Ѓолеслав Џрус. ‘аксонский сад

Ћцените этот текст:
Ѓолеслав Џрус. ‘аксонский сад

---------------------------------------------------------------------
Љнига: Ѓ.Џрус. ‘очинениЯ в семи томах. ’ом 1
Џеревод с польского Ќ.Љрымовой. ЏримечаниЯ E.–ыбенко
ѓосударственное издательство художественной литературы, Њосква, 1961
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 5 октЯбрЯ 2002 года
---------------------------------------------------------------------

’ы ошибаешьсЯ, дорогой друг, если полагаешь, что Я всегда в одиночестве
шагаю по песку, который в эту минуту топчут тысЯчи ног. Џосмотрел бы ты
сейчас, в каком прекрасном семейном кругу Я нахожусь.
‚от эта почтеннаЯ, хотЯ и коренастаЯ, матрона в шелковом платье, с
таким трогательным доверием опирающаЯсЯ на мою руку, - пани X., владелица
частично заложенных имений.
ќтот стройный, поминутно краснеющий ангел в бархатной накидке - панна
‡офьЯ, дочка вышеупомЯнутой особы; она уже достигла восемнадцати лет,
получает шесть тысЯч приданого и уверена, что в ‘аксонском саду все только и
будут на нее смотреть и над ней смеЯтьсЯ.
ќтот очаровательный шестилетний мальчуган, милое бэби в голубой
рубашечке, перехваченной под мышками лакированным поЯском, и в шапочке с
бархатным помпоном и шелковым бантом, - маленький ”ранек, сын старшей моей
спутницы и брат младшей. €, наконец, этот двадцатилетний белобрысый юноша,
всегда испуганный и всегда всем уступающий дорогу, - родственник
вышеописанного семейства; одно времЯ он где-то училсЯ, а сейчас живет у
тети, практикуЯсь в сельском хозЯйстве и исполнЯЯ обЯзанности временного
обожателЯ панны ‡офьи. •одит он в бархатном картузе, светло-оливковых
"невыразимых", сером пиджаке и темно-зеленых перчатках, которые,
по-видимому, ЯвлЯютсЯ длЯ него предметом чрезвычайной гордости, хотЯ и
доставлЯют ему немало забот.
‚сЯ наша компаниЯ, вместе с Ѓиби (это крошечнаЯ собачонка из породы
пинчеров, с мохнатой головой, похожей на большой клубок шерсти)... итак, всЯ
наша компаниЯ торжественно направлЯетсЯ к ‘аксонскому саду. Џутешествие наше
уже длитсЯ около сорока пЯти минут, но мы не терЯем бодрого настроениЯ. Џо
дороге мы окликаем нескольких извозчиков, однако эти грубиЯны при виде столь
многочисленного семейства удирают во всю прыть. € мы плетемсЯ дальше,
беседуЯ о достопримечательностЯх ‘аксонского сада, который уже несколько
дней отгонЯет сон от лукавых глазок панны ‡офьи.
- Ђх, боже мой! Ѓоже! - вздыхает мама. - Њы тащимсЯ, как странники на
богомолье. ’ы, верно, стеснЯешьсЯ ходить с нами, провинциалками, пан
Ѓолеслав?
- —то вы, пани, Я и сам провинциал.
- ќто правда, ты истинный волынец! ‚ы ведь все одинаковы: сердца у вас
золотые, в чем нельзЯ отказать и тебе, зато в голове - ветер! ‚от как у
нашего милого ‚ладека.
Њилый ‚ладек, оскалив белые зубы, уставилсЯ на свои зеленые перчатки, а
панна ‡офьЯ, покраснев в сотый раз, заметила:
- Ћчень любопытно, что же такое этот ваш ‘аксонский или, как его там,
‚аршавский сад?
- Ћн, наверное, круглый, - строит догадки двадцатилетний ‚ладек,
переходЯ с правой стороны на левую.
- Ќаоборот, милый пан ‚ладислав, - возражаю Я, - он четырехугольный, а
если вас интересуют топографические подробности, могу вам сказать, что на
восток от него расположена ‘аксонскаЯ площадь, на запад - рынок за †елЯзной
Ѓрамой, на юг - ЉрулевскаЯ улица, а на север - множество больших домов, -
это ‚ербоваЯ улица, ‘енаторскаЯ и ’еатральнаЯ площади.
‘лушатель мой, очевидно, уразумел это поЯснение и перешел с левой
стороны на правую.
- Ђ ворота там есть какие-нибудь?.. - снова задала мне вопрос панна
‡офьЯ тем прелестным голоском, которому прощаешь даже глупости.
- Љонечно, есть, пани, в виде железной решетки.
- Ћ-о-о! - удивилось все общество.
- € там не одни ворота, а целых шесть...
- Ћ-о-о! - раздалсЯ снова взрыв удивленных возгласов.
- Џервые, - продолжал Я, - выходЯт на ‘аксонскую площадь, вторые к
…вангелическому костелу, третьи на Њаршалковскую улицу, четвертые на рынок,
пЯтые на †абью улицу и шестые на Ќецалую.
- Њама... мама!.. - вдруг закричал потный от усталости ”ранек, - а
через забор мы будем перелезать?
- ”ранек, веди себЯ прилично! - строго сказала его сестра. - ’ак
расскажите нам, пан Ѓолеслав, что же там еще?
- Џрежде всего, уважаемаЯ панна, там четыре угла...
- •и-хи-хи! Љакой ты шутник, пан Ѓолеслав, - развеселилась мама.
- —етыре очень интересных угла: в северо-восточном находитсЯ тир...
- €исусе! ЊариЯ! - в изумлении всплеснули руками дамы.
- Ќу, уж Я там пострелЯю, - обрадовалсЯ ‚ладек и перешел налево.
- Ќо тир не действует уже несколько недель.
- —то-нибудь испортилось?.. - догадалсЯ ‚ладек - уже справа.
- ‚ юго-восточном углу помещаетсЯ кондитерскаЯ...
- Ђ-а! Џойдемте есть мороженое. Њама, Я хочу мороженого, - прервала
менЯ панна ‡офьЯ.
- Џойдем, пойдем!
- ‚ юго-западном углу находитсЯ кумысное заведение, минеральные воды и
молочнаЯ...
- ѓосподи €исусе! - удивилась мама. - ‚ таком саду - молочнаЯ!.. Ђ
простоквашу можно там получить?
- Љонечно, можно!
- ’ак мы зайдем и туда.
- ‚ северо-западном углу имеетсЯ площадка длЯ детей...
- Ѓоже мой! - умилилась матрона. - —то же они там делают?
- €грают с нЯньками.
- Љрошки мои дорогие! Ќу, какой же ты, право, пан Ѓолеслав, и все-то ты
знаешь!
Џока дамы удивлЯлись, мы пересекли ‘аксонскую площадь, перешли улицу,
где нас чуть не задавили, и оказались у главного входа. џ заметил, что лицо
панны ‡офьи становитсЯ пурпурным и что в душе ее временного обожателЯ
зарождаютсЯ кое-какие сомнениЯ относительно серого пиджака, темно-зеленых
перчаток и светло-оливковых "невыразимых".
- ЌельзЯ, нельзЯ!.. - загремел в эту минуту сторож, отгонЯЯ какого-то
субъекта весьма неприглЯдной внешности.
- Џочему его не пускают? - шепнула мне на ухо встревоженнаЯ мама.
- Ћн плохо одет, - поспешил Я успокоить ее.
- Ђ наши...
Ќе успела она договорить, как и до нас дошла очередь.
- Џокорнейше прошу, господа, взЯть собачку на поводок.
- Ѓиби на поводок? Ѓиби? - вскрикнула панна ‡офьЯ.
- ќто ее зовут Ѓиби? Ќу, так Ѓиби...
- —то же делать, пан Ѓолеслав? ‚едь у нас нет поводка ‚ладек, тебе
придетсЯ, пожалуй, отнести бедную Ѓиби домой.
- Ђ можно ее повести на веревочке? - спросил у сурового стража
ошеломленный ‚ладек, впервые за все времЯ позабыв о цвете своих перчаток.
- Њожно, можно.
Џолучив разрешение, белобрысый наш спутник произвел несколько
манипулЯций над своим пиджаком, и через минуту красотка Ѓиби, фыркаЯ и
упираЯсь, следовала за нами на короткой веревочке. „а и пора было, так как
публика уже начинала на нас оглЯдыватьсЯ.
- ‚ода... вода!.. ’ечет... течет!.. - радостно завопил ”ранек, увидев
проливающий слезы фонтан.
- ”ранек, веди же себЯ прилично! - опЯть увещевает его сестра. - ќто
фонтан, правда, пан Ѓолеслав? Ђх, какой красивый!
џ молчу, размышлЯЯ, однако, не о фонтане, а о двадцатилетнем ‚ладеке,
который стоит в своем бархатном картузе, широко разинув рот. Њежду тем
публика снова глазеет на нас, панна ‡офьЯ снова краснеет, Я сам чувствую
себЯ несколько смущенным. Љ счастью, Ѓиби, пользуЯсь тем, что обидчик ее
погрузилсЯ в созерцание, вырываетсЯ у него из рук.
- „ержи ее, ‚ладек! - кричит мама.
- ‹ови, ‚ладек! ‹ови! - вторит ей панна ‡офьЯ.
ЌачинаетсЯ погонЯ, во времЯ которой Ѓиби, выскочив из-под ног
пробегавшего ребенка, попадает на шлейф дамы, зацеплЯетсЯ веревкой за саблю
военного и, наконец, когда какой-то старик ударЯет ее палкой, поджимает
хвост и покорЯетсЯ судьбе. џ замечаю, что гулЯющаЯ публика всерьез
заинтересована случаем с Ѓиби, накидкой панны ‡офьи и картузом пана
‚ладислава, - все это вместе взЯтое отнюдь не придает мне бодрости.
- Њама, пойдем дальше! - просит стройнаЯ ‡осЯ.
- €дем, - отвечает мама, - только не по середине. ‡десь гулЯют одни
франтихи, и Я сгорю со стыда, если на нас и дальше будут этак смотреть.
Њы сворачиваем в аллею направо и находим свободную скамью. ‚озле тира
какаЯ-то девочка катает обруч, другаЯ прыгает через скакалку, третьЯ
подбрасывает огромный мЯч, а несколько мальчиков бегают взапуски и кричат.
Ћдин из них, в матросском костюмчике, подходит к нам и, поклонившись,
спрашивает:
- ‘кажите, пожалуйста, который час?
- ’ри четверти третьего.
- Ђх, какой вежливый мальчик! - шепчет мама.
Њатросик замечает ”ранека; с минуту они смотрЯт друг другу в глаза и,
наконец, варшавЯнин, вторично поклонившись маме, говорит:
- ‚ы не позволите, пани, вашему сыну поиграть с нами?
- Ћхотно! Ћхотно! €ди, ”ранек, поиграй с этими милыми мальчиками, -
отвечает мама. - Ђх, какие чудесные дети у вас в ‚аршаве!
‚ мгновение ока оторопевшего ”ранека окружает кучка детей, и начинаетсЯ
допрос:
- Њальчик, ты играть умеешь?
- ‚о что ты умеешь играть?
- „а это какой-то слюнтЯй...
- Ђ ты откуда приехал?
- Њы с мамой, и с ‡осей, и с ‚ладеком из... мы... из Љ...
- Ќу, давайте играть в генерала, - предлагает матросик. - ‚ы будете
солдатами, Я генералом, а новичок конем.
- •орошо!.. •орошо!.. “ра!..
—ерез минуту маленький ”ранек, подстегиваемый кнутом, мчалсЯ во весь
опор по аллее, закусив зубами веревку. ѓенералы и солдаты то и дело
сменЯлись, но приезжий из Љ. неизменно оставалсЯ конем и скакал до тех пор,
пока от усталости и ударов хлыста не упал наземь, плача навзрыд. ’оварищи
его рассыпались во все стороны, как воробьи.
- Ђх, что за негодники эти варшавские дети! Ђх, сорванцы! - кричала
перепуганнаЯ мама, стрЯхиваЯ с ”ранека пыль, вытираЯ его и успокаиваЯ.
Ќо вот наступил конец и этой неприЯтности, и мы двинулись поперек
главной аллеи к молочной.
- ѓосподи €исусе! —то за шлейфы у этих дам! Ђ какаЯ тут пыль! Џросто
невозможно дышать... ‘ловно тут прогнали стадо овец, - жаловалась мама.
- Џан Ѓолеслав, - спрашивает прелестнаЯ ‡осЯ. - Ђ длЯ чего эти бочки?
- „лЯ поливки улиц.
- Ђх, верно! Ћттого тут в аллеЯх такаЯ грЯзь! Џыль и грЯзь... ‚от так
сад! „а у нас и на выгоне лучше.
- Ђ где тут сажают овощи? - прерывает мама.
- ’ут не сажают овощей, - отвечаю Я.
- Ќе сажают? Ђ фруктовые деревьЯ есть?
- ”руктовых деревьев тоже нет.
- Ќет? ’ак длЯ чего же вам этот сад?
- ќто, собственно говорЯ... длЯ свежего воздуха.
- •орош свежий воздух! Ќечего сказать!.. ‚ы тут все перемрете от такого
свежего воздуха. Ђх, какаЯ вонь! Ћтчего это?
- Ћ, это ничего, не обращайте вниманиЯ, пани! Њы идем сейчас по аллее,
примыкающей к Љрулевской улице, ну, а там немножко пахнет от водостоков.
- Ђга! Ћ-о-о!
Ќо вот и молочнаЯ. Њои спутники внимательно смотрЯт на наслаждающихсЯ
молочными продуктами варшавЯн. џ зову официантку.
- —его изволите?
- Љрынку простокваши и ситного хлеба, - отвечает мама.
Ћфициантка таращит глаза.
- Њама, не стоит, - шепчет ‡осЯ, - что-то неприЯтно выглЯдит эта
простокваша. “ нас и прислуга не стала бы есть такую.
- ”ью! - свистит ‚ладек. - ђазве это простокваша? ќто сыворотка. “ нас
в Љ. простоквашу можно ножом резать.
ЏонЯв, в чем дело, официантка исчезает.
(џ замечаю, что первоначальное восхищение ‘аксонским садом убавилось у
почтенной мамы процентов на тридцать.)
- Џан Ѓолеслав, - обращаетсЯ она ко мне, - а детскаЯ площадка далеко
отсюда? Џойдемте к этим беднЯжкам...
‚озле †елЯзной Ѓрамы мы вторично пересекаем главную аллею и выходим к
площадке, сплошь усеЯнной живыми человеческими телами. „ети и нЯньки их,
сбившись, как сельди в бочке, сидЯт тут, лежат, спЯт, плачут, шьют,
разговаривают - словом, делают, что кому взбредет в голову.
- Ћ, раны •ристовы! - восклицает мама. - Љак? € вот тут, на этой
площадке, где ни травинки, в пыли и тесноте, играют здешние дети? Ћ, боже,
боже!.. „а у нас в деревне телЯтам - и то лучше! Џосмотри, пан Ѓолеслав,
какой крошка! “ него, верно, и зубки еще не режутсЯ, а он уже здесь. ЌЯнЯ!
ЌЯнЯ! - окликает она какую-то женщину. - Џочему ваш ребенок так плачет?
- Ђ потому, милостиваЯ пани, что нет молока в бутылочке, ему нечего
сосать.
- ’ак ребенок из бутылки сосет! Ђ где же его мать?
- Џани с паном гулЯют в саду, только пани сама не кормит.
ЊоЯ почтеннаЯ приЯтельница гневно махнула рукой, и мы пошли дальше.
- ‘кажите, это молельнЯ? - улыбаЯсь, спрашивает ‚ладек, указываЯ на
огромное причудливое здание в швейцарско-китайском вкусе.
- ќто летний театр.
- Ђга! Ђ вот то каменное здание наверху, похожее на кофейник?
- ќто резервуар длЯ воды.
- Ђга!.. Ђ это что за овраг?
- Џруд.
- Џруд без воды? •и-хи!.. Ђ вон там мальчик с гусем?
- ”онтан.
- Ђга! Љак же вода проходит - через мальчика или через гусЯ?
- —ерез гусЯ.
- Ђга! Ђ этот желобок у пруда?
- ђучеек длЯ птиц.
- Ђга! ‘тало быть, птицы в ‚аршаве едЯт грЯзь?
- Ќет, только пьют.
- Ђга!..
‚ эту минуту снова поЯвлЯетсЯ какой-то мальчик с голыми, по-шотландски,
ногами.
- ‘кажите, пожалуйста, который час?
- —етверть четвертого.
- Њама, пойдем есть мороженое, - просит панна ‡офьЯ.
- €дем! Ќу, веди нас, пан Ѓолеслав, - говорит, сильно нахмурЯсь, мама.
Њы еще раз пересекаем главную аллею; пани зажимает нос, панна краснеет,
ее кавалер разевает рот во всю ширь, ”ранек цеплЯетсЯ за руку матери, а Ѓиби
лезет под ноги своему поводырю, который кричит:
- Џан Ѓолеслав!
Ќесколько человек оборачиваютсЯ, а Я краснею.
- Џан Ѓолеслав, - повторЯет обладатель бархатного картуза, - разве в
‚аршаве и на деревьЯ ставЯт заплаты из жести? ‡ачем?
Ќо Я не знаю зачем и молчу, однако вижу, что белые зубы моего
собеседника производЯт на людей, сидЯщих на скамьЯх, не меньшее впечатление,
чем его темно-зеленые перчатки и упирающаЯсЯ Ѓиби, которую он ведет на
веревке.
- ‘кажите, что это за фигура? - робко спрашивает панна ‡офьЯ, указываЯ
на статую, страдающую в равной мере как отсутствием надписи, так и
недостатком одежды.
- ‡осЯ... не смотри туда, - увещевает ее мама, - это неприлично!
‡осЯ вспыхивает, Ѓиби лает, и весь наш караван приближаетсЯ к
кондитерской, куда мы наконец входим и занимаем столик под навесом.
- —его изволите? - спрашивает официант, которому, судЯ по виду, ближе
знакомы сласти, чем мыло.
- Њне подайте мороженого, - заказывает мама.
- € мне мороженого, - повторЯет за ней дочь.
- ’огда и мне мороженого, - присоединЯетсЯ ‚ладек.
- Ђ тебе, пан Ѓолеслав?
- Њне черного кофе.
- Ђ ”ранеку пирожное, - решает пани.
Ћфициант исчезает и спустЯ некоторое времЯ возвращаетсЯ, несЯ на
подносе все заказанное.
- Ђх, какие маленькие порции мороженого!.. - удивлЯетсЯ мама.
- Џрикажете получить по счету сейчас?
- —то это значит? ђазве мы собираемсЯ убежать?
- џ про это ничего не говорю, а только иные посетители так и норовЯт
улизнуть, не заплатив, - поЯснЯет официант.
џ чувствую, что становлюсь пунцовым, как панна ‡офьЯ и ее мама, котораЯ
тут же достает кошелек и спрашивает:
- ‘колько с нас следует?
- ’ри порции мороженого, - перечислЯет официант, - сорок пЯть копеек.
- ’акие маленькие порции по пЯтнадцати копеек?
- Ќичего не могу поделать!.. —ашка кофе - семь с половиной копеек.
- Ќа улице Ќовый ‘вЯт - пЯть копеек, - прерывает пани.
- Ќичего не могу поделать!.. Џирожное - пЯть копеек.
- Ђ в других местах и получше этого стоит три копейки.
- ‚сего пЯтьдесЯт семь с половиной копеек, - подсчитывает официант.
’ем временем на нас со всех сторон нацеливаютсЯ лорнеты; вокруг
сыплютсЯ замечаниЯ:
- ‚от деревнЯ! - говорит один.
- ќтот шут в картузе просто бесподобен! ЌастоЯщий форейтор.
- Ђ гусынька недурна, только одета старомодно.
‘лушаЯ эти замечаниЯ, моЯ компаниЯ сидит как на иголках, Я багровею, и
даже у ”ранека делаетсЯ испуганное лицо. ’олько стриженаЯ Ѓиби остаетсЯ
безучастной и за это времЯ успевает завести знакомство с коричневым
английским сеттером. Ќаконец мы трогаемсЯ.
- ѓусынька - прелесть! - бросают нам вдогонку расфранченные завсегдатаи
кондитерской.
- Њама, уйдемте скорей из этого сада, - говорит со слезами на глазах
панна ‡офьЯ.
- Ќу, спасибо за ваш ‘аксонский сад! - выходит из себЯ мама. - ‚торой
раз вы менЯ сюда не заманите. џ уж предпочитаю свой сад в Љ.
- Њои новые семидесЯтипЯтикопеечные перчатки лопнули! - вздыхает ‚ладек
и, вероЯтно от огорчениЯ, у самого выхода наступает на аршинный шлейф
какой-то дамы и обрывает его.
"“фф!.. ‚от попалсЯ!" - думаю Я и решаю больше никогда не сопровождать
на прогулках чудаков, которым не нравитсЯ ‘аксонский сад.

x x x

Ћднако нас, коренных или натурализованных варшавЯн, удовлетворЯет эта
клетка без крыши. Џравда, деревьЯ в ней покрыты пылью и "заплатами", но все
же они довольно зеленые. Ќа клумбах немало мусору, но они хорошо расположены
и не нарушают наших представлений о порЯдке; нет недостатка и в
разнообразных цветах и блеклых газонах, напоминающих небритую дедушкину
бороду.
Ђ сколько в нашем саду аллей, обсаженных каштанами, сколько расчищено
дорожек и какой простор!.. Џравда" в ширину в нем не больше трехсот
шестидесЯти стариковских шажков, зато длина его свыше шестисот "трагических"
шагов, то есть таких, какими расхаживают по сцене провинциальные актеры,
желаЯ произвести ошеломлЯющее впечатление. Љроме строений, не имеющих
близкого отношениЯ к музеЯм изЯщных искусств, кроме кондитерской и молочной,
в этом излюбленном варшавЯнами уголке красуетсЯ фруктоваЯ палатка, роскошнаЯ
беседка, где торгуют газированной водой, и руины лотерейных киосков -
красноречивое свидетельство наших филантропических чувств. †аль, однако, что
мы уже лишились тира и еще не дождались хотЯ бы скромного бара; жаль также,
что над проектом главного фонтана трудилась чьЯ-то сугубо хозЯйственнаЯ
фантазиЯ. ‚ виде главного украшениЯ такого сада недостаточно было поставить
на землю большую лохань, в нее огромную миску, в миску колоссальную
подставку длЯ керосиновой лампы, а на самом верху - внушительных размеров
блюдце. …сли ‚аршаву за отсутствием пепла и лавы когда-нибудь засыплет
песком, врЯд ли наши отдаленные потомки положат много труда, чтобы раскопать
это творение новейшего искусства.

x x x

Ћколо десЯти утра, когда затихает музыка в заведении минеральных вод и
оседает пыль, поднЯтаЯ невероЯтно длинными метлами сторожей, в сад приходЯт
пенсионеры, нЯни и бонны с детьми да десЯток-другой праздных людей, любЯщих
почитать на свежем воздухе. ’аинственнаЯ нить симпатий привлекает детей к
пенсионерам, а празднолюбцев к романическим боннам, и тогда взорам
наблюдателей представлЯетсЯ удивительное зрелище.
‘олидные шестиногие скамьи с непомерно выгнутыми назад спинками
приобретают вид качелей, где на одном конце сидит бонна с вышиванием или
книжкой, а на другом - празднолюбец с книжкой или папиросой. Ќа первый
взглЯд между ними нет ничего общего, так как сидЯт они, отвернувшись в
разные стороны. Ћднако даже на значительном расстоЯнии от этих странных
парочек при наличии тонкого слуха легко можно убедитьсЯ, что длина скамьи
отнюдь не мешает разговорам и что проказник амур ранит сердца, даже
повернутые спиной друг к другу.
—ем выше поднимаетсЯ солнце на небосклоне, тем меньше становитсЯ между
ними расстоЯние, и когда в полдень степенные люди проверЯют времЯ у
солнечных часов, трогательную чету уже разделЯет не больше половины скамьи.
’ут к размечтавшимсЯ парочкам обычно сбегаетсЯ шумнаЯ орава детей с криком:
"Љушать!" - бонны удалЯютсЯ, а счастливые победители их сердец, откинувшись
на спинки скамеек, впадают в дремоту, котораЯ нередко заменЯет им обед.
„авно уже за полдень; в саду, оживленно беседуЯ, собираютсЯ сливки
общества. “лыбаЯсь, сиЯЯ, шелестЯ, плывут к главной аллее царицы мирозданиЯ,
окутанные облаками тканей всех цветов радуги.
Џеред их щебетом умолкают птицы и затихает, затаив дыхание,
заблудившийсЯ в листве ветерок.
ЃурливаЯ волна гулЯющих, зажатаЯ между живыми берегами зрителей,
разделЯетсЯ на течениЯ, поминутно менЯющие русло. ‚от все они устремлЯютсЯ в
одну сторону, через мгновение два из них сворачивают вправо, три влево, а
затем - одно вправо и одно влево. ‚ременами волны на миг исчезают, но тотчас
текут вспЯть и снова сливаютсЯ.
ЋслеплЯют молнии взглЯдов, дурманит дыхание тысЯч людей, оглушают
потоки слов, но когда, потрЯсенный ураганом необыкновенных ощущений,
отойдешь в сторону - видишь толпу болтливых двуногих, неизвестно зачем
шатающихсЯ в густых облаках пыли.
Ћ жизнь! —ем бы ты была без иллюзий?..

x x x

‘пускаетсЯ ночь; в ‹етнем театре идет опера, и толпа бесплатных
любителей прекрасного, воплощенного в звуки, бродит взад и вперед вдоль
роковой ограды. Љакой-то страстный меломан, вклинившийсЯ между двумЯ
деревьЯми, бросает на менЯ сердитые взглЯды, потому что шарканьем ног Я
осмелилсЯ напомнить ему о неудобствах даровых мест. Ћ, Я не помешаю! Ќе
помешаю!.. Ќо и не стану завидовать. ЂриЯ тенора, долетаЯ сюда, напоминает
выкрики торговцев, развозЯщих уголь, сопрано - сдавленные рыданиЯ, а бас -
рев быка.
Ќо вот опЯть главнаЯ аллеЯ; гулЯющих мало, и скамьи почти опустели. џ
сажусь и подслушиваю чей-то шепот.
- ’ы не пришла вчера?
- џ не могла...
- €збегаешь менЯ... ты сердишьсЯ?
- Ќет...
- „ай мне твою ручку... ’ы менЯ все-таки любишь?..
- Ќе... знаю...
- Ћ, любишь!
- Џустите мою руку!
- Ќе пущу...
- Џусти!.. Џодумай сам, к чему это приведет?
ѓолос издалека. Њама... мама!.. ѓде ты, мама?..
ѓолос ближе. џ здесь, ЊанЯ! €ди сюда, иди!..
“йдем отсюда. Џродолжайте блаженствовать, счастливцы! ‚ эту минуту
сердца ваши так переполнены, что вы не способны внЯть грозному
предостережению, услышанному из уст ребенка.
Љак тихо!.. ’олько птенчик попискивает в гуще листвы... Џочему бы и мне
не насладитьсЯ созерцанием сверкающих звезд и влюбленных глаз?
Њелькают какие-то огни. ’о лампы горЯт в беседке с содовой водой, а там
вон спичка... Ќо что мне в конце концов спички, содоваЯ вода и прочие
изобретениЯ, когда вокруг менЯ ночь, а надо мной небо и шелест деревьев?
Њеста эти как будто знакомы мне и незнакомы... ЉажетсЯ, Я заблудилсЯ, -
это доставлЯет мне удовольствие!
‘ейчас Я в том настроении, когда восхищает даже обесславленный птичий
щебет и волнует развенчаннаЯ луна. ЉакаЯ бурЯ чувств!.. џ мог бы, кажетсЯ,
излить в пении всю мою душу, столь не похожую на души других людей, но...
мне уже хочетсЯ есть, и к тому же Я опасаюсь, что не хватит места в
"Љурьере".

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

‘ЂЉ‘ЋЌ‘Љ€‰ ‘Ђ„

ђассказ впервые опубликован в 1874 году в газете "Љурьер варшавски".
Last-modified: Sat, 19 Oct 2002 15:44:18 GMT
Ћцените этот текст: