Я  обосновалсЯ
в Ћбители Ђбсолюта, Я беседовал с гептархом и с  различными  акариЯми;  но
они могли лишь предложить, что Џредвечный почему-то решил  ЯвитьсЯ  мне  в
облике этих растений.


   ’огда, преисполненный удивлениЯ, Я и не задумывалсЯ об этом - но,  быть
может, нас специально направили в незавершенный Џесчаный ‘ад? џ уже нес  с
собой Љоготь, хотЯ и сам не знал об этом; ЂгиЯ незаметно длЯ менЯ засунула
его под клапан ташки. Ђ что, если мы пришли в недостроенный  Џесчаный  ‘ад
длЯ  того,  чтобы  Љоготь,  пролетев  по  ветру  ‚ремени,  мог  с   кем-то
попрощатьсЯ? „а, эта идеЯ абсурдна. Ќо  в  таком  случае  абсурдны  и  все
другие идеи.
   Ћднако настоЯщее потрЯсение - потрЯсение в прЯмом смысле,  ибо  Я  даже
пошатнулсЯ, как при ударе, - Я испытал при мысли, что если ‚ечный  Џринцип
заключалсЯ в том изогнутом шипе, который Я нес на  груди  многие  лиги,  а
теперь заключаетсЯ в новом шипе (возможно, в том же самом), тогда он может
содержатьсЯ в чем угодно, да, вероЯтно, и содержитсЯ - в  каждом  шипе  на
кустах, в каждой капле морской воды. ќтот шип был Љогтем потому,  что  все
шипы ЯвлЯлись свЯщенными ЉогтЯми; песок  в  моих  сапогах  был  свЯщенным,
поскольку попал туда  с  морского  берега,  усыпанного  свЯщенным  песком.
Љенобиты  хранили  мощи  саньЯсинов  потому,   что   те   приблизились   к
Џанкреатору. Ќо  абсолютно  все  было  приближено  к  Џанкреатору  и  даже
соприкасалось с ним, ибо все пролилось из его ладони. ‚се  без  исключениЯ
было свЯщенной реликвией. џ стЯнул сапоги, в которых зашел так  далеко,  и
швырнул их в морские волны, чтобы не ступать в обуви по свЯщенной земле.


        32. "‘ЂЊђ“"

   џ шагал вперед, словно могущественнаЯ армиЯ, ибо ощущал себЯ в обществе
всех тех, кто шествовал внутри менЯ. ЊенЯ окружала многочисленнаЯ  охрана,
да и сам Я был  личным  охранником  монарха.  ‚  моем  войске  встречались
женщины, веселые и мрачные, а также дети,  которые  смеЯлись  на  бегу  и,
поддразниваЯ ќребуса и Ђбайю, бросали ракушки в морскую пучину.
   —ерез  полднЯ  Я  добралсЯ  до  устьЯ  ѓьолла,  такого  широкого,   что
противоположный берег терЯлсЯ в отдалении. €з  воды  торчали  треугольники
островов, а меж ними, словно облака меж горных вершин, держали  свой  путь
корабли с волнующимисЯ парусами. џ окликнул людей на  судне,  проплывавшем
мимо, и попросил довезти менЯ до  Ќессуса.  ‘о  стороны  Я,  должно  быть,
представлЯл довольно дикое  зрелище:  лицо  в  шрамах,  разодранный  плащ,
выступающие ребра.
   ’ем не менее капитан (да воздаетсЯ ему за его доброту) выслал к  берегу
шлюпку. џ заметил страх и благоговение в глазах гребцов. ‚озможно, на  них
произвел впечатление вид моих полузатЯнувшихсЯ ран; но эти  люди  повидали
много ран на своем веку, и Я вспомнил, что испытал нечто  подобное,  когда
впервые увидел лицо Ђвтарха в ‹азурном „оме, хоть  он  и  не  был  высоким
мужчиной, да, по правде говорЯ, и мужчиной-то не был.


   „вадцать дней и ночей "‘амру" плыл вверх по ѓьоллу. Њы шли под парусом,
когда представлЯлась возможность, а в остальное времЯ гребли веслами -  по
дюжине длинных на каждом борту. ’о было тЯжкое плавание длЯ морЯков,  ибо,
хотЯ течение медлительно, почти незаметно, поток стремитсЯ „ень и ночь,  а
широкое русло так извилисто, что к вечеру гребцы нередко видЯт  то  место,
откуда принЯлись за дело, когда барабанный бой возвестил начало вахты.
   „лЯ  менЯ  же  это  плавание  обернулось  увеселительной  прогулкой.  џ
предлагал свою помощь и в работе  с  парусами,  и  на  веслах,  но  морЯки
неизменно отказывали  мне.  ’огда  Я  обратилсЯ  к  капитану,  человеку  с
хитроватой физиономией, чьЯ внешность, казалось, говорила, что он живет не
только мореходством, но и торговлей, и  обещал  хорошо  заплатить  ему  по
прибытии  в  Ќессус.  Ћднако  он  и  слушать  об  этом  не  хотел,  заЯвив
(подергиваЯ себЯ за ус, как обычно, когда  желал  продемонстрировать  свою
искренность), что мое общество - это уже достаточнаЯ награда  длЯ  него  и
всей команды. ‚рЯд ли они догадывались, что Я -  их  Ђвтарх.  €з  опасениЯ
встретитьсЯ с такими людьми, как ‚одалус, Я не позволЯл себе ни  малейшего
намека на этот счет. Ќо, глЯдЯ мне в глаза и подмечаЯ некоторые странности
в поведении, они, похоже, посчитали менЯ адептом.
   ќпизод  с  мечом  капитана,  вероЯтно,  лишь  подбросил  пищу  длЯ   их
пересудов. ќто был кракемарт, самый  тЯжелый  из  мечей  на  вооружении  у
морЯков  -  клинком   шириной   в   мою   ладонь,   круто   изогнутый,   с
выгравированными на нем звездами, солнцами и другими  символами,  значение
которых оставалось загадкой длЯ хозЯина. Љапитан носил его в тех  случаЯх,
когда корабль приближалсЯ к береговым деревнЯм или при встрече  с  другими
судами,  когда  требовалось  поддержать  собственное  достоинство.  Ќо   в
остальное времЯ меч лежал на шканцах. ’ам Я и набрел на него, и, поскольку
маЯлсЯ от бездельЯ, наблюдаЯ, как на  поверхности  зеленой  воды  качаютсЯ
щепки и кожура от фруктов, Я достал  половинку  точильного  камнЯ  и  стал
править лезвие. ‘коро капитан, заметив, что  Я  проверЯю  большим  пальцем
качество  проделанной  работы,  принЯлсЯ  расхваливать  свои   способности
фехтовальщика. ’ак как кракемарт был  почти  вдвое  легче,  чем  "’ерминус
ќст", и имел короткую рукоЯть, менЯ немало позабавило это бахвальство; Я с
удовольствием слушал примерно полстражи. ‘лучилось  так,  что  возле  менЯ
лежала бухта пенькового каната, толщиной с мое запЯстье, и когда  капитану
наскучили собственные россказни, Я  попросил  его  и  еще  одного  матроса
растЯнуть кусок каната длиной кубита в три. Љракемарт  разрезал  его,  как
волосок, и не успели морЯки перевести дух, как Я подбросил меч в воздух  к
солнцу и поймал его на излете за рукоЯть.
   Ѓоюсь, этот случай Ясно показывает, что  силы  начали  возвращатьсЯ  ко
мне. Ѓезделье, простаЯ пища и свежий воздух - едва ли  увлекательнаЯ  тема
длЯ  читателЯ,  но  вкупе  они  оказывают   чудодейственное   влиЯние   на
израненного и истощенного человека.
   Љапитан с  готовностью  предоставил  бы  мне  свою  каюту,  если  бы  Я
согласилсЯ на это, но Я предпочел спать на палубе, завернувшись в плащ,  а
в одну дождливую ночь нашел убежище под шлюпкой, лежавшей в центре кораблЯ
килем вверх. Љак выЯснилось во времЯ плаваниЯ, ветры  стихают,  когда  “рс
поворачиваетсЯ спиной к солнцу; поэтому Я чаще всего укладывалсЯ спать под
песнь гребцов, а просыпалсЯ от звона Якорной цепи.
   €ногда Я пробуждалсЯ еще до наступлениЯ утра,  когда  корабль  проходил
вблизи от берега и на палубе маЯчил лишь сонный вахтенный. Ђ бывало,  менЯ
будил свет звезд, и Я наблюдал, как наше судно  медленно  скользит  вперед
под зарифленными парусами с помощником капитана у  штурвала  и  матросами,
прикорнувшими у фалов. ‚ одну  такую  ночь,  вскоре  после  того,  как  мы
миновали ‘тену, Я  вышел  на  корму  и  увидел  фосфоресцирующий  шлейф  в
кильватере,  точно  холодные  отблески  огнЯ  на  темной   воде;   и   мне
представилось на миг, что это обезьЯнолюди выбираютсЯ из шахты  в  надежде
излечитьсЯ при помощи ЉогтЯ или же отомстить  за  старую  обиду.  ‚  этом,
разумеетсЯ, не было ничего удивительного - просто глупаЯ ошибка  сознаниЯ,
одурманенного сном. ’о, что произошло на следующее утро, тоже, в сущности,
не  было  чем-то  особенно  странным,  но  произвело  на   менЯ   глубокое
впечатление.
   ѓребцы равномерно  работали  веслами,  выводЯ  корабль  через  излучину
длиною в несколько лиг к тому месту, где  мы  могли  бы  поймать  попутный
ветер. „умаю, барабанный бой и плеск воды,  стекающей  с  лопастей  весел,
действуют  гипнотически,   поскольку   поразительно   похожи   на   биение
человеческого сердца во  сне  и  тот  шум,  что  производит  кровь,  когда
стремитсЯ мимо внутреннего уха к мозгу.
   џ стоЯл у поручней и  глЯдел  на  берег,  все  еще  болотистый  на  тех
участках, где полЯ древности некогда затоплЯлись илистым  ѓьоллом;  и  мне
почудилось, что Я  уловил  в  расположении  бугров  и  пригорков  какой-то
заданный порЯдок, точно всЯ  эта  обширнаЯ  дикаЯ  местность  имела  некую
геометрическую душу  (как  у  некоторых  картин),  котораЯ  ускользала  от
прЯмого взглЯда, но поЯвлЯлась  вновь,  стоило  мне  отвернутьсЯ.  Џодошел
капитан, и Я сказал ему, что слышал, будто руины города растЯнулись  вдоль
реки на много лиг, и спросил, когда мы их увидим. Ћн засмеЯлсЯ и объЯснил,
что мы уже два днЯ подрЯд плывем мимо  них.  ‡атем  он  передал  мне  свою
подзорную трубу, и Я лично убедилсЯ в  том,  что  принЯтый  мною  за  пень
объект - это на самом деле разбитаЯ и опрокинутаЯ колонна, заросшаЯ мхом.
   € тогда все - стены, улицы,  памЯтники  -  будто  разом  выпрыгнули  из
укрытиЯ, как каменный город, восстановившийсЯ на наших глазах, когда мы  с
двумЯ ведьмами наблюдали за чудом с крыши гробницы. Ќикаких изменений  вне
моего сознаниЯ не произошло, но сам Я был перенесен, гораздо быстрее,  чем
на корабле мастера Њальрубиуса, из глухой сельской местности в самый центр
огромного древнего города, лежащего в руинах.


   „аже  теперь  Я  не  могу  не  удивлЯтьсЯ  тому,  сколь  многое  мы  по
невнимательности упускаем из виду. ‚ течение многих недель мой  друг  €она
казалсЯ мне всего лишь мужчиной с искусственной  рукой,  а  путешествуЯ  с
Ѓалдандерсом  и  доктором  ’алосом,  Я  проглЯдел  добрую  сотню  ключевых
моментов, которые подсказали бы мне, что хозЯином был  именно  Ѓалдандерс.
Љак удивилсЯ Я, выйдЯ за городские ворота и обнаружив, что  Ѓалдандерс  не
сбежал от доктора, когда ему представилсЯ случай!


   Џо мере того как день клонилсЯ к вечеру, очертаниЯ руин прорисовывались
все отчетливей. Џри каждом новом повороте реки зеленые  стены  поднимались
выше, а почва у их основаниЯ становилась тверже. Џроснувшись на  следующее
утро, Я заметил среди развалин отдельные зданиЯ,  настолько  прочные,  что
сохранились их верхние этажи. ‚скоре после этого Я увидел маленькую лодку,
совсем новую, привЯзанную к древнему пирсу.  џ  указал  на  нее  капитану,
который улыбнулсЯ моей наивности и объЯснил:
   - –елые семейства из поколениЯ в поколение живут тем,  что  прочесывают
эти развалины.
   - Њне говорили об этом, но эта лодка  не  может  принадлежать  подобным
людЯм. Ћна слишком мала, чтобы в ней уместилась богатаЯ добыча.
   -  „рагоценности  или  монеты,  -  продолжал  настаивать  он.  -  Љроме
мародеров,  тут  никто  больше  не  высаживаетсЯ.  ‡акон  здесь  бессилен;
мародеры убивают друг друга, а также всЯкого, кто сунетсЯ сюда.
   - џ должен там побывать. ’ы подождешь?
   Ћн уставилсЯ на менЯ как на помешанного.
   - ‘колько придетсЯ ждать?
   - „о полуднЯ. Ќе дольше.
   - ѓлЯди, - сказал он и указал куда-то рукой. -  ’ам  впереди  последнЯЯ
излучина. ‚ысаживайсЯ здесь и встречай нас там, за поворотом. Њы доберемсЯ
туда не раньше полуднЯ.
   џ согласилсЯ, и он спустил длЯ менЯ шлюпку и приказал  четырем  гребцам
доставить менЯ на берег. Џрежде чем шлюпка отвалила от борта, капитан снЯл
с поЯса свой кракемарт и вручил его мне, торжественно промолвив:
   - ќтот меч послужил мне верой и правдой во многих  отчаЯнных  схватках.
Ћбрушь его на их головы, но постарайсЯ не зазубрить  лезвие  о  прЯжку  на
ремне.
   џ с благодарностью принЯл меч из его  рук,  но  призналсЯ,  что  всегда
предпочитал шеи.
   - ќто годитсЯ, но только если рЯдом нет товарищей,  которых  ты  можешь
задеть, орудуЯ мечом плашмЯ, - сказал он и дернул себЯ за ус.
   ‘идЯ на корме шлюпки, Я имел возможность разглЯдеть лица гребцов, и мне
стало Ясно, что они боЯтсЯ берега почти так же, как и менЯ. Ћни  причалили
борт о борт с маленькой лодкой, а потом чуть  не  перевернули  собственную
шлюпку - так спешили убратьсЯ восвоЯси. “бедившись, что зрение не обмануло
менЯ и с борта кораблЯ Я видел  именно  увЯдший  алый  мак,  брошенный  на
единственном сиденье в лодке,  Я  проводил  взглЯдом  удалЯвшуюсЯ  шлюпку.
ЌесмотрЯ на покинутый ветер, морЯки на "‘амру" спустили весла и  принЯлись
грести с  удвоенной  энергией.  Љапитан,  вероЯтно,  рассчитывал  миновать
излучину как можно быстрее, и если бы  менЯ  не  оказалось  в  условленном
месте, он продолжил бы путь без менЯ, а потом  говорил  бы  себе  (а  быть
может, всем, кто станет интересоватьсЯ),  что  это  Я,  а  не  он  нарушил
договоренность. ђасставшись с кракемартом, он  еще  больше  успокоил  свою
совесть.
   Ћт пирса вели каменные ступени, очень похожие на те, с которых Я  сигал
в воду в детстве. ‚ерхнЯЯ площадка была  пуста  и,  как  лужайка,  заросла
сочной травой, пустившей корни меж камнЯми. Џередо мной лежал  разрушенный
город, мой собственный город  Ќессус,  но  то  был  Ќессус  давно  ушедших
времен. ‚ небе кружились две-три птицы, но они оставались столь  же  немы,
как потускневшие при солнце звезды. ѓьолл,  что-то  шептавший  в  середине
потока, казалось, уже отрешилсЯ и от менЯ, и  от  пустых  остовов  зданий,
среди которых Я пробиралсЯ. Љак только его течение скрылось  из  виду,  он
стих, как смолкает робкий посетитель,  стоит  нам  на  мгновение  покинуть
комнату.
   ќто место не слишком походило на квартал,  где  (по  заверению  „оркас)
можно было разжитьсЯ мебелью и всЯкой посудой. ‘начала Я часто  заглЯдывал
в окна и двери, но не нашел ничего,  кроме  мусора  да  нескольких  желтых
листьев,  которые  сорвались  с  молодых   деревьев,   пробившихсЯ   между
вывороченными камнЯми мостовой. Ќе заметил Я и следов  грабителей  -  лишь
помет животных, перьЯ и разбросанные кости.
   Ќе знаю, далеко ли Я ушел от берега. Љазалось  -  на  целую  лигу,  но,
может быть, гораздо ближе. ’от  факт,  что,  оставив  "‘амру",  Я  лишилсЯ
транспортного средства, не особенно беспокоил  менЯ.  ‚едь  большую  часть
пути из Ќессуса до охваченных войной гор Я проделал пешком, и хоть  ступал
Я еще нетвердо, мои босые ноги уже успели  загрубеть  на  палубе  кораблЯ.
Џоскольку Я так и не привык носить меч на поЯсе, то вытащил  кракемарт  из
ножен и положил его на плечо,  как  часто  носил  "’ерминус  ќст".  ‹етнее
солнце давало то особое изумительное  ощущение  тепла,  которое  возникает
лишь в тот момент, когда в утренний воздух  прокрадываетсЯ  чуть  заметный
холодок. џ наслаждалсЯ этим ощущением и вкупе  с  тишиной  и  одиночеством
получил бы еще большее удовольствие, если бы не мысли о том, что  Я  скажу
„оркас при встрече и что она ответит мне.
   ‡най Я, как все обернетсЯ, заранее - уберег бы себЯ от лишних забот.  џ
набрел на нее гораздо раньше, чем мог  рассчитывать,  и  мне  не  пришлось
ничего говорить. Ћна тоже не произнесла ни слова и, судЯ по всему, даже не
видела менЯ.
   Ѓольшие и прочные зданиЯ, стоЯвшие  у  самого  берега,  давно  уступили
место своим меньшим собратьЯм - обрушившимсЯ конструкциЯм, которые некогда
были жилыми домами и лавками. џ и сам не знаю, что привело менЯ к ее дому.
џ не  слышал  рыданий,  хотЯ  не  исключено,  что  подсознательно  отметил
какой-то едва уловимый звук - скрип дверной петли или шарканье башмака.  Ђ
может, то был лишь цветочный аромат, ибо сначала Я  увидел  аронник  в  ее
волосах, белый в крапинку и  свежий,  как  сама  „оркас.  Ќесомненно,  она
принесла его сюда специально, предварительно вынув из волос  увЯдший  мак,
который бросила, когда привЯзывала лодку к причалу. (Ќо Я забежал вперед в
своем повествовании.)
   џ попробовал войти через парадный вход,  но  гниющий  пол  проседал  до
фундамента, так как перекрытиЯ рухнули. Љазалось, кладоваЯ в тыльной части
зданиЯ еще менее доступна, тихаЯ тенистаЯ  аллеЯ,  заросшаЯ  папоротником,
некогда таила в себе серьезную угрозу,  и  лавочники  либо  проделывали  в
задней стене маленькие отверстиЯ, либо  вовсе  обходились  там  без  окон.
Ћднако Я обнаружил узкую дверцу, скрытую  под  зарослЯми  плюща.  †елезные
запоры были съедены дождем точно сахар, а  дубовые  доски  превратились  в
труху. „овольно крепкаЯ лестница вела на верхний этаж.
   „оркас стоЯла на коленЯх, спиной ко  мне.  Ћна  всегда  была  стройной;
теперь же ее плечи напоминали мне спинку деревЯнного  кресла,  на  которое
набросили женский жакет. ‚олосы цвета тусклого золота  остались  теми  же,
что и прежде, - ничуть не изменились с тех пор, как Я впервые увидел ее  в
‘аду  Ќепробудного  ‘на.  Џеред  ней  на  носилках  лежало  тело  старика,
владельца памЯтного мне Ялика. € спина его была так прЯма, а мертвое  лицо
так молодо, что Я едва узнал беднЯгу. Ќа полу возле нее стоЯла корзина, не
большаЯ, но и не очень маленькаЯ, а также закупоренный кувшин длЯ воды.
   џ молча наблюдал за ней некоторое времЯ, а потом ушел  прочь.  …сли  бы
она пробыла там достаточно долго, Я бы окликнул ее и обнЯл. Ќо Явилась она
совсем недавно, и Я понЯл,  что  мне  не  следует  этого  делать.  Џока  Я
странствовал от ’ракса до озера „иутурн, а оттуда до полей сражениЯ,  пока
Я был узником ‚одалуса и плыл вверх по  ѓьоллу,  она  возвращалась  домой,
туда, где жила лет сорок назад или больше, хоть ныне это место и пришло  в
упадок.
   „а  и  Я  сам,  ископаемое,  облепленное  древними  реликвиЯми,   точно
смердЯщий труп - мухами, давно пришел в упадок. Ќе то чтобы Я одрЯхлел под
гнетом сознаниЯ ’еклы, прежнего Ђвтарха или живущей в нем сотни.  Ќет,  не
их памЯть, но мои собственные воспоминаниЯ состарили менЯ, когда Я думал о
нас с „оркас, дрожавших на примЯтой осоке плавучей тропинки, продрогших  и
промокших  до  нитки,  по  очереди  прикладывавшихсЯ  к  горлышку   флЯжки
•ильдегрина, как двое детей, которыми мы, в сущности, и были.
   џ не отдавал  себе  отчета  в  том,  куда  направилсЯ  после.  „винулсЯ
прЯмиком по  длинной  улице,  наполненной  тишиной,  а  когда  та  наконец
закончилась, свернул наугад в сторону. ‚скоре Я вышел к ѓьоллу  и,  бросив
взглЯд  вниз  по  течению,  увидел  "‘амру",  который  стоЯл  на  Якоре  в
условленном месте. ‡аплывший сюда из открытого морЯ базилозавр  не  удивил
бы менЯ сильнее.
   —ерез несколько мгновений вокруг менЯ столпились  ухмылЯющиесЯ  морЯки.
Љапитан крепко пожал мне руку.
   - џ боЯлсЯ, что мы подоспеем слишком поздно, - призналсЯ он. -  џ  живо
представлЯл, как ты борешьсЯ за свою жизнь на берегу,  а  между  нами  еще
добрых пол-лиги.
   Џомощник, чьЯ беспросветнаЯ глупость заставлЯла его верить в  лидерство
капитана, хлопнул менЯ по плечу и крикнул:
   - “ж он бы задал им жару!


        33. –€’Ђ„…‹њ Ђ‚’Ђђ•Ђ

   •отЯ каждаЯ лига, отделЯвшаЯ менЯ от „оркас, разрывала  мне  сердце,  Я
испытывал несказанное облегчение, снова  оказавшись  на  борту  "‘амру"  и
оставив позади все, что увидел на пустынном и мертвенно-тихом юге.
   Џалубы, внешне  не  блиставшие  чистотой,  были  сколочены  из  белого,
свежесрубленного  леса  и  ежедневно  драились   большой   циновкой,   так
называемым "медведем", сплетенным из старых снастей.  Џеред  завтраком  на
"медведЯ" усаживались два наших кока, и  команде  приходилось  таскать  их
взад-вперед по обшивке, тщательно отскабливаЯ каждую пЯдь ее  поверхности.
™ели  между  досками  заливали  варом,  поэтому  палуба  казалась  улицей,
вымощенной в соответствии со смелым фантастическим проектом.
   Ќос поднималсЯ высоко вверх и загибалсЯ над  палубой.  ѓлаза  -  каждый
зрачок  величиной  с  тарелку  и  с  небесно-голубой  радужной  оболочкой,
намалеванной самой Яркой из имевшихсЯ в распорЯжении красок, -  глЯдели  в
зеленоватую воду  реки,  выбираЯ  надежный  фарватер.  ‹евый  глаз  плакал
Якорной цепью.
   ђаскрашеннаЯ  резнаЯ  фигура  на  носу,   поддерживаемаЯ   (треугольным
деревЯнным брасом, сверкала позолотой, изображаЯ птицу вечности. ѓолова ее
была женской, лицо длинное, аристократическое, глаза  -  крошечные  черные
точки. …е полнаЯ отрешенность ЯвлЯла собой величественный  комментарий  на
тему мрачного спокойствиЯ тех, кто никогда не  познает  смерть.  ђасписные
деревЯнные перьЯ, ниспадаЯ на плечи, закрывали и полушариЯ грудей.  ‚место
рук были крыльЯ, поднЯтые вверх и откинутые  назад  так,  что  их  кончики
торчали  над  форштевнем,  а  главные  маховые  перьЯ  частично  заслонЯли
треугольник   браса.   џ   бы   посчитал   эту   женщину-птицу   абсолютно
неправдоподобным созданием (как, несомненно, полагали морЯки), если бы мне
не довелось собственными глазами видеть анпиел Ђвтарха.
   „линный бушприт переходил в форштевень как раз между крыльЯми  "‘амру".
Ќад баком поднималась фок-мачта, лишь  немногим  длиннее  бушприта.  —тобы
освободить пространство длЯ фока, она чуть наклонЯлась  вперед,  будто  ее
подтЯнули к себе носовые снасти и  кливер.  ѓрот-мачта,  напротив,  стоЯла
прЯмо, как некогда сосна в строевом лесу,  зато  бизань-мачта  отклонЯлась
назад, так что верхушки всех трех мачт отстоЯли друг от друга  значительно
дальше, чем основаниЯ. ЉаждаЯ из названных мачт имела косой  рей  из  двух
свЯзанных друг с другой и сужающихсЯ по концам перекладин, которые некогда
представлЯли собой цельные стволы молодых деревьев; на каждом рее крепилсЯ
один треугольный парус цвета ржавчины.
   ‡а исключением уже упомЯнутых глаз и носовой фигуры, а также  леера  на
юте, где  алый  цвет  символизировал  высокое  положение  капитана  и  его
изобилующее кровавыми схватками прошлое, корпус  кораблЯ  был  белым  ниже
ватерлинии и черным - над водой. ћт тЯнулсЯ  лишь  на  одну  шестую  длины
"‘амру", но именно там находились штурвал и нактоуз, и  именно  оттуда  за
отсутствием переплетениЯ снастей открывалсЯ самый лучший вид. …динственным
внушительным оружием на корабле была поворотнаЯ пушка, ненамного  крупнее,
чем на спине у Њамиллиана, готоваЯ дать отпор и пиратам,  и  всЯкого  рода
мЯтежникам. ‘разу за кормовым леером, на двух железных столбах, изогнутых,
как усики сверчка, висели многогранные фонари, один бледно-красный, другой
зеленоватый, как лунный свет.
   Ќа следующий вечер Я стоЯл у этих фонарей и  слушал  глухой  барабанный
бой, тихий плеск воды  под  веслами  и  монотонное  пение  гребцов,  когда
заметил на берегу реки первые огни.  ’о  были  умирающие  окраины  города,
жилища беднейших  представителей  бедноты;  но  жизнь  теплилась  на  этих
окраинах, а значит, здесь заканчивались владениЯ смерти.  ‹юди  готовились
ко  сну,  возможно,  еще  делили  скромную  трапезу,   знаменующую   собой
завершение трудного днЯ. џ видел тысЯчи добрых дел в  этих  огнЯх,  слышал
тысЯчи историй, рассказанных у очага. ‚ каком-то смысле Я  снова  оказалсЯ
дома; и та же самаЯ песнЯ, что гнала менЯ в путь весной, теперь  перенесла
менЯ назад:

   ‚дарь, братцы, вдарь!
   ’еченье против нас,
   ‚дарь, братцы, вдарь,
   Ћднако ж бог за нас!

   ‚дарь, братцы, вдарь!
   € ветер против нас,
   ‚дарь, братцы, вдарь,
   Ћднако ж бог за нас!

   € Я невольно задумалсЯ, кто отправлЯетсЯ в дорогу тем вечером.
   ‚сЯкаЯ  длиннаЯ   историЯ,   если   изложение   отличаетсЯ   точностью,
обЯзательно включает в себЯ все элементы человеческой драмы, разыгравшейсЯ
с тех пор, как первый примитивный корабль достиг берега ‹уны, - не  только
благородные деЯниЯ и нежные чувства, но и гротеск, комизм и тому подобное.
џ стремилсЯ изложить здесь неприукрашенную правду, нисколько не заботЯсь о
том, не посчитаешь ли ты, мой читатель, какую-нибудь из сцен маловероЯтной
или непозволительно пресной; и если батальнаЯ сцена  в  горах  изобиловала
подвигами (к которым Я по большей части не имел отношениЯ), мое  заточение
у ‚одалуса и асциан было  проникнуто  трагизмом,  а  плавание  на  "‘амру"
представлЯло собой мирную интермедию, то теперь мы перейдем к  комедийному
эпизоду.
   „нем при попутном  ветре  мы  достигли  той  части  города,  где  стоит
–итадель, то есть значительно продвинулись на юг. џ внимательно смотрел на
восточный  берег,  позолоченный  солнечным  светом,  и  наконец   попросил
капитана высадить менЯ на скользкие ступени, там, где Я когда-то купалсЯ и
участвовал в потасовках. џ рассчитывал пройти  через  ворота  некрополЯ  и
таким  образом  пробратьсЯ  в  –итадель  через  пролом  в  стене  у  Ѓашни
‘ообразности; но ворота были заперты, и  поблизости  не  оказалось  отрЯда
доверчивых добровольцев, чтобы впустить менЯ внутрь. Џоэтому мне  пришлось
прошагать много чейнов по периметру  некрополЯ,  а  потом  еще  порЯдочное
расстоЯние вдоль куртины до барбакана.
   ’ам Я наткнулсЯ на многочисленную  стражу,  препроводившую  менЯ  к  их
офицеру. Љогда Я сказал ему, что ЯвлЯюсь палачом, он принЯл менЯ за одного
из тех бедолаг, которые часто с наступлением зимы стремЯтсЯ попасть в нашу
гильдию. ‚ итоге он решил (и вполне обоснованно, окажись его предположение
верным), что менЯ следует наказать плетьми. —тобы избежать  порки,  Я  был
вынужден сломать большие пальцы  двум  стражникам,  а  затем,  применив  к
офицеру захват под названием "котенок и мЯчик", потребовал отвести менЯ  к
его начальнику, кастелЯну.
   Џризнаюсь, Я испытывал легкий трепет при мысли о кастелЯне, которого  Я
ни разу толком не видел  за  все  годы  ученичества  в  крепости  под  его
началом. Ћн оказалсЯ старым воЯкой с  посеребренными  сединой  волосами  и
таким же хромым, как и  Я.  ‘тоЯвший  рЯдом  со  мной  офицер,  запинаЯсь,
бормотал обвинениЯ в мой адрес:  дескать,  Я  напал  и  нанес  оскорбление
(ложь!) его персоне, покалечил двоих из его людей и тому  подобное.  Љогда
он закончил, кастелЯн перевел взглЯд с менЯ на офицера и обратно, а затем,
отпустив подчиненного, предложил мне сесть.
   - ’ы безоружен, - проговорил он. “ него был хриплый, тихий голос, будто
он сорвал его, выкрикиваЯ команды. џ подтвердил, что он не ошибсЯ.
   - Ќо ты знаешь о войне не понаслышке и побывал в джунглЯх к  северу  от
гор, где боев не было с  тех  пор,  как  они  обошли  наш  фланг,  миновав
“роборос.
   - ‚ерно, - ответил Я. - Ќо откуда это тебе известно?
   - ђана у тебЯ на бедре нанесена их копьем. џ достаточно  повидал  таких
ран, чтобы научитьсЯ их распознавать. ‹уч пронзил мускулы, отразившись  от
кости. ’ы мог сидеть на дереве, а хастарус сбил тебЯ на землю.  Ќо  скорее
всего ты в конном строю атаковал пехоту. Ќет, не катафракт, иначе им бы не
справитьсЯ с тобой так легко. Њожет быть, ты из уланов?
   - џ всего лишь из легких нерегулЯрных.
   - Џозднее тебе придетсЯ рассказать об этом  подробней,  ведь,  судЯ  по
акценту, ты горожанин, а они по большей части эклектики и прочий сброд.  џ
вижу у тебЯ на ноге двойной шрам, белый и чистый, с отметинами в  полупЯди
одна  от  другой.  ќто  укус  летучей  мыши-кровопийцы,  а  такие  крупные
экземплЯры водЯтсЯ только в дебрЯх джунглей на  поЯсе  мира.  Љак  ты  там
оказалсЯ?
   - Ќаш флайер потерпел крушение. ЊенЯ взЯли в плен.
   - € тебе удалось бежать?
   …ще через мгновение менЯ бы вынудили  рассказать  об  Ђгии,  о  зеленом
человеке и моем путешествии из джунглей к устью ѓьолла, а это были слишком
серьезные темы, чтобы обращатьсЯ к ним мимоходом. Џоэтому вместо ответа  Я
произнес  ключевые  слова  власти,  предназначенные  длЯ  –итадели  и   ее
кастелЯна.
   Ѓудь моЯ волЯ, Я, памЯтуЯ о хромоте кастелЯна, удержал бы его на месте;
однако он вскочил на ноги и  отдал  мне  честь,  потом,  упав  на  колени,
поцеловал мне руку. €так, он, сам не  ведаЯ  того,  оказалсЯ  первым,  кто
засвидетельствовал мне должное почтение, получив таким  образом  право  на
ежегодную частную аудиенцию  -  привилегиЯ,  которой  он  до  сих  пор  не
воспользовалсЯ и, вероЯтно, не воспользуетсЯ никогда.
   џ не мог продолжать путь в прежней одежде. …сли б Я попробовал настоЯть
на своем, старый кастелЯн, наверное, умер бы от удара; к тому  же  он  так
беспокоилсЯ о моей безопасности, что, пожелай  Я  остатьсЯ  инкогнито,  за
мной по пЯтам все равно послали бы  взвод  алебардщиков.  ‚скоре  на  менЯ
напЯлили лазуритовый Язерант, котурны и стефан, вручили  эбеновый  жезл  и
набросили широкую шелковую накидку, расшитую  тусклым  жемчугом.  ‚се  эти
неописуемо древние вещи были извлечены из запасов, хранившихсЯ еще  с  тех
времен, когда –итадель служила резиденцией автархов.
   ‚опреки своему желанию вернутьсЯ в нашу башню  в  том  самом  плаще,  в
котором Я покинул ее, Я предстал там в совершенно неузнаваемом обличье - в
причудливом  парадном  одеЯнии,  худой  как  скелет,  хромой  и   покрытый
отвратительными шрамами. €менно в таком виде Я  вошел  в  кабинет  мастера
Џалаэмона и, должно  быть,  напугал  его  до  полусмерти,  ведь  всего  за
минуту-другую до моего поЯвлениЯ ему сообщили, что  ЯвившийсЯ  в  –итадель
Ђвтарх желает побеседовать с ним.
   Њне показалось, он сильно постарел за времЯ моего отсутствиЯ. ‚озможно,
такое впечатление возникло у менЯ лишь потому, что  Я  помнил  его  таким,
каким видел его в детстве, в нашей маленькой классной комнате, а не  прЯмо
перед моим изгнанием. € все же мне хотелось бы думать, что  он  тревожилсЯ
за менЯ, и, наверное, Я был не так уж далек от истины. ‚едь Я  всегда  был
его лучшим и любимым учеником; именно он спас мне жизнь,  заступившись  за
менЯ перед мастером ѓурло; наконец, именно он отдал мне свой меч.
   Љак бы то ни было, его лицо избороздили новые, более глубокие  морщины,
а редкие волосы, лишь тронутые сединой, теперь  приобрели  тот  желтоватый
оттенок, что встречаетсЯ у старой слоновой  кости.  ‚став  на  колени,  он
поцеловал мне пальцы и весьма удивилсЯ, когда Я  помог  ему  поднЯтьсЯ  на
ноги и предложил вновь сесть за стол.
   - ‚ы слишком добры ко мне, Ђвтарх,  -  проговорил  он.  Џотом  произнес
старинную формулу: - ‚аша милость простираетсЯ от солнца к ‘олнцу.
   - ’ы не помнишь нас?
   - ђазве вы были заключены здесь? - Ћн  всмотрелсЯ  в  мое  лицо  сквозь
странную конструкцию из увеличительных стекол, которые только и  позволЯли
ему хоть что-либо видеть, и Я подумал, что его зрение,  задолго  до  моего
рождениЯ испорченное из-за  бледных  чернил  гильдийских  отчетов,  должно
быть, ухудшилось еще больше. - Џохоже,  вы  пережили  пытки.  Ќо  надеюсь,
столь грубаЯ работа - это не наших рук дело.
   - Ќет, вы не имеете к этому отношениЯ, - заверил Я, прикасаЯсь пальцами
к рубцам на щеке. - ’ем не менее мы некоторое времЯ провели  в  подземелье
под этой башней.
   Ћн  вздохнул  (неглубокий  старческий  вздох)  и  опустил   взглЯд   на
разбросанные перед ним бумаги. Љогда он заговорил, Я едва расслышал его  и
попросил повторить.
   - ‚от оно и случилось, - сказал  он.  -  џ  знал,  что  так  будет,  но
надеЯлсЯ к  тому  времени  умереть  и  стеретьсЯ  из  людской  памЯти.  ‚ы
распустите нас, Ђвтарх? €ли поставите перед нами иную задачу?
   - Њы еще не решили, что делать с вами  и  самой  гильдией,  которой  ты
служишь.
   - ќто не поможет. …сли мои слова оскорблЯют ваш слух, Ђвтарх,  Я  прошу
сделать скидку на мой преклонный возраст... и все же  это  не  поможет.  ‚
конечном счете обнаружитсЯ, что  вам  нужны  люди,  чтобы  выполнЯть  наши
обЯзанности. Ќазовем это целительством, если угодно. Њы  часто  занимались
врачеванием. €ли ритуалом - этого тоже было в избытке. Ќо вы поймете - чем
обманчивее внешность, тем страшнее суть. ‚ы посадите в тюрьму тех, кто  не
заслуживает смерти? ’огда они составЯт могущественную армию, закованную  в
кандалы. ‚ы убедитесь, что  содержите  узников,  чей  побег  обернулсЯ  бы
катастрофой, и что вам нужны слуги, способные вершить правосудие над теми,
кто с лихвой заслужил мучительную смерть. Ђ кто, кроме нас, сделает это?
   - Ќикто не сможет вершить правосудие так, как  вы.  ’ы  говоришь,  наша
милость простираетсЯ от солнца к ‘олнцу, и мы  надеемсЯ,  что  так  оно  и
есть. Ќо нашей милостью мы подарим быструю смерть даже самым  недостойным.
Ќе из жалости, но поскольку невыносимо, что  хорошие  люди  вынуждены  всю
свою жизнь причинЯть боль.
   ѓолова его поднЯлась, линзы сверкнули. € тут впервые за все годы нашего
знакомства Я смог разглЯдеть юношу, которым он когда-то был.
   - ќто должны делать  хорошие  люди.  ‚ам  дали  плохой  совет,  Ђвтарх.
Ќевыносимо как раз то, если эту работу станут выполнЯть дурные люди.
   џ улыбнулсЯ. ЏроглЯнувший в нем юноша напомнил мне то, что  Я  вытеснил
из собственного  сознаниЯ  несколько  месЯцев  назад.  ѓильдиЯ  была  моей
семьей, моим единственным домом, в прошлом и будущем. …сли бы  Я  не  смог
найти здесь друзей, то не нашел бы их и во всем мире.
   - Њежду нами говорЯ, мастер, - сказал Я, - мы решили вообще  отказатьсЯ
от этого.
   Ћн не ответил и, судЯ по выражению его лица, даже не слышал моих  слов.
Ћн прислушивалсЯ лишь к моему голосу.  ‘омнение  и  радость  сменЯли  друг
друга на его старческом изнуренном лице, словно тени и огненные блики.
   - „а, - подтвердил Я. - ќто - ‘еверьЯн. - € пока он с трудом  овладевал
собой, Я подошел к двери и взЯл ташку, которую  по  моему  приказу  принес
один из офицеров охраны. ђанее Я завернул ее в останки моего  гильдийского
плаща, некогда -  цвета  сажи,  но  теперь  выгоревшего  до  обыкновенного
рыжевато-черного оттенка. ђасстелив плащ на  столе  мастера  Џалаэмона,  Я
открыл ташку и высыпал ее содержимое.
   - ‚от и все, что мы принесли обратно, - объЯвил Я.  Ћн  улыбнулсЯ,  как
бывало в классной комнате, когда он  ловил  менЯ  на  какой-нибудь  мелкой
шалости.
   - ’олько это и трон? Њожет быть, расскажете Џодробнее?
   € Я  рассказал.  Ќа  это  ушло  немало  времени,  и  не  один  раз  мои
телохранители стучались в дверь, чтобы удостоверитьсЯ, что Я жив и здоров.
Ќаконец Я распорЯдилсЯ принести нам обед. Ќо когда от фазана остались одни
косточки, от пирожных - крошки, а бокалы опустели,  наша  беседа  все  еще
продолжалась.  €менно  тогда  у   менЯ   зародилась   идеЯ,   впоследствии
воплощеннаЯ в виде предложенного на ваш суд повествованиЯ  о  моей  жизни.
‘перва Я намеревалсЯ начать его с того днЯ, когда Я покинул нашу башню,  и
завершить своим возвращением. Ћднако вскоре выЯснилось, что, хотЯ подобнаЯ
конструкциЯ создает идеальную симметрию, столь –енимую в среде художников,
никто не сможет понЯть моих приключений, не узнав кое-что о  моей  юности.
’очно так же отдельные элементы повествованиЯ остались бы  незавершенными,
если бы Я не продлил его еще на несколько  дней  после  моего  возвращениЯ
(что Я теперь и  собираюсь  сделать).  ‚озможно,  Я  выдумал  длЯ  кого-то
"‡олотую Љнигу". ‚ самом деле, не исключено, что все мои скитаниЯ ЯвлЯлись
не более чем уловкой  библиотекарей,  стремившихсЯ  пополнить  свои  рЯды.
‚прочем, даже это может оказатьсЯ слишком самонадеЯнным предположением.


        34. Љ‹ћ— Љ ‚‘…‹…ЌЌЋ‰

   ‚ыслушав менЯ до конца, мастер Џалаэмон подошел к жалкой  горстке  моих
личных вещей и взЯл рукоЯть,  навершие  и  серебрЯную  гарду  -  все,  что
осталось от "’ерминус ќст".
   - „обрый был меч, - проговорил он.  -  џ  чуть  не  подарил  тебе  твою
собственную смерть, но это не умалЯет его достоинств.
   - Њы всегда с гордостью носили его, и он ни  разу  не  дал  повода  длЯ
недовольства, - согласилсЯ Я.
   Њастер Џалаэмон вздохнул, и этот вздох, казалось, застрЯл в его горле.
   - —то ж, его больше нет. Њеч - это сам клинок, а не фурнитура.  ѓильдиЯ
где-нибудь сохранит  эти  останки  вместе  с  плащом  и  ташкой,  ибо  они
принадлежали вам. —ерез много веков после  нашей  с  вами  смерти  старики
вроде менЯ станут показывать их своим ученикам. †аль, что утрачен  клинок.
џ пользовалсЯ им за много лет до вашего поЯвлениЯ в гильдии и  никогда  не
думал, что он будет уничтожен в бою с каким-то дьЯвольским оружием.  -  Ћн
положил опаловое навершие и нахмурилсЯ. - —то вас тревожит? ‚идал Я людей,
которым вырывали глаза, но не все они морщились так, как вы теперь.
   - ‘уществует  множество  видов  дьЯвольского,  по  твоему  определению,
оружиЯ, которому не может противостоЯть сталь. Ќам доводилось видеть такое
в Ћрифии. „есЯтки тысЯч наших  солдат  сдерживают  его  простыми  копьЯми,
дротиками и мечами, менее закаленными, чем "’ерминус ќст". € пока  им  это
удаетсЯ потому, что у асциан не хватает энергетического  оружиЯ,  так  как
недостает  источников  энергии,  нужной  длЯ  его  производства.  —то   же
произойдет, если “рсу подарЯт Ќовое ‘олнце? Ђ вдруг асциане сумеют  лучше,
чем мы, распорЯдитьсЯ его энергией?
   - ќто вполне возможно, - подтвердил мастер Џалаэмон.
   - Њы мысленно совещались с автархами, которые  отправились  в  путь  до
нас, - так сказать, с нашими братьЯми по гильдии,  новой  гильдии.  Њастер
Њальрубиус говорил, что в новую эпоху лишь  наш  предшественник  осмелилсЯ
подвергнутьсЯ  испытанию.  Љогда  мы  касались  сознаниЯ   других,   часто
выЯснЯлось, что они отказались, поскольку, по их мнению, наши  враги,  так
много почерпнувшие из древних наук, и тут окажутсЯ в  более  благоприЯтном
положении. Ђ вдруг они были правы?
   Њастер Џалаэмон долго обдумывал ответ.
   - ’рудно сказать, - наконец произнес он.  -  ‚ы  считаете  менЯ  мудрым
потому, что Я некогда учил вас, но, в  отличие  от  вас,  Я  не  бывал  на
севере. ќто вы видели армии асциан, а не Я. ‚ы  мне  льстите,  интересуЯсь
моим мнением. € все же, удЯ по вашим словам, это твердолобые, закоснелые в
своих оглЯдах люди. џ бы предположил, что мало кто из них  вообще  склонен
размышлЯть. џ пожал плечами.
   - ќто справедливо длЯ любой совокупности, мастер. Ћднако,  по-видимому,
это  особенно  верно  применительно  к   ним.   ’о,   что   ты   называешь
твердолобостью, внушает страх - невероЯтное равнодушие. Џо отдельности они
вроде бы мужчины и женщины, но все вместе представлЯют собой  механизм  из
древесины и камнЯ.
   Њастер Џалаэмон поднЯлсЯ, подошел к амбразуре и взглЯнул на частокол из
башен.
   - Њы здесь тоже отличаемсЯ твердолобостью. ‘лишком закоснели и в  нашей
гильдии, и в –итадели.  ’о,  что  вы,  воспитанные  здесь,  увидели  их  в
подобном свете, говорит мне о многом. „олжно быть, они и вправду настолько
затвердели. Џо-моему, несмотрЯ на их науку, народ ‘одружества имеет больше
шансов извлечь пользу из новых обстоЯтельств.
   -  Њы  не  отличаемсЯ  ни  особой   гибкостью,   ни   умопомрачительной
твердостью, - сказал Я. - ‡а исключением необычайно хорошей памЯти,  мы  -
всего лишь заурЯдный человек.
   - Ќет, нет! - Њастер Џалаэмон ударил кулаком по столу, снова  сверкнули
его линзы. - ‚ы - необычный человек, живущий в заурЯдную эпоху.  Љогда  вы
были малолетним учеником, Я колотил вас раз-другой -  знаю,  вы  этого  не
забыли; но даже тогда Я понимал,  что  вы  станете  выдающейсЯ  личностью,
величайшим мастером нашей гильдии. € вы обЯзательно будете мастером.  „аже
если вы уничтожите нашу гильдию, мы выберем именно вас!
   - Њы же сказали, что намерены реформировать гильдию,  а  не  уничтожить
ее. Њы даже не уверены, что вправе это делать. ’ы почитаешь нас постольку,
поскольку мы занЯли высочайший пост в иерархии. Ќо досталсЯ он нам по воле
случаЯ, и мы знаем это. ’о же можно сказать  о  нашем  предшественнике,  и
перешедшие от него мысли, которых мы и теперь  едва  касаемсЯ,  за  редким
исключением, не принадлежат к разрЯду гениальных. Ѓольшинство их хозЯев  -
это простые мужчины и женщины, морЯки и ремесленники,  фермерские  жены  и
распутные девицы. Ћстальные - эксцентричные посредственные ученые, из тех,
над которыми любила потешатьсЯ ’екла.
   - ‚ы не просто занЯли высочайший пост, - возразил мастер Џалаэмон, - но
воплотили его. ‚ы и есть государство.
   - Ќет, это не так. ѓосударством ЯвлЯютсЯ все остальные - ты,  кастелЯн,
те офицеры за дверью. Њы же - народ. ‘одружество. - џ  и  сам  не  понимал
этого, пока не высказал вслух.
   џ взЯл коричневую книгу.
   - Њы оставим ее у себЯ. Ћна пригодилась мне не меньше,  чем  твой  меч.
‘очинителЯм книг следует вновь оказать всЯческую поддержку. ‚ этом  нарЯде
нет карманов, но будет только полезно, если во времЯ отъезда нас увидЯт  с
книгой в руках.
   - Ќо куда вы ее повезете?  -  Њастер  Џалаэмон  встрепенулсЯ,  наклонив
голову, как старый ворон.
   - ‚ Ћбитель Ђбсолюта.  Њы,  или  Ђвтарх,  если  угодно,  оказались  вне
досЯгаемости больше чем  на  месЯц.  Ќужно  выЯснить,  что  происходит  на
фронте, и, возможно, отправить подкрепление. - џ подумал о ‹омере, Ќикарет
и других узниках вестибюлЯ. - “ нас найдутсЯ и другие неотложные дела.
   Њастер Џалаэмон поскреб подбородок.
   - Џрежде чем вы уедете, ‘еверьЯн... Ђвтарх, не пожелаете  ли  осмотреть
тюремные камеры - в памЯть о старых временах? ‚рЯд  ли  те  парни  снаружи
знают о двери, ведущей на западную лестницу.


   ќтой, по-видимому, самой древней лестницей в  башне  пользовались  реже
остальных.  ‚  отличие  от  других,  она  и  сохранилась   практически   в
первоначальном виде. “зкие и  крутые  ступени  вились  вокруг  центральной
колонны, почерневшей от коррозии. „верь в комнату, где Я,  будучи  ’еклой,
подвергсЯ пытке на "революционизаторе", оказалась приоткрытой, и, даже  не
входЯ внутрь, Я разглЯдел старинные механизмы - устрашающие, но  привычные
длЯ менЯ устройства, в отличие от тех мерцающих древних машин, что  стоЯли
в замке у Ѓалдандерса.
   ‘пускаЯсь в подземелье, Я возвращалсЯ  к  тому,  с  чем,  казалось  бы,
распрощалсЯ  навсегда  с  тех  пор,  как  отправилсЯ   в   ’ракс.   Ћднако
металлические коридоры с длинными рЯдами дверей ничуть  не  изменились,  а
заглЯдываЯ в крошечные оконца, проделанные в тех дверЯх, Я видел  знакомые
лица - лица мужчин и женщин, которых Я кормил и караулил  в  бытность  мою
подмастерьем.
   - ‚ы бледны, Ђвтарх, - сказал мастер Џалаэмон. - —увствую,  как  дрожит
ваша рука. (џ слегка поддерживал его под локоть.)
   - ’ы же знаешь, что наши воспоминаниЯ никогда не увЯдают, - откликнулсЯ
Я. - „лЯ нас шатлена ’екла по-прежнему сидит в одной из этих  камер,  а  в
другой поме