ку.
   - ЌаврЯд ли ‘тейнфинн столь глуп. …му и без того хватит дел, €нгунн, за
которые его призовут к ответу. Ђ от живого зЯтЯ ему больше  проку,  нежели
от мертвого... € все же, - шепнул он упавшим голосом, - беда  будет,  коли
‘тейнфинн или кто другой прознает про то.


   ‡арЯ только начинала брезжить, стоЯл  ледЯной  холод,  и  повсюду  было
мокро. “лав и €нгунн, тесно прижавшись друг к другу, сидели и  дремали  на
лесенке, меж тем как желтовато-белый  свет  с  востока  все  выше  и  выше
растекалсЯ по всему небу, а птицы щебетали все громче и громче.  Џесен  от
них, видно, в этом году больше не услышишь!
   - ЋпЯть он здесь! - “лав вскочил. Џес снова  спустилсЯ  на  тун,  встал
перед большим стабуром и завыл.  “лав  с  €нгунн  разом  сбежали  вниз  по
лесенке, и “лав стал звать и приманивать ќрпа. Џес всегда слушалсЯ его. Ќо
нынче “лав не мог схватить ќрпа.
   €з жилого дома вышел Ђрнвид, сын ”инна,  и  тоже  попыталсЯ  соблазнить
ќрпа костью, но и ему не удалось поймать пса. ‘тоило приблизитьсЯ к  нему,
как ќрп всЯкий раз ускользал, отбегал в сторону и снова принималсЯ выть.
   - Ђ вы что, так нынче ночью и не раздевались? - спросил  вдруг  Ђрнвид,
переводЯ взглЯд с юноши на девушку.
   €нгунн вспыхнула и быстро отвернулась, а “лав ответил:
   - Ќет... Њы сидели и болтали в верхней горнице, да так и заснули  сидЯ;
и спали, пока эта псина не разбудила нас.
   “же многие вышли во двор, и мужчины, и женщины; и все дивились, что пес
так воет. Џод конец вышел и Љолбейн.
   ‚друг кто-то как закричит: "ѓлЯдите!.."
   Ќа галерейке большого стабура показалсЯ ‘тейнфинн, сын ’уре;  его  лицо
жутко изменилось и стало почти неузнаваемым. Ћн что-то крикнул -  а  потом
исчез, словно провалЯлсЯ.
   Љолбейн бросилсЯ к стабуру, но дверь в подклеть была  заперта  изнутри.
’огда подбежал Ђрнвид, и Љолбейну помогли взобратьсЯ к нему  на  плечи,  а
оттуда он перемахнул через перила на галерейку. ‚скоре Љолбейн снова вышел
и перегнулсЯ через перила - лицо его исказилось от ужаса.
   - ‘тейнфинн истек кровью, как  заколотый  вол,  пусть  кто-нибудь  сюда
подниметсЯ. ’олько не дочери... - сказал Љолбейн, и словно озноб  пробежал
по его телу.
   ‚скоре он отворил дверь внизу. Ђрнвид и несколько  челЯдинцев  вошли  в
дом, меж тем как ’ура с прислужницами побежали  вниз  за  водой  и  вином,
полотнЯными лоскутьЯми на повЯзки, мазЯми и снадобьЯми. ‚ дверЯх  поЯвилсЯ
Ђрнвид, сын ”инна, - при виде его страх, который все возрастал и возрастал
в душе ожидавших, вылилсЯ в стон. Ђрнвид шел  точно  во  сне,  но,  увидев
“лава, сына Ђудуна, подозвал его к себе.
   - €нгебьерг... - нижнЯЯ челюсть Ђрнвида трЯслась так, что стучали зубы.
- €нгебьерг мертва. Ѓоже, помилуй нас, бедных грешников! “лав, возьмешь  с
собой €нгунн... и ’уру, и мальчиков...  приведешь  в  жилой  дом.  Љолбейн
желает, чтоб Я сказал им об этом.
   Џовернувшись, он первым стал спускатьсЯ вниз.
   - Ќу, а ‘тейнфинн?.. - быстро  и  резко  спросил  “лав.  -  ђади  бога,
скажи... он ведь... он не убил ее?
   - Ќе знаю... - Љазалось, Ђрнвид и сам  вот-вот  упадет.  -  Ћна  лежала
мертваЯ в постели. ђана ‘тейнфинна  открылась  -  из  нее  хлынула  кровь.
Ѓольше Я ничего не знаю...
   “лав быстро обернулсЯ к €нгунн, котораЯ подходила к ним; протЯнув руку,
словно желаЯ остановить ее, он повторил слова Ђрнвида:
   - Ѓоже, помилуй нас, бедных грешников! €нгунн, €нгунн...  постарайсЯ...
постарайсЯ теперь доверитьсЯ мне, дорогаЯ моЯ.
   ‚зЯв €нгунн под руку, “лав повел ее - она заплакала тихо и горько,  как
ребенок, который не решаетсЯ дать волю страху.


   Ћколо полуднЯ “лав сидел в большой горнице с  €нгунн  и  ’урой.  Ђрнвид
рассказал им то, что мог поведать ‘тейнфинн о кончине жены; “лав меж  тем,
того не замечаЯ, обнимал €нгунн за плечи.
   ‘тейнфинн и сам-то знал совсем немного. Џеред тем как  им  лечь  спать,
€нгебьерг перевЯзала его руку. Ћн спал беспокойно, бредил ночью в жару, но
ему помнитсЯ, будто жена вставала несколько раз и подносила ему питье... Ђ
разбудил его вой пса - тогда она уже лежала мертваЯ между стеной и мужем.
   Џоследние года €нгебьерг часто билась в падучей. Ђрнвид  думал:  может,
радость оттого, что бесчестье наконец-то смыто, оказалось ей не по  силам.
€нгунн, плача, упала всем телом на колени “лава, а он гладил ее по  спине.
‘ перепугу он, да, Ясное дело,  и  другие  тоже,  решил,  будто  дело  тут
нечисто... •отЯ одному богу ведомо, с какой стати было  ‘тейнфинну  желать
смерти жены. Ћднако же речи Ђрнвида вывели их  из  оцепенениЯ,  в  которое
поверг их ужас. “лава мучила неотвЯзнаЯ мысль...  Ћн  хотел  прогнать  ее,
мысль эта была позорна, но... ‘тейнфинн сказал:  вскоре  он  последует  за
женой... …сли так оно и случитсЯ, ни ‘тейнфинн, ни  €нгебьерг  никогда  не
узнают, что он, “лав, обманул их доверие. ‘ам того не желаЯ, он  испытывал
облегчение - он  чувствовал  себЯ  бесконечно  усталым,  но  волнение  его
улеглось...
   Ѓыл такой миг, когда казалось - он вот-вот  погибнет.  ‘разу  же  после
того, как вынесли тело  €нгебьерг,  “лав  увидел  женщин,  спускавшихсЯ  с
чердака.  Џлача  в  голос  и  причитаЯ,  как  водитсЯ  у   служанок,   они
остановились, чтобы показать ему окровавленное  платье,  которое  несли  в
руках. Ћдна из них сгребла с пола в меховое одеЯло  цветы  таволги  -  они
тоже были залиты кровью. ‘верху же  лежали  длинные  полотнЯные  лоскутьЯ,
которые Ђрнвид нарезал из рубах - своей и “лава,  а  потом  перевЯзал  ими
руку ‘тейнфинна; лоскутьЯ лоснились и заскорузли от пропитавшей их  крови.
€ вот, против воли “лава, все слилось в его душе в одно видение,  все  то,
что случилось со вчерашней ночи, когда они стоЯли там, на землЯном валу, и
глЯдели на горЯщую усадьбу. € он был не в силах более выносить этот  ужас:
бедствие, постигшее приемных родителей, и свою вину пред ними... ќто было,
как если бы он обесчестил родную сестру!
   Њир юноши разбилсЯ вдребезги. …му невмоготу  было  выносить  ужас  этой
картины, а она всплывала пред  ним  все  снова  и  снова.  Љогда  же  дети
‘тейнфинна льнули к нему, ибо теперь всем остальным в усадьбе было  не  до
них, он видел длЯ себЯ словно спасение в том, что опекал  их  как  старший
брат.
   ’ура все плакала и говорила без умолку. Ћна всегда была самой  разумной
и рассудительной  изо  всех  детей.  Ћна  сказала  “лаву:  судьба  жестоко
обошлась с ее родителЯми, которые не  успели  насладитьсЯ  счастьем  после
стольких лет незаслуженной скорби и позора. “лав же ответил, что  было  бы
много хуже, ежели бы  €нгебьерг  умерла  прежде,  чем  ‘тейнфинн  отомстил
Њаттиасу. ’ура хорошо понимала: искупление бесчестьЯ  могло  быть  куплено
только дорогой ценой. Ћна печалилась также о спасении  души  матушки  и  о
благополучии сестры и братьев, ежели  опекуном  их  станет  Љолбейн.  ’ура
считала своего дЯдюшку не шибко разумным.
   “лав  же  сказал:  уж  ‘тейнфинну  Љолбейн  по  крайней  мере   выказал
величайшую родственную преданность, Њаттиас не был убит безвинно, а  пожар
приключилсЯ по несчастной случайности. —то до €нгебьерг,  то  она,  всЯкий
скажет, жила последние годы богобоЯзненно, как подобает христианке. € тело
ее достойно предали земле. Џравда, никто  не  упомЯнул  при  детЯх,  какие
толки ходили в приходе: дескать, будь епископ ’урфинн в родных краЯх,  еще
неизвестно, сошла бы хозЯйка ”реттастейна со столь  великими  почестЯми  в
могилу. ‚о всЯком случае,  не  прежде,  чем  дознались  бы,  принимала  ли
покойнаЯ €нгебьерг участие в советах, где замышлЯлось  убийство  Њаттиаса,
или нет.
   “лава же утешал по большей части Ђрнвид, сын ”инна. Ћни делили постель,
и, когда Ђрнвид не бодрствовал подле своего раненого родича, они с  “лавом
беседовали до поздней ночи.
   “лава очень поддерживало - как, впрочем, и всех в  усадьбе  -  то,  что
‘тейнфинн сносил свою беду так достойно и мужественно.  Ћн  потерЯл  много
крови, и все же рана его была не столь опасна, чтобы стать смертельной длЯ
сильного и рослого мужчины. Ћднако же ‘тейнфинн говорил: он скоро умрет, и
его, видно, подтачивала жажда кончины. € “лаву казалось - это, верно, было
бы достойным завершением всего случившегосЯ во ”реттастейне. Ѓыло бы  куда
более странным, если бы ‘тейнфинн и €нгебьерг ныне снова начали вести свою
прежнюю беззаботную, шумную и безалаберную жизнь, как в прежние времена, и
тем паче после всего пережитого. Ћ новом же бесчестье, которое навлекла на
них дочь, им так и не довелось узнать. Ђ он, “лав, избежал ответа  за  это
злодеЯние...
   ’ак что его мучил более всего лишь страх за €нгунн - он не покидал  его
ни на минуту: ее горе было тихим и немым. Ћн говорил  с  ’урой,  а  €нгунн
сидела  рЯдом,  безмолвнаЯ,  точно  камень.  Џорой  глаза  ее  наполнЯлись
слезами, губы слабо и горько дрожали, потом ее начинали душить  слезы,  но
даже и тогда она не издавала ни звука. Љазалось, ею овладевало отчаЯние, и
она представлЯлась ему столь отчужденной и одинокой, что он не в силах был
на нее смотреть. Ћтчего она не могла горевать и утешатьсЯ вместе с ними...
Ћтчего молчала... ‚ременами он чувствовал: она на него смотрит;  но  когда
он поворачивал к ней голову,  то  лишь  мельком  ловил  ее  взглЯд,  такой
скорбный и беспомощный, - и она тут же  отворачивалась  от  него.  ‚  ушах
“лава все звучал и звучал один из этих новых плЯсовых напевов, который  он
слышал зимой в долине возле церкви;  он  не  желал  думать  о  нем,  но...
"неужто горюешь о чести своей?.." —асто он готов был разгневатьсЯ на  нее:
ведь это она мешала ему разделатьсЯ  с  беспросветными  ночными  страхами,
мертвой хваткой вцепившимисЯ ему в горло в миг первого порыва раскаЯниЯ  в
грехопадении.
   Ќо теперь он сдерживал самого себЯ,  изо  всех  сил  стараЯсь  быть  ей
словно бы добрым братом. ‘ того первого утра он избегал оставатьсЯ  с  нею
наедине. Љогда ему удалось склонить ’уру уговорить €нгунн ночевать  вместе
с ней в летнем доме, он почувствовал себЯ увереннее, и совесть  его  стала
спокойней. Ћн считал, что под опекой ’уры €нгунн  надежно  защищена  и  от
него самого.


        6

   Ћднажды вечером “лав спускалсЯ верхом по лесистому склону; он ездил  на
сетер - высокогорное пастбище с хижиной - с поручением к  ѓриму.  ‚ечернее
солнце уже садилось за  верхушками  елей,  когда  он  подъехал  туда,  где
тропинка шла вдоль лесного озерца, к северу от усадьбы. ‚ысокий лес  стоЯл
сплошнЯком вокруг бурой воды, так что  здесь  рано  темнело.  €  тут  “лав
увидел: среди вереска у самой тропки сидит €нгунн. ЏоравнЯвшись с ней,  он
придержал конЯ.
   - ’ы что это здесь сидишь? - удивилсЯ он. - ‘казывают, в здешних местах
неспокойно после захода солнца.
   Ѓыла она на себЯ не похожа, до того страшна! Ћна  ела  чернику,  отчего
губы и пальцы у нее стали  совсем  синие.  ‹ицо  €нгунн  опухло  от  слез,
которые она размазала по всему лицу пальцами, вымазанными в чернике.
   - Ќеужто ‘тейнфинну хуже? - спросил “лав.
   Ќаклонившись вперед, она еще горше заплакала.
   - Ќеужто помер? - так же озабоченно спросил “лав.
   €нгунн, всхлипываЯ, выдавила из себЯ, что батюшке нынче лучше.
   “лав снова придержал буланого ќльгена, который рвалсЯ вперед. ћноша уже
перестал дивитьсЯ ее вечной слезливости, хоть это и раздражало его.  Ѓрала
бы уж пример с ’уры. ’а теперь совладала со своим  горем  и  скупилась  на
слезы, - вскоре сестрам, быть может, придетсЯ поплакать сильнее прежнего.
   - Ќу, так что случилось? - уже нетерпеливо спросил он. - —его ты хочешь
от менЯ?
   €нгунн поднЯла свое перемазанное черникой, заплаканное лицо и взглЯнула
на него. “лав, видно,  не  собиралсЯ  спешиватьсЯ,  и  она,  закрыв  глаза
руками, опЯть залилась слезами.
   - —то с тобой? - снова спросил он, но она не ответила. ’огда он слез  с
конЯ и подошел к ней. - Ќу что?! - испуганно сказал “лав, отнимаЯ ее  руки
от лица. „олго не мог он добитьсЯ  никакого  ответа.  €  все  спрашивал  и
спрашивал: - „а что ты, в самом деле? Џочему так плачешь?
   - Љак же мне не плакать! - всхлипывала она, наклонЯЯсь вперед.  -  Љоли
ты не хочешь больше ни словечком со мной перемолвитьсЯ...
   - „а что ты еще выдумала? - дивЯсь, спросил он.
   - џ ничего худого не сделала, а только  то,  чего  ты  сам  пожелал,  -
сетовала она. - Џросила тебЯ уйти, а ты не захотел менЯ отпустить. Ђ после
не удостоил менЯ ни единым словечком... ‘коро Я, верно,  останусь  круглой
сироткой, ты же тверд, как камень и железо; поворачиваешьсЯ  спиной  и  не
желаешь даже взглЯнуть на менЯ, хоть мы выросли вместе, как брат и сестра.
Ђ все потому, что из любви к тебе Я один  разок  позабыла  и  приличие,  и
девичий стыд...
   - ѓлупее мне ничего слышать не доводилось! ђехнулась ты, что ли?..
   - „а, раз ты отталкиваешь менЯ! Ќо ты не знаешь, не знаешь!  -  кричала
она вне себЯ. - Ћткуда ты знаешь, “лав: может, Я ношу под  сердцем  твоего
ребенка!
   - ’с-с-с! Ќе кричи так! - пыталсЯ он утихомирить ее. - € ты этого  тоже
знать еще не можешь! - сурово сказал он. - Ќе понимаю, о чем ты  толкуешь?
Ќеужто Я не разговаривал с тобой? ‘даетсЯ мне, все эти недели Я  только  и
знал, что говорил с тобой. Ђ в ответ и трех слов  не  услышал,  ты  только
ревела без удержу.
   - ’ы оттого говорил со мной, что тебе деватьсЯ было некуда, - задыхаЯсь
и всхлипываЯ, произнесла она, - когда в горнице была ’ура и другие люди. Ђ
от менЯ ты бежишь, словно Я прокаженнаЯ. Ќи  разу  не  подошел,  чтобы  мы
могли потолковать с глазу на глаз. Њне только  и  остаетсЯ  плакать,  Я...
когда вспоминаю нынешнее лето - ведь ты каждый вечер бывал у менЯ...
   ‹ицо “лава залилось краской.
   - Ќе то нынче времЯ, - отрезал он.
   Џоплевав на кончик плаща, он стал вытирать ей лицо, но проку было мало.
   - Ѓолее всего Я пекусь о твоем же благе, - прошептал он.
   Ћна вопрошающе взглЯнула на него с такой печалью, что он привлек  ее  к
себе.
   - џ желаю тебе только добра, €нгунн!
   ‚друг оба они вздрогнули. Џо другую сторону  озерца,  среди  каменистых
осыпей что-то шевельнулось. Љругом не было ни души,  но  одинокаЯ  молодаЯ
березка, росшаЯ среди камней, дрожала, словно кто-то сию минуту качнул  ее
ствол. ‘тоЯл еще день, но лес темной стеной заслонЯл озерцо; над ним и над
дальним болотом у краЯ леса на востоке начал подниматьсЯ туман.
   “лав пошел к своему коню.
   - „авай поедем отсюда, - тихо сказал он. - ‘адись на седло позади менЯ.
   - Ђ ты придешь ко мне потолковать? - умолЯюще спросила  она,  когда  он
натЯгивал поводьЯ. - Џриходи после ужина.
   - Ќу Ясно, приду, коли ты того желаешь, - помедлив, сказал он.
   Ћбхватив  “лава  руками,  она  крепко  держалась  за  него,  пока   они
спускались вниз к усадьбе. “лав чувствовал какое-то странное облегчение  и
понЯл: он может отказатьсЯ от своих благих намерений - избегать  повода  к
искушению, раз она сама того хочет. Ќо его в то же времЯ  оскорблЯло,  что
она отвергла жертву, которую он желал ей принести...
   Ћна сказала, будто просила его уйти, а он не захотел ее отпустить; ведь
это неправда. Ќо он отогнал свою мысль, не смеЯ не верить €нгунн. ђаз  она
так сказала, стало быть... Ћн был  тогда  не  столь  трезв,  чтобы  сейчас
поклЯстьсЯ: мол, он помнит точно, как все было.
   Ќа другой вечер “лав поднЯлсЯ в горницу  большого  стабура,  где  лежал
‘тейнфинн. ЏриподнЯв творило, прикрывавшее лаз в полу, Ђрнвид впустил  его
на чердак. Џодле больного, кроме Ђрнвида, никого не было. ‚ горнице  стоЯл
полумрак, ибо ‘тейнфинн так мерз, что не выносил, когда отворЯли дверь  на
галерейку. Ќесколько солнечных лучей  пробилось  сквозь  щели  в  бревнах,
рассекаЯ напитанную пылью тьму и  отбрасываЯ  золотистые  пЯтна  света  на
висЯщие под потолком овчины. ‚оздух в горнице был тЯжелый, спертый.
   “лав подошел к постели поздороватьсЯ с приемным отцом, -  он  не  видел
его много дней и сейчас с неохотой поднЯлсЯ сюда. Ќо ‘тейнфинн спал,  тихо
постанываЯ. ‚ сгустившейсЯ у стены тьме “лав не мог разглЯдеть его лица.
   Ђрнвид сказал: никакой, мол, перемены ни к лучшему, ни к худшему нет.
   - Љоли хочешь остатьсЯ здесь на часок, Я ненадолго прилЯгу.
   “лав ответил, что охотно посидит  с  ними,  и  Ђрнвид,  бросив  на  пол
несколько шкур, улегсЯ. ’огда “лав сказал:
   - Њне нелегко это, Ђрнвид; знаю, худо тревожить ‘тейнфинна, раз он  так
тЯжко хворает. „а только сдаетсЯ мне, нам с €нгунн должно узнать его  волю
насчет нашей свадьбы... покуда он не помер.
   Ђрнвид молчал.
   - „а, знаю, некстати это, - с жаром сказал “лав. - Ќо  коли  над  всеми
нами нависла такаЯ угроза, стало быть, самое времЯ уладить то,  что  можно
уладить. Љто его знает, известно ли кому на свете, кроме  ‘тейнфинна,  как
он уговорилсЯ с моим отцом о наших деньгах.
   Ђрнвид по-прежнему не отвечал, и “лав продолжал:
   - Њне очень важно получить €нгунн в жены из рук ее родного отца.
   - „а, понимаю, - сказал Ђрнвид.
   € “лав тут же услыхал, что он заснул.
   ’оненькие солнечные полоски исчезли. “лав один бодрствовал в темноте, и
тревога жгучей болью отзывалась в самой  глубине  его  сердца.  Ћн  должен
непременно уладить свои дела, которые совсем запутались. Ќынче  он  понЯл:
благие намерениЯ тщетны - нет возврата с той неправедной стези, на которую
вступили они с €нгунн. € он сам чувствовал: душа его, прозрев, огрубела  и
посуровела. Ќо стоЯть у  смертного  одра  ‘тейнфинна,  будучи  его  тайным
зЯтем, он не в силах. ’еперь он знал: скрытый позор  -  тЯжкое  бремЯ  длЯ
души.
   Џрежде чем ‘тейнфинн уйдет, он должен отдать  ему  €нгунн  в  жены.  "џ
понимаю", - сказал Ђрнвид. “лава бросило в жар. —то понимал Ђрнвид?  Љогда
нынче на рассвете “лав вернулсЯ в свою боковушу в жилом доме,  он  не  был
уверен, спит ли Ђрнвид на самом деле  или  же  только  делает  вид,  будто
спит...
   “лав очнулсЯ, когда поднЯли творило, прикрывавшее лаз в полу.  ‘лужанки
принесли свечу и еду длЯ больного. ‘мутными, призрачными видениЯми Явились
“лаву его сны во времЯ недолгого забытьЯ: он с €нгунн  у  воды;  они  идут
вдоль ручьЯ, вытекающего из лесного озерца, потом  он  у  нее  в  стабуре.
‚оспоминаниЯ о жарких ласках в темноте сливались с картинами, виденными им
наверху в горах, - каменистые осыпи  в  непроходимых  ущельЯх.  Ћн  лежит,
держа в объЯтиЯх €нгунн, и в то же времЯ ему чудитсЯ, будто  он  поднимает
ее  над  каким-то  большим,  поваленным  бурей  деревом.  Џод  конец   ему
приснилось, будто они идут по тропинке в зеленом доле, откуда  открываетсЯ
вид на селениЯ и озеро далеко-далеко внизу.
   "‘он этот, верно, предвещает, что мы с €нгунн вскорости уедем  из  этих
краев", - подумал “лав в утешение самому себе.
   Љогда служанки разбудили ‘тейнфинна, чтобы перевЯзать рану, он попросил
его не трогать - пользы, мол, от этого никакой, пусть оставЯт его в покое.
„алла сделала вид, будто не слышит; приподнЯв огромное тело,  она  сменила
простыню,  словно  ‘тейнфинн  был  грудным  ребенком,  и  попросила  “лава
подержать свечу - Ђрнвид спал тЯжелым сном смертельно уставшего человека.
   ‹ицо ‘тейнфинна, заросшее даже на скулах  рыже-каштановой  бородой,  не
стриженной много недель, стало почти неузнаваемым. Ћн отвернулсЯ к  стене,
но по тому, как  натЯнулись  мышцы  его  шеи,  “лав  увидел:  он  старалсЯ
подавить стон, когда „алла снимала прилипшие к ране повЯзки.
   ’айнаЯ гадливость, которую “лав всегда чувствовал при виде нагноившихсЯ
ран и от их запаха, снова нахлынула на него, вызываЯ ужасную тошноту. ђана
заросла диким мЯсом, и уже не было  видно,  что  рана  эта  рубленаЯ;  она
разбухла,  покрылась  серыми   ноздреватыми   наростами   с   красноватыми
дырочками, из которых чуть сочилась кровь...
   ’ут к нему подошла €нгунн  и  встала  рЯдом...  ЃледнаЯ,  она  смотрела
большими испуганными глазами на отца. “лаву пришлось подтолкнуть  ее;  она
не догадалась подать „алле чистую повЯзку, за которой  служанка  протЯнула
руку. € “лав снова почувствовал, как скорбь и стыд, будто жало,  вонзились
ему в сердце, - как могли они забыть больного, измученного отца! Ћднако же
на темном чердаке, где они были вдвоем, совсем одни, тесно прильнув друг к
другу...  Ћн  смутно  понимал,  как  трудно  помнить  в  такую  минуту   о
сострадании и о верности тому, кого нет рЯдом.
   - ЋстаньсЯ здесь, - сказал ей  “лав,  когда  другие  женщины  собрались
уходить. - Ќынче вечером нам нужно потолковать с твоим  отцом,  -  добавил
он. Ћн заметил, что она скорее  испугалась,  нежели  обрадовалась,  и  это
пришлось ему не по душе.
   ‘тейнфинн лежал  ослабевший,  измученный  болью.  ЏроголодавшийсЯ  “лав
попросил €нгунн принести ему что-нибудь поесть.
   ‚ернувшись, она смеЯсь  сказала,  что,  мол,  постаралась  наскрести  в
поварне что повкуснее. Џока “лав ел  из  миски,  она  игриво  дула  ему  в
затылок. „евушка была полна шаловливой нежности. € снова у него кольнуло в
сердце - они сидЯт здесь так, словно бы и нет рЯдом хворого отца.  “лав  и
сам не знал, радуют или печалЯт его ее ласки.
   евельнулсЯ  Ђрнвид.  €нгунн  соскочила  с  колен  “лава  и   принЯлась
потчевать юношу. ’ут вдруг в углу послышалсЯ голос ‘тейнфинна:
   - Ђрнвид и €нгунн! Љто еще здесь с вами?
   - “лав, батюшка, - ответила девушка.
   ‘ердце “лава подскочило; подойдЯ к кровати, он сказал:
   - …сть дело, о котором бы  Я  хотел  потолковать  с  тобой,  отец  мой,
потому-то Я и осталсЯ здесь, когда кончили перевЯзывать твою рану.
   - ’ак ты был здесь? џ тебЯ не видел.  -  ‘тейнфинн  подал  знак,  чтобы
юноша подошел ближе. - Њожешь посидеть  немного  и  потолковать  со  мной,
“лав, названый сын мой. ’ы ныне тоже замешан в наших тЯготах; потолкуем  о
том, что тебе надобно делать, когда Я помру.  ’ебе  должно  отправитьсЯ  к
себе домой в •ествикен и заручитьсЯ поддержкой кровных родичей.
   - Џравда твоЯ, отец! Ћб этом Я как раз и собиралсЯ тебЯ спросить.  џ  и
сам думал, что так будет лучше всего, только прежде мне  следует  женитьсЯ
на €нгунн. „а и родичам ее не придетсЯ ехать  в  дальний  путь,  когда  им
грозЯт распри да невзгоды.
   ѓлаза ‘тейнфинна забегали, взглЯд стал неуверенным.
   - ‡най же, “лав: Я хорошо помню, о чем шла речь у нас с Ђудуном. Ќо  ты
сам, верно,  понимаешь,  сынок:  не  моЯ  вина,  коли  обстоЯтельства  мои
переменились.  ’еперь  же  выдавать  замуж  моих  дочерей  будут  €вар   и
Љолбейн...
   Ђрнвид подошел к кровати.
   - Џомнишь, родич, Я был с тобой в то лето на  тинге  и  стоЯл  рЯдом  в
горнице, когда ты и Ђудун сговорили детей?
   - ’ы ведь был тогда малолеток, -  быстро  ответил  ‘тейнфинн,  -  и  не
можешь почитатьсЯ свидетелем.
   - Ќет, конечно! - согласилсЯ Ђрнвид. - Ќо выслушай менЯ,  ‘тейнфинн!  ‚
давние времена бывало так, что  в  случае  крайней  нужды,  когда  викингу
предстоЯл морской поход или он готовилсЯ в дальний путь, он отдавал дочь в
жены тому, кому она была обещана при свидетелЯх.  Ћтдавал  без  свадебного
пира,  лишь  только  объЯвив,  опЯть  же  пред  лицом  достойных   довериЯ
свидетелей, о том, каков был уговор касательно приданого и дополнительного
дара, а также о том, что эта помолвка отныне уподоблена законному браку.
   Џовернув голову, ‘тейнфинн поглЯдел на них  на  всех.  Ђрнвид  с  жаром
продолжал:
   - Ќынче сюда приехал брат ‚егард - и здесь Я, твой двоюродный  брат,  и
старые твои челЯдинцы, которым ведом уговор меж Ђудуном и тобой. ’ы бы мог
объЯвить о бракосочетании, а монах и Я были бы наипервейшими  свидетелЯми.
Њолодые поселились бы в летнем доме до  тех  пор,  покамест  не  сочли  бы
пристойным отправитьсЯ к “лаву на юг. Ѓрат ‚егард благословил бы  и  выкуп
невесты, и чаши жениха и невесты, и брачное ложе, составил бы  грамоты  об
их имуществе...
   ‘тейнфинн призадумалсЯ.
   - Ќет, - отрезал он, и голос его вдруг прозвучал устало. - „очь моЯ  не
лЯжет в брачную постель со своим суженым без  свадебного  пира,  как  дитЯ
беднЯка из жалкой лачуги. „а и потом могут начатьсЯ споры -  венчаннаЯ  ли
она жена. Ќе понимаю, как тебе могло взбрести такое на  ум,  -  распалилсЯ
он, - ведь они же еще дети! Ќа “лава и так свалитсЯ немало тЯгот, когда он
встретитсЯ со своими родичами, которых не  знает...  Ќе  хватало,  чтоб  Я
отослал его от себЯ, надев на шею такое Ярмо, как  дочь  опального.  Ђ  ей
пришлось бы тайком выбиратьсЯ из округи и идти под венец... когда рЯдом не
будет ни его, ни моих родичей. Ѓудь “лав хотЯ бы совершеннолетним,  мы  бы
еще могли подумать об этом, но ныне, сдаетсЯ мне, едва  ли  брак  признают
законным, коли такое дитЯ, как он, сам себЯ женит...
   - Ќеужто мало того, что родной отец дозволил мне обручитьсЯ с девушкой?
- сказал “лав. - Ђ потом, ты был моим опекуном...
   - ’ы и сам не ведаешь, что говоришь... ’ы выпросилсЯ в поход, но  ежели
душеприказчики Њаттиаса призовут тебЯ к ответу за  это  дело,  прок  будет
невелик, коли твои родичи смогут сказать, что  ты  был  несовершеннолетний
мальчишка, бывший у менЯ на службе. €ное дело, коли  ты  человек  женатый,
совершеннолетний, да к тому же еще мой зЯть! Ќет, мой долг перед  Ђудуном,
другом моим, не потворствовать подобному неблагоразумию -  особливо  ныне,
когда Я, быть может, невдолге свижусь с ним.
   - ‚ыслушай менЯ, ‘тейнфинн! Љак бы там ни было, а Я уж давно вырос и не
стану повиноватьсЯ другим, когда ты помрешь, особливо родичам моим, о коих
Я раньше и слыхом не слыхал и коих видом не видал. ‹учше Я  женюсь,  стану
сам себе господин и отважусь глЯдеть опасности в лицо.
   - ’ы болтаешь, как неразумное дитЯ, - нетерпеливо вымолвил ‘тейнфинн. -
Ѓудет так, как сказал Я! € оставь менЯ - нет у менЯ более сил.


   Џрежде чем Ђрнвид и “лав отправились почивать, старший вынес  это  дело
на суд брата ‚егарда. Ќо монах никоим образом не  пожелал  взЯть  на  себЯ
переговоры со ‘тейнфинном, дабы попытатьсЯ сломить его волю.  Ћн  полагал:
‘тейнфинн рассудил справедливо и  мудро,  да  и  ему,  брату  ‚егарду,  не
подобает прикладывать руки к свадьбе, которую играют, невзираЯ на то,  что
помолвка не была оглашена трижды в приходской церкви в  дни  богослужений.
‘омнительно здесь даже то, имеет ли “лав право, будучи несовершеннолетним,
заключать сделку о выкупе невесты, чтобы брак считалсЯ законным. €  вообще
ему, брату ‚егарду, не по  душе,  когда  играют  свадьбу  без  венчального
обрЯда. € он ни в коем случае не станет писать какие-то там грамоты. Ѓолее
того,  он  немедлЯ  уедет  из  ”реттастейна,  ежели  они  заключат   столь
сомнительную сделку.
   ‚скоре ‘тейнфинну стало хуже, и когда “лав бывал в  верхней  горнице  у
приемного отца,  он  не  мог  заставить  себЯ  снова  затеЯть  разговор  о
женитьбе. € даже с Ђрнвидом он об этом не заговаривал.
   Ќо вот  во  ”реттастейн  прибыли  €вар,  сын  ’уре,  единокровный  брат
‘тейнфинна, и  Љолбейн  с  сынами;  они  получили  весть:  жизнь  больного
близитсЯ к концу. Ќа другой день по приезде родичей “лав попросил  Ђрнвида
пойти с ним куда-нибудь, где можно потолковать с глазу на глаз.
   Ћн не осмеливалсЯ говорить с Ђрнвидом до нынешнего днЯ -  боЯлсЯ  того,
что скажет его друг. Ќемало ночей на этой неделе провел “лав в светелке  у
€нгунн. Ћна  тоже  была  разочарована  и  удручена:  ведь  отец  ее  столь
неожиданно учинил им такие препЯтствиЯ. Ќо ей и в голову не приходило, что
речи ‘тейнфинна означают нечто  большее,  нежели  простую  отсрочку  их  с
“лавом свадьбы в •ествикене. Ћна глубоко сокрушалась  о  муках  отца  и  о
смерти матери и все печали поверЯла “лаву; казалось, она изойдет  слезами,
если не укроетсЯ в его объЯтиЯх. € “лав мало-помалу махнул  рукой  на  все
свои благие намерениЯ о воздержании и дозволЯл  ей  все  глубже  и  глубже
вовлекать себЯ в любовный угар, - к тому же €нгунн была так хороша  собой!
Ћднако же страх и угрызениЯ совести, будто вечные муки, гнездились  в  его
сердце. Љогда €нгунн засыпала, прильнув  к  его  груди,  он,  лежа  рЯдом,
горько страдал; страдал оттого, что она была  столь  простодушна  в  своей
любви; казалось, ей были чужды и страх, и раскаЯние. ’айком  выбираЯсь  от
нее на рассвете, он испытывал лишь усталость и печаль.
   Ћн боЯлсЯ, как бы она не попала в беду еще худшую. Ќо не  в  силах  был
сказать об этом девушке. €  уж  вовсе  не  осмеливалсЯ  признатьсЯ,  будто
боитсЯ, как бы дело еще больше не отЯготилось. …му и на ум  не  приходило,
что можно оспаривать законность их помолвки. Ќо нынче  место,  которое  он
все эти годы занимал в усадьбе, нежданно предстало как бы в другом  свете.
Љ нему никогда не относились иначе, чем к родным детЯм ‘тейнфинна, но даже
при том, что родители все эти последние годы так мало пеклись о детЯх, все
равно многое было до крайности странно. ‚едь ни ‘тейнфинн, ни €нгебьерг ни
разу даже не упомЯнули о женитьбе “лава на €нгунн, а ‘тейнфинн ни разу  не
справилсЯ, как управлЯют имением  его  будущего  зЯтЯ.  Џравда,  “лава  не
жаловал Љолбейн, но на это, может  быть,  и  не  стоило  обращать  особого
вниманиЯ - тот  бывал  часто  высокомерен  и  недружелюбен  ко  многим.  ‘
хвастливыми, горластыми сынами Љолбейна “лав никогда не мог сдружитьсЯ. Ќо
он не думал, что тому есть инаЯ причина, кроме одной:  они  почитали  себЯ
взрослыми, а его - ребенком. Ќо если они все времЯ смотрели на него как на
человека, который должен стать их родичем... ‚се это вдруг показалось  ему
более нежели странным. "Ѓывший у менЯ на службе", - сказал о нем ‘тейнфинн
- но ведь он, “лав, никогда не получал жалованьЯ в усадьбе, так что нечего
и обращать  внимание  на  слова  приемного  отца  -  это  лишь  хитроумное
измышление, придуманное, дабы избавить “лава от кары за то, что  он  ходил
со ‘тейнфинном в поход, когда тот убил Њаттиаса.
   “лав с Ђрнвидом стали подниматьсЯ в горы,  направлЯЯсь  через  пашни  к
северу, в сторону леса. Ћни остановились  у  голых,  поросших  мхом  скал.
Ћтсюда видны были дома, стоЯвшие внизу на склонах гор и окруженные со всех
сторон лесом.
   - „авай-ка посидим здесь,  -  сказал  “лав.  -  ’ут  уж  никто  нас  не
подслушает.
   Ќо сам продолжал стоЯть. Ђрнвид сел, глЯдЯ на своего молодого друга.
   “лав сдвинул белесые брови - его светлый вихор  так  отрос,  что  почти
закрывал их; оттого и лицо его  казалось  еще  более  широким,  круглым  и
угрюмым. …го твердые бледные губы были сурово сжаты, а взглЯд -  строптив,
но невесел; за последние недели “лав заметно повзрослел. —истаЯ,  невиннаЯ
ребЯчливость, котораЯ была ему так к лицу и так красила его еще и  потому,
что вообще-то он казалсЯ рослым и серьезным, истаЯла, как роса на  солнце.
Џечать серьезности,  уже  совсем  иной,  чем  прежде,  лежала  на  хмуром,
измученном лице “лава. ‘ветлое лицо его, обрамленное золотистыми  кудрЯми,
уже не выглЯдело свежим, как раньше, а было истомленным,  под  глазами  же
легла синева.
   - ’ы никогда прежде не говорил, что был на моем обручении с  €нгунн,  -
сказал “лав.
   - Њне всего четырнадцать годков тогда минуло, -  ответил  Ђрнвид.  -  €
толку в том мало: был, не был - одна цена.
   - Ђ кто другие свидетели? - спросил “лав.
   - Ћтец мой и Њагнус, мой брат, ‚икинг и Њагнхильд из Ѓерга, ’уре  Ѓринг
из ‚ика с женой - а других не знаю. ‚ горнице было  полно  народу,  но  не
припомню, чтобы среди них были знакомые мне люди.
   - Ђ кто-нибудь сопровождал моего отца?
   - Ќет, Ђудун, сын €нголфа, приехал один.
   Џомолчав, “лав сказал, садЯсь на землю:
   - €зо всех свидетелей никого не осталось в  живых,  кроме  Њагнхильд  и
’уре из ‚ика, но, может, они назовут еще кого-нибудь.
   - Џожалуй!
   - …жели только захотЯт, - тихо молвил “лав. - Ќу, а ты,  Ђрнвид?  Њожет
статьсЯ, ты не в счет как свидетель, раз тогда годами не вышел,  но  ты-то
об этом что думаешь? Љак, по-твоему, обручили нас с €нгунн в тот вечер или
нет?
   - „а, - твердо сказал Ђрнвид. - џ всегда считал это дело верным.  ђазве
ты не помнишь, они велели тебе надеть ей перстень на палец?
   “лав кивнул.
   - “ ‘тейнфинна, верно, где-нибудь хранитсЯ этот  перстень.  ’ы  бы  мог
признать его? Ћн был бы, пожалуй, надежным доказательством.
   - Џерстень Я помню хорошо. Ћн был с печаткой, моей матушке принадлежал;
там на зеленом камне вырезаны ее имЯ и лик богоматери.  Ћтец  обещал  этот
перстень мне - помнитсЯ, мне пришлось не по нраву, что Я должен был отдать
его €нгунн. - Ћн усмехнулсЯ.
   Ћни немного посидели молча. Џотом “лав тихо спросил:
   - Ќу, а ответ, который дал мне ‘тейнфинн, когда Я беседовал  с  ним  об
этом деле? Љак он тебе показалсЯ?
   - Ќе знаю, что и сказать, - ответил Ђрнвид.
   - Љак, по-твоему, могу Я надеЯтьсЯ, -  еще  тише  сказал  “лав,  -  что
‘тейнфинн поведал Љолбейну про свой уговор с моим отцом о нашей  с  €нгунн
свадьбе?
   - Љолбейн, верно, не один будет опекунствовать над  детьми,  -  заметил
Ђрнвид.
   Џожав плечами, “лав презрительно усмехнулсЯ.
   - ѓоворю тебе, - молвил Ђрнвид, - Я всегда считал, что помолвка  в  тот
вечер была законнаЯ.
   - € новые опекуны невесты не могут ее расторгнуть?
   - Ќет. ЏомнитсЯ, Я слыхал об этом,  когда  училсЯ  в  церковной  школе.
ЌельзЯ расторгнуть помолвку, котораЯ была заключена  отцами  обоих  детей;
разве что сами  дети,  когда  зим  четырнадцать  им  минет  и  они  станут
взрослыми да разумными, объЯвЯт своему приходскому свЯщеннику, что  желают
порушить старую брачную сделку. Ќо тогда и юноша, и  девушка  должны  дать
клЯтву, что она осталась чиста и непорочна.
   ‹ица обоих стали багрово-красными; они отвели глаза друг от друга.
   - Ђ ежели они не смогут дать такой клЯтвы? - очень тихо спросил “лав.
   Ђрнвид взглЯнул на свои руки:
   - ’огда  это  consensus  matrimonialis  [брачный  сговор  (лат.)],  так
называетсЯ  это  по-латыни,  что  означает:  они  делом  подтвердили  свое
согласие с уговором  родителей.  €  ежели  кто-либо  из  них  впоследствии
сочетаетсЯ браком с кем-либо другим, будь то вынужденно  или  добровольно,
это - блуд.
   “лав кивнул.
   - Ќе знаю, - сказал он немного погодЯ, - сможешь ли ты мне  пособить  -
узнать, что сделал ‘тейнфинн с тем перстнем?
   Ђрнвид что-то пробормотал. Ќемного погодЯ оба встали и  пошли  вниз  по
склону.
   - Ћсень нынче будет раннЯЯ, - прервал молчание “лав.
   ‘реди зелени берез кое-где проглЯдывали уже желтые листы, а  внизу,  на
полЯх, средь высоких трав - репейника и крестовника, - белели  колосьЯ.  ‚
синеватом воздухе  носились  бесчисленные  белые  пушинки,  сверкавшие  на
солнце, - то кружилось вихрем семЯ вербы и отцветшего кипреЯ.
   ‚ечернее солнце светило прЯмо в лицо  “лаву,  заставлЯЯ  его  щуритьсЯ,
лучисто-синие глаза холодно и зорко смотрели из-под белесых бровей. ѓустой
светлый пушок над верхней губой золотилсЯ, выделЯЯсь на его  молочно-белой
коже. “ Ђрнвида даже засосало под ложечкой, ему аж  больно  стало,  оттого
что друг так красив; рЯдом с прекрасной и мужественной  юностью  “лава  он
увидел самого себЯ - с высокими сутулыми плечами и короткой шеей, мрачного
и уродливого, словно  тролль.  Ќемудрено,  что  €нгунн  так  любит  своего
дружка...
   Џравы ли, не правы ли эти двое, пусть судЯт другие. …го же дело  помочь
им чем сможет. ‚едь “лав был всегда ему мил,  он  верил:  “лав  -  человек
твердый и верный. Ђ €нгунн... она так слаба! ‚идно, потому Ђрнвиду  всегда
нравилась эта девочка; казалось, тронь ее - переломитсЯ.


   ‚ тот вечер воздух в верхней горнице был особенно тЯжелый и  освЯщеннаЯ
свеча, каждую ночь горевшаЯ у ложа  умирающего,  едва  теплилась,  светЯсь
тусклым и дремотным светом. ‘тейнфинн лежал  в  забытьи,  обессиленный  до
крайности. †ар в ту ночь у него чуть  спал,  но  вечером  ‘тейнфинн  долго
беседовал с братьЯми, и это его утомило. Ђ когда ему перевЯзывали рану, он
до  того  измучилсЯ,  что  слезы  полились  на  его  длинную  бороду;  это
случилось, когда „алла, выдавливаЯ гной, крепче прижала руку хозЯина.
   Ќаконец, уже ночью, ‘тейнфинн, казалось, заснул спокойнее. Ђрнвид же  и
“лав продолжали сидеть рЯдом - до тех пор, пока так устали в этом  спертом
воздухе, что уже не в силах были долее бодрствовать.
   - „а... - вдруг прошептал Ђрнвид, - хочешь, мы поищем этот перстень?
   - Ќадо бы! - ‘ердце  “лава  сжалось,  и  он  видел,  что  Ђрнвиду  тоже
несладко, но... Ѓесшумно, точно двое воров, обыскали они платье ‘тейнфинна
и вытащили его ключи из кошелЯ, привешенного  к  поЯсу.  Њежду  тем  “лава
осенило: кто с самого начала собьетсЯ с пути истинного, тот легко вступает
на ложную стезю, где можно сделать не один роковой шаг! Ќо иного выхода он
не видел... € все же никогда не было у него так тЯжко на душе, как  в  тот
миг, когда он стоЯл на коленЯх рЯдом с Ђрнвидом у сундука,  где  хранилось
платье ‘тейнфинна. Џорой они искоса поглЯдывали на кровать. ќто  было  все
равно что грабить покойника.
   Ђрнвид нашел маленький ларец, весь окованный змейками  мЯгкого  железа;
‘тейнфинн держал здесь  самые  драгоценные  свои  украшениЯ.  €м  пришлось
испытать один ключ за  другим,  прежде  чем  они  подобрали  тот,  который
подошел к замку.
   ‘идЯ на корточках, они перебирали застежки, цепи и пуговицы.
   - ‚от он, - вздохнув с неописуемым облегчением, сказал “лав.
   ‚месте разглЯдывали они на свет перстень с зеленым камнем,  оправленным
в золото. Ђрнвид разобрал надпись, сделанную вокруг изображениЯ богоматери
с ребенком, сидЯщих под кровлей дома, и женщины, преклонившей колени рЯдом
с ними: "Sigillum Ceciliae Beornis Filiae" [печать ‘есилии, дочери  Ѓьерна
(лат.)].
   - •очешь взЯть перстень? - спросил Ђрнвид.
   - Ћт него, верно, не будет проку длЯ свидетельства, ежели его не найдут
у ‘тейнфинна после смерти, - усомнилсЯ “лав.
   Ћни заперли ларец и прибрали в горнице. Ђрнвид спросил:
   - •очешь соснуть, “лав?
   - Ќет. џ охотно уступаю тебе черед. џ не устал.
   Ђрнвид лег на скамью. Ќемного погодЯ он бодро, словно уже  очнулсЯ  ото
сна, сказал:
   - „осадно, что пришлось пойти на это...
   - € мне тоже, - дрожащим голосом ответил “лав.
   "Ќе такой уж это тЯжкий грех, не может это считатьсЯ грехом, -  подумал
он. - Ќо это было так  ужасно".  €  он  испугалсЯ  своего  проступка,  как
дурного предзнаменованиЯ всей предстоЯщей ему жизни; много  ли  приходитсЯ
человеку свершать  дел,  кои...  кои  вызывали  бы  в  нем  столь  сильное
отвращение?..


   Ћни бодрствовали по очереди до самого утра. “лав радовалсЯ всЯкий  раз,
когда ему доводилось сделать хоть что-нибудь длЯ приемного отца - поднести
питье или оправить постель. Ќаконец рано утром, когда ‘тейнфинн очнулсЯ от
легкой дремоты, он спросил:
   - ќто вы оба еще  здесь?  -  ѓолос  у  него  был  слабый,  но  Ясный  и
спокойный. - Џодойди ко мне, “лав, - попросил он.
   “лав и Ђрнвид подошли  к  кровати,  ‘тейнфинн  протЯнул  здоровую  руку
“лаву:
   - Љоль ты бодрствовал  подле  менЯ  всю  ночь,  значит,  ты  не  сильно
гневаешьсЯ на менЯ, названый сын мой! Ќу, за то, что Я не пожелал  угодить
тебе в деле, о котором мы толковали в тот вечер. ’ы был всегда послушен  и
добр, “лав, - да будет господь милостив к тебе до последнего  днЯ  твоего.
€менем господа и состраданием его, в коем Я столь нуждаюсь, заверЯю  тебЯ,
“лав: будь Я сам себе господин, Я бы сдержал слово. ЋстаньсЯ Я в живых,  Я
был бы счастлив назвать тебЯ зЯтем.
   Џреклонив колена,  “лав  поцеловал  руку  приемного  отца.  Ћн  не  мог
вымолвить ни  слова  -  хотЯ  в  душе  его  все  кричало,  взываЯ  открыть
‘тейнфинну то, что могло бы избавить его, “лава, ото всех тЯгот. Ќо стыд и
сознание вины замкнули ему уста.
   ’о была последнЯЯ беседа “лава  со  ‘тейнфинном,  сыном  ’уре.  “лав  и
Ђрнвид еще спали после полуднЯ,  когда  пришел  •афтур,  сын  Љолбейна,  и
разбудил их. “ ‘тейнфинна началось борение со  смертью,  и  все  обитатели
усадьбы поднЯлись в верхнюю горницу, чтобы быть при нем.


        7

   Ѓрат ‚егард дал ‘тейнфинну  отпущение  грехов  in  articulo  mortis  [в
момент смерти (лат.)], и тело его достойно предали земле. „руги  и  родичи
‘тейнфинна говорили на погребальной тризне высокие речи; они клЯлись,  что
убийство  Њаттиаса,  сына  •аралда,  пеней  искуплено  не  будет.  Џравда,
душеприказчики убитого еще не объЯвлЯлись,  да  и  жили-то  они  в  других
концах страны. ‚ воздухе тогда уже носилось  какое-то  беспокойство  -  из
селениЯ в селение шла молва о будто бы  готовЯщихсЯ  великих  событиЯх.  Ђ
родичи ‘тейнфинна  распускали  слухи,  будто  те  мужи,  что  ныне  станут
полновластными правителЯми в государстве, покуда король и герцог еще малы,
- это их други.
   ‹ишь  небольшаЯ  часть  долгов   и   наличного   имущества,   а   также
драгоценностей ‘тейнфинна была учтена при  разделе  наследства  между  его
несовершеннолетними детьми. ђодичи намекали, что  после  ‘тейнфинна,  мол,
остались несметные богатства, однако же в народе ходили совсем иные толки.
   Ђрнвид, сын ”инна, должен был остатьсЯ во ”реттастейне с детьми до  тех
пор, покуда •афтур, сын Љолбейна, не сыграет свадьбу после нового года.  Ђ
потом •афтур переселитсЯ во ”реттастейн и будет управлЯть усадьбой  вместо
•алварда,  старшего   сына   ‘тейнфинна,   пока   мальчик   не   достигнет
совершеннолетиЯ.
   Џосле того как гости разъехались по домам, братьЯ  ‘тейнфинна  остались
еще на несколько дней. ‚ечером, накануне того  днЯ,  когда  им  предстоЯло
спуститьсЯ вниз, в долину, мужчины  сидели  как  обычно  и  пили  пиво,  а
остатки еды уже убрали. ’ут  поднЯлсЯ  из-за  стола  Ђрнвид,  сделав  знак
“лаву, чтобы тот подошел к нему.
   - „ело вот какое, €вар и Љолбейн: друг мой  “лав,  сын  Ђудуна,  просил
менЯ походатайствовать за него перед вами. Ќезадолго до  смерти  ‘тейнфинн
распорЯдилсЯ, чтобы “лав ехал домой,  в  свою  отчину,  и  переговорил  со
своими родичами об отдарке и об утреннем свад