- ’ы же,
кроткий агнец, не должен мстить ни за смерть родителей, ни за  горе  твоих
близких, ни за свою бедность. ’ак вот, если  тЯготы  походной  жизни  тебЯ
пугают; предоставь мне одному идти, куда менЯ призывает мой долг.
   - Ћдному? - переспросил ‹амме и осадил осла, а осел,  не  долго  думаЯ,
потЯнулсЯ к репейнику, росшему тут в изобилии.
   Ћсел “леншпигелЯ тоже остановилсЯ и тоже начал жевать.
   - Ћдному? - повторил ‹амме. - …сли ты  оставишь  менЯ  одного,  то  это
будет неслыханнаЯ жестокость. ЏотерЯть жену, а потом еще и друга? Ќет, это
немыслимо. џ больше не буду роптать, обещаю тебе. € если понадобитсЯ - тут
он гордо поднЯл голову, - Я тоже пойду туда, где свищут пули, да, пойду! €
туда, где звенЯт мечи, да, и туда! € встречусь  лицом  к  лицу  с  волчьей
стаей кровожадных рубак. € когда Я, смертельно  раненный,  упаду,  истекаЯ
кровью, к твоим ногам, то похорони менЯ, а если  встретишь  мою  жену,  то
скажи ей, что жить на этом свете без любви Я не мог и оттого  погиб.  Ќет,
сын мой “леншпигель, расстатьсЯ с тобою свыше моих сил!
   € тут  ‹амме  заплакал.  €  “леншпигель  был  тронут  этим  проЯвлением
кроткого мужества.


        27

   ѓерцог Ђльба между тем разделил свою армию на две и одну из них  двинул
к герцогству ‹юксембургскому, а другую - к маркизату Ќамюрскому.
   - ’ут какаЯ-нибудь военнаЯ  хитрость,  мне,  однако  ж,  непонЯтнаЯ,  -
заметил “леншпигель. - Ќу да это  не  менЯет  дела  -  мы  с  тобой  будем
неуклонно продвигатьсЯ к Њаастрихту.
   Љогда же они берегом Њааса подъезжали к городу, от ‹амме  не  укрылось,
что “леншпигель внимательно разглЯдывает  все  суда  на  реке,  а  немного
погодЯ  “леншпигель  остановилсЯ  перед  баркой,  на  носу  которой   была
изображена сирена. ‘ирена же эта держала в руках щит, на черном фоне коего
выступали золотые буквы ѓ.€.•., то  есть  начальные  буквы  слов:  ѓосподь
€исус •ристос.
   “леншпигель  сделал  знак  ‹амме  остановитьсЯ,  а  сам  весело   запел
жаворонком.
   Ќа палубу вышел какой-то человек и запел петухом  -  тогда  “леншпигель
заревел по-ослиному и показал на толпу, сновавшую по  набережной,  на  что
незнакомец ответил ему столь же несносным длЯ ушей ослиным ревом. ‚след за
тем ослы “леншпигелЯ и ‹амме, поставив уши торчком, затЯнули родную песню.
   Њимо проходили женщины, проезжали мужчины верхом на  лошадЯх,  тЯнувших
суда вдоль берега, и “леншпигель сказал ‹амме:
   - ‘удовщик смеетсЯ над нами и  над  нашими  животинами.  —то,  если  мы
нападем на его барку?
   - Џусть лучше он сюда причалит, - возразил ‹амме.
   ‚ их разговор встрЯла какаЯ-то женщина:
   - …сли вы не хотите вернутьсЯ со сломанными руками, перебитыми ногами и
с разбитой мордой, то не мешайте Џиру ‘илачу реветь.
   - €-а, и-а, и-а! - ревел судовщик.
   - Џусть себе распевает, - сказала женщина. - Ќедавно он у нас на глазах
поднЯл тележку с огромными пивными бочками и остановил за  колеса  другую,
которую тащил тЯжеловоз. Ђ вон там, - женщина показала на таверну  "Blauwe
Toren" ("ѓолубаЯ ЃашнЯ"), - он бросил нож и  за  двенадцать  шагов  пробил
дубовую бочку в двенадцать дюймов толщиной.
   - €-а, и-а, и-а! - ревел судовщик.
   Ђ в это времЯ на палубу выскочил мальчишка лет  двенадцати  и  подтЯнул
ему.
   “леншпигель же обратилсЯ к женщине с такими словами:
   - —ихали мы на твоего Џира ‘илача! Њы посильней  его  будем.  Њой  друг
‹амме двоих таких, как он, съест и даже не икнет.
   - —то ты говоришь, сын мой? - вмешалсЯ ‹амме.
   - ‘ущую правду, - возразил “леншпигель, - не перечь мне из  скромности.
„а, добрые люди, вы, бабочки, и вы, мастеровые, сейчас вы увидите, как  он
будет орудовать кулаками и  как  он  сотрет  в  порошок  знаменитого  Џира
‘илача.
   - ‡амолчи! - взмолилсЯ ‹амме.
   - ’ы славишьсЯ своей силой,  -  продолжал  “леншпигель,  -  не  к  чему
прибеднЯтьсЯ.
   - €-а! - ревел судовщик.
   - €-а! - ревел мальчуган.
   Ќеожиданно  “леншпигель  снова,  весьма  приЯтно   длЯ   слуха,   запел
жаворонком, так что прохожие, и мужчины и женщины, а равно  и  мастеровые,
пришли в восторг и пристали к нему с вопросами,  где  он  научилсЯ  такому
дивному пению.
   - ‚ раю - Я ведь прЯмо оттуда, - отвечал “леншпигель и,  обратившись  к
судовщику, который ревел не переставаЯ и  в  насмешку  показывал  на  него
пальцем, крикнул:
   - —то ж ты, обормот, торчишь на своем суденышке? ’ы бы на  сушу  ступил
да тут бы и посмеЯлсЯ над нами и над нашими  осликами.  —то,  брат,  кишка
тонка?
   - —то, брат, кишка тонка? - подхватил ‹амме.
   - €-а, и-а! - ревел судовщик. - ѓоспода ослиные ослы, пожалуйте на  мое
судно!
   - ‚о всем подражай мне, - шепнул “леншпигель ‹амме и снова обратилсЯ  к
судовщику: - ’ы - Џир ‘илач, ну а Я - ’иль “леншпигель,  а  вот  это  наши
ослы €еф и џн, и ревут они лучше  тебЯ,  потому  что  у  них  это  выходит
естественно. Ђ к тебе на твое утлое суденышко мы не пойдем. ’воЯ посудина,
как все равно корыто, плЯшет от самой легкой зыби,  да  и  плавает-то  она
бочком, по-крабьи.
   - ‚о, во, по-крабьи! - подхватил ‹амме.
   ’ут судовщик обратилсЯ к нему:
   - Ђ ты что бормочешь, шматок сала?
   ‹амме обозлилсЯ.
   - ’ы дурной христианин, коли хватает у тебЯ совести  колоть  мне  глаза
моим недугом! - крикнул он.  -  „а  будет  тебе  известно,  что  это  сало
благоприобретенное, от хорошего питаниЯ, а ты, ржавый  гвоздь,  всю  жизнь
пробавлЯлсЯ тухлыми селедками, свечными фитилЯми да рыбьей чешуей,  о  чем
свидетельствует твой скелет, просвечивающий в дырки на штанах.
   - “х, и сцепЯтсЯ же они сейчас  -  только  пух  полетит!  -  предвкушаЯ
удовольствие, говорили прохожие и мастеровые.
   - €-а, и-а! - ревел судовщик.
   ‹амме надумал слезть с  осла,  набрать  камней  и  начать  обстреливать
судовщика.
   - ЉамнЯми не бросайсЯ, - сказал ему “леншпигель.
   ‘удовщик что-то сказал на ухо  мальчишке,  иакавшему  рЯдом  с  ним  на
палубе. ’от отвЯзал шлюпку и, ловко орудуЯ багром,  направилсЯ  к  берегу.
Џодъехав на близкое расстоЯние, он приосанилсЯ и сказал:
   - Њой baes спрашивает, осмелитесь ли вы  ЯвитьсЯ  к  нему  на  судно  и
переведатьсЯ  с  ним  кулаками  и  пинками.  Ђ  мужчины  и  женщины  будут
свидетелЯми.
   - Њы ничего не имеем против, - с достоинством отвечал “леншпигель.
   - Њы принимаем вызова - необыкновенно гордо сказал ‹амме.
   Ѓыл полдень. Џлотинщики, мостовщики, судостроители, их жены,  принесшие
мужьЯм еду, дети, пришедшие посмотреть, как отцы  их  будут  подкреплЯтьсЯ
бобами и вареным  мЯсом,  -  все,  сгрудившись  на  набережной,  хохотали,
хлопали в ладоши при мысли о предстоЯщем сражении и тешили себЯ  надеждой,
что кому-нибудь из воителей проломЯт башку, а кто-нибудь  всем  на  потеху
шлепнетсЯ в воду.
   - ‘ын мой, - тихо сказал ‹амме, - он бросит нас в воду!
   - Ќебось не бросит, - отвечал “леншпигель.
   - ’олстЯк струсил, - говорили мастеровые.
   ‹амме, все еще сидевший на осле, обернулсЯ и сердито посмотрел на  них,
но они загоготали.
   - …дем к нему, - объЯвил ‹амме, - сейчас они увидЯт, какой Я трус.
   Џри этих словах гогот усилилсЯ.
   - …дем к нему, - сказал “леншпигель.
   ‘ойдЯ со своих серых, они бросили поводьЯ  мальчугану,  а  тот  ласково
потрепал осликов и повел их к кустам репейника.
   “леншпигель взЯл в руки багор  и,  как  скоро  ‹амме  вошел  в  шлюпку,
направил ее к  барке,  а  приблизившись  вплотную,  вслед  за  вспотевшим,
отдувавшимсЯ ‹амме влез по веревке на палубу.
   Ќа палубе “леншпигель нагнулсЯ, будто длЯ того, чтобы завЯзать  башмак,
а сам в это времЯ что-то прошептал судовщику,  судовщик  же  усмехнулсЯ  и
посмотрел на ‹амме. ‡атем он с налету осыпал его бранью, обозвал негодЯем,
заплывшим жиром от сидениЯ по тюрьмам, papeter'ом [мешок с кашей (флам.)],
обжорой и спросил:
   - ‘колько бочек ворвани  выйдет  из  тебЯ,  рыба-кит,  если  тебе  жилу
открыть?
   ’ут ‹амме, не говорЯ худого слова, ринулсЯ на него как разъЯренный бык,
повалил  на  пол  и  давай  молотить,  однако  судовщик  сильной  боли  не
испытывал, оттого что мускулы у ‹амме были дрЯблые. ‘удовщик сопротивлЯлсЯ
только длЯ вида, “леншпигель же приговаривал:
   - ‚ыставишь ты нам, мошенник, вина!
   Џрохожие и мастеровые, следившие с берега за ходом сражениЯ, говорили:
   - Љто бы мог подумать, что этот толстЯк такой горЯчий?
   ‚се рукоплескали ‹амме, и это его пуще раззадоривало. Ђ судовщик только
прикрывал лицо. ‚друг у всех на глазах ‹амме уперсЯ Џиру ‘илачу коленом  в
грудь и, одной рукой схватив его за горло, другою замахнулсЯ.
   - Џроси пощады, - в бешенстве крикнул он, - а не то Я тобой вышибу  дно
твоего корыта!
   ‘удовщик захрипел в знак того, что не может говорить, в попросил пощады
движением руки.
   ’огда ‹амме великодушно поднЯл  противника,  а  тот,  ставши  на  ноги,
повернулсЯ спиной к зрителЯм и показал “леншпигелю  Язык,  “леншпигель  же
покатывалсЯ со смеху, глЯдЯ, как ‹амме, гордо встрЯхиваЯ пером  на  шлЯпе,
величественно расхаживает по палубе.
   Ђ мужчины, женщины, мальчишки и девчонки, столпившиесЯ на  берегу,  изо
всех сил хлопали в ладоши и кричали:
   - „а здравствует победитель Џира ‘илача! ‚от это здоровЯк! ‚идели, ка-к
он его кулаками? ‚идели, как он ему головой в  живот  наподдал,  а  тот  -
брЯк? ’еперь будут пить мировую. ‚он уж  Џир  ‘илач  с  вином  в  колбасой
вылезает из трюма.
   € точно: Џир  ‘илач  принес  два  стакана  и  большущую  кружку  белого
маасского вина. € они с ‹амме выпили мировую. € ‹амме, в восторге от своей
победы, от вина и от колбасы, обратилсЯ  к  Џиру  ‘илачу,  и,  показав  на
густой черный дым, валивший из  судовой  трубы,  спросил,  что  за  жаркое
готовитсЯ в трюме.
   - ’ам у менЯ боеваЯ кухнЯ, - усмехаЯсь, отвечал Џир ‘илач.
   Њастеровые, женщины и ребЯтишки разошлись  -  кто  на  работу,  кто  по
домам, и стоустаЯ молва затрубила, что  какой-то  толстЯк,  приехавший  на
осле с юным богомольцем тоже верхом на осле, оказалсЯ  сильнее  ‘амсона  и
что с ним-де лучше не свЯзыватьсЯ.
   ‹амме пил и свысока поглЯдывал на Џира.
   ‚друг судовщик сказал:
   - ‚аши ослы соскучились.
   ЏодведЯ судно к берегу, он ступил на сушу, схватил одного осла за ноги,
понес его, как €исус •ристос Ягненка, и доставил на палубу. ‡атем он то же
самое проделал с другим ослом и, нимало не запыхавшись, предложил:
   - ‚ыпьем!
   Њальчик прыгнул на палубу.
   € они выпили. ‹амме сам на себЯ дивилсЯ: он  ли  это  поколотил  ражего
детину, и теперь он лишь украдкой, отнюдь не  победоносно,  поглЯдывал  на
него и думал: а что, если  судовщику  припадет  охота  схватить  его,  как
только что осла, и, отмщаЯ за позор, швырнуть в Њаас?
   ‘удовщик,  однако  ж,  с  веселой  улыбкой  потчевал  его,   и   ‹амме,
расхрабрившись, снова устремил на него самоуверенный и горделивый взор.
   Ђ судовщик и “леншпигель хохотали.
   Ћслов между тем волновала новаЯ длЯ них почва под ногами - почва отнюдь
не твердаЯ, и они понурили головы, опустили уши и от страха не могли  даже
пить. ‘удовщик принес им по торбе  с  овсом,  который  он  сам  купил  длЯ
тащивших его барку лошадей, чтобы погонщики не взЯли с него лишнего.
   “видев торбы, ослы громко прочли благодарственную молитву, но на палубу
взирали с тоской и от страха поскользнутьсЯ не смели пошевелить копытом.
   Ќаконец судовщик сказал ‹амме и “леншпигелю:
   - ‘ойдем в кухню!
   - Ќо ведь это же боеваЯ кухнЯ! - с тревогой заметил ‹амме.
   -  „а,  боеваЯ,  но  ты,  мой  победитель,   можешь   спуститьсЯ   туда
безбоЯзненно.
   - Ђ Я и не боюсь, Я следом за тобой, - объЯвил ‹амме.
   Њальчик стал у рулЯ.
   ‘пустившись, они увидели мешки с зерном, бобами,  горохом,  морковью  и
прочими овощами.
   ‘удовщик отворил дверь в маленькую кухню и сказал:
   - Љак вы есть люди храбрые, знаете пение вольной пташки - жаворонка,  и
боевой клич петуха, и рев смирного труженика-осла, то  Я  вам  покажу  мою
боевую кухню. ‚от  такую  маленькую  кузницу  вы  найдете  почти  на  всех
маасских судах. Ћна никому  не  может  внушить  подозрениЯ  -  на  корабле
непременно должна быть кузнЯ длЯ починки железных частей, но не у  всЯкого
есть такие прекрасные овощи.
   ’ут  он  Ћтодвинул  камни  на  полу  трюма,  поднЯл  половицу,  вытащил
составленные в козлы аркебузные стволы, поднЯл их, как перышко, и поставил
на место, а затем показал наконечники длЯ копий и алебард,  клинки  мечей,
сумки длЯ пуль и пороховницы.
   - „а здравствует ѓез! - воскликнул он. - ’ут  вам  и  бобы  и  подлива.
Џриклады - это бараньи ножки, наконечники копий - это салат, а  аркебузные
стволы - это бычьи колена длЯ похлебки освобождениЯ. „а  здравствует  ѓез!
Људа доставить продовольствие? - обратилсЯ он с вопросом к “леншпигелю.
   - ‚ Ќимвеген, - отвечал “леншпигель, - туда твоЯ  барка  войдет  с  еще
большим грузом настоЯщих овощей, которые тебе принесут крестьЯне в ќтсене,
‘тефансверте и ђуремонде. € они тоже запоют вольной пташкой -  жаворонком,
ты же им ответишь боевым кличем петуха. ’ы зайдешь к лекарю  Џонтусу,  что
живет на берегу Ќьюве-‚аалЯ, и скажешь, что ты приехал в город с  овощами,
но боишьсЯ жары. ЉрестьЯне заломЯт на рынке  за  овощи  такую  невероЯтную
цену, что никто у них ничего не купит, а лекарь тебе скажет, как поступить
с оружием.  џ  полагаю,  что  он  велит  тебе,  хотЯ  это  и  небезопасно,
спуститьсЯ по ‚аалю, Њаасу и ђейну и выменЯть овощи на сети,  чтобы  потом
пойти  вместе  с  гарлингенскими  рыболовными  судами,  на  которых  много
морЯков, знающих, как поет жаворонок. €дти  надо  в  виду  берега,  огибаЯ
отмели, и, дойдЯ до ‹ауэрзее, выменЯть сети на железо и  свинец,  вырЯдить
твоих крестьЯн в одежды, какие  носЯт  в  Њаркене,  ”лиланде  и  Ђмеланде,
немножко половить рыбку, но заходЯ далеко в море, и  не  продавать  ее,  а
солить впрок: вино пьют свежее, а едЯт на  войне  соленое  -  это  уж  так
заведено.
   - ‚ыпьем по сему случаю, - предложил судовщик.
   € они поднЯлись на палубу.
   ’ут ‹амме взгрустнулось.
   - ѓосподин судовщик, - неожиданно заговорил он, - в вашей  кузне  горит
такой жаркий огонек, что на нем за милую  душу  можно  соорудить  отменную
похлебку со свежим мЯсом. ЊоЯ глотка жаждет горЯчего.
   - ‘ейчас Я утолю твою жажду, - отвечал судовщик.
   € он мигом сварил ему жирную похлебку, в которую положил  добрый  кусок
солонины.
   Џроглотив несколько ложек, ‹амме сказал судовщику:
   - ѓлотка у менЯ шелушитсЯ, Язык горит  -  это  не  похлебка  со  свежим
мЯсом.
   - ‚ино пьют свежее, а едЯт на войне соленое - это  уж  такой  закон,  -
заметил “леншпигель.
   ‘удовщик снова наполнил стаканы и провозгласил:
   - џ пью за жаворонка - птицу свободы!
   “леншпигель сказал:
   - џ пью за петуха, скликающего на войну!
   ‹амме сказал:
   - џ пью за мою жену - пусть она, моЯ  любимаЯ,  никогда  не  испытывает
жажды!
   - ’ы пойдешь в ќмден ‘еверным морем, - сказал судовщику “леншпигель.  -
ќмден - это наше убежище.
   - “ж очень море-то большое, - сказал судовщик.
   - ‡ато есть там простор длЯ боЯ, - сказал “леншпигель.
   - ‘ нами бог! - сказал судовщик.
   - Ђ кто же нам тогда страшен? - подхватил “леншпигель.
   - ‚ы когда едете? - спросил судовщик.
   - ‘ейчас, - отвечал “леншпигель.
   - ‘частливого пути и попутного ветра! ‚от вам порох, вот пули.
   €, расцеловавшись с ними, он, как ЯгнЯт, перенес на спине обоих  ослов,
а затем проводил их хозЯев.
   “леншпигель и ‹амме сели на ослов и поехали в ‹ьеж.
   - ‘ын мой, - заговорил дорогою ‹амме, -  почему  этот  сильный  человек
допустил, что Я на нем живого места не оставил?
   - „лЯ того он это сделал, чтобы ты на всех  наводил  страх,  -  отвечал
“леншпигель. - ‘трах - это такой  эскорт,  который  двадцать  ландскнехтов
заменит.  Љто  теперь  посмеет  затронуть  могучего   победоносца   ‹амме?
Ѓесподобного, крепыша ‹амме, который у всех на глазах,  ударив  головой  в
живот Џира ‘илача, таскающего ослов, как ЯгнЯт, и поднимающего  тележку  с
пивными бочками, сшиб его с  ног?  ’еперь  все  здесь  тебЯ  знают:  ты  -
‹амме-грозный, ты - ‹амме-непобедимый, а Я  нахожусь  под  твоею  охраной.
Људа бы мы ни направили путь, тебЯ каждый встречный и  поперечный  узнает,
никто не посмеет кинуть на тебЯ недоброжелательный  взглЯд,  и,  принЯв  в
рассуждение, как много на свете храбрецов, отныне ты можешь  быть  уверен,
что по пути твоего следованиЯ тебЯ ожидают  лишь  поклоны,  приветственные
крики, почести и изъЯвлениЯ преданности, коими ты будешь  обЯзан  не  чему
иному, как силе устрашающего твоего кулака.
   - ’ы дело говоришь, сын мой, - заметил ‹амме и выпрЯмилсЯ в седле.
   - џ говорю правду, - подхватил “леншпигель. - ’ы видишь любопытные лица
в окнах первых домов вон того селениЯ? ‚се показывают пальцем на  грозного
победителЯ, на ‹амме. ’ы видишь, с какою  завистью  смотрЯт  на  тебЯ  эти
мужчины, как эти жалкие трусы,  завидев  тебЯ,  снимают  шлЯпы?  €  ты  им
поклонись, голубчик  ‹амме,  -  не  презирай  малодушную  толпу.  ‘лышишь,
слышишь? Њалые ребЯта уже знают твое имЯ и со страхом повторЯют его.
   € ‹амме, точно король, с гордым видом раскланивалсЯ направо и налево. €
слух о его отваге, перелетал из села в село, из города в город, вплоть  до
‹ьежа, окье, ЌевилЯ, ‚езена и Ќамюра, однако из-за происшествиЯ  с  тремЯ
проповедниками заглЯнуть в Ќамюр ни “леншпигель, ни ‹амме не рискнули.
   ’ак они ехали долго по берегам речек, рек и каналов. € всюду  на  песню
жаворонка отзывалсЯ петух. € всюду отливали, ковали и точили огнестрельное
и холодное оружие длЯ борьбы за свободу  и  доставлЯли  на  суда,  плывшие
неподалеку от берега.
   Ђ от таможенного досмотра оружие прЯтали в бочки, Ящики и в корзины.
   € везде находились  добрые  люди,  принимавшие  оружие  на  хранение  и
прЯтавшие его вместе  с  порохом  и  пулЯми  в  надежном  месте  до  богом
предустановленного часа.
   € слава победителЯ все времЯ бежала  впереди  ‹амме,  путешествовавшего
вместе с “леншпигелем, так что в конце концов он  и  сам  поверил  в  свою
неимоверную силу, преисполнилсЯ гордости и воинственного духа  и  отпустил
бороду. € “леншпигель прозвал его ‹амме ‹ев.
   ђастительность, однако, вызывала у ‹амме раздражение,  и  на  четвертый
день он не выдержал. Ћн дозволил  бритве  пройтись  по  его  победоносному
лику, и перед взором “леншпигелЯ лик сей  вновь  воссиЯл,  как  солнце,  -
круглый, полный, лоснЯщийсЯ от сытной пищи.
   Ќаконец они прибыли в ‘токем.


        28

   Љогда  смерклось,  они  оставили  ослов  в  ‘токеме,  а  сами  пошли  в
Ђнтверпен.
   € в Ђнтверпене “леншпигель сказал ‹амме:
   - ‘мотри, какой большой город! ‘юда стекаютсЯ сокровища со всего света:
золото,  серебро,  прЯности,  золоченаЯ  кожа,  гобелены,  сукна,  бархат,
шерсть, шелк; бобы,  горох,  зерно,  мЯсо,  сало,  мука;  вино  лувенское,
намюрское, люксембургское, льежское, брюссельское и  арсхотское,  вино  из
Ѓюле,  виноградники  которого  подходЯт  к  Ќамюрским  воротам,  рейнское,
испанское  и  португальское,  арсхотскаЯ  изюмнаЯ  наливка,  которую   там
называют  landolium,  бургонское;  мальвазиЯ  и  многие  другие.  Џристани
завалены товарами. €  все  эти  земные  блага  и  плоды  человеческих  рук
привлекают сюда самых смазливых потаскушек, каких только видел свет.
   - “же разлакомилсЯ, - заметил ‹амме.
   Ђ “леншпигель ему:
   - “ них мне  могут  встретитьсЯ  ‘емеро.  ‚едь  мне  было  сказано:  "‚
разрухе, крови и слезах - ищи".
   Ђ кто же главнаЯ причина слез, как не распутные девки?  Ќе  на  них  ли
несчастные безумцы тратЯт блестЯщие и звенЯщие каролю, не  их  ли  оделЯют
они драгоценностЯми, цепочками, кольцами,  а  от  них  уходЯт  оборванные,
обобранные, без камзолов, а то и без бельЯ, и  не  на  разорении  ли  этих
безумцев бесстыжие девки наживаютсЯ?  ѓде  чистаЯ  краснаЯ  кровь,  прежде
струившаЯсЯ в жилах у этих безумцев? ’еперь это помои, а не кровь. €  еще:
разве за обладание нежным телом прелестниц безумцы не вонзают друг в друга
ножи  и  кинжалы,  не  дерутсЯ  без  всЯкой  пощады  на  шпагах?  •ладные,
окровавленные трупы, уносимые с  места  дуэли,  -  это  трупы  несчастных,
сошедших с ума от любви. …сли отец в  отчаЯнии  проклинает  кого-то,  если
волосы его, в которых еще прибавилось седины, стали  дыбом,  если  он  уже
выплакал все слезы и в его сухих глазах неугасимым пламенем горит скорбь о
погибшем сыне; если мертвенно-бледнаЯ мать тихими слезами плачет -  плачет
так неутешно, как будто на всем свете она одна такаЯ несчастнаЯ, - кто  же
тому виной? Џродажные девки, - ведь они любЯт только  себЯ  да  деньги,  к
своим золотым поЯсам они ухитрились привЯзать весь думающий, действующий и
философствующий мир. „а, ‘емеро у них - пойдем к девкам, ‹амме!  Њожет,  и
твоЯ жена там - стало быть, двух зайцев убьем.
   - €н ладно, - молвил ‹амме.
   ђазговор этот происходил в июне, когда листьЯ каштанов уже краснеют  от
солнца, когда птички поют на ветках, когда крохотные букашки и  те  жужжат
от радости, что им так тепло в траве.
   ‹амме шагал рЯдом  с  “леншпигелем  по  антверпенским  улицам,  понурив
голову и еле волоча ноги, как будто он двигал целый дом.
   - ’ы впал в уныние, ‹амме, - заметил “леншпигель. - Ђ знаешь ли ты, что
это очень вредно длЯ кожи? …сли ты не разгонишь  тоски,  то  кожа  у  тебЯ
будет сходить клоками.  Ќеужели  же  слух  твой  будет  ласкать  прозвище:
‹амме-облезлый?
   - џ хочу есть, - объЯвил ‹амме.
   - Џойдем закусим, - сказал “леншпигель.
   € они пошли на ‘тарый спуск и до отвала наелись choesol'ей  и  напились
dobbelknol'Я.
   € ‹амме больше не хныкал.
   € “леншпигель сказал:
   - Ѓлагословенно доброе пиво за то,  что  оно  как  солнце  озарило-твою
душу! †ивот твой трЯсетсЯ  от  смеха.  „о  чего  ж  Я  люблю  смотреть  на
развеселую плЯску твоих кишок!
   - Ћни бы еще и не так заплЯсали, сын мой, когда бы мне  посчастливилось
найти жену, - подхватил ‹амме.
   - Џойдем поищем, - сказал “леншпигель.
   ‚ таких-то разговорах дошли они до квартала Ќижней ельды.
   - Џосмотри на этот деревЯнный домик с хорошенькими резными  окошечками,
обрати внимание на желтые занавески и красный фонарь, - обратилсЯ к  ‹амме
“леншпигель. - ’ам, за четырьмЯ бочками bruinbier'а, uitzet'а  [сорт  пива
(флам.)], dobbelknol'Я и амбуазского вина,  восседает  прелестнаЯ  baesine
лет этак пЯтидесЯти с хвостиком. —то ни год, она покрываетсЯ  новым  слоем
жира. Ќа одной из бочек горит свеча, к балке подвешен фонарь. ’ам и светло
и темно - темно длЯ любви, светло длЯ расчета.
   - ‘тало быть,  это  обитель  дьЯвольских  черниц,  а  baesine  -  ихнЯЯ
настоЯтельница, - заключил ‹амме.
   - ’воЯ правда, - подтвердил “леншпигель. - ќто  она  во  имЯ  господина
‚ельзевула ведет  по  греховной  стезе  пЯтнадцать  миловидных  девушек  -
охотниц до любовных похождений; она их и кормит,  и  дает  им  приют,  вот
только ночевать им здесь возбранЯетсЯ.
   - ’ак ты уже успел побывать в этой обители? - спросил ‹амме.
   - џ хочу поискать там твою жену. Џойдем!
   - Ќет, - объЯвил ‹амме, - Я раздумал, Я туда не ходок.
   - —то ж, ты пустишь своего друга одного  к  этим  Ђстартам?  -  спросил
“леншпигель.
   - Ђ пусть и он туда не ходит, - отвечал ‹амме.
   - Ђ если он туда за делом - посмотреть, нет  ли  там  ‘емерых  и  твоей
жены? - настаивал “леншпигель.
   - џ бы сейчас поспал, - призналсЯ ‹амме.
   - Ќу так войди, - подхватил  “леншпигель  и,  отворив  дверь,  втолкнул
‹амме. - ‘мотри: вон там, за бочками, меж двух свечей, - baesine.  Љомната
большаЯ, дубовый потолок потемнел, балки  закоптились.  Џо  стенам  лавки,
кругом  колченогие  столы,  уставленные  стаканами,  кружками,   бокалами,
кубками, кувшинами,  посудинами,  бутылками  и  прочими  орудиЯми  гульбы.
Џосреди комнаты тоже столы и стульЯ, а на  них  дамские  накидки,  золотые
поЯса, бархатные туфельки, волынки, дудки, свирели. ‚он в том  углу  ведет
наверх лестница. ‹ысый горбун играет на клавесине, стоЯщем  на  стеклЯнных
ножках, - поэтому клавесин дребезжит.  Џотанцуй,  пузанок!  ‚от  они,  все
пЯтнадцать смазливых шлюшек: кто сидит на столе, кто верхом на стуле, одна
наклонилась,   другаЯ   распрЯмилась,   третьЯ   облокотилась,   четвертаЯ
развалилась, эта лежит на спине, та - на боку, кому как  нравитсЯ,  кто  в
белом платье, кто в красном, с голыми руками, с голыми  плечами,  с  голой
грудью. Ќа все вкусы - выбирай любую! €ным пламЯ  свечей  озарЯет  светлые
волосы, а их голубые глазки остаютсЯ в тени  -  виден  только  их  влажный
блеск. „ругие, закатив глаза, томно выводЯт под звуки  виолы  какую-нибудь
немецкую балладу. ’ретьи, дебелые, раздобревшие, наглые, хлещут стакан  за
стаканом амбуазское вино, показывают свои  полные  руки,  голые  до  плеч,
Яблоки грудей, вылезающие из открытого платьЯ, и, не  стеснЯЯсь,  орут  во
всю глотку - то по очереди, а то и все вдруг.
   - Џровались они нынче, деньги! Ќынче  мы  кого  хотим,  того  любим,  -
говорили красотки, - хотим - мальчика, хотим - юнца; кто нам взглЯнетсЯ  -
того и полюбим, бесплатно полюбим! - ‘милуйсЯ над нами, господи, пошли  ты
нам нынче таких, которые наделены от  природы  мужской  силой,  пошли  нам
настоЯщих мужчин - пусть они придут к нам сюда! - ‚чера за плату, а  нынче
ради удовольствиЯ! - Љто хочет пить из наших уст? Ћни еще влажны от  вина.
‚ино и поцелуи - это верх блаженства! - Џропади они пропадом,  вдовы,  раз
они спЯт одни! - Ђ мы - девчоночки! ќтот  день  отведен  длЯ  добрых  дел.
ћным, сильным, красивым - вот кому раскрываем мы сегоднЯ объЯтиЯ.  ‚ыпьем!
‚ыпьем! ќй, милашка, это перед любовной битвой твое сердце,  как  барабан,
бьет тревогу! - Ќу и маЯтник! ЊаЯтник от поцелуйных часов! - ‘коро  к  нам
придут долгожданные гости с полным сердцем и с пустым  кошельком?  -  Џоди
уже чуют, чем пахнет? -  ЉакаЯ  разница  между  юным  ѓезом  и  господином
маркграфом? - ѓосподин маркграф платит флоринами, а юный ѓез - ласками. „а
здравствует ѓез! Ћт нашего крика мертвые проснутсЯ в гробах!
   ’ак говорили меж собой самые добрые, самые пылкие и самые,  веселые  из
охотниц до любовных похождений.
   Ќо были среди них и другие - с испитыми лицами, с  костлЯвыми  плечами;
их тощее тело было похоже на  сквалыгу,  откладывающего  по  грошику.  ќти
ворчали:
   - “ нас работа труднаЯ - дуры мы будем, коли откажемсЯ от  платы  из-за
того, что на наших порочных дев блажь наехала. “ них не все дома, а у  нас
все - они на старости лет будут в от-репьЯх по канавам валЯтьсЯ, а  мы  не
желаем: коли мы продажные, стало быть плати денежки! - Љ  чертовой  матери
даровщинку! ‚се мужчины безобразные, вонючие, брюзгливые, все они обжоры и
пьЯницы. ќто они сбивают с пути истинного бедных женщин!
   Ќо красивые и молодые не слушали их - они куликали в свое  удовольствие
и орали:
   - ‘лышите похоронный звон соборного колокола? Ђ у нас тут жизнь  кипит!
Њы мертвых разбудим в гробах!
   Џри виде такого множества женщин, темноволосых и  белокурых,  свежих  и
увЯдших, ‹амме смутилсЯ. Ћн опустил глаза, но сейчас же подал голос:
   - “леншпигель, где ты?
   - Ѓыл, да весь вышел, мой свет, - сказала толстаЯ девка и схватила  его
за руку.
   - Љак это весь вышел? - переспросил ‹амме.
   - Ђ так, - отвечала она, - помер триста лет тому назад, за  компанию  с
џкобом де Љостером ван Њаарланд (*102).
   - Ћтстаньте, не держите менЯ! - вскричал ‹амме. - “леншпигель, где  ты?
‡аступись за своего друга! …сли вы не отстанете, Я сейчас уйду.
   - Ќет, не уйдешь! - объЯвили девицы.
   - “леншпигель! - опЯть жалобно крикнул ‹амме. - ѓде  же  ты,  сын  мой?
‘ударынЯ, не дергайте менЯ за волосы! ќто не парик, уверЯю вас! Љараул!  “
менЯ уши и без того краевые - зачем же вы еще по ним кровь  разгонЯете?  Ђ
эта менЯ по носу щелкает!  Њне  же  больно!  Ђй,  ай,  чем  это  мне  лицо
намазали? „айте зеркало! џ черен, как устье печки. Џерестаньте,  не  то  Я
рассержусь! Љак вам не стыдно мучить  ни  в  чем  не  повинного  человека?
Ћставьте менЯ! ‡ачем вы менЯ тЯнете в разные стороны за штаны? —то Я  вам,
ткацкий челнок? ЉакаЯ вам от того прибыль? —естное слово, Я рассержусь!
   - Ћн рассердитсЯ, он рассердитсЯ! ‚от чудачок! - дразнили  они  его.  -
ђазвеселись-ка лучше и спой нам про любовь.
   - џ вам про тумаки спою, только оставьте менЯ в покое.
   - Љого из нас ты любишь?
   - Ќикого - ни тебЯ, ни других. џ пожалуюсь властЯм, и вас высекут.
   - ‘кажи пожалуйста, высекут! - удивились они. - Ђ что, если мы тебЯ еще
до порки возьмем да и расцелуем?
   - Љого, менЯ? - переспросил ‹амме.
   - „а, тебЯ! - хором воскликнули они.
   € тут все, красивые и безобразные, свежие  и  увЯдшие,  темноволосые  и
белокурые, кинулись к ‹амме, - куда полетели его шлЯпа  и  плащ!  -  и  ну
ласкать его, ну целовать - в щеки, в нос, в пузо, в спину - взасос.
   Њежду свечей трЯслась от хохота baesine.
   - Ќа помощь! Ќа помощь! -  вопил  ‹амме.  -  “леншпигель,  разгони  эту
рвань! Ћтстаньте от менЯ!  Ќе  нужны  мне  ваши  поцелуи!  џ,  слава  тебе
господи, женат и все берегу длЯ жены.
   - Ђх, ты женат? - вскричали они.  -  Ќу  так  что  ж:  эдаких  размеров
мужчинка - не слишком ли это много длЯ нее  одной?  „ай  и  нам  немножко!
‚ернаЯ жена - это хорошо, а верный муж - это каплун. Ѓоже тебЯ избави! Ќу,
выбирай, а то как бы мы тебЯ не высекли!
   - Ќе стану Я выбирать, - объЯвил ‹амме.
   - ‚ыбирай! - настаивали они.
   - Ќе выберу, - отрезал ‹амме.
   - Ќе хочешь ли менЯ? - спросила славненькаЯ  белокураЯ  девчонка.  -  џ
девушка не гордаЯ - кто менЯ любит, того и Я.
   - Ћтстань! - сказал ‹амме.
   -  Ђ  менЯ  не  хочешь?  -   спросила   прехорошенькаЯ,   черноволосаЯ,
черноглазаЯ смуглаЯ девушка, точно изваЯннаЯ ангелами.
   - џ прЯничной красоты не люблю, - отрезал ‹амме.
   - Ђ менЯ не возьмешь? - спросила  мощнаЯ  девица  с  заросшим  волосами
лбом,  густыми  сросшимисЯ  бровЯми,  большими,  с   поволокой,   глазами,
Ярко-красными мЯсистыми, как угри, губами, красным лицом, красной  шеей  и
красными плечами.
   - џ не люблю раскаленные кирпичи, - отрезал ‹амме.
   - ‚озьми менЯ! - предложила девочка лет шестнадцати, о мордочкой, как у
белки.
   - џ грызунов не люблю, - отрезал ‹амме.
   - —то ж,  придетсЯ  высечь!  -  рассудили  девицы.  -  Ќо  только  чем?
ђеменными кнутиками. ‘лавно взбодрим! ‘амаЯ  толстаЯ  шкура  не  выдержит.
‚озьмите десЯть кнутов. Љак у возчиков и у погонщиков.
   - “леншпигель, спаси! - взревел ‹амме.
   “леншпигель, однако ж, не отзывалсЯ.
   - Ќехороший ты человек!  -  сказал  ‹амме,  ища  его  глазами  по  всей
комнате.
   Љнуты тем временем были принесены. „ве девушки принЯлись  стаскивать  с
‹амме куртку.
   - Ђй-ай-ай! - стонал ‹амме. - Ѓедный мой жир! џ с таким трудом  накопил
его, а они мне его сейчас спустЯт жгучими своими бичами. „а послушайте вы,
злые бабы, от моего жира вам никакого толку, ведь он даже на  подливку  не
годитсЯ!
   - Ђ мы из пего свечей наделаем, - отвечали они. - Ѓесплатное  освещение
- это тоже подай сюда! …сли кто-нибудь из нас скажет потом, что  из  кнута
можно делать свечи, всЯкий подумает, что она рехнулась. Ќу, а  мы  за  нее
горой, побьемсЯ об заклад и выиграем. Ќамочите кнутики в уксусе!  Ќу,  вот
ты и без куртки. “ свЯтого џкова бьют часы. „евЯть. …сли не выберешь, то с
последним ударом мы начнем тебЯ лупцевать.
   ‹амме, похолодев от ужаса, лепетал:
   - ‘жальтесь, смилуйтесь надо мной! џ клЯлсЯ в верности моей жене - и  Я
сдержу  свою  клЯтву,  хотЯ  она  самым  подлым  образом   менЯ   бросила.
“леншпигель, голубчик, на помощь!
   Ќо “леншпигель не показывалсЯ.
   - ‘мотрите,  смотрите:  Я  перед  вами  на  коленЯх!  -  говорил  ‹амме
распутным  девицам.  -  ќто  ли  не  смирение?  ‚едь  это  значит,  что  Я
поклонЯюсь, как свЯтыне, несказанной вашей красоте. Ѓлажен, кто, не будучи
женат, имеет право наслаждатьсЯ вашими  прелестЯми!  “ж  верно,  это  рай!
’олько, пожалуйста, не бейте!
   ‚незапно раздалсЯ зычный и грозный голос baesine, восседавшей меж  двух
свечей.
   - Ѓабы и девки! - возгласила она. - …сли  вы  сей  же  час  смешком  да
лаской не склоните этого человека ко благу, то есть к себе в постель,  то,
вот вам самый главный черт, Я пойду за ночными сторожами, и  они  вас  тут
же, на месте, исполосуют. Љоль скоро вам напрасно  даны,  чтобы  разжигать
мужиков, нескромный Язык, резвые руки и горЯщие глаза, вроде как  фонарики
у женских особей светлЯчков, у которых на  сей  предмет,  кроме  фонарика,
ничего нет в заводе, стало быть вы недостойны названиЯ охотниц до любовных
похождений. € за вашу глупость будут вас бить нещадно.
   Ќастала очередь девиц трЯстись от страха, зато ‹амме повеселел.
   - Ќу, бабоньки, - заговорил он, - что нового в стране хлестких  ремней?
џ сейчас сам схожу за сторожами. Ћни не преминут исполнить свой долг, а  Я
им помогу. ‘ великим удовольствием помогу.
   Ќо тут премиленькаЯ  пЯтнадцатилетнЯЯ  девочка  упала  перед  ‹амме  на
колени.
   - џ всЯ в вашей воле, сударь, - сказала она. - Ќо  если  только  вы  не
соблаговолите кого-нибудь из нас выбрать, то неужели же  мне  нужно  из-за
вас, сударь, ложитьсЯ под кнут? ќтого мало: хозЯйка бросит  менЯ  потом  в
грЯзное, подземелье под ельдой, а там со стен вода  капает,  и  сидеть  Я
буду там на одном хлебе.
   - …е в самом деле высекут из-за менЯ, хозЯюшка? - спросил ‹амме.
   - „о крови, - отозвалась хозЯйка.
   ’огда ‹амме посмотрел на девочку и сказал:
   - ’ы свежа и благоуханна, твое плечо  выглЯдывает  из  платьЯ,  подобно
лепестку белой розы. џ не хочу, чтобы прелестную  эту  кожу,  под  которой
течет молодаЯ кровь, терзал бич, Я не хочу, чтобы  эти  глаза,  в  которых
горит огонь юности, плакали от боли, Я не хочу, чтобы  твое  тело  -  тело
богини любви - дрожало от холода в темнице. ‘ловом, Я выбираю тебЯ  -  это
мне легче, нежели предать тебЯ в руки бичующих.
   „евчонка увела его. € ‹амме, если когда  и  грешивший,  так  только  по
доброте душевной, того же ради согрешил и на этот раз.
   Ђ прЯмо перед “леншпигелем стоЯла красиваЯ стройнаЯ девушка  с  пышными
темными волосами.
   - Џолюби менЯ! - сказал он.
   - ’ебЯ, дружочек? - спросила девушка. - „а ведь ты шалый, у тебЯ  ветер
в голове!
   “леншпигель же ей на это ответил так:
   - Џтичка пролетит у тебЯ над головой, прощебечет - и нет ее! ’ак вот  и
Я, сердце мое! „авай прощебечем вдвоем!
   - Ќу что ж, прощебечем - песню  смеха  и  слез!  -  сказала  девушка  и
кинулась к нему на шею.
   Њеж тем как “леншпигель и ‹амме все еще млели в объЯтиЯх своих милашек,
вдруг  под  окнами  запели,  засвистели,  зашумели,  заревели,  загалдели,
задудела дудка, забил барабанчик, и в дом, толпЯсь  и  теснЯсь,  ввалились
веселые meesevanger'ы - так в Ђнтверпене называют тех, кто ловит синиц.  €
точно: они принесли с собой корзины и  клетки  с  пойманными  синичками  и
своих помощниц во времЯ ловли - сов, таращивших на свет золотистые глаза.
   Meesevanger'ов было человек десЯть; щеки у них побагровели и  раздулись
от вина и пива, головы качались, колени подгибались, и  орали  они  такими
хриплыми, надорванными голосами, что испуганным девицам почудилось,  будто
они не в доме, а в лесу, и не среди людей, а среди хищных зверей.
   Ћднако они все твердили, то поодиночке, то хором:
   - Љого полюблю, того и захочу! - Љто придетсЯ нам по душе,  тому  мы  и
достанемсЯ. ‡автра мы с теми, кто богат флоринами. Ќынче  -  с  теми,  кто
богат любовью!
   Ќа это им meesevanger'ы сказали:
   - “ нас и флорины есть и любовь - стало быть, разгульные девушки  наши!
ЋтступаютсЯ одни каплуны. Ћни -  синички,  мы  -  птицеловы.  ‚перед!  Љто
добрый герцог, тому и Ѓрабант!
   Ќо девушки издевались над ними:
   - ‘ такими рылами,  а  туда  же:  полакомитьсЯ  нами  захотели!  •рЯков
шербетом не кормЯт. Њы выберем тех, кто нам по нраву придетсЯ, а вас мы не
хотим. Ѓочки с маслом, мешки с салом, ржавые гвозди, тупые клинки! Ћт  вас
потом и грЯзью вонЯет!  “бирайтесь  вон!  ‚ы  и  без  нашей  помощи  в  ад
попадете!
   Ђ те:
   - Ќынче француженки что-то уж больно разборчивы. ќй  вы,  привередницы,
ведь вы же это продаете кому попало, а почему нам отказываете?
   Ђ девушки им:
   - ‡автра мы ваши собаки, рабыни, завтра мы вам услужим,  а  сегоднЯ  мы
свободные женщины, и мы вас от себЯ гоним.
   Ђ те как заорут:
   - „овольно Языком болтать! Љто пить захотел? ђви Яблочки!
   ‘ этими словами они бросились на девушек, не разбираЯ ни  возраста  их,
ни пригожества. Љрасотки, однако, не сдавались - в  голову  meesevanger'ам
полетели стульЯ, кружки, кувшины, бокалы, кубки, посудины, бутылки,  и  от
крупного этого града  кто  охромел,  кто  окривел,  кого  изувечило,  кого
искалечило.
   Ќа  шум  прибежали  сверху  ‹амме  и  “леншпигель,  а   трепещущие   их
возлюбленные дальше верхней  ступеньки  лестницы  не  пошли.  “видев,  что
мужчины напали на женщин, “леншпигель выбежал во двор,  схватил  палку  от
метлы, другую вручил ‹амме, и они вдвоем ударили на meesevanger'ов.
   ‚ конце концов столь нещадно вздрюченным пьЯнчугам все  это  показалось
не весьма приЯтным развлечением, и они приостановились, а этим  сейчас  же
воспользовались  тощие  девки,  которые  даже  и  в  этот   великий   день
добровольной любви, той любви, какой требует природа, желали  продаватьсЯ,
но  не  отдаватьсЯ.  “ж  они  вокруг,  увечных   увивались,   перед   ними
пресмыкались, к ним ласкались, раны их врачевали, за их здоровье выпивали,
а свои кошельки флоринами и всЯкой другой монетой так туго набивали, что у
meesevanger'ов ломаного гроша и того не осталось. Љак же скоро  был  подан
сигнал тушить огни, девки выставили их за дверь, куда  еще  раньше  успели
проскользнуть “леншпигель и ‹амме.


        29

   “леншпигель и ‹амме по дороге в ѓент прибыли на рассвете в ‹окерен. ‚сЯ
землЯ кругом была в росе; над лугами вилсЯ  белый  холодный  пар.  ЏроходЯ
мимо  кузницы,  “леншпигель  запел,  подражаЯ  голосу  вольной  пташки   -
жаворонка. € тотчас из кузницы выглЯнула седаЯ косматаЯ голова,  и  чей-то
слабый голос воспроизвел боевой клич петуха.
   - ќто smitte [кузнец (флам.)] ‚астеле, - поЯснил “леншпигель, - днем он
кует лопаты, заступы, сошники,  кует,  пока  железо  горЯчо,  решетки  длЯ
церковных клиросов, а по ночам частенько кует и вострит оружие длЯ  борцов
за свободу совести. Ћт такой игры он хорошей мины не нажил:  бледен  он  -
краше в гроб кладут, мрачен, как проклЯтый богом, и до  того  худ  -  одна
кожа да кости. Ћн еще и не ложилсЯ, всю ночь напролет работал.
   - ‚ойдите, - сказал smitte ‚астеле, - а ослов отведите  на  лужайку  за
домом.
   Љогда ‹амме и “леншпигель пришли с лужайки в  кузницу,  smitte  ‚астеле
перетаскивал в подвал наточенные им клинки мечей и отлитые им  наконечники
длЯ копий и готовил подручным дневной урок.
   Џосмотрев своими тусклыми глазами на “леншпигелЯ, он спросил:
   - Ќу что Њолчаливый?
   “леншпигель же ему ответил так:
   - Џринц со своим войском вытеснен из Ќидерландов, а виной тому подлость
его наемников, которые, когда надо сражатьсЯ, орут:  Geld!  Geld!  („енег!
„енег!) ‚о главе преданных ему  солдат,  вместе  со  своим  братом  графом
‹юдвигом и герцогом –вейбрюкенским,  он  двинулсЯ  во  ”ранцию  на  помощь
королю Ќаваррскому и гугенотам (*103). Ћттуда он проследовал в ѓерманию, и
там, в „иленбурге (*104), его войско пополнилось многочисленными беженцами
из Ќидерландов. ’ы перешли ему туда оружие и деньги, которые тебе  удалось
собрать, а мы будем за свободу боротьсЯ на море.
   - џ сделаю все, что нужно, - сказал  smitte  ‚астеле,  -  у  менЯ  есть
оружие и девЯть тысЯч флоринов. Ђ вы ведь на ослах?
   - Ќа ослах, - отвечали они.
   - Ђ вы ничего не слыхали дорогой о  трех  проповедниках,  будто  бы  их
убили, ограбили и бросили в расселину между скал, на берегу Њааса?
   - ‘лыхали,  -  не  моргнув  глазом,  отвечал  “леншпигель,  -  эти  три
проповедника оказались лазутчиками  герцога,  наемными  убийцами,  которые
должны были уничтожить принца за то, что  он  друг  свободы.  Њы  с  ‹амме
отправили их на тот свет. Ќашли у них деньги и бумаги. €з  этих  денег  мы
возьмем себе сколько нужно на дорогу, а остальные отдадим принцу.
   ‘ этими словами “леншпигель распахнул свою  куртку  и  куртку  ‹амме  и
достал бумаги и пергамента. Smitte ‚астеле прочитал их.
   - ќто планы военных действий и заговоров, - сказал он. -  џ  отошлю  их
принцу, и он узнает, что преданные ему бродЯги “леншпигель и ‹амме  ѓудзак
спасли его высочеству жизнь. Ћслов ваших Я продам, а то как бы вас по  ним
не признали.
   - Ђ что, разве суд намюрских  старшин  уже  направил  по  нашему  следу
сыщиков? - спросил “леншпигель.
   - џ расскажу вам все, что мне известно, - отвечал ‚астеле. - Ќа днЯх ко
мне приезжал из Ќамюра кузнец, стойкий реформат, под  предлогом  дать  мне
подрЯд на решетки, флюгера и прочие кузнечные поделки длЯ одной крепостцы,
которую сейчас строЯт. ’ак вот, судебный пристав ему говорил, что старшины
уже собирались и вызывали трактирщика, который живет в  нескольких  сотнЯх
туаз от места происшествиЯ. …го спросили, не видел ли он убийц и  кого  он
подозревает, а он ответил так: "џ,  говорит,  видал  сельчан  и  сельчанок
верхом на ослах: одни просили у менЯ пить, но с ослов не слезали, а другие
слезали и шли ко мне в трактир; мужчины пили пиво, а женщины и  девушки  -
мед. ‚идел Я двух славных сельчан - они говорили о  том,  что  хорошо  бы,
мол, укоротить на один фут мессира Ћранского". ’ут трактирщик  присвистнул
и сделал такое движение, каким втыкают нож в горло.  "Ђ  насчет  ‘тального
ветра Я, говорит, вам  по  секрету  скажу  -  мне  кое-что  известно".  Ћн
рассказал, и