превозносил  эллинское  Язычество,  предпочитаЯ
его христианству. Ђ у эллинов незаконнаЯ свЯзь вовсе не была  длЯ  женщины
позором. ‘тало быть, его отвращение к недевственности,  унаследованное  им
вместе с мистическим вероучением,  врЯд  ли  может  быть  оправдано,  если
девушка  пала  жертвой  коварства.  Ћн  почувствовал  угрызениЯ   совести.
Џрипомнились запечатлевшиесЯ в его памЯти слова €зз •юэт. Ћн спросил  €зз,
любит ли она его, и девушка  ответила  утвердительно.  ‹юбит  ли  она  его
больше, чем ’эсс? Ќет, ответила она; ’эсс готова жизнь отдать за  него,  а
больше и она сама не может сделать.
   ’эсс вспомнилась ему такой, какой была в день свадьбы. Љак  не  сводила
она с него глаз, как прислушивалась  к  его  словам,  словно  считала  его
божеством. Ђ в  тот  страшный  вечер  у  камина,  когда  ее  простаЯ  душа
раскрылась перед ним, каким жалким казалось ее лицо, освещенное  пламенем:
она не в силах была понЯть, что он может лишить ее своей любви и защиты.
   € так из обвинителЯ он превращалсЯ в  ее  защитника.  Џрежде,  если  он
думал о ней, ему в голову приходили циничные мысли; но ни один человек  не
может быть всю жизнь только циником, и он прогнал эти мысли. ‚озникли  они
потому,  что  он   подчинилсЯ   влиЯнию   общих   принципов,   пренебрегаЯ
особенностЯми данного случаЯ.
   Ќо все размышлениЯ на эту тему далеко не  новы;  любовники  и  мужьЯ  и
раньше проходили через это. Љлэр был жесток по отношению к ней, в этом  не
может быть  сомнениЯ.  —асто,  слишком  часто  мужчины  бывают  жестоки  к
женщинам, которых любЯт или любили, а женщины - к мужчинам. Ќо  жестокость
эта кажетсЯ нежностью по сравнению с той всеобщей жестокостью, из  которой
она вырастает, - жестокостью обстоЯтельств к человеку, жестокостью средств
к цели, жестокостью сегоднЯшнего днЯ ко вчерашнему, а  завтрашнего  днЯ  к
сегоднЯшнему.
   Џредки ’эсс - могущественный род д'ќрбервиллей, к которому он относилсЯ
с презрением как к растратившему свои силы, - теперь производили  на  него
совсем иное впечатление. Џочему не понимал он раньше,  что  подобные  вещи
можно оценивать не только политически? —то они многое дарЯт воображению? ‘
этой точки зрениЯ происхождение  ’эсс  было  фактом  огромной  значимости;
теперь род ’эсс не играл никакой роли в экономической жизни страны, но  ее
происхождение оставалось  весьма  важным  стимулом  длЯ  мечтателЯ  и  длЯ
моралиста, рассуждающего о падении и гибели. ќтот  факт  -  это  маленькое
отличие, сохранившеесЯ в крови и фамилии бедной ’эсс, - будет очень  скоро
забыт, и будет предана  забвению  ее  наследственнаЯ  свЯзь  с  мраморными
памЯтниками и свинцовыми гробами в Љингсбире. Ѓезжалостно уничтожает ‚ремЯ
свою же собственную романтику! ‘нова и снова представлЯЯ себе  лицо  ’эсс,
он думал теперь,  что  замечал  в  нем  то  гордое  достоинство,  которое,
наверно, отличало ее благородных прабабок. € это видение вновь вызывало  в
его сердце прежнее чувство, сопровождающеесЯ какой-то неЯсной болью.
   •отЯ прошлое ее не было безупречно, но в ’эсс было нечто гораздо  более
драгоценное, нежели свежесть ее  товарок.  ђазве  оставшиесЯ  после  сбора
урожаЯ гроздьЯ в вертограде …фрема не были вкуснее всего винограда Ђвии?
   ’ак вещала возрождающаЯсЯ любовь, расчищаЯ путь длЯ смиренных  излиЯний
’эсс, которые были  только  что  отправлены  Љлэру  его  отцом;  но  из-за
дальности расстоЯниЯ они не скоро могли быть услышаны.
   Њежду тем надежды ’эсс на возвращение ќнджела в ответ на ее  мольбу  то
разгорались,  то  угасали.  ѓасли  они  потому,  что  в   обстоЯтельствах,
приведших к разлуке, никаких изменений не произошло - не могло  произойти,
а если искупление не пришло, когда она была с ним, тем более не могло  это
случитьсЯ в ее отсутствие. Ћднако она все времЯ думала о том, как  бы  ему
понравитьсЯ, если он вернетсЯ. Ћна сожалела, что не постаралась  запомнить
те мелодии, какие он играл на арфе, не выпытала  у  него,  какие  баллады,
распеваемые деревенскими девушками, он любит. Ћна осторожно  расспрашивала
об этом ќмби ‘идлинга, который приехал вслед за €зз из ’элботейс,  а  ќмби
случайно запомнил, что из тех песенок, какие распевали они на мызе,  чтобы
легче было доить коров,  Љлэр,  казалось,  отдавал  предпочтение  "‚  саду
Љупидона", "…сть у менЯ парк, есть у менЯ  гончие"  и  "Ќа  рассвете",  но
равнодушно выслушивал "Ѓрюки портного" и "Љакой Я выросла красоткой", хотЯ
это и прекрасные песенки.
   ’еперь ’эсс хотелось петь эти баллады как можно  лучше.  —астенько  она
распевала их, когда оставалась одна, - в особенности "Ќа рассвете":

   Џроснись, проснись, проснись,
   € милочке своей
   Ќарви букет цветов -
   ’ех, что в саду растут.
   ‚се горлинки, смотри,
   ‚ьют гнезда на ветвЯх
   ‚есеннею порой
   Ќа утренней заре.

   „аже камень и тот был бы растроган, когда пела она эти  песни  холодной
ранней весной, если случалось ей работать в  стороне  от  других  девушек.
‘лезы струились у нее по щекам; она думала, что, наверное, он все-таки  не
приедет и не  услышит  ее,  и  простые  глупые  слова  песни  звучали  как
насмешка, терзаЯ ее измученное сердце.
   ЏогруженнаЯ в мечты, ’эсс словно  не  замечала,  что  времЯ  идет,  дни
становЯтсЯ длиннее, и благовещенье, когда окончитсЯ срок ее пребываниЯ  на
ферме, уже не за горами.
   Ќо до благовещеньЯ произошло событие,  которое  направило  ее  мысли  в
другую сторону. Ћднажды  вечером  она  сидела,  по  обыкновению,  в  общей
комнате вместе с хозЯевами, когда кто-то постучал в дверь и спросил, здесь
ли ’эсс. Ќа фоне сумеречного неба вырисовывалась в дверЯх высокаЯ фигура -
ее можно было принЯть за взрослую женщину, не будь она худенькой и тонкой,
как ребенок. ‚ сумерках ’эсс не узнала пришедшую, пока та не назвала ее по
имени.
   - Љак, это ты, ‹иза ‹у? - удивилась ’эсс.
   ‘естра ее,  которую  год  с  небольшим  она  оставила  ребенком,  вдруг
выросла, как  на  дрожжах,  стала  девушкой,  но  врЯд  ли  сама  понимала
происшедшую с  ней  перемену.  ћбка,  когда-то  длиннаЯ,  была  ей  теперь
коротка, а  тонкие  ноги  и  руки,  которые  она  не  знала  куда  девать,
красноречиво свидетельствовали о ее молодости и неопытности.
   - „а, ’эсс, Я целый день  шла  пешком,  -  сказала  ‹у  с  невозмутимой
серьезностью, - старалась отыскать тебЯ и очень устала.
   - —то случилось дома?
   - Њатери очень плохо, доктор сказал, что она умирает. „а  и  отец  тоже
плох; и он все говорит о том, что не годитсЯ  человеку  из  такой  знатной
семьи работать не покладаЯ рук, как простому  крестьЯнину.  ‚от  мы  и  не
знаем, что нам делать.
   ’эсс так глубоко задумалась, что не сразу догадалась позвать ‹изу ‹у  в
дом. “садив ее и напоив чаем, она принЯла наконец решение.  …й  необходимо
вернутьсЯ домой. ‘рок договора еще не истек, но так как до шестого апрелЯ,
до днЯ благовещеньЯ, оставалось мало времени, она решила рискнуть  и  уйти
немедленно.
   ЋтправлЯЯсь в путь этим же  вечером,  она  выигрывала  целый  день,  но
сестра ее так устала, что должна была отдохнуть до утра.  ’эсс  сбегала  к
Њэриэн и €зз, рассказала  о  случившемсЯ  и  попросила  замолвить  за  нее
словечко перед фермером. ‚ернувшись, она покормила ‹у, уложила ее  в  свою
постель,  потом  собрала  кое-какие  вещи,  которые  могли  поместитьсЯ  в
плетеной корзинке, и отправилась в путь, приказав ‹у  выйти  на  следующее
утро.


        50

   Љогда пробило десЯть часов, она вышла в холодную,  темную  ночь,  -  ей
предстоЯло пройти пЯтнадцать миль  под  стальными  звездами.  ‚  пустынной
местности ночь не страшна путнику, скорее она защищает его от опасности, -
и, знаЯ это, ’эсс выбрала кратчайший путь: шла она проселочными  дорогами,
по которым не решилась бы идти днем. ѓрабителей в этих краЯх  не  было,  а
мысль о больной матери прогнала призрачные страхи. ’ак  шла  она  милю  за
милей, то поднимаЯсь на холмы, то спускаЯсь в долины, пока  не  добрела  к
полуночи до Ѓалбэрроу и с вершины посмотрела вниз, в  хаосе  ночных  далей
лежала долина, в которой она родилась.  Ћколо  пЯти  миль  прошла  она  по
горному  плато,  ей  оставалось  пройти  еще  десЯть-одиннадцать  миль  по
равнине. Џри бледном свете звезд  едва  можно  было  различить  извилистую
дорогу,  а  когда  ’эсс  спустилась  по  ней  в  долину,   разница   между
плоскогорьем и низиной была столь  ощутима,  что  воспринималась  даже  по
запаху, а при ходьбе - по мЯгкости  почвы.  ќто  была  тучнаЯ  ЃлекмурскаЯ
долина, та часть ее, где на дорогах не увидишь ни одной заставы.  ‚  таких
уголках земли крепко держатсЯ суеверий. Љогда-то здесь был лес, и  сейчас,
в темную ночную пору, он как будто снова возник из небытиЯ, дали исчезли и
каждое  дерево,  каждый  куст  принимали  чудовищные  размеры.  Ћлени,  за
которыми некогда охотились здесь, ведьмы, которых пытали и окунали в воду,
зелено-пЯтнистые феи, хохотавшие вслед путнику, - вера в них  еще  жила  и
возвращала к жизни всю эту нечисть.
   ‚ Ќатлбери она прошла мимо деревенской харчевни, и вывеска  заскрипела,
отвечаЯ на звук ее шагов, но никто, кроме нее,  не  слышал  этого  скрипа.
Њысленно  она  представлЯла  себе  людей,  лежащих  в  темноте  под  этими
соломенными крышами, укутанных одеЯлами из  красных  квадратных  лоскутов;
сухожилиЯ их ослаблены, мускулы дрЯблы, а  сон  восстанавливает  их  силы,
чтобы завтра, как только поЯвитсЯ  над  ‹эмблдон-•иллом  розовый  туманный
отсвет, они могли снова принЯтьсЯ за работу.
   ‚ три часа утра ’эсс, миновав последний  поворот,  вышла  из  лабиринта
проселочных дорог и вступила в Њарлот, пройдЯ по тому  лугу,  где  впервые
увидела ќнджела Љлэра на клубном празднике, когда он с  ней  не  танцевал;
воспоминание об этом и по сей день причинЯло ей боль. ’ам, где был дом  ее
матери, мерцал свет. Ћсвещено было окно спальни, и оно словно  подмигивало
ей, когда  ветер  раскачивал  перед  ним  ветку  дерева.  Љак  только  она
разглЯдела очертаниЯ дома, на ее деньги покрытого новой соломенной крышей,
в ее воображении сразу возникли старые, хорошо знакомые  картины.  Ћн  был
словно частью ее жизни; покосившиесЯ слуховые окна, конек крыши,  неровные
рЯды кирпичей, венчавших дымовую трубу, - все это было ей близко.  ‘ейчас,
казалось ей, дом пребывает в оцепенении: ее мать больна.
   Ћна потихоньку открыла дверь, чтобы не  потревожить  спЯщих;  в  нижней
комнате никого не было, но на площадку лестницы вышла соседка, ухаживавшаЯ
за ее матерью, и шепотом сообщила, что миссис „арбейфилд  не  лучше,  хотЯ
сейчас  она  спит.  ’эсс  приготовила  себе  завтрак  и,  распрощавшись  с
соседкой, занЯла ее место в комнате матери.
   “тром,  когда  она   увидела   детей,   они   показались   ей   странно
вытЯнувшимисЯ; хотЯ дома она не была только около года, за это  времЯ  они
удивительно выросли. Ћна целиком отдалась заботам о них и на времЯ  забыла
о своих печалЯх.
   Ћтец по-прежнему прихварывал и сидел, по обыкновению, в  своем  кресле.
Ќо на другой день после ее прихода вдруг развеселилсЯ:  он  придумал,  как
раздобыть денег, и ’эсс спросила, в чем заключаетсЯ его план.
   - џ хочу написать письмо всем  антикварам,  проживающим  в  этой  части
Ђнглии, - объЯвил он. - Џопрошу их  собрать  по  подписке  деньги  на  мое
содержание. “верен, что это дело покажетсЯ им и романтическим и занЯтным -
одним словом, подходЯщим. Ћни много денег тратЯт на содержание  в  порЯдке
всЯких старых развалин, на поиски скелетов и тому подобных штук;  а  живые
останки должны показатьсЯ им  еще  интереснее,  как  только  они  обо  мне
прослышат. ‚от если бы кто-нибудь пошел да и рассказал им, что за  человек
здесь проживает, о котором они знать не знают. Ѓудь свЯщенник ’рингхэм жив
- тот, что менЯ открыл, - уж он бы навернЯка это сделал.
   ‚ыслушав этот грандиозный проект, ’эсс не стала возражать - сначала она
хотела  покончить  с  неотложными  делами,  так   как   положение   семьи,
по-видимому, не улучшилось, несмотрЯ на посланные ею деньги. Љогда удалось
уладить домашние неурЯдицы, ей пришлось подумать  и  о  работе  вне  дома.
Џодоспело времЯ сеЯть и сажать, у многих крестьЯн сады и огороды были  уже
возделаны; но „арбейфилды отстали от соседей. Љ большому своему огорчению,
’эсс открыла причину такого опозданиЯ: картофель, оставленный  на  семена,
был весь съеден, - возмутительнаЯ небрежность и непредусмотрительность. …й
удалось раздобыть картофель, а через  несколько  дней  отец  ее  настолько
оправилсЯ, что, подчинЯЯсь ее уговорам, мог занЯтьсЯ садом, тогда как  она
сама начала возделывать участок земли,  который  арендовали  они  Ярдах  в
двухстах от деревни.
   …й нравилась эта работа после дней, проведенных в комнате больной,  где
теперь не  было  необходимости  дежурить,  так  как  мать  выздоравливала.
”изический труд рассеивал мысли. €х участок находилсЯ на  высоком,  сухом,
огороженном  месте,  по  соседству  с  другими  сорока  или   пЯтьюдесЯтью
участками. € когда кончалсЯ рабочий день батраков, здесь закипала  работа.
Ћбычно  вскапывать  землю  начинали  в  шесть  часов  вечера,   и   работа
затЯгивалась до ночи, а иногда продолжалась и при лунном свете. Ќа  многих
участках горели кучи сухой сорной травы и отбросов -  из-за  сухой  погоды
костры пылали особенно Ярко.
   Љак-то в Ясный день ’эсс и ‹иза ‹у работали в  поле  вместе  с  другими
крестьЯнами, пока последние лучи  заходЯщего  солнца  не  упали  на  белые
столбики, отделЯвшие  один  участок  от  другого.  Љак  только  спустились
сумерки,  на  участках  стали  загоратьсЯ  костры  из  пыреЯ  и  капустных
кочерыжек; они то вспыхивали,  то  скрывались  за  густыми  клубами  дыма,
которые подхватывал и уносил ветер. Љогда разгоралсЯ костер,  грЯда  дыма,
стелющаЯсЯ по земле, тускло светилась, заслонЯЯ рабочих друг от  друга,  и
становилась понЯтным выражение "облачный столп", что днем стоЯл стеной,  а
ночью светилсЯ.
   ‚ечером  кое-кто  прервал  работу,  но  большинство   осталось,   чтобы
покончить с посадкой, и  среди  оставшихсЯ  была  ’эсс,  котораЯ  отослала
сестру домой. Ћна вскапывала один из  тех  участков,  где  сжигали  пырей;
четыре блестЯщих зубца ее мотыги позвЯкивали, ударЯЯсь о камни  и  твердые
комьЯ земли. €ногда ее с ног до головы окутывал дым от костра, а когда дым
рассеивалсЯ, видна  была  ее  фигура,  залитаЯ  медным  светом.  Ћна  была
несколько необычно одета сегоднЯ и имела странный вид: платье,  побелевшее
от частой стирки, и короткаЯ чернаЯ жакетка напоминали и  о  свадьбе  и  о
похоронах. „ругие женщины, работавшие поодаль, были в белых передниках,  и
когда на них не падал отблеск костра,  во  мраке  были  видны  только  эти
передники да бледные лица.
   Ќа западе в светлом опаловом небе  рисовались  оголенные,  напоминающие
проволоку ветки колючего кустарника живой изгороди.  ‚верху  сиЯл  ћпитер,
словно желтый  нарцисс,  такой  Яркий,  что,  казалось,  отбрасывал  тени.
‡агорались другие неведомые звезды. ‚далеке лаЯла собака, по сухой  дороге
стучали колеса.
   ‡убцы мотыги по-прежнему со звоном ударЯлись о камни, так как было  еще
не поздно. €, несмотрЯ на прохладу, в  воздухе  уже  веЯло  весной,  и  ее
дыхание подбадривало работающих. €м  всем,  как  и  ’эсс,  нравилось  быть
здесь,  на  поле,  в  этот  час,  когда  трещали  костры  и  разыгрывалась
фантастическаЯ мистериЯ света и тени. ‚ морозную зиму  ночь  приходит  как
враг, в теплый летний вечер - как возлюбленнаЯ, а в этот  мартовский  день
она несла успокоение.
   Ќикто не обращал вниманиЯ на  своих  соседей.  ‚се  смотрели  вниз,  на
вскопанную землю, освещенную кострами.  Џоэтому  ’эсс,  котораЯ  разбивала
землЯные комьЯ и напевала свои наивные песенки, почти не  надеЯсь  теперь,
что Љлэр когда-нибудь их услышит, долго не обращала вниманиЯ на  человека,
который работал неподалеку от нее, - человека в  длинной  холщовой  блузе,
вскапывавшего, как она потом заметила, ее участок - ’эсс решила,  что  его
прислал сюда на подмогу отец. ’олько когда он подошел  ближе  к  ней,  она
разглЯдела его. €ногда дым разделЯл их; потом ветер относил дым в сторону,
и они могли видеть друг друга, оставаЯсь невидимыми длЯ остальных.
   ’эсс не заговаривала со своим помощником, а он с ней.  Ћна  по-прежнему
не обращала на него вниманиЯ, подумав только, что днем она  его  здесь  не
видела и что он-ей незнаком, но ничего удивительного в этом не  было,  так
как за последние годы она уезжала из деревни часто  и  надолго.  ‚скапываЯ
участок, он подошел к ней настолько близко, что огонь костра так  же  Ярко
заблестел на его мотыге, как и на ее собственной. ЏодойдЯ к костру,  чтобы
бросить в огонь охапку сорной травы, она увидела, что он, стоЯ  по  другую
сторону,  делает  то  же  самое.  ЏламЯ  вспыхнуло,  и  она  узнала   лицо
д'ќрбервиллЯ.
   Ќеожиданное  его  поЯвление  и  нелепый  костюм  -  холщоваЯ  блуза  со
складками, какую носили теперь только  самые  ветхозаветные  крестьЯне,  -
производили  впечатление  страшного  гротеска,   и   ’эсс   стало   жутко.
„'ќрбервилль тихо рассмеЯлсЯ.
   - …сли бы вздумалось мне пошутить, Я бы  сказал:  "Љак  это  похоже  на
райский сад!" - заметил он, посматриваЯ на нее исподлобьЯ.
   - —то вы говорите? - робко спросила она.
   - утник сказал бы, что это точь-в-точь, как в раю. ‚ы -  …ва,  а  Я  -
искуситель,  ЯвившийсЯ  вам  в  образе  нечистой  твари.  ‚  бытность  мою
богословом Я неплохо изучил эту сцену из Њильтона. ‚от, например:

   - –арица! Џуть свободен и недолог:
   ‡а рощей мирт...
   ...€ если ты менЯ возьмешь в проводники,
   џ отведу тебЯ туда.
   - ‚еди! - сказала …ва... -

   и так далее. ЊилаЯ моЯ ’эсс, эти  слова  Я  говорю  за  вас,  ведь  вы,
наверное, это подумали, потому что вы очень плохого обо мне мнениЯ, хотЯ и
совершенно несправедливо.
   - џ никогда не называла вас сатаной и никогда этого не  думала.  ‚ообще
мне не приходЯт в голову такие мысли о вас. џ к вам отношусь  безразлично,
за исключением тех случаев, когда вы менЯ оскорблЯете.  Ќеужели  вы  из-за
менЯ пришли сюда копать землю?
   - €сключительно! —тобы вас увидеть - и только. Џо дороге сюда Я  увидел
вывешенную длЯ продажи блузу, и тогда Я подумал, что  в  ней  на  менЯ  не
будут обращать внимание. џ пришел протестовать против того, чтобы  вы  так
работали.
   - Ќо мне это нравитсЯ - Я работаю длЯ отца.
   - Ђ работа на той ферме кончена?
   - „а.
   - —то же вы намереваетесь делать? Ћтправитесь к дорогому мужу?
   ќто напоминание показалось ей невыносимо унизительным, и она с  горечью
сказала:
   - Ќе знаю... Ќет у менЯ мужа!
   - ‘овершенно верно - в том смысле, в каком вы говорите. Ќо у  вас  есть
друг - и Я вопреки вашему желанию решил позаботитьсЯ о вашем благополучии.
‚от вернетесь домой и увидите, что Я прислал вам.
   - Ћ Ђлек, Я, не хочу, чтобы вы мне что-нибудь дарили! џ ничего не  могу
принЯть от вас! џ не хочу... это нехорошо!
   - ќто хорошо! - сказал он весело. - џ не могу допустить, чтобы женщина,
которую Я нежно люблю, так бедствовала, а Я не попыталсЯ бы ей помочь.
   - Ќо Я ни в чем не нуждаюсь! ЊенЯ мучит только... совсем другое,  а  не
то, как Я живу!
   Ћна отвернулась и с отчаЯнием начала копать землю, а слезы ее падали на
ручку мотыги и на комьЯ земли.
   - ‚ас беспокоит участь детей - ваших братьев и сестер, - сказал он. - џ
о них подумал.
   “ ’эсс сжалось сердце. Ћн затронул больное  место:  угадал  причину  ее
тревоги. Ћна еще более  страстно  привЯзалась  к  детЯм,  с  тех  пор  как
вернулась домой.
   - „олжен  же  хоть  кто-то  о  них  позаботитьсЯ,  если  ваша  мать  не
поправитсЯ. Ђ отец ваш врЯд ли способен работать.
   - Ћн может о них позаботитьсЯ с моей помощью. „олжен!
   - € с моей.
   - Ќет, сэр!
   - Љак это чертовски нелепо! - вспылил д'ќрбервилль. - ‚едь  он  думает,
что мы родственники, и будет этим вполне удовлетворен.
   - Ќет, не думает. џ его разубедила.
   - ЉакаЯ глупость!
   „'ќрбервилль в сердцах отошел от нее к изгороди, снЯл блузу, так  резко
изменЯвшую его внешность, свернул ее и, бросив в огонь, ушел.
   Џосле его ухода ’эсс не могла работать; на душе у  нее  было  тревожно.
€спугавшись, что он отправилсЯ к ее отцу, ’эсс взЯла мотыгу и пошла домой.
   џрдах в двадцати от дома она встретила одну из своих сестер.
   - Ћ ’эсси, что случилось! ‹иза ‹у плачет,  и  у  нас  в  доме  собралсЯ
народ! Њатери гораздо лучше, но, говорЯт, отец умер.
   „евочка чувствовала всю значительность этой новости, но трагического ее
значениЯ не понимала. Ћна глЯдела  на  ’эсс,  сиЯЯ  важностью,  но  потом,
заметив, какое впечатление произвели на сестру ее слова, спросила:
   - „а неужто мы, ’эсс, никогда больше не будем разговаривать с отцом?
   - Ќо ведь ему просто нездоровилось! - в отчаЯнии вскричала ’эсс.
   Џодошла ‹иза ‹у.
   - Ћн упал, а доктор, который пришел к матери, говорит, что все равно не
жилец он был на этом свете, потому что у него сердце заросло жиром.
   „а, муж и жена  „арбейфилды  поменЯлись  местами:  умирающаЯ  была  вне
опасности, а слегка прихворнувший - умер. ‘обытие это имело значение более
серьезное, чем можно было подумать. †изнь отца была нужна семье независимо
от личных его трудов - в последнем случае его смерть не  была  бы  большой
трагедией, - но он был последним из тех троих,  с  чьей  смертью  кончалсЯ
срок аренды дома и участка, на которые давно уже точил зубы  сосед-фермер,
так как длЯ постоЯнных его  батраков  не  хватало  жильЯ.  Љроме  того,  в
деревнЯх ненавидели пожизненных арендаторов чуть  ли  не  так  же,  как  и
мелких земельных собственников, за независимую их манеру держать  себЯ,  и
когда срок аренды истекал, ее никогда не возобновлЯли.
   ’аким образом, „арбейфилдов, бывших некогда д'ќрбервиллЯми, постигла та
же участь, на какую, без сомнениЯ, в  бытность  свою  олимпийскими  богами
графства обрекали они, и довольно жестоко, таких же  безземельных,  какими
стали теперь сами. ’ак чередуютсЯ прилив и отлив - ритмические колебаниЯ -
во всем, что совершаетсЯ под небом.


        51

   Ќаконец настал канун  благовещеньЯ,  и  весь  земледельческий  мир  был
охвачен той особой лихорадкой, котораЯ ежегодно вспыхивает в этот  день  -
день, когда вступают в силу новые  договоры,  заключенные  на  сретенье  и
свЯзывающие батраков на  весь  год.  Ѓатраки  -  или  "рабочий  люд",  как
называли они себЯ с незапамЯтных времен, пока не пришло из  внешнего  мира
это новое слово "батрак",  -  не  желающие  оставатьсЯ  у  старых  хозЯев,
переходЯт в этот день на другие фермы.
   ‘ каждым годом количество батраков, переходЯщих  на  новые  места,  все
возрастало.  Љогда  мать  ’эсс  была  ребенком,  почти  все   батраки   из
окрестностей Њарлота всю жизнь жили на одной и той же ферме, котораЯ  была
домом их отцов и дедов; но за последние годы это стремление  менЯть  места
стало всеобщим; длЯ молодых это было удовольствием, нередко приносившим  и
пользу.  ”ерма,  котораЯ  длЯ  одних  ЯвлЯлась  …гиптом,  казалась  землей
обетованной другим, созерцавшим ее издали, но затем и длЯ них превращалась
она в …гипет, - поэтому они без устали кочевали.
   Ћднако эти перемены, с каждым годом  все  больше  менЯвшие  деревенские
традиции, вызваны были не только неуживчивым нравом земледельцев. ‘ельское
население уменьшалось. ‚ прежней деревне бок о бок с батраками существовал
другой класс: более образованный, стоЯвший  ступенью  выше  на  социальной
лестнице, - класс, к которому принадлежали отец и  мать  ’эсс;  входили  в
него плотник, кузнец,  сапожник,  мелочный  торговец  и  другие  обитатели
деревни, не работающие на чужих  фермах.  ќто  был  крут  людей  с  прочно
сложившимсЯ жизненным укладом; объЯснЯлось это тем, что они ЯвлЯлись  либо
пожизненными   арендаторами,   подобно    отцу    ’эсс,    либо    мелкими
землевладельцами. Ќо когда истекал срок долгосрочной  аренды,  дома  редко
сдавались тем нее лицам, - их в большинстве случаев сносили, если  они  не
нужны были фермеру длЯ батраков. ’е, кто  непосредственно  не  обрабатывал
земли, в деревне не любили, но выселение  одних  отражалось  на  заработке
других, которым, в свою очередь, приходилось покидать деревню. ќти  семьи,
которые составлЯли костЯк прежней деревни, теперь  вынуждены  были  искать
убежища в крупных центрах. ‘татистики, словно  в  насмешку,  именуют  этот
процесс "тЯгой сельского населениЯ в большие города". Ќо и  река  течет  в
гору, если ее гонЯт туда машинами.
   ’ак как немало коттеджей в Њарлоте было снесено, то фермеры  стремились
использовать  каждый  уцелевший  дом  длЯ  своих  батраков.   ‘о   времени
происшествиЯ, набросившего такую тень на жизнь ’эсс, семьЯ „арбейфилда  (в
чье высокое происхождение никто  не  верил)  была  молчаливо  осуждена  на
выселение по истечении срока аренды - на выселение хотЯ бы во имЯ  морали.
„а и в самом деле, представители этой семьи отнюдь  не  ЯвлЯлись  образцом
воздержанности, трезвости и целомудриЯ. Ћтец да и  мать  иногда  выпивали,
младшие  дети  редко  ходили  в  церковь,  а  старшаЯ   дочь   вела   себЯ
предосудительно. Ќужно было позаботитьсЯ о  нравственных  устоЯх  деревни.
Џоэтому в первое  же  благовещенье,  когда  Явилась  возможность  выселить
„арбейфилдов, на их дом,  довольно  поместительный,  предъЯвил  требование
возчик с большой семьей, а вдова „жоан, ее дочери  ’эсс  и  ‹иза  ‹у,  сын
Ђбрэхэм и младшие дети должны были отправитьсЯ куда-нибудь в другое место.
   ‚ечером накануне отъезда сумерки спустились рано, потому что небо  было
затЯнуто облаками и моросил дождь. ќто был их последний  день  в  деревне,
где они родились и выросли,  и  миссис  „арбейфилд,  захватив  ‹изу  ‹у  с
Ђбрэхэмом, пошла попрощатьсЯ с друзьЯми, а ’эсс осталась сторожить дом.
   ‚став на колени на широком подоконнике, она прижалась головой к стеклу,
с наружной стороны которого потоками стекала дождеваЯ вода.  Ћна  смотрела
на паутину, котораЯ трепетала от легкого сквознЯка, -  должно  быть,  паук
давным-давно умер с голоду, потому что по неведению сплел ее в углу,  куда
не залетала ни одна муха. „умала она о бедственном положении семьи и  себЯ
считала виновницей. …сли бы  она  не  вернулась  домой,  матери  и  детЯм,
пожалуй, позволили бы остатьсЯ здесь, потребовав только, чтобы они вносили
арендную плату еженедельно. Ћднако ее возвращение было немедленно замечено
особами влиЯтельными и высоконравственными; они видели, как  она  копалась
на кладбище,  с  помощью  скребка  стараЯсь  привести  в  порЯдок  детскую
могилку, почти сровнЯвшуюсЯ с землей. ’ак они узнали, что она вернулась  в
родной дом;  ее  мать  попрекнули  за  подобное  "потворство  греху",  та,
вспылив, наговорила лишнего, а под конец  сказала,  что  может  немедленно
отсюда уехать; ее поймали на слове - и вот чем кончилось дело.
   "Ќе нужно мне было возвращатьсЯ домой", - с горечью подумала ’эсс.
   ќти мысли так поглотили ее, что  она  почти  не  обратила  вниманиЯ  на
человека в белом макинтоше, который проезжал верхом по улице. Ќо увидел ее
он сразу, так как она сидела у самого окна, и подъехал  настолько  близко,
что лошадь его едва не смЯла копытом узкую клумбу, тЯнувшуюсЯ вдоль стены.
Ћна заметила его только, когда он постучал рукоЯткой хлыста по раме. „ождь
почти перестал, и, повинуЯсь его знаку, она открыла окно.
   - ‚ы менЯ не видели? - спросил д'ќрбервилль.
   - џ задумалась, - ответила она. - џ слышала, что кто-то  едет,  но  мне
почудилось, будто это экипаж. џ была словно во сне.
   - Ђ!.. Ѓыть может, вы слышали стук д'эрбервилльской  кареты?  ‚ероЯтно,
вы знаете эту легенду?
   - Ќет. Њой... Ћдин человек  хотел  как-то  рассказать  мне  ее,  но  не
рассказал.
   - …сли вы подлиннаЯ д'ќрбервилль, то, пожалуй, и мне не следовало бы ее
рассказывать. џ-то  жалкаЯ  подделка,  так  что  длЯ  менЯ  это  не  имеет
значениЯ.   ‹егенда   довольно   мрачнаЯ.   ѓоворЯт,   будто   стук   этой
несуществующей кареты может услышать лишь тот, в чьих  жилах  течет  кровь
д'ќрбервиллей, - и длЯ него это  ЯвлЯетсЯ  дурным  предзнаменованием.  ќто
как-то свЯзано с убийством, совершенным много веков тому  назад  одним  из
членов рода д'ќрбервиллей.
   - ђасскажите до конца, раз вы уже начали.
   - •орошо. ѓоворЯт, некий д'ќрбервилль похитил красавицу, а она пыталась
выскочить из кареты, в которой он ее увозил; завЯзалась борьба,  и  он  ее
убил... или она его, Я забыл, кто кого. ’акова легенда... Ќо Я  вижу,  что
всЯ ваша домашнЯЯ утварь уложена. “езжаете?
   - „а, завтра... на благовещенье.
   - џ об этом слыхал, но как-то не верилось, - очень уж  неожиданно.  —ем
это вызвано?
   - ‘о смертью отца кончилась аренда, и больше уж мы не можем здесь жить.
Џожалуй, нам разрешили бы остатьсЯ и еженедельно вносить плату, если бы не
Я.
   - ‚ы-то тут при чем?
   - џ не... порЯдочнаЯ женщина.
   „'ќрбервилль вспыхнул.
   - ЉакаЯ гадость! ѓнусные ханжи! —ерт бы побрал их  грЯзные  душонки!  -
воскликнул он злобно. - ’ак вот почему вы уезжаете! ‚ас выгонЯют?
   - Ќе то что выгонЯют, но раз они  нам  сказали,  что  скоро  мы  должны
отсюда выбратьсЯ, то лучше уж уехать завтра, когда все переселЯютсЯ;  быть
может, удастсЯ устроитьсЯ.
   - Људа вы едете?
   - ‚ Љингсбир. Њы нанЯли там комнаты. Њатери  покоЯ  не  дают  отцовские
предки, потому-то она и хочет ехать туда.
   - Ќо как же ваша семьЯ будет ютитьсЯ в маленькой квартирке,  да  еще  в
такой дыре, как этот городишко? Џочему бы не переехать ко мне в ’рэнтридж?
Џосле смерти матери на ферме почти  не  осталось  птиц,  но  домик  и  сад
уцелели. Љомнаты можно за один день выбелить, и  вашей  матери  будет  там
очень удобно, а  детей  Я  помещу  в  хорошую  школу.  „олжен  же  Я  хоть
что-нибудь длЯ вас сделать!
   - Ќо мы уже нанЯли комнаты в Љингсбире, - ответила она. -  €  мы  можем
там подождать...
   - Џодождать - кого? Ћ, конечно, вашего почтенного супруга!  Џослушайте,
’эсс, мужчин Я знаю и знаю причину вашего разрыва... ‚от почему Я  уверен,
что он никогда не вернетсЯ к вам. „опустим, Я был вашим врагом, - теперь Я
ваш друг, даже если вы этому не верите.  Џереезжайте  в  мой  коттедж.  Њы
разведем множество кур, и ваша мать будет прекрасно за ними  ухаживать,  а
дети смогут ходить в школу.
   „ыхание ’эсс все учащалось; наконец она сказала:
   -  џ  не  знаю,  исполните  ли  вы  все  это.  ‚аши   намерениЯ   могут
изменитьсЯ... и тогда мы... моЯ мать снова останетсЯ на улице.
   - Ћ нет! …сли хотите, Я вам выдам письменное  обЯзательство.  Џодумайте
об этом.
   ’эсс покачала головой. Ќо д'ќрбервилль настаивал;  редко  случалось  ей
видеть его таким настойчивым. Ћн не желал примиритьсЯ с отказом.
   - Џожалуйста, сообщите вашей матери о моем  предложении,  -  сказал  он
многозначительно. - ќто ее дело решать, а не ваше. џ прикажу, чтобы завтра
утром вымыли полы, побелили  стены  и  затопили  камины;  к  вечеру  стены
высохнут, так что вы можете ехать прЯмо туда. Џомните, Я буду вас ждать.
   ‘нова ’эсс покачала головой; сердце ее сжималось от  волнениЯ.  Ћна  не
могла смотреть в глаза д'ќрбервиллю.
   - Џомните, Я должен искупить свою вину перед вами, - продолжал он. -  €
вдобавок вы менЯ излечили от этой религиозной мании. џ рад...
   - ‹учше бы вы не избавлЯлись от этой мании и вели бы себЯ так, как в те
дни.
   - џ рад, что мне представлЯетсЯ случай уплатить хотЯ  бы  часть  долга.
‡автра Я буду ждать приезда вашей матери. Ћбещайте мне это  сейчас,  дайте
руку, милаЯ ’эсс, красавица моЯ!
   Ћн понизил голос до шепота и просунул руку в полуоткрытое окно.  ѓневно
сверкнув глазами, ’эсс захлопнула окно, прищемив ему руку.
   - —ерт побери! Љак вы жестоки! - вскричал он, освобождаЯ руку. - Ќет! џ
знаю, вы это сделали не нарочно. €так, Я буду ждать вас или хотЯ  бы  вашу
мать и детей!
   - џ не приеду, у менЯ много денег! - воскликнула она.
   - ѓде они?
   - “ моего свекра! € мне стоит только попросить...
   - „а, но вы не попросите, ’эсс; Я вас знаю, ни  за  что  не  попросите,
скорее умрете с голоду!
   ‘ этими словами он отъехал. Ќа углу  он  встретил  человека  с  ведром,
наполненным краской, который спросил  его,  действительно  ли  он  покинул
своих братьев во •ристе.
   - Џошел к черту! - крикнул д'ќрбервилль.
   ’эсс долго не двигалась с места, и вдруг  в  ней  вспыхнуло  возмущение
перед свершившейсЯ несправедливостью, и на глазах показались  слезы.  „аже
муж ее, ќнджел Љлэр, и тот поступил с ней так же жестоко, как и остальные.
ђаньше никогда не решилась бы она так подумать, но ведь  он  действительно
был жесток. Ћна могла поклЯстьсЯ в том, что никогда за всю свою жизнь  она
не хотела поступать дурно, и все-таки ей вынесли суровый приговор.  Љаковы
бы ни были ее грехи, никогда не грешила  она  сознательно;  почему  же  ее
наказывали так упорно?
   Џорывисто схватила она первый попавшийсЯ лист бумаги и быстро  написала
следующие строки:

   "Ђх, зачем  ты  так  ужасно  поступил  со  мной,  ќнджел?  џ  этого  не
заслуживаю. џ много об этом думала и знаю, что никогда, никогда  не  прощу
тебЯ. ’ы знаешь, что Я не хотела причинить тебе зла, зачем же ты  причинил
мне такое зло? ’ы жесток! „а, жесток! џ постараюсь  забыть  тебЯ.  ’ы  был
несправедлив ко мне с начала до конца! - ’.".

   Ћна ждала, пока не  показалсЯ  почтальон,  потом  выбежала  к  нему  и,
передав письмо, снова занЯла свой пост у окна.
   Ќе все ли равно - послать ли нежное письмо или вот это?  ђазве  уступит
он мольбам? Ќичто не изменилось, не  произошло  никакого  нового  событиЯ,
которое заставило бы его изменить свои взглЯды.
   ‘темнело, и только огонь в очаге освещал комнату.  „вое  старших  детей
ушли с матерью, четверо  младших,  в  возрасте  от  трех  с  половиной  до
одиннадцати лет, одетые в черные платьица, собрались у  очага  и  болтали.
Ќаконец ’эсс, не зажигаЯ свечи, подошла к ним.
   - Њилые мои, сегоднЯ мы последнюю ночь будем спать здесь - в доме,  где
родились, - быстро сказала она. - Џодумайте-ка об этом.
   Ћни  притихли.  ‚печатлительные,  как  все  дети,   они   готовы   были
расплакатьсЯ  теперь,  когда  ее  слова  вызвали  у  них  представление  о
бесповоротном конце, хотЯ весь день они радовались, что переедут на  новое
место. ’эсс заговорила а другом.
   - ‘пойте мне песенку, - сказала она.
   - —то же нам спеть?
   - —то хотите, мне все равно.
   Њинутное  молчание  было   нарушено   слабым   голоском,   к   которому
присоединилсЯ второй, третий, четвертый,  они  запели  гимн,  заученный  в
воскресной школе:

   ‡десь терпим мы муку и боль,
   ‡десь, встретЯсь, должны мы расстатьсЯ;
   Ќо в раю не бывает разлуки.

   ‚се четверо пели равнодушно - так, как будто этот вопрос был решен  длЯ
них давным-давно и окончательно, а следовательно, и думать о  нем  нечего.
€х личики были серьезны, они старались отчетливо выговаривать слова  и  не
сводили глаз с колеблющихсЯ Языков пламени;  голос  младшего  ребенка  еще
звучал, когда остальные делали паузу.
   ’эсс отвернулась от них и снова подошла к окну. Ѓыло уже совсем  темно,
но она прижалась лицом к стеклу, словно всматриваЯсь в ночь. Ќа самом деле
она хотела скрыть слезы. …сли бы она могла верить в то, о чем  пели  дети,
если бы  не  возникали  у  нее  сомнениЯ,  все  было  бы  иначе.  ‘  каким
спокойствием поручила бы она детей провидению в надежде на будущую  жизнь!
Ќо веры у нее не было: стало быть, она должна что-то делать, должна  стать
их провидением,  ибо  длЯ  ’эсс,  как  и  длЯ  миллионов  людей,  жестокой
насмешкой звучали слова поэта:

   Ќе нагими приходим мы в мир,
   Ќо облаченные в облако славы.

   „лЯ  нее  и  ей  подобных  самый  факт  рождениЯ  ЯвлЯлсЯ  унизительным
испытанием, насилием, которое до  конца  оставалось  неоправданным  или  в
лучшем случае оправдывалось лишь частично.
   ‚скоре она разглЯдела на темной мокрой дороге свою мать, рослую ‹изу ‹у
и Ђбрэхэма. Њиссис „арбейфилд, постукиваЯ патенами, подошла к дому, и ’эсс
открыла дверь.
   - џ заметила следы лошадиных  копыт  под  окном,  -  сказала  „жоан.  -
Љто-нибудь заходил?
   - Ќет, - ответила ’эсс.
   „ети, сидевшие возле очага, посмотрели на нее серьезно, и один  из  них
прошептал:
   - —то ты, ’эсс? Ђ джентльмен верхом?
   - Ћн не заходил в дом, - сказала ’эсс. - Ћн разговаривал  со  мной,  не
сходЯ с лошади.
   - Ђ кто это был? - спросила мать. - ’вой муж?
   - Ќет. Ћн ко мне  никогда,  никогда  не  приедет,  -  ответила  ’эсс  с
какой-то тупой безнадежностью.
   - ’ак кто же это был?
   - Ќе спрашивай. ’ы его раньше видела, да и Я тоже.
   - Ђ! —то же он сказал? - с интересом спросила „жоан.
   - џ расскажу тебе завтра,  когда  мы  устроимсЯ  на  новой  квартире  в
Љингсбире, расскажу все до последнего слова. - Ћна сказала, что это был не
ее муж, - однако ее все более угнетала мысль,  что  фактически  только  он
один и был ее мужем.


        52

   Ѓыло еще темно, когда обитатели домиков,  расположенных  неподалеку  от
проезжей дороги, были разбужены  стуком  и  грохотом,  не  смолкавшими  до
рассвета, - шум этот повторЯлсЯ ежегодно в эти числа месЯца и был  так  же
неизбежен, как кукование кукушки на  третью  неделю  того  же  месЯца.  Ћн
предвещал  общее  переселение;  по  дорогам  двигались  пустые  повозки  и
подводы, присланные за  пожитками  уезжающих  семейств:  обычай  требовал,
чтобы фермеры, нанЯвшие батраков, присылали за ними  подводу.  ‚ещи  нужно
было засветло перевезти на место - вот почему подводы грохотали по дорогам
в глухую ночь: в шесть часов утра им следовало быть у дверей переезжающих,
и тут же начиналась погрузка.
   Ќо ни один заботливый фермер не выслал повозки  за  вещами  ’эсс  и  ее
матери. Ћни не были батраками, в их услугах никто не  нуждалсЯ,  никто  не
намерен был перевозить их даром, поэтому им пришлось за свой  счет  нанЯть
подводу.
   ‚ыглЯнув в то  утро  из  окна,  ’эсс  вздохнула  с  облегчением,  когда
увидела, что дождЯ нет, хотЯ погода ветренаЯ и пасмурнаЯ,  и  что  подвода
Явилась вовремЯ. „ождливое благовещенье было бедствием длЯ  переселЯющихсЯ
и надолго оставалось в памЯти; ему  сопутствовали  мокраЯ  мебель,  мокрые
постели, мокраЯ одежда, а следом за этим шли болезни.
   Њать, ‹иза ‹у и Ђбрэхэм тоже проснулись, но младших детей  решили  пока
не будить. Ћни позавтракали  в  тусклых  лучах  рассвета  и  приступили  к
погрузке.
   ђабота спорилась -  несколько  друзей  Явилось  помочь  им.  ѓромоздкаЯ
мебель была водворена на подводу. „лЯ „жоан „арбейфилд с  младшими  детьми
соорудили на ней из постелей что-то вроде большого гнезда. Џосле окончаниЯ
погрузки пришлось-долго ждать, пока привели выпрЯженных  лошадей.  Ќаконец
часа в два тронулись в путь:  под  повозкой  болталсЯ  привЯзанный  к  оси
кухонный котел, на  вещах  восседала  окруженнаЯ  младшими  детьми  миссис
„арбейфилд, державшаЯ на коленЯх часы,  чтобы  они  не  сломались,  и  при
каждом сильном толчке они обиженно отзванивали час или  час  с  четвертью.
’эсс и старшаЯ девочка шли рЯдом с возом, пока не выбрались из деревни.
   “тром и накануне вечером они заходили попрощатьсЯ к соседЯм, и  кое-кто
вышел их проводить и пожелать им удачи, но в глубине души мало кто  верил,
что благополучие возможно длЯ такой семьи, как „арбейфилды,  хотЯ  никому,
кроме себЯ, они не причинЯли зла. „орога пошла в  гору,  и  чем  выше  они
поднимались, тем сильнее становилсЯ ветер.
   ’ак как сегоднЯ было благовещенье, то „арбейфилды  встречали  на  своем
пути немало других семей, восседающих на возах с нехитрым скарбом,  всегда
уложенным одним и тем же способом, очевидно,  столь  же  естественным  длЯ
сельских батраков, как шестиугольник длЯ пчел. Ћсновой сооружениЯ  ЯвлЯлсЯ
кухонный шкаф  с  блестЯщими  ручками,  захватанный  пальцами  и  носивший
множество других признаков  многолетней  службы;  он  величественно  стоЯл
впереди, возвышаЯсь над хвостами лошадей, - стоЯл, словно  ковчег  завета,
который надлежит нести с благоговением.
   €ные семьи были веселы, другие -  сумрачны;  кое-кто  останавливалсЯ  у
дверей придорожных харчевен. Ќаконец остановилась и подвода  „арбейфилдов:
нужно было покормить лошадей и самим подкрепитьсЯ.
   ‚о времЯ этой  остановки  взглЯд  ’эсс  упал  на  трехпинтовую  кружку,
которую то и дело подавали на остановившийсЯ неподалеку воз  сидевшим  там
женщинам. Џроследив очередное путешествие кружки, ’эсс вдруг узнала ту,  в
чьих руках она теперь оказалась.
   - Њэриэн! €зз! - окликнула она девушек; они перебирались на новое место
вместе  с  семьей  крестьЯнина,  в  чьем  доме  они  жили.  -  €  вы  тоже
переселЯетесь?
   Ћни ответили утвердительно. ‚ ”линтком-ќше жилось слишком тЯжело, и они
уехали, даже не предупредив заранее фермера ѓроби, - пусть  он  подает  на
них в суд, если хочет. Ћни сообщили ’эсс, куда держат путь, и та,  в  свою
очередь, дала свой новый адрес.
   Њэриэн, нагнувшись к ней с воза, шепнула:
   -  Ђ  знаешь,  тот  джентльмен,  что  волочилсЯ  за  тобой,  -  уж   ты
догадываешьсЯ, о ком Я говорю, - приходил  в  ”линтком,  когда  ты  оттуда
ушла. Њы ему не сказали, где ты: знали, что ты не хочешь его видеть.
   - „а, но Я все-таки его видела, - прошептала ’эсс. - Ћн менЯ отыскал.
   - Ђ знает он, куда ты теперь едешь?
   - „умаю, что знает.
   - Ђ твой муж вернулсЯ?
   - Ќет.
   Ћна  распрощалась  со  своими  товарками,  так  как  возницы  вышли  из
харчевни, и обе подводы разъехались в разные стороны. Џодвода, на  которой
сидели Њэриэн, €зз и семьЯ крестьЯнина - с этой семьей  они  свЯзали  свою
судьбу, - была выкрашена Яркой краской, и тащили ее три сильные  лошади  с
блестЯщими медными украшениЯми  на  сбруе,  тогда  как  скрипуча