алла намотала себе на ус приказание фру  Њагнхильд  и  с  тех  пор  не
сказала €нгунн ни слова. ‘таруха  нашла,  однако,  и  другие  пути  мучить
больную. ‚ечером та не смела ложитьсЯ в постель, не поглЯдев  наперед,  не
положено ли под меховые одеЯла что-нибудь острое либо  твердое.  “  нее  в
постели и в одежде вдруг разом завелась уйма всЯких насекомых, хотЯ прежде
не было ни одного. ‚ еде  и  питье,  которые  „алла  приносила  ей,  вечно
попадались зола, щепки да крысиное дерьмо. Љаждое утро „алла шнуровала  ей
башмаки, да так, что ей было больно. Љогда же беднЯжка неуклюже  старалась
поправить их, старуха злорадно скалила зубы. €нгунн об  этом  не  говорила
никому ни слова.
   Ќо ’ура сразу догадалась, в чем тут дело, нахлестала „аллу по щекам,  и
стараЯ служанка стала лебезить перед своей молодой госпожой,  как  побитаЯ
собака. Љогда же ’ура понЯла, что €нгунн дрожит от  страха,  стоит  только
„алле подойти к ней, то и вовсе выгнала старуху из домика Ћсы. Ћна помогла
сестре вывести насекомых, принесла ей чистую одежду,  вкусно  накормила  и
успокоила фру Њагнхильд, когда тетка принЯлась  ворчать  и  жаловатьсЯ  на
неблагодарность €нгунн. Њол, она сама навлекла на себЯ все беды, а  с  нею
обошлись куда мЯгче, чем можно было ожидать; она долее не  желала  терпеть
ее упрЯмство и строптивость. ’ура стала ласкатьсЯ к  тетке  и  уговаривать
ее: "„авай уж побережем €нгунн последнее-то времЯ!" ‚от когда она  встанет
на ноги после родов, тогда уж придетсЯ ей потерпеть - они  вдвоем  всерьез
за нее возьмутсЯ!


        7

   Џосле  того  как  “лав,  сын  Ђудуна,  замолил  грех  за  убийство   на
монастырском постоЯлом дворе, он довольно близко сошелсЯ с  братией  этого
монастырЯ; брат ‚егард был его духовником с самого детства, к тому же “лав
был близким другом Ђрнвиду, сыну ”инна, -  одному  из  благодетелей  этого
монастырЯ. € до того, как случилась беда  с  €нгунн,  он  думал  пожить  в
гостЯх у доминиканцев. ’еперь, когда монахи понЯли, что  душу  его  что-то
тЯготит, они оставили его в покое и старались не селить  других  гостей  в
домике вместе с ним. ‚ это времЯ сюда приезжало много народу из  окрестных
мест - исповедатьсЯ в пост да встретить пасху в монастырской церкви.
   “лав все оттЯгивал и оттЯгивал исповедь. Ћн не знал, что  ему  говорить
исповеднику. ‚едь €нгунн-то еще не была на исповеди: брат ‚егард был и  ее
духовным отцом, а он не покидал монастырЯ уже шесть  недель.  ’ак  “лав  и
сидел в домике длЯ женщин и никуда не ходил, кроме церкви.
   ‚ среду же на страстной неделе он решил, что  долее  тЯнуть  нельзЯ,  и
брат ‚егард обещал ему прийти в церковь в назначенный час. Ќа дворе стоЯла
весна, когда же он из бокового двора вошел  в  монастырскую  церковь,  ему
показалось, что там холодно и темно. Ѓрат ‚егард уже сидел на своем  месте
на хорах и читал книгу, которую держал на коленЯх; поверх  белой  рЯсы  на
нем была пурпурно-синЯЯ епитрахиль. —ерез высокое окошечко луч света падал
на картины, намалеванные над скамьЯми  монахов  на  хорах,  освещал  образ
‘пасителЯ, изображенного двенадцатилетним отроком среди фарисеев. "ѓосподи
боже мой, - молилсЯ про себЯ “лав, - пошли мне мудрости  сказать  то,  что
мне должно сказать, не более и не менее!" Џотом  он  опустилсЯ  на  колени
перед свЯщенником и начал исповедь. Ћтчетливо  и  подробно  перечислЯл  он
свои грехи против десЯти заповедей божьих, сказал, кои он нарушил, а  кои,
по его разумению, соблюл  -  у  него  было  много  времени  обдумать  свою
исповедь. Џод конец приступил он к самому тЯжкому:
   - Ђ еще каюсь Я, что есть человек, к коему питаю столь  сильную  злобу,
что простить его мне безмерно трудно. ќтот человек был мною горЯчо  любим;
когда же Я узнал, что он жестоко обманул менЯ, почувствовал Я в тот же миг
такую горечь, что одолела менЯ жажда убить его и прочие нечистые, жестокие
желаниЯ и злые мысли. ѓосподь вразумил менЯ в тот раз, и Я обуздал себЯ. €
все же столь тЯжко мне питать сострадание к этому  человеку,  что,  боюсь,
никогда не смогу Я простить его ото всей души, коли господь не дарует  мне
свою щедрую милость. Ћднако боюсь, свЯтой отец, что не могу  более  ничего
сказать об этом.
   - “ж не оттого ли, что боишьсЯ выдать грех другого человека? -  спросил
брат ‚егард.
   - „а, отче. - “лав тЯжело перевел дух.  -  Ћттого-то  мне  столь  тЯжко
простить его. Љабы Я мог все сказать здесь, мне, верно бы, полегчало.
   - Џодумай хорошенько, “лав, не мнитсЯ ли  тебе,  что  буде  бы  ты  мог
свободно говорить о том, как  твой  ближний  погрешил  перед  тобою,  твои
собственные мысли, жажда убийства и  ненависть  оправдались  бы  по  праву
того, что мы, грешные люди, называем справедливостью?
   - „а, отче.
   Њонах продолжал:
   - Ќенавидишь ли ты своего врага столь сильно, что мог бы  пожелать  ему
несчастьЯ в земной жизни и вечную погибель в мире ином?
   - Ќет.
   - Ђ желаешь ли ты ему, чтоб и он мучилсЯ иной раз и горько каЯлсЯ?
   - „а. €бо Я сам буду скорбеть оттого до конца дней своих. € боюсь,  что
коли бог не Явит мне свое знамение, не будет никогда в  душе  моей  покоЯ,
гнев и злаЯ волЯ станут то и дело закипать во мне, ибо сие повредило  всей
моей жизни - благополучию моему и уважению людей, доколе живу на земле.
   - ‘ын мой, если ты станешь ото всего сердца  просить  господа  даровать
тебе силы простить виноватого, то знай, что он услышит твою молитву -  так
было всегда. Ќо ты должен молитьсЯ чистосердечно, не так, как тот человек,
о котором рассказывает свЯтой Ђвгустин: он просил, чтобы бог смилостивилсЯ
и послал ему жизнь непорочную, только  не  сразу  же;  люди  часто  просЯт
научить их прощать своих недругов. Ќе падай же духом,  коли  бог  заставит
тебЯ молитьсЯ долго и истово, доколе ниспошлет тебе свою милость.
   - „а, свЯтой отец. Ќо боюсь, что не смогу  всЯкий  раз  обуздать  себЯ,
покуда ожидаю, что он услышит мои молитвы.
   Њонах помедлил с ответом, и “лав сказал горЯчо:
   - €бо то, свЯтой отец, что мой друг причинил  мне,  повернуло  всю  мою
судьбу вспЯть. Ќе смею о том поведать, однако мне тЯжко и горестно. Љабы Я
мог сказать более, ты бы понЯл, что человек  этот  взвалил  мне  на  плечи
тЯжкую ношу.
   - ‚ижу, что тЯжко тебе, сын мой.  Њолитва  укрепит  тебЯ.  ’ы  нынче  в
страстную пЯтницу подойдешь целовать крест; глЯди  на  него  пристально  и
думай про себЯ о том, что и твои грехи отЯгощали  ношу  •риста,  когда  он
взвалил себе на плечи все грехи наши. ‘танешь ли ты, крещеный человек, раб
божий, тогда думать, что тебе не снести ту ношу, которую твой друг взвалил
на тебЯ?
   “лав склонилсЯ так низко, что коснулсЯ лбом колена монаха.
   - Ќет, нет, не думаю, - прошептал он неуверенно.
   ‚ ночь со страстной пЯтницы на пасхальную субботу он  проснулсЯ  мокрый
от пота - ему приснилсЯ страшный сон. Ћн лежал в кромешном мраке, стараЯсь
отделатьсЯ от ужаса, который сон вызвал в его душе, и перед  его  глазами,
словно наЯву, предстало их детство: во сне они были маленькие - мальчик  и
девочка. Ќо когда он подумал о том, как все было раньше и что  им  суждено
теперь, он понЯл: все, чего он, как казалось ему, достиг за последние  „ни
истовой молитвой, ускользнуло от него, как вода ускользает  меж  пальцами.
Ћн натЯнул меховое одеЯло на голову и  старалсЯ  удержать  рыданиЯ  -  так
человек на дыбе напрЯгает всю свою волю  ради  одного:  палачи  не  должны
услышать от него ни звука.
   ’о лето, лето и осень, когда она ждала его каждую ночь в своем стабуре!
Љакое  волнение  испытывал  он  тогда!  …го  молодое  сердце  дрожало   от
напрЯженного ожиданиЯ с того самого мига, как он проснулсЯ и  увидел  себЯ
обнаженным. Ћн тогда верил ей беззаветно.  —то  она,  забыв  его  объЯтиЯ,
отдастсЯ другому... нет, такого он и помыслить не мог. ‚  последнюю  ночь,
когда он пришел к ней убийцей, человеком вне  закона,  приставил  холодное
лезвие ножа к ее жаркой груди, а потом попросил ее спрЯтать этот  нож  как
заветный знак, то сделал это не потому, что считал, будто она  может  быть
неверна ему. Ћн думал о самом себе: ведь его, неопытного и робкого,  ждала
новаЯ, неведомаЯ жизнь.
   Ћн ложилсЯ рЯдом с нею и прЯтал лицо в ее волосах цвета спелой пшеницы,
пахнувших свежескошенным сеном. ’ело ее было  всегда  такое  слабенькое  и
мЯгкое, что он сравнивал его  с  еще  не  налившимсЯ,  неспелым  и  жидким
колоском. ЋбнимаЯ ее, он всегда думал: никогда не буду жесток к ней,  ведь
она такаЯ худенькаЯ и слабаЯ; ее надо оборонЯть, защищать  от  толчков  на
ухабах, ибо крепкой сердцевины в ней никогда  не  будет.  Ћн  старалсЯ  не
говорить с нею о том, что его тЯготило, не хотел перекладывать часть своей
ноши на ее слабые плечи. Њуки совести и страх за будущее - может ли  такое
дитЯ, как она, понЯть это. ’о, что она  требовала  ненасытно  его  ласк  и
объЯтий, все времЯ теребила его и подстрекала к этому, стоило  ему  только
призадуматьсЯ  о  чем-нибудь  помимо  их  любви,  -  это  он  тоже  считал
ребЯчеством. ђазума у нее, беднЯжки, было немногим больше, чем  у  ребенка
или зверька, и ему часто казалось, что она похожа на добродушного  робкого
зверька - ручную лань или маленькую смирную телочку, ласковую и пугливую.
   ’еперь он вспоминал, что понЯл сразу же, что значит "владеть женщиной и
наслаждатьсЯ ею", он понЯл Ясно, что она слабое и  нежное  существо  и  он
должен оберегать и защищать ее.
   …му представилось, будто его сон был дарован ему как знамение, хотЯ  он
вначале пробудил ужас и мучение в душе его. ђанее  он  думал,  что  должен
заставить ее хорошенько пострадать за свою слабость.  ’ак  нет  же...  …му
надобно сделать все, что в его силах, дабы помочь ей как можно.
   "Ќежный мой олененочек, ты позволила загнать себЯ в Яму и теперь лежишь
на дне ее, изувеченнаЯ, изголодавшаЯсЯ, беднаЯ ты моЯ зверюшка. џ приду  и
заберу тебЯ с собою, увезу туда, где тебЯ не  будут  топтать  и  увечить".
’еперь он начал понимать: то, что было с ним, когда  он  брал  ее  в  свои
объЯтиЯ, сорвал этот цветок и наслаждалсЯ его ароматом и  сладостью,  было
лишь нечто  преходЯщее,  что  сопутствует  главному.  Љогда  же  наступило
испытание, главным оказалось: она была заключена в его объЯтиЯ  длЯ  того,
чтобы он отгонЯл от нее все невзгоды, снимал с нее тЯготы, защищал  ее.  ‚
этом и было счастье, а то, другое, - лишь сладкие мгновениЯ.
   ‚сю пасху ему  казалось,  будто  он  только  что  встал  после  тЯжелой
болезни, - правда, за всю свою жизнь он ни разу не болел, но ему думалось,
что так должен чувствовать себЯ  выздоравливающий.  "„уша  моЯ  невредима,
€нгунн, знай, что Я желаю тебе лишь добра!"
   Ћн призадумалсЯ, не рассказать ли брату ‚егарду про свой сон. Ћднако за
все двадцать лет, что монах был  его  духовным  отцом,  “лав  ни  разу  не
говорил с  ним  откровенно,  кроме  как  на  исповеди.  Ѓрат  ‚егард,  сын
ђагнвалда, был человек добрый и рассудительный, но  сухой  и  холодный,  к
тому же он мог говорить о людЯх спокойно и  шутливо,  что  “лаву  казалось
забавным, когда это не касалось его самого. Џрежде он никогда не стремилсЯ
преодолеть  стену,  отгораживавшую  его  от  духовного  отца;  скорее  ему
нравилось, что брат ‚егард за  пределами  церкви  был,  как  и  все  люди,
непохожий на свЯщенника, который выслушивал его самобичеваниЯ и  наставлЯл
в делах духовных.
   Ћн и ранее думал рассказать монаху без утайки про €нгунн  не  во  времЯ
исповеди. Ќо это вроде бы значило обелить себЯ и обвинить ее. €  он  решил
этого не делать. ‚скоре за братом ‚егардом послали из Ѓерга:  стало  быть,
бедной овечке предстоЯло готовитьсЯ встретить это тЯжкое испытание.
   Ќаступило первое воскресенье после пасхи. Љогда “лав  после  воскресной
обедни выходил из дверей церкви, кто-то взЯл его сзади за рукав.
   - Џривет тебе, бонд! Ќе тебЯ ли звать “лавом, сыном Ђудуна?
   “лав обернулсЯ и увидел позади себЯ высокого, стройного смуглого парнЯ.
   - „а, так менЯ зовут. Ђ что тебе от менЯ надобно?
   - •отел потолковать с тобою. - Џо его выговору  “лав  сразу  догадалсЯ,
что он нездешний.
   “лав сошел с дороги - люди валом валили из церкви - и вошел в  галерею.
—ерез коричневый портик он увидел, как утреннее  солнце  выкатилось  из-за
сине-черной грЯды на юго-западе, скользнуло  золотым  светом  по  открытой
темной  водной  глади  меж  островом  и  побережьем  ‘танге,  заиграло  на
свободных от снега коричневых равнинах.
   - ’ак чего же ты хочешь? џ вроде бы тебЯ прежде никогда не видал.
   - „а, мы прежде не встречались. Ќо имЯ мое тебе, верно, ведомо  -  менЯ
звать ’ейтом, сыном •алла; Я из ‚армсдала, что в ‘иде, в €сландии.
   “лав ахнул про себЯ и ничего не сказал. ’ейт! Џарень был бедно одет, но
у него было красивое, овальное смуглое лицо, из-под вытертой меховой шапки
сверкали Ясные карие глаза, во рту ослепительно белели  слегка  выдающиесЯ
вперед зубы.
   - ’еперь тебе Ясно, длЯ чего Я отыскал тебЯ?
   - „а нет, вроде не Ясно.
   - Њожет, есть такое местечко, где мы могли бы потолковать  вдвоем?  ’ак
будет, пожалуй, лучше.
   “лав не ответил, он повернулсЯ и пошел через  колоннаду,  идущую  вдоль
северной стороны церкви. ’ейт последовал за ним. “лав следил за тем, чтобы
их никто не видел. Љрыша галереи спускалась низко и затенЯла ее,  так  что
людЯм со двора трудно было различить, кто это идет под сводами.
   ’ам, где колоннада заканчивалась, у круглого выступа хоров, можно  было
спуститьсЯ и пройти в угол кладбища. “лав  пересек  его,  идЯ  впереди,  и
перемахнул через плетень в огород. ќтим  самым  коротким  путем  он  часто
ходил в церковь и обратно.
   Љогда они вошли в домик, “лав закрыл дверь на засов. ’ейт сел на лавку,
не дожидаЯсь приглашениЯ, а “лав стоЯл и ждал.
   - ’ы, верно, догадалсЯ - Я хочу поговорить с тобой о  ней,  об  €нгунн,
дочери ‘тейнфинна, - сказал ’ейт и улыбнулсЯ слегка смущенно. - Њы  с  нею
подружились прошлым летом, да только Я ничего не  слыхал  о  ней  с  самой
ранней осени. ’еперь же поговаривают, что она на сносЯх, так  это,  верно,
мое дитЯ. ‚едомо мне, что она была твоЯ до того, как стала моею, так вот Я
и надумал потолковать с тобою и решить, как нам быть.
   - Ђ ты, однако, не трус, - сказал “лав.
   - Ќет, нельзЯ же иметь все пороки разом, этим Я не грешен, - он  слегка
улыбнулсЯ.
   “лав все молчал, выжидаЯ. Ќевольно бросил он  быстрый  взглЯд  на  свою
постель: на ней лежало, а над нею на стене висело его оружие.
   - …ще прошлой осенью, - снова начал ’ейт,  -  Я  сказал  ей,  что  коли
возможно, Я охотно женюсь на ней.
   - †енишьсЯ? - коротко усмехнулсЯ, будто хмыкнул носом, “лав;  губы  его
были крепко сжаты.
   - „а, да, - спокойно продолжал ’ейт. - Ќе такой уж это неравный брак  -
€нгунн вовсе не невиннаЯ голубка, о ней и прежде-то судили да  рЯдили.  Ћт
тебЯ ничего не было слышно целых десЯть лет, никто уж и не думал,  что  ты
воротишьсЯ. Ћна-то верила  этому  и  потому  гнала  менЯ  от  себЯ,  а  Я,
разумеетсЯ, разозлилсЯ на нее за такие причуды и сказал,  что  уйду,  коли
она хочет, и чтоб не вздумала посылать за мною. Ћна так и  не  сказала  ни
словечка, что попала в беду. „а Я и сам не знаю, поехал бы Я к  ней  тогда
или нет, ведь мы расстались с нею худо...
   Ђ после Я узнал, что ты воротилсЯ и приезжал в Ѓерг и,  узнав  про  все
дела, сказал ей спасибо за такой подарок и повернул назад. ’ут  стало  мне
жаль ее. ‹юди говорЯт, будто ее держат под замком в одной из  пристроек  и
не дают ничего, кроме грЯзной воды да каши  с  золою,  будто  ее  лупЯт  и
волтузЯт да таскают за волосы, и, мол, диво, что она еще жива.
   “лав  слушал  его,  нахмурив  брови.  …му  захотелось  оборвать  ’ейта,
сказать, что это вранье. Ќо он сдержалсЯ. Ќе хватало еще толковать об этом
с ним. € тут он подумал, как скверно будет, если такаЯ молва пойдет далее.
‘кольким людЯм этот горлопан уже, поди, хвалилсЯ своим отцовством.
   ’ейт спросил:
   - ‘лыхал Я, что богач Ђрнвид из Њиклебе в ќльфардале, родич ее, -  тебе
закадычный друг.
   - Ќу и что? - отрезал “лав.
   - ‚се говорЯт, будто он добр и услужлив, рад помочь каждому в беде. ‚от
Я и надумал сперва пойти к нему, а не к сыновьЯм ‘тейнфинна или к  старику
из ѓалтестада. —то ты на это скажешь? Ќе  мог  бы  ты  замолвить  за  менЯ
словечко своему другу или написать ему письмо и запечатать своею печатью?
   “лав опустилсЯ на скамью.
   - „а ты что ж это?.. Ќикак ты хочешь, чтоб Я был у тебЯ в сватах?
   - „а, - ответил ’ейт невозмутимо. - Ђ тебе это в диво?
   - Ђ неужто нет? - из горла “лава вырвалсЯ короткий сухой смех. - ’акого
Я еще отродЯсь не слыхивал.
   - ’акое случаетсЯ каждый день, - возразил ’ейт. -  Ћпостылела  богатому
человеку полюбовница, вот он и выдает ее замуж.
   - Џридержи Язык,  ’ейт!  -  пригрозил  “лав.  -  ‚ыбирай  слова,  когда
говоришь о ней.
   ’ейт, словно в раздумье, снЯл с поЯса короткий меч и положил  его  себе
на колено, придерживаЯ одной рукой ножны, другой - рукоЯть. Ћн взглЯнул на
“лава с усмешкой:
   - Џравду ли говорЯт, будто ты рубилсЯ в этой избе со своими недругами?
   - ‚овсе нет, это было  на  постоЯлом  дворе,  и  Я  не  нападал,  а  мы
повздорили... -  Ћн  умолк  на  полуслове,  досадуЯ,  что  позволил  этому
человеку втЯнуть себЯ в откровенный разговор.
   - Ђ то ведь дело такое... - сказал ’ейт с такою же усмешкой.  -  ђаз  у
менЯ больше прав на нее, чем у тебЯ...
   - ’ут ты ошибаешьсЯ, ’ейт! Ќа нее у тебЯ прав  быть  не  может:  €нгунн
тебе не ровнЯ; что бы она ни натворила, чужому мы ее не отдадим.
   - Ћн-то уж всЯко мой, младенец, которого она носит.
   - Џослушай-ка, исландец, ты человек ученый, неужто ты  не  знаешь,  что
ребенок незамужней женщины остаетсЯ с матерью и наследует ее  права,  коли
она свободнаЯ женщина и ее соблазнил раб?
   - ‚овсе Я не раб, - рассердилсЯ исландец. -  €  отец  мой,  и  мать  из
доброго исландского рода, хоть мы и беднЯки. Ќечего боЯтьсЯ, что Я сам  не
сумею прокормить ее, однако не худо бы ей получить достойное приданое.
   Ћн начал расписывать свое будущее: он будет жить в достатке, только  бы
ему найти такое место, где он сможет применить свое знание  и  умение.  Ћн
может обучить €нгунн, и она станет ему помощницей.
   “лаву  вдруг  представилсЯ  переплетчик,  что  жил  здесь  в  дни   его
молодости, - мастер, которого епископ из  Ћсло  прислал  владыке  ’урфинну
привести в порЯдок книги, написанные за  год.  “лав  заходил  с  Ђсбьерном
’олстомЯсым в  комнату,  где  переплетчик  работал  вместе  с  женою;  она
буравила дырки в пергаменте, сразу в большой пачке, и то и дело  ударЯлась
локтем о большое деревЯнное корыто, подвешенное на веревке  рЯдом  с  нею;
ребенок, лежавший в нем, все времЯ орал, хныкал и ронЯл изо рта трЯпицу  с
хлебом, которую  ему  давали  пососать.  Џод  конец  Ђсбьерн  попросил  ее
передохнуть маленько и утихомирить младенца. Џосле Ђсбьерн сказал, что ему
очень жаль их. Љогда они закончили работу, епископ, помимо платы,  прислал
ей теплое платье на зиму и назвал ее толковой и работЯщей. “лав видел их в
тот день, как они уезжали, сам мастер  ехал  на  добром  коне,  а  жена  с
детишками на коленЯх и всем их скарбом, притороченным к седлу,  сидела  на
коротконогой брюхатой кобыле.
   —тобы €нгунн обречь на такую жизнь - сохрани нас свЯтаЯ божьЯ матерь! -
о таком он и подумать не мог.  €нгунн  вне  той  жизни,  длЯ  которой  она
рождена и воспитана! Њысль эта была столь нелепа и дика - он не  мог  лишь
понЯть, как этот человек из совсем другого мира мог приблизитьсЯ к ней.
   Ћн сидел, холодно и испытующе разглЯдываЯ ’ейта,  покуда  тот  говорил.
ЌесмотрЯ на все, он видел, что  парень  по-своему  красив.  Ћн  не  боЯлсЯ
бродить по свету, и “лав понЯл, что нелегко будет  убрать  его  с  дороги,
сломить его веселый нрав - он привык улыбатьсЯ, и это шло ему. џсное дело,
он  огрубел,  слонЯЯсь  из  краЯ  в  край  среди  чужих  людей,  бродЯг  и
непотребных женщин. Ћднако он и сам слонЯлсЯ по белу  свету  целых  десЯть
лет; ему самому довелось пережить всЯкое, о чем и вспоминать  не  хотелось
теперь, когда он воротилсЯ домой и свил гнездо. Ќо чтобы кто-то из  чужого
мира встал меж ним и €нгунн, коснулсЯ ее...
   € вот теперь она должна сидеть в Ѓерге и ждать, когда ей  придет  времЯ
пасть на колени и на полу в унижении и муках рожать  дитЯ  без  роду,  без
племени. "Ќикто", - сказала она, когда он спросил ее, кто  отец  младенца.
Ћн вспомнил при этом, что сам сказал  "никто",  когда  она  спросила,  кто
помогал ему добратьсЯ до Ярла после побега из •евдинггорда. € за те  годы,
что он следовал за Ярлом, он встретил много мужчин  и  женщин,  о  которых
знал - они станут никем длЯ него, когда он будет жить дома, в  •ествикене;
он знавал многих парней вроде ’ейта, воевал вместе с ними, и они нравились
ему. Ќо он был мужчина, прежде  всего  мужчина.  ‚едь  если  кто-то  чужой
встанет на его пути, коснетсЯ его жены,  честь  их  обоих  будет  навсегда
замарана. —есть женщины  -  это  честь  мужчины,  долг  и  право  которого
оберегать ее.
   - ’ак что ж ты на это скажешь? - нетерпеливо спросил ’ейт.
   “лав очнулсЯ - он не слышал ни слова  из  того,  что  ’ейт  только  что
говорил.
   - ‘кажу, что тебе надо выкинуть этот вздор из  головы.  €  убратьсЯ  ты
отсюда, из Ћпланна, уберешьсЯ. „а поторапливайсЯ - отправлЯйсЯ лучше всего
нынче же в Ќидарос, а не завтра. ђазве тебе не  ведомо,  что  у  нее  есть
взрослые братьЯ; как узнают, что сестра их обесчещена, тебе крышка.
   - Љак бы не так! …сли хочешь знать, Я и сам в ратном  деле  не  промах.
‚от что Я тебе скажу, “лав: она ведь когда-то была твоею, так кому же, как
не тебе, пособить ей вернуть честь и выйти замуж?
   - Ќеужто ты думаешь, что ей выйти за тебЯ -  значит  вернуть  честь?  -
возмутилсЯ “лав. - ‡аткни глотку, говорю тебе, и слушать больше не  желаю,
как ты мелешь вздор.
   ’ейт сказал:
   - ’огда Я один поеду в Њиклебе. Џопытаю счастьЯ - потолкую с  Ђрнвидом.
“ж верно, она скорее захочет стать моей женою, чем жить  у  своих  богатых
родичей, покуда они не замучают и ее, и нашего младенца.
   "ќто Я и сам говорил однажды, - устало  подумал  “лав,  -  замучить  до
смерти и ее, и младенца... ’огда не было бы никакого младенца".
   - џ сам видел, каково ей у них в  Ѓерге,  еще  до  того,  как  это  все
приключилось. ‘даетсЯ мне, она, может, и сочтет выгодой получить  в  мужьЯ
человека, который увезет ее прочь из этих краев, подальше  ото  всех  вас.
Џравду сказать, после того, как Я получил от нее то, что хотел, она  сразу
переменилась ко мне: ведьмой стала, да и только. Ћна, поди, испугалась,  и
не зрЯ, поначалу Я этого не понимал. Ђ прежде, до того, как это случилось,
мы славно ладили и любились с ней; она вовсе не скрывала, что Я ей так  же
мил, как она мне.
   "Њил" - вот оно что! „о той поры “лав  не  свЯзывал  своей  ревности  с
’ейтом как таковым. ќто из-за €нгунн, из-за беды, что случилась с нею,  он
был потрЯсен до глубины души. ‚едь ’ейт был длЯ него тоже  никто.  Ќо  ей,
стало быть, этот расхлебай был мил, она с ним  любилась  все  лето!  џсное
дело, парень, черт бы его побрал, красив собою, разбитной и сильный. Ћн до
того ей полюбилсЯ, что она позволила ему делать с собою все, что он хочет.
Џосле она испугалась... €  все  же  она  по  своей  охоте  отдалась  этому
темнокудрому исландцу.
   - ‘тало быть, ты не хочешь дать мне с собой в Њиклебе какой-нибудь знак
или велеть передать что-нибудь такое, что могло бы пойти мне на пользу?  -
спросил ’ейт.
   - Љак это ты еще не попросишь менЯ поехать с тобой, замолвить  за  тебЯ
словечко? - сказал “лав с насмешкою.
   - „а нет уж, такого Я бы не посмел просить, - ответил ’ейт простодушно.
- Ћднако Я думал: коли и у тебЯ до него дело есть, так мы могли бы поехать
вместе.
   “лав разразилсЯ смехом, отрывистым, лающим. ’ейт  встал,  попрощалсЯ  и
ушел.
   ’ут же “лав будто очнулсЯ ото сна. Ћн пошел к двери и сам  не  заметил,
как в руках у него очутилсЯ топорик, который  лежал  на  скамье  вместе  с
ножами, долотом и прочим инструментом, - “лав  ладил  скамеечки  длЯ  ног:
приор сказал, что у них в церкви их мало, вот  “лав  и  взЯлсЯ  смастерить
несколько штук.
   Ћн вышел на церковный двор и прошел наискосок к калитке.  ’ам  стоЯл  в
привратниках один послушник. “лав остановилсЯ возле него.
   - ’ы не знаешь вон того человека? - спросил он.
   ’ейт карабкалсЯ вверх по холму к собору; кроме него, людей на дороге не
было.
   - „а не тот ли это исландец, - сказал привратник, - что служил писцом у
певчего ’ургарда в прошлом году? ’очно, это он.
   - Ђ что, знаком он тебе? - снова спросил “лав.
   Ѓрат Ђндерс слыл человеком строгой жизни, но его целомудрие можно  было
сравнить с лампадой без масла: он не питал сочувствиЯ к бедным  грешникам.
Ќе сходЯ с места, он расписал по всем статьЯм слухи о ’ейте,  сыне  •алла,
ходившие в хамарском епископстве.
   “лав, задрав голову, смотрел,  как  юноша  исчезает  в  тени  церковной
стены.
   ‚идно, в  том  не  будет  большой  беды,  коли  этот  человек  исчезнет
бесследно.


   Ќа другой день небо  опЯть  было  голубое,  воздух  над  голыми  бурыми
ветвЯми деревьев дрожал от тепла и  влаги.  Љогда  “лав  поутру  вышел  на
монастырский двор, он увидел повара - толстого брата •ельге, который стоЯл
и глЯдел, как свиньи дерутсЯ из-за брошенных им рыбьих потрохов.
   - ‡доров ли ты, “лав? ’ы не ходил к обедне сегоднЯ.
   “лав ответил, что заснул только к утру и проспал обедню. "’ы, часом, не
раздобудешь мне лыжи  на  денек-другой,  брат  •ельге?"  Ђрнвид  звал  его
приехать на север в Њиклебе после пасхи; вот,  он  и  надумал  отправитьсЯ
сегоднЯ.
   - Ћтчего бы тебе не поехать верхом? - удивилсЯ повар.
   “лав сказал, что в такую распутицу легче пройти по лыжному следу у краЯ
леса.
   Ћн стоЯл и брилсЯ, когда брат •ельге вошел  к  нему  в  домик  с  целой
охапкой монастырских лыж и  заплечным  мешком  на  спине,  набитым  всЯкой
снедью. “лав порезал себе щеку - кровь бежала по  шее,  стекала  на  ворот
рубахи, рука у него  была  полна  крови.  „аже  брату  •ельге  не  удалось
остановить кровь, и он удивлЯлсЯ, как это маленькаЯ  царапинка  может  так
сильно кровоточить. Џод конец монах выбежал из дома,  воротилсЯ  с  чашкой
овсЯной муки и прижал горсть муки к ране.
   ‘ладковатый запах муки и ее прохладное прикосновение к  коже  пробудили
вдруг в “лаве страстное желание  и  тоску  по  женским  ласкам,  нежным  и
сладостным, без тени греха. ’еперь их у него  отнЯли.  Њонах  увидел,  что
Ясные глаза “лава затуманились, и сказал с тревогою:
   - Џожалуй, “лав, тебе лучше не ехать сегоднЯ, если не будет попутчиков,
или заверни сперва в город. ‘ чего бы это из  такой  пустЯковой  царапинки
натекло столько крови?  ѓлЯнь-ка  на  свои  руки,  будто  ты  их  в  кровь
обмакнул.
   “лав засмеЯлсЯ в ответ. Ћн вышел на двор и умылсЯ  под  капелью,  потом
выбрал себе лыжи.
   Ћн уже стоЯл одетый и разговаривал с послушником про лошадь и  пожитки,
которые он оставлЯл, как вдруг что-то громко зазвенело. Ћни оба обернулись
и невольно посмотрели в сторону постели. Ќад нею висела  ќттарфюльгьЯ.  €м
обоим показалось, будто она слегка покачивалась на гвозде.
   - ќто твоЯ секира запела, - тихо сказал монах. - Ќе езди, “лав!
   “лав засмеЯлсЯ.
   - ’ы хочешь сказать, что это уже второе знамение? Њожет, третьего  Я  и
послушаюсь, •ельге.
   Ќе успел он сказать это, как в открытую дверь влетела птица, она начала
летать по комнате, битьсЯ о стены - просто удивительно, какой шум поднЯлсЯ
от ее маленьких крыльев.
   Љруглое, багрово-красное лицо повара побелело, он со страхом смотрел на
“лава. ѓубы юноши стали бескровными,  иссинЯ-белыми.  Џотом  “лав  трЯхнул
головой и засмеЯлсЯ. Ћн поймал птицу шапкой, выпустил на свободу.
   - ќти синицы цеплЯютсЯ в это времЯ года за  бревна  в  стене,  царапают
коготками да клюют носом - мух ищут; поутру шум от них стоит. Џросто  смех
с этими предзнаменованиЯми; ты  ведь,  верно,  считаешь  дурной  приметой,
дорогой брат, когда синицы в избу влетают.
   Ћн взЯл топорик и привесил его к поЯсу.
   - Ђ ќттарфюльгью не возьмешь с собою? - спросил брат •ельге.
   - Ќет, ни к чему мне таскать ее с собою на сей раз.
   Ћн попросил послушника припрЯтать куда-нибудь секиру  вместе  с  мечом,
взЯл лыжную палку,  на  которую  был  надет  маленький  наконечник  копьЯ,
пожелал брату •ельге счастливо оставатьсЯ и отправилсЯ в путь.
   Ѓыл уже полдень, когда “лав спустилсЯ с  горушки  у  подножиЯ  ‘основой
горы. ‘олнце поблекло, воздух сразу стал сумрачным и холодным - на  севере
он был серый  и  густой.  Џохоже  было,  что  вот-вот  пойдет  снег.  “лав
остановилсЯ, положил лыжи на плечо и оглЯделсЯ.
   ‚ неЯрком свете днЯ город на равнине  казалсЯ  серо-черным,  невеселым,
лишь кое-где остались маленькие снежные пЯтна. Џожухлые торфЯные и  черные
тесовые крыши домов и  голые  кроны  деревьев  сгрудились  вокруг  светлых
каменных стен церкви ‘пасителЯ, крытаЯ свинцом колокольнЯ темнела на  фоне
бледно-свинцовой беспокойной воды.  “лав  стал  роптать  про  себЯ:  тЯжко
теперь будет добиратьсЯ, а может, лучше переждать снегопад, ведь надо идти
через лес и искать дорогу. Ћн туда ходил на лыжах  только  раз,  да  и  то
вдвоем с Ђрнвидом; они добрались тогда в Њиклебе  быстро,  выбирали  самый
короткий путь по чащобам и болотам - на лыжах за Ђрнвидом было  никому  не
угнатьсЯ.
   Ќенароком “лав узнал, что исландец остановилсЯ  в  одной  из  маленьких
лачуг на опушке леса; в то времЯ как он жил  у  епископа  ’урфинна,  здесь
свершилось мерзкое убийство:  отец  с  двумЯ  несовершеннолетними  детьми,
сыном и дочерью, убили и ограбили старика нищего, который был при деньгах.
Џосле того люди не хотели там жить. Ќо у  этого  ’ейта  ведь  не  было  ни
гроша.
   “лав внушал сам себе, будто у него ничего не решено наперед, мол,  будь
что будет, как судьба велит. Њожет, ’ейт вчера ушел  на  север,  а  может,
подумал хорошенько и вовсе отказалсЯ от своей затеи. Ќо тут же “лаву стало
Ясно, что он во что бы то ни стало должен помешать этому  парню  болтатьсЯ
здесь в городе. …го надо было спровадить в Ќидарос, или в  €сландию,  либо
самому черту в лапы.
   Ћн толкнул дверь - она была не заперта. ‚ маленькой комнатушке без окон
было лишь отверстие длЯ дыма, и оттого здесь царил мрак, было пусто, черно
и зЯбко, в нос ударил сырой запах земли, плесени и грЯзи. ’ейт  вскочил  с
постели одетый. Ћн казалсЯ таким же бодрым.
   Љогда он узнал вошедшего, по лицу его скользнула улыбка:
   - ‘адись на скамью, Я не могу придвинуть  тебе  стул,  здесь  нет  даже
скамеечки длЯ ног, сам видишь.
   “лав сел на скамью. Ќасколько он мог разглЯдеть, в доме не  было  вовсе
никакой утвари - одни  лишь  дрова  лежали,  разбросанные  на  полу.  ’ейт
положил несколько поленьев в очаг, раздул огонь и открыл заслон.
   - Ќе могу попотчевать гостЯ чарочкой, хоть и рад был  бы.  Ќо  ведь  ты
менЯ тоже вчера не угостил, так что...
   - Ќеужто ты ждал угощениЯ? - “лав грубо расхохоталсЯ.
   „ругой тоже засмеЯлсЯ. € снова “лав заметил, что в парнишке была  некаЯ
чарующаЯ сила; правда, он был дерзкий, но  бесстрашный  -  видно,  не  дал
бедности и одиночеству покорить себЯ.
   - џ передумал, ’ейт, - сказал “лав. - ‘ейчас Я направлюсь в Њиклебе.  €
коли ты еще думаешь, что тебе стоит говорить с Ђрнвидом, так можешь  ехать
со мной.
   - ‹адно. „а... только, по правде говорЯ, у менЯ нет при себе  конЯ.  Ќе
можешь ли ты раздобыть длЯ менЯ конЯ взаймы? - Ћн засмеЯлсЯ, будто  удачно
пошутил.
   - џ пойду туда на лыжах по лесу, - сухо сказал “лав.
   - ‚от как! ’огда и Я себе что-нибудь отыщу. џ видел лыжи в чулане возле
хлева. - Ћн выбежал и воротилсЯ с лыжами.  Ћбе  лыжи  сильно  потрескались
сзади, кожаные ремешки чуть ли не  вовсе  истерлись.  ’ейт  надел  поЯс  с
мечом, набросил на плечи плащ.
   - џ готов. ’ы когда собираешьсЯ отправлЯтьсЯ?
   - Ђ что же ты еду не берешь?
   - „а Я решил не таскать ее с собой... по одной причине.
   “лаву стало не по себе. Ќеужто ему придетсЯ делитьсЯ едой с  человеком,
с которым он, быть может, потом... не кончит миром?.. € в то же времЯ  его
подмывало предложить юноше поесть уже сейчас, ведь  ’ейт,  верно,  голодал
последнее времЯ... Ќичего, обойдетсЯ, дойдем сперва до перевала.
   - Џодумай хорошенько, исландец, - сказал он почти с угрозой. -  ђазумно
ли тебе идти со мною по лесу? - …му показалось,  будто  он  облегчил  этим
свою совесть, ведь это звучало почти как вызов. Љто  знает,  что  их  ждет
впереди, однако на всЯкий случай...
   Ќо ’ейт в ответ только холодно усмехнулсЯ и хлопнул рукой по мечу.
   - џ вроде бы лучше тебЯ вооружен, так что попытаю счастьЯ, “лав.  „а  к
тому же такой знатный вельможа, как ты, не станет натравлЯть своего сокола
на всЯкую букашку.
   Љогда они уже направлЯлись к двери, “лав глЯнул через  плечо:  дрова  в
очаге пылали вовсю.
   - —то же ты огонь-то не загасил?
   - „а пусть его горит. Ѓольшой беды не будет, даже  коли  эта  лачуга  и
сгорит.
   Љак только они вышли из дому, “лав заметил, что  туман  стал  гуще;  он
даже мог, не щурЯсь, смотреть на солнце - оно было завешено серой пеленой.


   Џо дороге в горы снег  был  хороший.  “лав  держалсЯ  северного  склона
крЯжа, что лежит между ђидабу и ”аускаром. …му помнилось, что он вроде  бы
должен был идти прЯмо на север, а после свернуть малость к северо-востоку,
и  тогда  после  полуднЯ  он  придет  в  те  места,   где   есть   сетеры,
принадлежавшие крестьЯнам из ѓломадалена. € там  можно  будет  заночевать.
„ни-то уж стали длинные.
   ‘нег здесь лежал глубиною  в  три-четыре  локтЯ.  ‡а  несколько  недель
теплой погоды он сильно подтаЯл, а теперь вдруг похолодало, и оттого  лыжи
скользили, словно утюг по простыне.  Ћднако  ему  то  и  дело  приходилось
останавливатьсЯ и ждать ’ейта, который еле-еле карабкалсЯ, проваливаЯсь  в
снег. Ћн падал одинаково усердно и на склоне горы, и на дне лощины.
   - џ вижу, придетсЯ нам поменЯтьсЯ лыжами, - наконец не выдержал “лав.
   Љожа на лыжах ’ейта до того износилась, что “лав взЯл и сорвал ее. Ќо у
’ейта дела не пошли лучше, он то и дело валилсЯ в снег, и “лав измучилсЯ с
ним. ’ейт терЯл лыжи,  проваливалсЯ  по  грудь,  проломив  наст,  а  после
барахталсЯ в снегу и сам смеЯлсЯ над своей неуклюжестью.
   - ’ебе, ’ейт, видно, мало доводилось ходить на лыжах? -  спросил  “лав;
он спустилсЯ вниз по каменистому склону горы,  поросшему  мелколесьем,  по
лыжне своего спутника.
   - „а, не шибко много. - ’ейт побагровел и надрывалсЯ изо всех  сил,  он
ободрал о наст лицо и руки, однако смеЯлсЯ все так же весело:  -  „ома,  в
€сландии, Я ни разу не становилсЯ на лыжи. Ђ в этой  стране  до  сего  днЯ
пробовал раз или два.
   - ’рудно тебе придетсЯ. Џуть в Њиклебе дальний.
   - „оберусь как-нибудь. ‡а менЯ не бойсЯ.
   "ѓосподи твоЯ  волЯ,  неужто  он  не  разумеет,  что  длЯ  менЯ  чистое
наказание  бегать  взад  и  вперед,  словно  собачонка,   по   своему   же
собственному следу, поднимать его и подбирать его лыжи?" -  подумал  “лав.
‚слух же он сказал, что им пора передохнуть и  закусить  чем  бог  послал.
’ент с радостью согласилсЯ. ’огда “лав наломал еловых лап и постелил их на
снег.
   Ћн сидел и смотрел вдаль, а парень уписывал вовсю.
   - ’от, кто прихватил с собой из монастырЯ мешок с  едой,  с  голоду  не
помрет!
   ‚се вокруг  заволокло  теперь  серой  дымкой.  Ћни  сидели  на  теневой
стороне, и отсюда видны были только лесные дали, поднимавшиесЯ с грЯды  на
грЯду, казавшиесЯ темно-синими под тЯжелым небом; в долине прЯмо под  ними
лес, окружавший небольшое белое пЯтно - озерцо или болото,  -  был  черный
как уголь.
   Ќо вокруг них птицы начали щебетать и насвистывать свои весенние песни,
пока еще робко, не уверенные в том, что скоро наступЯт теплые  дни.  ’о  и
дело в лесу слышались шорохи и вздохи, которые  передавались  с  грЯды  на
грЯду. ‘ севера надвигалсЯ буран, он скрыл сине-серую вершину  и  лесистый
крЯж под нею и приближалсЯ к ним.
   - Ќу, ’ейт, нам пора в путь.
   “лав помог исландцу прикрепить лыжи. Њеч у того то и дело  падал.  “лав
не утерпел и сказал ему, что такое оружие,  как  меч,  к  лыжам  никак  не
подходит.
   - “ менЯ только и есть оружиЯ, что этот меч.  -  ’ейт  вытащил  его  из
ножен и не без гордости подал “лаву. Њеч был добрый -  простаЯ  рукоЯть  и
славный клинок. - ќто отцовское наследство - все,  что  мне  досталось  от
отца. џ с ним никогда не расстаюсь!
   - ’вой отец помер?
   - Џомер три года назад. ’огда мне и пришло в голову попытать счастьЯ  в
Ќорвегии. ‘перва Я отправилсЯ во ”льотсверв к матери. Ћна  бросила  нас  с
отцом, убежала, когда мне было семь зим, и Я не видел ее десЯть  лет.  Ћна
повстречала человека, за которого хотела выйти замуж, да тут же ее  начала
мучить совесть - ведь она столько лет прожила со  свЯщенником!  Ћднако  ей
больше хотелось видеть мою спину, чем лицо, - в краю нашем был в  тот  год
недород, а детей мои родичи наплодили  целую  кучу,  Я  так  и  не  понЯл,
которые из них были моей матери, которые - других.
   - Ќу и ну! - “лав наклонилсЯ вперед и заскользил по снегу.
   ђывок за рывком спускалсЯ он вниз; лес был густой,  и  ему  приходилось
приседать на корточки, чтобы проехать под деревьЯми.
   Џусть ’ейт сам управлЯетсЯ как умеет!
   ‚низу, у воды, “лав остановилсЯ и прислушалсЯ. Џорыв ветра пролетел над
горою, лес  заскрипел,  затрещал,  зашумел.  Ќаконец-то  сверху  донеслось
поскрипывание лыж по насту.
   ’ейт просто молодцом спустилсЯ с последней горушки  и  выехал  на  лед.
‚есь извалЯвшийсЯ в снегу, с красным,  исцарапанным  лицом,  он  улыбалсЯ,
сверкаЯ белоснежными зубами:
   - ‘коро Я буду ходить на лыжах не хуже любого норвежца!
   Ћн показал, как надумал приспособить мешавший ему долгополый плащ -  он
уже до того прохудилсЯ, что ’ейт решил просунуть руки в две дыры, а сверху
надеть поЯс. ’еперь плащ ему более не помеха.
   - ’ы, поди, сильно устал? - спросил “лав.
   - „а нет. - Ћн потрогал сзади  шею,  повертел  головой.  -  ’олько  вот
затылок что-то занемел да шеЯ болит, будто сам черт держал менЯ за ворот.
   “ “лава самого побаливала шеЯ - в этом году он впервые шел на лыжах.  Ђ
’ейту-то, уж верно, и вовсе худо пришлось. € вдруг ему пришло  на  памЯть,
как они с €нгунн ездили  на  лодке  в  •амар.  Ћн  был  тогда  еще  совсем
молоденький мальчонка, старалсЯ изо всех сил, нажимал на весла,  а  шеЯ  у
него болела все сильней и сильней. Ќо он стиснул зубы и  греб  так  рьЯно,
что вода бурлила под килем, не хотел сдаватьсЯ, показать, что устал,  хотЯ
сердце у него вовсе упало: когда же, наконец, доберемсЯ!
   “лав глЯнул на ’ейта и стиснул зубы. Ќадобно подавить то, что  закипает
сейчас в нем. Ћн невольно думал о ней - каково-то ей сейчас! - о ненависти
и отвращении, наполнившем его душу,  когда  он  узнал  про  ее  беду,  про
обманутые надежды. € теперь им придетсЯ вечно жить в  тени  этого  горЯ  и
позора, вечно! Ђ беспечный мальчишка,  навлекший  на  них  несчастье,  так
ничего и не понЯл. Џо равнине они шли рЯдом, ’ейт болтал, не закрываЯ рта,
отдувалсЯ, пыхтел, охал. Ћн то и дело спрашивал “лава о глубоких следах на
снегу - старых следах, поблескивавших на снегу, новых, свежих следах лосЯ,
который проломил наст, и хвасталсЯ, как он ловко научилсЯ ходить на лыжах.
“лав смотрел на него скорее как отец на подростка сына.  Џрежде  всего  он
чувствовал жалость к исландцу за эту глупую доверчивость. „а что же это...
Џросто рехнутьсЯ можно...


   Љогда они вошли в лес по другую сторону озерца,  начали  падать  первые
снежные крупинки. „ень понемногу угасал. Ќе успели они поднЯтьсЯ вверх  по
склону,  как  разыгралась  вьюга.  “лав  прибавил  ходу,  он  то  и   дело
останавливалсЯ - дожидалсЯ  своего  спутника,  который  все  времЯ  плелсЯ
позади, - и снова пускалсЯ в путь. …му не терпелось  скорее  добратьсЯ  до
цели, войти в дом, и в то же времЯ он страшилсЯ, а вдруг тогда...  ЋтдыхаЯ
на вершине горы, он видел за холмом, на который  они  сейчас  поднимались,
холм повыше, а на вершине его - несколько  белых  пЯтнышек:  верно,  дома.
…сли там живут новоселы, то они сегоднЯ  будут  ночевать  среди  людей.  Ђ
может, это сетеры - скорее всего, так и есть. Ќу что ж, будь что будет.
   ‚ыше по склону им пришлось идти против ветра;  снег,  который  до  того
валил крупными мокрыми хлопьЯми, теперь хлестал твердыми сухими крупинками
прЯмо в лицо. ‘нежные вихри наполнЯли лес резким басистым  гулом,  который
прорезали свист и завывание ветра в макушках елей. Ќепогода  казалась  еще
страшней оттого, что сумерки быстро сгущались.
   ‹ыжнЯ давно пропала, снегу уже успело навалить так много, что там,  где
намело сугробы, лыжи прорезали глубокие борозды.
   …му снова  пришлось  остановитьсЯ  и  дожидатьсЯ  ’ейта.  €сландец  еле
добралсЯ до него; он задыхалсЯ и хрипел так, что казалось,  грудь  у  него
вот-вот разорветсЯ; однако он весело и беспечно сказал:
   - Џогоди-ка, приЯтель, дай-ка Я теперь пойду вперед да проторю дорогу!
   “лав почувствовал, как волЯ  его  немеет,  ослабевает  перед  тем,  что
поднимаетсЯ в нем, перед тем, что ему нужно подавлЯть  с  силою,  топтать,
чтоб не причинить зла этому мальчишке. Ћн  ринулсЯ  вперед,  помчалсЯ  что
есть мочи. ‚ремЯ от времени он останавливалсЯ  и  прислушивалсЯ:  идет  ли
парень за ним, но он ни разу не дал ’ейту догнать его.
   Љогда они добрались до небольшой лужайки, уже  почти  совсем  стемнело.
Џохоже было, что они набрели на небольшой сетер. ‘квозь снежную мглу  “лав
разглЯдел поодаль несколько маленьких черных пЯтнышек; некоторые  из  них,
вер