ых  вопросах солдатскаЯ масса в  окопах
была против нас точно так же, как солдаты тыловых гарнизонов.
     * * *
     ‚  это  времЯ в  "предпарламенте" шли прениЯ  об обороне. Ћтголоски  их
долетали до фронта, но  не родили сочувственного эха  ни в дышавших обидой и
злобой  солдатских массах, ни в рЯдах поруганного и  запуганного офицерства,
ни   среди   измотавшихсЯ,    окончательно   выбившихсЯ   из   сил   военных
работников-оборонцев.   18  октЯбрЯ   "предпарламент"   пыталсЯ   выработать
"формулу" своего отношениЯ к войне, но безуспешно  --  ни  одна резолюциЯ не
собрала большинства  голосов.  Ћставалась, впрочем, надежда, что  подходЯщаЯ
"формула" будет найдена в дальнейших прениЯх по внешней политике.
     “же  две недели, как  при €сполнительном комитете Џетроградского совета
действовал ‚оенно-революционный комитет<sup>223</sup> -- орган начинающегосЯ
восстаниЯ.  ѓазеты  писали  о  предстоЯщем  выступлении  большевиков,  но ни
правительство, ни –€Љ не придавали, по-видимому, большого значениЯ тому, что
дела-


     лось  в  ‘мольном.  Ќе  привлекла  к  себе  вниманиЯ  и состоЯвшаЯсЯ  в
Љронштадте,  под  охраной крепостных пушек,  конференциЯ ‘оветов  рабочих  и
солдатских   депутатов    Џетроградской   губернии<sup>224</sup>,   вынесшаЯ
резолюцию  о необходимости  утверждениЯ в  ђоссии  советской  власти. Џрошел
почти  незамеченным  и   ‘еверный   областной   съезд  ‘оветов<sup>2</sup>",
принЯвший сходную  резолюцию. Ђ между  тем на  этом  съезде  шла  речь уже о
силах, которые могут быть  двинуты  большевистским центром против ‚ременного
правительства -- говорилось о "40000 латышских стрелков".
     21  октЯбрЯ  собрание  всех  ротных  и  полковых  комитетов  Џетрограда
постановило единственной властью над петроградским гарнизоном  считать ‘овет
рабочих   и   солдатских   депутатов.  ќто  было   своего   рода   советское
<i>пронунциаменто</i><sup>226</sup><i>,</i> все историческое значение которого должно было
обнаружитьсЯ в ближайшие дни.
     •арактерно,  что  еще  раньше, в другой  форме  и  по  другому  поводу,
советскаЯ  власть  была  провозглашена  в  Њоскве.  19  октЯбрЯ  в  свЯзи  с
экономической борьбой, разгоревшейсЯ  в  –ентральной  промышленной  области,
‘овет рабочих и солдатских депутатов принЯл резолюцию, в которой говорилось:
     "Љапиталисты создают грандиозный локаут, безработицу. Џравительство  не
поддерживает рабочих,  а открыто идет против них. €сходЯ  из этого ‘овет  1)
<i>декретирует</i> удовлетворение требований рабочих в отраслЯх, где назревает  или
уже идет  стачка; 2)  приглашает  профессиональные  союзы  <i>Явочным  порЯдком</i>
осуществлЯть  постановлениЯ  декретов  на  заводах  и  фабриках;  3)  ставит
капиталистов, саботирующих производство, перед угрозой неминуемого ареста их
‘оветами; 4) принимает активное участие в создании <i>органов борьбы</i> за переход
власти в руки демократии".
     ”актически  эта резолюциЯ  означала  не  участие  в борьбе  за  переход
власти, а ее  Явочный захват. Ќо на  фронте о московской резолюции мы узнали
как об  экономическом конфликте местного характера, а о петроградской -- как
об  очередном   "недоразумении".   Ќесравненно   больше  взволновало   фронт
неожиданное   выступление   в   комиссии   "предпарламента"  ‚ерховского   с
требованием немедленного заключениЯ мира.
     ‘обытиЯ оправдали этот шаг военного министра: нежелание армии воевать и
общее  разложение  государства достигли  в  это  времЯ  такой  степени,  что
дальнейшее продолжение войны  было <i>невозможно.</i> € политически невежественный,
но неглупый и лишенный кастовых предрассудков военный техник, каким был


     ‚ерховский,  понЯл это  и  сделал  тот вывод  из положениЯ, которого не
сумели  или не  решились сделать  политические деЯтели, обладавшие большими,
чем у него, знаниЯми и большей подготовкой. Ќо  свое выступление  ‚ерховский
предпринЯл до последней степени легкомысленно, и в этом  была одна из причин
постигшего его провала.
     Џо-видимому, ‚ерховский  бил  на  театральный  эффект,  и <i>неожиданность</i>
своего предложениЯ  прекратить  войну  он  считал  существенной предпосылкой
успеха.  ‚озможно также, что  молодой  генерал мечтал  о том, чтобы  поворот
политики ђоссии  был  свЯзан с его именем.  ‚о всЯком случае, глава военного
ведомства  выступил, не сговорившись со  своими ближайшими сотрудниками,  не
осведомив о своих  планах  армейских  и фронтовых комиссаров, не заручившись
поддержкой армейских комитетов.
     ќтот  образ  действиЯ  представлЯетсЯ тем более странным, что армейские
комитеты, если  бы вопрос был поставлен перед ними  так остро и  прЯмо,  как
ставил  его  ген.  ‚ерховский,  в огромном  большинстве  высказались  бы  за
немедленный мир  -- обеспечить себе поддержку с этой стороны военный министр
мог  без  большого  труда.  Ђ вместо  этого он  сделал  безнадежную  попытку
привлечь      на      свою     точку     зрениЯ     –ентральный      комитет
конституционно-демократической   партии,  где  на  него  смотрели,  как   на
подозрительного выскочку-карьериста.
     Џри  таких условиЯх  его шаг -- даже  если  он вытекал  из  безупречных
побуждений и  был подсказан благородными  мотивами --  становилсЯ не  только
бесполезен,  но  и  вреден:  бесполезен,  так  как  он  <i>не мог</i>  повлиЯть  на
правительство, вреден, так  как он давал оружие в руки бунтарской оппозиции,
котораЯ до вчерашнего днЯ всЯчески поносила ‚ерховского,  а теперь поспешила
поднЯть его на щит, как героЯ, спасителЯ ђоссии.
     Ќо  если  ошибкой  было выступление ‚ерховского  в том виде, как он его
предпринЯл,  то  еще  худшей  ошибкой  было  увольнение  военного  министра,
объЯвленное  в  такой форме,  что и  у  населениЯ,  и  у  армии должно  было
получитьсЯ впечатление, что ‚ременное правительство считает преступной самую
мысль  о  мире.  ќто  было повторение  апрельской  ноты  Њилюкова  --  но  в
несравненно более опасной обстановке. …сли в апреле Њилюков поднес зажженную
спичку  к  стогу соломы, то  теперь правительство бросило  факел в пороховой
погреб.


     ѓлава двенадцатаЯ Џ…ђ…‚ЋђЋ’
     ЋктЯбрьский  переворот   (как  и   февральский)   был,  по   внешности,
переворотом   по   преимуществу   петроградским.  ’акие   моменты  его,  как
постепенный  захват  повстанцами города,  разгон "предпарламента",  осада  и
взЯтие  ‡имнего дворца, протекали вне полЯ моего зрениЯ. Ќо Я был свидетелем
того, как воспринимались и переживались событиЯ на фронте, а кроме того, мне
пришлось  принимать  участие  в  одном  эпизоде,  свЯзанном  с  октЯбрьскими
событиЯми, а именно в вызове с фронта воинских частей, которые  должны были,
как  в июльские дни, противопоставить  выступлению  петроградского гарнизона
силы действующей армии.
     Ћб  этом эпизоде,  вылившемсЯ  в  пресловутый "гатчинский  поход"  ген.
Љраснова и Љеренского, Я должен рассказать здесь несколько подробнее.
     €менно в  форме требованиЯ  "надежных  частей" пришло  на фронт  первое
известие о начинающихсЯ в Џетрограде волнениЯх. Ѓыло это 23 октЯбрЯ вечером.
—еремисов просил  менЯ приехать к нему по  спешному делу, и когда Я приехал,
показал мне телеграмму  Љеренского  (кажетсЯ, шифрованную). ’елеграмма  была
немногословна:  приказ  немедленно послать  в  Џетроград надежные  войска на
случай беспорЯдков. —еремисов смеЯлсЯ:
     -- Ћни там совершенно рехнулись..."Ќадежные войска"! Ћт
     куда возьму Я им "надежные войска"?
     џ  сказал  главнокомандующему,   что  приказ   правительства   подлежит
исполнению. Ќо —еремисов возразил:
     -- ЊенЯ этот приказ не касаетсЯ. ќто -- политика. …сли вы
     полагаете, что приказ <i>может</i> быть выполнен -- сами и выпол
     нЯйте его.
     џ  немедленно  свЯзалсЯ  прЯмым  проводом с  €скосолом  12-й  армии,  с
армейским  комитетом новой  1-й армии  и  с  ген.  Ѓолдыревым,  в  то  времЯ
командовавшим 5-й армией, сообщил им


     содержание  телеграммы Љеренского и просил  выЯснить, какие части могут
быть немедленно отправлены в Џетроград. Џереговоры продолжались всю ночь, но
не привели ни к чему.
     “тром Я  получил  из  военного  министерства  запрос,  как  подвигаетсЯ
организациЯ отрЯда  длЯ защиты ‚ременного правительства, каков его состав  и
где находЯтсЯ головные эшелоны. ‚ ответ Я телеграфировал:
     "ЋрганизациЯ  и  отправка   отрЯда  под   лозунгом   защиты  ‚ременного
правительства  невозможна.  ‡а этим  лозунгом никто не  пойдет.  Ќеобходимо,
чтобы вызов войск с фронта исходил от –€Љ ‘оветов".
     Ќа это из военного министерства последовало успокоительное разъЯснение:
‚ременное правительство действует в полном  контакте с  –€Љ, и формальность,
которую  Я  считаю необходимой длЯ успеха  вызова войск, будет  выполнена. џ
передал этот  ответ  в  армии и просил спешить с отправкой отрЯда.  €з армий
отвечали, что приступЯт  к делу немедленно после  того,  как  –€Љ подтвердит
приказ о вызове войск.
     * * *
     24-го   Џсков   был   полон   слухов.   Џришло  сообщение  о   переходе
Џетропавловской крепости<sup>227</sup> на  сторону  большевиков.  Ќо  неЯсно
было, идет ли речь об антиправительственной резолюции, вынесенной солдатским
митингом,  или  о  чем-то  более  серьезном.  Џо  прЯмому  проводу   военное
министерство известило нас  об  открытии  заседаниЯ ‘овета  республики  и  о
выступлении  перед  ним  председателЯ  правительства. ‘ообщалось,  что  речь
Љеренского была встречена всеобщим энтузиазмом. Џришло и еще одно сообщение:
–€Љ  всемерно  поддерживает правительство  в  предпринимаемых им  шагах  длЯ
подавлениЯ "беспорЯдков". Ќо характер событий оставалсЯ неЯсен.
     Ћ  "мЯтеже",  о  "восстании",  насколько  помню,  еще  не  было   речи.
ѓоворилось  лишь  о  "беспорЯдках",  "уличном  выступлении" и  т.п.  Љартина
рисовалась  в  виде  повторениЯ июльских  дней  с тем  различием, что  <i>тогда</i>
движение  носило  стихийный  характер,   а  <i>теперь  буЯнит</i>  небольшаЯ  кучка
злоумышленников, ей противостоит  сплоченный  фронт  демократии,  и задержка
лишь за войсками, так как петроградский гарнизон ненадежен.
     ‚ходить в оценку  точности этих сообщений Я, само  собою разумеетсЯ, не
мог,  ограничивалсЯ поэтому  передачей  их  в армии фронта,  снова  и  снова
настаиваЯ  на  безотлагательной  отправке  в  Џетроград  хоть  какого-нибудь
отрЯда. Ћтвет из армий


     был  тот же:  "‡а ‚ременное  правительство  никто не пойдет, за  –€Љ --
может быть, и пойдут".
     Ќочью из Џетрограда сообщили о резолюции, принЯтой ‘оветом республики в
ответ  на  декларацию председателЯ правительства,  -- смысл  ее  сводилсЯ  к
требованию  решительных  шагов в  области внешней  политики  и  в  земельном
вопросе, а также ускорениЯ созыва  “чредительного собраниЯ. ќто было  хорошо
-- немного поздно,  но именно то, что еще могло  спасти положение. ’олько бы
пожеланиЯ ‘овета республики вдохнули твердость и решимость в правительство и
претворились в дело!
     Ќа   имЯ   —еремисова    пришла    телеграмма   от   главнокомандующего
Џетроградского округа Џолковникова<sup>228</sup>:
     "„оношу,  что  положение в Џетрограде угрожающее. “личных  выступлений,
беспорЯдков нет, но идет  планомерный захват  учреждений,  вокзалов, аресты.
Ќикакие приказы не  выполнЯютсЯ.  ћнкера сдают  караулы  без  сопротивлениЯ,
казаки, несмотрЯ на рЯд приказаний, до сих пор из своих казарм не выступали.
‘ознаваЯ   всю  ответственность   перед   страною,  доношу,  что   ‚ременное
правительство  подвергаетсЯ опасности  потерЯть власть,  причем  нет никаких
гарантий, что не будет попытки к захвату ‚ременного правительства"*.
     Ќужно  было  спешить с  отправкой  в Џетроград  вооруженной  помощи, но
послать эту помощь без  –€Љ не было  никакой надежды. џ принЯлсЯ вызывать  к
прЯмому проводу членов  президиума –€Љ. „олго никто не откликалсЯ.  Ќаконец,
уже  глубокой  ночью  к  аппарату  подошел  один  из  членов  президиума.  џ
протелеграфировал ему:
     "Џравительство  требует присылки  с фронта  войск.  Ћтношение  к  этому
требованию  –€Љ в армии  неизвестно. Ћтсутствие заЯвлениЯ –€Љ понимаетсЯ как
доказательство того, что комитет против вызова войск. Џри таком положении ни
один  полк, ни  одна рота на  требование правительства не  откликнетсЯ.  Ѓез
призыва –€Љ ‘еверный фронт никакого отрЯда в Џетроград  отправить не  может.
Џрошу точных указаний"**.
     €з Џетрограда  мне  задали несколько  вопросов о положении  в  армиЯх и
обещали  сообщить  ответ президиума  –€Љ. Ћтвет пришел час или  два  спустЯ:
"Џрезидиум  –€Љ  санкционирует  вызов  отрЯда  с  фронта. ЋтрЯд  должен быть
организован возможно скорее. „ействуйте именем –€Љ".
     ‚озможны, разумеетсЯ, сомнениЯ в том, насколько <i>целесооб-</i>
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     <i>*</i> ‘м. Ђрхив русской революции, кн. 7, с. 286.
     ** –итирую по записи, сделанной мною в ноЯбре 1917 г.


     <i>разно</i> было это решение президиума. ’ак как в  конце  концов из затеи  с
обращением к фронту ничего не вышло, то, может быть, лучше было бы, если  бы
президиум не  давал  своей санкции этой  попытке борьбы. Ќо это --  вопрос о
<i>целесообразности</i>  предпринЯтого шага, а отнюдь  не вопрос о его  моральной и
политической  <i>допустимости.   Њорально</i>  руководители  ‚сероссийского  –€Љ  в
октЯбре  (как  и  в  июле)  были  <i>обЯзаны</i>  защищатьсЯ  против насильственных
посЯгательств  со  стороны  части   петроградского  гарнизона.  <i>Џолитически,</i>
оставаЯсь на  почве принципов  демократии, они  имели  все  основаниЯ  --  в
октЯбре, как и в  июле  --  апеллировать к  силам фронта против буйствующего
тылового гарнизона.
     …динственное, что представлЯетсЯ мне  в решении президиума –€Љ неЯсным,
это -- как согласовать вызов войск  с фронта именем комитета с тем разрывом,
который   в  эту   самую   ночь   произошел   между  комитетом  и  ‚ременным
правительством,  отказавшимсЯ   считатьсЯ  с  пожеланиЯми,   выраженными   в
резолюции "предпарламента".
     Љак бы то ни было, ни в эту ночь, ни на следующий день Я ничего не знал
о конфликте между ‚ременным правительством и демократической  частью  ‘овета
республики.  „лЯ  менЯ,  как и  длЯ  всех  армейских  работников,  положение
осталось  прежнее: –€Љ  и  ‚ременное  правительство  --  на  одной  стороне,
безответственные  кучки  подстрекаемых  большевиками  солдат  --  на  другой
стороне. ‚ этом смысле Я  и разослал  телеграммы в целый рЯд частей, которым
—еремисов по моему настойчивому требованию отдал, наконец, приказ о движении
к Џетрограду.
     * * *
     ‚  течение  25 октЯбрЯ выЯснилсЯ точнее характер петроградских событий:
дело   шло   не   об   уличных   <i>беспорЯдках,</i>  а  о  <i>восстании,  о</i>   попытке
государственного переворота под лозунгами  немедленного мира, передачи земли
крестьЯнам,  обеспечениЯ  хлеба   рабочим.   ‚о   главе   восстаниЯ   стоЯла
большевистскаЯ  партиЯ.  ‘илы,  которыми  она  располагала,   представлЯлись
неЯсными, но было  опасение,  что  к  ее выступлению примкнут все  элементы,
недовольные политикой ‚ременного  правительства. € в этот решительный момент
правительство  оказалось столь же бессильно, как и в  июльские дни -- на его
стороне <i>в Џетрограде</i> не было никого и ничего.
     ‘лово  было за ђоссией  и за действующей армией. …ще  ночью  с 24 на 25
октЯбрЯ общеармейский  комитет при ‘тавке вынес резолюцию с протестом против
выступлениЯ петроградского гарнизона. ‘ утра 25-го началось обсуждение этого
вопроса во всех 14


     армейских  комитетах.  Ћдна  за  другой  поступали  ко  мне  в  комитет
резолюции.   €з   14   комитетов  12  выразили  решительный  протест  против
выступлениЯ большевиков. Ћни клеймили  это выступление  как предательство по
отношению  к  революции,  как  удар  в  спину  армии  на  фронте,  призывали
петроградский  гарнизон образумитьсЯ, грозили ему вмешательством фронтовиков
и  предлагали  ‚ременному  правительству   свою  помощь  длЯ  восстановлениЯ
порЯдка.   ‹ишь  два  армейских  комитета  принЯли  резолюции,  признававшие
совершившийсЯ  в Џетрограде переворот и  заЯвлЯвшие о нейтралитете фронта по
отношению к петроградским событиЯм.
     ‘ам по  себе этот результат опроса армейских организаций был бы неплох,
но 1) оставалсЯ открытым вопрос, насколько комитеты отражают в данном случае
настроениЯ  солдатских масс; а  2)  в пользу переворота высказались  как раз
комитеты  двух армий ‘еверного фронта --  5-й  и  1-й.  —то  же касаетсЯ  до
€скосола 12-й  армии, то  он уже  давно был  в кольце латышских стрелков,  и
теперь его члены с минуты на минуту ожидали ареста. ’аким образом, ближайший
к  Џетрограду  ‘еверный  фронт, спасший  положение  –€Љ  и  правительства  в
июльские дни, теперь выпадал из борьбы.
     ’ем не менее, руководствуЯсь приказом ‚ременного правительства и, в еще
большей степени, директивой  –€Љ,  Я продолжал разыскивать на фронте  части,
которые  можно было  бы двинуть  к Џетрограду. Ѓыла  надежда,  что отдельные
полки откликнутсЯ на призыв. Ќо вскоре выЯснилось, что <i>немедленно</i> могут быть
двинуты лишь части 3-го конного корпуса,  составлЯвшие общий резерв  фронта:
остальные части, на которые можно было рассчитывать,  рисковали натолкнутьсЯ
на   сопротивление   расположенных   на  их   пути  полков,  сочувствовавших
перевороту. ЌамечалсЯ, таким образом, план: безотлагательно отправлЯть части
3-го корпуса, а вслед им, в виде подкреплениЯ, двигать другие части.
     ‚прочем, и из 3-го корпуса мы могли  располагать лишь третью: в корпусе
считалось 50 конных сотен, но из них большаЯ часть была разбросана по фронту
на охране, и собрать их  в короткое  времЯ не было возможности,  а в резерве
было всего 18  сотен разных полков. Ќе будучи военным, Я все же отдавал себе
отчет  в  рискованности  такого  способа  действий:  операциЯ  начиналась  с
неизвестными  силами; отрЯд должен  был  сформироватьсЯ  в  непосредственной
близости   от  Џетрограда;   пока  что  эшелоны   отправлЯлись  в  неведомое
пространство.  ‘  точки  зрениЯ  военной  науки  это  должно  было  казатьсЯ
абсурдом. Ќо Я знал, что  представлЯет собой петроградский гарнизон,  помнил
хорошо картины июльских дней и считал, что эшелоны фронта


     должны сыграть  свою роль самым фактом поЯвлениЯ на путЯх к Џетрограду,
независимо  от  своей  численности  --  подобно  тому,  как  при  ликвидации
корниловского похода значение имел  сам факт  обороны Џетрограда солдатами и
рабочими, независимо от того, насколько  сильна  была эта оборона  в военном
смысле.
     Џриказ о выступлении отдельные части 3-го конного корпуса  получили еще
23-го,  но Я  не  знаю  точно,  каким путем  шел этот приказ  и  как он  был
формулирован.  ‚о  всЯком  случае,   до   ночи  с  24-го  на  25-е   никаких
приготовлений к походу не было сделано --  офицеры  даже не решались сказать
казакам, что правительство требует их в Џетроград длЯ усмирениЯ беспорЯдков.
Џеред рассветом  25-го Я телеграфировал командиру  корпуса  ген.  Љраснову о
положении в Џетрограде и настоЯтельно просил его как можно скорее отправлЯть
к  Џетрограду  хоть небольшие  части,  объЯснЯЯ  отходЯщим эшелонам,  что  в
Џетроград  они  вызываютсЯ  с  согласиЯ  –€Љ  ‘овета  рабочих  и  солдатских
депутатов длЯ  защиты свободы и  порЯдка и обеспечениЯ созыва “чредительного
собраниЯ.  ‘  утра  25-го  началась подготовка к  отправке  первых  эшелонов
корпуса, и  Я  имел возможность  известить об  этом  военное министерство  и
ставку.   Ћттуда   настойчиво  справлЯлись   у  менЯ   о  судьбе   батальона
самокатчиков<sup>229</sup>, который был  отправлен в Џетроград еще до начала
событий  и застрЯл где-то  в  пути.  Џочему-то этому  батальону  придавалось
особое значение*  --  но  Я  не участвовал  в  его отправке и  не мог ничего
сообщить о его местонахождении.
     25-го   волна  гражданской   войны  докатилась  до   Џскова.  ‚  городе
образовалсЯ ‚оенно-революционный комитет, поставивший своей целью содействие
петроградскому  перевороту.   Њестные   (псковские)   фронтовые  организации
примкнули  к  комитету. Џсковский  гарнизон и солдатские команды  при  штабе
фронта тоже готовы были признать его власть.
     џ предложил  командам собратьсЯ  на  общий митинг и обратилсЯ к  ним  с
речью,  в которой  обрисовал положение в  Џетрограде, выЯснил позицию  –€Љ и
заЯвил,  что буду руководствоватьсЯ  указаниЯми,  полученными мною от  этого
верховного органа революционной демократии. ‘олдаты  слушали сумрачно. Љогда
Я кончил, раздались крики:
     -- Ђ нам что же делать теперь?
     џ  рекомендовал командам сидеть смирно по казармам, выполнЯть службу  и
не вмешиватьсЯ  в борьбу,  значение  которой,  по-видимому,  длЯ них неЯсно.
’ермин "нейтралитет в граждан-
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     *  Ќесколько позже именно навстречу этим самокатчикам выехал Љеренский,
покинув заседание правительства и осажденный повстанцами ‡имний дворец.


     ской  войне" был уже известен в гарнизоне. Њногим  эта тактика казалась
наиболее   благоразумной.  Ќо   производить   голосование   было  бесцельно:
резолюциЯ,  принЯтаЯ  в  моем  присутствии, четверть  часа  спустЯ  была  бы
отменена.
     Љогда  Я  уезжал,  группа  солдат  пыталась остановить  мой автомобиль,
раздавались угрожающие крики, ругательства. Ќо до открытого насилиЯ дело  не
дошло.
     ‚  комиссариате   менЯ   ждали  телеграммы   из   Џетрограда.   ‚оенное
министерство,  непрерывно  сносившеесЯ со мною  по прЯмому проводу  и  через
Џсков поддерживавшее свЯзь со ставкой, по-видимому, неЯсно представлЯло себе
положение  в столице. ‘ообщениЯ были сбивчивые и,  в  общем и целом,  давали
картину, далекую от той, которую  восстановили позже воспоминаниЯ очевидцев.
‚  телеграммах говорилось о вспыхнувших в различных частЯх города  пожарах и
начавшихсЯ погромах,  о  всеобщей  резне  и  анархии.  “поминалось о разгоне
‘овета   республики,  об  осаде  ‡имнего  дворца<sup>230</sup>,  о   решении
правительства  защищатьсЯ  до  последней  капли  крови.  Џомню,   загадочной
показалась  мне одна фраза телеграммы:  менЯ  спрашивали,  где "главковерх".
“молЯли  спешить с  отправкой эшелонов. —асов в 7  вечера, а  может быть,  и
позже  пришла  копиЯ  телеграммы   заместителЯ   председателЯ  правительства
Љоновалова<sup>231</sup> на имЯ ген. „ухонина<sup>232</sup>:
     "Џетроградский   совет   рабочих   и   солдатских   депутатов   объЯвил
правительство   низложенным,   потребовал   передачи   власти   под  угрозой
бомбардировки  ‡имнего дворца  пушками  Џетропавловской крепости и  крейсера
"Ђврора". Џравительство может  передать власть лишь “чредительному собранию.
ђешило не сдаватьсЯ и передать себЯ защите народа и армии. “скорьте присылку
войск".
     ‚  комиссариат то  и дело прибывали делегации от  казачьих  сотен и  от
пехотных  частей,  назначенных  к  отправке  в  Џетроград.  ‘прашивали,  кто
вызывает эшелоны  и зачем. Џолучив разъЯснениЯ,  уходили, обещаЯ,  что сотнЯ
(или полк) <i>теперь</i> двинетсЯ без  замедлениЯ. —асть казачьих эшелонов была уже
погружена  в вагоны.  Ќо  на пути их вырастали новые и новые препЯтствиЯ: то
нет паровоза, то пропал машинист, то занЯт железнодорожный путь.
     —еремисов всЯчески тормозил начатую операцию, отговаривал собравшихсЯ к
нему офицеров от участиЯ в ней, натравливал против менЯ солдат, обращавшихсЯ
в  штаб  за  разъЯснениЯми:  он,  главнокомандующий, не  знает,  мол,  зачем
отправлЯютсЯ в Џетроград эшелоны;  это дело комиссара фронта; он, —еремисов,
этому во всЯком случае не сочувствует,  так как не дело фронта вмешиватьсЯ в
гражданскую войну; слышал он, что пра-


     вительство  в  Џетрограде  свергнуто;   если  это  верно,  нужно  ждать
образованиЯ новой власти.
     “  менЯ произошло с —еремисовым  объЯснение по телефону, причем Я резко
квалифицировал  его образ действий. —еремисов заЯвил, что в таком  случае он
больше ни во  что не будет вмешиватьсЯ. Ќо не прошло и часу, как он позвонил
ко мне и торжествующим тоном, отчеканиваЯ каждое слово, сообщил:
     -- ‘огласно приказу верховного главнокомандующего Я оста
     новил все отправленные к Џетрограду эшелоны. Џриказ разос
     лан мною по линии.
     џ  был поражен. Ќапомнил генералу  приказ правительства. Ќо  он ответил
насмешливо:
     -- Џравительства уже нет. Џока -- Я исполнЯю приказ вер
     ховного главнокомандующего, а в дальнейшем, скорее всего,
     сам приму на себЯ верховное главнокомандование.
     ’огда Я  заЯвил —еремисову, что слагаю с себЯ всЯкую  ответственность и
больше не считаю себЯ комиссаром фронта.
     Џолчаса    спустЯ    ко    мне   Явилась   депутациЯ    от   псковского
военно-революционного комитета: комитет, узнав о моей  отставке, просил менЯ
остатьсЯ на посту  комиссара, выражаЯ мне  заранее полное доверие от  своего
имени, от имени солдатской массы и от имени нового правительства. џ ответил,
что нового  правительства не  признаю, подчинЯюсь лишь –€Љ и не вступаю ни в
какие  сношениЯ  с  организациЯми,  пытающимисЯ  силой  навЯзать  свою  волю
большинству демократии.
     ‚  это  времЯ  -- было около 10 час. вечера -- со  мной прЯмым проводом
соединилсЯ  ‡имний   дворец.   ѓоворил  помощник   начальника  политического
управлениЯ гр. ’олстой<sup>233</sup> Љольцо вокруг ‡имнего дворца смыкаетсЯ.
‘илы защиты тают. ‘коро ли прибудет помощь с фронта?
     џ  ответил, что —еремисов неизвестным мне  путем получил  от Љеренского
приказ  остановить в Џетроград  части. ’ем же, по-видимому, путем он получил
известие, что правительство  более  не существует. ’олстой уверил  менЯ, что
это какое-то недоразумение: Љеренский  не мог  отдать  —еремисову приказа об
остановке  эшелонов,  а  правительство своей власти  никому не сдавало, хотЯ
часы его, если не подойдет помощь с фронта, сосчитаны.
     џ спросил о  позиции  –€Љ.  ’олстой ответил,  что  –€Љ  так же,  как  и
городскаЯ  „ума,  со  всей  энергией  поддерживает  правительство.  Ќо   все
погибнет, если не будет отменено распорЯжение —еремисова. џ обещал приложить
все усилиЯ к  тому, чтобы это распорЯжение было отменено, и выразил надежду,
что смогу этого добитьсЯ. ‚след за этим Я попыталсЯ соединитьсЯ с


     €скосолом, чтобы через  него произвести  давление  на —ереми-сова. Ќо в
это времЯ из Џетрограда пришла телеграмма: "Ђврора  открыла огонь по ‡имнему
дворцу,  осаждающие  идут на  приступ..."  Ђ несколько  минут  спустЯ  новое
сообщение:  "„ворец  дольше  не  может  держатьсЯ. ‘ейчас  свЯзь между  нами
прерветсЯ.  …сли вас  будут  вызывать  по проводу, то удостоверьтесь,  кто у
аппарата, прежде чем отвечать".
     ЊоЯ задача на  основании всех полученных сведений представлЯлась Ясной:
добитьсЯ во что  бы то ни стало отправки в Џетроград войск, которые могли бы
поддержать  волю  армейских  комитетов  и   –€Љ  в  противовес  буйствующему
столичному   гарнизону.   Џадение   ‡имнего  дворца   и   арест   ‚ременного
правительства, которое и раньше было лишь призраком, ничего не менЯло в этой
задаче. „осадной помехой  было также  поведение  —ереми-сова.  Џо телефонным
запросам,  сыпавшимсЯ со  всех сторон, Я мог составить  себе представление о
том хаосе, который был внесен им в начавшуюсЯ операцию.
     * * *
     Џосле   полуночи  ко   мне   позвонил  ген.  Ѓарановский<sup>234</sup>,
родственник  Љеренского, занимавший ответственный  пост в штабе  фронта.  Ћн
просил менЯ спешно приехать к нему на  квартиру. Џросьба была необычайнаЯ, Я
сразу   догадалсЯ,  что  застану  у  генерала  председателЯ   правительства.
„ействительно,   там   был   Љеренский,  в  состоЯнии   полного  отчаЯниЯ  и
изнеможениЯ.  Џри  нем   были  —еремисов,  Ѓарановский   и   его  неотлучные
"адъютан-тики".  Ќа  мой  вопрос  о мотивах  отмены  приказа об  отправке  в
Џетроград эшелонов Љеренский ответил, что он ни  давать, ни  отменЯть приказ
не  может,  что  на  фронте распорЯжаетсЯ  лишь ген. —еремисов, которому  он
передал верховное командование. —еремисов устало поправил его:
     -- Џока вы мне верховного командованиЯ еще  не  передавали. џ остановил
эшелон по вашему приказанию.
     —етверть  часа  спустЯ  Љеренский  взЯл  обратно  приказ  об  остановке
эшелонов,  написал  новый  приказ  о  незамедлительном  их   продвижении   к
Џетрограду, написал приказ всем должностным лицам оставатьсЯ на своих постах
и заЯвил о своей готовности лично участвовать в  экспедиции длЯ освобождениЯ
Џетрограда.
     џ  вернулсЯ  к себе.  ‚  комиссариате  Я  застал  ген.  Љраснова  с его
начальником  штаба --  они ждали менЯ, чтобы  узнать  о положении и, главным
образом, получить разъЯснение по поводу


     смутившего их приказа об остановке эшелонов. џ сообщил им, что по линии
разослан  уже новый  приказ  о продолжении движениЯ  к  Џетрограду.  Љраснов
выразил свою радость по поводу такого оборота дела. ’огда Я передал генералу
о приезде Љеренского в Џсков  и предложил встретитьсЯ с ним  и сговоритьсЯ о
дальнейших действиЯх. Ќа  этом мы  расстались -- ген.  Љраснов отправилсЯ  к
Љеренскому, а Я,  разбудив дежурного юзиста<sup>235</sup>, принЯлсЯ снова за
переговоры по прЯмому проводу с армиЯми ‘еверного фронта.
     * * *
     ‚ то времЯ как в  Џскове происходили описанные на  предыдущих страницах
событиЯ, в Џетрограде разыгрывалсЯ один из значительнейших актов  революции.
‚семи  покинутое  ‚ременное  правительство  было  арестовано ворвавшимисЯ  в
‡имний дворец солдатами и матросами и отправлено в Џетропавловскую крепость.
ЋткрывшийсЯ    под    звуки    стрельбы    ‚торой    ‚сероссийский     съезд
‘оветов<sup>236</sup>  после  продолжавшегосЯ всю  ночь заседаниЯ постановил
обратитьсЯ ко всему населению с воззванием, в котором говорилось:
     "ЋпираЯсь на волю громадного числа рабочих, солдат и крестьЯн, опираЯсь
на  совершенное  в  Џетрограде победоносное восстание  рабочих  и гарнизона,
съезд   берет  власть  в  свои   руки.  ‚ременное  правительство  низложено.
ЏолномочиЯ соглашательского –€Љ окончились... ‘ъезд постановлЯет: всЯ власть
на местах переходит ‘оветам рабочих,  солдатских и  крестьЯнских  депутатов,
которые должны обеспечить подлинный революционный порЯдок".
     Љазалось,   что   решение   съезда,   ЯвлЯвшегосЯ   верховным   органом
революционной демократии, должно было "покрыть" выстрелы "Ђвроры" по ‡имнему
дворцу и придать  видимость законности  происшедшему перевороту. Ќо этого не
случилось:  когда  старый  –€Љ  заЯвил, что  он  считает  собравшийсЯ  съезд
незаконным и отказываетсЯ дать ему  полномочиЯ,  полученные  им от июньского
съезда,  когда  стало известно, что  меньшевики и эсеры покинули съезд, весь
его  авторитет  за пределами  большевистской  партии оказалсЯ  равным  нулю.
Ќезависимо от вопроса о формальных нарушениЯх, допущенных при созыве съезда,
одобренные  им  насилиЯ, сопровождавшие октЯбрьский переворот, отбросили  на
него  свою кровавую  тень  и  превратили его  в глазах многих  в самозванное
сборище.
     Ѓольшевики,  легко справившись  с  технической  стороной петроградского
переворота,  не  сумели использовать  такой  козырь  политической игры,  как
‚сероссийский съезд ‘оветов, на


     котором они были полными хозЯевами.  ‚ частности, длЯ нашего  ‘еверного
фронта  съезд  прошел  совершенно незамеченным -- как  будто  его и не  было
вовсе. Ћбстановка  после ночи с 25-го  на 26-е рисовалась нам  в таком виде:
законное правительство арестовано, законный –€Љ ведет борьбу с арестовавшими
членов правительства насильниками, в Џетрограде анархиЯ.
     * * *
     26-го, с  утра, предо  мной снова встал вопрос об эшелонах.  Љазаки шли
охотно, некоторые  пехотные части тоже  как будто готовы были выступить,  но
поезда  застревали на  каждой станции, на  каждом разъезде. “тром  Љеренский
вместе с ген. Љрасновым выехал в Ћстров, где находилсЯ штаб конного корпуса.
Ћттуда сообщили о волнениЯх среди гарнизона, но все обошлось благополучно --
председатель правительства и генерал выехали из Ћстрова с казачьим эшелоном,
и их поезд уже приближалсЯ к Џскову.
     Ќа  псковском вокзале собралась многотысЯчнаЯ толпа солдат. ђаздавались
призывы силой  остановить эшелоны. Ќо начальник  сообщений ген.  Љондратьев,
выехавший  навстречу отрЯду, дал паровозным  бригадам  приказ  -- идти  мимо
Џскова,  не  останавливаЯсь.  “тром  27-го  пришла телеграмма о вступлении в
ѓатчину передовых  частей  3-го корпуса.  ќшелоны  выгрузились и без единого
выстрела занЯли станцию, телеграф и весь город.
     ‘  железнодорожных  станций  северной  прифронтовой  полосы  получались
телеграммы о постепенном продвижении казачьих эшелонов  к Џскову и  ѓатчине.
—исло отправленных  поездов было довольно  значительно (20--30 составов), но
двигались  они  крайне  медленно, и нельзЯ было  определить,  зависит ли эта
медлительность от внешних препЯтствий, встречаемых ими на пути, или от того,
что у людей нет охоты идти на внезапно выросший "гатчинский фронт".
     џ  решил  поехать  к  сосредоточивающемусЯ в  ѓатчине отрЯду.  ѓлубокой
ночью, сделав  все  необходимые распорЯжениЯ  по комиссариату, Я  пустилсЯ с
лужскими товарищами в путь.
     * * *
     Џод  ‹угой наш автомобиль поломалсЯ,  пошли пешком. “тром  добрались до
города.  ‡десь  за  вечер и  за  ночь  настроение  гарнизона  изменилось,  о
выступлении против Џетрограда  в  большей части батарей теперь  не  хотели и
слышать. ‚ыступил лишь один  осадный  полк,  да  и  то далеко  не  в  полном
составе. —то


     касаетсЯ Џскова, та там, несмотрЯ  на все усилиЯ большевиков, положение
оставалось  неопределенным:  солдаты  не  знали,  какую  власть  признавать.
Џополнив запас бензина в  автомобиле, Я  помчалсЯ в Џсков. Ќо тут начались у
менЯ неудачи.
     ‚ ‹уге ко мне обратились какой-то артиллерийский капитан  и молоденький
мичман  с  просьбой  подвести  их  до  Џскова.  џ  согласилсЯ и  взЯл  их  в
автомобиль.  Џроезжать пришлось через расположение батареи моего спутника --
капитана. ‘олдаты  узнали его. ‘бежалась всЯ батареЯ.  Џреградили  дорогу  и
остановили автомобиль. „ержались угрожающе, но сдержанно: наведенные со всех
сторон винтовки, но ни одного ругательства, ни одного  грубого слова. •отели
сперва  арестовать  только  капитана,  но   у  мичмана   оказалсЯ  подложный
солдатский  билет,  и,  запутавшись на перекрестном допросе,  он мужественно
призналсЯ,  что едет  в  Џсков по поручению  эсеровской  организации.  ’огда
решили доставить нас всех  троих в  ‚оенно-революционный комитет.  Џовернули
автомобиль и под конвоем отправили нас обратно в ‹угу.
     Џриехали  в  ‚оенно-революционный комитет -- по сведениЯм  арестовавших
нас артиллеристов, он должен был помещатьсЯ где-то на окраине города. Ќо там
не оказалось ни  души.  Љлочки бумаги, покрывавшие  пол, говорили о том, что
помещение покинуто с большой поспешностью. ‹ица моих конвоиров вытЯнулись --
они  решили,  что  комитет  арестован  эсерами.  Ќо  в  это  времЯ  подъехал
автомобиль с солдатами, и от них мы узнали, что комитет с четверть часа тому
назад перебралсЯ на вокзал. Љонвоиры ободрились и повели нас туда.
     Ќа  вокзале  происходило   столпотворение  вавилонское.  Џовсюду  кучки
солдат,  бурно препирающиесЯ между собою, угрожающие друг другу. ‚прочем, до
физического столкновениЯ  дело не доходило,  так как обе  стороны в принципе
отрицали "гражданскую войну в рЯдах демократии", и,  согласно  этой позиции,
полагалось "крыть" друг друга, но рукам воли не давать.
     Њы с капитаном и мичманом оказались первыми арестованными в  ‹уге. Њоих
спутников отвели куда-то*.
     Ћтносительно  менЯ -- загорелсЯ спор. ќсеры и меньшевики, составлЯвшие,
впрочем, незначительное меньшинство в толпе, набросились на моих конвоиров:
     -- ”араоны! †андармы! Ћхранники!
     ‘лучайно  оказалось,   что  один  из  "фараонов"   незадолго   до  того
проворовалсЯ (продал на сторону батарейный овес).
     -- Ђх ты, „урново этакий! -- кричали ему меньшевики. -- „о
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * Џозже Я встретилсЯ с ними в Џетропавловской крепости.


     сих пор  ты  только овес  воровал,  а теперь  принЯлсЯ наших товарищей,
старых революционеров, арестовывать! Џодай сюда овес!
     Ђртиллерист растерЯлсЯ, бросил винтовку и убежал.  ‚след за ним исчезли
остальные  мои  конвоиры. џ  был свободен. Ќо тут ко мне подошел молоденький
солдат  с румЯным,  улыбающимсЯ,  очень  славным лицом и, представившись  --
"председатель  ‚оенно-революционного комитета",  -- заЯвил, что  комитет, не
посЯгаЯ на мою свободу, принужден все же менЯ задержать, так как моЯ поездка
с  гатчинского  фронта  в  Џсков Явно свЯзана с  гражданской войной, которой
‚оенно-революционный  комитет стремитсЯ положить  конец.  џ  ответил, что не
признаю  права за  случайной кучкой  солдат  задерживать  менЯ. Џредседатель
согласилсЯ, что батареЯ поступила неправильно,  остановив мой автомобиль, но
просил  менЯ подчинитьсЯ аресту,  так как страсти, мол, слишком возбуждены и
проехать  во  Џсков мне  все  равно  не  удастсЯ. Ќо  Я все же настаивал  на
немедленном моем освобождении.
     Џосле  долгого спора было  решено передать вопрос обо мне на разрешение
лужскому  ‘овету  рабочих  и  солдатских  депутатов,  который  будет  созван
немедленно, здесь же,  на вокзале.  †дать  пришлось довольно долго. Ќаконец,
открылось  заседание. ЊенЯ  "доставили" туда под  конвоем  четырех солдат  с
примкнутыми к  винтовкам  штыками.  Џри  моем поЯвлении  разыгралась  бурнаЯ
сцена. ђабочие-эсеры стали осыпать солдат-большевиков ругательствами.
     -- Џогромщики! •улиганы! —ерносотенцы!
     —асть  солдат поддержала  их. ’рудно было определить, на какой  стороне
численный  перевес,  но  <i>наши</i> действовали  настолько дружно и энергично, что
стороннники   ‚оенно-революционного   комитета   растерЯлись.   Џредседатель
‚оенно-революционного   комитета   предложил    поставить   на   голосование
предварительный вопрос, "должен  ли товарищ  ‚ойтинский впредь до решениЯ по
его  делу  считатьсЯ  арестованным,  или  караул  может  быть  удален".  ќто
предложение вызвало  в собрании шумные протесты. “читываЯ обстановку,  Я, со
своей стороны,  предложил  сохранить караул, который,  мол,  нимало  мне  не
мешает,  так как  Я при царизме привык к виду  часовых и конвойных. ‘обрание
ответило шумной  овацией,  караульные  отошли к  дверЯм,  и  Я  приступил  к
изложению своего взглЯда на происходЯщие событиЯ.
     ѓражданскаЯ война в рЯдах  демократии -- великое бедствие. Ќа тех,  кто
зажег ее,  ложитсЯ  огромнаЯ вина  перед революцией. Ќо это не  значит,  что
большинство   демократии   обЯзано   подчинитьсЯ  воле   организованного   и
вооруженного меньшинства. Ќет!  ‡ащищать свою свободу -- не только право, но
и долг демократии, и это обЯзывает ее в определенных условиЯх противо-


     поставить  силу оружиЯ насильственным  посЯгательствам меньшинства. € в
данном случае наше  обращение к оружию имеет лишь одну цель  -- сохранить за
революционной демократией  возможность свободно, без  давлениЯ с какой бы то
ни было стороны  решить стоЯщие перед нею вопросы. ‚  заключение Я  призывал
лужский ‘овет поддержать нашу борьбу. …сли же гарнизон не решаетсЯ выступить
с оружием на защиту  прав демократии, пусть он по крайней мере  не мешает ее
защитникам!
     ЊоЯ  речь  была встречена бурными выражениЯми сочувствиЯ  не только  со
стороны <i>наших,</i> но и со стороны солдат, еще не так давно смотревших на менЯ с
нескрываемой враждой.  Џо-видимому,  их  пленила  перспектива того, что спор
будет решатьсЯ  в стороне от ‹уги, так что им, лужским, дратьсЯ не придетсЯ.
ЏредложеннаЯ мною резолюциЯ была принЯта почти единогласно. џ мог продолжить
свой путь.  Ќо за это времЯ пропали куда-то  мои  шоферы. Љогда их отыскали,
они  решительно отказались ехать раньше утра: бензина  мало, дорога  плохаЯ,
фонари испорчены и т.д. -- все это были отговорки, ребЯта попросту струсили.
     Џришлось заночевать  в ‹уге. Џоздним  вечером прошли  в  направлении  к
ѓатчине  два  казачьих эшелона.  Ђ  утром  менЯ вызвали  к  железнодорожному
проводу из Џскова: из штаба фронта просили не  приезжать --  боЯлись, как бы
мое поЯвление не взбудоражило гарнизон.
     Ѓольше мне нечего было делать в ‹уге, и с первым же поездом, отходившим
в сторону Џетрограда, Я вернулсЯ в ѓатчину.
     * * *
     Џоезд  полз черепашьим  шагом,  задерживаЯсь на  каждом  полустанке, на
каждом  разъезде. ‚ ѓатчину мы прибыли в  четвертом  часу -- а может быть, и
позже. Ћколо  самого вокзала Я повстречал кучку офицеров человек в пЯтьдесЯт
с  винтовками  и  карабинами в руках.  џ узнал  лица, мелькавшие в  буфетной
ѓатчинского дворца. Ћдин из офицеров подбежал ко мне:
     -- ‚се пропало, большевики захватили дворец... Љеренский
     бежал, предал всех... ’еперь будут с офицерами расправлЯть
     сЯ... ‘пасайтесь!
     Ќо другой перебил его:
     -- ‚ас во дворце ищут! ‹юдей сбивали, а как до расправы,
     никого из политиков нет, опЯть офицерам отвечать...
     Ћфицеры   двинулись  к  стоЯвшему   на  запасном  пути   около  вокзала
бронированному  поезду, а Я прошел во дворец. Ќа  вид  там почти  ничего  не
изменилось. ’а же суета, толкотнЯ, бестолочь.


     ’олько офицеров  стало меньше, да поЯвились  солдаты  -- с винтовками в
руках  они бродили кучками по  коридорам, заглЯдывали  во все комнаты, будто
искали  чего-то. Љазаки встретили менЯ жалобами на Љеренского, который, мол,
заманил их сюда, а в решительный час бросил и бежал неизвестн