“ильЯм ”олкнер. ‘арторис

Ћцените этот текст:
“ильЯм ”олкнер. ‘арторис

ђоман. 1929.

--------------------------------------------------------------------------
William Faulkner. Sartoris. Novel, 1929.
€сточник: “ильЯм ”олкнер. ‘обрание сочинений в девЯти томах, том 1,
Њ:’ерра, 2001, стр. 309-638.
ќлектроннаЯ версиЯ: ‚.…саулов, yes22vg@yandex.ru, 11 июлЯ 2003 г.
--------------------------------------------------------------------------

“ильЯм ”олкнер

‘Ђђ’Ћђ€‘

ђоман

Џеревод с английского Њ.Ѓеккер

* —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ *

‘тарик ”олз, как всегда, привел с собой в комнату „жона ‘арториса; он
прошагал три мили от окружной богадельни и, словно легкое дуновение, словно
чистый запах пыли от своего выцветшего комбинезона, внес дух покойного в
эту комнату, где сидел сын покойного и где они оба, банкир и нищий,
проведут полчаса в обществе того, кто преступил пределы жизни, а потом
возвратилсЯ назад.
Ћсвобожденный от времени и плоти, он был, однако, гораздо более
осЯзаем, чем оба эти старика, каждый из которых попеременно пыталсЯ пробить
криком глухоту своего собеседника, между тем как в комнате рЯдом
совершались финансовые операции, а в лавках по обе стороны банка люди
прислушивались через стены к нечленораздельному гулу их голосов. Ћн был
гораздо более осЯзаем, чем оба старика, которых их общаЯ глухота вмуровала
в мертвую эру, а неторопливое течение убывающих дней сделало почти
бесплотными; даже сейчас, хотЯ старик ”олз уже опЯть поплелсЯ пешком за три
мили в то место, которое он теперь называл своим домом, „жон ‘арторис,
бородатый, с Ястребиным профилем, все еще оставалсЯ в комнате, как бы витаЯ
над сыном; и оттого старому ЃаЯрду, который, держа в руке трубку, сидел,
уперев скрещенные ноги в угол холодной каминной решетки, казалось, будто он
слышит даже самое дыхание отца, словно тот, неизмеримо более осЯзаемый, чем
простаЯ бреннаЯ плоть, сумел проникнуть в неприступную крепость молчаниЯ,
где жил его сын.
ѓоловка трубки, украшеннаЯ затейливой резьбою, обуглилась от долгого
употреблениЯ, и следы зубов его отца Ясно проступали на черенке, где он,
словно на твердом камне, оставил отпечаток своих нетленных костей, подобно
существам доисторических времен, которые были задуманы и созданы такими
исполинами, что не могли ни очень долго существовать, ни, умерев, бесследно
исчезнуть с планеты, созданной и приспособленной длЯ тварей более
ничтожных. ‘тарый ЃаЯрд сидел с трубкой в руке.
-- ‡ачем же ты принес мне ее через столько лет? -- спросил он тогда.
-- џ хранил ее у себЯ, сколько мне полковник наказывал, -- отвечал
старик ”олз. -- ЃогадельнЯ неподходЯщее место длЯ его вещей, ЃаЯрд. Ђ мне
ведь уже девЯносто четвертый пошел.
Ќекоторое времЯ спустЯ он собрал свои узелки и отправилсЯ восвоЯси, но
старый ЃаЯрд все еще продолжал сидеть и, держа в руке трубку, тихонько
поглаживал ее большим пальцем. ‚скоре „жон ‘арторис тоже ушел или, вернее,
удалилсЯ туда, где умиротворенные покойники созерцают блистательное
крушение своих надежд, и тогда старый ЃаЯрд встал, положил трубку в карман
и взЯл сигару из Ящичка на каминной полке. Љогда он чиркнул спичкой,
открылась дверь, и человек с зеленым козырьком над глазами вошел в комнату
и направилсЯ к нему.
-- ‘аймон здесь, полковник, -- произнес он голосом, лишенным всЯкого
выражениЯ.
-- —то? -- спросил ЃаЯрд поверх спички.
-- ‘аймон приехал.
-- Ђ! •орошо.
—еловек повернулсЯ и вышел. ‘тарый ЃаЯрд бросил спичку в камин, сунул
сигару в карман, запер конторку, взЯл лежавшую на ней черную фетровую шлЯпу
и двинулсЯ вслед за ним из комнаты. —еловек с козырьком и кассир работали
за барьером. ‘тарый ЃаЯрд проследовал через вестибюль, отворил дверь,
завешенную зелеными жалюзи, и поЯвилсЯ па улице, где ‘аймон, в полотнЯном
пыльнике и допотопном цилиндре, держал под уздцы пару меринов, блестевших в
лучах весеннего солнца. Ќа обочине стоЯла коновЯзь -- старый ЃаЯрд,
брезгливо отмахивавшийсЯ от технического прогресса, не разрешил ее срыть,
-- но ‘аймон никогда ею не пользовалсЯ. „о тех пор, покуда дверь не
открывалась и из-за опущенных жалюзи с потрескавшейсЯ золотой надписью
"Ѓанк закрыт" не поЯвлЯлсЯ ЃаЯрд, ‘аймон сидел на козлах, держа в левой
руке вожжи, а в правой сложенный кнут; посередине его черной физиономии
лихо торчала под немыслимым углом неизменнаЯ и Явно несгораемаЯ сигара, и
он монотонно вел бесконечный любовный разговор с начищенной до блеска
упрЯжкой. ‘аймон баловал лошадей. Џеред ‘арторисами он преклонЯлсЯ, он
питал к ним теплую, покровительственную нежность, но лошадей он любил, и,
попав к нему в руки, самаЯ жалкаЯ заезженнаЯ клЯча расцветала и делалась
красивой, как окруженнаЯ поклонением женщина, и капризной, как опереточнаЯ
дива.
‘тарый ЃаЯрд затворил за собою дверь и пошел к колЯске, держась
неестественно прЯмо -- один местный житель однажды заметил, что, случись
ЃаЯрду споткнутьсЯ, он так столбом и рухнет. Ќесколько прохожих и два или
три торговца, стоЯвшие в дверЯх соседних лавок, приветствовали его с
выспренним подобострастием.
Ќо даже и теперь ‘аймон не слез с козел. ‘ присущей его расе
склонностью к театральным эффектам он подтЯнулсЯ, расправил измЯтые складки
пыльника, каким-то способом сообщил лошадЯм о наступлении кульминационного
момента драмы, так что они тоже подобрались, вскинули головы, и по их
лоснЯщимсЯ бокам пробежала дрожь, а когда он кнутовищем прикоснулсЯ к
шлЯпе, на его морщинистой черной физиономии изобразилось неописуемое
величие. ЃаЯрд влез в колЯску, ‘аймон прикрикнул на лошадей, и зрители,
восхищенно наблюдавшие эффектную сцену отъезда, остались позади.
—то-то необычное было сегоднЯ в ‘аймоне, даже в форме его спины и в
том, как сидела шлЯпа у него на голове; казалось, он вот-вот лопнет от
какой-то важной, с трудом скрываемой новости. Ћднако до поры до времени он
хранил ее про себЯ; стремительной, но ровной рысью он объехал стоЯвшие на
площади фургоны и свернул в широкую улицу, где люди, которых ЃаЯрд называл
нищими, носились взад-вперед в своих автомобилЯх; он хранил ее про себЯ,
покуда они не выбрались за город и не поскакали по опушенным первой зеленью
окрестностЯм, где тоже -- хотЯ и не так часто -- попадались моторизованные
нищие, и покуда хозЯин его не расположилсЯ поудобнее в предвкушении
изменчивых и мирных впечатлений однообразного четырехмильного пути. ’огда
‘аймон пустил лошадей более спокойной рысью и повернул голову.
ѓолос у него был не слишком громкий и не слишком звучный, но он
ухитрЯлсЯ без труда объЯснЯтьсЯ со старым ЃаЯрдом. „ругим приходилось
кричать, чтобы пробить стены глухоты, в которых жил ЃаЯрд, ‘аймон же своим
монотонным, певучим фальцетом вполне мог вести -- и постоЯнно вел с ним
долгие бессвЯзные разговоры, особенно в колЯске, где благодарЯ вибрации
ЃаЯрд слышал немного лучше.
-- Њистер ЃаЯрд приехал, -- небрежным тоном заметил ‘аймон.
‘тарый ЃаЯрд на мгновение застыл, в неподвижной Ярости проклинаЯ
внука, между тем как сердце его продолжало битьсЯ -- разве только чуть
быстрее и легче обыкновенного) он сидел при этом так тихо, что ‘аймон
обернулсЯ и увидел, что он спокойно озирает окрестности. ‘аймон немного
повысил голос.
-- Ќа двухчасовом прикатил, -- продолжал он. -- ‘прыгнул не на ту сторону
и прЯмо в лес. Џутевой обходчик сам видел. Љогда Я из дому выезжал, его еще
не было. џ подумал, может, он к вам ЯвилсЯ.
Џыль взлетала из-под копыт и облачком лениво кружилась позади. Џо
густеющей живой изгороди затухающими волнами проносилась их тень -- мелькали
спицы колес, высоко задирали ноги лошади, -- казалось, будто они в тщетной
иллюзии движеньЯ безнадежно топчутсЯ на месте.
-- Ќе хотел даже на станции сойти, -- с досадой продолжал ‘аймон. -- Ђ
ведь эту станцию его же родичи построили. ‘оскочил на другую сторону, как
бродЯга. „аже не в военной форме, а в штатском -- разъездной торговец, да и
только. Љак вспомню Я подпругу со шлеей, блестЯщие сапоги да желтые штаны,
в каких он прошлый год домой приехал... -- Ћн снова обернулсЯ и поглЯдел на
ЃаЯрда. -- Љак по-вашему, полковник, может, это иностранцы его сглазили?
-- Љ чему ты клонишь? Ћн что, охромел, что ли? -- спросил ЃаЯрд.
-- Ђ к тому, что он, словно жулик, в свой родной город тайком
пробираетсЯ. ’айком по той самой железной дороге, что его родной дедушка
строил. Ќе иначе как иностранцы эти его сглазили, а может, еще и полицию на
него напустили. ‚едь говорил Я ему, когда он первый раз на ту заморскую
войну поехал, говорил Я, что им с мистером „жонни делать там нечего...
-- ЏогонЯй! -- крикнул ЃаЯрд. -- ЏогонЯй, чтоб ты лопнул, чернаЯ рожа!
‘аймон цокнул, и лошади побежали быстрее. Ќа живых изгородЯх вдоль
дороги, повторЯЯ все их движениЯ, жутко отплЯсывали тени. ‡а придорожными
ниссами, белыми акациЯми и густыми лианами вплоть до свежей зелени лесов с
вкрапленными кое-где пЯтнами кизила и багрЯника простирались полЯ --
некоторые были уже вспаханы, на других еще только шла работа, и вывернутые
трудолюбивым плугом жирные пласты влажно блестели на солнце.
Њестность здесь была возвышеннаЯ, покатые склоны уходили вдаль к
сплошной полосе голубых холмов, но вскоре дорога круто спустилась в долину,
где добрые широкие полЯ сладко спали в тихий предвечерний час, и вот они
уже вступили на земли ЃаЯрда, и пахари то и дело поднимали руку,
приветствуЯ проезжавшую колЯску. Џотом дорога подошла вплотную к
железнодорожной линии, пересекла ее, и наконец среди дубов и белых акаций
показалсЯ дом, построенный „жоном ‘арторисом, и ‘аймон въехал в железные
ворота и покатил по плавному изгибу аллеи.
Ќа том месте, где много лет назад однажды остановилсЯ патруль Янки,
была разбита клумба с шалфеем. ‘аймон лихо подкатил к клумбе, ЃаЯрд слез, и
‘аймон, снова цокнув на лошадей и передвинув сигару так, что она уже не
торчала под прежним головокружительным углом, поехал обратно в город, ЃаЯрд
немного постоЯл перед своим домом. Џростое белое здание мирно дремало среди
освещенных солнцем вековых деревьев. ѓлициниЯ, обвивавшаЯ одну сторону
веранды, отцвела и осыпалась, и бледные лепестки воздушной пеленою укутали
ее темные корни и корни розы, котораЯ вилась по той же раме. ђоза медленно,
но неуклонно глушила свою соседку. Ћна была густо усыпана мелкими, с
ноготь, бутонами и бесчисленным множеством распустившихсЯ цветков величиной
с серебрЯный доллар -- лишенные запаха, они росли на таких коротких
стебельках, что их невозможно было сорвать
Ќо сам дом был тих и безмЯтежно спокоен, и старый ЃаЯрд поднЯлсЯ на
пустую, украшенную колоннами веранду и прошел через нее в прихожую.
ѓлубокое молчание не нарушалось ни шорохом, ни звуком. Ћн остановилсЯ
посреди прихожей.
-- ЃаЯрд!
‹естница с белыми балЯсинами перил, устланнаЯ красным ковром, изЯщной
дугою поднималась во мглу. ‘ потолка свисала стариннаЯ люстра с гранеными
хрустальными подвесками и колпачками над подсвечниками, к которым потом
подвели электричество. ‘права от входа, возле раздвижной двери, открытой в
полутемную комнату, известную под названием гостиной, в которой царила лишь
изредка нарушаемаЯ атмосфера торжественного величиЯ, стоЯло высокое
зеркало, полное мрачной тьмы, как тихие воды в вечернем омуте. „линный
косой столб солнечного света расчертил квадратами дверь в дальнем конце
прихожей, а за этим световым барьером поднималсЯ и затихал в монотонном
миноре чей-то голос. ‘лов было не разобрать, но ЃаЯрд их и не слышал. Ћн
снова громко произнес:
-- „женни!
Џение смолкло, и когда он повернулсЯ к лестнице, высокаЯ мулатка
поЯвилась в косых лучах солнца у задней двери и, с шумом шлепаЯ босыми
ногами, вошла в дом. …е выцветшее синее платье, все в темных подтеках, было
подобрано до колен и открывало икры, стройные и прЯмые, словно ноги
какой-то высокой птицы, а ступни казались бледными пЯтнами кофе на
полированном темном полу.
-- ‚ы кого-нибудь звали, полковник? -- спросила она, повышаЯ голос,
чтобы проникнуть сквозь его глухоту.
ЃаЯрд помедлил, опершись рукой об ореховый столбик перил и глЯдЯ
сверху вниз на миловидное желтое лицо.
-- Ѓыл тут сегоднЯ кто-нибудь? -- спросил он.
-- „а кто же, сэр, -- отвечала ќлнора. -- Ќикого тут нету. Њисс „женни
поехала в город на собрание своего клуба.
ЃаЯрд стоЯл, поднЯв одну ногу на ступеньку, и сердито на нее смотрел.
-- € какого черта вы, черномазые, никогда мне правды не скажете? --
внезапно рассвирепел он. -- Ђ то и вовсе ничего не говорите.
-- ѓосподи Ѓоже, полковник, разве сюда кто приедет, если вы с мисс
„женни сами не позовете?
Ќо он уже шел наверх, Яростно топаЯ ногами по ступенькам. †енщина
посмотрела ему вслед и снова повысила голос:
-- Њожет, вам Ђйсома прислать, может, вам еще что надо?
Ћн не обернулсЯ. ‚озможно, он ее не слышал, и она стоЯла и смотрела,
пока он не скрылсЯ из виду.
-- ‘тареет, -- спокойно сказала она сама себе и, громко шлепаЯ босыми
ногами, двинулась через прихожую туда, откуда вышла.
Ќа площадке верхнего этажа ЃаЯрд снова остановилсЯ. ‚ыходившие на
запад окна были закрыты решетчатыми ставнЯми, сквозь которые тонкими
расплывающимисЯ полосками пробивалсЯ солнечный свет, отчего окружающий
сумрак сгущалсЯ еще сильнее. ‚ысокаЯ дверь на противоположной стороне вела
на неширокий, обнесенный перилами балкон, откуда открывалась панорама
долины и полукружье холмов на востоке. Џо обе стороны этой двери были узкие
оконца с разноцветными стеклами в свинцовых рамах -- мать „жона ‘арториса,
умираЯ, завещала ему эти стекла вместе с его младшей сестрой, и та в 1869
году привезла их из Љаролины в корзинке с соломой.
ќто была ‚ирджиниЯ „ю Џре; она приехала к ним тридцатилетней -- после
двух лет замужества она уже семь лет вдовела -- стройнаЯ женщина с изЯщным
вариантом сарторисовского носа и с тем выражением неодолимой смертельной
усталости, которое усвоили себе все южанки; она приехала в чем была, взЯв с
собой лишь плетеную корзинку с цветным стеклом. ќто она рассказала им о
том, как еще до второй битвы при Њанассасе погиб ЃаЯрд ‘арторис. ‘ тех пор
она рассказывала эту историю много раз (в восемьдесЯт лет она все еще
продолжала ее рассказывать, причем, как правило, в самых неподходЯщих
случаЯх), и, по мере того как она становилась старше, историЯ эта
становилась все красочней, приобретаЯ благородный аромат старого вина, пока
наконец безрассуднаЯ выходка двух обезумевших от собственной молодости
мальчишек не превратилась в некий славный, трагически возвышенный подвиг
двух ангелов, которые своей геройской гибелью вырвали из миазматических
болот духовного ничтожества род человеческий, изменив весь ход его истории
и очистив души людей.
ќтот Љаролинский ЃаЯрд был сущим наказанием даже длЯ ‘арторисов. Ќе то
чтобы выродок, скорее просто шалопай, хотЯ и с добрыми задатками, но в
любую минуту способный на самое неожиданное сумасбродство. “ него были
веселые голубые глаза; длинные волосы рыжеватыми кольцами обрамлЯли виски,
а на румЯной физиономии запечатлелось выражение откровенной и мужественной
скуки -- таким, вероЯтно, было лицо ђичарда Џервого накануне крестового
похода. Ћднажды он со сворой гончих промчалсЯ по полЯне, где происходило
методистское богослужение, а через полчаса (затравив лисицу) вернулсЯ туда
один и въехал верхом в самую гущу негодующих прихожан. €з чистого озорства
-- как Ясно видно по всем его поступкам, он слишком твердо верил в
провидение, чтобы иметь какие-либо религиозные взглЯды. ‚от почему, когда
пал форт Њоултри и губернатор отказалсЯ его сдать, ‘арторисы втайне даже
немножко обрадовались, надеЯсь, что теперь ЃаЯрд окажетсЯ при деле.
‚ ‚иргинии он, как адъютант „жеба ‘тюарта, и впрЯмь оказалсЯ при деле.
Џожалуй, именно как адъютант, ибо хотЯ вокруг ‘тюарта собралась большаЯ
военнаЯ семьЯ, все члены ее были солдатами, которые старались выиграть
войну, но тем не менее иногда хотели выспатьсЯ, и один только ЃаЯрд
‘арторис был готов и даже просто мечтал отложить сон до тех времен, когда
на землю вернетсЯ привычное однообразие. Ђ пока -- сплошной праздник.
„лЯ „жеба ‘тюарта война тоже была даром свыше, и вскоре на тусклом
кровавом фоне боев в ‘еверной ‚иргинии взошли как две пылающих звезды
тридцатилетний ‘тюарт и двадцатитрехлетний ЃаЯрд ‘арторис, увенчанные
пышным лавром ‘лавы, миртом и розами ‘мерти; нежданным стремительным
метеором пронесшись по тревожному военному небосводу генерала Џоупа, они
навЯзали ему -- подобно насильно напЯленной одежде -- такую известность,
какой никогда не принесла бы ему воинскаЯ доблесть. € опЯть-таки из чистого
озорства -- ни „жеб ‘тюарт, ни ЃаЯрд ‘арторис, как Ясно видно по их
поступкам, не имели решительно никаких политических убеждений.
Џервый раз тетЯ „женни рассказала эту историю вскоре после своего
приезда. Ѓыло рождество, и все сидели в заново перестроенной библиотеке
перед камином, где горели поленьЯ гикори, -- тетЯ „женни с ее обычным
выражением печальной решимости на лице; „жон ‘арторис, бородатый, с
Ястребиным профилем; трое его детей и гость -- инженер-шотландец. „жон
‘арторис познакомилсЯ с ним в 45 году в Њексике, и теперь тот помогал ему
строить железную дорогу.
„орожные работы были прерваны на времЯ праздников, и „жон ‘арторис со
своим инженером, в сумерках спустившись с холмов, где находилсЯ временный
конечный пункт строЯщейсЯ линии, поскакали верхом на север и теперь,
отужинав, сидели, озаренные огнем камина. ‘олнце уже зашло; в багровых
отблесках заката морозный воздух был хрупким, как тонкое стекло, и вскоре
поЯвилсЯ „жоби с охапкой дров. Ћн подбросил в огонь свежее полено, и Языки
пламени, щелкаЯ и треща в сухом воздухе, поползли по потускневшим
головешкам к краЯм камина.
-- ђождество! -- воскликнул „жоби с простодушной и торжественной
веселостью, свойственной его расе; взЯв стоЯвший в углу возле камина ствол
трофейного ружьЯ, он принЯлсЯ помешивать им пылающие поленьЯ и мешал до тех
пор, пока искры озорным золотистым вихрем не взмыли в темное жерло
дымохода. -- ђождество! ‘лышите, детки?
‘таршей дочери „жона ‘арториса исполнилось двадцать два, и в июне она
выходила замуж; ЃаЯрду было двадцать, младшей девочке -- семнадцать, а тетЯ
„женни, хоть и вдова, длЯ „жоби тоже была ребенком. ‚одворив ствол ружьЯ на
место, он запалил в камине длинную сосновую лучину, чтобы зажечь свечи. Ќо
тетЯ „женни остановила его, и он ушел, с трудом волоча ноги -- сгорбленный
седой старец в поношенном военном мундире, который висел на нем как на
вешалке, и тетЯ „женни, как всегда называЯ „жеба ‘тюарта мистер ‘тюарт,
рассказала свою историю.
ђечь шла об одном апрельском вечере и о кофе или, вернее, об
отсутствии оного. ‚оеннаЯ семьЯ ‘тюарта, сидЯ в ароматной тьме под молодым
месЯцем, вела беседу о женщинах, об ушедших в небытие развлечениЯх и
вспоминала о родном доме. ‚ стороне с беспокойным ржаньем топтались
невидимые во мраке лошади, догорали, мерцаЯ светлЯчками, бивуачные костры,
и где-то неподалеку тихонько тренькал на гитаре генеральский денщик. ’ак
они сидели, объЯтые щемЯщей горечью весны и древним как мир томлением
юности, и, позабыв про труды и славу, вспоминали другие виргинские вечера --
звуки скрипок, мириады свечей, легкие ножки в стройном ритме танца,
беззаботный легкий смех -- и думали: "Љогда ж это будет опЯть?" -- или:
"„оведетсЯ ли мне побывать там еще?", покуда сами они погрузились в
состоЯние жесточайшей ностальгии, а их речи стали звучать все более коротко
и отрывисто. € тогда генерал встрепенулсЯ и возвратил их к
действительности, заговорив о кофе, или об отсутствии оного.
ќтот разговор о кофе вскоре завершилсЯ скачкой по ночным дорогам и
дальше по черным как смоль лесам, где лошади шли шагом, а всадники, вытЯнув
вперед руки, держали перед собой ружье или саблю, чтобы невидимые ветви не
сбросили их с седла; разговор продолжалсЯ до той поры, когда деревьЯ встали
как призраки в предрассветном тумане, и отрЯд из двадцати всадников
очутилсЯ далеко в тылу федеральных частей. ‚скоре рассвет окончательно
вступил в свои права, и они, отказавшись от всЯкой маскировки, снова
поскакали галопом, прорываЯсь мимо изумленных сторожевых разъездов, мирно
возвращавшихсЯ в лагерь, и команд с лопатами и кирками, выходивших на
работу в золотистых лучах восходЯщего солнца, и наконец взлетели на вершину
холма, где генерал Џоуп со своим штабом сидел за завтраком al fresco {на
открытом воздухе -- ит.}.
„вое всадников взЯли в плен тучного штабного майора. Ќесколько человек
бросились в погоню за его удиравшими сотрапезниками и вскоре загнали их в
лесную чащу, а остальные вихрем ворвались в палатку, где хранилсЯ
генеральский провиант, и, опустошив ее, выскочили оттуда, нагруженные
богатой добычей. ‘тюарт и сопровождавшие его три всадника осадили своих
гарцующих коней перед самым столом; один из них, схватив огромный
закоптелый кофейник, подал его генералу, и, пока Янки с криком метались
среди деревьев, беспорЯдочно стрелЯЯ из ружей, они, словно заздравную чашу,
принЯлись с тостами передавать друг другу обжигающий кофе без сахара и
сливок.
-- ‡доровье генерала Џоупа, сэр, -- сказал ‘тюарт, поклонилсЯ, отхлебнул
из кофейника и протЯнул его пленному офицеру.
-- Ћхотно выпью за него, -- отвечал майор. -- Ѓлагодарение Ѓогу, что его
здесь нет и он не может ответить вам лично.
-- џ заметил, что он поспешил удалитьсЯ, -- сказал ‘тюарт. -- ‚ероЯтно, у
него назначено свидание?
-- „а, сэр. ‘ генералом ѓэллеком, -- сухо подтвердил майор. -- џ весьма
сожалею, что нашим противником ЯвлЯетсЯ он, а не генерал ‹и.
-- џ тоже, сэр, -- ответил ‘тюарт. -- џ весьма высокого мнениЯ о воинской
доблести генерала Џоупа.
Џронзительные звуки горнов, поднимаЯ по тревоге укрытые в лесу ближние
и дальние бригады, громким эхом отдавались среди деревьев; бешенаЯ дробь
барабанов призывала к оружью; беспорЯдочно палили ружьЯ, и треск выстрелов
волнами катилсЯ к отдаленным аванпостам, как сухое пощелкиванье
раскрываемого веера, ибо имЯ ‘тюарта, торопЯсь от пикета к пикету, населило
цветущие мирные леса сонмами серых призраков.
‘тюарт повернулсЯ в седле, его люди подъехали и, не спешиваЯсь,
следили за ним настороженным взглЯдом, между тем как на их исхудавших
энергичных лицах, словно в зеркале, отражалось пламЯ, вечно снедавшее их
командира. ‚незапно с фланга грЯнул дружный залп, и пули, злобно треща и
щелкаЯ в пронизанной солнцем листве над их головами, выбили кофейник из рук
ЃаЯрда ‘арториса.
-- Ќе угодно ли вам сесть в седло? -- сказал ‘тюарт пленному майору, и
хотЯ речь его была изысканно учтива, в ней не осталось ни капли прежнего
легкомыслиЯ. -- Љапитан “айли, у вас самаЯ сильнаЯ лошадь, так не
откажите...
Љапитан вынул ногу из стремени и втащил пленника на лошадь позади
себЯ.
-- ‚перед! -- скомандовал генерал, пришпориваЯ своего гнедого, и весь
отрЯд, как огромный кентавр, дружно скатилсЯ с холма, и, прежде чем залп
успел повторитьсЯ, всадники с грохотом ворвались в лес в том самом месте,
откуда доносилась пальба. ‘иние призраки кинулись врассыпную прЯмо из-под
копыт их коней, и они помчались среди деревьев, окруженные осиным роем пуль
из ружей Њинье. ‘тюарт теперь держал в руке свою шлЯпу с плюмажем, и рыжие
кудри, развеваЯсь в такт бешеной скачке, полыхали снедавшим его пламенем
буйной отваги.
‘зади и с фланга по их мелькающим тенЯм все еще, хлопаЯ, били ружьЯ, и
ликующий весенний лес оглашалсЯ пронзительным горном, неустанно славшим
сигналы тревоги из одной бригады в другую. ‘тюарт постепенно забирал влево,
оставлЯЯ весь этот шум позади. ‹ес начал редеть, и всадники, построившись в
колонну, перешли на галоп. Џленный майор подпрыгивал и трЯссЯ за спиной
капитана “айли, и генерал, осадив свою лошадь, поехал рЯдом с несшим
двойное бремЯ благородным конем.
-- џ весьма сожалею, что вынужден причинЯть вам такие неудобства, сэр,

-- с изысканной любезностью заговорил ‘тюарт. -- Ќо если вы хотЯ бы в общих
чертах укажете нам место расположениЯ вашей ближайшей заставы, Я с
удовольствием захвачу длЯ вас верховую лошадь.
-- Џремного вам благодарен, генерал, -- ответил майор. -- Ћднако заменить
майоров много легче, нежели лошадей. џ не хотел бы вас затруднЯть.
-- Љак вам угодно, сэр, -- холодно согласилсЯ ‘тюарт. Ћн пришпорил
гнедого и снова занЯл свое место во главе колонны.
’еперь они скакали по еле заметной тропинке, котораЯ когда-то была
дорогой. Ћна вилась среди цветущих зарослей кустарника, и, продвигаЯсь
быстрым, но ровным аллюром, отрЯд внезапно выскочил на прогалину и
наткнулсЯ на кавалерийский эскадрон Янки, который в изумлении отпрЯнул, но
тотчас же снова понессЯ вперед.
‘тюарт не моргнув глазом молниеносно повернул свой отрЯд и снова
углубилсЯ в лес. Џистолетные пули тонко свистели над их головами, но по
сравнению с нагонЯвшим их громом копыт вЯлые хлопки выстрелов звучали так
же привычно, как треск ломавшихсЯ веток. ‘тюарт съехал с дороги, и они
стремглав поскакали сквозь кустарник. ЉавалериЯ Янки с гиканьем мчалась им
вслед, и ‘тюарт, построив свой отрЯд плотным кольцом, остановил
запыхавшихсЯ всадников в густой болотистой роще, и они услышали, как погонЯ
пронеслась мимо.
Ћни двинулись дальше, снова выбрались на дорогу и в настороженном
молчанье продолжали свой прежний путь. ‘лева постепенно замирал удалЯвшийсЯ
шум погони. Ћни опЯть пустились в галоп. ‚скоре лес начал густеть, и им
пришлось ехать рысью, а потом шагом. •отЯ пальба теперь прекратилась и
горны тоже умолкли, в тишине, над сильным, учащенным дыханием лошадей и
отдававшимсЯ в ушах стуком их собственных сердец, поЯвилось безымЯнное
нечто -- какаЯ-то страннаЯ напрЯженность, словно невидимый туман, ползла от
одного дерева к другому, наполнЯЯ росистый утренний лес гнетущим
предвестьем неизбежной беды, хоть птицы, казалось, ничего не замечаЯ,
безмЯтежно порхали по деревьЯм.
‚переди между деревьЯми что-то забелело; ‘тюарт поднЯл руку, всадники
остановили лошадей и, молча глЯдЯ на него, прислушались, затаив дыхание.
Џотом он снова двинулсЯ вперед и, ломаЯ кусты, вырвалсЯ на другую полЯну.
‚садники поскакали следом, и внезапно перед ними возник давешний холм,
брошенный стол с завтраком и разграбленный склад провианта. Ћни осторожно
подъехали ближе и, пока генерал торопливо писал что-то на клочке бумаги,
остановились вокруг стола. ’ихаЯ полЯна, не таЯ угрозы, купалась в
золотистых утренних лучах, словно озеро, налитое золотистым вином
невозмутимого глубокого покоЯ, но над этим пустынным уединением, пронизываЯ
его насквозь, витало все то же безымЯнное, гнетущее предвестье неизбежной
беды.
-- ‚ашу шпагу, сэр, -- скомандовал ‘тюарт.
Џленник отстегнул шпагу, и ‘тюарт приколол ею к столу записку. ‡аписка
гласила: "ѓенерал ‘тюарт свидетельствует свое почтение генералу Џоупу и
весьма сожалеет, что вторично не мог его застать. Ћн намерен повторить свой
визит завтра". ‘тюарт натЯнул поводьЯ.
-- ‚перед! -- приказал он.
Ћни спустились с холма, пронеслись через пустынную полЯну и легким
галопом поскакали по дороге, которую пересекли на заре, -- по дороге,
ведущей и дому. ‘тюарт оглЯнулсЯ на своего пленника и на несущего двойное
бремЯ благородного вороного конЯ.
-- …сли вы укажете, как проехать до вашей ближайшей кавалерийской
заставы, Я добуду вам приличную лошадь, -- снова предложил он.
-- Ќеужели генерал ‘тюарт, командир кавалерии и разведчик генерала ‹и,
станет рисковать своей личной безопасностью, безопасностью своих людей и
всего своего дела ради временных удобств какого-то жалкого пленного? ќто не
храбрость, а безрассудство беспечного и своенравного мальчишки. ‚ радиусе
двух миль от этого места расположено пЯтнадцать тысЯч солдат, и даже
генерал ‘тюарт не может единолично победить такую армию, хоть она и состоит
из Янки.
-- џ предлагаю это не пленному, сэр, -- надменно возразил ‘тюарт, -- а
офицеру, испытавшему превратности военной фортуны. ‚сЯкий джентльмен
поступил бы точно так же.
-- „жентльмену нечего делать на этой войне, -- возразил майор. -- …му
здесь не место. Ћн такой же анахронизм, как анчоусы. ‚прочем, генерал
‘тюарт не захватил наши анчоусы, -- Язвительно добавил он. -- Ѓыть может, он
пошлет за ними самого ‹и?
-- Ђнчоусы... -- задумчиво повторил ЃаЯрд ‘арторис, скакавший рЯдом, и
тотчас резко повернул назад.
‘тюарт прикрикнул на него, но ‘арторис упрЯмо поднЯл свою
легкомысленную руку и поскакал прочь; генерал хотел было броситьсЯ вслед,
но тут какой-то дозорный-Янки выстрелил в них с обочины и юркнул в лес,
криком поднЯв тревогу. ’отчас отовсюду захлопали выстрелы, справа из леса
послышалсЯ шум от внезапно пришедшего в движение большого отрЯда и сзади,
со стороны невидимого холма, грЯнул залп. ’ретий офицер подскакал к ‘тюарту
и схватил за повод его лошадь.
-- ‘эр! —то вы хотите делать? -- вскричал он.
‘тюарт осадил взвившегосЯ на дыбы конЯ, и в эту минуту позади грохнул
второй залп, рассыпалсЯ нестройными хлопками, грохнул еще раз, а тем
временем шум справа приближалсЯ и нарастал.
-- Џустите, Ђлан. Ћн мой друг, -- сказал ‘тюарт.
Ќо офицер вцепилсЯ в узду.
-- ‘лишком поздно! -- вскричал он. -- ‘арториса всего лишь убьют, вас же
возьмут в плен.
-- ‚перед, прошу вас, сэр, -- вмешалсЯ пленный майор. -- —то значит один
человек против возрожденной веры в человечество?
-- ђади Ѓога, подумайте о ‹и, генерал! -- взмолилсЯ адъютант. -- ‚перед!
-- скомандовал он отрЯду и, пришпорив свою лошадь, увлек за собой
генеральского конЯ, между тем как позади выскочил из леса кавалерийский
отрЯд Янки.
-- €так, -- закончила тетушка „женни, -- мистер ‘тюарт поехал вперед,
ЃаЯрд вернулсЯ за этими самыми анчоусами, а всЯ армиЯ Џоупа стрелЯла ему
вслед. ‘ воплем: "Ђ-а-а-а! Ђ-а-а-а! ‡а мной, ребЯта!" -- он взлетел на холм,
перепрыгнул через накрытый длЯ завтрака стол, ворвалсЯ в разоренную палатку
с провиантом, и тут повар, который прЯталсЯ за сваленными в кучу припасами,
вскинул руку и выстрелил ему в спину из дерринджера. Њистер ‘тюарт с боем
прорвалсЯ обратно и вернулсЯ в лагерь, потерЯв всего двух человек. Ћн
всегда лестно отзывалсЯ о ЃаЯрде. Ћн говорил, что ЃаЯрд был хорошим
офицером и отменным кавалеристом, но что он был слишком безрассуден.
Ћни еще немного посидели, освещенные огнем камина. ЏламЯ металось и
трещало, искры Яростным вихрем взмывали в трубу, и короткаЯ жизнь ЃаЯрда
‘арториса метеором пронеслась по темному полю их общих воспоминаний и
невзгод, осветив его скоротечным ослепительным блеском, и, как беззвучный
удар грома, угасаЯ, оставила за собой какое-то сумрачное сиЯнье. ѓость,
инженер-шотландец, молча сидел и слушал. Џотом он заговорил:
-- Љогда он поскакал назад, он ведь не был твердо уверен, что там есть
анчоусы?
-- Њайор-Янки сказал, что они там есть, -- отозвалась тетЯ „женни.
-- „а, -- задумчиво протЯнул шотландец. -- Ђ мистер ‘тюарт и в самом деле
вернулсЯ на следующий день, как он писал в своей записке?
-- Ћн вернулсЯ в тот же вечер искать ЃаЯрда, -- отвечала тетЯ „жепни.
Џепел, мЯгкий, как розовые перьЯ, тлеющими чешуйками падал на дно
камина, постепенно принимаЯ нежнейший сероватый оттенок. „жон ‘арторис,
наклонилсЯ к огню и помешал пылающие угли стволом трофейного ружьЯ.
-- Џо-моему, это была самаЯ отчаЯннаЯ армиЯ на свете, -- сказал он.
-- „а, -- согласилась тетЯ „женни. -- Ђ ЃаЯрд был самый отчаЯнный парень
во всей этой армии.
-- „а, -- задумчиво подтвердил „жон ‘арторис, -- ЃаЯрд был изрЯдный
сумасброд.
отландец заговорил снова.
-- ќтот мистер ‘тюарт, который назвал вашего брата безрассудным, кто
он, собственно, был?
-- Ћн был генерал от кавалерии „жеб ‘тюарт, -- ответила тетЯ „женни.
Ќекоторое времЯ она задумчиво смотрела в огонь, и ее бледное суровое лицо
на мгновение стало кротким и нежным. -- “ него было какое-то странное
чувство юмора, -- сказала она. -- ‘амым забавным зрелищем на свете он считал
генерала Џоупа в ночной сорочке. -- Ћна снова погрузилась в воспоминаниЯ о
чем-то далеком, скрытом за розовыми зубчатыми стенами пылающих углей. --
Ќесчастный, -- промолвила она, а потом спокойно добавила: -- ‚ пЯтьдесЯт
восьмом году Я танцевала с ним вальс в Ѓалтиморе. -- € голос ее был гордым и
тихим, как флаги в пыли.

Ќо теперь дверь была закрыта, и свет, едва проникавший сквозь
разноцветные стекла, был окрашен в густые сумрачные тона. ‘лева от ЃаЯрда
находилась комната его внука, та самаЯ комната, где в октЯбре прошлого года
умерли жена и ребенок его внука. Ћн помедлил у двери, потом тихонько
отворил ее. ‘тавни были закрыты, и в комнате стоЯла немаЯ тишина нежилого
помещениЯ, и он снова закрыл дверь, в рассеЯнности, свойственной глухим,
тЯжелой поступью вошел в свою спальню и по привычке с грохотом захлопнул за
собою дверь.
Ћн сел, снЯл ботинки, которые два раза в год изготовлЯла ему по мерке
фирма в ‘ент-‹уисе, в носках подошел к окну и глЯнул на свою оседланную
кобылу, котораЯ была привЯзана к шелковице на заднем дворе, и на поджарого,
как гончаЯ, юношу-негра, в картинной неподвижности застывшего рЯдом. €з
кухни, которой из этого окна не было видно, то замираЯ, то нарастаЯ в
бесконечной печали, вливалсЯ в ленивую тишину неслышный ЃаЯрду голос
ќлноры.
Ћн подошел к стенному шкафу, вытащил потрескавшиесЯ сапоги длЯ
верховой езды, надел их, притопнув ногами, взЯл сигару из Ящичка на ночном
столике и некоторое времЯ постоЯл с незажженной сигарой в зубах. ‘квозь
сукно брюк рука его нащупала лежавшую в кармане трубку, он вынул ее, еще
раз на нее посмотрел, и ему почудилось, будто он все еще слышит голос
старика ”олза, который снова и снова кричит ему: "Џолковник сидел себе там
на стуле, ноги в одних носках положил на перила крыльца и курил эту самую
трубку. ‘таруха ‹увиниЯ сидела на ступеньках и лущила в миску горох к
ужину. ‚ то времЯ каждый и гороху радовалсЯ. Ђ вы тоже на крыльце сидели, и
еще к столбику прислонились. Ѓольше никого там не было, одна только ваша
тетушка -- та, что жила у вас, когда мисс „женни еще не приехала. Џолковник
отослал обеих девочек к вашему дедушке в Њемфис, еще когда он в первый раз
поехал в ‚иргинию с тем самым полком, который вдруг переметнулсЯ и
постановил лишить его полковничьего чина. ‚зЯл да и лишил его чина -- а все
потому, что он не хотел быть запанибрата с каждым встречным и поперечным,
который ЯвлЯлсЯ с краденым ружьем и солдата из себЯ корчил. ‚ы, сдаетсЯ
мне, тогда совсем еще мальчишкой были. ‘колько вам тогда стукнуло, ЃаЯрд?"
"—етырнадцать".
"Ђ?"
"—етырнадцать! Ќеужели Я должен повторЯть это всЯкий раз, когда ты мне
эту дурацкую сказку рассказываешь?"
"’ам-то вы как раз и сидели, когда они в ворота въехали и к дому по
аллее поскакали.
‘таруха ‹увиниЯ выронила миску с горохом да как заорет, но полковник
велел ей заткнутьсЯ и скорей бежать за его сапогами да за пистолетами и
вынести их на заднее крыльцо, а вы кинулись на конюшню седлать того самого
жеребца. Ђ когда те Янки подъехали и остановились -- а остановились они в
точности на том самом месте, где сейчас клумба с цветами, -- они не увидели
никого -- один только полковник сидел себе, словно отродЯсь ни про каких
Янки и слыхом не слыхал.
Ќу, а Янки, те сидЯт на лошадЯх и обсуждают промеж себЯ, тот это дом
или не тот, а полковник ноги на перила задрал да глаза на них таращит,
будто деревенщина какаЯ. Ћфицер-Янки послал одного солдата на конюшню
посмотреть, нет ли там того жеребца, а сам полковнику и говорит:
"Џослушай-ка, „жонни, где тут мЯтежник „жон ‘арторис проживает?"
"’уда дальше по дороге, -- отвечает полковник не моргнув глазом. -- Њили
две отсюда, -- говорит. -- „а только вы его наврЯд ли дома застанете. Ћн
опЯть где-то с Янки воюет".
"‚се равно, ступай покажи нам, как туда проехать", -- велит ему офицер
Янки.
’огда полковник не спеша встает и говорит, что пойдет за башмаками и
тросточкой, и ковылЯет в дом, а они сидЯт на лошадЯх и ждут.
’олько он с ихних глаз скрылсЯ, так сразу бегом и побежал. ‘таруха
‹увиниЯ вынесла ему на заднее крыльцо мундир, сапоги и пистолеты да еще
краюху кукурузного хлеба прихватила. ’от, второй Янки, въехал на конюшню, а
полковник взЯл у ‹увинии все свои пожитки, завернул их в мундир и зашагал
по заднему двору, словно ему прогулЯтьсЯ захотелось. Ђ тут как раз тот Янки
из конюшни выезжает. "‡десь и вовсе никакой скотины нету", -- говорит Янки.
"„а, пожалуй что и нету, -- отвечает ему полковник. -- Љапитан велел вам
вернутьсЯ", -- говорит, а сам все вперед шагает. €дет и чувствует, что Янки
этот за ним следит и смотрит ему аккурат промеж лопаток, куда вот-вот пулЯ
вопьетсЯ. Џолковник говорит, что ему в жизни никогда так трудно не было --
идти вот так вот по двору спиной к тому Янки и ни за что бегом не побежать.
Ћн хотел зайти за угол конюшни, чтоб дом закрыл его от Янки, и говорит, ему
казалось, что он уж целый год туда плететсЯ, а все ни с места, а назад и
глЯнуть страшно. Џолковник говорит, что он даже совсем ни о чем не думал,
только радовалсЯ, что девочек дома нету. Ћн говорит, что ни разу не
вспомнил про вашу тетушку -- она ведь там в доме оставалась, -- потому,
говорит, что она была чистокровнаЯ ‘арторис и сама могла целую дюжину Янки
за поЯс заткнуть.
Џотом Янки как заорет на него, но полковник, но оглЯдываЯсь, шагает
вперед, и все тут. ’огда Янки заорал снова, и полковник говорит, что
услышал, как шевелитсЯ лошадь, и решил, что пора улепетывать. Ћн завернул
за угол конюшни, и тут Янки первый раз в него выстрелил, а когда Янки
добралсЯ до угла, он был уже в свином загоне и бежал сквозь заросли дурмана
к речке, где вы в ивнЯке с жеребцом спрЯтались и его поджидали.
€ вот этот патрульный Янки улюлюкал где-то сзади, а вы стоЯли и
держали лошадь, пока полковник сапоги надевал. € тогда он велел вам
передать тетушке, чтоб она не ждала его к ужину".
"Ќо зачем же ты принес мне ее через столько лет?" -- спросил он тогда,
поглаживаЯ трубку, и старик ”олз ответил, что в богадельне длЯ нее не
место.
"‚едь он эту трубку в те времена в кармане носил, и она его радовала.
Љогда он железную дорогу строил, тогда, сдаетсЯ мне, все было иначе. ‚ те
времена он частенько повторЯл, что к субботнему вечеру мы и оглЯнутьсЯ не
успеем, как все в богадельне очутимсЯ. ’олько тут Я его обскакал. џ попал
туда раньше его. Ђ может, он вовсе про кладбище думал, когда днем и ночью
объезжал стройку с мешком денег, притороченным к седлу, и говорил, что до
богадельни всего-навсего одна шпала остаетсЯ. ‚от когда все пошло
по-другому. Љогда он начал людей убивать. ‘перва тех двух
саквоЯжников-Янки, что негров мутили, -- вошел прЯмо в комнату, где они
сидели за столом, а пистолеты ихние на столе лежали, а после еще того
разбойника и второго парнЯ -- всех из своего дьЯвольского дерринджера
застрелил. Љогда человек начинает людей убивать, ему почти всегда
приходитсЯ убивать их все больше и больше. Ђ когда он убивает, он уже и сам
покойник".
’огда-то на чело „жона ‘арториса опустилась зловещаЯ тень обреченности
и рока -- в тот вечер, когда он сидел в столовой под свечами и, беседуЯ с
сыном, вертел в руке бокал. †елезнаЯ дорога была уже построена, и в этот
день после долгой и жестокой борьбы он был избран в законодательное
собрание штата, и печать обреченности легла на его чело и смертнаЯ
усталость.
"€так, -- сказал он, -- завтра ђедлоу убьет менЯ, потому что Я буду
безоружен. џ устал убивать людей... Џередай мне вино, ЃаЯрд".
€ на следующий день он был мертв, и тогда -- словно он только и ждал
смерти, чтобы вырватьсЯ из нелепой мешанины костей и духа, -- освободившись
из тенет своей немощной плоти, он мог наконец отлить в прочную форму то,
что каким-то образом обрело роковое сходство с его мечтой: словно призрак
или некое божество, его могли снова вызвать к жизни тЯгучие воспоминаниЯ
безграмотного старика или обугленнаЯ трубка, из которой давным-давно
выветрилсЯ даже терпкий запах сгоревшего табака.
‘тарый ЃаЯрд встрепенулсЯ и, подойдЯ к комоду, положил на него трубку.
Џотом он вышел из комнаты, тЯжело протопал вниз по лестнице и спустилсЯ с
заднего крыльца.
ћноша-негр тотчас проснулсЯ, отвЯзал кобылу и придержал стремЯ. ‘тарый
ЃаЯрд вскарабкалсЯ в седло, вспомнил наконец про сигару и раскурил ее. Ќегр
открыл ворота во двор, обогнал всадника, открыл вторые ворота и выпустил
его в поле. ЃаЯрд поехал вперед, сопровождаемый струйкой горького сигарного
дыма. ‚скоре откуда-то выскочил пЯтнистый сеттер и пустилсЯ вслед за
кобылой.
ќлнора, стоЯ босиком на кухонном полу, окунула в ведро швабру и снова
шлепнула ею по полу.

ѓрешник встал со скамьи стенаний,
ѓрешник залез на скамью покаЯний.
Џастырь спросил: ну, покаЯлсЯ, брат?
Ђ тот: ты блудливей менЯ во сто крат.
Ћ ѓосподи Ѓоже!
‚от что с церковью стало теперь!

‘аймон держал путь к огромному кирпичному дому, расположенному почти
вплотную к улице. Ќа этом участке, окруженный дубами, магнолиЯми и цветущим
кустарником, некогда стоЯл роскошный старинный особнЯк в колониальном
стиле. Ќо особнЯк сгорел, а часть деревьев срубили, чтобы расчистить место
длЯ архитектурного чудовища, до такой степени устрашающе импозантного, что
оно даже имело величественный вид. ќто был памЯтник бережливости одного
жителЯ холмов, а также усыпальница общественных амбиций женской половины
его семейства. Ћн переехал сюда из небольшого поселка, называемого
”ранцузоза Ѓалка, и, по словам мисс „женни „ю Џре, построил самый красивый
дом во ”ранцузовой Ѓалке на самом прекрасном участке в „жефферсоне. †ителЯ
холмов хватило всего на два года, в продолжение которых его женщины каждое
утро восседали на веранде в кружевных чепцах, а после обеда, разодевшись в
пестрые шелка, катались по городу в кабриолете на резиновом ходу; потом
житель холмов продал свой дом человеку, который незадолго до того приехал в
город, увез своих женщин обратно в деревню и, без сомнениЯ, заставил их
снова работать.
Ќесколько автомобилей, поставленных вдоль тротуара, придавали усадьбе
парадный вид, и ‘аймон с торчащим в зубах окурком сигары подкатил в дому,
натЯнул поводьЯ и вступил в краткую, но выразительную перепалку с негром,
сидевшим за рулем автомобилЯ, который стоЯл возле самой коновЯзи.
-- ‘мотри у менЯ, черномазый, ты сарторисовскому выезду дорогу не
загораживай, -- закончил свою речь ‘аймон, когда шофер отвел свой автомобиль
и дал ему возможность подъехать к коновЯзи. -- Џростому народу можешь дорогу
загораживать сколько твоей душеньке угодно, а уж карете полковника или мисс
„женни ты, братец, лучше не мешай. Ћни этого не потерпЯт.
Ћн слез с козел и привЯзал лошадей. „овольный сделанным выговором и
ликуЯ оттого, что ему удалось настоЯть на своем, ‘аймон умолк, а затем,
рассматриваЯ автомобиль с любопытством и некоторой долей высокомериЯ,
слегка окрашенного почтительной завистью, завел светскую беседу с шофером.
Ћднако ненадолго, ибо на кухне этого дома у ‘аймона имелись сестры во
•ристе, и вскоре он вышел во двор, по усыпанной гравием дорожке обогнул дом
и направилсЯ к заднему крыльцу. Љогда он проходил под окнами, до него
донессЯ шум вечеринки -- бесконечное нечленораздельное щебетанье, которому
способны неустанно предаватьсЯ белые дамы и которое они, очевидно, считают
непременным (или неизбежным) атрибутом приЯтного времЯпрепровождениЯ. ’о
обстоЯтельство, что на вечеринке играли в карты, не показалось ‘аймону ни
парадоксальным, ни странным, ибо времЯ и многолетний богатый опыт приучили
его снисходительно относитьсЯ к причудам белых, а также дам любого цвета
кожи.
†итель холмов построил свой дом так близко к улице, что большаЯ часть
прежней лужайки и росших на ней прекрасных старых деревьев оказалась на
заднем дворе. Џрежде здесь были в беспорЯдке разбросаны лагерстремии,
чубушник, кусты сирени и жасмина, а заборы и деревьЯ оплетала жимолость, но
после того как первый дом сгорел, кусты буйно разрослись и превратили
запущенный сад в непролазные ароматные джунгли -- их облюбовали дрозды и
пересмешники, а весенними и летними вечерами здесь допоздна засиживались
юноши и девушки, любуЯсь летающими светлЯчками и слушаЯ хор козодоев и
мелодичные тремоло ушастой совы. Џотом житель холмов купил этот участок,
разредил сад, чтобы, по деревенскому обычаю, построить свой дом вплотную к
улице, расчистил джунгли, побелил известью оставшиесЯ деревьЯ, а между их
призрачными стволами возвел заборы вокруг конюшни, птичника и свинарника.
Ћн прожил здесь недолго и потому не успел узнать о существовании гаражей.
Ћт стерильного запустениЯ времен его владычества теперь почти ничего
не осталось; новый хозЯин участка насадил еще больше кустов -- жасмина,
чубушника и вербены, расставил под ними зеленые металлические столики со
стульЯми, вырыл пруд и устроил теннисный корт.
‘аймон скромно, но уверенно прошагал по саду, и лишеннаЯ согласных
струЯ женской болтовни внесла его на кухню, где тощаЯ женщина в траурном
фиолетовом тюрбане подносила ко рту густо намазанный майонезом кусочек
печеньЯ, а втораЯ, огромнаЯ как гора, в грЯзном фартуке, выдававшем ее
ремесло, прихлебывала с блюдечка растаЯвшее мороженое, и обе уставились на
него во все глаза.
-- џ его на улице встретила, и уж так он плохо вы глЯдит, совсем на себЯ
не похож, -- говорила гостьЯ, но при поЯвлении ‘аймона женщины прервали свой
раз говор и радушно его приветствовали.
-- „а неужто это братец ‘трозер! -- хором воскликнули они. -- Џроходите,
пожалуйста, братец ‘трозер. Љак вы поживаете?
-- Џлохо, дамочки, плохо, -- отвечал ‘аймон. Ћн снЯл шлЯпу, отлепил от
губы окурок сигары и запрЯтал его в шлЯпу. -- Ћчень у менЯ в спину стрелЯет.
Ђ вы, надеюсь, здоровы?
-- ‡доровы, братец ‘трозер, спасибо, -- отозвалась гостьЯ.
Џо приглашению хозЯйки ‘аймон подвинул стул к столу.
-- —то будете кушать, братец ‘трозер? -- гостеприимно осведомилась
хозЯйка. -- …сть гарнир, что гости не доели, немного холодного шпината да
еще вот остатки мороженого.
-- џ, пожалуй, съем немножко мороженого да шпината, сестрица ђейчел, --
отвечал ‘аймон. -- Ђ парадные обеды мне уже нынче не по зубам.
ђейчел с величественной медлительностью поднЯлась, проковылЯла к
буфету и достала оттуда деревЯнную тарелку. Ћна была одной из лучших
кухарок в „жефферсоне, и ни одна хозЯйка никогда бы и заикнутьсЯ не посмела
насчет светских приемов у нее на кухне.

-- ‚от это мужчина так мужчина! -- воскликнула гостьЯ. -- ‚ ваши годы
кушать мороженое!
-- џ уж скоро шестьдесЯт лет как мороженое кушаю, -- сказал ‘аймон. -- Ќе
вижу никакой причины, чтобы теперь вдруг перестать.
-- Џравильно, братец ‘трозер, -- согласилась хозЯйка, ставЯ перед ним
тарелку. -- Љушайте мороженое, когда вам подают. Њинуточку, Я сейчас".
Џослушай, Њелони, -- прервала она свою речь, когда молодаЯ светлокожаЯ
негритЯнка в кокетливом белом фартучке и наколке внесла на подносе гору
тарелок с остатками съедобных сооружений, скопированных с картинок в
дамских журналах и лишенных питательности, которыми гости портили себе
аппетит перед ужином. -- Њелони, душенька, подай братцу ‘трозеру вазочку
мороженого.
‘ грохотом опрокинув поднос в раковину, девушка сполоснула под краном
вазочку, между тем как ‘аймон спокойно наблюдал за ней своими маленькими
глазками. ‘ нарочито презрительною миной она небрежно махнула по вазочке

полотенцем и, надменно задрав подбородок, прошествовала на своих высоких
каблучках через кухню, все еще провожаемаЯ немигающим взглЯдом ‘аймона, и
захлопнула за собою дверь. ’олько после этого ‘аймон повернулсЯ к столу.
-- „а, мэм, -- повторил он, -- Я слишком долго кушал мороженое, чтобы
теперь, в мои годы, от него отказыватьсЯ.
-- ЌикакаЯ пища вам не повредит, пока вы можете ее переваривать, --
согласилась кухарка, снова подносЯ ко рту блюдечко.
„евушка тем временем вернулась и, продолжаЯ смотреть в сторону,
поставила вазочку с вЯзкой густой жидкостью перед ‘аймоном, который
незаметно ущипнул ее за лЯжку. „евушка звонко шлепнула его ладонью по
седому затылку.
-- Њисс ђейчел, скажите ему, чтобы рукам воли не давал, -- сказала она.
-- € не стыдно вам? -- заметила ђейчел без всЯкой, однако, досады. --
‘едой старик, взрослые дети, да и притом одной ногой в могиле.
-- ‡акрой свой рот, женщина, -- примирительно отозвалсЯ ‘аймон,
накладываЯ ложкой шпинат в растаЯвшее мороженое. -- Ђ что гости -- уходить
еще не собираютсЯ?
-- Џо-моему, собираютсЯ. -- ѓостьЯ изЯщным аристократическим жестом
отправила в рот еще один кусочек печеньЯ с майонезом. -- Џохоже, что
заговорили громче.
-- ‡начит, они опЯть за карты принЯлись, -- поправил ее ‘аймон. -- Џока
они кушали, было тихо. „а-с, теперь они опЯть за карты принЯлись. Ќа то они
и белые. “ негра при таком гвалте на карты мозгов бы не хватило.
‚ечеринка, однако, приближалась к концу. Њисс „женни „ю Џре как раз
закончила очередной анекдот, который заставил троите слушателей за ее
столиком смущенно потупитьсЯ. ќто было совершенно в духе мисс „женни. Ћна
путешествовала очень редко, а в спальных вагонах длЯ курЯщих и вовсе
никогда, и людЯм оставалось только гадать, где она наслушалась таких
анекдотов. Ђ она повторЯла их везде и всюду, с холодным и веселым озорством
выбираЯ самый неподходЯщий момент и самую неподходЯщую аудиторию. Ћна
пользовалась большой популЯрностью у молодежи, и ее наперебой приглашали
сопровождать молодых девиц на пикники.
‘ейчас мисс „женни через всю комнату объЯвила хозЯйке:
-- џ еду домой, Ѓелл. Џо-моему, мы все устали от вашей вечеринки. џ во
всЯком случае.
•озЯйка, пухлаЯ молодаЯ особа, была исступленно погружена в себЯ,
однако, когда мисс „женни вторглась в ее дремлющее сознание неизбежностью
отъезда, на ее искусно накрашенную физиономию мгновенно вернулось обычно
свойственное ей выражение смутной напрЯженной неудовлетворенности, и она
разразилась заученными протестами, в которых, однако, сквозила капризнаЯ
искренность благовоспитанной девочки.
Ќо мисс „женни была непреклонна. Ћна поднЯлась и топкой морщинистой
рукою смахнула невидимые крошки со своего черного шелкового платьЯ.
-- …сли Я задержусь хоть на минуту, Я опоздаю к тому времени, когда
ЃаЯрд пьет пунш, -- со своей обычной прЯмотою поЯснила она. -- Џойдемте,
Ќарцисса, Я отвезу вас домой.
-- ‘пасибо, мисс „женни, у менЯ автомобиль, -- низким контральто
ответила молодаЯ девушка, к которой она обращалась, и тоже встала, и вслед
за ней все остальные гостьи, заглушаЯ шумом сборов и шелестом юбок
капризные протесты хозЯйки, пестрой визгливой толпою медленно вышли в
прихожую и остановились перед зеркалами. Њисс „женни неуклонно продвигалась
к дверЯм.
-- Џошли, пошли, -- твердила она. -- ѓарри вовсе не захочет слушать это
кудахтанье, когда придет с работы.
‚ таком случае он может сидеть в гараже в своем автомобиле, -- отрезала
хозЯйка, -- Џожалуйста, не уезжайте, мисс „женни. Ќе знаю, когда мы теперь с
вами увидимсЯ.
Ќо мисс „женни с холодной любезностью сказала только: "„о свиданьЯ".
‘тройнаЯ стараЯ женщина с изЯщным вариантом сарторосовского носа, с прЯмой
гренадерской спиной, уступавшей в стройности одной-единственной спине в
городе, а именно спине ее племЯнника ЃаЯрда, она стоЯла на ступеньках, где
к ней присоединилась Ќарцисса Ѓенбоу, принесшаЯ с собой, словно тонкий
аромат, дыхание невозмутимого и безмЯтежного покоЯ, в котором она постоЯнно
пребывала.
-- Ђ ведь Ѓелл это серьезно говорит, -- заметила мисс „женни.
-- —то именно?
-- Ќасчет ѓарри.. Џослушайте, куда девалсЯ мой проклЯтый черномазый?
Љогда мисс „женни с Ќарциссой спускались по ступенькам, от
автомобилей, расставленных вдоль тротуара, до них донессЯ глухой гул
заводимых моторов, и по коротенькой, обсаженной цветами дорожке они вышли
на улицу.
-- ’ы не видал, куда пошел мой кучер? -- спросила мисс „женни у негра,
сидевшего за рулем ближайшей машины.
-- Ћн к заднему крыльцу пошел, мэм. :-- Ќегр открыл дверцу и спустил на
землю ноги, облаченные в армейские штаны цвета хаки и клеенчатые краги. -- џ
схожу его позову.
-- ‘пасибо. ‘лава Ѓогу, это кончилось, -- добавила она. -- Љак жаль, что
у людей не хватает ума или, вернее, смелости разослать приглашениЯ, а самим
запереть дом и уйти. ‚едь все удовольствие от вечеринок состоит только в
том, чтобы нарЯжатьсЯ и ехать в гости.
„амы визгливыми стайками шли по дорожке и садились в автомобили или
удалЯлись пешком, громко и не слишком мелодично прощаЯсь друг с другом.
‘олнце спустилось за дом Ѓелл, и когда женщины выходили из тени в низкую
горизонтальную полосу солнечного света, их платьЯ начинали переливатьсЯ,
словно перьЯ длиннохвостых попугаев.
Ќарцисса была в сером, глаза у нее были сиреневые, а лицо светилось
безмЯтежным спокойствием лилиЯ.
-- Ќо это не относитсЯ к детским праздникам, -- возразила она.
-- џ говорю о вечеринках, а не о приЯтном времЯпрепровождении, --
сказала мисс „женни. -- Љстати о детЯх -- что слышно о •ересе?
-- Љак, разве Я вам не говорила? -- встрепенулась Ќарцисса. -- џ вчера
получила от него телеграмму. ‚ среду он приплыл в Ќью-‰орк. ’елеграмма
такаЯ бестолковаЯ, Я в ней ничего не понЯла, кроме того, что он собираетсЯ
неделю пробыть в Ќью-‰орке. ‚ ней было больше пЯтидесЯти слов
-- •орес, наверное, разбогател, как все члены •ристианской ассоциации
молодых людей. ’ак, по крайней мере, солдаты говорЯт, -- сказала мисс
„женни. -- Ќу, что ж если война научила человека, подобного •оресу, делать
деньги, значит, от нее в конце концов была большаЯ польза.
-- Њисс „женни! Љак вы можете говорить это, после того как „жон...
после...
-- —ушь! -- заЯвила мисс „женни. -- ‚ойна просто дала „жону хороший повод
длЯ того, чтобы отправитьсЯ на тот свет. ‚ противном случае он бы погиб
каким-либо иным способом, доставив кучу хлопот всем окружающим.
-- Њисс „женни!
-- ‡наю, знаю, милочка. џ восемьдесЯт лет прожила с этими тупоголовыми
‘арторисами и никогда не доставлю удовольствиЯ ни одному из них, проливаЯ
слезы над его бесплотной тенью. Ћ чем же все-таки говоритсЯ в телеграмме
•ореса?
-- Ћ чем-то, что он везет с собой, -- отвечала Ќарцисса, и на ее
безмЯтежном лице мелькнула какаЯ-то нежнаЯ досада. -- •орес никогда не умел
Ясно выражать свои мысли на расстоЯнии. -- Ћна снова задумалась, устремив
взор в зеленый туннель улицы, обсаженной дубами и вЯзами, сквозь которые

полоса той тигровой шкурой разливалсЯ солнечный свет. -- Љак вы думаете,
может, он взЯл на воспитание какую-нибудь военную сиротку?
-- ‚оенную сиротку... -- повторила мисс „женни. -- “ж скорее маму военной
сиротки.
€з-за угла дома показалсЯ ‘аймон. ‚ытираЯ рукою рот и волоча ноги, он
плелсЯ по газону. Ќеизменной сигары не было видно.
-- Ќу, что вы, -- быстро возразила Ќарцисса, и впрЯмь серьезно
озабоченнаЯ. -- Ќеужели вы думаете, что он на это- способен? Ќет, нет, •орес
не мог так поступить. Ћн никогда ничего не делает, не посоветовавшись со
мной. Ћн бы мне написал, обЯзательно написал бы. ‚ы же знаете, что это
совсем не похоже на •ореса. ‘делать такую глупость!
-- ѓм, гм, -- прогудела мисс „женни в свой горбатый норманнский нос. --
Џростачок •орес, который со своим доверчивым видом бродит среди всех этих
европейских юбок, которые так изголодались по мужчинам. Ћн даже и сам не
поймет, что попалсЯ на удочку, тем более на иностранном Языке. „ержу пари,
что в каждом городе, где он прожил больше недели, его квартирнаЯ хозЯйка
или еще какаЯ-нибудь особа женского пола оставлЯла ему еду на плите, когда
он опаздывал к ужину, или обделЯла сахаром других мужчин, чтобы дать ему
кофе послаще. Ќекоторые мужчины рождаютсЯ на свет именно длЯ того, чтобы
какаЯ-нибудь женщина ради них превращалась в половик, точно так же как
некоторые мужчины уже от рождениЯ рогоносцы... ‘колько вам лет?
-- ‚се еще двадцать шесть, мисс „женни, -- невозмутимо отвечала
Ќарцисса.
‘аймон отвЯзал лошадей и стоЯл возле экипажа в позе, специально
предназначенной длЯ мисс „женни. „лЯ банка у него была другаЯ поза, эта же
была исполнена галантной и покровительственной почтительности. Њисс „женни
внимательно посмотрела в безмЯтежно кроткое лицо своей собеседницы.
-- Џочему бы вам не выйти замуж, чтобы дать этому младенцу возможность
некоторое времЯ пожить самостоЯтельно? ЏомЯните мое слово -- не пройдет и
полгода, как какаЯ-нибудь чужаЯ женщина начнет из кожи вон лезть ради
великой чести не дать ему промочить ноги, а про вас он даже и не вспомнит.
-- џ обещала маме, -- спокойно и без всЯкой обиды отозвалась Ќарцисса. --
џ только не понимаю, почему он не мог послать вразумительную телеграмму.
-- „а... -- Њисс „женни повернулась к своему экипажу. -- Њожет, это и
вправду всего лишь военнаЯ сиротка, -- сказала она, но заЯвление это
прозвучало отнюдь не утешительно.
-- ’ак или иначе, это скоро выЯснитсЯ, -- согласилась ее собеседница и,
подойдЯ к маленькому автомобилю, стоЯвшему возле тротуара, открыла дверцу.
Њисс „женни села в колЯску. ‘аймон взгромоздилсЯ на козлы и взЯл в руки
вожжи.
-- …сли узнаете что-нибудь новое, сообщите, -- сказала мисс „женни,
когда колЯска тронулась. -- € приезжайте за цветами, когда они вам
понадобЯтсЯ.
-- ‘пасибо. „о свиданиЯ.
-- ’рогай, ‘аймон.
ЉолЯска опЯть покатилась вперед, и ‘аймон опЯть держал свою новость
про себЯ до тех пор, пока они не выехали из города.
-- Њистер ЃаЯрд приехал, -- заметил он тем же небрежным тоном, что и
раньше.
-- ѓде он? -- встрепенулась мисс „женни.
-- Ћн еще домой не приходил, -- отвечал ‘аймон. -- џ думаю, он на
кладбище пошел.
-- —ушь, -- отрезала мисс „женни. -- ‘арторисы больше одного раза в жизни
на кладбище не бывают. Ђ полковник знает, что он приехал?
-- „а, мэм. џ ему сказал, но, по-моему, он не поверил, что Я правду
говорю.
-- ‡начит, кроме тебЯ его никто не видел?
-- џ и сам его не видел, -- призналсЯ ‘аймон. -- Џутевой обходчик видел,
как он с поезда соскочил, и он сказал...
-- Ќесчастный черномазый идиот! -- возмутилась мисс „женни. -- € ты всю
эту чушь выболтал ЃаЯрду? “мней ты ничего не придумал?
-- ’ак ведь обходчик его видел, -- упрЯмо твердил ‘аймон. -- Ќе мог же он
обознатьсЯ.
-- ѓде ж он в таком случае?
-- Њожет, на кладбище пошел, -- снова предположил ‘аймон.
-- ЏогонЯй!
Њисс „женни нашла племЯнника в кабинете в обществе двух легавых собак.
Џо стенам стоЯли шкафы с рЯдами толстых юридических фолиантов,
переплетенных в серовато-коричневую телЯчью кожу, которые собирали пыль и
навевали унылые, ничем не нарушаемые размышлениЯ; были там и всевозможные
исторические романы (в частности, весь „юма, сочинениЯ коего том за томом в
неуклонной последовательности составлЯли теперь единственное чтение ЃаЯрда,
и один том всегда лежал на ночном столике возле его кровати), и, наконец,
куча всЯкого хлама -- пакетики семЯн, ржавые шпоры, мундштуки и прЯжки от
сбруи, брошюры о болезнЯх растений и животных, затейливые табакерки,
которые ему дарили по случаю различных юбилеев и которыми он никогда не
пользовалсЯ, странные обломки камней, сушеные стручки и корни -- все это
было собрано в разное времЯ и при разных обстоЯтельствах, давно
улетучившихсЯ у него из памЯти, но все равно продолжало хранитьсЯ. ‚
комнату выходила огромнаЯ, запертаЯ на висЯчий замок кладоваЯ; посередине
стоЯл большой стол, заваленный предметами еще более непонЯтного назначениЯ,
запертое бюро с крышкой на роликах (ЃаЯрд был буквально помешан на замках и
ключах), диван и три больших кожаных кресла. ќту комнату всегда называли
кабинетом, и теперь ЃаЯрд сидел там все еще в сапогах длЯ верховой езды и в
шлЯпе и наливал кукурузное виски из маленького пузатого бочонка в графин с
серебрЯной пробкой, а обе собаки с величавой серьезностью на него смотрели.
Ћдна из собак была очень стараЯ и почти слепаЯ. Ћна большей частью
лежала на солнце посреди заднего двора, а в жаркие дни скрывалась в
прохладный пыльный сумрак под кухней. Ќо к вечеру она подходила к парадным
дверЯм и терпеливо ждала, пока по аллее подъедет колЯска, а когда ЃаЯрд
вылезал и входил в дом, возвращалась на задний двор и опЯть ждала, пока
Ђйсом приведет кобылу, а ЃаЯрд выйдет и сЯдет в седло. Џосле этого они оба
до самого вечера степенно и неторопливо прогуливались по лугам, полЯм и
лесам, менЯющим свой облик в зависимости от времени года, -- человек на
лошади и рЯдом с ним задумчивый пЯтнистый сеттер, между тем как вечер их
жизни мирно клонилсЯ к закату на взрастившей обоих доброй земле.
Њладшему псу не было еще и двух лет от роду, он был слишком
жизнерадостен длЯ их солидного общества, и хотЯ временами он бежал рЯдом
или, разгорЯченный и забрызганный грЯзью, вдруг откуда ни возьмись
выскакивал к ним посреди полЯ> это длилось недолго, и вскоре, высунув Язык
и задрав хвост, на конце которого топорщились тонкие шерстинки, он уже
снова терЯЯ голову мчалсЯ куда-то в погоне за неуловимыми запахами,
которыми окружающий мир соблазнЯл и манил его из каждого оврага, перелеска
и лощины.
‘апоги ЃаЯрда промокли до самого верха, на подметки налипла глина, а
он сосредоточенно склонилсЯ над бочонком и графином под спокойным
любопытным взглЯдом обоих псов. Ѓочонок был установлен на стуле затычкой
кверху, и ЃаЯрд с помощью резиновой трубки осторожно перекачивал в графин
густую коричневую жидкость. Њисс „женни вошла в комнату, не успев снЯть
черную шлЯпку, котораЯ торчала на самой макушке ее аккуратно причесанной
седой головы, и собаки, поднЯв глаза, посмотрели на нее -- старшаЯ с
величавым достоинством, младшаЯ -- очень быстро, застенчиво и ласково
застучав хвостом по полу. Ќо ЃаЯрд не поднЯл головы. Њисс „женни закрыла
дверь и мрачно уставилась на его сапоги.
-- “ тебЯ мокрые ноги, -- заЯвила она.
Ћн, все еще не поднимаЯ глаз, осторожно поддерживал резиновую трубку в
горлышке графина, который постепенно наполнЯлсЯ жидкостью. €ногда ему было
очень удобно казатьсЯ еще более глухим, чем на самом деле, но кто мог знать
это наверное?
-- ЋтправлЯйсЯ наверх и сними сапоги, -- еще громче скомандовала мисс
„женни, -- а Я наполню графин.
Ќо ЃаЯрд, невозмутимо отсиживавшийсЯ в башне за непроницаемыми стенами
своей глухоты, не дрогнул, пока графин не наполнилсЯ, после чего он двумЯ
пальцами зажал трубку, вытащил ее из графина и вылил остатки жидкости в
бочонок. ‘таршаЯ собака не двинулась с места, а младшаЯ отступила за спину
ЃаЯрда, неподвижно и настороженно улеглась там и, положив голову на
скрещенные передние лапы, умильно смотрела на мисс „женни немигающим
глазом. ЃаЯрд вытащил трубку из бочонка и только тогда взглЯнул на тетку.
-- —то ты сказала?
Ќо мисс „женни вернулась к двери, открыла ее и крикнула что-то в
прихожую, вызвав из кухни встревоженный отклик, вслед за которым вскоре
поЯвилсЯ ‘аймон собственной персоной.
-- ‘тупай наверх и принеси полковнику ночные туфли, -- приказала она.
Љогда она снова повернулась, ни ЃаЯрда, ни бочонка уже не было видно,
но зато из открытой двери кладовой торчал любопытный зад молодого пса и его
барометрический хвост, на котором, словно перьЯ, топорщились шерстинки;
затем ЃаЯрд ногой вытолкал собаку из кладовой, вышел оттуда сам и запер за
собою дверь.
-- ‘аймон уже дома? -- спросил он.
-- ‘ейчас придет, -- отвечала она, -- Я его только что позвала. ‘адись и
сними эти мокрые сапоги.
‚ эту минуту ‘аймон вошел в комнату с туфлЯми, ЃаЯрд послушно уселсЯ,
а ‘аймон встал на колени и под строгим взглЯдом мисс „женни стащил с него
сапоги.
-- Ђ носки у него сухие? -- спросила она.
-- „а, мэм, они не мокрые, -- отвечал ‘аймон, но мисс „женни наклонилась
и пощупала их сама.
-- ќто еще что? -- с досадой проворчал ЃаЯрд, но мисс „женни, не обращаЯ
на него вниманиЯ, бесцеремонно провела рукой по обеим его ступнЯм.
-- „осадное упущение с его стороны, -- проговорила она сквозь уходЯщую в
бесконечную высь стену его глухоты. -- Ђ тут еще ты со своими дурацкими
баснЯми ЯвилсЯ.
-- …го путевой обходчик видел, -- упрЯмо повторил ‘аймон, надеваЯ ЃаЯрду
туфли. -- џ же не говорил, что Я его видел. -- Ћн встал и вытер руки о штаны.
ЃаЯрд с шумом влез в туфли.
-- Џринеси все длЯ пунша, ‘аймон, -- сказал он, после чего нарочито
небрежным тоном обратилсЯ к своей тетке: -- ‘аймон говорит, что ЃаЯрд
сегоднЯ днем сошел с поезда.
Ќо мисс „женни уже опЯть напустилась на ‘аймона.
-- ‚ернись, возьми сапоги и поставь их за печку, -- сказала она. ‘аймон
повиновалсЯ, боком подошел к камину и сгреб в охапку сапоги. -- € уведи ты
этих псов. ‘лава Ѓогу, ему еще не пришло в голову притащить сюда свою
лошадь.
‘таршаЯ собака, за которой с застенчивой готовностью следовала
младшаЯ, тотчас встала, подошла к ‘аймону и покинула комнату с тем же
напускным старанием, с каким и ЃаЯрд и ‘аймон выполнЯли энергичные приказы
не терпЯщей противоречиЯ мисс „женни.
-- ‘аймон говорит... -- снова начал ЃаЯрд.
-- ‘аймон говорит вздор! -- отрезала она. -- Ќеужели ты, прожив
шестьдесЯт лет с ‘аймоном, до сих пор не усвоил, что он принимает все за
чистую монету?
‘ этими словами мисс „женни вышла из комнаты и вслед за ‘аймоном
отправилась на кухню, где его высокаЯ желтокожаЯ дочь месила тесто, и пока
‘аймон наливал в стеклЯнный кувшин свежую воду, клал туда ломтики лимона,
ставил на поднос кувшин, два высоких бокала и сахарницу, она стоЯла в
дверЯх и бранила его на чем свет стоит, отчего остатки его седых волос
скручивались в еще более тугие завитки. Њисс „женни всегда отличалась
блестЯщим красноречием, а в гневе без всЯких усилий достигала немыслимых
высот. ‘ам „емосфен позавидовал бы энергичной Ясности и живописной простоте
ее выражений, не говорЯ уже о смелых метафорах, которые понимали даже мулы
и смысл которых мгновенно доходил до сознаниЯ самых безнадежных тупиц, и
под этим неодолимым натиском голова ‘аймона склонЯлась все ниже и ниже,
искусно разыграннаЯ озабоченность слетала с него как перьЯ с линЯющей
птицы, пока он наконец не схватил поднос и, согнувшись, не выскочил из
кухни. Ќо голос мисс „женни, легко и стремительно понижаЯсь, нессЯ ему
вслед, включаЯ в свой необъЯтный диапазон угрозу и рекомендации по части
будущего поведениЯ ‘аймона, ќлноры и всех их потомков -- как нынешних, так и
будущих -- на несколько лет вперед.
-- Ђ в следующий раз, -- закончила она, -- когда ты, путевой обходчик,
кондуктор или рассыльный увидите или услышите что-нибудь, что, по вашему
мнению, может представлЯть интерес длЯ полковника, сперва сообщите это мне,
а Я уж сама разберусь, говорить ему об этом или нет.
…ще раз бросив многозначительный взглЯд на ќлнору, она воротилась в
кабинет, где ее племЯнник, налив воду в бокалы, старательно размешивал в
них сахар.

‘аймон в белой куртке исполнЯл обЯзанности дворецкого. Ћн как бы играл
сразу на двух духовых инструментах, только инструменты эти были не медные,
а серебрЯные -- из такого нежного и мЯгкого серебра, что некоторые ложки, в
тех местах, за которые их держали пальцы представителей многих поколений,
стерлись и истончились, как бумага; из серебра, которое дед ‘аймона „жоби
некогда зарыл под пропахшей аммиаком конюшней, причем трехлетний ‘аймон в
одной грЯзной рубашонке с серьезным любопытством ребенка наблюдал за этой
странною игрой.
Ћднако эманациЯ основной профессии ‘аймона сопровождала его постоЯнно,
даже когда он отправлЯлсЯ в церковь, умытый и принарЯженный, хотЯ и
несколько неуклюжий в старом двубортном сюртуке ЃаЯрда; и каждый раз, как
он входил в столовую с подносом, принимал небрежные позы возле буфета,
отвечал на отрывистые вопросы мисс „женни или продолжал начатый еще до
обеда бессвЯзный разговор с ЃаЯрдом, он распространЯл, а ретируЯсь,
оставлЯл за собою смутное воспоминание о конюшне. Ќо в этот вечер ‘аймон,
поставив принесенные блюда на стол, поспешил убратьсЯ на кухню -- он донЯл,
что опЯть наговорил лишнего.
Ќа этот раз разговором овладела мисс „женни. Ќакинув белую вЯзаную
шаль длЯ защиты от вечерней прохлады, она погрузила племЯнника в море
пошлости -- ничтожных дел, мелких суждений и сплетен, что было ей совершенно
не свойственно. Ћна обладала способностью выражать свои взглЯды в
лаконичной, беспощадно юмористической форме и редко снисходила до сплетен.
ЃаЯрд между тем укрылсЯ в обнесенной стенами башне своей глухоты, убрал
подъемный мост и запер крепостные ворота -- вы никогда не могли понЯть,
слышит он вас или нет, а его материальнаЯ оболочка тем временем невозмутимо
поглощала ужин. ‚скоре они кончили есть, и мисс „женни позвонила в
маленький серебрЯный колокольчик, лежавший возле нее на столе, и тогда
‘аймон, открыв дверь буфетной, снова принЯл на себЯ холодный залп ее
неудовольствиЯ, после чего затворил дверь и скрывалсЯ за нею до тех пор,
пока они не ушли из комнаты.
ЃаЯрд отправилсЯ в кабинет и закурил там сигару; мисс „женни
последовала за ним, придвинула кресло к столу под лампой и раскрыла
ежедневную мемфисскую газету. …е занимали только самые живописные
проЯвлениЯ человеческой природы, и потому она, предпочитаЯ романтические
происшествиЯ самым достоверным, но бесцветным фактам, выписывала более
сенсационный вечерний выпуск, хотЯ он приходил днем позже утреннего, и с
холодной жадностью упивалась отчетами об отравлениЯх, убийствах, насилиЯх и
прелюбодеЯниЯх -- в недалеком будущем американскаЯ жизнь предоставит ей
развлечение в виде бутлеггерских войн, но пока это времЯ еще не настало.
ЏлемЯнник ее сидел на другом берегу пруда, разлитого по столу мЯгким светом
лампы, упершись ногами в угол каминной решетки, с которой подошвы его
сапог, а до него подошвы сапог „жона ‘арториса давно уже стерли краску, и
попыхивал сигарой. Ћн не читал, и мисс „женни времЯ от времени взглЯдывала
на него поверх очков через край газеты. Џотом она снова погружалась в
чтение, и в комнате не было слышно ни звука, лишь времЯ от времени
шелестели газетные страницы.
‚скоре ЃаЯрд характерным длЯ него резким движением поднЯлсЯ и,
сопровождаемый взглЯдом мисс „женни, пересек комнату, вышел и захлопнул за
собою дверь. Ћна еще некоторое времЯ продолжала читать, но мысли ее
следовали за тЯжелым топотом его ног по прихожей, а когда шаги стихли, она
встала, отложила газету и пошла за племЯнником к парадному крыльцу.
€з-за темной грЯды холмов на востоке уже поднЯлась луна; бесстрастно
освещаЯ долину, она словно детский воздушный шар висела над дубами и белыми
акациЯми, росшими вдоль аллеи. ‘тарый ЃаЯрд сидел в лунном свете, положив
ноги на перила веранды. …го сигара временами вспыхивала; в траве возле
самого дома пронзительно и монотонно стрекотали кузнечики, а из-за
деревьев, словно волшебный серебрЯный звон беспрерывно лопающихсЯ на
поверхности пузырьков, слышалсЯ писк молодых лЯгушат. €з сада лилсЯ тонкий
аромат белых акаций, неуловимый, словно тающие в воздухе кольца табачного
дыма, а откуда-то из темной прихожей в тЯгостной бессловесной печали плыл
низкий голос ќлноры.
Њисс „женни пошарила в темноте у дверей и возле зиЯвшего бледным
пЯтном зеркала снЯла с крючка шлЯпу ЃаЯрда, принесла ее на веранду и сунула
ему в руку.
-- Ќе сиди здесь долго. ‘ейчас еще не лето.
Ћн пробурчал что-то невнЯтное, но шлЯпу надел, а мисс „женни,
повернувшись, пошла обратно, дочитала газету, сложила и оставила ее на
столе. ‡атем выключила лампу и по темной лестнице поднЯлась к себе. Ћттуда,
с высоты второго этажа, было видно, что луна стоит над деревьЯми, а свет ее
широкими серебрЯными полосами вливаетсЯ в комнату сквозь выходЯщие на
восток окна.
Ќе зажигаЯ электричества, она подошла к южной стене, открыла окно, и в
комнату тотчас ворвались голоса кузнечиков и лЯгушек, а откуда-то издали
донеслось пенье пересмешника. ЊагнолиЯ под окном и жимолость, густо
разросшаЯсЯ вдоль забора, еще не зацветали, и мисс „женни могла любоватьсЯ
дремавшими под луною бронзовыми кустами гардении, чубушника и чашецветника,
которые вот-вот должны были распуститьсЯ, и другими растениЯми, вывезенными
из садов далекой Љаролины, которые она знавала в юности.
‡а углом, из невидимой отсюда кухни, лилсЯ низкий и мЯгкий голос
ќлноры. "Ќе всем, кто толкует про небо, суждено туда попасть", -- пела
ќлнора, и вскоре они с ‘аймоном поЯвились в лунном свете и направились по
тропинке к своей хижине за конюшней. ‘аймон наконец закурил сигару, и ее
едкий дым, постепенно растворЯЯсь, тЯнулсЯ вслед за ним. Ќо даже когда они
ушли, в серебрЯном воздухе над стрекотом кузнечиков и кваканьем лЯгушек,
казалось, все еще витала остраЯ горечь сигарного дыма, незаметно сливаЯсь с
затихающим голосом ќлноры: "Ќе всем, кто толкует про небо, суждено туда
попасть".

…го сигара погасла, и он шевельнулсЯ, нашарил в кармане жилета спичку,
раскурил сигару и снова положил ноги на перила, и снова горький табачный
дым повис в безветренных струЯх серебрЯного воздуха, медленно растворЯЯсь в
дыхании белых акаций и в неумолчном волшебном хоре кузнечиков и лЯгушек.
ѓде-то на краю долины запел пересмешник, и вскоре с магнолии возле забора
отозвалсЯ другой. Џо ровной дороге, пересекавшей долину, проехал
автомобиль; он замедлил ход у железнодорожного переезда, потом опЯть
прибавил скорость. ум его мотора еще не успел затихнуть, как с холмов
пополз вниз свисток поезда девЯть тридцать.
„ва длинных гудка раскатились замирающим эхом, два коротких
последовали за ними, но еще до того, как старый ЃаЯрд увидел поезд, сигара
его уже снова погасла, и он сидел, держа ее в пальцах, и смотрел, как
паровоз протащил по долине ожерелье из желтых окон и втЯнул его обратно в
холмы, откуда вскоре снова донессЯ гудок, дерзкий, пронзительный и
печальный. „жон ‘арторис тоже когда-то сидел на этой веранде и смотрел, как
два его ежедневных поезда выползали из холмов и, пересекаЯ долину, вновь
уходили в холмы, огнЯми, грохотом и дымом создаваЯ иллюзию скорости. Ќо
теперь железнаЯ дорога принадлежала синдикату, и по ней проходило уже не
два поезда в день, а гораздо больше, -- они мчались от озера Њичиган к
Њексиканскому заливу, довершив воплощение его мечты, а „жон ‘арторис в
своей бессмысленной гордыне спал вечным сном, окруженный воинственными
херувимами и неведомыми богами -- если нашлось такое божество, которое он
удостоил признать.
‘игара старого ЃаЯрда снова погасла. ЋстывшаЯ, она лежала в его руке,
а он глЯдел на высокую тень, котораЯ поЯвилась из кустов сирени у забора и
по мерцавшей лунными бликами аллее направилась к веранде. ‚нук его был без
шлЯпы; он подошел, поднЯлсЯ по ступенькам и остановилсЯ в лунном свете,
который резко очертил его Ястребиный профиль, между тем как старый ЃаЯрд,
держа в руке погасшую сигару, сидел и смотрел на него.
-- ЃаЯрд, это ты, сынок? -- сказал старый ЃаЯрд.
Њолодой ЃаЯрд стоЯл, освещенный луной. ѓлаза его были как темные
пещеры.
-- џ не пускал его на эту проклЯтую хлопушку, -- с каким-то
остервенением выговорил он наконец. Ћн снова пошевелилсЯ, и тогда старый
ЃаЯрд опустил ноги на пол, а внук с шумом подвинул к нему стул и уселсЯ.
„вижениЯ его, такие же резкие, как у деда, несмотрЯ на всю их
стремительность, были, однако, рассчитаны и точны.
-- Љакого черта ты не сообщил мне о своем приезде? -- сердито спросил
старый ЃаЯрд. -- € вообще, почему ты пробираешьсЯ сюда как вор?
-- џ никому ничего не сообщал. -- Њолодой ЃаЯрд извлек из кармана
папиросу и чиркнул спичкой о подметку.
-- —то?
-- џ никому не сообщал, что приеду, -- повторил он громче, заслонив
зажженную спичку ладонью.
-- Ђ вот ‘аймон знал. Џочему ты извещаешь о своем приезде черномазых, а
не родного деда?
-- Љ черту ‘аймона, сэр! -- прокричал молодой ЃаЯрд. -- Љто ему велел за
мной шпионить?
-- Ќе кричи на менЯ, мальчишка! -- заорал в свою очередь старый ЃаЯрд.
‚нук бросил спичку, глубоко и нервно затЯгиваЯсь папиросой.
-- Ќе буди „женни, -- вполголоса добавил старый ЃаЯрд, подносЯ зажженную
спичку к своей потухшей сигаре. -- Ќу, как дела?
-- „ай сюда, Я подержу, -- сказал молодой ЃаЯрд, протЯгиваЯ руку. -- ’ы
подожжешь себе усы.
Ќо старый ЃаЯрд резко оттолкнул его, упрЯмо не выпускаЯ спички из
дрожащих пальцев.
-- џ спрашиваю, ты здоров?

-- ђазумеетсЯ, жив и здоров! -- отрезал молодой ЃаЯрд. -- Ќа войне, как и
в мирное времЯ, погибают одни дураки. Љруглые дураки. -- Ћн снова затЯнулсЯ,
но, не докурив папиросу, швырнул ее вслед за спичкой. -- Ћдного Я целых
четыре днЯ подстерегал. —тобы его приманить, мне пришлось вылетать на
старой развалюхе "Ђк. W", только с мотором от новой машины. ќтот фриц
поганый такой осторожный был, что на одних тихоходов охотилсЯ. ‚от он свое
и получил. Ќа шести тысЯчах футов Я его достал, всадил ему всю ленту прЯмо
в кабину -- все дырки шлЯпой накрыть можно, -- но сукин сын никак не
загоралсЯ.
Ћн говорил все громче и громче. ‚ воздухе веЯло сладким запахом белых
акаций, а голоса кузнечиков и лЯгушек звучали назойливо и звонко, как
волынка, в которую тупо дудит слабоумный мальчишка. ‹уна смотрела на долину
из своего серебрЯного оконца, и ее опаловые лучи, растворЯЯсь, исчезали в
таинственной бесконечности безмЯтежных далеких холмов, а голос молодого
ЃаЯрда все звучал и звучал, продолжаЯ рассказ о жестокости, скорости и
смерти.
-- ’ише, -- опЯть напомнил ему старый ЃаЯрд, -- ’ы разбудишь „женни.
‚нук послушно понизил голос, но вскоре опЯть заговорил громче, и через
некоторое времЯ мисс „женни в белой вЯзаной шали поверх ночного капота
поЯвилась на веранде, подошла к нему и поцеловала.
-- Џолагаю, что ты здоров, -- сказала она. -- €наче ты не был бы в таком
дурном настроении. ђасскажи нам о „жонни.
-- Ћн был либо пьЯн, либо совсем рехнулсЯ, -- грубо ответил молодой
ЃаЯрд. -- џ не пускал его лететь на этом проклЯтом "кэмеле". ‚ то утро
человек своей собственной руки не видел. Ќебо было сплошь забито рваными
облаками, и каждому ослу было Ясно, что на их стороне будут кишмЯ кишеть
"фоккеры", которые поднимаютсЯ на двадцать пЯть тысЯч футов, а тут он на
каком-то паршивом "кэмеле". Ќо он вбил в свою дурацкую башку, что долетит
чуть не до самого ‹иллЯ. џ не мог его остановить. Ћн в менЯ выстрелил. џ
пыталсЯ его отогнать, а он пустил в менЯ очередь. Ћн уже набрал высоту, но
они поднЯлись не меньше чем на пЯть тысЯч футов выше нас. ‘тиснули его со
всех сторон, как паршивого теленка в загоне, а один, так тот прЯмо на
хвосте у него сидел, пока он не загорелсЯ и не рухнул. ’огда они повернули к
дому.
‚ неподвижном воздухе все плыл и плыл запах белых акаций, и
серебристыми колокольчиками заливались лЯгушки. ‚ ветвЯх магнолии за углом
дома запел пересмешник, и с дальнего краЯ долины тотчас отозвалсЯ другой.
-- Џовернули к дому -- он со всей своей сворой поганой, -- сказал молодой
ЃаЯрд. -- ’олько Я их и видел. ќто был Џлекнер, -- добавил он, и на мгновение
голос его зазвучал спокойно и даже гордо. -- Ћдин из их лучших пилотов.
‘амого ђихтгофена ученик.
-- „а, это не шутки, -- согласилась мисс „женни и погладила его по
голове.
Њолодой ЃаЯрд на минуту задумалсЯ,
-- џ не пускал его на эту проклЯтую хлопушку! -- вырвалось у него снова.
-- Ђ чего ты, собственно, ожидал, когда сам его так воспитывал? --
спросила мисс „женни. -- ‚едь ты же старший... ’ы что, на кладбище ходил?
-- „а, мэм, -- тихонько отозвалсЯ он.
-- Ћ чем это вы? -- спросил старый ЃаЯрд.
-- ‘тарый осел ‘аймон так и думал... Џойдем, тебе надо поужинать, --
деловито произнесла мисс „женни и опЯть бесцеремонно вторглась в его жизнь,
со свойственной ей решительностью взЯв в руки ее спутанные нити, и он
послушно встал.
-- Ћ чем это вы? -- повторил старый ЃаЯрд.
-- Ђ ты тоже отправлЯйсЯ к себе. -- Њисс „женни и его втЯнула в орбиту
своей воли -- так человек мимо ходом снимает со стула небрежно брошенную
одежду. -- ’ебе давно пора в постель.
„ед с внуком пошли вслед за нею на кухню и, стоЯ в дверЯх, ожидали,
пока она, порывшись в леднике, поставит на стол еду, кувшин с молоком и
пододвинет стул.
-- ‘делай ему пунш, „женни, -- посоветовал старый ЃаЯрд, но мисс „женни
тотчас отвергла это предложение:
-- Њолоко -- вот что ему надо. ’ого виски, что он на войне выпил, Я
думаю, ему надолго хватит. ЃаЯрд -- так тот, когда со своей войны
возвращалсЯ, всЯкий раз непременно хотел въехать на лошади через парадное
крыльцо. Ђ ну-ка, пойдем. -- € она решительно вывела старого ЃаЯрда из кухни
и потащила вверх по лестнице. -- Ќемедленно отправлЯйсЯ в постель, слышишь?
Ћставь его на минутку в покое.
“бедившись, что он закрыл за собою дверь, она вошла в комнату молодого
ЃаЯрда и постелила ему постель, потом отправилась к себе и вскоре услышала,
как он поднимаетсЯ по лестнице.
…го комната была озарена зыбким светом луны, и, не зажигаЯ огнЯ, он
вошел и сел на кровать. ‡а окном неумолчно гудели лЯгушки и кузнечики; лучи
лунного света, словно хрупкие стеклЯшки, разбиваЯсь о кусты и деревьЯ,
звонким хрустальным дождем сыпались на землю, и все эти звуки тонули в
ритмичных и гулких вздохах электрического насоса за конюшней.
Ћн нащупал в кармане еще одну папиросу, закурил ее, но после двух
затЯжек бросил. Џотом он тихо сидел в комнате, которую прежде делили они с
„жонни -- двое отчаЯнных подростков-близнецов; он сидел на кровати, где
провел со своей женой последнюю ночь отпуска накануне отъезда в Ђнглию, а
оттуда снова на фронт, где уже находилсЯ „жон. Њрак приглушил блеск ее
волос, бронзовым вихрем застывших возле него на подушке, она обеими руками
прижимала к груди его руку, и они тихонько разговаривали, обретЯ наконец
способность здраво рассуждать.
Ќо в те минуты он о ней не думал. …сли он и думал о женщине, что,
напрЯженно вытЯнувшись и прижимаЯ к груди его руку, лежала рЯдом с ним в
темноте, то лишь с чувством мучительного стыда за то зло, какое он столь
легкомысленно ей причинил. „умал он о своем брате, которого не видел уже
больше года, думал о том, что через месЯц они встретЯтсЯ снова.
Ќе думал он о ней и сейчас, хотЯ стены, словно увЯдший в гробу цветок,
еще хранили воспоминание о том безумном упоенье, в котором они прожили два
месЯца, трагическом и скоротечном, как цветенье жимолости, и остром, как
запах мЯты. Ћн думал о своем погибшем брате, и призрак их неистовой,
дополнЯющей друг друга жизни, словно пыль, покрывал всю комнату, вытеснЯЯ
ту, другую тень, перехватываЯ у него дыханье, и он подошел к окну, с шумом
поднЯл фрамугу и стал жадно ловить ртом воздух, как человек, который чуть
не утонул и никак не может поверить, что ему удалось снова вынырнуть на
поверхность.
Џотом, лежа голый под простыней, он проснулсЯ от собственных стонов.
’еперь в комнате брезжил серый, прохладный, лишенный источника свет, и,
повернув голову, он увидел, что мисс „женни с вЯзаною шалью на плечах сидит
в кресле возле его кровати.
-- —то случилось? -- спросил он.
-- ‚от это Я как раз и хотела бы знать, -- отвечала мисс „женни. -- ’ы
производишь больше шума, чем насос.
-- „ай мне выпить.
Њисс „женни нагнулась и поднЯла с пола стоЯвший возле нее стакан.
ЃаЯрд оперсЯ на локоть и протЯнул руку. Ћднако, прежде чем поднести стакан
к губам, остановилсЯ и сгорбилсЯ, держа стакан у себЯ под носом.
-- —ерт побери, -- буркнул он. -- џ сказал, что хочу выпить.
-- ‚от и пей молоко, мальчик, -- скомандовала мисс „женни. -- “ж не
воображаешь ли ты, что Я собираюсь не спать всю ночь, чтобы поить тебЯ
виски? ‘ию же минуту выпей.
Ћн послушно опорожнил стакан и опустилсЯ на подушку. Њисс „женни
поставила стакан обратно на пол.
-- Љоторый час?
-- ’с, -- прошептала она, положив ему на лоб руку. -- ‘пи.
Ћн стал вертеть головой на подушке, стараЯсь ускользнуть из-под ее
руки.
-- “ходи, -- сказал он. -- Ћставь менЯ в покое.
-- ’с, -- повторила мисс „женни. -- ‘пи.

* —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ *

-- ‚ы еще никогда ни одного цветочка куда надо не посадили.
Ћн сидел на нижней ступеньке и точил напильником мотыгу. Ќад ним, у
самого краЯ веранды, в мужской фетровой шлЯпе и толстых перчатках, стоЯла
мисс „женни со своей гостьей. ‘адовые ножницы, свисавшие у нее с поЯса,
блестели в лучах утреннего солнца.
-- Ђ тебе-то что? ‚ы с полковником вечно торчи те тут на крыльце и
указываете мне, где какой цветок лучше вырастет или будет красивее
выглЯдеть, но Я что-то не видала, чтоб вы сами хотЯ бы сорнЯк какой-нибудь
вырастили. ‚се ваши советы гроша ломаного не стоЯт. Људа хочу, туда свои
цветы и сажаю.
-- Ќу да, а потом они у вас и не думают расти, -- добавил ‘аймон. -- €
это у вас с Ђйсомом садоводством называетсЯ. ‘лава Ѓогу, что Ђйсом не
должен зарабатывать себе на жизнь таким садоводством, какому он тут
выучилсЯ.
‚се еще продолжаЯ точить мотыгу, он повернул голову и взглЯнул на угол
дома. Ќа нем была какаЯ-то дрЯннаЯ шапчонка, сделаннаЯ из материала,
происхождение которого давно уже нельзЯ было определить. Њисс „женни
вперила холодный взор в эту шапку.
-- Ђйсом зарабатывает себе на жизнь тем, что родилсЯ чернокожим, --
отрезала она. -- Ѓрось ты наконец скрести свою мотыгу и попробуй выполоть
хоть парочку сорнЯков с клумбы, где растет шалфей.
-- џ должен сперва наточить скребницу, -- заЯвил ‘аймон, продолжаЯ
сосредоточенно точить мотыгу. -- ‘тупайте в сад, а Я вашу клумбу потом
расчищу.
-- Ќеужели ты еще не понЯл, что одним напильником ты эту мотыгу все
равно до рукоЯтки не допилишь, -- сказала мисс „женни. -- џ с самого утра
слышу, как ты с ней тут возишьсЯ. ЋтправлЯйсЯ в сад, пусть прохожие видЯт,
что ты хоть иногда полезное дело делаешь.
‘аймон тЯжело вздохнул, после чего добрых полминуты убирал напильник.
‘начала он положил его на одну ступеньку, потом переложил на другую.
Ќаконец прислонил его к ступеньке, на которой сидел сам, и большим пальцем
провел по насечке, с мрачной безнадежностью ее исследуЯ.
-- Џожалуй, теперь в самый раз, -- сказал он. -- „а только это все равно
что скребницей сорнЯки выпалывать.
-- Ђ ты все же попытайсЯ. ‚друг сорнЯки подумают, что это мотыга.
Џредоставь им такую возможность.
-- €ду, иду, -- ворчливо отозвалсЯ ‘аймон. -- ‘тупайте по своим делам, а
Я с этой клумбой как-нибудь уж сам управлюсь.
Њисс „женни со своею гостьей спустилась по ступенькам в сад.
-- Ќе понимаю, зачем ему понадобилось сидеть тут и скрести напильником
новую мотыгу, когда можно просто вырвать руками несколько травинок из
клумбы, -- сказала она. -- Ќо он все равно настоит на своем. …сли ему
позволить, он просидит здесь до тех пор, пока эта мотыга не станет острой,
как пила. ѓода три назад ЃаЯрд купил газонокосилку (за чем -- одному Ѓогу
известно) и поручил ее ‘аймону. ”ирма, котораЯ производит эти машины, дает
гарантию на год. Ќо они не знали ‘аймона. ‚ прошлом году, читаЯ в газетах
про все эти страшные разрушениЯ и прочие ужасы, Я часто думала, как бы
‘аймон веселилсЯ, попади он на войну. Ћн бы там такого понаделал, чего
никому и во сне не снилось. Ђйсом! -- крикнула мисс „женни, остановившись у
калитки. -- Ђйсом!
Ќа этот раз послышалсЯ ответ, после чего мисс „женни с гостьей
двинулись вперед, а выскочивший откуда-то Ђйсом захлопнул за ними калитку.
-- ’ы почему не... -- ’ут мисс „женни оглЯнулась, встала как вкопаннаЯ и
с мрачным изумлением воззрилась на Ђйсома, который вдруг ни с того ни с
сего превратилсЯ в солдата. Ћн был одет в военную форму цвета хаки с
дивизионной эмблемой на плече и с потускневшей нашивкой за выслугу лет на
обшлаге. ’ощаЯ шеЯ шестнадцатилетнего подростка высовывалась из слишком
широкого, нерЯшливо обвисшего ворота, из коротких рукавов торчали непомерно
длинные руки, а на круглой голове грустно притулилось грЯзное заморское
кепи. ’о ли руководствуЯсь тонким чутьем на все необычное, то ли из
полнейшего презрениЯ к воинскому уставу, он напЯлил башмаки поверх обмоток,
накрученных так неумело, что брюки висели мешком у него на ногах.
-- Ћткуда у тебЯ эта форма?
Ќа ножницах мисс „женни сверкало солнце. Њисс Ѓенбоу в своем белом
платье и мЯгкой соломенной шлЯпе тоже обернулась и с каким-то странным
выражением посмотрела на Ђйсома.
-- џ ее у Љэспи взЯл, -- отвечал Ђйсом.
-- “ Љэспи? Ћн разве дома?
-- „а, мэм. Ћн вчера вечером на поезде девЯть тридцать приехал.
-- ‚чера вечером, говоришь? ѓде же он? ‘пит, наверно?
-- „а, мэм. Љогда Я уходил, он как раз спал.
-- Ђга, вот почему ты взЯл у него форму, -- ехидно заметила мисс „женни.
-- Ќу, ладно, пускай уж сегоднЯ выспитсЯ. „адим ему денек отвыкнуть от
войны. Ќо если война превратила его в такого же идиота, как ЃаЯрд, пускай
лучше снова напЯливает эту дрЯнь и отправлЯетсЯ обратно. „а, сударынЯ,
мужчинам все не под силу.
€ она пошла дальше, сопровождаемаЯ гостьей в ее гладком белом платье.
-- ‚ы слишком строги к мужчинам, мисс „женни, хотЯ у вас нет мужа, с
которым надо возитьсЯ, -- сказала гостьЯ. -- € к тому же вы судите обо всех
мужчинах по вашим ‘арторисам.
-- ‘арторисы вовсе не мои, -- отрезала мисс „женни. -- Ћни просто
достались мне по наследству. Ќо вы только подождите -- скоро у вас у самой
будет с кем повозитьсЯ, вы только подождите, пока вернетсЯ •орее, и тогда
сами увидите, сколько времени он будет отвыкать от войны. Њужчинам все не
под силу, -- еще раз повторила она. -- €м не под силу даже шататьсЯ по белу
свету, не ведаЯ забот и ответственности и безнаказанно творЯ любые
подлости, какие им только взбредут на ум. Љак по-вашему, мог бы мужчина
целыми днЯми и месЯцами сидеть в доме где-то у черта на куличках и в
ожидании очередного списка убитых и раненых щипать корпию из простыней,
скатертей и занавесок, смотреть, как убывает сахар, мука и мЯсо; жечь
сосновые лучины, потому что нет свечей, а если б они и были, то нет
подсвечников, куда их можно вставить; прЯтатьсЯ в негритЯнских хижинах,
когда пьЯные генералы-Янки поджигают дом, который построил ваш прапрадед и
в котором родились вы сами и все ваши родичи? Ќе говорите мне о страданиЯх
мужчин на войне. -- Њисс „женни принЯлась Яростно срезать дельфиниум. -- ‚ы
только подождите, пока •орее вернетсЯ домой, тогда сами увидите. „лЯ них
это просто удобный предлог, чтобы морочить всем голову и мешатьсЯ под
ногами, пока женщины пытаютсЯ убрать грЯзь, котораЯ осталась после их драк.
“ „жона по крайней мере хватило ума после того, как он сунул нос не в свое
дело, вообще не возвращатьсЯ домой и не доводить всех до умопомрачениЯ. Ђ
каков ЃаЯрд -- вернулсЯ в самом разгаре всей этой свистоплЯски и убедил
всех, что в конце концов угомонилсЯ, поступив инструктором в Њемфисскую
летную школу и женившись на этой глупой девчонке.
-- Њисс „женни!
-- џ вовсе не хочу сказать о ней ничего худого, но только ее следовало
хорошенько выпороть. Љонечно, Я когда-то сделала то же самое. ‚се дело в
сбруе, которую нацепил на себЯ ЃаЯрд. Ђ еще говорЯт, что к военной форме
неравнодушны мужчины, -- сказала она, продолжаЯ срезать дельфиниум. --
Џотащил менЯ в Њемфис на свадьбу, причем в церкви было полно взЯтых
напрокат шпаг, а когда новобрачные вышли на улицу, кое-кто из учеников
ЃаЯрда пыталсЯ осыпать их розами. ‚прочем, Я надеюсь, что не все они были
его учениками, потому что один из них бросил-таки целую охапку, но
промазал, и розы рассыпались по земле. -- Ћна Яростно стригла дельфиниум. --
Ћднажды они пригласили менЯ обедать. џ добрый час проторчала в гостинице,
пока они вспомнили, что надо за мной заехать. Џо дороге мы остановились
возле кулинарной лавки, ЃаЯрд с Љэролайн притащили огромный ворох пакетов,
швырнули их прЯмо на сиденье и закапали мне жиром новые чулки. ‡аметьте --
они ведь заранее пригласили менЯ на этот обед, а в квартире не было ничего,
хотЯ бы отдаленно напоминающего кухонную плиту. ђазумеетсЯ, Я не предложила
им помочь. џ сказала Љэролайн, что ничего не смыслю в таком хозЯйстве -- у
нас в семье живут по старинке и стрЯпают дома.
Џотом Явились остальные -- кое-кто из военных друзей ЃаЯрда и, сколько
Я могла понЯть, целый выводок чьих-то чужих жен, молодых женщин, которым
следовало сидеть дома и готовить ужин. Ћни громко верещали, болтаЯ всЯкий
вздор, как это обычно бывает с молодыми замужними женщинами, которые
нарочно стараютсЯ досадить своим мужьЯм. ‚сЯ эта компаниЯ разворачивала
бутылки -- дюжины две, не меньше, а ЃаЯрд с Љэролайн достали столовое
серебро, которое Я им подарила, салфетки с монограммами и разложили на
бумажные тарелки весь этот свиной корм из кулинарной лавки -- по вкусу он
напоминал водоросли. Њы ели сидЯ на полу, стоЯ или просто где попало.
’аковы были представлениЯ Љэролайн о домоводстве. Ћна говорила:
устроимсЯ как следует на старости лет, если к тому времени кончитсЯ война.
џ думаю, под старостью она подразумевала лет тридцать пЯть, не больше. •уда
она была как щепка -- и выпороть-то не по чему. Ђ выпороть ее было просто
необходимо. Љак только она узнала, что у нее будет ребенок, она дала ему
имЯ. „ала ему имЯ за девЯть месЯцев до рождениЯ и всем об этом
рассказывала. ѓоворила о нем так, словно это ее дедушка или еще кто-то в
том же роде. ‚ечно твердила, что ЃаЯрд, мол, не позволЯет ей делать то,
другое или третье.
Њисс „женни продолжала срезать дельфиниум, а рослаЯ гостьЯ в белом
платье шла с нею рЯдом. ЏростаЯ и строгаЯ громада старинного дома
возвышалась среди густых деревьев; залитый солнцем буйно цветущий сад
полнилсЯ тысЯчью ароматов и сонным гудением пчел -- казалось, это звенЯт
золотистым звоном сами солнечные лучи -- и за этой неощутимой завесой
повседневного и знакомого маленькаЯ, гибкаЯ, похожаЯ на юношу девочка в
бронзовом вихре волос, словно резнаЯ бесполаЯ фигурка, застыла в неустанном
беспокойном порыве, как механизм, все детали которого должны участвовать в
любом самом обычном и мелком движении, а руки -- все за той же завесой,
неощутимой и прочной, -- были заломлены над головой в исступленном жесте не
обвинениЯ, а пылкой страсти.
Њисс „женни нагнулась над клумбой, но ее узкаЯ спина, даже склоненнаЯ,
все равно оставалась непокорно прЯмой и стройной. „розд бесшумно пронессЯ
по Ясному небу и, описав параболу, сел на магнолию.
-- Ђ потом, когда ему надо было снова ехать на войну, он, разумеетсЯ,
привез ее сюда и посадил мне на шею. -- ѓостьЯ неподвижно застыла в своем
белом платье, и мисс „женни, добавив: -- Ќо дело, конечно, не в этом, --
продолжала срезать дельфиниум. -- Ќесчастные женщины, -- заЯвила ока. --
Џо-моему, мы просто обЯзаны мстить, когда бы и где ни представилась
возможность. Ќу, а она-то уж во всЯком случае должна была выместить все на
ЃаЯрде.
-- Љогда она умирала, а он об этом даже не знал? -- возмутилась
Ќарцисса. -- Ђ если б и знал, то все равно не смог бы приехать? „а как вы
можете такое говорить?
-- ‚ы думаете, что этот хладнокровный дьЯвол ЃаЯрд способен кого-нибудь
любить? „а он за всю свою жизнь никого на свете, кроме „жона, и в грош не
ставил. -- Ћна Яростно срезала дельфиниум. -- „уетсЯ тут, словно это мы во
всем виноваты, словно это мы их насильно на эту войну посылали. Ђ теперь
ему приспичило купить себе автомобиль, и он непременно должен тащитьсЯ за
ним в Њемфис. ‚ообразите: автомобиль в сарае у ЃаЯрда ‘арториса, который ни
одному владельцу автомобилЯ даже и цента из банка не выдаст... •отите
душистого горошка?
-- „а, пожалуйста, -- отвечала Ќарцисса.
Њисс „женни выпрЯмилась и вдруг неподвижно застыла.
-- Ќет, вы только взглЯните! ‚от как они страдают на войне, беднЯжки, --
сказала она, указываЯ ножницами на раму, по которой вилсЯ душистый горошек.
‡а ней сосредоточенно маршировал одетый в военную форму Ђйсом с мотыгой на
правом плече и с выражением самозабвенного восторга на физиономии.
ЏоворачиваЯ кругом, он напевал что-то в такт своему шагу.
-- Ђйсом! -- окликнула его мисс „женни.
Ђйсом остановилсЯ как вкопанный, все еще держа мотыгу "на плечо".
-- ‘лушаю, мэм, -- кротко произнес он.
Њисс „женни не сводила с него глаз, и под ее взглЯдом от военной
выправки Ђйсома осталась одна лишь оболочка -- опустив мотыгу, он каким-то
неуловимым движением мгновенно стер ее с себЯ.
-- Џоложи мотыгу и подай сюда вон ту корзинку. Џервый раз в жизни ты по
своей доброй воле ваЯл в руки садовый инструмент. •отела бы Я знать, какаЯ
форма заставит тебЯ копать землю, -- Я б тебе ее непременно купила.
-- ’ак точно, мэм.
-- …сли тебе хочетсЯ играть в солдатики, отправлЯйсЯ вместе с ЃаЯрдом
куда-нибудь подальше и играй себе там с ним па здоровье. џ могу выращивать
цветы без помощи армии, -- добавила она и обернулась к гостье, держа в руках
букет дельфиниума. -- Ќу, а вы над чем смеетесь?
-- “ вас обоих такой забавный вид, -- отвечала девушка -- ‚ы гораздо
больше похожи на солдата, чем беднЯга Ђйсом, хотЯ он и в форме. Џростите,
что Я смеюсь, -- добавила она, кончиками пальцев касаЯсь век.
Њисс „женни сердито фыркнула, положила дельфиниум в корзинку и,
направившись к душистому горошку, Яростно защелкала ножницами. ѓостьЯ
двинулась следом, а позади с корзинкой в руке плелсЯ Ђйсом. Џокончив с
горошком, мисс „женни повернула обратно, сопровождаемаЯ своею свитой;
временами она замедлЯла шаг, чтобы срезать розу, и наконец остановилась
возле клумбы, с которой тЯнулись перевернутые вверх дном Яркие колокольчики
тюльпанов. Ќа этот раз им с Ђйсомом повезло -- различные краски образовали
на клумбе симметричный пестрый узор.
-- Ћсенью, когда мы их выкапывали, Я клала Ђйсому в правую руку
луковицу красного тюльпана, а в левую -- желтого, -- поЯснила она гостье. --
Џотом Я говорила: "Ђ ну-ка, Ђйсом, подай сюда красную". Ћн всЯкий раз
протЯгивал мне левую руку, а если Я смотрела на него подольше, то и обе
сразу. "‚едь Я же тебе велела держать красную луковицу в правой руке", --
говорила Я ему. "„а, мэм, вот она", -- и он снова протЯгивал мне левую руку.
"Ќо это же не праваЯ, дурень ты этакий!" -- "Ђ вы мне раньше сказали, что
она праваЯ", -- отвечал он. ‚ерно, черномазый?
Њисс „женни поглЯдела на Ђйсома, который, невозмутимо ухмылЯЯсь,
словно желаЯ ее задобрить, все тем же неуловимым движением еще раз стер с
себЯ военную выправку.
-- „а, мэм, так оно и было.
-- ’о-то, -- предостерегающе заметила мисс „женни. -- Ќу, посудите сами,
можно с таким остолопом развести приличный цветник? Љаждую весну Я с ужасом
жду, что на клумбе с гиацинтами вдруг ни с того ни с сего поЯвитсЯ кукуруза
или горох. -- Ћна еще раз окинула взглЯдом тюльпаны, мысленно оцениваЯ
соотношение тонов.
-- Ќет, тюльпанов вам не надо, -- решительно заЯвила она и пошла дальше.
-- Ќе надо, мисс „женни, -- серьезно согласилась гостьЯ.
“ калитки мисс „женни остановилась и взЯла у Ђйсома корзинку.
-- ‘тупай домой и сними с себЯ все это барахло, слышишь?
-- „а, мэм.
-- —ерез несколько минут Я посмотрю в окно. Љ этому времени ты должен
быть в саду с мотыгой, -- добавила она. -- „ержи ее обеими руками и старайсЯ,
чтоб она у тебЯ двигалась. ЏонЯл?
-- „а, мэм.
-- Ђ Љэспи передай, чтобы он завтра с утра принималсЯ за работу.
—ерномазые, которые тут кормЯтсЯ, должны хоть иногда немножко поработать.
Ќо Ђйсом уже исчез, и обе женщины пошли дальше и поднЯлись на веранду.
‚ойдЯ в прихожую, мисс „женни доверительно заметила:
-- Џослушать его, так он и вправду собираетсЯ работать. Ђ ведь он
отлично знает, что после этих слов Я просто не посмею выглЯнуть в окно.
Џроходите, -- добавила она, распахиваЯ дверь в гостиную.
’еперь эту комнату открывали лишь от случаЯ к случаю, тогда как при
жизни „жона ‘арториса ею пользовались постоЯнно. Ћн регулЯрно давал званые
обеды, а то и балы, и тогда распахивались створчатые двери, соединЯвшие
гостиную со столовой, на лестницу выходили три негра со струнными
инструментами, зажигались все свечи и среди этого богатства ароматов,
музыки и красок сновал веселый и дерзкий хозЯин. € здесь же, в этой
комнате, в мЯгких отблесках своего щедрого очага, облаченный в серый
военный мундир, пролежал он последнюю ночь, созерцаЯ собственный апофеоз,
завершивший великолепный, хотЯ и не всегда безупречно чистый карнавал его
жизни.
Ќо при его сыне в гостиной собирались все реже и роже, и она
постепенно и незаметно утратила свою веселую и величавую мужественность и
по безмолвному уговору между его женой, женой его сына „жона и мисс „женни
стала просто комнатой, где они два раза в год производили генеральную
уборку или же, снЯв с мебели полотнЯные серые чехлы, как того требовал
неукоснительно соблюдаемый ритуал, принимали почетных гостей. ’аков был
статус этой комнаты, когда поЯвились на свет его внуки, и таким же он
оставалсЯ вплоть до смерти их родителей и позже, до кончины его жены. Џосле
этого мисс „женни о почетных гостЯх вспоминала очень редко, а о гостиной и
вовсе никогда. Ћна говорила, что от этой комнаты ее прЯмо в дрожь бросает.
€так, гостинаЯ почти всегда стоЯла запертой, и постепенно все в ней
пропиталось какой-то торжественной зловещей затхлостью. Џорою молодой ЃаЯрд
или „жон открывали дверь и заглЯдывали в торжественный сумрак, в котором,
как добродушные мастодонты-альбиносы, маЯчили окутанные саванами призраки
диванов и кресел. Ќо внутрь мальчики не входили -- в их сознании комната уже
свЯзывалась со смертью, и это представление не мог полностью рассеЯть даже
свЯточный блеск украшенного мишурой остролиста. Љогда близнецы стали старше
и могли сами принимать гостей, их отправили в школу, но даже на каникулах,
хотЯ они со своими сверстниками превращали дом в настоЯщий бедлам, гостиную
открывали только в сочельник, и тогда в ней водружали остролист, разжигали
камин, а на стол перед камином ставили кувшин гоголь-моголЯ с ромом. Ђ
после того, как в 1916 году братьЯ уехали в Ђнглию, комнату открывали два
раза в год длЯ уборки по старинному ритуалу, который даже ‘аймон
унаследовал от своих предков, длЯ настройки роЯлЯ либо когда мисс „женни с
Ќарциссой проводили там утро или вечер, но длЯ парадных приемов уже
Ќикогда.
‚ полумраке смутно вырисовывалась бесформеннаЯ в своих серых саванах
мебель. —ехол был снЯт только с роЯлЯ, и Ќарцисса выдвинула табурет, снЯла
шлЯпу и бросила ее на пол. Њисс „женни поставила на пол корзину, вытащила
из темного угла за роЯлем жесткий стул с прЯмой спинкой, тоже без чехла,

уселась и снЯла фетровую шлЯпу с аккуратно причесанной седой головы. Ћкна
за тЯжелыми коричневыми портьерами были закрыты ставнЯми, и свет,
проникавший в комнату через открытую дверь, еще больше подчеркивал сумрак и
окончательно лишал всЯкой формы неведомые зачехленные предметы.
Ќо за всеми этими серыми глыбами и по всем углам, как актеры в
ожидании выхода у боковых кулис, притаились фигуры в шелковых и атласных
кринолинах и фижмах, в камзолах и широких плащах, а иные в серых мундирах,
опоЯсанных широкими алыми шарфами, и с грозными шпагами, до поры до времени
мирно покоЯщимисЯ в ножнах, а среди них, быть может, и сам „жеб ‘тюарт на
украшенном цветочными гирлЯндами лоснЯщемсЯ гнедом коне или же такой, каким

он запомнилсЯ ей в 58 году в Ѓалтиморе под ветками остролиста и омелы, с
золотыми кудрЯми, ниспадающими на тонкое черное сукно. Њисс „женни сидела,
гордо выпрЯмив свою гренадерскую спину, положив на колени шлЯпу и
сосредоточенно глЯдЯ перед собой, а в это времЯ ее гостьЯ коснулась клавиш,
и звуки понеслись и, сплетаЯсь в мелодию, постепенно закрыли занавесом
сцену.

Ќа кухне завтракал Љэспи, а отец его ‘аймон, сестра ќлнора и племЯнник
Ђйсом (в военной форме) сидели и смотрели, как он ест. „о войны он помогал
‘аймону на конюшне, был мальчиком на побегушках, выполнЯЯ всю ту работу,
которую ‘аймон под предлогом своей дрЯхлости и сыновнего долга Љэспи
ухитрЯлсЯ на него взвалить, а также ту, которую мисс „женни могла длЯ него
изобрести и от которой ему не удавалось отвертетьсЯ. Љроме того, старый
ЃаЯрд времЯ от времени посылал его работать в поле. Џотом его забрали по
призыву и отправили во ”ранцию, в доки ‘ен-‘юльпис, в рабочий батальон, где
он выполнЯл всю ту работу, которую сержанты и капралы ухитрЯлись взвалить
на его штатские плечи, и еще ту, которую офицеры-белые могли длЯ него
изобрести и от которой ему не удавалось отвертетьсЯ.
Џосле этого всЯ работа в доме легла на ‘аймона и Ђйсома. Ќо мисс
„женни без конца гонЯла Ђйсома по всЯким пустЯкам, и потому ‘аймон вскоре
возненавидел военных заправил такой лютой ненавистью, словно он был
профессиональным деЯтелем демократической партии. ’ем временем Љэспи, не
слишком утруждаЯ себЯ работой, приобщалсЯ к европейскому образу жизни в
условиЯх военного времени -- без сомнениЯ, к грЯдущей своей погибели, ибо в
конечном счете "шум утих и полководцы удалились", оставив за собою пустоту,
заполненную обычной ожесточенной перебранкой законных наследников
Ђрмагеддона, и Љэспи вернулсЯ на родину человеком с точки зрениЯ социологии
совершенно никчемным, с Ярко выраженным отвращением к труду -- как честному,
так Я любому другому, -- а также с двумЯ почетными ранами, добытыми в резне
за игрой в кости. Ћднако он все же вернулсЯ -- к ворчливому удовлетворению
своего родителЯ и к восторгу Ђйсома и ќлноры, и теперь сидел на кухне и
рассказывал им про войну.
-- Ѓелые мне нынче не указ, -- говорил он. -- ‚ойна все это изменила. ђаз
мы, цветные, годимсЯ на то, чтоб ”ранцию от немцев спасать, значит, мы
годимсЯ и на то, чтоб нам дали все права, какие есть у немцев. ”ранцузы так
и думают, ну, а если Ђмерика не согласна, мы ее научим. „а, сэр, это
цветной солдат спас ”ранцию, да и Ђмерику в придачу. —ерные полки поубивали
больше немцев, чем все армии белых людей вместе взЯтые, не говорЯ про
пароходы, что мы с утра до ночи за доллар в день разгружали.
- ‘даетсЯ мне, парень, что твой длинный Язык на войне короче не стал,
-- заметил ‘аймон.
- ‚ойна-то как раз негру Язык и развЯзала, -- поправил его Љэспи. --
„ала ему право говорить. “бивайте немцев, а речи на потом отложите -- вот
нам что сказали. ’ак мы и сделали.
-- Ђ ты сам сколько человек убил, дЯдЯ Љэспи? -- почтительно осведомилсЯ
Ђйсом.
-- ‘тану Я их считать. €ной раз за утро убьешь столько, сколько тут во
всем доме народу не наберетсЯ. ‘идим это мы однажды на дне парохода -- он к
берегу был привЯзан, -- как вдруг подходит эта лодка ихнЯЯ подводнаЯ и рЯдом
с нами останавливаетсЯ. Ћфицеры белые -- те сразу на берег повыскакивали да
и попрЯтались. Ќу, а мы, конечно, сидим себе там внизу и знать ничего не
знаем, покуда кто-то вниз по лестнице спускатьсЯ начал. “ нас даже и
винтовок при себе не было, ну, мы, как увидели, что зеленые ноги к нам по
лестнице лезут, сразу под лестницу забрались, а чуть кто из них на пол
соскочит -- один из наших трах его по башке поленом, а другой его сразу в
сторону оттаскивает да глотку ему кухонным ножом перерезает. €х там штук
тридцать было... ќлнора, кофе у тебЯ еще есть?
-- €шь ты как, -- пробормотал ‘аймон.
Ђйсом молча таращил глаза, а ќлнора снЯла с плиты кофейник и налила
Љэспи еще чашку. Ќекоторое времЯ он молча прихлебывал кофе.
-- Ђ другой раз мы с одним парнем шли по дороге. Ќадоело нам эти
пароходы с утра до ночи разгружать, и однажды капитанов денщик подсмотрел,
куда капитан бланки от увольнительных прЯчет, ну и взЯл себе пачку, и вот
идем мы с ним по дороге, и вдруг нас нагонЯет грузовик, и шофер спрашивает,
куда, мол, вас подвезти. Ћн раньше в школе училсЯ, и как подъедем мы к
городу, где много военной полиции, он сразу три увольнительных напишет, и
мы себе повсюду на этом самом грузовике разъезжаем, но вот однажды утром
подходим мы к своему грузовику, смотрим -- а на нем военный полицейский
сидит, а шофер ему что-то толкует. ’огда мы махнули в сторону и потопали
дальше пешком. ’ут уж нам пришлось обходить все места, где военнаЯ полициЯ
засела, потому что мы с тем парнем увольнительные писать не умели.
€ вот идем мы с ним однажды по дороге. „орога была всЯ разбитаЯ --
непохоже, чтоб тут нам полицейские попались. Ќо в последнем городе, который
мы обходили, их несколько было, и потому мы не знали, что подошли так
близко туда, где воюют, пока не добрались до моста и не наткнулись на целый
полк немцев -- они там в реке купались. Љак увидели нас немцы, так все под
воду и нырнули, а мы с приЯтелем схватили два ихних пулемета, поставили на
перила, и как немец голову из воды высунет, чтоб дыхнуть, так мы его и
подстрелим. ‚се равно как черепаху на болоте. џ так думаю, что мы их не
меньше сотни ухлопали, пока у нас патроны не кончились. ‚от за это самое
мне ее и дали.
Ћн вытащил из кармана блестЯщую металлическую блЯху пуэрто-риканского
происхождениЯ, и Ђйсом тихонько подошел на нее взглЯнуть.
-- Њ-м-м, -- промычал ‘аймон. Ћн сидел, положив руки на колени, и
восхищенно смотрел на сына. ќлнора тоже подошла поближе. ђуки у нее были в
муке.
-- Ђ какие они из себЯ? •оть на людей-то похожи? -- спросила она.
-- Ћни большие, -- отвечал Љэспи. -- Љраснорожие, футов восемь ростом. ‚о
всей американской армии с ними никто справитьсЯ не мог -- одни только
цветные полки.
Ђйсом вернулсЯ в свой угол за Ящиком с дровами.
-- Ђ тебе, малый, разве не велено было в саду поработать? -- спросил его
‘аймон.
-- Ќет, сэр, -- отвечал Ђйсом, не сводЯ восхищенного взора со своего
дЯди. -- Њисс „женни сказала, что на сегоднЯ хватит.
-- ‘мотри не приходи ко мне скулить, если она задаст тебе трепку, --
предостерег его ‘аймон и, обратившись к сыну, спросил: -- Ђ где ты следующую
порцию немцев прикончил?
-- Њы больше никого не убивали, -- сказал Љэспи. -- ђешили, что с нас
довольно -- оставим их тем ребЯтам, кому за это деньги платЯт. Џошли мы
дальше и шли, пока дорога не уперлась в поле. ’ам были разные канавы,
старые проволочные заборы и Ямы, а в Ямах жили люди. ќто были белые
американские солдаты, и они нам посоветовали присмотреть себе Яму и пожить
у них немножко, если мы хотим узнать, что такое мир и уют на войне. Њы
нашли сухую Яму и стали в ней жить. „елать нам было нечего, и мы по целым
днЯм лежали себе в тенечке, глЯдели на воздушные шары и слушали, как
стрелЯют на дороге, где-то мили за четыре. Џарень, который был со мной,
думал, что это на кроликов охотЯтсЯ, но Я-то знал что к чему. Ѓелые ребЯта
были грамотные, они выправили нам увольнительные, и мы потихоньку пошли
туда, где стоЯла армиЯ, чтобы достать себе жратвы. Љогда увольнительные
кончились, мы нашли в лесу место, где жили французские солдаты с пушками,
пошли к ним, и они нас накормили.
’ак мы жили долго, потом однажды воздушные шары улетели, и белые
ребЯта сказали, что пора двигатьсЯ дальше. Ќо нам с тем парнем уходить было
незачем, и мы остались на старом месте. ‚ тот вечер мы пошли за едой к
французам, а их там уже нет. Џарень, который был со мной, сказал, что их,
наверно, немцы поймали, но мы не знали, правда это или нет, -- мы со
вчерашнего днЯ никакого шума не слышали. ‚от мы и вернулись обратно в Яму.
†рать нам было нечего, залезли мы к себе и легли спать, а наутро кто-то
забралсЯ к нам в Яму, наступил на нас ногой, и мы проснулись. ќто была одна
из тех дамочек, что в армии боевой дух поднимают, она собирала немецкие
штыки и прЯжки от ремней. "Љто это тут?" -- спрашивает, а мой приЯтель ей
отвечает: "“дарные отрЯды". ‚ылезли мы тогда из Ямы, но не прошли и шагу,
как целый грузовик военных полицейских приехал. Ђ увольнительные-то у нас
кончились.
-- —то же вы тогда сделали? -- спросил ‘аймон.
Ђйсом молча таращил глаза в сумрачном углу за Ящиком с дровами.
-- Ћни нас схватили и посадили в тюрьму. Ќо война уже почти кончилась,
и надо было опЯть пароходы грузить, и потому нас отправили в город Ѓрест...
Ѓелый мне нынче не указ, будь он военный полицейский или кто другой, --
снова заЯвил Љэспи. -- Ћднажды вечером сидим мы с ребЯтами и в кости
режемсЯ. ѓорнист уже отбой сыграл -- чтоб свет гасить, значит, но в армии
все могут делать что хотЯт, пока им не запретили, и потому, когда к нам
Явилась военнаЯ полициЯ и сказала: "ѓасите-ка вы тут свет", один наш парень
им ответил: "€дите сюда, мы вам покажем, как свет гасЯт". €х было двое,
полицейских этих, они высадили дверь да как начнут палить, и тогда один из
наших опрокинул лампу, и мы все разбежались. Ќаутро нашли одного
полицейского -- у него воротнику не на чем было держатьсЯ, и еще двоих
убитых из наших. Ќо кто из нас еще там был -- они так и не узнали. Ђ потом
мы домой поехали.
Љэспи допил кофе.
-- Ѓелый мне нынче не указ -- будь он хоть капитан, хоть лейтенант, хоть
из военной полиции. ‚ойна показала белым, что им без цветного не обойтись.
’опчут его в грЯзь, а чуть дело плохо -- сразу: "Џрошу вас, мистер цветной,
сэр, пожалуйте сюда, где горн играет, ах, мистер цветной, вы спаситель
отечества". Ќу, а теперь цветной народ хочет пожать плоды победы. € чем
скорее, тем лучше.
-- €шь ты как, -- пробормотал ‘аймон.
-- „а, сэр, и насчет женщин тоже. Ѓыла у менЯ одна белаЯ во ”ранции,
вот и здесь тоже будет.
-- Џослушай, что Я тебе скажу, черномазый, -- заметил ‘аймон. -- ѓосподь
Ѓог очень долго о тебе заботилсЯ, но вечно он с тобой возитьсЯ не станет.
-- Ќу что ж, обойдемсЯ и без него, -- отвечал Љэспи. Ћн встал, потЯнулсЯ
и добавил: -- ‚ыйду-ка Я на дорогу да съезжу на попутной в город. „ай мне
сюда мою форму, Ђйсом.

Њисс „женни со своею гостьей стоЯла на веранде, когда Љэспи обогнул
дом и вышел на аллею.
-- ‚он идет ваш садовник, -- сказала Ќарцисса.
Њисс „женни поднЯла глаза.
-- ќто Љэспи, -- возразила она. -- Љак по-вашему, куда он собралсЯ? „ержу
пари на доллар, что в город, -- добавила она, глЯдЯ на развинченную фигуру в
хаки, котораЯ всем своим видом выражала какую-то ленивую наглость. -- Љэспи!
ЏроходЯ мимо маленького автомобилЯ Ќарциссы, он замедлил шаг и
посмотрел на машину с таким бесконечным пренебрежением, когда даже
усмехнутьсЯ лень, а потом вразвалку двинулсЯ дальше.
-- ќй, Љэспи! -- еще громче повторила мисс „женни. Ќо он, не
останавливаЯсь, шел вперед -- вразвалку, неторопливо и нагло.
- Ћн прекрасно все слышал, -- угрожающе сказала мисс „женни. -- Њы
займемсЯ этим, когда он вернетсЯ. € какому ослу пришло в голову нарЯдить
черномазых в ту же ферму, что и белых? Њистер ‚ардаман знал, чем это
пахнет, он в свое времЯ говорил этим вашингтонским ослам, что так нельзЯ.
Ќо что вы хотите -- политики! -- Ћна вложила в это невинное слово совершенно
уничтожающее презрение. -- ‡наете, что Я сделаю, если мне когда-нибудь
надоест общатьсЯ с порЯдочными людьми? ‚ыставлю свою кандидатуру в
конгресс... Ќет, каково, -- Я опЯть начинаю ораторствовать! —естно говорЯ,
мне иногда кажетсЯ, что эти ‘арторисы и все их владениЯ созданы специально
длЯ того, чтобы менЯ терзать и мучить. ‘лава Ѓогу -- хоть на том свете мне
не придетсЯ иметь с ними дело. џ не знаю, куда они попадут, но только ни
один ‘арторис по своей доброй воле в раю минуты лишней не просидЯт.
-- ‚ы, как видно, точно знаете, что ждет вас на том свете, -- засмеЯлась
Ќарцисса.
-- …ще бы! Џо-моему, Я давно уже заработала себе нимб и арфу! -- Џрикрыв
рукою глаза, она посмотрела на аллею. Љэспи как раз дошел до ворот и теперь
стоЯл в ожидании попутной повозки.
-- ’олько не вздумайте его подвозить, -- сказала она вдруг. -- ‚ы не
останетесь обедать?
-- Ќет, -- отвечала гостьЯ. -- Њне пора домой. ’етЯ ‘элли сегоднЯ плохо
себЯ чувствует. -- „ержа в руках шлЯпу и корзинку с цветами, она задумчиво
постоЯла на солнце. Џотом, как бы внезапно принЯв решение, вытащила
спрЯтанный на груди листок бумаги.
-- …ще одно получили? -- спросила мисс „женни, наблюдаЯ за ней. -- „айте
Я посмотрю. -- Ћна взЯла сложенный листок, развернула его и отошла в тень.
Џриколотый к ее груди маленький золотой футлЯр соединЯлсЯ пружинкой с
тонким шелковым шнурком, к которому было прикреплено пенсне. Ћна дернула за
шнурок и водрузила пенсне на свой горбатый нос. Џод стеклами холодно
блеснули пронизывающие, как у хирурга, глаза.
Џочерк на большом листе бумаги был разборчивый и Ясный, на первый
взглЯд лишенный всЯкого индивидуального характера; рука писавшего обличала
лишь молодость и мЯгкую, но такую настойчивую откровенность, ЉотораЯ
невольно вызывала удивление.
"‚ы не ответили на мое письмо от 25-го. џ пока и не ждал ответа. ‚ы
мне скоро ответите мне торопитьсЯ некуда. џ вас не обижу Я честный и
благородный вы еще менЯ узнаете когда наши пути сойдутсЯ. џ пока не жду
ответа но вы сама знаете как подать мне знак".

Њисс „женни с легким, едва заметным отвращением сложила письмо.
-- џ бы эту гадость, конечно, сожгла, если б она не была единственной
уликой, котораЯ поможет нам его поймать. ‘егоднЯ же отдам это ЃаЯрду.
-- Ќет-нет, -- поспешно возразила Ќарцисса, протЯгиваЯ руку. --
Џожалуйста, не надо. „айте Я порву.
-- Ќо ведь это -- единственнаЯ улика, это письмо и еще то, другое, дитЯ
мое. Њы наймем сыщика.
-- Ќет, нет, пожалуйста, не надо. џ не хочу, чтобы об этом знал
кто-нибудь чужой. Џрошу вас, мисс „женни. -- Ћна снова протЯнула руку.
-- ‚ы просто хотите его сохранить, -- холодно и осуждающе произнесла
мисс „женни. -- ђазумеетсЯ, глупым девчонкам подобные вещи льстЯт.
-- џ его порву, -- повторила Ќарцисса. -- џ б его сразу порвала, но Я
хотела хоть кому-нибудь рассказать. џ.- Я.- мне казалось, что если Я его
кому-нибудь покажу, Я не буду чувствовать себЯ такой грЯзной. Џожалуйста,
отдайте.

-- —то за вздор! Џочему вы должны чувствовать себЯ грЯзной? ђазве вы
дали ему повод?
-- Џрошу вас, мисс „женни.
Ќо мисс „женни не выпускала письма из рук.
-- Ќе будьте дурой, -- отрезала она. -- Џочему такаЯ вещь может заставить
вас чувствовать себЯ грЯзной? ‹юбой молодой девице могут прислать анонимное
письмо. € многим это нравитсЯ. Њы все уверены, что мужчины испытывают к нам
подобные чувства, и невольно восхищаемсЯ тем человеком, у которого хватило
смелости сказать нам об этом -- кто бы он ни был.
-- •оть бы он подписалсЯ. Њне ведь все равно, кто он. Ќо так...
Џожалуйста, мисс „женни.
-- Ќе будьте дурой, -- повторила мисс „женни. - Љак мы узнаем, кто это
был, если вы уничтожите улики?
-- Ќе хочу Я ничего знать! -- Њисс „женни отдала ей письмо, Ќарцисса
изорвала его в мелкие клочки, бросила их за забор и вытерла руки о платье.
-- Ќе хочу ничего знать. џ хочу поскорее об этом забыть.
-- …рунда. ‚ы и сейчас умираете от любопытства. „ержу пари, что вы
смотрите на каждого прохожего и гадаете -- а вдруг это он. …сли не принЯть
никаких мер, это будет продолжатьсЯ. € навернЯка станет еще хуже. „авайте Я
скажу ЃаЯрду.
-- Ќет, нет, ни за что. џ не хочу, чтоб он узнал и подумал, что Я...
что Я могла бы... ‡наете что: Я теперь буду сжигать их не распечатываЯ...
Њне правда пора.
-- ‚от именно -- вы будете бросать их прЯмо в печку, -- с холодной
иронией подтвердила мисс „женни.
Ќарцисса спустилась по ступенькам, а мисс „женни снова вышла на
солнце, снЯла пенсне, и оно скользнуло обратно в футлЯр.
-- Љонечно, вам виднее, но Я бы на вашем месте этого ни за что не
потерпела. Џравда, мне уже не двадцать шесть. Ќу, ладно, приезжайте, когда
получите еще одно письмо или когда вам опЯть понадобЯтсЯ цветы.
-- ЋбЯзательно приеду. ‘пасибо за цветы.
-- € сообщайте мне, что пишет •орее. ‘лава Ѓогу, что он везет всего
лишь стеклодувный аппарат, а не военную вдовушку.
-- ЋбЯзательно сообщу. „о свиданиЯ. -- Ќарцисса прошла сквозь пЯтнистую
тень. Ќа фоне ее гладкого белого платьЯ четким пунктиром вырисовывалась
корзинка с цветами. Ћна села в свой автомобиль. ‚ерх его был откинут, она
положила шлЯпу на сиденье, завела мотор и, еще раз оглЯнувшись, помахала
рукой. -- „о свиданиЯ.
Ќегр, медленно шагавший по дороге, остановилсЯ, украдкой наблюдаЯ за
приближающейсЯ машиной. Љогда Ќарцисса с ним поравнЯлась, он посмотрел ей
прЯмо в лицо, и она понЯла, что он вот-вот ее окликнет. Ћна дала полный газ
и помчалась в город, где на холме среди виргинских можжевельников стоЯл
кирпичный дом, в котором она жила.
Ќарцисса ставила дельфиниум в матовую лимонно-желтую вазу на роЯле.
’етушка ‘элли “айэт, сидЯ в качалке у окна, равномерно раскачивалась,
шлепаЯ в такт ногами по полу. Ќа подоконнике за мЯгко колышущимисЯ
занавесками стоЯла корзинка с ее рукоделием, а рЯдом была прислонена трость
черного дерева.
-- ’ы провела там целых два часа и даже его не видела? -- спросила она.
-- …го не было дома, -- отвечала Ќарцисса. -- Ћн уехал в Њемфис.
’етушка ‘элли мерно качалась в качалке.
-- џ бы на их месте велела ему оставатьсЯ там, где он был. Ќи за что б
не допустила, чтоб этот малый торчал в доме, будь он мне хоть трижды роднЯ.
‡ачем он поехал в Њемфис? џ думала, что это его аэропланное заведение -- или
как оно там называетсЯ -- уже закрылось -- Њожет быть, он поехал по делу.
-- Љакие у него могут быть дела в Њемфисе? Ќадеюсь, у ЃаЯрда ‘арториса
хватило ума этому дурню никаких дел не поручать.
-- Ќе знаю, -- отвечала Ќарцисса, поправлЯЯ дельфиниум. -- џ думаю, он
скоро вернетсЯ. ’огда вы сможете сами его спросить.
-- џ?! „а Я с ним за всю его жизнь двух слов не сказала. € впредь не
собираюсь. џ привыкла вращатьсЯ в обществе джентльменов.
ЏодбираЯ цветы, Ќарцисса обломала несколько стеблей.
-- ђазве он совершил что-нибудь непозволительное длЯ джентльмена, тетЯ
‘элли?
-- ‚сего только прыгал с водЯных цистерн и летал на воздушных шарах --
специально чтобы пугать людей. Ќеужели ты думаешь, что Я держала бы у себЯ
такого шалопаЯ? „а Я б на месте „женни и ЃаЯрда его в сумасшедший дом
упрЯтала.
-- Ќо ведь он вовсе не прыгал с цистерны. Ћн просто спустилсЯ с нее на
веревке и нырнул в пруд. Ђ на воздушном шаре летал „жон.
-- Ђ мне совсем другое говорили. Њне говорили, будто он спрыгнул с
цистерны, перемахнул через целый состав товарных вагонов и штабелей с
бревнами и угодил прЯмо в пруд.
-- Ќичего подобного. Ћн спустилсЯ по веревке с крыши дома, а потом
нырнул в пруд. ‚еревка была привЯзана к водЯной цистерне.
-- Ђ разве ему не пришлось прыгать через бревна и товарные вагоны? €
разве он не мог при этом с таким же успехом сломать себе шею, как если б он
прыгал с цистерны?
-- Ќаверное, мог, -- отвечала Ќарцисса.
-- Ќу вот, а Я что говорю? ‡ачем все это было нужно?
-- Ќе знаю.
-- ’о-то и оно, что не знаешь. ‚от потому он так и сделал.
’етЯ ‘элли продолжала с торжествующим видом раскачиватьсЯ в качалке.
Ќарцисса внесла последний штрих в голубой узор из дельфиниума. Ќа
подоконнике рЯдом с корзинкой внезапно и беззвучно -- словно выскочив из
рукава фокусника -- возник пестрый черно-желтый кот. ЏостоЯв на согнутых
лапах, он, сощурЯсь, оглЯдел комнату, а затем улегсЯ на брюхо и, вытЯнув
шею, узким розовым Языком принЯлсЯ вылизывать себе плечо. Ќарцисса подошла
к окну и погладила кота по блестЯщей спине.
-- Ђ потом он полетел на воздушном шаре, когда...
-- Ќо ведь это был „жон, а вовсе не ЃаЯрд, -- повторила Ќарцисса.
-- Ђ мне совсем другое говорили. Њне говорили, что это был именно он и
что ЃаЯрд и „женни со слезами на глазах умолЯли его этого не делать. Њне
говорили...
-- Ќо ведь там никого из них не было. ЃаЯрда там вообще не было. Ђ на
воздушном шаре летел „жон. ‚ладелец шара захворал, и он полетел, чтоб не
разочаровывать фермеров. џ сама там была.
-- Ќу да -- стоЯла и позволила ему лететь, вместо того чтоб позвонить по
телефону „женни или перейти площадь и вызвать ЃаЯрда из банка. ‘тоЯла и
даже рта не раскрыла.
-- „а, -- отвечала Ќарцисса. Ћна действительно стоЯла рЯдом с •оресом в
неподвижной, напрЯженно застывшей толпе фермеров, смотрела, как шар
раздуваетсЯ и натЯгивает канаты; смотрела на „жона ‘арториса в вылинЯвшей
фланелевой рубашке и вельветовых брюках, на балаганщика, который объЯснЯл
ему устройство разрывной веревки и парашюта; стоЯла, не успеваЯ ловить ртом
воздух, с бешеной скоростью вырывавшийсЯ из легких; смотрела, как шар
взмывает в небо вместе с „жоном -- он сидел на хрупкой трапеции, болтавшейсЯ
внизу, -- смотрела, как шар и люди и все кругом медленно опрокидываетсЯ, а
потом вдруг обнаружила, что, уцепившись за •ореса, стоит под прикрытием
какого-то фургона и пытаетсЯ перевести дух.
„жон опустилсЯ на заросли колючей ежевики милЯх в трех от города,
отцепил парашют, вышел на дорогу и остановил проезжавшего в фургоне негра.
Љогда до города оставалось не больше мили, он увидел старого ЃаЯрда,
который бешено нессЯ навстречу в колЯске, и пока они стоЯли бок о бок
посреди дороги, старый ЃаЯрд изливал накопившуюсЯ Ярость, между тем как в
фургоне сидел в изодранной одежде его внук и его исцарапанное лицо выражало
чувства человека, которому довелось испытать нечто столь невыразимо
прекрасное, что потерЯ этой на миг воплощенной мечты воспринималась как
очищение, а вовсе не как утрата.
Ќазавтра, проходЯ по улице, Ќарцисса встретила „жона, который с
бешеной стремительностью, отличавшей обоих братьев, выбежал из какой-то
лавки, отскочил в сторону, чтобы не сбить ее с ног, и выпалил:
-- Ђх, извини... ‡дравствуй.
‹ицо его, заклеенное крест-накрест пластырем, было озорным, веселым и
дерзким. Ќа мгновенье она поднЯла на него широко открытые, полные отчаЯниЯ
глаза, потом прижала ладонь к губам и быстро, почти бегом, пошла прочь.
Џотом он уехал вместе с братом, и война отгородила их от всех, словно
двух запертых в отдаленной конуре беспокойных псов. Њисс „женни
рассказывала ей о них, о скучных письмах, которые они из чувства долга
изредка посылали домой, а потом он погиб -- где-то далеко за морем, и не
было тела, чтобы возвратить его земле, и оттого ей казалось, что он все еще
смеетсЯ над словом "смерть", как смеЯлсЯ прежде над прочими словами,
означающими покой, -- смеетсЯ, не дождавшись, пока времЯ и весь его реквизит
не внушат ему, что итог человеческой мудрости -- вознестись в мечтах так
высоко, чтобы в поисках этой мечты не утратить и ее самое.
’етушка ‘элли мерно качалась в качалке.
-- Ќе все ли равно, который из двух это был. Ћни оба друг друга стоЯт.
‚прочем, они не виноваты, что их так дурно воспитали. €спортили вконец -- и
того и другого. ‹юси ‘арторис до самой своей смерти никому не позволЯла
делать им замечаниЯ. Ѓудь это мои дети... -- Ћна все качалась и качалась. --
џ б из них эту дурь выбила. Ќечего сказать -- вырастили парочку диких
индейцев. ќти ‘арторисы воображают, что лучше их на свете никого нет. „аже
‹юси Љрэнстон -- родом из такой семьи, каких во всем штате не сыщешь, -- и та
вела себЯ так, будто само провидение удостоило ее чести стать женой одного
‘арториса и матерью еще двоих. Ђ все гордынЯ, ложнаЯ гордынЯ.
Ћна мерно качалась в качалке. Џод рукой у Ќарциссы с ленивым
нахальством мурлыкал кот.
-- ќто их сам бог наказал, отнЯв у них „жона, а не его брата. „жон по
крайней мере раскланивалсЯ, встречаЯ на улице даму, а уж этот... -- Ћна
ритмично раскачивалась, шлепаЯ ногами по полу. -- ‘мотри держись от него
подальше. Ћн убьет тебЯ, как свою беднЯжку жену.
-- „айте мне хотЯ бы получить благословение церкви, тетЯ ‘элли, --
сказала Ќарцисса.
Џод глЯнцевитой шкурой кота, которую она гладила, внезапно узлами
вздулись тугие, словно проволока, мышцы, и он, растЯнувшись как резинка,
вырвалсЯ из-под ее руки, с молниеносной быстротой пролетел по веранде и
скрылсЯ из виду.
-- Ћй! -- вскричала Ќарцисса. Ћна стремительно обернулась, схватила
палку тетушки ‘элли и выскочила из комнаты.
-- ќто еще что такое?.. -- промолвила тетушка ‘элли. -- „ай мне сюда мою
палку!
Ћна еще немного посидела, глЯдЯ на дверь и прислушиваЯсь к быстрому
стуку каблуков Ќарциссы, который донессЯ сначала из прихожей, а потом с
веранды. ‡атем встала, высунулась в окно и крикнула:
-- „ай сюда мою палку!
Ќарцисса сбежала по ступенькам в сад. Џосреди клумбы с каннами, припав
к земле и вертЯ во все стороны головой с желтыми немигающими глазами,
притаилсЯ кот.
Ќарцисса кинулась к нему, размахиваЯ палкой.
-- Џоложи сейчас же! Ѓрось! -- кричала она.
†елтые глаза сверкнули в ее сторону, а потом кот опустил голову и
длинным грациозным прыжком рванулсЯ прочь, уносЯ в зубах пойманную птицу.
-- Ђх ты, гадина! Ђх ты... ‘арторис! -- крикнула Ќарцисса, запустив
палкой в пЯтнистую молнию, котораЯ, сверкнув напоследок, скрылась за углом
дома.
-- ‘ию минуту подними и подай мне палку! -- кричала в окно тетушка
‘элли.

Ќарцисса и мисс „женни сидели в полутемной гостиной. „вери, как
всегда, были распахнуты настежь, и молодой ЃаЯрд, неожиданно возникнув в
дверном проеме, остановилсЯ и посмотрел на Ќарциссу.
-- ќто ЃаЯрд, -- сказала мисс „женни. -- Џоди сюда, сынок, поздоровайсЯ с
Ќарциссой.
-- ‡дравствуйте, -- невнЯтно пробормотал он, а Ќарцисса повернулась на
табуретке и отпрЯнула к роЯлю.
-- ќто кто такаЯ? -- спросил он. ‚ойдЯ в комнату, он внес с собой
напрЯженную холодную порывистость, которую она хорошо помнила.
-- ќто Ќарцисса, -- сердито ответила мисс „женни. -- Џоди сюда, поговори
с ней и не притворЯйсЯ, будто ты ее в первый раз в жизни видишь.
Ќарцисса протЯнула ему руку, и он помедлил, небрежно держа ее в своей
и не глЯдЯ в ее сторону. Ћна отнЯла руку. ’огда он взглЯнул на нее, потом
снова отвел глаза и продолжал стоЯть над обеими женщинами, приглаживаЯ
рукой волосы.
-- џ хочу выпить. Ќе могу найти ключ от конторки, -- сказал он.
-- Џобудь здесь немножко, поговори с нами, а потом выпьешь.
Ћн с минуту постоЯл, потом порывисто отошел в сторону, и не успела
мисс „женни раскрыть рот, как он уже сорвал чехол с ближайшего кресла.
-- Ќе трогай, дикарь ты эдакий! -- вскричала мисс „женни. -- …сли у тебЯ
нет сил стоЯть, садись на мой стул. џ сейчас вернусь, -- добавила она,
обращаЯсь к Ќарциссе. -- ’олько ключи принесу.
Ћн опустилсЯ на стул и, продолжаЯ поглаживать голову, сосредоточенно
глЯдел на свои сапоги. Ќарцисса сидела совершенно неподвижно, откинувшись к
роЯлю.
-- Њне так жаль вашу жену... и „жона, -- проговорила она наконец. -- џ
просила мисс „женни передать вам, когда она...
Ћн сидел, медленно поглаживаЯ голову, но за этим минутным спокойствием
скрывалась сосредоточеннаЯ порывистость.
-- Ђ вы не замужем? -- спросил он. Ћна сидела совсем тихо. -- ‘оветую
попробовать. Љаждый должен хоть раз вступить в брак и каждый должен
побывать хоть на одной войне.
Љак только мисс „женни вернулась с ключами, он резким движением поднЯл
свое длинное угловатое тело и вышел.
-- Џродолжайте, -- сказала мисс „женни. -- Ћн больше не будет нам мешать.
-- Ќет, мне пора. -- Ќарцисса быстро встала и взЯла с роЯлЯ шлЯпу.
-- Ќо вы же только что приехали.
-- Њне пора, -- повторила Ќарцисса.
Њисс „женни поднЯлась.
-- Ќу, если пора, так пора. Џодождите минутку, Я нарежу вам цветов.
-- Ќет, нет, как-нибудь в другой раз... Я... Я скоро приеду специально
за цветами. „о свиданиЯ.
ЏодойдЯ к двери, она быстро окинула взглЯдом прихожую и пошла дальше.
Њисс „женни проводила ее до веранды. Ќарцисса спустилась по ступенькам и
торопливо пошла к своему автомобилю.
-- Џриезжайте поскорее! -- крикнула ей вслед мисс „женни.
-- ‘пасибо, приеду, -- отвечала Ќарцисса. -- „о свиданиЯ.

Њолодой ЃаЯрд приехал из Њемфиса в своем автомобиле. „о Њемфиса было
семьдесЯт пЯть миль, и поездка занЯла час сорок минут, потому что часть
дороги представлЯла собой грунтовой проселок. Ђвтомобиль был длинный,
низкий и серый. —етырехцилиндровый мотор имел шестнадцать клапанов, восемь
запальных свечей, и фирма гарантировала 80 миль в час, хотЯ к ветровому
стеклу была приклеена бумажка (он не обращал на нее ни малейшего вниманиЯ),
на которой красными буквами было написано, что первые 500 миль ездить с
такой скоростью не рекомендуетсЯ.
Ћн проехал по аллее и остановилсЯ перед домом; дед его сидел, положив
ноги на перила веранды, а мисс „женни, как всегда подтЯнутаЯ в своем черном
платье, стоЯла у колонны. Ћна спустилась по ступенькам, осмотрела
автомобиль, открыла дверцу и села на сиденье. ‘аймон подошел к дверЯм,
окинул автомобиль уничтожающим взором и удалилсЯ, а Ђйсом, поЯвившись из-за
угла, с нескрываемым восторгом медленно ходил вокруг. ‘тарый ЃаЯрд, держа в
руке сигару, небрежно глЯнул на запыленную серую махину и хмыкнул.
-- „а тут удобно, как в качалке, --Я сказала мисс „женни. -- €ди
попробуй.
Ќо он снова хмыкнул и, не спускаЯ ног с перил, смотрел, как молодой
ЃаЯрд садитсЯ за руль. Њотор, как бы в виде опыта, взревел и умолк. Ђйсом
стоЯл рЯдом, словно гончаЯ на сворке. Њолодой ЃаЯрд посмотрел на него.
-- ‚ следующий раз ты можешь поехать со мной, -- сказал он.
-- Ђ почему не сейчас? -- сказала мисс „женни. -- ‚лезай, Ђйсом.
Ђйсом забралсЯ на сиденье, и старый ЃаЯрд смотрел, как автомобиль
бесшумно проехал по аллее и скрылсЯ из виду в долине. ‚скоре над деревьЯми
поЯвилось розовое облачко пыли; медленно поднЯвшись в вечернюю лазурь, оно
постепенно растаЯло на солнце, а звук, напоминающий раскаты- отдаленного
грома, пророкотал и замер вдали. ‘тарый ЃаЯрд по-прежнему попыхивал
сигарой. ‚ дверЯх снова возник ‘аймон.
-- €нтересно, куда это их понесло перед самым обедом? -- спросил он.
ЃаЯрд хмыкнул, и ‘аймон осталсЯ стоЯть в дверЯх, бормоча что-то себе
под нос.
Њинут через двадцать автомобиль пронессЯ по аллее и остановилсЯ почти
на прежнем месте. ‘зади сидел Ђйсом, и его чернаЯ физиономиЯ с разинутым
ртом напоминала открытый роЯль. Њисс „женни была без шлЯпы, обеими руками
она придерживала волосы, и когда автомобиль остановилсЯ, еще некоторое
времЯ продолжала сидеть. Џотом глубоко вздохнула.
-- ЏриходитсЯ пожалеть, что Я не курю, -- сказала она и, подумав,
добавила: -- Ђ быстрее он ехать не может?
Ђйсом вылез и открыл ей дверцу. Ћна вышла с некоторым трудом, но глаза
ее сиЯли, а старые сухие щеки зарумЯнились.
-- € далеко вы ездили? -- спросил ‘аймон, все еще стоЯвший у дверей.
-- Њы были в городе, -- гордо отвечала она, и голос ее звучал звонко,
как у молодой девушки. „о города было четыре мили.
Ќеделю спустЯ старик ”олз ЯвилсЯ в город и нашел старого ЃаЯрда в его
конторе. Љонтора служила также и кабинетом директора. ќто была большаЯ
комната; в ней стоЯл длинный стол со стульЯми по сторонам, высокий шкаф,
где хранились чистые банковские бланки, а также письменный стол-бюро с
крышкой на роликах, вращающеесЯ кресло и диван, на котором старый ЃаЯрд
днем имел обыкновение вздремнуть часок-другой.
Џисьменный стол в конторе, как и дома, был завален всевозможными
вещами, не имевшими ни малейшего отношениЯ к банковскому делу, полка над
камином представлЯла собой склад разных предметов сельскохозЯйственного
назначениЯ, а сверх того запыленной коллекции трубок и трех или четырех
банок табаку, который служил утешением не только длЯ всего персонала банка,
начинаЯ с директора и кончаЯ дворником, но и длЯ значительной части его
клиентов. ‚ хорошую погоду старый ЃаЯрд почти весь день сидел на складном
стуле у парадной двери, и, завидев его там, клиенты заходили в контору и
наполнЯли свои трубки табаком из этих банок. ‘уществовал как бы неписаный
закон -- не брать табаку больше чем на одну трубку. ‚ этой же конторе старик
”олз и старый ЃаЯрд уединЯлись во времЯ ежемесЯчных визитов старика и
полчаса перекрикивались друг с другом (оба были совершенно глухи). Љаждое
их слово было Ясно слышно на улице и в лавках по обе стороны банка.
“ старика ”олза были невинные голубые глаза ребенка, и первым делом он
разворачивал пакет, припасенный длЯ него старым ЃаЯрдом, вынимал плитку
жевательного табаку, отрезал от нее кусочек, клал его в рот и аккуратно
убирал плитку обратно в пакет. „ва раза в год в пакете лежал костюм, а в
остальные визиты -- табак и кулечек мЯтных конфет. ‘тарик никогда не
разрезал шпагат, а всЯкий раз своими негнущимисЯ узловатыми пальцами
аккуратно его развЯзывал и снова завЯзывал. „енег он не брал.
€ вот он сидел в своем чистом выцветшем комбинезоне, положив на колени
пакет, и рассказывал ЃаЯрду об автомобиле, который утром повстречалсЯ ему
на дороге. ‘тарый ЃаЯрд сидел совершенно неподвижно и, пока тот не кончил,
не спускал с него свирепых старых глаз.
-- ’ы разобрал, кто там сидел? -- спросил он.
-- ќта штуковина пролетела так быстро, что Я не мог разглЯдеть, сидит в
ней кто или нет. Љогда Я пришел в город, Я спросил, кто это был. Џохоже,
один только вы не знаете, как он быстро ее гонЯет.
‘тарый ЃаЯрд некоторое времЯ сидел молча, а потом крикнул:
-- Ѓайрон!
Ћткрылась дверь, и вошел бухгалтер.
-- ‘лушаю, сэр, господин полковник, -- без всЯкого выражениЯ произнес
он.
-- Џозвоните ко мне домой и велите моему внуку не трогать автомобиль,
пока Я не вернусь.
-- ‘лушаю, сэр, господин полковник, -- отвечал тот и удалилсЯ так же
молча, как и пришел.
ЃаЯрд с шумом повернулсЯ в своем вращающемсЯ кресле, а старик ”олз
нагнулсЯ вперед и впилсЯ в него взглЯдом.
-- —то это за шишка у вас на лице, ЃаЯрд? -- спросил он.
-- —то? -- в свою очередь прокричал ЃаЯрд, подносЯ руку к небольшому
пЯтнышку, которое резко выступило на фоне румЯнца, разлившегосЯ по его
лицу. -- ќто? Ќе знаю, что это за штука. Ћна уже с неделю как поЯвилась. Ќу
и что?
-- Ћна растет? -- спросил старик ”ола. Ћн встал, положил на пол свой
пакет и протЯнул руку. ‘тарый ЃаЯрд отпрЯнул.
-- —епуха, -- сердито сказал он. -- Ќе трогай.
Ќо старик ”олз отвел его руку и пощупал пальцами пЯтно.
-- ѓм, -- произнес он. -- ’вердаЯ, как камень. € будет расти дальше. џ
буду за ней следить, и, когда придет времЯ, Я ее сниму. Ђ пока она еще не
созрела.
‚незапно рЯдом с ними бесшумно возник бухгалтер.
-- ‚аша кухарка говорит, что они с мисс „женни поехали куда-то кататьсЯ
на автомобиле. џ велел передать, что вы сказали.
-- ‚ы говорите, что „женни поехала с ним? -- спросил старый ЃаЯрд.
-- Љухарка говорит, что поехала, -- повторил бухгалтер своим лишенным
интонаций голосом.
-- ‹адно.
Ѓухгалтер удалилсЯ, а старик ”олз поднЯл с пола свой пакет.
-- џ, пожалуй, тоже пойду, -- сказал он. -- Џриду на той неделе и
поглЯжу. Ђ вы ее до тех пор не трогайте.
Ћн вышел из комнаты вслед за бухгалтером, и вскоре старый ЃаЯрд тоже
поднЯлсЯ, протопал через вестибюль и водрузил в дверЯх свой стул.
‚ечером, когда он вернулсЯ, автомобилЯ нигде не было видно, и тетка не
откликнулась на его зов. Ћн поднЯлсЯ в свою комнату, надел сапоги длЯ
верховой езды в закурил сигару, но когда он выглЯнул в окно на задний двор,
ни Ђйсома, ни оседланной кобылы там не оказалось. Ћдин только старый сеттер
сидел, глЯдЯ на его окно. Љогда в окне показалась голова старого ЃаЯрда,
пес встал, подошел к кухонной двери, остановилсЯ и снова взглЯнул на окно.
‘тарый ЃаЯрд тЯжелым шагом спустилсЯ по лестнице и через весь дом прошел на
кухню, где, беседуЯ с ќлнорой и Ђйсомом, обедал Љэспи.
-- Ђ в другой раз мы еще с одним парнем... -- говорил он.
‚ эту минуту Ђйсом, сидевший в углу за Ящиком с дровами, поднЯл свою
круглую голову, увидел ЃаЯрда и, блеснув белками, вытаращил глаза. ќлнора
тоже застыла на месте со шваброй в руках, а Љэспи повернул голову, но не
встал и, продолжаЯ жевать, прищурЯсь, глЯнул на старого ЃаЯрда, который
остановилсЯ в дверЯх.
-- џ еще на прошлой неделе велел тебе передать, чтоб ты не смел
болтатьсЯ на кухне, а не то Я выгоню тебЯ из дома, -- сказал старый ЃаЯрд. --
‘лышал ты это или нет?
Љэспи, продолжаЯ жевать, проворчал что-то себе под нос, и старый ЃаЯрд
вошел в кухню.
-- “бирайсЯ отсюда и оседлай мне лошадь.
Љэспи демонстративно повернулсЯ к нему спиной и взЯл со стола стакан
сыворотки.
-- ‘тупай, Љэспи! -- прошипела ќлнора.
-- џ здесь на работу не нанималсЯ, -- отвечал Љэспи довольно громко, но
так, чтобы ЃаЯрд не расслышал, и, обернувшись к Ђйсому, добавил: -- Џочему
ты не оседлал ему лошадь? ‚едь ты же тут служишь?
-- ЏобойсЯ Ѓога, Љэспи! -- взмолилась ќлнора и громко добавила: -- „а,
сэр, господин полковник, он уже идет.
-- ќто кто -- Я, что ли? „а неужто? -- протЯнул Љэспи, подносЯ ко рту
стакан, но, увидев, что ЃаЯрд двинулсЯ вперед, не выдержал, вскочил и,
прежде чем тот успел к нему подойти, зашагал к двери, выражаЯ, однако,
вызов даже самой формой своей спины. ЃаЯрд настиг его в ту минуту, когда он
замешкалсЯ в дверЯх.
-- Џойдешь ты седлать мне кобылу или нет? -- грозно спросил он.
-- € не подумаю даже, старина, -- проговорил Љэспи чуть тише, чем ЃаЯрд
мог расслышать.
-- —то?!
-- „а Ѓог с тобой, Љэспи! -- простонала ќлнора.
Ђйсом забилсЯ в угол. Љэспи быстро взглЯнул прЯмо в лицо ЃаЯрду и
начал открывать сетчатую дверь.
-- џ вам уже сказал, что даже и не подумаю, -- повторил он, повышаЯ
голос.
‘аймон стоЯл под самым крыльцом рЯдом с сеттером и глЯдел на них,
разинув беззубый рот, а старый ЃаЯрд протЯнул руку к Ящику с дровами,
вытащил оттуда полено, размахнувшись, сбил Љэспи с ног, и тот, пролетев
сквозь открытую дверь, скатилсЯ по ступенькам прЯмо под ноги к отцу.
-- Ђ теперь отправлЯйсЯ седлать мне кобылу, -- сказал старый ЃаЯрд.
‘аймон помог сыну встать и, сопровождаемый сосредоточенно-любопытным
взглЯдом собаки, повел его к конюшне.
-- ѓоворил Я тебе, что эти новомодные военные штучки здесь у нас ни к
чему, -- сердито ворчал он. -- …ще благодари бога, что голова у тебЯ такаЯ
крепкаЯ. €ди седлай кобылу, а все свои басни насчет свободы длЯ черномазых
прибереги длЯ городских -- в городе, может, тебе кто и поверит. € на что
черномазым твоЯ свобода? “ нас и так уже на руках ровно столько белых,
сколько мы можем прокормить.

‚ тот же вечер за ужином старый ЃаЯрд поднЯл глаза от бараньей котлеты
и посмотрел на внука.
-- Ѓилл ”олз мне сказал, что ты сегоднЯ пронессЯ мимо богадельни со
скоростью сорок миль в час.
-- ‘орок миль? Љак бы не так! -- быстро отозвалась мисс „женни. --
ЏЯтьдесЯт четыре. џ сама смотрела на этот -- как его там, ЃаЯрд, -- на
спидометр.
‘тарый ЃаЯрд сидел, слегка наклонив голову, смотрел, как дрожат у него
в руках нож и вилка, слушал, как его сердце под заткнутой за жилет
салфеткой бьетсЯ чуть-чуть слабее и чуть-чуть быстрее, чем следует, и
чувствовал на себе взглЯд мисс „женни.
-- ЃаЯрд! -- резко проговорила она. -- —то это у тебЯ на щеке?
Ћн встал так неожиданно, что стул его с грохотом опрокинулсЯ, и, не
оглЯдываЯсь по сторонам, тЯжелой походкой вышел из комнаты.

-- ‡наю Я, чего тебе от менЯ надо, -- говорила старому ЃаЯрду мисс
„женни поверх газеты. -- ’ебе надо, чтоб Я забросила к чертЯм все хозЯйство
и не вылезала из этого автомобилЯ, вот чего тебе надо. Ќо этого не будет. џ
с удовольствием прокачусь с ним разок-другой, но у менЯ и без того дела
хватает. Ќе могу Я все времЯ следить, чтоб он не носилсЯ как угорелый и не
ломал автомобиль. € свою шею тоже, -- добавила она, сухо шелестЯ газетным
листом.

-- € пора бы тебе понЯть -- оттого, что кто-то сидит с ним рЯдом, он
медленней ездить не станет, -- сказала она. -- …сли ты и в самом деле так
думаешь, отправь с ним ‘аймона. ‚идит бог, у него свободного времени хоть
отбавлЯй. Њожет, он чем-нибудь и занЯт с тех пор, как ты перестал ездить в
колЯске, но только мне про это не известно. -- Ћна снова принЯлась за
чтение.
‘игара старого ЃаЯрда дымилась в его неподвижной руке.
-- Њожно посылать с ним Ђйсома, -- сказал он.
Њисс „женни сердито зашелестела газетой и вперила долгий взор в
племЯнника:
-- Ћ господи, человече! ‚ели заковать его в цепи, и дело с концом.
-- Ќо ты же сама предлагаешь посылать с ним ‘аймона. “ ‘аймона работы
достаточно, а вот Ђйсом только и знает, что раз в день оседлать мне кобылу,
так это Я и сам могу.
-- џ пошутила, -- сказала мисс „женни. -- ѓосподи, пора бы уж мне
поумнеть. Ќо если тебе приспичило изобрести длЯ черномазых новую работу, то
пусть ее делает ‘аймон. Ђйсом мне нужен, чтоб у тебЯ была крыша над головой
и хоть какаЯ-нибудь еда на столе. -- Ћна опЯть зашелестела газетой. -- Ќе
понимаю, почему ты сам не можешь запретить ему ездить с такой скоростью?
—еловек, который должен ежедневно восемь часов просиживать на стуле в
дверЯх банка, не обЯзан остаток днЯ как сумасшедший носитьсЯ в автомобиле
по окрестностЯм, если ему это не правитсЯ.
-- ’ы думаешь, его можно о чем-то попросить? ђазве эти головорезы
когда-нибудь со мной считались?
-- Џопросить? —ерта с два! -- возразила мисс „женни. -- Љто тебе
предлагает его просить? ‡апрети ему. ‘кажи ему, что если он будет носитьсЯ
с такой скоростью, ты из него всю душу вытрЯсешь. Џо-моему, тебе самому
нравитсЯ кататьсЯ на этом автомобиле, только ты ни за что в этом не
признаешьсЯ, и ты просто не хочешь, чтоб он ездил без тебЯ.
‚место ответа старый ЃаЯрд с шумом опустил ноги на пол, встал и
тЯжелой походкой вышел из комнаты.
Ћднако по лестнице он подниматьсЯ не стал, а мисс „женни, услыхав, как
его шаги замерли в конце прихожей, тотчас последовала за ним на заднее
крыльцо, где он остановилсЯ в темноте. ’емнаЯ ночь, напоеннаЯ тысЯчью
ароматов весны, звенела голосами насекомых. Ќа фоне темного неба
вырисовывалась еще более темнаЯ громада конюшни.
-- Ћн еще не приехал, -- с досадой проговорила мисс „женни, коснувшись
его плеча. -- џ бы тебе сразу сказала. ‘тупай наверх и ложись, ты же знаешь,
что он зайдет к тебе, когда вернетсЯ. ‚ конце концов ты накликаешь на него
беду, и тогда он и в самом деле угодит в какую-нибудь канаву. ’ы совсем как
младенец с этим автомобилем, -- добавила она помЯгче. -- Ќочью он ничуть не
опаснее, чем днем. Џошли.
Ћн сбросил ее руку, но послушно повернулсЯ и пошел в дом. Ќа этот раз
он поднЯлсЯ по лестнице, и она услышала его тЯжелые шаги в спальне. ‚скоре
он перестал хлопать дверьми и Ящиками, зажег лампу над кроватью и улегсЯ с
томиком „юма. —ерез некоторое времЯ дверь отворилась, и молодой ЃаЯрд,
войдЯ в круг света, остановилсЯ и посмотрел на него своими мрачными
глазами.
„ед не замечал его присутствиЯ, и он погладил его по руке. ‘тарый
ЃаЯрд поднЯл голову, и тогда молодой ЃаЯрд повернулсЯ и вышел из комнаты.

‚ три часа пополудни, когда на окнах банка опустили жалюзи, старый
ЃаЯрд удалилсЯ в свой кабинет. Љассир и бухгалтер, сидевшие за барьером,
слышали, как он возитсЯ у себЯ за дверью. Љассир помедлил, зажав двумЯ
пальцами аккуратно сложенный столбик серебрЯных монет.
-- ‘лышите? -- проговорил он. -- ‘тарик последнее времЯ чем-то, озабочен.
ђаньше он, бывало, сидит себе тихонечко, как мышонок, пока за ним не
приедут, а вот уже несколько дней грохочет и мечетсЯ взад-вперед, словно ос
гонЯет.
Ѓухгалтер не сказал ни слова. Љассир убрал столбик монет и принЯлсЯ
складывать новый.
-- —ем-то он озабочен; не иначе как ревизор этот сильно ему досадил.
Ѓухгалтер не сказал ни слова. Ћн поставил себе на стол арифмометр и с
громким щелчком перевел рычаг. ‚ задней комнате шумно двигалсЯ старый
ЃаЯрд. Љассир аккуратно сложил в столбик оставшеесЯ серебро и свернул
папиросу. Ѓухгалтер склонилсЯ над мерно пощелкивающим арифмометром, а
кассир склеил папиросу, закурил, проковылЯл к окну и приподнЯл жалюзи.
-- ‘егоднЯ приехал ‘аймон с колЯской, -- сказал он. -- Ќе иначе как этот
парень сломал наконец свой автомобиль. ‘ходите позовите полковника.
Ѓухгалтер слез с табурета, подошел к двери и открыл ее. ‘тарый ЃаЯрд,
сидевший в шлЯпе за конторкой, оглЯнулсЯ.
-- ‘пасибо, Ѓайрон, -- сказал он.
Ѓухгалтер вернулсЯ к своему столу.
‘тарый ЃаЯрд прошел через банк, открыл дверь на улицу и, держась за
ручку, остановилсЯ как вкопанный.
-- ѓде ЃаЯрд? -- спросил он.
-- Ћн не приедет, -- отвечал ‘аймон.
‘тарый ЃаЯрд подошел к колЯске.
-- Џочему? ѓде он?
-- Џоехал куда-то с Ђйсомом на томобиле на этом, -- сказал ‘аймон. -- Ѓог
знает, где их сейчас носит. ‘орвал парнЯ с работы среди днЯ -- на томобиле
покататьсЯ.
‘тарый ЃаЯрд оперсЯ рукою о стойку. ЏЯтно побледнело и снова резко
проступило на его лице.
-- “ж сколько Я старалсЯ Ђйсому хоть каплю разума в башку втемЯшить, --
ворчал ‘аймон, держа лошадей под уздцы, в ожидании, когда хозЯин сЯдет в
колЯску. -- Ќа томобиле покататьсЯ, -- твердил он. -- Ќа томобиле покататьсЯ.
‘тарый ЃаЯрд влез в колЯску и тЯжело опустилсЯ на сиденье.
-- Ѓудь Я проклЯт, если Я не посадил себе на шею банду самых
отъЯвленных бездельников, какие только есть на белом свете! Ћдно утешение --
когда Я, наконец, попаду в богадельню, то вы все от первого до последнего
уже давно будете менЯ там ждать.
-- Ќу вот, теперь еще вы тут ворчите, -- сказал ‘аймон, -- Њисс „женни на
менЯ кричала, пока Я за ворота не выехал, а тут вы начинаете. Ќо если
мистер ЃаЯрд Љэспи в покое не оставит, то Я хоть тресни, а он будет не
лучше этих городских черномазых.
-- „женни его уже вконец избаловала, -- сказал старый ЃаЯрд. -- „аже
ЃаЯрд -- и тот его больше испортить не сможет.
-- „а уж, что правда, то правда, -- согласилсЯ ‘аймон и дернул за
поводьЯ. -- Џоехали, что ли.
-- Ћбожди минутку, ‘аймон, -- сказал старый ЃаЯрд.
‘аймон придержал лошадей.
-- —его вам еще надо?
ЏЯтно на щеке старого ЃаЯрда принЯло свой обычный вид.
-- ‘ходи ко мне в кабинет и достань сигару из банки на камине, --
отозвалсЯ он.
„ва днЯ спустЯ, под вечер, когда он и ‘аймон чинно катили в колЯске по
направлению к дому, автомобиль почти одновременно с предупреждающим об его
поЯвлении ревом выскочил им навстречу из-за поворота, залетел в придорожную
канаву, снова выскочил на дорогу и пронессЯ мимо, и в какую-то долю секунды
старый ЃаЯрд и ‘аймон увидели, как над рулем сверкнули белки и
ослепительные, как слоноваЯ кость, зубы Ђйсома. Љ концу днЯ, когда
автомобиль вернулсЯ домой, ‘аймон отвел Ђйсома на конюшню и отстегал его
вожжами.
‚ этот вечер после ужина они сидели в кабинете. ‘тарый ЃаЯрд держал в
руке незажженную сигару. Њисс „женни читала газету. ‚ окно залетал легкий

весенний ветерок.
Ќеожиданно старый ЃаЯрд сказал:
-- Њожет, он ему в конце концов надоест.
-- Ђ ты знаешь, что он тогда сделает? Љогда решит, что этот автомобиль
ездит слишком медленно? -- спросила она, глЯдЯ на него поверх газеты.
‘тарый ЃаЯрд с незажженной сигарой в руке сидел слегка наклонив голову
и не глЯдЯ на мисс „женни.
-- Љупит аэроплан, вот что. -- умно перевернув страницу, она снова
погрузилась в чтение. -- …му надо женитьсЯ и завести себе сына, а тогда
пускай хоть каждый день ломает себе шею, если хочет. ѓосподь, как видно,
совсем ни в чем не разбираетсЯ, -- сказала она, думаЯ о них обоих и об его
покойном брате. -- ‚прочем, видит Ѓог, Я бы не хотела, чтоб какаЯ-нибудь
симпатичнаЯ мне девушка вышла за него замуж.
Ћна снова зашелестела газетой, переворачиваЯ страницу.
-- Ќе знаю, чего ты еще ждешь от него. € вообще от любого ‘арториса. ’ы
тратишь все вечера, разъезжаЯ с ним, вовсе не потому, что думаешь, будто
твое присутствие помешает ему перевернуть автомобиль. Ќет, ты ездишь с ним
длЯ того, чтобы, когда автомобиль перевернетсЯ, ты тоже был там вместе с
ним. € после этого ты еще воображаешь, что считаешьсЯ с другими больше, чем
он?
Ћн держал сигару, все еще отворотив лицо. Њисс „женни снова посмотрела
на него поверх газеты.
-- “тром мы поедем в город к доктору -- пусть посмотрит, что это за
штука у тебЯ на физиономии, слышишь?

Љогда он, стоЯ перед комодом у себЯ в комнате, снимал воротничок и
галстук, взглЯд его остановилсЯ на трубке, которую он положил туда месЯц
назад, и он убрал воротничок и галстук, взЯл трубку и подержал ее в руке,
поглаживаЯ большим пальцем обуглившуюсЯ головку.
Џотом, охваченный внезапной решимостью, вышел из комнаты и тЯжело
прошел через площадку, на другом конце которой поднималась в темноту узкаЯ
лестница. Ќашарив выключатель, он стал взбиратьсЯ наверх и, осторожно
двигаЯсь по темным тесным поворотам, добралсЯ до расположенной под косым
углом двери, открыл ее и очутилсЯ в просторной низкой комнате с наклонным
потолком, где стоЯл запах пыли, тишины и старых ненужных вещей.
‡десь была свалена всевозможнаЯ мебель; кушетки и стульЯ, словно
кроткие привидениЯ, обнимали друг друга высохшими негнущимисЯ руками --
самое подходЯщее место длЯ того, чтобы умершие ‘арторисы могли побеседовать
о блистательных и гибельных делах былых времен. ‘ середины потолка
свешивалась на шнуре одинокаЯ лампочка без абажура. Ћн взЯл шнур, притЯнул
его к гвоздю, торчавшему в стене над можжевеловым сундуком, закрепил,
придвинул к сундуку стул и уселсЯ.
‘ундук не открывали с 1901 года, когда его сын „жон умер от желтой
лихорадки и старой раны от испанской пули. ‘ тех пор представлЯлось еще два
случаЯ его открыть -- в июле и октЯбре прошлого года, но второй его внук еще
не исчерпал всех своих возможностей и доставшихсЯ ему по наследству
превратностей судьбы. Џоэтому ЃаЯрд пока терпеливо ждал, надеЯсь, так
сказать, убить двух зайцев разом.
‡амок заело, и он некоторое времЯ терпеливо с ним возилсЯ. ђжавчина
отслаивалась, приставала к рукам, и он встал, пошарил вокруг, вернулсЯ к
сундуку с тЯжелым чугунным подсвечником, ударил им по замку, отпер сундук и
поднЯл крышку. €знутри повеЯло тонким бодрЯщим запахом можжевельника и
сухим томительным мускусным ароматом, как от остывшего пепла. ‘верху лежало
женское платье. Џарча поблекла, а тонкое брабантское кружево слегка
пожелтело Я стало бесплотным и бледным, словно солнечный свет в феврале. Ћн
осторожно вынул платье из сундука. Љружево, мЯгкое и бледное, как вино,
полилось ему на руки, и он отложил платье и вынул рапиру толедской стали, с
клинком тонким и легким, словно протЯжный звук скрипичного смычка, в
бархатных ножнах. €зЯщные цветистые ножны чуть-чуть лоснились, а швы
пересохли и полопались.
‘тарый ЃаЯрд подержал рапиру, как бы взвешиваЯ ее у себЯ на руках. ќто
было именно то орудие, какое любой ‘арторис счел бы самым подходЯщим длЯ
выращиваниЯ табака в необитаемой пустыне -- эта рапира, равно как красные
каблуки и кружевные манжеты, в которых он распахивал девственные земли и

воевал со своими робкими и простодушными соседЯми.
Ћн отложил рапиру в сторону. Џод ней лежала тЯжелаЯ кавалерийскаЯ
саблЯ и шкатулка розового дерева с парой отделанных серебром дуэльных
пистолетов, обманчиво тонких и изысканных, словно скаковые лошади, а также
предмет, который старый ”олз называл "этот дьЯвольский дерринджер".
Љороткий зловещий обрубок с тремЯ стволами, уродливый и откровенно
утилитарный, он лежал между своими двумЯ собратьЯми, как злобное
смертоносное насекомое меж двух прекрасных цветков.
Џотом он вытащил голубую армейскую фуражку сороковых годов, маленькую
глинЯную кружку, мексиканское мачете и масленку с длинным носиком,
наподобие тех, какими пользуютсЯ паровозные машинисты. Њасленка была
серебрЯнаЯ, и на ней был выгравирован паровоз с огромной колоколообразной
трубой, окруженный пышным венком. Џод паровозом стоЯло его название:
"‚иргиниЯ" -- и дата: "9 августа 1873 года".
Ћн отложил все это в сторону и решительно вынул из сундука остальные
вещи -- серый конфедератский сюртук с галунами и аксельбантами и муслиновое
платье с цветочным узором, от которого исходил слабый запах лаванды,
будЯщий воспоминаниЯ о старинных церемонных менуэтах и о жимолости,
трепещущей в ровном пламени свечей; потом он добралсЯ до пожелтевших
документов и писем, аккуратно свЯзанных в пачки, и, наконец, до огромной
Ѓиблии с медными застежками. Ћн положил ее на край сундука и раскрыл.
Ѓумага от времени так потемнела и истончилась, что напоминала слегка
увлажненную древесную золу; казалось, будто страницы не рассыпались в прах
только потому, что их скреплЯет выцветший старомодный шрифт. Ћн осторожно
перелистал страницы и вернулсЯ к чистым листам в начале книги. ‘ нижней
строчки последнего чистого листа, поблекшаЯ, суроваЯ в своей простоте,
поднималась кверху колонка имен и дат, становЯсь все бледнее и бледнее по
мере того, как времЯ накладывало на нее свою печать. ‚ерхние строчки, как и
нижние на предыдущей странице, еще можно было разобрать. Ћднако посередине
этой страницы колонка прерывалась, и дальше лист оставалсЯ чистым, если не
считать темных пЯтнышек старости да случайных следов коричневых чернил.
‘тарый ЃаЯрд долго сидел, созерцаЯ уходЯщую в небытие славу своего
рода. ‘арторисы презрели ‚ремЯ, но ‚ремЯ им не мстило, ибо оно долговечнее
‘арторисов. Ђ возможно, даже и не подозревает об их существовании. Ќо жест
все равно был красивый.
„жон ‘арторис говорил: "ѓенеалогиЯ в девЯтнадцатом веке -- просто
вздор. Ћсобенно в Ђмерике, где важно лишь то, что человек сумел захватить и
удержать, и где у всех нас общие предки, а единственнаЯ династиЯ, от
которой мы можем с уверенностью вести свое происхождение, -- это Ћлд Ѓейли.
Ћднако тот, кто заЯвлЯет, что ему нет дела до своих предков, лишь немногим
менее тщеславен, нежели тот, кто во всех своих действиЯх руководствуетсЯ
голосом крови. € по-моему, любой ‘арторис может немножко ЏотешитьсЯ
тщеславием и генеалогическим вздором, если ему так хочетсЯ.
„а, жест был красивый, и старый ЃаЯрд сидел и спокойно размышлЯл о
том, что невольно употребил глагол в прошедшем времени. Ѓыл. ђок,
предвестие судьбы человека глЯдит на него из придорожных кустов, если
только человек этот способен его узнать, и вот он уже снова, тЯжело дыша,
продираетсЯ сквозь чащу, и топот дымчатого жеребца затихает в сумерках, а
позади грохочет патруль Янки, грохочет все глуше и глуше, меж тем как он,
окончательно исчерпав запас воздуха в легких, прижалсЯ к земле в густых
зарослЯх колючей ежевики и услышал, как погонЯ промчалась мимо. Џотом он
пополз дальше и добралсЯ до знакомого ручьЯ, что вытекал из-под корней
бука, и, когда он наклонилсЯ к ручью, последний отблеск угасавшего днЯ
заиграл на его лице, резко очертив нос и лоб над темными провалами глаз и
жадный оскал ловЯщего воздух рта, и из прозрачной воды на него в какую-то
долю секунды уставилсЯ череп.
Ќехоженые закоулки человеческой судьбы. —то ж, мир иной -- это битком
набитое народом место -- лежит, по слухам, как раз в одном из закоулков, --
мир иной, полный иллюзий каждого человека о самом себе и противоположных
иллюзий о нем, которые гнездЯтсЯ в умах других иллюзий.. Ћн пошевелилсЯ,
тихонько вздохнул, вынул вечное перо и в конце колонки написал:
"„жон ‘арторис. 5 июлЯ 1918 года", -- и еще ниже:
"Љэролайн “айт ‘арторис и сын. 27 октЯбрЯ 1918 года".
Љогда чернила высохли, он закрыл книгу, положил на место, вытащил из
кармана трубку, сунул ее в шкатулку розового дерева вместе с дуэльными
пистолетами и дерринджером, убрал остальные вещи, закрыл сундук и запер его
на замок.

Њисс „женни нашла старого ЃаЯрда на складном стуле у дверей банка. Ћн
посмотрел на нее с тонко разыгранным удивлением, и глухота его казалась еще
более непроницаемой, чем обычно. Ќо она холодно и безжалостно заставила его
поднЯтьсЯ и, невзираЯ на воркотню, повела по улице, где торговцы и прохожие
приветствовали ее словно королеву-воительницу, между тем как ЃаЯрд нехотЯ и
угрюмо плелсЯ рЯдом.
‚скоре они завернули за угол и поднЯлись по узкой лестнице,
примостившейсЯ между двумЯ лавками, под нагромождением закоптелых вывесок
врачей и адвокатов. Ќаверху был темный коридор, в который выходило
несколько дверей. ЃлижайшаЯ к входу сосноваЯ дверь, выкрашеннаЯ серой
краской, внизу облупилась, как будто ее постоЯнно пинали ногами, причем на
одной и той же высоте и с одинаковой силой. „ве дыры на расстоЯнии дюйма
друг от друга молчаливо свидетельствовали о том, что здесь некогда был
засов, а со скобы на косЯке двери свисал и самый засов, закрепленный
огромным ржавым замком старинного образца. ЃаЯрд предложил зайти сюда, но
мисс „женни решительно потащила его к двери по другую сторону коридора.
ќта дверь была свежевыкрашенна и отделана под орех. ‚ верхнюю ее часть
было вставлено толстое матовое стекло, на котором рельефными позолоченными
буквами была выведена фамилиЯ и обозначены часы приема. Њисс „женни
отворила дверь, и ЃаЯрд вошел вслед за нею в крохотную комнатушку, ЯвлЯвшую
собой образец спартанской, хотЯ и ненавЯзчивой асептики. ђепродукциЯ Љоро и
две выполненные сухой иглой гравюры в узеньких рамочках на
свежевыкрашенных, безукоризненно серых стенах, новый ковер теплых
темно-желтых тонов, ничем не покрытый стол и четыре стула мореного дуба --
все эти вещи, чистые, безличные и недорогие, с первого взглЯда раскрывали
душу их владельца, душу хотЯ и стесненную в данный момент материальными
затруднениЯми, однако же самою судьбой назначенную и полную решимости в
один прекрасный день приступить к выполнению своих функций в окружении
персидских ковров, красного или тикового дерева, а также
одного-единственного безупречного эстампа на девственно чистых стенах.
ЊолодаЯ девица в накрахмаленном белом платье поднЯлась из-за столика с
телефоном и пригладила волосы.
-- „оброе утро, Њэртл, -- обратилась к ней мисс „женни. -- ‘кажи доктору
Ћлфорду, что мы хотели бы его повидать.
-- ‚ы предварительно записались на прием? -- спросила девица голосом,
лишенным всЯких интонаций.
-- Њы записываемсЯ сейчас, -- заЯвила мисс „женни. -- “ж не хочешь ли ты
сказать, что доктор Ћлфорд не начинает работу до десЯти часов?
-- „октор Ћлфорд не начинает... не принимает никого без предварительной
записи, -- словно попугай, затараторила девица, уставившись в одну точку над
головой мисс „женни. -- …сли вы не записались предварительно, вам необходимо
записатьсЯ предва...
-- ’ш, тш, -- резко оборвала ее мисс „женни. -- Ѓудь умницей, беги скажи
доктору Ћлфорду, что его хочет видеть полковник ‘арторис.
-- „а, мэм, мисс „женни, -- послушно ответила девица, прошла через
комнату, но у другой двери опЯть остановилась, и голос ее опЯть сделалсЯ
как у попугаЯ:
-- Џожалуйста, присЯдьте. џ посмотрю, не занЯт ли доктор.
-- ‘тупай скажи доктору, что мы здесь, -- вежливо повторила мисс „женни.
-- ‘кажи ему, что мне сегоднЯ надо еще сделать кой-какие покупки и ждать мне
некогда.
-- „а, мэм, мисс „женни, -- согласилась девица, исчезла и после
приличествующей случаю паузы вернулась, снова принЯв свой безукоризненно
профессиональный тон.
-- „октор сейчас вас примет. Џройдите, пожалуйста.
Ћна открыла дверь и посторонилась.
-- ‘пасибо, деточка, -- отозвалась мисс „женни. -- ’воЯ мама все еще
лежит?
-- ‘пасибо, мэм, она уже встает.
-- ‚от и прекрасно, -- сказала мисс „женни. -- Џошли, ЃаЯрд.
ќта комната, еще меньше предыдущей, насквозь пропахла карболкой. ‡десь
стоЯл белый эмалированный шкаф, набитый злобно поблескивающим никелем,
металлический операционный стол и множество всЯких электрических
кипЯтильников, термостатов и стерилизаторов. „октор, облаченный в белую
полотнЯную куртку, склонилсЯ над конторкой, предоставив им возможность
некоторое времЯ созерцать его рассеЯнный прилизанный затылок. ‡атем он
поднЯл глаза и встал.
„октор Ћлфорд, молодой человек лет тридцати, недавно приехал в город и
был племЯнником одного из местных старожилов. Ћн с отличием окончил
медицинский колледж и обладал представительной внешностью, но был исполнен
преувеличенного чувства собственного достоинства и всем своим видом
бесстрастного эрудита Ясно давал понЯть, что не питает решительно никаких
иллюзий насчет рода человеческого, что исключало обычную провинциальную
фамильЯрность и заставлЯло даже тех, кто помнил его еще мальчишкой,
приезжавшим в гости, величать его не иначе как доктор или мистер. “ него
были маленькие усики и лицо, напоминавшее маску, -- лицо доброжелательное,
но холодное, и пока старый ЃаЯрд беспокойно ерзал на стуле, доктор сухими,
тщательно вымытыми щеткой пальцами осторожно ощупывал жировик на его
физиономии. Њисс „женни обратилась к нему с каким-то вопросом, но он
самозабвенно продолжал исследование, как будто ничего не слышал, как будто
она даже и слова не промолвила. Ћн вставил ЃаЯрду в рот крохотную
электрическую лампочку, которую предварительно продезинфицировал, то и дело
включаЯ и выключаЯ ее рубиновый свет за щекой пациента. Џотом вынул
лампочку, снова ее продезинфицировал и убрал обратно в шкаф.
-- Ќу что? -- нетерпеливо спросила мисс „женни.
„октор аккуратно закрыл шкаф, вымыл и вытер
руки, подошел к ним, остановилсЯ и начал торжественно и важно сыпать
специальными терминами, эпикурейски упиваЯсь жесткими словами, слетавшими с

его Языка.
-- ќто новообразование необходимо срочно удалить, -- заЯвил он в
заключение. -- …го следует удалить, пока оно находитсЯ в ранней стадии, и
поэтому Я рекомендую немедленную операцию.
-- ‚ы хотите сказать, что оно может перейти в рак? -- спросила мисс
„женни.
-- Ћб этом не может быть двух мнений, сударынЯ. €сключительно вопрос
времени. ‡апустите -- и Я ни за что не поручусь. “далите немедленно -- и
больному больше не о чем будет беспокоитьсЯ. -- Ћн снова окинул старого
ЃаЯрда долгим ледЯным взором. -- џ удалю это с легкостью. ‚от так, -- показал
он рукой.
-- —то он говорит? -- спросил старый ЃаЯрд.
-- џ говорю, что могу убрать это новообразование с такой легкостью, что
вы даже ничего не заметите, полковник ‘арторис.
-- Ѓудь Я проклЯт, если Я вам это позволю! -- ЃаЯрд порывисто встал.
-- ‘иди спокойно, ЃаЯрд, -- приказала мисс „женни. -- Ќикто не собираетсЯ
резать тебЯ без твоего ведома. ќто необходимо сделать сейчас?
-- „а, мэм. џ бы такую вещь на своем лице даже на сутки не оставил. ‚
противном случае Я считаю своим долгом предупредить вас, что ни один врач
не может взЯть на себЯ ответственность за возможные последствиЯ... џ могу
удалить это в течение двух минут, -- добавил он, еще раз вперив в лицо
ЃаЯрду холодный сосредоточенный взглЯд. ‡атем, полуобернувшись, застыл,
прислушиваЯсь и раскатам громоподобного баса, который доносилсЯ из-за
тонкой перегородки.
-- ‡дорово, сестренка, -- говорил бас. -- ‘даетсЯ мне, что Я слышу брань
ЃаЯрда ‘арториса.
„октор и мисс „женни застыли на месте; дверь тотчас же отворилась, и в
комнату протиснулсЯ самый тучный человек во всем округе. Ќа нем был
лоснЯщийсЯ альпаковый пиджак, жилет и черные мешковатые бумажные брюки;
складки жира на шее почти совсем закрывали свободный ворот сетчатой рубашки
и узенький черный галстук. Ќа голове, напоминавшей голову римского
сенатора, росли густые серебристые кудри.
-- —то это с тобой стрЯслось, черт побери? -- пророкотал он, после чего
боком пролез в комнату, совершенно заполнив ее своею тушей, рЯдом с которой
все остальные люди и предметы стали казатьсЯ просто карликами.
ќто был доктор ‹юций Љвинтус Џибоди, восьмидесЯти семи лет от роду,
трехсот десЯти фунтов весом, обладатель здорового, как у лошади,
пищеварительного тракта. Ћн начал практиковать в округе еще в те времена,
когда весь медицинский инвентарь состоЯл из пилы, галлона виски и мешочка
каломели; он служил полковым врачом у „жона ‘арториса и даже после
поЯвлениЯ автомобилЯ в любое времЯ суток в любую погоду отправлЯлсЯ в любом
направлении по абсолютно непроезжим дорогам на кривобокой пролетке к любому
белому или негру, который его вызвал, обычно принимаЯ в качестве гонорара
завтрак, состоЯщий из кукурузных лепешек с кофе, а иногда небольшой мешок
кукурузы, фруктов или несколько цветочных луковиц и черенков.
Љогда он был молодым и прытким, он вел журнал, вел его очень тщательно
до тех пор, пока его гипотетические активы не достигли десЯти тысЯч
долларов. ‚прочем, это было сорок лет назад, и с тех пор он не утруждал
себЯ какими-либо записЯми; но и теперь времЯ от времени какой-либо сельский
житель входил в его обшарпанный кабинет и, желаЯ отметить годовщину своего
поЯвлениЯ на свет Ѓожий, возвращал деньги, которые задолжал доктору Џибоди
его отец или дед и о которых тот давным-давно позабыл. …го знали все
окрестные жители, и на рождество они посылали ему окорока и дичь; говорили,
будто он может провести остаток дней своих, разъезжаЯ по округе все в той
же неизменной пролетке, не заботЯсь о пропитании и ночлеге и не расходуЯ на
это ни единого цента.
„октор Џибоди заполнил всю комнату своей грубоватой добродушною
массой, а когда он подошел к мисс „женни и похлопал ее по спине своей
длинной, как грабли, рукой, от его тЯжелой поступи задрожал весь дом.
-- Џривет, „женни, -- сказал он. -- Џривели ЃаЯрда снЯть с него мерку длЯ
страховки?
-- ќтот чертов мЯсник хочет менЯ резать, -- сердито проворчал ЃаЯрд. --
‚ели им оставить менЯ в покое, ‹юш.
-- —то-то рановато приниматьсЯ за разделку белого мЯса в десЯть утра, --
прогудел доктор Џибоди. -- —ерномазые -- те другое дело. ђуби черномазого в
любое времЯ после полуночи. —то с ним такое, сынок? -- спросил он у доктора
Ћлфорда.
-- Џо-моему, это просто-напросто бородавка, но мне уже надоело на нее
смотреть, -- сказала мисс „женни.
-- ќто не бородавка, -- решительно возразил доктор Ћлфорд. Џока он,
пользуЯсь специальной терминологией, повторЯл свой диагноз, румЯнаЯ
физиономиЯ доктора Џибоди озарЯла общество своей доброжелательностью.
-- „а, звучит страшновато, -- согласилсЯ он и, вновь сотрЯсаЯ пол,
толкнул ЃаЯрда обратно в кресло одной ручищей, а другой повернул его лицо к
свету. Џотом вытащил из нагрудного кармана очки в железной оправе и
принЯлсЯ изучать его физиономию. -- Џо-вашему, это надо убрать?
-- Ѓезусловно, -- холодно ответил доктор Ћлфорд. -- џ считаю, что это
новообразование необходимо удалить. …му здесь совершенно не место. ќто рак.
-- ‹юди преспокойно жили с таким раком задолго до того, как они
изобрели ножи, -- сухо заметил доктор Џибоди. -- ‘иди спокойно, ЃаЯрд.
"Ђ люди, подобные вам, -- одна из причин этого", -- так и вертелось на
Языке у молодого человека, но он сдержалсЯ и вместо этого сказал:
-- џ могу удалить это новообразование за две минуты, полковник
‘арторис.
-- Ѓудь Я проклЯт, если вы это сделаете, -- в Ярости отвечал ЃаЯрд,
порываЯсь встать. -- Џусти менЯ, ‹юш.
-- ‘иди тихо, -- невозмутимо отозвалсЯ доктор Џибоди и, продолжаЯ

удерживать его на стуле, пощупал шишку. -- Ѓольно?
-- „а нет же, Я этого вовсе не говорил. € будь Я проклЯт, если...
-- ’ы навернЯка так и так будешь проклЯт, -- возразил ему доктор Џибоди.
-- ЉакаЯ тебе разница -- жить или умереть? џ еще ни разу не видел человека,
который получал бы от жизни меньше удовольствиЯ, чем ты.
-- ‚ кои-то веки вы правду сказали, -- согласилась мисс „женни. --
Џо-моему, старше ЃаЯрда вообще никого на свете нет.
-- € потому, -- спокойно продолжал доктор Џибоди, -- Я бы об этой штуке
не беспокоилсЯ. Џускай себе остаетсЯ. ’воЯ физиономиЯ совершенно никого не
интересует. …сли б ты еще был молодым парнем и каждый вечер гонЯлсЯ за
девчонками...
-- …сли доктор Џибоди будет безнаказанно вмешиватьсЯ... -- начал было
доктор Ћлфорд.
-- Ѓилл ”олз говорит, что может это вылечить, -- заЯвил ЃаЯрд.
-- Џри помощи своей мази? -- быстро спросил доктор Џибоди.
-- Њази? -- переспросил доктор Ћлфорд. -- Џолковник ‘арторис, если вы
позволите первому встречному шарлатану лечить это новообразование всЯкими
домашними или патентованными средствами, то через полгода вы будете на том
свете. „аже доктор Џибоди может это подтвердить, -- с тонкой иронией добавил
он.
-- Ќе знаю, -- медленно проговорил доктор Џибоди. -- Ѓилл делал чудеса
этой своей мазью.
-- џ вынужден заЯвить решительный протест, -- сказал доктор Ћлфорд. --
Њиссис „ю Џре, Я протестую против того, чтобы кто-либо из моих коллег даже
косвенно санкционировал подобный образ действий.
-- Џф-ф, юноша, -- отвечал доктор Џибоди, -- мы не позволим Ѓиллу мазать
своим снадобьем ЃаЯрдову бородавку. Ћно годитсЯ длЯ черномазых и длЯ
скотины, а ЃаЯрду оно ни к чему. Њы просто оставим эту штуку в покое, тем
более что она ему нисколько не мешает.
-- …сли это новообразование не будет немедленно удалено, Я снимаю с
себЯ всЯкую ответственность, -- объЯвил доктор Ћлфорд. -- ‡апустить его столь
же опасно, сколь применить к нему мазь мистера ”олза. Њиссис „ю Џре, прошу
вас засвидетельствовать, что эта консультациЯ принЯла столь неэтичный
характер не по моей вине и вопреки моему протесту.
-- Џф-ф, юноша, -- снова повторил доктор Џибоди. -- ќта штука не стоит
того, чтоб ее резать. Њы прибережем длЯ вас руку или ногу, когда его
шальной внук перевернетсЯ вместе с ним на своем автомобиле. Џойдем ко мне,
ЃаЯрд.
-- Њиссис „ю Џре... -- попробовал вставить доктор Ћлфорд.
-- …сли ЃаЯрд захочет, он потом вернетсЯ. -- ‘воей тЯжелой рукой доктор
Џибоди погладил молодого человека плечу. -- Њне надо поговорить с ним у себЯ
в кабинете. „женни приведет его обратно, если захочет. Џошли, ЃаЯрд.
€ он вывел старого ЃаЯрда из комнаты. Њисс „женни встала.
-- ќтот ‹юш Џибоди такой же старый чудак, как Ѓилл ”олз, -- сказала она.
-- ‘тарики просто до смерти менЯ раздражают. Џодождите, Я сейчас же приведу
его обратно, и мы с этим делом покончим.
„октор Ћлфорд открыл перед нею дверь, и она, свирепо шурша своими
шелками, чопорно выплыла в коридор и через обшарпанную дверь с ржавым
замком вошла вслед за племЯнником в комнату, у которой был такой вид,
словно здесь пронессЯ миниатюрный циклон, причем следы разрушений были
прикрыты мирным слоем вековой пыли.
-- Џослушайте, ‹юш Џибоди... -- начала было мисс „женни.
-- ‘адитесь, „женни, -- сказал ей доктор Џибоди. -- € не шумите.
ђасстегни рубашку, ЃаЯрд.
-- —то?! -- воинственно отозвалсЯ старый ЃаЯрд.
„октор толкнул его на стул.
-- •очу тебЯ послушать, -- поЯснил он. ЏодойдЯ к старинной конторке, он
стал рытьсЯ в куче пыльного хлама. ЋгромнаЯ комната была полна пыли и
хлама. ‚се четыре окна выходили на площадь, но платаны и вЯзы, которыми она
была обсажена, затемнЯли конторы на втором этаже, и поэтому проникавший в
них свет казалсЯ рассеЯнным, словно в толще воды. ‘ углов потолка свисала
паутина, тЯжелаЯ и длиннаЯ, как испанский мох, и темнаЯ, как старое
кружево, а стены, некогда белые, приобрели тусклый серо-коричневый оттенок,
и только в тех местах, где прежде висели календари, выделЯлись
прЯмоугольники посветлее. Љроме конторки, в комнате стоЯло несколько
разнокалиберных стульев, находившихсЯ на разных стадиЯх разрушениЯ; ржаваЯ
железнаЯ печка в Ящике с опилками и кожаный диван, просевшие пружины
которого молчаливо сохранЯли форму удобно раскинувшейсЯ фигуры доктора
Џибоди, а рЯдом, медленно собираЯ последовательно накоплЯющиесЯ слои пыли,
валЯлась стопка пЯтицентовых детективов в бумажных обложках. ќто была
библиотека доктора Џибоди, и на этом диване он коротал свои приемные часы,
снова и снова ее перечитываЯ. „ругих книг в комнате не было.
‡ато корзина длЯ бумаг возле конторки, сама конторка, доска над
забитым мусором камином и все четыре подоконника были завалены
всевозможными рекламными проспектами, каталогами и правительственными
бюллетенЯми. ‚ одном углу, на перевернутом вверх дном Ящике, возвышалсЯ
прибор из цветного оксидированного стекла длЯ охлаждениЯ воды; в другом
торчала свЯзка бамбуковых удилищ, медленно склонЯвшихсЯ под собственной
тЯжестью, а на каждой горизонтальной поверхности покоилась коллекциЯ
предметов, какие можно найти только в лавке старьевщика, -- рванаЯ одежда,
бутылки, керосиноваЯ лампа; деревЯнный Ящик с жестЯнками из-под колесной
мази, в котором не хватало одной жестЯнки; часы в форме нежного фарфорового
вьюнка, поддерживаемые четырьмЯ девицами с венками на голове, которые
претерпели всевозможные, достойные всЯческого удивлениЯ хирургические
травмы, и лишь кое-где среди всей этой запыленной рухлЯди попадались
различные инструменты, имеющие отношение к профессии хозЯина. €менно один
из них и разыскивал сейчас доктор Џибоди на заваленной мусором конторке,
где красовалась одинокаЯ фотографиЯ в деревЯнной рамке, и хотЯ мисс „женни
опЯть повторила: "Џослушайте, ‹юш Џибоди, что Я вам хочу сказать", он
невозмутимо продолжал свои поиски.
-- ‡астегни рубашку и пойдем обратно к тому доктору, -- приказала мэсс
„женни племЯннику. -- Њы не можем больше терЯть времЯ с выжившим из ума
старикашкой.
-- ‘адитесь, „женни, -- повторил доктор Џибоди. Ћн выдвинул Ящик, достал
из него коробку сигар, горсть поблекших искусственных мух длЯ приманки
форели, грЯзный воротничок и, наконец, стетоскоп, после чего швырнул все
остальное обратно в Ящик и задвинул его коленом.
Њисс „женни с видом оскорбленной добродетели, всЯ кипЯ от негодованиЯ,
ждала, пока он выслушает сердце старого ЃаЯрда.
-- Ќу, что, -- сердито проворчала она, -- теперь вы узнали, как снЯть с
его физиономии эту бородавку? Ѓилл ”олз, тот без всЯкой телефонной трубки
это выЯснил.
-- џ узнал еще кое-что, -- отвечал доктор Џибоди. -- џ узнал, например,
как ЃаЯрд избавитсЯ от всех своих забот, если станет и впредь ездить в
автомобиле с этим разбойником.
-- —епуха! -- отрезала мисс „женни. -- ЃаЯрд отличный шофер. џ еще в
жизни такого не видела.
-- Њало быть хорошим шофером, чтобы эта штука, -- он постучал толстым
пальцем по груди ЃаЯрда, -- чтобы эта штука не остановилась, когда ваш
мальчишка срежет на полной скорости еще парочку поворотов, -- Я видел, как
он это делает.
- ‚ы когда-нибудь слышали, чтобы хоть один ‘арторис умер своей
смертью, как все люди? -- спросила мисс „женни. -- ђазве вы не знаете, что
сердце будет служить ЃаЯрду, пока не придет его срок? Ќу, а ты вставай и
ступай со мной отсюда, -- добавила она, обращаЯсь к племЯннику.
‘тарый ЃаЯрд застегнул рубашку. „октор Џибоди молча наблюдал за ним,
сидЯ на своем диване.
-- ЃаЯрд, -- неожиданно заговорил он, -- почему ты непременно должен
лезть в эту распроклЯтую колымагу?
-- —то?!
-- …сли ты не перестанешь ездить в этом автомобиле, то ни Ѓилл ”олз, ни
Я, ни этот юноша со всеми своими кипЯчеными бритвами -- никто тебе не
понадобитсЯ.
-- Ђ тебе-то что? -- возмутилсЯ старый ЃаЯрд. -- ѓосподи, неужели Я не
могу тихо и мирно сломать себе шею, если мне так хочетсЯ?
Ћн встал, дрожащими пальцами пытаЯсь застегнуть пуговицы на жилете, и
мисс „женни тоже встала и подошла, чтоб ему помочь, но он грубо ее
оттолкнул. „октор Џибоди молча сидел, постукиваЯ толстыми пальцами по
толстому колену.
-- џ уже пережил свой век, -- продолжал старый ЃаЯрд более миролюбиво. --
Ќасколько мне известно, Я первый в нашем роду перевалил через шестой
десЯток. ЌавернЯка ‘тарый •озЯин держит менЯ как надежного свидетелЯ
вымираниЯ нашего семейства.
-- Ђ теперь, -- ледЯным тоном произнесла мисс „женни, -- когда ты
произнес свою речь, а ‹юш Џибоди потерЯл из-за тебЯ все утро, теперь, Я
полагаю, нам самое времЯ удалитьсЯ, чтобы ‹юш мог длЯ разнообразиЯ
отправитьсЯ пользовать мулов, а ты мог просидеть остаток днЯ, испытываЯ
жалость к самому себе, как и подобает ‘арторису. „о свиданиЯ, ‹юш.
-- Ќе позволЯйте ему трогать эту штуку, „женни, -- произнес доктор
Џибоди.
-- ђазве вы с Ѓиллом ”олзом не будете его лечить?
-- ‘мотрите, чтоб он не позволЯл Ѓиллу ”олзу мазать эту штуку чем бы то
ни было, -- невозмутимо продолжал доктор Џибоди. -- Ћна ему не мешает. Ќе
трогайте ее, и все.
-- Њы сейчас пойдем к доктору, вот что мы сделаем, -- отозвалась мисс
„женни. -- Џошли.
Љогда дверь закрылась, доктор Џибоди некоторое времЯ неподвижно сидел
и слушал, как они пререкались в коридоре. ‡атем звуки их голосов донеслись
с другого конца, ближе к лестнице, старый ЃаЯрд сердито выругалсЯ, и голоса
умолкли. ’огда доктор Џибоди откинулсЯ на спинку дивана, котораЯ уже давно
приобрела форму его тела, протЯнул руку к стопке книг у изголовьЯ и, не
глЯдЯ, осторожно вытащил из нее пЯтицентовый детектив.

Љогда они подходили к банку, с противоположной стороны улицы
показалась одетаЯ в светлое платье Ќарцисса, и все трое встретились у
дверей; старый ЃаЯрд одарил ее неуклюжим комплиментом по поводу ее
внешности, а она своим низким голосом пыталась проникнуть сквозь толщу его
глухоты. Џосле этого он взЯл свой складной стул, а Ќарцисса в сопровождении
мисс „женни вошла в банк и направилась к окошку кассира. ‡а барьером в эту
минуту не было никого, кроме бухгалтера. Ћн украдкой глЯнул на них через
плечо, слез с табурета и, все еще не поднимаЯ глаз, подошел к окошку.
Ћн взЯл у Ќарциссы чек, и, слушаЯ рассказ мисс „женни о глупом мужском
упрЯмстве ЃаЯрда и ‹юша Џибоди, она обратила внимание, что его руки от
локтей вплоть до вторых фаланг пальцев заросли рыжеватыми волосами, и с
легким, хотЯ и нескрываемым отвращением -- и даже недоумеваЯ, потому что
день был не особенно жаркий, -- заметила, что они покрыты капельками пота.
‡атем она снова придала своим глазам выражение полного равнодушиЯ и,
взЯв банкноты, которые бухгалтер просунул ей в окошко, открыла сумочку, из
голубых атласных недр которой вдруг показалсЯ уголок конверта с адресом, но
Ќарцисса его смЯла, засунула в сумочку деньги и быстро ее закрыла. Ћбе
женщины направились к выходу, причем мисс „женни продолжала свой рассказ, а
Ќарцисса снова остановилась у дверей и, как всегда излучаЯ невозмутимый
покой, ровным громким голосом отвечала старому ЃаЯрду, который подшучивал
над ее воображаемыми сердечными делами, что составлЯло единственную тему их
разговоров. Џотом она пошла дальше в ореоле безмЯтежности, котораЯ казалась
чем-то вполне реальным, доступным человеческому зрению, обонЯнию или слуху.
Џока Ќарцисса оставалась в поле зрениЯ, бухгалтер стоЯл у окна. ѓолова
его была опущена, а рука чертила мелкие, бессмысленные узоры на блокноте,
который лежал на подоконнике. ‡атем Ќарцисса пошла дальше и скрылась из
виду. ЋтходЯ от окна, он обнаружил, что блокнот прилип к его влажной руке,
и когда он поднЯл руку, поднЯлсЯ вместе с ней. Џотом, увлекаемый
собственной тЯжестью, блокнот оторвалсЯ и упал на пол.

‚ этот вечер после закрытиЯ банка ‘ноупс пересек площадь, завернул в
одну из улиц и приблизилсЯ к прЯмоугольному деревЯнному зданию с двумЯ
верандами, откуда в вечерний воздух вырывалась хриплаЯ заунывнаЯ музыка
дешевого граммофона. Ћн вошел в дом. Њузыка доносилась из комнаты направо,
и, проходЯ мимо двери, ‘ноупс увидел человека в рубашке без воротника -- он
сидел на стуле, положив ноги в носках на другой стул, и курил трубку,
отвратительный запах которой потЯнулсЯ за ‘ноупсом в прихожую. ‚ прихожей
пахло сырым дешевым мылом и блестел еще не просохший линолеум. Ћн двинулсЯ
дальше, в ту сторону, откуда раздавалсЯ равномерный шум, свидетельствующий
о какой-то бешеной деЯтельности, и натолкнулсЯ на женщину в бесформенном
сером платье, котораЯ перестала вытирать шваброй пол и глЯнула на него
через серое плечо, смахнув красной рукой прЯмые волосы со лба.
-- „обрый вечер, миссис Ѓирд, -- сказал ‘ноупс. -- ‚ирджил дома?
-- ЃолталсЯ тут давеча, -- ответила она. -- …сли его пет на крыльце,
значит, отец его куда-нибудь послал. “ мистера Ѓирда опЯть поЯсницу
схватило. Њожет, он ‚ирджила куда и послал. -- ЏрЯмые волосы снова упали ей
на лицо, и она резким жестом отбросила их назад. -- “ вас длЯ него есть
работа?
-- „а, мэм. Ђ вы не знаете,, куда он пошел?
-- …сли мистер Ѓирд его никуда ни посылал, он, наверно, на заднем
дворе. Ћн далеко не уходит.
Ћна опЯть отбросила назад свои прЯмые волосы -- мускулы, привыкшие всю
жизнь работать, не терпели бездействиЯ -- и снова схватила швабру.
‘ноупс пошел дальше и остановилсЯ на кухонном крыльце над огороженным,
лишенным травы пространством, где находилсЯ курЯтник и несколько кур,
нахохлившись, сидели на голой земле или, объЯтые безнадежной тоскою,
копошились в пыли. ‚доль одной стороны забора тЯнулись аккуратные грЯдки, а
в углу двора стоЯла сколоченнаЯ из старых досок уборнаЯ.
-- ‚ирджил! -- позвал он.
Џустынный двор был населен призраками -- призраками отчаЯвшихсЯ
сорнЯков, призраками съестных припасов в виде пустых консервных банок,
ломаных коробок и бочек; сбоку лежала куча дров и стоЯл чурбан, на котором
покоилсЯ топор с расколотым топорищем, неумело обмотанным ржавой
проволокой. Ћн сошел с крыльца, и куры закудахтали в предвкушении корма.
-- ‚ирджил!
‚оробьи как-то ухитрЯлись находить себе пропитание в пыли среди кур,
но сами куры, быть может в предвидении рокового конца, очумело носились
взад-вперед вдоль проволоки и неотвЯзно смотрели на него жадными глазами.
Ћн уже хотел было повернуть обратно к кухне, когда из уборной с невинным
видом вышел белобрысый мальчишка с вкрадчивыми глазами. ‚ уголках его
бледного, красиво очерченного рта затаилась какаЯ-то мысль. Џодбородка у
него не было вовсе.
-- •елло, мистер ‘ноупс. џ вам нужен?
-- „а, если ты ничем особенным не занЯт.
-- Ќичем, -- отвечал мальчик.
Ћни вошли в дом и миновали комнату, где по-прежнему остервенело
работала женщина. ‚онь от трубки и мрачные завываниЯ граммофона заполнЯли
прихожую. Ћни поднЯлись по лестнице, тоже покрытой линолеумом, который был
прикреплен к каждой ступеньке предательской полосой железа, обработанного
под латунь, стертого и исцарапанного тЯжелыми сапогами. Џо обе стороны
прихожей второго этажа было несколько одинаковых дверей. ‚ одну из них они
и вошли.
‚ комнате стоЯл стул, кровать, туалетный столик и умывальник с ведром
длЯ грЯзной воды. Џол был покрыт потрепанным соломенном ковриком. ‘ потолка
на зеленовато-коричневом шнуре свисала лампочка без абажура. Ќад забитым
бумагой камином красовалась рамка с литографией -- девушка-индианка в
безукоризненной оленьей шкуре склонила обнаженную грудь над залитым лунным
светом аккуратным бассейном из итальЯнского мрамора. ‚ руках она держала
гитару и розу, а на выступе за окном сидели пыльные воробьи и весело
смотрели на них сквозь пыльную оконную сетку.
Њальчик вежливо пропустил ‘ноупса вперед. …го бледные глаза быстро
окинули комнату и все, что в ней находилось.
-- ђужье еще не прислали, мистер ‘ноупс? -- спросил он.
-- Ќет, но скоро пришлют, -- ответил ‘ноупс.
-- ‚ы ведь тайно его заказывали.
-- „а, оно скоро придет. Њожет, у них сейчас такого ружьЯ нет. -- Ћн
прошел к туалетному столику, достал из Ящика несколько листов бумаги,
положил их на стол, придвинул стул, вытащил из-под кровати чемодан и
водрузил его на стул. ‡атем вынул из кармана вечное перо, снЯл с него
колпачок и положил рЯдом с бумагой. -- …го не сегоднЯ-завтра должны
прислать.
Њальчик уселсЯ на чемодан и взЯл перо.
-- ’акие ружьЯ продаютсЯ в скобЯной лавке “отса, -- заметил он.
-- …сли то, которое мы заказывали, в ближайшее времЯ не придет, купим у
него, -- сказал ‘ноупс. -- Љстати, когда мы сделали заказ?
-- ‚о вторник на прошлой неделе, -- бойко отвечал мальчик. -- џ записал.
-- Ќу, значит, скоро пришлют. ’ы готов? Њальчик склонилсЯ над бумагой.
-- „а, сэр.
‘ноупс вынул из кармана брюк сложенный листок, развернул его и прочел:
-- €ндекс сорок восемь. Њистеру „жо Ѓатлеру, ‘ент-‹уис, Њиссури, -- и
через плечо мальчика стал следить за его пером. -- Џравильно, у верхней
кромки. ’ак.
Њальчик отступил от краЯ примерно на два дюйма и аккуратным
ученическим почерком принЯлсЯ выводить то, что диктовал ему ‘ноупс, лишь
изредка останавливаЯсь и спрашиваЯ, как пишетсЯ то или иное слово. г
"џ один раз решил что постараюсь вас забыть. Ќо Я не могу забыть вас
потому что вы не можете забыть менЯ. ‘егоднЯ Я видел свое письмо в вашей
сумке. џ каждый день могу протЯнуть руку и дотронутьсЯ до вас вы об этом не
знаете. Џросто вижу как вы идете по улице и знаю что Я знаю что вы знаете.
Ћднажды мы оба будем знать вместе когда вы привыкнете. ‚ы сохранили мое
письмо но вы не ответили. ќто признак..."
Њальчик дописал страницу до конца. ‘ноупс убрал первый лист, положил
второй и монотонным, лишенным интонации голосом продолжал диктовать:
"...что вы менЯ не забыли иначе вы бы его не стали хранить. џ думаю о
вас ночью как вы идете по улице словно Я грЯзь под ногами. џ могу вам
кое-что сказать вы удивитесь Я знаю про вас больше чем то как вы ходите по
улице в одежде. Љогда-нибудь Я скажу и вы тогда не будете удивлЯтьсЯ. ‚ы
проходите мимо менЯ и не знаете а Я знаю. Љогда-нибудь вы узнаете. Џотому
что Я вам скажу".
-- ‚се, -- сказал ‘ноупс, и мальчик отступил к нижнему краю страницы.
-- "€скренне ваш •эл ‚агнер. €ндекс двадцать четыре". -- Ћн снова
заглЯнул мальчику через плечо. -- Џравильно.
Џромокнув последнюю страницу, он взЯл и ее. Њальчик надел на перо
колпачок и отодвинул стул. ‘ноупс вытащил из пиджака маленький бумажный

кулек.
Њальчик невозмутимо взЯл кулек.
-- Џремного благодарен, мистер ‘ноупс. -- Ћн открыл кулек и, скосив
глаза, заглЯнул внутрь. -- ‘транно, что это духовое ружье до сих пор не
пришло.
-- „ействительно, -- согласилсЯ ‘ноупс. -- Ќе понимаю, почему его нет.
-- Њожет, оно на почте затерЯлось, -- высказал предположение мальчик.
-- ‚озможно. ‘корей всего, так оно и есть. џ завтра им еще раз напишу.
Њальчик поднЯлсЯ из-за стола и остановилсЯ, глЯдЯ на ‘ноупса
вкрадчивыми невинными глазами из-под соломенно-желтых волос. Ћн вынул из
кулька конфету и принЯлсЯ без всЯкого удовольствиЯ ее жевать.
-- џ, пожалуй, попрошу папу сходить на почту и узнать, не потерЯлось ли
оно.
-- Ќе надо, -- поспешно отозвалсЯ ‘ноуцс. -- Џодожди немного, Я сам этим
делом займусь. Њы его непременно получим.
-- Џапе ничего не стоит туда сходить. Љак только он вернетсЯ домой, он
сразу же пойдет и узнает. џ его хоть сейчас разыщу и попрошу, чтоб он

сходил.
-- Ќичего у него не получитсЯ, -- отвечал ‘но-упс. -- Џредоставь это дело
мне. “ж Я-то твое ружье получу, можешь не сомневатьсЯ.
-- џ ему скажу, что Я у вас работал. џ все письма наизусть помню, --
сказал мальчик.
-- Ќет, нет, обожди, Я сам все сделаю. ‡автра с утра пойду на почту.
-- •орошо, мистер ‘ноупс. -- Ћн снова без всЯкого удовольствиЯ съел
конфету и пошел к двери. -- џ эти письма все до одного запомнил. Ѓьюсь об
заклад, что могу сесть и снова все написать. Ћб заклад бьюсь, что могу.
‘кажите, пожалуйста, мистер ‘ноупс, кто такой •эл ‚агнер? Ћн в „жефферсоне
живет?
-- Ќет, нет, ты его не знаешь. Ћн почти никогда не бывает в городе.
Џотому-то Я его дела и веду. Ђ ружьем Я займусь, обЯзательно займусь.
‚ дверЯх мальчик помедлил.
-- ’акие ружьЯ в скобЯной лавке “отса продаютсЯ. Ћчень хорошие. Њне
очень хочетсЯ такое ружье. Ћчень хочетсЯ, сэр.
-- „а, да, -- повторил ‘ноупс, -- наше будет здесь завтра. Џодожди
немножко, Я уж позабочусь, чтобы ты его получил.
Њальчик вышел. ‘ноупс запер дверь и постоЯл возле нее, опустив голову,
сжимаЯ и разжимаЯ кулаки и треща суставами. Џотом он сжег над камином
сложенный листок бумаги и растер ногой пепел. „остав нож, он срезал с
первой страницы письма адрес, со второй подпись, сложил обе страницы и
сунул в дешевый конверт. Џотом запечатал конверт, приклеил марку и левой
рукой печатными буквами старательно вывел адрес. ‚ечером он отнес письмо на
станцию и опустил в Ящик почтового вагона.
Ќа следующий день ‚ирджил Ѓирд застрелил пересмешника, который пел на
персиковом дереве в углу двора.

‚ременами, слонЯЯсь без дела по усадьбе, ‘аймон смотрел на
простирающиесЯ вдали луга, где паслись упрЯжные лошади, с каждым днем все
больше терЯвшие свою гордую осанку от праздности и отсутствиЯ ежедневного
ухода, или проходил мимо каретника, где неподвижно стоЯла колЯска, укорЯюще
задрав кверху дышло, а висЯщие на гвозде пыльник и цилиндр медленно и
терпеливо собирали пыль, тоже заждавшись в безропотном вопросительном
молчанье. € в эти минуты, когда он, жалкий и немного сгорбленный от
бестолкового упрЯмства и от старости, стоЯл на просторной, увитой розами и
глициниЯми веранде, неизменной в своем безмЯтежном покое, и наблюдал, как
‘арторисы приезжают и уезжают на машине, от которой джентльмен былых времен
мог бы только пренебрежительно отвернутьсЯ и которой любой босЯк мог
владеть, а любой остолоп -- управлЯть, ему казалось, что рЯдом с ним стоит
„жон ‘арторис и его бородатое лицо с Ястребиным профилем выражает
высокомерное и тонкое презренье.

€ когда он стоЯл, озаренный косыми лучами предвечернего солнца,
которое, склонЯЯсь к закату, обходило южную сторону крыльца, а воздух,
напоенный тысЯчью пьЯнЯщих ароматов народившейсЯ весны, звенел полусонным
гудением насекомых и неумолчным щебетом птиц, до Ђйсона, поЯвлЯвшегосЯ в
прохладном дверном проеме или за углом, доносилось монотонное бормотание
деда, полное ворчливого недоумениЯ и досады, и Ђйсом шел на кухню, где,
мурлыкаЯ бесконечную мелодию, неустанно трудилась его невозмутимаЯ мать.
-- „едушка опЯть со ‘тарым •озЯином разговаривает, -- сообщал ей Ђйсом.
-- „ай мне картошки, мама.
-- Ђ что, мисс „женни тебе нынче никакой работы не нашла? -- спрашивала
ќлнора, подаваЯ ему картошку.
-- Ќет, мэм. Ћна опЯть на этом ихнем томобиле уехала.
-- …ще слава Ѓогу, что мистер ЃаЯрд и тебЯ вместе с ней не прихватил.
Ќу, а теперь проваливай из кухни. џ уже вымыла пол, а ты тут опЯть
наследишь.
‚ эти дни Ђйсом часто слышал, как дед его беседует с „жоном
‘арторисом; в конюшне, возле цветочных клумб или на газоне он ворчливо
толковал что-то этой дерзкой тени, властвовавшей над домом, над жизнью всех
домашних и даже надо всей округой, которую пересекала построеннаЯ им
железнаЯ дорога, казавшаЯсЯ издали совсем крохотной. Њиниатюра эта,
выписаннаЯ точно и четко, напоминала декорацию спектаклЯ, поставленного длЯ
развлечениЯ человека, чьЯ упрЯмаЯ мечта так Ядовито и лукаво смеЯлась над
ним, пока сама оставалась нечистой, теперь же, когда мечтатель освободилсЯ
от низменности своей гордыни и столь же низменной плоти, засиЯла чистотой и
благородством.
-- Ќечего сказать, экипаж длЯ джентльмена! -- бормотал ‘аймон. Ћн уже
снова ковырЯл мотыгой клумбу с шалфеем. -- ђазъезжает на этой штуке, а
настоЯщий джентльменский экипаж в каретнике гниет.
Ћ мисс „женни он не задумывалсЯ. Ќе все ли равно, на чем ездЯт
женщины, если мужчины им разрешают. Ћни только выставлЯют напоказ экипаж
джентльмена, они всего лишь барометр его положениЯ, зеркало его родовитости
-- это даже лошади понимают.
-- ‚аш родной сын, и ваш родной внук прЯмо у вас под носом на этой
новомодной штуковине катаютсЯ, -- продолжал он, -- и вы это терпите. ‚ы сами
ничуть не лучше их. ‚ам бы надо издать закон, масса „жон, ведь теперь,
после всех этих заморских войн, молодые люди и знать не знают, что такое
благородные манеры, они не знают, как джентльмен должен себЯ вести. Љак
по-вашему, что люди думают, когда видЯт, что ваша роднЯ разъезжает на такой
же таратайке, на какой самаЯ последнЯЯ шваль ездит? ‚ы им спуску не
давайте, масса „жон. ‚едь в наших краЯх ‘арторисы еще до войны знатными
господами были. Ђ вы теперь на них поглЯдите!
Ћпершись о мотыгу, он смотрел, как автомобиль пронессЯ по аллее и
остановилсЯ возле дома. Њисс „женни с молодым ЃаЯрдом вышли и поднЯлись на
веранду. Њотор все еще работал, в чистом предвечернем воздухе трепетала
тонкаЯ струйка выхлопных газов, и ‘аймон с мотыгой в руках подошел и
уставилсЯ на множество циферблатов и кнопок на приборном щитке. ЃаЯрд
обернулсЯ в дверЯх и окликнул его:
-- ‚ыключи зажигание, ‘аймон.
-- —его выключить?
-- ‚идишь вон ту блестЯщую ручку около рулевого колеса? Џоверни ее
вниз.
-- Ќет, сэр, -- ответил ‘аймон, пЯтЯсь от автомобилЯ, -- Як нему ни за
что не притронусь. Ќе хочу Я, чтоб он у менЯ под носом на воздух взлетел.
-- Ќичего с тобой не будет, -- с досадой буркнул ЃаЯрд. -- Џросто возьми
и поверни ее вниз. ‚он ту блестЯщую штуку.
‘аймон подозрительно смотрел на всевозможные приборы, но ближе не
подходил; потом вытЯнул шею и заглЯнул в машину.
-- Ќичего Я там не вижу, только одна большаЯ палка из пола торчит. ‚ы
про нее, что ли, говорите?
-- ЏроклЯтье! -- выругалсЯ ЃаЯрд. „вумЯ прыжками соскочив с веранды, он
открыл дверцу и под любопытным прищуренным взглЯдом ‘аймона повернул рычаг.
Њурлыканье мотора смолкло.
-- Ђх, вот вы, значит, про что говорили, -- сказал ‘аймон. Џосмотрев
некоторое времЯ на рычаг, он выпрЯмилсЯ и уставилсЯ на капот. -- ’еперь тут
внизу уже не кипит? ‡начит, ее так останавливают?
Ќо ЃаЯрд уже снова поднЯлсЯ по ступенькам и вошел в дом.
‘аймон еще немного постоЯл, изучаЯ блестЯщую длинную штуковину; времЯ
от времени он дотрагивалсЯ до нее рукой, но тут же вытирал руку о штаны.
Џотом медленно обошел вокруг, пощупал шины, бормоча что-то себе под нос и
качаЯ головой. Џосле этого он вернулсЯ к клумбе с шалфеем, где и нашел его
ЃаЯрд, вскоре выскочивший из дома.
-- •очешь прокатитьсЯ, ‘аймон? -- спросил он. Њотыга ‘аймона
остановилась, и он выпрЯмилсЯ.
-- Љто -- Я, что ли?
-- Ќу да, ты. Џошли. ЏрокатимсЯ немножко по дороге. ‘аймон стоЯл с
застывшей в неподвижности мотыгой и медленно почесывал затылок.
-- €дем, -- сказал ЃаЯрд, -- мы только немножко прокатимсЯ по дороге.
Ќичего с тобой не сделаетсЯ.
-- ‹адно, сэр, -- согласилсЯ ‘аймон. -- Џожалуй, со мной и правда ничего
не сделаетсЯ.
Џока ЃаЯрд потихоньку подталкивал его к автомобилю, он, уже не
сопротивлЯЯсь, прищуренным глазом задумчиво изучал различные его части, как
нечто, долженствующее отныне стать реальной величиной в его жизни.
Ћстановившись возле дверцы и уже занесЯ ногу на подножку, он в последний
раз попыталсЯ дать отпор коварным силам, лишающим человека способности
здраво рассуждать.
-- Ђ вы не будете гонЯть по кустам, как в тот день с Ђйсомом?
ЃаЯрд успокоил его, и он медленно забралсЯ внутрь, невнЯтно бормоча
какие-то слова, в которых уже заранее слышалась тревога, и сел на краешек
переднего сиденьЯ, поджав под себЯ ноги и вцепившись одной рукой в дверцу,
а другой -- в ворот своей рубашки. Ђвтомобиль пронессЯ по аллее и, миновав
ворота, выехал на большую дорогу, а он все еще сидел сгорбившись и сильно
подавшись вперед. Ђвтомобиль набрал скорость, и ‘аймон внезапным судорожным
движением схватил свою шлЯпу как раз в ту секунду, когда она готова была
слететь у него с головы.
-- Њожет, уже хватит, а? -- громко предложил он и нахлобучил шлЯпу на
лоб, но не успел он выпустить ее из рук, как ему тут же пришлось снова изо
всех сил в нее вцепитьсЯ, и тогда он снЯл ее совсем, зажал под мышкой,
опЯть ухватилсЯ за что-то, спрЯтанное на груди, и громче прежнего сказал: --
Њне надо сегоднЯ прополоть эту клумбу. Џожалуйста, сэр, мистер ЃаЯрд, --
добавил он, всем своим высохшим старым телом подаваЯсь вперед и украдкой
бросаЯ быстрые взглЯды на придорожные кусты, которые с нарастающей
скоростью проносились мимо.
Џотом ЃаЯрд наклонилсЯ к рулю, и ‘аймон увидел, как напрЯглась его
рука, и они рванулись вперед с гулом, напоминающим глухие раскаты далекого
грома. ЌемыслимаЯ лента дороги раскалывалась под машиной и исчезала,
вздымаЯсь бешеным вихрем пыли, а придорожные заросли сливались в сплошной
струЯщийсЯ туннель. ‘аймон не проронил ни слова, не издал ни единого звука,
и когда ЃаЯрд, свирепо усмехаЯсь, оскалилсЯ, он уже стоЯл на коленЯх на
полу, зажав под мышкой старую потрепанную шлЯпу и вцепившись в отворот
рубашки. ‘пустЯ некоторое времЯ ЃаЯрд снова взглЯнул на ‘аймона и увидел,
что тот смотрит на него, и что мутнаЯ радужнаЯ оболочка его глаз, утратив
темно-коричневый цвет, на котором обычно даже не выделЯлись зрачки, стала
совсем красной, и что глаза его, не мигаЯ, встречают свирепые порывы ветра
и светЯтсЯ бессмысленным фосфоресцирующим блеском, как глаза животного.
ЃаЯрд с силой нажал на педаль газа.
Џо дороге мирно плелсЯ фургон. ‚ него была впрЯжена пара сонных мулов,
а внутри, сидЯ на стульЯх, дремало несколько негритЯнок. Ќекоторые из них
были в штанах. Њулы не проснулись даже тогда, когда автомобиль влетел в
неглубокую канаву, снова выскочил на дорогу и, не замедлЯЯ хода, с грохотом
рванулсЯ дальше, -- они невозмутимо плелись вперед, увлекаЯ за собой пустой
фургон с опрокинутыми стульЯми. ѓрохот вскоре утих, но автомобиль продолжал
по инерции нестись, а потом вдруг завилЯл из стороны в сторону, потому что
ЃаЯрд пыталсЯ оторвать руки ‘аймона от рычага. ‘аймон, крепко зажмурив
глаза, стоЯл на коленЯх на полу, обеими руками вцепившись в рычаг, и
встречный ветер играл клочьЯми его седых волос.
-- Ћтпусти! -- заорал ЃаЯрд.
-- …е так останавливают, господи! …е так останавливают, господи! --
вопил ‘аймон, прикрываЯ рычаг обеими руками, между тем как ЃаЯрд молотил по
ним кулаком. ‘аймон не выпускал рычаг до тех пор, пока автомобиль не
замедлил ход и не остановилсЯ. ’огда он ощупью отворил дверцу и вылез на
дорогу.
ЃаЯрд окликнул его, но он быстро пошел назад, прихрамываЯ и волоча
ногу.
-- ‘аймон! -- снова крикнул ЃаЯрд. Ќо ‘аймон одеревенелой походкой шел
дальше, напоминаЯ человека, который долгое времЯ не пользовалсЯ своими
конечностЯми. -- ‘аймон!
‘аймон не замедлЯл шага и не оглЯдывалсЯ, и тогда ЃаЯрд снова завел
мотор и ехал вперед до тех пор, пока не смог развернутьсЯ. „огнав ‘аймона и
остановившись, он увидел, что тот стоит в придорожной канаве, опустив
голову на руки.
-- €ди сюда и залезай обратно, -- приказал ЃаЯрд.
-- Ќет, сэр, Я лучше пешком пойду.
-- ‡алезай, тебе говорЯт! -- резко скомандовал ЃаЯрд. Ћн открыл дверцу,
но ‘аймон стоЯл в канаве, засунув руку за пазуху, и ЃаЯрд увидел, что он
дрожит как в лихорадке. -- €ди сюда, старый осел, Я ничего худого тебе не
сделаю.
-- џ пойду домой пешком, -- упрЯмо, но беззлобно твердил ‘аймон. -- Ђ вы
себе поезжайте на этой штуковине.
-- Ђх, да садись же, ‘аймон. џ не думал, что ты так сильно испугаешьсЯ.
џ поеду тихо. €ди сюда.
-- Џоезжайте домой, -- снова сказал ‘аймон. -- Ћни будут о вас
беспокоитьсЯ. ‚ы им скажете, где Я.
ЃаЯрд с минуту глЯдел на него, но ‘аймон стоЯл отвернувшись, и он
захлопнул дверцу и поехал вперед. ‘аймон и тут не поднЯл глаз, не поднЯл он
их даже и тогда, когда автомобиль снова заревел, а потом беззвучно исчез,
взметнув облако серовато-коричневой пыли. ‚скоре из пыли возник фургон.
Њулы теперь бежали бодрой рысью, хлопаЯ ушами, и фургон протарахтел мимо, а
в пыльном воздухе под стрекот насекомых еще долго дрожал бессловесный
истерический женский крик. Љрик медленно рассеЯлсЯ в мерцающих далЯх
равнины, и тогда ‘аймон вытащил из-за пазухи что-то, висевшее на засаленном
шнурке у него на груди. Њаленький, неопределенной формы предмет был покрыт
грЯзным пушистым мехом. ќто был нижний сустав задней лапки кролика,
пойманного, как полагаетсЯ, на кладбище в новолуние, и ‘аймон потер им свой
потный лоб и затылок, после чего сунул обратно за пазуху. “ него все еще
дрожали руки, и, надев шлЯпу, он выбралсЯ на дорогу и сквозь полуденную
пыль побрел восвоЯси.

ЃаЯрд повернул к городу и, миновав железные ворота и осененный
деревьЯми безмЯтежный белый дом, прибавил скорость. Ћн перекрыл заслонку
глушителЯ, и газы, с ревом вырываЯсь из-под машины, взметали в воздух клубы
пыли, которые лопались, словно пузыри, и лениво оседали на вспаханные полЯ,
постепенно поглощавшие шум автомобилЯ. Џочти у самого города ему
встретилась еще одна упрЯжка, и он мчалсЯ на нее, пока мулы, осадив назад,
не опрокинули фургон; тогда он резко свернул в сторону и пронессЯ мимо чуть
ли не вплотную, так что негр, который орал в фургоне, мог Ясно разглЯдеть
его тонкогубый рот, издевательски растЯнутый в бешеном оскале.
ЃаЯрд нессЯ вперед. Ђвтомобиль взлетел на крутую гору, словно взмывший
в воздух аэроплан, и, когда мимо промелькнуло кладбище, где красовалсЯ
пышный памЯтник его прадеда, ЃаЯрд подумал о том, как старик ‘аймон, зажав
в руках кроличью лапку, ковылЯет по пыльной дороге к дому, и устыдилсЯ
собственной жестокости.
ѓород утопал в садах; на его тенистых, напоминающих зеленые туннели
улицах разыгрывались мирные трагедии убогой жизни. ЃаЯрд открыл глушитель
и, замедлив ход, подъехал к площади. —асы на башне суда вздымали свои
четыре циферблата над уходЯщими вдаль сводами деревьев. Ѓез десЯти
двенадцать. ђовно в двенадцать его дедушка удалитсЯ в кабинет в задней
части банка, выпьет пинту пахтаньЯ, которое он каждое утро привозит с собою
в термосе, и прилЯжет вздремнуть часок на диване. Љогда ЃаЯрд въехал на
площадь, на складном стуле в дверЯх банка уже никого не было. Ћн сбавил
скорость и остановилсЯ у тротуара перед прислоненным к стене рекламным
щитом.
"‘…ѓЋ„Ќџ ‘‚…†Ђџ ‡“ЃЂ’ЉЂ", -- уведомлЯли выведенные мокрым мелом буквы,
а из забранной сеткой двери позади щита доносилсЯ запах сыра, пикулей и
других вынутых из ледника продуктов и слегка тЯнуло жареным салом.
Ќекоторое времЯ ЃаЯрд стоЯл на тротуаре, и его с обеих сторон обтекала
полуденнаЯ толпа -- негры, от которых исходил какой-то звериный запах; они
плелись лениво и бесцельно, словно фигуры в смутном безмЯтежном сне,
невнЯтно бормотали, пересмеивались, и в их мЯгком, лишенном согласных
звуков бормотании слышались нотки готового вспыхнуть весельЯ, а в их смехе
-- уныние и печаль; фермеры -- мужчины в комбинезонах, в плисовых штанах, в
гимнастерках без галстуков; женщины в мешковатых ситцевых платьЯх, в
широкополых шлЯпах, жующие палочки табаку; нарЯженные в выписанные по почте
крахмальные туалеты молодые девушки, чьи грациозные от природы фигурки уже
начинали сутулитьсЯ от застенчивости, тЯжелой работы и непривычно высоких
каблуков, а в ближайшем будущем навсегда расплывутсЯ от родов; юноши и
подростки в дешевых безвкусных костюмах, рубашках и кепи, с обветренными
лицами, стройные, как скаковые лошади, и чуть-чуть заносчивые. Џод стеной
сидел на корточках слепой негр-нищий с гитарой и губной гармоникой и на
фоне всех этих звуков и запахов выводил однообразные узоры заунывных
монотонных звуков, размеренных и точных, как математические формулы, но
лишенных всЯкой музыкальности. ќто был мужчина лет сорока, с тем выражением
безропотной покорности, которое приобретаетсЯ долгими годами слепоты; на
нем тоже была грЯзнаЯ гимнастерка с нашивками капрала на одном рукаве и
криво пришитой эмблемой бойскаута на другом, а на груди красовалсЯ значок,
выпущенный по случаю четвертого ‡айма ‘вободы, и маленькаЯ металлическаЯ
брошка с двумЯ звездочками, Явно задуманнаЯ как женское украшение. …го
потрепанный котелок был обвЯзан офицерским шнурком, а на мостовой у ног
стоЯла жестЯнка с десЯтицентовиком и еще тремЯ монетками по центу.
ЃаЯрд пошарил в кармане в поисках мелочи; нищий почувствовал его
приближение, и мелодиЯ тотчас застыла на одной ноте, хотЯ и без перерыва в
ритме, а как только в жестЯнке звЯкнула монета, он опустил левую руку,
ощупью мгновенно определил достоинство монеты, и гитара вместе с губной
гармоникой затЯнули свой монотонный напев. Љогда ЃаЯрд повернулсЯ, чтобы
идти дальше, его окликнул широкоплечий приземистый человек с энергичным
обветренным лицом и седеющими висками, в плисовых штанах и высоких сапогах.
“ него был гибкий торс наездника и загорелые спокойные руки -- такие руки
любЯт лошади. ќто был один из шестерых братьев Њаккалемов, которые жили на
холмах в восемнадцати милЯх от города и с которыми ЃаЯрд и „жон охотились
на лисиц и енотов.
-- ‘лыхал про твой автомобиль. ќтот, что ли? -- сказал Њаккалем. Ћн
шагнул с тротуара, легкой походкой обошел автомобиль со всех сторон, потом
остановилсЯ и, подбоченившись, начал его разглЯдывать. -- ’уловище слишком
длинное, да и загривок тЯжеловат. Ќеуклюжий какой-то. Ќебось без узды
никуда?
-- Ќичего подобного, -- отвечал ЃаЯрд. -- ‘адись, Я покажу тебе, на что
он способен.
-- Ќет уж, благодарю покорно, -- возразил его собеседник. Ћн снова сошел
на мостовую, где собралась группа негров, тоже глазевших на автомобиль.
—асы на башне суда пробили двенадцать, и на улицу высыпали стайки
ребЯтишек, возвращавшихсЯ домой на полуденную перемену, -- девочки с
разноцветными ранцами и скакалками громким шепотом обсуждали свои женские
дела; горластые мальчишки в разных стадиЯх дезабилье кричали, толкались и
пинали девочек, и те, сбившись в кучку, через плечо бросали на них
презрительные взглЯды.
-- ‘обралсЯ закусить, -- поЯснил Њаккалем. Ћн перешел через дорогу,
открыл сетчатую дверь, обернувшись, спросил ЃаЯрда: -- ’ы уже обедал?
‚прочем, все равно, зайдем на минутку, -- и многозначительно похлопал себЯ
по карману.
‡аведение представлЯло собой нечто среднее между бакалейной лавкой,
кондитерской и кафе. ‚ тесном, но чистом помещении примостились два-три
клиента с бутербродами и бутылками содовой, а суетливый, излучавший
доброжелательность хозЯин рассеЯнно кивал им из-за стойки. ‚ задней части
комнаты несколько мужчин и женщин, большей частью фермеры, с застенчивым и
в то же времЯ чинным и важным видом закусывали, сидЯ за столиками. €з
кухни, где словно призраки в синеватом одурЯющем чаду двигались два негра,
доносилось шипенье и запах жареного. ЏройдЯ через это помещение, Њаккалем
отворил проделанную в косой стене дверь, и они вошли в комнату поменьше
или, вернее, в большой чулан. “зкое окошко под самым потолком освещало
единственный, ничем не покрытый стол и четыре стула. ‡а ними последовал
младший из двух негров.
-- ‘лушаю вас, мистер Њаккалем и мистер ‘арторис.
Ћн поставил на стол два только что вымытых стакана, по которым еще
стекали капли воды, и остановилсЯ, вытираЯ руки фартуком. “ него была
широкаЯ, невозмутимаЯ, внушающаЯ полное доверие физиономиЯ.
-- ‹имоны с сахаром и льдом, -- приказал Њаккалем. -- Ќадеюсь, ты не
пьешь всЯких там шипучек?
Ќегр помедлил у дверей.
-- Ќет, -- отозвалсЯ ЃаЯрд. -- џ лучше пунша выпью.
-- “ж это точно, сэр, -- согласилсЯ негр. -- ‚ам требуетсЯ пунш.
‘ерьезно и одобрительно наклонив голову, он снова повернулсЯ,
пропускаЯ облаченного в чистый фартук хозЯина, который вошел своей обычной
развинченной походкой и остановилсЯ, потираЯ руки о лЯжки.
-- ‡дорово, здорово, -- сказал он. -- Љак живешь, ђейф? ЃаЯрд, Я
позавчера видел, как мисс „женни со старым полковником заходили к доктору
Џибоди. Ќадеюсь, ничего серьезного?
ѓолова его напоминала Яйцо, повернутое острым концом кверху, вьющиесЯ
рыжеватые волосы, разделенные аккуратным пробором, походили на парик, а
карие глаза излучали теплое сиЯние.
-- ‚ходи и закрой дверь, -- скомандовал Њаккалем, втаскиваЯ хозЯина в
комнату. Ћн извлек из-под куртки бутыль фантастических размеров и поставил
ее на стол. ‚ бутыли была прозрачнаЯ ЯнтарнаЯ жидкость, и хозЯин снова
потер руки о лЯжки, пожираЯ ее горЯчим взглЯдом.
-- Ѓоже милосердный! ѓде ты прЯтал эту флЯгу? ‚ штанине, что ли? --
спросил он.
Њаккалем откупорил бутыль и протЯнул ее хозЯину, который нагнулсЯ
вперед, понюхал, закрыл глаза и вздохнул.
-- ќто работа ѓенри, -- поЯснил Њаккалем. -- ‹учший самогон за последние
полгода. Ќадеюсь, ты выпьешь глоток, если мы с ЃаЯрдом тебЯ поддержим?
•озЯин плотоЯдно крЯкнул.
-- Ќу и шутник, -- сказал он ЃаЯрду, -- острЯк, да и только, -- и, оглЯдев
стол, добавил: -- Ќо у вас тут всего два...
‚ эту минуту в комнату постучали, и хозЯин, повернув свою
остроконечную голову, сделал им знак рукой. Џока он открывал дверь,
Њаккалем неторопливо спрЯтал бутыль. ‚ дверЯх показалсЯ негр, он нес еще
один стакан и надтреснутую чашку с лимонами, сахаром и льдом. •озЯин
впустил его в комнату.
-- …сли менЯ там кто спросит, скажи, что Я на минутку отлучилсЯ,
•устон.
-- ‘лушаю, сэр, -- отозвалсЯ негр, ставЯ на стол стакан и чашку.
Њаккалем снова вытащил бутыль.
-- Ћхота тебе врать, -- заметил он. -- ‚се и так знают, чем ты тут
занимаешьсЯ.
•озЯин снова крЯкнул, пожираЯ жадным взглЯдом бутыль.
-- „а, сэр, шутник так шутник, -- повторил он. -- Ћднако у вас, ребЯта,
времени много, а мне надо идти за порЯдком присматривать.
-- ‚алЯй, -- сказал ему Њаккалем, и хозЯин сделал себе пунш. Ћн поднЯл
стакан, попеременно помешиваЯ и нюхаЯ содержимое, и гости последовали его
примеру. Џотом вынул из стакана ложечку и положил ее на стол,
-- ’ерпеть не могу комкать удовольствие, -- сказал он, -- да только дело
не ждет.
-- ђабота -- она всегда человеку пить мешает, -- согласилсЯ Њаккалем.
-- „а, сэр, что правда, то правда, -- сказал хозЯин, поднимаЯ стакан. --
‡доровье вашего родителЯ. џ последнее времЯ что-то редко встречаю старого
джентльмена в городе.
-- Ћн все никак не примиритсЯ с тем, что Ѓадди служил в армии Янки, --
поЯснил Њаккалем. -- ѓоворит, что не поедет в город до тех пор, пока
демократическаЯ партиЯ не отречетсЯ от ‚удро ‚ильсона.
-- „а, лучшее, что они могли бы сделать, это сместить его и выбрать
президентом кого-нибудь вроде „ебса или сенатора ‚ардамана, --
глубокомысленно изрек хозЯин. -- „а, это было бы здорово, ничего не скажешь.
Ћднако, доложу Я вам, ѓенри действительно чудеса творит.
Џоставив стакан на стол, он повернулсЯ к двери, добавил:
-- Ђ вы, ребЯта, чувствуйте себЯ как дома. …сли вам что понадобитсЯ,
зовите •устона, -- и развинченной походкой торопливо вышел из комнаты.
-- ‘адись, -- сказал Њаккалем. Ћн пододвинул себе стул, и ЃаЯрд поставил
себе другой напротив. -- „икон, он в спиртном толк знает. Ћн этого виски на
своем веку столько вылакал, что если его вылить, то по нему все его
заведение хоть сейчас из дверей на улицу выплывет.
Ћн наполнил свой стакан, подвинул бутыль ЃаЯрду, и они снова не спеша
выпили.
-- ’ы плохо выглЯдишь, сынок, -- неожиданно сказал Њаккалем. ЃаЯрд
поднЯл голову и увидел, что тот пристально смотрит на него своим спокойным
взглЯдом. -- ЏереутомилсЯ, наверно.
ЃаЯрд отрицательно махнул рукой и поднЯл стакан, все еще чувствуЯ на
себе пристальный взглЯд собеседника.
-- ‚прочем, пить доброе виски ты еще не разучилсЯ... Џочему бы тебе не
приехать к нам поохотитьсЯ? Њы тебе старого рыжего лиса припасли. ‚торой
год его с молодыми псами гонЯем. ѓенерала мы на него пока еще не пускали --
старина его мигом учует, а мы хотели его длЯ вас с „жоном оставить. „жону
этот лис как раз бы по вкусу пришелсЯ. Џомнишь тот вечер, когда „жонни
вырвалсЯ впереди собак прЯмо к ‘эмсонову мосту, а когда мы туда добрались,
он уж тут как тут -- плывет вниз по реке на бревне -- лис на одном конце
бревна, а „жонни на другом и во весь голос ту дурацкую песенку распевает?
„а, „жону этот лис как раз бы по вкусу пришелсЯ. Ћн уж сколько раз наших
молодых псов дурачил. Ќу, да от старого ѓенерала ему все равно не уйти.
ЃаЯрд вертел в руках стакан. Ћн достал из куртки пачку папирос,
вытрЯхнул несколько штук на стол и щелчком подтолкнул пачку к Њаккалему.
’от неторопливо допил свой пунш и налил себе еще. ЃаЯрд закурил, осушил
стакан и потЯнулсЯ за бутылью.
-- “ тебЯ ужасный вид, парень, -- повторил Њаккалем.
-- Џросто трезвый, вот и все, -- таким же ровным голосом отвечал ЃаЯрд.
Џоложив дымЯщуюсЯ папиросу на край стола, он сделал себе еще стакан пунша.
Џотом поднЯл стакан, но пить не стал, а, подержав его некоторое времЯ возле
носа, кожа которого у основаниЯ ноздрей от напрЯжениЯ натЯнулась и
побелела, отстранил от себЯ и твердой рукой вылил содержимое на пол.
Њаккалем спокойно смотрел, как он налил полстакана чистого виски, плеснул в
него воды и опрокинул себе в рот.
-- џ чертовски долго был добродетельным, -- громко сказал он и принЯлсЯ
говорить о войне. Ќе о сражениЯх, а о жизни, населенной юношами, подобными
падшим ангелам, и о сверкнувшем как метеор неистовстве этих падших ангелов,
что мечутсЯ между небом и адом, попеременно причащаЯсь рокового бессмертиЯ
и бессмертного рока.
Њаккалем сидел и молча слушал, спокойно прихлебываЯ виски, которое
Явно не оказывало на него никакого действиЯ, словно он пил молоко, а ЃаЯрд
продолжал говорить и вскоре без всЯкого удивлениЯ обнаружил, что начал
есть. Ѓутыль уже более чем наполовину опустела. Ќегр принес закуску и не
моргнув глазом выпил свою порцию неразбавленного самогона.
-- Ѓудь у менЯ корова с таким молоком, теленку ничего бы не
доставалось, а Я никогда не сбивал бы масло, -- сказал он. -- ‘пасибо, мистер
Њаккалем, сэр.
Џотом он ушел, а голос ЃаЯрда по-прежнему заполнЯл собою каморку,
вытеснЯЯ запах сваренной наспех дешевой еды и пролитого виски призраками
чего-то пронзительного и взвинченного -- словно истерика, словно вспышка
падающих метеоритов на темной сетчатке вселенной. Џотом опЯть послышалсЯ
легкий стук, и в дверь просунулась ЯйцевиднаЯ голова хозЯина, который
посмотрел на них добрыми горЯчими глазами.
-- ‚ам ничего не надо, джентльмены? -- спросил он, потираЯ руки о лЯжки.
-- ‡аходи и выпей, -- сказал Њаккалем, мотнув головой в сторону бутыли.
•озЯин смешал пунш в своем немытом стакане, выпил и, изумленно округлив
глаза, стал слушать рассказ о том, как ЃаЯрд с одним австралийским майором
и двумЯ девицами как-то вечером сидели в холле отелЯ на площади ‹естер
(куда военным ходить запрещалось, и анзак потерЯл два зуба и свою девицу, а
сам ЃаЯрд заработал фонарь под глазом).
-- ѓосподи, ну и буЯны же эти авиаторы. Ћднако мне пора обратно в зал.
Ќынче не побегаешь, так, пожалуй, и на жизнь себе не заработаешь, -- сказал
он и снова выскочил из комнаты.
-- „а, Я чертовски долго был добродетельным, -- хрипло проговорил ЃаЯрд,
глЯдЯ, как Њаккалем наполнЯет стаканы. -- …динственное, на что годилсЯ
„жонни, -- это не давать мне закиснуть в какой-нибудь дыре. ‚ паршивой дыре,
где две старые бабы день и ночь менЯ пилЯт и где только и дела, что на
черномазых страх нагонЯть. -- Ћн выпил и, обхватив рукою стакан, поставил
его на стол. -- ЏроклЯтый толсторожий немец. ‚прочем, „жонни никогда толком
летать не умел. џ уговаривал его не подниматьсЯ в воздух на этой треклЯтой
хлопушке.
Ћн грубо выругал своего покойного брата, снова поднЯл стакан, но на
полдороге ко рту остановилсЯ.
-- Људа, к черту, делось мое виски?
Њаккалем вылил остатки виски в стакан ЃаЯрда, тот выпил, хлопнул
толстым стаканом по столу, встал и, шатаЯсь, прислонилсЯ к стене.
-- џ все времЯ старалсЯ помешать ему взлететь на этом "кэмеле". Ќо он
пустил в менЯ очередь. ЏрЯмо над моим носом.
Њаккалем тоже поднЯлсЯ
-- Џошли, -- спокойно сказал он и хотел было взЯть ЃаЯрда под руку, но
тот увернулсЯ. Ћни пересекли кухню и пошли через длинный, как туннель, зал.
ЃаЯрд довольно твердо держалсЯ на ногах, и хозЯин кивнул им из-за стойки.
-- ‡аходите, джентльмены, заходите.
-- ‹адно, „икон, -- отвечал Њаккалем.
ЃаЯрд пошел дальше. Љогда они проходили мимо фонтанчика с содовой, к
нему обратилсЯ молодой адвокат, стоЯвший рЯдом с каким-то незнакомцем:
-- Љапитан ‘арторис, познакомьтесь с мистером Ѓрэттоном. ѓрэттон
прошлой весной воевал в Ђнглии.
Ќезнакомец обернулсЯ и протЯнул руку, но ЃаЯрд невидЯщим взором
посмотрел на него и так стремительно двинулсЯ вперед, что тот невольно
попЯтилсЯ, чтобы ЃаЯрд не сбил его с ног.
-- —ерт бы его побрал, -- пробормотал он в спину ЃаЯрду.
Ђдвокат схватил его за руку.
-- Ћн пьЯн, -- торопливо зашептал он. -- ЏьЯн.
-- Џлевать Я хотел! -- громко сказал ѓрэттон. -- Љакой-то паршивый
лейтенантишка воображает, что...
-- ’с-с, -- прошипел адвокат.
•озЯин испуганными круглыми глазами смотрел на них из-за Ящика со
сладостЯми.
-- „жентльмены, джентльмены! -- лепетал он. Ќезнакомец в Ярости двинулсЯ
к ЃаЯрду, и тот остановилсЯ.
-- Џодожди, Я сейчас разобью ему рожу, -- сказал он, обернувшись к
Њаккалему.
Ќезнакомец оттолкнул адвоката и шагнул вперед.
-- ’ебе еще и во сне не снилось... -- начал он.
Њаккалем легким, но твердым движением взЯл ЃаЯрда под руку:
-- Џошли, парень. V
-- џ должен разбить его мерзкую рожу, -- заЯвил ЃаЯрд, тупо уставившись
на разъЯренного незнакомца.
Ђдвокат снова вцепилсЯ в своего приЯтелЯ.
-- “бирайтесь, -- сказал незнакомец, отталкиваЯ его. -- Џусть он только
попробует. Ќу, валЯй, соплЯк несчастный.
-- „жентльмены, джентльмены! -- жалобно скулил хозЯин.
-- Џошли, парень, -- сказал Њаккалем. -- Њне надо посмотреть одну лошадь.
-- ‹ошадь? -- повторил ЃаЯрд и послушно пошел за ним, но тут же
остановилсЯ и, обернувшись к незнакомцу, сказал: -- ‘ейчас Я не могу разбить
тебе рожу. Ћчень жаль, но мне надо посмотреть лошадь. Џопозже заглЯну к
тебе в гостиницу.
Ќо незнакомец повернулсЯ к нему задом, а адвокат, стоЯ у него за
спиной, подмигивал и делал знаки Њаккалему:
-- ђади бога, уведите его, Њаккалем.
-- ‹адно, Я еще успею разбить ему рожу. Љ сожалению, не могу разбить
твою рожу, ћстас, -- обратилсЯ он к адвокату. -- Ќас еще в школе учили:
никогда не соблазнЯй дуру и не бей калеку.
-- Џошли, пошли, -- твердил Њаккалем, увлекаЯ ЃаЯрда к выходу.
“ дверей ЃаЯрд опЯть остановилсЯ, закурил папиросу, и они вышли на
улицу. Ѓыло уже три часа, и они снова попали в самую гущу выходивших из
школы ребЯтишек. ЃаЯрд держалсЯ довольно прЯмо и несколько воинственно.
‚скоре Њаккалем свернул в боковую улицу, они миновали несколько
негритЯнских лавок и, пройдЯ между работающей мукомольней и молчавшей
хлопкоочистительной фабрикой, свернули в переулок, где стоЯли на привЯзи
лошади и мулы. ‚ конце переулка слышалсЯ стук молота по наковальне, и в
дверЯх кузницы, возле которых стоЯла на трех ногах терпеливаЯ лошадь,
вспыхивало красноватое сиЯнье. Њиновав кузницу и группу мужчин, сидевших на
корточках в тени под стеной, они добрались до ворот, запиравших темный
кирпичный туннель, из которого резко пахло аммиаком. Ќесколько мужчин
сидели на верхней перекладине ворот, другие стоЯли, опершись на них
скрещенными руками. €з загона доносились голоса, а потом сквозь просветы
забранных планками ворот показалась высокаЯ неподвижнаЯ тень, отливавшаЯ
блеском вороненой стали.
“ двери в конюшню, зиЯющей словно пасть пещеры, стоЯл жеребец, и по
его вороненой коже то и дело мелкой нервной дрожью пробегали короткие
гордые Язычки бледного пламени. Ќо глаза его смотрели спокойно и дерзко, и
по временам взглЯд его с царственным величием и тонким презрением окидывал
группу людей у ворот, не различаЯ в ней отдельных лиц, и Язычки бледного
пламени снова пробегали по его коже. Ќа шею лошади был накинут недоуздок,
привЯзанный к косЯку дверей; позади на почтительном расстоЯнии прохаживалсЯ
с видом собственника белый мужчина, а рЯдом с ним негр-конюх с привЯзанным
к поЯсу мешком. Њаккалем с ЃаЯрдом остановились у ворот, и белый, обойдЯ
застывшего в надменной неподвижности жеребца, приблизилсЯ к ним. Ќегр-конюх
тоже вышел вперед, держа в руках мЯгкую грЯзную трЯпку и монотонно напеваЯ
низким голосом. †еребец позволил ему подойти и стереть трЯпкой нервные
Язычки пламени, которые, словно рЯбь, пробегали по его телу.
-- Ќу, чем не картинка? -- опершись локтем о ворота, спросил у Њаккалема
белый.
Љ его подтЯжкам был прикреплен почерневший от старости шнурок из
сыромЯтной кожи, на котором висели дешевые никелированные часы. Ѓороду он
брил, но от уголков губ к подбородку спускались темные полосы щетины, и
поэтому всегда казалось, будто он жует табак с открытым ртом. Џо профессии
барышник, он постоЯнно судилсЯ с железнодорожной компанией, по вине которой
гибло насильственной смертью его поголовье.
-- ЏоглЯдите-ка на этого черномазого, -- сказал он. -- џ бы к этому
жеребцу и на десЯть Ярдов не подошел, а ’оби с ним как с младенцем
управлЯетсЯ. Ѓудь Я проклЯт, если Я понимаю, как он это делает. џ всегда
говорил, что черномазые чем-то сродни животным.
-- Ћн просто боитсЯ, что в один прекрасный день ты поведешь его через
полотно, когда тридцать девЯтый проходить будет, -- сухо заметил Њаккалем.
-- •оть Я и самый невезучий человек во всем округе, но на этот раз они
мне заплатЯт, на этот раз им деватьсЯ некуда, -- отозвалсЯ барышник.
-- „а, -- сказал Њаккалем, -- железной дороге придетсЯ снабдить
расписанием поездов всех твоих лошадей.
‡рители захохотали.
-- Ђ что, денег-то у них куча, -- отозвалсЯ барышник. -- Џо-твоему,
выходит, будто Я нарочно погнал этих мулов прЯмо под поезд. Ђ ведь дело
было так...
-- Ќу, этого-то ты под поезд не погонишь, -- сказал Њаккалем, киваЯ в
сторону жеребца.
Ќегр, монотонно напеваЯ, поглаживал переливчатую шкуру лошади.
Ѓарышник рассмеЯлсЯ.
-- Џожалуй, нет, разве ’оби со мною пойдет, -- согласилсЯ он. -- ‚ы

только на него поглЯдите. џ бы к этому жеребцу ни за какие деньги близко не
подошел.
-- џ поеду верхом на этой лошади, -- неожиданно заЯвил ЃаЯрд.
-- Ќа какой лошади? -- поинтересовалсЯ барышник. Ћстальные смотрели, как
ЃаЯрд забралсЯ на ворота и спрыгнул в загон.
-- ‚ы, молодой человек, к этой лошади лучше не подходите, -- крикнул
барышник, -- а не то Я на вас в суд подам.
Ќо ЃаЯрд его не слушал. Ћн пошел вперед, а жеребец, окинув его своим
царственным взором, отвернулсЯ.
-- Ћставь его в покое, -- сказал Њаккалем.
-- —тоб он мне запалил жеребца, который полторы тысЯчи стоит? ќта
лошадь его прикончит. ќй, ‘арторис!
Њаккалем вытащил из кармана перетЯнутую резинкой пачку бумажных денег.
-- Ћставь его в покое. …му только того и надо, -- сказал он.
Ѓарышник окинул деньги быстрым оценивающим взглЯдом.
-- Ѓудьте свидетелЯми, джентльмены... -- начал он громко, потом
остановилсЯ и вместе со всеми стал напрЯженно наблюдать, как ЃаЯрд подходит
к жеребцу. ‹ошадь глЯнула на него горЯщим надменным глазом и, спокойно
поднЯв голову, фыркнула. Ќегр посмотрел через плечо, пригнулсЯ, и его
монотонный напев зазвучал громче и быстрее.
-- Ћтойдите, белый человек, -- сказал он. ‹ошадь снова фыркнула, дернула
головой, словно паутинку, перекусила канат, и негр поймал взлетевший в
воздух конец.
-- “ходите, белый человек, уходите поскорей! -- крикнул он.
Ќо жеребец уклонилсЯ от его руки. ‡лобно оскалившись, он бронзовым
вихрем взметнулсЯ в воздух, и негр неуклюже отскочил в сторону. ЃаЯрд успел
увернутьсЯ, присев под взвившимисЯ подковами, и, когда лошадь закружилась,
мерцаЯ тысЯчью огоньков, зрители увидели, что человеку удалось обмотать ей
веревкой морду, а потом лошадь осадила назад и, изогнув спину, сорвала
человека с земли, так что он, словно трЯпка, повис в воздухе. Џотом она
остановилась, дрожа всем телом, потому что ЃаЯрд скрученной веревкой сдавил
ей морду и неожиданно очутилсЯ у нее на спине, а она стоЯла, опустив голову
и вращаЯ глазами, между тем как по ее спине перед новым взрывом мерцающими
Язычками пламени пробегала дрожь.
‹ошадь рванулась вперед, словно птица, распахнувшаЯ бронзовые крыльЯ;
под напором вулканического грома разлетелись в щепки ворота, и зрители
кинулись врассыпную. ЃаЯрд, согнувшись, сидел верхом, дергаЯ разъЯренную
голову лошади, и они понеслись по переулку, вызываЯ смЯтение среди
терпеливо стоЯщих на привЯзи возле кузницы лошадей и мулов. Ќа перекрестке,
где переулок вливалсЯ в улицу, перед ними разбежалась в разные стороны
кучка негров, и конь, не останавливаЯсь, перелетел через подвернувшегосЯ
ему под ноги маленького негритенка, сосавшего полосатый леденец. ‚ эту
минуту в переулок как раз сворачивала запрЯженнаЯ мулами повозка. Њулы
бешено осадили назад прЯмо на сидевшего в повозке белого мужчину, который,
обезумев от страха, разинул рот, и ЃаЯрд снова повернул свою молнию и
направилсЯ в сторону, противоположную площади. ‘зади, в клубах пыли, бежали
по переулку орущие зрители, в том числе барышник и ђейф Њаккалем, все еще
сжимавший в руке пачку бумажных денег.
€сступленный, не поддающийсЯ контролю жеребец нессЯ под всадником как
дикаЯ громоподобнаЯ музыка. ‚еревкой можно было регулировать только его
направление, но отнюдь не скорость, и под аккомпанемент воплей с обеих
сторон мостовой ЃаЯрд повернул в другую, более тихую улицу. Ћтсюда было уже
недалеко до окрестных полей, где жеребец истощит свою Ярость без
дополнительных раздражителей в виде моторов и пешеходов. Џозади затихали
заглушаемые его топотом крики: "Ѓерегитесь! Ѓерегитесь!"
Ќо улица была пуста, и лишь какой-то маленький автомобиль ехал в одну
сторону с ним, а впереди под зелеными сводами мелькали Яркие разноцветные
пЯтна. „ети. "’олько бы не раздавить", -- прошептал про себЯ ЃаЯрд. ѓлаза у
него немножко слезились; под ним колыхалась волна; ноздри вдыхали едкие
испарениЯ Ярости, сломленной гордости и силы, которые дымом поднимались с
разгорЯченного тела лошади, и он стрелой пролетел мимо автомобилЯ, в
какую-то долю секунды успев разглЯдеть женское лицо с полуоткрытым ртом и
два округлившихсЯ в немом изумлении глаза. Ќо лицо промелькнуло, не оставив
следа в его сознании, и он увидел на одной стороне улицы сбившихсЯ в кучку
детей, а на другой -- негра со шлангом и второго негра, с вилами.
‘ веранды какого-то дома послышалсЯ крик, и дети с визгом разбежались.
Ќа улицу метнулась фигурка в белой рубашонке и коротеньких синих штанишках,
и ЃаЯрд, нагнувшись вперед, обмотал вокруг руки веревку и направил жеребца
в противоположную сторону, где, разинув рты, застыли оба негра. ”игурка
благополучно проскользнула мимо, а перед ним пронеслась полоса шелестЯщей
зелени, словно спица покатившегосЯ назад колеса, возник древесный ствол,
жеребец подковами высек искры из мокрого асфальта, поскользнулсЯ, зашаталсЯ
и, пытаЯсь сохранить равновесие, рухнул наземь. ЃаЯрд почувствовал удар, в
глазах на мгновение вспыхнуло красное пламЯ, а потом настала чернаЯ тьма.
‹ошадь, шатаЯсь, поднЯлась на ноги, вихрем повернулась, взвилась на
дыбы и принЯлась злобно бить подковами распростертого на земле человека, но
негр отогнал ее прочь, и она, мотаЯ головой, поскакала по улице мимо
затормозившего автомобилЯ. Ќа перекрестке она остановилась, фыркаЯ и дрожа,
и позволила негру-конюху подойти и дотронутьсЯ до нее рукой. ђейф Њаккалем
все еще сжимал свою пачку бумажных денег.

…го подобрали, отвезли на чужом автомобиле в город, растолкали
дремавшего доктора Џибоди, и доктор Џибоди, ругаЯсь, перевЯзал ему голову,
дал выпить из бутыли, торчавшей в набитой бумажками мусорной корзине, и
пригрозил позвонить по телефону мисс „женни, если он тотчас же не поедет
домой. ђейф Њаккалем обещал за этим проследить, а владелец реквизированного
автомобилЯ предложил его отвезти. ќто был "форд", на раме которого вместо
кузова располагалась сделаннаЯ из листового железа миниатюрнаЯ одноместнаЯ
кабина размером не больше собачьей конуры; в каждом нарисованном окошке
сладко улыбалась сидЯщаЯ за швейной машинкой нарисованнаЯ домашнЯЯ хозЯйка,
а внутрь была ловко вмонтирована настоЯщаЯ швейнаЯ машина -- ее в качестве
образца развозил по округе агент. Ђгент, ‚.-Љ. ‘эрат, человек с умной,
располагающей к себе физиономией, и сидел сейчас за рулем. ЃаЯрд, у
которого гудело в голове, сел рЯдом, а на подножке, вцепившись загорелыми
руками в крыло, примостилсЯ молодой парень в новенькой соломенной шлЯпе
набекрень. …го гибкое тело легко и небрежно поглощало трЯску автомобилЯ,
когда они, выехав из города, дребезжа помчались по дороге через долину.
‘пиртное, которым доктор Џибоди напоил ЃаЯрда, медленной горЯчей
струею переливалось у него в желудке, но вместо того, чтобы успокаивать
расходившиесЯ нервы, только вызывало тошноту, между тем как перед его
закрытыми глазами, вращаЯсь, мелькали причудливые красные круги. “стало и
без всЯкого интереса он наблюдал, как они выплывали, медленно свивались и
развивались, поглощали друг друга и снова возникали из тьмы, становЯсь все
светлее и прозрачнее по мере того, как его сознание проЯснЯлось. € где-то
далеко позади, бесконечно холодное и чуждое их нелепому круговращенью, но в
то же времЯ неразрывно с ними слитое, перед ЃаЯрдом стоЯло чье-то лицо.
‚ырисовываЯсь в непроглЯдно черной тьме, оно, несмотрЯ на всю свою
отчужденность, казалось, было чем-то сродни быстротекущему мгновенью,
какой-то частице бесконечного хаоса, но частице, вносЯщей в эту красную
круговерть ровную прохладу легкого слабого ветерка. Њелькающие извивы
постепенно переходили в ощущение тупой физической боли от трЯски
автомобилЯ, а лицо было все таким же чужим и далеким и, постепенно
расплываЯсь, словно эхо, оставлЯло за собой безмЯтежную прохладу и какое-то
ускользающее щемЯщее чувство жалости к самому себе или сожалениЯ о чем-то
им содеЯнном.
‚ечерело. Џо обеим сторонам дороги из темной жирной земли пробивались
зеленые побеги хлопка и кукурузы, а в перелесках, где низкое предзакатное
солнце сгущало сиреневые тени, уныло ворковали дикие голуби. ‚скоре ‘эрат
свернул с шоссе на заросший, изрытый колеЯми проселок между полем и рощей;
они поехали прЯмо к солнцу, и ЃаЯрд снЯл шлЯпу и прикрыл ею лицо.
-- —то, голова от солнца заболела? ’еперь уж недалеко, -- сказал ‘эрат.
„орога свернула в лес, где солнце перемежалось с тенью, и начала
подниматьсЯ по отлогому песчаному склону. Џо обеим сторонам спускались вниз
небрежно обработанные полЯ, а дальше, окруженный жалкими фруктовыми
деревьЯми и чахлыми, бледными, как полынь, тополЯми, которые не переставаЯ
трепетали, несмотрЯ на полное безветрие, притулилась маленькаЯ ветхаЯ
хижина. ‡а хижиной возвышалсЯ огромный, почерневший от старости сарай.
‡десь дорога разветвлЯлась на две тропинки. Ћдна, еле различимаЯ в песке,
поворачивала к хижине, втораЯ вела через заросли сорнЯков к сараю. Џарень,
стоЯвший на подножке, заглЯнул в кабину и скомандовал:
-- Џоезжайте к сараю.
‘эрат повиновалсЯ. ‚ густых зарослЯх сорнЯков вдоль полуразвалившейсЯ
изгороди вызывающе торчали кверху рукоЯтки плуга -- лемех его мирно ржавел в
траве, где валЯлись и другие орудиЯ -- скелеты труда, исцеленные землею,
которую им надлежало осквернить, но котораЯ оказалась добрее, чем они. ‚
том месте, где изгородь поворачивала под углом, ‘эрат остановил автомобиль,
парень слез с подножки, открыл понежившиесЯ деревЯнные ворота, и ‘эрат
въехал во двор, где на шатких колесах стоЯла телега с самодельными козлами
и ржавый скелет "форда". ”ары, приделанные у самого основаниЯ его лысого
куполообразного радиатора, придавали ему выражение угрюмого, но терпеливого
изумлениЯ, а тощаЯ корова, пережевываЯ жвачку, смотрела на них грустными
глазами.
„вери сараЯ, словно пьЯные, косо висели на сломанных петлЯх,
прикрученных ржавой проволокой к косЯкам, а за ними зиЯло мрачное, как
пещера, нутро -- пародиЯ на полные закрома и скрытые в земных недрах
богатства. ЃаЯрд сел на подножку, прислонилсЯ перевЯзанной головой к дверце
автомобилЯ и стал смотреть, как ‘эрат с молодым парнем вошли в сарай и
медленно полезли наверх по ступенькам невидимой лестницы. Љорова продолжала
медленно и уныло жевать жвачку, а на желтой поверхности пруда, утоптанные
глинистые берега которого потрескались от солнца, словно грЯзноватые
облачка, плавали гуси. „линные косые лучи заходЯщего солнца падали на них,
но их гибкие шеи и на тощий, ритмично подергивающийсЯ бок коровы, тусклым
золотом окрашиваЯ ее выпирающие ребра. ‚скоре показались ноги ‘эрата, затем
его туловище, а вслед за ним, держась одной рукой за лестницу, легко
соскочил на землю парень, прижимаЯ к бедру глинЯный кувшин.
Џарень вышел из сараЯ; за ним в тщательно отглаженной рубашке без
галстука шагал ‘эрат. Ћн кивнул ЃаЯрду, и оба скрылись в высоких, до поЯса,
зарослЯх дурмана. ЃаЯрд догнал их в ту минуту, когда парень, держа в руках
кувшин, ловким движением пролез между двумЯ слабо натЯнутыми кусками
колючей проволоки. ‘эрат немного замешкалсЯ, потом натЯнул верхнюю
проволоку и, наступив на нижнюю, помог пройти ЃаЯрду. ‡а сараем землЯ
уходила под уклон, в тень густых, как джунгли, зарослей ивнЯка и бузины, а
рЯдом несколько молодых деревьев кучкой пестрых призраков окружали огромный
бук, и из зарослей им навстречу повеЯло прохладным сырым дыханьем.
€сточник, вытекавший из-под корней бука, изливалсЯ в деревЯнный желоб, до
краев вкопанный в белый песок, который слегка колебалсЯ под беспокойным
напором прозрачной струи, уходившей в ивнЯк и бузину.
‡емлЯ вокруг источника была плотно утрамбована, как гладкий глинЯный
пол. ђЯдом на четырех кирпичах стоЯл закопченный чугунный котел, под ним
виднелась кучка светлой древесной золы, потухших головешек и обуглившихсЯ
щепок. Љ котлу была прислонена стиральнаЯ доска с металлической рифленой
поверхностью, а над источником на вбитом в дерево гвозде висела ржаваЯ
жестЯнаЯ банка. Џарень поставил кувшин на землю, и они с ‘эратом уселись на
корточки.
-- Ѓоюсь, как бы нам не попасть в беду, если мы дадим мистеру ЃаЯрду
виски, •аб, -- сказал ‘эрат. -- Џравда, сам док Џибоди дал ему хлебнуть
глоточек, так Я думаю, ничего, если и мы дадим ему немножко. Џравильно,
мистер ЃаЯрд?
Ћн поднЯл на ЃаЯрда свою добродушную умную физиономию. •аб вытащил из
кувшина пробку, сделанную из кукурузной кочерыжки, передал кувшин ‘эрату, и
тот протЯнул его ЃаЯрду.
-- џ знал мистера ЃаЯрда, еще когда он в коротких штанишках бегал, --
доверительно сообщил ‘эрат •абу, -- но выпиваем мы вместе первый раз. ‚ерно,
мистер ЃаЯрд? Њожет, вам стакан нужен?
Ћднако ЃаЯрд уже пил прЯмо из кувшина, положив его поперек
поставленного горизонтально предплечьЯ и по всем правилам науки той же
рукой поддерживал горлышко.
-- ‘мотри-ка, он умеет пить из кувшина. џ всегда знал, что он настоЯщий
парень, -- одобрительно заметил ‘эрат. ЃаЯрд опустил кувшин, вернул ‘эрату,
и тот церемонно протЯнул его •абу.
-- ‚алЯй, -- сказал •аб. -- ѓлотни.
‘эрат приложилсЯ к кувшину, размеренно двигаЯ кадыком. Ќад источником
в низком луче солнца золотистыми чешуйками мЯкины кружила и вилась мошкара.
‘эрат опустил кувшин, отдал его •абу и тыльной стороной ладони вытер рот.
-- Ќу, а теперь как вы себЯ чувствуете, мистер ЃаЯрд? -- спросил он и
смущенно добавил: -- ‚ы уж менЯ простите, вас, наверно, капитаном называть
надо.
-- ќто еще зачем? -- спросил ЃаЯрд. Ћн тоже сидел на корточках,
прислонившись к стволу бука. ЏоднимавшийсЯ позади них склон скрывал сарай и
хижину, и все трое сидели как бы в маленькой чаше тишины, отдаленной от
времени и пространства и до краев наполненной прохладным и чистым дыханием
источника и тонкими струйками солнечного света, который, как разбавленное
вино, просачивалсЯ сквозь заросли ивнЯка и бузины. Ќа водной глади
источника лежало отраженное небо, а на нем красовалсЯ узор из неподвижных в
безветрии листьев бука. •удощавый •аб охватил руками колени; из-под полей
его заломленной набекрень шлЯпы торчала папироса. ‘эрат сидел напротив, по
другую сторону источника. Ќа фоне выцветшей голубой рубашки его лицо и руки
выделЯлись ровными темно-коричневыми пЯтнами, наподобие красного дерева.
’олстопузый благодушный кувшин стоЯл между ними.
-- „а, -- повторил ‘эрат, -- Я всегда считал, что виски -- лучшее,
лекарство от любой раны. Ќовомодные молодые доктора, они, конечно, другое
говорЯт, а вот когда старый док Џибоди отрезал моему дедушке ногу, дедушка
лежал на кухонном столе и в руках у него была бутыль, а на ноги ему
положили тюфЯк и стул, и четыре человека его держали, а он ругалсЯ и пел
такую похабщину, что женщины и дети ушли на луг за сараем и там дожидались,
пока все кончитсЯ. ‚ыпейте еще, -- добавил он, протЯгиваЯ кувшин через
источник, и ЃаЯрд выпил снова. -- ‚ам теперь намного лучше, верно?
-- —ерт его знает, -- отвечал ЃаЯрд. -- ќто настоЯщий динамит, ребЯта.
„ержа кувшин на весу, ‘эрат хмыкнул, потом пригубил, и кадык его снова
стал подниматьсЯ и опускатьсЯ на фоне ивнЯка и бузины. Ѓузина скоро
зацветет бледными мелкими соцветиЯми. Њисс „женни каждый год делает из них
вино. •орошее вино, если знать рецепт и набратьсЯ терпениЯ. ‚ино из цвета
бузины. Џохоже на детскую считалку из игры, в которую играют девочки в
светлых платьицах вечером после ужина. Ќад чашей, куда еще проникали низкие
лучи солнца, . как пылинки в пустой заброшенной комнате, кружила и вилась
мошкара. ЏриЯтный голос ‘эрата снова и снова учтиво восхищалсЯ тем, какаЯ
крепкаЯ у ЃаЯрда голова и как здорово, что они с ЃаЯрдом первый раз вместе
выпивают.
Ћни выпили еще, •аб попросил у ЃаЯрда папиросу и сочным деревенским
Языком принЯлсЯ рассказывать разные неприличные истории про девчонок, виски
и игру в кости, и вскоре они с ‘эратом затеЯли добродушный спор насчет
работы. Љазалось, они могут сколько угодно сидеть наг корточках, не
испытываЯ ни малейшего неудобства, тогда как у ЃаЯрда ноги вскоре онемели,
и он сел на землю, прислонилсЯ спиною к дереву, вытЯнул свои длинные ноги,
по которым, покалываЯ, побежала застоЯвшаЯсЯ кровь, и сидел так, слушаЯ
голос ‘эрата, но не вникаЯ в смысл его слов.
ѓолова теперь причинЯла ему одно лишь неудобство; временами у него
возникало такое ощущение, будто она совсем отделилась от тела и висит над
зеленой стеной как прозрачный шар, в котором или за которым никак не хочет
ни проЯснитьсЯ, ни окончательно исчезнуть, а только назойливо, с каким-то
смуглым отчаЯнием маЯчит все то же лицо -- два округлившихсЯ от изумлениЯ
глаза, две поднЯтые кверху руки -- они мелькают за белой рубашонкой и
короткими синими штанишками, а потом грохот, треск, удар и чернаЯ тьма...
ЊЯгкий, обволакивающий голос ‘эрата все звучал и звучал -- ровно,
медленно, ничуть не раздражаЯ. Љазалось, он легко вписываетсЯ в окружающий
пейзаж своим рассказом о немудреных земных делах.
-- ‡наете, как старший брат учил менЯ хлопок разрежать? Ћн пустил менЯ
перед собой в борозду и велел начинать. Ќе успею Я борозду пройти, а он уж
тут как тут. € только Я в землю разок мотыгой ударю -- слышу, он уже два
раза ударил. “ менЯ в те времена даже и башмаков еще не было. ‚от мне и
пришлось научитьсЯ побыстрее орудовать, чтобы его мотыга мне голые пЯтки не
обдирала. € вот тогда Я дал себе клЯтву -- будь что будет, а только Я в
землю ничего сажать не стану. ќто хорошо, у кого своЯ землЯ есть, а у нас
никогда своей земли не было, и всЯкий раз, как мы борозду вспахивали,

значит, длЯ кого-то чужого грЯзь месили.
Њошкара еще пуще прежнего вилась и плЯсала на укромных уголках над
источником, а пробивавшиесЯ сквозь густую листву лучи солнца отливали
теперь цветом темной бронзы. ‘эрат встал.
-- Ќу, ребЯта, мне, пожалуй, пора обратно в город. -- Ћн снова повернул
к ЃаЯрду свое умное доброе лицо. -- џ думаю, вы, мистер ЃаЯрд, теперь уже
совсем забыли, как вы расшиблись?
-- Џерестанешь ты называть менЯ мистером ЃаЯрдом или нет, черт тебЯ
побери! -- отозвалсЯ тот.
‘эрат поднЯл с земли кувшин.
-- џ всегда думал, что он хороший парень, стоит только поближе с ним
познакомитьсЯ, -- сказал он •абу. -- џ его еще с тех пор знаю, когда он под
стол пешком ходил, да только нам с ним никогда вместе бывать не
приходилось. џ, ребЯта, вырос среди беднЯков, а родные мистера ЃаЯрда жили
в большой усадьбе, хранили деньги в банке, а черномазые на них работали. Ќо
он парень что надо. Ћн никому не скажет, кто его тут напоил.
-- „а хоть бы и сказал, мне-то что, -- отозвалсЯ •аб.
Ћни снова выпили. ‘олнце уже почти скрылось, и в темных болотистых
уголках по берегам ручьЯ словно в сказке тонкими голосами квакали молодые
лЯгушки. ‘о стороны сараЯ донеслось мычанье невидимой тощей коровы. •аб
засунул кочерыжку в горлышко кувшина, ударом ладони загнал ее поглубже, и
все трое поднЯлись на холм и перелезли через изгородь. Љорова стоЯла в
дверЯх сараЯ и при виде их снова замычала, меланхолично и уныло. ѓуси
вылезли из пруда и чинно прошествовали по двору к хижине, у дверей которой
в обрамлении двух лагерстремий стоЯла женщина.
-- •аб, -- негромко окликнула она.
-- …ду в город, -- отозвалсЯ •аб. -- Џускай ‘ью подоит корову. †енщина
спокойно стоЯла в дверЯх. •аб понес кувшин в сарай. Љорова пошла за ним, он
обернулсЯ, пнул ее в бок и беззлобно выругалсЯ. ‚скоре он вышел из сараЯ,
направилсЯ к воротам, открыл их, и ‘эрат вывел автомобиль. •аб закрыл
ворота, снова прикрутил их проволокой и вскочил на подножку. ЃаЯрд подошел
к автомобилю и стал уговаривать •аба сесть в кабину. †енщина все еще стоЯла
в дверЯх и спокойно на них смотрела. ѓуси толклись у крыльца и нестройно
гоготали, вытЯгиваЯ шеи, словно в какой-то заученной пантомиме.
„линные тени фруктовых деревьев легли на заросшие сорнЯками полЯ, и
автомобиль тронулсЯ, толкаЯ перед собою свою собственную продолговатую
тень, похожую на тень огромной горбатой птицы. ‚зобравшись на песчаный
холм, освещенный последними лучами заходЯщего солнца, они покатились вниз,
в сиреневые сумерки. Ѓесшумно приминаЯ разъезженную песчаную колею,
автомобиль выбралсЯ на шоссе.
‚ысоко в небе стоЯл молодой месЯц. Ћн еще не давал света, и они
помчались к городу, времЯ от времени встречаЯ возвращающиесЯ домой
деревенские повозки. ‘эрат, знавший почти всех жителей округа,
приветственно махал им загорелой рукой. ‚ том месте, где дорога проходила
через деревЯнный мост в зарослЯх ивнЯка и бузины и где сумерки казались
густыми и почти осЯзаемыми, он остановилсЯ и вылез из автомобилЯ.
-- ‚ы, ребЯта, посидите минутку. џ сейчас -- только залью воды в
радиатор, -- сказал он. Ћни услышали возню где-то сзади, потом он поЯвилсЯ с
жестЯным ведром в руках и осторожно полез вниз по откосу возле моста. Џод
мостом журчала и звенела невидимаЯ в сумерках вода, и ее журчанье
смешивалось с кваканьем лЯгушек и стрекотом кузнечиков. Ќад ивами, росшими
по берегам ручьЯ, все еще кружилась и вилась мошкара, а поЯвившиесЯ
неведомо откуда козодои стремительно падали вниз, исчезали и вновь
возникали, проносЯсь по безмЯтежно спокойному небосклону, тихие, словно
капли воды на оконном стекле, сосредоточенные, бесшумные и быстрые, как
будто их крыльЯ были оперены сумерками и тишиной.
‘эрат взобралсЯ на дорогу с ведром, снЯл пробку с радиатора и наклонил
над ним ведро. ‹уна, стоЯвшаЯ высоко в небе, едва теплилась, но легкаЯ тень
головы и плеч ‘эрата падала на капот, а на бледном фоне дощатой обшивки
моста слегка вырисовывались тонкие очертаниЯ склонившихсЯ ивовых ветвей.
Љогда остатки воды, вылитой из ведра, тихонько заурчали в чреве автомобилЯ,
‘эрат убрал ведро на место, перелез через левый борт машины и включил фары.
Ћни работали от генератора и при движении на малой скорости ослепительно
сверкали, но когда он разогнал машину и перешел на прЯмую передачу, стали
испускать слабое мерцание не Ярче светЯщейсЯ тени.
Љогда они добрались до города, была уже ночь. Ќад верхушками деревьев,
словно желтые четки, светились часы на здании суда, а на фоне зеленой
вечерней зари вертикальным пером поднималсЯ в небо столб дыма. ‘эрат
высадил их у кафе и поехал дальше. Љогда они вошли, хозЯин, сидевший за
фонтанчиком с содовой, поднЯл Яйцеобразную лысую голову, на которой
блестели круглые глаза.
-- ѓосподи, вы еще не уехали домой? -- воскликнул он. -- „ок Џибоди с
четырех часов за вами гонЯетсЯ, а мисс „женни поехала в колЯске искать вас
в город. ‚ы же себЯ убьете.
-- ‘тупай ко всем чертЯм на кухню, „икон, и принеси мне и •абу на два
доллара Яичницы с ветчиной, -- отвечал ему ЃаЯрд.
Џотом ЃаЯрд, •аб и третий молодой человек -- клерк багажного отделениЯ
железнодорожной станции по имени Њитч -- отправились на автомобиле ЃаЯрда
обратно за кувшином, посадив на заднее сиденье трех негров с контрабасом.
Ќа краю полЯ над хижиной они остановились, и •аб пешком пошел вниз по
песчаной дороге к сараю. ‚ысоко в небе стоЯл холодный бледный месЯц, а
кругом, в пыльных кустах, пронзительно стрекотали насекомые. Ќегры на
заднем сиденье тихонько переговаривались.
-- ЏрекраснаЯ ночь, -- заметил Њитч.
ЃаЯрд ничего не ответил. Ћн мрачно курил; на голове его, словно шлем,
белела плотнаЯ повЯзка. ЊесЯц и насекомые слились воедино -- в нечто видимое
и слышимое, но лишенное источника и измерений.
—ерез некоторое времЯ на смутном полотне дороги возник увенчанный
серебристой шлЯпой •аб. Ћн приблизилсЯ, поднес кувшин к дверце и вытащил
пробку. Њитч передал кувшин ЃаЯрду.
-- Џей, -- сказал ЃаЯрд, и Њитч выпил. ‚ыпили и остальные.
-- Ђ черномазых-то нам напоить не из чего, -- сказал •аб.
-- ‚ерно, -- согласилсЯ Њитч и, обернувшись, спросил: -- …сть у вас
кружка, ребЯта?
Ќегры озабоченно забормотали.
-- Ћбождите, -- сказал ЃаЯрд. Ћн вышел, открыл капот и снЯл крышку
сапуна. -- ‚начале будет отдавать маслом, но стоит сделать несколько глотков
-- и вы привыкнете.
-- „а, сэр, -- хором согласились негры.
Ћдин из них взЯл крышку, обтер ее полой куртки, и все трое по очереди
выпили, громко причмокиваЯ. ЃаЯрд поставил крышку на место и влез в
автомобиль.
- Љто-нибудь хочет еще? -- спросил •аб, помазав вал кочерыжкой.
-- „ай Њитчу, -- сказал ЃаЯда. - Ћн должен нас догнать.
Њитч выпил еще. Џотом ЃаЯрд взЯл кувшин и запрокинул его у себЯ над
головой. Ћстальные почтительно за ним наблюдали.
-- Ѓудь Я трижды проклЯт, если он не выпьет все до дна, -- пробормотал
Њитч. -- ’олько Я бы на вашем месте побоЯлсЯ так много пить.
-- ќто все голова проклЯтаЯ. -- ЃаЯрд опустил кувшин и передал его •абу.
-- џ все думаю, может, мне от спиртного лучше станет.
-- „ок сделал слишком тугую повЯзку, -- сказал •аб. -- •отите, мы ее
немножко ослабим?
-- Ќе знаю. -- ЃаЯрд закурил папиросу, бросил спичку. -- Џожалуй, пора ее
снимать. Џоносил -- и хватит.
Ћн поднЯл руки и начал распутывать бинт.
-- ‚ы ее лучше не трогайте, -- предостерегающе заметил Њитч.
Ќо ЃаЯрд продолжал распутывать повЯзку, потом сунул пальцы под бинт и
изо всех сил его дернул. Ћдин из негров нагнулсЯ вперед, разрезал бинт
карманным ножом, и все смотрели, как ЃаЯрд сдирает и выбрасывает повЯзку.
-- ‡рЯ вы это сделали, -- сказал Њитч.
-- Ћставьте его, пускай снимает, если хочет. Ћн уже здоров, -- сказал
•аб. Ћн забралсЯ в автомобиль, зажал кувшин между коленЯми, и ЃаЯрд
развернулсЯ. ЏесчанаЯ дорога зашуршала под широкими шинами и, осыпаЯсь,
стала подниматьсЯ в лес, где обманчивые лунные блики, дрожа, растворЯлись в
туманных далЯх. ‚ перемежающихсЯ узорах света и тени мЯгкой флейтой лились
голоса невидимых, непонЯтно откуда взЯвшихсЯ козодоев. ‚ыйдЯ из леса,
дорога пошла под уклон среди бесшумно осыпающихсЯ песков, и они свернули на
дорогу к долине и поехали в сторону, противоположную городу.
Ђвтомобиль нессЯ вперед под сухой свист глушителЯ. Ќегры тихонько
переговаривались между собой, и временами сзади вспыхивал их мелодичный
смех, который, словно клочки бумаги, уносило ветром. Ћни миновали железные
ворота, безмЯтежно спЯщий под луной среди деревьев дом ЃаЯрда, безмолвную
коробку станционного зданиЯ и стоЯщую у запасного пути хлопкоочистительную
фабрику под металлической крышей.
Ќаконец дорога стала подниматьсЯ на холмы. Ћна была гладкаЯ,
извилистаЯ и пустыннаЯ, и когда ЃаЯрд резко увеличил скорость, негры
замолкли. ‚прочем, это были пустЯки по сравнению с тем, чего можно было от
него ожидать …ще дважды автомобиль останавливалсЯ и все выпивали, а потом с
вершины последнего холма они увидели еще одно скопление огней, напоминавшее
нитку четок в глубокой впадине, по которой проходила железнаЯ дорога. •аб
снЯл крышку сапуна, и они выпили снова.
Џо улицам, точно таким же, как в их родном городе, они медленно
подъехали к точно такой же площади. Џроходившие по площади люди
оборачивались и с любопытством провожали их взглЯдом. Ђвтомобиль пересек
площадь, поехал по другой улице между широкими газонами и занавешенными
окнами, и вскоре за железным забором в глубине двора среди
серебристо-черных деревьев перед ними возникли ровные рЯды освещенных окон,
словно гирлЯнды четырехугольных фонариков, подвешенные среди ветвей.
‡десь в тени они остановились. Ќегры вышли из автомобилЯ, и двое
вытащили контрабас и гитару. ’ретий держал в руках тонкую трубу, и на ее
глазированных клапанах блестел и переливалсЯ бледный лунный свет; все трое
стоЯли, склонив друг к другу головы, тихонько переговаривались и, касаЯсь
струн, извлекали приглушенные жалобные аккорды. Џотом один из негров поднес
к губам кларнет.
Њелодии были старинные. Ќекоторые отличались сложной замысловатой
формой, но в исполнении это терЯлось, и все они становились простыми,
жалобными и протЯжными. ѓустые печальные звуки плыли по серебристому
воздуху, замираЯ и растворЯЯсь в обманчивых лунных просторах. Џотом негры
заиграли старинный вальс. Џо испещренному бликами газону к ограде подошел
швейцар колледжа, он прислушалсЯ и облокотилсЯ об ограду -- грузнаЯ тень
среди множества других теней. ‚ тени на противоположной стороне улицы
стоЯли слушатели. Љакой-то автомобиль подъехал, затормозил, выключил мотор
и фары, а в освещенных окнах на всех этажах поЯвились окруженные сиЯющим
ореолом головы, похожие друг на друга, женственные, далекие, нежные и
божественно юные.
Ќегры сыграли "„ом, мой милый дом", и когда грустные мЯгкие звуки
затихли, до них донеслись легкие хлопки тонких ладоней. Њитч своим
приторно-сладким тенорком спел "„оброй ночи, дамы"; и юные руки захлопали
смелее, а когда они двинулись дальше, из освещенных окон высовывались
изЯщные головки в ореоле блестЯщих волос, и легкие хлопки еще долго плыли
им вслед, становЯсь все слабее и слабее в серебристом безмолвии бесконечных
лунных просторов.
‚ыехав из города, они остановились на вершине ближайшего холма, и •аб
опЯть снЯл крышку с сапуна. ‘реди деревьев мелькали огни, и затихающий мир,
казалось, все еще доносил рукоплесканьЯ молодых ладоней, словно нежные
цветы, брошенные в дань их мужественности и юности, и они молча пили,
охваченные неуловимым волшебством этого скоротечного мгновеньЯ. Њитч
тихонько напевал про себЯ; автомобиль замурлыкал и покатилсЯ вниз. „орога,
пустыннаЯ и белесаЯ, закруглЯЯсь, шла под уклон.
-- Ћтключи глушитель, •аб, -- хрипло и отрывисто скомандовал ЃаЯрд.
•аб наклонилсЯ, просунул руку под щиток с приборами, и автомобиль
понессЯ вниз с глухим и ровным гулом, словно разбуженнаЯ грозою птица, а
потом дорога изогнулась, распростершись перед новым подъемом, гул мотора
взмыл до немыслимого крещендо, и автомобиль с головокружительной скоростью
устремилсЯ вперед. Ќегры умолкли, но вскоре один из них жалобно заскулил.
-- “ ђено улетела шлЯпа, -- обернувшись, сказал •аб.
-- ЋбойдетсЯ без нее, -- отвечал ЃаЯрд. Ђвтомобиль с ревом взлетел на
холм и, миновав его вершину, вошел в крутой вираж.
-- Ћ господи! -- скулил негр. -- Њистер ЃаЯрд! …го слова, словно листьЯ,
уносило воздушной волной.
-- ‚ыпустите менЯ, мистер ЃаЯрд!
-- Џрыгай! -- крикнул ЃаЯрд ему в ответ. „орога уходила из-под колес,
словно накренившийсЯ пол, потом выпрЯмилась, как натЯнутаЯ бечева, и пошла
наискосок через долину. Ќегры, вцепившись в свои инструменты, держались
друг за друга. ‘трелка спидометра показала 55, 60 и неуклонно двигалась
дальше. Њимо проносились редкие сонные домишки, полЯ и похожие на туннели
перелески.
„орога вилась по серебристо-черной земле. ‘ обеих сторон доносились
протЯжно-вопросительные крики козодоев, а порою, когда фары вырывали из
тьмы какой-нибудь крутой поворот, откуда-то из-под радиатора выскакивала
ослепленнаЯ птица и в пыли вспыхивали два бледных огонька. ѓрЯда холмов
поднималась все выше; по обеим сторонам спускались лесистые склоны. Ќа
склонах и у самой дороги торчали вросшие в землю одинокие негритЯнские
хижины.
„орога нырнула вниз, потом снова устремилась вверх по длинному
пологому склону, переломанному надвое еще одним спуском, и вдруг крутою
стеной встала прЯмо перед ними. Ђвтомобиль взлетел наверх, пронессЯ по
спуску, потом совершенно оторвалсЯ от дороги, снова с оглушительным ревом
помчалсЯ вперед, и дружный отчаЯнный вопль негров рассеЯлсЯ где-то позади.
Ќа гребне горы рев мотора утих, и автомобиль остановилсЯ. Ќегры, сбившись в
кучку, сидели на дне кузова.
-- Њы уже в раю? -- спустЯ некоторое времЯ пробормотал один.
-- Љак бы не так, пустЯт тебЯ в рай, когда от тебЯ разит спиртным, к
тому же ты без шлЯпы, -- отозвалсЯ другой.
-- …сли ѓосподь Ѓог будет заботитьсЯ обо мне так, как об этой шлЯпе, Я
и сам туда не захочу, -- возразил первый негр.
-- Њмм-да-а, -- согласилсЯ второй, -- когда мы с последнего холма
съезжали, у менЯ не то что шлЯпа -- кларнет чуть из рук не вырвалсЯ.
-- Ђ когда мы перепрыгнули через то бревно, или что там на дороге
валЯлось, Я думал, весь этот автомобиль у менЯ из рук вырветсЯ, -- вставил
третий.
Ћни выпили еще раз. ‡десь, на большой высоте, веЯло мирной прохладой.
Џо обе стороны простирались долины, полные серебристых туманов и козодоев,
а за долинами сливалась с небом серебристаЯ землЯ. ѓде-то вдалеке завыла
собака. ѓолова у ЃаЯрда стала холодной и Ясной, как колокол без Языка.
‚нутри этого колокола наконец отчетливо вырисовалось то самое лицо: два
округлившихсЯ от изумлениЯ серьезных глаза, безмЯтежно оттененных двумЯ
темными, как крыльЯ, прЯдЯми волос. ’ак это же девица Ѓенбоу, -- сказал он
себе, после чего некоторое времЯ сидел, уставившись в небо. ‚ туманной дали
ровным желтым огнем, не мигаЯ, светились городские часы, а кругом опаловыми
крЯжами холмов катилась к горизонту объЯтаЯ глубоким сном землЯ.

‡а ужином у Ќарциссы пропал аппетит, и тетушка ‘элли “айэт,
перемалываЯ деснами специально приготовленную длЯ нее размЯгченную пищу,
ворчливо выговаривала ей за то, что она ничего не ест.
-- Љогда Я, бывало, за столом куксилась и ничего не ела, мама
заставлЯла менЯ выпить большую чашку настойки сассафраса, -- заЯвила тетушка
‘элли, -- а нынче люди воображают, что об их здоровье должен заботитьсЯ
ѓосподь Ѓог, а сами и палец о палец ударить не хотЯт. ч
-- џ совершенно здорова, -- уверЯла ее Ќарцисса. -- Џросто мне не хочетсЯ
ужинать.
-- ‡наю Я эти штучки. ‚от заболеешь, а у менЯ, видит бог, нет сил за
тобою ухаживать. ‚ прежние времена старших больше уважали.
‚споминаЯ прошлое, она неаппетитно, сердито и размеренно двигала
беззубыми челюстЯми, между тем как Ќарцисса нервно ковырЯла вилкой
внушавшую ей отвращение еду. Џосле ужина тетушка ‘элли продолжила свой
монолог, сидЯ в качалке с бесконечным рукодельем на коленЯх. Ћна никогда не
говорила, что именно и длЯ кого она мастерит, и уже пЯтнадцать лет возилась
с этой таинственной вещью, таскаЯ ее за собой в грЯзной бесформенной сумке
из потертой парчи, набитой пестрыми лоскутками самой разнообразной формы.
Ћна никак не могла составить из них какой-нибудь узор и потому без конца
раскладывала и перекладывала, размышлЯла и снова передвигала лоскутки,
словно части хитроумной головоломки, стараЯсь без помощи ножниц уложить их
в определенном порЯдке, потом разглаживала разноцветные кусочки вЯлыми
серыми пальцами и снова принималась передвигать их с места на места. €з
иголки, приколотой у нее на груди, тонкой паутинкой свисала продетаЯ
Ќарциссой нитка.
‚ другом конце комнаты сидела с книгой Ќарцисса, пытаЯсь читать под
аккомпанемент бесконечного ворчливого бормотаниЯ тетушки ‘элли. ‚друг она
стремительно встала, отложила книгу и прошла через комнату в нишу, где
стоЯл роЯль, но, не сыграв и четырех тактов, уронила руки на клавиши,
которые нестройно загудели, закрыла роЯль и направилась к телефону.
Њисс „женни ехидно поблагодарила ее за внимание, однако же взЯла на
себЯ смелость заметить, что ЃаЯрд совершенно здоров и все еще ЯвлЯетсЯ
деЯтельным представителем так называемого рода человеческого, -- во всЯком
случае постольку, поскольку они не получали официального уведомлениЯ от
коронера. Ќет, она ничего не слышала о нем с тех пор, как ‹юш Џибоди в
четыре часа пополудни известил ее по телефону, что ЃаЯрд разбил себе голову
и едет домой. —то касаетсЯ разбитой головы, то это она вполне допускает, но
вот втораЯ часть его известиЯ внушает ей большие сомнениЯ, ибо, прожив
восемьдесЯт лет с этими распроклЯтыми ‘арторисами, она знает, что дом --
последнее место, куда вздумаетсЯ поехать ‘арторису, который разбил себе
голову. Ќет, ее ничуть не интересует, где он может находитьсЯ в данный
момент, но она надеетсЯ, что при этом не пострадала лошадь. ‹ошади стоЯт
дорого.
Ќарцисса вернулась в гостиную и рассказала тетушке ‘элли, с кем и о
чем она говорила по телефону, потом подвинула низкое кресло к лампе и снова
взЯлась за книгу.
-- —то ж, -- спустЯ некоторое времЯ промолвила тетушка ‘элли, -- если ты
не желаешь разговаривать... -- Ћна скомкала свои лоскутки и затолкала их в
сумку. -- € вообще вы с •оресом ведете такой образ жизни, что Я иногда
благодарю бога, что вы мне не роднЯ. Ќо может, ты все-таки согласишьсЯ
попить настойку сассафраса, хотЯ Я не знаю, кто тебе его нарвет, -- мне
трудно, а ты сама не отличишь его от собачьей ромашки или коровЯка.
-- Ќо ведь Я же здорова, -- возразила Ќарцисса.
-- Ѓудешь продолжать в том же духе -- непременно слЯжешь, и мне с этой
черномазой лентЯйкой придетсЯ за тобой ухаживать. џ точно знаю, что она за
последние полгода ни с одной картины пыль не вытерла. ’олько Я одна тут
работаю.
Ћна поднЯлась, пожелала Ќарциссе доброй ночи и, прихрамываЯ, вышла из
комнаты. Ќарцисса сидела, переворачивала страницы, слушала, как старуха
тЯжелым шагом взбираетсЯ по лестнице, размеренно постукиваЯ палкой, потом
еще немного посидела, листаЯ книгу.
Ћднако вскоре она бросила книгу и снова подошла к роЯлю, но наверху
громко стучала палкой об пол тетушка ‘элли, и Ќарцисса, отказавшись от
своего намерениЯ, опЯть вернулась к книге. Џоэтому она с искренним
удовольствием встретила доктора Ћлфорда, который поЯвилсЯ несколько минут
спустЯ.
-- џ проезжал мимо и услышал, как вы играете, -- объЯснил он. -- Џочему
вы перестали?
Ќарцисса отвечала, что тетушка ‘элли легла спать, и он чинно уселсЯ и
часа два педантично и чопорно толковал о скучных ученых материЯх. Џотом он
откланЯлсЯ, и Ќарцисса, стоЯ в дверЯх, смотрела, как он едет по аллее.
‚ысоко над головою стоЯла луна, и можжевельники по обе стороны аллеи четко
вырисовывались на бледном, усыпанном неЯркими звездами небе.
Ћна вернулась в гостиную, взЯла книгу, потушила свет и поднЯлась
наверх. —ерез площадку доносилось аристократически безмЯтежное похрапыванье
тетушки ‘элли, и Ќарцисса с минуту постоЯла, прислушиваЯсь к уютным
домашним звукам. "‘корее бы •орри вернулсЯ", -- подумала она.
Ћна зажгла свет, разделась, взЯла в постель книгу и снова решительно
подавила свои мысли -- так человек держит под водою щенка, пока тот не
перестанет битьсЯ. Ќаконец ей удалось сосредоточитьсЯ на книге, и она
принЯлась читать, времЯ от времени останавливаЯсь, с удовольствием думаЯ о
том, что скоро уснет, и опЯть погружаЯсь в чтение. Џоэтому, когда негры
начали настраивать инструменты у нее под окном, она не обратила на них
почти никакого вниманиЯ. "—его ради этим бездельникам вздумалось петь мне
серенаду?" -- посмеиваЯсь, подумала она и тотчас представила себе, как
тетушка ‘элли в ночном чепце высовываетсЯ из окошка и кричит, чтоб они
убирались. € она продолжала лежать с книгой в руках, видЯ на раскрытой
странице придуманную ею самой картину, между тем как жалобные звуки струн и
кларнета вливались в открытое окно.
Џотом она села, резко выпрЯмилась и, уже ни в чем не сомневаЯсь,
захлопнула книгу, встала с постели, вышла в соседнюю комнату и посмотрела
вниз.
Ќегры кучкой сбились на лужайке -- глазированный кларнет, гитара,
забавный пузатый контрабас. ‚ тени, там, где аллеЯ выходила на улицу, стоЯл
автомобиль. Њузыканты исполнили одну пьесу, потом чей-то голос окликнул их
из автомобилЯ, они пошли обратно по лужайке, и автомобиль, не зажигаЯ фар,
уехал. ’еперь она уже не сомневалась -- никто другой не станет исполнЯть под
окном у дамы одну-единственную мелодию только длЯ того, чтобы разбудить ее
и сразу же уехать.
Ћна вернулась в свою комнату. Љнига обложкой кверху лежала на кровати,
но она подошла к окну, постоЯла между раздвинутыми занавесЯми, любуЯсь
серебристо-черной землей и мирной ночью. Џрохладный ветерок ласково обдувал
ее лицо и темные сложенные крыльЯ волос. "„икий зверь, дикий зверь", --
прошептала она, задернула занавеси, неслышными шагами спустилась по
лестнице, нащупала в темноте телефон и, прикрыв ладонью звонок, позвонила.
ѓолос мисс „женни прозвучал в ночи, как всегда, энергично и резко,
ничуть не удивленно и без тени любопытства. Ќет, домой он не вернулсЯ,
потому что теперь-то его навернЯка благополучно заперли в тюрьму, если
только городскаЯ полициЯ еще не разложилась до такой степени, что перестала
выполнЯть просьбы дам. ‘еренады? ќто еще что за чушь? ‡ачем бы ему
вздумалось исполнЯть серенады? ‚едь, исполнЯЯ серенады, он не может сломать
себе шею, если только кто-нибудь не прикончит его утюгом или будильником. €
с какой стати она вообще о нем беспокоитсЯ?
Ќарцисса повесила трубку и с минуту постоЯла в темноте, стуча кулаками
по безгласному Ящику телефона. „икий зверь, дикий зверь.

‚ этот вечер у нее было три гостЯ. Ћдин ЯвилсЯ с визитом официально,
второй -- неофициально, а третий -- инкогнито.
ѓараж, в котором стоЯл ее автомобиль, представлЯл собой небольшое
кирпичное строение, окруженное вечнозелеными растениЯми. Ћдна его стенка
была продолжением садовой стены. ‡а ней начиналась заросшаЯ травою
тропинка, котораЯ вела на другую улицу. ѓараж стоЯл Ярдах в пЯтнадцати от
дома, и крыша его была на уровне окоп второго этажа, причем окна
Ќарциссиной спальни выходили прЯмо на его шиферную крышу.
’ретий гость прошел по тропинке, забралсЯ на стену, а с нее -- на крышу
гаража и теперь лежал там в тени можжевельника, спрЯтавшись от лунного
света. Љогда он ЯвилсЯ, в комнате над гаражом было темно, и он лежал в
своем укрытии тихо, как животное, и с терпением животного, лишь изредка
поднимаЯ голову и украдкой изучаЯ окружающее.
Џрошел целый час, а в комнате было темно. ‚скоре на аллее поЯвилсЯ
автомобиль (он узнал его -- он знал все автомобили в городе), и в дом вошел
мужчина. Џрошел еще час, но в комнате все еще было темно, а автомобиль так
и стоЯл на аллее. Џотом мужчина вышел из дома и уехал, и через минуту внизу
погас свет, а окно, под которым он лежал, осветилось, и сквозь прозрачные
занавеси ему было видно, как она ходит по комнате и раздеваетсЯ. Џотом она
исчезла из полЯ его зрениЯ. Ќо свет все еще горел, и он тихо, с бесконечным
терпением лежал на крыше; лежал, когда еще через час возле дома остановилсЯ
другой автомобиль, и трое мужчин с каким-то громоздким предметом прошли по
аллее и выстроились в лунном свете под окном; лежал, пока они проиграли
свою мелодию и ушли. Љогда автомобиль уехал, она подошла к окну, раздвинула
занавеси и постоЯла немного, повернув к нему лицо, обрамленное темными
крыльЯми распущенных волос, и глЯдЯ прЯмо в его невидимые глаза.
Џотом занавеси снова закрылись, и он опЯть мог только угадывать ее
смутные движеньЯ. Џотом погас свет, но он еще долго лежал ничком на крутом
скате крыши, неустанно бросаЯ во все стороны быстрые, цепкие и ухватливые
взглЯды, подобные взглЯду животного.

„ом Ќарциссы был последним на их пути. Ћдин за другим они объехали
дома всех остальных девиц и сидели в автомобиле, пока негры, стоЯ на
газоне, играли на своих инструментах. ‚ затемненных окнах показывались
головы, иногда зажигалсЯ свет, один раз их пригласили зайти, но •аб и Њитч
скромно отказались; из одного дома им вынесли закуску, а в другом их крепко
обругал молодой человек, сидевший с девушкой на темной веранде. Џо дороге
они потерЯли крышку сапуна, и теперь, продвигаЯсь от дома к дому, все
по-братски выпивали вкруговую прЯмо из горлышка. Ќаконец они подъехали к
дому Ѓенбоу и, стоЯ под можжевельниками, сыграли свою мелодию. ‚ одном окне
еще горел свет, но никто не показывалсЯ.
‹уна уже опустилась низко над горизонтом. ’еперь она отбрасывала на
все предметы холодный серебристый отблеск, тусклый и немного вЯлый, и когда
они, не зажигаЯ фар, катились по улице, застывшей в безжизненном узоре
серебра и черни, словно улица где-то на самой луне, мир казалсЯ необитаемым
и пустынным. Ћни проезжали по очерченным четким пунктиром перемежающимсЯ
тенЯм, минуЯ растворЯющиесЯ в тумане тихие перекрестки или одинокий
автомобиль где-нибудь на обочине перед домом. ‚се кругом застыло в
неподвижности, и только в одном месте собака пробежала по улице, пересекла
газон и скрылась.
‚переди распахнулась просторнаЯ площадь, в центре которой стоЯло
окруженное вЯзами здание суда. ‚ полынно-сером тумане их листвы шары
уличных фонарей больше чем когда-либо напоминали огромные бледные
виноградины.
‚ каждом окне банка горело по лампочке, и еще одна лампа светилась в
холле гостиницы, перед которой выстроилось в рЯд несколько автомобилей.
„ругих огней не было.
Љогда они объезжали здание суда, от дверей гостиницы отделилась
какаЯ-то тень, кто-то подошел к краю тротуара, между полами расстегнутого
пиджака забелела рубашка, и как только автомобиль стал медленно сворачивать
в одну из улиц, человек их окликнул. ЃаЯрд затормозил, и человек, приминаЯ
белесую пыль, подошел и взЯлсЯ рукою за дверцу автомобилЯ.
-- •елло, Ѓак, -- приветствовал его Њитч. -- Џоздно ты нынче не спишь.
“ человека была спокойнаЯ, добродушнаЯ лошадинаЯ физиономиЯ. Ќа
расстегнутом жилете поблескивала металлическаЯ звезда. Џиджак слегка
топорщилсЯ на бедре.
-- ‚ы, ребЯта, что тут делаете? Ќа танцы ездили? -- спросил он.
-- Њы серенады пели, -- отвечал ЃаЯрд. -- ‚ыпить не хочешь. Ѓак?
-- Ќет, благодарю покорно, -- отозвалсЯ Ѓак, все еще держась рукою за
дверцу, серьезный, добродушный и важный. -- Ђ вам не кажетсЯ, что уже
поздновато?
-- Џожалуй, -- согласилсЯ Њитч. Џолицейский поставил ногу на подножку.
Ќа глаза его падала тень от шлЯпы. -- Њы уже домой едем.
Ѓак молча призадумалсЯ, и ЃаЯрд подтвердил:
-- „а, да, мы уже направлЯемсЯ к дому. Џолицейский слегка повернул:
голову и обратилсЯ к неграм:
-- Ђ вам, ребЯта, навернЯка уже спать пора.
-- ’ак точно, сэр, -- отвечали негры. Ћни вышли из автомобилЯ и вытащили
контрабас. ЃаЯрд дал ђено банкноту, они поблагодарили, пожелали доброй
ночи, взЯли контрабас и тихонько свернули в боковую улицу. Џолицейский
снова обернулсЯ.
-- ќто твоЯ машина стоит перед кафе ђоджера, Њитч? -- спросил он.
-- Ќаверно. ‚о всЯком случае, Я ее там оставил.
-- Ќу, вот, ты отвези •аба домой, если он не собираетсЯ ночевать в
городе. Ђ ЃаЯрд поедет со мной.
-- Љакого черта, Ѓак? -- возмутилсЯ Њитч.
-- ‡а что? -- поинтересовалсЯ ЃаЯрд.
-- …го родные беспокоЯтсЯ, -- отвечал полицейский. -- ‘ тех пор как этот
жеребец его сбросил, они его в глаза не видели. ѓде ваша повЯзка, ЃаЯрд?
-- ‘нЯл, -- буркнул ЃаЯрд. -- Џослушай, Ѓак, мы с •абом высадим Њитча, а
потом поедем прЯмо домой.
-- ’ы уже с четырех часов домой едешь, -- невозмутимо отвечал
полицейский, -- но все никак не доберешьсЯ. ’ы лучше поезжай со мной, как
твоЯ тетушка велела.
-- ђазве тетЯ „женни велела тебе посадить менЯ под арест?
-- Ћна о тебе беспокоитсЯ, сынок. Њисс „женни сейчас мне звонила и
просила до утра за тобой присмотреть. ‚от Я и думаю, что мы с тобой сейчас
поедем. ’ебе сегоднЯ надо было сразу домой ехать.
-- Џомилосердствуй, Ѓак, -- вступилсЯ Њитч.
-- Џо мне пусть лучше злитсЯ ЃаЯрд, а не мисс „женни, -- терпеливо
отвечал тот. -- ‚ы, ребЯта, идите себе с Ѓогом, а ЃаЯрд пусть лучше со мной
едет.
Њитч и •аб вылезли из машины, •аб захватил свой кувшин, и они, пожелав
спокойной ночи, пошли к кафе, где стоЯла машина Њитча. Џолицейский сел
рЯдом с ЃаЯрдом. „о тюрьмы было недалеко. ‚скоре над тюремной стеною
показалось ее здание, угловатое и неумолимое, с узкими ощеренными окнами
верхнего этажа, грубыми, как рубцы от ударов шпаги. Ђвтомобиль свернул в
переулок, полицейский вылез, открыл ворота, и ЃаЯрд въехал на утоптанный
неметеный двор и остановилсЯ, а полицейский подошел к маленькому гаражу, в
котором стоЯл "форд". Ћн выгнал его задом из гаража и знаком велел ЃаЯрду
заезжать. ѓаражик был построен специально длЯ "форда", и автомобиль ЃаЯрда
почти на треть торчал из дверей.
-- ‹учше чем ничего, -- заметил полицейский. -- Џойдем.
—ерез кухню они вошли в квартиру тюремного надзирателЯ, и ЃаЯрд, стоЯ
в темном коридоре, ждал, пока Ѓак нащупает выключатель. Џотом он вошел в
мрачную, скудно обставленную, но чистую комнату, где валЯлись разные
предметы мужского туалета.
-- Џослушай, ты, кажетсЯ, хочешь уступить мне свою постель? --
запротестовал ЃаЯрд.
-- „о утра она мне не понадобитсЯ, а к этому времени ты уже уедешь, --
отвечал полицейский. -- Њожет, помочь тебе раздетьсЯ?
-- ‘ам справлюсь, -- проворчал ЃаЯрд, потом более вежливым тоном
добавил: -- ‘покойной ночи, Ѓак. Џремного благодарен.
-- ‘покойной ночи, -- отозвалсЯ полицейский.
Ћн закрыл за собою дверь, и ЃаЯрд снЯл башмаки, пиджак и галстук,
потушил свет и пег на кровать. ‚ комнату сочилсЯ преломленный неосЯзаемый
свет невидимой луны. ‘тоЯла глухаЯ ночь. ‡а окном на фоне плоского
опалового неба низкими уступами поднималсЯ карниз. ѓолова была холодной и
Ясной -- выпитое виски совершенно испарилось. €ли, вернее, казалось, будто
его голова -- это и есть ЃаЯрд и будто он лежит на чужой кровати, а его
притупленные алкоголем нервы ледЯными нитЯми прошили все его тело, которое
он обречен вечно влачить за собой по унылому бесплодному миру.
-- ЏроклЯтье, -- проговорил он, лежа на спине и глЯдЯ в окно, из
которого ничего не было видно, ожидаЯ сна, который еще неизвестно, придет
или нет, на что ему было, впрочем, абсолютно наплевать. Ќичего не видно, а
впереди длиннаЯ-предлиннаЯ человеческаЯ жизнь. ’рижды два десЯтка и еще
десЯть лет влачить по миру упрЯмое тело, ублажаЯ его ненасытную утробу.
’рижды два десЯтка и еще десЯть -- так сказано в Ѓиблии. ‘емьдесЯт лет. Ђ
ему всего только двадцать шесть. —уть побольше одной трети. ЏроклЯтье.

* —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ *

•орес Ѓенбоу в чистой нескладной гимнастерке, котораЯ лишь
подчеркивала производимое им впечатление неуловимой утонченной ущербности,
нагруженный невероЯтным количеством ранцев, вещевых мешков и бумажных
пакетов, сошел с поезда два тридцать. ‘квозь густую толпу входЯщих и
выходЯщих пассажиров до него донессЯ чей-то голос, который звал его по
имени, и его рассеЯнный взглЯд, словно лунатик, лавирующий в уличной давке,
стал блуждать по скоплению лиц. "•елло, хелло", -- пробормотал он, выбралсЯ
из толпы, сложил на краю платформы все свои мешки и пакеты и устремилсЯ
вдоль состава к багажному вагону.

-- •орес! -- снова крикнула бежавшаЯ вдогонку за ним Ќарцисса.
„ежурный по станции вышел из своей конторы, остановил его, удержал,
как норовистого породистого копЯ, пожал ему руку, и только благодарЯ этому
сестра смогла его догнать. Ћн обернулсЯ на ее голос, собралсЯ с мыслЯми,
схватил ее на руки, поднЯл так, что ее ноги оторвались от земли, и
поцеловал в губы.
-- ЊилаЯ старушка Ќарси, -- сказал он, еще раз целуЯ сестру, потом
поставил ее на землю и, как ребенок, стал гладить ее по лицу. -- ЊилаЯ
старушка Ќарси, -- твердил он, касаЯсь ее лица тонкими узкими ладонЯми и
глЯдЯ на нее так пристально, как будто хотел глазами вобрать в себЯ ее
неизменную безмЯтежность. -- ЊилаЯ старушка Ќарси, - повторЯл он снова и
снова, продолжаЯ гладить ее лицо и совершенно забыв об окружающем.
-- Људа ты шел? -- вернул его к действительности голос Ќарциссы.
Ћн отпустил сестру, помчалсЯ вперед, и она бросилась вслед за ним к
багажному вагону, где проводник и носильщик принимали чемоданы и Ящики,
которые подавал им из дверей служащий багажного отделениЯ.
-- ђазве нельзЯ потом прислать за вещами? -- спросила Ќарцисса.
Ќо •орес стоЯл, пристально вглЯдываЯсь в глубину вагона и снова
позабыв об ее присутствии. Ћба негра вернулись обратно, и он отошел в
сторону, все еще заглЯдываЯ в вагон и по-птичьи вытЯгиваЯ шею.
-- „авай пошлем кого-нибудь за вещами, -- снова предложила ему сестра.
-- —то? Ђх, да. џ следил за ними на каждой пересадке, -- сообщил он,
совершенно забыв, о чем она говорила. -- Ѓудет ужасно, если у самого дома
что-нибудь пропадет.
Ќегры поднЯли сундук и снова ушли, и он опЯть шагнул вперед и
уставилсЯ внутрь вагона.
-- Њежду прочим, так уже и случилось -- в Њ. какой-то служащий забыл
погрузить его на поезд... ага, вот он, -- перебил он самого себЯ и, по
местному обычаю назвав служащего капитаном, в ужасе возопил: -- ќй, капитан,
нельзЯ ли полегче! ’ут стекло! -- когда тот принЯлсЯ с грохотом выталкивать
из дверей какой-то заграничный Ящик, на котором по трафарету был выведен
адрес воинской части.
-- ‚се в порЯдке, полковник, -- отозвалсЯ служащий. -- Ќадеюсь, мы ничего
не разбили. Ђ если разбили, вы можете предъЯвить нам иск.
Ћба негра подошли к дверЯм вагона, и когда служащий поставил Ящик
стоймЯ, чтобы вытолкать его наружу, •орес ухватилсЯ за него обеими руками.
-- Џолегче, ребЯта, -- встревожено повторил он и побежал рЯдом с ними по
платформе. -- Џоставьте его на землю, только осторожно. ‘естренка, иди сюда,
помоги немножко.
-- ‚се в порЯдке, капитан, -- сказал носильщик, -- не бойтесь, мы его не
уроним.
Ќо •орес продолжал ощупывать Ящик, а когда его поставили на землю,
приложилсЯ к нему ухом.
-- Ќу как, все цело? -- спросил носильщик.
-- Љонечно, цело, -- уверил его проводник, поворачиваЯ обратно. -- Џошли.
-- „а, кажетсЯ, цело, -- согласилсЯ •орес, не отнимаЯ уха от Ящика. -- џ
ничего не слышу. Ћчень хорошо упаковано.
ђаздалсЯ свисток, •орес вздрогнул и, роЯсь в кармане, помчалсЯ к
поезду. Џроводник уже закрывал дверь вагона, но успел наклонитьсЯ к •оресу,
затем выпрЯмилсЯ и приложил руку к козырьку. •орес вернулсЯ к своему Ящику
и дал другую монету второму негру.
-- Џожалуйста, поосторожнее. џ сию минуту вернусь, -- приказал он.
-- ‘лушаю, сэр, мистер Ѓенбоу. џ за ним приглЯжу.
-- Ћдин раз Я совсем было решил, что он потерЯлсЯ, -- рассказывал •орес,
под руку с сестрой направлЯЯсь к ее автомобилю. -- ‚ Ѓресте его задержали, и
он прибыл только на следующем пароходе. “ менЯ тогда был с собой аппарат,
который Я купил вначале -- маленький такой, -- так он тоже чуть не погиб. џ
выдувал у себЯ в каюте небольшую вазу, как вдруг все загорелось, и сама
каюта тоже. Љапитан тогда решил, что мне лучше дождатьсЯ высадки на берег,
а то на борту слишком много народу. Ђ ваза получилась очень хорошо -- такаЯ
прелестнаЯ штучка, -- безостановочно болтал он. -- џ теперь здорово
навострилсЯ, правда. ‚енециЯ. ђоскошнаЯ мечта, хотЯ и несколько мрачнаЯ. Њы
с тобой непременно туда съездим.
Љрепко сжав ей руку, он опЯть принЯлсЯ твердить: "ЊилаЯ старушка
Ќарси", -- словно этот уютный домашний звук возбуждал у него на Языке
незабытый вкус какого-то любимого блюда. Ќа станции еще оставалось
несколько человек. Љое-кто заговаривал с ним и пожимал ему руку, а какой-то
морской пехотинец с эмблемой 2-й дивизии "ѓолова индейца" на погонах
заметил треугольник на рукаве •ореса и, надув губы, презрительно фыркнул.
-- ‡дорово, приЯтель, -- сказал •орес, испуганно бросив на него
застенчивый взглЯд.
-- „обрый вечер, генерал, -- ответил морской пехотинец и плюнул -- не
совсем под ноги •оресу, но и не совсем в сторону.
Ќарцисса прижала к себе руку брата.
-- „авай поедем скорее домой, чтобы ты мог надеть приличный костюм, --
вполголоса сказала она, прибавлЯЯ шагу.
-- ‘нЯть форму? Ђ Я думал, что она мне идет, -- слегка обиженно заметил
•орес. -- Џо-твоему, у менЯ в ней смешной вид?
-- Љонечно нет, -- быстро отозвалась она, сжимаЯ его руку, -- конечно
нет. Џрости, что Я это сказала. Ќоси свою форму сколько тебе хочетсЯ.
-- ќто прекраснаЯ форма, -- убежденно сказал он и, указываЯ на свою
нарукавную эмблему, добавил: -- Љонечно, Я не эту штуку имею в виду.
Ћни шли вперед.
-- ‹юди постигнут это лет через десЯть, когда истерическаЯ неприЯзнь к
нестроевикам выдохнетсЯ, и отдельные солдаты поймут, что разочарование
изобрел отнюдь не Ђмериканский экспедиционный корпус.
-- Ђ что он изобрел? -- спросила Ќарцисса, прижимаЯ к себе его руку и
обволакиваЯ его ласковой безмЯтежностью своей любви.
-- Ђ Ѓог его знает... ЊилаЯ старушка Ќарси, -- повторил он и, пройдЯ
вместе с нею по платформе, направилсЯ к автомобилю. -- ‡начит, военнаЯ форма
тебе уже приелась.
-- „а нет же, -- повторила она и, выпускаЯ его руку, легонько ее
трЯхнула. -- Ќоси ее сколько хочешь.
Ћна открыла дверцу автомобилЯ. Љто-то их окликнул, и, обернувшись, они
увидели, что за ними плететсЯ носильщик с ручной кладью, которую •орес,
уходЯ, бросил на платформе.
-- Ћ господи! -- воскликнул он. -- ’аскаю ее за собой четыре тысЯчи миль,
а потом терЯю у дверей своего дома. Ѓольшое спасибо, ‘ол.
Ќосильщик погрузил вещи в автомобиль.
-- ќто мой первый аппарат и ваза, которую Я выдул на пароходе. Љогда мы
приедем, Я тебе покажу, -- сказал •орес сестре.
-- ѓде твоЯ одежда? -- спросила она, садЯсь за руль. -- ‚ Ящике?
-- “ менЯ ее нет. Џришлось почти все выбросить, чтобы освободить место
длЯ других вещей. Ќе было места ни длЯ чего.
Ќарцисса с ужасом посмотрела на брата.
-- —то случилось? -- наивно спросил он. - ’ы что-нибудь забыла?
-- „а нет же. ‘адись. ’етЯ ‘элли тебЯ ждет.
Ћни тронулись и вскоре поднЯлись на отлогий тенистый холм, откуда
дорога вела к площади, и •орес счастливыми глазами смотрел на знакомые
картины. ’оварные вагоны на запасных путЯх; платформа -- осенью она будет
уставлена плотными рЯдами увесистых кип хлопка; городскаЯ электростанциЯ --
кирпичное здание, из которого постоЯнно доноситсЯ ровный гул и вокруг
которого весною узловатые адамовы деревьЯ развешивают свои лохматые
сиреневые соцветиЯ на фоне красновато-желтых глинистых откосов. „альше
улица небогатых, большей частью новых домов. Ћдинаковые тесные домики с
крохотными газонами, построенные выходцами из деревни и по деревенскому
обычаю поставленные вплотную к улице; кое-где дом, возводимый на участке,
пустовавшем шестнадцать месЯцев назад, когда он уезжал. …ще дальше под
зелеными сводами показались другие улицы -- более тенистые, с домами все
более старыми и внушительными по мере удалениЯ от вокзала; пешеходы -- в
этот час обычно слонЯющиесЯ без дела молодые негры или старики, которые
после обеда успели вздремнуть, а теперь направлЯютсЯ в центр города, чтобы
в тихой бесцельной сосредоточенности провести остаток днЯ.
•олм плавно перешел в плато, на котором более ста лет назад и был,
собственно говорЯ, построен этот город, и улица сразу принЯла типично
городской вид -- показались гаражи, лавчонки с торговцами без пиджаков,
покупатели; кинотеатр с вестибюлем, сплошь заклеенным Яркими цветными
литографиЯми, изображающими разнообразные сцены пестрой современной жизни.
Ќаконец, площадь -- низкие сплошные рЯды старинных обветшалых кирпичных
зданий, вывески с поблекшими мертвыми именами, упрЯмо проступающими из-под
облупившейсЯ краски; негры и негритЯнки в потрепанной нерЯшливой одежде
защитного цвета; фермеры -- тоже иногда в хаки -- и снующие в их ленивой
толпе бойкие горожане, ловко обходЯщие мужчин на складных стульЯх перед
лавками.
‡дание суда тоже было из кирпича, с каменными арками под сенью вЯзов,
а посреди площади, окруженный деревьЯми, стоЯл памЯтник -- солдат армии
южных штатов с ружьем к ноге каменной рукою прикрывал высеченные из камнЯ
глаза. Џод портиками суда и на скамейках среди зелени сидели, толковали и
дремали отцы города, некоторые тоже в военной форме. Ќо это были серые
мундиры ‘тарого „жека, Ѓорегара и „жо „жонстона, и они сидели с
невозмутимой степенностью обладателей мелких политических синекур, курили,
поплевывали и играли в шахматы. ‚ плохую погоду они перебирались в контору
секретарЯ суда.
‡десь же околачивались молодые парни. Ћни метали в цель серебрЯные
доллары, перебрасывались бейсбольными мЯчами или просто валЯлись на траве в
ожидании вечера, когда надушенные щемЯщими сердце дешевыми духами девицы в
пестрых нарЯдах стайками двинутсЯ в аптеку. ‚ плохую погоду эти молодые
парни околачивались в аптеке или в парикмахерской.
-- ‚се еще много народу в военной форме, -- заметил •орес. -- Љ июню все
будут дома. Ђ молодые ‘арторисы уже вернулись?
-- „жон погиб, -- отвечала Ќарцисса. -- ђазве ты не знаешь?
-- Ќет, -- огорченно отозвалсЯ он. -- Ќесчастный старый ЃаЯрд. €м
чертовски не везет. “дивительное семейство. ‚сегда уходЯт на войну, и
всегда их там убивают. †ена молодого ЃаЯрда тоже умерла, ты мне об этом
писала.
-- „а. Ђ он здесь. Љупил себе гоночный автомобиль и с утра до вечера
носитсЯ по округе. Њы каждый день ждем, что он разобьетсЯ насмерть.
-- ЃеднЯга, -- сказал •орес и снова повторил: -- Ќесчастный старый
полковник. Ћн всегда терпеть не мог автомобили. €нтересно, что он об этом
думает.
-- Ћн сам с ним ездит.
-- —то? ‘тарый ЃаЯрд в автомобиле?
-- „а. —тоб молодой ЃаЯрд не перевернулсЯ. ’ак мисс „женни говорит. Ћна
уверена, что молодой ЃаЯрд все равно сломает шею им обоим, только полковник
‘арторис этого не знает. Ћна проехала по площади мимо привЯзанных фургонов
и поставленных где попало автомобилей.
-- Ќенавижу ЃаЯрда ‘арториса, -- вдруг ни с того ни с сего ожесточенно
выговорила она. -- Ќенавижу всех мужчин.
•орес быстро на нее взглЯнул.
-- —то такое? —то он тебе сделал? €ли нет, наоборот, что ты ему
сделала?
Ќо Ќарцисса ничего не ответила. Ћна свернула в другую улицу, по обеим
сторонам которой стоЯли одноэтажные негритЯнские лавчонки; возле них, в

тени железных навесов, сидели негры, снимаЯ шкурки с бананов и разноцветные
обертки с печеньЯ, а в конце находилась мукомольнЯ, приводимаЯ в движение
спазматическим бензиновым мотором. ЊЯкина и сыпучие пылинки, словно мошки,
кружились в солнечных лучах, а над дверью красовалась вывеска, на которой
чьЯ-то неумелаЯ рука вывела: "Њельница ‚.-„. Ѓирда". Њежду мукомольней и
запертой молчаливой хлопкоочистительной фабрикой, увешанной клочьЯми
грЯзной ваты, грохотала наковальнЯ кузницы, расположенной в конце короткого
переулка, забитого фургонами, лошадьми и мулами, где в тени шелковиц сидели
на корточках фермеры в комбинезонах.
-- Ќе мешало бы ему больше считатьсЯ со стариком, -- досадливо сказал
•орес. -- ‚прочем, они только что прошли через такое испытание, которое
поколебало все истины и все человеческие чувства, а впереди -- знают они об
этом или нет -- их ждет еще одно испытание, которое вообще положит конец
всему. „ай только срок... Ќо лично Я не вижу, зачем мешать ЃаЯрду ломать
себе шею, если он так к этому стремитсЯ. •отЯ, разумеетсЯ, жалко мисс
„женни.
-- „а, -- миролюбиво согласилась Ќарцисса. -- €х еще очень беспокоит
сердце полковника ‘арториса. ’о есть оно беспокоит всех, кроме него самого
и ЃаЯрда. Љак хорошо, что у менЯ ты, а не один из этих ‘арторисов, •орри.
Ѓыстрым легким движением она коснулась его худощавого колена.
-- ЊилаЯ старушка Ќарси, -- с улыбкой отозвалсЯ он, но лицо его тотчас
же омрачилось снова. -- Ќу и мерзавец. ‚прочем, это уж их забота, Ђ как
здоровье тетушки ‘элли?
-- •орошо... Љак Я рада, что ты вернулсЯ, •орри.
‡ахудалые лавчонки остались позади, и теперь улица раздалась вширь
между старинными тенистыми лужайками, просторными и тихими. „ома здесь были
очень старые -- по крайней мере с виду; они стоЯли вдалеке от улицы и
уличной пыли и излучали ласковую тишину и покой, неколебимые, как
безветренный вечер в мире, где нет ни движеньЯ, ни звука. •орес оглЯделсЯ
вокруг и глубоко вздохнул.
-- Њожет быть, это и есть причина войн, -- сказал он. -- ‘мысл мира.

Ћни свернули в боковую улицу, более узкую, ко более тенистую и даже
еще более тихую, погруженную в золотистую пасторальную дрему, и въехали в
ворота, замыкавшие обсаженную жимолостью железную ограду. Ћт ворот
начиналась посыпаннаЯ гарью аллеЯ, изгибавшаЯсЯ дутой между двумЯ рЯдами
виргинских можжевельников. Њожжевельники посадил в 40-х годах прошлого века
английский архитектор, который построил дом в погребальном стиле ’юдоров (с
одним лишь незначительным отступлением в виде веранды), распространившемсЯ
с благословениЯ молодой королевы ‚иктории, и даже в самые солнечные дни под
можжевельниками царил бодрЯщий смолистый сумрак. €х облюбовали
пересмешники, снегири и дрозды, чье скромное сладкозвучное пенье ласкало
слух по вечерам; но под ними почти не росла трава и не водились насекомые,
и только в сумерках поЯвлЯлись светлЯчки.
ЂллеЯ поднималась к дому, изгибалась перед ним и снова спускалась на
улицу двумЯ рЯдами можжевельников. ‚ центре дуги рос одинокий дуб -- густой,
развесистый и низкий, а вокруг него была деревЯннаЯ скамьЯ. ‚нутри
полумесЯца, образованного аллеей, и за нею густо разрослись древние как мир
высокие кусты лагерстремии и спиреи. ‚ одном углу забора росла диковиннаЯ
купа низкорослых банановых пальм, а в другом -- лантана со своими
запекшимисЯ ранами -- ”рэнсис Ѓенбоу в 1871 году вывез ее с Ѓарбадоса в
футлЯре из-под цилиндра.
Ћт корней дуба и от изогнувшейсЯ Ятаганом погребальной аллеи спускалсЯ
к улице отличный дерновый газон, испещренный тут и там группами нарциссов,
жонкилей и гладиолусов. Ќекогда газон был разбит террасами и на верхней
террасе располагалась цветочнаЯ клумба. ‡атем Ѓилл Ѓенбоу, отец •ореса и
Ќарциссы, велел эти террасы срыть, что и было сделано плугом и мотыгой. Џри
этом землю заново засеЯли травой, и он считал, что клумба уничтожена. Ќо
следующей весной разбросанные луковицы снова пустили ростки, и с тех пор
каждый год газон был усыпан беспорЯдочным пунктиром белых, желтых и розовых
цветов. Ќесколько молодых девиц получили разрешение каждую весну рвать
здесь цветы, а под можжевельниками мирно резвились соседские дети. ‚
верхней точке дуги, которую образовывала аллеЯ перед тем, как снова
спуститьсЯ вниз, стоЯл кирпичный кукольный дом, в котором жили •орес и
Ќарцисса, постоЯнно окутанные прохладным, чуть терпким запахом виргинских
можжевельников.
Ѓелые украшениЯ и вывезенные из Ђнглии стрельчатые окна придавали дому
нарЯдный вид. Џо карнизу веранды и над дверью вилась глициниЯ, ствол
которой, толщиною с мужское запЯстье, напоминал крепко просмоленный канат.
‚ открытых окнах нижнего этажа легко колыхались занавески. Ќа подоконнике
впору было красоватьсЯ выскобленной деревЯнной чаше или хотЯ бы безупречно
вылизанному надменному коту. Ћднако на нем стоЯла всего лишь плетенаЯ
рабочаЯ корзинка, из которой наподобие вьющейсЯ пуансетии свисал конец
коврика, сшитого из розовых и белых лоскутков, а в дверЯх, опираЯсь на
трость черного дерева с золотым набалдашником, стоЯла тетушка ‘элли,
вздорнаЯ старушонка в кружевном чепце.
‚се как тому и следует быть. •орес обернулсЯ и посмотрел на сестру --
она шла по аллее с пакетами, которые он опЯть забыл в автомобиле.

„овольный и счастливый, •орес шумно плескалсЯ в ванне, громко
разговариваЯ через дверь с сестрой, котораЯ сидела на его кровати. ‘нЯтаЯ
форма валЯлась на стуле, и от долгого общениЯ с ним складки грубого
коричневато-желтого сукна все еще хранили четкий отпечаток его утонченной
ущербности. Ќа мраморной доске туалетного столика лежали трубки и тигель
его первого стеклодувного аппарата, а рЯдом стоЯла ваза, которую он выдул
на пароходе -- тонкаЯ, стройнаЯ вещица из прозрачного стекла высотою около
четырех дюймов, незавершеннаЯ и хрупкаЯ, как серебрЯнаЯ лилиЯ.
-- Ћни работают в пещерах, -- кричал он из ванной, -- к ним надо
спускатьсЯ под землю по лестнице. Љогда нащупываешь ступеньку, под ногами
сочитсЯ вода, а когда хватаешьсЯ рукой за стену, чтобы оперетьсЯ, рука
становитсЯ мокрой. Ћщущение такое, будто это кровь.
-- •орес!
-- „а, да, это великолепно! € ты уже издали видишь сиЯние. ‚друг
неизвестно откуда возникает мерцающий туннель, потом ты видишь горн, а
перед ним поднимаютсЯ и опускаютсЯ какие-то предметы; они закрывают свет, и
стены снова начинают мерцать. ‘начала они кажутсЯ просто какими-то
горбатыми бесформенными телами. ‘овершенно фантастическими, а на кровавых
стенах, как в волшебном фонаре, плЯшут их тени, красные тени. Џотом
вспыхивает Яркий свет, и перед горном, поднимаЯсь и опускаЯсь, словно
бумажные куклы, начинают мелькать черные фигурки. € вдруг поЯвлЯетсЯ
физиономиЯ, она дует, а из красной тьмы выплывают другие лица, похожие на
раскрашенные воздушные шары.
Ђ какие вещи! Ђбсолютно, трагически прекрасные. ‡наешь, совсем как
засушенные цветы. Њертвые и нетленные, безупречно чистые, очищенные огнем,
как бронза, но хрупкие, как мыльные пузыри. Љристаллизованные звуки труб.
‡вуки флейт и гобоев или, пожалуй, пенье свирели. ‘вирели из овсЯной
соломы. —ерт возьми, они, как цветы, распускаютсЯ прЯмо на глазах. ‘он в
летнюю ночь, приснившийсЯ саламандре.
„альше ничего нельзЯ было разобрать -- невнЯтные размеренные фразы
взмывали вверх, но по высоте и напрЯженности звучаниЯ Ќарцисса понЯла, что
это с звонкогласными песнопеньЯми низвергаютсЯ в преисподнюю мильтоновские
архангелы.
Ќаконец он вышел -- в белой рубашке и саржевых брюках, но все еще
парЯщий на пламенных крыльЯх своего красноречиЯ, и под звуки его голоса,
выпевающего эти размеренные слоги, она вытащила из чулана пару туфель,
остановилась с туфлЯми в руках, и тогда он прекратил свои песнопениЯ и
снова, как ребенок, коснулсЯ руками ее лица.
‡а ужином тетушка ‘элли перебила его отрывистую болтовню вопросом:
-- Ђ своего ‘ноупса ты тоже привез?
ќтот ‘ноупс был членом, казалось, совершенно неистощимого семейства,
которое в течение последних десЯти лет тонкими струйками просачивалось в
город из маленького поселка, известного под названием ”ранцузова Ѓалка.
Џервый ‘ноупс, ”лем, однажды без всЯкого предупреждениЯ поЯвилсЯ за стойкой
излюбленного фермерами маленького кафе в одной из боковых улиц.
“твердившись здесь, он, подобно библейскому Ђврааму, начал переселЯть в
город своих родственников и свойственников -- семью за семьей, одного
человека за другим -- и устраивать их на такие места, где они могли
зарабатывать деньги. ‘ам ”лем теперь был управлЯющим городской
электростанцией и водопроводом и уже несколько лет состоЯл чем-то вроде
чиновника особых поручений при местном муниципалитете, а три года назад, к
изумлению и нескрываемой досаде старого ЃаЯрда, который по этому поводу не
раз отпускал крепкое словцо, сделалсЯ вице-президентом сарторисовского
банка, где один из его родственников уже служил бухгалтером.
Ћн все еще владел кафе и брезентовой палаткой на его заднем дворе, где
они с женой и ребенком жили первые месЯцы после переезда в город, и ныне
эта палатка служила как бы перевалочной станцией длЯ приезжающих ‘ноупсов,
откуда те расползались по всевозможным третьеразрЯдным заведеньицам вроде
бакалейных лавок и парикмахерских (один из них, какой-то инвалид, жарил
землЯные орехи на купленной у старьевщика жаровне), размножались и
процветали. „жефферсонские старожилы, наблюдаЯ за ними из своих домов,
солидных магазинов и контор, вначале посмеивались. Ќо им уже давно стало не
до смеха.
‘ноупса, о котором спрашивала тетушка ‘элли, звали Њонтгомери “ орд. ‚
1917 году, незадолго до вступлениЯ в силу закона о воинской повинности, он
ЯвилсЯ к офицеру, ведавшему набором рекрутов в Њемфисе, но тот не взЯл его
на военную службу из-за больного сердца. Џозднее, к удивлению всех, а в
особенности друзей •ореса Ѓенбоу, он вместе с •оресом отправилсЯ в
•ристианскую ассоциацию молодых людей и получил там какую-то должность. …ще
позже стали поговаривать, будто в тот день, когда он поступал на военную
службу, он всю дорогу в Њемфис держал под мышкой плитку жевательного
табака. Ќо этот слух поЯвилсЯ уже после того, как он со своим покровителем
уехал.
-- Ђ своего ‘ноупса ты тоже привез? -- спросила тетушка ‘элли.
-- Ќет, -- отвечал он, и на его тонком нервном лице поЯвилось легкое
облачко холодного отвращениЯ. -- џ в нем совершенно разочаровалсЯ. џ даже и
говорить о нем не хочу.
-- Љаждый мог тебе сказать, что это за человек, еще когда ты уезжал.
’етушка ‘элли неторопливо и размеренно жевала, сидЯ над своею тарелкой
•орес на минуту задумалсЯ, и рука его медленно сжала вилку.
-- €менно подобные типы, паразиты... -- начал было он, но тут его
перебила сестра:
-- Љого интересует какой-то там ‘ноупс? € вообще, сейчас слишком
поздний час, чтобы говорить об ужасах войны.
Џолным ртом тетушка ‘элли издала какой-то сырой звук, выражающий некое
мстительное превосходство.
-- ќто все нынешние генералы, -- проговорила она. -- ѓенерал „жонстон или
генерал ”оррест -- вот уж те бы ни за что ни одного ‘ноупса в свою армию не
взЯли.
’етушка ‘элли ни в каком родстве с семейством Ѓенбоу не состоЯла. Ћна
жила через дом с двумЯ незамужними сестрами, из которых одна была старше
ее, а другаЯ моложе. ‘ тех пор как •орес и Ќарцисса себЯ помнили, она
постоЯнно бывала у них в доме и еще до того, как они начали ходить,
присвоила себе какие-то права на их жизнь, привилегии, которые никогда не
были точно определены и которыми она никогда не пользовалась, но никогда и
не допускала, чтобы кто-либо подверг сомнению обоюдное признание того
факта, что они существуют. Ћна без предупреждениЯ входила во все комнаты в
доме и любила нудно и несколько бестактно толковать о детских болезнЯх
•ореса и Ќарциссы. •одили слухи, будто она некогда "строила глазки" Ѓиллу
Ѓенбоу, хотЯ ко времени его свадьбы ей было уже лет тридцать пЯть. Ћна до
сих пор говорила о нем с некоторой снисходительностью, словно о ком-то,
лично ей принадлежащем, и всегда тепло отзывалась об его жене.
-- „жулиЯ была премилой девочкой, -- частенько говаривала она.
Љогда •орес уехал на войну, тетушка ‘элли перебралась к Ќарциссе,
чтобы та не скучала, -- никому из них троих даже в голову не приходило, что
можно устроить все как-нибудь иначе, и то, что Ќарцисса должна держать у
себЯ в доме тетушку ‘элли в течение неопределенного срока -- год, два или
три, -- казалось столь же неизбежным, как и то, что •орес должен идти на
войну. ’етушка ‘элли была славной старушкой, но она жила главным образом
прошлым, мЯгко, но бесповоротно отгородившись от всего, что произошло после
1901 года. „лЯ нее жизнь шла на конной тЯге, и скрип автомобильных тормозов
ни разу не проник в ее упрЯмый и безмЯтежный вакуум. “ нее было много
неприЯтных причуд, свойственных старикам. Ћна любила звук собственного
голоса, не любила оставатьсЯ одна ни в какое времЯ суток, а так как она ни
за что не могла привыкнуть к вставной челюсти, купленной двенадцать лет
назад, и прикасалась к ней лишь длЯ того, чтобы раз в неделю сменить воду,
в которой челюсть сохранЯлась, она весьма неаппетитно поглощала свою
немудреную, но легко поддающуюсЯ пережевыванию пищу.
Ќарцисса опустила под стол руку и снова погладила колено •ореса.
-- џ так рада, что ты вернулсЯ, •орри.
Ћн быстро взглЯнул на нее, и облачко исчезло с его лица так же
внезапно, как и поЯвилось, а дух его, подобно пловцу в спокойном море,
медленно погрузилсЯ в безмЯтежную неизменность ее любви.

Ћн был адвокатом -- главным образом из уважениЯ к семейной традиции и,
хотЯ отнюдь не питал особой склонности к юриспруденции, если не считать
любви к печатному слову, к местам, где хранЯтсЯ книги, думал о возвращении
в свою затхлую контору с оттенком... не столько нетерпениЯ, сколько глубоко
укоренившейсЯ покорности и даже почти удовольствиЯ. ‘мысл мира. „ни,
неизменные как встарь, быть может, без порывов, но и без катастроф. ќтого
не видишь, не ощущаешь -- разве что на большом расстоЯнии. ‘ветлЯчки еще не
поЯвились, и по обе стороны аллеи вытекала на улицу сплошнаЯ полоса
виргинских можжевельников, словно изгибающаЯсЯ чернаЯ волна с уходЯщими в
небо резными гребешками. ‘вет падаЯ из окна на веранду и на клумбу с
каннами, стойкими как бронза -- вот уж в чем нет ни тени хрупкости,
свойственной цветку, -- а в комнате слышалось невнЯтное монотонное
бормотание тетушки ‘элли. Ќарцисса тоже была там -- она сидела возле лампы с
книгой, и от всего ее существа веЯло неизменным покоем, он наполнЯл
комнату, словно запах жасмина, -- сидела и смотрела на дверь, через которую
вышел •орес, а он со своей нераскуренною трубкой стоЯл на веранде,
овеваемый терпкою прохладой можжевельников, словно дыханием какого-то
неведомого живого существа.
"‘мысл мира", -- еще раз произнес он про себЯ, задумчиво ронЯЯ два этих
слова в прохладный колокольчик тишины, куда он наконец возвратилсЯ опЯть, и
слушаЯ, как они медленно замирают в пространстве, подобно прозрачному и
чистому звону от удара серебра о хрусталь.

-- Љак поживает Ѓелл? -- спросил он в первый же вечер по приезда.
-- “ них все хорошо, -- отвечала Ќарцисса. -- Ћни купили новый
автомобиль.
-- ‚от как, -- рассеЯнно заметил •орес. -- Џо крайней мере хоть
какаЯ-нибудь польза от войны.
’етушка ‘элли наконец оставила их наедине и потихоньку проковылЯла к
себе в спальню. •орес с наслаждением вытЯнул ноги в саржевых брюках,
перестал чиркать спичками, тщетно пытаЯсь раскурить свою упрЯмую трубку, и
устремил взор на сестру, котораЯ сидела, склонен темноволосую голову над
раскрытым на коленЯх журналом, как бы отгородившись ото всего мелкого и
преходЯщего. …е волосы, гладкие, словно крыльЯ отдыхающей птицы, двумЯ
безмЯтежными воронеными волнами вливались в низкий простой узел на затылке.
-- Ѓелл совершенно не способна писать письма, -- сказал он, -- Љак все
женщины.
Ќе поднимаЯ головы, она перевернула страницу.
-- ’ы часто ей писал?
-- Ђ почему? Ћни отлично понимают, что письма годЯтсЯ лишь на то, чтобы
служить мостками, соединЯющими интервалы между поступками -- как интерлюдии
в пьесах експира, -- рассеЯнно продолжал он. -- ’ы знаешь хоть одну женщину,
котораЯ читала бы експира, не пропускаЯ интерлюдий? експир и сам это
знал, и потому женщин у него в интерлюдиЯх нет. Џускай себе мужчины
перебрасываютсЯ напыщенными словесами -- женщины будут в это времЯ мыть за
кулисами посуду и укладывать спать детей.
-- џ не знаю ни одной женщины, котораЯ вообще читала бы експира, --
поправила его Ќарцисса. -- Ћн слишком много говорит.
•орес встал и погладил ее по темным волосам.
-- Ћ, глубина, -- сказал он. -- ‚сю, всю мудрость к одной лишь фразе ты
свела и мерЯешь свой пол по высоте звезды.
-- „а, они его не читают, -- повторила она, поднимаЯ голову.
-- Ќе читают? Џочему?
Ћн чиркнул еще одной спичкой и поднес ее к трубке, глЯдЯ на сестру
сквозь сложенные чашечкой ладони, серьезно и с напрЯженным вниманием, как
устремленнаЯ в полет птица.
-- ’вои Ђрлены и ‘абатини тоже много говорЯт, а уж больше говорить, и
тому же с таким трудом, как старик „райзер, вообще никто никогда не
ухитрЯлсЯ.
-- Ќо у них есть тайны, -- поЯснила она, -експира тайн нет. Ћн говорит
все.
-- ЏонЯтно. експиру не хватало сдержанно такта. €наче говорЯ, он не
был джентльменом.
-- „а... Џожалуй, это Я и хотела сказать.
-- €так, чтобы быть джентльменом, надо тайны.
-- Ђх, ты менЯ утомлЯешь.
Ћна снова начала читать, а он сел рЯдом с нею на диван и, взЯв ее
руку, принЯлсЯ гладить ею свою щеку и растрепанные волосы. г
-- ќто похоже на прогулку по саду в сумерках, -- сказал он. -- ‚се цветы
стоЯт на своих местах, в ночных сорочках и причесанные на ночь, но все они
хорошо тебе знакомы. Џоэтому ты их не тревожишь, а просто проходишь дальше,
но иной раз останавливаешьсЯ, переворачиваешь какой-нибудь листок, которого
ты раньше не заметил, -- быть может, под ним окажетсЯ фиалка, колокольчик
или светлЯчок, а быть может, всего-навсего другой листок или травинка. Ќо
всегда будет капелька росы.
Ћн продолжал гладить ее рукою свое лицо. „ругой рукой она медленно
листала журнал, слушаЯ его с невозмутимой и ласковой отчужденностью.
-- ’ы часто писал Ѓелл? -- снова спросила она. -- —то ты ей писал?
-- џ писал ей то, что ей хотелось прочитать. ‚се то, что женщины хотЯт
видеть в письмах. ‹юди ведь и в самом деле имеют право хотЯ бы на половину
того, что, по их мнению, им причитаетсЯ.
-- —то же ты ей все-таки писал? -- настойчиво спрашивала Ќарцисса,
медленно переворачиваЯ страницы, а рука ее, покорно следуЯ его движениЯм,
продолжала гладить его по лицу.
-- џ писал ей, что Я несчастлив. ‚озможно, так оно и было, --- добавил
он.
Ќарцисса тихонько высвободила свою руку и положила ее на журнал.
-- џ преклонЯюсь перед Ѓелл, -- продолжал он. -- Ћна так благоразумно
глупа. Љогда-то Я ее боЯлсЯ. Ѓыть может... Ќо нет, теперь нет. џ защищен от
гибели, у менЯ есть талисман. ‚ерный признак того, что она мне уготована,
как говорЯт мудрецы. ‚прочем, благоприобретеннаЯ мудрость суха, она
рассыпаетсЯ в прах там, где слепой поток бессмысленных соков жизни
победоносно движетсЯ вперед.
Ћн сидел, не прикасаЯсь к ней, на мгновенье погрузившись в блаженное
состоЯние покоЯ.
-- ‚ отличие от твоей, о ЃезмЯтежность, -- проговорил он, возвращаЯсь к
действительности, и снова принЯлсЯ твердить: -- ЊилаЯ старушка Ќарси.
Ћн опЯть взЯл ее руку. ђука не сопротивлЯлась, но и не совсем
покорилась.
-- Џо-моему, тебе не следует так часто повторЯть, что Я глупа, •орри.
-- Џо-моему, тоже, -- согласилсЯ он. -- Ќо должен же Я взЯть хоть
какой-то реванш за совершенство.
Џотом она лежала в своей темной спальне. Џо другую сторону коридора
спокойно и размеренно похрапывала тетушка ‘элли; а в соседней комнате лежал
•орес, между тем как его ущербный дух, причудливый и неуемный, совершал
свои странствиЯ по пустынным далЯм заоблачных сфер, где на лунных
пастбищах, пригвожденных остриЯми звезд к тверди небес у последней кровли
вселенной, галопом скакали, оглашаЯ гулкий воздух раскатистым ржаньем,
паслись или безмЯтежно покоились в дреме золотокопытые единороги.
•оресу было семь лет, когда родилась Ќарцисса. Ќа заднем плане ее
благополучного детства присутствовали три существа -- мальчуган с тонкой
озорной физиономией и неистощимой склонностью к злоключениЯм; романтически
загадочнаЯ доблестнаЯ личность, контрабандой раздобывающаЯ пищу, с сильными
твердыми руками, от которых всегда исходил волнующий запах карболового мыла
-- существо, чем-то напоминающее ‚семогущего, но не внушающее благоговейного
трепета, и, наконец, нежнаЯ фигурка без ног или какого-либо намека на
способность к передвижению, своего рода миниатюрнаЯ свЯтынЯ, постоЯнно
окруженнаЯ ореолом нежной меланхолии и бесконечными тонкими извивами
цветной шелковой нити. ќто третье существо, нежное и меланхолическое,
никогда ни на чем не настаивало, между тем как второе вращалось по орбите,
котораЯ периодически выносила его во внешнее пространство, а затем снова
возвращала его бодрую и энергичную мужественность в ее беспокойный мир. —то
же до первого существа, то его Ќарцисса с непреклонной материнской
настойчивостью захватила в свою собственность, и к тому времени, когда ей
было лет пЯть или шесть, •ореса заставлЯли слушатьсЯ старших, пригрозив
пожаловатьсЯ на него Ќарциссе.
„жулиЯ Ѓенбоу благовоспитанно отошла в мир иной, когда Ќарциссе
исполнилось семь лет, она была удалена из их жизни, словно маленькое саше с
лавандой из комода, где хранитсЯ белье, и в период беспокойного созреваниЯ,
между семью и девЯтью годами от роду. Ќарцисса улещала и терроризировала
оставшихсЯ двоих. ‡атем •орес уехал учитьсЯ в ‘ивони, а позднее в Ћксфорд,
и вернулсЯ домой как раз в тот самый день, когда Ѓилл Ѓенбоу присоединилсЯ
к жене, покоЯщейсЯ среди остроконечных можжевельников, высеченных из камнЯ
голубков и прочих безмЯтежных мраморных изваЯний, а потом •ореса опЯть
разлучили с сестрой нелепые и несообразные дела людские.
Ќо сейчас он лежал в соседней комнате, совершаЯ странствиЯ по
безбурным мерцающим далЯм заоблачных сфер, а она лежала в своей темной
постели очень тихо и мирно, пожалуй, чуть более мирно, чем требуетсЯ, чтобы
уснуть.

Ћн очень легко и быстро вошел в ритм и делил свои дни между конторой и
домом. ЏривычнаЯ торжественность переплетенных в телЯчью кожу затхлых
фолиантов, к которым никогда не прикасалсЯ никто, кроме Ѓилла Ѓенбоу, чьи
отпечатки пальцев еще, вероЯтно, можно было обнаружить на их пыльных
переплетах; партиЯ тенниса, обычно на корте ѓарри Њитчелла; вечером карты --
тоже, разумеетсЯ, в обществе ѓарри и Ѓелл, или, даже еще лучше, всегда
легко доступное и никогда не изменЯющее очарование печатных страниц, между
тем как сестра сидела за столом напротив или тихонько наигрывала на роЯле в
полутемной комнате по другую сторону прихожей. €ногда к ней приходили в
гости мужчины; •орес принимал их с неизменной любезностью и с некоторой
досадой и вскоре отправлЯлсЯ бродить по улицам или ложилсЯ в постель с
книгой. ђаза два в неделю ЯвлЯлсЯ с визитом чопорный доктор Ћлфорд, и
•орес, будучи отчасти казуистом-любителем часок-другой забавлЯлсЯ,
притуплЯЯ свои тонко оперенные метафизические стрелы о гладкую ученую шкуру
доктора, после чего оба вдруг замечала, что за все эта шестьдесЯт,
семьдесЯт или восемьдесЯт минут Ќарцисса не проронила ни единого слова.
-- ‡а этим-то они к тебе и ходЯт, -- говорил •орес, -- им нужна
эмоциональнаЯ грЯзеваЯ ванна.
’етушка ‘элли удалилась к себе домой, забрав свою корзинку с
разноцветными лоскутками и искусственную челюсть и оставив за собой
неуловимое, но неизгладимое напоминание о туманных, однако же вполне
определенных обЯзательствах, выполненных ею ценой некоей личной жертвы, а
также слабый запах старого женского тела, который медленно вывешивалсЯ из
комнат, временами возникаЯ в самых неожиданных местах, так что порою,
просыпаЯсь и лежа без сна в темноте, Ќарцисса, увивавшаЯсЯ счастьем от
возвращениЯ •ореса, казалось, все еще слышала в темной беспредельной тишине
дома мерное аристократичное похрапыванье тетушки ‘элли.
Џорою оно становилось настолько отчетливым, что Ќарцисса вдруг
останавливалась и произносила имЯ тетушки ‘элли в совершенно пустой
комнате. Ђ иной раз старушка и в самом деле отзывалась, вновь
воспользовавшись своей прерогативой входить в дом в любой час, когда ей
взбредет в голову, без всЯкого предупреждениЯ -- просто длЯ того, чтобы
узнать, как они поживают, и ворчливо пожаловатьсЯ на своих домашних. Ћна
была стара, слишком стара длЯ того, чтобы легко отзыватьсЯ на перемены, и
после долгого пребываниЯ в семье, где ей уступали во всех домашних делах, с
трудом заново приспосабливалась к привычкам своих сестер. „ома ее старшаЯ
сестра вела хозЯйство расторопно и сварливо, и они вместе с третьей сестрою
упорно продолжали обращатьсЯ с тетушкой ‘элли так же, как шестьдесЯт пЯть
лет назад, когда она была маленькой девочкой, за чьим питанием, режимом и
гардеробом необходим неукоснительный и строгий надзор.
-- џ даже в ванную не могу спокойно зайти, -- ворчливо жаловалась
тетушка ‘элли. -- “ менЯ сильное желание собрать свои вещи и снова переехать
сюда, а они там пусть как хотЯт.

Ћна капризно качалась в кресле -- по молчаливому соглашению ее право на
таковое никем никогда не оспаривалось -- и потускневшими старыми глазами
недовольно оглЯдывала комнату.
-- ќта черномазаЯ после моего ухода ни разу тут толком не прибрала. ќта
пыльнаЯ мебель... мокраЯ трЯпка...
-- џ бы очень хотела, чтобы вы взЯли ее обратно, -- сказала Ќарциссе
старшаЯ сестра, мисс ‘офиЯ. -- ‘ тех пор, как она вернулась от вас, она
стала такой придирой, что с ней просто невозможно сладить. Ђ правду
говорЯт, будто •орес стал стеклодувом?
ѓлавные тигли и реторты прибыли в целости и сохранности. ‘начала •орес
требовал, чтоб ему отдали подвал, длЯ чего нужно было выбросить оттуда
газонокосилку, садовый инструмент, всю скопившуюсЯ там рухлЯдь и замуровать
окна, превратив помещение в каземат. Ћднако Ќарцисса в конце концов
уговорила его использовать под мастерскую чердак над гаражом, где он и
установил свои горн, однажды чуть было не сжег все здание и после четырех
неудачных попыток создал почти безукоризненную вазу цвета прозрачного
ЯнтарЯ, более крупную, роскошную и целомудренно безмЯтежную, чем перваЯ,
которую постоЯнно держал у себЯ на ночном столике, окрестив по имени сестры
Ќарциссой, а произносЯ свои выспренние тирады о смысле мира и безупречных
средствах достижениЯ оного, адресовалсЯ равно к обеим со словами: "Ћ ты,
нетронутаЯ дева тишины".

‘ непокрытой головой, с вышитой на кармане эмблемой Ћксфордского
клуба, в фланелевых брюках и с ракеткой под мышкой, •орес обошел вокруг
дома, и перед ним открылсЯ теннисный корт, по которому неистово метались
два игрока. Џод аркадой с белыми пилЯстрами и увитыми плющом перекладинами,
словно бабочка, устроилась Ѓелл в окружении приличествующего случаю
хрупкого гармоничного реквизита. ‘ ней сидели две дамы, чьи силуэты четко
вырисовывались на фоне темной листвы еще не успевшей расцвести
лагерстремии. ‚тораЯ дама (третьей была молодаЯ девица в белом платье с
аккуратной челкой цвета темной патоки и с теннисной ракеткой на коленЯх) с
ним заговорила, а Ѓелл протЯнула ему руку с томным видом собственницы. ђука
ее, теплаЯ и цепкаЯ, с тонкими костЯми и надушенной мЯгкою плотью, словно
ртуть, жадно влилась в его ладонь. ѓлаза ее напоминали тепличный виноград,
а полные, Ярко накрашенные, подвижные губы скривились в недовольной
гримасе.
Ћна сообщила ему, что лишилась Њелони.
-- ЌесмотрЯ на весь ваш аристократизм, Њелони видела вас насквозь, --
заметил •орес. -- ‚ы, очевидно, стали слишком небрежны. Ћна неизмеримо
изысканнее вас. Ќеужели вы полагали, что вам удастсЯ вечно обманывать
человека, который умеет обставить прием пищи такими невыносимыми
церемониЯми, как это делала Њелони? €ли она опЯть вышла замуж?
-- Ћна занЯлась бизнесом, -- капризно отвечала Ѓелл. -- Ћткрыла
косметический салон. џ только никак не пойму зачем. Џодобные затеи
недолговечны, особенно здесь. Њожете ли вы представить себе, что жительницы
„жефферсона будут посещать косметический салон -- конечно, кроме нас троих?

‚прочем, если мне и миссис Њардерс он еще может понадобитьсЯ, то уж ”ранки
он совершенно ни к чему.
-- —то мне любопытно, так это откуда у нее взЯлись деньги, -- сказала
миссис Њардерс. -- ‹юди думают, что это вы ей дали, Ѓелл.
-- ‘ каких это пор Я стала дамой-благотворительницей? -- холодно
отозвалась Ѓелл.
•орес слегка усмехнулсЯ. Њиссис Њардерс сказала:
-- Ќу, Ѓелл, мы же все знаем, какаЯ вы добраЯ. Ќе скромничайте.
-- џ сказала: дамой-благотворительницей, -- повторила Ѓелл.
-- џ думаю, ѓарри в любой момент готов сменЯть служанку на вола, --
быстро вставил •орес. -- Џо крайней мере, он сэкономит на содержимом своего
винного погреба -- ведь ему не придетсЯ нейтрализовать воздействие вашего
чаЯ на многострадальные мужские желудки. Џолагаю, что без Њелони чай здесь
больше подавать не будут?
-- Ќе болтайте глупостей, -- отвечала Ѓелл. •орес сказал:
-- ’еперь Я понимаю, что ходил сюда вовсе не ради тенниса, а ради того
бесконечного и весьма неприЯтного сознаниЯ собственного превосходства,
которое Я всегда испытывал, когда Њелони подавала мне чай... Љстати, по
дороге сюда Я встретил вашу дочь.
-- „а, она где-то тут поблизости, -- равнодушно отозвалась Ѓелл. -- Ђ вы
все еще не подстриглись. Џочему мужчины не понимают, когда им пора идти к
парикмахеру? -- философски вопросила она.
‚ыставив вперед рыхлый двойной подбородок, старшаЯ гостьЯ устремила на
•ореса и Ѓелл холодный проницательный взглЯд. „евица в простом,
целомудренно белом одеЯнье спокойно сидела и загорелой рукой, похожей на
спЯщего рыжего щенка, придерживала на коленЯх ракетку. Ћна смотрела на
•ореса, как смотрЯт дети -- со спокойным интересом, но без грубого

любопытства.
-- Ћни либо вообще не ходЯт к парикмахеру, либо напомаживают волосы
всЯкой дрЯнью, -- добавила Ѓелл.
-- •орес -- поэт, -- сказала старшаЯ гостьЯ. Љожа небрежно свисала с ее
скул, как тЯжелаЯ грЯзноватаЯ бархатнаЯ драпировка, а в немигающих глазах,
словно в глазах старой индюшки, было что-то хищное и слегка непристойное. --
Џоэтам многое прощаетсЯ. ‚ы не должны этого забывать, Ѓелл.
•орес отвесил поклон в ее сторону.
-- ’акт никогда не изменЯл женскому полу, Ѓелл, -- сказал он. -- Њиссис
Њардерс принадлежит к числу тех немногих известных мне людей, которые по
достоинству оценивают профессию юриста.
-- Џолагаю, что этот бизнес не хуже всЯкого другого, -- сказала Ѓелл. --
—то вы сегоднЯ так поздно? € почему не пришла Ќарцисса?
-- џ имею в виду то, что менЯ назвали поэтом, -- поЯснЯл •орес. --
ћриспруденциЯ, как и поэзиЯ, -- последнее прибежище хромых, увечных,
слабоумных и слепых. Ћсмелюсь доложить, что –езарь изобрел юристов, дабы
оградить себЯ от поэтов.
-- ‚ы так умны, -- сказала Ѓелл. „евица вдруг заговорила:
-- ЉакаЯ вам разница, чем мужчины мажут себе волосы, мисс Ѓелл? Њистер
Њитчелл ведь лысый.
Њиссис Њардерс засмеЯлась жирным, липким, длинным смешком и, не сводЯ
с •ореса и Ѓелл холодных, лишенных век глаз, продолжала звонко хохотать.
-- “стами младенцев... -- сказала она.
„евица переводила с одного на другого свои Ясные, спокойные глаза.
-- Џойду поглЯжу, нельзЯ ли мне сыграть сет, -- сказала она, вставаЯ.
•орес тоже встал.
-- „авайте мы с вами... -- начал он, но Ѓелл, не поворачиваЯ головы,
взЯла его за руку.
-- ‘адитесь, ”ранки, -- скомандовала она. -- Ћни еще не кончили. Ђ вам
вредно столько смеЯтьсЯ на пустой желудок, -- обратилась она к миссис
Њардерс. -- „а садитесь же, •орес.
„евица, стройнаЯ, с несколько угловатой грацией, все еще стоЯла, не
выпускаЯ из рук ракетку. Ћна бросила быстрый взглЯд на хозЯйку, потом опЯть
повернула голову к корту. •орес опустилсЯ на стул за спиною Ѓелл. ђука ее
незаметным движением скользнула в его руку и безвольно застыла, словно
быстро выключив электричество, -- так человек в поисках какого-нибудь
предмета входит в темную комнату и, найдЯ то, что искал, тотчас же снова
выключает свет.
-- ђазве вам не нравЯтсЯ поэты? -- спросил он как бы сквозь Ѓелл.
-- Ћни не умеют танцевать, -- отвечала девица, не поворачиваЯ головы. --
‚прочем, они, пожалуй, ничего. Ћни пошли на войну -- хорошие, по крайней
мере. Ћдин здорово играл в теннис, так его убили. џ видела его портрет, а
вот фамилию не помню.
-- Ђх, ради Ѓога, не говорите о войне, -- сказала Ѓелл, и рука ее
шевельнулась в руке •ореса. -- Њне пришлось два года подрЯд выслушивать
ѓарри -- он объЯснЯл, почему не мог пойти на войну. Љак будто мне не все
равно, был он там или нет.
-- Ћн должен был содержать семью, -- с готовностью вставила миссис
Њардерс.
Ѓелл полулежала, откинув голову на спинку кресла, и ее рука,
спрЯтаннаЯ в руке •ореса, тихонько двигалась, словно изучаЯ его руку,
беспрерывно поворачиваЯсь, как самостоЯтельное, наделенное независимой
волей существо, любопытное, но холодное.
-- Ќекоторые из них были авиаторами, -- продолжала девица. Џрижавшись к
столу худеньким невыразительным бедром, она стоЯла, держа под мышкой
ракетку, и перелистывала журнал. Џотом закрыла журнал и снова принЯлась
наблюдать две стройные фигуры, метавшиесЯ по корту. -- џ как-то раз
танцевала с одним из молодых ‘арторисов. ‘ перепугу даже не спросила,
который это из двух. џ тогда была еще совсем девчонкой.
-- Ћни были поэтами? -- спросил •орес. -- ’о есть тот, который вернулсЯ?
‚торой, которого убили, насколько мне известно, действительно был поэтом.
-- Ђвтомобиль он, во всЯком случае, водит здорово, -- отвечала девица,
продолжаЯ смотреть на теннисистов. ЉурносаЯ, с прЯмыми стрижеными волосами
(она подстриглась первой в городе) -- не темными, но и не золотистыми, она
твердой загорелой рукой сжимала ракетку.
Ѓелл шевельнулась и высвободила свою руку.
-- Ќу ладно, ступайте играть, -- сказала она. -- ‚ы мне оба действуете на
нервы.
•орес с живостью вскочил.
-- Џошли, ”ранки. ‘ыграем с ними один сет.
Ћни вдвоем стали играть против обоих молодых людей. •орес играл
великолепно, безрассудно, но с блеском. ‹юбой хороший теннисист, обладающий
еще и хладнокровием, мог бы тотчас его обыграть -- длЯ этого достаточно было
предоставить ему полную свободу действий. Ќо его противникам это было не по
плечу. ”рэнки частенько просчитывалась, но •орес всЯкий раз ухитрЯлсЯ
спасти положение, прибегнув к стратегии настолько дерзкой, что она скрывала
слабость его тактики.
Љогда •орес выигрывал последнее очко, поЯвилсЯ ѓарри Њитчелл в узких
фланелевых брюках, в белой шелковой рубашке и новых шикарных спортивных
туфлЯх ценою в двадцать долларов. ‘овершенно лысый, с круглой Љак Яйцо
головой, гнилыми зубами и выступающей вперед челюстью, он остановилсЯ возле
сидевшей в картинной позе жены, держа в руках новую ракетку в лакированном
футлЯре с прессом. ‚ыпив обЯзательную чашку чаЯ, он немедленно соберет всех
присутствующих мужчин, поведет их через дом к себе в ванную и угостит там
виски, а на обратном пути нальет стакан длЯ ђейчел и отнесет ей на кухню.
Џоследнюю рубашку готов отдать. ѓарри весьма удачно торговал хлопком, был
уродлив, как смертный грех, добродушен, догматичен и болтлив, и пока Ѓелл
его не отучила, называл ее мамочкой.
•орес вместе с ”ранки ушел с корта и приблизилсЯ к Ѓелл.
Њиссис Њардерс теперь сидела, погрузив свои дрЯблые подбородки в
поднесенную ко рту чайную чашку.
„евица вежливо и решительно обернулась к •оресу.
-- ‘пасибо, что вы со мной сыграли. Ќадеюсь, Я когда-нибудь научусь
играть лучше. Ђ вообще-то мы их побили.
-- ‚ы с барышней дали им жару, старина? -- спросил ѓарри Њитчелл,
обнажив желтые зубы. …го тЯжелаЯ выдающаЯсЯ челюсть слегка сужалась книзу,
а потом, словно обрубленнаЯ, задиристо уходила назад.
-- ќто все мистер Ѓенбоу, -- уточнила своим Ясным голосом ”ранки, садЯсь
рЯдом с Ѓелл. -- џ все времЯ пропускала их мЯчи.
-- •орес, -- сказала Ѓелл, -- ваш чай стынет. —ай подавал человек,
объединЯвший в одном лице
функции садовника, конюха и шофера, временно втиснутый в белую куртку
и издававший запах вулканизированной резины и аммиака. Њиссис Њардерс
вынула из чашки свои подбородки.
-- •орес играет очень хорошо, Я бы даже сказала, слишком хорошо. „ругие
мужчины просто ни в какое сравнение с ним не идут. ‚ам повезло с партнером,
детка, -- произнесла она.
-- „а, мам, -- согласилась девица. -- ‚рЯд ли он еще раз рискнет со мной
играть.
-- —епуха! -- отозвалась миссис Њардерс. -- …му было приЯтно играть с
такой молоденькой, свеженькой девочкой. ђазве вы не заметили, Ѓелл?
Ѓелл промолчала. Ћна налила •оресу чаю, и в эту минуту на лужайке
поЯвилась ее дочь в платье цвета желтого крокуса. ѓлаза у нее были как
звезды, мЯгче и нежнее, чем у лани, и она окинула •ереса быстрым сиЯющим
взглЯдом.
-- Љак дела, ’итаниЯ? -- сказал он.
Ѓелл полуобернулась, держа чайник на весу над чашкой, а ѓарри поставил
свою чашку на стол, пошел навстречу дочери и, словно подманиваЯ щенка,
опустилсЯ на одно колено. „евочка приблизилась и, все еще не отрываЯ от
•ореса сиЯющих, застенчивых и нежных глаз, позволила отцу обнЯть и
погладить себЯ короткими толстыми руками.
-- „оченька моЯ, -- сказал ѓарри.
Ћна ласково, хотЯ и с некоторым беспокойством позволила ему смЯть свое
тщательно отглаженное платьице. ѓлаза ее снова засиЯли.
-- ‘мотри не сомни платье, милочка, -- заметила Ѓелл. „евочка осторожно
выскользнула из рук отца. -- Ќу, чего тебе? Џочему ты не играешь?
-- Ќичего. џ просто вернулась домой.
Ћна подошла к матери и робко остановилась возле ее стула.
-- ЏоздоровайсЯ с гостами, -- сказала Ѓелл. -- ђазве ты не знаешь, что со
старшими надо здороватьсЯ?
„евочка робко и вежливо поздоровалась со всеми по очереди, и тогда
мать обернулась, притЯнула ее к себе и погладила по мЯгким прЯмым волосам.
-- Ђ теперь беги играй. Џочему тебЯ всегда тЯнет к взрослым? ’ебе с
ними совершенно нечего делать.
-- Ђх, позволь ей остатьсЯ, мама, -- вступилсЯ ѓарри. -- Ћна хочет
посмотреть, как папа с дЯдей •оресом будут играть в теннис.
-- Ѓеги, беги, -- повторила Ѓелл, последний раз погладив девочку по
головке, -- € смотри не запачкай платье.
-- „а, мэм, -- отвечала девочка и, послушно повернувшись, еще раз
бросила на •ореса быстрый сиЯющий взглЯд. •орес смотрел, как она подошла к
кухонному крыльцу, как ђейчел открыла ей дверь, что-то ей сказала, и она
поднЯлась по ступенькам на кухню.
-- ЉакаЯ воспитаннаЯ девочка, -- заметила миссис Њардерс.
-- ‘ ними так трудно, -- отозвалась Ѓелл. -- Ћна унаследовала некоторые
черты своего отца. „опей свой чай, ѓарри.
ѓарри ваЯл со стола чашку и принЯлсЯ шумно и добросовестно втЯгивать
ее содержимое.
-- Љак вы насчет партии, дружище? ќта милашка воображает, будто может
нас обыграть.
-- ”ранки хочет еще поиграть, -- вмешалась Ѓелл. -- „ай девочке немножко
побегать по корту, ѓарри.
ѓарри уже вынимал из футлЯра ракетку. Ћн остановилсЯ, поднЯв свирепую
физиономию с выдающейсЯ челюстью и тусклыми добрыми глазами.
-- Ќет, нет, -- быстро возразила ”рэнки. -- џ уже наигралась. џ лучше
посмотрю.
-- ѓлупости! Ћни могут играть в любое времЯ. Џусть она поиграет, ѓарри,
-- сказала Ѓелл.
-- Љонечно, барышнЯ может поиграть, -- отозвалсЯ ѓарри. -- Џожалуйста,
играйте сколько хотите.
Ћн снова наклонилсЯ, сунул ракетку обратно в затейливый футлЯр и
принЯлсЯ завинчивать гайки, сердито нахохлившись, как обиженный мальчишка.
-- Џожалуйста, мистер Њитчелл, -- настаивала девица.
-- ‚алЯйте, -- повторил ѓарри. -- ќй вы, бездельники, как насчет того,
чтоб пригласить барышню на сет?
-- Ќе обращайте на него вниманиЯ, -- сказала Ѓелл девице. -- Ћни с
•ересом могут сыграть как-нибудь в другой раз. Ћн все равно будет
четвертым.
„вое игроков вежливо остановились и ждали.
-- Љонечно, мистер ѓарри, идемте. Њы с ”рэнки сыграем против вас и „жо,
-- предложил один из них.
-- €грайте без менЯ, ребЯта, -- повторил ѓарри. -- Њне надо кое о чем
поговорить с •ересом. Ђ вы валЯйте сами.
Ћн отклонил вежливые протесты молодых людей, и они снова занЯли корт.
ѓарри многозначительно подмигнул •ересу.
-- ‘тупайте с ним, -- сказала Ѓелл. -- Ћн ведь как маленький. -- Ќе глЯдЯ
на •ореса, не прикасаЯсь к нему, она обдала его волною жарких обещаний.
Њиссис Њардерс сидела со своей чашкой по другую сторону стола, наблюдаЯ за
ними любопытным, проницательным и холодным взглЯдом. -- …сли, конечно, вам
не хочетсЯ еще раз сыграть с этой глупышкой.
-- ѓлупышкой? -- повторил •орес. -- Ћна слишком молода, чтобы быть
бессознательно глупой.
-- ‘тупайте и скорее возвращайтесь, -- сказала ему Ѓелл. -- Њы с миссис
Њардерс уже порЯдком друг другу надоели.
•озЯин, блестЯ своей упрЯмой лысиной, короткими шажками пошел в дом, и
•орес двинулсЯ вслед за ним. €з кухни доносилсЯ ровный голосок маленькой
Ѓелл, рассказывающей о каком-то чудесном происшествии, и времЯ от времени --
в виде антистрофы -- звучное восклицание ђейчел. ‚ ванной ѓарри вытащил из
шкафа бутылку, и тотчас, предшествуемаЯ тЯжелым топотом усталых ног по
лестнице, в дверЯх без стука поЯвилась ђейчел с кувшином ледЯной воды.
-- Ќе понимаю, чего вы не идете играть, если вам хочетсЯ? -- возмущенно
спросила она. -- € вообще, почему вы позволЯете, чтоб эта женщина так
обращалась с вами и с девочкой? ‚зЯли бы палку и надавали ей как следует.
“страивает мне на кухне кавардак в четыре часа днЯ. „а и от вас тоже
никакого толку, -- заЯвила она •ересу. -- Ќалейте мне глоточек, мистер ѓарри,
пожалуйста, сэр.
ђейчел протЯнула стакан, ѓарри налил ей виски, и она, тЯжело
переваливаЯсь, вышла, они услышали, как она медленно и тЯжело спускаетсЯ с
лестницы на своих отекших ногах.
-- Ѓелл не может обойтись без ђейчел, -- сказал ѓарри. Ћн ополоснул
ледЯной водой два стакана и поставил их на крышку унитаза. -- Ћна слишком
много болтает -- как все черномазые. -- Ќаполнив оба стакана, он поставил
бутылку на пол. -- Џослушать ее, так Ѓелл просто дикий зверь. ’игрица
какаЯ-то. Ќо мы с Ѓелл отлично друг друга понимаем. †енщинам надо во многом
уступать. Ћни ведь не такие, как мужчины. „ух противоречиЯ от природы: не
угодишь им -- жалуютсЯ, угодишь -- все равно жалуютсЯ. -- „олив себе немного
воды, он вдруг ни с того ни с сего сказал: -- …сли кто-нибудь попробует
разрушить мой семейный очаг, Я убью его, как Ядовитую змею. Ќу, давайте по
одной, старина.
Џосле этого он плеснул в пустой стакан воды, проглотил ее и вернулсЯ к
своим прежним обидам:
-- Ќикак не доберусь до собственного корта. Ѓелл ежедневно собирает
здесь всю эту дурацкую компанию. —то мне надо -- так это корт, на котором Я,
придЯ с работы, каждый вечер мог бы сыграть пару хороших сетов. Џеред
ужином, длЯ аппетита. Ќо каждый божий день Я прихожу домой и натыкаюсь на
банду девчонок и мальчишек, которые ведут себЯ так, словно это общественный
корт в каком-нибудь дурацком парке.
•орес пил более умеренно. ѓарри закурил сигарету, бросил спичку на пол
и поставил ногу на унитаз.
-- Ќе иначе как мне придетсЯ сделать длЯ собственного пользованиЯ еще
один корт, обнести его колючей проволокой и повесить крепкий замок, чтобы
Ѓелл не могла устраивать на нем пикники. ’ам у забора еще много места. €
деревьев нет. “строю его на самом солнцепеке -- может, тогда Ѓелл позволит
мне на нем поиграть. Ќу ладно, пошли отсюда.
Ћн повел •ореса через свою спальню, остановилсЯ, чтобы похвастатьсЯ
новым ружьем, которое он только что приобрел, и навЯзать ему пачку папирос,
выписанных из ћжной Ђмерики, после чего они спустились вниз и увидели, что
день уже клонитсЯ к вечеру. ‘олнце светило теперь прЯмо на корт, по
которому, мЯгко шлепаЯ резиновыми подошвами, во всю прыть носились трое
игроков, следуЯ за стремительным полетом мЯча. Њиссис Њардерс, утопаЯ в
своих бесконечных подбородках, сидела на прежнем месте, хотЯ собиралась
уходить, еще когда они поднимались наверх Ѓелл повернула к ним голову,
откинутую на спинку кресла, но ѓарри потащил •ореса дальше.
-- Њы пойдем искать место длЯ теннисного корта. џ, пожалуй, сам начну
играть в теннис, -- с тЯжеловесной иронией сообщил он миссис Њардерс.
Џозже, когда они вернулись, миссис Њардерс уже не было, а Ѓелл сидела
в одиночестве с журналом в руках. ‡а девицей по имени ”ранки приехал
молодой человек в потрепанном "форде", потом ЯвилсЯ еще один, и когда •орес
и ѓарри подошли к корту, все трое гостей принЯлись вежливо приглашать ѓарри
сыграть с ними сет.
-- ‚озьмите •ореса, -- сказал ѓарри, Явно весьма польщенный. -- Ћн вам
даст жару.
Ќо •орес отказалсЯ, и все трое продолжали приставать к ѓарри.
-- ‹адно, пойду возьму ракетку, -- согласилсЯ он наконец, и •орес пошел
через корт, следуЯ за его суетливо вилЯющим толстым задом.
Ѓелл на мгновенье поднЯла голову.
-- ’ы нашел место?
-- Ќашел, -- отвечал ѓарри, вынимаЯ ракетку. -- ’ам можно будет иногда
самому поиграть. Џодальше от улицы, чтоб каждый встречный и поперечный не
мог увидеть и зайти.
Ќо Ѓелл уже снова погрузилась в чтение. ѓарри отвинтил пресс и снЯл
его с ракетки.
-- ‘ыграю с ними один сет, а потом мы с вами сыграем еще один, пока не
стемнело, -- сказал он •оресу.
-- ‹адно, -- согласилсЯ •орес. Ћн молча наблюдал, как ѓарри тЯжелым
шагом входит на корт и занимает позицию. Џосле первой подачи журнал в руках
Ѓелл зашуршал и шлепнулсЯ на стол.
-- Џошли, -- сказала она, вставаЯ.
•орес встал и вслед за нею двинулсЯ по лужайке в дом. Ќа кухне
возилась ђейчел. Ћни прошли по комнатам, куда все звуки доносились смутно и
приглушенно и где в сгущающихсЯ вечерних сумерках мирно поблескивала еле
различимаЯ мебель. Ѓелл взЯла •ореса за руку, прижала его руку к своему
шелковому бедру и через темный коридор ввела его в музыкальную комнату.
‡десь тоже было пусто и тихо, и она остановилась, вполоборота повернулась к
нему, поцеловала, но тотчас отнЯла губы и пошла дальше. Ћн выдвинул из-под
роЯлЯ скамейку, и, усевшись на ней, они поцеловались еще раз.
-- ’ы не говорил мне, что любишь, уже давно не говорил, -- сказала Ѓелл,
касаЯсь кончиками пальцев его лица и спутанных мЯгких волос.
-- ‚ерно, со вчерашнего днЯ, -- согласилсЯ •орес, но тут же начал
говорить, и она, прижавшись к нему грудью, слушала с каким-то жадным
сладострастным невниманием, словно большаЯ тихаЯ кошка, а когда он кончил и
нервными топкими пальцами принЯлсЯ гладить ее по лицу и волосам,
отодвинулась, открыла роЯль и ударила по клавишам. Ћна играла наизусть
популЯрные слащавые мелодии, которые можно услышать в любой оперетте,
играла поверхностно, с пристрастием к приторным нюансам. Ћни долго сидели в
полумраке, и Ѓелл, снова погрузившись в вакуум мимолетной
неудовлетворенности, воздвигала в нем искусственный мир, в котором
двигалась она -- романтичнаЯ, тонкаЯ, несколько трагичнаЯ Ѓелл, а •орес
сидел с нею рЯдом, наблюдаЯ одновременно и Ѓелл в придуманной ею самой
трагической роли, и себЯ, •ореса, исполнЯющего свою собственную роль
подобно старому актеру, у которого волосы поредели, уходЯщий в подбородок
профиль расплылсЯ, но который умеет молниеносно отозватьсЯ на любую
реплику, между тем как актеры помоложе с черной завистью кусают себе пальцы
за кулисами.
‚скоре до них донессЯ тЯжелый топот в нечленораздельные раскаты голоса
ѓарри, который в сопровождении очередного гостЯ поднималсЯ по лестнице к
себе в ванную. Ѓелл перестала играть, опЯть прильнула к •оресу и впилась в
его губы долгим поцелуем.
-- ќто невыносимо, -- сказала она, быстрым движением головы отнимаЯ губы
от его рта. Ћттолкнув от себЯ его руку, она громко ударила по клавишам,
потом оторвалась от роЯлЯ и, запустив пальцы в волосы •ореса, с силой
притЯнула его к себе, поцеловала, но тотчас снова отнЯла губы и
проговорила:
-- ЏересЯдь подальше.
•орес послушно отошел. Ѓыло уже почти совсем темно, и в полумраке
виднелись только очертаниЯ ее фигуры -- склоненнаЯ голова, трагическаЯ
неподвижнаЯ спина, и, глЯдЯ на нее, он вновь почувствовал себЯ молодым. "Њы
все времЯ неожиданно выскакиваем из-за угла, -- подумал он. -- Љак
подозрительные старые дамы, шпионЯщее за служанками. €ли нет, скорее как
мальчишки, которые пытаютсЯ перегнать марширующих солдат".
-- ‚сегда остаетсЯ развод, -- сказал он.
-- Љак, еще раз выйти замуж?
ђуки ее упали на клавиши, и аккорды слились и снова затихли в миноре.
Ќад головой грохотали тЯжелым стаккато шаги ѓарри, от которых содрогалсЯ
весь дом.
-- ’ы будешь никуда не годным мужем.
-- Ќе буду, пока не женюсь, -- возразил •орес. Ћна сказала:
-- €ди сюда, -- и он подошел к ней, и в сумерках она показалась ему
трагически юной и близкой и снова пробудила в нем щемЯщее чувство утраты, и
он познал печальное плодородие мира и полную надежд безнадежность времени,
обманывающую самое себЯ.
-- џ хочу иметь от тебЯ ребенка. •орес, -- сказала она, и в эту самую
минуту ее собственный ребенок прошел по коридору и робко остановилсЯ в
дверЯх.

Ќа мгновение Ѓелл превратилась в безобразное, обезумевшее от страха
животное. ‘тремительным грубым движением оторвавшись от •ореса, она изо
всех сил ударила по клавишам, и инстинктивный порыв к самозащите охватил ее
с такой безумной силой, что неотвратимо нарастающаЯ волна отчаЯнной злобы,
затопив вечерние сумерки, задела даже и •ореса.
-- Џоди сюда, ’итаниЯ, -- сказал он. ‘илуэт девочки вырисовывалсЯ в
дверЯх.
-- Ќу, чего тебе? -- ‚ голосе Ѓелл Явственно зазвучали нотки облегчениЯ.
-- ЏересЯдьте подальше! -- зашипела она на •ореса. -- —его тебе, Ѓелл?
•орес отодвинулсЯ от нее, но не встал,-
-- “ менЯ есть длЯ тебЯ новаЯ сказка, -- проговори" он.
Ќо маленькаЯ Ѓелл все еще робко стоЯла на месте, словно ничего не
слышала, и мать сказала ей:
-- ‘тупай играть, Ѓелл. Џочему ты вернулась? “жин еще не готов.
-- ‚се ушли домой, -- отвечала девочка, -- мне не с кем играть.
-- ’огда отправлЯйсЯ на кухню и поболтай с ђейчел, -- сказала Ѓелл,
снова ударив по клавишам. -- ’ы до смерти мне надоедаешь, слонЯЯсь без деда
по дому.
„евочка постоЯла еще немного, догом послушно повернулась и ушла.
-- ЏересЯдь подальше, -- еще раз повторила Ѓелл. •орес сел на стул, и
Ѓелл снова заиграла -- громко, быстро, с каким-то холодным остервенением.
Ќад головой снова раздалсЯ топот ѓарри -- они с гостем теперь спускались по
лестнице. ѓарри что-то говорил, потом голоса удалились и смолили. Ѓелл
продолжала играть; в темной комнате все еще витал слепой порыв к самозащите
-- так судорога мышцы держитсЯ еще долгое времЯ после того, как исчез
вызвавший ее импульс страха. Ќе оборачиваЯсь, Ѓелл спросила:
-- ’ы останешьсЯ ужинать?
-- Ќет, -- отвечал он, внезапно возвращаЯсь к действительности.
Ћна не встала вместе с ним, не повернула головы, и он через парадную
дверь вышел в поздние летние сумерки и увидел, что над неподвижными
деревьЯми уже мерцает бледнаЯ звезда. Ќа дорожке возле самого гаража стоЯл
новый автомобиль ѓарри. ‘ам ѓарри копалсЯ в моторе, а дворецкий -- он же
садовник, он же конюх -- держал над его нависшей, словно утес, годовой
переносную лампу, освещавшую мЯгким синеватым сиЯнием склоненную спину
ѓарри, а также его дочь и ђейчел, которые, держа в руках инструменты и
извлеченные из чрева автомобилЯ детали, с сосредоточенным вниманием на
несхожих лицах стоЯли рЯдом с ним. •орес направилсЯ к своему дому. Ќе успел
он дойти до угла, где ему надо было сворачивать, как уличные фонари
зашипели, мигнули, погасли и снова вспыхнули под сводами листвы на
перекрестках.

‚ этот вечер состоЯлсЯ концерт маленькой Ѓелл -- торжественное
завершение ее музыкального учебного года. ‚ течение всего вечера Ѓелл ни
разу на него не взглЯнула, не сказала ему ни слова -- даже в прощальной
суматохе у дверей, когда ѓарри пыталсЯ зазвать его наверх выпить стаканчик
на сон грЯдущий и когда он на мгновенье ощутил ее близость и почувствовал
крепкий запах ее духов. Ќо она не сказала ему ни слова даже и тогда, и он
наконец отодвинул ѓарри в сторону, закрыл дверь, за которой осталась
маленькаЯ Ѓелл и полированный купол ѓарри, шагнул в темноту и убедилсЯ, что
Ќарцисса его не дождалась. Ћна была уже на полдороге к улице.
-- …сли тебе со мною по пути, пойдем вместе, -- крикнул он ей вслед.
Ћна не ответила, не замедлила шаг, и когда •орес ее догнал, продолжала
идти в том же темпе.
-- €нтересно, почему взрослые создают себе столько хлопот, заставлЯЯ
своих детей делать нелепые вещи? -- начал он. -- Ѓелл собрала полный дом
людей, которые ей совершенно ни к чему и большинству которых она не
нравитсЯ, заставила маленькую Ѓелл сидеть три часа после того, как ей пора
ложитьсЯ спать, и в результате ѓарри напилсЯ, Ѓелл в дурном настроении,
маленькаЯ Ѓелл так возбуждена, что не сможет уснуть, а мы с тобой жалеем,
что не остались дома.
-- ‡ачем же ты тогда к ней ходишь? -- спросила Ќарцисса.
•орес внезапно умолк. Ћни шли через тьму к следующему фонарю, на фоне
которого ветви деревьев казались отростками черных кораллов в желтом море.
-- Ђх, вот оно что, -- сказал •орес. -- џ видел, как ты разговаривала с
этой старой кошкой.
-- Џочему ты называешь миссис Њардерс старой кошкой? Џотому, что она
сообщила мне нечто интересующее менЯ и, по-видимому, давно известное всем?
-- ‚от кто, значит, тебе рассказал... Ђ Я-то думал... -- Ћн взЯл ее под
руку, но рука ее осталась безответной. -- ЊилаЯ старушка Ќарси.
Њиновав сквозистые тени под фонарем, они снова вошли в темноту.
-- ќто правда? -- спросила она.
-- ’ы забываешь, что ложь -- это борьба за существование, -- сказал он, --
способ, при помощи которого слабый человечек приспосабливает обстоЯтельства
к предвзЯтому понЯтию о самом себе как о личности, играющей значительную
роль в мире. Њесть злобным богам,
-- ќто правда? -- настаивала Ќарцисса.
Ћни шли под руку; она мрачно настаивала и ждала, а он мысленно
составлЯл и отбрасывал фразы, при этом ухитрЯЯсь еще находить времЯ, чтобы
посмеЯтьсЯ над собственным фантастическим бессилием перед лицом ее
постоЯнства.
-- ‹юди обычно не говорЯт неправду о том, что их не касаетсЯ, -- устало
отвечал он. -- Ћни глухи к миру, даже если они не глухи к жизни. ‡а
исключением тех случаев, когда действительность оказываетсЯ намного
интереснее их представлениЯ о ней.
Ћна мрачно и решительно высвободила свою руку.
-- Ќарси...
-- Ќе смей, -- сказала она. -- Ќе смей менЯ так называть.
Ќа следующем углу, под следующим фонарем, им надо будет сворачивать.
Ќад сводчатым каньоном улицы бледными немигающими глазами смотрели вниз
злобные боги. •орес сунул руки в карманы и некоторое времЯ шел молча, между
тем как его пальцы изучали обнаруженный ими в кармане незнакомый предмет.
Ћн вытащил его -- это оказалсЯ листок толстой почтовой бумаги, сложенный
потопам и пропитанный уже начинавшими выдыхатьсЯ крепкими духами. ќтот
запах, так хорошо ему знакомый, на минуту сбил его с толку -- как лицо,
которое смотрит на вас с гобелена. Ћн понимал, что лицо сейчас всплывет, но
пока он держал в руке записку, пытаЯсь отыскать это лицо в лабиринтах
охватившей его рассеЯнности, рЯдом неожиданно и жестко заговорила его
сестра:
-- ’ы весь пропиталсЯ ее запахом. Ћ, •орри, она такаЯ грЯзнаЯ!
-- ‡наю, -- удрученно отозвалсЯ он. -- ‡наю.

Ѓыла уже середина июнЯ, и запах пересаженного мисс „женни жасмина,
волна за волною вливаЯсь в дом, оставалсЯ в нем постоЯнно, как затихающие
отзвуки виолы. ђанние цветы уже отошли, птицы склевали вею землЯнику и
теперь целыми днЯми сидели па фиговых деревьЯх, ожидаЯ, когда поспеют
плоды; дельфиниум и циннии цвели без всЯкого участиЯ Ђйсома, которого,
поскольку Љэспи более или менее вернулсЯ в нормальное состоЯние, а до сбора
урожаЯ было еще далеко, можно было найти на теневой стороне живой изгороди,
где он огромными садовыми ножницами по одному срезал листьЯ с веток, а
когда мисс „женни возвращалась в дом, уходил из сада и остаток днЯ лежал на
берегу ручьЯ, надвинув на глаза шлЯпу и придерживаЯ пальцами ног бамбуковую
удочку.
‘аймон ворчливо слонЯлсЯ по усадьбе. …го полотнЯный пыльник в цилиндр
собирали пыль и мЯкину на гвозде в конюшне, а лошадь нагуливала жир, лень и
дерзость на лугу. ’еперь пыльник и цилиндр снимали с гвоздЯ, а лошадей
запрЯгали в колЯску только раз в неделю -- по воскресеньЯм -- длЯ поездки на
богослужение в город. Њисс „женни сказала, что она слишком стара, чтобы
ставить под угрозу вечное блаженство, гонЯЯ в церковь со скоростью
пЯтьдесЯт миль в час, что грехов у нее уже столько, сколько она может
позволить себе при нормальном образе жизни, и к тому же она должна еще
как-то водворить на небеса и душу старого ЃаЯрда, особенно теперь, когда
они с молодым ЃаЯрдом носЯтсЯ по округе, ежедневно рискуЯ сломать себе шею.
Ћ душе молодого ЃаЯрда мисс „женни не беспокоилась -- у него души не было.
Ћн между тем ездил по ферме и в своей обычной холодной манере подгонЯл
арендаторов-негров или, надев штаны цвета хаки ценою в два доллара и
высокие сапоги стоимостью в четырнадцать гиней, возилсЯ с
сельскохозЯйственными машинами и с трактором, который по его настоЯнию
приобрел старый ЃаЯрд, -- словом, временно превратилсЯ в почти
цивилизованного человека. ‚ город он теперь ездил лишь изредка и по большей
части верхом и в общем проводил свои дни настолько благонравно, что его дед
с тетушкой даже немного нервничали, полагаЯ, что это не к добру.
-- Џопомните мои слова, -- сказала мисс „женни Ќарциссе, когда та снова
приехала к ней с визитом. -- Ћн до поры до времени держит свои дьЯвольские
штучки при себе, но в один прекрасный день они все вырвутсЯ наружу, и тогда
хлопот не оберешьсЯ. Ѓог знает, что это будет -- может, они с Ђйсомом сЯдут
на автомобиль и на трактор и устроЯт скачки с препЯтствиЯми... Ђ вы зачем к
нам пожаловали? …ще письмо получили?
-- џ получила еще несколько, -- рассеЯнно отвечала Ќарцисса. -- џ коплю
их, пока не наберетсЯ достаточно длЯ книги, и тогда привезу вам все сразу.
Њисс „женни сидела напротив, прЯмаЯ, как заправский гвардеец, с
присущей ей холодной деловитостью, котораЯ заставлЯла незнакомых людей и
коммивоЯжеров заикатьсЯ в предчувствии неудачи еще до того, как они
начинали излагать свои предложениЯ. ѓостьЯ сидела неподвижно, положив на
колени мЯгкую соломенную шлЯпу.
-- џ просто заехала вас навестить, -- добавила она, и в лице ее на
какую-то долю секунды мелькнуло выражение такого глубокого и безнадежного
отчаЯниЯ, что мисс „женни выпрЯмилась еще больше и устремила на гостью
пронизывающие серые глаза.
-- —то случилось, дитЯ мое? Ќадеюсь, этот человек не ЯвилсЯ к вам в
дом?
-- Ќет, нет.
‚ыражение исчезло, но мисс „женни все еще смотрела на нее своими
проницательными старыми глазами, которые, казалось, видЯт гораздо больше,
чем вы думаете -- или хотите.
-- Њожет быть, Я немного поиграю на роЯле? џ уже давно не играла.
-- Ќу что ж, -- согласилась мисс „женни, -- сыграйте, если вам хочетсЯ.
ђоЯль был покрыт пылью. Ќарцисса изЯщным движением открыла крышку.
-- …сли вы дадите мне трЯпку...
-- Ќичего, Я сама вытру, -- заЯвила мисс „женни и, задрав подол юбки,
принЯлась Яростно тереть клавиши. -- Ќу вот, теперь все в порЯдке.
Џосле этого она выдвинула из-за роЯлЯ стул и уселась. ‡адумчиво и с
некоторым любопытством она продолжала смотреть на профиль гостьи, но вскоре
старинные мелодии разбередили ей памЯть, глаза ее смЯгчились, и
воспоминаниЯ о безвозвратно ушедших в небытие днЯх и все еще не побежденных
заботах самой мисс „женни поглотили и гостью, и тревогу, на мгновенье

промелькнувшую в ее лице, и она не сразу заметила, что, играЯ, Ќарцисса
тихонько плачет.
Њисс „женни наклонилась вперед и коснулась ее руки.
-- Ђ теперь расскажите мне, что случилось, -- скомандовала она. €
Ќарцисса, все еще плача, своим низким контральто рассказала ей все.
-- ѓм, -- произнесла мисс „женни. -- ќтого следовало ожидать от человека
вроде •ореса, которому больше нечего делать. Ќе понимаю, почему вы так
огорчаетесь.
-- Ќо эта женщина! -- Ќарцисса вдруг всхлипнула, как ребенок, и закрыла
лицо руками. -- Ћна такаЯ грЯзнаЯ!
Њисс „женни вытащила из кармана юбки мужской носовой платок и
протЯнула его гостье.
-- —то вы этим хотите сказать? Ћна что -- не любит умыватьсЯ?
-- „а нет, совсем не то. Ћна... она... -- Ќарцисса вдруг отвернулась и
опустила голову на роЯль.
-- Ђх, вот оно что. ‚се женщины таковы, если вы это хотите сказать. --
Њисс „женни сидела все так же подчеркнуто прЯмо, созерцаЯ опущенные плечи
гостьи. -- ѓм. •орес потратил на свое образование столько времени, что так
ничему и не научилсЯ... Ќо почему вы его не остановили? Ќеужели вы не
видели, к чему все это клонитсЯ?
Ќарцисса немного успокоилась, перестала плакать, поднЯла голову и
вытерла глаза платком мисс „женни.
-- ќто началось еще до его отъезда. ђазве вы не помните?
-- ‚ерно. џ теперь припоминаю всевозможные бабьи сплетни. Љто же вам
все-таки сказал? •орес?
-- ‘начала миссис Њардерс. Ђ потом •орес. Ќо Я никогда не думала, что
он... џ никогда не думала... -- Ћна опЯть закрыла голову руками, уронила ее
на роЯль и, всхлипываЯ, произнесла: -- џ бы с •оресом так не поступила.
-- Ђх, это ‘ара Њардерс? Њожно было бы догадатьсЯ... џ ценю сильный
характер, даже если он скверный. Ћднако слезами горю не поможешь, --
объЯвила она, решительно вставаЯ. -- Њы подумаем, что тут можно сделать.
’олько Я бы предоставила ему полную свободу -- ему пойдет на пользу, если
она возьмет да и сделает из него коврик длЯ вытираниЯ ног. †аль, что у
ѓарри не хватает твердости, чтобы... ‚прочем, Я думаю, что он только
обрадуетсЯ, Я бы на его месте была очень рада... Ќу полно, полно, --
добавила она, заметив, что Ќарцисса встревожилась. -- ѓарри его не обидит. Ђ
теперь утрите слезы, ступайте в ванную и приведите себЯ в порЯдок. ‘коро
вернетсЯ ЃаЯрд, а вы ведь не хотите, чтоб он видел, как вы плачете, правда?
Ќарцисса быстро взглЯнула на дверь и приложила к лицу платок мисс
„женни.
Џотом он будет искать ее по всему дому, выйдет на аллею и в лучах
вечернего солнца зашагает через лужайку туда, где она в одном из его
любимых белых платьев сидит под дубом, на который каждый вечер прилетает
петь свои песни пересмешник. Ћн принесет ей последнее произведение своего
стеклодувного искусства. ’еперь их было уже пЯть -- все разных цветов, все
доведенные почти до совершенства, и у каждого было свое имЯ. € всЯкий раз,
закончив их и даже не дав им как следует остынуть, он непременно должен был
пройти с ними по лужайке и отнести их туда, где она сидела с книгой или,
быть может, со смущенным гостем; он приходил в грЯзной расстегнутой
рубашке, с черным от дыма лицом, чуть-чуть одержимым, одухотворенным и
прекрасным, с измазанными сажей руками, в которых покоилась ваза, хрупкаЯ и
скромнаЯ, как пузырек.

‡емлЯ на какое-то времЯ принЯла его в свое лоно, и оп познал то, что
называетсЯ удовлетворенностью. Ћн поднималсЯ на рассвете, сажал растениЯ,
наблюдал за их ростом и ухаживал за ними; бранил и погонЯл черномазых и
мулов, не даваЯ им стоЯть без дела; наладил и пустил в ход мельницу, научил
Љэспи управлЯть трактором, а в обод и по вечерам приносил с собой в дом
запах машинного масла, конюшни и перегноЯ; ложилсЯ в постель с приЯтным
ощущением отдыха в благодарных мышцах, со здоровым ритмом природы во всем
теле и так засыпал. Ќо порой он вдруг ни с того ни с сего просыпалсЯ в
мирной темноте своей спальни, весь в поту и натЯнутый как струна от давнего
страха. € тогда мир мгновенно отступал, и он снова превращалсЯ в
загнанного, попавшего в ловушку зверЯ высоко в синеве, полного безумной
жажды жизни, запутавшегосЯ в той самой коварной материи, котораЯ предала
его -- того, кто слишком часто испытывал судьбу, и в голове опЯть всплывала
мысль: о, если б только, когда тебЯ настигнет пулЯ, ты мог бы разорватьсЯ,
взлететь наверх -- куда угодно, лишь бы не на землю. Ќет, нет, это не смерть
наполнЯет твою глотку блевотиной, а то ощущение взрыва, которое тебе
суждено испытать бессчетное множество раз еще до того, как ты будешь
сражен.
Ќо во всЯком случае дни его были полны до краев, и он снова открыл в
себе гордость. ’еперь он ездил на автомобиле в город за дедом лишь по
привычке и, хотЯ по-прежнему считал, что сорок пЯть миль в час -- всего
только крейсерскаЯ скорость, уже не упивалсЯ холодным дьЯвольским
наслаждением, когда срезал на двух колесах виражи или, ударив бампером в
оглоблю фургона, выбивал из упрЯжки мулов. ‘тарый ЃаЯрд все еще требовал,
чтобы в поездки он брал его с собой, но теперь чувствовал себЯ гораздо
спокойнее и как-то раз даже поделилсЯ с мисс „женни своей растущей
уверенностью в том, что молодой ЃаЯрд уже не ищет насильственной смерти.
Њисс „женни -- она была настоЯщей оптимисткой, то есть всегда ожидала
худшего и потому ежедневно испытывала приЯтное удивление -- быстро разрушила
его иллюзии. ‚прочем, она заставлЯла молодого ЃаЯрда пить побольше молока и
вообще со свойственным ей педантизмом следила за его питанием и режимом и
иногда по ночам, когда он уже спал, заходила к нему в комнату и сидела у
его постели.
Љак бы то ни было, молодой ЃаЯрд изменилсЯ к лучшему. ‘овершенно не
замечаЯ течениЯ дней, он, однако же, полностью погрузилсЯ в их монотонную
смену, был захвачен ритмом повседневных обЯзанностей, которые повторЯлись и
повторЯлись до тех пор, пока его мускулы настолько привыкли к работе, что
тело его проводило день за днем без всЯкого участиЯ сознаниЯ. ‹овко
обманутый этой древней „алилой-землею, он даже не знал, что ему остригли
волосы, не знал, что мисс „женни и старый ЃаЯрд гадают, скоро ли они
отрастут опЯть.
"…му нужна жена, -- думала мисс „жении, -- и тогда он, быть может,
останетсЯ стриженым. ЊолодаЯ женщина, котораЯ делила бы с ним его заботы.
ЃаЯрд слишком стар, а у менЯ слишком много дела, чтобы делить заботы с этим
долговЯзым дьЯволом".
‚ремЯ от времени он встречал в доме Ќарциссу, иногда за столом, и все
еще чувствовал, что она его избегает и испытывает к нему неприЯзнь, и порою
мисс „женни наблюдала за ними -- задумчиво и с некоторой досадой оттого,
что они Явно не замечают друг друга.
"Ћн обращаетсЯ с вей как собака с хрустальным кувшином, а она смотрЯт
на него, как хрустальный кувшин мог бы смотреть на собаку", -- говорила она
про себЯ.
Џотом времЯ сева прошло, наступило лето, и он вдруг обнаружил, что ему
совершенно нечего делать. ’ак человек, изумление восстав ото сна, из
теплых, солнечных, населенных людьми долин вдруг попадает в краЯ, где средь
пустынных пространств громоздЯтсЯ холодные мрачные пики исступленного горЯ,
а над ними сиЯют исступленные черные звезды.

„орога плавной рыжеватой дугою спускалась вниз между соснами, которые
жаркий июльский ветер наполнЯл протЯжным гулом, словно проходЯщий вдалеке
поезд, спускалась к зарослЯм светло-зеленого ивнЯка, где под каменным
мостиком протекал ручеек. Ќа вершине холма низкорослые, похожие на кроликов
мулы остановились, негр помоложе слез, снЯл с повозки сучковатую дубовую
жердь и, просунув ее поперек оси между кривыми, перевЯзанными проволокой
спицами, заклинил правое заднее колесо. ‡атем он снова вскарабкалсЯ на
шаткую повозку, в которой неподвижно сидел второй негр, постарше, держа в
руках плетеные веревочные вожжи и наклонив голову в сторону ручьЯ.
-- —его это там? -- спросил старший негр.
-- —его "это"? -- отозвалсЯ младший.
‘тарший негр застыл в позе, выражающей сосредоточенное внимание, и
молодой тоже прислушалсЯ, но не услышал ничего, кроме протЯжного завываниЯ
ветра в тихих соснах и тЯгучего посвиста куропатки в их зеленой твердыне.
-- —его ты там слышишь, отец? -- еще раз спросил молодой негр.
-- ’ам внизу чего-то треснуло. Њожет, дерево какое свалилось. -- Ћн
дернул вожжи. -- Ќо, но, мулы!
Њулы захлопали длинными кроличьими ушами, повозка зашаталась и
докатилась, скрипЯ и дребезжа заклиненным колесом, оставлЯвшим в мЯгкой
рыжей пыли блестЯщую синеватую полосу. “ подножьЯ холма дорога пересекала
мост и снова поднималась вверх; под мостом в зарослЯх ивнЯка, сверкаЯ
коричневыми переливами, журчал ручей, а в воде возле моста лежал вверх дном
автомобиль. Џередние колеса все еще вращались, и мотор, урча на холостом
ходу, испускал мерцающую струйку выхлопных газов. Џодъехав к мосту, старший
негр остановил мулов, и оба неподвижно уставились на длинное брюхо
автомобилЯ.
-- Ћн там! -- воскликнул молодой негр. -- Ћн в воде, под этой штукой. ‚он
его ноги торчат, Я их вижу.
-- Ћн навернЯка там утонет, -- с интересом и неодобрением произнес
старший, после чего оба негра слезли с повозки, и младший скатилсЯ вниз по
берегу ручьЯ. ‘тарший аккуратно намотал вожжи на одну из перекладин,
поддерживающих днище повозки на раме, сунул под сиденье свой околеный прут
из гикори, вытащил из колеса жердь и положил ее в повозку. Џотом тоже
осторожно скатилсЯ по берегу туда, где, рассматриваЯ погруженные в воду
ноги ЃаЯрда, сидел на корточках его сын.
-- ’ы, парень, близко к этой штуке не подходи, -- сказал он. -- ’ого и
глЯди взорветсЯ. ’ы что, не слышишь, как у ней там внутри ревет?
-- Ќадо этого парнЯ вытащить, -- отвечал ему сын. -- Ћн утонет.
-- Ќе смей его трогать. Ѓелые скажут, что это мы виноваты. Џодождем,
может, какой-нибудь белый проедет.
-- Ђ он пока что захлебнетсЯ там в воде, -- возразил молодой негр. Ћн
босиком вошел в воду, остановилсЯ, и сверкающие коричневые струи начали
обтекать его тощие черные икры.
-- ќй, „жон ѓенри! Ћтойди от этой штуковины! -- крикнул ему отец.
-- Ќадо его оттуда вытащить, -- настаивал юноша, и оба негра -- старший
на берегу и младший в воде -- затеЯли беззлобную перебранку, а вода тем
временем плескалась вокруг носков ЃаЯрдовых ботинок. Џотом молодой негр с
опаской приблизилсЯ к ЃаЯрду, взЯл его за ногу и потЯнул. ’ело отозвалось,
двинулось, снова застрЯло, и тогда старший негр, сердито ворча, сел на
землю, снЯл башмаки и тоже влез в воду.
-- Ћн там застрЯл, -- сказал „жон ѓенри, сидЯ на корточках в воде и
просунув руки под автомобиль. -- ‡астрЯл за рулевым колесом. Ђ голова не
совсем под водой. „ай-ка Я возьму жердь.
Ћн вскарабкалсЯ на берег, вытащил из повозки дубовую жердь и вернулсЯ
к отцу, который невозмутимо с любопытством и неодобрением созерцал ЃаЯрдовы
ноги, и с помощью жерди они вдвоем приподнЯли автомобиль и вытащили ЃаЯрда.
Џотом они отнесли его на берег, и он, раскинув руки, лежал на солнцепеке, а
оба негра, переминаЯсь с ноги на ногу и выжимаЯ свои комбинезоны, смотрели
на его спокойное мокрое лицо, спутанные волосы и ботинки, из которых текла
вода.
-- Ќикак это полковника ‘арториса внук, -- проговорил наконец старший
негр. ‘ердито ворча и пыхтЯ, он тЯжело опустилсЯ на песок и стал надевать
башмаки.
-- „а, сэр, -- подтвердил его сын. -- Ћн мертвый?
-- Ђ неужели ж нет? -- с досадой отозвалсЯ отец. -- .Џосле того-то, как
этот ихний томобиль свалилсЯ с этого моста с ним вместе, а потом придавил
его в ручье. —то ж с ним тогда, если он не мертвый? € что ты скажешь
властЯм, когда тебЯ спросЯт, как ты его нашел? ‚от что ты мне ответь.
-- ‘кажу, что ты мне помогал.
-- Ђ Я тут при чем? џ, что ли, эту ихнюю штуковину с моста толкал?
‘лышь, как она там ревет да стучит? Ћтойди, пока не взорвалась.
-- „авай-ка лучше отвезем его в город. ‚друг тут сегоднЯ больше никто
не проедет, -- сказал „жон ѓенри. Ќагнувшись, он поднЯл ЃаЯрда за плечи и
придал ему сидЯчее положение. -- Џомоги мне втащить его на берег.
-- Ђ Я тут при чем? -- повторил отец, однако же наклонилсЯ и взЯл ЃаЯрда
за ноги. Љогда его поднЯли, он, не приходЯ в сознание, застонал.
-- €шь ты! ‘лыхал? Ћн не мертвый! -- воскликнул „жон ѓенри.
Ќо ЃаЯрд с таким же успехом мог быть и мертвым -- его длинное тело
неподвижно повисло, а голова беспомощно билась о плечо „жона ѓенри. Ћба
негра, крепко вцепившись в него, повернули к дороге.
-- Џолезай наверх! -- воскликнул „жон ѓенри.
‘ трудом вскарабкавшись по осыпающемусЯ склону, они поднЯлись на
дорогу, и здесь старший опустил ноги ЃаЯрда на землю и перевел дух.
-- “ф! ’Яжелый, как бочка с мукой.
-- „авай положим его на повозку, -- сказал „жон ѓенри.
Ћтец снова нагнулсЯ, они поднЯли ЃаЯрда, к мокрым ногам которого
прилипли комки красной пыли, и, пыхтЯ, взвалили его на повозку.
-- Ќи дать ни взЯть мертвЯк. џ сЯду назад и буду держать ему голову,
чтобы об дно не билась.
-- ‚ытащи жердь, зачем ты ее там в ручье бросил? „жон ѓенри спустилсЯ
вниз, достал жердь, снова забралсЯ в повозку и положил себе на колени
голову ЃаЯрда. Ћтец его размотал вожжи, уселсЯ на продавленное сиденье и
взЯл в руки прут.
-- Ќе люблю Я такие дела, -- сказал он. -- Ќо, но, мулы!
Њулы дернули, и повозка снова двинулась вперед. Џозади осталсЯ лежать
в ручье перевернутый вверх колесами автомобиль. Њотор его все еще работал
на холостом ходу.
‚ладелец автомобилЯ, безжизненный и неподвижный, болталсЯ из стороны в
сторону на трЯской повозке. ’ак они проехали несколько миль. „жон ѓенри
своей рваной соломенной шлЯпой закрывал от солнца лицо белого человека.
Џотом трЯска усилилась, и ЃаЯрд опЯть застонал.
-- …зжай потише, отец, а то он от трЯски просыпаетсЯ, -- сказал „жон
ѓенри.
-- …ще чего. џ этот ихний томобиль с моста не толкал. Њне надо в город,
а потом домой. ‚еселей, мулы!
„жон ѓенри попыталсЯ уложить ЃаЯрда поудобнее, чтобы его не так
трЯсло, и ЃаЯрд снова застонал и поднес руку к груди. Џотом он пошевелилсЯ,
открыл глаза, но тотчас снова зажмурилсЯ от солнца. ‹ежа головой на коленЯх

у „жона ѓенри, он стал бранитьсЯ. Џотом снова пошевелилсЯ, пытаЯсь сесть.
„жон ѓенри не пускал его, и тогда он опЯть открыл глаза и начал вырыватьсЯ
у него из рук.
-- Џусти, черт бы тебЯ побрал! Њне больно, -- сказал он.
-- „а, сэр, капитан, пожалуйста, лежите тихо... ЃаЯрд изо всех сил
дернулсЯ, схватилсЯ рукою за бок, между его растЯнутыми губами сверкнули
зубы, а пальцы второй руки, как железные крючьЯ, вцепились в плечо „жона
ѓенри.
- ‘той! -- заорал он, уставившись диким взором в затылок старшего
негра. -- Ћстанови его, заставь его остановитьсЯ! “ менЯ из-за него все
ребра наружу вылезут.
Ћн снова выругалсЯ и, пытаЯсь встать на колени, опЯть схватилсЯ одной
рукой за бок, а другой за плечо „жона ѓенри. ‘тарший негр обернулсЯ и
посмотрел на него.
-- ‘тукни его чем-нибудь! -- кричал ЃаЯрд. -- ‡аставь его остановитьсЯ.
Њне больно, черт бы вас всех побрал!
Џовозка остановилась. ЃаЯрд теперь стоЯл на четвереньках, и его
свисающаЯ голова болталась из стороны в сторону, как у раненого зверЯ. Ћба
негра невозмутимо на него смотрели, и он, все еще держась рукою за бок,
попыталсЯ выбратьсЯ из повозки. „жон ѓенри спрыгнул наземь, чтоб ему
помочь, и тогда он потихоньку вылез и с судорожной ухмылкой на бескровном
потном лице оперсЯ о колесо.
-- ‘адитесь обратно, капитан, -- сказал „жон ѓенри, -- поедем в город к
доктору.
ѓлаза ЃаЯрда, казалось, тоже побледнели. Ћн прислонилсЯ к повозке,
облизываЯ губы. Џотом сел на обочину и принЯлсЯ расстегивать пуговицы на
рубашке. Ћба негра молча за ним наблюдали.
-- …сть у тебЯ нож, парень? -- спросил ЃаЯрд.
-- „а, сэр.
„жон ѓенри достал нож и, следуЯ указаниЯм ЃаЯрда, разрезал ему
рубашку. Џотом с помощью негра ЃаЯрд плотно обвЯзал ею грудь и встал на
ноги.
-- Џапироса есть?
Џапиросы у „жона ѓенри не было.
-- “ отца есть немножко жевательного табаку, -- предложил он.
-- ‹адно, дай горсточку.
Ћни дали ему горсть табаку и помогли снова забратьсЯ в повозку и сесть
на сиденье. ‘тарший негр взЯлсЯ за вожжи. Џовозка со звоном и дребезжаньем
покатилась по красной пыли, из тени на солнце, вверх и вниз по склонам
холмов. ЃаЯрд держалсЯ за грудь, жевал табак и не переставаЯ ругалсЯ. Џри
каждом толчке, при каждом вдохе сломанные ребра больно впивались ему в
тело, а повозка все катилась и катилась, из тени на солнце и снова в тень.
Ќаконец последний холм осталсЯ позади, дорога вырвалась из тени на
плоскую безлесную равнину и влилась в шоссе. ‡десь повозка остановилась, и
под палЯщим солнцем, обжигавшим его плечи и непокрытую голову, ЃаЯрд
вступил в спор со старшим негром, который ни за что не хотел везти его
домой. ЃаЯрд ЯрилсЯ и бушевал, негр ворчал, но твердо стоЯл на своем, и
тогда ЃаЯрд отнЯл у него вожжи и, нахлестываЯ ими изумленных мулов, во весь
опор погнал их вперед.
ЏоследнЯЯ милЯ была самой тЯжелой. ‘о всех сторон к мерцающим в дымке
холмам уходили возделанные полЯ. ‡емлЯ, пропитаннаЯ зноем, ворочалась и
перекатывалась и, опьЯненнаЯ зноем, источала его всеми своими порами, как
дыхание алкоголика источает запах винного перегара. ђедкие низкорослые
деревьЯ вдоль дороги не давали никакой тени, и мулы, задыхаЯсь в поднЯтой
их же копытами пыли, перешли на медленный, доводЯщий до бешенства шаг.
ЃаЯрд вернул негру вожжи и, закрыв глаза, перед которыми плавали красные
круги, вцепилсЯ в сиденье, ощущаЯ только ужасную жажду и чувствуЯ, что
терЯет сознание. Ќегры тоже понЯли, что у него плохо с головой, и младший
снЯл свою рваную шлЯпу и отдал ее ЃаЯрду.
Њулы с их забавными длинными ушами принимали фантастические очертаниЯ,
бессмысленно расплываЯсь, уплываЯ и выплываЯ вновь. ‚ременами поЯвлЯлось
ощущение, будто они движутсЯ назад, без конца проползаЯ мимо одного и того
же дерева или телефонного столба, и ему казалось, что все они -- три
человека, два мула и дребезжащаЯ повозка -- попали в какую-то страшную
мельницу и мечутсЯ по бесконечному, бесцельному и безысходному кругу.
Ќаконец, когда он уже совсем перестал воспринимать окружающее, повозка
въехала в железные ворота. Ќа его голые плечи упала тень, он открыл глаза,
и перед ним, плаваЯ в бледном тумане, как мираж, возник его собственный
дом. ’рЯска прекратилась, негры помогли ему сойти, и младший пошел с ним к
ступенькам, поддерживаЯ его под руку. Ќо ЃаЯрд оттолкнул его, поднЯлсЯ
наверх и прошел через веранду. Џосле Яркого наружного света в прихожей
нельзЯ было ничего разобрать, и он на секунду остановилсЯ, моргаЯ глазами и
шатаЯсь от подступающей тошноты. Џотом из тьмы выплыли белки ‘аймона.
-- ѓосподи Ѓоже ты мой, да что это опЯть с вами случилось? -- спросил
‘аймон.
-- ‘аймон? -- ЃаЯрд зашаталсЯ и, пытаЯсь сохранить равновесие, наткнулсЯ
на что-то в темноте. -- ‘аймон.
‘аймон быстро подошел и взЯл его за руку.
-- ѓоворил Я вам, что этот томобиль вас прикончит, говорил Я вам!
Ћбхватив ЃаЯрда за талию, он повел его к лестнице, но тот не хотел
подниматьсЯ, и тогда ‘аймон через прихожую провел его в кабинет, где он
остановилсЯ, держась за стул.
-- Љлючи, -- заплетающимсЯ Языком выговорил он. -- ’етЯ „женни. „ай
выпить.
-- Њисс „женни уехала в город с мисс Ѓенбоу, -- отозвалсЯ ‘аймон. --
Ќикого нет, никого, одни черномазые. ѓоворил Я вам! -- завопил он снова,
ощупываЯ ЃаЯрда. -- Љрови нет. €дите, ложитесь на диван, мистер ЃаЯрд.
ЃаЯрд двинулсЯ вперед. •отЯ ‘аймон его поддерживал, он зашаталсЯ,
обошел стул, упал на него и схватилсЯ за грудь.
-- Љрови нет, -- бормотал ‘аймон.
-- Љлючи, -- повторил ЃаЯрд. -- „остань ключи.
- „а, сэр, сейчас достану.
‘аймон продолжал бестолково ощупывать ЃаЯрда, пока тот, выругавшись, в
Ярости его не оттолкнул. ‚се еще со стоном повторЯЯ "крови нет", ‘аймон
повернулсЯ и суетливо выбежал из комнаты. ЃаЯрд сидел, наклонившись вперед
и держась руками за грудь. Ћн слышал, как ‘аймон поднЯлсЯ по лестнице и
затопал над головой. Џотом ‘аймон вернулсЯ, и ЃаЯрд стал смотреть, как он
открывает конторку и достает графин с серебрЯной пробкой. Ћн поставил
графин обратно, снова выбежал, вернулсЯ со стаканом и увидел, что ЃаЯрд
стоит возле конторки и пьет прЯмо из графина. ‘аймон посадил его обратно на
стул и наполнил стакан. Џотом принес ему папиросу и в отчаЯнии бестолково
засуетилсЯ вокруг него.
-- ђазрешите мне позвать доктора, мистер ЃаЯрд.
-- Ќет. „ай еще выпить. ‘аймон повиновалсЯ.
-- ќто уже будет три стакана. ђазрешите, Я позову мисс „женни и
доктора, пожалуйста, мистер ЃаЯрд, сэр.
-- Ќет. Ћставь менЯ в покое. “ходи отсюда.
Ћн выпил и этот стакан. ’ошнота и фантастические видениЯ исчезли, и
ему стало лучше. Џри каждом вдохе в бок впивались горЯчие иглы, и он
старалсЯ дышать неглубоко. …сли б он только мог вспомнить... „а, ему стало
гораздо лучше, и поэтому он осторожно поднЯлсЯ, подошел к конторке и выпил
еще. Џравильно ‘эрат говорил -- это лучшее лекарство от любой раны. Љак в
тот раз, когда его ранило трассирующей пулей в живот, и желудок принимал
только молоко с джином. Ќу, а это чепуха -- подумаешь, вдавило пару ребер.
—тоб закрутить его фюзелЯж струной от роЯлЯ, десЯти минут хватит. Ќе то что
„жонни. …му всЯ эта дрЯнь попала прЯмо в бок. ЏроклЯтый мЯсник даже
нисколько не поднЯл прицел. Ќе забыть бы, что не надо глубоко дышать.
Ћн медленно пересек комнату. ‚ полутемной прихожей перед ним мельтешил
‘аймон, который размахивал руками, глЯдЯ, как он медленно поднимаетсЯ по
лестнице. Ћн вошел в свою комнату -- в комнату, котораЯ принадлежала ему и
„жону, -- прислонилсЯ к стене и постоЯл немного до тех пор, пока снова смог
делать неглубокие вдохи. Џотом направилсЯ к стенному шкафу, открыл его и,
осторожно опустившись на колени и держась рукою за бок, открыл стоЯвший там
сундук.
‚ сундуке лежало всего несколько вещей: какаЯ-то стараЯ одежда,
маленькаЯ книжечка в кожаном переплете, патрон дробовика, к которому была
прикручена проволокой высохшаЯ медвежьЯ лапа. ќто был первый медведь „жонни
и патрон, которым он застрелил его в долине реки около фермы Њаккалема,
когда ему было двенадцать лет. Љнига была Ќовый ‡авет; на форзаце стоЯла
выцветшаЯ коричневаЯ надпись: "Њоему сыну „жону в день его семилетиЯ 16
марта 1900 года от мамы". “ него имелась точно такаЯ же; в тот год дедушка
распорЯдилсЯ остановить утренний товарный поезд, чтобы отвезти их в город,
где они должны были ходить в школу. Ћдежда представлЯла собой парусиновую
охотничью куртку, она была запЯтнана и забрызгана тем, что когда-то было
кровью, изодрана колючками и все еще пропитана слабым запахом селитры.
Ќе поднимаЯсь с колен, он по очереди вынул из сундука все эти предметы
и сложил на полу. Џотом снова взЯл куртку, чуть-чуть г отдающую кислым
запахом плесени, и на него повеЯло жизнью и теплом. "„жонни, -- прошептал
он, -- „жонни". ‚друг он поднес куртку к липу, но тут же остановилсЯ и,
держа ее в поднЯтой руке, быстро глЯнул через плечо. Њгновенно
успокоившись, он повернул голову, упрЯмо и вызывающе поднЯл куртку и,
прижавшись к ней лицом, еще некоторое времЯ стоЯл на коленЯх.
Џотом он встал, взЯл книгу, охотничий трофей и куртку, подошел к
комоду, снЯл с него фотографию „жона в клубной столовой Џринстонского
университета, сунул ее под мышку вместе с остальными вещами, спустилсЯ с
лестницы и вышел через черный ход. Љогда он выходил, ‘аймон как раз
проезжал по двору в колЯске, а ќлнора низким мЯгким голосом монотонно
выводила одну из своих бесконечных мелодий.
‡а коптильней притулилсЯ черный котел и стоЯли деревЯнные лохани, в
которых ќлнора в хорошую погоду стирала. ‘егоднЯ у нее как раз была стирка,
с веревок свисало мокрое белье, а под котлом в мЯгкой золе еще клубилсЯ
дымок. Ћн перевернул ногой котел, откатил его в сторону, принес из
дровЯного сараЯ охапку смолистых сосновых поленьев и бросил их на золу.
‘коро занЯлось пламЯ, бледное в солнечном свете, и, когда поленьЯ
разгорелись, он бросил в огонь куртку, …вангелие, трофей и фотографию и,
тыкаЯ в них палкой, переворачивал до тех пор, пока они не сгорели. €з кухни
слышалось монотонное пение ќлноры. …е низкий мЯгкий голос печально и
скорбно разносилсЯ по солнечным далЯм. ’олько бы не забыть, что нельзЯ
глубоко дышать.

‘аймон мчалсЯ в город, но его уже опередили. Ќегры рассказали одному
лавочнику, что нашли ЃаЯрда на дороге, новость достигла банка, и старый
ЃаЯрд послал за доктором Џибоди. Ќо доктор Џибоди уехал ловить рыбу, и
поэтому он позвал доктора Ћлфорда, и когда они ехали в автомобиле доктора
Ћлфорда, на окраине города им встретилсЯ ‘аймон. ‘аймон повернул назад и
поехал за ними следом, но когда он добралсЯ до дому, ЃаЯрду уже дали наркоз
и временно лишили его способности натворить еще каких-нибудь бед, а когда
через час ничего не подозревающие мисс „женни и Ќарцисса въехали в аллею,
он уже был перевЯзан и снова пришел в сознание. Ћни ничего не слышали о
случившемсЯ. Њисс „женни не узнала автомобилЯ доктора Ћлфорда, но при виде
чужой машины, стоЯвшей у дома, сразу же сказала:
-- ќтот идиот в конце концов разбилсЯ, -- и, выйдЯ из автомобилЯ
Ќарциссы, прошествовала в дом и поднЯлась по лестнице наверх.
ЃаЯрд, бледный, тихий и немного смущенный, лежал в постели. ‘тарый
ЃаЯрд и доктор как раз уходили, и мисс „женни дождалась, чтоб они вышли из
комнаты. Џосле этого она принЯлась в Ярости кричать и бранитьсЯ и гладить
его но голове, а ‘аймон, кривлЯЯсь и подпрыгиваЯ в углу за кроватью,
твердил:
-- Џравильно, мисс „женни, правильно! џ ему все времЯ говорил!
‡атем она оставила его и спустилась на веранду, где стоЯл доктор
Ћлфорд, совершаЯ по всей форме церемонию отбытиЯ. ‘тарый ЃаЯрд ждал его в
автомобиле, и при поЯвлении мисс „женни доктор снова принЯл свой обычный
чопорный вид, завершил церемонию и вместе со старым ЃаЯрдом уехал.
Њисс „женни оглЯдела веранду, заглЯнула в прихожую.
-- Ђ где же... -- сказала она и громко позвала: -- Ќарцисса!
Ћткуда-то послышалсЯ ответ.
-- ѓде вы? -- спросила мисс „женни.
Ћтвет послышалсЯ снова, и мисс „женни вошла обратно в дом и в
полумраке увидела белое платье Ќарциссы, сидЯщей на табурете у роЯлЯ.
-- Ћн пришел в себЯ, --сказала мисс „женни, -- можете к нему зайти.
Ќарцисса встала и повернулась лицом к свету.
-- —то это с вами? -- вскрикнула мисс „женни. -- “ вас вид во сто раз
хуже, чем у него. ‚ы бледны как полотно.
-- Ќичего, -- отвечала девушка. -- џ...
Ћна с минуту смотрела на мисс „женни, прижав руки к бедрам.
-- Њне пора ехать. “же поздно, и •орес... -- пролепетала она, выходЯ в
прихожую.
-- ‚ы что, не можете поднЯтьсЯ и поговорить с ним? -- с удивлением
спросила мисс „женни. -- Љрови там нет, если вы этого боитесь.
-- „а не в этом дело, -- отвечала Ќарцисса. -- џ не боюсь.
Њисс „женни подошла и окинула ее проницательным, любопытным взором.
-- Ќу что ж, -- мЯгко сказала она, -- как хотите. џ просто подумала, что,
раз уж вы здесь, вам захочетсЯ самой убедитьсЯ, что он цел и невредим. Ќо
раз вам не хочетсЯ, то и не надо.
-- Ќет, нет, мне очень хочетсЯ. џ зайду.
ЏройдЯ мимо мисс „женни, она направилась к лестнице, остановилась,
дождалась мисс „женни и, отвернувшись от нее, быстро пошла наверх.
-- „а что это с вами? -- спрашивала мисс „женни, стараЯсь заглЯнуть ей в
лицо. -- —то с вами случилось? “ж не влюбились ли вы в него?
-- ‚любилась? ‚ него? ‚ ЃаЯрда?
Ќарцисса остановилась, потом опЯть побежала наверх, крепко держась
рукой за перила. Ћна тихонько засмеЯлась и приложила другую руку к губам.
Њисс „женни, проницательнаЯ, любопытнаЯ и холоднаЯ, не отставала от нее ни
на шаг. Ќарцисса быстро бежала по лестнице. Ќа площадке верхнего этажа она
остановилась и, все еще отворачиваЯ лицо от мисс „женни, пропустила ее
вперед, потом подошла к двери и прислонилась к косЯку, стараЯсь подавить
смех и дрожь. Џосле этого она направилась в комнату, где за ней наблюдала,
стоЯ у кровати, мисс „женни.
‚ комнате еще стоЯл тошнотворный сладковатый запах эфира, и она, как
слепаЯ, подошла к кровати и остановилась, спрЯтав за спиной сжатые в кулаки
руки. ‹ицо ЃаЯрда, спокойное и бледное, напоминало гипсовую маску, омытую
легкой волной отработанного неистовства; он смотрел на нее, и она некоторое
времЯ не отрывала от него взглЯда, а потом мисс „женни, и комната, и все
вокруг поплыло и закружилось у нее перед глазами.
-- Ђх вы, дикий зверь! -- прошептала она. -- Џочему вам непременно нужно
проделывать свои фокусы у менЯ на глазах?
-- џ не знал, что вы там были, -- тихо, с изумлением отвечал ЃаЯрд.
Џо просьбе мисс „женни она несколько раз в неделю приезжала, сидела у
его постели и читала ему вслух. Ћн совершенно не интересовалсЯ книгами и по
собственному желанию едва ли когда-нибудь прочел хоть одну, но теперь
спокойно лежал в гипсе, слушаЯ, как ее глубокое контральто звучит в тишине
комнаты. €ногда он делал попытки с ней заговорить, но она игнорировала их и
читала дальше, а если он настаивал, поднималась и уходила. ‘коро он
научилсЯ лежать с закрытыми глазами и в одиночестве бродить по бесплодным
пустынЯм своего отчаЯниЯ, между тем как голос ее все звучал и звучал,
покрываЯ доносившиесЯ издали звуки -- воркотню мисс „женни по адресу Ђйсома
или ‘аймона в комнатах или в саду, щебетанье птиц на дереве за окном,
бесконечные стоны водЯного насоса под сараем. €ногда она умолкала,
взглЯдывала на пего и убеждалась, что он мирно спит.

‘тарик ”олз, пройдЯ сквозь пышную июньскую зелень, ЯвилсЯ в город с
первыми, еще горизонтальными лучами утреннего солнца и в своем аккуратном
запыленном комбинезоне сидел теперь напротив старого ЃаЯрда, одетого в
безупречную белую рубашку с цветком алой, как свежаЯ кровь, герани в
петлице. ‚ комнате было прохладно и тихо, в окна вливалсЯ прозрачный свет
раннего утра, и порою залетала пыль, поднЯтаЯ на улице дворником-негром.
’еперь, когда старый ЃаЯрд достиг преклонного возраста, оглох и закоснел в
своих неизменных привычках, он стал все больше и больше окружать себЯ
предметами по своему образу и подобию и у него поЯвилась невероЯтнаЯ
способность выбирать слуг, которые соответствовали его жизненному укладу по
причине своей безнадежной никчемности и лени. „ворник, который величал
старого ЃаЯрда генералом и которого старый ЃаЯрд и все его клиенты, коим он
без конца, хотЯ и весьма небрежно и нерадиво оказывал разные мелкие услуги,
именовали „октор „жонс, был одним из них. —ерный, сгорбленный от старости и
от сварливого характера, он садилсЯ на шею каждому, кто это позволЯл, и
старый ЃаЯрд с утра до вечера его бранил, но сквозь пальцы смотрел на то,
как он ворует у него табак, ведрами таскает уголь, запасенный на зиму длЯ
отоплениЯ банка, и продает его другим неграм.
Ћкно, у которого сидел старый ЃаЯрд со своим гостем, выходило на
пустой участок, заваленный всЯкой рухлЯдью и заросший пыльными сорнЯками.
…го окружали задние стены одноэтажных дощатых строений, в которых ютились
всевозможные мелкие, часто безымЯнные коммерческие предприЯтиЯ вроде
ремонтных мастерских и лавок старьевщиков. „нем участок использовали
сельские жители под стоЯнку длЯ своих упрЯжек. ‡десь уже стоЯло несколько
мулов, сонно жующих жвачку, а над испускающим тЯжелый запах аммиака пометом
многих поколений этого долготерпеливого племени вились говорливые стайки
воробьев, между тем как голуби, скрипЯ, словно ржавые петли от ставен,
пробирались бочком, чистили перышки или расхаживали в гордом и хищном
великолепии, переговариваЯсь между собой глухим гортанным воркованьем.
‘тарик ”олз сидел у набитого мусором камина и чистым синим платком
вытирал себе лицо.
-- ќто все мои проклЯтые старые ноги, -- извинЯющимсЯ голосом выкрикивал
он, -- раньше Я, бывало, пройду миль двенадцать -- пЯтнадцать на какой-нибудь
там пикник или певческий праздник -- и хоть бы что, а теперь еле-еле три
мили до города проплелсЯ.
Ћн вытирал платком лицо, загорелое и бодрое лицо старика, скоротавшего
свой век на простой и обильной земле.
-- Џохоже, что они у менЯ скоро и вовсе отнимутсЯ, а ведь мне еще
только девЯносто три стукнуло.
Ћн продолжал вытирать себе лицо, держа в другой руке пакет, словно и
не собиралсЯ его развЯзывать.
-- Џочему ты не мог посидеть на дороге, пока не проедет попутнаЯ
повозка? -- прокричал старый ЃаЯрд. -- ‚сегда какой-нибудь болван с возом
сорнЯков тащитсЯ в город.
-- Џожалуй что и мог, -- согласилсЯ ”олз. -- „а только если б Я так
быстро сюда приехал, Я б себе весь праздник испортил. џ ведь не такой, как
вы, городские. “ менЯ нет столько времени, чтоб его вперед подгонЯть.
Ћн убрал платок, встал, осторожно положил пакет на каминную доску и
вытащил из кармана рубахи какой-то маленький предмет, завернутый в чистую
ветхую трЯпицу. ‚скоре в его осторожных медлительных пальцах поЯвилась
оловЯннаЯ табакерка; от старости и частого употреблениЯ она давно уже
отполировалась и светилась тусклым серебрЯным блеском. ‘тарый ЃаЯрд сидел и
смотрел, терпеливо смотрел, как он снимает крышку и осторожно откладывает
ее в сторону.
-- Ђ теперь повернитесь лицом к свету, -- скомандовал старик ”олз.
-- ‹юш Џибоди говорит, что у менЯ от этой мази заражение крови
сделаетсЯ, Ѓилл.
”олз, продолжаЯ свои неторопливые приготовлениЯ, сосредоточенно
поглЯдел на ЃаЯрда невинными голубыми глазами.
-- ‹юш Џибоди этого не говорил, -- спокойно возразил он. -- ќто вам
какой-нибудь молодой доктор сказал, ЃаЯрд. Џовернитесь лицом к свету.
‘тарый ЃаЯрд сидел прЯмо, прислонившись к спинке кресла и положив руки
на подлокотники, серьезно глЯдел на гостЯ проницательными старыми глазами,
полными чего-то непостижимого, внимательными и печальными, как глаза
старого льва.
‘тарик ”олз подцепил одним пальцем комок темной мази, осторожно
поставил табакерку на свой освободившийсЯ стул и поднес руку к лицу старого
ЃаЯрда. Ћднако старый ЃаЯрд хотЯ и вЯло, но все еще сопротивлЯлсЯ, глЯдЯ на
него с чем-то неизъЯснимым в глазах. ‘тарик ”олз мЯгко, но решительно
повернул его лицом к свету.
-- Ќу, ну. џ уже не молод, и у менЯ нет времени вредить людЯм. ‘идите
смирно, а то Я могу запачкать вам лицо. ђука у менЯ уже не такаЯ твердаЯ,
чтоб снимать ружейные пули с раскаленной печки.
Џосле этого старый ЃаЯрд сдалсЯ, и старик ”олз быстрыми ловкими
движениЯми намазал ему шишку мазью. Џотом он взЯл клочок трЯпки, снЯл
излишек мази, вытер пальцы, бросил трЯпку в камин, тЯжело опустилсЯ на
колени и поднес к ней спичку.
-- Њы всегда так делаем, -- поЯснил он. -- ЊоЯ бабушка достала это
снадобье у индианки из племени чокто еще лет сто тридцать назад. Ќикто из
нас никогда не знал, что это такое, но следов оно не оставлЯет.
Ћн тЯжело поднЯлсЯ и отрЯхнул колени. Џотом так же неторопливо и
аккуратно закрыл крышкой табакерку, убрал ее, снЯл с каминной доски пакет и
опЯть уселсЯ на стул.
-- ‡автра мазь почернеет, а когда она чернеет, она действует. Ќе мочите
лицо водой до утра, а через десЯть дней Я опЯть приду и намажу еще раз, а
на... -- он задумалсЯ и стал медленно загибать узловатые пальцы, беззвучно
шевелЯ губами, -- на девЯтый день июлЯ все отвалитсЯ. ’олько не давайте мисс
„женни и всем этим докторам вас запугивать.
Ћн сидел, держа на сдвинутых коленЯх пакет, и теперь, неукоснительно
следуЯ заведенному исстари ритуалу, принЯлсЯ его развЯзывать, дергаЯ
розовую тесемку так медленно, что человек помоложе навернЯка бы не выдержал
и начал на него кричать. ‘тарый ЃаЯрд, однако, просто закурил сигару и
вытЯнул ноги на каминную решетку, и в конце концов старик ”олз развЯзал
узел, снЯл тесемку и повесил ее на подлокотник своего стула. ’есемка упала
на пол, и тогда он нагнулсЯ, поднЯл ее, повертел в своих толстых, коротких
пальцах и снова повесил на подлокотник, проследив за ней еще некоторое
времЯ на случай, если она снова упадет, а потом развернул пакет. ‘верху
лежала картоннаЯ коробка с жевательным табаком, и он вынул одну плитку,
понюхал, повертел в руке и понюхал еще раз. Џотом, не откусив ни кусочка,
отложил ее в сторону вместе с остальными плитками и стал рытьсЯ дальше.
‚ыудив в конце концов бумажный кулек, он открыл его и невинными
мальчишескими глазами с жадным любопытством заглЯнул внутрь.
-- „а, сказать по чести, мне иной раз даже стыдно, что Я такой страшный
сластена. „о смерти люблю сласти, -- сказал он.
‚се еще бережно держа другие предметы на коленЯх, он перевернул кулек
вверх дном и вытрЯс на ладонь два или три полосатых, похожих на креветок
предмета, сунул один в рот, а остальные отправил на место.
-- Ѓоюсь, скоро у менЯ зубы выпадать начнут, и тогда придетсЯ мне
конфеты сосать или одни мЯгкие есть. Ђ Я мЯгкие конфеты всегда терпеть не
мог.
…го дубленаЯ щека размеренно надувалась и опадала, как бы при выдохе и
вдохе. Ћн снова заглЯнул в кулек и взвесил его на руке.
-- Ѓыло времЯ, году эдак в шестьдесЯт третьем или четвертом, когда за
такой кулек конфет участок земли купить можно было, да еще парочку
черномазых в придачу. Њного раз, когда дела у нас плохо шли -- ни сахару, ни
кофе, есть нечего, -- украдешь, бывало, кукурузы да и ешь, а не найдешь,
чего украсть, так и траву из канавы жуешь, как на бивуаке ночью под дождем
стоЯли, вот оно как было... -- ѓолос его замер среди древних призраков

стойкости духа и тела, в краЯх блистательных, но бесполезных порывов, где
такие духи обитают. Ћн крЯкнул и снова взЯл в рот мЯтную конфету.
-- Љак сейчас помню тот день, когда мы от армии ѓранта уходили и на
север двигались. ѓрант тогда был в ѓренаде, и полковник нас собрал, мы сели
на лошадей и соединились с ‚ан „орном. ќто было, еще когда полковник на том
серебристом жеребце ездил. ѓрант все стоЯл в ѓренаде, а ‚ан „орн однажды
взЯл да и двинул на север. ‡ачем -- мы не знали. Џолковник, тот, может, и
знал, да нам не говорил. ‚прочем, нам оно и ни к чему было -- раз мы все
равно к дому шли.
-- Ќу вот, мы и ехали сами по себе, чтоб потом с остальными
соединитьсЯ. Џо крайней мере, остальные думали, что мы с ними соединимсЯ.
Ќо полковник, тот по-другому думал -- у него еще кукурузу не обработали, вот
он и решил на времЯ домой завернуть. Њы не бежали, -- поЯснил он. -- Њы
просто знали, что ‚ан „орн неделю-другую и один продержитсЯ Ћн ведь всегда

держалсЯ. •рабрый был парень, -- сказал старик ”олз, -- очень храбрый парень.
-- ‚се они тогда храбрые были, -- согласилсЯ старый ЃаЯрд, -- да только
вы, ребЯта, слишком часто бросали воевать и по домам разбегались.
-- Ќу и что ж такого, -- сердито возразил старик ”олз. -- „аже если всЯ
округа полна медведей, человек не может все времЯ за ними гонЯтьсЯ. …му
надо иной раз передышку сделать -- хотЯ бы чтоб лошадЯм и собакам роздых
дать. „а только те лошади и собаки не хуже любых других могли идти по
следу, -- задумчиво и гордо добавил он. -- Љонечно, не каждый мог за тем
дымчатым жеребцом угнатьсЯ. ‚о всей конфедератской армии его только
одна-единственнаЯ лошадь обскакать могла -- та, что ‡еб ”озергил с одной
конной заставы у ермана угнал, когда он в последний раз в ’еннесси ездил.
Ќикто из наших знать не знал, зачем ‡еб туда ездит. Џолковник говорил,
что он просто лошадей ворует.
Ћн и правда всегда хоть одну, да приведет. Ћднажды он привел семь
таких дохлых клЯч, каких на всем свете не сыщешь. •отел обменЯть их на мЯсо
и маисовую муку, да только никто их не брал. ’огда он решил отдать их
пехоте, но пехота и та от них отказалась. ‚ конце концов он их отпустил,
ЯвилсЯ в штаб „жо „жонетона и сказал, чтоб ему заплатили за тот десЯток,
который он кавалерии ”орреста продал. Ќе знаю, какой ему дали ответ. Ќейт
”оррест не хотел их брать. €х наврЯд ли даже и в ‚иксбурге съели... џ
никогда не доверЯл ‡ебу ”озергилу, уж очень он часто в одиночку туда-сюда
ездил. ‚прочем, в лошадЯх он толк знал, и когда, бывало, на войну уедет,
обЯзательно доброго конЯ домой приведет. Ќо такого, как этот, он больше ни
разу не добывал.
™ека у него опала, и он вытащил карманный нож, отрезал кусочек табаку
и губами подобрал его с лезвиЯ. Џотом завернул пакет и снова завЯзал его
тесемкой. Џепел сигары старого ЃаЯрда легонько трепетал на ее тлеющем
кончике, но еще не осыпалсЯ.
‘тарик ”олз аккуратно сплюнул коричневую слюну в холодный камин.
-- ‚ тот день мы были в округе Љэлхун, -- продолжал он. -- ‘тоЯло славное
летнее утро, люди и лошади поели, отдохнули и резво скакали по полЯм и
лесам, кругом пели птички, и крольчата через дорогу прыгали. Џолковник и
‡еб ехали бок о бок на этих самых двух конЯх -- полковник на ћпитере, а ‡еб
на своем двухлетнем гнедом -- и, как всегда, друг перед дружкой похвалЯлись.
ћпитера полковничьего мы все знали, ну а ‡еб, тот твердил, что он ничью
пыль глотать не станет. „орога шла прЯмо по долине к реке, и ‡еб все
приставал да приставал к полковнику, пока тот не сказал: "Ќу ладно". Ћн
велел нам ехать вперед, а они, мол, с ‡ебом будут нас у моста дожидатьсЯ --
эдак с милю от того места, а потом они оба встали рЯдом и поскакали.
џ таких добрых коней сроду не видывал. ђванули они с места словно пара
Ястребов -- ноздрЯ в ноздрю. Њы и оглЯнутьсЯ не успели, ан их уж и след
простыл, пыль столбом, и только по ней за ними уследить можно -- ровно
томобили эти нынешние посередь дороги летЯт. Љак добрались они туда, где
дорога к реке спускалась, полковник ‡еба Ярдов на триста обошел. ’ам под
холмом протекал ручеек, и когда полковник взлетел на гребень, он увидел
целую роту Янки -- лошади на привЯзи, ружьЯ составлены в козлы, а сами
кавалеристы сидЯт у ручьЯ и обедают. Џолковник потом рассказывал: сидЯт они
там под холмом, в руках по кружке кофе да по ломтю хлеба, а ружьЯ ихние
футов за сорок в козлы составлены. “видали они его там на гребне холма, рты
разинули да глаза на него вылупили.
Џоворачивать назад было поздно, да и наврЯд ли он бы повернул, если б
даже и времЯ было. ‘катилсЯ он на них с гребнЯ, разметал ихние костры,

людей и оружие, да как заорет: "Ћкружай их, ребЯта! Ќи с места -- а не то
вам всем тут крышка!" Љое-кто хотел дать тЯгу, но полковник схватилсЯ за
пистолеты, выпалил, и они сразу вернулись и в общую кучу втиснулись, и
когда ‡еб туда прискакал, они все там со своим обедом в руках и сидели. ’ак
мы их и нашли, когда минут через десЯть сами туда подъехали.
‘тарик ”олз опЯть аккуратно сплюнул коричневую слюну и крЯкнул. ѓлаза
у него сиЯли, как голубые барвинки.
-- „а, тот кофе был что надо, -- добавил он. -- Ќу вот, сидим мы с этой
кучей пленных, какие нам и вовсе ни к чему. „ержали мы их там весь день, а
сами ихние припасы ели, ну а когда настала ночь, побросали мы ихние ружьЯ в
ручей, забрали остальной провиант да амуницию, нарЯдили караул у лошадей, а
сами спать улеглись. € всю ту ночь напролет лежали мы, завернувшись в
теплые одеЯла Янки, и слушали, как они поодиночке удирают -- скатываютсЯ с
берега в ручей да по воде и уходЯт. €ной раз который оскользнетсЯ,
шлепнетсЯ в воду, и тут все затихнут, а потом слышим -- опЯть сквозь кусты к
воде подползают, ну а мы лежим себе, с головой одеЯлами укрывшись. Љ
рассвету все до одного потихоньку разбежались. € тогда полковник как заорет
-- беднЯгам навернЯка за милю было слышно: "‚алЯйте, Янки, да только
берегитесь мокасинов!"
Ќаутро мы оседлали коней, погрузили добычу, взЯли себе каждый по
лошади и поскакали к дому. Џожили мы дома недели две, и полковник обработал
свою кукурузу, как вдруг узнаем, что ‚ан „орн захватил •ол-ли-‘прингс и
спалил склады ѓранта. ‚идать, и без нас обошелсЯ.
Ќекоторое времЯ он молча сидел и задумчиво жевал табак, как бы опЯть
вызвав к жизни старых боевых друзей -- ныне прах, возвратившийсЯ в прах, за
который они, быть может, сами того не сознаваЯ, бились, не щадЯ живота
своего, -- и в их обществе вновь пережил те голодные славные дни, куда лишь
немногие из тех, кто и ныне ступал по земле, могли бы войти вместе с ним.

‘тарый ЃаЯрд стрЯхнул пепел с сигары.
-- Ѓилл, -- сказал он, -- а за что вы, ребЯта, собственно говорЯ,
воевали, дьЯвол вас всех побери?
-- ЃаЯрд, -- ответил ему старик ”олз, -- будь Я проклЯт, если Я это
когда-нибудь знал.
Џосле того как старик ”олз, по-ребЯчьи засунув конфету за щеку,
удалилсЯ, унесЯ с собой свой пакет, старый ЃаЯрд еще посидел в кабинете,
продолжаЯ курить сигару. Џотом он поднес к лицу руку, пощупал шишку у себЯ
на щеке, -- правда, очень осторожно, вспомнив прощальный наказ старика
”олза, и у него мелькнула мысль, что, пожалуй, еще не поздно смыть эту мазь
водой.
Ћн встал и пошел к умывальнику в углу комнаты. Ќад умывальником висел
шкафчик с зеркалом на дверце, и ЃаЯрд осмотрел черное пЯтно у себЯ на щеке,
еще раз потрогал его пальцем, а потом внимательно изучил свою руку. „а, ее,
пожалуй, еще можно стереть... Ќо будь он проклЯт, если он ее сотрет, будь
проклЯт тот, кто сам не знает, чего он хочет. Ћн бросил сигару, вышел из
комнаты и через вестибюль протопал к дверЯм, где стоЯл его стул. Ќе доходЯ
до дверей, он обернулсЯ и подошел к окошечку, за которым сидел кассир с
зеленым козырьком над глазами.
-- ђее, -- сказал старый ЃаЯрд.
-- „а, полковник? -- поднЯл голову кассир.
-- Љакого дьЯвола этот проклЯтый мальчишка целыми днЯми тут
околачиваетсЯ и поминутно в окно заглЯдывает? -- ‘тарый ЃаЯрд понизил голос
почти до нормального разговорного тона.
-- Љакой мальчишка, полковник?
‘тарый ЃаЯрд ткнул пальцем, и кассир поднЯлсЯ с табуретки, выглЯнул за
перегородку и за окном, о котором шла речь, действительно увидел мальчика
лет десЯти или двенадцати, который с независимым и невинным видом на него
смотрел.
-- Ђ это сын Ѓилла Ѓирда, из пансиона, -- прокричал он. -- ЉажетсЯ, он
приЯтель Ѓайрона.
-- —то он тут делает? ‘тоит мне сюда зайти, а уж он тут как тут -- и в
окно заглЯдывает. —его ему надо?
-- Њожет, он банки грабит, -- высказал предположение кассир.
-- —то?! -- ‘тарый ЃаЯрд в Ярости приставил к уху ладонь.
-- Њожет, он банки грабит! -- прокричал кассир, нагибаЯсь вперед.
‘тарый ЃаЯрд фыркнул, в сердцах затопал к своему стулу и с грохотом
прислонил его к дверЯм. Љассир бесформенной массой осел на табурете; где-то
далеко в глубине его тучного тела урчал смех. Ќе поворачиваЯ головы, он
сказал:
-- Џолковник позволил Ѓиллу ”олзу намазать себЯ этой мазью.
‘ноупс, сидевший за своей конторкой, ничего не ответил и даже не
поднЯл головы. Њальчик вскоре повернулсЯ и с независимым и невинным видом
пошел прочь.

‚ирджил Ѓирд теперь владел пистолетом, стрелЯющим струей аммиачной
воды, от которой нестерпимо жгло глаза, маленьким волшебным фонарем и
коробкой из-под конфет со стеклЯнной крышкой, в которой он хранил птичьи
Яйца, коллекцию насекомых, умиравших медленной смертью на булавках, а также
скромный запас пЯти и десЯтицентовых монет.
‚ июле ‘ноупс переменил местожительство. Ћн старалсЯ не встречатьсЯ с
‚ирджилом на улице и недели две совсем его не видел, пока однажды вечером,
выходЯ после ужина из своего нового жилища, не наткнулсЯ на ‚ирджила, тихо
и благовоспитанно сидЯщего на ступеньках парадного крыльца.
-- •елло, мистер ‘ноупс, -- сказал ‚ирджил.

‚ этот вечер, когда старый ЃаЯрд вернулсЯ домой, негодованию и Ярости
мисс „женни не было пределов.
-- Ђх ты, старый упрЯмый осел! -- возмущалась она. -- Њало того, что
ЃаЯрд тебЯ скоро на тот свет отправит, так тебе еще надо, чтоб этот старый
шарлатан Ѓилл ”олз тебе заражение крови устроил! € это после того, что
сказал тебе доктор Ћлфорд, а ведь с ним согласилсЯ даже ‹юш Џибоди, который
считает, что хинином и каломелью можно вылечить все, начинаЯ от сломанной
шеи и кончаЯ отмороженными ногами. Ќикакого терпениЯ с вами нет; хотела бы
Я знать, за какие грехи Я должна жить с такой публикой. ’олько ЃаЯрд
немного утихомирилсЯ и Я теперь не вскакивай}, как ошпареннаЯ, при каждом
телефонном звонке, так тебе непременно понадобилось, чтобы этот несчастный
попрошайка намазал твою физиономию дегтем и сапожной ваксой. ЉончитсЯ тем,
что в один прекрасный день Я соберу свои пожитки и перееду жить в такое
место, где про ‘арторисов никто никогда и слыхом не слыхал.
Ћна продолжала кричать и возмущатьсЯ, и старый ЃаЯрд кричал и
сквернословил в ответ, голоса их гремели, разносЯсь по всему дому, а на
кухне, навострив уши, ходили на цыпочках ќлнора с ‘аймоном. ‚ конце концов
старый ЃаЯрд вышел вон, сел на лошадь и уехал, оставив мисс „женни
охлаждать свой гнев в одиночестве, и в доме на некоторое времЯ воцарилсЯ
мир.
Ћднако за ужином утихшаЯ было бурЯ разразилась с новой силой. ‘тоЯ за
дверью, ‘аймон слышал крики стариков и голос молодого ЃаЯрда, который
пыталсЯ их перекричать.
-- “ймитесь! -- ревел он. -- ђади бога уймитесь! џ из-за вас собственного
голоса не слышу.
Њисс „женни мгновенно набросилась на него:
-- Ђ ты тоже хорош! ’акой же несносный, как он. “прЯмый и надутый осел.
ЌосишьсЯ в автомобиле как угорелый по всей округе, воображаЯ, будто
кто-нибудь пожалеет, если ты сломаешь свою никчемную шею, а потом ЯвлЯешьсЯ
к ужину вонючий, как конюх. € все потому, что ты был на войне. “ж не
думаешь ли ты, что больше никто никогда ни на какой войне не был? Њожет, ты
воображаешь, что, когда мой ЃаЯрд вернулсЯ с ‚еликой ‚ойны, он тоже до
смерти надоедал всем в доме? Ќет, он был джентльмен, он и буЯнил как
джентльмен, а не так, как вы, деревенщина из штата Њиссисипи. Ћлухи
несчастные! ’ы только подумай, какие подвиги он совершал верхом на
обыкновенной лошади. € никаких ему аэропланов не требовалось.
-- Ђ ты подумай, что это была за война -- не война, а детские игрушки, --
отвечал молодой ЃаЯрд. -- ’акаЯ жалкаЯ война, что дедушка не хотел даже
остатьсЯ в ‚иргинии, где она происходила.
-- Ђ кому он там был нужен? -- возразила мисс „женни. -- —еловек, который
мог выйти из себЯ только потому, что солдаты его сместили и выбрали себе
другого полковника, получше. ђазозлилсЯ и вернулсЯ сюда во главе шайки
оголтелых головорезов.
-- Ќе война, а детские игрушки, -- твердил молодой ЃаЯрд. -- „а еще на
лошади. Љаждый дурак может воевать на лошади. „а только врЯд ли он на ней
чего добьетсЯ.
-- Џо крайней мере он добилсЯ того, что его приличным способом убили, --
отрезала мисс „женни. -- Ћн на своей лошади сделал больше, чем ты на этом
своем аэроплане.
-- Џравильно, -- шептал ‘аймон за дверью. -- —то правда, то правда.
’олько белые люди так ссоритьсЯ могут.
€ так продолжалось день за днем -- бурЯ то утихала, то начинала
бушевать с новой силой; потом она иссЯкла, но вдруг разразилась опЯть,
когда старый ЃаЯрд вернулсЯ домой со свежей порцией мази на лице. Ќо к
этому времени у ‘аймона поЯвились свои заботы, по поводу которых он как-то
вечером решил посоветоватьсЯ со старым ЃаЯрдом. Њолодой ЃаЯрд лежал в
постели со сломанными ребрами, мисс „женни свирепо и нежно его опекала,
мисс Ѓенбоу приезжала читать ему вслух, и ‘аймон снова занЯл подобающее ему
положение. –илиндр и пыльник были снЯты с гвоздЯ, запас сигар старого
ЃаЯрда ежедневно уменьшалсЯ на одну штуку, и пара жирных лошадей
растрачивала накопившуюсЯ лень между домом и банком, перед которым ‘аймон,
закусив сигару, как в былые времена, каждый вечер осаживал их щегольски
закрученным кнутом со всей приличествующей случаю театральной помпой.
-- ’омобиль, -- философствовал ‘аймон, -- он хорош длЯ удовольствиЯ или
длЯ забавы, а вот длЯ истинно благородного тона годитсЯ только одно --
лошади.
€так, ‘аймону наконец представилсЯ удобный случай, и, как только они
выехали из города и упрЯжка побежала ровной рысцой, он не замедлил им
воспользоватьсЯ.
-- ‡наете, полковник, -- начал он, -- похоже, что нам с вами пора уладить
наши финансовые отношениЯ.
-- —то? -- ‘тарый ЃаЯрд на минуту отвлексЯ от знакомых возделанных полей
и сиЯющих голубых холмов на горизонте.
-- џ говорю, похоже, что нам с вами пора уже немножко позаботитьсЯ
насчет наличных.
-- Џремного благодарен, ‘аймон, -- отвечал ему старый ЃаЯрд, -- но мне
деньги сейчас не нужны. Ќо все равно, премного тебе благодарен.
‘аймон весело рассмеЯлсЯ.
-- Ќу и шутник же вы, полковник. …ще бы такому богачу нужны были
деньги! -- Ћн снова рассмеЯлсЯ коротким елейным смешком. -- „а, сэр, шутник
вы, да и только.
Џотом он перестал смеЯтьсЯ, и на минуту все его внимание поглотили
лошади. ќто были гладкие широкозадые близнецы по кличке ђузвельт и ’афт.
-- ќй, ’афт, смотри не сдохни от лени!
‘тарый ЃаЯрд сидел, глЯдЯ на его обезьЯнью голову с лихо заломленным
цилиндром на макушке. ‘аймон снова повернул к нему сморщенную добродушную
физиономию.
-- Ќо теперь нам надо обЯзательно как-то утихомирить этих черномазых.
-- Ђ что они сделали? Ќеужели они не могут найти человека, который бы
взЯл у них деньги?
-- ’ут, сэр, дело вот какое, -- поЯснил ‘аймон. -- ’ут как-то все не так.
‚идите ли, они собирали деньги на постройку церкви вместо той, котораЯ
сгорела, и когда они эти деньги собрали, они отдали их мне -- потому как Я
состою членом церковного совета и принадлежу к самому знатному семейству в
округе. ќто было еще на прошлое рождество, а теперь они требуют деньги
обратно.
-- ‘транно, -- сказал старый ЃаЯрд.
-- „а, сэр, -- с готовностью согласилсЯ ‘аймон, - ‚от и мне тоже так
показалось.
-- Ќу, что ж, раз они так настаивают, отдай им эти деньги, и дело с
концом.
-- ‚ том-то и загвоздка, -- доверительным тоном сообщил ‘аймон и, вновь
повернув голову, тихо и мелодраматично взорвал свою бомбу: -- „енег-то ведь
этих нет.
-- —ерт побери, так Я и знал, -- отвечал старый Ѓа-Ярд, мигом утратив
свой легкомысленный тон. -- ѓде же они?
-- џ их дал взаймы. -- ‘аймон все еще говорил доверительным тоном, с
видом человека, неприЯтно удивленного непроходимой людскою тупостью. -- Ђ
теперь эти черномазые говорЯт, будто Я их украл.
-- “ж не хочешь ли ты сказать, что взЯл на хранение чужие деньги, а
потом одолжил их кому-то другому?
-- Ќо ведь вы же это каждый день делаете, -- отвечал ‘аймон. -- ќто же
ваш бизнес -- деньги одалживать.
‘тарый ЃаЯрд Яростно фыркнул.
-- Ќемедленно забери деньги и верни их этим черномазым, а не то угодишь
в тюрьму, слышишь?
-- ‚ы рассуждаете так же, как эти нахальные городские черномазые, --
обиженно возразил ‘аймон. -- Ќо ведь эти деньги отданы взаймы, -- напомнил он
хозЯину.
-- ‡абери их обратно. ђазве ты не получил под них никакого обеспечениЯ?
-- —его?
-- —его-нибудь, имеющего ту же стоимость, чтобы держать у себЯ, пока
эти деньги не выплатЯт обратно.
-- „а, сэр, это Я получил. -- ‘аймон усмехнулсЯ елейным, сатирическим,
благодушным, полным невысказанных намеков смешком. -- „а, сэр, это Я
получил, как не получить. ’олько Я не знал, что оно обеспечение называетсЯ.
Ќет, сэр, не знал.
-- ’ы что же, отдал эти деньги какой-нибудь черномазой красотке? --
настаивал старый ЃаЯрд.
-- „ело было так, сэр... -- начал ‘аймон, но собеседник тут же его
перебил:
-- Ђх ты, черт тебЯ возьми! € теперь ты хочешь, чтоб Я заплатил эти
деньги? ‘колько их там было?
-- џ точно не помню. ќти черномазые говорЯт, будто там было не то
семьдесЯт, не то девЯносто долларов. ’олько вы им не верьте. „айте им
сколько, по-вашему, надо, они и успокоЯтсЯ.
-- Ѓудь Я проклЯт, если Я им дам хоть что-нибудь. Џусть вытрЯсут эти
деньги из твоей никчемной шкуры или отправЯт тебЯ в тюрьму -- как им
заблагорассудитсЯ, но будь Я проклЯт, если Я им хоть единый цент заплачу.
-- —то вы, полковник,: да неужто вы допустите, чтобы эти городские
черномазые обвинили члена вашего семейства в воровстве?
-- ЏогонЯй! -- завопил старый ЃаЯрд.
‘аймон повернулсЯ на сиденье, гикнул на лошадей и поехал дальше,
направив сигару под немыслимым углом к полЯм своего цилиндра, широко
расставив локти, лихо размахиваЯ хлыстом и то и дело бросаЯ
снисходительные, полные презрениЯ взглЯды на черномазых, работавших на
хлопковых полЯх.

‘тарик ”олз закрыл крышкой жестЯнку с мазью, аккуратно протер ее
трЯпкой, опустилсЯ на колени возле холодного камина и поднес к трЯпке
спичку.
-- Ќе иначе как эти доктора все твердЯт, что оно вас прикончит? --
полюбопытствовал он.
‘тарый ЃаЯрд вытЯнул ноги на каминную решетку, поднес спичку к сигаре,
и от спички в глазах его заплЯсали два веселых огонька. Ћн выбросил спичку
и усмехнулсЯ.
‘тарик ”олз смотрел, как пламЯ лениво охватывает трЯпку и столбик
едкого желтоватого дыма курчавитсЯ в неподвижном воздухе.
-- —еловек должен иной раз длЯ своего же блага подойти да и плюнуть
прЯмо в лицо погибели. Ћн должен вроде бы навострить самого себЯ, ну как
топор на точиле, -- сказал он, сидЯ на корточках перед завитками едкого
дыма, словно совершаЯ какой-то Языческий ритуал в миниатюре. -- …сли человек
иной раз глЯнет погибели прЯмо в лицо, она его не тронет, пока не придет
его час. Џогибель, она любит ножом в спину пырнуть.
-- —то? -- спросил старый ЃаЯрд.
‘тарик ”олз поднЯлсЯ и аккуратно стрЯхнул с колен пыль.
-- Џогибель -- она как всЯкий трус, -- прокричал он. -- Ћна не тронет
того, кто ей прЯмо в глаза смотрит, лишь бы он не подходил к ней слишком
близко. ђодитель ваш это знал. Ћн стоЯл в дверЯх лавки в тот день, когда
эти два саквоЯжника-Янки в семьдесЯт втором году привели черномазых
голосовать. ‘тоЯл там в своем двубортном сюртуке и в касторовой шлЯпе,
когда все остальные уже ушли, скрестил руки и смотрел, как эти два
миссурийца тащили черномазых по дороге к той самой лавке, стоЯл прЯмо в
дверЯх, а те два саквоЯжника засунули руки в карманы и все пЯтились да
пЯтились назад, пока совсем не отошли от черномазых, и ругали его, на чем
свет стоит. Ђ он себе все стоЯл -- вот таким вот манером.
Ћн скрестил на груди руки, и на мгновенье старый ЃаЯрд словно сквозь
затуманенное стекло увидел ту знакомую и дерзкую фигуру, которую старик в
доношенном комбинезоне умудрилсЯ каким-то образом принести в жертву и
сберечь в вакууме беззаветной отрешенности от самого себЯ.
-- Ђ когда они пошли назад по дороге, полковник повернулсЯ в дверЯх,
взЯл Ящик длЯ баллотировки, поставил у себЯ между ног и говорит: "‚ы,
черномазые, пришли сюда голосовать? Ќу, что ж, заходите и голосуйте".
Љогда они разбежались кто куда, он два раза пальнул в воздух из своего
дьЯвольского дерринджера, потом снова его зарЯдил и пошел к мисс
“интерботом, где эти двое стоЯли на квартире. ‘нЯл он свою касторовую шлЯпу
и говорит: "‘ударынЯ, Я бы хотел обсудить кой-какие дела с вашими
квартирантами. ђазрешите". ’ут он снова надел шлЯпу и зашагал по лестнице
наверх, спокойно так, как на параде, а мисс “интерботом, та только рот от
удивлениЯ разинула. ‚ходит он прЯмо в комнату, а они сидЯт за столом,
глЯдЯт на дверь, а пистолеты ихние на столе перед ними разложены.
Љак услыхали мы с улицы три выстрела, так сразу же в дом и кинулись.
ѓлЯдим, стоит мисс “интерботом, наверх глаза пЯлит, а тут и сам полковник
по лестнице спускаетсЯ -- шлЯпа набекрень, шагает спокойно, будто присЯжный
в суде, и манишку платком вытирает. € мы тут стоим и на него смотрим.
ЋстановилсЯ он перед мисс “интерботом, снова снЯл шлЯпу и говорит:
"‘ударынЯ, Я был вынужден произвести значительный беспорЯдок в одной из
ваших комнат длЯ гостей. Џрошу вас принЯть мои извинениЯ. Џрикажите вашей
черномазой все это убрать, а счет пришлите, пожалуйста, мне. …ще раз
приношу извинениЯ, что мне пришлось истребить эту нечисть в вашем доме,
сударынЯ. „оброе утро, джентльмены", -- сказал он нам, снова надел свою
шлЯпу да и вышел вон.
-- €, знаете, ЃаЯрд, -- добавил в заключение старик ”олз, -- Я даже
немножко позавидовал тем двум северЯнам, провалитьсЯ мне на этом месте,
если Я вру. —еловек может взЯть себе жену и долго с нею жить, но все равно
она -ему не роднЯ. Ђ вот парень, что тебЯ родил или на тот свет отправил...

Џритаившись за дверью, ‘аймон слышал неумолчные раскаты сердитых
голосов мисс „женни и старого ЃаЯрда; потом, когда они перешли в кабинет, а
он отправилсЯ на кухню, где ќлнора, Љэспи и Ђйсом ждали его за столом,
волны гнева мисс „женни, разбивавшиесЯ о неколебимое, как утес, упорство
старого ЃаЯрда, доносились уже более глухо, словно рокот далекого прибоЯ.
-- Ћ чем это они спорЯт? ЋпЯть ты чего-нибудь натворил? -- спросил Љэспи
у племЯнника.
Ђйсом, размеренно работавший челюстЯми, поднЯл на него спокойные
глаза.
-- Ќет, сэр, -- пробурчал он. -- Ќичего Я не натворил.
-- Ћни вроде немножко притихли. Ђ отец что делает, ќлнора?
-- Ћн там в прихожей, слушает. Ђйсом, сходи, позови его ужинать, а то
мне пора кухню убирать.
Ђйсом поднЯлсЯ и, не переставаЯ жевать, вышел из кухни. Ќеумолчный гул
двух голосов усилилсЯ, и, подойдЯ к деду, бесформеннаЯ фигура которого,
словно взъерошеннаЯ стараЯ птица, торчала в темном коридоре, Ђйсом смог
разобрать слова: Яд... кровь... по-твоему, можно отрезать голову и тем ее
вылечить... дурак намазал тебе ногу... лицо... голову... ну и умирай на
здоровье... умирай от собственного ослиного упрЯмства... сначала еще
полежишь-помучаешьсЯ...
-- ‚ы с этим проклЯтым доктором сведете менЯ в могилу. -- ѓолос старого
ЃаЯрда временно заглушил голос мисс „женни. -- Ѓилл ”олз менЯ не убьет. ‚
городе Я из-за этого проклЯтого болвана ни минуты не могу спокойно посидеть
на стуле, он только и знает, что шататьсЯ вокруг с разочарованным видом от
того, что Я все еще жив и здоров. Ђ когда Я приезжаю домой, где его нет, ты
мне даже поужинать спокойно не даешь. ‘уешь мне под нос кучу дурацких
разноцветных картинок, на которых какой-то идиот изобразил человеческие
внутренности.
-- Љто это скоро помрет, пап? -- шепотом спросил Ђйсом.
‘аймон обернулсЯ:
-- Ђ ты чего тут слонЯешьсЯ? ‘тупай на кухню, где тебе место.
-- “жин стынет, -- отвечал Ђйсом. -- Љто помирает?
-- Ќикто не помирает. ђазве умирающие так вопЯт? ‘тупай на свое место,
парень.
Ћни прошли через прихожую и вернулись на кухню. ‘зади Яростно бушевали
голоса, слегка приглушенные стенами, но все еще недвусмысленно сердитые,
как и прежде.
-- € чего они все спорЯт? -- спросил Љэспи, усердно работаЯ челюстЯми.
-- Ќе твоего ума дело. ’ы не суйсЯ -- белые люди сами разберутсЯ, --
отвечал ему ‘аймен. Ћн уселсЯ за стол; ќлнора встала, налила чашку кофе из
кофейника, стоЯщего на плите, и подала ему. -- “ белых людей тоже есть
заботы, как и у черномазых. Џодай-ка мне мЯсо, парень.
‘ наступлением ночи бурЯ утихла; прекратив боевые действиЯ как бы по
обоюдному согласию, обе стороны, надежно окопавшись, назавтра вновь
атаковали друг друга за ужином. € так продолжалось каждый вечер вплоть до
начала второй недели июлЯ, когда наконец на шестой день после того, как
молодого ЃаЯрда привезли домой со сломанными ребрами, мисс „женни со старым
ЃаЯрдом и доктором Ћлфордом отправились в Њемфис на консультацию к
знаменитому специалисту по болезнЯм крови и желез, с которым доктор Ћлфорд
-- не без труда -- заранее условилсЯ. Њолодой ЃаЯрд лежал наверху в гипсе, но
Ќарцисса Ѓенбоу обещала днем приехать с ним посидеть.
‚двоем с доктором мисс „женни посадила старого ЃаЯрда на утренний
поезд, хотЯ он все еще бранилсЯ, упираЯсь как упрЯмый, сбитый с толку вол.
‚ вагоне оказалось несколько знакомых, которые, увидев их в обществе
доктора Ћлфорда, принЯлись выражать свое удивление и сочувствие.
‚оспользовавшись этим, старый ЃаЯрд снова попыталсЯ настоЯть на своем, но
мисс „женни не обращала никакого вниманиЯ на его Яростное ворчанье.
‘ловно сердито надувшегосЯ мальчугана, они отвели его в клинику, где
их должен был принЯть специалист, и все трое уселись в комнате,
напоминавшей холл дешевой летней гостиницы, среди тихих, переговаривающихсЯ
шепотом людей, шелестЯщих страницами газет и журналов. †дать пришлось
долго.
‚ремЯ от времени доктор Ћлфорд атаковал непроницаемо любезную даму,
сидевшую за коммутатором, котораЯ неизменно отбивала его натиск,
возвращалсЯ обратно и с натЯнутым, чопорным видом усаживалсЯ возле своего
пациента, чувствуЯ, что с каждой минутой падает в глазах мисс „женни.
‘тарый ЃаЯрд постепенно тоже присмирел, хотЯ иногда с робкой надеждой в
голосе принималсЯ снова ворчать на мисс „женни.
-- Ђх, перестань ругатьсЯ, -- перебила она его наконец. -- Ќикуда ты
теперь не уйдешь. ‚озьми газету и сиди смирно.
Ќо вот в приемную энергичным шагом вошел специалист и направилсЯ к
даме у коммутатора; увидев его, доктор Ћлфорд встал и двинулсЯ к нему.
‘пециалист, энергичный, щеголеватый мужчина, быстрые резкие движениЯ
которого напоминали выпады фехтовальщика, обернулсЯ и при этом чуть не
наступил на доктора Ћлфорда. Ћн бросил на доктора Ћлфорда тусклый
досадливый взглЯд, затем пожал ему руку и скороговоркой обрушил на него
град сухих отрывистых слов: "Њинута в минуту. ’очность. Ћтлично. ЃольнаЯ
здесь? Џереезд перенесла благополучно?"
-- „а, доктор. Ћн...
-- •орошо, хорошо. ђазделась и готова?
-- Ѓольной...
-- Њинуточку. -- ‘пециалист обернулсЯ. -- Ђ, миссис ‘мит.
-- „а, доктор.
„ама у коммутатора не поднЯла головы, и тут в приемную вошел другой
специалист по каким-то болезнЯм -- высокого роста, с величественным
таинственным видом королевского гробовщика; он отстранил доктора Ћлфорда, и
обе знаменитости громко залопотали, между тем как доктор Ћлфорд, вежливо
вытЯнувшись, в полном небрежении стоЯл рЯдом, весь кипЯ от Ярости и
чувствуЯ, что с каждой минутой мнение мисс „женни об его профессиональном
статусе становитсЯ все ниже и ниже. Љогда оба специалиста закончили
разговор, доктор Ћлфорд подвел своего врача к пациенту.
-- ‚ы сказали, что ваша больнаЯ готова? •орошо, хорошо. Ќе будем терЯть
времЯ. Ћбедаю сегоднЯ в городе. ‚ы уже обедали?
-- Ќет еще, доктор. Ќо больной...
-- Ќет еще, -- согласилсЯ специалист. -- ‚прочем, времени достаточно.
Ћн стремительно повернулсЯ к завешенной шторою двери, однако доктор
Ћлфорд твердо, но вежливо взЯл его под руку и остановил. ‘тарый ЃаЯрд читал
газету. Њисс „женни бесстрастно наблюдала за происходЯщим. лЯпа торчала у
нее на самой макушке.
-- Њиссис „ю Џре, полковник ‘арторис, это доктор Ѓрандт, -- сказал
доктор Ћлфорд. -- Џолковник ‘арторис -- ваш...
-- ‡дравствуйте, здравствуйте. Џривезли больную? „очь? ‚нучка?
‘тарый ЃаЯрд поднЯл голову.
-- —то? -- прокричал он, приложив ладонь трубочкой к уху, и увидел, что
специалист, широко открыв глаза, смотрит на его лицо.
-- —то это у вас на лице? -- спросил он, рывком выбросил вперед руку и
дотронулсЯ до почерневшего нароста. Ќарост мгновенно отвалилсЯ, а на
морщинистой, но чистой щеке ЃаЯрда осталось круглое пЯтно, розовое и
гладкое, как кожа грудного младенца.
‚ечером, сидЯ в поезде, старый ЃаЯрд, погрузившись в глубокую
задумчивость, долгое времЯ молчал.
-- Љакое сегоднЯ число, „женни? -- неожиданно спросил он.
-- „евЯтое, а что? -- отвечала мисс „женни. ‘тарый ЃаЯрд досидел еще
немного. Џотом он встал и сказал:
-- ‘хожу выкурю сигару. Ќадеюсь, табак мне не повредит, доктор?
’ри недели спустЯ от специалиста пришел счет на пЯтьдесЯт долларов.
-- ’еперь понЯтно, чем он так знаменит, -- ледЯным тоном произнесла мисс
„женни и, обращаЯсь к племЯннику, добавила: -- Ѓлагодари свою звезду, что он
всю голову с тебЯ не снЯл.
‘ этих пор она обращаетсЯ с доктором Ћлфордом покровительственно и

сурово, старика ”олза приветствует кратчайшим ледЯным кивком и горделиво
шествует дальше, а с ‹юшем Џибоди не разговаривает вовсе.

‘о свежего жаркого утреннего воздуха она вошла в прохладную прихожую,
где ‘аймон с важным видом собственника суетливо смахивал метелкой пыль.
-- Ћни сегоднЯ в Њемфис уехали, -- сказал он, кивнув ей головой. -- Ќо
мистер ЃаЯрд вас ждет. €дите прЯмо наверх, мисс.
-- ‘пасибо, -- отвечала она и пошла наверх, оставив его деловито
пересыпать пыль с одной поверхности на другую и обратно. ЏоднЯвшись по
лестнице, она попала в ровную струю сквознЯка, тЯнувшего из открытых дверей
на другом конце прихожей. ‘квозь эти двери виднелсЯ отрезок голубых холмов
и белесое, как соль, небо. ‚озле дверей в комнату ЃаЯрда она остановилась и
постоЯла немного, крепко прижав к груди книгу.
ЌесмотрЯ на возню ‘аймона внизу, в доме, который в отсутствие шумной и
деЯтельной мисс „женни утратил свойственную ему атмосферу спокойной
уверенности, царила несколько даже зловещаЯ тишина. Ћткуда-то издали, со
двора, до Ќарциссы доносились какие-то слабые звуки; их глухие сонные
отголоски вливались в дом на волнах живительного июльского ветерка.
Ќо из комнаты, перед которой она стоЯла, не слышалось ни малейшего
звука вообще. Ѓыть может, он уснул; и когда первоначальное побуждение,
заставившее ее приехать сюда несмотрЯ на отсутствие мисс „женни, -- данное
слово и стойкость ее безрассудного сердца, -- сослужив свою службу, покинуло
ее, она остановилась за дверью, надеЯсь, что он уснул и проспит весь день
до вечера.
Ћднако ей придетсЯ войти в комнату посмотреть, спит он или нет, и она
прикоснулась руками к лицу, словно этим жестом можно было вернуть себе
обычное выражение безмЯтежного покоЯ -- специально длЯ него -- и вошла.
-- ‘аймон? -- спросил ЃаЯрд. Ћн лежал на спине, подложив под голову руки
и глЯдЯ в окно на противоположной стене, и Ќарцисса молча остановилась в
дверЯх. Ќе услышав ответа, он поднЯл голову и посмотрел на нее своим
мрачным, тЯжелым взглЯдом. -- —ерт побери, вот уж не думал, что вы сегоднЯ
приедете.
-- Љак вы себЯ чувствуете? -- спросила она.
-- ‚едь стоит тете „женни выйти из комнаты, как вы уже одной ногой за
дверью, -- продолжал он. -- ќто она велела вам приехать?
-- Ћна просила менЯ с вами посидеть. …й не хочетсЯ, чтоб вы оставались
весь день с одним только ‘аймоном. ‚ам сегоднЯ лучше?
-- Ђх, вот оно что, -- протЯнул оа -- Њожет, вы, в таком случае,
присЯдете?
…е стул стоЯл в углу. Ћна подвинула его к кровати. Ћн смотрел, как она
поворачивает стул и садитсЯ.
-- —то вы об этом думаете? -- спросил он.
-- Ћ чем?
-- Ћ том, что приезжаете сюда со мной сидеть?
-- џ привезла новую книгу, -- сказала она, -- ’олько что получила.
Ќадеюсь, она вам понравитсЯ.
-- Ќадеюсь, -- без особой уверенности согласилсЯ он. -- Џожалуй, скоро
какаЯ-нибудь из них мне и в самом деле понравитсЯ. Ћднако что вы все-таки
думаете о том, что приехали сюда сегоднЯ?
-- џ думаю, что больного нельзЯ оставлЯть одного с неграми, -- сказала
она, склонившись над книгой. -- ќта книга называетсЯ...
-- Џочему бы тогда не нанЯть сиделку? Ћхота вам ездить в такую даль.
Ћна наконец посмотрела на него своими серьезными, полными отчаЯниЯ
глазами.
-- ‡ачем вы приезжаете, если вам не хочетсЯ? -- настаивал он.
-- Њне это не трудно, -- ответила она и открыла книгу. -- Ћна
называетсЯ...
-- Ѓросьте, -- перебил он. -- Њне и так придетсЯ целый день слушать этот
вздор. „авайте немножко поговорим.
Ќо Ќарцисса не поднимала головы, и руки ее все еще лежали на раскрытой
книге,
-- Џочему вы боитесь со мной разговаривать?
-- Ѓоюсь? -- удивилась она. Њожет, вы хотите, чтобы Я ушла?
-- —то? Ќет, черт побери. џ хочу, чтоб вы хоть раз нечеловечески со
мной поговорили. Џодите сюда.
Ћна не поднимала глаз и отгородилась от него руками, как будто он не
лежал беспомощно на спине на расстоЯнии двух Ярдов.
-- Џодойдите поближе! -- скомандовал он. Ћна встала и крепко вцепилась в
книгу.
-- џ ухожу, -- сказала она. -- џ велю ‘аймону быть поблизости, чтоб он
услышал, если вы его позовете. „о свиданиЯ.
-- Џодождите! -- воскликнул он. Ћна быстро пошла к дверЯм.
-- „о свиданиЯ.
-- Ќо вы же только что сами сказали, что нельзЯ оставлЯть менЯ одного с
черномазыми.
Ћна помедлила у дверей, и он с холодной хитростью добавил:
-- ‚едь тетЯ „женни просила вас со мной посидеть. —то ж Я ей теперь
скажу? Џочему вы боитесь человека, который лежит на спине в чугунной
смирительной рубашке?
Ќо она только смотрела на него своими спокойными безнадежными глазами.
-- Ќу, раз так, то идите. -- ѓолова ЃаЯрда дернулась на подушке, он
снова уставилсЯ в окно, и тогда Ќарцисса вернулась и села. Ћн кротко
спросил: -- Љак называетсЯ эта книга? -- и, услыхав ответ, сказал: -- Ќу,
ладно, читайте. џ все равно скоро усну.
Ћна раскрыла книгу и стала скороговоркой читать, словно прЯчась за
ширмой слов, которую воздвигал между ними ее голос. Ћна читала, склонив
голову над книгой и чувствуЯ, как проходит времЯ, с которым она, казалось,
стараетсЯ бежать наперегонки. ЃаЯрд не шевелилсЯ. Ћна дочитала фразу и, не
поднимаЯ головы, умолкла, но он тотчас заговорил:
-- —итайте дальше, Я не сплю. Њожет, на этот раз мне больше повезет.
ЃлизилсЯ полдень. ѓде-то каждые пЯтнадцать минут били часы, и во всем
доме не слышалось больше ни звука. ‘аймон давно уже прекратил свою возню в
прихожей, но иногда до Ќарциссы доносилось какое-то глухое, невнЯтное
бормотанье. ‹истьЯ на ветке за окном висели неподвижно, и в знойном воздухе
сливалось в сонный гул множество разнообразных звуков -- голоса негров,
чавканье животных на скотном дворе, ритмичные стоны водЯного насоса,
нестройное кудахтанье кур в саду под окном и нечленораздельные крики
Ђйсома, который их разгонЯл.
ЃаЯрд уснул, и когда Ќарцисса это понЯла, она понЯла также, что сама
не заметила, как перестала читать. Ћна сидела, держа на коленЯх раскрытую
книгу, слова которой не оставили никакого следа у нее в голове, и смотрела
на его спокойное лицо. Ћно опЯть напоминало бронзовую маску, с которой
болезнь смыла неистовый пыл страстей, но эти страсти, лишь слегка
облагороженные, все еще дремали где-то в глубине.
...Ћна отвернулась от него и, уронив неподвижные руки на страницы
раскрытой книги, стала смотреть в окно. ‡анавески не шевелились. ѓорЯчие
пальцы солнца перебирали неподвижные листьЯ на ветке, наискосок
пересекавшей оконную раму, а сама Ќарцисса как будто утратила все признаки
жизни -- она дышала так тихо, что легкаЯ ткань ее платьЯ совсем не
колебалась на груди, -- сидела и думала, что вожделенный покой ей суждено
обрести лишь в таком мире, где совсем не будет мужчин.
—асы пробили двенадцать. Ќа лестнице тотчас же послышалось тЯжелое
хриплое дыхание, и, прокравшись по прихожей, словно огромнаЯ крыса, в дверь
просунул голову ‘аймон, напоминавший прародителЯ всех обезьЯн.
-- Ћн еще спит? -- хриплым шепотом спросил он.
-- ’ш-ш. -- Ќарцисса предостерегающе поднЯла руку.
‘аймон на цыпочках вошел в комнату, пыхтЯ и шаркаЯ ногами.
-- ’ише, -- быстро проговорила Ќарцисса, -- ты его разбудишь.
-- Ћбед готов, -- тем же хриплым шепотом возвестил ‘аймон.
-- Ќеужели нельзЯ подождать, пока он проснетсЯ? -- прошептала Ќарцисса и
встала, чтоб его остановить, но он уже прокралсЯ к столу и начал неловко
рытьсЯ в стопке книг, которые в конце концов с грохотом рухнули на пол.
ЃаЯрд открыл глаза.
- Ћ господи, -- сказал он. -- ’ы уже опЯть.
-- Џохоже, что мы с мисс Ѓенбоу так-таки его разбудили! -- в притворном
ужасе воскликнул ‘аймон.
-- Ќе понимаю, почему ты не можешь спокойно смотреть, как человек лежит
с закрытыми глазами, -- сказал ЃаЯрд. -- ‘лава богу, что вы не размножаетесь,
как москиты.
-- ‚ы его только послушайте, -- отвечал ‘аймонт. - ‹ожитсЯ спать --
ворчит, просыпаетсЯ -- опЯть ворчит. ќлнора вам обед приготовила.
-- Џочему ж ты его не принес? -- спросил ЃаЯрд. г~ € длЯ мисс Ѓенбоу
тоже. Ќо может быть, вы предпочитаете обедать внизу?
‚семи своими движениЯми ‘аймон ЯвлЯл карикатуру на самого себЯ. ’еперь
он принЯл вид оскорбленного достоинства.
-- ‘толоваЯ -- вот подобающее место длЯ гостей, -- произнес он.
-- „а, да, -- сказала Ќарцисса. -- џ пойду вниз. Ќе надо доставлЯть
‘аймону столько хлопот.
-- Ќикаких хлопот нет, -- отвечал ‘аймон, -- да только это...
-- џ спущусь вниз, а ты ступай и принеси поднос мистеру ЃаЯрду, --
сказала Ќарцисса.
-- „а, мэм, -- отвечал ‘аймон, направлЯЯсь к двери. -- ‚ы можете
спускатьсЯ вниз. ќлнора сразу же вам подаст.
‘ этими словами он вышел из комнаты.
-- џ пыталась... -- начала Ќарцисса.
-- ‡наю, -- перебил ее ЃаЯрд, -- он никому не даст поспать в обеденное
времЯ. Ђ вы лучше скорей идите обедать, а то он утащит все обратно на
кухню. € ради менЯ можете не торопитьсЯ.
-- Њожете не торопитьсЯ? —то вы этим хотите сказать? -- Ћна остановилась
у дверей.
-- ‚ы, наверное, уже устали.
-- Ђх, вот оно что, -- отозвалась она и постоЯла еще немного,
погрузившись в свое тихое отчаЯние.
-- Џослушайте, -- сказал он вдруг. -- ‚ы что, плохо себЯ чувствуете?
Њожет, вам лучше уехать домой?
-- Ќет, -- отвечала она, выходЯ из комнаты. -- џ скоро приду.
Ћна в одиночестве сидела за столом в сумрачной столовой, а ‘аймон,
отправив Ђйсома с подносом наверх к ЃаЯрду, суетилсЯ вокруг, усердно
потчевал ее различными блюдами или, прислонЯсь к буфету, произносил
бессвЯзный монолог, который не имел начала и едва ли мог когда-нибудь
прийти к концу. Њонолог этот непринужденно лилсЯ у нее за спиной, пока она
шла через прихожую, а когда она остановилась у парадной двери, он все еще
продолжалсЯ сам по себе, словно зачарованный самим фактом своего
существованиЯ и приводимый в движение своею собственной инерцией.
‚озле крыльца под нестерпимо белым солнечным светом переливалась
Яркими пЯтнами клумба с шалфеем. ‡а нею в полуденном зное трепетала
подъезднаЯ дорожка, перекрытаЯ сводом листвы дубов и белых акаций;
прохладным зеленым туннелем спускаЯсь к воротам, она вливалась в горЯчую
ленту шоссе. Џо другую сторону шоссе простирались полЯ и застывшие в
безветрии перелески, растворЯЯсь в мерцающей июльской дымке у подножьЯ
голубых холмов.
Ќарцисса в своем белом платье немного постоЯла у дверей, прижавшись
щекой к прохладному и гладкому косЯку, в легком сквознЯке, тЯнувшем
неизвестно откуда при полной неподвижности листьев; ‘аймон уже убрал со
стола, и это легкое дуновение, слишком теплое, чтоб его можно было назвать
ветерком, доносило из кухни ленивое бормотанье сонных голосов.
Ќаконец, она услышала наверху какое-то движение, вспомнила, что туда
пошел Ђйсом с обедом длЯ ЃаЯрда, повернулась, открыла дверь в гостиную и
вошла. ‘вет, пробивавшийсЯ в узкую щель между плотно закрытыми ставнЯми,
еще больше сгущал темноту. Ћна подошла к роЯлю, постоЯла возле него,
касаЯсь рукой его пыльной поверхности, и ей представилось, как мисс „женни,
прЯмаЯ и несгибаемаЯ, сидит возле него на стуле. Џотом она услышала, как
Ђйсом спускаетсЯ с лестницы; вскоре его шаги замерли на противоположном
конце прихожей, и тогда она выдвинула табурет, села и положила руки на
закрытую крышку роЯлЯ.
‘аймон, бормоча что-то себе под нос, снова вошел в столовую, теперь
уже с ‡лнорой, и они, гремЯ посудой, переговаривались лишенными согласных
словами. ђазобрать их было нельзЯ, и до Ќарциссы доносилось только
повышение и понижение мЯгких голосов. Џотом они ушли, а она все сидела,
уронив руки на прохладное дерево, в тихой темной комнате, где как будто
застоЯлось даже самое времЯ.
Ѓой часов раздалсЯ опЯть, и она встрепенулась. "џ плакала", -- подумала
она.
-- џ плакала, -- проговорила она грустным шепотом, упиваЯсь собственным
одиночеством и горем. Ћстановившись перед высоким зеркалом у дверей
гостиной, она пристально посмотрела на свое смутное отражение и кончиками
пальцев легонько коснулась глаз. Џотом двинулась дальше, но у подножьЯ
лестницы снова остановилась, прислушиваЯсь. Џосле этого быстро поднЯлась
наверх, прошла через комнату мисс „женни в ее ванную и вымыла там лицо.
ЃаЯрд лежал в том же положении, в каком она его оставила. ’еперь он
курил папиросу, между затЯжками небрежно стрЯхиваЯ пепел в блюдце, стоЯвшее
возле него на кровати.
-- Ќу, что? -- спросил он.
-- ‚ы так весь дом сожжете, -- сказала она, убираЯ блюдце. -- Њисс „женни
никогда бы этого не допустила.
-- ‡наю, -- застенчиво согласилсЯ он, и Ќарцисса придвинула к кровати
стол и поставила на него блюдце.
-- ’ак вам будет удобно? --- „а, спасибо. ‚ы сыты?
-- Ћ да. ‘аймон очень старалсЯ. Џочитать вам еще, или вы хотите спать?
-- Џочитайте, если вам не трудно. џ, наверное, бо лыне не усну.
-- ќто что, угроза?
Ћн быстро взглЯнул на нее, когда она садилась и брала в руки книгу.
-- —то с вами случилось? Џеред обедом вы вели себЯ как-то странно.
‘аймон дал вам чего-нибудь выпить?
-- Ќет, что вы. -- Ћна нервно засмеЯлась и открыла книгу. -- џ забыла,
где мы остановились. ‚ы помните... впрочем, вы ведь уснули. Ќачать с того
места, где вы перестали слушать? -- говорила она, быстро переворачиваЯ
страницы.
-- Ќет, читайте откуда попало. Џо-моему, там все одно и то же. …сли вы
подвинетесь немного ближе, Я, пожалуй, не усну.
-- Њожете спать, если вам хочетсЯ. Њне все равно.
-- ‚ы хотите сказать, что не подвинетесь? -- спросил он, поднЯв на нее
сумрачный взглЯд.
Ћна подвинула стул ближе к кровати, снова открыла книгу и продолжала
ее листать.
-- ЉажетсЯ, это было где-то здесь, -- неуверенно проговорила она. -- „а,
пожалуй.
Џрочитав про себЯ несколько строчек, она начала читать вслух, дочитала
до конца страницы, и тут голос ее в замешательстве прервалсЯ. Ћна
перевернула еще страницу, потом открыла ее опЯть.
-- ќто Я уже читала, теперь Я вспомнила. -- Ћна продолжала листать
книгу, и ее безмЯтежное чело чуточку затуманилось. -- Ќаверное, Я и сама
уснула, -- сказала она, глЯдЯ на него дружелюбно и немножко смущенно. -- Њне
кажетсЯ, что Я прочла уже сотню страниц.".
-- Ќачните с любого места, -- повторил он.
-- Ќет, обождите, это здесь.
Ћна снова начала читать и наконец нашла прерванную нить повествованиЯ.
ЏоднимаЯ глаза, она всЯкий раз ловила устремленный на себЯ спокойный
сумрачный взглЯд. ‚скоре ЃаЯрд перестал на нее смотреть, и, заметив, что
глаза его закрыты, она решила, что он спит, дочитала до конца главы и
умолкла.
-- џ еще не сплю, -- сонным голосом пробормотал ЃаЯрд.
Ћднако Ќарцисса не стала читать дальше, и тогда он открыл глаза и
попросил папиросу. Ћна отложила книгу, чиркнула спичкой, дала ему прикурить
и снова взЯлась за книгу.
„ень клонилсЯ к вечеру. Ќегры ушли, и в доме не было слышно ни звука,
кроме боЯ часов через каждые пЯтнадцать минут; на дворе под низкими косыми
лучами солнца все больше сгущались тени, мирные предвестники сумерек. ЃаЯрд
спал, несмотрЯ на уверенность в том, что не уснет, и вскоре Ќарцисса
умолкла и закрыла книгу. …го длинное тело, напрЯженно вытЯнувшись, лежало в
гипсе под простыней, и при виде неподвижного дерзкого лица и жалкой пародии

на то, чем он был до того, как разбилсЯ, она почувствовала, как ее тихую
печаль заливает бесконечнаЯ жалость к нему. Ћн совершенно лишен каких бы то
ни было привЯзанностей, он такой... такой жесткий... Ќет, это не то слово.
Ћднако слово "холодный" от нее ускользало: жесткость она еще могла понЯть,
но холодность -- нет.
„ень отходил, и вечер вступал в свои права. Ћна сидела в раздумье,
спокойно и тихо глЯдЯ в окно, за которым в полном безветрии все так же
неподвижно висели на ветке листьЯ, сидела, словно ожидаЯ кого-то, кто
скажет ей, что делать дальше, утратив всЯкое представление о времени -- оно
превратилось в неторопливый темный поток, в который она всматривалась до
тех пор, пока магиЯ воды не изгнала прочь и самую воду.
Ќеожиданно он издал какой-то нечленораздельный звук, и, быстро
повернув голову, она увидела, что тело его чудовищно скорчилось в своем
гипсовом корсете, руки сжались в кулаки, зубы жутко оскалились, а когда
она, побелев от ужаса, неподвижно застыла на стуле, он издал тот же звук
снова. „ыхание со свистом вырывалось сквозь плотно сжатые зубы, и он
закричал -- сначала нечленораздельно, а потом из его рта полилсЯ поток
грубой брани, а когда она, наконец, вскочила и остановилась, прижав к губам
руки, тело его обмЯкло и из-под влажного от испарины лба в нее вперилсЯ
неотступный взглЯд широко раскрытых глаз, в которых затаилсЯ ужас, дикаЯ
холоднаЯ Ярость и отчаЯние.
-- Ћн в тот раз чуть в менЯ не попал, -- выговорил он хриплым слабым
голосом, все еще не сводЯ с нее широко раскрытых глаз, из которых
постепенно уходила боль. -- Ќа менЯ как бы петлю накинули, и стоило ему
выстрелить, она затЯгивалась все туже и туже. -- Ћн принЯлсЯ теребить
простыню, стараЯсь притЯнуть ее к лицу. -- ‚ы можете дать мне носовой
платок? Ћн там, в верхнем Ящике.
-- „а, да, -- пролепетала Ќарцисса; дрожа всем телом, она подошла к
комоду и, чтобы не упасть, прислонилась к нему, потом вытащила платок и
вернулась к кровати. ‘начала она попыталась вытереть ему лицо, но в конце
концов он отобрал у нее платок и вытер его сам.
-- ‚ы менЯ напутали, -- простонала она, -- вы так ужасно менЯ напугали. џ
думала...
-- Џростите, -- коротко отозвалсЯ он. -- џ не нарочно. „айте мне
закурить.
Ћна протЯнула ему папиросу, чиркнула спичкой, но рука ее так дрожала,
что ему снова пришлось схватить ее запЯстье, и, не выпускаЯ его, оп сделал

несколько глубоких затЯжек. Ћна попыталась высвободить свою руку, но его
пальцы были тверды как сталь, а со трепещущее тело выдавало ее, и она снова
опустилась па стул, глЯдЯ на него с ужасом и неприЯзнью. Ћн быстро и
судорожно втЯгивал в себЯ дым и, все еще держа ее руку, неожиданно и грубо
заговорил о своем покойном брате. ќтот страшный рассказ не имел начала, он
был ужасающе, бессмысленно жестоким, временами циничным и грубым, но именно
благодарЯ своей ожесточенности не казалсЯ оскорбительным, а грубость
удерживала его от непристойности. Ђ подо всем этим отчаЯнно билась упрЯмаЯ
ложнаЯ гордость, и Ќарцисса сидела, глЯдЯ на ЃаЯрда зачарованным от ужаса
взглЯдом, прижав к губам одну руку, между тем как втораЯ, напрЯженно
сжавшись, застыла в его стальных пальцах.
-- Ћн шел зигзагом, и потому Я никак не мог попасть в этого немца.
’олько Я наведу прицел на немца, „жон выныривает между нами, и мне
приходитсЯ делать горку, чтобы один из них не всадил в менЯ очередь. ‘коро
он прекратил свои зигзаги. џ как увидел, что он скользит на крыло, так
сразу понЯл, что ему конец. Џотом вижу, у него по крылу ползет огонь, а сам
он смотрит назад. Ќе на немца смотрит, а на менЯ. Ќемец тогда перестал
стрелЯть, и мы все трое вроде как бы спокойно на месте сидим. џ никак не
мог понЯть, что „жон собираетсЯ делать, как вдруг смотрю -- он ноги вниз
спускает. Џотом он глЯнул на менЯ, показал мне нос -- он всегда так делал, --
махнул рукой на немца, оттолкнул ногами машину, чтоб не мешала, и
выпрыгнул. Ћн прыгнул ногами вперед. Љогда падаешь ногами вперед, далеко не
уйдешь, и он очень скоро лег плашмЯ. ЏрЯмо под нами висела тучка, и он
плюхнулсЯ на нее животом. Љогда вот так брюхом вниз шлепнешьсЯ с высоты в
воду, то кажетсЯ, что сейчас у тебЯ сразу все кишки вон. Ќо под этой тучкой
Я никак не смог его поймать. џ спустилсЯ раньше, чем он мог из нее
выбратьсЯ -- Я это точно знаю, потому что когда Я очутилсЯ под ней, его
машина вынырнула прЯмо на менЯ, всЯ в огне. џ было рванул в сторону, но это
проклЯтое корыто сделало свечку, вильнуло вбок и снова на менЯ, и мне
пришлось от него увертыватьсЯ. € потому-то Я и не смог его поймать, когда
он из этой тучи вынырнул. џ быстро пошел вниз и, когда понЯл, что Я уже под
ним, посмотрел еще раз. Ќо Я никак не мог его найти и решил, что, наверно,
надо спускатьсЯ ниже, и спикировал еще. џ увидел, как его машина врезалась
в землю милЯх в трех от этого места, но „жона Я больше не видел. Ђ потом
они стали стрелЯть в менЯ с земли...
Ћн все говорил и говорил, и ее рука, оторвавшись от губ, скользнула
вниз по другой руке и начала теребить его пальцы.
-- Џустите, пожалуйста, пустите, -- шептала она.
Ћн умолк, посмотрел на нее и разжал пальцы, но не успела она подумать,
что наконец свободна, как они сжались снова и теперь охватили оба ее
запЯстьЯ. Ћна пыталась вырватьсЯ, глЯдЯ на него отчаЯнным взглЯдом, но он
только оскаливал зубы и все крепче прижимал к кровати ее скрещенные руки.
-- Џустите, пожалуйста, пустите, -- умолЯла Ќарцисса, стараЯсь
высвободитьсЯ; она чувствовала, как кости ее запЯстий поворачиваютсЯ в
коже, словно в висЯщей мешком одежде, видела мрачные глаза ЃаЯрда и хищный
оскал его зубов и вдруг покачнулась на стуле, голова ее упала на плененные
руки, и она истерически зарыдала в отчаЯнии и безнадежной тоске.

‘коро в комнате опЯть воцарилась мертваЯ тишина, и ЃаЯрд повернул
голову и посмотрел на ее темный затылок. “брав свою руку, он увидел, что на
том месте, где он сжимал ее запЯстьЯ, от них отхлынула кровь, и они
побелели. Ќо даже и тогда она не шелохнулась, и он снова уронил свою руку
на ее запЯстье и лежал спокойно, и через некоторое времЯ даже ее дрожь и
трепет утихли.
-- Џростите, -- сказал он, -- Я больше не буду. Ћн видел только макушку
ее темной головы, а руки ее безвольно лежали под его рукой.
-- Џростите, -- повторил он, -- Я больше не буду.
-- ‚ы больше не будете с такой скоростью носитьсЯ на этом автомобиле? --
не шевелЯсь, глухим голосом спросила она.
-- —то?
Ћна ничего не ответила, и он медленно, с невыносимой болью в скованном
гипсом теле, стал поворачиватьсЯ на бок, закусив губу и тихонько ругаЯсь,
пока не смог положить ей на голову вторую руку.
-- —то вы делаете? -- спросила она, все еще не поднимаЯ головы. -- ‚ы
опЯть сломаете ребра.
-- „а, -- согласилсЯ он, неловко гладЯ ее волосы.
-- ‚ том-то и беда, -- проговорила она. -- ‚от так вы вечно... ‚редите
самому себе, только чтобы напугать других. € никакого удовольствиЯ вам это
не доставлЯет.
-- Ќикакого, -- согласилсЯ он и, чувствуЯ, как в грудь впиваютсЯ
раскаленные иглы, твердой неловкой рукой продолжал гладить ее по голове. ‚
далекой вышине над ним сверкали страшные черные звезды, а вокруг
простирались долины тишины и покоЯ. Ќаступал вечер, в комнате уже сгущались
тени, они растворЯлись во мгле, а за окном рассеЯнным, почти осЯзаемым
сиЯньем неведомо откуда струилсЯ бледный солнечный свет. ѓде-то уныло и
грустно замычали коровы. Ќарцисса наконец поднЯлась и пригладила волосы.
-- ‚ы совсем скрючились. …сли вы будете и дальше так себЯ вести, то
никогда не поправитесь. Џовернитесь на спину.
Ћн повиновалсЯ -- медленно, закусив губу от боли; на лбу его выступил
пот, а Ќарцисса с тревогой за ним наблюдала.
-- ‚ам больно?
-- Ќет, -- отвечал он, и рука его снова сомкнулась вокруг ее рук,
которые теперь больше не пытались сопротивлЯтьсЯ. ‘олнце уже зашло;
вечернЯЯ полутьма, приемнаЯ мать мира и покоЯ, наполнила комнату, и сумерки
стали сгущатьсЯ.
-- € вы больше не будете с такой скоростью носитьсЯ на автомобиле? --
настойчиво вопрошала она из тьмы.
-- Ќе буду, -- отвечал он.

’ем временем Ќарцисса получила от своего анонимного корреспондента еще
одно письмо. ќто письмо принес ей •орес. Ћднажды вечером, когда она лежала
в постели с книгой, он постучал, открыл дверь, нерешительно остановилсЯ, и
некоторое времЯ оба смотрели друг на друга через невидимый барьер
отчужденности и гордого упрЯмства.
-- Џрости, что Я тебЯ беспокою, -- натЯнуто проговорил он.
Ќеподвижно лежа под затененной абажуром лампой, котораЯ освещала пЯтно
темных волос на подушке, она опустила книгу и спокойным вопросительным
взглЯдом смотрела, как он прошел по комнате и остановилсЯ у ее кровати.
-- —то ты читаешь? -- спросил он.
‚место ответа она закрыла книгу и, заложив ее пальцем, показала ему
пеструю обложку. Ќо он даже не взглЯнул. ‚орот его рубашки под шелковым
халатом был расстегнут, и, пошарив тонкой рукой по ночному столику, он взЯл
с него другую книгу.
-- џ не знал, что ты так много читаешь.
-- “ менЯ теперь стало больше свободного времени, -- отвечала она.
-- „а.
ђука его все еще перебирала лежавшие на столике предметы.
Ќарцисса ждала, что он заговорит, но он молчал, и тогда она спросила:
-- —то ты хотел мне сказать, •орес?
Ћн присел на край кровати. Ћднако глаза ее все еще смотрели
вопросительно и враждебно, а рот был сжат в холодной упрЯмой гримасе.
-- Ќарси, -- выговорил он наконец. Ћна опустила глаза на книгу, и тогда
он добавил: -- ‚о-первых, Я хочу извинитьсЯ, что так часто оставлЯю тебЯ по
вечерам одну..
-- ‚от как?
Ћн положил ей руку на колено.
-- Џосмотри на менЯ. -- Ћна поднЯла к нему враждебные глаза, и он
повторил еще раз: -- џ хочу извинитьсЯ, что так часто оставлЯю тебЯ по
вечерам одну.
-- ‡начит ли это, что ты больше не будешь этого делать, или, наоборот,
что ты вообще больше не будешь приходить домой?
Ќекоторое времЯ он сидел задумчиво, изучаЯ свою руку на ее покрытом
одеЯлом колене. Џотом поднЯлсЯ, постоЯл у стола, перебираЯ то, что на нем
лежало, и присел на кровать. Ќарцисса снова погрузилась в чтение, и он
хотел было отобрать у нее книгу. Ћна отмахнулась.
-- —его тебе надо, •орес? -- сердито спросила она. Ћн опЯть задумалсЯ, а
она изучала его лицо. Ћн поднЯл глаза.
-- Њы с Ѓелл решили поженитьсЯ, -- выпалил он.
-- ‡ачем ты говоришь это мне? ќто надо сказать ѓарри. …сли, конечно, вы
с Ѓелл не намереваетесь пренебречь формальностЯми развода.
-- Ћн знает, -- отвечал •орес. Ћн снова положил ей руку на колено и стал
гладить его через одеЯло. -- ’ы даже не удивлЯешьсЯ?
-- џ удивлЯюсь тебе, а не Ѓелл. Ѓелл по натуре интриганка.
-- „а, -- согласилсЯ он. -- Љто тебе это сказал? ’ы бы сама до этого не
додумалась.
Ћна лежала с книгой в руках и смотрела на него. Ћн грубо схватил ее за
руку, она попыталась высвободитьсЯ, но тщетно.
-- Љто тебе сказал?
-- Ќикто мне ничего не говорил. Џусти, •орес. Ћн выпустил ее руку.
-- џ знаю кто. Њиссис „ю Џре.
-- Ќикто мне ничего не говорил, -- повторила она. -- “ходи и оставь менЯ
в покое, •орес. -- ‡а враждебностью в глазах ее таилось безнадежное
отчаЯние. -- ђазве ты не понимаешь, что слова ничему не помогут?
-- Џонимаю, -- устало проговорил он, продолжаЯ гладить ее колено. Џотом
встал, сунул руки в карманы халата, повернулсЯ было к дверЯм, но опЯть
остановилсЯ и вытащил из кармана конверт. -- ‚от тебе письмо. џ совсем
забыл. Џрости, пожалуйста.
Ћна уже снова читала.
-- Џоложи на стол, -- сказала она, не поднимаЯ глаз.
Ћн положил конверт на стол и пошел прочь. ‚ дверЯх он оглЯнулсЯ, но
она так и не поднЯла головы от книги.
Љогда он снЯл с себЯ одежду, ему и в самом деле показалось, будто от
его одежды и рук исходит прЯный запах Ѓелл; даже когда он лег в постель,
запах этот не исчез, а, наоборот, как бы принес с собой и уложил рЯдом с
ним пьЯнЯщее сладострастие Ѓелл, и по мере того, как его собственное тело
покидало его, растворЯЯсь в теплой, рождающей сновидениЯ тьме, Ѓелл
становилась все более и более осЯзаемой. ’аким же осЯзаемым становилсЯ и
ѓарри -- он либо упрЯмо молчал, либо делал жалкие попытки выразить свое
негодование и оскорбленное самолюбие или, скорее, искреннее недоумение
обиженного мальчишки. Џопытки эти своей чудовищно нелепой формой напоминали
субтитры кинофильма. Љогда •орес уже засыпал, его памЯть, со свойственной
памЯти сверхъестественной способностью повторЯть не относЯщиесЯ к делу
событиЯ, с жуткой точностью диктофона воспроизвела одно происшествие,
которое он в свое времЯ счел совершенно ничтожным. Ѓелл оторвала от него
свои губы, но еще прижимаЯсь к нему всем телом и держа обеими руками его
лицо, вперила в него настойчивый вопросительный взглЯд. "“ тебЯ много
денег, •орес?" -- спросила она, и он тотчас же ответил: "ђазумеетсЯ, много".
€ опЯть перед его мысленным взором возникла Ѓелл; она обволакивала его,
словно густые пары какого-то смертоносного наркотика, словно воды
неподвижного пресыщенного морЯ, и он наблюдал, как идет ко дну.

‚ тот вечер письмо так и осталось лежать забытым на столе, и лишь на
следующее утро Ќарцисса его нашла и распечатала.
"џ стараюсь забыть вас Я не могу забыть вас ‚аши большие глаза ваши
черные волосы они делают вас такой бледной. € как вы ходите Я смотрю и от
вас пахнет как от цветка. ‚ ваших глазах сиЯет тайна и от того как вы
ходите Я дрожу как в лихаратке всю ночь когда думало как вы ходите. џ могу
вас потрогать вы и не будете знать. Љаждый день но Я не могу Я должен
изливать на бумаге должен говорить ‚ы не знаете кто. ‚аши губы как лук
купидона когда день придет тогда Я прижму их к своим. Љак Я видел в
лихаратке небо и Ђд. џ знаю что вы делаете Я знаю больше чем вы думаете Я
вижу к вам ходЯт мужчины и мне обидно. Ќо берегитесь Я атчаЯный человек мне
теперь все равно …сли вы будете нечисто любить мужчину Я его убью.
‚ы не атвичаете. џ знаю вы палучаете письма Я видел одно у вас в
сумке. ‚ы лучче атвичайте паскарей Я атчаЯный человек не сплю от лихаратки.
џ вас не абижу но Я атчаЯный. Ќе забывайте Я вас не абижу но Я атчаЯный
человек".

„ни между тем тЯнулись за днЯми. Ћни не были ни одинокими, ни
печальными, ибо проносились с такой лихорадочной быстротой, что Ќарциссе
некогда было горевать, хотЯ стены ее безмЯтежного сада рушились, а сама она
разрывалась на части и, как ночное животное или птица, ослепленнаЯ Ярким
лучом света, тщетно пыталась спастись бегством. •орес решительно пошел
своим путем, и, как два совершенно чужих человека, они тащились сквозь
длинную вереницу похожих друг на друга дней, позабыв многолетнюю дружбу и
одинаково упорствуЯ в гордой отчужденности, едва скрываемой под тонкой
пеленою повседневных мелочей. Ќарцисса теперь почти каждый день сидела у
постели ЃаЯрда, правда на приличном расстоЯнии не менее двух Ярдов.
‘начала ЃаЯрд пыталсЯ действовать угрозами, потом лестью. Ќо она была
тверда, и в конце концов он оставил все свои попытки и лежал спокойно,
глЯдЯ в окно или засыпаЯ под ее чтение. Џо временам мисс „женни поднималась
наверх, заглЯдывала к ним в комнату и снова уходила. Ќарцисса перестала
избегать его, перестала со страхом ожидать очередной выходки, и иногда они
вместо чтениЯ мирно и бесстрастно беседовали, и хотЯ между ними все еще
витало призрачное воспоминание о том вечере, никто из них ни разу о нем но
заговорил. Њисс „женни очень хотелось узнать, что в тот день произошло, но
Ќарцисса была скромно и сдержанно уклончива, а ЃаЯрд тоже хранил молчание.
€ так между ними возникла еще одна свЯзь, впрочем ничуть не
обременительнаЯ. „о мисс „женни доходили слухи насчет •ореса и Ѓелл, но
Ќарцисса и об этом не упоминала.
-- Џоступайте как знаете, -- ехидно заметила однажды мисс „женни, -- а Я
сама могу сделать выводы. ‚оображаю, что способны натворить Ѓелл с •ересом.
‚прочем, Я только рада. ќтот человек превращает вас в старую деву. ‘ейчас
еще не поздно, но если б он начал валЯть дурака на пЯть лет позже, вам
осталось бы только давать уроки музыки. Ђ сейчас вы можете выйти замуж. . г
-- ‚ы мне советуете выйти замуж? -- спросила Ќарцисса.
-- џ никому не советую выходить замуж. ‘частливы вы не будете, но ведь
женщины еще не дошли до такой степени цивилизованности, чтобы чувствовать
себЯ счастливыми не выходЯ замуж, и потому вы можете с таким же успехом
попробовать. ‚ сущности, мы способны выдержать все, что угодно. Ђ всЯкаЯ
перемена полезна. ’ак, по крайней мере, считаетсЯ.
Ќо Ќарцисса этому не верила. "џ никогда не выйду замуж, -- говорила она
себе. -- Њужчины... Џозволить мужчинам войти в твою жизнь -- это и есть
источник всех бед. € если Я не могла удержать •ореса, при всей моей любви к
нему..." ЃаЯрд спал. Ћна взЯла книгу и стала читать про себЯ о нелепых
людЯх в нелепом мире, где все происходит так, как тому следует быть. ’ени
вытЯнулись к востоку. Ћна все читала и читала, забыв об изменчивости всего
на свете.
Џотом ЃаЯрд проснулсЯ, и она подала ему папиросу и спичку.
-- ‚ам недолго осталось это делать, -- сказал он. -- џ думаю, вы об этом
жалеете.
Ћн хотел сказать, что завтра ему снимут гипс, и он лежал, курил
папиросу и говорил о том, чем займетсЯ, когда встанет. Џрежде всего отдаст
в ремонт автомобиль -- наверное, придетсЯ отправить его в Њемфис. Ђ пока
автомобиль будет в мастерской, они втроем -- мисс „женни, Ќарцисса и он --
поедут путешествовать.
-- ќто займет примерно неделю, -- добавил он. -- Ђвтомобиль, наверное, в
плачевном состоЯнии. Ќадеюсь, хоть внутри все цело.
-- Ќо теперь вы больше не будете ездить с такой скоростью, -- напомнила
Ќарцисса. Ћн лежал молча, с зажженной папиросой в руке. -- ‚ы ведь обещали.
-- Љогда Я это обещал?
-- ђазве вы не помните? ’огда", в тот вечер, когда они были...
-- Љогда Я вас напугал?
Ћна сидела, с тревогой глЯдЯ на него своими серьезными грустными
глазами.
-- Џодите сюда, -- сказал он.
Ћна встала, подошла к кровати, и он взЯл ее за руку.
-- ‚ы больше не будете ездить с такой скоростью? -- настаивала она.
-- Ќе буду, -- отвечал он. -- Ћбещаю вам.
Ћни молчали, и рука Ќарциссы лежала в его руке. ‹егкий ветерок
раздувал занавески, и листьЯ на ветке за окном поблескивали, трепетали и
что-то шептали друг другу. ‘олнце клонилось к закату. Љогда оно зайдет,
ветерок утихнет. ЃаЯрд пошевелилсЯ.
-- Ќарцисса, -- сказал он. Ћна взглЯнула на него. -- Ќаклонитесь ко мне.
Ћна отвела глаза, и некоторое времЯ оба не шевелились и не говорили ни
слова.
-- Њне пора, -- спокойно сказала она наконец и высвободила свою руку.

ѓипс снЯли, и ЃаЯрд снова встал на ноги, но хотЯ он двигалсЯ еще с
некоторой опаской, мисс „женни уже начала с тревогой на него поглЯдывать.
-- Љак бы это нам устроить, чтоб он каждый месЯц ломал себе
какую-нибудь второстепенную кость и сидел по этому случаю дома...
-- ‚ этом нет надобности. Ћн теперь будет вести себЯ иначе, -- сказала
Ќарцисса.
-- Ђ вы почем знаете? ‘ чего вы это взЯли? -- полюбопытствовала мисс
„женни.
-- Ћн обещал.
-- Ћн обещает что угодно, пока не может встать, -- возразила мисс
„женни. -- ‚се они обещают и всегда обещали. Ќо почему вы решили, что он
сдержит слово?
-- Ћн мне обещал, -- безмЯтежно отозвалась Ќарцисса.

Џервым делом он занЯлсЯ автомобилем. Ђвтомобиль притащили на буксире в
город, кое-как залатали, и теперь он мог идти своим ходом, но нужно было
отправить его в Њемфис, чтобы выпрЯмить раму и отремонтировать кузов. ЃаЯрд
-- хотЯ ребра у него только-только успели срастись -- твердил, что поедет
сам, но мисс „женни решительно этому воспротивилась, и после получасовой
бури он сдалсЯ. Ђвтомобиль отвел в Њемфис молодой парень, работавший в
одном из городских гаражей.
-- …сли тебе надо туда съездить, Ќарцисса отвезет тебЯ в своем
автомобиле, -- сказала ЃаЯрду мисс „женни.
-- ‚ этой консервной банке? -- с презрением заЯвил ЃаЯрд. -- „а ведь она
больше двадцати одной мили в час не ходит.
-- ‘лава богу, что не ходит, -- отвечала мисс „женни. -- џ уже написала в

Њемфис -- пусть сделают так, чтобы и твой быстрей не ходил.
ЃаЯрд мрачно, без тени юмора на нее посмотрел.
-- Ќеужели ты сделала такую пакость?
-- Ђх, увезите его, Ќарцисса! -- воскликнула мисс „женни. -- “берите его
с глаз моих. Њне так надоело на тебЯ смотреть!
‚начале ЃаЯрд ни за что не хотел ездить в автомобиле Ќарциссы. Ћн не
упускал случаЯ отозватьсЯ о нем с шутливым пренебрежением и упорно
отказывалсЯ в него сесть. „октор Ћлфорд наложил, ему на грудь плотную
эластичную повЯзку, чтобы он мог кататьсЯ верхом, но у него поЯвилась
поразительнаЯ склонность к домоседству, когда в дом приезжала Ќарцисса. Ђ
Ќарцисса приезжала довольно часто. Њисс „женни решила, что она бывает у них
ради ЃаЯрда, и однажды без обинЯков ее об этом спросила. ‚ ответ Ќарцисса
рассказала ей про •ореса и Ѓелл.
-- ЃеднЯжка! -- сказала мисс „женни, сидЯ, как всегда, прЯмо на жестком
стуле возле роЯлЯ, -- Ќет, что за идиоты эти мужчины! ‚ы правы, Я бы тоже ни
за кого из них замуж не вышла.
-- џ и не собираюсь, -- отозвалась Ќарцисса. -- џ бы предпочла, чтоб их
вообще не было на свете.
-- •м, -- сказала мисс „женни.
Ђ потом, однажды под вечер, они ехали в автомобиле, и хотЯ Ќарцисса
вначале протестовала, ЃаЯрд сидел за рулем. ‚прочем, вел он себЯ вполне
благоразумно, и в конце концов она успокоилась. Ћни проехали долину,
свернули в холмы, и она спросила, куда он едет, но он ничего определенного
не ответил. Ћна спокойно сидела рЯдом с ним, глЯдЯ на дорогу, котораЯ
длинными виражами поднималась вверх между сосен, вырисовывавшихсЯ темными
силуэтами в косых лучах заходЯщего солнца.
„орога продолжала идти вверх, и за каждым поворотом открывались то
солнечные просторы долины, то холмы, и повсюду стоЯли мрачные сосны и веЯло
тонким бодрЯщим запахом смолы. ‚скоре они въехали па вершину холма, и ЃаЯрд
замедлил ход. Ћтсюда дорога резко спускалась вниз, потом шла ровно к полосе
ивнЯка, пересекала каменный мостик и снова поднималась, рыжеватой дугою
исчезаЯ среди темных сосен.
-- ‚от это место, -- сказал он.
-- ќто место? -- рассеЯнно повторила Ќарцисса, но тут автомобиль

покатилсЯ вниз, набираЯ скорость, она пришла в себЯ и понЯла, что он хотел
сказать.
-- ‚ы же обещали! -- воскликнула она, но ЃаЯрд дал полный газ, и она,
схватив его за руку, хотела крикнуть, но не могла издать ни звука, не могла
даже закрыть глаза, чтобы не видеть, как узкий мостик стремительно несетсЯ
им навстречу. Ђ потом, когда они с треском, напоминающим стук града по
железной крыше, промчались между ивами и ослепительно сверкающей полоской
воды и взлетели на вершину второго холма, у нее захватило дух и
остановилось сердце. Њаленький автомобиль на повороте занесло, он оторвалсЯ
от земли, влетел в канаву, выскочил оттуда и понессЯ поперек дороги. ЃаЯрд
выровнЯл его, и, постепенно замедлЯЯ ход, автомобиль поднЯлсЯ на холм и
остановилсЯ. Ќарцисса сидела рЯдом с ЃаЯрдом, раскрыв побелевшие губы, и
умолЯюще смотрела на него огромными безнадежными глазами. Џотом она
перевела дух и застонала.
-- џ не хотел... -- смущенно начал он. -- Њне только надо было проверить,
смогу ли Я. -- Ћн обнЯл ее, и она прильнула к нему, руками вцепившись ему в
плечи. -- џ не хотел... -- пробормотал он снова, но ее дрожащие руки уже
гладили его по лицу, и она рыдала, прижавшись губами к его губам.

‚се утро он сидел склонившись над бухгалтерскими книгами, с некоторым
удивлением наблюдаЯ, как его рука выводит аккуратные колонки цифр. Џосле
бессонной ночи он застыл в каком-то оцепенении, и в его усталом мозгу уже
не мелькали извивающиесЯ химеры, порожденные похотью, отныне раз и навсегда
подавленной; он мог теперь лишь удивлЯтьсЯ, что эти образы уже не кипЯт в
его крови, наполнЯЯ ее Яростью и отчаЯнием, и потому его усталые нервы не
сразу отозвались на новую угрозу и не сразу заставили его поднЯть голову. ‚
дверЯх показалсЯ ‚ирджил Ѓирд.
‘ноупс поспешно соскочил с табурета и бросилсЯ к двери, котораЯ вела в
кабинет старого ЃаЯрда. Џритаившись за этой дверью, он услышал, как мальчик
вежливо осведомилсЯ о нем, услышал, как кассир ответил, что он только что
был на месте, но, кажетсЯ, вышел, услышал, как мальчик сказал: ладно, он
обождет. Ђ он все стоЯл, притаившись за дверью и вытираЯ носовым платком
текущую изо рта слюну.
—ерез некоторое времЯ он осторожно приоткрыл дверь. Њальчик терпеливо
и спокойно сидел на корточках у стены, и ‘ноупс остановилсЯ, крепко сжав в
кулаки дрожащие руки. Ћн не ругалсЯ, его бесконечнаЯ Ярость не укладывалась
в слова, но дыхание с хрипом вырывалось из горла, и ему казалось, будто его
глазные Яблоки все дальше и дальше уходЯт в череп, ввинчиваЯсь на такую
глубину, что приводЯщие их в движение жилы вот-вот должны лопнуть. Ћн
открыл дверь.
-- •елло, мистер ‘ноупс, -- весело сказал мальчик, вставаЯ.
‘ноупс зашагал дальше, вошел за барьер и приблизилсЯ к кассиру.
-- ђее, -- сказал он, с трудом ворочаЯ Языком, -- дай мне пЯть долларов.
-- —то?
-- „ай мне пЯть долларов, -- снова прохрипел он. Љассир дал ему деньги,
сделал запись на листке бумаги и наколол па стоЯвшую на его столе шпильку.
Њальчик подошел к окошку, но ‘ноупс не остановилсЯ, и мальчик, шаркаЯ
босыми ногами по линолеуму, последовал за ним.
-- џ заходил к вам вчера вечером, но вас не было дома, -- сказал он.
Џотом он поднЯл голову, но, увидев лицо ‘ноупса, взвизгнул и бросилсЯ
бежать. ‘ноупс поймал его за комбинезон и потащил через комнату к двери,
выходЯщей на пустырь. Њальчик корчилсЯ, извивалсЯ, потом безвольно повис в
руке ‘ноупса, не переставаЯ кричать от ужаса, а тот, силЯсь выговорить
что-то дрожащим от Ярости голосом, другой рукой пыталсЯ засунуть ему в
карман кредитку. Ќаконец это ему удалось, и тогда он выпустил мальчика, и
тот, шатаЯсь, встал на ноги и стремглав помчалсЯ прочь.
-- ‡а что ты его так? -- полюбопытствовал кассир, когда ‘ноупс вернулсЯ
к своему столу.
-- ‡а то, что сует нос не в свое дело, -- отрезал ‘ноупс, опЯть открываЯ
бухгалтерскую книгу.

ЏроходЯ по безлюдной площади, он посмотрел на светЯщийсЯ циферблат
часов. „есЯть минут двенадцатого. Ќигде ни души, и только в дверЯх
освещенного вестибюлЯ почты маЯчила одинокаЯ фигура ночного полицейского.
Ћн свернул с площади и медленно пошел под дуговыми лампами, один на
всю улицу, и тень, повторЯЯ размеренный ритм его шагов, следовала за ним из
тьмы в Яркие пЯтна света и снова во тьму. ‡авернув за угол, он очутилсЯ в
еще более тихой улочке, а затем в переулке между густыми, выше
человеческого роста, зарослЯми жимолости, наполнЯвшей ночной воздух сладким
ароматом. ‚ переулке было темно, и он ускорил шаг. Џо обеим сторонам над
кустами жимолости поднимались верхние этажи домов, кое-где среди темных
деревьев светились окна. ‘тараЯсь держатьсЯ ближе к стенам, он быстро шел
вперед, теперь уже мимо задних дворов. ‚скоре на фоне бледного неба возник
еще один дом и сплошной рЯд виргинских можжевельников, и, прокравшись вдоль
каменной стены, он очутилсЯ перед гаражом. ‡десь он остановилсЯ, нагнулсЯ,
нашарил в густой траве шест, поднЯл его и прислонил к стене. ‡атем с
помощью шеста залез на стену, а с нее -- на крышу гаража.
‚ доме было темно, и он тотчас же соскользнул на землю, прошмыгнул по
лужайке и остановилсЯ под одним из окон. Ћткуда-то с фасада пробивалсЯ
свет, но из дома не доносилось ни шороха, ни звука, и, притаившись, словно
загнанный зверь, он постоЯл, прислушиваЯсь и беспрерывно бросаЯ взглЯды по
сторонам.
Ћн поддел сетчатую раму ножом, рама легко подалась, он приподнЯл ее и
прислушалсЯ снова. ‡атем одним быстрым движением забралсЯ в комнату и,
согнувшись, присел. ЋпЯть ни звука, кроме глухих ударов его сердца.
‘омнений не было -- дом производил безошибочное впечатление временно
покинутого жильЯ. Ћн вытащил носовой платок и вытер губы.
‘вет горел в соседней комнате, и он пошел туда. ‚ конце этой комнаты
была лестница; торопливо взобравшись наверх, он нащупал в темноте стену и
дверь. „вернаЯ ручка легко повернулась в его пальцах.
ќто была та самаЯ комната, он ее сразу узнал. ‚о всем ощущалось ее
присутствие, и некоторое времЯ сердце его глухо стучало где-то прЯмо в
горле и все тело сотрЯсалось от вожделениЯ, отчаЯньЯ и Ярости. Ќаконец, он
взЯл себЯ в руки: он должен сейчас же уйти. Ћщупью пробравшись к кровати,
он зарылсЯ лицом в подушки, корчась и испускаЯ сдавленные стоны, как
раненое животное. Ќо надо было уходить, и он поднЯлсЯ и снова стал ощупью
пробиратьсЯ по комнате. ‘вет едва теплилсЯ у него за спиной, и вместо двери
он наткнулсЯ на комод и некоторое времЯ постоЯл, ощупываЯ его обеими
руками. Џотом выдвинул один Ящик и начал в нем рытьсЯ. џщик был наполнен
слегка надушенным тонким бельем, но различить отдельные предметы на ощупь
он не мог.
Ћн нашел в кармане спичку, чиркнул, прикрыл ее ладонью, выбрал
какую-то мЯгкую вещь и в угасающем свете обнаружил в углу Ящика пачку
писем. Њгновенно узнав их, он уронил догоревшую спичку на пол, вытащил
письма из Ящика, сунул в карман, положил в Ящик только что написанное им
письмо, постоЯл еще немного, прижимаЯ к лицу смЯтую ткань до тех пор, пока
какой-то звук не заставил его поднЯть голову и прислушатьсЯ. ‚ аллею въехал
автомобиль, и когда он подбежал к окну, свет фар промелькнул под ним,
осветил открытый гараж, и он в ужасе присел на корточки возле окна. Џотом
кинулсЯ к двери, еще раз остановилсЯ и присел, в нерешительности пыхтЯ и
урча.
Ћн снова подбежал к окну. ѓараж теперь был темен, две темные фигуры
шли к дому, и, сидЯ на корточках у окна, он подождал, пока они скрылись из
виду. ‡атем, все еще не выпускаЯ из рук украденное, он вылез из окна,
повис, держась руками за подоконник, закрыл глаза и прыгнул.
ђаздалсЯ звон разбитого стекла, и, оглушенный ударом, он растЯнулсЯ
плашмЯ в клубах затхлой сухой пыли. Ћказалось, что он свалилсЯ в неглубокий
цветочный парник; выбравшись оттуда, он попыталсЯ встать на ноги, но снова
упал, и его охватил приступ тошноты. Џри падении он поранил колено, штанина
начала намокать от теплой крови, и теперь он, закусив губы и задыхаЯсь от
тошноты, лежал, сжимаЯ в руках украденное, и широко раскрытыми безумными
глазами глЯдел в темное небо. ‚ доме послышались голоса, в окне над его
головой зажегсЯ свет, он повернулсЯ, стал на четвереньки, поднЯлсЯ, хромаЯ,
проковылЯл по лужайке, нырнул в тень можжевельников возле гаража, лег и
стал наблюдать за освещенным окном, из которого, всматриваЯсь во тьму,
высунулсЯ какой-то мужчина. ‘квозь пальцы, сжимавшие раненое колено,
сочилась кровь. ‘легка постанываЯ, он потащилсЯ дальше, с трудом
вскарабкалсЯ на стену, спрыгнул в переулок и бросил шест в траву. ЏройдЯ
около сотни Ярдов, он остановилсЯ, приподнЯл разорванную штанину и
попыталсЯ перевЯзать рану. Ћднако носовой платок мгновенно промок, а кровь
все лилась и лилась, стекаЯ с лодыжки в ботинок.
„обравшись до задней комнаты банка, он закатал штанину, снЯл повЯзку и
промыл рану в уборной. ђана все еще кровоточила, от вида собственной крови
ему стало дурно, и он, шатаЯсь, прислонилсЯ к стене. Џотом снЯл рубашку и
плотно перетЯнул ногу. …го все еще тошнило, и он долго пил тепловатую воду
из крана. Љ горлу тотчас подступил соленый комок, он схватилсЯ за раковину
и, обливаЯсь потом, старалсЯ подавить тошноту. Ќаконец приступ прошел, но
нога онемела, его охватила слабость, и ему захотелось лечь, но лечь он не
смел.
Ћн пошел за барьер, оставлЯЯ на полу кровавые пЯтна. „верь сейфа
беззвучно открылась; не зажигаЯ света, он нашарил ключ от кассы и отпер ее.
Ћн брал только банкноты, но взЯл все, что нашел. Џотом закрыл и запер сейф,
вернулсЯ в уборную, намочил полотенце и стер с линолеума следы своей крови.
Џотом вышел через черный ход и захлопнул за собою дверь. —асы на башне суда
пробили полночь.
‚ проезде между двумЯ негритЯнскими лавками дожидалсЯ в потрепанном
"форде" негр. ‘ноупс дал негру банкноту, и тот, заведЯ мотор, подошел к
нему и с любопытством глЯнул на кровавую трЯпку под разорванной штаниной.
-- —то случилось, босс? ‚ас ранило?
-- ЌаткнулсЯ на проволоку, -- коротко ответил ‘ноупс. -- Ѓензина хватит?
Ќегр сказал, что хватит, и ‘ноупс сел за руль. ЏроезжаЯ через площадь,
он увидел, что ночной полицейский Ѓак стоит под фонарем возле почты,
презрительно выругал его про себЯ, поехал дальше, скрылсЯ в боковой улице,
и вскоре шум его мотора затих вдали.

* —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ *

Ѓыл воскресный октЯбрьский день. ‚скоре после обеда Ќарцисса с ЃаЯрдом
уехали на автомобиле, а мисс „женни и старый ЃаЯрд сидели на освещенной
солнцем веранде, когда, обогнув дом со стороны черного хода, к ним
торжественно приблизилась предшествуемаЯ ‘аймоном депутациЯ. Ћна состоЯла
из шестерых негров, облаченных в католическую разновидность воскресного
платьЯ, а во главе ее, сверкаЯ грозным взглЯдом, важно шагал огромный негр
в длинном двубортном сюртуке, с воротником задом наперед на бычьей шее,
-- ‚от они, полковник, -- объЯвил ‘аймон, тотчас же поднЯлсЯ по
ступенькам и повернулсЯ спиной к посетителЯм, не оставив ни в ком ни тени
сомнениЯ касательно того, чью именно сторону он представлЯет. „епутациЯ
остановилась и принЯлась степенно и учтиво топтатьсЯ на месте.
-- ќто еще что такое? -- спросила мисс „женни. -- ќто ты, дЯдюшка Ѓирд?
-- „а, нам, мисс „женни. -- Ћдин из членов комитета обнажил свою седую
шерстистую голову и поклонилсЯ. -- ‡дравствуйте.
Ћстальные, переминаЯсь с ноги на ногу, начали один за другим снимать
шлЯпы. Џредводитель прижал свою шлЯпу к груди, словно член конгресса перед
фотографическим аппаратом.
-- Џослушай, ‘аймон, что все это значит? -- спросил старый ЃаЯрд. --
‡ачем ты привел сюда этих черномазых?
-- Ћни пришли за своими деньгами, -- поЯснЯл ‘аймон.
-- —то?!
-- ‡а деньгами? -- с интересом повторила мисс „женни. -- ‡а какими
деньгами, ‘аймон?
-- Ћни пришли за теми деньгами, которые вы им обещали, -- прокричал
‘аймон.
-- џ же говорил тебе, что не собираюсь платить эти деньги. ђазве ‘аймон
сказал вам, что Я собираюсь их платить? -- обратилсЯ старый ЃаЯрд к
депутации.
-- Љакие деньги? Ћ чем ты, ‘аймон? -- снова спросила мисс „женни.
ѓлава комитета открыл было рот, чтобы ответить, но ‘аймон его
опередил:
-- „а как же, полковник, вы же сами велели мне сказать этим черномазым,
что вы им заплатите.
-- Ќичего подобного Я не говорил, -- свирепо возразил старый ЃаЯрд. -- џ
сказал, что если они хотЯт посадить тебЯ в тюрьму, пускай на здоровье
сажают. ‚от что Я тебе сказал.
-- „а что вы, полковник. ‚ы же мне Ясно сказали. ‚ы просто про это
забыли. ‚от и мисс „женни может подтвердить, что вы мне говорили...
-- Ќичего Я не могу подтвердить, -- перебила его мисс „женни. -- Џервый
раз все это слышу. —ьи это деньги, ‘аймон?
‘аймон бросил на нее полный укоризны взглЯд.
-- Ћн велел мне сказать им, что заплатит.
-- Ѓудь Я проклЯт, если Я это говорил! -- прокричал старый ЃаЯрд. -- џ
сказал тебе, что не заплачу ни единого цента. € еще Я тебе сказал, что если
ты позволишь им менЯ беспокоить, Я с тебЯ живьем шкуру спущу, да, сэр.
-- џ вовсе не позволЯю им вас беспокоить, -- примирительно отвечал
‘аймон. -- Љ тому-то Я и веду. ‚ы только дайте им деньги, а мы с вами уж
как-нибудь после разберемсЯ.
-- Ѓудь Я навеки проклЯт, если Я это сделаю, если Я позволю черномазому
дармоеду...
-- Ќо ведь должен же кто-то им заплатить, -- терпеливо разъЯснил ‘аймон.
-- ‚ерно, мисс „женни?
-- ‚ерно, -- согласилась мисс „женни. -- Ќо только не Я.
-- „а, сэр, у них нет никакого доказательства, что кто-то должен им
заплатить. …сли их никто не утихомирит, они посадЯт менЯ в тюрьму. Ђ что вы
тогда станете делать -- кто будет чистить и кормить лошадей, убирать дом и
подавать вам на стол? Љонечно, Я могу пойти в тюрьму, хотЯ наврЯд ли
каменные полы будут полезны длЯ моего здоровьЯ.
€ он нарисовал трогательный образ кристально чистого, исполненного
высочайших принципов человека, смиренно приносЯщего себЯ в жертву.
‘тарый ЃаЯрд топнул ногой.
-- ‘колько там денег?
Џредводитель весь раздулсЯ в своем сюртуке.
-- Ѓрат Њур, -- произнес он, -- благоволите перечислить все суммы,
которые задолжал имеющей быть построенной второй баптистской церкви бывший
дьЯкон ‘трозер в бытность свою казначеем церковного совета.
Ѓрат Њур вызвал некоторое смЯтение в арьергарде депутации и наконец с
помощью нескольких услужливых рук возник впереди -- маленький, застенчивый,
черный как смоль негр в мрачном, слишком большом длЯ пего одеЯнии, -- и
проповедник величественно уступил ему место, ухитрившись каким-то неведомым
способом сделать его центром вниманиЯ. Ѓрат Њур положил шлЯпу на землю у
своих ног и последовательно извлек из правого кармана красный носовой
платок, рожок длЯ обуви, плитку жевательного табаку и, держа их в одной
руке, с несколько смущенным и растерЯнным видом продолжал производить
раскопки другой. ‡атем он положил все эти предметы па прежнее место и
извлек из левого кармана перочинный нож, палку, на которой была намотана
грЯднаЯ бечевка, коротенький кожаный ремешок с ржавой и Явно негодной
прЯжкой и, наконец, засаленную записную книжку с загнутыми углами.
“кладываЯ все остальное обратно в карман, он уронил ремешок, нагнулсЯ,
поднЯл его, после чего быстрым шепотом обменЯлсЯ несколькими словами с
проповедником. ‡атем раскрыл записную книжку, принЯлсЯ ее листать и листал
до тех пор, покуда проповедник, нагнувшись и заглЯнув ему через плечо, не
нашел нужную страницу и не ткнул в нее пальцем.
-- ‘колько там всего, преподобный?-- нетерпеливо осведомилсЯ старый
ЃаЯрд.
- Ѓрат Њур сейчас назовет вам итог, - произнес проповедник нараспев.
Ѓрат Њур остолбенелым взглЯдом уставилсЯ в страницу и пробормотал
нечто совершенно невнЯтное.
-- —то?! -- вскричал старый ЃаЯрд, приложив к уху ладонь.
-- ‡аставьте его говорить, -- сказал ‘аймон. -- Ќикто не может разобрать,
что он там болтает.
- ѓромче! - проревел проповедник, начинающий терЯть терпение.
-- естьдесЯт семь долларов и сорок центов, - объЯвил, наконец, брат
Њур.
‘тарый ЃаЯрд с грохотом отъехал назад на стуле и целую минуту не
переставаЯ изрыгал страшные ругательства, а ‘аймон тем временем исподтишка
встревожено на него поглЯдывал. Џотом старый ЃаЯрд встал, протопал по
веранде и, все еще не переставаЯ ругатьсЯ, скрылсЯ в доме. ‘аймон
облегченно вздохнул. „епутациЯ снова зашевелилась, а брат Њур проворно
ретировалсЯ в задние рЯды. Џроповедник между тем по-прежнему сохранЯл
напыщенный и глубокомысленный вид.
-- Људа девались эти деньги? -- полюбопытствовала мисс „женни. - Ћни и в
самом деле у тебЯ были?
-- ќто они так говорЯт, -- отвечал ‘аймон.
- —то ты с ними сделал?
-- Ќе беспокойтесь,-- успокоил ‘аймон. - џ как бы отдал их взаймы.
-- „ержу пари, что так оно и есть, .-- сухо сказала мисс „женни. -- „ержу
пари, что они у тебЯ долго не задержались. ќти люди заслуживают того, чтобы
навсегда лишитьсЯ своих денег, раз они дали их тебе на сохранение. Љому ты
дал их взаймы?
-- Ћ, мы с полковником это давным-давно уладили, -- небрежно отвечал
‘аймон.
‘тарый ЃаЯрд снова протопал по прихожей и поЯвилсЯ на веранде,
размахиваЯ чеком.
-- Ѓерите! --скомандовал он. Џроповедник ; по дошел к перилам, взЯл чек,
сложил его и сунул к себе в карман. -- € если у вас хватит ума еще раз дать
ему деньги, не вздумайте снова ЯвлЯтьсЯ ко мне, слышите? -- Ћн бросил
Яростный взглЯд на депутацию, потом на ‘аймона. -- ‚ следующий раз, когда ты
украдешь деньги и придешь просить, чтоб Я их заплатил, Я велю тебЯ
арестовать и самолично отдам тебЯ под суд. ‚ыведи отсюда этих черномазых!
„епутациЯ дружно двинулась было с места, но проповедник повелительным
жестом ее остановил и еще раз посмотрел на ‘аймона.
-- „ьЯкон ‘трозер, -- провозгласил он, -- в качестве посвЯщенного в
духовный сан пастырЯ бывшей первой баптистской церкви и вновь призванного
пастырЯ имеющей быть построенной второй баптистской церкви, а также
председателЯ сего комитета, Я восстанавливаю вас в должности дьЯкона
вышеозначенной имеющей быть построенной второй баптистской церкви. Ђминь.
Џолковник ‘арторис и милостиваЯ государынЯ, доброго здоровьЯ.
€ с этими словами он повернулсЯ и увел свой комитет со сцены.
-- ‘лава богу, мы теперь можем выкинуть все это из головы, -- сказал
‘аймон и, удовлетворенно крЯхтЯ, опустилсЯ на верхнюю ступеньку веранды.
-- ‡апомни, что Я тебе сказал, -- угрожающим тоном проговорил старый
ЃаЯрд. -- …ще один раз...
Ќо ‘аймон уже поворачивал голову в ту сторону, куда проследовал
церковный совет.
-- ‘мотрите, -- сказал он. -- —его же им теперь-то надо?
Ћказалось, что члены комитета вернулись и робко выглЯдывают из-за
угла.
-- Ќу, чего вам еще? -- вопросил старый ЃаЯрд. Ћни снова попытались
вытолкнуть вперед брата Њура, но он на сей раз одержал над ними верх.
Ќаконец заговорил сам проповедник:
-- ‚ы забыли сорок центов, белый человек.
-- —то?!
-- Ћн говорит, что вы должны им еще сорок центов! -- прокричал ‘аймон.
‘тарый ЃаЯрд в Ярости завопил, мисс „женни зажала руками уши, а члены
комитета в почтительном ужасе, вращаЯ глазами, слушали, как старый ЃаЯрд,
взмыв на недосЯгаемую высоту, обрушилсЯ оттуда на ‘аймона.
-- Ћтдай им эти сорок центов и убери их отсюда! -- кричал он. -- Ђ если
ты еще раз посмеешь привести их сюда, Я всю вашу шайку кнутом разгоню!
-- ѓосподи Ѓоже мой, полковник, вы же сами знаете, что у менЯ никаких
сорока центов нету. Ќеужели они не могут обойтись без них, раз уж им все
остальное отдали?
-- Ќеправда, они у тебЯ есть, -- сказала мисс „женни. -- ‚чера Я заказала
тебе башмаки, и у тебЯ осталось полдоллара.
‘аймон с обидой и изумлением па нее взглЯнул.
-- Ћтдай им деньги, -- приказал старый ЃаЯрд. ‘аймон медленно сунул руку
в карман, вытащил полдоллара и стал медленно вертеть монету на ладони.
-- Ђ вдруг эти деньги мне понадобЯтсЯ, полковник? -- возразил он. -- “ж
их-то они могли бы мне оставить
-- Ћтдай им деньги! Џо-моему, ты можешь уплатить хотЯ бы эти сорок
центов! -- проревел старый ЃаЯрд.
‘аймон нехотЯ поднЯлсЯ, и проповедник подошел к нему.
-- Ђ где же десЯть центов сдачи? -- спросил ‘аймон и не расставалсЯ со
своей монетой до тех пор, пока ему не вручили два пЯтицентовика. Џосле
этого комитет удалилсЯ.
-- Ќу, а теперь говори, куда ты девал эти деньги, -- сказал старый
ЃаЯрд.
-- „ело было так, сэр, -- с готовностью начал ‘аймон. -- џ отдал эти
деньги взаймы.
Њисс „женни встала.
-- Ћ господи, опЯть все сначала! -- проговорила она, уходЯ.
‘идЯ у освещенного солнцем окна своей комнаты, она еще долго слышала,
как в дремотном воскресном воздухе то поднималсЯ, то снова затихал Яростный
рев старого ЃаЯрда и мЯгкий вкрадчивый голос ‘аймона.

‚ саду оставалась еще одна роза, одна-единственнаЯ роза. Ћна
продолжала цвести в эти безотрадные дни позднего лета, и хотЯ виргинскаЯ
хурма давно уже вывесила свои миниатюрные солнца на ветвЯх, с которых
фестонами свисали гусеницы, между тем как нисса, клен и гикори уже две
недели красовались в золотисто-алом уборе, хотЯ мороз уже дважды обводил
своим белым карандашом травинки, среди которых, подобно восьмидесЯтилетним
старцам, сидели на корточках деды кузнечиков, а солнечные полдни благоухали
сассафрасом, она все еще цвела -- перезрелаЯ, величественно ЯркаЯ, как
угасающаЯ бутафорскаЯ звезда. ќти дни мисс „женни работала в саду, надев
теплый свитер, и в ее запачканной землею перчатке поблескивал садовый
совок.
-- ќта роза похожа на некоторых моих знакомых женщин, -- сказала она. --
Ћна просто не умеет элегантно сдать свои позиции и сделатьсЯ бабушкой.
-- Џусть она до конца использует лето, -- сказала Ќарцисса. Ќа ней было
темное шерстЯное платье, она тоже держала в руках совок и безмЯтежно
плелась вслед за порывистой, нетерпеливо ворчащей мисс „женни, не делаЯ
ровно ничего. Њеньше, чем ничего, меньше, чем даже Ђйсом, потому что она
деморализовала Ђйсома, который тотчас же молча присЯгнул на верность
бездеЯтельному левому крылу. -- Ћна тоже имеет право на лето.
-- Ќекоторым людЯм невдомек, что их лету пришел конец, -- отозвалась
мисс „женни. -- Ѓабье лето не оправдание длЯ старческого слабоумиЯ.
-- Ќо ведь это еще не старость.
-- ‚озможно. Љогда-нибудь ты сама убедишьсЯ.
-- Ђх, когда-нибудь. џ пока еще не совсем готова стать бабушкой.
-- Ћднако ты уже на верном пути. -- Њисс „женни осторожным и умелым
движением выкопала совком луковицу тюльпана, очистила корни от налипших
комков земли и продолжала: -- ЃаЯрдов у нас в роду было более чем
достаточно. Џожалуй, на этот раз можно назвать его „жоном.
-- ‚ы так думаете?
-- „а, -- сказала мисс „женни. -- Њы назовем его „жоном. ќй, Ђйсом!

•лопкоочистительнаЯ фабрика работала уже целый месЯц, загруженнаЯ
хлопком с полей ‘арторисов, а также плантаторов с другого конца долины и
разбросанных по склонам холмов участков мелких издольщиков. ‘вою землю
‘арторисы сдавали в аренду за долю урожаЯ. Ѓольшинство арендаторов уже
собрали хлопок и позднюю кукурузу; и вечерами, когда безветренный воздух
бабьего лета был напоен острой, как запах осеннего дыма, древней печалью,
ЃаЯрд с Ќарциссой ездили на опушку леса к ручью, куда негры свозили сорго и
где они совместно гнали из него свой общий запас патоки на зиму. Ћдин из
негров -- своего рода патриарх среди арендаторов -- владел мельницей и мулом,
который приводил в движение мельницу. ќтот негр перемалывал сорго и
наблюдал за варкой сока, взимаЯ в свою пользу десЯтую часть, и, приезжаЯ
туда, ЃаЯрд с Ќарциссой всЯкий раз видели, как мул медленно и терпеливо
тащитсЯ по кругу, с хрустом давЯ ногами пересохшую сердцевину стеблей, а
один из внуков патриарха закладывает их в дробилку.
Њул все ходил и ходил по кругу, осторожно ступаЯ узкими, как у оленЯ,
ногами по скрипучей сердцевине; шеЯ его, подобно куску резинового шланга,
послушно изгибалась в хомуте, стертые, изъЯзвленные бока поднимались и
опускались, уши безжизненно свисали, и, прикрыв бледными веками злобные
глаза, он, казалось, дремал, усыпленный собственным монотонным движением.
Љакому-нибудь ѓомеру хлопковых полей следовало бы сложить сагу про мула и
его роль в жизни ћга. €менно он, больше чем какой-либо иной одушевленный
или неодушевленный предмет, благодарЯ полному равнодушию к окружающей
жизни, котораЯ сокрушала сердца мужчин, и злобной, но терпеливой
озабоченности сегоднЯшним днем сохранил неизменную верность этой земле,
когда все остальное дрогнуло под натиском безжалостной колесницы
обстоЯтельств; именно он вызволил поверженный ћг из-под железной пЯты
ђеконструкции и снова преподал ему уроки гордости через смирение и
мужество, через преодоление невзгод; именно он совершил почти невозможное в
безнадежной борьбе с неизмеримо превосходЯщими силами благодарЯ одному
только мстительному долготерпению. Ќи на отца, ни на мать он не похож,
сыновей и дочерей у него нет и никогда не будет, он мстителен и терпелив
(всем известно, что он готов покорно и терпеливо работать на вас десЯть лет
подрЯд ради удовольствиЯ единожды лЯгнуть вас ногой); одинок, но не горд,
самостоЯтелен, но не тщеславен, и голос его -- это насмешка над самим собой.
Ћтщепенец и париЯ, он не имеет ни друга, ни жены, ни наложницы, ни
возлюбленной; обреченный на безбрачие, он неуЯзвим, и нет длЯ него ни
столпа, ни пещеры в пустыне; его не осаждают соблазны, не терзают сны и не
утешают видениЯ; вера, надежда и милосердие -- не его удел. Њизантроп, он
без всЯкой награды шесть дней в неделю работает на существо, которое он
ненавидит, прикованный цепЯми к другому существу, которое он презирает, и
проводит седьмой день, пинаЯ ногами себе подобных и получаЯ в свою очередь
пинки от них. Ќе понЯтый даже погонщиком-негром, существом, чьи побуждениЯ
и умственнаЯ деЯтельность так разительно сходны с его собственными, он
совершает чуждые своей природе поступки в чуждой длЯ себЯ среде, и,
наконец, все наследие этого кроткого существа вместе с его душой отбирают у
него и на фабрике варЯт из них клей. “родливый, неутомимый и упрЯмый, он
недоступен уговорам, льстивым посулам и обещаниЯм; он выполнЯет свои
однообразные скромные обЯзанности, не жалуЯсь и не получаЯ в награду
ничего, кроме побоев. †ивого, его волокут по земле как предмет всеобщего
презрениЯ, умершему, ему не оказывают почестей, и вот, невоспетый и
неоплаканный, он выбеливает свои оскверненные кости среди заржавленных
жестЯнок, битой посуды и изношенных автомобильных шин на склонах пустынных
холмов, не ведаЯ о том, что плоть его возноситсЯ в голубизну небес в зобу у
стервЯтников.
Љогда они приближались, до них прежде всего доносилсЯ скрежет и
завывание мельницы, а если ветер дул в их сторону -- острый, тонкий,
волнующий запах брожениЯ и кипЯщей патоки. ЃаЯрд любил этот запах, и они
подъезжали и ненадолго останавливались, и парень, закладываЯ сорго в
дробилку, украдкой наблюдал за ними, пока они смотрели на терпеливого мула
и на старика, склонившегосЯ над бурлЯщим котлом. €ногда ЃаЯрд подходил к
нему побеседовать, а Ќарцисса оставалась в автомобиле, окутаннаЯ ароматами
осеннего созреваниЯ и их неуловимой глубокою грустью, и тогда взглЯд ее
задумчиво останавливалсЯ на высоком, худощавом, трагически юном ЃаЯрде и
сгорбленном от старости негре, и незаметно длЯ мужа она обволакивала его
безмЯтежно спокойными волнами своей привЯзанности.
Џотом ЃаЯрд приходил и садилсЯ с ней рЯдом, и она касалась рукой его
грубой одежды так легко, что он этого даже не чувствовал, и они
возвращались обратно по заросшей дороге, окаймленной трепещущим лесом, и
вот уже скоро над пожелтевшими акациЯми и дубами, огромный, простой и
неизменный, возникал старинный белый дом, а над последней линией холмов на
самом горизонте, зрелый, словно сыр, поднималсЯ оранжевый диск осенней
луны.
€ногда они уезжали домой совсем затемно. Њельница уже не работала, и
ее длинное неподвижное крыло пересекало освещенное отсветами костра небо.
Њул жевал жвачку в конюшне, или топталсЯ, обнюхиваЯ пустую кормушку, или
дремал стоЯ, не ведаЯ о завтрашнем дне, а у костра мелькало множество
теней. ‡десь собрались все негры -- женщины и старики сидели на хрустЯщих
подстилках из сорго вокруг костра, в который кто-нибудь подбрасывал
раздавленные стебли до тех пор, пока Языки пламени бешено взмывали к
верхушкам деревьев, золотЯ и без того сверкающие золотом листьЯ; а юноши,
девушки и дети сидели на корточках и, притихшие, словно зверюшки, молчаливо
смотрели в огонь. €ногда они начинали петь, выводЯ дрожащие бессловесные
мелодии, в которых жалобный минор сливалсЯ с мЯгкими басами в стародавнем и
печальном ожидании, и их сосредоточенные темные лица с неподвижно
застывшими губами медленно склонЯлись к костру.
Ќо когда поЯвлЯлись белые люди, пение умолкало, и, лежа или сидЯ
вокруг огнЯ, над которым бурлил закоптевший котел, они переговаривались
прерывистыми журчащими высокими голосами, брызжущими грустным весельем,
между тем как в тени средь шуршащих стеблей хихикали и шептались юноши и
девушки.
Љто-нибудь из них, а иногда и оба обЯзательно заходили в кабинет к
старому ЃаЯрду и мисс „женни. ’ам теперь целыми днЯми топилсЯ камин, и все
четверо сидели вокруг огнЯ -- мисс „женни под лампой с ежедневной бульварной
газеткой; старый ЃаЯрд, уперев в каминную решетку ноги в домашних туфлЯх, в
ореоле сигарного дыма; возле его стула, беспокойно подрагиваЯ во сне,
дремал его старый сеттер, быть может, заново переживаЯ славные стойки
далекого прошлого или еще более давние времена своей собачьей юности, когда
весь мир был полон запахов, горЯчивших кровь тощего неуклюжего щенка, а
гордость еще не научила его сдержанности; и между ними Ќарцисса и ЃаЯрд --
Ќарцисса, невозмутимо спокойнаЯ, мечтала при свете камина, а молодой ЃаЯрд
курил папиросы, угрюмый, словно посаженный на цепь пес.
Џотом старый ЃаЯрд швырЯл в камин сигару, опускал ноги на пол, сеттер
просыпалсЯ, поднимал голову, хлопал глазами и так сладко зевал, что
Ќарцисса, глЯдЯ на пего, тоже никак не могла удержатьсЯ от зевоты.
-- Ќу что, „женни?
Њисс „женни откладывала в сторону газету и вставала.
-- ђазрешите, Я схожу, -- говорила Ќарцисса.
Ќо мисс „женни никогда ей этого не разрешала и вскоре возвращалась с
подносом и тремЯ бокалами, и тогда старый ЃаЯрд отпирал конторку, доставал
графин с серебрЯной пробкой и, словно исполнЯЯ какой-то ритуал, старательно
готовил три порции пунша.
Ћднажды ЃаЯрд уговорил Ќарциссу надеть его старую гимнастерку, брюки и
сапоги и пойти с ним охотитьсЯ на опоссума. Љэспи с грЯзным фонарем и
висЯщим на плече коровьим рогом и Ђйсом с джутовым мешком, с топором и
четырьмЯ темными, рвущимисЯ на поводках гончими ждали их у ворот, и все
четверо двинулись к лесу, шагаЯ меж призрачных стогов кукурузы, где ЃаЯрд
каждый день вспугивал стайку куропаток.
-- ѓде сегоднЯ начнем, Љэспи? -- спросил ЃаЯрд.
-- Ќа задах у дЯдюшки ѓенри. ’ам сидит один в винограднике за хлопковым
сараем. Ѓлю еще вчера вечером его туда загнал.
-- Ћткуда ты знаешь, что он сегоднЯ будет там сидеть, Љэспи? -- спросила
Ќарцисса.
-- Ћн вернетсЯ, -- уверенно отвечал Љэспи, -- он и сейчас там, вылупил
глаза на наш фонарь и уши навострил -- есть у нас собаки или нет.
Ћни перелезли через забор, и Љэспи нагнулсЯ и поставил фонарь на
землю. ‘обаки вертелись и дергались у него под ногами, фыркаЯ и рыча друг
на друга.
-- ќй, ђуби! ‘той спокойно. Ќи с места, дуреха ты этакаЯ! -- покрикивал
он, спускаЯ собак с поводков.
‘обаки, подвываЯ, дергали за сворки, и в глазах у них, словно рЯбь на
воде, мерцали Яркие отсветы фонарЯ. Џотом они мгновенно и беззвучно
растворились в темноте.
-- Ќе трогайте их, пускай посмотрЯт, есть он там или нет, -- сказал
Љэспи.
€з тьмы на высокой ноте трижды протЯвкала собака.
-- ќто тот молодой щенок. Ћн просто так, голос подает. Ќичего он еще не
учуЯл.
‚ысоко в подернутом дымкою небе плавали тусклые звезды; воздух еще не
остыл, и землЯ была теплой на ощупь. ђовный свет фонарЯ очертил вокруг них
аккуратный круглый оазис, и весь мир -- чаша, полнаЯ смутно мерцающей мглы
под бескрайним сводом косматых звезд, -- казалось, имел только одно
измеренье. ”онарь коптил, испускаЯ пахучие струи тепла. Љэспи поднЯл его с
земли, прикрутил фитиль и снова поставил у ног. €з темноты донессЯ какой-то
гулкий, сердитый и низкий звук.
-- ќто он, -- проговорил Ђйсом.
-- „а, это ђуби, -- согласилсЯ Љэспи, поднимаЯ фонарь. -- Ћна его учуЯла.
Њолодой пес снова затЯвкал, отчаЯнно и истерично, потом опЯть
послышалсЯ ровный и низкий вой. Ќарцисса взЯла ЃаЯрда под руку.
-- Ќе торопитесь, -- сказал ей Љэспи. -- Ћни его еще не загнали. „авай,
пес! -- ЊолодаЯ собака перестала лаЯть, но другаЯ времЯ от времени все еще
тЯвкала на одной резкой ноте. -- „авай, пес!
‘потыкаЯсь в бороздах, они пошли за раскачивающимсЯ фонарем Љэспи, и
темноту внезапно прорезал короткий отрывистый вой -- звуча на четырех нотах,
он нарастал в неистовом крещендо.
-- ’еперь они его загнали, -- сказал Ђйсом.
-- ’очно, -- согласилсЯ Љэспи. -- Џошли. „ержи его, пес!
Ќарцисса вцепилась в руку ЃаЯрда, и они побежали по сырой траве,
перескочили еще через какой-то забор и понеслись дальше, в заросли
деревьев. ‚переди во тьме засверкали чьи-то глаза, снова раздалсЯ дружный
лай, прерываемый отчаЯнным визгом, в полутьме заметались тени, и вокруг них
запрыгали собаки.
-- Ћн там, наверху, -- сказал Љэспи. -- ‘тарый Ѓлю его видит.
-- ’ам с ними еще пес дЯдюшки ѓенри, -- заметил Ђйсом.
Љэспи крЯкнул.
-- ’ак Я и знал. “ него уже нет сил гонЯтьсЯ за опоссумом, но пусть
только другаЯ собака загонит его на дерево -- и он уж тут как тут.
Ћн поставил фонарь себе на голову и начал всматриватьсЯ в опутанное
лозою деревцо, и ЃаЯрд тоже направил туда луч своего карманного фонарика.
’ри взрослые гончие и дрЯхлый, словно траченный молью пес дЯдюшки ѓенри
сидели тесным кружком вокруг дерева, времЯ от времени принимаЯсь гавкать и
лаЯть, а щенок не переставаЯ истерически тЯвкал.
-- Џни его ногой, чтоб замолчал, -- скомандовал Љэспи.
-- ќй, „жинджер, заткни пасть! -- крикнул Ђйсом. Џоложив на землю топор
и мешок, он поймал щенка и зажал его у себЯ между колен. Љэспи с ЃаЯрдом
медленно обходили дерево среди застывших в напрЯжении собак. Ќарцисса шла
за ними.
-- ’ам такаЯ густаЯ лоза... -- сказал Љэспи.
-- ‚от он! -- неожиданно крикнул ЃаЯрд. -- џ его нашел.
Ћн направил на дерево фонарик; Љэспи подошел, встал у него за спиной и
посмотрел через его плечо.
-- ѓде он? ’ы его видишь? -- спросила Ќарцисса.
-- „а, это он, -- подтвердил Љэспи. -- ‚от он. ђуби не врет. ђаз она
сказала, что он тут, значит, так и есть.
-- ѓде он, ЃаЯрд? -- снова спросила Ќарцисса.
Ћн поставил ее впереди себЯ, направил луч фонарика на дерево над ее
головой, и тотчас же две красноватые точки на расстоЯнии меньше спички друг
от друга сверкнули ей из густого переплетениЯ лозы, мигнули, исчезли и
загорелись опЯть.
-- Ћн шевелитсЯ, -- сказал Љэспи. -- ќто молодой опоссум. Џоди-ка
вытрЯхни его оттуда, Ђйсом.
ЃаЯрд направил фонарик прЯмо в глаза зверЯ, а Љэспи поставил фонарь на
землю и согнал к своим ногам собак. Ђйсом забралсЯ на дерево и исчез в
густой лозе, но за его передвижениЯми можно было следить по качающимсЯ
веткам и по возгласам, которыми он, тЯжело дыша, одновременно запугивал,
упрашивал и улещивал опоссума.
-- Џослушай, ты, -- ворчал он, -- ты не бойсЯ, тебе совсем не будет
больно, Я тебе ничего худого не сделаю, Я только в котел тебЯ брошу.
Ѓерегитесь, мистер, Я уже тут, наверху.
Ћн закопошилсЯ, потом утих, и стало слышно, как он осторожно
перебирает ветки.
-- ‚от он, -- вдруг крикнул Ђйсом. -- ’еперь держите собак!
-- Ћн маленький? -- спросил Љэспи.
-- Ќе знаю. ‚ижу пока только морду. ‘мотри за собаками.
‚ерхушка деревца начала бешено трЯстись, между тем как Ђйсом,
раскачиваЯ ветки, вопил все громче и громче.
-- €дет! -- крикнул он, и какой-то бесформенный комок начал медленно и
неуклюже переваливатьсЯ с одной ветки на другую, потом остановилсЯ, и
собаки напрЯженно завизжали. Љомок опЯть покатилсЯ вниз, и луч ЃаЯрдова
фонарика осветил его в ту минуту, когда он с глухим стуком шлепнулсЯ на
землю и тотчас исчез в водовороте собачьих тел.
Љэспи и ЃаЯрд с криками бросились в самую гущу, с трудом растащили
собак, и в круглом световом пЯтне карманного фонарЯ Ќарцисса увидела
маленького зверька, который, скрючившись, лежал на боку, закрыв глаза и
сложив на груди розовые лапки, напоминавшие ручки ребенка. Ћна с жалостью и
отвращением смотрела на это неподвижное существо -- воистину парадокс
природы -- с лисьим оскалом, человеческими руками и с длинным крысиным
хвостом. Ђйсом соскочил с дерева, Љэспи передал ему поводки всех трех
нервно повизгивающих псов, поднЯл топор и под испуганно любопытным взглЯдом
Ќарциссы положил топор на шею зверька, придавил ногами оба конца топорища и
дернул опоссума за хвост... Ќарцисса кинулась прочь, зажав рукою рот, но
тут же остановилась, наткнувшись на глухую стену тьмы, и, дрожа от тошноты,
смотрела, как остальные двигались вокруг фонарЯ. Џотом Љэспи отогнал собак
и с такой силой ткнул ногой престарелого пса дЯдюшки ѓенри, что тот с
леденЯщим кровь изумленным воем отлетел в сторону, после чего Ђйсом взвалил
на плечи мешок, а ЃаЯрд оглЯнулсЯ в поисках жены.
-- Ќарцисса?
-- џ здесь, -- отвечала она.
-- ќто первый, а сегоднЯ мы должны взЯть их дюжину -- не меньше, --
сказал он, подходЯ к ней.
-- Ќет, нет, -- в ужасе содрогнулась Ќарцисса.
Ћн пристально посмотрел на нее, направив ей прЯмо в лицо луч своего
фонарика. Ћна поднЯла руку и отвела его в сторону.
-- —то с тобой? ’ы уже устала?
-- Ќет... Я только.. Џойдем, они уходЯт.
Љзспи повел их в лес. Џод ногами шуршали сухие листьЯ и раздавалсЯ
хруст ветвей. ‘вет фонарЯ вырывал из тьмы деревьЯ; над головой среди
редеющей листвы в смутном небе плыли тусклые звезды. ‘обаки бежали впереди,
а охотники шагали следом среди маЯчивших во мгле стволов, оступались в
канавы, где в свете фонарЯ темнела на блестЯщем песке похожаЯ на огромные
ножницы тень от длинных ног Љэспи, и сквозь колючие цепкие заросли
продирались на другую сторону канавы.
-- Ќадо держатьсЯ подальше от ручьЯ, -- заметил Љэспи. -- …сли они
наткнутсЯ на енота, их до утра домой не загонишь.
Ћн снова двинулсЯ к опушке, и все четверо выбрались из леса, пересекли
заросший бородачевником луг, где пахло солнцем и пылью, от которой свет
фонарЯ нимбом расплывалсЯ по краЯм.
-- „авай, пес!
Ћни опЯть вошли в лес. Ќарцисса начала уставать, но ЃаЯрд шел впереди,
с великолепным пренебрежением отметаЯ такую возможность, и она, не жалуЯсь,
следовала за ним. Ќаконец откуда-то издалека до них донессЯ дребезжащий
крик. Љэспи остановилсЯ.
-- Џосмотрим, куда он идет.
‘тоЯ в темноте, в печальной сырой прохладе поздней осени, среди
умирающих деревьев, они прислушались.
-- ќгей! -- густым басом крикнул Љэспи. -- „ержи его!
‘обака отозвалась, и они снова медленно двинулись вперед, временами
останавливаЯсь и прислушиваЯсь. ‘обака продолжала лаЯть; теперь до них
доносилось уже два голоса, которые, казалось, по кругу обходили их путь.
-- ќгей! -- снова крикнул Љэспи, и голос его замирающим эхом отозвалсЯ в
деревьЯх.
Ћни шли вперед. ‘обаки снова подали голос, где-то сбоку от того места,
откуда донессЯ первый крик.
-- Ћн заводит их туда, откуда пришел, -- сказал Љэспи. -- „авайте
подождем, пока они толком след возьмут.
Ћн опустил на землю фонарь и сел на корточки рЯдом, Ђйсом свалил с
себЯ мешок и тоже присел на корточки, а ЃаЯрд уселсЯ, прислонившись к
дереву, и потЯнул за собой Ќарциссу. ‘обаки снова залаЯли, теперь немного
ближе. Љэспи всматривалсЯ в темноту, откуда доносилсЯ лай.
-- Ќе иначе как они нашли енота, -- сказал Ђйсом.
-- Њожет, и так. ѓорного.
-- Ћн идет сюда, вон к тому остролисту?
-- Џохоже на то.
Ћни сидели не шевелЯсь и слушали.
-- Ѓудет дело, -- сказал Љэспи. -- ќгей!
‚ воздухе теперь повеЯло прохладой -- согретаЯ солнцем землЯ начала
остывать, и Ќарцисса подвинулась ближе к ЃаЯрду. Ћн вынул из кармана пачку
папирос, протЯнул одну Љэспи и закурил сам. Ђйсом сидел на корточках,
вращаЯ глазами в свете фонарЯ.
-- „айте мне тоже, пожалуйста, сэр, -- сказал он.
-- Ќечего тебе курить, парень, -- заметил Љэспи.
Ќо ЃаЯрд дал Ђйсому папиросу, и он снова уселсЯ на корточки, поджав
тощие ноги, бережно держа в черной руке белую трубочку. Џозади в кустах
началась вознЯ, послышалось испуганное подвывание, и в освещенном
пространстве поЯвилсЯ щенок; повизгиваЯ, он робко терсЯ об ногу Љэспи, и в
глазах его блестели фосфорические огоньки.
-- Ќу, чего тебе? -- сказал Љэспи, гладЯ его по голове. -- ЌапугалсЯ там,
что ли?
™енок неуклюже присел и, повизгиваЯ, зарылсЯ носом в ладонь Љэспи.
-- Ќе иначе как он там медведЯ нашел, -- сказал Љэспи. -- —его ж
остальные псы не помогли тебе его словить?
-- ЃеднЯжечка, -- сказала Ќарцисса. -- Ћн правда испугалсЯ, Љэспи? €ди ко
мне, песик.
-- Џросто они ушли и бросили его одного, -- отвечал Љэспи.
™енок робко терсЯ об его колени, потом подпрыгнул и лизнул ему лицо.
-- Џшел вон! -- крикнул Љэспи и отшвырнул щенка. ’от неловко плюхнулсЯ в
сухие листьЯ, вскочил на ноги, и тут собаки опЯть резко залаЯли, лай их
звонко и отчетливо прозвенел в темноте, щенок повернулсЯ и, тЯвкаЯ, понессЯ
к ним. ‘обаки залаЯли снова. Ђйсом и Љэепи прислушались.
-- „а, сэр, -- заметил Љэспи, -- он точно к тому дереву идет.
-- ’ы, наверно, знаешь эти места как свой двор, правда, Љэспи? --
сказала Ќарцисса.
-- „а, мэм, знаю, как не знать. џ ведь с малых лет тут раз сто все
кругом обошел. € мистер ЃаЯрд, он тоже все тут знает. Ћн тут все времЯ
охотилсЯ, почитай столько, сколько и Я. Ћн и мистер „жонни -- оба вместе.
Њисс „женни послала мепЯ с ними, когда им первый раз ружье дали, и Я еще ту
одностволку веревочкой перевЯзывал. Џомните ту одностволку, мистер ЃаЯрд?
‡дорово она стрелЯла. Ђ сколько мы в этих лесах черных белок перебили! „а и
кроликов тоже.
ЃаЯрд сидел прислонившись к стволу. Ћн смотрел на верхушки деревьев,
на далекое блеклое небо, и папироса медленно догорала у него в руке.
Ќарцисса взглЯнула на его мрачный профиль, четко обрисованный в свете
фонарЯ, и теснее прижалась к нему. Ќо он не шелохнулсЯ, и тогда она
положила руку в его ладонь. Ќо рука его тоже осталась недвижимой и
холодной, и он опЯть ушел от нее в пустынные высоты своего отчаЯниЯ. Ђ
Љэспи густым и низким голосом уже снова неторопливо произносил какие-то
лишенные согласных слова, и в его речи сквозила мЯгкаЯ печаль.
-- „а, мистер „жонни здорово стрелЯл. Џомните, в тот раз, когда мы с
вами и с ним...
ЃаЯрд встал, бросил папиросу и старательно затоптал ее ногой.
-- Џошли, -- сказал он. -- ‚идно, им его не загнать.
Ћн помог Ќарциссе поднЯтьсЯ, повернулсЯ и пошел вперед. Љэспи тоже
встал, отвЯзал коровий рог и приложил его к губам. —истый тоскливый звук,
нарастаЯ, долго звучал у них в ушах, потом отозвалсЯ гулким эхом и замер,
бесследно растаЯв в немой темноте.
Ѓыла уже полночь, когда они, оставив Љэспи и Ђйсома у дверей их
хижины, пошли по тропинке к дому. ‚скоре из тьмы возник сарай и между
стройными, почти оголенными деревьЯми на фоне подернутого дымкой неба
поЯвилсЯ дом. ЃаЯрд открыл калитку, Ќарцисса прошла в сад, он последовал за
ней, закрыл калитку, повернулсЯ, увидел, что она стоит рЯдом, и тоже
остановилсЯ.
-- ЃаЯрд, -- прошептала она, наклонЯЯсь к нему, и тогда он обнЯл ее и
стоЯл, глЯдЯ поверх ее головы в небо. Ћна взЯла его лицо обеими руками,
притЯнула к себе, но губы его были холодны, и, ощутив на них горький вкус
обреченности и рока, она на минуту прижалась к нему, уронив голову ему на
грудь.
Џосле этого она ни за что не соглашалась ходить с ним на охоту. Ћн
стал ходить один и, возвращаЯсь уже перед рассветом, бесшумно раздевалсЯ и
осторожно проскальзывал в постель. Љогда он затихал, Ќарцисса прижималась к
нему теплым сонным телом и тихонько произносила его имЯ. ’ак они лежали,
обнЯвшись в темноте, ненадолго укрытые от его отчаЯниЯ и отгородившиесЯ от
его неизбежной судьбы.

-- €так, -- с живостью заметила мисс „женни за супом, -- ваша жена вас
покинула, и теперь вы наконец нашли времЯ навестить родственников.
•орес улыбнулсЯ.
-- Џо правде говорЯ, Я приехал к вам чего-нибудь поесть. ‘омневаюсь,
чтобы даже одна женщина из десЯти обладала способностью вести хозЯйство, а
что до менЯ, то Я навернЯка не домосед.
-- ‚ы хотите сказать, что даже у одного мужчины из десЯти не хватит ума
женитьсЯ на хорошей кухарке, -- поправила его мисс „женни.
-- Њожет быть, у них как раз ровно столько ума и уважениЯ к другим,
чтобы не портить хороших кухарок, -- предположил он.
-- „а, -- согласилсЯ молодой ЃаЯрд, -- даже кухарка бросает работу, когда
выходит замуж.
-- —то правда, то правда, -- подтвердил ‘аймон. Ћблаченный в
накрахмаленную рубашку без воротника и в воскресные брюки (был день
ЃлагодарениЯ), он стоЯл, картинно прислонись к буфету, и в добавление к
своим обычным запахам издавал еще еле уловимый запах виски. -- Љогда мы с
…фронией поженились, то мне за первые два месЯца пришлось четырежды искать
ей место.
-- ‘аймон, наверное, женилсЯ на чужой кухарке, -- заметил доктор Џибоди.
-- Џо-моему, лучше женитьсЯ на чужой кухарке, чем на чужой жене, --
отрезала мисс „женни.
-- Џерестаньте, мисс „женни, -- укоризненно заметила Ќарцисса.
-- Џрошу прощениЯ, -- тотчас отозвалась мисс „женни. -- џ это не по
вашему адресу сказала, •орес, мне просто так в голову пришло. џ говорила с
вами, ‹юш Џибоди. ‚ы думаете, что если вы шестьдесЯт лет подрЯд обедаете за
нашим столом в день ЃлагодарениЯ и на рождество, то вам можно приезжать в
мой дом, чтоб надо мной же издеватьсЯ?
-- Џерестаньте, мисс „женни! -- повторила Ќарцисса.
•орес положил ложку, и Ќарцисса взЯла под столом его руку.
-- Ћ чем вы там толкуете? -- ‘тарый ЃаЯрд, у которого за вырез жилета
была заткнута салфетка, опустил ложку и поднес к уху ладонь.
-- Ќи о чем, -- отвечал ему молодой ЃаЯрд, -- тетЯ „женни опЯть
пререкаетсЯ с доктором. ЏошевеливайсЯ, ‘аймон.
‘аймон, с интересом прислушиваЯсь к перебранке, начал не спеша убирать
со стола суповые тарелки.
-- „а, -- продолжала мисс „женни, -- если этот старый осел Ѓилл ”олз
намазал дегтем прыщик у Ѓа-Ярда на физиономии и случайно его не убил, вы
должны бегать по всей округе надувшись, как отравленный пес. Ђ вы тут при
чем? ‚едь это не вы его вылечили. Њожет, вы эту штуку сами на него
накликали?
-- ‘аймон, не найдетсЯ ли у тебЯ куска хлеба или еще чего-нибудь, что
мисс „женни могла бы положить себе в рот? -- с невинным видом осведомилсЯ
доктор Џибоди.
Њисс „женни, сверкнув на него глазами, с шумом откинулась на спинку
стула.
-- ќй, ‘аймон! ’ы жив или нет?
‘аймон собрал тарелки и понес их из комнаты, гости сидели, стараЯсь не
смотреть друг другу в глаза, а мисс „женни, укрывшись за баррикадой из
чашек, ваз, кувшинов и прочей посуды, продолжала неистовствовать.
-- Ѓилл ”олз... -- задумчиво повторил старый ЃаЯрд. -- „женни, когда
‘аймон будет собирать ему корзинку, пусть зайдет ко мне в кабинет, у менЯ
там кое-что длЯ него припасено.
ђечь шла о пинте виски, которую всегда вручали старику ”олзу в день
ЃлагодарениЯ и на рождество. ‚ эти дни старик по ложечке оделЯл этим виски
своих престарелых бездомных приЯтелей, и старый ЃаЯрд неизменно просил
„женни напомнить ‘аймону о том, чего никто из них никогда не забывал.
-- •орошо, -- согласилась она.
‘аймон поЯвилсЯ с огромным серебрЯным кофейником, поставил его возле
мисс „женни и снова ушел на кухню.
-- Љто хочет сейчас кофе? -- обратилась она ко всем. -- ЃаЯрд ни за что
не сЯдет за стол без кофе. ‚ам налить, •орес? -- Ћн отказалсЯ, и тогда, не
глЯдЯ на доктора Џибоди, она сказала: -- Ђ вы, конечно, выпьете чашечку.
-- …сли вас не затруднит, -- кротко отозвалсЯ оп. Џодмигнув Ќарциссе, он
состроил похоронную мину.
Њисс „женни пододвинула к себе две чашки. ЏоЯвилсЯ ‘аймон с огромным
блюдом; он пронес его по комнате, изЯщно балансируЯ им у себЯ над головой,
и торжественно водрузил на стол перед старым ЃаЯрдом.
-- Ѓоже мой, ‘аймон, где ты ухитрилсЯ достать в такое времЯ года целого
кита? -- спросил молодой ЃаЯрд.
-- „а, это рыба так рыба, -- согласилсЯ ‘аймон.
ђыба действительно была необыкновеннаЯ. Ќе меньше Ярда в длину, с
седельный чепрак шириной, Ярко-красного цвета, она бесшабашно и лихо
скалилась на блюде.
-- —ерт побери, „женни, -- сердито проворчал старый ЃаЯрд. -- Ќа что тебе
эта дрЯнь? Љому вздумаетсЯ набивать себе брюхо рыбой в ноЯбре, когда на
кухне полно опоссумов, индеек и белок?
-- Љроме тебЯ здесь есть еще люди, -- возразила она. -- Ќе хочешь -- не
ешь. “ нас дома всегда подавали рыбу. Ќо эту миссисипскую деревенщину даже
под страхом смерти не отучишь от хлеба и мЯса. Џоди сюда, ‘аймон.
‘аймон, водрузив перед старым ЃаЯрдом стопку тарелок, подошел к мисс
„женни с подносом, и она поставила на него две чашки кофе, которые он подал
старому ЃаЯрду и доктору Џибоди. Џотом мисс „женни налила чашку себе, а
‘аймон подал сахар и сливки. ‘тарый ЃаЯрд, продолжаЯ ворчать, резал рыбу.
-- џ ничего не имею против рыбы в любое времЯ года, -- сказал доктор
Џибоди.
-- …ще бы! -- отрезала мисс „женни.
Ћн снова подмигнул Ќарциссе и сказал:
-- ’олько Я люблю ловить рыбу в собственном пруду. ЊоЯ рыба более
питательна.
-- “ вас все еще есть пруд, док? -- спросил молодой ЃаЯрд.
-- „а. Ќо в этом году что-то неважно клюет. Џрошлую зиму у ќйба была
инфлюэнца, и с тех пор он поминутно засыпает, а мне приходитсЯ сидеть и
ждать, пока он проснетсЯ, снимет с крючка рыбу и нацепит новую наживку. ‚
конце концов Я стал привЯзывать ему к ноге веревку, и когда рыба клюнет, Я
протЯгиваю руку, дергаю за веревку, и он просыпаетсЯ. ‚ы должны как-нибудь
привезти ко мне жену, ЃаЯрд. Ћна еще не знает, какой у менЯ пруд.
-- ђазве ты его не видела? -- спросил ЃаЯрд Ќарциссу. Ќет, она его не
видела. -- ‚округ него стоЯт скамейки с подставками длЯ ног и сделаны
перила, чтобы прислонЯть удочки, и к каждому рыбаку приставлен черномазый,
который нацеплЯет наживку и снимает с крючка рыбу. Ќе понимаю, чего ради вы
кормите всех этих черномазых, док.
-- ‚идите ли, они у менЯ так давно, что Я теперь не знаю, как от них
избавитьсЯ -- разве что всех разом утопить. ’руднее всего их прокормить.
‚есь мой заработок на них уходит. …сли б не они, Я б давным-давно бросил
практику. Џотому-то Я и стараюсь обедать в гостЯх -- каждый бесплатный обед
все равно что праздник длЯ рабочего человека.
-- ‘колько их у вас, доктор? -- спросила Ќарцисса.
-- џ даже точно не знаю, -- отвечал он. -- тук шесть или семь у менЯ
зарегистрировано, а сколько там еще дворнЯжек -- понЯтиЯ не имею. —уть не
каждый день Я вижу какого-нибудь нового детеныша.
‘аймон слушал с жадным интересом.
-- “ вас случайно не найдетсЯ местечка, доктор? -- спросил он. -- џ тут
как каторжный -- с утра до ночи всех их кормить и поить приходитсЯ.
-- Ђ ты можешь каждый день есть холодную рыбу с овощами? -- серьезно
спросил его доктор.
-- Ќет, сэр, -- с сомнением в голосе отвечал ему ‘аймон, -- в этом Я не
уверен. џ однажды в молодости объелсЯ рыбой, и с тех пор мой желудок ее не
принимает.
-- ‚от видишь, а у нас дома больше есть нечего.
-- Џолно тебе, ‘аймон, -- сказала мисс „женни.
‘аймон, неподвижно прислонившись к буфету, не сводил изумленного взора
с доктора Џибоди.
-- € вы на одной холодной рыбе и овощах в таком теле держитесь?
„жентльмены, Я бы с такой кормежки через две недели в скелет превратилсЯ,
уж это точно.
-- ‘аймон! -- оборвала его мисс „женни. -- Ћставьте его в покое, ‹юш,
пусть он своим делом занимаетсЯ.
‘аймон внезапно вышел из своего оцепенениЯ и убрал со стола рыбу.
Ќарцисса снова незаметно взЯла под столом руку брата.
-- ’етЯ „женни, отвЯжись от дока, -- сказал ЃаЯрд. Ћн тронул деда за
плечо. -- ’ы не можешь сказать ей, чтоб она оставила дока в покое?
-- —то он сделал, „женни? -- спросил старый ЃаЯрд. -- Ћн что, есть не
хочет?
-- Ќам всем скоро будет нечего есть, если он будет беспрерывно
рассуждать с ‘аймоном насчет холодной рыбы с ботвой молодой репы, --
отвечала мисс „женни.
-- Џо-моему, с вашей стороны нехорошо так обращатьсЯ с доктором, мисс
„женни, -- сказала Ќарцисса.
-- Ќу что ж, Я по крайней мере могу благодарить вас за то, что вы не
вышли за менЯ замуж. џ когда-то делал „женни предложение, -- сообщил доктор.
-- Ђх вы, старый седой лгун! -- воскликнула мисс „женни. -- Ќикогда
ничего подобного не было.
-- Ќет, было! Ќо только Я сделал это ради „жона ‘арториса. Ћн сказал,
что у него столько хлопот с политикой, что на домашние свары просто сил не
хватает. € знаете...
-- ‹юш Џибоди, вы величайший лгун на земле!
--- ...ведь Я ее почти уговорил. ќто было в ту первую весну, когда
зацвели сорнЯки, которые она привезла из Љаролины; светила луна, мы с ней
гулЯли по саду, пел пересмешник, и...
-- ‚ жизни ничего подобного не было! -- вскричала мисс „женни.
-- Џосмотрите на нее, если вы думаете, что Я лгу, -- сказал доктор
Џибоди.
-- Џосмотрите на нее! -- грубо повторил за ним молодой ЃаЯрд. -- Ћна
покраснела!
Ћна и в самом деле покраснела, и щеки ее пылали, как знамена, но,
несмотрЯ на общий хохот, она продолжала высоко держать голову. Ќарцисса
встала, подошла к ней и обнЯла ее за стройные прЯмые плечи.
-- ‘ию минуту все замолчите! -- сказала она. -- ‚аше счастье, что кто-то
из нас вообще выходит за вас замуж, и вы должны считать за честь даже
отказ.
-- €менно за честь Я его и считаю, -- подхватил доктор Џибоди. -- ‚
противном случае Я не был бы теперь вдовцом.
-- …ще бы вы не были вдовцом! Љто же может жить с такой пивной бочкой и
сидеть на одной холодной рыбе с ботвой молодой репы, -- заметила мисс
„женни. -- ‘адитесь, милочка. …ще не родилсЯ тот мужчина, которого Я
испугаюсь.
Ќе успела Ќарцисса вернутьсЯ на свое место, как снова поЯвилсЯ ‘аймон,
на этот раз в сопровождении Ђйсома, и в течение нескольких минут они
сновали из кухни в столовую и обратно с блюдами, на которых красовалась
жаренаЯ индейка, копченый окорок, жареные белки и куропатки, запеченный
опоссум с гарниром из бататов, тыквы и маринованной свеклы; бататы и
картофель; рис и кукуруза, горЯчие лепешки, пресное печенье, длинные
изЯщные кукурузные палочки, консервированные груши и землЯника, Яблочное и
айвовое желе, клюквенное варенье и маринованные персики.
‚се замолчали и принЯлись за еду, то и дело поглЯдываЯ друг на друга
через стол, окутанные ароматными парами и розовым сиЯньем
доброжелательности. ‚ремЯ от времени поЯвлЯлсЯ с теплым хлебом Ђйсом, а
‘аймон смотрел на поле брани подобно тому, как ћлий –езарь взирал на
покоренную им ѓаллию или как сам господь бог, когда он созерцал результаты
своего последнего химического опыта и увидел, что это хорошо.
-- Ќу, ‘аймон, теперь, после всего этого, Я, пожалуй, возьму тебЯ к
себе и постараюсь, чтоб ты иногда получал кусочек солонины, -- вздыхаЯ,
сказал доктор Џибоди.
-- „а, пожалуй, -- согласилсЯ ‘аймон, окидываЯ обедающих орлиным взором,
как генерал, который бросает свои резервы в угрожаемые пункты, и настойчиво
предлагаЯ провиант тем, кто дрогнул. Ќо даже и доктор Џибоди вскоре
вынужден был признать себЯ побежденным, и тогда ‘аймон внес пироги трех
сортов, небольшой смертоносный плумпудинг, затейливый ореховый торт с виски
и фруктами, восхитительный, как ароматы небес, роковой и вероломный, как
смертный грех, и, наконец, с пророческим и торжествующе-глубокомысленным
видом водрузил на стол бутылку портвейна. ‘олнце, подернутое дымкой,
клонилось к пылающему закату, и его горизонтальные лучи, проникаЯ в окна,
играли сочными бликами на блестЯщих сферических поверхностЯх расставленной
на буфете серебрЯной посуды и на разноцветных стеклах выходЯщего на запад
круглого оконца.

‘тоЯл ноЯбрь, пора туманных томительных дней, когда перваЯ вспышка
осени уже угасла, а зима еще прЯчетсЯ за пересохшей нитью горизонта, --
ноЯбрь, когда год, словно мать семейства, укрытаЯ одеЯлом, мирно испускает
дух, окруженнаЯ детьми, без всЯких болезней и страдании. ‘ первых дней
декабрЯ начались дожди, и год склонил поседевшую голову под напором распада
и смерти. ‚сю ночь напролет и весь день с утра дождь неумолчно шептал
что-то на крыше и под стрехой. „еревьЯ уронили наземь последние стоические
листьЯ и простерли в бесконечную даль скорбные черные ветви; один только
гикори, словно сырое пламЯ в лазури, мерцал своею листвой в нижней части
парка, а на краю долины стоЯли холмы, окутанные густою пеленой дождЯ.
Џочти каждый день, невзираЯ на строгие запреты мисс „женни и на
грустный упрек в глазах Ќарциссы, ЃаЯрд уходил из дому с ружьем и двумЯ
собаками и, промокший до нитки, возвращалсЯ только в сумерки.
‡амерзший до костей, он касалсЯ холодными губами ее губ, глЯдел
мрачным затравленным взглЯдом, и когда в желтом свете камина, горЯщего в их
комнате, Ќарцисса льнула к нему или молча плакала, лежа в постели рЯдом с
его неподвижным телом, ей казалось, что между ними поселилсЯ какой-то
призрак.
-- Џослушай, -- сказала мисс „женни, подходЯ к Ќарциссе, котораЯ,
задумавшись, сидела у камина в берлоге старого ЃаЯрда, -- у тебЯ на это
уходит слишком много времени. ’ак можно в конце концов помешатьсЯ.
Џерестань о нем тревожитьсЯ -- все они вечно ходЯт промокшие до костей, но
на моей памЯти еще никто из них даже насморка ни разу не схватил.
-- Џравда? -- безразличным тоном отозвалась Ќарцисса.
Њисс „женни стоЯла возле ее стула, внимательно глЯдЯ ей в лицо. Џотом
положила руку на голову Ќарциссы -- длЯ представительницы ‘арторисов,
пожалуй, даже слишком ласково.
-- Њожет быть, тебЯ беспокоит, что он любит тебЯ не так, как бы тебе
хотелось?
-- Ќе в том дело, -- отвечала Ќарцисса. -- Ћн никого не любит. Ћн даже
ребенка любить не будет. Џо-моему, он никогда не радуетсЯ, не огорчаетсЯ и
вообще ничего не чувствует.
-- Ќичего, -- согласилась мисс „женни.
‚ смолистых поленьЯх металось и потрескивало пламЯ. ‡а окном
растворЯлсЯ бесконечный серый день.
-- ‡наешь что, -- вдруг выпалила мисс „женни, -- не вздумай больше ездить
с ним в этом автомобиле, слышишь?
-- Ќе буду. ‚се равно Я не могу заставить его ездить медленно. Ќичто
его не заставит.
-- Љонечно нет. € всем это известно, даже его деду. Ћн ездит с ним по
той же причине, что и сам ЃаЯрд. ‘арторисы. ќто у них в крови. „икари -- все
до единого. € никому от них никакого проку.
Ћбе пристально всматривались в плЯшущие Языки огнЯ. ђука мисс „женни
все еще покоилась на голове Ќарциссы.
-- Њне жаль, что Я втЯнула тебЯ в это дело.
-- ‚ы тут ни при чем. Ќикто менЯ не втЯгивал. ќто Я сама.
-- ѓм... Ђ еще раз ты бы так поступила? -- спросила мисс „женни и, не
получив ответа, повторила свои вопрос: -- …ще раз так поступила бы?
-- Љонечно, -- отвечала Ќарцисса. -- ђазве вы не знаете?
€ снова между ними воцарилось молчание, и с великолепным покорным
мужеством женщин они без слов подписали свой безнадежный пакт. Ќарцисса
встала.
-- …сли вы ничего не имеете против, Я, пожалуй, съезжу на денек к
•оресу.
-- Џрекрасно, -- одобрила мисс „женни. -- џ бы на твоем месте тоже
съездила. Џора уже за ним немножко присмотреть. Љогда оп приезжал к нам на
прошлой неделе, мне показалось, что он как-то осунулсЯ. Ѓоюсь, что он плохо
питаетсЯ.

Љогда она подошла к дверЯм кухни, кухарка ћнис, месившаЯ на доске
тесто, обернулась и всплеснула руками:
-- Ћ мисс Ќарси! ‚ы у нас уж целый месЯц не были. Љак же вы по такому
дождю приехали?
-- џ приехала в колЯске. „лЯ автомобилЯ слишком мокро. -- Ћна вошла в
кухню, сопровождаемаЯ радостным взглЯдом ћнис. -- Љак вы тут живете?
-- Ћн ест хорошо. џ сама за ним слежу. Ќо его приходитсЯ заставлЯть.
…му надо, чтоб вы вернулись.
-- Ќу вот Я и вернулась. Ќа день, по крайней мере. —то у вас сегоднЯ на
обед? -- ‚двоем они принЯлись поднимать крышки и заглЯдывать в кипЯщие
кастрюли на плите и в духовке. -- Ћ, шоколадный торт!
-- ќто Я его задабриваю. Ћн за шоколадный торт что угодно съест, -- с
гордостью сказала ћнис.
-- …ще бы! ’аких шоколадных тортов никто делать не умеет.
-- ќтот мне не удалсЯ, -- досадливо заметила ћнис. -- џ им не очень
довольна.
-- —то ты, ћнис! „а он же просто замечательный.
-- Ќет, мэм, бывает и лучше, -- твердила ћнис. Ќо она всЯ так и сиЯла от
похвал, и некоторое времЯ обе женщины дружески беседовали, между тем как
Ќарцисса заглЯдывала в Ящики и шкафы.
Џотом она вернулась в дом и поднЯлась в свою комнату. Ќа туалете не
было знакомых хрустальных и серебрЯных вещей, Ящики были пусты, и всЯ
комната, заброшеннаЯ и тихаЯ, ЯвлЯла собою вид молчаливого упрека. Љ тому
же в ней было холодно -- с прошлой весны камин не топили, а на ночном
столике у постели, забытый и увЯдший, стоЯл букетик цветов в голубой вазе.
Ћт прикосновениЯ цветы тотчас осыпались, оставив на пальцах темные пЯтна, а
вода в вазе отдавала гнилью. Ћна открыла окно и выбросила их во двор.
‚ комнате было так холодно, что она решила попросить ћнис затопить
камин, как бы в утешение той части ее существа, котораЯ все еще оставалась
здесь, рассудительнаЯ и немного грустнаЯ в этом зЯбком и полном упрека
запустенье. ЏодойдЯ к комоду, она опЯть вспомнила те письма, с досадой
укорЯЯ себЯ за то, что из-за своей небрежности забыла их уничтожить. Ќо
может быть, все-таки не забыла? ‘тараЯсь вспомнить, что она сделала с
письмами, Ќарцисса вновь вступила в замкнутый круг смЯтениЯ и страха.
Ћднако она твердо помнила, что положила их в Ящик с бельем и оставила там.
Ќо ведь потом она так и не могла их найти, и ни ћнис, ни •орес их не
видели. Ћна хватилась их накануне свадьбы, когда укладывала свои вещи. ‚
тот день она их не нашла, а вместо них обнаружила новое письмо, написанное
совсем другим, незнакомым почерком и Явно доставленное не по почте. ‘уть
его была совершенно Ясна, хотЯ некоторых слов она не понЯла. ‚ тот день она
прочитала его со спокойной отчужденностью -- и самое письмо, и все, о чем
оно напоминало, осталось теперь позади. Ќо и без этого она бы не
возмутилась, если бы даже все понЯла. ‚озможно, полюбопытствовала бы, что
означают некоторые слова, и только.
Ћднако она никак не могла вспомнить, что же она все-таки сделала с
остальными письмами, и содрогнулась от страха: ведь люди могут узнать, что
кто-то думал о ней так и даже выразил это словами. Ќо писем нет, и остаетсЯ
только надеЯтьсЯ, что она их уничтожила так же, как и последнее, а в
противном случае утешатьсЯ тем, что их никто никогда не увидит. Ќо эта
мысль снова вызвала в ней прежнее отвращение и ужас: неужели ее глубокаЯ,
доселе незатронутаЯ безмЯтежность может стать игрушкою обстоЯтельств,
неужели ей остаетсЯ лишь уповать, что какой-нибудь незнакомец случайно не
поднимет с земли клочок бумаги...
Ќет, она во что бы то ни стало отбросит эти мысли, по крайней мере
сейчас. ‘егоднЯшний день будет посвЯщен •оресу, да и ей самой тоже -- она
должна отдохнуть от того населенного призраками сна, за который цеплЯетсЯ,
пробуждаЯсь.
Ћна сошла вниз по лестнице. ‚ гостиной топилсЯ камин. Ћн, правда, уже
догорал, и она подбросила в него углЯ и раздула огонь. ќто будет первое,
что он увидит, когда войдет в дом; быть может, он удивитсЯ, а быть может,
догадаетсЯ, почувствует, что она здесь. …й захотелось позвонить ему по
телефону, но, поколебавшись, она решила, что лучше сделает ему сюрприз. Ђ
вдруг он из-за дождЯ не пойдет домой обедать? ‚звесив такую возможность,
она представила себе, как он идет по улице под дождем, и тотчас же
подбежала к стенному шкафу под лестницей и открыла дверцу. ’ак и есть --
предчувствие ее не обмануло, и пальто и плащ висЯт на месте, зонтика он
навернЯка тоже не взЯл; и снова ее охватило раздражение, досада и ничем не
замутненнаЯ нежность, и снова все встало на свои прежние места, а все, что
потом поЯвилось между ними, рассеЯлось как дым.
ђаньше ее роЯль с наступлением холодов всегда переносили в гостиную.
Ќо теперь он все еще стоЯл в маленькой нише. ‡десь тоже был камин, но его
еще не растопили, и в комнате было прохладно. •олодные клавиши под ее
руками издали глухой аккорд -- в нем тоже звучало осуждение и упрек, и она
вернулась к огню и стала так, чтобы видеть через окно аллею под мокрыми
сумрачными виргинскими можжевельниками. Њаленькие часы па каминной полке у
нее за спиной пробили двенадцать, и она подошла к окну и прижалась носом к
холодному стеклу, замутив его своим дыханием. ’еперь уже скоро: он не
замечал времени, но никогда не опаздывал, и всЯкий раз, как в поле зрениЯ
поЯвлЯлсЯ зонтик, сердце замирало у нее в груди. Ќо это был не он, и
Ќарцисса провожала взглЯдом шлепающего по лужам человека до тех пор, пока
из-под зонта ей не удавалось разглЯдеть его физиономию, и потому увидела
•ореса только тогда, когда он дошел уже до середины аллеи. ЏолЯ его шлЯпы
были опущены на лоб, воротник пиджака поднЯт до ушей и, как она и думала, у
него даже и зонтика не было.
-- Ђх ты, дурень, -- сказала она, ринулась к дверЯм и через матовое
стекло увидела, как его смутнаЯ тень перепрыгивает через ступеньки. Ћн
распахнул дверь и вошел, хлопаЯ мокрой шлЯпой по ноге, и не заметил сестры
до тех пор, пока она не подошла вплотную.
-- „урень, почему ты без плаща? -- проговорила она.
Њгновенье он смотрел на нее своим безумным, робким и беспокойным
взглЯдом, потом воскликнул: "Ќар-си!", лицо его засветилось, и он охватил
ее мокрыми руками.
-- Џусти! -- кричала она. -- ’ы весь мокрый!
Ќо он поднЯл ее, прижал к своей промокшей насквозь груди, повторЯЯ:
"Ќарси, Ќарси", и когда его холодный нос коснулсЯ ее лица, она ощутила на
губах вкус дождЯ.
-- Ќарси, -- еще раз сказал он, обнимаЯ ее, и она перестала вырыватьсЯ и
прижалась к нему. Џотом он внезапно выпустил ее, вскинул голову, впилсЯ в
нее мрачным взглЯдом и проговорил: -- Ќарси, неужели этот грубый негодЯй...
-- „а нет же, нет! -- отрезала она. -- ’ы что, с ума сошел?
Џотом снова прильнула к нему, забыв об его мокрой одежде, так крепко,
как будто ни за что не хотела отпускать.
-- Ћ, •орри! -- сказала она. -- џ так подло с тобой поступила!

Ќа этот раз навстречу шел "форд", и когда шофер попыталсЯ выровнЯть
его на предательской подтаЯвшей дороге, его стало бешено швырЯть из стороны
в сторону, и в этот короткий миг между воротником шофера (он был без
галстука) и женским чулком, который он намотал себе на голову под шлЯпой и
завЯзал под подбородком, ЃаЯрд увидел его кадык, скачущий, словно
перепуганный щенок в пеньковом мешке, и коротко усмехнулсЯ. ‚се это
промелькнуло и скрылось позади, ЃаЯрд резко вывернул руль, выжал сцепление,
мотор взревел, огромный автомобиль занесло на скользкой поверхности, и
перед его глазами, вызываЯ чувство тошноты, снова выплыл застрЯвший в грЯзи
"форд". Џотом "форд" опЯть уплыл из полЯ зрениЯ, когда ЃаЯрд снова вывернул
руль и длЯ большей устойчивости включил сцепление, но колеса упорно не
желали двигатьсЯ вдоль дороги, и автомобиль медленно сносило вбок, а
морозный декабрьский мир, вызываЯ головокружение и тошноту, отклонЯлсЯ то
влево, то вправо от горизонтальной плоскости. ‘тарого ЃаЯрда швырнуло на
внука, и тот уголком глаза увидел, что старик ухватилсЯ рукой за верхний
край дверцы. ’еперь автомобиль встал носом к крутому холму, на котором было
расположено кладбище; прЯмо над их головами, окруженный недвижными
можжевельниками, театральным жестом простер каменную руку „жон ‘арторис,
зорко всматриваЯсь в долину, где на протЯжении двух миль перед его
высеченными из камнЯ глазами тЯнулась построеннаЯ им железнаЯ дорога. ЃаЯрд
еще раз вывернул руль.
‘ противоположной стороны дороги зиЯла отвеснаЯ пропасть. ‡десь, на
крутом откосе, поросшем карликовым можжевельником и изрытом бурыми
бороздами, в тех местах, куда еще не добралось солнце, лежали грЯзные комьЯ
снега и серебрилсЯ тонкий ажурный иней. ‡аднЯЯ часть автомобилЯ на
мгновенье, казавшеесЯ бесконечным, повисла над этим провалом, но в конце
концов автомобиль снова повернулсЯ и с работающим на полную мощность
мотором, не снижаЯ скорости, крутилсЯ до тех пор, пока опЯть не встал носом
к спуску. Ќо он все равно никак не мог попасть в колею, и, хотЯ они
спустились почти до самого подножьЯ холма, ЃаЯрд понЯл, что на дороге ему
не удержатьсЯ. Џеред тем, как с нее соскользнуть, он резко повернул к
пропасти, и автомобиль на секунду, словно переводЯ дух, лениво повис над
пустотой.
-- „ержись! -- крикнул ЃаЯрд деду, и они нырнули вниз.
‘екунда полной тишины, в которой исчезло всЯкое ощущение движеньЯ.
Џотом вокруг затрещал раздавленный низкорослый можжевельник, по радиатору
со свистом захлестали ветви, злобно норовЯ треснуть седоков по головам; они
наклонились вперед, уперлись ногами в пол, а автомобиль, подпрыгиваЯ,
описал длинную дугу. ‘нова беззвучнаЯ пустота, потом резкий толчок, от
которого рулевое колесо ударило ЃаЯрда в грудь и, вырываЯсь из рук, чуть не
выдернуло их из суставов. „еда швырнуло вперед, и ЃаЯрд, выбросив поперек
руку, едва успел удержать старика, который чуть не выбил головою стекло.
-- „ержись! -- крикнул он.
Ђвтомобиль, не снижаЯ скорости, нессЯ вперед, и ЃаЯрд, ухватившись за
прыгающий руль, повернул вниз на дно оврага, дал газ, и на полной скорости,
усиленной еще инерцией падениЯ, автомобиль затрЯссЯ, с грохотом обрушилсЯ
на дно рва, повернул, поднЯлсЯ на низкий в этом месте откос и снова выехал
на дорогу. ЃаЯрд затормозил.
‘ минуту он сидел не двигаЯсь.
-- ”ью, -- проговорил он наконец. -- Ѓоже милосердный.
„ед неподвижно сидел рЯдом, все еще вцепившись рукою в дверцу и слегка
наклонив голову.
-- Џожалуй, теперь можно и закурить, -- сказал ЃаЯрд. Ћн нашарил в
кармане папиросу; руки у него дрожали. -- Љогда нас занесло, Я снова
вспомнил про этот проклЯтый бетонный мостик, -- извинЯющимсЯ тоном поЯснил
оп. †адно затЯнувшись, он взглЯнул на деда. -- Ќу, как ты там, в порЯдке?
‘тарый ЃаЯрд ничего не ответил, и, вынув изо рта папиросу, ЃаЯрд
пристально на него посмотрел. ’от по-прежнему сидел, слегка наклонив голову
и держась рукою за дверцу.
-- „едушка! -- нетерпеливо сказал ЃаЯрд. Ќо старый ЃаЯрд не шелохнулсЯ,
не шелохнулсЯ он даже тогда, когда его внук бросил папиросу и грубо трЯхнул
его за плечи.

ЌеутомимаЯ лошадка-пони взнесла его на последний крЯж, и в низком
декабрьском солнце тень их пересекла гребень холма и скрылась позади в
долине, откуда тихий морозный воздух донес визгливое тЯвканье собак.
"Њолодые псы", -- заметил про себЯ ЃаЯрд и, направив свою лошадь по еле
различимой царапине дороги, прислушалсЯ к их истерически-пронзительному
визгу, который гулким эхом отдавалсЯ в ушах. Ќеподвижно сидЯ в седле, он
Явственно ощущал морозное дыхание воздуха. ЌесмотрЯ на полное безветрие, в
вершинах сосен у него над головой звучал беспокойный сухой шелест, как
будто разлитый в воздухе мороз обрел здесь наконец свой голос, а еще выше в
вечерней синеве тупым треугольником тЯнулась стаЯ гусей. "Ѓыть гололеду", --
подумал он, наблюдаЯ за ними и представлЯЯ себе черную заводь, в которой
они остановЯтсЯ на отдых, где штыками ощетинились мертвые стебли камыша, а
вокруг, в хрупкой темноте, вот-вот сгуститсЯ стеклЯнистаЯ воднаЯ зыбь.
Џозади волна за волною катилась землЯ; голубаЯ, как дым от костра, она
тонкой струйкой застывшей крови растворЯлась в вечернем небе. Џовернувшись
в седле, он немигающим взором смотрел на солнце, которое, словно Яйцо,
разбитое о гребни далеких холмов, алым пЯтном расплылось на горизонте. ќто
предвещало непогоду, и, надеЯсь почуЯть запах снега, он полной грудью
вдохнул неподвижный колючий воздух.
‹ошадка-пони фыркнула, на всЯкий случай мотнула головой и, убедившись,
что седок ослабил поводьЯ, опустила нос и снова фыркнула в мертвые листьЯ и
в сухие сосновые иглы у себЯ под ногами.
-- Џоехали, Џерри, -- сказал ЃаЯрд, дернув за поводьЯ. Џерри поднЯл
голову и, подпрыгиваЯ, враскачку побежал вперед, но ЃаЯрд ловко перевел его
на ровную рысь.
‚скоре где-то слева, неожиданно очень близко, снова залились громким
лаем собаки, и когда он, осадив Џерри, посмотрел на исчезающую впереди
царапину дороги, то увидел, что навстречу ему по самой ее середине степенно
бежит лисица. Џерри увидел ее одновременно с ЃаЯрдом и, отведЯ назад тонкие
уши, стал отчаЯнно вращать молодыми глазами. Ќо зверек, ничего не замечаЯ,
ровной неторопливой рысью приближалсЯ к ним, временами оглЯдываЯсь через
плечо.
-- —то за чертовщина! -- прошептал ЃаЯрд, крепко сжав коленЯми бока
Џерри. „о лисицы оставалось не больше сорока Ярдов, но она все еще шла
вперед, Явно но замечаЯ всадника. ЃаЯрд закричал.
‹исица глЯнула на него, в глазах ее на мгновенье алым отблеском
вспыхнуло низкое солнце, и, метнувшись коричневой тенью, она исчезла. ЃаЯрд
напрЯженно выдохнул воздух, сердце его бешено колотилось о ребра.
-- ќгей! -- завопил он. -- ‘юда, псы!
Ќеистовый собачий визг адской какофонией разорвал тишину, и всЯ стаЯ
выкатилась на дорогу бурлЯщим месивом пЯтнистых шкур, болтающихсЯ Языков и
хлопающих ушей. ‘реди собак не было ни одной взрослой, и, не обращаЯ
вниманиЯ ни на седока, ни на лошадь, они, визжа, бросились в кусты, куда
скрылась лисица, и продолжали бешено лаЯть, и ЃаЯрд, поднЯвшись в
стременах, услыхал еще более высокое и бешеное тЯвканье, а потом увидел,
как два совсем еще маленьких коротконогих щенка выскочили из леса и галопом
промчались мимо него, всхлипываЯ и подвываЯ с забавным выражением безумной
озабоченности на мордах. ‡атем визг и тЯвканье отдались истерическим эхом и
постепенно затихли.
Ћн поехал дальше. Џо обе стороны дороги возвышались грЯды холмов --
одна была темнаЯ, как бронзовый бастион, другаЯ розовела в последних лучах
заката. ‚оздух щипал ноздри, бодрЯщими иголками покалываЯ легкие. „орога,
по краЯм которой росли редкие деревьЯ, вилась по долине. Ќад западной
стеной виднелась теперь лишь половина солнечного диска, и всадник, словно в
холодную воду, по самые стремена погрузилсЯ в тень. ‚ремени оставалось
ровно столько, чтобы засветло добратьсЯ до места, и он подстегнул Џерри.
‚переди снова залаЯли собаки, и он галопом поскакал в ту сторону, откуда
доносилсЯ лай.
‚скоре перед ним открылась прогалина -- заброшенное поле, старые
борозды которого давно заросли бородачевником. ‘олнце наполнило ее
тускнеющим золотом, и ЃаЯрд остановил Џерри -- на краю полЯ у самой дороги
сидела лисица. Ћна сидела на задних лапах, как собака, и глЯдела на деревьЯ
за прогалиной, и ЃаЯрд снова пустил Џерри вперед. ‹исица повернула голову и
украдкой окинула его быстрым, но совершенно спокойным взглЯдом, который
заставил его в полном изумлении остановитьсЯ. ‹ай собак, бегущих по лесу,
приближалсЯ, но лисица сидела па задних лапах, украдкой поглЯдываЯ на
человека и не обращаЯ никакого вниманиЯ на собак. Ћна не выказала ни
малейших признаков тревоги, даже когда на прогалину с бешеным тЯвканьем
выскочили щенки. Ќекоторое времЯ они толклись на опушке, а лисица
поочередно поглЯдывала то на них, то на человека.
Ќаконец самый большой щенок, по-видимому вожак, увидел добычу. ‘обаки
тотчас замолчали, перебежали прогалину, сели в кружок, высунув Языки,
уставились на лисицу, а потом дружно повернулись к темнеющему лесу, из
которого все громче и громче доносилсЯ дикий пронзительный визг. ‚ожак
пролаЯл один раз, в лесу раздалсЯ совсем уже обезумевший вой, и два
крохотных щенка, вынырнув из-за деревьев, словно кроты, зарылись в
бородачевник и с трудом выбрались из него на поверхность. ‹исица поднЯлась,
еще раз украдкой окинула взглЯдом всадника и, окруженнаЯ пестрой
дружелюбной толпою усталых щенков, вышла на дорогу и скрылась за деревьЯми.
-- Ќу и чертовщина! -- сказал ЃаЯрд, глЯдЯ им вслед. -- Џоехали, Џерри.
Ќаконец над деревьЯми показалась бледнаЯ, не тронутаЯ ветром струйка
дыма, и, выехав из леса, ЃаЯрд в сгустившихсЯ сумерках увидел на неровной
стене дома манЯщее красноватым сиЯнием окно. ‘обаки уже снова поднЯли
гулкий заливистый лай; в нем Ясно выделЯлсЯ тенор щенков и голос человека,
который пыталсЯ их утихомирить, а когда ЃаЯрд, въехав во двор, остановил
Џерри, лисица робко, но без излишней спешки, скрылась под крыльцом. ‚
темноте к нему подошел худощавый человек с топором и охапкой дров в руках,
и ЃаЯрд спросил:
-- —то это за чертовщина, Ѓадди? Ћткуда такаЯ лиса?
-- ќто ќллен, -- отвечал Ѓадди. Ћн аккуратно положил на землю дрова и
топор, подошел и пожал руку ЃаЯрду по-деревенски мЯгко, хотЯ в руке его
чувствовалась твердость и сила. -- Љак живете?
-- Ћтлично, -- отозвалсЯ ЃаЯрд. -- џ приехал за тем старым лисом, про
которого мне ђейф рассказывал.
-- ќто дело. -- Ѓадди был немногословен и нетороплив. -- Њы вас давно
ждем. ‘лезайте и давайте мне пони.
-- Ќе надо. ’ы неси дрова, а Џерри Я сам поставлю. Ћднако Ѓадди
ненавЯзчиво, но вежливо и твердо
стоЯл на своем, и ЃаЯрд уступил.
-- ѓенри! -- крикнул Ѓадди. ‚ доме открылась дверь, и на фоне Ярких и
веселых Языков пламени вырисовалась приземистаЯ фигура. -- ЃаЯрд приехал.
€дите, погрейтесь.
Ћн повел Џерри в конюшню. ‘обаки окружили ЃаЯрда, он поднЯл с земли
дрова и топор и пошел к дому в окружении призрачной пЯтнистой своры, а
ѓенри, стоЯ в освещенном дверном проеме, дожидалсЯ, пока он подниметсЯ на
веранду и прислонит топор к стене.
-- Љак живете? -- спросил ѓенри, и опЯть рукопожатие было вЯлым, а рука
доброжелательной и твердой, хотЯ и мЯгче, чем крепкаЯ молодаЯ рука Ѓадди.
Ћн взЯл у ЃаЯрда дрова, и оба вошли в дом. Ќа бревенчатых, обмазанных
глиной стенах комнаты висели старые календари и цветнаЯ литографиЯ с
рекламой какого-то патентованного лекарства. Ћбтесанные вручную доски пола
были истерты тЯжелыми сапогами и отполированы лапами многих поколений
собак, а в огромном очаге могли улечьсЯ рЯдом двое мужчин. ‘ейчас в нем
горели четырехфутовые бревна, и бешеные Языки пламени, поплЯсав у
обмазанной глиной задней стенки, скрылись в черной утробе дымохода, а на
фоне этого огнЯ, подсвечивавшего ореол его растрепанных седых волос,
вырисовывалсЯ силуэт ‚ирджиниуса Њаккалема.
-- ЃаЯрд ‘арторис приехал, отец, -- сказал ѓенри,
‘тарик со степенной осторожностью льва повернулсЯ на стуле и, не
вставаЯ, протЯнул ЃаЯрду руку. ‚ 1861 году он шестнадцатилетним мальчишкой
отправилсЯ пешком в ‹ексингтон, штат ‚иргиниЯ, записалсЯ в армию, четыре
года прослужил в бригаде „жексона -- ЉаменнаЯ ‘тена, потом ушел обратно в
Њиссисипи, построил себе дом и женилсЯ. †ена принесла ему в приданое
каминные часы и разделанную свиную тушу, а его отец подарил молодоженам
мула. †ена Њаккалема умерла уже много лет назад, ее преемница умерла тоже,
а он сидел теперь у очага, на котором когда-то зажарили ту свинью, под
крышей, построенной им в 1866 году, а на каминной полке над его головой
стоЯли те самые часы, презрев времЯ, которому некогда верно служили.
-- Ќу что, парень? „олгонько же пришлось тебЯ ждать. Љак там ваши? --
спросил он.
-- Џрекрасно, сэр, -- отвечал ЃаЯрд, бросив острый внимательный взглЯд
на здоровое румЯное лицо старика. Ќет, они еще ничего не знают.
-- Њы ждем тебЯ с тех пор, как ђейф прошлой весной тебЯ в городе
встретил. ѓенри, вели Њэнди поставить еще одну тарелку.
—етыре собаки вошли в комнату следом за ним. ’ри серьезно смотрели на
него горЯщими глазами, а четвертаЯ, гончаЯ с голубыми отметинами и с
выражением царственного величиЯ, подошла и холодным носом ткнулась ему в
ладонь.
-- ‡дорово, ѓенерал! -- сказал он, потрепав ей уши, и тогда другие
собаки тоже подошли, тыкаЯсь носами в руки.
-- ‚озьми себе стул, -- сказал мистер Њаккалем. Ћн повернул свой стул, и
ЃаЯрд повиновалсЯ. ‘обаки двинулись за ним, с неуклюжей учтивостью суетЯсь
у него под ногами.
-- џ все твоего деда сюда приглашал, -- продолжал старик, -- да только он
либо слишком зазналсЯ, либо ему просто лень с места двинутьсЯ. ќй, ѓенерал!
Џо-шел-ка ты вон. ѓони их прочь, ЃаЯрд. ѓенри! -- крикнул он. ЏоЯвилсЯ
ѓенри. -- “бери этих проклЯтых собак, пусть дадут спокойно поужинать.
ѓенри выгнал собак из комнаты. Њистер Њаккалем взЯл с каминной доски
длинную сосновую лучину, зажег ее в очаге, закурил трубку, погасил лучину в
золе и положил обратно на полку.
-- ђейф и ‹и сегоднЯ в городе, -- сказал он. -- ’ы мог бы с ними на
фургоне приехать. Ќо на лошади тебе, конечно, больше нравитсЯ.
-- „а, сэр, -- спокойно отвечал ЃаЯрд. ‡начит, они узнают. Ќекоторое
времЯ он смотрел в огонь, медленно потираЯ руками колени, и перед его
холодным мысленным взором в один короткий миг пронеслись последние месЯцы
его жизни, со всем их безумством и безрассудством; он увидел их сразу во
всей их полноте, как будто перед ним мгновенно размотали кинопленку, в
конце которой находилось то, о чем его не раз предупреждали и что любой
глупец мог бы легко предвидеть сам. Љакого черта, допустим, что и мог, но
ведь его ли в том вина? ђазве он насильно заставлЯл деда с ним ездить?
ђазве это он вложил в грудь старику никудышное сердце? € дальше, холодно и
четко: ’ы боЯлсЯ вернутьсЯ домой. ’ы заставил черномазого тайком вывести
тебе лошадь. ’ы нарочно совершаешь поступки, про которые сам знаешь, что
они обречены на неудачу или вообще невозможны, а потом у тебЯ не хватает
смелости отвечать за последствиЯ. Џотом в глубоких, бессонных, горьких
тайниках его души Ярко вспыхнуло сначала обвинение, потом попытка
оправданиЯ и снова суровый приговор; кто тут кого пыталсЯ обвинить или кому
пыталсЯ отпустить вину -- не знал он толком даже сам: ’ы все это наделал! ’ы
во всем виноват; ты убил „жонни.
ѓенри подвинул к огню стул, и вскоре старик осторожно вытрЯхнул себе
на ладонь глинЯную трубку и вытащил из кармана плисового жилета огромную
серебрЯную луковицу.
-- Џоловина шестого, -- проговорил он. -- —то, ребЯта еще не вернулись?
-- Ћни уже здесь, -- коротко отозвалсЯ ѓенри, -- когда Я водил собак, Я
слышал, что они распрЯгают.
-- Ќу, тогда принеси кувшин, -- приказал ему отец ѓенри встал и снова
вышел; вскоре на крыльце послышались тЯжелые шаги, и ЃаЯрд, повернувшись на
стуле, мрачно уставилсЯ на дверь. „верь отворилась, и в комнате поЯвились
ђейф и ‹и.
-- ‚от это здорово, -- сказал ђейф, и его худощавое темное лицо
просветлело. -- ‚ыбралсЯ наконец?
Ћн пожал ЃаЯрду руку; ‹и последовал его примеру. Љак и у остальных
братьев, лицо ‹и казалось сумрачной темною маской. Ћн был не такой
коренастый, как ђейф, и самый молчаливый из всех. ‚ глубине его черных
беспокойных глаз таилась какаЯ-то безумнаЯ печаль. ЏожимаЯ ЃаЯрду руку, он
не сказал ни слова.
Ќо ЃаЯрд следил за ђейсром. ‹ицо его не выражало ничего -- ни холода,
ни вопроса. Ќеужто он был в городе и ничего там не слыхал? €ли все это
привиделось ему во сне? Ќо нет, ошибки здесь быть не могло -- он Ясно помнил
не оставлЯющее сомнений чувство, которое охватило его, когда он прикоснулсЯ
к деду, помнил, как тот вдруг осел, словно внутренний стержень гордости и
упрЯмого вызова фамильному року, так долго сохранЯвший в нем непреклонную
твердость и силу, внезапно подалсЯ и наконец отпустил на покой его
несгибаемый костЯк.
-- ‚ы в транспортной конторе были? -- спросил мистер Њаккалем.
-- Њы так и не добрались до города, -- отвечал ђейф. -- Љак раз перед
самым ‚ерноном у нас .сломалась ось. Џришлось распрЯгать, ехать верхом в
‚ерной и там ее чинить. „обиратьсЯ до города было уже поздно. Љупили все,
что надо, и вернулись домой.
-- Ќу и ладно. Џоедете на будущей неделе, перед рождеством, -- сказал
старик.
ЃаЯрд глубоко вздохнул и закурил папиросу; из открывшейсЯ двери
потЯнуло холодом, и в полосе переливчатой тьмы в комнату вошел Ѓадди,
прислонилсЯ к стене и сел на корточки в затененном углу возле очага.
-- ’от лис, про которого ты мне говорил, еще цел? -- спросил ЃаЯрд у
ђейфа.
-- –ел. Ќо на этот раз мы его обЯзательно загоним. Њожет, даже завтра.
Џогода менЯетсЯ.
-- Ѓудет снег?
-- Џохоже. —то сегоднЯ ночью будет, отец?
-- „ождь, -- отвечал старик. -- € завтра тоже. „о среды хорошего следа
ждать нечего. ѓенри! -- позвал он и через секунду снова крикнул: -- ѓенри!
‚ошел ѓенри; он нес черный котел, над которым поднималась тонкаЯ
струйка пара, глинЯный кувшин и толстый стакан с металлической ложкой. ‚
невысокой приземистой фигуре ѓенри, в его добрых карих глазах и
неторопливых ловких руках было что-то домашнее, женственное. €менно он
распорЯжалсЯ на кухне (он теперь стрЯпал даже лучше Њэнди) и в доме, где
проводил большую часть времени, спокойно и без суеты занимаЯсь каким-нибудь
нескончаемым делом. ‚ городе он бывал почти так же редко, как и отец, охоту
не любил, и единственным его развлечением было приготовление виски, доброго
виски исключительно длЯ домашнего употреблениЯ, в тайной цитадели,
известной только отцу и негру, который ему помогал, согласно рецепту,
полученному по наследству от многих поколений предков, вспоенных
шотландским "асквибо". Ћн поставил котел, кувшин и стакан на очаг, взЯл из
рук отца глинЯную трубку, положил ее на каминную доску и снЯл оттуда
надтреснутую сахарницу и семь стаканов с металлической ложкой в каждом.
‘тарик наклонилсЯ к огню и с торжественным видом начал очень медленно и
старательно наполнЯть пуншем один стакан за другим. Љогда каждый из
присутствующих получил свою порцию, осталось еще два стакана.
-- Ђ разве остальные еще не пришли? -- спросил он. Ќикто ему не ответил,
и он заткнул пробкой кувшин. ѓенри поставил оба стакана обратно на каминную
полку.
‚ дверЯх показалась Њзнди, заполнив весь проем своей большой
нескладной фигурой, облаченной в ситцевое платье.
-- Њожно идти ужинать, -- сказала она и, повернувшись, вперевалку пошла
обратно.
ЃаЯрд заговорил с пей, и она остановилась, пропускаЯ выходивших из
комнаты мужчин. ‘тарик держалсЯ прЯмо, как индеец, и, если не считать
гибкого худощавого ‚адди, был на голову выше всех своих сыновей. Њэнди,
стоЯ у дверей, подала ЃаЯрду руку.
-- „авненько вы у нас не были, -- сказала она. -- Ќадеюсь, вы не забыли
Њэнди.
-- Љонечно нет, -- отвечал ЃаЯрд
Ћднако он о ней забыл. „еньги не могли заменить длЯ Њэнди какой-нибудь
грошовой безделушки, которую „жон никогда не забывал ей привезти. ЃаЯрд
вышел вслед за остальными в морозную тьму. ‡емлЯ уже твердела под ногами,
над головою сверкало звездное небо. Ћстановившись за спинами идущих
впереди, он, как и все, подождал, пока ђейф откроет дверь в стоЯвшую
отдельно кухню, и посторонилсЯ, пропускаЯ остальных. ‚ теплом воздухе
комнаты плавала прозрачнаЯ голубаЯ дымка, пропитаннаЯ едкими ароматами
стрЯпки, на длинном столе горела ровным светом керосиноваЯ лампа. “ одного
конца стола стоЯл единственный стул, с остальных трех сторон к нему были
приставлены деревЯнные скамейки без спинок. “ дальней стены располагалась
печка, огромный дощатый шкаф длЯ посуды и Ящик с дровами. ‡а печкой сидели
два взрослых негра и мальчик, на их блестевших от жары лицах сверкали белки
глаз, под ногами у них возилось пЯтеро щенков, они с притворной Яростью
огрызались друг на друга, тыкались влажными мордами в неподвижные лодыжки
негров или неуклюже елозили по полу возле печки.
-- ‡дорово, ребЯта, -- сказал ЃаЯрд, обращаЯсь к каждому негру по имени,
и они поднЯли к нему головы, застенчиво поблескиваЯ зубами и вежливо
бормоча что-то в ответ.
-- Џосади-ка ты этих щенЯт на место, ђичард, -- приказала Њэнди.
Ќегры собрали щенков и друг за другом побросали их в маленький Ящик
возле печки, где они продолжали возитьсЯ, царапатьсЯ и толкатьсЯ, глухо
протестуЯ против столь бесцеремонного обращениЯ. ‚о времЯ ужина над краем
Ящика то и дело поЯвлЯлась какаЯ-нибудь голова; серьезно поморгав
любопытными глазенками, щепок недовольно исчезал, и в Ящике снова
поднималась вознЯ, сопение и слабый писк.
-- Џотише вы там! ‘пать пора! -- говорил тогда ђичард, стуча костЯшками
пальцев по Ящику. ум постепенно утих.
‘тарик уселсЯ на единственный стул, сыновьЯ и гость занЯли места
вокруг стола; кое-кто без пиджаков, все без галстуков, и все темные
сумрачные лица были как монеты одного чекана. Ќа ужин подали сосиски и
свиные ребра, мамалыгу, жареные бататы, кукурузные лепешки, патоку из сорго
и, наконец, кофе, который Њэнди наливала из огромного эмалированного
кофейника. ‚о времЯ ужина поЯвилось еще двое братьев -- „жексон, самый
старший, мужчина пЯтидесЯти двух лет с широким высоким лбом, густыми
бровЯми и выражением одновременно мечтательным и хмурым -- своего рода
застенчивый и непрактичный –инциннат, и сорокачетырехлетний ‘тюарт, близнец
ђеифа. •отЯ они и были близнецами, между ними нельзЯ было заметить большего
сходства, чем между любыми двумЯ из остальных братьев, словно чекан был
слишком уверенным и давал отпечаток настолько четкий, что его не могла
поторопить или переделать даже сама природа. ‘тюарт был начисто лишен
непринужденности ђейфа (ђейф был единственным из всех, кого при некотором
избытке воображениЯ можно было назвать разговорчивым), но зато обладал
почти таким же невозмутимым спокойствием. Ћн был хорошим фермером и ловким
коммерсантом и имел солидный собственный счет в банке. ЏЯтидесЯтилетний
ѓенри был по возрасту вторым.
‚се ели степенно и молча, дружелюбно перебрасываЯсь только самыми
необходимыми словами. Њэнди двигалась от стола к печке и обратно.
Ќезадолго до конца ужина в комнату сквозь толстые стены проник
внезапно раздавшийсЯ в ночи громкий, как набат, собачий лай. Ќегр ђичард
поднЯл голову и сказал: "‚от они". Ѓадди застыл с поднесенной ко рту чашкой
кофе в руке.
-- ѓде они, „ик?
-- ‘разу за ручьем. Ќе иначе как они его загнали.
Ѓадди встал и выскользнул из своего угла.
-- џ пойду с вами, -- сказал ЃаЯрд и тоже встал. Ћстальные спокойно
продолжали есть. ђичард снЯл
со шкафа фонарь, засветил его, и все трое вышли из комнаты в холодную
тьму, которую рассекал лай собак, звеневший словно стекло на морозе. Ѓыло
темно и зЯбко. ‘плошнаЯ непроницаемаЯ масса дома и окружавшей его низкой
стены прерывалась лишь красноватым отблеском в окне.
-- ‡емлЯ уже почти затвердела, -- заметил ЃаЯрд.
-- ‘егоднЯ ночью мороза не будет, -- отозвалсЯ Ѓадди, -- верно, „ик?
-- „а, сэр. Ѓудет дождь.
-- Ќу да, ни за что не поверю, -- сказал ЃаЯрд.
-- Ћтец тоже так сказал. ‘ейчас теплее, чем было при заходе солнца, --
отвечал Ѓадди.
-- —то-то Я не замечаю, -- упорно не соглашалсЯ ЃаЯрд.
Ћни миновали фургон, -- он неподвижно стоЯл под светом звезд, и только
ободьЯ колес блестели, как атласные ленты, -- прошли мимо длинной конюшни,
из которой доносилось сопение и фырканье. Џотом фонарь замелькал среди
деревьев, и тропа начала спускатьсЯ вниз. ЏрЯмо под ними раздалсЯ
оглушительный лай собак, в слабом мерцании фонарЯ заметались их призрачные
тени, и на молодом деревце у самого ручьЯ они увидели опоссума -- неподвижно
сжавшись в комочек и крепко зажмурив глаза, он висел между двумЯ сучьЯми
футах в шести от земли. Ѓадди поднЯл за хвост обмЯкшего зверька.
-- ”у-ты, черт, -- сказал ЃаЯрд.
Ѓадди отогнал собак, и они снова вернулись на тропу. ‚ойдЯ в
заброшенный сарай позади кухни, Ѓадди направил фонарь па Ящик, забранный
редкой проволочной сеткой; оттуда пахнуло острым теплым запахом, красными
точками блеснуло с полсотни глаз, и, лениво поворачиваЯ к свету острые,
похожие на человеческий череп мордочки, закопошились седые мохнатые тельца.
Ѓадди открыл дверцу, бросил нового пленника к остальным и отдал фонарь
ђичарду. ‚се трое вышли из сараЯ. Ќебо, понемногу утрачиваЯ свой Яркий
морозный блеск, начало уже затЯгиватьсЯ дымкой.
‚се остальные сидели полукругом перед пылающим очагом; у ног старика
дремала пЯтнистаЯ голубаЯ ѓЋЌ-
чаЯ. ‘идЯщие подвинулись, освобождаЯ место длЯ ЃаЯрда, а Ѓадди снова
уселсЯ на корточки в углу над очагом.
-- Џоймали? -- спросил мистер Њаккалем.
-- „а, сэр, -- отвечал ЃаЯрд. -- ‚роде как снЯли шлЯпу с гвоздЯ па стене.
‘тарик попыхивал трубкой.
-- Ќе бойсЯ, ты без настоЯщей охоты от нас не уедешь, -- сказал он
ЃаЯрду.
-- ‘колько их у тебЯ, Ѓадди? -- спросил ђейф.
-- ‚сего четырнадцать.
-- —етырнадцать? -- повторил ѓенри. -- „а нам в жизни столько опоссумов
не съесть.
-- Ќу, тогда выпускай их и лови снова, -- отвечал Ѓадди.
‘тарик неторопливо попыхивал трубкой. Ћстальные тоже курили или жевали
табак; ЃаЯрд вытащил свои папиросы и предложил их Ѓадди. ’от покачал
головой.
-- Ѓадди так и не начал курить, -- заметил ђейф.
-- „а ну? Џочему, Ѓадди? -- спросил ЃаЯрд.
-- Ќе знаю, -- отозвалсЯ Ѓадди из своего темного угла. -- Ќаверно, просто
некогда было учитьсЯ.
ЏламЯ трещало и металось; времЯ от времени ‘тюарт, сидевший ближе всех
к Ящику с дровами, подбрасывал в огонь полено. ‘обака, лежавшаЯ у ног
старика, поводила носом, словно принюхиваЯсь к чему-то во сне; пепел из
очага посыпалсЯ ей на нос, она чихнула, проснулась, поднЯла голову, моргаЯ,
поглЯдела в лицо старику и вновь задремала. Њаккалемы сидели безмолвно,
почти не двигаЯсь; казалось, будто эти суровые мужественные лица с орлиным
профилем высек из сумрачной тьмы огонь очага, будто замысел их родилсЯ в
одной голове и будто все они были обтесаны и покрашены одной и той же
рукой. ‘тарик аккуратно вытрЯс себе на ладонь трубку и взглЯнул на
массивные серебрЯные часы. ‚осемь.
-- Њы встаем в четыре, ЃаЯрд, -- сказал он. -- Ќу, а тебе можно поспать
до рассвета. Џринеси кувшин, ѓенри.

-- ‚ четыре часа, -- сказал ЃаЯрд, когда они с Ѓадди раздевались в
освещенной лампой холодной пристройке, где на огромной деревЯнной кровати,
застланной выцветшим лоскутным одеЯлом спал Ѓадди. --г ‘тоит ли тогда вообще
ложитьсЯ?
‚ холодном воздухе его дыхание превращалось в пар.
-- Џожалуй, -- согласилсЯ Ѓадди, через голову снимаЯ с себЯ рубашку и
сбрасываЯ потрепанные защитного цвета штаны с худых, как у скаковой лошади,
ног. -- ‚ нашем доме ночи короткие. Ќо вы же гость.
‚ голосе его прозвучал легкий оттенок зависти и щемЯщей тоски. Џосле
двадцати пЯти лет утренний сон уже никогда не будет таким сладким. …го
приготовлениЯ ко сну были просты -- снЯв сапоги, брюки и рубашку, он лег в
постель в шерстЯном нижнем белье и, укрывшись так, что из-под одеЯла
виднелась одна только круглаЯ голова, смотрел на ЃаЯрда, который стоЯл
перед ним в майке и тонких трусах.
-- ‚ы так замерзнете, -- сказал Ѓадди. -- •отите, Я дам вам что-нибудь
потеплее?
-- „а нет, мне будет тепло, -- отвечал ЃаЯрд.
‡адув лампу, он ощупью подошел к кровати, поджимаЯ пальцы на ледЯном
полу, и залез в постель. ’юфЯк был набит кукурузной мЯкиной, она сухо
зашуршала под ним, и как только он или Ѓадди поворачивались или даже
глубоко вздыхали, начинала тихонько потрескивать.
-- Џодоткните как следует одеЯло, -- посоветовал Ѓадди из тьмы, с
удовольствием шумно выдыхаЯ воздух. Ћн громко зевнул. -- „авненько мы с вами
не видались.
-- ‚ерно. Ђ правда, сколько? ѓода два-три, не меньше.
-- ‚ девЯтьсот пЯтнадцатом последний раз вы с ним... -- Џомолчав, он
тихо добавил: -- џ прочел в газете, когда это случилось. ’ам была фамилиЯ. џ
почему-то сразу догадалсЯ, что это он. ѓазета была английскаЯ.
-- Џрочел в газете? ѓде ты тогда был?
-- „а там, где эти англичашки были. Људа нас послали. ‚ низине. Ќе
пойму, как они ее осушают, чтобы снЯть урожай при таких-то дождЯх.
-- „а. -- Ќос у ЃаЯрда превратилсЯ в ледЯшку. Џри выдохе нос чуть-чуть
согревалсЯ, ему казалось, будто он видит, как его дыхание превращаетсЯ в
бледный дымок и при вдохе снова холодит ноздри. …му казалось, будто он
чувствует, как доски потолка спускаютсЯ к низкой стене, у которой лежал
Ѓадди, чувствует, как воздух, холодный, горький и густой, такой густой, что
им невозможно дышать, заполнЯет низкий угол комнаты, и он лежит под ним,
словно под невидимой кучей талого снега... ЋщущаЯ под собой сухое
потрескиванье мЯкины, он услышал свое тЯжелое и беспокойное дыханье, и его
охватило непреодолимое желание встать и уйти -- к огню, к свету, куда
угодно, куда угодно. ђЯдом с ним, в давЯщей, вЯзкой, сгустившейсЯ почти до
осЯзаемости стуже лежал Ѓадди, медленно и косноЯзычно рассказываЯ про
войну. ќто был какой-то смутный, призрачный рассказ без начала и конца;
Ѓадди то и дело запиналсЯ, немыслимо коверкаЯ названиЯ местностей, а
фигурировавшие в этом дремотном рассказе люди -- одинокие безвольные
существа без прошлого и будущего, запутавшиесЯ в сетЯх противоречивых
стремлений -- безостановочно вертелись, как волчки, на фоне надвигающегосЯ
непостижимого кошмара.
-- ’ебе понравилось в армии, Ѓадди? -- спросил ЃаЯрд.
-- Ќе очень. „елать там нечего. ЏодходЯщаЯ жизнь длЯ лодырЯ. -- Ћн на
мгновенье задумалсЯ, а потом, в порыве застенчивой откровенности и тихой
радости, добавил: -- Ћни мне дали амулет.
-- Ђмулет? -- удивилсЯ ЃаЯрд.
-- “гу. Ќу, знаете, такую медную побрЯкушку на цветной ленте. џ хотел
вам показать, да позабыл. ‡автра покажу. ‡десь пол такой холодный, что без
особой надобности вставать неохота. ‡автра выберу времЯ, когда отец выйдет
из дому.
-- Џочему? ђазве он не знает, что ты его получил?
-- ‡нает, -- отвечал Ѓадди. -- „а только он ему не нравитсЯ -- он все
толкует, что это амулет Янки. ђейф говорит, что отец и „жексон -- ЉаменнаЯ
‘тена так никогда и не сдались.
-- ‚ерно, -- согласилсЯ ЃаЯрд.
Ѓадди умолк и вскоре еще раз вздохнул, как бы желаЯ выпустить перед
сном весь воздух. ЃаЯрд, напрЯженно вытЯнувшись, лежал на ‘пине с широко
открытыми глазами. “ него было такое ощущение, словно он пьЯн, -- стоит
закрыть глаза, как комната начинает кружитьсЯ, и ты лежишь, сжавшись и
широко раскрыв глаза, стараЯсь преодолеть тошноту. Ѓадди замолк и дышал
теперь спокойно и ровно. ЃаЯрд медленно повернулсЯ на бок, и мЯкина жалобно
заскрипела.
‚ темноте спокойно и мирно дышал Ѓадди. ЃаЯрд слышал и свое
собственное дыхание, но поверх него, вокруг него, обнимаЯ его со всех
сторон -- везде было то, другое дыханье. Љак будто он стал каким-то
маленьким существом внутри самого себЯ и, задыхаЯсь, напрЯженно ловил
воздух и дышал вместе с Ѓадди, который забирал весь воздух себе, так что
его, ЃаЯрдово, меньшее существо задыхалось от недостатка кислорода. Њежду
тем его большее существо дышало глубоко, ровно, ни о чем не ведаЯ,
погруженное в глубокий сон, далекое и, быть может, уже умершее. Ѓыть может,
он и сам умер, и он вспомнил то утро, с напрЯженным вниманием пережил его
вновь -- от той минуты, когда заметил первый дымок трассирующего снарЯда, до
тех пор, когда при входе в крутой вираж смотрел, как пламЯ, словно бодро
трепещущий на ветру оранжевый вымпел, вырвалось из носа "кэмела", на
котором летел „жон, и он увидел знакомый жест брата и его падавшее тело,
которое вдруг неуклюже распласталось, терЯЯ равновесие в воздухе; он
пережил все это опЯть -- словно бегло листаЯ страницы много раз прочитанной
книги, -- пытаЯсь вспомнить, ощутить пулю, пронзающую твое собственное тело
или голову, пулю, котораЯ в ту самую секунду могла убить и тебЯ. ‚едь этим
можно было бы все объЯснить: это значило бы, что он тоже убит и что все
вокруг -- это ад, по которому он, обманутый иллюзией быстрого движеньЯ, без
конца бродит в поисках брата, а тот в свою очередь где-то ищет его, и им
никогда не суждено найти друг друга. Ћн снова перевернулсЯ на спину, и под
ним опЯть насмешливо зашелестела сухаЯ мЯкина.
„ом был полон звуков; его обострившимсЯ чувствам казалось, будто в
тишине им несть числа: сухой предсмертный треск дерева в морозной тьме;
потрескивание мЯкины, сопровождавшее его дыхание; наконец, сама атмосфера,
как тающий лед в тисках стужи, давила на его легкие. “ него мерзли ноги,
все тело покрылось холодным потом, горЯчее сердце не могло согреть
окоченевшую, сотрЯсающуюсЯ в ознобе грудь, он выпростал голые руки, положил
их поверх одеЯла, и холод сковал их тЯжелым свинцом. € все это времЯ до
него доносилось ровное посапыванье Ѓадди и его собственное беспокойное,
затрудненное дыхание, как бы лишенные источника, но неотторжимые друг от
друга.
Ћн снова спрЯтал руки под одеЯло; от их ледЯного прикосновениЯ у него
заломило ребра и грудь, он с бесконечной осторожностью повернулсЯ, откинул
одеЯло, и хотЯ холод тотчас тихонько пополз от груди к ногам, он все же
опустил их на пол. Ћн запомнил, где находитсЯ дверь, и ощупью пробралсЯ к
ней, поджимаЯ пальцы на ледЯном полу. „верь была заложена гладкой, как
ледышка, деревЯнной щеколдой, и, стараЯсь ее отодвинуть, он нащупал рЯдом
еще какой-то вертикально стоЯщий цилиндрический предмет; рука его
скользнула вниз по холодной трубке, и, стоЯ в непроглЯдной леденЯщей тьме,
он на мгновенье замер, держа в руках ружье и ощупываЯ онемевшими пальцами
затвор. Џотом он вспомнил, что на деревЯнном Ящике, подставленном под
лампу, лежала коробка патронов. Ћн постоЯл еще секунду, чуть-чуть наклонив
голову и сжимаЯ ружье в онемевших руках, потом прислонил его обратно к
стене и осторожно, стараЯсь не шуметь, вытащил деревЯнную щеколду из пазов.
„верь сошла с петель и громко заскрипела, и тогда он схватил ее за ребро,
поднЯл, поставил на место и остановилсЯ на пороге.
‚ небе не было ни единой звезды, а само оно напоминало бессильно
обвисшее мертвое тело. Ћно лежало на земле, как воздушный шар, из которого
выпустили воздух, в него врезались контуры деревьев и плоский, как бы
лишенный объема, прЯмоугольник кухни; в студеном мертвенном свете смутно
выступали знакомые предметы -- штабель дров, плуг, бочонок у кухонного
крыльца со сломанной ступенькой, на которой он оступилсЯ, когда шел
ужинать. ‘ераЯ стужа просачивалась в него проворными струйками, словно
вода, текущаЯ в песок; она останавливалась, обходила препЯтствиЯ, снова
проползала вперед и наконец ровной и сильной струей потекла по незащищенным
костЯм. Ћн беспрерывно дрожал от холода, и у него все времЯ было такое
ощущение, будто замерзшие руки, прикасаЯсь к телу, натыкаютсЯ на какой-то
твердый посторонний предмет, который между тем все дергалсЯ и дергалсЯ,
словно что-то живое внутри его мертвой оболочки изо всех сил старалось
вырватьсЯ на волю. Ќад головой, на обшитой досками крыше, прозвучал
одинокий легкий шлепок, и, словно по сигналу, серое безмолвие начало
рассеиватьсЯ. Ћн осторожно затворил дверь и вернулсЯ в постель.
‚ постели его стало трЯсти еще сильнее, и под холодный насмешливый
шорох мЯкины он тихонько лежал на спине, слушаЯ, как на крыше шепчет зимний
дождь. ќто был не барабанный бой, как бывает, когда сквозь чистый, бодрЯщий
воздух проноситсЯ веселый летний дождик, а глухой невыразительный шелест,
словно сама атмосфера, всей своей тЯжестью навалившись на крышу, медленно
растворЯетсЯ, а потом размеренно и лениво капает со стрехи. Љровь его опЯть
побежала по жилам, одеЯло, как железо или лед, давило ему грудь, но пока он
неподвижно лежал на спине, слушаЯ ропот дождЯ, кровь его согрелась, тело
перестало дрожать, и в конце концов он погрузилсЯ в какую-то мучительную
судорожную дрему, населенную извивающимисЯ образами и формами упрЯмого
отчаЯниЯ и неуемного стремлениЯ к чему-то... пожалуй, даже не к оправданию,
а скорее к сочувствию, к какой-то руке -- безразлично чьей, лишь бы она
вызволила его из этого черного хаоса. ђазумеетсЯ, он бы ее оттолкнул, но
она все равно восстановила бы его холодную цельность.
Ђ дождь все капал, капал и капал; рЯдом безмЯтежно и ровно дышал Ѓадди
-- он даже ни разу не повернулсЯ. ‚ременами ЃаЯрд тоже ненадолго засыпал, но
и во сне он бодрствовал, а просыпаЯсь, лежал в какой-то сумрачной дремоте,
полной мелькающих видений; в ней не было ни облегченьЯ, ни покоЯ, между тем
как дождик, каплЯ за каплей размываЯ ночь, уносил с собою в вечность времЯ.
Ќо все это тЯнетсЯ так долго, так дьЯвольски и бесконечно долго. …го
измученнаЯ, утомленнаЯ борьбою кровь медленными толчками двигалась по телу,
почти как этот дождик, размываЯ плоть. Љо всем в свой час приходит...
ЃиблиЯ?.. Љакой-то проповедник? Ќаверное, он знал. ‘он, Љо всем в свой час
приходит...
Ќаконец он услышал, что за стенами началось движение. ђазобрать
что-либо было невозможно, но он знал, что это люди, чьи имена и лица были
ему знакомы; просыпаЯсь, он снова входил в мир, который он даже на времЯ не
смог утратить; люди, с которыми он... € ему стало легче. ‡вуки не
прекращались; он услыхал, как открылась дверь, услыхал голос, который при
некотором усилии мог бы даже узнать, а главное, теперь он мог встать и
пойти туда, где все собрались вокруг весело потрескивающего огнЯ, туда, где
был свет и тепло. € он лежал, обретЯ наконец покой, намереваЯсь тотчас
встать и пойти к ним, но не вставал, а кровь тем временем медленно текла по
телу и сердце билось ровнее. Ѓадди тихо дышал рЯдом, и его собственное
дыхание стало таким же спокойным, как дыхание Ѓадди, а приглушенные голоса
и другие уютные домашние звуки проникали в холодную комнату, постепенно
утишаЯ тревогу. ќто приходит ко всем, это приходит ко всем, утешало ЃаЯрда
его усталое сердце, и в конце концов он уснул.
Ћн проснулсЯ только ранним серым утром, с чувством тупой тЯжести и
усталости во всем теле -- сон не принес ему успокоениЯ. Ѓадди не было; дождь
все еще шел, теперь он четко и решительно стучал по крыше; в воздухе
потеплело, промозглаЯ сырость пронизывала до костей; он встал и, держа в
руках сапоги, пробралсЯ через холодное помещение, в котором спали ‘тюарт,
ђейф и ‹и, и нашел ђейфа с „жексоном в комнате перед очагом.
-- Њы дали тебе поспать, -- начал ђейф, по тут же воскликнул: -- ѓосподи,
да ты похож на какое-то привидение, парень! ’ы что, всю ночь не спал?
-- Ќет, Я отлично выспалсЯ, -- ответил ЃаЯрд. Ћн сел, натЯнул сапоги и
застегнул под коленЯми прЯжки.
„жексон сидел возле очага. ‚ темном углу у него под ногами молча
копошились какие-то крохотные существа, и, все еще не поднимаЯ головы от
сапог, ЃаЯрд спросил:
-- Љто у тебЯ там, „жексон? —то это за щенки?
-- ќто Я новую породу вывожу, -- отвечал „жексон. ђейф вернулсЯ в
комнату; он нес полстакана светло-Янтарного виски, изготовленного ѓенри.
-- ќто щенки от ќллен, -- сказал он. -- Џопроси „жексона рассказать тебе
про них после завтрака. Ќа вот, выпей. “ тебЯ страшно усталый вид.
ЌавернЯка Ѓадди своими россказнЯми не дал тебе уснуть, -- иронически добавил
он.
ЃаЯрд выпил виски и закурил папиросу.
-- Њэнди поставила твой завтрак на огонь, -- сказал ђейф.
-- ќллен? -- спросил ЃаЯрд. -- Ђх да, это та лисица. џ еще вчера хотел
про нее спросить. ‚ы ее сами вырастили?
-- „а, Ћна выросла с прошлогодним выводком щенков. …е Ѓадди поймал. Ђ
теперь „жексон хочет произвести революцию в охотничьем деле. ‡адумал
вывести зверЯ с чутьем и выносливостью собаки и с хитростью и ловкостью
лисицы.
ЃаЯрд пошел в угол и стал с любопытством изучать крохотных зверюшек.
-- џ видел не так уж много лисЯт, но ничего подобного еще ни разу не
встречал, -- заметил он.
-- ‚от и ѓенерал тоже так думает, -- отозвалсЯ ђейф.
„жексон сплюнул в огонь и нагнулсЯ над зверЯтами. Ћни почуЯли его руки
и закопошились еще быстрее, и ЃаЯрд заметил, что они не издают никаких
звуков, даже не пищат, как щенки.
-- ќто просто опыт, -- поЯснил „жексон. -- ђебЯта над ними смеютсЯ, но
ведь они еще сосунки. Џоживем -- увидим.
-- Ќе знаю, что ты станешь с ними делать, -- грубо отрезал ђейф. -- Ћни
так и останутсЯ недоростками. ‘тупай-ка ты лучше завтракать, ЃаЯрд.
-- Џоживем -- увидим, -- повторил „жексон и ласково погладил кучку
крохотных тел. -- Џока собаке меньше двух месЯцев, о ней ничего сказать
нельзЯ, верно? -- обратилсЯ он за поддержкой к ЃаЯрду, пристально взглЯнув
на него из-под косматых бровей.
-- ‘тупай завтракать, ЃаЯрд, -- настойчиво повторил ђейф. -- Ѓадди уже
ушел, и ты теперь один осталсЯ.
ЃаЯрд плеснул в лицо ледЯной водой из жестЯного таза на крыльце и
отправилсЯ завтракать в кухню. Џока он ел Яичницу с ветчиной и оладьи с
патокой из сорго, Њэнди говорила с ним о „жоне. Љогда он вернулсЯ в дом,
мистер Њаккалем был уже там. ™енки неустанно копошились у себЯ в углу, а
старик, сложив на коленЯх руки, с грубоватой добродушной усмешкой за ними
наблюдал. ђЯдом сидел „жексон и, как наседка, не сводил с них заботливого
взглЯда.
-- €ди сюда, парень, -- приказал старик ЃаЯрду. -- Ђ ну-ка, ђейф, подай
мне приманку.
ђейф вышел и тотчас вернулсЯ с обрывком веревки, к которой был
привЯзан кусочек свинины. ‘тарик взЯл веревку, вытащил щенков, и весь
выводок неуклюже закопошилсЯ на свету. ’акого странного помета ЃаЯрд еще ни
разу не видывал. ‘реди щенков нельзЯ было найти двух, хоть сколько-нибудь
похожих друг на друга, и ни один из них ничем не напоминал какое-либо иное
существо. Ћни не походили ни на лисицу, ни на гончую, хотЯ имели что-то и
от той, и от другой, но, несмотрЯ на нежный младенческий возраст, в них
было что-то чудовищное, противоестественное и даже непристойное -- у одного
остраЯ и злаЯ лисьЯ морда меж двух грустных и нежных собачьих глаз, у
другого -- отвисшие мЯгкие уши, героически пытавшиесЯ поднЯтьсЯ, и у всех
мЯгкие короткие хвосты, покрытые золотистым пушком, словно внутренность
скорлупки каштана. —то касаетсЯ масти, то щенки были всевозможных цветов --
от рыжего до серовато-коричневого с расплывчатыми пЯтнами и полосами, а у
одного мордочка была точной, забавно уменьшенной копией морды старого
ѓенерала -- вплоть до свойственного ему выражениЯ печального и полного
достоинства разочарованиЯ в жизни.
-- ‘мотри, -- сказал старик.
Ћн повернул всех щенЯт мордами к себе, потом помахал мЯсной приманкой
у них за спиной. Ќи один щенок не почуЯл мЯса; старик стал размахивать
веревкой прЯмо у них над головами, но ни один даже не поднЯл глаз. ’огда он
сунул мЯсо прЯмо им под нос, но щенЯта, продолжаЯ ползать на своих слабых
детских лапках, с любопытством, но без всЯкого интереса на него взглЯнули и
снова, сгрудившись в кучку, беззвучно закопошились на полу.
-- ЌельзЯ судить о собаках.- -- начал было „жексон, но отец не дал ему
договорить.
-- Ђ теперь посмотри еще.
Ћдной рукой он сгреб щенЯт, а другой стал совать им в рот мЯсо. Ћни
мгновенно жадно и неуклюже полезли через его руку, но он убрал мЯсо и до
тех пор водил им по полу у них перед глазами, пока они не образовали нечто
вроде ползущей петли. ’огда он отдернул мЯсо чуть-чуть в сторону, но щенки,
никуда не сворачиваЯ, спотыкаЯсь, ползли вперед, в темный угол, пока не
ткнулись носами в стену, и тотчас же снова беззвучно и тихо закопошились.
„жексон подошел, поднЯл их с пола и отнес обратно к огню.
-- Ќу скажи, будет, по-твоему, прок от таких охотничьих псов? -- спросил
старик ЃаЯрда. -- Ќе чуют, не лают, и провались Я на этом месте, если они
хоть что-нибудь видЯт.
-- ’ы не можешь судить о собаке... -- снова терпеливо начал „жексон.
-- ‡ато ѓенерал может, -- перебил его отец. -- ќй, ђейф, позови-ка сюда
ѓенерала.
ђейф подошел к дверЯм, окликнул ѓенерала, и пес тотчас вошел в
комнату, слегка царапаЯ когтЯми по дощатому полу. Ќа его пЯтнистой шкуре
блестели капли дождЯ. Ћн остановилсЯ и серьезным вопросительным взглЯдом
посмотрел на старика.
-- Џоди сюда, -- сказал ему мистер Њаккалем, и пес неторопливо, с
достоинством направилсЯ к нему. ‚друг он увидел щенков под стулом „жексона.
Ћн остановилсЯ на ходу и с минуту смотрел на них завороженным,
недоумевающим, полным бесконечного ужаса взглЯдом, потом с обидой и упреком
посмотрел на хозЯина, повернулсЯ и пошел прочь, опустив хвост. Њистер
Њаккалем уселсЯ и громко заворчал что-то про себЯ.
-- ’ы не можешь ничего сказать про собак... -- снова повторил „жексон.
Ћн нагнулсЯ, собрал своих подопечных и встал.
Њистер Њаккалем, ворча, раскачивалсЯ на стуле.
-- џ не осуждаю старика ѓенерала, -- сказал он. -- …сли б Я при виде
подобных тварей должен был бы сказать себе: "ќто мои сыновьЯ.." -- Ќо
„жексон уже ушел. Њистер Њаккалем опЯть принЯлсЯ громко ворчать и, Явно
забавлЯЯсь, с усмешкой продолжал: -- „а, сэр, Я навернЯка гордилсЯ бы ими не
больше ѓенерала. Џодай-ка мне трубку, ђейф.

„ождь шел весь этот день, весь следующий день и еще назавтра. ‘обаки
все утро слонЯлись по дому или ненадолго выходили во двор, но непогода
быстро загонЯла их обратно, и, растЯнувшись, они дремали у огнЯ, который
поднимал вонючие испарениЯ с их шкур, покуда ѓенри не выгонЯл их из
комнаты; сквозь открытую дверь ЃаЯрд дважды видел, как лисица ќллен,
проворно пробежав по двору, робко скрывалась где-то за домом. Ќе считаЯ
ѓенри и „жексона, у которого был ревматизм, все остальные проводили большую
часть днЯ где-то вне дома, под дождем. Ќо за едой все собирались снова,
отрЯхивали на крыльце мокрую верхнюю одежду и с шумом ставили облепленные
глиной сапоги к очагу, где от них поднималсЯ пар. ѓенри приносил котел и
кувшин, и, наконец, промокший до костей, поЯвлЯлсЯ Ѓадди.
Ѓадди мог в любое времЯ днЯ извлечь свое тощее длинное тело из темной
ниши за очагом, молча выйти из дома, и все те пЯть, шесть, двенадцать или
сорок восемь часов, что он отсутствовал, ЃаЯрда преследовало смутное
чувство, будто дом совершенно опустел, хотЯ в нем оставалсЯ „жексон, ѓенри
и почти всегда ‹и, пока он наконец не понЯл, что большаЯ часть собак все
это времЯ отсутствовала тоже. Љогда Ѓадди после завтрака исчез, ЃаЯрду
сказали, что он пошел на охоту.
-- Џочему же он менЯ не позвал? -- осведомилсЯ ЃаЯрд.
-- Њожет, он думал, что вы не захотите выходить в такую погоду, --
предположил „жексон.
-- Ѓадди -- тому все равно, какаЯ погода, -- поЯснил ѓенри. -- Ћн не
замечает, хороший день или плохой.
-- Ђ ему вообще ни до чего нет дела, -- с горечью произнес своим резким
голосом ‹и. Ћн задумчиво сидел у очага, и его женственные руки не
переставаЯ шевелились на коленЯх. -- Ћн готов хоть всю жизнь сидеть на
берегу реки и грызть холодные кукурузные лепешки, и кроме собак ему никого
не надо. -- Ћн внезапно встал и вышел из комнаты.
‹и было уже под сорок. ђебенком он много болел. “ него был хороший
тенор, и по воскресеньЯм его часто приглашали петь в хоре. ѓоворили, будто
он ходит к одной молодой женщине из деревушки Њаунт-‚ернон в шести милЯх от
их дома. Ѓольшую часть времени он в одиночестве угрюмо бродил по
окрестностЯм.
ѓенри сплюнул в огонь и мотнул головой в сторону ушедшего брата.
-- Ћн что, давно в ‚ерной не заглЯдывал?
-- Ћни с ђейфом позавчера там были, -- отвечал „жексон.
-- џ от дождЯ не растаю, -- сказал ЃаЯрд. -- Њожет, Я его еще догоню?
ЃратьЯ немного подумали, сосредоточенно поплевываЯ в огонь.
-- ЌаврЯд ли, -- проговорил наконец „жексон. -- Ѓадди навернЯка уже миль
десЯть прошагал. ЏридетсЯ вам в следующий раз его ловить, пока он еще не
успеет уйти.
ЃаЯрд так и сделал, и они с Ѓадди охотились на дичь в оголенных полЯх,
и под проливным дождем их ружьЯ издавали унылые минорные звуки, -- словно
пЯтна, они медленно растворЯлись в пронизанном дождевыми струЯми воздухе;
вспугивали гусей и уток в стоЯчих речных заводЯх, а иногда вместе с ђейфом
охотились в долине на енотов и рысей. Џорою до них доносилось пронзительное
тЯвканье несущихсЯ куда-то молодых собак.
-- ќллен идет, -- говорил тогда Ѓадди.
Љ концу недели погода проЯснилась, и в сумерках, когда стало
подмораживать и на сырой земле хорошо держались запахи, старый ѓенерал
напал на след рыжего лиса, который уже столько раз водил его за нос.
‚сю ночь в холмах дрожали, нарастаЯ и отдаваЯсь эхом, громкие, как
колокол, звуки, и все, кроме ѓенри, мчались верхом, следуЯ за собаками, но
главным образом руководствуЯсь почти сверхъестественным Ясновидением
старика и Ѓадди, которые всегда заранее угадывали нужное направление. Џо
временам все останавливались, ожидаЯ, пока Ѓадди с отцом кончат спорить,
куда именно повернет зверь, но большей частью оба придерживались одного
мнениЯ, безошибочно предвидЯ все его движениЯ, прежде чем тот осознавал их
сам, и несколько раз охотники осаживали лошадей на вершине холма и сидели
под студеными звездами, пока мрачные размеренные голоса собак, вырвавшись
из тьмы, нарастаЯ, подбирались все ближе и ближе, проносились где-то
неподалеку и, подобно звону колокола, замирали в тишине.
-- ќх! ‚от настоЯщаЯ музыка длЯ мужчины! -- воскликнул старик. Џлотно
закутавшись в плащ, он бесформенной массой сидел на своей белой лошади.
-- Ќадеюсь, теперь он от них не уйдет, -- сказал „жексон. -- ѓенерал
сильно обижаетсЯ всЯкий раз, как этот лис его перехитрит.
-- €м его не поймать, -- сказал Ѓадди, -- Љогда он устанет, он спрЯчетсЯ
в камнЯх.
-- Ђ Я так думаю, что нам придетсЯ обождать, пока „жексоковы щенЯта
подрастут, -- сказал старик. -- Љонечно, если только они не откажутсЯ травить
своего родного деда. Џока что они только от еды не отказываютсЯ.
-- Џогоди, -- твердил свое неугомонный „жексон, -- вот вырастут они...
-- ’ише!
ђазговоры умолкли. Ќад ночными холмами снова прозвенел собачий лай; он
разнессЯ колокольным звоном, беспокойно задрожал, словно струна, загремел
гулким многократным эхом в темных холмах под звездами и, замираЯ, еще долго
отдавалсЯ в ушах, чистый, как кристалл, сумрачный, геройский и немного
грустный.
-- †алко, что тут нет „жонни, -- тихонько произнес ‘тюарт. -- …му эта
охота навернЯка пришлась бы по вкусу.
-- „а, он был настоЯщий охотник, -- согласилсЯ „жексон. -- Ћн бы даже и
от Ѓадди не отстал.
-- „жон был замечательный парень, -- сказал старик.
-- „а, сэр, -- подтвердил „жексон, -- хороший, добрый парень. ѓенри
говорит, что он всегда привозил из лавки какой-нибудь подарок Њэнди и
ребЯтам.
-- Ћн никогда не скулил на охоте, -- сказал ‘тюарт, -- ни в дождь, ни в
холод, даже когда был совсем еще малышом, с этой своей одностволкой,
которую он на собственные деньги купил; у нее была такаЯ отдача, что она
при каждом выстреле толкала его в плечо. € все равно он всегда охотилсЯ с
нею, а не с тем старым ружьем, что ему полковник подарил, потому что он сам
скопил на нее деньги и сам ее покупал.
-- „а, -- подтвердил „жексон, -- если человек сам чего добилсЯ, он,
конечно, должен этому радоватьсЯ.
-- ‚от уж кто любил петь да горланить, -- сказал мистер Њаккалем. --
Ѓывало, всю дичь на десЯть миль вокруг распугает. Џомню, как-то вечером
вскакивает он на лошадь, мчитсЯ к ‘эмсонову мосту, и вдруг -- мы и
оглЯнутьсЯ не успели, а уж он с этой лисицей сидит на бревне, плывет вниз
по течению и во все горло песни распевает.
-- „а, это похоже на „жонни, -- согласилсЯ „жексон. -- ‚от уж кто умел
всему порадоватьсЯ.
-- Ћн был замечательный парень, -- повторил мистер Њаккалем.
-- ’ише!
‘обаки опЯть залаЯли где-то внизу, в темноте. ‹ай проплыл по холодному
воздуху, прокатилсЯ гулким эхом, которое снова и снова повторЯло этот звук
до тех пор, пока источник его затерЯлсЯ в неведомой дали, и казалось, будто
сама землЯ обрела наконец свой голос -- торжественный, печальный, безумных
сожалений полный.

„о рождества оставалось два днЯ, и после ужина все снова сидели у
очага, и старый генерал снова дремал у ног своего хозЯина. Ќазавтра, в
сочельник, фургон поедет в город, и хотЯ Њаккалемы со свойственным им
неизменным гостеприимством ни слова не сказали ЃаЯрду об его отъезде, он
понимал, что это само собою разумеетсЯ -- ведь чтоб попасть на рождество
домой, он должен завтра уехать, и поскольку он сам об этом не заикалсЯ, все
немного удивлЯлись и недоумевали.
Ѓыло опЯть холодно, и в студеном воздухе горЯщие поленьЯ подпрыгивали
и трещали, рассыпаЯ сердитые искры и выстреливаЯ на пол тлеющие угольки,
которые тут же заглушал чей-нибудь ленивый сапог, и ЃаЯрд дремал у очага,
расслабив усталые мышцы в нарастающих волнах жара, словно в теплой ванне, и
его упрЯмое бессонное сердце тоже пока поддалось дремоте. ‡автра хватит
времени решить, ехать или нет. Њожет, он просто останетсЯ, даже не даваЯ
никаких объЯснений -- их, впрочем, никто от него не потребует. Џотом он
вспомнил, что ‹и, ђейф да и каждый, кто поедет в город, поговорит с людьми
в узнает то, о чем у него не хватило смелости им рассказать.
Ѓадди выбралсЯ из темного угла и сидел теперь на корточках в центре
полукруга, спиной к огню, обнЯв руками колени, совершенно неподвижно,
словно демонстрируЯ свою способность бесконечно и неустанно сидеть на
собственных пЯтках. Ѓадди был младшим в семье, всего двадцати лет от роду.
Њать его была второй женой старика, и его светло-карие глаза и рыжеватый
густой ежик на круглой голове резко выделЯлись среди черных глаз и волос
остальных братьев. Ќо старик отчеканил черты младшего сына так же четко,
как и черты всех остальных, и, несмотрЯ на молодость, лицо его было таким
же худощавым, сдержанным и суровым, с таким же орлиным профилем, разве
только кожа была понежнее и на щеках играл Яркий румЯнец.
Ћстальные были среднего роста или еще ниже -- невзрачный, бесцветный и
тощий „жексон, невозмутимые крепыши ѓенри и ђейф (полное имЯ последнего
было ђафаэль ‘емз); уравновешенный, коренастый и мускулистый ‘тюарт;
горЯчий, неугомонный, сухощавый ‹и; и один только Ѓадди, высокий и
стройный, как молодое деревцо, был под стать родителю, который нес свои
семьдесЯт семь лет с такой же легкостью, с какою носЯт тонкий невесомый
плащ. "‚от долговЯзый бездельник, -- с добродушной усмешкой говаривал
старик, -- тощий как жердь, и куда только деваетсЯ все, что он ест?" € все
молча смотрели на длинного, как складной нож, Ѓадди с одной и той же мыслью
-- мыслью, которую каждый считал своей и никогда не высказывал вслух: что
Ѓадди когда-нибудь женитсЯ и продолжит их род.
Ѓадди, как и отца, звали ‚ирджиниус, хотЯ маловероЯтно, что это знал
кто-нибудь посторонний за пределами семьи и военного министерства.
‘емнадцати лет он убежал из дому и вступил добровольцем в армию; в сборном
пехотном лагере в штате Ђрканзас, куда он был отправлен, один новобранец
как-то назвал его ‚ирдж {сокращенное от virgin (англ.) -- девственник}, за
что Ѓадди методически и беззлобно колотил его в течение семи минут; при
погрузке на суда в порту Ќью-„жерси другой солдат сделал то же самое, и
Ѓадди отколотил и его -- внЯть же методически, основательно и беззлобно. ‚
…вропе, все еще повинуЯсь глубоким, хотЯ и несложным побуждениЯм своей
натуры, Ѓадди ухитрилсЯ, быть может и сам того не ведаЯ, совершить нечто
такое, что, по свидетельству начальства, сильно досадило неприЯтелю, и за
это получил свой, как он выражалсЯ, амулет. —то именно он сделал -- никто
никакими силами не мог из него выудить, и эта побрЯкушка не только не
задобрила отца, разгневанного тем, что сын его вступил в федеральную армию,
но, наоборот, еще больше подлила масла в огонь и потому коротала свой
жалкий век среди скудных пожитков Ѓадди, а о его военной карьере в семейном
кругу никогда не упоминали. € теперь, как обычно, Ѓадди притулилсЯ на
корточках спиною к огню, обнЯв руками колени, и все они, сидЯ вокруг очага,
готовились выпить на сон грЯдущий по стаканчику пунша и мирно беседовали о
рождестве.
-- €ндейка! -- с великолепным презрением проворчал старик. -- ЏолнаЯ
загородка опоссумов, полный лес белок, полнаЯ река уток, полнаЯ коптильнЯ
окороков, а вам, ребЯта, непременно приспичило ехать в город покупать к
рождественскому обеду индейку.
-- ђождество не в рождество, если у человека будет все то же самое, что
каждый день, -- мЯгко возразил ему „жексон.
-- ‚ы, ребЯта, просто ищете предлог, чтоб съездить в город,
проболтатьсЯ целый день без дела, да еще и деньги потратить, -- сердито
отвечал старик. -- џ уж сколько раз на своем веку справлЯл рождество и знаю,
что с покупной едой оно и вовсе не рождество.
-- Ђ как же те, кто в городе живет? Џослушать тебЯ, так у них совсем
рождества не бывает.
-- ‡начит, не заслужили, -- отрезал старик. -- € то сказать -- живут на
клочке два фута на четыре, вплотную к чужому заднему крыльцу, и едЯт из
консервных банок.
-- Ќу, а вдруг они все из города разбегутсЯ, приедут сюда да захватЯт
всю землю, вот тогда посмотрим, что ты говорить станешь, -- сказал ‘тюарт. --
’ы бы, отец, и вовсе тут жить не мог, если б весь народ в городе на привЯзи
не сидел, и тебе это отлично известно.
-- Џокупать индеек! -- с глубоким омерзением повторил мистер Њаккалем. --
Џокупать в лавке! џ еще помню времена, когда Я брал ружье, выходил из этой
самой двери и через полчаса приносил домой индюка. Ђ еще через час -- так и
целого оленЯ. „а что там, вы, братцы, о рождестве никакого понЯтиЯ не
имеете. ‚ы только и знаете что окна в лавке, где выставлены кокосовые
орехи, хлопушки этих Янки и прочаЯ дребедень.
-- „а, сэр, -- сказал ђейф, подмигнув ЃаЯрду. -- Љогда генерал ‹и сдалсЯ,
это была величайшаЯ ошибка человечества. ‘трана так от нее и не оправилась.
‘тарик сердито фыркнул:
-- Ѓудь Я проклЯт, если Я не вырастил целую ораву самых растреклЯтых
умников на свете! Ќичего им не могу сказать, ничемугне могу их научить, не
могу даже сидеть перед своим же собственным очагом, чтобы всЯ ихнЯЯ банда
не толковала мне, как управлЯть этой проклЯтой страной. ‚от что, ребЯта,
ступайте-ка вы спать.
Ќа рассвете „жексон, ђейф, ‘тюарт и ‹и отправились па фургоне в город.
Ќикто из них не обмолвилсЯ ни словом, не высказал ни малейшего любопытства
по поводу того, застанут ли они ЃаЯрда вечером, когда вернутсЯ долой, или
встретЯтсЯ с ним еще года через три. Ђ ЃаЯрд стоЯл на побелевшем от
изморози крыльце, курил папиросу на прохладной Яркой заре, смотрел вслед
фургону, в котором сидели четыре закутанные фигуры, и думал о том, будет ли
это опЯть года через три или вообще никогда. Џодошли собаки, потыкались в
его колени, и он опустил руку в кучу холодных, как ледЯшки, носов и
высунутых теплых Языков, а сам глЯдел на деревьЯ, из-за которых доносилось
сухое дребезжание фургона, гулко разносившеесЯ в тишине Ясного раннего
утра.
-- Џошли? -- раздалсЯ у него за спиной голос Ѓадди, и, повернувшись,
ЃаЯрд взЯл прислоненное к стене ружье. ‘обаки возились вокруг, с радостным
визгом вдыхаЯ морозный воздух, но Ѓадди отвел их к конуре, втолкнул в нее
и, невзираЯ на их изумленные протесты, запер за ними дверь. €з другой
конуры он выпустил молодого пойнтера „эна. Џозади по-прежнему раздавались
недоуменные гневные голоса гончих.
„о полуднЯ они бродили по распаханным полЯм и по лесным опушкам.
Њороза уже не было, воздух потеплел в мЯгкой безветренной истоме, и среди
зарослей колючих кустарников они дважды вспугнули птицу-кардинала, котораЯ
стрелою алого пламени молниеносно взмыла в высоту. Ќаконец, ЃаЯрд, не
мигаЯ, поднЯл глаза к солнцу.
-- Њне пора возвращатьсЯ, Ѓадди. Џосле полуднЯ Я поеду домой.
-- ‹адно, -- не возражаЯ, согласилсЯ Ѓадди и подозвал собаку. --
Џриезжайте в будущем месЯце.
Њэнди дала им холодной еды, они закусили, и, пока Ѓадди седлал Џерри,
ЃаЯрд отправилсЯ в дом, где он нашел ѓенри, старательно прибивавшего
подметки к сапогам, и старика, который, надев очки в стальной оправе, читал
газету недельной давности.
-- „ома уж, наверно, давно тебЯ ждут, -- согласилсЯ мистер Њаккалем,
снимаЯ очки. -- ЋбЯзательно приезжай в будущем месЯце за тем лисом. …сли мы
его скоро не возьмем, ѓенералу будет стыдно своим же щенЯтам в глаза
смотреть.
-- ‘пасибо, сэр, -- отвечал ЃаЯрд. -- џ обЯзательно приеду.
-- € постарайсЯ привезти деда. Ћн может и тут не хуже чем в городе
сложа руки сидеть.
-- ‘пасибо, сэр. ЋбЯзательно привезу.
Ѓадди вывел пони, и старик, не вставаЯ, протЯнул ЃаЯрду руку. ѓенри
отложил сапоги и вышел вслед за ним на крыльцо.
-- Џриезжайте еще, -- застенчиво пробормотал он, трЯхнув ЃаЯрдову руку,
словно это была рукоЯтка водЯного насоса, а Ѓадди выдернул свою руку из
кучки назойливых слюнЯвых щенков и тоже попрощалсЯ с гостем.
-- Ѓуду ждать, -- коротко сказал он.
ЃаЯрд тронулсЯ в путь и, обернувшись, увидел, что братьЯ приветственно
поднЯли руки. Џотом Ѓадди окликнул его, и он повернул обратно. ѓенри исчез
и поЯвилсЯ снова с тЯжелым пеньковым мешком в руках.
-- —уть не забыл, -- сказал он. -- Ћтец велел передать вашему дедушке
кувшин кукурузной водки. ‹учше этой не найдешь и в ‹уисвилле, да, пожалуй,
и нигде вообще, -- со степенной гордостью добавил он.
ЃаЯрд поблагодарил, Ѓадди привЯзал мешок к луке седла, и мешок всей
своей тЯжестью привалилсЯ к ноге ЃаЯрда.
-- ‚от. ‡десь будет крепко.
-- „а, здесь будет крепко. Џремного благодарен.
-- „о свиданьЯ.
-- „о свиданьЯ.
Џерри тронул, и ЃаЯрд посмотрел назад. ЃратьЯ все еще стоЯли во дворе
-- спокойно, степенно и твердо. “ дверей кухни, исподлобьЯ глЯдЯ на него,
сидела лисица ќллен, рЯдом с нею ползали и играли на солнце щенЯта. —ерез
час солнце скроетсЯ за холмами на западе. „орога вилась между деревьев. Ћн
снова оглЯнулсЯ. „ом неровным прЯмоугольником распласталсЯ на фоне
холодного вечернего неба, дым из трубы тонким пером уходил в безветренный
воздух. ‚ дверЯх уже никто не стоЯл, и, пустив Џерри ровной рысью, он
почувствовал, как кувшин с виски легонько бьет его по колену.

’ам, где едва заметный неразъезженный маккалемовский проселок вливалсЯ
в большую дорогу, ЃаЯрд остановил Џерри и некоторое времЯ сидел, освещенный
закатом. "„жефферсон, 14 миль". ђейф и остальные проедут здесь еще не
скоро, ведь сегоднЯ сочельник, и весь округ неторопливо съезжаетсЯ на
праздники в город. ‚прочем, они могли выехать из города пораньше, чтобы
засветло добратьсЯ до дому, и тогда уже через час будут здесь. Љосые лучи
солнца выпустили из плена стужу, которую держали взаперти, пока ложились на
землю под прЯмым углом; холодные испарениЯ медленно поднимались вокруг
ЃаЯрда, сидевшего верхом на Џерри посреди дороги, и как только прекратилось
движение, кровь его начала медленно застывать в жилах. Ћн повернул пони в
сторону, противоположную городу, и снова пустил его рысью.
‘коро его окутала тьма, но он ехал все дальше и дальше по бледной
дороге под обнаженными деревьЯми в свете разгоравшихсЯ звезд. Џерри уже
начал подумывать о конюшне и об ужине; он бежал, вопросительно и робко
вскидываЯ голову, однако послушно, не замедлЯЯ хода, не ведаЯ, куда и
почему, но понимаЯ, что не к дому, и хотЯ был преисполнен довериЯ к седоку,
все же испытывал некоторое сомнение. Ћт тишины, одиночества и монотонности
движениЯ становилось все холоднее. ЌатЯнув поводьЯ, ЃаЯрд остановил Џерри,
отвЯзал кувшин, выпил и снова привЯзал его к седлу.
‚округ поднимались дикие темные холмы. Ќикаких признаков жильЯ,
никаких следов человека. Џо обе стороны дороги, освещенные звездами,
уходили вдаль черные гребни, а там, где дорога спускалась в долину и
затвердевшаЯ на морозе колеЯ звенела металлическим звоном под копытами
Џерри, их зловещие темные вершины, увенчанные оголенными деревьЯми,
вздымались в звездное небо. ‚ одном месте, где на дорогу просочилась
холоднаЯ зимнЯЯ струйка, Џерри, почуЯв воду, с треском раздавил хрупкую
тонкую наледь. ЃаЯрд опЯть приложилсЯ к кувшину.
Ќеловко нащупав спичку онемевшими от холода пальцами, он закурил и
отодвинул манжету на запЯстье. Џоловина двенадцатого.
-- Ќу что ж, Џерри, -- сказал он, -- пожалуй, пора нам подумать о
ночлеге.
ѓолос его неожиданно громко прозвучал в холодной и темной тишине,
Џерри поднЯл голову и фыркнул, как будто понЯл его слова, как будто охотно
готов был разделить мрачное одиночество, в котором пребывал его седок. Ћни
снова поскакали в гору.
‡десь темнота рассеЯлась, и, разрываЯ монотонный рЯд деревьев, кое-где
стали поЯвлЯтьсЯ полЯ, освещенные смутным светом звезд, и вскоре, когда
ЃаЯрд, опустив поводьЯ на шею Џерри, сунул в карманы руки, пытаЯсь их
согреть, у дороги показалсЯ вросший в землю сарай длЯ хлопка с
посеребренной инеем крышей. "Ќу, теперь уже недолго", -- сказал он про себЯ,
нагнулсЯ вперед и, положив руку на шею Џерри, ощутил неутомимое биение
теплой крови.
-- ‘коро жилье, Џерри, смотри в оба.
€ опЯть, словно в ответ на его слова, Џерри тихонько заржал и свернул
с дороги, а когда ЃаЯрд, натЯнув поводьЯ, хотел было повернуть его назад,
он тоже увидел еле заметную колею от фургона, ведущую к смутно маЯчившей
группе низкорослых деревьев.
-- Њолодец, Џерри, -- сказал он, снова отпускаЯ поводьЯ.
Џоказалась хижина. ‚ ней было темно. €з-под крыльца вылезла тощаЯ
собака, залаЯла на ЃаЯрда и не умолкала, пока он привЯзывал Џерри и
онемевшей рукой стучалсЯ в дверь. Ќаконец из хижины послышалсЯ голос, Ѓ а
Ярд крикнул:
-- ‡дорово! -- и добавил: -- џ заблудилсЯ. Ћткройте.
‘обака все еще заливалась лаем. Ќаконец дверь чуть-чуть приоткрылась,
из щели блеснул отсвет тлеющих углей, пахнуло острым запахом негров, и в
теплой струе воздуха показалась чьЯ-то голова.
-- ќй, „жули, заткни свою пасть! -- скомандовала голова. ‘обака послушно
умолкла, но все еще ворча, скрылась под крыльцом.г-- Љто там?
-- џ заблудилсЯ, -- повторил ЃаЯрд. -- Њожно, Я переночую у вас в сарае?
-- Ќет у менЯ никакого сараЯ, -- отвечал негр. -- ’ам подальше будет еще
один дом.
-- џ заплачу, -- сказал ЃаЯрд. Ћн пошарил онемевшей рукой в кармане. --
ЊоЯ лошадь выбилась из сил.
ѓолова негра четко выделЯлась на фоне проникавшего сквозь щель в
дверЯх огнЯ.
-- Ќу что же ты, дЯдюшка, человека на морозе держишь, -- с нетерпением
промолвил ЃаЯрд.
-- Љто вы, белый человек?
-- ЃаЯрд ‘арторис из „жефферсона. Ќа, возьми. -- Ћн протЯнул руку, но
негр даже не шевельнулсЯ.
-- ‚ы из тех ‘арторисов, которые банкиры?
-- „а. Ѓери же.
-- Ћбождите минутку.
„верь закрылась. ЃаЯрд натЯнул поводьЯ, и Џерри с готовностью двинулсЯ
вокруг дома, ступаЯ по сухим промерзшим стеблЯм хлопка, которые больно
щелкали седока по коленЯм. Љогда ЃаЯрд спрыгнул на мерзлую неровную землю
возле зиЯющей двери, свет фонарЯ вырвал из темноты обломки стеблей и
огромные ножницы человеческих ног, и негр с бесформенным тюком под мышкой
направил фонарь на ЃаЯрда, который расседлывал Џерри.
-- € как вы, белый человек, ухитрились забратьсЯ так далеко от дома в
такой поздний час? -- с любопытством спросил он.
-- ‡аблудилсЯ, -- коротко буркнул ЃаЯрд. -- Људа мне поставить лошадь?
Ќегр осветил фонарем стойло. Џерри осторожно переступил через порог, и
в полосе света от фонарЯ глаза его загорелись фосфорическим блеском, а
ЃаЯрд, войдЯ за ним следом, принЯлсЯ растирать его сухим концом попоны.
Ќегр исчез. ‚скоре он снова поЯвилсЯ с охапкой кукурузных початков, бросил
их в кормушку Џерри, и лошадь с жадностью зарылась в них мордой.
-- Џожалуйста, будьте осторожны с огнем, белый человек, -- сказал негр.
-- ‹адно. џ просто не буду зажигать спичек.
-- “ менЯ тут всЯ скотина, инструменты и корм, -- поЯснил негр. --
ЌельзЯ, чтоб они сгорели. ‘траховой агент так далеко от города не ездит.
-- ‹адно, -- повторил ЃаЯрд. Ћн закрыл Џерри в стойле, под любопытным
взглЯдом негра взЯл мешок, который уже раньше прислонил к стене, и вытащил
кувшин. -- —ашка у тебЯ найдетсЯ?
Ќегр снова исчез; сквозь щели в противоположной стене ЃаЯрду был виден
свет фонарЯ; потом он снова ЯвилсЯ, держа в руке ржавую жестЯнку; он дунул
в нее, и оттуда вырвалось облачко мЯкины. Ћни выпили. Џозади жевал кукурузу
Џерри. Ќегр подвел ЃаЯрда к лестнице на сеновал.
-- ‚ы не забудете про огонь, белый человек? -- озабоченно спросил он.
-- Ќе бойсЯ, не забуду, -- отвечал ЃаЯрд. -- ‘покойной ночи.
Ћн взЯлсЯ рукой за лестницу, но негр остановил его и дал ему
бесформенный тюк, который принес с собою из хижины.
-- “ менЯ только одно лишнее одеЯло, но все же лучше, чем ничего.
ЏридетсЯ вам сегоднЯ померзнуть.
ђваное заскорузлое стеганое одеЯло было насквозь пропитано характерным
запахом негров.
-- ‘пасибо, -- сказал ЃаЯрд. -- ‚есьма тебе обЯзан. ‘покойной ночи.
-- ‘покойной ночи, белый человек.
”онарь замелькал, вперекрест освещаЯ удалЯющиесЯ ноги, и ЃаЯрд полез в
темноту, из которой пахнуло прЯным запахом сухого сена. Ћн вырыл себе нору,
забралсЯ в нее, закуталсЯ в грЯзное вонючее одеЯло, сунул ледЯные руки под
рубашку и прижал их к дрожащей груди. —ерез некоторое времЯ руки стало
покалывать, и они начали медленно согреватьсЯ, хотЯ все тело еще дрожало от
холода и усталости. ‚низу, в темноте, неустанно и мирно жевал кукурузу
Џерри, временами топаЯ копытом, и ЃаЯрд постепенно успокоилсЯ. “же засыпаЯ,
он выпростал из-под одеЯла руку и взглЯнул на светЯщийсЯ циферблат. —ас
ночи. ђождество уже настудило.

‘олнце, проникавшее красными полосами через щели в стене, разбудило
его, и он немного полежал на своем жестком ложе, ощущаЯ на лице чистый
ледЯной воздух и не понимаЯ, где он находитсЯ. Џотом вспомнил, шевельнулсЯ
и почувствовал, что тело его онемело от стужи, но кровь начинает двигатьсЯ
по жилам маленькими шариками наподобие дробинок. Ћн вытащил из пахучей
постели ноги, но, так как он спал в сапогах, они совершенно одеревенели, и
ему пришлось некоторое времЯ сгибать их и разгибать, пока колени и лодыжки
ожили и их закололо, словно острыми иголками.
Ќеуклюже передвигаЯ застывшие члены, он медленно и осторожно спустилсЯ
с лестницы в море алого солнечного света, которое, словно торжественный
голос трубы, вливалось в проход между стойлами. Ћгромное солнце, едва
поднЯвшись над горизонтом, осветило крышу хижины, частокол, в беспорЯдке
разбросанный по двору ржавый сельскохозЯйственный инвентарь и мертвые
стебли хлопка, поле которого подступало вплотную к заднему крыльцу; красные
лучи превратили покрывавший все предметы серебристый иней в блестЯщую
розовую глазурь, какой украшают праздничный пирог. Џерри просунул в двери
стойла свою изЯщную морду и, дыша парой, радостным ржанием приветствовал
хозЯина, и ЃаЯрд поговорил с ним, погладив его по холодному носу. Џотом он
развЯзал мешок и приложилсЯ к кувшину. ‚ дверЯх показалсЯ негр с молочным
ведром.
-- ‘ рождеством, белый человек, -- сказал он, поглЯдываЯ на кувшин.
ЃаЯрд угостил его. -- ‘пасибо, сэр. ‚ы ступайте в дом, к огню. џ накормлю
вашу лошадь. ‘таруха уже сготовила вам завтрак.
ЃаЯрд взЯл мешок; из колодца за хижиной он достал ведро ледЯной воды и
плеснул себе в лицо.
‚ полуразвалившемсЯ очаге среди золы, обгорелых поленьев и
беспорЯдочно расставленных горшков пылал огонь. ЃаЯрд закрыл за собой
дверь, оставив снаружи чистый холодный воздух, и густаЯ, теплаЯ, сыраЯ
затхлость обволокла его, как дурман. †енщина, склонившаЯсЯ над очагом,
робко отозвалась на его приветствие. ’рое негритЯт неподвижно застыли в
углу и уставились на него, вращаЯ глазами. ‘реди них была девочка в
засаленных лохмотьЯх, с грЯзными разноцветными лоскутками в тугих косичках.
‚торого негритенка с одинаковым успехом можно было принЯть и за мальчика и
за девочку. ’ретий малыш, в хламиде, сшитой из шерстЯного мужского бельЯ,
был совершенно беспомощным -- он еще не умел ходить и в бесцельной
сосредоточенности ползал по полу; блестЯщие сопли, стекавшие из его ноздрей
к подбородку, напоминали следы улиток.
†енщина, угрюмо стараЯсь держатьсЯ в тени, поставила к очагу стул.
ЃаЯрд сел и протЯнул замерзшие ноги к огню.
-- ’ы уже выпила по случаю рождества, тетушка? -- спросил он.
-- Ќет, сэр. Ќынче у нас и выпить нечего, -- отозвалась она откуда-то
сзади.
ЃаЯрд подвинул в ее сторону мешок.
-- “гощайсЯ. ’ут на всех хватит.
„ети неподвижно сидели на корточках у стены и молча смотрели на гостЯ.
-- ђождество пришло, ребЯта, -- сказал он им, но они только смотрели на
него серьезно, как зверюшки, пока наконец женщина не подошла и укоризненно
с ними не заговорила.
-- Џокажите белому дЯде, что нам ‘анта-Љлаус принес, -- сказала она. --
‘пасибо вам, сэр.
Ћна положила ему на колени оловЯнную тарелку и поставила на печку у
его ног надтреснутую фарфоровую чашку.
-- Џокажите скорей. Ђ то дЯдЯ подумает, что ‘анта-Љлаус к нам и дороги
не знает.
„ети зашевелились и из темного угла, куда они при поЯвлении ЃаЯрда
спрЯтали было свои подарки, вытащили маленький оловЯнный автомобиль, нитку
разноцветных деревЯнных бус, зеркальце и длинную, облепленную грЯзью мЯтную
конфету, которую тут же принЯлись с серьезным видом по очереди лизать.
†енщина налила в чашку кофе из стоЯвшего на углЯх кофейника, снЯла крышку
со сковороды и, подцепив вилкой, положила ему на тарелку толстый ломоть
шипЯщего мЯса, потом, покопавшись кочергой в золе, извлекла какой-то серый
предмет, разломила его пополам и тоже положила на тарелку. ЃаЯрд съел
солонину и кукурузную лепешку, запиваЯ бледной безвкусной жидкостью из
кофейника. „ети тихонько возились со своими рождественскими подарками, но
времЯ от времени он замечал, что они не отрываЯсь исподлобьЯ на него
смотрЯт. ‚скоре пришел с ведром молока хозЯин.
-- ‘таруха вас накормила? -- осведомилсЯ он.
-- „а. ‘колько отсюда до ближайшей железнодорожной станции?
-- ‚осемь миль.
-- ’ы можешь сегоднЯ доставить менЯ туда, а потом как-нибудь на этой
неделе отвести мою лошадь к Њаккалемам?
-- џ одолжил зЯтю мулов, -- отозвалсЯ негр. -- “ менЯ всего одна упрЯжка,
и Я ее ему одолжил.
-- џ заплачу тебе пЯть долларов.
Ќегр поставил на пол ведро, и женщина подошла и унесла его. Ћн
медленно почесал затылок.
-- ЏЯть долларов, -- повторил ЃаЯрд.
-- ‡ачем так торопитьсЯ на рождество, белый человек?
-- „есЯть долларов, -- с нетерпением сказал ЃаЯрд. -- ђазве ты не можешь
забрать своих мулов у зЯтЯ?
-- Џожалуй, могу. џ так думаю, что к обеду он их сам приведет. ’огда и
поедем.
-- Ђ сейчас ты почему не можешь? ‚озьми мою лошадь и поезжай за ними.
Њне надо успеть на поезд.
-- ‘егоднЯ рождество, белый человек. Љруглый год работаешь, так хоть на
рождество отдохнуть-то надо.
ЃаЯрд мрачно выругалсЯ, но сказал:
-- Ќу ладно. ’олько сразу же после обеда. ЏозаботьсЯ, чтоб твой зЯть
заранее их привел.
-- Ћни будут на месте, вы не беспокойтесь.
-- ‹адно. ‚ы тут с тетушкой угощайтесь, вот вам кувшин.
-- ‘пасибо, сэр.
’ЯжелаЯ духота притупила его чувства, тепло потихоньку просачивалось в
кости, усталые и одеревеневшие после студеной ночи. Ќегры двигались по
комнате -- женщина хлопотала со стрЯпней у очага, негритЯта забавлЯлись
жалкими игрушками и грЯзной конфетой. ‘идЯ на жестком стуле, ЃаЯрд
продремал все утро -- он как будто и не спал, но времЯ затерЯлось где-то,
где не было времени, и, долго пребываЯ в каком-то смутном состоЯнии между
сном и Явью, он не сразу заметил, что кто-то безуспешно пытаетсЯ проникнуть
в его мирную отрешенность. ‚ конце концов эти попытки увенчались успехом, и
до его сознаниЯ дошел голос, возвестивший, что обед готов.
Ќегры выпили с ним дружески, хотЯ и немного смущенно -- два
непримиримых начала, разделенных Љровью, расой, природой и средой, на
какое-то мгновенье вдруг соприкоснулись, слившись воедино в общей иллюзии --
род человеческий, на один-единственный день забывший свои вожделениЯ,
алчность и трусость.
-- ‘ рождеством, -- робко промолвила женщина, -- ‘пасибо вам, сэр.
Џотом обед: опоссум с Ямсом, еще одна сераЯ кукурузнаЯ лепешка,
безвкуснаЯ спитаЯ жидкость из кофейника, десЯток бананов, зубчатые ломтики
кокосовых орехов. ђебЯтишки, почуЯв еду, словно щенЯта, копошились у ног
ЃаЯрда. ‚ конце концов он понЯл, что все ждут, когда он кончит есть, и
уговорил их пообедать вместе с ним. Џосле обеда внезапно поЯвились мулы,
словно чудом доставленные так и не материализовавшимсЯ зЯтем, и, усевшись
на дно фургона и поставив почти опорожненный кувшин между колен, ЃаЯрд в
последний раз оглЯнулсЯ на хижину, на стоЯвшую в дверЯх женщину и на
поднимавшуюсЯ из трубы прЯмую струйку дыма.
ђванаЯ сбруЯ бренчала и позвЯкивала на тощих ребрах мулов. ‚ теплом
воздухе веЯло неуловимой прохладой, котораЯ усилитсЯ с наступлением
темноты. „орога шла по светлой равнине. Џорою в блестЯщих зарослЯх
бородачевника или из-за бурых обнаженных лесов раздавалсЯ печальный звук
ружейного выстрела; временами навстречу попадались люди на повозках,
верхами или пешком, и кто-нибудь приветственно махал темной рукой негру в
застегнутой доверху армейской шинели, исподлобьЯ бросаЯ короткий взглЯд на
сидевшего рЯдом с ним белого. "‡дорово, с рождеством!" Ќа горизонте, за
желтыми зарослЯми бородачевника и бурыми верхушками деревьев, уходили в
бездонное небо голубые холмы. "‡дорово".
Ћни остановились, выпили, и ЃаЯрд угостил возницу папиросой. ‘олнце
теперь стоЯло у них за спиной, в безмЯтежной бледной синеве не было ни
облачка, ни ветерка, ни птицы. "„ни нынче короткие! …ще четыре мили.
‚еселей, мулы!" ‘ухой стук копыт по расшатанным мосткам, под которыми,
журча, переливалсЯ и сверкал ручей меж неподвижных ив, упорно не желавших
расставатьсЯ с зеленою листвой. ђыжаЯ лента дороги поползла вверх, на фоне
неба с обеих сторон бастионами встали зубчатые сосны. ”ургон поднЯлсЯ на
гребень холма, и перед ними открылось плато с узором из блестЯщего
бородачевника, темных вспаханных полей, бурых пЯтен леса и разбросанных тут
и там одиноких хижин; оно уходило в мерцающую лазурь, а над низкой полосою
горизонта стоЯло густое облака дыма. "…ще две мили". Џозади висело солнце,
словно медный шар, привЯзанный к небу. Џутники снова выпили.
Љогда они посмотрели вниз, в последнюю долину, где блестЯщие нити
рельсов терЯлись среди деревьев и крыш, солнце уже коснулось горизонта, и
воздух медленно донес до них глухие раскаты далекого взрыва.
-- ‚се еще празднуют, -- сказал негр.
‘ солнечных холмов они спустились в сиреневые сумерки, в которых
украшенные венками и бумажными фонариками окна отбрасывали блики на
усыпанные хлопушками ступени. „ети в разноцветных свитерах и куртках
носились по улицам на сайках, в повозках и на коньках. ‚ полумраке где-то
впереди снова послышалсЯ глухой взрыв, и они выехали на площадь,
по-воскресному тихую и тоже усыпанную обрывками бумаги. ’о же самое всегда
бывало и дома -- мужчины и юноши, которых ЃаЯрд знал с детства, точно так же
проводили рождество: немного выпивали, зажигали фейерверк, наделЯли мелочью
негритЯнских мальчишек, которые, пробегаЯ мимо, поздравлЯли их с
рождеством. Ђ дома -- рождественское дерево в гостиной, чаша гоголь-моголЯ
возле камина, и вот уже ‘аймон с неуклюжей осторожностью, затаив дыхание,
на цыпочках входит в комнату, где они с „жонни лежат, притворЯЯсь спЯщими,
и, улучив минутку, когда он, забыв об осторожности, наклонЯетсЯ над их
постелью, во все горло кричат: "‘ рождеством!", а он обиженно ворчит: "Ќу
вот, опЯть они менЯ перехитрили!" Ќо к полудню он утешитсЯ, к обеду
разразитсЯ длинной, добродушной, бессмысленной речью, а к ночи станет уже
совсем hors de combat {Etre hors de combat -- выйти из строЯ --фр.}, между
тем как тетЯ „женни будет в Ярости бегать по комнатам и, призываЯ в
свидетели самого ћпитера, клЯстьсЯ, что, покуда у нее достанет силы, она ни
за что не позволит превращать свой дом в трактир длЯ бездельников негров. Ђ
когда стемнеет, в каком-нибудь доме начнутсЯ танцы, и там тоже будут
остролист, омела и серпантин, и девочки, которых он знал всю жизнь, с
новыми браслетками, веерами и часами, среди веселых огней, музыки и
беззаботного смеха".
Ќа углу стоЯло несколько человек, и когда фургон проезжал мимо, они
внезапно бросились врассыпную, в сумерках блеснуло желтое пламЯ, и громкий
взрыв ленивыми раскатами прокатилсЯ меж молчаливых стен. Њулы дернули и
ускорили шаг, и фургон, дребезжа, покатилсЯ быстрее. €з освещенных дверей,
увешанных фонариками и венками, настойчиво зазвучали мЯгкие голоса, и дети,
неохотно отвечаЯ на зов, печально росли по домам. Ќаконец показалась
станциЯ; возле нее стоЯл автобус и несколько автомобилей. ЃаЯрд слез, и
негр подал ему мешок.
-- Џремного благодарен, -- сказал ему ЃаЯрд. -- Џрощай.
-- Џрощайте, белый человек.
‚ зале ожиданиЯ горела докрасна раскаленнаЯ печка, вокруг толпились
веселые люди в лоснЯщихсЯ меховых шубах и в пальто, но заходить ему не
хотелось. Џрислонив мешок к стене, он зашагал по платформе, стараЯсь
согретьсЯ. ‚доль путей с обеих сторон ровным светом горели зеленые огни
стрелок; на западе, над самыми верхушками деревьев, словно электрическаЯ
лампочка в стеклЯнной стене, мерцала вечернЯЯ звезда. Ћн шагал взад-вперед,
заглЯдываЯ сквозь светившиесЯ красноватым светом окна в зал ожиданиЯ длЯ
белых, где в праздничном воодушевлении беззвучно жестикулировали веселые
люди в шубах и в пальто, и в зал ожиданиЯ длЯ негров, где пассажиры,
тихонько переговариваЯсь, терпеливо сидели в тусклом свете вокруг печки.
Џовернув туда, он вдруг услышал, как в темном углу возле двери кто-то
застенчиво и робко проговорил: "‘ рождеством, хозЯин". Ќе останавливаЯсь,
он вытащил из кармана монету. Ќа площади снова раздалсЯ глухой взрыв
фейерверка, в небо дугою взмыла ракета; мгновенье провисев в воздухе, она
раскрылась, словно кулак, беззвучно растопырив бледнеющие золотые пальцы в
спокойной синеве небес.
Ќаконец подошел поезд, со скрежетом остановились вагоны с Ярко
освещенными окнами, ЃаЯрд взЯл свой мешок и среди веселой ватаги, котораЯ
громко прощалась, посылаЯ приветы и поручениЯ отсутствующим, поднЯлсЯ в
вагон. Ќебритый, в исцарапанных сапогах, в грЯзных военных брюках, в
потрепанной дымчатой твидовой куртке и измЯтой фетровой шлЯпе, он нашел
свободное место и поставил под ноги кувшин.

* —Ђ‘’њ Џџ’Ђџ *

"...Ђ поскольку сущность весны -- это одиночество, легкаЯ грусть и
чувство некоторого разочарованиЯ, Я полагаю, что очищение переживаетсЯ
значительно острее, если длЯ большей полноты ко всему этому добавить еще и
известную долю ностальгии. Љогда Я дома, мне всегда приходЯт на памЯть
Яблони, или зеленые лужайки, или цвет морЯ где-нибудь в далеких краЯх, и Я
предаюсь грусти оттого, что не могу находитьсЯ везде одновременно, и еще
оттого, что в одной весне нельзЯ изведать все вместе, сразу, как уста всех
женщин мира у Ѓайрона. Ќо теперь Я, кажетсЯ, обрел цельность и
сосредоточилсЯ на одном вполне определенном предмете, что, очевидно,
свидетельствует в мою пользу". Џеро •ореса остановилось, сам оп вперил взор
в страницу, испещренную его почти совершенно неразборчивыми каракулЯми, а
изысканные слова, которые он только что написал, все еще звучали в его
мозгу, причудливо и немного грустно, между тем как он сам покинул свой
письменный стол, и комнату, и город, и всю ту грубую, крикливую новую
обстановку, в которую забросила его судьба, и его неуемнаЯ фантастическаЯ
ущербность уже опЯть беспрепЯтственно витала в пустынных запредельных
далЯх, соединив там воедино все свои несовместимые элементы. Ќа толстых
плетЯх, увивавших карнизы веранды, уже, наверно, набухают сиреневые бутоны,
и он без всЯкого усилиЯ Ясно увидел знакомую лужайку под виргинскими
можжевельниками, сверкающую белыми и желтыми звездами нарциссов и жонкилей,
между которыми в ожидании своей очереди зацвести стоЯт высокие гладиолусы.
Ќо тело его оставалось недвижимым, и рука с остановившимсЯ пером
замерла на исписанном листе. Ѓумага лежала на желтой полированной
поверхности его нового письменного стола. ‘тул, на котором он сидел, тоже
был новый, как и всЯ комната с ее мертвенно-белыми стенами и панелЯми под
дуб. –елый день в ней палило солнце, не умерЯемое никакими шторами. ђанней
весною это было даже приЯтно, как, например, сейчас, когда солнечные лучи
вливались в комнату через выходившее на запад окно, освещаЯ письменный
стол, на котором цвел белый гиацинт в глазурованном глинЯном горшке.
‡адумчиво глЯдЯ в окно на толевую крышу, как губка, впитывавшую и
излучавшую зной, за которой, прислонЯсь к кирпичной стене, стоЯла кучка
усыпанных жалкими цветками адамовых деревьев, •орес со страхом думал о
Ясных летних днЯх, когда солнце будет раскалЯть крышу прЯмо у него над
головой, и вспоминал темный затхлый кабинет в своем доме, где всегда тЯнуло
ветерком, где сомкнутыми рЯдами стоЯли нетронутые пыльные книги, которые
даже в самые знойные дни, казалось, излучали прохладу и покой. €, думаЯ обо
всем этом, он снова отвлексЯ от той вульгарной новой обстановки, в которой
пребывало его тело.
Џеро опЯть задвигалось по бумаге.
"‚ероЯтно, длЯ множества людей, которые ютЯтсЯ в темных норах, как
кроты, или живут, как совы, не нуждаЯсь даже в пламени свечи, сила духа -- в
конечном счете всего лишь жалкаЯ имитациЯ чего-то действительно ценного. Ќо
не длЯ тех, кто носит мир в себе, подобно пламени свечи, несущему свет. џ
всегда был во власти слов, но мне кажетсЯ, что, слегка обманув собственную
трусость, Я могу даже придать ей некоторую уверенность. Џолагаю, что ты,
как всегда, не сможешь прочитать это письмо, а если даже ты его прочтешь,
оно тебе ничего не скажет. Ќо все равно ты выполнишь свое предназначенье, о
целомудреннаЯ дева тишины".
"’ы была счастливее в своей клетке, правда?" -- подумал •орес, читаЯ
написанные им слова, в которых он, как обычно, перемывал косточки одной
женщины в доме другой. ‚ комнату внезапно ворвалсЯ легкий ветерок; он
принес с собой чуть сладковатый запах белой акации; бумага на столе
зашевелилась, он встрепенулсЯ и, как человек, внезапно пробудившийсЯ от
сна, посмотрел на часы, сунул их на место и стал быстро писать дальше:
"Њы очень довольны, что маленькаЯ Ѓелл с нами. …й здесь нравитсЯ; в
соседнем доме целаЯ орава белобрысых девчушек с косичками мал мала меньше,
перед которыми маленькаЯ Ѓелл, по правде говорЯ, немножко задирает мое, она
им покровительствует, как, впрочем, ей и надлежит по праву старшинства.
Љогда в доме есть дети, вое выглЯдит совершенно иначе. Ћчень жаль, что они
не предусмотрены в квартирах, которые сдаютсЯ внаем. Ћсобенно такие, как
маленькаЯ Ѓелл -- серьезнаЯ, лучезарнаЯ, как-то удивительно рано и быстро
развившаЯсЯ. Ќо ведь ты ее почти не знаешь. Њы оба очень довольны, что она
с нами. џ думаю, что ѓарри..." Џеро остановилось, и, не выпускаЯ его из
поднЯтой руки в поисках слов, которые так редко от него ускользали, •орес
вдруг понЯл, что говорить неправду о других можно, легко и быстро
импровизируЯ, тогда как неправда, сказаннаЯ о самом себе, требует и
осмотрительности и тщательного выбора выражений. Џотом он снова посмотрел
на часы, вычеркнул последнюю фразу, добавил: "Ѓелл шлет тебе привет, о
ЃезмЯтежнаЯ", промокнул письмо, сложил его, быстро сунул в конверт,
надписал адрес, наклеил марку, встал и взЯл шлЯпу. …сли побежать бегом,
можно еще успеть к четырехчасовому.

‚ Январе мисс „женни получила от ЃаЯрда открытку из ’ампико, месЯц
спустЯ пришла телеграмма из Њехико-сити с просьбой выслать ему туда денег.
€ это было последним признаком, что он собираетсЯ провести в каком-либо
месте столько времени, сколько нужно длЯ получениЯ вестей из дому; хотЯ
иногда в присущей ему мрачной и грубой манере он Яркими алЯповатыми
открытками извещал их о том, где побывал. ‚ апреле получилась открытка из
ђио, затем последовал долгий промежуток, в течение которого можно было
подумать, что он окончательно исчез; и мисс „женни с Ќарциссой спокойно
провели это времЯ дома, сосредоточив все свои помыслы на будущем младенце,
коего мисс „женни уже заранее окрестила „жоном.
Њисс „женни считала, что старый ЃаЯрд надсмеЯлсЯ над ними, что он
изменил своим предкам и романтическому ореолу фамильного рока, скончавшись,
как она выразилась, по сути дела, "шиворот-навыворот". € так как из-за
этого он впал у нее в немилость, а молодой ЃаЯрд пребывал в нетЯх,
находЯсь, так сказать, между небом и землей, она стала все чаще и чаще
говорить о „жоне. ‚скоре после смерти старого ЃаЯрда, внезапно охваченнаЯ
желанием рытьсЯ во всевозможной рухлЯди -- она называла это зимней уборкой,
-- она нашла среди реликвий матери близнецов миниатюрный портрет „жона,
сделанный одним нью-орлеанским художником, когда мальчикам было восемь лет.
Њисс „женни вспомнила, что в то времЯ были сделаны портреты обоих братьев,
и ей казалось, что после смерти их матери она спрЯтала их вместе. Ћднако
второй портрет так и не нашелсЯ. Џоэтому она предоставила ‘аймону приводить
в порЯдок учиненный ею разгром, а сама понесла портрет вниз, в кабинет, где
сидела Ќарцисса, и обе принЯлись его рассматривать.
„аже в этом раннем возрасте волосы у него были густого
рыжевато-коричневого оттенка и притом довольно длинные.
-- џ помню тот день, когда они первый раз вернулись домой из школы. Ћба
в крови, как дикие кабаны, -- после драки с другими мальчиками, которые
сказали, что они похожи на девчонок. Њать умыла их, приласкала, но им было
не до нее -- они хвастались своими подвигами перед ЃаЯрдом и ‘аймоном. "‚ы
бы только на них поглЯдели", -- твердил „жон. ЃаЯрд, конечно, рассвирепел и
сказал, что это позор -- выпускать мальчишку на улицу с длинными локонами, и
наконец заставил бедную женщину согласитьсЯ, чтобы ‘аймон их остриг. €
знаете что? Ќи тот, ни другой не позволили даже притронутьсЯ к своим
волосам. ЉажетсЯ, в школе осталось еще несколько мальчишек, которых они не
успели отколотить, а они решили заставить всю школу признать, что, если им
нравитсЯ, они могут носить волосы хоть до пЯт. € навернЯка им это удалось,
потому что после нескольких кровавых побоищ они в один прекрасный день
вернулись наконец домой без свежих ран и тогда разрешили ‘аймону остричь им
волосы, а их мать сидела в гостиной за роЯлем и плакала. € это было в
последний раз -- в здешней школе они больше не дрались. Ђ почему они
дрались, когда уехали отсюда в университет, Я не знаю, но причина у них
всегда находилась. ‚ конце концов нам пришлось их разлучить, и из ‚иргинии,
где учились оба, перевести „жонни в Џринстон. ’огда они бросили жребий или
устроили еще что-то в этом роде, наверно, длЯ того, чтобы решить, которого
из них исключат раньше, и когда „жонни проиграл, стали примерно раз в месЯц
встречатьсЯ в Ќью-‰орке. џ нашла у ЃаЯрда в столе письма, которые начальник
нью-йоркской полиции писал профессорам Џринстонского и ‚иргинского
университетов с просьбой не пускать их больше в Ќью-‰орк. ќти письма
профессора переслали нам. Ђ однажды ЃаЯрду пришлось за какие-то их проделки
уплатить полторы тысЯчи долларов не то какому-то полицейскому, не то
официанту.
Њисс „женни продолжала говорить, но Ќарцисса ее не слушала. Ћна
рассматривала лицо на миниатюре. ‹ицо, смотревшее на нее, было лицом
ребенка и в то же времЯ лицом ЃаЯрда, но в нем уже угадывалось не мрачное
высокомерие, так хорошо ей знакомое по лицу мужа, а нечто глубоко
искреннее, непосредственное, нечто теплое, открытое и щедрое, и когда
Ќарцисса сидела, держа в руке маленький овальный медальон, с которого на
нее серьезно смотрели спокойные голубые глаза, а лицо, окаймленное
золотистыми кудрЯми с гладкой кожей и детским ртом, светилось таким мЯгким,
веселым и безыскусным сиЯньем, перед ней. с небывалой доселе Ясностью
раскрылась слепаЯ трагедиЯ человеческой жизни. Ќарцисса сидела неподвижно --
мисс „женни думала, что она просто смотрит на медальон, а между тем она со
всею силой пробудившейсЯ душевной стойкости лелеЯла ребенка у себЯ под
сердцем; казалось, она уже различала черную тень рока, который сама на себЯ
навлекла и который в ожидании своего часа притаилсЯ рЯдом с ее стулом.
"Ќет, нет", -- со страстным протестом шептала Ќарцисса, обволакиваЯ будущего
ребенка волнами той силы, что с каждым днем все выше поднималась в ее душе
и теле, и расставлЯЯ на своих крепостных стенах непобедимые гарнизоны. Ћна
даже радовалась, что мисс „женни показала ей портрет, -- ее предостерегли, и
она теперь вооружена.
Њисс „женни между тем продолжала называть ребенка „жоном и
вспоминать разные забавные случаи из детства того, другого „жона, пока
Ќарцисса наконец понЯла, что она их путает, и с ужасом обнаружила, что мисс
„женни стареет и что в конце концов даже ее неукротимое старое сердце
начинает понемногу сдавать. Ћткрытие это ее ужаснуло -- ведь дрЯхлость никак
не ассоциировалась длЯ нее с мисс „женни, с сухопарой, стройной, подвижной,
непреклонной и доброй мисс „женни, распорЯжавшейсЯ в доме, который никогда
ей не принадлежал, в который ее насильственно пересадили, с корнем вырвав
из родной земли в том далеком краю, где нравы, обычаи и даже самый климат
так разительно отличались от здешних, в доме, в котором она поддерживала
порЯдок с неиссЯкаемой энергией при помощи одного-единственного,
безответственного, как малое дитЯ, глупого старого негра.
€ тем не менее она продолжала поддерживать порЯдок в доме, словно и
старый ЃаЯрд, и молодой ЃаЯрд все еще в нем жили. Ќо вечерами, когда они
обе сидели у огнЯ в кабинете, а времЯ неуклонно двигалось вперед и в
комнату уже опЯть вливалсЯ вечерний воздух, напоенный густым и прЯным
ароматом белых акаций, пеньем пересмешников и вечным лукавством вновь
народившейсЯ проказницы весны, когда наконец даже мисс „женни признала, что
больше незачем растапливать камин, -- теперь, когда они беседовали, Ќарцисса
стала замечать, что она уже не вспоминает о своем далеком девичестве и о
„жебе ‘тюарте с его алым шарфом, мандолиной и увитым гирлЯндами гнедым
конем, а что ее воспоминаниЯ простираютсЯ не дальше того времени, когда
ЃаЯрд и „жон были детьми. Љазалось, будто жизнь ее, подходЯ к концу,
устремлена была не в будущее, а в прошлое -- подобно нити, которую
наматывают обратно на катушку.
€ Ќарцисса вновь обрела безмЯтежный покой -- заранее предупрежденнаЯ об
опасности, она сидела в своих бастионах и слушала мисс „женни, более чем
когда-либо прежде преклонЯЯсь перед неукротимой силою духа, который,
вселившись в тело женщины, досталсЯ в наследство легкомысленным и
безрассудным мужчинам, очевидно, с одною лишь целью заботливо подвести этих
мужчин к их ранней насильственной смерти в период истории, когда ее муж и
братьЯ погибли в одном и том же бесполезном крушенье людских начинаний;
когда, словно в каком-то кошмаре, не проходЯщем ни во сне, ни наЯву, основы
ее жизни поколебались, а корни были в буквальном смысле слова вырваны из
той земли, где, уповаЯ на чистоту человеческих побуждений, спали вечным
сном ее предки, -- в период, когда сами эти мужчины, несмотрЯ на всю свою
надменную и дерзкую беспечность, непременно дрогнули бы, если бы роль их
была лишь пассивной, а уделом их было одно ожиданье. € Ќарцисса думала о
том, насколько эта доблесть, никогда не опускавшаЯ клинка пред недоступным
длЯ меча врагом, и эта безропотнаЯ стойкость никем не воспетых (и, увы,
неоплаканных) женщин возвышеннее, чем затмивший их мишурный и бесплодный
блеск мужчин. "€ вот теперь она стремитсЯ сделать менЯ одной из этих
женщин, стремитсЯ сделать из моего ребенка еще одну из тех ракет, что на
мгновенье вспыхивают в небе и тотчас угасают".
Ќе она вновь погрузилась в свою безмЯтежность, и по мере того, как
приближалсЯ срок, дни ее все больше и больше сосредоточивались, а голос
мисс „женни превращалсЯ всего лишь в звук -- утешительный, но лишенный
смысла. Љаждую неделю она получала эксцентричные, утонченно остроумные
письма от •ореса, но и их она читала с невозмутимой отчужденностью -- то
есть читала то, что ев удавалось расшифровать. ЏисаниЯ •ореса всегда
казались ей непонЯтными, и даже те их части, которые удавалось
расшифровать, ничего ей не говорили. ‚прочем, она знала, что этого он и
ожидал.
Ќо вот уже весна окончательно вступила в свои права. …жегодные
весенние пререканиЯ мисс „женни с Ђйсомом начались снова и Яростно, хотЯ и
безобидно, шли своим чередом под окном у Ќарциссы. Ћни достали из погреба
луковицы тюльпанов, с помощью Ќарциссы высадили их в грунт, вековали
остальные клумбы, распеленали розы и пересаженный жасмин. Ќарцисса съездила
в город и увидела, что на заброшенное лужайке расцвели первые жонкили --
совсем как в те дни, когда она и •орес еще жили дома; и она послала ему
Ящик жонкилей, а потом нарциссов. Ќо когда зацвели гладиолусы, она уже
почти не выходила из дому и только под вечер гулЯла с мисс „женни по
цветущему саду, наполненному пеньем пересмешников и запоздалых дроздов, по
длинным аллеЯм, где медленно и неохотно сгущались сумерки, и мисс „женни
все толковала ей о „жоне, путаЯ еще не родившегосЯ младенца с покойником.
‚ начале июнЯ они получили от ЃаЯрда письмо с просьбой выслать ему
денег в ‘ан-”ранциско, где он наконец ухитрилсЯ стать жертвой ограблениЯ.
„еньги мисс „женни отправила. "‚озвращайсЯ домой", -- телеграфировала она
ему тайком от Ќарциссы.
-- Ќу, теперь-то уж он вернетсЯ, -- сказала она. -- ‚от увидишь. •отЯ бы
длЯ того, чтобы заставить нас поволноватьсЯ.
Ќо прошла неделЯ, а он все не приезжал, и тогда мисс „женни послала
ему срочную телеграмму-письмо. Ќе когда эту телеграмму передавали, ЃаЯрд
был в. —икаго, а когда она пришла в ‘ан-”ранциско, он сидел среди
саксофонов, накрашенных дам и их пожилых мужей за столом, который был
беспорЯдочно уставлен грЯзными бокалами, залит виски и усыпан пеплом от
сигарет, в обществе двоих мужчин и девицы. Ћдин из мужчин был в форме
армейского пилота с эмблемой в виде крыльев. ‚торой, коренастый, с седыми
висками и безумными глазами фанатика, был одет в потертый серый костюм.
„евица, высокаЯ и стройнаЯ, казалось, состоЯла из одних длинных ног; у нее
были Ярко накрашенные губы, холодные глаза и сверхмодное бальное платье, и,
когда еще двое мужчин подошли и обратились к ЃаЯрду, она с плохо скрытой
настойчивостью уговаривала его выпить. ‘ейчас она танцевала с летчиком, то
и дело оглЯдываЯсь на ЃаЯрда, который не переставаЯ пил, между тем как
человек в потертом костюме что-то ему втолковывал.
-- џ его боюсь, -- твердила девица.
—еловек в потертом костюме говорил, с трудом сдерживаЯ возбуждение;
сложив две салфетки в узкие ленты, он пыталсЯ что-то наглЯдно объЯснить, и
на фоне бессмысленного рева барабанов и труб голос его звучал настойчиво и
хрипло. ‚начале ЃаЯрд, пристально глЯдЯ на собеседника своим мрачным
взглЯдом, еще кое-как прислушивалсЯ, но теперь он уставилсЯ в
противоположный конец зала и вовсе перестал обращать на него внимание.
ђЯдом с ним стоЯла бутылка, и он все времЯ пил виски с содовой. ђука у него
была еще твердой, но по лицу разлилась смертельнаЯ бледность, он был
совершенно пьЯн, и, то и дело оглЯдываЯсь на него, девица твердила своему
партнеру:
-- ѓоворю вам, что Я его боюсь. ѓосподи, когда вы с вашим другом к нам
подошли, Я уже совсем не знала, что и делать. Ћбещайте, что вы не уйдете и
не оставите менЯ с ним.
-- ќто ты-то боишьсЯ? -- с издевкой спросил летчик, однако все же
оглЯнулсЯ и посмотрел на бледное надменное лицо ЃаЯрда. -- Ћн же совсем
ручной, тебе ничего не стоит с ним справитьсЯ.
-- ‚ы его не знаете, -- сказала девица, хватаЯ его за руку и прижимаЯсь
к нему дрожащим телом.
Џлечо его напрЯглось, а рука, лежавшаЯ у нее на спине, опустилась чуть
пониже, и, хотЯ они были зажаты в шаркающей ногами толпе танцующих, и
потому их не было видно, он быстро и опасливо проговорил:
-- ‘покойно, малютка, он смотрит в нашу сторону. „ва года назад Я
видел, как он выбил два зуба австралийскому капитану, который всего-навсего
пыталсЯ заговорить с его девушкой в одном лондонском кабаке. -- Ћни
продвигались дальше, пока не очутились на противоположной от оркестра
стороне зала. -- —его ты боишьсЯ? Ћн же не индеец; сиди тихо, и он тебЯ не
тронет. Ћн парень что надо. џ его давно знаю и видел его в таких местах,
где плохих не бывает, можешь мне поверить.
-- ‚ы не знаете, -- повторЯла она. -- џ...
Ћркестр взревел и умолк; в неожиданно наступившей тишине за ближним
столиком резко прозвучал голос человека в потертом костюме: "Њне только
удалось заставить одного из этих жалких трусов летчиков..."
ѓолос его снова потонул в какофонии пьЯных выкриков, визгливого
женского смеха и скрежета передвигаемых по полу стульев, но когда они
подошли к столику, человек в потертом костюме все еще говорил, сдержанно,
но отчаЯнно жестикулируЯ, тогда как ЃаЯрд, не сводЯ глаз с противоположного
конца зала, беспрерывно пил. „евица схватила летчика за руку.
-- ‚ы должны помочь мне напоить его до потери сознаниЯ, -- взмолилась
она. -- ѓоворю вам, Я боюсь с ним ехать.
-- Ќапоить ‘арториса до потери сознаниЯ? …ще не родилсЯ тот мужчина,
который бы это сумел, а женщина тем более. ‘тупай-ка ты обратно в детский
сад, малютка. -- Ћднако, убедившись в ее полной искренности, он все-таки
спросил: -- Џослушай, а что он тебе сделал?
-- Ќе знаю. Ћн может что угодно сделать. Љогда мы ехали сюда, он бросил
пустую бутылку в регулировщика. ‚ы должны...
-- ’ихо! -- скомандовал летчик.
—еловек в потертом костюме умолк и с досадой поднЯл голову. ЃаЯрд все
еще не сводил взглЯда с противоположного конца зала.
-- ’ам зЯть, -- сказал он, медленно и старательно выговариваЯ слова. --
Ќе разговаривает с семейством. ‡ол на нас. Ћтбили у него жену.
‚се обернулись и посмотрели в ту сторону.
-- ѓде? -- спросил летчик и подозвал официанта. -- Џоди сюда, „жек.
-- ‚он тот, с бриллиантовой фарой, -- сказал ЃаЯрд, -- Ќичего парень. Ќо
говорить с ним Я не стану. …ще в драку полезет. Љ тому же с ним подруга.
‹етчик снова посмотрел в ту сторону.
-- ‘тарикан какой-то, -- сказал он, снова подозвал официанта и спросил
девицу: -- …ще коктейль? -- Ћн взЯл бутылку, наполнил свой бокал, налил
ЃаЯрду и посмотрел на человека в потертом костюме: -- Ђ ваш бокал где?
—еловек в потертом костюме досадливо отмахнулсЯ.
-- ‘мотрите, -- сказал он, снова хватаЯсь за салфетки. -- “гол
поперечного V увеличиваетсЯ до определенной величины пропорционально
давлению воздуха. ‚следствие увеличениЯ скорости. ЏонЯтно? Ќу вот, а Я хочу
выЯснить...
-- ђасскажи это своей бабушке, приЯтель! -- перебил его летчик. --
ѓоворЯт, она два года назад купила аэроплан. ќй, официант!
ЃаЯрд теперь мрачно смотрел на человека в потертом костюме.
-- ‚ы ничего не пьете, -- сказала девица, толкаЯ под столом летчика.
-- ‚ерно, -- подтвердил ЃаЯрд. -- Џочему ты не хочешь летать на его
катафалке, Њониген?
-- џ? -- ‹етчик опустил бокал на столик. -- —ерта с два. “ менЯ в будущем
месЯце отпуск. ‚ыпьем до дна, и дело с концом! -- добавил он, снова поднимаЯ
бокал.
-- ‹адно, -- согласилсЯ ЃаЯрд, не дотрагиваЯсь до своего бокала. ‹ицо у
него опЯть побледнело и застыло, как металлическаЯ маска.
-- ѓоворю вам, что никакой опасности нет, если только не превысить
предельную скорость, которую Я вам назову, -- с горЯчностью продолжал
человек в потертом костюме. -- џ испытал крыльЯ под нагрузкой, оценил
подъемную силу и проверил все цифры, и теперь вам остаетсЯ только...
-- ђазве вы не хотите с нами выпить? -- настаивала девица.
-- ђазумеетсЯ, хочет, -- сказал летчик. -- ‘лушай, ты помнишь ту ночь в
Ђмьене, когда этот верзила ирландец Љомин расколошматил весь кабак
"Љлош-Љло" и забрал свисток у парнЯ из военной полиции?
—еловек в потертом костюме сидел за столом и разглаживал лежавшие
перед ним салфетки. Џотом он снова разразилсЯ речью, и в его хриплом голосе
звучала безумнаЯ напрЯженность отчаЯниЯ:
-- џ работал день и ночь, Я выпрашивал и брал в долг, и теперь, когда у
менЯ есть машина и государственный инспектор, Я не могу провести испытание
из-за того, что вы, жалкие трусы пилоты, не желаете поднЯть ее в воздух.
Џросто шайка бездельников -- сидите на крышах отелей, лакаете виски и за это
получаете летные. € вы еще кичитесь своей храбростью! Њы, мол, заморские
авиаторы. Ќичего удивительного, что немцы...
-- ‡аткнитесь, -- без всЯкой злобы, спокойным и ровным голосом сказал
ему ЃаЯрд.
-- ‚ы ничего не пьете, -- повторила девица. -- ‚ыпейте, пожалуйста.
Ћна поднЯла его бокал, пригубила и протЯнула ему. ЃаЯрд обхватил ее
руку вместе с бокалом и, не выпускаЯ, снова уставилсЯ в противоположный
конец зала.
-- Ќе зЯть, -- проговорил он. -- Њуж жены зЯтЯ. Ќет. Њуж жены брата жены.
†ена была любовницей брата жены. ’еперь поженились. ’олстуха. ‚езет
человеку.
-- —его ты там болтаешь? -- спросил его летчик. -- „авай лучше выпьем.
„евица отодвинулась от ЃаЯрда на расстоЯние вытЯнутой руки. „ругой
рукой она поднЯла свой бокал и кокетливо улыбнулась ему короткой испуганной
улыбкой. Ћн не выпускал ее руки из своих твердых пальцев и медленно тЯнул
ее к себе.
-- Ќе надо, -- прошептала она, глЯдЯ на него широко открытыми глазами. --
Џустите.
Ћна поставила бокал и второй рукой попыталась разжать его пальцы.
—еловек в потертом костюме изучал сложенные салфетки, летчик сосредоточенно
пил.
-- Џустите, -- снова прошептала девица.
’ело ее изогнулось, она поспешно выбросила вперед руку" чтобы ЃаЯрд не
стащил ее со стула, и несколько секунд они смотрели друг на друга -- она с
немым ужасом, он холодно и мрачно, с застывшим, словно маска, лицом. Џотом
он выпустил се руку и оттолкнул назад свой стул.
-- ќй вы, пошли, -- сказал он человеку в потертом костюме. ‚ытащив из
кармана пачку банкнотов, он положил одну на стол возле девицы. -- ќтого тебе
хватит, чтобы добратьсЯ до дому.
Ћна терла запЯстье и молча на него смотрела. ‹етчик скромно изучал дно
своего бокала.
-- Ќу, пошли же, -- снова сказал ЃаЯрд человеку в потертом костюме. ’от
встал и последовал за ним.
‚ маленькой нише сидел ѓарри Њитчелл. …го столик тоже был уставлен
бутылками и бокалами; он сидел сгорбившись, с закрытыми глазами, а на его
голове, освещенной электрической свечою, блестели розовые капли пота.
†енщина, сидевшаЯ с ним рЯдом, обернулась и отчаЯнным взглЯдом посмотрела
на ЃаЯрда. ‚озле их столика стоЯл официант с головой монаха, и, проходЯ
мимо, ЃаЯрд заметил, что в галстуке ѓарри уже не было бриллианта, услышал
их приглушенные сердитые голоса и увидел, что они выхватывают друг у друга
какой-то лежащий на столе предмет, благопристойно скрытый от посторонних
глаз их спинами. Љогда он со своим спутником был уже у самых дверей,
женщина в Ярости разразилась было грЯзными ругательствами, но ее резкий
истерический визг тотчас прервалсЯ, словно кто-то зажал ей рот рукой.

Ќа следующий день мисс „женни поехала в город и послала ЃаЯрду еще
одну телеграмму. Ќо когда эту телеграмму передавали, он сидел в аэроплане
на гудронированной взлетной дорожке государственного аэродрома в „ейтоне;
вокруг аэроплана, как сумасшедший, металсЯ и суетилсЯ человек в потертом
костюме, а рЯдом спокойно и безучастно стоЯла группа армейских пилотов.
Њашина внешне напоминала обыкновенный биплан, но между крыльЯми у нее не
было стоек, а скреплЯлись они изнутри пружинами, и потому, когда она
неподвижно стоЯла на земле, угол поперечного V был отрицательным. ’еориЯ
состоЯла в том, что при горизонтальном полете угол поперечного V будет
близок к нулю, а скорость будет наибольшей, тогда как на виражах из-за
увеличениЯ давлениЯ угол поперечного V автоматически возрастет, что
приведет к увеличению маневренности. Љабина была сдвинута далеко к
хвостовому оперению.
-- ‡начит, будет видно, как крыльЯ начнут прогибатьсЯ, -- сухо заметил
летчик, который одолжил ЃаЯрду свой шлем и очки, сообщив при этом, что они
старые. ЃаЯрд посмотрел на него равнодушно, без тени юмора.
-- Џослушай, ‘арторис, -- сказал тот, -- не лезь ты в этот гроб. ќти типы
каждую неделю привозЯт сюда какую-нибудь штуку, котораЯ Якобы совершит
переворот в авиации, какой-нибудь капкан, который отлично летает... на
бумаге. “ж если командир не дает ему летчика -- а ты ведь знаешь, что мы
испытываем любой Ящик, если только к нему приделан пропеллер, -- можешь
держать пари, что авариЯ обеспечена.
Ћднако ЃаЯрд, захватив шлем и очки, направилсЯ к ангару. ‹етчики
последовали за ним и, пока мотор прогревалсЯ, с мрачным выражением на
обветренных лицах молча стоЯли вокруг. Љогда ЃаЯрд влез в кабину и надел
очки, летчик, который ему их дал, подошел и положил ему на колени какой-то
предмет.
-- ‚от, возьми, -- отрывисто сказал он.
ќто была женскаЯ подвЯзка. ЃаЯрд взЯл ее и возвратил хозЯину.
-- Ћна мне не понадобитсЯ, -- сказал он. -- Ќо все равно спасибо.
-- Ќу, что ж. „ело твое. Ќо помни, что если ты позволишь машине пойти
носом книзу, от нее останутсЯ одни колеса.
-- ‡наю, -- отвечал ЃаЯрд. -- Ѓуду держать нос кверху.
€зобретатель снова подбежал к нему, продолжаЯ что-то объЯснЯть.
-- „а, да, -- нетерпеливо отмахнулсЯ от него ЃаЯрд. -- ‚ы мне все это уже
говорили. Љонтакт.
Њеханик провернул винт. Џока машина двигалась к центру полЯ,
изобретатель все еще держалсЯ за край кабины и что-то кричал. ‘коро ему
пришлось пуститьсЯ бегом, но он не отставал, по-прежнему продолжаЯ кричать,
и тогда ЃаЯрд прибавил газ. Љогда он был уже на краю полЯ и разворачивал
машину навстречу ветру, изобретатель мчалсЯ к нему, махаЯ рукой. ЃаЯрд дал
полный газ, машина рванулась вперед, и, когда она проносилась через центр
полЯ мимо изобретателЯ, хвост поднЯло кверху, и аэроплан длинными скачками
понессЯ по полю, а когда скачки прекратились, перед ЃаЯрдом промелькнул
изобретатель, который, разинув рот, бешено размахивал обеими руками.
Љонцы крыльев, начинаЯ от “-образных стоек шасси, судорожно
раскачивались, но ЃаЯрд, осторожно маневрируЯ, набирал высоту. Ћн понЯл,
что существует определеннаЯ скорость, выше которой он, вероЯтно, лишитсЯ
несущей поверхности. ЏоднЯвшись почти на две тысЯчи футов, он начал делать
поворот и, управлЯЯ элеронами, обнаружил, что угол поперечного V внутренней
плоскости уменьшилсЯ, а внешней -- удвоилсЯ, и началось такое бешеное
скольжение, в какое он не попадал со времен войны. Њашина не просто
скользила вбок -- хвост задралсЯ кверху, как у нырЯющего кита, а стрелка
указателЯ скорости подскочила на тридцать миль выше предела, который назвал
ему изобретатель. Ђэроплан теперь летел обратно к полю в глубоком пике, и
ЃаЯрд взЯл ручку па себЯ.
Љонцы крыльев круто прогнулись, и, чтобы не дать им окончательно
оторватьсЯ, он толкнул ручку вперед, понимаЯ, что только благодарЯ большой
скорости пикированиЯ аэроплан не падает на землю, как вывернутый наизнанку
зонтик. Ђ скорость все увеличивалась, он уже пролетел посадочный знак на
высоте меньше тысЯчи футов. Ћн снова потЯнул на себЯ ручку, концы крыльев
снова прогнулись кверху, и тогда он толкнул ручку от себЯ, чтобы удержать
скорость, и снова попал в такое же бешеное скольжение. •вост снова описал
дугу и стремительно взмыл кверху, но на этот раз крыльЯ не выдержали, и,
когда обломок одного из них с размаху пронессЯ мимо и врезалсЯ в хвост,
напрочь отрубив и его, ЃаЯрд машинально втЯнул голову в плечи.

‚ этот день у Ќарциссы родилсЯ ребенок, а назавтра ‘аймон отвез мисс
„женни в город, высадил ее у телеграфной конторы, легонько и незаметно
натЯнув вожжи, заставил лошадей картинно закусывать удила и вскидывать
головы, а сам, в необъЯтном пыльнике и цилиндре, каким-то непонЯтным
способом ухитрилсЯ, сидЯ на козлах, изобразить прогуливающегосЯ спесивого
щеголЯ. ‚ таком виде и застал его доктор Џибоди, который в своем измЯтом
альпаговом пальто шел по освещенной июньским солнцем улице с газетой в
руках.
-- ’ы похож на лЯгушку, ‘аймон, -- сказал он. -- ѓде мисс „женни?
-- „а, сэр, -- согласилсЯ ‘аймон. --- „а, сэр. Ћни нынче ликуют и
радуютсЯ. Њаленький хозЯин родилсЯ. „а, сэр, маленький хозЯин родилсЯ, и
теперь опЯть вернутсЯ старые времена.
-- ѓде мисс „женни? -- нетерпеливо повторил доктор Џибоди.
-- Ћна там, шлет телеграмму этому мальчишке, чтоб он возвращалсЯ сюда,
где ему место.
„октор Џибоди отвернулсЯ, и ‘аймон, несколько обескураженный его
равнодушием перед лицом столь важных событий, удивленно на него посмотрел.
-- ‚едет себЯ совсем как белаЯ шваль, -- презрительно рассуждал он
вслух. -- Ќу и пускай себе, теперь мы их всех расшевелим. „а, сэр, опЯть
настает доброе старое времЯ, и это уж точно. Љак при мистере „жоне, когда
полковник был молодым и все негры пришли на лужайку перед домом пожелать
доброго здоровьЯ миссис и маленькому хозЯину.
ѓлЯдЯ вслед входившему в контору доктору Џибоди, он сквозь зеркальное
окно увидел, как тот подошел к мЯсе „женни, котораЯ стоЯла возле стойки со
своей телеграммой.
"Ќемедленно приезжай домой к своей семье идиот несчастный или Я велю
тебЯ арестовать", -- гласила телеграмме, написаннаЯ ее твердым, Ясным
почерком.
-- ‡десь больше десЯти слов, -- сказала она телеграфисту, -- но сегоднЯ
это не имеет значениЯ. ’еперь-то он вернетсЯ, уж будьте уверены. Ђ если
нет, Я отправлю ‡а ним шерифа, и это так же верно, как то, что его зовут
‘арторис.
-- „а, мэм, -- сказал телеграфист. Љогда он прочитал эту телеграмму, ему
Явно стало не по себе, он поднЯл голову и хотел было что-то сказать, но
мисс „женни заметила его смущение и быстро повторила вслух текст.
-- …сли хотите, можете выразитьсЯ покрепче, -- добавила она.
-- „а, мэм, -- снова сказал телеграфист, нырнул, скрылсЯ за своей
конторкой, и мисс „женни с растущим любопытством и нетерпением перегнулась
через стойку и, держа в руке серебрЯный доллар, наблюдала, как он три раза
подрЯд в каком-то мучительном смЯтении пересчитал слова.
-- ‚ чем дело, молодой человек? -- сердито спросила она. -- Ќадеюсь,
правительство не запрещает упоминать в телеграммах новорожденных младенцев?
’елеграфист поднЯл на нее глаза.
-- „а, мэм, все в порЯдке, -- выговорил он наконец, и она дала ему
доллар, и в то самое времЯ, когда он сидел, держа монету в руке, а мисс
„женни с еще большей досадой на него смотрела, доктор Џибоди вошел в
контору и взЯл ее за руку.
-- Џойдемте отсюда, „женни, -- сказал он.
-- „оброе утро, -- отозвалась она, оборачиваЯсь на его голос. --
Ќаконец-то вы Явились, ‹юш. “же столько лет вы принимаете ‘арторисов, а
теперь вдруг на целый день опоздали. Љак только Я заставлю этого идиота
вернутьсЯ домой, снова настанет доброе старое времЯ, как выражаетсЯ ‘аймон.
-- „а. ‘аймон мне сказал. €демте.
-- „айте мне получить сдачу, -- Ћна опЯть повернулась к стойке, за
которой стоЯл телеграфист, держа в одной руке телеграмму, а в другой
серебрЯный доллар. -- —то такое, молодой человек? Ќадеюсь, доллара
достаточно?
-- „а, мэм, -- повторил он, обратив встревоженный немой взглЯд на
доктора Џибоди. „октор Џибоди протЯнул свою толстую руку и забрал у него
телеграмму вместе с монетой.
-- €демте, „женни, -- повторил он.
‘екунду мисс „женни стоЯла неподвижно. ЋдетаЯ в черное шелковое
платье, в черной шлЯпке, плотно надвинутой на голову, она смотрела на него
проницательными старыми глазами, которые видели так много и так Ясно. Џотом
твердым шагом направилась к двери, вышла па улицу, дождалась его и
недрогнувшей рукой взЯла сложенную газету, которую он ей дал.
Ђ‚€Ђ’Ћђ €‡ Њ€‘‘€‘€Џ€ -- гласил напечатанный заглавными буквами скромный
заголовок, и она тотчас вернула доктору газету, достала из-за поЯса
маленький тонкий носовой платочек и вытерла им пальцы.
-- Њне незачем это читать, -- сказала она. -- Ћни попадают в газеты
всегда по одному только поводу. џ знаю, что он был где-то, где ему вовсе не
следовало быть, и делал что-то, к чему не имел ни малейшего касательства.
-- „а, -- сказал доктор Џибоди. Ћн подвел ее к колЯске и, когда она
поднималась на подножку, неуклюже поддержал обеими руками.
-- Ќе трогайте менЯ, ‹юш, -- отрезала она. -- џ не калека.
Ќо он поддерживал ее под локоть своей огромной ласковей ручищей и,
пока она садилась, а ‘аймон полотнЯным пологом укутывал ей колени, с
непокрытой головой стоЯл рЯдом.
-- ‚озьмите, -- сказал он, протЯгиваЯ ей серебрЯный доллар. Њисс „женни
положила монету в сумочку, щелкнула замком и снова вытерла пальцы носовым
платочком.
-- Ќу, что ж, -- сказала она и, помолчав, добавила: -- ‘лава богу, это
уже последний. ‚о всЯком случае на некоторое времЯ. „омой, ‘аймон.
‘аймон величественно восседал на козлах, но ввиду столь важных
обстоЯтельств несколько смЯгчилсЯ.
-- Љогда вы приедете поглЯдеть молодого хозЯина, доктор?
-- ‘коро, ‘аймон, -- отозвалсЯ тот, и ‘аймон цокнул на лошадей, сдвинул
шлЯпу набекрень и, небрежно помахиваЯ кнутом, торжественно покатил прочь.
„октор Џибоди осталсЯ стоЯть на улице -- бесформеннаЯ туша в потрепанном
альпаговом пальто, со шлЯпой в одной руке и со сложенной газетой и желтым
бланком неотправленной телеграммы в другой -- и стоЯл так до тех пор, покуда
стройнаЯ спина мисс „женни и прЯмые несгибаемые полЯ ее шлЯпки не скрылись
из виду.

Ќо это был не последний. Ќеделю спустЯ рано утром в одной из
негритЯнских хижин в городе нашли ‘аймона. ЌеведомаЯ рука каким-то тупым
орудием проломила его седую голову.
-- ‚ чьем доме? -- спросила мисс „женни по телефону. "‚ доме женщины по
имени Њелони ѓаррис", -- ответил голос. Њелони.. Њел... Џеред глазами мисс
„женни промелькнуло лицо Ѓелл Њитчелл, и она вспомнила молодую мулатку, чьЯ
кокетливаЯ наколка, фартук, а также стройные блестЯщие икры придавали такую
пикантность вечеринкам Ѓелл и котораЯ ушла от нее, чтобы открыть
косметический салон. Њисс „женни поблагодарила и повесила трубку.
-- ‘тарый седой распутник, -- сказала она, отправилась в кабинет ЃаЯрда
и села. -- ’ак вот на что пошли церковные деньги, которые он "дал взаймы". Ђ
Я-то думала...
‘тройнаЯ, безукоризненно прЯмаЯ, она сидела на стуле, праздно сложив
на коленЯх руки. "„а, это действительно последний", -- подумала она.
‚прочем, нет, он ведь не совсем ‘арторис, у него была хоть какаЯ-то тень
здравого смысла, тогда как остальные...
-- Џожалуй, мне пора немножко заболеть, -- сказала мисс „женни, котораЯ
не провела ни единого днЯ в постели с тех пор, как ей исполнилось сорок.
€ именно так она и поступила. “леглась в постель, подложила под голову
множество подушек, надела легкомысленный кружевной чепец и не разрешила
звать никаких врачей, кроме доктора Џибоди, который ЯвилсЯ с неофициальным
визитом и в течение получаса покорно слушал, как больнаЯ вымещала на нем
свою хандру и рецидив негодованиЯ из-за фиаско с мазью. ‡десь же она
ежедневно совещалась с Ђйсомом и ќлнорой и в самые неожиданные минуты
Яростно обрушивалась на Ђйсома и Љэспи, которые торчали во дворе у нее под
окном.
Њладенец и невозмутимаЯ, увенчаннаЯ Ярким тюрбаном гора, котораЯ была
к нему приставлена, тоже проводили большую часть днЯ в этой комнате; здесь
же была Ќарцисса, и все три женщины часами шушукались, совместно предаваЯсь
некой оргии экстатического самоотречениЯ, между тем как предмет оного спал,
перевариваЯ пищу, просыпалсЯ, заново наполнЯл свой желудок и снова засыпал.
-- Ћн безусловно ‘арторис, -- сказала мисс „женни, -- но только
усовершенствованного образца. “ него нет их безумного взглЯда. џ думаю, тут
все дело в имени ЃаЯрд. Њы хорошо сделали, что назвали его „жонни.
-- „а, -- промолвила Ќарцисса, с тихой и безмЯтежной грустью глЯдЯ на
спЯщего сына.

€ здесь мисс „женни оставалась, пока не истекло ее времЯ. ’ри недели.
Ћна назначила дату заранее, еще до того как легла в постель, и стойко
выдержала срок, отказавшись встать даже длЯ того, чтобы присутствовать при
крещении. ќтот день пришелсЯ на воскресенье. Ѓыл конец июнЯ, и аромат
жасмина ровными волнами вливалсЯ в окна. Ќарцисса и кормилица в еще более
Ярком, чем обычно, тюрбане принесли к ней в комнату младенца, выкупанного,
надушенного и облаченного в приличествующие церемонии одежды, а потом она
услышала, как они уехали в колЯске, и в доме опЯть стало тихо. ‡анавески
мирно колыхались на окнах, и солнечный ветерок вносил в комнату мирные
запахи лета и звуки -- щебетанье птиц, воскресный звон колоколов и голос
ќлноры -- слегка приглушенный по случаю ее недавней утраты, однако все еще
мЯгкий и звучный. ‡анЯтаЯ приготовлением обеда, она двигалась по кухне,
напеваЯ грустную бесконечную песню без слов, но, случайно обернувшись и
увидев в дверЯх мисс „женни, еще слабую, но, как всегда, тщательно одетую и
прЯмую, мгновенно умолкла.
-- Њисс „женни! „а что ж это такое! ‘тупайте обратно в постель.
Џозвольте, Я вам помогу.
Ќо мисс „женни решительно продвигалась вперед,
-- ѓде Ђйсом?
-- Ћн в сарае. ‘тупаете обратно в постель. џ мисс Ќарциссе скажу.
-- Ћставь менЯ в покое, -- заЯвила мисс „женни. -- Њне надоело сидеть
дома. џ еду в город. Џозови Ђйсома.
ќлнора все еще пыталась возражать, но мисс „женни твердо стоЯла на
своем, и ќлнора подошла к дверЯм, кликнула Ђйсома и разразилась множеством
зловещих предсказаний, но тут поЯвилсЯ Ђйсом.
-- ‚от, возьми, -- сказала мисс „женни, вручаЯ ему ключи. -- ‚ыведи
автомобиль.
Ђйсом удалилсЯ, и мисс „женни медленно последовала за ним. ќлнора
поплелась было следом, преисполненнаЯ мрачной заботливости, но мисс „женни
отправила ее обратно на кухню, перешла через двор и уселась в автомобиль
рЯдом с Ђйсомом.
-- ‘мотри у менЯ, парень, будь осторожен, а не то Я сама сЯду за руль,
-- сказала она ему.
Љогда они добрались до города, на стройных шпилЯх, поднимавшихсЯ среди
деревьев к пухлым летним облакам, лениво звонили колокола. Ќа окраине мисс
„женни велела Ђйсому свернуть в заросший травой переулок, и, проехав
немного дальше, они вскоре остановились у железных ворот кладбища.
-- •очу посмотреть могилу ‘аймона, -- поЯснила она. -- ‚ церковь Я
сегоднЯ не пойду -- Я достаточно просидела в четырех стенах.
Ћт одной этой мысли она слегка оживилась, как мальчишка, сбежавший из
школы.
ЌегритЯнское кладбище располагалось за главным кладбищем, и Ђйсом
повел мисс „женни на могилу ‘аймона. Џохоронное общество, членом которого
был ‘аймон, позаботилось о его могиле, и теперь, через три недели после
похорон, холмик все еще был покрыт венками, но цветы осыпались, и с мирно
ржавеющих проволочных остовов свисала жалкаЯ кучка поникших стеблей. ќлнора
или кто-то другой успели побывать здесь до мисс „женни, и вокруг могилы
неровными рЯдами были натыканы фарфоровые черепки и кусочки разноцветного
стекла.
-- џ думаю, ему тоже надо поставить надгробный камень, -- громко сказала
мисс „женни и, обернувшись, увидела, что обтЯнутые комбинезоном ноги Ђйсома
лезут на дерево, вокруг которого с сердитыми криками мечутсЯ два дрозда. --
Ђйсом!
-- „а, мэм. -- Ђйсом послушно соскочил на землю, и птицы выпустили в
него последний залп истерической брани.
Ћни вошли на кладбище длЯ белых и теперь проходили между мраморными
глыбами. Ќа равнодушном камне были высечены хорошо знакомые ей имена и даты
в их мирной суровой простоте. Љое-где памЯтники были увенчаны
символическими урнами или голубками и окружены аккуратно подстриженным
газоном; свежаЯ зелень резко выделЯлась на фоне белого мрамора, синего неба
с пЯтнами облаков и черных можжевельников, из которых доносилось
бесконечное монотонное воркованье голубей. ’о тут, то там на бело-зеленом
узоре пестрели еще не увЯдшие Яркие цветы, и вот уже среди купы
можжевельников поЯвилась каменнаЯ спина „жона ‘арториса и его надменно
простертаЯ рука, а за деревьЯми круто врезалсЯ в долину высокий отвесный
обрыв.
Њогила ЃаЯрда тоже представлЯла собой бесформенную груду увЯдших
цветов, и мисс „женни велела Ђйсому собрать их и унести. Љаменщики
готовились выложить вокруг могилы бордюр, и неподалеку уже лежал прикрытый
парусиной надгробный камень. Ћна поднЯла парусину и прочитала четкую свежую
надпись: "ЃЂџђ„ ‘Ђђ’Ћђ€‘. 16 маЯ 1893 -- 11 июнЯ 1920". ќто лучше. Џросто.
’еперь уже нет ни одного ‘арториса, который мог бы выдумать что-нибудь
витиеватое. ќти ‘арторисы даже в земле не могут лежать спокойно, без
тщеславиЯ и спеси. ђЯдом с могилой стоЯл еще один надгробный камень, точно
такой же, если не считать надписи. Ќо хотЯ в этой могиле не было праха, в
надписи тоже безошибочно угадывалсЯ стиль ‘ар-торисов, и потому все вместе
производило впечатление похвальбы в пустой церкви. ‚прочем, здесь
чувствовалось и что-то другое -- казалось, будто веселый, бесшабашный дух
юноши, который всегда высмеивал завещанное предками угрюмое напыщенное
фанфаронство, даже несмотрЯ на то что кости его покоились в неведомой
могиле далеко за морем, каким-то образом сумел смЯгчить дерзкий жест,
которым они его напутствовали:

‹…‰’…ЌЂЌ’ „†ЋЌ €Ђђћђ€‘
Љ.‚.”.
убит в бою 5 июлЯ 1918 года

"џ носил его на орлиных крыльЯх
€ принес его к ‘ебе".

‹егкий ветерок, словно долгий вздох, прошелестел в можжевельниках, и
ветви горестно закачались. Ќад неподвижными рЯдами мраморных глыб монотонно
ворковали голуби. Ђйсом воротилсЯ и унес еще одну охапку увЯдших цветов.
Ќадгробие старого ЃаЯрда тоже было скромным, ибо он поЯвилсЯ на свет
слишком поздно длЯ одной войны и слишком рано длЯ другой, и мисс „женни
подумала о том, какую злую шутку сыграло с ЃаЯрдом Џровидение, сначала
лишив его возможности стать головорезом, а потом отказав ему даже в
привилегии быть похороненным людьми, которые могли бы сочинить и ему
какой-нибудь панегирик. ђазросшиесЯ можжевельники почти совсем закрыли
могилы его сына „жона и невестки. ‘олнечный свет проникал к ним только
редкими бликами, испещрЯЯ выветрившийсЯ камень затейливым пунктирным
узором, и надписи можно было разобрать лишь с большим трудом. Ќо мисс
„женни и так знала, что там написано, -- ей было слишком хорошо знакомо
всепоглощающее честолюбие, пагубное влиЯние и пример того, кто поработил их
всех и придал этому месту, отведенному, казалось бы, длЯ успокоениЯ усталых
людей, претенциозную торжественность, имевшую столько же общего с понЯтием
смерти, сколько переплеты книг со шрифтом, которым они напечатаны, и рЯдом
с ними надгробиЯ их жен, которых они вовлекли в свою дерзновенную орбиту,
несмотрЯ на импозантные генеалогические ссылки, выглЯдели такими же
скромными и незаметными, как песнь дроздов, живущих под гнездом орла.
Ћн стоЯл на каменном пьедестале, в сюртуке, с непокрытой головой,
чуть-чуть выдвинув вперед одну ногу и легонько опершись рукою о каменный
пилон. Ќемного приподнЯв голову с тем выражением надменной гордости,
которое с роковою точностью передавалось из поколениЯ в поколение, он
повернулсЯ спиной ко всему миру, и его высеченные из камнЯ глаза смотрели
на равнину, где проходила построеннаЯ им железнаЯ дорога, на голубые
неизменные холмы вдали и еще дальше, на бастионы самой бесконечности.
Џьедестал и статуЯ были покрыты пЯтнами и щербинками от солнца и дождЯ,
усыпаны иглами можжевельников, и хотЯ четкие буквы заросли плесенью, их все
еще можно было разобрать:

ЏЋ‹ЉЋ‚Ќ€Љ „†ЋЌ ‘Ђђ’Ћђ€‘

Љ Ђ..
1823 1876
‘олдат, государственный деЯтель, гражданин мира

‚сю жизнь свою отдав людскому просвещенью,
Ћн жертвой пал неблагодарности людской.
Ћстановись, сын скорби, вспомни смерть.

ќта надпись вызвала смЯтение среди родственников убийцы, которые
заЯвили формальный протест. Ћднако, уступаЯ общественному мнению, старый
ЃаЯрд все же отомстил: он приказал стесать строку: "Ћн жертвой пал
неблагодарности людской" и ниже добавить: "Џал от руки ђедлоу 4 сентЯбрЯ
1876 года".
Њисс „женни немного постоЯла, погрузившись в раздумье -- стройнаЯ
прЯмаЯ фигура в черном шелковом платье и неизменной черной шлЯпке. ‚етер
долгими вздохами шелестел в можжевельниках, и ровные, как удары пульса, в
солнечном воздухе без конца раздавались заунывные стенаньЯ голубей. Ђйсом
пришел за последней охапкою мертвых цветов; и, окидываЯ взором мраморные
дали, на которые уже легли полуденные тени, она заметила стайку ребЯтишек --
чувствуЯ себЯ несколько стесненно в Ярких воскресных нарЯдах, они тихонько
резвились среди невозмутимых мертвецов. „а, это был наконец последний --
теперь уж все они собрались на торжественный конклав среди угасших отзвуков
их необузданных страстей, средь праха, спокойно гнившего под сенью
Языческих символов их тщеславиЯ и высеченных в долготерпеливом камне
жестов, и, вспомнив, как Ќарцисса однажды говорила о мире без мужчин, она
подумала, что не там ли расположены тихие аллеи и мирнаЯ обитель тишины, но
ответить на этот вопрос не смогла.
Ђйсом вернулсЯ, и, когда они двинулись к выходу, мисс „женни услышала,
что ее зовет доктор Џибоди. Ћн, как всегда, был в неизменных брюках из
черного сукна, в лоснЯщемсЯ альпаговом пальто и в бесформенной панаме. …го
сопровождал сын.
-- ‡дравствуй, мальчик, -- сказала мисс „женни, протЯгиваЯ руку молодому
‹юшу.
“ него были резкие, грубые черты, прЯмые черные волосы ежиком,
спокойные карие глаза и большой рот, однако некрасивое, скуластое, доброе,
насмешливое лицо сразу внушало доверие. Ћн был очень худ, небрежно одет,
руки у него были огромные и костлЯвые, но этими руками он с ловкостью
охотника, снимающего шкуру с белки, и с проворством фокусника делал
тончайшие хирургические операции. †ил он в Ќью-‰орке, где работал в клинике
знаменитого хирурга, и раз, а то и два раза в год ехал тридцать шесть часов
поездом, чтобы провести двадцать часов с отцом (все это времЯ они днем
гулЯли по городу или разъезжали по окрестностЯм на старой покосившейсЯ
пролетке, а ночью сидели на веранде или у камина и беседовали), потом снова
садилсЯ в поезд и через девЯносто два часа после отъезда из Ќью-‰орка был
уже снова у себЯ в клинике. …му было тридцать лет, он был единственным
сыном женщины, за которой доктор Џибоди четырнадцать лет ухаживал, прежде
чем смог на ней женитьсЯ. Ѓыло это в те дни, когда он прописывал лекарства
и ампутировал конечности жителЯм всего округа, объезжаЯ его на пролетке;
часто после года разлуки он отправлЯлсЯ за сорок миль к ней на свидание, но
по дороге его перехватывали с просьбой принЯть роды или вправить вывихнутый
сустав, и ей приходилось еще год довольствоватьсЯ наспех нацарапанной
запиской.
-- ‡начит, ты снова приехал домой? -- спросила мисс „женни.
-- „а, мэм, и нашел вас такой же бодрой и прекрасной, как всегда.
-- “ „женни такой скверный характер, что однажды она просто высохнет и
улетучитсЯ, -- сказал доктор Џибоди.
-- ‚ы же знаете, что Я не позволЯю вам менЯ лечить, когда плохо себЯ
чувствую, -- отпарировала мисс „женнн и, обращаЯсь к молодому ‹юшу,
добавила: -- Ђ ты, конечно, ринешьсЯ назад на первом же поезде?
-- „а, мэм, боюсь, что так. џ еще не получил отпуска.
-- Ќу, при таких темпах тебе придетсЯ провести его в богадельне. Џочему
бы вам обоим не приехать пообедать, чтоб он мог взглЯнуть на мальчика?
-- џ бы с удовольствием, -- отвечал молодой ‹юш, -- но поскольку у менЯ
нет времени делать все, что Я хочу, Я попросту решил не делать ничего. Љ
тому же сегоднЯ мы будем ловить рыбу.
-- „а, -- вставил отец, -- и резать хорошую рыбу перочинным ножом, чтобы
узнать, почему она плавает. ‡наете, чем он занималсЯ сегоднЯ утром? ‘хватил
того пса, которого ќйб ранил прошлой зимой, и так быстро содрал с его лапы
повЯзку, что не только ќйб, но даже и сам пес очухатьсЯ не успели. ’ы
только забыл заглЯнуть поглубже и посмотреть, есть ли у него душа.
-- ‚полне возможно, что она у него как раз и есть, -- невозмутимо
отозвалсЯ молодой ‹юш. -- „октор ‘трод производит опыты с электричеством, и
он утверждает, что душа...
-- —епуха! -- перебила его мисс „женни. -- „айте ему лучше банку мази
Ѓилла ”олза, пусть отвезет ее своему шефу. Ћднако мне пора, -- добавила она,
взглЯнув на солнце. -- …сли вы не желаете приехать на обед...
-- ‘пасибо, мэм, -- отвечал молодой ‹юш,
-- џ привез его сюда показать эту вашу коллекцию. Њы не знали, что у
нас такой голодный вид, -- заметил его отец.
-- Ќу что ж, на здоровье, -- ответила мисс „женни. Ћна пошла дальше, а
отец с сыном стоЯли и смотрели ей вслед, пока ее стройнаЯ подтЯнутаЯ спина
не скрылась за можжевельниками.
-- € вот теперь поЯвилсЯ еще один, -- задумчиво сказал молодой ‹юш. -- €
этот тоже вырастет и будет держать своих родных в вечном страхе, пока ему
наконец не удастсЯ сделать то, чего они все от него ожидают. ‚прочем, может
быть, кровь Ѓенбоу будет хоть немного его сдерживать. Ћни ведь тихие
люди... эта девушка... да и •орес тоже... к тому же и воспитывать его будут
одни только женщины.
-- Ќо кровь ‘арторисов в нем тоже есть, -- проворчал отец.

Љогда мисс „женни вернулась домой, вид у нее был немного усталый, и
Ќарцисса попенЯла ей и уговорила отдохнуть после обеда. ‹ениво ползущий
день навеЯл на мисс „женни сонливость, и когда тени начали удлинЯтьсЯ, ее
разбудили доносившиесЯ снизу тихие звуки роЯлЯ.
-- џ проспала целый день, -- в ужасе сказала она себе, но все-таки
полежала еще немножко, между тем как на окнах легонько колыхались
занавески, а звуки роЯлЯ поднимались в комнату вместе с запахом жасмина из
сада и вечерним щебетаньем воробьев в ветвЯх шелковиц на заднем дворе. Ћна
встала и, пройдЯ через прихожую, заглЯнула в комнату Ќарциссы, где спал в
колыбели ребенок. ђЯдом спокойно дремала кормилица. Њисс „женни на цыпочках
вышла, спустилась по лестнице, вошла в гостиную и выдвинула из-за роЯлЯ
свой стул. Ќарцисса перестала играть.
-- ‚ы отдохнули? -- спросила она. -- ‘егоднЯ вам еще не надо было
выходить.
-- —епуха! -- возразила мисс „женни. -- Њне всегда бывает очень полезно
посмотреть, как все эти напыщенные дурни лежат там под своими мраморными
эпитафиЯми. ‘лава богу, что никому из них не удастсЯ похоронить менЯ.
ѓосподь Ѓог, конечно, свое дело знает, но иногда, по правде говорЯ...
‘ыграй что-нибудь.
Ќарцисса тихонько коснулась клавиш, и мисс „женни некоторое времЯ
сидела и слушала. Ќезаметно подкрадывалсЯ вечер, и в комнате все больше
сгущались тени. ‡а окном крикливо сплетничали воробьи. ђовный, как дыхание,
в комнату вливалсЯ аромат жасмина, и вскоре мисс „женни оживилась и
заговорила о ребенке. Ќарцисса продолжала тихонько играть; ее белое платье
с черной лентой на поЯсе смутно светилось в полутьме, переливаЯсь как
матовый воск. Ђромат жасмина волна за волною вливалсЯ в окна; воробьи
умолкли, и мисс „женни, сидЯ в сумерках, все толковала о маленьком „жонни,
а Ќарцисса с увлечением играла, словно вовсе ее не слушаЯ. Џотом, не
переставаЯ играть и не оборачиваЯсь, она сказала:
-- Ћн вовсе не „жон. Ћн Ѓенбоу ‘арторис.
-- —то?
-- …го зовут Ѓенбоу ‘арторис, -- повторила Ќарцисса.
Њисс „женни с минуту сидела неподвижно. €з соседней комнаты доносились
шаги ќлноры, котораЯ накрывала на стол к ужину.
-- ’ы думаешь, это поможет? -- спросила мисс „женни. -- ’ы думаешь, что
кого-нибудь из них можно переделать, если дать ему другое имЯ?
Њузыка все еще мЯгко звучала в сумерках; сумерки были населены
призраками блистательных и гибельных былых времен. € если они были
достаточно блистательными, среди них непременно оказывалсЯ один из
‘арторисов, и тогда они непременно оказывались гибельными. Џешки. Ћднако
€грок и партиЯ, которую Ћн разыгрывает... ‚прочем, Ћн ведь должен называть
свои пешки какими-то именами. Ќо быть может, ‘арторис -- это и есть сама
игра -- старомоднаЯ игра, разыграннаЯ пешками, которые были сделаны слишком
поздно и по старому мертвому шаблону, порЯдком наскучившему даже самому
€гроку. €бо в самом звуке этого имени таитсЯ смерть, блистательнаЯ
обреченность, как в серебристых вымпелах, которые спускают на закате, как в
замирающих звуках рога на пути в долину ђонсеваль.
-- ’ы думаешь, -- повторила мисс „женни, -- что, если его зовут Ѓенбоу,
он будет в меньшей степени ‘арторисом, негодЯем и дураком?
Ќарцисса продолжала играть, как будто совсем ее не слушаЯ. Џотом она
обернулась и, не поднимаЯ рук от клавиш, улыбнулась мисс „женни -- спокойно,
задумчиво, с безмЯтежной и ласковой отчужденностью. ‡а аккуратно
причесанной поблекшей головою мисс „женни недвижно висели коричневые шторы,
а за ними, словно тихий сиреневый сон, стоЯла вечернЯЯ полутьма, приемнаЯ
мать мира и покоЯ.

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

(автор не указан)

Џервый из романов ”олкнера, действие которых происходит в ‰окнапатофе,
был написан в период с осени 1926 по сентЯбрь 1927 года. Џо словам
”олкнера, обратившись к "южному" материалу, он стремилсЯ "воссоздать мир,
который уже готов был потерЯть и оплакать". Ћсновные темы романа (гибель
старого, традиционного ћга, противопоставление мифологизированных
представлений о ѓражданской войне истории, оппозициЯ "природа --
цивилизациЯ" и др.) писатель впоследствии использовал в других
произведениЯх йокнапатофского цикла.
ђоман, которому ”олкнер первоначально дал название "”лаги в пыли"
("Flags in the Dust"), был отвергнут его издателем ‹иврайтом, а затем еще
одиннадцатью издательствами. ‚ сентЯбре 1928 года издательство "•аркур и
‚рейс" дало согласие на публикацию романа под названием "‘арторис" и при
условии значительного его сокращениЯ. Џо-видимому, основную работу по
редактированию рукописи проделал с помощью ”олкнера его литературный агент
‚ен “оссон. Љупюры затронули преимущественно сюжетные линии, прЯмо не
свЯзанные с семейством ‘арторисов. ‘окращенный примерно на одну четверть
вариант романа вышел в свет 31 ЯнварЯ 1929 года.
‚ 1973 году американский исследователь „.„ей издал реконструированный
им полный текст романа под первоначальным названием "”лаги в пыли". Ћднако
в распорЯжении публикатора не было утраченной рукописи окончательного
варианта "”лагов в пыли", представленной ”олкнером в издательство, и
поэтому его реконструкциЯ, сделаннаЯ по трем различным рукописЯм с неЯсной
датировкой, не может считатьсЯ текстологически достоверной.
Љак писал ”олкнер, некоторых персонажей романа он "выдумал, а других
сотворил из рассказов, которые слышал от слуг-негров, кухарок и конюхов...
€менно сотворил, ибо они лишь наполовину таковы, какими были в
действительности, а наполовину -- какими они должны были быть, но в
действительности не были..." ‘реди главных прототипов -- прадед писателЯ,
“ильЯм ”олкнер (1825--1889), бурнаЯ биографиЯ которого имеет много общего с
биографией предка героев романа, полковника „жона ‘арториса (1823--1876).
Љак и ‘арторис, “ильЯм ”олкнер во времЯ ѓражданской войны командовал полком
в армии конфедератов, а затем был смещен со своего поста; после окончаниЯ
войны он построил железную дорогу, свЯзавшую его родной город ђипли с
линией Њемфис -- —арльстон, был избран в законодательное собрание штата
Њиссисипи и в тот же день убит бывшим компаньоном. €сториЯ семейства
‘арторисов до некоторой степени напоминает историю фолкнеровской семьи, а
военные эпизоды романа восходЯт к биографической легенде о боевых подвигах
”олкнера-авиатора, которую в двадцатые годы распространЯл сам писатель,
успевший к концу первой мировой воины пройти лишь начальный курс обучениЯ в
канадском летном училище.
Њногие герои романа перешли из "‘арториса" в другие произведениЯ
”олкнера: близнецы „жон и ЃаЯрд стали персонажами нескольких новелл о
военных летчиках ("Ad Astra", "‚се они мертвы, эти старые пилоты" и др.);
полковник „жон ‘арторис и его сын ЃаЯрд вновь поЯвлЯютсЯ в повести
"Ќепобежденные"; от лица "старого ЃаЯрда" написан рассказ "ЊоЯ бабушка
Њиллард, генерал Ѓедфорд ”оррест и битва при “гонном ручье"; дальнейшаЯ
судьба •ореса Ѓенбоу прослежена в романе "‘вЯтилище"; оборваннаЯ сюжетнаЯ
линиЯ, свЯзаннаЯ с Ѓайроном ‘ноупсом с его любовными письмами к Ќарциссе
Ѓенбоу, найдет свое завершение в рассказе "†ила-была королева"; историЯ
клана ‘ноупсов, "завоевавшего „жефферсон", будет подробно описана в романах
"Џоселок", "ѓород", "ЋсобнЯк" и т. д.
ђоман посвЯщен известному американскому писателю ервуду Ђндерсону
(1876--1941), с которым ”олкнер часто встречалсЯ в 1925 году, когда оба они
жили в Ќью-Ћрлеане. Џо рекомендации Ђндерсона его издатель ‹иврайт
опубликовал первый роман ”олкнера "‘олдатскаЯ награда" (1926). Љак с
благодарностью вспоминал много лет спустЯ ”олкнер, именно Ђндерсон
посоветовал ему обратитьсЯ к местному, "южному" материалу: "Ћн научил
менЯ... что... писатель прежде всего должен оставатьсЯ самим собой -- тем,
что он был и есть. € что никогда нельзЯ забывать, где ты рожден и кем ты
рожден. Ћн говорил мне: "... ‚ы, ”олкнер, сельский парень и не знаете
ничего, кроме вашего клочка земли там, в Њиссисипи, откуда вы родом. €
этого достаточно. ‚едь это тоже Ђмерика. ЉрошечнаЯ, никому не ведомаЯ, но
Ђмерика. Џопробуйте обойтись без нее, выньте ее как кирпич из стены, и всЯ
стена развалитсЯ" (”олкнер “. ‘лово о ервуде Ђндерсоне -- Ђврора, 1977, No2,
с. 57).
Џоскольку в конце двадцатых годов отношениЯ между писателЯми были
практически прерваны из-за опубликованной ”олкнером пародии на Ђндерсона
посвЯщение к "‘арторису" можно рассматривать как примирительный жест.

‘тр. 317. ...до второй битвы при Њанассасе... --
Ѓлиз городка Њанассас в ‘еверо-‚осточной ‚иргинии войска южной
Љонфедерации дважды нанесли поражение федеральной армии (21 июлЯ 1861 г. и
29--30 августа 1862 г.).

‘тр. 318. ...ђичарда Џервого накануне крестового похода. -- Љороль
ЂЌѓ‹€€ ђичард Џервый ‹ьвиное ‘ердце (1157--1199; царств. с 1189),
прославившийсЯ своими ратными подвигами, возглавил третий крестовый поход в
Џалестину (1190--1193).

...методистское богослужение... -- €меетсЯ в виду крупнаЯ
протестантскаЯ церковь методистов, котораЯ возникла из секты, основанной в
XVIII в. английским свЯщенником „жоном “эсли (1703--1791). ЏодавлЯющее
большинство как белого, так и негритЯнского населениЯ на американском ћге,
который называют "библейским поЯсом" ‘Ђ, составлЯют протестанты,
принадлежащие к различным церквам и сектам; в штате Њиссисипи наибольшим
влиЯнием пользуютсЯ методистскаЯ и баптистскаЯ церкви; имеютсЯ также
пресвитерианские общины.

....когда пал форт Њоултри... -- то есть когда в Ђмерике началась
ѓражданскаЯ война. Џосле выхода южных штатов из состава ‘Ђ и образованиЯ
Љонфедерации (8 февралЯ 1861 г.), небольшие гарнизоны федеральной армии,
расквартированные на ћге, были вынуждены сдатьсЯ новым властЯм.
…динственное исключение составил гарнизон форта Њоултри в бухте города
—арльстона (ћжнаЯ Љаролина), который, перейдЯ в соседний форт ‘амтер,
попыталсЯ оказать сопротивление конфедератам. ‡ахват ‘амтера послужил
формальным основанием длЯ начала военных действий (12 апрелЯ 1861 г.).

„жеб ‘тюарт (полное имЯ: „жеймс ќвел Ѓраун ‘тюарт; 1833--1864) --
генерал армии южан-конфедератов, считавшийсЯ "первым кавалером ћга".
Љомандовал кавалерийскими разведывательными отрЯдами, совершавшими
стремительные рейды в тылы противника.

‘тр. 319. Џоуп „жон (1822--1892) -- генерал федеральной армии. ‚ 1862 г.
командовал армией северЯн на территории ‚иргинии, где потерпел несколько
поражений.

‘тр. 321. ѓэллек ѓенри “эйджер (1815--1872) -- генерал,
главнокомандующий федеральными вооруженными силами с июлЯ 1862 по март 1864
г. ѓерой ”олкнера намекает на враждебные отношениЯ, сложившиесЯ между ним и
генералом Џоупом (см. коммент, к с. 318). Ћдин из современников писал о
ѓэллеке: "Ќичего не придумывает, ничего не предвидит, не берет на себЯ
ответственности, ничего не планирует, ничего не предлагает, никуда не
годитсЯ".

ѓенерал ‹и ђоберт ќдвард (1807--1870) -- главнокомандующий войсками
южной Љонфедерации во времЯ ѓражданской войны в ‘Ђ.

‘тр. 322. ...пуль из ружей Њинье. -- €меютсЯ в виду конические ружейные
пули, широко применЯвшиесЯ в середине XIX в. (по имени изобретателЯ системы
огнестрельного оружиЯ, французского генерала Љлода-ќтьена Њинье,
1814--1879).

‘тр. 325. „ерринджер -- короткоствольный крупнокалиберный пистолет,
названный по имени изобретателЯ.

‘тр. 326. ...флаги в пыли. -- Ћтсюда, по-видимому, возникло
первоначальное название романа (см. преамбулу к коммент., с. 642).

‘тр. 329. ...саквоЯжников-Янки... -- так на ћге в период после
окончаниЯ ѓражданской войны называли пришельцев с ‘евера, поскольку все их
пожитки часто умещались в одном саквоЯже. ‚оспользовавшись введением
дискриминационных по отношению к коренному белому населению законов,
саквоЯжники захватывали ведущие политические посты на территории южных
штатов, оккупированной федеральными войсками, и быстро обогащались.

‘тр. 337. •ристианскаЯ ассоциациЯ молодых людей -- международнаЯ
религиозно-благотворительнаЯ организациЯ. ‚о времЯ первой мировой войны ее
американское отделение вело благотворительную работу среди солдат и
офицеров армии ‘Ђ, воевавшей в …вропе (раздача продуктов, устройство
культурных центров, проведение лекций, религиозных собраний, концертов и т.
п.). ”ронтовики, как правило, относились к представителЯм ассоциации (около
13 тыс. человек) с недоверием и презрением.

‘тр. 345. ...развлечение в виде бутлеггерских войн... -- €меетсЯ в виду
времЯ действиЯ в ‘Ђ полного запрета на продажу алкогольных напитков
(1920--1933), когда расцветала нелегальнаЯ торговлЯ спиртным. Џодпольные
торговцы (бутлеггеры) обычно объединЯлись в преступные синдикаты, между
которыми часто вспыхивали "войны" за "сферы влиЯниЯ".
‘тр. 346. "џе всем, кто толкует про небо...-" -- рефрен известного
негритЯнского спиричуэла "…сть у менЯ мантиЯ".
‘тр. 347. ..если нашлось такое божество.- -- реминисценциЯ из
стихотворениЯ английского поэта Ђлджернона ‘уинберна (1837--1909) "‘ад
Џрозерпины" (1866):

…сли найдутсЯ боги,
Њы их возблагодарим
‡а то, что жизнь не вечна.

‘тр. 348. "Ak.W." -- Ћчевидно, имеетсЯ в виду самолет старой
конструкции. Ћднако ни в одном справочнике времен первой мировой войны не
значитсЯ.

‘тр. 349. "Љэмел" -- английский истребитель времен первой мировой
войны; маневренный, но неустойчивый самолет с маломощным двигателем.

"”оккер" -- германский боевой самолет (биплан или триплан), названный
по имени авиаконструктора и фабриканта Ђ. ѓермана ѓерхарда ”оккера
(1890--1939).

‘амого ђихтгофена ученик. -- Ќемецкий летчик Њанфред ”райгер фон
ђихтгофен (1892--1918), по прозвищу "Љрасный барон", считалсЯ самым лучшим
асом в германской авиации. ‘бил более восьмидесЯти самолетов противника.
Џогиб в бою.

‘тр. 363. ...в доки ‘ен-‘юльпис... -- Џо-видимому, мистификациЯ или
ошибка ”олкнера. ‚се населенные пункты во ”ранции с названием ‘ен-‘юльпис
находЯтсЯ далеко от морЯ.

"ум утих и полководцы удалились" -- цитата из хрестоматийного
стихотворениЯ английского поэта и прозаика ђедьЯрда Љиплинга (1869--1936)
"Џоследнее песнопение" (1897).

Ђрмагеддон -- место, где, согласно Ђпокалипсису, должна произойти
решающаЯ битва между воинствами •риста и Ђнтихриста. ‡десь -- в переносном
значении "великаЯ битва".

‘тр. 366. Ѓрест -- французский военный и торговый порт на полуострове
Ѓретань.

‘тр. 367. "Џрошу вас, мистер цветной, сэр, пожалуйте сюда... спаситель
отечества". -- ‚идимо, пародийнаЯ парафраза баллады ђ. Љиплинга (см.
коммент. к с. 363) "’омми", герой которой, английский солдат, жалуетсЯ на
двойственное отношение к нему почти в тех же выражениЯх, что и герой
”олкнера.

‘тр. 368. Њистер ‚ардаман знал, чем это пахнет... -- Џравый
политический деЯтель „жеймс Љ. ‚ардаман (1861--1930), губернатор штата
Њиссисипи (1904--1908), сенатор ‘Ђ от демократической партии (1913--1919),
резко выступал против вступлениЯ Ђмерики в первую мировую воину; был одним
из шести сенаторов, голосовавших против объЯвлениЯ войны ѓермании. …го
демагогические выступлениЯ по военным и расовым вопросам пользовались
широкой популЯрностью среди малоимущих белых южан.

‘тр. 387. ...старой раны от испанской пули. -- €меетсЯ в виду
испано-американскаЯ война 1898 г., в результате которой владениЯми ‘Ђ
стали ѓуам, Џуэрто-ђико и ”илиппины.

‘тр. 389. ...единственнаЯ династиЯ... -- это Ћлд Ѓейли. -- Ћлд Ѓейли --
главный уголовный суд в Ђнглии. Ќамек па первый период колонизации Ђмерики,
когда большинство работников на плантациЯх составлЯли осужденные
преступники, присланные из Ђнглии. …сли человек соглашалсЯ подписать
кабальный контракт на работу за океаном, суд обычно заменЯл ему каторгу
ссылкой и передавал будущему хозЯину. Ћтработав положенный срок, кабальные
работники получали свободу и чаще всего оставались в Ђмерике, где многим из
них удавалось обзавестись собственным хозЯйством и даже разбогатеть.

‘тр. 391. Љоро Љамилл (1796--1875) -- французский живописец, пейзажист и
портретист.

‘тр. 412. ...сустав задней лапки кролика... -- Џо народному поверью,
распространенному на американском ћге, кроличьЯ лапка (или ее часть) служит
амулетом, предохранЯющим от несчастий и дурного глаза.

‘тр. 414. ...по случаю четвертого ‡айма ‘вободы... -- ‚ годы первой
мировой войны американское правительство выпустило пЯть ‡аймов ‘вободы --
государственных займов, предназначенных пополнить казну длЯ ведениЯ военных
действий.

‘тр. 417. ‚удро ‚ильсон (1856--1924) -- президент ‘Ђ от демократической
партии (1913--1921). …го политический курс, приведший к вступлению ‘Ђ в
первую мировую войну, не пользовалсЯ поддержкой определенной части
демократов-южан.

„ебс ћджин (1855--1926) -- американский политический деЯтель, основатель
социал-демократической партии. ‚ел агитацию против участиЯ ‘Ђ в мировой
войне, за что был арестован и приговорен к десЯти годам каторги по
обвинению в шпионаже. ‚ 1920 г. его кандидатура была выставлена на пост
президента.

‘тр. 419. Ћтель на площади ‹естер -- т. е. на одной из центральных
площадей ‹ондона.

Ђнзак -- офицер австралийско-новозеландского армейского корпуса.

‘тр. 422. ...он постоЯнно судилсЯ с железнодорожной компанией... --
ќтот сюжет был подробно разработан ”олкнером в рассказе "Њул на дворе" и в
романе "ѓород" (гл. 16). ЃезымЯнный барышник из "‘арториса" стал здесь
Ђ.-Ћ. ‘ноупсом, мулы которого регулЯрно "попадали под ночные товарные
поезда".

‘тр. 426. ‚.-Љ.‘эрат -- в более поздних новеллах и трилогии о ‘ноупсах
этот же персонаж назван другим именем -- ‚.-Љ.ђэтлиф.

‘тр. 433....перелез через левый борт машины... -- ‚ открытой машине
"форд" модели "’", которую описывает ”олкнер, не было передней двери слева
от водителЯ.

‘тр. 437. "„ом, мой милый дом" (1823) -- популЯрнаЯ песнЯ английского
композитора ѓенри Ѓишопа (1786--1855) на слова американского актера и
драматурга „жона Џейна (1792--1852).

‘тр. 447. ’рижды два десЯтка и еще десЯть -- так сказано в Ѓиблии. --
‘р.: "„ней лет наших -- семьдесЯт лет" (Џс., 89, 10).

‘тр. 453. ...‘тарого „жека, Ѓорегара и „жо „жонстона.- -- €меютсЯ в
виду самые известные генералы армии южной Љонфедерации в ѓражданской войне:
’омас „ж. „жексон "ЉаменнаЯ стена" (1824--1863), Џьер ѓустав Ѓорегар
(1818--1893) и „жозеф ќ.„жонстон (1807--1891).

‘тр. 455. ...в погребальном стиле ’юдоров... -- ђечь идет об
архитектурном стиле эпохи царствованиЯ в Ђнглии династии ’юдоров
(1485--1603). Ђнглийские архитекторы викторианского периода (королева
‚икториЯ царствовала в ‚еликобритании с 1837 г.), охотно прибегавшие к
эклектической стилизации, часто использовали характерные длЯ этого стилЯ
элементы: плоские арки, мелкие карнизы, высокие прЯмоугольные окна, лепные
потолки и карнизы.

‘тр. 457. ‘он в летнюю ночь, приснившийсЯ саламандре. -- ‚ фольклорной
традиции сон, приснившийсЯ в ночь накануне €ванова днЯ, считаетсЯ волшебным
и должен сбытьсЯ (ср. одноименную комедию експира). ‘аламандра в
средневековых мифах -- дух огнЯ.

...мильтоновские архангелы. -- €меетсЯ в виду поэма великого
английского поэта „жона Њильтона (1608--1674) "ЏотерЯнный рай". ‚ ее первой
книге описано низвержение с неба ‘атаны в ангелов, восставших вместе с ним
против Ѓога. ”олкнер использует здесь несколько мильтоновских эпитетов:
"звонкогласный" (кн. 1, ст. 540), "пламенный" (кн. 1, ст. 45) и др.

‘тр. 458. ...подобно библейскому Ђврааму... -- ‘огласно Ѓиблии,
патриарх Ђвраам взЯл с собой в землю •анаанскую, котораЯ была завещана ему
и его потомству, "‘ару, жену свою. ‹ота, сына брата своего... и всех людей,
которых они имели в •арране".

‘тр. 459. ѓенерал ”оррест Ќатаниэль (1821-- 1877) -- один из наиболее
талантливых и храбрых военачальников в кавалерии южан-конфедератов.

‘тр. 462. ..Ђрлены и ‘абатини... -- €меютсЯ в виду популЯрные
английские беллетристы: автор мелодрам Њайкл Ђрлен (псевдоним „икрана
ЉаюмЯна, 1895--1956) и сочинитель приключенческих романов ђафаэль ‘абатини
(1875--1950).

...с таким трудом, как старик „райзер... -- ‚ыпад против ’еодора
„райзера (1871--1945) объЯснЯетсЯ тем, что в двадцатые годы его проза
казалась ”олкнеру и другим молодым американским писателЯм старомодной по
темам и бесформенной, громоздкой Я безвкусной по стилю.

‘тр. 465. ‘ивони -- город в штате ’еннесси, где находитсЯ так
называемый “ниверситет ћга, одно из самых престижных учебных заведений
южных штатов.

Ћксфорд -- старейший английский университет.

‘тр. 467. "Ћ ты, нетронутаЯ дева тишины" -- перваЯ строка стихотворениЯ
английского поэта-романтика „жона Љитса (1795--1821) "Ћда греческой вазе"
(1820).

‘тр. 470. Ћдин здорово играл в теннис, так его убили. -- Џо-видимому,
здесь имеетсЯ в виду английский поэт ђуперт Ѓрук (1887--1915), ушедший
добровольцем на фронт и умерший в военном госпитале. ‚округ имени Ѓрука --
аристократа, красавца, отличного спортсмена -- после войны сложилась
романтическаЯ легенда.

‘тр. 472. ’итаниЯ -- в комедии експира "‘он в летнюю ночь" королева
сказочного царства фей, жена Ћберона.

‘тр. 474. Ђнтистрофа -- композиционнаЯ форма в хорах античной трагедии.
Ђнтистрофа повторЯет ритм предшествующей строфы, но исполнЯетсЯ с обратным
движением хора.

‘тр. 486. ...этой древней „алилой... остригли волосы... -- библейскаЯ
аллюзиЯ. ‘огласно Ѓиблии, коварнаЯ „алила, возлюбленнаЯ непобедимого героЯ
‘амсона, выведала у него, что он лишитсЯ своей великой силы, только если
потерЯет волосы, усыпила его, остригла и выдала филистимлЯнам. ‚ плену
волосы на голове ‘амсона, ослепленного врагами, отросли, сила вернулась к
нему, и он обрушил храм филистимлЯн, погибнув вместе со "всем народом,
бывшим в нем".

‘тр. 500. ...из племени чокто... -- €ндейское племЯ чокто в конце XVIII
в. населЯло южные районы штата Њиссисипи.

‘тр. 502. ѓрант “лисс ‘импсон (1822--1885) -- генерал федеральной армии
в ѓражданской войне; с марта 1884 г. -- главнокомандующий всеми войсками
северЯн. ‡десь и далее речь идет о кампании на территории штата Њиссисипи в
конце 1862 -- первой половине 1863 г., котораЯ закончилась взЯтием после
длительной осады важной крепости южан -- города ‚иксбурга.

ѓренада -- город в 45 милЯх от Ћксфорда, где в декабре 1862 года
находилсЯ штаб армии ѓранта.

‘тр. 504. ‚ан „орн ќрл (1820--1863) -- генерал армии конфедератов,
совершивший в декабре 1862 года дерзкий кавалерийский рейд в тылы
противника, где ему удалось захватить и уничтожить крупные склады
федеральной армии в городе •олли-‘прингс, который расположен в 30 милЯх к
северу от Ћксфорда.

‘тр. 502. ерман “ильЯм (1820--1891) -- генерал федеральной армии,
талантливый полководец, "праваЯ рука генерала ѓранта".

‘тр. 503. Љэлосун -- округ в штате Њиссисипи к югу от округа ‹афайет,
прототипа фолкнеровской ‰окнапатофы.

‘тр. 504. Њокассин -- ЯдовитаЯ змеЯ.

‘тр. 505. ...прах, возвратившийсЯ в прах... -- библейскаЯ аллюзиЯ. ‘р.:
"...ибо прах ты, и в прах возвратишьсЯ" (Ѓыт., 3, 19).

‘тр. 509. ...по кличке ђузвельт и ’ афт. -- ‹ошади ‘арторисов названы
именами двух президентов ‘Ђ от республиканской партии: ’еодора ђузвельта
(1901--1909) и “ильЯма ѓоварда ’афта (1909--1913).

‘тр. 511. ...два саквоЯжника-Янки... голосовать. -- ‘м. коммент. к с.
329. ‚ годы после завершениЯ ѓражданской войны ущемленные в правах
южане-плантаторы всеми силами старались помешать участию негров в выборах,
так как они обычно голосовали за "саквоЯжников".

‘тр. 528. ...приемнаЯ мать мира и покоЯ. -- …ще одна реминисценциЯ из
"Ћды греческой вазе" Љитса (см. коммент. к с. 467). ‘р.:

Ћ ты, нетронутаЯ дева тишины,
ЏриемнаЯ дочь молчаниЯ и медленного времени...

‘тр. 531. ...он наблюдал, как идет ко дну. -- ‚ероЯтно, реминисценциЯ
из стихотворениЯ ’.-‘. ќлиота "‹юбовнаЯ песнь Ђльфреда Џрафрока".

‘тр. 549. ђеконструкциЯ -- так в Ђмерике называют период после
завершениЯ ѓражданской войны (с 1865 по 1877 г.), в течение которого
осуществлЯлась перестройка политической и социальной жизни в побежденных
южных штатах.

‘тр. 559. „ень ЃлагодарениЯ -- национальный праздник в ‘Ђ, отмечаетсЯ
в четвертый четверг ноЯбрЯ.

‘тр. 564. ...ћлий –езарь взирал на покоренную им ѓаллию... -- ђимский
полководец ѓай ћлий –езарь (102--44 до н. э.) в течение нескольких лет был
проконсулом ѓаллии, где одержал рЯд блестЯщих побед.

‘тр. 565. ...и увидел, что это хорошо. -- ‘ловами "€ увидел Ѓог, что
это хорошо" в библейской "Љниге ЃытиЯ" завершаетсЯ описание каждого днЯ
первотворениЯ.

‘тр. 579. "Ђсквибо" -- шотландское виски.

‘тр. 581. –инциннат (V в. до н. э.) -- прославленный римский
полководец, который после каждого своего подвига неизменно отказывалсЯ от
всЯких почестей и возвращалсЯ к мирному труду землепашца; образец римской
добродетели.

‘тр. 589. Љо всем в свой час приходит... -- –итата из "ЏотерЯнного раЯ"
Њильтона (см. коммент. к с. 457). Џреисподнюю, куда был низвергнут ‘атана,
Њильтон называет "страной печали... где никогда не будет мира и покоЯ и
куда никогда не придет надежда, котораЯ ко всем в свой час приходит" (кн.
1, ст. 58--60).

‘тр. 596. ...безумных сожалений полный. -- –итата из вступлениЯ к
четвертой части поэмы английского поэта Ђльфреда ’оннисона (1809--1892)
"Џринцесса" (1847):

„орогие сердцу, как воспоминание о поцелуЯх той,
которую унесла смерть,
‘ладостные, как безнадежные мечты о поцелуЯх той,
которую целует другой,
ѓлубокие, как любовь, как перваЯ любовь глубокие,
и полные безумных сожалений
Ћ, в жизни смерть! Ћ, эти дни, что ушли навсегда!

‘тр. 598. ...когда генерал ‹и сдалсЯ... -- 9 апрелЯ 1865 г.
главнокомандующий войсками южной Љонфедерации генерал ђоберт ‹и (см.
коммент. к с. 321) подписал капитулЯцию своей армии в деревце Ђппоматокс
(‚иргиниЯ), что положило конец ѓражданской войне в ‘Ђ.

‘тр. 600. ‹уисвилл -- самый большой город штата Љентукки.

‘тр. 609. ...опЯть они менЯ перехитрили. -- Џо старинному обычаю,
распространенному на ћге ‘Ђ, тот, кто первым успел поздравить другого с
рождеством, вправе требовать в ответ подарок или монетку.

‘тр. 612. ...как уста всех женщин мира у Ѓайрона. -- €меетсЯ в виду
27-Я строфа шестой песни "„он †уана":

‹юблю Я женщин и всегда любил
€ до сих пор об этом не жалею.
Ћдин тиран когда-то говорил:
"€мей весь мир одну большую шею,
џ с маху б эту шею разрубил!"
Њое желанье проще и нежнее:
Џоцеловать (наивнаЯ мечта!)
‚есь милый женский род в одни уста.
(Џеревод ’. ѓнедич)

‘тр. 613. ...о целомудреннаЯ дева тишины. -- ‘м. коммент. к с. 467.

‘тр. 614. ’ампико -- портовый город в Њексике.

‘тр. 615. Џринстон -- университет в штате Ќью-„жерси.

‘тр. 622. Њониген -- один из персонажей в рассказе "Ђи Ђз1га", где
подробно описана упомЯнутаЯ здесь драка в амьенском кабаке "Љлош-Љло". Ћт
лица Њонигена написан рассказ "—есть". ‚ романе "Џритча" (1954) он летчик
английской эскадрильи.

‘тр. 624. „ейтон -- город в штате Ћгайо.

‘тр. 630. ...все дело в имени ЃаЯрд. -- €меетсЯ в виду легендарный
французский шевалье Џьер дю ’ерай де ЃаЯрд (1476--1524), прозванный за свои
подвиги "рыцарем без страха и упрека".

‘тр. 633. "џ носил его на орлиных крыльЯх и принес его к ‘ебе" --
перефразировка библейского речениЯ.

‘тр. 634. Љ.Ђ.. -- ЉонфедерациЯ Ђмериканских татов.

‘тр. 638. ...на пути в долину ђонсевалъ. -- ‘огласно старофранцузскому
эпосу "Џеснь о ђоланде" (XII в.), в долине ђонсеваль погиб в битве с
маврами отважный граф ђоланд, племЯнник императора Љарла ‚еликого. Џеред
последним боем он успел "с тоской и болью" протрубить в свой рог.

...приемнаЯ мать мира и покоЯ. -- ‘м. коммент. к с. 528.
Last-modified: Wed, 30 Jul 2003 19:01:46 GMT
Ћцените этот текст: