        Џер ‹агерквист. ‚аравва

   -----------------------------------------------------------------------
   Par Fabian Lagerkvist. Barabbas. Џер. со шведск. - ….‘уриц.
   ‚ кн.: "Џер ‹агерквист. €збранное". Њ., "Џрогресс", 1981.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 2 October 2001
   -----------------------------------------------------------------------


   ‚сем известно, как они висели тогда на крестах и  кто  собралсЯ  вокруг
него - ЊариЯ, его мать, и ЊариЯ Њагдалина, и ‚ероника, и ‘имон ЉиринеЯнин,
и €осиф из Ђримафеи, тот, который потом обвил его плащаницей. Ќо  ниже  по
склону, чуть поодаль, стоЯл еще один человек и  не  отрываЯсь  смотрел  на
того, кто висел на кресте и умирал, от начала и до конца он следил за  его
смертными муками. €мЯ человека - ‚аравва. Ћ нем и написана эта книга.
   …му было лет тридцать, он был крепок,  но  желт  лицом,  борода  рыжаЯ,
волосы черные. Ѓрови тоже были черные, а глаза запали,  словно  длЯ  того,
чтоб получше упрЯтать взглЯд. Џод одним глазом  начиналсЯ  глубокий  шрам,
шел вниз и терЯлсЯ в бороде. Ќо не так уж важно, как выглЯдит человек.
   Ћн следовал за толпой по улицам от самой претории, но отстав от других,
и, когда измученный равви  упал  вместе  с  крестом,  он  замедлил  шаг  и
переждал, чтоб с ним не поравнЯтьсЯ, и крест заставили нести  того  самого
‘имона. Њужчин в толпе было мало,  не  считаЯ,  конечно,  римских  солдат;
провожали осужденного больше  женщины,  да  еще  стайка  мальчишек  -  эти
сорванцы всегда были тут как  тут,  если  кого-то  вели  по  их  улице  на
распЯтие. “ж они не пропустЯт забавы. Ќо они скоро уставали и возвращались
к обычным играм, глЯнув на человека, который шел позади толпы, у  которого
на щеке был шрам.
   € вот он стоЯл на лобном месте и смотрел на того, кто висел на  среднем
кресте, и не мог оторвать от него глаз. Ћн не хотел сюда подниматьсЯ,  все
здесь было нечисто, все полно заразы, говорили, что всЯкий, кто ступит  на
это окаЯнное, проклЯтое место, оставит здесь часть души и  вернетсЯ  сюда,
да здесь и останетсЯ. —ерепа и кости валЯлись повсюду и  сгнившие  кресты,
они уже ни на что не годились, но их не  убирали,  чтобы  ни  до  чего  не
дотрагиватьсЯ. ‡ачем он тут стоЯл? Ћн не знал этого человека, ему не  было
до  него  никакого  дела.  ‡ачем  ‚аравва  пришел  на  ѓолгофу,  ведь  его
отпустили?
   ѓолова у распЯтого свесилась,  он  тЯжко  дышал.  ‡начит,  уже  недолго
осталось. Љрепким его нельзЯ было назвать.  ’ело  было  тощее,  костлЯвое,
руки тонкие, будто он ими никогда не работал. ‘транный. Ѓороденка  редкаЯ,
а грудь совсем безволосаЯ, как у мальчонки. ‚аравве он не понравилсЯ.
   Љогда он увидел его, еще тогда, возле дворца, он сразу понЯл,  что  тот
не такой, как все люди. Џочему - он не  мог  бы  сказать,  просто  он  это
понЯл. Ќикогда еще не встречал он никого даже похожего. Ќо может, так  ему
показалось потому, что он только что вышел из  застенка  и  глаза  еще  не
привыкли к свету. ‚от он и увидел его  сперва  будто  в  каком-то  сиЯнии.
‘иЯние, конечно, сразу погасло, глаза у ‚араввы снова  стали  зоркие,  как
всегда, опЯть прекрасно видели все вокруг, а  не  только  того  -  одиноко
стоЯвшего возле дворца. Ќо все равно - тот был странный  какой-то,  ни  на
кого не похожий. € ‚аравва не мог  понЯть,  как  такого  могли  бросить  в
тюрьму, приговорить к смерти, в точности как его самого. ќто не  умещалось
у него в голове. Љонечно, что за дело ‚аравве, но как  могли  они  осудить
такого? џсно же, он невиновен.
   „а, и вот того повели на распЯтие - а с ‚араввы снЯли цепи и  отпустили
его на свободу. Ћн  тут  ни  при  чем.  Ћни  сами  решили.  €х  волЯ  была
отпустить, кого пожелают, вот они и отпустили ‚аравву. Ћбоих приговорили к
смерти, и одного надо было отпустить. Ћн только  диву  давалсЯ.  Џока  его
освобождали от цепей, он стоЯл  и  смотрел,  как  того,  другого,  солдаты
уводЯт под арку, а на спине у него уже лежит крест.
   Ћн еще долго стоЯл и смотрел на пустую арку. Џотом стражник толкнул его
и крикнул:
   - Ќу,  чего  стоишь,  рот  разинул?  “бирайсЯ  подобру-поздорову,  тебЯ
освободили!
   € он очнулсЯ, и прошел в ту же арку, и там  увидел,  как  тот,  другой,
тащит крест, и пошел следом по улице. ‚аравва сам не знал,  почему  он  за
ним пошел. € почему часами стоЯл и смотрел на долгие смертные  муки,  ведь
ему не было до него никакого дела.
   Ќу а те, которые теснились к самому кресту, они-то за какой надобностью
сюда  пожаловали?  ‚идно,  по  своей  охоте.  Ќикто  их  не  неволил  сюда
приходить, набиратьсЯ  заразы.  Ќадо  думать,  близкие  друзьЯ  и  родные.
‘транно, заразы они, кажетсЯ, совсем не боЯлись.
   ‚он та женщина, видно, его мать. •отЯ - совсем не  похожа.  Ќо  кто  на
него похож? ‹ицо у нее было  крестьЯнское,  суровое,  грубое,  и  она  все
утирала ладошкой губы  и  нос,  потому  что  из  носу  у  нее  текло,  она
удерживала слезы. Ќо она не плакала. Ћна  горевала  не  так,  как  другие,
смотрела на распЯтого не так, как другие. „а, конечно, это была его  мать.
Ќаверное, она жалела его больше, чем все, но будто и обижалась на него  за
то, что он тут висит, за то, что дело дошло до распЯтиЯ. Ќаверное, он  все
же что-то сделал такое, что его распЯли - чистого и невинного,  а  она  за
это его осуждала. Ћна-то знала, что он не повинен ни в чем, на то и  мать.
—то бы он ни натворил, она все равно это знала.
   “ самого ‚араввы матери не было. „а и отца тоже, он и не слыхал ни  про
какого отца. € родных не было, он не знал никаких родных. ’ак что, случись
повиснуть на кресте ‚аравве, не много бы слез пролилось. Ќе то  что  из-за
этого. “ж как они били себЯ в грудь, будто страшнее горЯ  еще  не  бывало,
как рыдали, как выли - ужас.
   ђаспЯтого на правом кресте он знал как облупленного. …сли б  тот  вдруг
заметил ‚аравву, навернЯка  бы  решил,  что  он  ЯвилсЯ  сюда  ради  него:
поглЯдеть, как он получил по  заслугам.  Ђ  ‚аравва  вовсе  не  ради  него
ЯвилсЯ. •оть и не прочь был полюбоватьсЯ на его муки. …сли кто  заслуживал
смерти - так перво-наперво этот подлец. Ќо  не  за  то,  за  что  осудили,
совсем за другое.
   ’олько зачем смотреть на него ‚аравве, на него, а не на того, что висел
посредине, ведь пришел он ради него, и висел он тут вместо него,  ‚араввы.
ќто он заставил ‚аравву сюда прийти, у него была  такаЯ  власть  над  ним,
такаЯ сила. ‘ила? “ж если кто бессильный,  так  тот.  †альче  нельзЯ  было
обвиснуть на кресте, другие двое выглЯдели куда лучше, мучились,  кажетсЯ,
куда меньше. ‚идно, были покрепче. Ђ этот даже голову не мог удержать, она
у него совсем свесилась набок.
   ‚от он приподнЯл ее, облизнул  пересохшие  губы,  в  тощей,  безволосой
груди застрЯл тЯжкий вздох. Ћн что-то прошептал, кажетсЯ: "†ажду". ‘олдаты
валЯлись  на  траве  ниже  по  склону,  скучливо  ждали,  когда  эти  трое
наконец-то умрут, играли в кости и  ничего  не  расслышали.  ’огда  к  ним
подошел кто-то из родственников. Ћдин из солдат нехотЯ поднЯлсЯ,  обмакнул
в кувшин губку и, наложив  на  трость,  протЯнул  распЯтому,  но,  отведав
мутной жижи, тот не стал пить, а негодЯй хихикнул, пошел к дружкам, и  они
покатились со смеху. ЌегодЯи!
   ђодичи - или кем  там  они  ему  приходились  -  в  тоске  смотрели  на
распЯтого, а он задыхалсЯ, задыхалсЯ, Ясно было, что вот-вот  он  испустит
дух. € поскорей бы уж конец, думал ‚аравва, поскорей бы уж  он  отмучилсЯ.
Џоскорей бы это кончилось! Љак только это кончитсЯ, можно будет убежать  и
больше никогда про это не думать!
   Ќо вдруг гору объЯла тьма, будто погасло солнце, чернаЯ тьма, и в  этой
тьме на верху горы распЯтый закричал громким голосом:
   - Ѓоже мой! Ѓоже мой! „лЯ чего ты менЯ оставил?
   “жасный крик. —то хотел он сказать? € отчего вдруг стало  темно?  ‘редь
бела днЯ? ‘овершенно непонЯтно. ’ри  креста  еле-еле  виднелись  во  тьме.
†утко. ‘ейчас случитсЯ что-то ужасное.  ‘олдаты  вскочили,  схватились  за
оружие, - эти чуть что хватаютсЯ за оружие. ‘ копьЯми  в  руках  обступили
кресты, стоЯли так и  перешептывались  -  ‚аравва  слышал.  ’еперь-то  они
перепугались! ’еперь-то они не хихикали! ‘уеверные, видно.
   ‚аравва и сам испугалсЯ. € обрадовалсЯ,  когда  стало  светлеть  и  все
снова сделалось почти как всегда. ‘ветлело медленно,  как  светает  утром.
„ень растексЯ по холму, по масличным деревьЯм вокруг, и  снова  защебетали
притихшие птахи. ‚ точности как утром.
   ђодственники у креста стоЯли не шевелЯсь. “же  не  вздыхали,  не  выли.
‘тоЯли и смотрели на распЯтого. € солдаты тоже. ‚се было тихо-тихо.
   Њожно было спокойно взЯть и уйти. ‚едь все кончилось.  €  солнце  снова
светило, и все было опЯть как всегда. Џросто  ненадолго  стемнело,  оттого
что он умер.
   „а, пора было уходить. ‘амое времЯ. Ќечего было тут делать ‚аравве. ђаз
тот, другой, умер, ему незачем было тут оставатьсЯ. ’ого снЯли с креста  -
вот что он, уходЯ, увидел. „вое обвили тело чистой  плащаницей  -  это  он
тоже увидел. ’ело было очень белое, и они обращались с ним бережно,  будто
боЯлись поранить, причинить ему боль, странно: ведь его и так уже распЯли.
‚ообще, чудные какие-то люди. ‡ато мать сухими глазами смотрела на то, что
осталось от ее сына, и суровое, темное лицо не  умело  выразить  всего  ее
горЯ и показывало только, что ей не охватить умом того, что  случилось,  и
никогда не простить. …е-то понЯл ‚аравва.
   Љогда все они скорбной чередой шли мимо - мужчины несли  тело,  женщины
ступали следом, - одна, подойдЯ к его матери, шепнула что-то и кивнула  на
‚аравву. ’а остановилась и посмотрела на него, и взглЯд у  ней  был  такой
жалкий, такой корЯщий, что он подумал, что никогда не сможет его позабыть.
Ћни пошли дальше вниз по дороге с ѓолгофы, потом свернули влево.
   Ћн следовал за ними на расстоЯнии, чтоб они  его  не  заметили.  ‘овсем
близко был вертоград и там гроб,  высеченный  в  скале.  ’уда  и  положили
умершего. €, помолЯсь подле гроба, привалили  к  двери  большой  камень  и
ушли.
   € тогда ‚аравва подошел к гробу и постоЯл там немного. ’олько  молитьсЯ
он не стал, он был злодей, молитвы злодеев вообще не доходЯт,  а  ‚араввин
грех вдобавок не был искуплен. „а он и не знал этого человека.  Ћн  просто
так постоЯл там немного.
   Џотом он тоже пошел по дороге к €ерусалиму.


   ‚ойдЯ в город через „авидовы ворота, он скоро увидел  на  улице  ‡аЯчью
ѓубу. ’а кралась  вдоль  стен  и  прикинулась,  будто  его  не  видит,  но
‚аравва-то заметил, что она его увидела и, кажетсЯ, не ожидала  встретить.
Ќаверное, думала, что его распЯли.
   Ћн пошел за нею следом, скоро  догнал,  и  так  они  оказались  вместе.
Љонечно, не нужно было  ее  догонЯть.  €  не  нужно  было  ‚аравве  с  ней
заговаривать, он и сам удивилсЯ, что с  ней  заговорил.  €  она,  кажетсЯ,
тоже. Ћна робко глЯнула на него, когда ничего другого уже не оставалось.
   Ћни не стали говорить о том, что занимало  обоих,  он  только  спросил,
куда она собралась и нет ли вестей с ѓалгала. Ћна отвечала коротко и,  как
всегда, гугнЯво, он с трудом разбирал  слова.  Ћказалось,  она  никуда  не
собиралась, а когда он спросил, где она живет, она не  ответила.  Џодол  у
нее обтрепалсЯ и висел лохмотьЯми, большие грЯзные ноги были босы.  Ѓеседа
скоро иссЯкла, и дальше они пошли молча.
   €з открытой двери одного дома, как  из  черной  дыры,  неслись  громкие
голоса, и прЯмо  навстречу  ‚аравве  оттуда  с  криком  выскочила  высокаЯ
толстаЯ женщина. Ћна была пьЯнаЯ, при виде  ‚араввы  от  радости  замахала
толстыми руками, зазываЯ  его  в  дом.  Ћн  мешкал,  вдобавок  он  немного
стеснЯлсЯ своей странной спутницы, но женщина не отставала и  втолкнула  в
дом обоих. ’ам его  громко  приветствовали  двое  мужчин  и  три  женщины,
которых он узнал только тогда, когда глаза его свыклись с полумраком.  …го
тотчас усадили за стол, налили вина, и все заговорили  наперебой.  Ћ  том,
что вот его-де выпустили из тюрьмы на волю и до чего же ему  повезло,  что
вместо него казнили другого! €х распирало от хмелЯ, от  желаниЯ  разделить
его радость, они даже дотрагивались до ‚араввы, чтоб она перешла и на них,
а одна женщина сунула руку ему за пазуху  и  щупала  волосатую  грудь  под
громкий хохот толстухи.
   ‚аравва пил вместе со всеми, но говорил он мало. ‘идел, уставЯсь  прЯмо
перед собой своими темно-карими глазами, которые так глубоко запали, будто
хотели спрЯтатьсЯ. ‚се решили, что он какой-то чудной.  Џравда,  на  него,
бывало, и раньше находило.
   †енщины подливали ему вина. Ћн снова пил, слушал общую беседу,  но  сам
почти не принимал в ней участиЯ.
   Ќаконец все стали приставать к нему с расспросами: мол, что это  с  ним
да отчего он такой. Ќо толстуха обнЯла его за шею и сказала, что не  диво,
если ‚аравва кажетсЯ чудным: он так долго томилсЯ в  застенке,  почти  что
умер, ведь, раз кого приговорили к смерти, тот уже умер, и, если его потом
отпустили и помиловали, он все равно  умер,  потому  что  был  мертвым.  €
только  воскрес,  а  это,  мол,  вовсе  не  то  же   самое,   что   просто
жить-поживать, как другие. Ђ когда слова ее встретили гоготом,  она  вышла
из себЯ и пригрозила, что вышвырнет  всех,  кроме  ‚араввы  и  девчонки  с
заЯчьей губой, про эту, мол, она ничего  не  знает,  но  с  виду  девчонка
скромнаЯ и добраЯ, хоть и проста немного. Њужчины чуть не лопнули со смеху
после таких ее слов, но потом успокоились и  шепотом  рассказали  ‚аравве,
что им опЯть надо в горы, едва стемнеет, спустились же они длЯ того, чтобы
принести в жертву козленка. †ертва не была принЯта, поэтому  козленка  они
продали и вместо него заклали двух горлинок без порока.  Ђ  на  вырученные
деньги хорошо погулЯли у толстухи. Ћни спрашивали,  собираетсЯ  он  к  ним
вернутьсЯ или нет, и объЯснЯли, где их теперь искать. ‚аравва только кивал
и отмалчивалсЯ.
   Ћдна женщина завела речь про человека, которого распЯли вместо ‚араввы.
ђаз как-то она его видела, он проходил мимо, говорЯт,  он  знает  писаниЯ,
пророчествует и творит чудеса. ‚ этом вреда нету, и многие занимаютсЯ  тем
же, так что его, наверно, не за это распЯли. ’ощий такой - вот и все,  что
она запомнила. „ругаЯ сказала, что видеть его не видела, а слыхала,  будто
он говорил, что храм рухнет, €ерусалим погибнет от землетрЯсениЯ  и  огонь
пожрет небо и землю. ‚от уж глупости-то, за  такие  речи  как  им  его  не
распЯть. ’ретьЯ же сказала, что он водил дружбу больше  с  бедными  и  все
обещалсЯ, что они войдут в царствие божие, шлюхам и то обещалсЯ;  тут  все
три стали хохотать, но решили, что, кабы так, оно бы неплохо.
   ‚аравва слушал их уже не с таким задумчивым видом. Џравда, он  даже  ни
разу не улыбнулсЯ.  Ћн  вздрогнул,  когда  толстуха  снова  обнЯла  его  и
сказала, что плевать ей на того, другого,  как-никак  он  ведь  уж  помер.
Љак-никак распЯли-то его, а не ‚аравву, и это главное.
   ‡аЯчьЯ ѓуба сперва сидела скорчившись, невнимательнаЯ к  разговору.  Ќо
когда речь зашла о  том,  другом,  она  встрепенулась.  ’еперь  же  с  ней
сделалось что-то неладное. Ћна  вскочила  с  выражением  ужаса  на  белом,
изможденном лице, уставилась на спутника и крикнула своим чудным, гнусавым
голосом:
   - ‚аравва!
   ЉажетсЯ, ничего особенного, ну,  назвала  человека  по  имени,  но  все
глЯдели  на  нее  в  изумлении  и  не  могли  взЯть  в  толк,  отчего  она
раскричалась. ‘ам ‚аравва тоже сделалсЯ странным, глаза  забегали,  как  с
ним бывало всегда, когда он не хотел на кого-то смотреть. Ќикто ничего  не
понЯл, да и какаЯ, в общем-то, разница, лучше не обращать вниманиЯ. —то ни
говори, ‚аравва - свой человек и всЯкое такое, но ведь  он  немного  не  в
себе, и мало ли что может выкинуть ‚аравва?
   „евушка снова съежилась на землЯном полу, на подстилке, но не отвела от
него горЯщих глаз.
   ’олстуха  принесла  ‚аравве  поесть,  она   решила,   что   он   небось
изголодалсЯ, небось эти скоты не кормЯт людей в застенках.  •леб,  соль  и
кусок жареного барашка выставила она перед ним на стол. Ћн поел немного, а
остальное отдал ‡аЯчьей ѓубе, будто  уже  насытилсЯ.  Ћна  набросилась  на
съестное, заглотала все, как зверь, тотчас бросилась вон и исчезла.
   ’огда они решились спросить у ‚араввы, кто она такаЯ, но,  конечно,  не
дождались ответа. Ћчень на него похоже: собственные  свои  дела  он  вечно
держал в тайне.
   - Ђ какие чудеса творил этот пророк? - спросил ‚аравва у  женщин.  -  €
что он пророчил?
   ’е отвечали, что он исцелЯл больных, изгонЯл злых духов, говорЯт,  даже
мертвых воскрешал, но кто же знает, правда это или нет, наверно, неправда.
Ђ что он пророчил - об этом они понЯтиЯ не имели. ’олько одна сказала, что
слыхала от людей какую-то его историю, про то, как кто-то созвал гостей на
большой пир, брачный или еще там какой-то, а  гости  не  пришли,  и  тогда
слуги вышли на дороги и стали созывать всех подрЯд, но нашли только разных
нищих и убогих, которые совсем изголодались и им нечем было тело прикрыть,
ну и богатый хозЯин разгневалсЯ... не то  сказал,  что  это  ничего,  мол,
ладно... Ќет, она позабыла, чем дело кончилось. ‚аравва все  времЯ  слушал
очень внимательно, будто ему сообщали что-то удивительно важное.  Ђ  когда
одна женщина сказала, что распЯтый, наверное, как иные  прочие,  воображал
себЯ мессией, ‚аравва сгреб в кулак свою большую рыжую  бороду  и  глубоко
задумалсЯ.
   - ЊессиЯ? Ќу нет... - бормотал он про себЯ.
   - „а какой же он мессиЯ, - сказал один из  мужчин,  -  ведь  кабы  так,
разве б его распЯли? „а тогда б  эти  недоноски  сами  полегли  на  месте.
‚идно, ей невдомек, что значит - мессиЯ!
   - Ќу Ясно! Ћн бы сошел с креста и всех их перебил!
   - —тоб мессию - да распЯли! ‘лыханное ли дело?
   ‚аравва все сидел, зажав бороду в кулаке и уставЯсь взглЯдом в землЯной
пол.
   - Ќет, он не мессиЯ...
   - —его ты там бормочешь, ‚аравва, ты лучше  выпей!  -  сказал  один  из
дружков и ткнул ‚аравву под ребра, странно, как это он на такое отважилсЯ,
но он его ткнул.
   € ‚аравва  послушно  глотнул  из  глинЯной  кружки  и  снова  рассеЯнно
поставил ее на место. †енщины тотчас налили ему еще  и  заставили  выпить.
‚ино,  наверно,  подействовало,  но  мысли  ‚араввы   по-прежнему   где-то
блуждали. € снова приЯтель ткнул его локтем.
   - Ќу-ка, ‚аравва, выпей, встрЯхнись! Ќе  рад,  что  ли,  что  сидишь  в
теплой компании, вместо того чтобы гнить на кресте? ‚едь так-то оно лучше,
а? ‚едь тебе с нами неплохо, а? ’ы только подумай, ‚аравва! ’ы сберег свою
шкуру, ты живой! †ивой! ‘лышишь, ‚аравва?
   - „а-да, - говорил он. - „а, конечно...
   ’ак постепенно они добились того, что он уже не пЯлилсЯ в  пол  и  стал
вроде больше похож  на  человека.  Ћни  сидели,  пили,  болтали  о  всЯкой
всЯчине, и ‚аравва уже был не такой чудной.
   Ќо вот ни с того ни с сего он задал им один очень странный  вопрос.  Ћн
спросил их, что думают они о тьме, котораЯ наступила сегоднЯ, когда  вдруг
померкло солнце.
   - ’ьма? ЉакаЯ еще тьма? - Ћни ошарашенно смотрели на него. - ђазве было
темно? Љогда?
   - —асу в тестом...
   - ’ьфу ты! ќка хватил! Ќебось бы и другие внимание обратили!
   Ћн смешалсЯ и недоверчиво переводил взглЯд с  одного  на  другого.  …го
уверЯли, что никакой тьмы они не заметили, да и никто не заметил, во  всем
€ерусалиме. € он действительно вообразил, что  вдруг  стало  темно?  ‘редь
бела днЯ? —то за притча? Ќо если ему правда помстилось  такое,  значит,  у
него неладно с глазами после застенка, он же так долго там пробыл. Ќу  да,
в этом все дело. ’олстуха сказала, что Ясно, все из-за этого, из-за  того,
что глаза у него отвыкли от света, - вот свет его и ослепил. € нечего  тут
удивлЯтьсЯ.
   Ћн  с  сомнением  оглЯдел  всех  -  и  ему,  кажетсЯ,   полегчало.   Ћн
распрЯмилсЯ, потЯнулсЯ за кружкой, отхлебнул. Ќо уже не поставил кружку на
место, а опЯть протЯнул, чтобы ему налили еще. †дать не  пришлось,  и  все
снова пили, и ‚аравва, видно, наконец-то распробовал вкус  вина.  Ћн,  как
бывало, осушал кружку одним глотком и заметно хмелел. Ќе то чтобы он  стал
чересчур разговорчив, нет, но кое-что он им все же рассказал  про  тюрьму.
„а, натерпелсЯ он там. ‘танешь странным. Ќадо же - отпустили, а?  €м  ведь
только попадись в  когти!  €  вдруг  так  повезло!  ‚о-первых,  его  черед
пришелсЯ на пасху, когда они одного отпускают! Ђ во-вторых, отпустили  как
раз его! ‚от счастье привалило! ‚аравва был с ними согласен, и, когда  они
колотили его по спине, наваливались на него, горЯчо дышали ему в лицо,  он
хохотал и пил по очереди со  всеми.  ‚ино  ударЯло  ему  в  голову,  и  он
оттаивал, он все больше веселел, ему стало жарко, и он распахнул рубаху, и
лег, и устроилсЯ поудобнее вместе со всеми. ‚идно было, что ему хорошо. Ћн
даже облапил соседку и притЯнул к себе. ’а захохотала и повисла у него  на
шее. Ќо тут толстуха оттащила его и  сказала,  что  наконец-то,  мол,  она
узнает своего миленка, наконец-то он опЯть здоров, видать, очухалсЯ  после
этой жуткой тюрьмы. € теперь уж ему не  будут  метитьсЯ  разные  глупости,
всЯкаЯ тьма, - ню-ню-ню, тю-тю-тю - она притЯнула его  к  себе,  обчмокала
ему все лицо, хватала его  за  шею  толстыми  пальцами  и  теребила  рыжую
бороду. ‚се радовались, что ему полегчало; он  стал  другой,  как  раньше,
когда, бывало, развеселитсЯ. € они пришли в отличнейшее настроение.  Џили,
орали, и во всем соглашались друг с дружкой, и не могли  нарадоватьсЯ,  до
чего же им хорошо, до чего же им славно вместе, и все больше разгорЯчались
от выпитого. Њужчины месЯцами не  пробовали  вина,  не  видели  женщины  и
теперь наверстывали упущенное - надо ж отпраздновать, что они наконец-то в
€ерусалиме, надо ж отпраздновать, что  отпустили  ‚аравву!  Ђ  то  времени
мало, скоро опЯть в горы! Ћни упивались крепким кислым  вином  и  тешились
всеми женщинами, кроме толстухи, волокли их  по  очереди  за  занавеску  и
выходили оттуда красные, пыхтЯщие, чтоб снова пить и снова орать. Ћни  все
делали основательно, так уж у них было заведено.
   Ћни веселились, пока не стало темнеть. Ђ потом  оба  мужчины  встали  и
объЯвили, что им  пора  восвоЯси,  распростились,  накинули  козьи  шкуры,
спрЯтали под ними оружие  и  выскользнули  на  улицу,  где  уже  сгущались
сумерки. ’ри женщины тотчас улеглись за занавеской, пьЯные, измученные,  и
крепко уснули. € когда ‚аравва с толстухой  остались  одни,  она  спросила
его, не пора ли им тоже потешить друг дружку, не тЯнет ли его на это после
всего, чего он натерпелсЯ, а у нее-то, мол, у самой все нутро уж изныло по
бедолаге, который так истомилсЯ в тюрьме и которого чуть не распЯли. € она
повела его на кровлю, где  был  сложен  шалаш  из  пальмовых  листьев  длЯ
жаркого времени года. ’ам они  легли,  и  она  ласкала  его,  и  скоро  он
распалилсЯ и впилсЯ в ее  большое  жирное  тело  накрепко,  будто  навеки.
Џролетело полночи, а они не заметили.
   Ќаконец они изнемогли оба. Ћна повернулась на бок и тут же  уснула.  Ћн
лежал без сна рЯдом с ее потным телом и глЯдел на листву шалаша над  своей
головой. Ћн думал про того человека  на  среднем  кресте  и  про  то,  что
случилось сегоднЯ на ‹ысой ѓоре. Џотом он стал думать про эту  тьму,  была
она или нет? Ќеужели ему правда все примерещилось? Ђ может, это просто  на
ѓолгофе было темно, а здесь, в городе, никто  ничего  не  заметил?  ’ам-то
точно было темно, и солдаты  перепугались,  и  вообще...  или  ему  и  это
примерещилось? Њожет, ему  все  примерещилось?  Ќет,  ничего  не  выходит,
ничего не понЯтно...
   Ћн снова стал думать про того, на кресте. ‹ежал с открытыми глазами, не
мог уснуть, и рЯдом было ее  толстое  тело.  ‘квозь  сухую  листву  шалаша
виднелось небо - наверное, это небо, хотЯ звезд на  нем  ни  одной.  Ќигде
ничего - только тьма.
   „а, теперь было темно и на ѓолгофе, и всюду.


   Ќа другой день  ‚аравва  бродил  по  городу,  и  ему  попадалось  много
знакомых - недругов и друзей, - и все удивлЯлись, завидЯ  его,  а  кое-кто
даже вздрагивал, будто привидение  встретил.  ‚аравве  было  не  по  себе.
‚ыходит, им неизвестно, что его отпустили? Љогда уж они наконец возьмут  в
толк? Љогда поймут, - что распЯли-то не его!
   Џалило солнце, и просто удивительно, как трудно было глазам глЯдеть  на
Яркий свет. Њожет, с ними правда что-то  случилось  в  тюрьме?  €  ‚аравва
решил держатьсЯ в тени. ЏройдЯ под  сводами  портика  к  храму,  он  зашел
вовнутрь и  сел  в  полумраке,  чтобы  дать  глазам  отдых.  €  ему  сразу
полегчало.
   Ќесколько  человек  уже  сидели  в  храме,  скорчившись  у  стены.  Ћни
разговаривали тихонько и, кажетсЯ, были недовольны  тем,  что  он  пришел,
оглЯдели его искоса и еще больше  понизили  голоса.  Ћн  слышал  отдельные
слова, но смысла не улавливал, да и не старалсЯ, его  не  интересовали  их
тайны.  Ћдин  был  примерно  в  тех  же  годах,  что  и  ‚аравва,  и  тоже
рыжебородый, волосы, тоже рыжие, были длинные, спутанные и  смешивались  с
бородой. ѓлаза были голубые и поэтому смотрели как-то странно,  по-детски,
а  лицо  было  большое,  мЯсистое.  ‚се  у  него  было  большое.  ‚ысокий,
здоровенный детина. Ќадо думать, ремесленник,  судЯ  по  рукам  и  одежде.
‚аравве, в общем, было все равно, кто он да как  он  выглЯдит,  но  такого
нельзЯ не приметить, хоть вроде ничего в нем особенного.  Љроме,  конечно,
этих голубых глаз.
   ‚ысокого что-то печалило, и всех других, видимо,  тоже.  ѓоворили  они,
кажетсЯ, о каком-то умершем, да, пожалуй, что так. ’о  и  дело  они  тЯжко
вздыхали - хоть и мужчины. …сли ‚аравва правильно понЯл, если они горевали
о ком-то, они же могли оставить эти вздохи женщинам, плакальщицам?
   ‚друг ‚аравва услышал, что этого, кто у них умер,  распЯли.  €  распЯли
вчера. ‚чера?..
   Ћн насторожил уши, но те, у стены, еще больше понизили голоса, и дальше
‚аравва уже ничего не разобрал.
   Ћ ком они говорили?
   ’ут мимо по улице прошли люди, невозможно было расслышать ни слова.  Ќо
когда снова стало тихо, он опЯть кое-что расслышал, и он  понЯл,  что  так
оно и есть: они говорили о нем. Ћ том, которого...
   ‘транно... ‚аравва тоже о нем только что думал. Џроходил под той  аркой
напротив дворца и как раз вспомнил. Ќу а когда проходил  мимо  места,  где
тот уронил крест, снова, конечно, вспомнил.
   € вот - эти тоже сидЯт и его вспоминают... ‘транно! €м-то какое до него
дело? € зачем все времЯ шептатьсЯ? ’олько рыжий,  высокий  иногда  говорил
чуть погромче, так что можно расслышать, видно, он чересчур  был  огромный
длЯ шепота.
   “ж не говорЯт ли они про... про тьму? Џро  то,  что,  когда  тот  умер,
стало темно!..
   Ћн внимательно вслушалсЯ, так внимательно, что они, наверно,  заметили.
‚друг умолкли, не говорили больше ни слова,  сидели  и  смотрели  на  него
искоса. Џотом еще пошептались о чем-то - он ничего не расслышал.  Ђ  после
простились с высоким и ушли. €х было четверо, и  ни  один  не  приглЯнулсЯ
‚аравве.
   ‚аравва осталсЯ один с высоким. Ћн хотел было завести с  ним  разговор,
но не знал. Љак подступитьсЯ.  ’от  сидел,  времЯ  от  времени  встрЯхиваЯ
большой головой, и у него кривилсЯ рот. Љак водитсЯ у  простых  людей,  он
даже не пыталсЯ скрыть горЯ. ‚ конце концов ‚аравва спросил напрЯмик,  что
его печалит. ’от удивилсЯ, посмотрел на ‚аравву круглыми голубыми  глазами
и не ответил. ‘  минуту  он  доверчиво  разглЯдывал  незнакомца,  а  потом
спросил у ‚араввы, не из €ерусалима ли он родом. Ќет,  он  не  здешний.  Ђ
разговор-то, похоже, как у них? ‚аравва отвечал, что родина его близко,  в
горах  к  востоку.  ‚ысокий,  кажетсЯ,  успокоилсЯ.  Ќе  верит   он   этим
иерусалимским, так напрЯмик и сказал он ‚аравве, не верит им ни  на  йоту,
почти все - разбойники и злодеи. ‚аравва усмехнулсЯ и от души согласилсЯ с
высоким. Ќу а сам он откуда? Ћн-то? Ќу, его родина далеко-далеко.  „етские
глаза попытались выразить, до чего она  далеко.  €  как  бы  хотелось  ему
очутитьсЯ  там,  простодушно  поведал  он  ‚аравве,  там,  а  не  в   этом
€ерусалиме, и больше нигде на свете не хотел бы он очутитьсЯ. ’олько  врЯд
ли ему приведетсЯ увидеть родные места, жить и умереть там, как  он  думал
когда-то. ‚аравва удивилсЯ. Ћтчего же? —то ему  мешает?  Љаждый  сам  себе
хозЯин.
   - Ђн нет, - ответил высокий, глубоко задумалсЯ и  прибавил:  -  Ќе  так
это, нет.
   Ђ зачем он здесь? - ‚аравва не удержалсЯ от вопроса. ‚ысокий ответил не
сразу, а потом нехотЯ выговорил, что это из-за “чителЯ.
   - “чителЯ?
   „а, неужели он про “чителЯ не слыхал?
   - Ќет.
   - Ќет? Џро того, кого распЯли вчера на ѓолгофе?
   - ђаспЯли? Ќет, не слыхал. Џочему распЯли?
   - Џотому, что так ему было назначено.
   - Ќазначено, чтоб его распЯли?
   - Ќу да. ’ак сказано в писаниЯх. “читель и сам это предсказал.
   - ‘ам? € в писаниЯх сказано? - ‚аравва был несилен в писаниЯх и не знал
ничего такого.
   - џ тоже не знал. Ќо так там сказано.
   ‚аравва охотно поверил. € все же - почему распЯли “чителЯ,  зачем?  ‚се
это очень странно.
   - „а... Џо-моему, тоже. Ќе понимаю, зачем ему  было  умирать.  €  такой
страшной смертью. Ќо так  ему  было  назначено,  он  сам  предсказал.  ‚се
исполнилось, чему надлежало быть. Ћн же  столько  раз  говорил,  -  и  тут
высокий повесил свою большую голову, - что ему надлежит пострадать за  нас
и умереть.
   ‚аравва посмотрел на него:
   - “мереть за нас!
   - „а, вместо нас! Џострадать невинно и умереть вместо нас. ‚едь,  Ясное
дело, виноваты-то мы, не он.
   ‚аравва сидел, смотрел на улицу и больше не задавал вопросов.
   - ’еперь куда легче понЯть то, что  он  говорил,  бывало,  -  сам  себе
сказал высокий.
   - € ты хорошо его знал? - спросил ‚аравва.
   - Љонечно. Љонечно, хорошо. џ был с ним с самого начала, еще  когда  он
начинал там, у нас.
   - Ђ, значит, он из твоих краев?
   - € потом Я следовал за ним повсюду, куда бы он ни пошел.
   - Џочему?
   - Џочему? € ты еще спрашиваешь. ‘разу видно, ты не знаешь “чителЯ.
   - Џочему это - сразу видно?
   - Џойми, у него была сила. ЌепонЯтнаЯ сила. Ћн только скажет: следуй за
мной! € ты за ним следуешь. € ничего другого не  остаетсЯ.  ’акаЯ  у  него
была сила. …сли б ты знал его, ты бы не спрашивал. ’ы  тоже  пошел  бы  за
ним.
   ‚аравва помолчал. Џотом сказал:
   - „а, наверно, он был замечательный человек, если все, что ты говоришь,
правда. Ќо раз его распЯли, выходит, не так уж велика была его сила?
   - Ђн нет, не выходит. џ и сам сперва так подумал - вот ведь  что  самое
страшное. —то Я мог хоть на минуту подумать такое! Ќо теперь  Я,  кажетсЯ,
понЯл, длЯ чего нужна  была  эта  позорнаЯ  смерть,  теперь  Я  хорошенько
поразмыслил и поговорил с  людьми,  которые  лучше  моего  знают  писаниЯ.
Џонимаешь, оказываетсЯ, ему, невинному, надо было  все  это  претерпеть  и
даже спуститьсЯ в ад ради нашего брата. Ќо он еще вернетсЯ и  докажет  всю
свою силу. Ћн воскреснет из мертвых! Њы в этом не сомневаемсЯ!
   - ‚оскреснет из мертвых! „а что за бредни?
   - Ќе бредни! ЌавернЯка воскреснет. Љое-кто думает - даже завтра  утром,
потому что это должно случитьсЯ на третий день. Ћн будто бы  говорил,  что
пробудет в аду три днЯ, сам-то Я не слышал. Ќо будто бы он так говорил.  Ђ
завтра чем свет...
   ‚аравва пожал плечами.
   - Ќе веришь?
   - Ќет.
   - Ќе веришь... да где ж тебе... ’ы ведь не знал его. Ќо  у  нас  многие
верЯт. € правда, почему бы ему не воскреснуть, если он других воскрешал из
мертвых?
   - ‚оскрешал? Ѓыть не может такого!
   - …ще как может! џ своими глазами видел.
   - Ќеужели правда?
   - €стиннаЯ правда. ‚оскрешал. ’ак что сила-то у него есть. ‘илы у  него
на всех хватит, была б только охота. Ѓыла б у него только охота длЯ самого
длЯ себЯ постаратьсЯ. Џокамест он ничего такого не делал.  ‡ачем  он,  при
такой своей силе, и дал себЯ распЯть?.. „а, знаю, знаю...  Ќо  понЯть  это
нелегко. џ, видишь ли, человек простой, и все это, брат, понЯть нелегко.
   - ’ы, выходит, не веришь, что он воскреснет?
   - Ќет, нет, Я верю. Љонечно, они говорЯт правду. —то “читель вернетсЯ и
Явит свою силу и славу. џ в этом не сомневаюсь - и они  же  писаниЯ  знают
получше. € тогда пробьет великий час. Ћни  даже  говорЯт:  начнетсЯ  новый
век, счастливый век, когда ‘ын —еловеческий будет править в своем царстве.
   - ‘ын —еловеческий?
   - „а. ’ак он себЯ называл.
   - ‘ын —еловеческий?..
   - „а. ’ак он говорил. Ќо некоторые думают... Ќет, никак не выговорю...
   ‚аравва придвинулсЯ к нему поближе.
   - —то же они думают?
   - Ћни... они думают, что он сын самого Ѓога!
   - ‘ын Ѓога!
   - „а... Ќо только, поди, неправда это. „аже оторопь берет. ‹учше  пусть
бы он вернулсЯ такой же, как был.
   ‚аравва стал сам не свой.
   - —его болтают! - крикнул он. - ‘ын Ѓожий! ‘ына Ѓожьего  -  и  распЯли!
‘ам понимаешь, не могло этого быть!
   - џ тебе уже сказал, что это,  поди,  неправда.  €  еще  повторю,  если
хочешь.
   - Љакие же безумцы могут этому верить? - продолжал ‚аравва, и шрам  под
глазом у него побагровел, как бывало всегда, когда что-то выводило из себЯ
‚аравву. - ‘ын Ѓожий! Љакой же он ‘ын Ѓожий! „умаешь, так он  и  спустилсЯ
бы на землю! € стал бы бродить по твоим родным местам да проповедовать!
   - Ќу... почему? ќто как раз могло быть. Џочему бы и не по нашим местам?
Љрай у нас, конечно, глухой, но откуда-то надо же было начать. - € высокий
посмотрел на него так простодушно, что ‚аравва чуть не рассмеЯлсЯ.  Ќо  он
чересчур был взволнован длЯ этого. Ћн весь дергалсЯ и все времЯ подтЯгивал
на плечо козью шкуру, хоть она вовсе не сползала с плеча. - Ќу  а  чудеса,
которые были после его смерти? - спросил высокий. - Ћ них ты подумал?..
   - —удеса?
   - ’ы что, не знаешь, что, когда он умер, стало темно?
   ‚аравва глЯнул в сторону и потер глаза.
   - € что землЯ потрЯслась и ѓолгофа треснула снизу доверху в том  месте,
где стоЯл крест?
   - Ќичего подобного! ‚ы все это выдумали!  Ћткуда  ты  знаешь,  что  она
раскололась? ’ы разве там был?
   € вдруг высокий изменилсЯ в лице. Ћн с сомнением посмотрел на ‚аравву и
тотчас опустил взглЯд.
   - Ќет, нет. џ ничего не знаю. џ не могу ничего доказать, -  пробормотал
он. € долго потом он молчал и вздыхал тЯжко.
   Ќаконец он положил руку на плечо ‚аравве и выговорил:
   - ‡наешь... ЊенЯ не было рЯдом с “чителем, когда он страдал и  умер.  џ
убежал. Џокинул его и убежал. Ђ перед тем Я от него даже  отрексЯ.  €  это
самое страшное. џ  от  него  отрексЯ.  Љак  ему  простить  менЯ,  если  он
вернетсЯ! —то Я скажу, что отвечу, когда он менЯ спросит! - €,  уткнувшись
большим бородатым лицом в ладони,  он  стал  раскачиватьсЯ  из  стороны  в
сторону. - Љак Я мог это сделать! Љак мог человек сделать такое! - ‚ синих
глазах его стоЯли слезы, когда он снова взглЯнул  на  ‚аравву.  -  ‚от  ты
спрашивал, что менЯ печалит. ’еперь ты знаешь. ’еперь ты знаешь, что Я  за
человек. Ђ ѓосподь мой и “читель еще лучше твоего  это  знает.  ѓоре  мне,
несчастному. Љак ты думаешь, простит менЯ “читель?
   ‚аравва сказал, что, наверное, простит. …го не очень-то  занимало,  что
ему говорил высокий, но он все равно так сказал, просто длЯ разговора,  да
и  нравилсЯ  почему-то  ‚аравве  этот  человек,  который  винилсЯ,   будто
преступник, хоть он, в общем, ничего худого не сделал. Ќу мало ли кто кого
обманывает, подумаешь!
   ‚ысокий схватил его за руку и крепко ее пожал.
   - ’ы правда так считаешь? Џравда? - повторЯл он осипшим голосом.
   ’ут как раз несколько человек проходили мимо по площади.
   Љогда они заметили высокого  рыжего  и  увидели,  с  кем  тот  сидит  и
беседует, они замерли,  будто  не  верЯ  своим  глазам.  Ћни  бросились  к
высокому, и, хотЯ во всей их  повадке  была  страннаЯ  почтительность,  не
вЯзавшаЯсЯ с его жалкой одеждой, они закричали:
   - ’ы знаешь, кто этот человек?
   - Ќет, - ответил честно высокий, - Я его не  знаю.  Ќо  у  него  добраЯ
душа, и мы славно поговорили.
   - € ты не знаешь, что это вместо него распЯли “чителЯ?
   ‚ысокий выпустил руку ‚араввы и переводил взглЯд с одного на другого не
в силах скрыть своего смЯтениЯ. Ћстальные же Ясно показывали своим  видом,
что они думают о ‚аравве, и слышно было, как тЯжело, гневно они дышат.
   ‚аравва встал и отвернулсЯ так, что они больше не видели его лица.
   - Џрочь отсюда, нечестивец! - закричали они на него.
   € ‚аравва запахнулсЯ в козий мех и пошел один по улице, не оглЯдываЯсь.


   „евушка с заЯчьей губой не спала. Ћна  лежала,  смотрела  на  звезды  и
думала про то, что скоро должно случитьсЯ. Ќет, спать ей нельзЯ,  ей  надо
бодрствовать всю ночь.
   Ћна лежала на соломе, которую собрала в Яме у Ќавозных ворот, а  вокруг
нее стонали, ворочались во сне больные и тренькали  бубенцы  прокаженного,
ходьбою старавшегосЯ утишить боль.  Ључи  отбросов  наполнЯли  всю  долину
зловонием, трудно было дышать,  но  она  уже  привыкла,  она  не  замечала
смрада. ‡десь никто его не замечал.
   ‡автра чем свет... ‡автра чем свет...
   ‘транно даже подумать  -  скоро  все  увечные  исцелЯтсЯ,  все  алчущие
насытЯтсЯ. Џросто не веритсЯ. Љак же это будет? ЋтворЯтсЯ  небеса,  оттуда
спустЯтсЯ ангелы и всех накормЯт -  хотЯ  бы  всех  бедных.  Ѓогачи  -  те
по-прежнему пусть едЯт у себЯ дома, а вот  всех  на  самом  деле  голодных
ангелы сразу накормЯт здесь, у Ќавозных ворот, прЯмо  по  земле  расстелют
скатерти, белые скатерти из чистого полотна, и  расставЯт  на  них  всЯкие
Яства, и каждый сможет прилечь рЯдом и угоститьсЯ. ‚ общем, не  так  уж  и
трудно это себе представить, надо только помнить,  что  все  будет  совсем
непохоже на нынешнее. ‚се переменитсЯ и станет другим...
   Њожет, и сама она будет в новом платье, кто знает? Њожет,  в  белом.  Ђ
может, в синей юбке? ‚едь все переменитсЯ, оттого что ‘ын Ѓожий воскреснет
из мертвых и настанет новый век.
   Ћна лежала и думала про все это, про то, как все это будет.
   ‡автра... ‡автра чем свет... •орошо, что ей сказали заранее.
   Ѓубенцы прокаженного прозвЯкали совсем близко. Ћна их узнала, он всегда
проходил тут ночами, хоть им и запрещено, им положено быть у себЯ, в самой
низине, но по  ночам  он  решаетсЯ  выходить.  ’Янет,  наверное,  к  людЯм
поближе. Ћн сам как-то раз говорил. Ћна видела, как  он  осторожно  бредет
меж спЯщими в свете звезд.
   –арство мертвых... Љакое оно?.. ‘ейчас, говорЯт, он  ходит  по  царству
мертвых... Ќа что оно похоже?.. Ќет, этого она не могла себе представить.
   ‘лепой старик застонал во сне. Ђ чуть подальше лежал изможденный юноша,
он задыхалсЯ, каждую ночь было слышно, как он задыхаетсЯ. Ђ  совсем  рЯдом
лежала женщина из ѓалилеи, у нее дергалась рука, потому что в нее вселилсЯ
чей-то чужой дух. €  кругом  лежало  великое  множество  больных,  которые
верили, что они исцелЯтсЯ в потоке, и нищих, которые  кормились  отбросами
тут, на свалке. Ќо завтра уже никого тут не будет. Ћни лежали,  ворочались
во сне, а ей уже никого не было жалко.
   Ќаверное, ангел дохнет на воду, и она  сразу  очиститсЯ?  €  все  сразу
исцелЯтсЯ, вступив в эту воду? € даже прокаженные исцелЯтсЯ? Ќо неужели их
пустЯт в поток? Ќе прогонЯт? Љто же знает... Ќикто ничего не знает...
   Ђ может, ничего и не станет с потоком, и не в нем  вовсе  дело.  Њожет,
сонмы ангелов пролетЯт над всей ѓехиномской долиной,  над  всей  землей  и
крыльЯми выметут все болезни, печали и беды!
   ‚от, может, как оно будет!
   Џотом она стала вспоминать, как она видела ‘ына ЃожиЯ. Љак он был с нею
ласков. Ќикто еще никогда не был с  нею  так  ласков.  Ћна  бы  могла  его
попросить, чтоб исправил ее уродство, да  только  ей  не  хотелось  -  …му
ничего бы это не стоило, да только ей не хотелось просить. Ћн помогал тем,
кому помощь правда нужна, он творил великие дела. …й не хотелось  докучать
ему такой малостью.
   Ќо странную вещь он сказал ей, очень странную вещь, когда она упала  на
колени в дорожной пыли, а он повернулсЯ и к ней подошел.
   - ’ы тоже ждешь от менЯ чудес? - сказал он.
   - Ќет, ѓосподи, Я их не жду. џ просто глЯдела, как ты идешь по дороге.
   Ђ потом он посмотрел на нее, посмотрел так  нежно  и  так  печально,  и
погладил ее по щеке, и коснулсЯ ее рта, и губа у нее осталась точно такаЯ,
как прежде. Ђ потом он сказал:
   - ’ы будешь свидетельствовать обо мне.
   “дивительные слова. —то они значат? "‘видетельствовать обо мне". €  это
она-то? ЌепонЯтно. Љак она станет о нем свидетельствовать?
   Ћн легко разобрал, что она сказала; не то  что  другие,  он  сразу  все
разобрал. Ќо чему удивлЯтьсЯ, на то он и ‘ын Ѓожий.
   € еще всЯкие, всЯкие мысли бродили у  нее  в  голове:  о  том,  как  он
смотрел на нее, когда с ней говорил, и какой запах шел от его руки,  когда
он коснулсЯ ее рта... ѓлаза у нее были широко раскрыты, в  них  отражались
звезды, и она удивлЯлась тому, что их высыпает все больше и  больше,  пока
она на них смотрит. ‘ тех пор как  она  не  живет  дома,  она  их  столько
перевидела... €нтересно, что такое звезды? Љто же их  знает.  Љонечно,  их
Ѓог сотворил, но что они такое - кто  знает...  ‡десь,  в  пустыне,  много
звезд... € в горах их было много... в горах у ѓалгала... Ќо только не  той
ночью, нет, не той ночью...
   Ћна стала думать про дом между двумЯ кедрами... Њать стоЯла в дверЯх  и
глЯдела  ей  вслед,  пока  она  спускалась  под  гору  и  несла  на   себе
проклЯтие... „а, им пришлось ее выгнать, чтоб она отныне жила,  как  звери
живут в норах... Ћна думала про то, до чего зеленое было  поле  весной,  а
мать стоЯла тогда бочком в темноте у двери, чтобы  тот,  проклинавший,  не
увидел ее...
   Ќо теперь это неважно. ’еперь все неважно.
   ‘лепой сел и прислушалсЯ, он проснулсЯ и услыш