ин из
трех доедет,  что бы ни случилось. ‘транно. Њне кажетсЯ, что это нежелание
Љрасса  воспользоватьсЯ благоприЯтным случаем  разбить менЯ  и  Љрикса  по
отдельности - дурное предзнаменование длЯ нас.
   €  фракиец несколько раз  провел рукой по  лбу,  как бы  желаЯ отогнать
печальные мысли; затем он спросил ќвтибиду:
   - ‘колько времени ехала ты из нашего лагерЯ сюда?
   - Њеньше двух часов.
   - ’ы мчалась во весь опор?
   - Џосмотри, в каком состоЯнии мой конь.
   ‘партак опЯть задумалсЯ, потом сказал:
   - € назад скачи во весь опор.
   ќвтибида простилась со ‘партаком и,  повернув лошадь, помчалась галопом
в направлении ‘ипонта.
   Џриехав туда, она сказала Љриксу, что ‘партак приказал ему двинутьсЯ из
‘ипонта к подошве горы ѓарган и постаратьсЯ занЯть там крепкую позицию.
   ќвтибида приехала в  лагерь легионов Љрикса за  два  часа до  рассвета;
галл отдал приказ снЯтьсЯ с лагерЯ и в полной тишине еще до восхода солнца
пустилсЯ в путь к горе ѓарган.
   —етыре  часа  спустЯ они  уже  дошли  до  подошвы высокой горы,  откуда
открывалсЯ  широкий  вид  на  прозрачное  Ђдриатическое  море,  на  волнах
которого медленно покачивались парусные лодки рыбаков с  побережьЯ.  Љогда
Љрикс,  находившийсЯ на  последнем отроге цепи ѓарганских гор,  как  раз у
самого морЯ,  в  “добном и защищенном месте,  отдавал приказ расположитьсЯ
здесь лагерем, его легионеры вдруг крикнули:
   - ђимлЯне! ђимлЯне!
   ќто были легионы Љрасса:  они пришли, чтобы напасть на тридцатитысЯчное
войско  Љрикса,  находившеесЯ на  расстоЯнии  семи  часов  пути  от  войск
‘партака.
   Љрикс  не  растерЯлсЯ  при  этой  неожиданной  атаке; со спокойствием и
твердостью  мужественного  полко водца он расположил свои шесть легионов в
боевом  порЯдке,  применительно к неровностЯм почвы; четыре легиона стоЯли
разомкнутым  строем  перед неприЯтелем, и, длЯ того чтобы противопоставить
римлЯнам  возможно  более  длинную линию фронта, он протЯнул ее направо до
холма,  на  котором предполагал разбить лагерь и который охранЯлсЯ пЯтым и
шестым легионами, оставленными в резерве; левый фланг фронта он протЯнул к
обрывистым  и  неприступным  скалам,  у  подножиЯ  которых  с легким шумом
плескалось море.
   ‚скоре шесть римских легионов ринулись сомкнутым строем на гладиаторов.
„икие крики сражающихсЯ,  оглушительный шум ударов мечей по щитам нарушали
извечный покой пустынного лесистого берега;  эхо от  пещеры к  пещере,  от
скалы к  скале повторЯло эти необычные здесь,  печальные и  мрачные звуки.
Љрикс объезжал свои рЯды,  Љрасс -  свои, оба воодушевлЯли войска. Ѓой был
ужасен;  ни  та,  ни другаЯ сторона не отступали ни на шаг,  дрались не на
жизнь, а на смерть.
   ’ак как римлЯне шли в  атаку сплошным строем,  то  левое крыло легионов
Љрикса  не  подверглось  нападению,   поэтому  свыше  трех  тысЯч  человек
четвертого легиона,  развернувшись в боевом порЯдке, стоЯли: в бездействии
и  были пассивными зрителЯми боЯ,  горЯ нетерпением принЯть в нем участие.
‚идЯ это,  начальник легиона самнит Ћнаций поспешил вперед и стал во главе
этих трех тысЯч солдат;  скомандовав:  "Џоворот направо",  -  он двинул их
против правого крыла  римлЯн,  и  гладиаторы обрушились на  врага с  такой
силой,  сеЯ смерть в  его рЯдах,  что легион,  составлЯвший крайнее правое
крыло римского войска,  теснимый с фронта и фланга, вскоре пришел в полное
расстройство.  Ќо это была только кратковременнаЯ победа;  начальник этого
крыла,  квестор ‘крофа,  пришпорил свою лошадь и,  прискакав к тому месту,
где стоЯла в  резерве римскаЯ кавалериЯ,  приказал командовавшему ею  ѓнею
Љввинтию с  семью  тысЯчами всадников атаковать левый  фланг  гладиаторов,
оставшийсЯ открытым и  незащищенным,  несмотрЯ на  благие намерениЯ ЋнациЯ
обойти врага слева и зайти ему в тыл. Љвинтий помчалсЯ исполнить приказ, и
вскоре третий и  четвертый легионы гладиаторов подверглись натиску римской
кавалерии с  тыла,  в  результате чего рЯды их  были расстроены,  охвачены
паникой и подверглись страшной резне.
   ’ем  временем  Љрасс  направил  два  легиона  и шесть тысЯч пращников с
приказом  обойти  правый фланг Љрикса; с неописуемым пылом и быстротой они
взобрались  на  вершину  находившегосЯ  позади  холма,  где  стоЯл  резерв
гладиаторов,  и,  спустившись  вниз полукругом, стремительно обрушились на
пЯтый  и  шестой  легионы;  но  те,  вытЯнув  свой правый фланг, насколько
позволЯла  местность,  образовали  новую  боевую  линию так что оба фронта
гладиаторов  представлЯли  две  стороны  треугольника, основанием Љоторого
было море, а вершиной - холм.
   € тут также завЯзалось ожесточенное сражение.
   Љрасс  заметил искусный маневр  начальников пЯтого и  шестого легионов,
ЊессембриЯ и ‹ивиЯ ѓрандениЯ и убедившись в том,  что ему так и не удастсЯ
окружить правый  фланг  гладиаторов,  воспользовалсЯ промахом ЋнациЯ,  так
ловко уже использованным ‘крофой,  и  бросил сюда не  только остаток своей
Љавалерии,  но и два других легиона,  приказав им напасть на гладиаторов с
тыла.
   €  вот,  несмотрЯ на  чудеса  храбрости,  проЯвленные в  этом  сражении
тридцатью тысЯчами гладиаторов против восьмидесЯти тысЯч римлЯн, менее чем
в  три  часа  были  уничтожены шесть легионов Љрикса,  окруженные со  всех
сторон втрое превосходЯщими силами врага; они даже не пытались спастись и,
сражаЯсь с мужеством отчаЯниЯ, пали с честью на этом огромном поле смерти.
   Љрикс  сражалсЯ  до  конца с присущей ему отвагой и до самого конца все
еще  надеЯлсЯ на приход ‘партака; когда же он увидел, что пало большинство
его  товарищей,  он  остановил своего конЯ (то был уже третий в этот день,
так как две лошади были убиты под ним) и бросил взглЯд, полный невыразимой
муки,  на  открывшеесЯ  перед  ним  ужасное  побоище; по щекам его потекли
горЯчие слезы, он взглЯнул в ту сторону, откуда должен был прийти ‘партак,
и  с  дрожью  в  голосе, в котором звучала всЯ его великаЯ любовь к другу,
воскликнул:
   - Ћ ‘партак!  ’ы не поспеешь вовремЯ ни длЯ того,  чтобы помочь нам, ни
длЯ того,  чтобы отомстить за нас!..  Љаково будет у тебЯ на сердце, когда
ты  увидишь  достойную жалости гибель  тридцати тысЯч  твоих  мужественных
товарищей!
   Ћн  поднес  левую  руку  к  глазам,  решительным жестом отер  слезы  и,
обратившись к своим контуберналам,  среди которых с самого начала сражениЯ
не было ќвтибиды, сказал своим спокойным, звучным голосом:
   - ЃратьЯ! Џришел наш черед умирать!
   ‘хватив  свой  меч,  обагренный кровью римлЯн, убитых им в сражении, он
пришпорил  конЯ и обрушилсЯ на манипул пеших римлЯн, окруживших восемь или
десЯть    гладиаторов,   сплошь   покрытых   ранами,   но   все   же   еще
сопротивлЯвшихсЯ.  ‚ращаЯ  своим  мощным мечом, Љрикс кричал громоподобным
голосом:
   - ќй  вы,  храбрые римлЯне,  вы  всегда смелы,  когда вас  трое  против
одного! „ержитесь, иду на смерть!
   Љрикс и  четверо его  контуберналов валили на  землю,  топтали конЯми и
разили мечами римлЯн, которые, несмотрЯ на то, что их было восемьдесЯт или
девЯносто,  с  трудом  защищались от  этого  града  могучих  ударов.  ђЯды
легионеров-латинЯн пришли даже в некоторое .расстройство и отступили,  но,
по  мере того как к  ним подходили по  два,  по  четыре,  по  десЯть новых
сотоварищей,  они  все  теснее  и  теснее замыкали в  кольцо этих  пЯтерых
смельчаков,  лошади  которых уже  пали,  пронзенные мечами,  а  всадники с
неслыханной Яростью  дрались  теперь  пешими;  римлЯне разили  спереди,  с
боков,  сзади, и вскоре сотней ударов прикончили их. Џал и Љрикс, все тело
которого было покрыто ранами;  падаЯ,  он обернулсЯ и  пронзил своим мечом
римлЯнина,  ранившего его в спину.  Ќо клинок осталсЯ в груди легионера: у
Љрикса уже не было сил извлечь его; пораженный в грудь стрелой, пущенной в
него на расстоЯнии пЯти шагов, он тихо произнес:
   - Џусть улыбнетсЯ тебе, ‘партак... победа и...
   “ста  его  сомкнулись,  и в эту минуту другой легионер, метнув дротик в
его израненную, окровавленную грудь, крикнул:
   - Ђ пока что довольствуйсЯ поражением. ‘мерть тебе!
   - ЉлЯнусь ларами и пенатами,  - воскликнул один из ветеранов, - сколько
Я  сражалсЯ  под  началом  ‘уллы,  а  никогда  не  видел  такого  живучего
человека!..
   - ’акого сильного и бесстрашного воина Я не видел даже при Њарии, когда
мы сражались против тевтонов и кимвров, - добавил другой ветеран.
   - „а  разве вы  не видите,  клЯнусь Њарсом!  -  сказал третий легионер,
указываЯ на трупы римлЯн,  грудами лежавшие вокруг Љрикса.  -  Џосмотрите,
сколько он уничтожил наших, да поглотит его душу ќреб!
   ’ак  закончилось сражение у  горы ѓарган,  длившеесЯ три  часа:  римлЯн
погибло десЯть тысЯч, а гладиаторов истреблено было тридцать тысЯч.
   ’олько  восемьсот  из них, по большей части раненые, были взЯты в плен.
Љрасс  приказал  распЯть  их  на  крестах вдоль дороги, по которой римлЯне
собирались  пройти  ночью. ‚скоре после полуднЯ Љрасс распорЯдилсЯ трубить
сбор  и  велел  предать  сожжению  трупы  римлЯн. Ћн приказал не спешить с
устройством  лагерЯ,  предупредив  трибунов и центурионов, чтобы легионы и
когорты были готовы двинутьсЯ в путь еще до полуночи.
   ‚есь день и  всю ночь ‘партак в  невыразимой тревоге ждал контуберналов
Љрикса с известиЯми о передвижении римлЯн -  никто не ЯвилсЯ;  на рассвете
он послал двух своих контуберналов,  каждого с сотней конников - одного за
другим через  полчаса -  в  сторону ‘ипонта,  приказав им  незамедлительно
привезти сведениЯ о  неприЯтеле и  о  Љриксе,  тем  более что его солдаты,
выступив из лагерЯ,  захватили с  собою продовольствиЯ только на три днЯ и
по истечении этого срока остались бы без пищи.
   Љогда  первый  контубернал ‘партака прибыл в лагерь под ‘ипонтом, он, к
своему  великому  изумлению, увидел, что гладиаторов там уже нет. Ќе знаЯ,
что   делать,   он   решил   дождатьсЯ  прибытиЯ  второго  контубернала  и
посоветоватьсЯ   с  ним,  что  им  следует  предпринЯть.  Ћднако  оба  они
оставались   в   сомнении  и  нерешительности  и  вдруг  увидели,  что  по
направлению к лагерю, на запыленных, тЯжело дышащих конЯх мчатсЯ всадники;
это  были  контуберналы,  посланные  Љриксом  к  ‘партаку  при  первом  же
поЯвлении  римлЯн:  основываЯсь  на донесении ќвтибиды, Љрикс предполагал,
что  ‘партак  давно уже находитсЯ на пути в ‘ипонт, и хотел, чтобы фракиец
ускорил переход.
   ‹егко  понЯть,  в  каком  состоЯнии были контуберналы, когда они понЯли
предательский  замысел ќвтибиды и то ужасное положение, в котором очутилсЯ
Љрикс.  ‚ этих тЯжелых обстоЯтельствах им оставалось одно: мчатьсЯ во весь
дух и предупредить ‘партака.
   ’ак  они  и  сделали;  но  когда они прибыли в то место, где гладиаторы
‘партака стоЯли в засаде, битва у горы ѓарган уже приближалась к концу.
   - Ћ,  во  имЯ  богов  преисподней!  -  зарычал ‘партак и  побледнел как
полотно,  услышав злополучную весть о гнусной измене, страшные последствиЯ
которой мгновенно стали  ему  Ясны.  -  ‚  поход,  немедленно в  поход,  к
‘ипонту!
   ‘адЯсь на  конЯ,  он подозвал ѓраника и  голосом,  в  котором слышались
рыданиЯ, сказал:
   - ’ебе Я поручаю вести форсированным маршем все восемь легионов:  пусть
у  каждого  вырастут  крыльЯ  на  ногах...   ќто  день  великого  длЯ  нас
несчастьЯ...  пусть “ каждого сердце будет твердым, как алмаз... ‹етите...
летите...  Љрикс погибает!.. ЃратьЯ наши гибнут тысЯчами... џ иду к ним на
помощь;  помчусь впереди вас с кавалерией...  ‚о имЯ всего длЯ вас свЯтого
летите, летите!..
   ‘казав так,  он  стал  во  главе восьми тысЯч конников и  во  весь опор
помчалсЯ по дороге к ‘ипонту.
   ‡а  полтора часа  всадники примчались туда  на  взмыленных,  измученных
лошадЯх;  и  когда ‘партак оказалсЯ на том месте,  где Љрикс недавно стоЯл
лагерем,   он  увидел  там  семь  или  восемь  окровавленных,   еле  живых
гладиаторов, которые каким-то чудом спаслись из этого ада!
   - ђади ћпитера ЊстителЯ,  скажите,  что здесь произошло?  -  задыхаЯсь,
спросил ‘партак.
   - Њы разбиты... мы уничтожены... от наших легионов осталось одно только
название!
   - Ћ,  мои несчастные братьЯ!..  Ћ,  любимый мой Љрикс!..  -  воскликнул
‘партак и, закрыв лицо руками, зарыдал.
   Ќачальники  конницы  и   контуберналы  молча  стоЯли  вокруг  ‘партака,
разделЯЯ  его   благородное,   свЯтое  горе;   растерЯнность  и   тревога,
отражавшиесЯ на  всех лицах,  усилились при виде слез их  вождЯ,  сильного
духом и телом.
   „олго  длилось  молчание,  пока  наконец  Њамилий,  стоЯвший  рЯдом  со
‘партаком, не сказал ему голосом, полным любви и срывавшимсЯ от волнениЯ:
   - Џриди в себЯ, благородный ‘партак... будь тверд в несчастье...
   - Ћ,  мой Љрикс!..  Њой бедный Љрикс!..  - в отчаЯнии вскричал фракиец,
обнЯв ЊамилиЯ за шею, и, положив голову ему на плечо, снова зарыдал.
   ’ак  он  стоЯл несколько минут;  затем поднЯл бледное,  залитое слезами
лицо и вытер глаза тыльной стороной руки. Њамилий говорил ему:
   - ЊужайсЯ,  ‘партак!..  Ќам надо подумать,  как спасти остальные восемь
легионов.
   - „а,  ты прав!  Њы должны предотвратить грозЯщую нам гибель и  сделать
менее пагубными последствиЯ мерзкого предательства этой гнусной фурии.
   Ћн погрузилсЯ в размышлениЯ и долго молчал, пристально глЯдЯ на главные
ворота, видневшиесЯ через частокол соседнего лагерЯ.
   Ќаконец, придЯ в себЯ, он сказал:
   - Ќадо бежать!..  Џосле кровопролитного боЯ,  в  котором они уничтожили
наших братьев,  легионы Љрасса будут в  состоЯнии двинутьсЯ от горы ѓарган
не раньше,  как через восемь - десЯть часов; мы должны выиграть это времЯ,
поправить наше положение.
   €, обратившись к одному из контуберналов, он добавил:
   -  ‹ети  к  ѓранику  и скажи ему, чтобы он не шел дальше, а вернулсЯ со
своими легионами назад, на пройденную уже им дорогу.
   € когда контубернал пустил галопом конЯ, он снова обратилсЯ к Њамилию:
   - —ерез Њинервий и  ‚енусию,  делаЯ по  тридцать миль в  день по горным
дорогам,  мы за пЯть-шесть дней придем в ‹уканию;  там присоединЯтсЯ к нам
новые рабы,  и,  если даже мы не будем еще в силах сразитьсЯ с Љрассом, мы
можем пройти в область бруттов,  оттуда пробратьсЯ в ‘ицилию и разжечь там
еще не совсем погасшее пламЯ восстаниЯ рабов.
   Џосле получасового отдыха,  который они дали конЯм, уставшим от бешеной
скачки,  он  приказал всадникам повернуть назад,  захватив с  собою восемь
измученных,  раненых гладиаторов,  спасшихсЯ после разгрома у горы ѓарган;
затем ‘партак направилсЯ к восьми легионам, остановившимсЯ на полпути.
   Џризвав к  себе ѓраника,  он уединилсЯ с  ним и  сообщил ему свой план,
который  иллириец  нашел  превосходным;  привести в  исполнение этот  план
фракиец  поручил  ему,  посоветовав в  течение двенадцати часов  идти  без
остановки до  ѓердониЯ,  а  сам с  тремЯстами конников решил отправитьсЯ к
горе ѓарган и подобрать труп Љрикса.
   ѓраник пыталсЯ отговорить ‘партака,  указываЯ на опасности, которые его
подстерегают;  он  мог  презирать их  как  человек,  но  как вождь и  душа
великого, свЯтого дела не имел права подвергать себЯ этим опасностЯм.
   - џ не погибну и догоню вас не позже, чем через три днЯ, на Ђпеннинском
хребте, Я в этом уверен. Ќо даже если бы мне и пришлось погибнуть, у тебЯ,
мой доблестный и храбрый ѓраник,  хватит опыта,  мудрости и .  авторитета,
чтобы стойко и энергично продолжать войну против наших угнетателей.
   ‘колько ѓраник ни  отговаривал ‘партака,  тот  не  отказалсЯ от  своего
намерениЯ.
   Ћн взЯл с  собой отрЯд конников,  обнЯл ѓраника и  Ђрторикса,  которому
велел  беспрекословно исполнЯть  приказаниЯ доблестного иллирийца,  и,  не
простившись со своей сестрой Њирцей, лишь поручив ее заботам своих друзей,
молчаливый и  печальный,  он рассталсЯ со своими легионами.  Џослушные его
приказу,  они  “шли  с  преторской  дороги  и  отправились  через  полЯ  и
виноградники в направлении ѓердониЯ.
   ‚ечером  ‘партак  прибыл  в  окрестности  ‘ипонта  и  выслал  вперед на
расстоЯние  в  несколько  миль  отрЯд  конников в направлении горы ѓарган,
чтобы   разузнать   о   передвижении  неприЯтелЯ;  получив  успокоительные
известиЯ,  он  приказал  своим  конникам спешитьсЯ и, ведЯ коней в поводу,
чему он сам подал пример, войти в лес, окаймлЯвший дорогу, котораЯ вела от
‘ипонта  через  гору  ѓарган  к  морю.  —тобы пробратьсЯ с лошадьми сквозь
лесную  чащу,  пришлось  мечами  рубить  ветки кустов и деревьев. Њедленно
продвигаЯсь  этим  трудным  путем,  они  через  два с лишним часа дошли до
небольшой  полЯны,  со  всех  сторон  окруженной дубами и елЯми; на полЯне
стоЯли хижины нескольких дровосеков, проводивших большую часть года в этом
лесу.
   Џервой  заботой  ‘партака  было   задержать  всех   этих  дровосеков  и
приставить к  ним стражу,  чтобы лишить их  возможности донести римлЯнам о
его пребывании в этих местах;  затем,  уверив дровосеков в том,  что он не
собираетсЯ причинить им  зло,  он  приказал потушить все  костры,  которые
могли   привлечь  внимание  врага,   велел   соблюдать  полную   тишину  и
прислушиватьсЯ к малейшему шороху.
   ‚се  произошло так,  как предвидел ‘партак.  Ќемного позже часа первого
факела  Љрасс  приказал своим  легионам снЯтьсЯ  с  места  и  следовать по
дороге,  ведущей к ‘ипонту;  и когда чуть забрезжила зарЯ,  окоченевшие от
ночного холода  гладиаторы,  прислушивавшиесЯ в  глубине леса  к  шуму  на
преторской дороге,  услышали шум шагов пехоты, цокот лошадиных копыт и гул
многих  тысЯч  голосов:   римское  войско  без   особых  предосторожностей
следовало   по   указанной   ему   дороге;   легионеры   чувствовали  себЯ
победителЯми,  знали,  что  неприЯтель  бежал,  и  уверены  были,  что  он
находитсЯ далеко.
   Љ счастью длЯ гладиаторов,  римлЯне,  охмелев от радости победы,  шли с
большим шумом, иначе они легко могли бы обнаружить присутствие гладиаторов
в  лесу:  кони,  почуЯв приближение коней  римского войска,  стали  громко
ржать.
   Џрохождение римлЯн,  победителей в сражениЯх у горы ѓарган, закончилось
после восхода солнца,  и ‘партак,  бледный, подавленный, мог наконец выйти
из лесу со своим отрЯдом в триста всадников;  пустив лошадей галопом,  они
через два часа оказались на поле битвы,  которое тЯнулось от подножьЯ горы
ѓарган до самого морЯ.
   “  ‘партака  сжалось  сердце  и  потемнело  в  глазах при виде ужасного
зрелища:  все  поле,  насколько  мог  охватить глаз, было усеЯно тридцатью
тысЯчами  трупов  гладиаторов;  гигантские  костры,  которые еще дымились,
распространЯЯ  острый  запах горелого мЯса, свидетельствовали, что на этом
поле  недавно  лежали  также  многие тысЯчи трупов римских воинов. Ќа этом
мрачном  и  безмолвном поле, где еще так недавно кипела и бурлила жизнь, а
теперь   царила   неумолимаЯ  немаЯ  смерть,  ‘партака  охватило  страшное
сомненье: имел ли он право оторвать стольких людей от жизни, пусть тЯжкой,
лишенной достоинства, но все же жизни, и бросить их в объЯтиЯ смерти? €мел
ли он право на это? Џравильно ли он поступал?
   €  в  то  времЯ как  его товарищи предавались скорбным,  тЯжелым думам,
сердце  его  тисками  сжимали  жестокие  сомнениЯ,  овладевшие им,  и  ему
казалось, что он задыхаетсЯ под их гнетом.
   Ћн  с  силой  пришпорил  своего  конЯ,  стараЯсь  освободитьсЯ от  этих
мучительных размышлений,  и  двинулсЯ по  полю  сражениЯ,  вплоть до  того
места,  где груды трупов мешали ехать дальше. ’ут он сошел с конЯ, передал
его  одному  из  всадников и  приказал половине отрЯда  следовать за  ним;
остальные сто  пЯтьдесЯт всадников стоЯли у  краЯ  полЯ битвы и  сторожили
коней.  ‘партак с отчаЯньем в душе обходил это мрачное поле, где на каждом
шагу он  видел знакомые,  но покрытые смертной бледностью,  обезображенные
лица друзей, и глаза его наполнЯлись слезами.
   Ћн   увидел   бедного   ”ессалониЯ,    жизнерадостного,   великодушного
эпикурейца:  обагренный кровью,  излившейсЯ из множества ран,  он лежал на
боку, и рука его еще сжимала меч.
   Ћн с трудом узнал Ѓрезовира,  грудь которого пронзили восемь или десЯть
мечей,  а  голова была растоптана лошадиными копытами.  ‚  другом месте он
наткнулсЯ на  труп  храброго самнита ‹ивиЯ  ѓрандениЯ,  начальника шестого
легиона, почти погребенного под мертвыми телами убитых им врагов; затем он
увидел труп ЋнациЯ,  а  дальше лежал еще живой,  но  весь израненный Љаст,
начальник третьего легиона.  ‘лабым голосом звал он на помощь.  ѓладиатора
поднЯли,  перевЯзали, как могли, его раны и перенесли на руках в то место,
где  сто  пЯтьдесЯт человек сторожили коней.  ’оварищи окружили его самыми
сердечными заботами.
   Џобродив еще  два часа с  отчаЯнием в  душе по  этому полю,  устланному
мертвецами,  ‘партак  наконец нашел  окровавленный,  почти  изрубленный на
куски  труп   Љрикса;   только  лицо  его   оставалось  нетронутым;   даже
безжизненное,  оно хранило тот же отпечаток благородной гордости и отваги,
отличавший его при жизни.
   Џри  виде  его  у  ‘партака снова сжалось сердце от боли и нежности, он
бросилсЯ  на землю и, покрываЯ поцелуЯми лицо своего друга, говорил сквозь
слезы и рыданиЯ:
   - „орогой  друг  мой,  ты  пал  жертвой самого  гнусного предательства!
Љрикс,  ты погибал, а Я не мог прийти тебе на помощь, ты пал неотомщенным,
благородный, любимый мой Љрикс!..
   Ћн умолк, прижимаЯ к груди руку доблестно погибшего гладиатора. € вдруг
‘партак  разразилсЯ проклЯтиЯми,  лицо  его  запылало гневом,  он  крикнул
мощным голосом:
   - ‡десь,   на  этом  месте,   Я  клЯнусь  всевышними  богами  и  богами
преисподней,  фуриЯми-мстительницами,  подземной ѓекатой,  даю  клЯтву над
твоим  бездыханным  телом,   что  за  твою  смерть,  брат  мой,  проклЯтую
предательницу постигнет возмездие,  даже  если  она  скроетсЯ  в  глубоких
пучинах океана или в неведомых безднах ’артара!..  ЉлЯнусь и призываю всех
богов в свидетели моей клЯтвы:  чтобы твоЯ душа обрела покой,  Я принесу в
жертву у твоего костра триста римлЯн самых знаменитых и славных!..
   Ћн  поднЯлсЯ с  земли,  глаза его налились кровью и  блестели от гнева;
поднЯв голову, он простер руки к небу. ‡атем он взЯл на руки труп Љрикса и
в  сопровождении солдат принес его на берег морЯ;  там он с  помощью своих
соратников  снЯл  с  него  окровавленную  одежду  и  изрубленные  доспехи,
погрузил тело  в  морские волны,  омыл  его  и,  снЯв с  себЯ темную тогу,
закрывавшую его латы,  завернул в  нее труп умершего гладиатора и приказал
отнести туда, где его ждали остальные конники со своими лошадьми.
   Љаста,  который был в очень тЯжелом состоЯнии, невозможно было везти на
лошади по  крутым горным дорогам,  и  ‘партак поручил его управителю одной
патрицианской виллы близ ‘ипонта.  “правитель этот, весьма расположенный к
гладиаторам,  обещал  позаботитьсЯ о  Љасте.  ‡атем,  тщательно  завернув,
мертвое тело  Љрикса положили на  лошадь,  которую вел  в  поводу рЯдом со
своей сам фракиец,  и  отрЯд конницы пустилсЯ в  путь по дороге к  Ђрпам и
ѓердонию.
   Џрибыв в Ђрпы,  ‘партак узнал,  что Љрасс со своим войском направилсЯ к
Љаннам; тогда ‘партак немедленно быстрым маршем пошел в ѓердоний, но когда
он отошел на милю от Ђрп, перед ним открылось ужасное зрелище: на деревьЯх
вдоль дороги висели трупы гладиаторов,  взЯтых Љрассом в плен в сражении у
горы ѓарган.
   Ѓледный,  с  искаженным от гнева лицом ‘партак смотрел горЯщими глазами
на  эту  новую  позорную  бойню.  …му  пришлось  убедитьсЯ,  что на каждом
придорожном  дереве  висел  труп  гладиатора: Љрасс повесил всех восемьсот
человек, взЯтых в плен.
   ‚ числе повешенных ‘партак узнал своего соотечественника, мужественного
фракийца  ЊессембриЯ, тело которого было обагрено кровью и покрыто ранами.
“видев его, ‘партак прикрыл глаза рукой и, заскрежетав зубами, издал стон,
похожий  на  рычанье льва; пришпорив конЯ, чтобы поскорее скрылось из глаз
страшное зрелище, он воскликнул:
   - Ђ,  Њарк Љрасс!  ’ы вешаешь пленных?  Ѓраво,  Њарк Љрасс!  Ќе желаешь
обременЯть себЯ лишней обузой в походах!.. Ћ, клЯнусь богами, вы, римлЯне,
мастера ратного дела,  у  вас есть чему поучитьсЯ,  и  Я всему научилсЯ...
’еперь вот научусь и  этому!..  џ  распну твоих легионеров,  взЯтых мною в
плен, дальновидный Љрасс!..
   Ћн на минуту задумалсЯ и затем громоподобным голосом сказал:
   - Ђ,  стало быть,  нас,  гладиаторов, римлЯне ставЯт вне закона!.. Њы -
дикие  звери,  жалкие пресмыкающиесЯ,  убойный скот!  „лЯ  нас  законов не
существует,  потому  что  мы  не  люди!  •орошо же,  клЯнусь всепожирающим
пламенем ’артара,  так и будет!  Њы,  гладиаторы,  тоже объЯвим римлЯн вне
закона и  будем с ними обращатьсЯ,  как с нечистыми животными...  „а будет
так! ‘лезы за слезы, кровь за кровь, резнЯ за резню!
   ‚сю следующую ночь ‘партак, не щадЯ лошадей, мчалсЯ по крутым тропинкам
и,  миновав ѓердоний,  где узнал, что легионы гладиаторов прошли здесь, не
задерживаЯсь,  направилсЯ в  Ђскул Ђпулийский,  куда и прибыл в полдень на
следующий  день,   совсем  загнав  лошадей  двенадцатичасовой  непрерывной
скачкой.
   ѓладиаторы расположились лагерем за  Ђскулом Ђпулийским;  они  радостно
приветствовали своего верховного вождЯ.
   Ђ  в  полночь сорок  тысЯч  гладиаторов снЯлись с  лагерЯ  и  пошли  на
Њинервий;  тут они позволили себе отдохнуть только четыре часа и тотчас же
направились к ‚енусии,  куда прибыли в сумерки, усталые и измученные после
долгого и трудного пути.
   Ќа  следующий день  ‘партак приказал своим  солдатам снЯтьсЯ с  лагерЯ,
который они  устроили накануне вечером на  хорошо  защищенном холме,  близ
города;  он  повел их на вершины близлежавших гор;  там,  говорил фракиец,
придетсЯ терпеть холод  и  лишениЯ,  чтобы Љрасс не  мог  достигнуть их  и
нанести поражение.
   ’ем временем римский полководец быстрыми переходами дошел до Ђрп, затем
через Љанны и Љанузий дошел до ђубы, где находилсЯ его главный штаб четыре
легиона,  десЯть  тысЯч  человек  из  вспомогательных отрЯдов и пЯть тысЯч
лошадей  он оставил Ђндрии под начальством квестора ‘крофы, который должен
был,  согласно  плану Љрасса, направитьсЯ в ‚енусии по одной дороге, тогда
как  Љрасс  должен  бы идти туда другим путем; в Ѓарий, Ѓрундизий и другие
ближайшие  города  он  послал  набирать  солдат, чтобы составить из них по
меньшей  мере  еще  один  легион  и возместить потерю десЯти тысЯч солдат,
погибших в сражении при горе ѓарган.
   ‚  письме сенату он сообщил о своей победе,  преувеличиваЯ ее значение;
он уверЯл сенат,  что гладиаторы пали духом и отступают в ‹уканию,  где он
намереваетсЯ окружить их двумЯ своими армиЯми и разбить наголову.
   ‘партак дал два днЯ отдыха своим войскам, затем послал конников собрать
сведениЯ  о  неприЯтеле  и еще через два днЯ, получив точные данные, ночью
вышел  из  ‚енусии  и, передвигаЯсь день и ночь, неожиданно прибыл в ђубы,
где,   тщательно   скрываЯсь   в  лесу,  разрешил  своим  солдатам  только
шестичасовой отдых. ‚ полдень он напал на Љрасса, полагавшего, что ‘партак
находитсЯ в ‚енусии; фракиец Яростно атаковал Љрасса, разбил в трехчасовом
бою  его  легионы  и  заставил их в большом беспорЯдке отступить к Ђндрии;
римлЯне  потерЯли убитыми шесть тысЯч человек, в плен гладиаторы взЯли три
тысЯчи.
   ‚осемь часов спустЯ ‘партак двинулсЯ к ѓравине, направлЯЯсь в Њетапонт;
он  приказал повесить вдоль дороги две тысЯчи шестьсот римских легионеров,
взЯтых в  плен в  сражении при  ђубах;  четыреста человек самых знаменитых
патрициев он оставил в живых.
   Ћдного из них он отпустил на свободу и отправил к Љрассу рассказать ему
о  том,  как  ‘партак поступил с  пленными в  подражание жестокому примеру
римского полководца; он велел ему заверить Љрасса, что гладиаторы и впредь
будут  так  поступать.  Љроме  того,  он  поручил этому молодому патрицию,
которого направлЯл к  Љрассу,  предложить ему  от  имени  ‘партака сто  из
четырехсот пленных легионеров, оставшихсЯ в лагере гладиаторов, в обмен на
гречанку ќвтибиду, котораЯ, как он был уверен, скрывалась в лагере римлЯн.
   —ерез четыре днЯ он прибыл в  Њетапонт и оттуда двинулсЯ в город ’урий,
взЯл  его  приступом и  укрепилсЯ в  нем;  здесь  он  решил задержатьсЯ на
некоторое времЯ, чтобы набрать и обучить новые легионы рабов.
   Ќе прошло и недели,  как к нему стеклось более шестнадцати тысЯч рабов,
которых он  принЯлсЯ спешно обучать военному делу.  ‡атем,  отобрав по две
тысЯчи человек от  каждого из  своих восьми легионов,  он образовал из них
четыре новых легиона, доведЯ таким образом число легионов до двенадцати; а
шестнадцать тысЯч  новичков распределил равномерно между  всеми легионами;
таким образом в  каждом легионе оказалось по четыре тысЯчи семьсот солдат;
общаЯ численность воинов,  собравшихсЯ под его знаменами,  снова поднЯлась
до пЯтидесЯти шести тысЯч пеших солдат и восьми тысЯч конников.
   Љак только ‘партак перестроил таким образом свое войско,  он  вывел его
из  ’урий и,  расположив кольцом около города на широкой долине,  приказал
воздвигнуть в  середине круга  очень  высокий  костер,  на  который  велел
возложить тело Љрикса, умащенное мазЯми и благовониЯми.
   ‘юда ‘партак приказал привести триста римских пленных;  половина из них
была  в  одежде фракийцев,  а  половина в  одежде самнитов;  он  велел  их
выстроить перед  собой.  ‘ам  же  он,  бледный,  с  сверкающими глазами  и
дрожащими  от  негодованиЯ  губами,   стоЯл  в  императорском  одеЯнии  на
возвышенном месте рЯдом с костром, где покоилось тело Љрикса.
   ‹ица  молодых римлЯн были бледны от  стыда,  все  они  стоЯли,  склонив
голову на грудь, и многие из них молча плакали от отчаЯниЯ и злобы.
   -  €так,  благородные юноши, - с горьким сарказмом сказал ‘партак, - вы
происходите  из  самых  знатных римских родов, предки ваши прославили свое
имЯ  знаменитыми разбоЯми, благородным предательством, широкими грабежами,
великолепными   обманами,  блестЯщими  подлостЯми,  высокими  гнусностЯми,
покорЯЯ  народы,  сжигаЯ города, совершаЯ ограблениЯ. Ќа слезах, на крови,
на резне народов они возвеличили бессмертный город ђим; и вот, благородные
юноши,  вы  отрешились  от  азиатской  изнеженности вашего сладострастного
города,  взЯли  мечи  в  свои  холеные  руки,  слишком  длЯ них тЯжелые, и
отправились  сражатьсЯ против гнусных и презренных гладиаторов, которых вы
считаете  по  разуму  не выше животных; благородные юноши, в амфитеатрах и
цирках  вашей прекрасной родины вы наслаждались кровавыми боЯми, в которых
поневоле  участвовали  мы,  гладиаторы,  бедные дикие звери в человеческом
обличье;  вы  весело смеЯлись, вас забавлЯли смехотворные кровавые схватки
слепых  андабатов;  опускаЯ  вниз  большой  палец,  вы требовали громкими,
неистовыми  криками  смерти  ретиариЯ,  сраженного  мечом  мирмиллона;  вы
опьЯнЯлись  зрелищем  предсмертных судорог, упивались мучительными стонами
сотни  фракийцев  и  сотни самнитов, сражавшихсЯ друг с другом со звериной
свирепостью  на залитой кровью арене единственно длЯ того, чтобы доставить
вам удовольствие; теперь дайте и вы нам доказательство своей прославленной
доблести,  позабавьте  хоть  раз  тех,  кто забавлЯет вас уже столько лет:
сражайтесь  друг  с  другом, убивайте друг друга и умрите с достоинством у
костра  этого  бедного  и  низкого  гладиатора,  гнуснаЯ  и проклЯтаЯ душа
которого  желает  обрести  мир  и  покой,  а  посему требует благородной и
чистейшей крови римлЯн.
   ‘партак  говорил  со всевозрастающей силой и энергией, страшный в гневе
своем,  кипЯ  жаждой  мести,  и  вокруг  его  лица как будто блистал ореол
сверхъестественного  света;  казалось, пламЯ исходило из его горЯщих глаз;
он  предстал  во  всем  блесюе  своей  мужественной и гордой красоты перед
глазами шестидесЯти тысЯч гладиаторов и многих тысЯч граждан города ’урий,
приглашенных им на похороны.
   Љогда  он  кончил  свою  речь,   из  груди  всех  гладиаторов  вырвалсЯ
неистовый,  мощный и  дикий  крик;  глаза  их  сиЯли от  радости,  хотЯ  и
жестокой,  но справедливой,  потому что этой битвой они могли отомстить за
все перенесенные унижениЯ,  за презрение, на которое они были обречены, за
кровавые бои гладиаторов, устраиваемые в цирках на потеху римлЯн.
   Ќамерение  ‘партака  было  величественно:  поднЯть  рабов  из  грЯзи, в
которую  они  были  незаслуженно  ввергнуты;  поднЯть восстание угнетенных
против  угнетателей,  сделать  слабых  сильными  и отважными; отомстить за
попранное  их  человеческое  достоинство,  низведЯ их палачей до положениЯ
диких  зверей; насладитьсЯ в продолжение часа в качестве зрителей картиной
взаимного  истреблениЯ тех, которые до этого времени упивались зрелищем их
взаимного   уничтожениЯ;  на  миг  поменЯтьсЯ  ролЯми  -  из  рабов  стать
господами,  увидеть  гордых  и  надменных патрициев в роли рабов; испытать
высшее  блаженство,  глЯдЯ, как уничтожают друг друга те, кто придумал это
безумное и жестокое развлечение; смотреть со ступеней своего амфитеатра на
роковую  арену,  где  оказались  те,  что  всегда смотрели на них в цирке;
присутствовать  при  их  побоище, упитьсЯ их слезами, видеть, как течет их
кровь, услышать их предсмертные стоны, крики отчаЯниЯ и боли... Ћ, все это
было длЯ бедных гладиаторов почти непостижимо... чуть ли не божественно...
ќто была месть, достойнаЯ только всемогущих богов!
   Ќевозможно описать те дикие, безумные крики, те рукоплесканиЯ, которыми
гладиаторы  отозвались  на  слова  ‘партака. ќто была исступленнаЯ радость
людей,  которые  праздновали  самую блестЯщую свою победу над римлЯнами из
всех одержанных гладиаторами за три года.
   ’риста  римлЯн,  из  которых  более  тридцати  принадлежали к  сословию
сенаторов и  более  ста  к  сословию  всадников,  стоЯли,  опустив  глаза,
безмолвные и неподвижные, посреди круга, образовавшегосЯ на равнине.
   - €так,  смелее, славные потомки, благородные отпрыски знаменитых родов
”лавиЯ,  ”уриЯ, „уилиЯ, ѓенуциЯ, ”авниЯ, ‹ивиЯ, ЊуциЯ, ЏроцилиЯ! - крикнул
‘партак  громоподобным  голосом.   -   ‘мелее!  ‚озьмите  мечи  в  руки  и
сражайтесь!..  џ зажигаю костер!.. ‘ражайтесь!.. ЉлЯнусь богами, мы желаем
развлекатьсЯ!
   ‘  этими  словами ‘партак взЯл  зажженный факел из  рук  контубернала и
поджег  кучу  дров;  тотчас  же  его  примеру последовали все  начальники,
трибуны и центурионы.
   Џока  разгорались  сухие смолистые дрова, из которых был сложен костер,
римлЯне неподвижно стоЯли на средине круга. Ћни не отказывались сражатьсЯ,
но не желали добровольно подчинитьсЯ этому позорЯщему их приказу.
   - Ђх!   -  воскликнул  ‘партак.  -  ‚ам  нравитсЯ  только  смотреть  на
гладиаторские игры,  а самим быть на месте гладиаторов вам не по душе?  Ќу
что ж!  -  €,  обратившись к легионам,  он крикнул:  - Џусть выйдут вперед
лорарии и силой заставЯт их сражатьсЯ!
   Џо  приказу ‘партака „евЯтьсот гладиаторов, вооруженных длинными пиками
и железными раскаленными копьЯми, вышли из рЯдов легионов и, бросившись на
римлЯн,  принЯлись  колоть  их  и  жечь раскаленными копьЯми, подталкиваЯ,
против их желаниЯ, друг к другу.
   Љак  ни  отказывались  римлЯне  от этого братоубийственного и позорного
сражениЯ,  их теснили все больше и больше; раскаленное железо принудило их
броситьсЯ  друг  на  друга  и  начать между собой жестокую, кровопролитную
схватку.
   ‚округ  стоЯл неописуемый гул от криков, смеха, громовых рукоплесканий,
которые   неслись  из  рЯдов  гладиаторов.  „икие  вопли,  хохот,  бешеные
рукоплесканиЯ  свидетельствовали  о  несказанной  радости  удовлетворенной
мести.
   - Џоддай, поддай!..
   - “бей его!.. убей!..
   - ђежь, коли, убивай!
   - ‚от так бойнЯ! €збиение!.. ђезнЯ!..
   - ђезнЯ! ‚сем конец!.. “бивай!
   естьдесЯт четыре  тысЯчи  голосов,  шестьдесЯт четыре тысЯчи проклЯтий
слились  в  единый  страшный  рев,   в  единый  ужасный  вопль,  в  единое
невообразимое проклЯтие!
   ‡а  полчаса костер обратилсЯ в  пепел,  триста родовитых римских юношей
лежали изувеченные,  мертвые или  умирающие в  луже  крови  у  догоревшего
костра Љрикса.
   - Ђх,  как  справедлива наша  месть!  -  воскликнул  с  удовлетворением
‘партак,  не  пропустивший ни одного движениЯ во времЯ этой кровопролитной
схватки. - Ќевыразимо сладка радость мести!


        ѓлава двадцать перваЯ. ‘ЏЂђ’ЂЉ ‘ђ…„€ ‹“ЉЂЌ–…‚. - ‘…’€, ‚ ЉЋ’Ћђ›… ЏЋЏЂ‹ ‘ЂЊ Џ’€–…‹Ћ‚
   -   Њирца,  ты  должна  мне  рассказать,  ты  должна  открыть  мне  эту
прискорбную  тайну, которую так упорно скрываешь от менЯ вот уже два года;
ты должна поделитьсЯ со мной своим тайным горем - оно одинаково измучило и
тебЯ  и  менЯ.  Ћ Њирца!.. …сли в душе твоей есть хоть каплЯ милосердиЯ...
…сли  ты  так же благородна и великодушна, как и божественно прекрасна, ты
откроешь  мне  сегоднЯ  свою  тайну, котораЯ отдалЯет от тебЯ мою любовь и
преданность,  похищает  у  тебЯ  мои  горЯчие  поцелуи, ведь Я люблю тебЯ,
Њирца, всей силой души моей, пламенно и нежно!
   ’ак  говорил Ђрторикс двадцать дней  спустЯ  после  похорон Љрикса;  он
стоЯл  у  входа  в  палатку  ‘партака,  повернувшись к  преторию спиной  и
просунув голову в палатку, чтобы преградить путь Њирце.
   ‹агерь  гладиаторов  был  перенесен  из  ’урий в окрестности ѓрумента в
‹укании.   ‚  лагерь  пришло  множество  рабов,  и  теперь  каждый  легион
насчитывал  в  своем  составе по шесть тысЯч человек. ’аким образом пехота
гладиаторов выросла до семидесЯти двух тысЯч воинов.
   ‘партак выехал из лагерЯ во главе двух тысЯч конников,  чтобы разведать
дорогу до  горы  ‚ултур,  откуда,  по  слухам,  шел  Љрасс с  семьюдесЯтью
тысЯчами римлЯн.
   Ђрторикс  в  течение  двух  лет  пыталсЯ подавить в себе любовь, но она
становилась  все сильнее и сильнее; чтобы узнать тайну Њирцы, он много раз
тщетно  убеждал  ее  открытьсЯ.  Њирца  так  же,  как и он, была печальна,
задумчива, держалась одиноко в стороне. ‚ это утро Ђрторикс, видимо, решил
во  что  бы  то  ни  стало добитьсЯ объЯснениЯ с девушкой: поведение Њирцы
огорчало его и тревожило.
   ‘  того днЯ,  как  Њирца подружилась с  ќвтибидой,  она стала обучатьсЯ
искусству владеть оружием; верховой езде ее обучил сам ‘партак в первые же
дни восстаниЯ гладиаторов,  чтобы бедной девушке не нужно было идти пешком
с   толпой  солдат,   так   как   нередко  приходилось  совершать  трудные
многодневные переходы.
   Љогда  войско восставших стоЯло лагерем под ђавенной, Њирца получила от
своего  брата  доспехи,  специально  длЯ нее сделанные искусным мастером в
ђавенне; они были точно такие же, как у ќвтибиды; надев доспехи, девушка с
этого  днЯ  больше никогда не снимала их, так как понимала, что опасности,
угрожавшие  ее  брату,  увеличились и стали гораздо серьезнее. Џоэтому она
решила  всегда  быть рЯдом с ним, даже в дни сражений, чтобы помогать ему,
насколько  это  было  в  ее  силах,  а в худшем случае разделить с ним его
участь.
   ‚ тот момент, когда Ђрторикс преградил девушке дорогу у входа в палатку
‘партака,  на Њирце был суживавшийсЯ в талии и спускавшийсЯ почти до колен
панцирь;  он состоЯл из целого рЯда правильных петель или треугольников из
полированной стали, котораЯ блестела, как серебро; на ногах у девушки были
железные набедренники,  праваЯ рука  была защищена железным наручником,  в
левой она держала легкий, изЯщно сделанный круглый бронзовый щит; у левого
бедра на красивой перевЯзи висел маленький легкий меч,  а голову прикрывал
серебрЯный шлем тонкой работы с нашлемником.
   ‚  этом  одеЯнии  более  четко  вырисовывалсЯ  стройный  и  гибкий стан
девушки,  а  ее бледное личико, обрамленное белокурыми кудрЯми, под шлемом
хранило выражение кроткой печали. ‚ этих доспехах Њирца была прекрасна, ее
фигура  выглЯдела  гораздо энергичнее, чем в женском платье, украшавшем ее
обаЯтельный облик.
   - —то все это значит, Ђрторикс? - спросила сестра ‘партака у юноши, и в
голосе ее прозвучало не то удивление, не то упрек.
   - ‚едь  Я  уже  говорил тебе,  -  мЯгко ответил галл,  любовно глЯдЯ на
девушку.  -  ’ы не можешь сказать, что Я неприЯтен тебе, что ты ненавидишь
менЯ  или  гнушаешьсЯ мною;  ты  не  только  отрицала это  словами,  но  и
поступками,  взглЯдами, а они часто выдают движениЯ души. ’ы ведь говорила
сама,  что ‘партак любит менЯ,  как брата,  что он был бы рад,  если бы ты
стала моей женой.  ’ы никого другого не любишь,  в  этом ты клЯлась мне не
раз;  почему,  почему же  ты  так  упорно отказываешьсЯ от  моей  горЯчей,
сильной, непреодолимой любви?
   - Ђ ты,  -  взволнованно ответила девушка, устремив Ясные голубые глаза
на юношу,  и в них, помимо ее воли, так Ясно видна была любовь к нему, - а
ты  почему приходишь искушать менЯ?  ‡ачем подвергаешь ты менЯ этой пытке?
‡ачем обрекаешь на такую муку? ђазве Я не говорила тебе это? џ не могу, не
могу быть твоей и никогда не буду...
   - Ќо  Я  хочу знать причину,  -  ответил Ђрторикс.  Ћн побледнел больше
прежнего,  и  его  голубые глаза  налились слезами,  которые он  с  трудом
сдерживал.  -  џ хочу знать причину,  вот о чем Я покорно,  смиренно прошу
тебЯ;  Я  хочу знать причину...  и  ни о чем больше Я не прошу тебЯ.  ‚едь
имеет же право человек, который мог бы стать самым счастливым на свете, но
вынужден жить,  как самый обездоленный среди смертных, имеет же право этот
человек,  клЯнусь мечом всемогущего ѓеза,  имеет же  он,  по крайней мере,
право  знать,  почему с  вершины счастьЯ ему  суждено быть  низвергнутым в
бездну отчаЯниЯ?
   ‘лова Ђрторикса шли от самого сердца, в них был отблеск силы, рождаемой
только  страстью,   и  Њирца  чувствовала  себЯ  побежденной,  покоренной,
очарованной.  ‹юбовь засиЯла в  ее глазах...  Ћна глЯдела на юношу с тако