овитьсЯ  на  <i>другой</i> стороне  дела,  котораЯ представлЯетсЯ мне особенно
существенной.
     Џланы ген. Љорнилова, роль окружавших его авантюристов --  от ”илоненко
до  ‡авойко<sup>212</sup>,  двойнаЯ  игра  ‘авинкова,   выступление  ‹ьвова,
переговоры  ‘тавки  с руководителЯми кадетской партии, сложнаЯ сеть интриг и
заговоров -- длЯ фронта все это были детали. „лЯ солдат существенно было то,
что генералы сделали попытку обманно повести их против народа, против других
солдат.
     Ќо если бы дело ограничивалось <i>этим,</i> беда была бы велика, но поправима:
можно было  бы  сместить  десЯток  генералов, но непоколеблемым  осталсЯ  бы
авторитет  центральной   власти.  Ќепоправимо,   ужасно   было   другое:   в
раскрывшемсЯ  заговоре  против   революции   и  свободы  вместе  со  ставкой
участвовала  часть   ‚ременного  правительства.   ‚  самом  деле,  попробуем
взглЯнуть на корниловское дело так, как оно представлЯлось солдатской массе.
     Љаждый  солдат  знал,  что  конфликту  между   Љеренским  и  Љорниловым
предшествовали  переговоры  между  ними; что  речь в этих  переговорах шла о
смертной  казни,  об обуздании солдатских  организаций, о возвращении власти
начальникам -- короче, о том, как "прижать" солдата, вернуть его под "старый
режим".  Џравда,  в этих переговорах, как  и  на  московском ѓосударственном
совещании,    верховный    главнокомандующий   "наседал",   а   председатель
правительства  "упиралсЯ"  -- и  то,  что  он  "упиралсЯ",  было  хорошо длЯ
авторитета центральной власти. Ќо вот  выступает на сцену 3-й конный корпус.
Ћн был снЯт с ђумынского фронта и двинут на север еще в начале августа, при-
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * ‘м.: например, "‚оспоминаниЯ" ‘танкевича, с. 242--247.


     чем с самого начала предназначалсЯ не против немцев, а  против "своих".
Ќа этот счет между  Љеренским  и ген.  Љорниловым  до  конфликта между  ними
существовало  определенное  соглашение,  которое  было  вновь  скреплено  23
августа:  Љеренский  <i>просил</i> корпус,  ген.  Љорнилов  <i>давал</i> его,  причем было
предусмотрено,  что  отправлЯемые  к  Џетрограду  войска  станут,  в  случае
надобности, опорой правительства против Џетроградского совета*.
     ‚ таком соглашении  не было бы ничего  предосудительного, если бы можно
было  смотреть  на ‘овет  как на  "частную организацию".  Ќо  ведь ‘овет был
источником --  и фактически <i>единственным</i> источником  -- власти коалиционного
правительства! ‚едь в правительство входили три члена советского президиума,
и одним из них был сам Љеренский!
     ‚ этой  обстановке  переговоры  о 3-м  корпусе,  проведенные  втайне от
‘овета, за его спиной, принимали характер <i>заговора.</i> €менно так и  воспринЯла
корниловщину  солдатскаЯ  масса:  как  заговор председателЯ  правительства и
верховного главнокомандующего против нее!
     —то  генерал, вопреки желаниЯм  Љеренского,  прибавил к корпусу дивизию
дикарей-головорезов и  поставил во главе отрЯда генерала, которого Љеренский
не хотел видеть на этом посту; что впоследствии между Љорниловым и Љеренским
произошла  размолвка  и  они обвинЯли  друг друга  -- это  было  неважно.  ‚
результате  размолвки все дело раскрылось, и  тогда один из участников  дела
попал в тюрьму, а другой занЯл его место и стал верховным главнокомандующим.
     Ћговариваюсь: Я не даю здесь юридического разбора корни-ловского  дела,
а пытаюсь лишь восстановить, как преломлЯлось это дело в сознании солдатских
масс на  фронте. Ќа основании своих наблюдений Я констатирую, что бескровный
Љорниловс-
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     *  ѓен.  ‹укомский  так  передает  обращение  по  этому поводу  к  ген.
Љорнилову ‘авинкова,  действовавшего  по  поручению Љеренского  "...‘авинков
сказал Љорнилову, что  надо договоритьсЯ относительно того,  как обезвредить
‘[овет)  р[абочих]  и  с[олдатских]  д[епутатов],  который,  конечно,  будет
категорически  протестовать  против принЯтиЯ требований ген.  Љорнилова; что
‚ременное  правительство,  невзираЯ  на  протесты  этого  совета, утвердит..
проект; но  что,  конечно,  немедленно  последует  выступление  большевиков,
которое  нужно   будет   подавить   самым   беспощадным  образом,   покончив
одновременно  и  с  ‘оветом р[абочих]  и  с[олдатских  ]  д[епутатов],  если
последний  поддержит  большевиков;  что   гарнизон  Џетрограда  недостаточно
надежен  и что необходимо немедленно  подвести к Џетрограду  надежные конные
части;  что  ко  времени подхода  этих  частей  к Џетрограду  столицу  с  ее
окрестностЯми необходимо  объЯвить на военном положении" (ген. ‹укомский. €з
воспоминаний).


     кий  поход и  шумиха  обличительных  телеграмм,  которыми  обменивались
Џетроград  и Њогилев, были менее губительны длЯ армии,  чем предшествовавшие
тайные  переговоры  в  ставке  и  завершившее  всю  эту  историю  назначение
Љеренского верховным  главнокомандующим. Џри  каких условиЯх  состоЯлось это
назначение, Я не знаю. Ќо это была одна из  самых грубых  ошибок, допущенных
за  все  времЯ  революции.  ‹иквидировать  корниловщину  могло  лишь гласное
выЯснение роли  всех участников дела. Љ несчастью, был избран другой путь. €
последствиЯ  сказались:  недоверие  солдат  к  командному  составу  достигло
небывалой остроты,  с каждым  днем  расширЯлось  в их  представлении понЯтие
"корниловцы".  Џонемногу  "корниловцами"  становились   все,   кто  требовал
повиновениЯ  правительству  --  все  офицеры,  комиссары,  члены  комитетов.
Џодозрение в  "корниловщине" ложилось  и на –€Љ,  и на  недавно еще  любимых
революционных вождей...


     ѓлава одиннадцатаЯ ЂѓЋЌ€џ
     ‚ первой половине  сентЯбрЯ  правительства  в стране  не было. Љабинет,
самоупразднившийсЯ  26 августа, в  начале конфликта со ставкой, с тех пор не
был  восстановлен.  Џравда,  были,   как  будто,  министры  или  управлЯющие
министерствами,  но было неЯсно, кто их назначил, где  источник их власти, и
никто  не  принимал  их  всерьез.  ’ак,  в   военном  министерстве  поЯвилсЯ
‚ерховский<sup>213</sup>, в морском --  адмирал  ‚ердеревский<sup>214</sup>.
Ѓыло   до  очевидности  Ясно,   что  их   имена  не   только  не   разрешают
правительственного кризиса, но и не приближают его разрешениЯ.
     Ћфициально  считалось,  что ђоссией  управлЯет "коалициЯ".  Ќо коалиции
давно уже  не  было, и политические  группы,  входившие раньше в  состав ее,
теперь противостоЯли друг другу, как  открытые  враги. ‚ частности, стоЯвшаЯ
во главе цензовых элементов конституционно-демократическаЯ партиЯ со времени
корниловщины   представлЯлась  партией   гражданской  войны,  присутствие  в
правительстве ее  представителей ни  в малой  степени не обеспечивало  этому
правительству ее поддержки. Џри таких  условиЯх  коалиционное  правительство
повисло в безвоздушном пространстве. Ќадежды на скорое образование <i>настоЯщей</i>
государственной власти,  опирающейсЯ  на  “чредительное собрание, не было: в
атмосфере реакции, воцарившейсЯ после июльских дней, цензовые круги одержали
в  вопросе  о сроке  созыва “чредительного собраниЯ  решительную победу  над
демократией  -- выборы, которые должны были состоЯтьсЯ  17 сентЯбрЯ,  теперь
были отсрочены до 12 ноЯбрЯ,  а народные представители должны были собратьсЯ
30 ноЯбрЯ. ќто было нарушением торжественных обещаний правительства,  и ни у
кого не было уверенности, что за этим не последует новых отсрочек.
     Џо мере приближениЯ выборов надежды на “чредительное собрание не только
не возрастали, но, наоборот, тускнели.


     Џостепенно   создавалось  настроение   безнадежности:  и  “чредительное
собрание ничему не  поможет, ничего не изменит... ЃудущаЯ "“чредилка" многим
начинала казатьсЯ никчемной канителью.
     ‚се более безнадежным  становилось и международное положение  ђоссии. ‚
июне   (и  еще  в  начале  июлЯ)  впереди  была  перспектива   международной
социалистической  конференции,  выступлениЯ   демократий  ‡апада  на  помощь
российской революции,  межсоюзной  конференции  длЯ  пересмотра целей войны.
‚сеобщий  демократический мир  представлЯлсЯ  если не близким,  то во всЯком
случае достижимым. ’еперь этот путеводный маЯк нашей внешней политики потух.
Ќеудача июньского  наступлениЯ настолько  ослабила  голос ђоссии  в концерте
Ђнтанты,  что теперь  он  не мог ни  на  волос изменить  цели  войны союзных
правительств. Љ тому же ‚ременное правительство и не делало никаких усилий в
этом направлении -- его внешнЯЯ политика все более  возвращалась к традициЯм
‘азонова<sup>215</sup> -- Њилюкова,  с  той лишь разницей, что теперь, после
июльского  разгрома и после корниловского  выступлениЯ, при развале  фронта,
при полном бессилии правительства эта политика становилась Явной нелепостью.
     ‘остоЯнию   правительства   и    характеру    его   внешней    политики
соответствовало в  полной  мере  состоЯние высшего командованиЯ армии: здесь
царил хаос. Љеренский,  бывший  блестЯщим  министром юстиции в первый период
революции  и плохим  военным  министром  в  следующий  период  ее,  на посту
верховного  главнокомандующего оказалсЯ фигурой  комической  и трагической в
одно и то же времЯ. Ћн  стал мишенью всеобщих насмешек, и при нем на ставку,
уже скомпрометированную в глазах демократии Љорниловым, легла тень всеобщего
пренебрежениЯ. „лЯ солдат Љеренский был ненавистен как соучастник Љорнилова,
офицерство обвинЯло его в  том, что он покинул Љорнилова на полпути и предал
его.  €  солдаты, и офицеры считали, что председатель правительства сидит  в
Њогилеве  лишь потому,  что боитсЯ,  как  бы следствие по делу Љорнилова  не
открыло чего-нибудь лишнего.
     ‚  армии  стремительно  развивалсЯ  тот  самый  процесс,  которым  была
охвачена всЯ страна:  при отсутствии  власти в центре на местах шел  процесс
распадениЯ   государственной   ткани,   развивалась  анархиЯ.   Џолитическим
выражением этого процесса Явилось усиление экстремистских элементов, с одной
стороны, и распыление сил, мысли и воли демократии, с другой стороны.


     ‚ ночь с  31  августа  на 1  сентЯбрЯ  Џетроградский  совет  рабочих  и
солдатских  депутатов принЯл большевистскую резолюцию о путЯх  к  разрешению
правительственного  кризиса.  Џрезидиум  поставил  перед  ‘оветом  вопрос  о
доверии. Ќеделю продолжалась подготовительнаЯ борьба. 9 сентЯбрЯ  состоЯлось
решающее заседание. Џобеда  осталась за большевиками -- их резолюциЯ собрала
513  голосов,  тогда как  за  резолюцию старого президиума было  подано  414
голосов. 67 человек  воздержались при голосовании. ‘тарый президиум вышел  в
отставку. Њесто  —хеидзе  занЯл  ’роцкий, всего за  несколько  дней до  того
освобожденный из "Љрестов".
     ‚ руки большевиков перешел  и  Њосковский совет: там  7  сентЯбрЯ  была
принЯта резолюциЯ о необходимости установлениЯ советской власти.
     Џоследним  оплотом прежней политики демократии  оставались  –ентральные
исполнительные   комитеты   --   рабоче-солдатс-кий   и   крестьЯнский.   Ќо
ЉрестьЯнский  исполнительный  комитет висел в  воздухе,  крестьЯнские  массы
давно вышли из-под его руководства, и в общеполитических вопросах его  голос
не имел никакого веса. Ђ наш –€Љ имел  против себЯ не  только  "улицу", но и
‘оветы Џетрограда и Њосквы, и  чувствовалось, что все выше подымаетсЯ против
него волна неудовольствиЯ и на фронте. ќто парализовало его волю, делало его
беспомощным, вЯлым.
     Џеред  демократией  стоЯл  старый  вопрос  о  коалиции.  ‘ еще  большей
Ясностью,  чем  до  сих  пор,  вопрос  стоЯл в  виде дилеммы:  коалициЯ  или
советскаЯ   власть.   ђешено  было  созвать  длЯ  обсуждениЯ  этого  вопроса
представителей  всех демократических организаций ђоссии. Ќе знаю  точно, кто
был  инициатором этого плана и какие  задачи  возлагались  первоначально  на
"„емократическое совещание"<sup>216</sup>. Џо-видимому, во главе угла стоЯла
здесь идеЯ консолидации сил демократии и укреплениЯ ее <i>центра</i> против крайних
течений  справа  и  слева.  "„емократическое  совещание",  где представители
‘оветов, армейских организаций и рабочих профессиональных союзов должны были
встретитьсЯ  с делегатами  вновь  избранных  на  основе  всеобщего, прЯмого,
равного   и  тайного   голосованиЯ   органов  самоуправлениЯ,   национальных
организаций и кооперативов, должно  было  ЯвитьсЯ противовесом как недавнему
ѓосударственному совещанию в  Њоскве,  так и тем ‘оветам, которые уклонились
за последние дни в сторону большевизма.
     10  и  11  сентЯбрЯ  вопрос  о  „емократическом совещании  обсуждалсЯ в
Џетроградском совете. Ѓольшевики снова одержали


     победу:  ‘овет  отнессЯ враждебно  к  идее  совещаниЯ  и,  предвосхищаЯ
возможное  решение  его,  вынес  резолюцию  против  возобновлениЯ  коалиции.
ђезолюциЯ была принЯта почти единогласно -- за коалицию было подано всего 10
голосов.
     Ќа  следующий день тот же  вопрос обсуждалсЯ в  –€Љ.  ЊенЯ,  как  члена
комитета, телеграммой вызвали в Џетроград  длЯ  участиЯ  в  заседании. Џомню
ощущение  подавленности,   растерЯнности,  почти  безнадежности.  ‘торонники
коалиции защищали ее,  как наименьшее  зло,  доказываЯ, что при ином решении
вопроса будет  <i>еще  хуже.</i> “ противников коалиции, как мне казалось,  не было
веры в спасительность предлагаемых ими путей, и  их аргументациЯ сводилась к
тому, что <i>этого</i> все равно не избежать  и что <i>хуже, чем теперь,</i> ни при  какой
организации власти не будет.
     Џодсчитали голоса: <i>за</i> коалицию 119 голосов, <i>против</i> -- 101. €так, голоса
разделились почти поровну. –€Љ шел на „емократическое совещание без  единого
взглЯда на сложившеесЯ положение, без единой воли.
     * * *
     „емократическое  совещание  открылось  14  сентЯбрЯ.  Ќакануне начались
фракционные совещаниЯ. ‚ меньшевистской фракции шли  страстные споры: борьба
велась  здесь между  <i>тремЯ</i>  платформами,  представителЯми которых  выступали
Њартов,  –еретели и Џотресов<sup>217</sup>.  Њартов  был  противником всЯкой
коалиции с буржуазными  партиЯми. –еретели  отстаивал  коалицию  с цензовыми
группами,  не  принимавшими  участиЯ в  заговоре  ген.  Љорнилова.  Џотресов
склонЯлсЯ к  дальнейшему расширению коалиции  и приводил в пользу ее доводы,
которые отталкивали налево, к Њартову, многих из тех,  кто готов был принЯть
коалиции в толковании –еретели.
     ‚печатление разброда усилилось, когда  после докладов начались  прениЯ.
Љаждый  оратор, заЯвив о своем  согласии -- в общем  и  целом -- с  таким-то
докладчиком,  вслед  за  тем  вступал  в полемику с ним. Љ  концу  совещаниЯ
оказалось,  что среди меньшевиков  имеетсЯ уже  не три течениЯ, а  пЯть  или
шесть.  Љто-то   пыталсЯ   формулировать   наметившиесЯ   точки  зрениЯ,  но
безуспешно.  ‘толь же безуспешной осталась  попытка  выЯснить  точное  <i>число</i>
обнаружившихсЯ на совещании различных взглЯдов.
     Џриступили  к голосованию резолюции.  ‘перва:  <i>за</i>  или <i>против</i> коалиции.
ѓолоса  делЯтсЯ почти  поровну;  <i>за</i>  -- ничтожное большинство  в  4  голоса.
ѓолосуют второй вопрос: с кем коали-


     роватьсЯ? <i>‡а</i> или  <i>против</i> коалиции с кадетами? ЋпЯть голоса разбиваютсЯ;
против большинство в 25 голосов.
     Ќо с точки зрениЯ сторонников коалиции соглашение  революционных партий
с  буржуазными  группами, при устранении из этого соглашениЯ партии, стоЯщей
во главе  всей  цензовой  общественности,  было абсурдом.  Џолучалось, таким
образом,  решение,   не  удовлетворЯвшее  ни  сторонников  коалиции,  ни  ее
противников!
     ‘  этим шла на совещание  меньшевистскаЯ фракциЯ, от  которой остальные
партии ждали указаний и Ясных решений.
     Ќе  лучше  обстоЯло дело и во фракции социалистов-революционеров: и там
разброд взглЯдов, дробление голосов, неожиданные голосованиЯ, противоречивые
решениЯ.  ‘овещание  разбилось  на  "курии"  --  по  представленным  на  нем
организациЯм и  учреждениЯм. џ  попал в  "военную курию"  и  в  качестве  ее
представителЯ вошел в президиум.
     Џредставительство ‘оветов, профессиональных союзов рабочих кооперативов
образовало   левый  фланг   совещаниЯ.  ‡десь   господствовали   большевики,
совершенно   заслонЯвшие  собою   интернационалистов-меньшевиков   и   левых
эсеров<sup>218</sup>.  Ќа правом фланге  совещаниЯ, вместе с представителЯми
крестьЯн,  сидели  новые  длЯ   советских  кругов  люди  --   кооператоры  и
представители земств и городов. ‘реди них преобладали сторонники  коалиции и
при  том --  коалиции непременно с кадетами. Ќациональные фракции колебались
между обоими флангами,  но больше  склонЯлись  влево --  выступала на  сцену
новаЯ разновидность большевизма, большевизм национальный.
     ”ронтоваЯ куриЯ оказалась одной из наиболее пестрых по составу и  одной
из  наиболее беспомощных в вопросах общей политики. Џока мы говорили о делах
фронта,  у нас  был общий  Язык:  усиление  снабжениЯ, присылка  пополнений,
доверие  к  комитетам, активнаЯ  политика мира.  Ќо лишь только переходили к
вопросу  об организации  власти  или  к вопросу,  как  вести политику  мира,
начиналась разноголосица. Њы не  умели свЯзать те  практические вопросы, над
которыми нам  приходилось  изо днЯ  в день  работать  и думать  на фронте, с
вопросами общей политики.  ‚ частности,  никто  из  нас не сумел  сделать из
своего фронтового опыта тот вывод,  в котором был ключ положениЯ: продолжать
войну невозможно.
     ‘воими докладчиками фракциЯ назначила Ључина  и  менЯ, но  при этом  мы
получили директиву: не касатьсЯ вопроса о коалиции, по которому у фронтового
представительства  не  было  общего  взглЯда.  €ными  словами,  говорить  по
вопросам, не


     имевшим прЯмого  отношениЯ к задачам  совещаниЯ, и обходить тот вопрос,
длЯ решениЯ которого совещание было созвано.
     Ћткрылось    совещание    в    переполненном    зале   Ђлександринского
театра<sup>219</sup>. ‡а  внешней торжественностью чувствовалось  внутреннее
бессилие. ђастерЯнно звучала речь  Љеренского.  €скорку  энтузиазма  удалось
вызвать в собрании  лишь ген. ‚ерховскому. ќто был новый человек длЯ фронта.
ЏредставлЯлось  полезным  закрепить  доверие  к  нему  солдат  и  хоть  этим
возместить отсутствие  довериЯ с их стороны к  ставке. џ посоветовал  новому
военному министру  выступить  вторично  после Ључина и менЯ с  заЯвлением  о
полной  солидарности  военного  министерства  с  требованиЯми  и пожеланиЯми
фронтовиков. ‚ерховский так  и сделал -- и  в  ответ зал разразилсЯ дружной,
шумной овацией по адресу молодого генерала. ќто была,  кажетсЯ, единственнаЯ
единодушнаЯ овациЯ за все времЯ совещаниЯ.
     Ќа следующий день  общего заседаниЯ  не было.  ли совещаниЯ по куриЯм.
‚се  речи  вертелись вокруг  вопроса  об организации  власти: за  или против
коалиции;  если  коалициЯ,  то  с  кем;  если  без коалиции,  то как?  ‘поры
становились   все  беспорЯдочнее.   ‚се   чаще  возвращались   к  выдвинутой
меньшевиками-интернационалистами    идее     однородного    демократического
правительства   без   цензовых   элементов.    Ќо   лишь   только   пытались
конкретизировать эту идею, становилось  Ясно, что это -- одна из тех формул,
которые манЯт издалека, но не претворЯютсЯ в жизнь.
     Ѓез  цензовых элементов,  но  со  включением всех  слоев  демократии...
Ћснова  длЯ  власти  казалась  достаточно  широкой.  Ќо  стоЯвшие правее нас
кооператоры, так же как представители земств, муниципалитетов и крестьЯнских
‘оветов, категорически заЯвлЯли, что в  социалистическое  правительство  без
буржуазии они не пойдут, так как считают такое  правительство невозможным...
‘  другой  стороны,  и большевики не проЯвлЯли ни малейшего  желаниЯ войти в
правительство вместе с  другими социалистическими партиЯми, на компромиссной
платформе, приемлемой длЯ широких слоев демократии.
     Џоложение  казалось безвыходным. Ќочью  с  15-го  на  16-е  происходило
совещание  меньшевистской фракции. Ѓесконечные речи, бесчисленные формулы...
‚ыЯснилось лишь одно: большинство фракций <i>против</i> коалиции.
     …ще  четыре   днЯ   речей.   ѓоворили   министры-социалисты,   говорили
представители курий.  ‘обрание понемногу утрачивало внешнюю чинность первого
днЯ. ‚се чаще речи ораторов прерывались криками:
     -- Џозор! •леба!


     ќтим   новым  "лозунгом"  большевики  хотели  показать,  что  ‚ременное
правительство, коалициЯ  и меньшевистски-эсеровский оборонческий блок довели
страну до голода.
     Џредседатель совещаниЯ —хеидзе долго пропускал мимо ушей эти крики, но,
наконец, решил вмешатьсЯ.
     -- •леба! •леба! -- неслось из боковой ложи, занЯтой боль
     шевиками.
     —хеидзе повернул голову в ту сторону.
     Љак? —то вы сказали, товарищ?
     •леба! -- снова раздаетсЯ из ложи.
     ‚ы ошиблись, товарищ! -- кричит в сторону ложи предсе
     датель. -- ‡десь хлеба не дают, здесь не лавка!
     Ћбщий смех,  на  несколько  минут  настроение  разрЯдилось, оратор  мог
закончить свою речь. Ђ затем опЯть началось:
     -- Џозор! •леба!
     ‚ этих криках не было ни негодованиЯ, ни отчаЯниЯ, ни угрозы -- ничего,
кроме озорства. € от этих озорных выходок сердце сжималось  тревогой за дело
демократии.
     Ќа  работу совещаниЯ ложилсЯ налет безысходности. ‘кучно было и в зале,
и за столом президиума, и на совещаниЯх по куриЯм, и на собраниЯх фракций. €
даже блестЯщие сами по себе речи отдельных ораторов, даже такие моменты, как
полемическаЯ  схватка   ’роцкого  и  –еретели,  не  рассеивали  окрашивавшей
совещание нудной тоски.
     €  еще  одно  глубоко  запечатлевшеесЯ в памЯти  впечатление. ‚ыступали
представители  национальностей --  полЯков,  литовцев,  латышей,  украинцев,
белорусов, эстонцев. €х речи были проникнуты тупым шовинизмом.  Љазалось бы,
подобные речи должны были рождать негодование. Ќо из большевистских рЯдов их
встречали аплодисментами и  сочувственными  криками:  социальный  экстремизм
бунтарей протЯгивал  руку национальному  экстремизму сепаратистов. €  в хоре
этих  речей диссонансом  прозвучали лишь две речи  -- представителЯ евреев и
представителЯ грузин: они не отрекались от русской революции.
     19 сентЯбрЯ приступили к голосованию резолюции. Љак неделю тому назад в
меньшевистской  фракции,  сперва  голосовалсЯ   общий  вопрос  --  нужна  ли
коалициЯ. <i>‡а</i> коалицию 766 голосов,  <i>против</i>  -- 688 голосов, воздержалось  38
человек.
     €так,  коалициЯ  <i>проходит.</i>  ѓолосуетсЯ поправка: в коалицию  не  должны
входить  кадеты.  <i>‡а</i>   поправку  595   голосов,  <i>против</i>  --   483  человека,
воздержалось -- 72 человека. €так, поправка <i>принЯта.</i>
     ‘тавитсЯ на голосование резолюциЯ в целом, с принЯтой поправкой. <i>‡а</i> нее
-- 180 голосов, <i>против</i> -- 813, воздержалось


     --  80  человек.  умное  ликование  большевиков,  растерЯнность  среди
руководителей, бурные пререканиЯ в различных местах зала... Ќочные совещаниЯ
по  куриЯм  и  фракциЯм...  ‚се  чувствовали,  что  дело не  в  случайностЯх
голосованиЯ,  не  в  том,  что  президиум  неудачно   поставил  вопрос   или
голосовавшие не сумели выразить свою волю, -- дело  в том, что единой <i>воли</i> у
совещаниЯ  нет,  как нет ее у  демократии. €,  сознаваЯ  это, все  же искали
словесной  формулы,   котораЯ   могла  бы  сгладить   разногласиЯ,  сплотить
большинство съезда, наметить хоть какой-нибудь выход из тупика.
     ‚ этой  обстановке и  всплыла  идеЯ  "предпарламента"<sup>220</sup>  --
идеЯ, котораЯ еще до совещаниЯ носилась в демократических кругах, но которой
раньше не  придавалось большого значениЯ*. ’еперь –еретели выдвинул эту идею
вновь, свЯзав с нею вопрос о создании правительства.
     20 сентЯбрЯ резолюциЯ о  "предпарламенте"  была принЯта  совещанием  --
большинством  в 829  голосов, при 106  <i>против,</i> при  69 воздержавшихсЯ и  при
отказе от участиЯ в голосовании большевиков. Ќа другой день началась  работа
по  организации  "предпарламента":  вырабатывали   нормы  представительства,
намечали распределение  мандатов.  Ђ  в  это  времЯ  в  ‘мольном происходило
заседание Џетроградского совета рабочих и солдатских депутатов -- и море рук
поднЯлось   здесь   за   большевистскую   Ярко   демагогическую   резолюцию,
разоблачающую    создание    "предпарламента"    как    новое    наступление
контрреволюции, новый обман народа, воскрешение коалиции.
     22-го  совещание  закрылось.  Џо  поручению  президиума  Я  должен  был
обратитьсЯ к делегатам с заключительной речью. Џоложение  обЯзывало  сказать
что-нибудь бодрое. €скал подходЯщих  к случаю слов -- и не находил. ‘ трудом
выдавил  из себЯ несколько фраз о  том, что, может  быть,  в  конце  концов,
результаты совещаниЯ  окажутсЯ  более  значительными и ценными,  нежели  они
представлЯютсЯ в данный момент;  может быть, и "предпарламент" послужит делу
сплочениЯ  сил  демократии,  и  найденный  совещанием   выход  действительно
окажетсЯ выходом из тупика.
     ‡атЯнули  Њарсельезу. ЏеснЯ оборвалась  на второй  строке. ‡ал  и сцена
начали пустеть.
     ‚  тот же  день Я  выехал  снова в Џсков,  на  фронт,  уносЯ с собою из
Џетрограда гнетущее,  тЯжелое чувство бессилиЯ  и  безнадежности. Ќачиналась
агониЯ ”евральской революции.
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * Џо-видимому,  об этом плане говорили еще  во  времЯ  ѓосударственного
совещаниЯ в Њоскве, на котором Я не был.


     * * *
     ’еперь на фронте не проходило днЯ без кровавых эксцессов то в одном, то
в другом полку. ‚ чудовищной мере усилилось дезертирство  -- солдаты толпами
покидали  позиции,   шли   до  ближайшей   железнодорожной  станции,   силой
захватывали  вагоны  и  целые  поезда.  ‚  Џскове на  вокзале  днем  и ночью
толпились  тысЯчи  беглецов. Љомандование  было  бессильно  боротьсЯ  с этим
Явлением.  „а  оно  и   не   боролось,   —еремисов<sup>221</sup>,  сменивший
Љлембовского  на  посту  главнокомандующего  фронтом, предпочитал  плыть  по
течению, подделываЯсь под солдатскую стихию, заигрываЯ с темной  толпой даже
тогда,  когда в этой толпе зрела мысль о ‚арфоломеевской ночи<sup>222</sup>.
Ќо  отношение нового главнокомандующего к  армии  не имело  ничего общего  с
любовью  к  русскому солдату  ген. Џарского. „лЯ —еремисова солдатскаЯ масса
была "сволочью", и он заискивал перед нею лишь потому, что видел в ней силу.
‚ообще это был военный чиновник, совершенно поглощенный заботами о  том, как
использовать новую  обстановку в личных  целЯх, запутавшийсЯ в  честолюбивых
махинациЯх, изолгавшийсЯ, опустившийсЯ, дошедший до полного забвениЯ долга.
     Џоложение  на  фронте все более  ухудшалось.  Љонец сентЯбрЯ принес нам
новый  удар:  десант немцев  на  острова ќзель и „аго.  Ќа  ќзеле два  полка
сдались  без выстрела чуть ли  не двум  мотоциклистам-разведчикам. Ђ на „аго
немцы  не принЯли наших солдат, пришедших к ним длЯ сдачи в плен, и отослали
их обратно, даже не потрудившись их обезоружить.
     ЋперациЯ разыгралась и  закончилась здесь так  быстро,  что  Я  не смог
попасть  вовремЯ  на место  боевых действий. Ќе поспели туда и представители
€скосола.  ‚прочем,  наше присутствие и  не  помогло бы делу: длЯ частей, на
которые обрушилсЯ удар, мы были "корниловцами".
     ’еперь  ни одно  выступление на позиции  не  обходилось  без "истории".
–елые дивизии выносили резолюции о том, что они остаютсЯ на фронте лишь до 1
ноЯбрЯ,  а после этого срока, если не  будет заключен мир, уходЯт  по домам.
Ђрмейские комитеты были бессильны. €скосол 12-й армии был фактически в плену
у  латышских стрелков, самовольно  расположившихсЯ  в  ‚алке.  ‚  5-й  армии
собралсЯ армейский съезд, и господами положениЯ на нем оказались большевики.
‘тарый армейский комитет, во главе которого стоЯл ‚иленкин, должен был выйти
в  отставку.  Ќа  его  место  был выбран новый  комитет --  с  преобладанием
большевиков.


     ‚  это времЯ  ‘танкевич  был  назначен  комиссаром  при ‘тавке, а  Я --
комиссаром  ‘еверного фронта. Џригласив к себе в качестве помощника молодого
человека, заведовавшего при ‘танкевиче  нашей канцелЯрией,  Я свалил на него
всю официальную переписку,  все бумажное делопроизводство, а  сам с энергией
отчаЯниЯ принЯлсЯ за объезд наиболее беспокойных участков фронта.
     Џозиции тЯнулись  от ђевелЯ до „винска. Џожар  вспыхивал  то здесь,  то
там. Џриходилось  делать  в сутки 200--300, а иногда  и  500  верст. ЏозднЯЯ
осень, дороги разбиты, затоплены грЯзью,  почти непрерывный  дождь, холодный
пронизывающий  ветер.  Ќочи  Я проводил в  автомобиле, а день -- на позициЯх
среди возбужденной,  озлобленной солдатской толпы,  под горЯщими  ненавистью
взглЯдами, под  градом  упреков,  угроз,  ругательств,  повторЯЯ  бессильные
призывы.
     Ѓывало, ночью автомобиль застрЯнет в глубокой  грЯзи. ђвутсЯ наложенные
на шины цепи. ‚ылезаю и иду пешком, ноги  вЯзнут  в  жидкой глине, нет сухой
нитки на теле.  Ђ на рассвете догонЯет менЯ выкарабкавшаЯсЯ из грЯзи машина,
влезаю на  сиденье  рЯдом  с  шофером  (там  теплее, чем сзади), достаю свою
записную книжку, стараюсь собратьсЯ с мыслЯми, обдумать, что буду говорить Я
солдатам...
     џ говорил солдатам,  что  ненавижу войну  не  меньше, чем любой из них;
согласен с ними, когда они жалуютсЯ, что тыловики предали их, оставлЯЯ их  в
окопах без  поддержки  и  смены,-- но  ведь <i>нельзЯ</i> покинуть  фронт,  пока не
кончилась  война!  <i>ЌельзЯ,</i> и  ни  один  полк революционной  армии  этого  не
<i>сделает!</i>
     ‚ ответ одни из солдат говорили:
     -- Џокидать-то фронт и мы не покинем, а только чтобы к 1
     ноЯбрЯ мир был!
     Ђ другие кричали:
     -- Љорниловцы вы все! „овольно кровушки нашей попили!*
     * * *
     ‚  эти печальные дни мне пришлось провести несколько веселых минут:  на
фронт прибыла французскаЯ  военнаЯ миссиЯ.  Џосле беседы с главнокомандующим
французский генерал, по-
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * —тобы немного  успокоить солдат  и показать  им,  что  начальство  их
понимает и  заботитсЯ  о  них,  Я  предложил  —еремисову  сделать  в  печати
заЯвление  о  положении  фронта.  ќто  заЯвление  Я составил  в виде  отпора
"гнусному  поклепу",  будто  войска  собираютсЯ  покинуть  фронт.  —еремисов
поморщилсЯ ("Љакой тут поклеп? ‚едь только о том и мечтают, чтобы удрать!"),
но Я настаивал, и в конце концов он подписал составленное мною заЯвление.


     видимому,  решил,  что  главнокомандующий   у  нас   "только  длЯ  чина
поставлен",  и выразил желание посетить комиссара  фронта. ‚  комиссариат он
ЯвилсЯ  в  сопровождении  своих  сотрудников  --  их  было  человек  10--12.
Џредставив  их  мне и сказав  несколько  слов  о своих  симпатиЯх к русскому
народу, генерал вытащил из портфелЯ последний номер псковской большевистской
газеты и  протЯнул его мне. ‚  номере  были  отчеркнуты  красным  карандашом
места,  содержавшие  резкие выпады против Ђнтанты и ”ранции. џ молча взЯл со
стола синий карандаш  и принЯлсЯ отмечать на  том  же газетном листе места с
выпадами против  нашего правительства, Љеренского,  —еремисова, командованиЯ
вообще и менЯ лично.
     ѓенерал некоторое времЯ смотрел на мое занЯтие, затем сказал:
     Ќехорошо, когда оскорблЯют союзников. —то вы будете
     делать?
     џ ничего не могу поделать, у нас свобода печати.
     Ќо они нехорошо пишут!
     џ  протЯнул  генералу случайно  лежавшую  у  менЯ на столе  вырезку  из
гельсингфорсской газеты -- там  была  фраза  о  том, что близок час, когда Я
буду повешен  солдатами, кровь которых Я пью с самого  начала войны. ѓенерал
прочел, подумал и сказал:
     џ здесь не делаю русскую политику, Я здесь делаю фран
     цузскую политику. ‚ам это нравитсЯ, а мне это не нравитсЯ.
     Љогда ругают ваших союзников, вы должны закрыть газету.
     џ не имею возможности осуществить ваше желание,
     г. генерал!
     Ђ это очень просто: надо запечатать редакцию.
     Ќо печать через пЯть минут будет сорвана!
     ’огда поставьте часового!
     џ предложил генералу другой вид удовлетворениЯ:
     Ќапишите ответ и передайте мне. Ђ если газета этого отве
     та не поместит, мы отпечатаем его отдельным листком в стольких
     же экземплЯрах, в скольких выходит эта газета, и разошлем в
     штабы всех корпусов. ќто удовлетворит вас?
     Ћ, вполне! ‚ы очень любезны. …ще одна просьба к вам: Я
     хочу переговорить с представителЯми всех национальностей ва
     шего фронта.
     „ва  часа спустЯ состоЯлась встреча французского генерала с  делегатами
фронтовых национальных организаций.  ѓенерал принимал их по очереди  в  моем
кабинете.
     -- ‚ы полЯк? ќто хорошо, полЯки очень храбрый народ. ‘ка
     жите всем полЯкам, если мы победим, полЯкам будет очень хо-


     рошо,  а если  ѓерманиЯ победит, полЯкам  будет плохо.  ‚ы должны очень
хорошо воевать... Џрощайте.
     ‚ы еврей?  ќто  хорошо, евреи очень  умный  народ. ‘кажите всем евреЯм:
если мы победим, евреЯм  будет хорошо, а если ѓерманиЯ победит, евреЯм будет
плохо. ‚ы должны очень хорошо воевать... Џрощайте.
     ‚ы латыш?..
     ‚ы грузин?..
     Џокончив  с делегатами, генерал обратилсЯ  ко  мне. Ћн сиЯл от сознаниЯ
исполненного долга:
     -- џ им всем сказал. Ћни хорошо понЯли. Ћни будут теперь
     очень хорошо воевать.
     €з вежливости Я выразил уверенность, что теперь все пойдет на лад.
     * * *
     7  октЯбрЯ открылсЯ "предпарламент"  -- и  в тот же  день большевики, в
знак отказа от сотрудничества с буржуазными партиЯми, вышли  из его состава.
‚ Џетрограде  создалось следующее  положение:  ‘мольный  против  Њариинского
дворца;  на   одной  стороне  ‘овет  рабочих  и  солдатских  депутатов,  уже
превратившийсЯ в послушное орудие  большевистского –Љ, на  другой стороне --
раздираемый спорами, сплетенный  из взаимоисключающих  друг друга элементов,
бессильный,  беспомощный  ‚ременный  совет  ђоссийской  республики*;  вокруг
‘мольного  -- наэлектризованнаЯ рабочаЯ толпа и гарнизон, вокруг Њариинского
дворца -- пустота всеобщего равнодушиЯ, недовериЯ.
     Ќе  знаю,  что  делалось  в это  времЯ в  Џетрограде  длЯ  того,  чтобы
предотвратить катастрофу, навстречу  которой летела власть. ‚се мое внимание
было  поглощено  в  эти дни  задачей,  которую  возложило  на  менЯ  военное
министерство. „ело шло о том, чтобы вывести из  Џетрограда на фронт наиболее
беспокойные части гарнизона  и  заменить их менее разложившимисЯ  полками из
действующей армии. ‡адача не представлЯлась неразрешимой. Џри всем недоверии
окопников к армейским комитетам  и комиссарам  был один  пункт, в котором мы
могли  рассчитывать  на  поддержку  фронта,  --  это  в требовании  смены  и
пополнений из тыловых  гарнизонов. ‚  частности, к  петроградскому гарнизону
фронтовики   относились   с   большой   подозрительностью,    и   в    самых
"большевистских" полках на позициЯх раздавались угрозы:
     -- Њы петроградских штыками в окопы выгоним...
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * Ћфициальное название "предпарламента".


     €так,  предъЯвлЯЯ  петроградским  полкам требование  о  выступлении  на
позиции,  мы  могли  ссылатьсЯ  на волю фронта. ќто было в  известном смысле
повторением <i>июльской операции,</i> но только с той  разницей, что <i>тогда</i> речь шла
о  вопросах общегосударственной политики, а  <i>теперь</i>  дело  касалось частного
вопроса,  в  котором  интересы  фронта  сталкивались  с  интересами  тыловых
гарнизонов.
     Ќа это противоречие интересов мне пришлось оперетьсЯ еще в сентЯбре при
урегулировании вопроса о воинских частЯх, расположенных в ”инлЯндии. ‡десь в
"корниловские  дни"  произошло избиение  офицеров  солдатами,  и с  тех  пор
установилось   состоЯние   почти   открытого  мЯтежа:   полки   не  выдавали
следственной власти подстрекателей и физических виновников недавних убийств,
не  признавали  командованиЯ,  выносили  резолюции  с   угрозами  по  адресу
‚ременного правительства. ќтими настроениЯми войск поспешили воспользоватьсЯ
финлЯндские сепаратисты.
     Џо  мнению  людей,   стоЯвших  близко  к  местным  делам,  единственным
средством спасти  положение был вывод из  ”инлЯндии стоЯвшей там дивизии. Ќо
дивизиЯ, получив приказ о выступлении на фронт, отказалась повиноватьсЯ. ’ак
как  ”инлЯндиЯ официально входила в  состав ‘еверного фронта и  стоЯвшие там
войска  подчинЯлись  в  вопросах  оперативных  псковскому  штабу,  то вопрос
перешел к нам, во фронтовой комиссариат.
     —еремисов предпочел умыть руки:
     -- Њне на фронте эта дивизиЯ  не нужна, -- говорил он, -- выводитсЯ она
из ”инлЯндии  по мотивам политическим,  а не стратегическим. ‘ какой стати Я
буду вмешиватьсЯ в это дело?
     Ќо  Я  апеллировал  к  фронтовикам,  получил от  них выражение протеста
против  действий непокорной  дивизии,  предъЯвил этой  дивизии ультимативное
требование  с угрозой в случае дальнейшего  неповиновениЯ прибегнуть  к силе
оружиЯ  и  в  конце   концов  добилсЯ  того,  что  полки,  терроризировавшие
”инлЯндию, прибыли к нам на фронт.
     Џравда, длЯ нас эта  дивизиЯ, шедшаЯ эшелонами с плакатами "Ќемедленный
мир!", "Њир хижинам,  война  дворцам!" и т.п., представлЯла плохую помощь --
но в ”инлЯндии, благодарЯ этой мере, положение несколько проЯснилось*.
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     *  Ќа  фронте  эту дивизию  поместили  в резерве,  в стороне  от других
частей, так что  "воевать"  ей не пришлось  и  на другие  полки разлагающего
влиЯниЯ она не оказывала.


     ’еперь предстоЯло провести ту же  операцию по отношению к петроградским
полкам. ’ак как петроградские части не считались с приказами, исходившими от
правительства или от штаба  округа,  то Я настоЯл,  чтобы —еремисов повторил
приказ о выступлении на позиции от имени командованиЯ фронтом, с ссылкой  на
стратегическую обстановку.  ‚  ответ  на  этот  приказ  Џетроградский  совет
постановил отправить на ‘еверный фронт делегацию длЯ ознакомлениЯ на месте с
положением. џ немедленно телеграфировал в ‘овет, что жду делегацию в Џскове,
где  она  получит все  необходимые справки  по интересующим  ее  вопросам  и
возможность   ознакомитьсЯ  как  с  нуждами   армии,  так  и   с   желаниЯми
солдат-окопников.
     17  октЯбрЯ  во  Џскове, в  помещении комиссариата,  состоЯлась встреча
петроградских делегатов с представителЯми армий ‘еверного  фронта. „елегациЯ
оказалась многолюднаЯ  -- человек 50, если  не  больше, -- солдаты, матросы,
рабочие. —еремисов представил  собранию  доклад  о положении, сложившемсЯ на
фронте  в  результате  падениЯ   ђиги  и  последних  операций  противника  в
ђе-вельском районе.  ѓоворил он с  Явной неохотой,  вЯло, подчеркиваЯ своими
манерами,  что его, мол,  совершенно не  интересует,  прибудут ли  на  фронт
петроградские полки  или нет, и он не знает, зачем втЯгивают его в это дело.
Ќо,  отвечаЯ  на  мои  вопросы,  он   подтвердил,   что  фронту   необходимы
подкреплениЯ,  что  части,  расположенные   в   Џетрограде  и  в   ближайших
окрестностЯх  столицы, в  случае  прорыва фронта  абсолютно ничего не смогут
сделать длЯ обороны,  что  длЯ  защиты Џетрограда они должны заблаговременно
выступить на позиции.
     ’огда  Я  перевел  на  политический  Язык  технические справки,  данные
главнокомандующим, и  предложил петроградским  делегатам  подтвердить  перед
представителЯми  фронтовиков,  что  они   <i>понЯли</i>  серьезность  положениЯ   и
безотлагательно <i>исполнЯт</i> приказ о выводе полков.
     Џолились  речи -- нужно думать не  о  том, чтобы гнать  в  окопы  новые
дивизии, а о том, чтобы  дать возможность всем  солдатам-окопникам вернутьсЯ
домой. ђади  этих речей  и  прибыла  к нам на фронт  советскаЯ делегациЯ. Ќо
петроградцы  не  учли  настроений  окопников.  Ќа   позициЯх  подобные  речи
раздавались  с утра  до  вечера  и  вызывали  всеобщее сочувствие. Ќо  когда
окопники услышали, что требование немедленного  мира приводитсЯ тыловиками в
оправдание того, что они сидЯт в своих теплых казармах да "лущат семечки", в
то времЯ как другие четвертый год в окопах "вшей кормЯт", их взорвало, и они
принЯлись на чем


     свет стоит честить петроградцев. ЋпираЯсь на речи солдат-фронтовиков, Я
поставил представителЯм Џетроградского совета три вопроса:
     "1) признают ли они, что дело защиты Џетрограда ЯвлЯетсЯ лишь  частицей
общего  дела  защиты  фронта и ни в коем случае не может быть  выделено;  2)
признают  ли  они,  что  петроградский  гарнизон   ЯвлЯетсЯ  лишь   частицей
революционной армии и обЯзан  делить с ней все труды и лишениЯ; 3) принимают
ли   они   на  себЯ  обЯзательство  добитьсЯ   от  петроградского  гарнизона
добровольного выполнениЯ  требований действующей армии о  помощи или  готовы
своим отказом бросить вызов фронту?"
     „елегаты уклонились от  ответа,  сославшись на  отсутствие  необходимых
полномочий, и просили разрешениЯ проехать на позиции. ‘обственно, они  могли
это сделать,  и не спрашиваЯ разрешениЯ. Њне оставалось лишь, даваЯ согласие
на объезд ими окопов, поставить  условием, чтобы длЯ этой цели была выделена
небольшаЯ  группа, человек  в  10--12.  “словие  было  принЯто,  и  на  этом
совещание закрылось.
     ђезультаты его были  благоприЯтные длЯ  нас: у  петроградцев  сложилось
убеждение,  что за комиссариатом и оборонческим €скосолом стоЯт силы фронта.
“вы, эти  силы  стоЯли  за  нами  лишь  в  одном-единственном  вопросе  -- о
пополнениЯх. Ќа почве  этого вопроса  мы могли  еще дать  бой, но  <i>только</i> на
почве  этого вопроса: во всех остальн