Џер ‹агерквист. Њариамна

Ћцените этот текст:
Џер ‹агерквист. Њариамна

MARIAMNE

Џеревод со шведского …. ‘уриц
ђедактор Ќ. ”едорова
OCR - Alex Prodan

‚о дни земной жизни великого царЯ €рода равного ему могуществом не было
в целом свете. ’ак думал он сам. €, быть может, не ошибалсЯ. Ќо был он
всего-навсего человек, один из тех, кто населЯет землю и чей род прейдет, не
оставЯ следа, не оставЯ по себе и воспоминаниЯ. Ќо отвлечемсЯ от этих мыслей
и расскажем о его судьбе.
Ћн был царь иудейский, и народ не любил его. Ќе любил за жестокость, а
еще из-за того, что был он идумей и потому обрезан не по правилам: лишь
часть крайней плоти удалЯлась у младенцев мужского пола по обычаю идумеев.
Ќесчетные злодеЯниЯ множили ненависть к нему народа, и все желали его
смерти, покуда он жил. € однако он воздвиг храм господу, великолепием
превзошедший даже храм ‘оломонов. Ќарод этому дивилсЯ, но, хотЯ никто не мог
отрицать красоту несравненной постройки, ненависть к царю не уменьшалась.
…го считали богопротивнейшим и страшнейшим из людей, врагом рода
человеческого, и он наполнЯл сердца отвращением, тоской и ужасом. ’аков был
общий о нем приговор. Џриговор справедливый и истинный.
€ он любил Њариамну.
•оть родилсЯ он в €ерусалиме, истинной родиной его была пустынЯ, землЯ
его отцов, обозначившаЯ их душу. ЏустынЯ жила в нем, и он часто ощущал ее
зов и страшную пустоту. Ќо жила в нем и дикаЯ, радостнаЯ жадность к жизни,
унаследованнаЯ от предков, страсть к убийству и страстнаЯ боЯзнь смерти.
€ сердце его радовалось насилию, крови, битве, взмыленным конЯм,
топчущим трупы врагов, оно радовалось бегущим, и раненым, и пленницам во
власти его солдат -- всему, что влечет за собой выиграннаЯ война, радовалось
его сердце: победам, золоту, власти. Ќо и поражениЯ -- а случались у него и
поражениЯ -- наполнЯли его весельем, ибо ненависть к врагам, скрываемаЯ от
всех, кипела в его груди и ждала случаЯ излитьсЯ в кровавой мести, в новой
битве. ‡ато неудачи с женщинами гасили в нем необузданную жажду жизни, и
после них он ощущал сосущую пустоту внутри, о которой уже говорилось,
страшную пустоту одинокой души сына пустыни.
Ћн был высок ростом, грузен, черты грубы, и никто, пожалуй, не назвал
бы его красавцем, но тот, кто видел его однажды, не мог его позабыть. € уж
во всЯком случае, никто не мог позабыть его взглЯда, хоть редко кому
удавалось его вынести, не потуплЯЯ глаз. ‚зглЯд этот был опасно-испытующий,
он судил людей, и судил немилостиво. ѓлаза были темные, в светлых прожилках,
иногда их сравнивали с глазами льва, однако у льва глаза вовсе не такие, они
гораздо светлей. Љожа на его лице была желта, даже губы тронуты желтизной, а
это цвет нездоровый, прочее же в нем все говорило о здоровье и силе. €ные
думали, что желт он оттого, что его точит болезнь, и он скоро умрет. Ќо они
ошибались.
‚ поступи его не было Явного порока, но ступал он на правую ногу всегда
тЯжелей, чем на левую. ‘ам он об этом едва ли догадывалсЯ, но другие
замечали, и всЯ стать его казалась оттого еще тЯжелей и страшней, особенно
если смотреть со спины, когда он удалЯлсЯ, оборвав беседу. Ђ может быть,
дело тут не в поступи, ибо беседу он обрывал чаще всего в гневе и его
внезапный уход никому не сулил добра.
ђоковой могла оказатьсЯ всЯкаЯ встреча с ним. € блажен тот, кого не
призывал он к себе и кто мог не попадатьсЯ ему на дороге.
Љровавый путь привел его к престолу, свЯщенному престолу „авида и
‘оломона, и, едва завладев им, он тотчас же стал мстить всем тем, кто
пыталсЯ препЯтствовать его воцарению. Ћн не забыл, что злодейства его
некогда поставили его перед ‚ерховным судилищем, перед ‘инедрионом, и он не
забыл, кто изобличал его. € ни один не уцелел, хоть все это были пастыри и
старейшины €удеи. ‘вЯщеннослужителей он презирал и открыто смеЯлсЯ над ними
и над богом, которому они поклонЯлись в старом, обветшалом храме, особенно
чтимом ими за то, что он такой старый и что в самой постройке и в службе все
от веку остаетсЯ без перемен. € все прочие, умышлЯвшие против него или
подозреваемые в умысле, пали жертвой кровавой резни, которую он учинил, как
только захватил власть. Ђ еще через несколько лет он с помощью римлЯн осадил
€ерусалим, собственную непокорную столицу, и, когда город пал, допустил
поганых Язычников грабить и убивать, так что улицы усеЯлись телами и в самом
свЯтилище лежали мертвые и раненые. Ќеудивительно поэтому, что народ
ненавидел его и считал чудовищем в образе человека.
Ќо как же случилось, что такой человек немного лет спустЯ задумал
возвести храм богу, в которого он не верил? ‚еликолепный храм, не знавший
себе подобных.
Љак же это случилось? ѓде причина?
‚се, кто видел, как постепенно воздвигаетсЯ храм, как и те, кто и
сейчас еще удостаивает мыслью €родову судьбу и поприще, считали, что делает
он это из высокомериЯ и суетности, чтобы затмить славой ‘оломона, на чей
трон он взошел неправдой, чтобы превзойти блеском даже знаменитые храмы
ђима, чтобы восславить имЯ свое, себе самому он поставил храм, чтобы слава
его не меркла во веки веков, чтобы обрести бессмертие.
€ных причин не существовало. …го беспримерное честолюбие не знало
границ. € конечно, только ради честолюбивых помыслов он задумал возвести
храм. …сли б его спросили, он не стал бы ничего отрицать и даже подивилсЯ бы
вопросу.
Ћн со вниманием следил за строительством, во все входил придирчиво и
тщательно и нередко подолгу любовалсЯ своим детищем, своим трудом, самим
собой.
€ часто, когда не шел сон, он покидал дворец и отправлЯлсЯ к месту
постройки. ‚ этот час там не было ни души, и он стоЯл совершенно один. Ћдин
в своем храме.
€ тЯжелой поступью обходил храм в темноте ночи.
€, оставив его, на пути во дворец он часто останавливалсЯ и глЯдел в
звездное небо, подставлЯЯ блестЯщим звездным копьЯм свою пустынную душу, о
которой он не знал ничего.
€бо он был человек действиЯ, устремленный вовне, озабоченный внешним.
Ћн никогда не разбиралсЯ в себе. Ћн просто был таким, каким родилсЯ на свет.
Џолные недовериЯ, смотрели иудеи, как возводит храм великий грешник,
виновный в стольких кровавых делах, а к тому же не подлинный иудей и
обрезанный не по правилам. €х возмущало, что он посмел строить дом господу.
€ как только господь до этого допустил?
Љонечно, храм вырастет прекрасный и великолепный, стены ею из мрамора,
дивного камнЯ, вывозимого издалека, из чужой страны, и он будет разубран
золотом, и серебром, и медью, и бесценной коринфской бронзой. Ќо пожелает ли
господь поселитьсЯ в таком доме? Ќужен ли ему такой дом? Ќе покажетсЯ ли ему
все это великолепие мерзостью?
Ќе лучше ли было бы господу, чтоб на постройку храма наломали камнЯ из
окружных гор, из гор вблизи его собственного города? Ќе лучше ли так было бы
длЯ господа?
Ќелегко узнать его волю. Ќо, судЯ по всему, так было бы длЯ него лучше.
€ вовсе ему не нужна всЯ эта пышность изнутри и снаружи, все это
богатство и украшениЯ, ему нужен дом под стать старому храму, под стать ему
самому.
Ќикто не мог знать этого точно. Ќикто никогда не знает точно желаний
бога. Ќо первосвЯщенник, всех ближе к нему стоЯвший, считал, что, несмотрЯ
на неслыханную роскошь и красоту нового зданиЯ, господь, как и слуги его,
хотел бы, чтобы все оставалось по-старому.
€ однако же бог не сокрушил храмовых стен, как непременно сделал бы,
если б затеЯ €рода была ему вовсе не угодна. € возможно, объЯснЯлось это
тем, что старый храм не был снесен в одночасье, но заменЯлсЯ новым
исподволь, по частЯм, и то же касалось внутреннего убранства, так что
богослужение не прерывалось, хоть, конечно, ему мешал шум работ, а ничего
так не боЯлись народ и свЯщеннослужители, как препЯтствий к службе, ибо
ничего нет насущней, чем ежедневнаЯ служба господу.
€ надо признать, что об этом позаботилсЯ сам €род, приказавший так
вести постройку. Ќе страннаЯ ли забота длЯ такого кощунника и злодеЯ?
Ќо общее мнение о нем из-за этого не переменилось, да и не было причин
менЯть его. €бо он оставалсЯ прежним и в €ерусалиме и в окрестных селениЯх
по-прежнему сеЯли ужас его наемники. Ѓыли они больше пришлые люди и не
ставили ни во что местных жителей, богохранимый народ. ќто с их помощью
удерживал €род власть и трон. Ћни чтили его, потому что он давал им вволю
грабить и убивать, и, расправлЯЯсь с его врагами или с теми, кого только
подозревали в крамоле, они завладевали чужим имением. Ћни были такие же, как
их хозЯин, и потому преданы ему точно псы.
ќто знали все, и кровавый туман окружал имЯ €рода и его тЯжелый облик,
и, хоть редко кто его видел, присутствие его ощущалось всеми, находилсЯ ли
он у себЯ во дворце или в дальнем пределе царства, где того глЯди ждали
беды.
Ќе многих допускали во дворец, и не многие знали о том, что там
делаетсЯ. Ќо шли слухи, что во дворце ведут распутную жизнь и предаютсЯ
оргиЯм, блуду и неведомым мерзким порокам с женщинами из неведомых,
Языческих стран. € порочнее всех -- сам царь.
€ оно неудивительно -- жители €ерусалима переговаривались об этом
шепотом, потому что царь всюду засылал соглЯдатаев, -- оно неудивительно,
ведь землЯ его предков -- родина пророка, там прежде стоЯли ‘одом и ѓоморра,
которые господь обратил в пустыню.
Џравда, все это больше были догадки. Ђ верно то, что был он груб и
жесток в любви. Ћн презирал женщин, и презрениЯ были полны его ласки, и
приближенные поставлЯли ему все новых наложниц, с тем чтобы забрать их себе,
когда он ими наскучит. € ждать им приходилось недолго. ’отчас после утех
царЯ томило отвращение. €ногда случалось и ему некоторое времЯ держать подле
себЯ одну и ту же женщину. ’огда приближенные дивились и менЯлось все во
дворце. Ќо он никого не любил. € никто не любил его.
ЏорочнаЯ жизнь. Ќо, пожалуй, народ был не совсем справедлив в своем
приговоре. Џожалуй, самый тЯжкий грех заключалсЯ в том, что жизнь эта текла
так безрадостно. „о чего же пуста должна быть жизнь, когда и сама любовь не
дает весельЯ сердцу.
Џравда, и в жестокости можно найти усладу.
€ шла постройка храма, и шла жизнь во дворце, грешнаЯ жизнь,
порождавшаЯ смутные слухи в народе. € те же были одинокие ночные прогулки
царЯ к храму, собственному его храму.
€ все те же стоЯли звездные ночи над ‘вЯтой землей, котораЯ сделалась
его царством.
Ќо он надолго отлучалсЯ из столицы, пускаЯсь со своими людьми в
кровавые набеги, избиваЯ врагов или тех, кого воображал он врагами,
умышлЯвшими лишить его власти. ќта кочеваЯ жизнь в седле больше всего ему
подходила. ’акую жизнь вели его отцы в пустынных краЯх юга, нападаЯ на €удею
и грабЯ караваны ее купцов. Ћни вели глухую, суровую жизнь, и он ощущал их
дикую кровь в своих жилах и дикую радость жизни. Џодлинной жизни, жизни
отцов, обозначившей его душу.
Ђ его подданные говорили:
-- Ћн сын пустыни. Џотому-то нам и приходитсЯ так много терпеть.
€ он встретил Њариамну.
Ћн стоЯл на дороге к „амаску, за городскими воротами, и она прошла
мимо. Ќичего не случилось, и однако это мгновение было так непохоже на
мгновение перед тем, что все разом стало другим: солнце, поле, низкаЯ трава
на поле, цветы на нем, цветы в короткой траве. € что за цветы, никогда он их
прежде не видел. ’раву объели овечьи стада, а цветов не тронули. Ћни всегда
тут росли, но никогда б он их не заметил, не пройди она мимо.
Ћн видел ее всего мгновение, но такого мгновениЯ еще не было в его
жизни. Ћн даже не понЯл, что с ним случилось, только знал, что это что-то
небывалое, странное и этого нельзЯ объЯснить. Ђ она ушла. …е уже не было.
€ он прикрыл глаза ладонью, чтоб не забыть увиденного, чтоб ни на что
другое не смотреть.
„вижение это прежде было ему незнакомо. ’ак он и стоЯл на дороге,
прикрыв глаза ладонью, люди, верно, не понимали, думали, что он заслонилсЯ
от солнца. Ќо заслонилсЯ он не от солнца. ‚овсе нет.
Ћднако надо рассказать о том, что он увидел, что на самом деле так
тронуло его сердце, что так пленило его.
ЏрошедшаЯ мимо была молода, почти девочка, и светловолоса, что редко
среди дочерей иерусалимских. Џо обычаю знати она была в греческой одежде и
на голову ее, на светлые волосы, наброшено белое полотнЯное покрывало.
‘транно, но красоты ее он почти не заметил, хоть при взглЯде на других
всегда сначала отмечал красоту. Љрасота ее словно была длЯ него неважна.
Џозже он понЯл и объЯснил себе это. Љрасота ее была самоочевидна и неважна,
потому что все в ней было выше красоты. ‹егко, как птицу, несли ее ноги в
легких сандалиЯх, охваченные по лодыжкам серебрЯными браслетами. Ћна словно
плыла по воздуху.
‚от что он увидел. Ќо он почти ничего не разглЯдел подробно: так
захватило его чувство, рожденное увиденным. ‚спомним, каким он был, и как
непохоже было увиденное на него самого, и как мало он привык думать о
чем-то, кроме самого себЯ.
Ћтчего с ним случилось такое?
€ отчего он оказалсЯ здесь, именно здесь, и именно в ту минуту, когда
она проходила мимо? Џросто случай. Џросто случай привел его к „амасским
воротам. Ћн сам не знал, зачем сюда пришел, у него не было длЯ этого особой
надобности. Ќо не в его обычае было отправлЯтьсЯ куда-то без надобности.
Ћтчего же с ним это случилось? € что с ним такое случилось?
Ћн не мог понЯть.
Њедленно отнЯл он ладонь от глаз и увидел людей, проходивших мимо него
в ворота и из ворот, -- чужих людей, совершенно чужих.
‚ рассеЯнии он тоже приблизилсЯ к воротам и вошел в город.
Ћн пыталсЯ разузнать, кто она. Ќо это было непросто. €бо он не хотел
открыватьсЯ, не хотел выдавать, зачем ему это понадобилось. € он не хотел ее
описывать, потому что бросать запечатлевшийсЯ в нем облик своре доносчиков и
шпионов, окружавших его, казалось ему бесстыдством. Ћни знали почти всех в
€ерусалиме, кроме бедноты, а ведь к бедноте она не принадлежала. Ќо ему
претила мысль им доверитьсЯ, смешать ее с ними. „а и в его ли силах точно
передать то, что он увидел, верно ее описать?
€ потому времЯ шло, а он так и не знал, кого встретил.
Њного раз отправлЯлсЯ он к „амасским воротам в тот же самый час, стоЯл
и ждал, не пройдет ли она мимо.
Ћна все не шла.
€ он уже решил, что больше ее не увидит.
Ќо благодарЯ странному случаю он узнал, кто она такаЯ. “знал, что в
€ерусалиме она недавно, живет у близкой родни и мало с кем свела знакомство.
€ она из рода Њаккавеев, чью силу он старалсЯ одолеть, предаваЯ их
лучших сынов смерти. Ћна из самых знатных Њаккавеев.
Ћдин из ее родни, мальчик всего лет двенадцати или тринадцати, мстЯ за
обиды, причиненные его роду, пыталсЯ убить дворцового стражника. …го
схватили и бросили в темницу, чтоб потом на досуге известным им способом
выведать у него ценные сведениЯ.
ќто и было причиной тому, что на другой день, к великому своему
удивлению, €род увидел перед собой ту самую девушку, так же легко скользЯщую
и даже в той же одежде.
Ћн схватилсЯ за спинку кресла так, что у него побелели суставы, но,
впрочем, сумел овладеть собой.
Ћна пришла просить за мальчика: он доводитсЯ ей родней, он так молод,
почти дитЯ, и, конечно, сам не понимал, что делает.
Ќе дерзко ли такого, как он, просить о милости? Ћна стоЯла перед ним,
хрупкаЯ и маленькаЯ, и оттого ее смелость казалась еще удивительней.
’ак он ей и сказал.
Ћна даже не понЯла. —то же тут необычного, ведь пришла она с самой
насущной просьбой, и на что тут нужна смелость? € чего ей боЯтьсЯ?
Џоследние ее слова странно его тронули. Ќичего подобного ему никогда
еще не приходилось слышать.
Ќаконец кому-то он не внушает ужаса...
Ћн смотрел на нее. Ќа открытое лицо с тонкой и белой, белей, чем у
других, кожей. Ќо глаза ее и ресницы были темны, и темен и странно нежен был
ее взор.
’еперь он увидел, как она прекрасна, лишь теперь он это заметил.
ђот полный и чуть припухлый, губы розовы и не накрашены, как у женщин
во дворце и у многих городских матрон.
€з этих-то уст, из ее собственных уст, услыхал он, кто она такаЯ. Ќи
мгновениЯ не таЯсь, она рассказала, что происходит, как и тот мальчик, из
рода Њаккавеев, и он увидел, что она горда этим, ведь они тоже некогда были
цари.
Ћн снова подумал, откуда в ней столько смелости. Ќе самаЯ ли хрупкость
придает ей смелость и силу?
Ћн смотрел ей в глаза, стыдЯсь своего взглЯда, потому что он знал, как
трудно его вынести.
Ќо она не потуплЯла глаз. Ћна смотрела на него прЯмо и просто, без тени
робости или смущениЯ.
-- Џриведите мальчика, -- приказал он.
‘тражник привел его. Ћн был худ и мал не по летам, с волосами черными
как вороново крыло и с дикими черными глазами, в которых горела ненависть.
“видЯ €рода, он словно хотел броситьсЯ на него. …й он кинул лишь беглый
удивленный взглЯд и больше не поворачивалсЯ в ее сторону.
€род разглЯдывал мальчика с лукавым смешком, от которого все же
делалось немного жутко.
-- € как ты додумалсЯ до такой глупости? -- сказал он и потрепал его по
черным волосам.
Џотом он потрогал его мускулы.
-- Ћ, какой ты сильный! -- сказал он и засмеЯлсЯ. -- Ћтпусти его, пусть
бежит, -- обернулсЯ он к стражнику. -- Ѓольше он такого не сделает.
Њальчик бросил ему еще один ненавистный взглЯд и спокойно и неспешно
пошел по залу. Ќа нем была набедреннаЯ повЯзка и больше ничего. ‘пина была
худаЯ и узкаЯ, сильно выдавались лопатки.
€род обернулсЯ к ней.
-- џ уже видел вас однажды, -- сказал он.
-- Ќо этого не может быть, -- ответила она.
-- Ќет, Я видел вас. “ „амасских ворот. ’ам растут какие-то цветы,
очень красивые цветы, но Я не знаю их названиЯ. € Я не замечал их, покуда вы
не прошли мимо.
Ћна не ответила и заслонилась ладонью, будто оборонЯЯсь. ѓоворЯт, что
все женщины во все времена делают это неосознанное движение. ’ак же и у нее
оно было неосознанно.
-- Њного раз потом Я ходил туда в надежде, что вы снова пройдете мимо.
Ќо вы все не проходили. € вот вы пришли сюда, вы пришли ко мне € Я радуюсь,
Я полон весельЯ. …сли Я сумел вам угодить, Я от души доволен. —его бы вы ни
пожелали, всегда обращайтесь ко мне, и Я сделаю длЯ вас все, что только в
моих силах. „умаю, Я смогу сделать длЯ вас все. Ќо есть ли надежда, что Я
снова вас увижу?
-- „а, -- ответила она неловко. ‚первые ее покинула уверенность.
Ћн это заметил.
€ они расстались, и очень медленно она прошла по залу, и так же
медленно она шла до самого дома.
‹учше б ей никогда не попадатьсЯ ему на глаза.
Џо городу поползла молва о неслыханной милости тирана и о девушке,
котораЯ спасла мальчика. ќто было непостижимо, но в угнетенных проснулась
надежда. ‚едь у многих и многих мужьЯ, сыновьЯ и родные томились в темницах,
если еще не погибли от побоев и голода или от руки палача. Ћб их судьбе
никто ничего не знал. € одна за другой приходили к ней женщины молить о
помощи, молить, чтобы она опЯть попыталась смЯгчить сердце царЯ.
€х просьбы пугали ее. € ее пугали эти лица, измученные и отчаЯнные,
каких она никогда не видела прежде.
Љонечно, она хотела им помочь. Џомочь им всем. Ќо как? Ћни одолевали ее
мольбами, но они не знали того, что было длЯ нее исполнить их просьбы. Ќо
как могла бы она объЯснить им?
€ нельзЯ просить за всех: такаЯ просьба только вызовет его гнев, и он
никого не помилует. Њожно просить за одного. € она им это сказала, она
объЯснила. Ќо каждаЯ женщина хотела, чтобы этим единственным стал ее муж, ее
сын. €бо так уж человек устроен. ’рудно было ей смотреть в эти заплаканные,
измученные лица и выбирать одного.
‘делавши свой выбор, она ничем не выдала, на кого он пал, и каждаЯ из
просительниц думала, что исполнитсЯ именно ее просьба и именно она увидит
своего долгожданного.
€ с неспокойной душой пошла Њариамна снова трудным путем во дворец.
Џри виде ее он встал и пошел ей навстречу с улыбкой, Ясно показывающей,
как он рад тому, что она пришла. Њолча он смотрел на нее, и взглЯд у него
был испытующий, но не тЯжелый и не опасный. ‚опреки всем слухам о царе, во
взглЯде этом не было похоти. Ћн просто всматривалсЯ в нее, пытливо, без
желаниЯ, но с великой серьезностью и почти нежно. Ќи ужаса, ни тревоги он не
внушал.
‚се оказалось легче, чем она думала, и она без страха высказала ему
свою просьбу.
-- Ћн тоже доводитсЯ вам родней? -- спросил он.
-- Ќет, он мне не роднЯ.
–арь пристально вглЯдывалсЯ в ее лицо, потом призвал начальника
тюремной стражи, и оказалось, что узник был юноша, приговоренный к смерти.
Љогда по знаку его начальник стражи удалилсЯ, царь повернулсЯ к ней:
-- Љто этот юноша? Ћн вам знаком?
-- Ќет.
-- ’ак отчего же вы так озабочены его судьбою?
-- Џотому что за него просила его мать.
-- ‚от как. …го мать. -- Ћн смотрел на нее с сомнением. -- Ћн правда
вам незнаком?
-- Ћткуда же мне знать его. ‚едь Я так недавно в €ерусалиме.
-- „а, -- сказал он, успокоенный. -- ‚ерно.
’огда впервые заметила она в нем эту подозрительность, его страшную
болезнь.
€ тотчас он переменилсЯ, он пообещал освободить узника и больше о нем
не говорил. Ђ потом он показывал ей дворец, он водил ее по всем дворцовым
залам, и она дивилась их пустоте и унынию. € тому, как мало в них людей,
только редкие слуги. †енщин не было -- а ведь она слышала, что их здесь так
много. Љазалось, что он живет в огромном дворце совсем один. Ќе считаЯ,
разумеетсЯ, узников в подземельЯх да тех, кто их стережет.
Љогда они возвратились туда, где он принЯл ее, он сказал:

-- ‚ы понимаете, конечно, что Я отпускаю на волю преступников только
длЯ того, чтобы видеть вас. € ни по какой другой причине. Њне бы не
следовало так поступать. џ знаю.
€ на этом они расстались.
Џуст же был дворец оттого, что он изгнал оттуда всех женщин, всех этих
размалеванных блудниц, а также весь сброд, всех женщин и мужчин, которые его
окружали. Ћн очистил от них свой дом.
Ћн не приближалсЯ к женщинам с тех пор, как ее увидел.
’ак не однажды еще ходила она к нему, потому что об этом ее молили
родственницы несчастных и потому что сама она жалела тех, кто томилсЯ в его
темницах. €ногда он отказывал ей резко и твердо, и, бывало, она
догадывалась, что того, о ком она просит, уже нет в живых. Ќо чаще она
добивалась помилованиЯ от этого злодеЯ, всем внушавшего ужас, и тогда она
думала, что, приносЯ себЯ в жертву, творит добро. €бо, конечно, она
приносила себЯ в жертву.
…е же родные косо смотрели на то, что она ходит к ненавистному идумею,
стольких из их рода предавшему смерти. Ђ она жила у них и ела их хлеб, и ей
нелегко было выслушивать их упреки. Ќеужели она не знает, что двое из ее
дЯдей стали жертвами кровавого тирана, завладевшего троном с помощью римлЯн
и даже не иудеЯ по рождению? € что отец ее непременно разделил бы их участь,
если б незадолго до их гибели не умер своей смертью?
Ќо хуже всех обращалсЯ с нею тот мальчик, тот, кто прежде был так
предан ей, так неотступно ходил за ней по пЯтам. …го худенькое лицо
совершенно искажалось, когда он молча выказывал ей презрение или осыпал ее
бранью. Ќо она только тихо смотрела на него, а иногда гладила по голове,
чтоб немного успокоить. …е не удивлЯло поведение мальчика: ведь его отца
€род убил сам, собственной рукой, своим мечом, тем самым мечом, наверное, с
которым никогда не расставалсЯ, даже во дворце.
Ќо другие, те, кому она помогла, и те, кто надеЯлсЯ на ее помощь,
благословлЯли ее имЯ. Џри виде ее лица их сиЯли благодарностью, и женщины
падали перед ней на колени и целовали край ее плаща. Џризнательность их
доставлЯла ей великую радость, и снова и снова она пыталась смЯгчить сердце
страшного владыки. •оть едва ли возможно было смЯгчить это сердце. € не
сказал ли разве он сам, что отпускает узников на волю лишь потому, что она
его об этом просит, лишь в надежде снова ее увидеть?
‹учше ей не думать об этих его словах. Ћна вступила на опасный путь, и
что-то ждет ее на этом пути?
Ђ роднЯ все больше от нее отдалЯлась. € больше всех отдалЯлсЯ от нее
упрЯмый мальчик, тот самый мальчик, который бросилсЯ к ней на шею, когда
впервые ее увидел.
Љо дворцу она приближалась всегда с тЯжелой душой. “ всех входов стоЯла
двойнаЯ стража, а у главного еще больше, и дворец окружали войска,
вооруженные мечами и другим оружием. Ђ стерегли они одинокого человека,
бродившего по пустынным залам и тоже вооруженного мечом, потому что, как
говорили, он ежечасно страшилсЯ за свою жизнь.
„обьетсЯ ли она и на этот раз милости от того, кто сам, словно узник,
заточен в заколдованной крепости?
Ћднажды он попросил ее стать его женой. Ћн не сказал ей, что любит ее,
потому что она, конечно, сама давно об этом догадывалась и он не мог
выговорить этих небывалых слов. Ћн никогда их не произносил и боЯлсЯ их. €
он чувствовал, что такие слова ему не к лицу.
Ћна не ответила. Ћн и не требовал ответа. Џочти приниженно он попросил
ее подумать.
‘ белыми губами, задыхаЯсь, уходила она от него в тот день. € как
только удалось ей не ускорить легкого шага, не побежать по залам дворца, по
улицам города? Ѓежать? Ќо куда? ‚о всем мире ей не было прибежища.
Ћна пошла медленно. ‚се медленней, бесцельно. Џыталась овладеть собой.
„умать. „умать о том, как ей поступить. Ќикого не было, кто мог бы ей
помочь. ‚се надо решать самой. Љ этому она уже привыкла. Ќо так трудно ей не
бывало еще никогда.
Џожертвовать собой до конца и разделить с ним судьбу? …го страшную
судьбу. …сли б от ее выбора зависела только ее жизнь, она б никогда не
решилась. Ќо другие? ‘делает ли она этим добро? Џредавшись ему. ‘делает ли
она добро несчастным, которые доверились ей, понадеЯлись на нее? ’ем, кого
он мучит.
‘делает ли она кому-то добро, предавшись ему? Ћна спрашивала себЯ снова
и снова. “кротит ли она его дух, умерит ли его жестокость? ‘может ли она? Џо
силам ли ей его изменить?
Ћн был ей немил. Ќо она смотрела на него все же немного не так, как
другие. Ћна не могла отрицать, что постепенно в душе ее нашлось место длЯ
тирана, ненавидимого всеми, ненавидимого по справедливости. …й делалось его
жаль. —то крылось за этой жалостью, сказать было трудно, она не могла, да и
не хотела в себе разбиратьсЯ. Ћна жалела всех, вот и его пожалела. Ђ что,
если это не только жалость?
Џолюбить его она никогда не сумеет, она знала, длЯ этого он слишком ей
противен. Ќо она жалела его. Ђ жалость всегда толкала ее на жертву. ‡начит,
надо пожертвовать собой и длЯ него?
Ћна ничего не знала о любви и думала, что только приносит себЯ в
жертву.
Ќо где она? Ќа какой улице? ЉажетсЯ, она ее узнает. Ќе к „амасским ли
воротам ведет она? „а, вот они, ворота.
Џройти?
Ћна прошла через ворота, прошла еще немного, остановилась. Ќа поле у
дороги не было цветов. “же не было. Љое-где торчали еще засохшие стебли, но
цветов не было.
€ она повернула к дому.
‚скоре она пошла во дворец и сказала царю, что, если он желает, она
станет ему женой. ќти слова осчастливили его. Ѓыло Ясно видно, как он
счастлив, хоть ощущение счастьЯ было ему внове и он не привык выражать и
показывать его.
Ћна протЯнула ему руку, и в его руке ладонь ее показалась такой
маленькой, что, несмотрЯ на всю торжественную серьезность минуты, оба не
могли удержать улыбки. ’ак стоЯли они друг против друга, непохожие, как
только могут быть непохожи двое между собой: она -- хрупкаЯ и нежнаЯ, с
нежным лицом, унаследованным от многих поколений, прекрасных древней
красотой, и он -- тЯжелый, с лицом тоже тЯжелым, дурным и грубым.
Ћн не обнЯл, не притЯнул ее к себе, он был сдержан и почтителен, и она
была ему за это благодарна. Ќо потом, расставшись с ним, она корила себЯ за
это чувство благодарности.
Ћна была из тех, кто непрестанно себЯ корит.
‚ брачную ночь ее напугала его неистоваЯ страстность. Ћна не знала
любви и никак не думала, что она такаЯ. Ћна попыталась следовать ему, но, не
имеЯ прежде мужчины и будучи неискушенна в ласках, не сумела ни ответить на
его пламень, ни его умерить. ’емнота скрыла ее отчаЯнное лицо, и он ничего
не заметил.
ЏерваЯ брачнаЯ ночь стала длЯ нее мучением.
Ќо потом иногда она делила с ним страсть. Ћна все больше к нему
привыкала, а он делалсЯ все бережнее и нежней. € несмотрЯ на их глубокую
несхожесть, а может быть, и по причине ее, его ласки порой давали ей
глубокую радость. •оть сам он внушал ей ужас.
€ общаЯ жизнь их оказалась куда лучше, чем она смела надеЯтьсЯ. Ќо
приручить ее вполне он так и не мог. Ћна боЯлась, как бы он не заметил
этого, старалась ничем себЯ не выдать. Ќо трудно такое утаить. Ђ она знала,
как он подозрителен. Ћна заставлЯла себЯ не останавливатьсЯ мыслью на том,
что было ей в нем противно. € это все лучше ей удавалось.
Ќо она знала, что не любит его.
Ћна распорЯдилась убранством дворца, и по крайней мере часть его стала
походить на жилье. Ћна изгнала запустение, и те залы, которые она выбрала,
сделались почти уютны. ЌастоЯщим кровом они длЯ нее не стали, но вид их
совершенно переменилсЯ. Ћстальные же залы стоЯли пустые и зловещие, как
прежде, но это и неважно, она туда не заглЯдывала.
Ћдного не могла она снести: мучений узников в подземельЯх. Ћттуда не
доносилось ни звука, и никто, находЯсь во дворце, ничего не мог бы заметить,
но она знала, что они томЯтсЯ там. Ћб этом она и сказала царю. ‘казала, что
не в силах снести этой мысли, что она молит его снЯть у нее тЯжесть с души и
отпустить их на волю. Ћна знала, что их самих он не пожалеет. Ћна просила,
чтоб он пожалел ее. Ћна сделалась его женой и пришла жить под его кров, в
его дом. ‚ тюрьме она жить не согласна.
‚се это она объЯвила ему, и он уступил ей. Ћтпустил всех узников, кроме
виновных в особенно тЯжких преступлениЯх и ожидавших скорой казни.
-- ’е и так освободЯтсЯ, -- сказал он строго, без тени насмешки.
ЌеобычайнаЯ весть разнеслась по городу со скоростью лесного пожара.
‘омневались, не верили, но тотчас убеждались воочию. € те, кто снова обнЯл
своих близких, благословлЯли имЯ Њариамны, имЯ доброй царицы Њариамны,
смЯгчившей злое сердце царЯ и добившейсЯ от него неслыханной милости.
Ѓлагослови ее, господь. Ѓлагослови ее, господь.
Ќо роднЯ ненавидела ее без меры за то, что она сделала, за то, что
стала женой презренного и гнусного тирана, неправдой захватившего трон.
Љакой позор на их род, истинно царский род! Љакой грех и стыд! ’акое нельзЯ
простить, и они не желали с ней знатьсЯ. € отныне призывали на нее смерть,
котораЯ одна положила бы конец бесчестью.
Ћна ничего об этом не знала и не поверила бы, если б ей рассказали.
Ќарод же особенно чтил ее после дарованной узникам свободы и, знаЯ ее
добрую власть над тираном, надеЯлсЯ только на нее. ‚се благие перемены
совершались благодарЯ ей, по ее доброте. € народ во всем ей доверилсЯ.
Ћднако ее любили не только за благодеЯниЯ, ею оказываемые. ‹юбили ее за
то, что она такаЯ непохожаЯ на других. ‚ то жестокое, грубое времЯ она была
нежна и тиха, и она дарила свою задумчивую улыбку каждому, кто встречалсЯ на
ее пути, каждому, на кого падал ее темный взор. Љак только она выходила на
улицы города, навстречу ей устремлЯлась людскаЯ любовь. ‚се знали ее, тотчас
узнавали. …ще и потому, что одета она была почти всегда одинаково. ‘тавши
царицей, она ничего не изменила в своей одежде, такой простой и не совсем
обычной. Џокрывала ее были затканы серебром, плащи серебром оторочены, и еще
любила она носить серебрЯные поЯски. € сандалии у нее всегда были с
серебрЯными браслетами.
’усклое серебро было ей к лицу, шло к ее красоте, было сродни ей.
Џодвески ее всегда были из серебра, никогда -- из золота. Ќапрасно старалсЯ
царь, в первое времЯ особенно, задаривать ее дорогими ожерельЯми, бесценными
каменьЯми ‚остока, искусно выделанными в угоду прихотливому женскому вкусу.
Ћна отвергала его подарки. ‘тавши царицей, она не хотела менЯтьсЯ ни в чем,
она осталась прежней и одевалась в те же одежды, какие однажды избрала длЯ
себЯ, не слишком об этом задумываЯсь.
’акой любили ее люди. ‹ица их сиЯли, когда они видели ее на улицах
города. €, падаЯ перед ней на колени, целуЯ край ее плаща, женщины не могли
представить ее себе иной. ’акой они ее любили.
€ ее называли Њариамна -- царица серебрЯнаЯ.
Ћднажды, поздним вечером, когда ее навестила стараЯ служанка из дома ее
родных, Њариамна узнала, что тот упрЯмый мальчик бежал в горы, в стан
Њаккавеев.
Ћна спрашивала себЯ, не вызван ли его побег тем, что она стала женой
ненавистного. Ћна все бы отдала за то, чтоб это оказалось не так. Ќо каждый
вечер, ложась в постель, она думала о маленьком беглеце и видела перед собой
его измученное, худенькое лицо.
Ћна и вправду имела доброе влиЯние на владыку. Ћн и вправду изменилсЯ к
лучшему, правление его стало мЯгче, и жестокость умерилась или стала менее
Явной. ќто нельзЯ было отрицать, нельзЯ не заметить. € все знали, что
благодарить тут нужно Њариамну, и никого другого. Џризнавали это и те, кто
презирал ее за брак со страшным идумеем.
’олько ее роднЯ была неизменна в смертной ненависти.
Ћднажды он повел ее с собою к храму. Ћн хотел показать ей свое детище.
„олго ходили они вокруг постройки, и он объЯснЯл ей, как задумано сооружение
и как оно превзойдет красотой и затмит славой сам храм ‘оломонов.
Ћна слушала, смотрела, но без вниманиЯ. Љазалось, все это ей неважно.
Њожет быть, храм был ей не нужен.
Ћна так мало думала о себе. ‚ противоположность ему, воздвигшему в свою
собственную честь эту свЯтыню. Ћ, она была углублена в себЯ, жила глубокой
жизнью души. ‘овсем, совсем иначе, чем он. Њожет быть, она не была верующей?
€ли, верЯ, сама того не сознавала? ’ак же точно, как была добра, не сознаваЯ
своей доброты, не заботЯсь о ней?
Њожет быть, храм был ей не нужен?
Ћн не брал ее с собой, отправлЯЯсь по ночам к месту стройки. Ћн
по-прежнему ходил туда один и один бродил во тьме.
Ћтчего? Ћн и сам не знал. Џросто так. Ќо он ходил туда, € долго бродил
во тьме. € потом долго стоЯл под сверкающим ночным небом, устремив в него
взглЯд.
Ќичто не свЯзывало его с божеством. Џустынна была его душа, которую
жалили холодные копьЯ звезд.
Њногое он скрывал от нее, о многом она не догадывалась. Ќе только об
одиноких ночных прогулках. Ќе в его привычках было кому-то доверЯтьсЯ. € ей
он доверЯлсЯ далеко не во всем. Њежду ними не было полного довериЯ, оба в
нем не нуждались.
Ћна привыкла свободно располагать собой, и он предоставлЯл ей свободу.
Љаждого занимали свои заботы, и другой не участвовал в них.
Ќо он знал, чем занЯта она, она же не знала о его делах. Ћн обладал
настороженной чуткостью, замешанной на подозрительности. Ђ к тому же его
шпионы исправно несли свою службу.
’ак, ему тотчас стало известно, что к ней приходила старуха служанка из
дома Њаккавеев.
Њариамна очень бы встревожилась, если б об этом узнала.
Ћн загорелсЯ гневом, когда ему донесли, что мальчишка, которого он
отпустил на волю, бежал в горы к ЊаккавеЯм. Ќелепо было его отпускать, не
надо бы этого делать.
„олго бесила его эта безделица.
Ќо Њариамне он не сказал ничего.
‘трасть его к ней не утихала. …й трудно было утолЯть его неистовую
жажду. Љазалось, он наделен неиссЯкаемой силой, ее же потребность в нежности
оставалась неудовлетворенной. Џравда, он стал нежней и бережней, был к ней
внимательнее, но не всегда. Ћн по-прежнему думал больше о себе и в любви был
жесток, как и во всем. Џорой она боЯлась, что ее задушат его ласки.
Ќикогда прежде не знал он похожей на нее женщины, и это распалЯло его.
Ћна была ему внове, полнаЯ ему противоположность. € он не мог понЯть ее, не
мог проникнуть в мир иных, строгих и прохладных чувств.
Ќикогда прежде он не знал любви, не знал, что она такое. € любовь так
чужда была всему его существу. Ћн понЯл, что любит Њариамну, только не
понЯл, что влечет за собой любовь. ‘трасть не изменила его души.
Ќо он хорошо осознал силу влечениЯ к ней и думал, что это и есть
любовь.
—асто она бывала слишком истомлена дневной заботой, но все же ночами
она старалась ему угодить, потому что она не смела ни в чем перечить ему, но
не только поэтому. …ще она хотела, чтобы в ее объЯтиЯх он нашел забвение
всего: диких своих порывов, безмерных своих вожделений, -- всего на свете.
Љогда потом она гладила его по голове, он затихал, и ей казалось, что
она усмирила огромного зверЯ. Ћна любила эти минуты. ‚едь она привЯзалась к
нему. †алела его и немного к нему привЯзалась.
“мерилась ли его злоба? ‘тал ли он лучше?
Љ ней-то он всегда был добр.
Ќо ей хотелось, чтобы он был добр ко всем.
’ак протекала их жизнь, и в конце концов он не мог не заметить горьких
усилий ее любви, такой отличной от его чувств. Џрежде, с другими женщинами,
он думал только о своем желании, остальное было ему безразлично. Ќо с нею
все переменилось. Ћн страдал, хоть не показывал ей своих мучений, таил их в
себе. Ћн ни за что и ничем не хотел себЯ выдать. ’Яжело было ему, с его
натурой, терпеть унижение, но куда тЯжелей было бы ему себЯ выдать.
Ђ страдал он горько и Явственно. Ћн все больше замыкалсЯ в себе, и
часто взглЯд его пугал ее, и она боЯлась смотреть ему в глаза. Ћн и сам
избегал ее взглЯда. Ћна все понимала, но не смела об этом заговорить. „а и
как бы она ему сказала? Ќелегко двоим, делЯщим ложе, говорить о таких вещах.
Ђ им, друг другу не доверЯвшим, и вовсе невозможно. Ћна еще больше старалась
угодить ему, показать, что не только он в ней нуждаетсЯ, но и она в нем, что
все не так, как он думает. Ќо от этого только росла его подозрительность,
его остраЯ чуткость, он понимал ее еще верней, и еще злосчастней делалась
жизнь обоих.
’еперь оба почти всегда молчали, он избегал показывать, как она
необходима ему, принуждал себЯ к сдержанности. € наконец совсем перестал
приближатьсЯ к ней, подавил в себе желаниЯ.
’ак он выражал теперь свою любовь.
Ђ в горах снова вспыхнули бои. ‚ €ерусалиме мало кто слыхал об этом, но
свЯзанные с отрЯдами Њаккавеев знали все. €род же, принимавший гонцов со
всех краев страны, узнал, разумеетсЯ, тотчас, где и когда началась битва. Ќе
его войска первыми вступили в сражение, на этот раз напали Њаккавеи. …го
войска уступали ЊаккавеЯм числом, потому те и открыли бой.
ѓонцы осаждали дворец, и все понЯли, что происходЯт какие-то важные
событиЯ. ЏонЯла и Њариамна. € она не удивилась, когда €род объЯвил, что
должен на времЯ покинуть город, что его присутствие необходимо в другом
месте, где именно -- он, однако же, умолчал. Ћни простились. Ћна задержала
его руку в своей. ‚ обеих своих прохладных ладонЯх задержала она его руку.
Љак всегда, оставив €ерусалим и дворец, он испытал облегчение. Ќа этот
раз, как и прежде, он радовалсЯ свободе.
ЏриближаЯсь с подкреплением к горам, он всей грудью вдыхал их вольный
ветер, и в нем играла древнЯЯ кровь предков, и он снова радовалсЯ и снова
был самим собой, несмотрЯ на темную страсть, гложущую его душу.
Ќа коне он далеко обогнал пеших телохранителей и отрЯды подкреплениЯ и
был совсем один. …го люди привыкли к этому, он никогда не подпускал к себе
близко ни солдат, ни военачальников. Ќо, как уже говорилось, они его любили.
Ћтчасти, конечно, за то, что он не сдерживал их необузданности, позволЯл
вволю убивать и грабить. Љ тому же им нравилось, что держалсЯ он так
отчужденно, никого не удостаивал близостью, ибо им нужен был вождь,
полководец. Ћсобенный человек, не им чета.
„авно уже не ходил он с ними в походы, и они ликовали при виде его. Ќо
не могли не заметить, что на этот раз он особенно хмур и суров.
‚ горах они тотчас нашли своих, счастливо наткнувшись на свой пост в
теснине. ‚ыЯснили расположение частей. ’е залегли правее за перевалом и
грелись у костров, ибо тут, высоко, было холодно. Ќачальник удивилсЯ
нежданным гостЯм, он хотЯ просил подкреплениЯ, но не чаЯл увидеть самого
€рода. Ћн рассказал обо всем, что произошло, и €род выслушал его в молчании.
Џотом царь за многое ему выговорил и, когда тот сослалсЯ на малочисленность
войска, возразил, что следовало бы разумней использовать силы. Ћн не скрывал
недовольства. Ќачальник, человек уже немолодой и хорошо изучивший нрав царЯ,
понЯл, что за этим недовольством что-то кроетсЯ. ‘лишком хорошо знал €род
условиЯ горных сражений, чтобы так несправедливо о них судить.
‚о времЯ их беседы что было духу примчалсЯ дозорный и еще издали
крикнул, что враг идет через узкое ущелье с востока. ќто был единственный
вход в долину.
€род сам встал во главе войска и поспешно отдавал приказы. Ћн хотел
запереть врага в ущелье, но было уже поздно. Њаккавеи рассыпались по долине.
Ќо тут-то их и сдержали солдаты €рода, завЯзалась жестокаЯ схватка, и горы
огласились воинскими кличами.
Њаккавеи ничего не знали о подкреплении, их застали врасплох. Ќо они
бились с тем же презрением к смерти и безумной отвагой, какие всегда были им
присущи. Ќе подоспей сюда €род со свежими отрЯдами, Њаккавеи разбили бы и
уничтожили засевшее в долине войско. ’еперь их ожидал иной исход сражениЯ.
Ќа Њаккавеев неслись неисчислимые вражеские полчища. Џотери с обеих сторон
были значительные, длЯ Њаккавеев роковые, ибо противник несравненно
превосходил их силой.
€род, как всегда, сражалсЯ в гуще боЯ. Ќо в нем не замечалось обычного
упоениЯ битвой. Ћн, как никто, умел опьЯнЯтьсЯ сражением. ’олько не теперь.
‚ нем будто погасло что-то. Ћн билсЯ, как простой солдат, без свойственного
ему бешеного порыва.
Ђ бой шел, как было ему предопределено. Њаккавеи несли такие потери,
что надежда все более угасала в них, хоть они медлили сдатьсЯ.
Ќа самом исходе битвы среди взрослых Њаккавеев поЯвилсЯ хрупкий
мальчик, вооруженный мечом, меньшим, чем у других, но все же слишком длЯ
него тЯжелым. ‘транное зрелище.
Ќо куда более странен был €род, который, завидЯ мальчика, бросилсЯ
прЯмо на него и разрубил его от левого плеча до самого сердца.
‚се, кто видел это, подивились той Ярости, с какою царь бросилсЯ на
мальчика, всего лишь ребенка, а не достойного противника. Ќо мальчик был
воин, всЯкий же воин может погибнуть в бою. Њертвое тельце, все в крови, и
совершенно белое худенькое лицо выглЯдели до крайности жалобно. ‘транно, и
зачем они взЯли с собой ребенка, никогда они прежде такого не делали.
€род еще долго с трудом переводил дух. Ѓегло глЯнул на убитого и больше
не смотрел в его сторону.
Ђ битва уже почти кончилась, Њаккавеи уходили по ущелью. ‹ишь горстка
их осталась прикрыть отступление. Џотом и те спаслись бегством.
’ела остались на поле боЯ, на поле поражениЯ, среди прочих и мальчик.
‘олдаты €рода унесли своих раненых, а врагов не подобрали, ибо таково
было тогда обыкновение. Џотом они ушли гретьсЯ у костров.
„ень клонилсЯ к вечеру. ‘олдаты принЯлись чистить оружие. €род тоже
почистил меч.
€ настали сумерки.

* * *
Њариамна скоро узнала все потому, что один из Њаккавеев, свидетель
происшедшего, спустилсЯ с гор и тайком пробралсЯ в €ерусалим врачевать свои
раны. Ќо передала ей известие стараЯ служанка из дома ее родичей.
„ва днЯ целых плакала Њариамна.

* * *
„олго не возвращалсЯ €род в €ерусалим. …му не хотелось туда
возвращатьсЯ. Ќо Њариамна не замечала, как утекает времЯ, она горевала по
мальчику, принЯвшему такую смерть. Ћна, с ее душою, не в силах была понЯть,
как могло это случитьсЯ. –елыми днЯми сидела она, глЯдЯ прЯмо перед собой
пустым взглЯдом, и старалась понЯть, что же произошло. Љак могло это
случитьсЯ? € неотступно стоЯло у нее перед глазами худенькое лицо упрЯмца,
бросившегосЯ к ней в объЯтиЯ, когда она впервые пришла в дом родни.
Ѓледное, бледное это лицо и какой укоризненный взглЯд.
‚иновна ли она в его смерти? ‚ его бегстве и, значит, в его смерти? Ќе
потому ли он бежал, что она стала женой ненавистному €роду? ‚озмутилсЯ и
бежал?
Ћна не могла избавитьсЯ от этих мыслей.
€ почему €род убил мальчика? „а еще с такой непостижимой жестокостью.
Ќе потому ли, что никогда никому не прощал, будь то взрослый или ребенок?
’аков он был, и она это знала, он и сам порой в этом признавалсЯ. Њожет
быть, он пожалел о своей непривычной мЯгкости и вскипел, завидЯ его в рЯдах
врагов?
Ќу и что же, от этого ее вина не меньше. Ћна, она во всем виновата.
€ли... или... Ќо нет, невозможно...
Ќе отомстил ли ей €род за то, что она не любит? ‡а то, что любит его
недостаточно крепко?
Ќеужто это возможно?
…сли так, то разве меньше ее вина?
Ќет, ничего, ничего не могла понЯть Њариамна.
Ќо она была из тех, кто вечно себЯ корит.
‚оротЯсь в €ерусалим, €род тотчас понЯл, что Њариамне все известно.
‹ицо ее преобразилось печалью, но так, что стало еще прекрасней, чем прежде.
Ћно сделалось еще бледней, прозрачней, его освещала скорбь, и еще Яснее в
нем проступила душа.
“ нее больше не было слез, она все выплакала, но в глазах стоЯло горе.
Ћни были словно все еще влажны от пролитых слез. ‘транно, от этого взор ее
стал еще нежней и теплей, а ведь часто страданиЯ ожесточают взглЯд и черты.
…е же чертам горе лишь прибавило нежности.
Љогда €род увидел в ней эту перемену и понЯл, что он ей причинил, что
она из-за него выстрадала, на лбу у него выступил холодный пот, он со стоном
упал к ее ногам, протЯнул к ней руки, не смеЯ ее коснутьсЯ, и с мольбой
устремил на нее налитые кровью глаза. Ѓез слов он молил ее, чтобы простила
ему злобу, простила его за то, что он такой. Ћна, всепрощающаЯ.
€ она провела прохладной ладонью по его лбу, стерла холодный пот с
этого страшного лба, отвела с него мокрые темно-рыжие волосы и гладила,
гладила, пока у €рода не перестали дрожать губы, взглЯд не смЯгчилсЯ, пока
он не затих.
Ћн плакал у нее на груди, и потом она принЯла его в свои объЯтиЯ, чтобы
его успокоить. Ћна старалась быть прежней, как это ни было ей трудно. Ћна
надеЯлась вернуть свое влиЯние на него, и длЯ этого, она знала, ей надо было
утолить его страсть. Ќо было и еще одно, хоть это удивлЯло ее, хоть она не
хотела в этом себе признатьсЯ: он был ей нужен. ђазбуженное им тело томилось
по нему, хоть они были такие разные и по-разному чувствовали.
Њариамну удивлЯло, что после всего случившегосЯ ей радостны его ласки.
Ќо так это было. € она корила себЯ за это. Љак за все и всегда корила себЯ.
Ђ в темноте перед нею неотступно стоЯло бледное мальчишечье лицо с
замученными глазами, которые теперь, после смерти, стали еще больше.
€род и вправду на времЯ успокоилсЯ, и на времЯ умолкли страшные слухи,
по крайней мере стало тихо в самом €ерусалиме. ’ихо, насколько знала
Њариамна. Ќо свЯзи ее с миром были бедны. ‚се, что она знала, рассказывала
ей стараЯ служанка из дома родичей. Ћна приходила к ней, не сказавшись
хозЯевам; если б они об этом проведали, ей пришлось бы худо. € все же она
приходила. Џотому что, хоть об этом обе молчали, она всей душой привЯзалась
к Њариамне за недолгие месЯцы, что они провели под одним кровом, и Њариамна
к ней привЯзалась. “ старухи было изрытое морщинами суровое лицо, но она
только с виду казалась такой суровой. Ћна никогда не улыбалась. Ћтчего? Љто
же знает, никто не знает. Џросто бывает, что человек никогда не улыбаетсЯ,
особенно старый человек, у которого за плечами целаЯ жизнь.
Ћна передавала Њариамне все происшествиЯ в доме родственников и все
толки о событиЯх в €ерусалиме и в мире. Ћна не тратила лишних слов, а
случалось, ей и рассказать было нечего, но она и тогда приходила
посумерничать возле Њариамны.
€ Њариамна радовалась и благодарила ее. Ћна радовалась, что видит ее, и
радовалась свЯзи с миром и тому, что может порасспросить о родственниках, к
которым крепко привЯзалась. …й говорили, что они ненавидЯт ее. Ќо она не
верила.
Ћна, как и прежде, часто бродила по городу и выходила за городскую
черту. ђедко какаЯ женщина бродила здесь так свободно, но Њариамна привыкла
к одиноким прогулкам. Ћна ведь родилась не в €ерусалиме, а в маленьком
городке, принадлежавшем их семье, от которой теперь никого не осталось. € от
городка ничего не осталось. Љогда она видела его в последний раз, то была
груда дымных развалин.
Њного людей встречалось ей во времЯ прогулок, но все незнакомцы, и она
ни с кем не разговаривала. Џорой все же ее узнавали и улыбались ей, может
быть, в благодарность за помощь. €бо все добрые перемены и смЯгчение гнета
людскаЯ молва приписывала только ей. € потому, завидЯ ее, встречные
улыбались, а иные даже падали перед ней на колени и целовали полы плаща
Њариамны.
Њариамны, царицы серебрЯной.
€ дивились тому, как она переменилась. Ћтчего бы?
€ тому, что она уже не улыбаетсЯ им, как прежде.

* * *
“лучшение жизни подданных и тишина во дворце не могли длитьсЯ вечно.
€род все больше делалсЯ беспокоен, все больше делалсЯ самим собой. Ћн
ускользал от нее в собственный мир подозрительности и недовериЯ, и она Ясно
видела, что терЯет над ним власть.
Ћна знала отчего. Ќа этот раз он сам ей все высказал.
€ снова покинул €ерусалим ради войны в горах, ради походной жизни,
котораЯ всегда была ему по сердцу.
Њариамна не очень печалилась, потому что присутствие его день ото днЯ
тЯготило ее все сильней. Ћн открыто укорЯл ее в том, что она его не любит,
только об этом и твердил. Џрежде он пересиливал себЯ, пыталсЯ скрыть, как он
сам это называл, свое унижение, носил его в себе. ’еперь же, напротив, он
все высказал без обинЯков, все бросил ей в лицо. ‘казал, что знает, что она
не любит его, что он замечал это всЯкий раз, как был с нею, и сама она
прекрасно это знает и еще больше себЯ выдает тем, что так стараетсЯ выказать
ему пыл и страсть, каких никогда не испытывала, никогда, никогда, да и
никогда не испытает, ведь длЯ страсти не создано ее прохладное тело, ее
бледное, хрупкое тело, ни руки ее не созданы длЯ страсти, ни лоно ее, ни
сердце, все в ней прохладно, все, все.
Ћна смотрела в его налитые кровью глаза горюющими темными глазами, не
потуплЯЯ их. € не в силах вынести ее взглЯда, он бросилсЯ прочь и упал на
скамью в соседнем зале с безумно колотЯщимсЯ сердцем.
’ак они расстались. € он ринулсЯ в горы.

* * *
„лЯ Њариамны настала одинокаЯ, тихаЯ пора. Ћна жила теперь сама по
себе; это готовилось уже давно. Ќичуть не занЯтаЯ собой, она от всего
отошла, углубилась в себЯ. Ћна просто ступала по земле, жила на свете, и
что-то неведомое проходило сквозь ее душу, сквозь ее хрупкое, прохладное
тело, как ветер проходит по листве.
Ћна и сама-то себЯ почти не знала -- такаЯ необычнаЯ, особеннаЯ, она
удивительно мало знала себЯ. € удивительно, до чего ей это было все равно.
‚ерней, было бы все равно, подумай она об этом. Ќо она и вовсе не думала о
том, как мало она себЯ знает.
„а, это верно: она жила, как дерево. ‚едь и дерево ничего о себе не
знает. ‚ каждом дереве тайна, великаЯ тайна. Ќо оно о ней ничего не знает. €
не думает о ней.
‚от, наверное, отчего ей не нужен был храм.
‚едь деревьЯм, цветам и прекрасным камешкам на морском берегу храм не
нужен.
„а и кто бы вздумал его длЯ них строить?
’ак и ей не нужен был храм.
Ћна была как деревьЯ. ‚етер в их кронах -- вот и всЯ их церковнаЯ
служба, он поет, а они слушают. €ногда.
Ћни вслушиваютсЯ в себЯ, и они слушают службу.
’ак созданы деревьЯ.
€ как деревьЯ была Њариамна в ту тихую одинокую пору своей жизни.
Ћна бродила по залам дворца, которым постаралась придать вид жильЯ.
ЌастоЯщим кровом они не стали. Ќо у нее нигде не осталось настоЯщего крова.
Ћн был когда-то в маленьком городке, но тот городок давно в развалинах.
‘ветлый, радостный кров, и при одной мысли о нем до сих пор радуетсЯ ее
сердце.
€ она вспоминала отца, и мать, и братьев, никого не осталось в живых.
Ћна одна. Џравда, вот родственники в €ерусалиме. Ћни, кажетсЯ, ее ненавидЯт.
Ќо ничего, все-таки родственники. ‡начит, она не одна.
Ѓывало, к ней приходила старуха служанка и рассказывала о них. Ћб их
ненависти она не говорила Њариамне. € она никогда не говорила худого об
€роде, хоть многое, верно, знала о нем. Ћна ни о ком не говорила худого. Ќо
теперь, когда его не было во дворце, она чаще наведывалась туда.
Ћднажды, бродЯ по городу, Њариамна добрела до колодца, откуда женщины
брали воду. Љолодец стоЯл на маленькой площади, женщины с незапамЯтных
времен брали из него воду. € площадь, и колодец были стары, как все старо в
€ерусалиме.
€ вот, проходЯ мимо колодца, она среди женщин узнала свою сестру,
двоюродную сестру почти одного с ней возраста. Ћна бросилась к ней, раскрыв
объЯтиЯ, и с губ ее уже были готовы сорватьсЯ слова привета. Ќо молодаЯ
женщина тотчас отвернулась и, поставив на голову наполненный кувшин,
поспешила прочь, не оглЯдываЯсь, по узкой улочке к дому, где жила прежде и
Њариамна.
Њариамна смотрела ей вслед.
‚оротЯсь в €ерусалим, €род был пасмурнее обычного. …е он избегал, а на
расспросы отвечал, что в горах все было прекрасно и многие из ее непокорного
рода сложили там головы. —его же ей еще?
Џозже, без видимого повода, он вдруг рассказал ей, что имел в горах
других женщин из тех, что следовали за отрЯдами, и пленниц, не ей чета, хоть
из того же маккавейского рода.
Њариамна ничего не ответила.
Ћн был уЯзвлен ее молчанием. Ќеужто ей все равно? Ќо он не показал
виду.
Ћн не только был уЯзвлен, он удивилсЯ. Ћн ожидал иного, ожидал, что ее
больно заденут его слова.
Ћ том же, что все те женщины вызывали в нем отвращение, он не сказал
ей. ‚ этом он не хотел признаватьсЯ даже себе.
Ќо не только отвращение вызывали они в нем. ‘транным образом само это
отвращение разжигало его похоть. Ћни так несхожи были с Њариамной. ‘ той,
кого он любил.
…му сладка была именно полнаЯ их несхожесть с нею, с ее чистотой.
€ногда приедаетсЯ и чистота.
Ќо только ее одну он любил.
Њариамна смолчала, хоть его признание оскорбило и опечалило ее, но она
и не ждала ничего иного. ’ак зачем его упрекать? € она не упрекала.
Ѓольше он к ней не приближалсЯ, не искал ее любви. € несмотрЯ ни на
что, она тосковала по нему, хоть все в нем внушало ей отвращение и ужас.
€ еще она опасалась, как бы он не только с женщинами, но и во всем
прочем не вернулсЯ к прежним своим привычкам. ‘вою власть над ним она
утратила совершенно, это Ясно, но что же теперь будет?
Џрошло немного времени, и худшие ее опасениЯ сбылись.
ђасползлась молва о том, что снова настало черное времЯ. —то людей
хватают в их домах, отрывают от семей и потом они без следа исчезают. ‘нова
пополз ужас по улицам иерусалимским.
’емницы в подземельЯх дворца снова наполнились узниками, и можно было
только догадыватьсЯ, каким мучениЯм их подвергают. Њариамна жила в тревоге и
тоске и не понимала, отчего же не разорветсЯ ее сердце. Ћна боЯлась, что и в
дом ее родни тоже вломились люди €рода. Ќо ей удалось узнать, что их дом не
тронули. Љонечно, будь там мужчины, едва ли бы им уцелеть, но мужчин не
было, остались только женщины.
Ѓыли и другие перемены во дворце. €род снова привык ко множеству
женщин, размалеванных блудниц, и приближенные поставлЯли ему все новых,
совсем как прежде. ‘ этими женщинами он не просто ублажал свою похоть, они
нужны ему были, чтобы унизить, оскорбить и ранить ту, которую он любил и
котораЯ его не любила. €бо сердце его и в любви оставалось злым.
Ќо нелегко было унизить Њариамну. —то-то в душе ее и в облике ограждало
ее и делало неуЯзвимой. Ћна бродила по дому порока, словно ничего не
замечаЯ. Љонечно, она замечала все, но она не испытывала унижениЯ. ќтого
чувства она не знала совсем.
Ћднажды он осыпал ее горькими упреками за то, что она терпит такую
жизнь и как-де она не замечает, что творитсЯ вокруг, не корит его за
беспутство. Љак она допустила такое!.. Љак позволила!..
Ќо вдруг он осексЯ, умолк, отвел от нее налитой кровью взглЯд. € ей не
пришлось ничего отвечать.
Ћн ушел, и долго потом не видели они друг друга. ‚ерней даже сказать,
что это была последнЯЯ их встреча, ибо еще он видел ее лишь
один-единственный раз, когда опоздал к ней, умирающей.
„о этого днЯ оставалсЯ покуда немалый срок. Ќо они избегали „ђ“ѓ друга.
Њежду наложницами €рода и Њариамной не случалось раздоров. Ћни ни в чем
не повинны, в чем же ей их обвинЯть? ‚от она их и не обвинЯла. Ћни же
старались не обидеть ее. Ѓыть может, и их поразил ее облик. Ђ быть может,
они жалели ее. „умали, что она больше их самих достойна жалости.
Љ тому же встречались они мало. Њариамна жила в тех покоЯх дворца,
которым постаралась придать вид крова. ’ам никто ее не тревожил.
Ќо одна, пленнаЯ дочь Њаккавеев, взЯтаЯ во дворец за грубую красоту,
однажды, столкнувшись с Њариамной, высказала ей свою безмерную ненависть.
-- ЊенЯ-то взЯли в плен, -- кричала она, -- менЯ силой отдали подлому
тирану, мерзкому идумею. Ђ ты отдалась ему доброй волей, стала царицей и
думаешь, что ты благороднаЯ! џ-то не царица! џ попраннаЯ дочь врага, и Я
горжусь этим! Ђ тебе чем гордитьсЯ! Ђ ну, скажи! ’ьфу!
„ругие женщины донесли €роду о том, как она обошлась с Њариамной. Ћн
сам избил ее, неистово и безжалостно. Ћна не проронила ни звука. € все же,
хоть все думали, что он ее выгонит, он оставил ее при себе. €бо знал, что
она никогда не смиритсЯ перед своей судьбой, никогда не покоритсЯ ему и он
всЯкий раз будет брать ее силой.
Ћн никому не позволЯл обижать Њариамну.
‘тараЯ служанка давно уже не наведывалась во дворец, и Њариамна стала
думать, отчего бы. Њожет быть, ничего не случилось, она и прежде, бывало,
редко ходила, она еще придет. Љонечно, она еще придет.
Ђ та все не шла.
Њинули недели, потом месЯцы. Њариамна встревожилась не на шутку. —то
стрЯслось? ‚о всем свете некого ей спросить.
Ќе проведали ли хозЯева об их тайных встречах и запретили ей ходить во
дворец? €ли инаЯ беда разразилась? Љак бы узнать?
Ђ потом она узнала от одной из царских наложниц, что старухи больше нет
и напрасно бродит Њариамна по залам дворца, поджидаЯ ее.
Њариамна принЯлась расспрашивать, откуда та узнала. „а так, слыхала от
людей.
—то же, она умерла? Ќу, об этом точно неизвестно, но ее нет, а стало
быть, наверное, умерла.
Џозже известие подтвердилось. Њариамна точно узнала, что старуха
умерла, что €род убрал ее с дороги, заподозрив, будто она помогает Њариамне
сноситьсЯ с ЊаккавеЯми. Ђ Њариамну он заподозрил в тайной свЯзи с его
врагами. ‚от что узнала Њариамна.
Љакой вздор. “ нее это даже в голове не укладывалось.
Ќе мог же он такому поверить.
€ ей не верилось, что старой служанки больше нет. Ћна горевала по ней
всем сердцем, она к ней так привЯзалась, хоть никогда ей об этом не
говорила. Ќеужели она уже не придет во дворец? ‚от и последнЯЯ близкаЯ душа
покинула Њариамну. € она осталась совсем одна.
–елыми днЯми она вспоминала старуху. ‚споминала морщинистое лицо, такое
суровое с виду, хоть она не была сурова. Ќисколько. Џросто она никогда не
улыбалась. Ћтчего? Љто же знает, никто не знает.
€ вот ее нет.
Ђ он и вправду заподозрил ее в свЯзи с ЊаккавеЯми, с его врагами.
‡аподозрил оттого, что стараЯ служанка так часто наведывалась во дворец. €
приказал убрать старуху с дороги.
Ќо на этом он не успокоилсЯ.
Љак многих страстно жестоких людей, его преследовал страх смерти. Ћн
загубил тысЯчи жизней, а сам боЯлсЯ умереть. Ћн не боЯлсЯ смерти в бою, в
упоении битвы, в бою он ничего не боЯлсЯ. Ќо его пугала смерть от болезни,
подтачивающей изнутри, пугала смерть от руки врага, невидимого, незнаемого
врага. Ћн боЯлсЯ, что его убьют предательски, ударом кинжала в спину, под
лопатку, под левую лопатку, это будет, этого не миновать, от этого не уйти.
€ если против него готовитсЯ заговор, так чего же лучше длЯ
заговорщиков иметь своего человека рЯдом с царем, вне подозрениЯ, в
собственном его доме? —его же лучше?
‚ерил ли он в это? Љонечно, нет. Џодозрительность его была ужасна, но
не настолько, однако, чтоб заподозрить Њариамну в посЯгательствах на его
жизнь. Ћна -- в одном лагере с заговорщиками? ‚озможно ли?
Ќо ему удалось себЯ убедить.
’щательно скрывал он от себЯ самого то, что в действительности было
причиной все больше и больше одолевавших его мыслей. € он не признавалсЯ
самому себе в темных побуждениЯх, прЯтавшихсЯ на дне его души. Ќа илистом,
грЯзном ее дне.
Њариамну по-прежнему любил народ, большинство народа. Љогда она
выходила из дворца -- а выходила она теперь не часто, -- люди выказывали ей
свою любовь. •оть теперь она уже ничем не могла им помочь, ничего не могла
длЯ них сделать. € все же они любили ее. •оть она им больше не улыбалась,
никогда не улыбалась. Ћни знали, каково ей и отчего она всегда печальна, они
знали все. Ћни знали, отчего она так переменилась, стала совсем другаЯ. €
все же они любили ее. Ђ она больше не улыбалась, никогда не улыбалась.
€ ее любили.
Њариамну, царицу серебрЯную.
Ћн решалсЯ. Ћн проверЯл себЯ. ‘может ли он и дольше терпеть, что она
живет на свете? ’рудно, трудно решитьсЯ, но нужно наконец взглЯнуть в глаза
неизбежному.
„авно уже он ее не видел. Ћна уже казалась ему чужой женщиной. —ужаЯ
женщина жила рЯдом с ним, в его доме. —то же это такое? Ћн никогда не
виделсЯ с ней, но она жила с ним под одной кровлей. € он об этом не забывал.
Џод одной кровлей с ним. €, быть может, в тайной свЯзи с его врагами. Ћн
решалсЯ. ЌельзЯ более откладывать. „овольно. ЌельзЯ откладывать ни днЯ.
€ оттого, что он давно уже ее не видел, решитьсЯ было легче.
€ вот он нанЯл человека убить ее. € как только распорЯдилсЯ, он тотчас
почувствовал облегчение.
†ребий был брошен, и он успокоилсЯ.
Ћн и прежде нередко употреблЯл этого наемного убийцу длЯ подобных дел.
Џодобных? Џодобных?
’от был высок ростом, грузен, как и сам царь, и похож на него лицом.
Џочему он нанЯл его?
Џочему он именно его выбрал? Џохожего? …сть ведь столько других. Ћтчего
же он их не выбрал? Џочему именно этого? Џохожего на него самого.
Ћн использовал его уже не однажды. Ќо есть ведь столько других. ’ак
отчего же непременно этот, похожий?
Ћн оседлал конЯ и пустилсЯ в путь, прочь из €ерусалима. Ќеспешно ступал
конь, уносЯ царЯ куда глаза глЯдЯт. ‘тоЯл погожий день ранней осени, с
Ясным, безоблачным небом. Џо солнцу царь определЯл времЯ днЯ. Ћн то и дело
взглЯдывал на небо.
‚друг, без видимой причины, он повернул конЯ, повернул обратно, к
€ерусалиму. € вскоре -- не сразу, но вскоре -- он натЯнул поводьЯ. ‘перва не
очень, не изо всей силы. Ќо неподалеку от городских ворот он погнал конЯ уже
во весь опор.
‚озле дворца, у дворцовых ворот, он бросил поводьЯ, соскочил наземь и
кинулсЯ вверх по ступенЯм лестницы.
‚бежав к ней, он увидел ее на полу, в луже крови, пораженную двумЯ
ударами -- в шею и в грудь. Ћна была еще жива, но дышала почти незаметно.
ѓлаза ее были закрыты, но, почувствовав, что он вошел, она открыла их и
взглЯнула на него.
-- ‹юбимаЯ, любимаЯ, -- шептал он, склонЯсь над нею. -- ‹юбимаЯ,
любимаЯ...
“слышала ли она?
ќтого ему не суждено было узнать.
ѓоворить она не могла, только беспомощно шевельнула рукой. € вложила в
его руку свою маленькую, узкую ладонь.
’ак она не знает? Ќе знает?..
€ли она знает -- и все же?..
‚се же?..
Ћн рухнул на колени с ней рЯдом, он не понимал, что ему делать с самим
собой, совершенно не понимал, что ему делать.
Ћн только твердил одно слово:
-- ‹юбимаЯ.
Ђ она вновь открыла глаза. ѓлубоко вздохнула и умерла. Ћн понЯл, что
она умерла. Ћн склонилсЯ над нею.
-- ‹юбимаЯ, любимаЯ, -- повторЯл он снова и снова. Ќо она не слышала.
Ќе сразу, но вскоре он схватил убийцу. Ћн накинулсЯ на него в бешеной
Ярости, поражаЯ несчетными ударами меча все его огромное тело.
•оть тот был высок ростом и сложениЯ такого же могучего, как царь, он
без всЯкого сопротивлениЯ, покорно подставлЯл себЯ ударам.

* * *
Ћ жизни €рода по смерти Њариамны остаетсЯ рассказать, что жил он в
точности как прежде, в злобе к пороках, и жизнь его ничуть не переменилась.
Љак не могла изменить его любовь, так не изменила его и смерть Њариамны.
‹ишь на короткое времЯ немного смЯгчилсЯ его нрав, и подданные вздохнули с
облегчением, радуЯсь последней помощи серебрЯной царицы. Ђ потом все потекло
по-старому. Ћн снова стал самим собой.
„а, пороки его множились с годами, как росла и делалась безграничной
его вера в себЯ и росла убежденность в том, что равного ему могуществом нет
в целом свете.
‚ласть его и вправду еще укрепилась: он сломил сопротивление Њаккавеев,
наголову разбив их силы в горах и вырезав всех, кто мог быть ему опасен. €
страшное единодержавное правление тЯготело над поверженным, растоптанным
народом.
€ продолжались его бесчинства и беззакониЯ, и здоровье его под конец
расшаталось от безудержного распутства. Ћднако лишь телесные силы изменЯли
ему, нравом он оставалсЯ тот же, необузданный и страшный длЯ всех, кому
выпадал на долю его гнев или простое недовольство. Ћн был еще в полной силе.
€ в полной силе была ненависть к нему народа.
‘тарость подбиралась к нему все заметней. € почти старик, которому
совсем немного осталось, продолжал жизнь жестокую, неистовую, предаваЯсь
прежним страстЯм и порокам.
Ќо Њариамну он не забыл.
Ћднажды, когда пришел посмотреть храм, который стоЯл уже во всем
великолепии, он вспомнил, как приходили они сюда с Њариамной. Љак мало
занЯло ее тогда зрелище постройки, как равнодушна она осталась к нему. Ќа
диво равнодушна. ‘ловно ей вовсе и не нужен храм.
€ снова подивилсЯ этому царь.
€ снова он обходил храм, свЯтыню, воздвигнутую им, чтоб восславить имЯ
свое, чтобы слава его не меркла во веки веков, чтобы обрести бессмертие.
Џрекрасный храм, быть может, прекрасней всех на свете. ‚новь любовалсЯ царь
золотом и медью, бронзой и серебром отделки, сверкающим мрамором несметной
цены, вывезенным из дальних стран. Ћн обходил храм своей странной поступью,
с годами еще отЯжелевшей. Ќа лице его напечатлелись старость и болезни, но
это неважно, этого никто не видел, никого не было вблизи. €, медленно обойдЯ
храм, снова удостоверЯсь в несравненной его красоте, он возвращалсЯ к себе
во дворец, в те покои, которые Њариамна старалась превратить в кров. Љогда
бывал один, он всегда шел в те покои. Ђ один он бывал часто, потому что
часто ему делались ненавистны те, кем он себЯ окружил.
Њариамне и вправду не нужен был храм. Ѓогослужение шло в ее душе, и она
могла прислушатьсЯ к нему, когда ей вздумаетсЯ. Ћна была словно дерево,
полное тайн, которые нашептывает ему ветер, как дерево в одежде из шепчущей
листвы была Њариамна, и она не нуждалась в алтаре.
€роду же храм был нужен. €бо он был сын пустыни. € в пустыне воздвиг
храм, чтоб восславить себЯ самого.
’олько ли себЯ самого? ’очно ли?
Љто же знает? џ не знаю.
Љогда немощи совсем одолели его и тело его стали терзать непереносимые
боли, он отправилсЯ в страну отцов, в пустынные пределы к югу от Њертвого
морЯ, чтобы там обрести покой и исцеление. ’ам, слышал он, бьют горЯчие
ключи, дарЯщие молодость и силу.
Ћн не бывал там прежде и с удивлением оглЯдывал край, обозначивший его
душу, -- царство голых равнин и кроваво-красных гор. ‚се это нагонЯет ужас,
но и наполнЯет душу восторгом. €род, однако, был уже так болен и стар, что
почти ничего не ощущал при виде земли предков.
’ело его не нашло исцелениЯ, сернистаЯ желтаЯ вода горЯчих ключей не
избавила его от страданий, а лишь усилила их, жгла его огнем. ’о была страна
смерти, не жизни.
Ћн стал еще немощней.
‘овсем разбитый, воротилсЯ царь в €ерусалим. ђаздувшеесЯ тело издавало
зловоние, мучительное длЯ него и длЯ других. Ќрав его сделалсЯ еще страшней,
он на всех обрушивал свою немилость, так что редко кто осмеливалсЯ
попадатьсЯ ему на глаза. „аже старые, испытанные слуги приближались к нему с
опаской.
…го терзали непереносимые боли. ‘лучилось то, чего он больше всего
боЯлсЯ: невидимый, незнаемый враг отнимал у него жизнь.
€ несмотрЯ на муки, от которых одна смерть могла его избавить, день и
ночь его мучил страх смерти. Ћсобенно ночи сделались длЯ него пыткой. Ћн с
ужасом ждал приближениЯ сумерек.
Ѓолезнь и страх смерти не мешали ему, как и прежде, любоватьсЯ собой,
своим величием и славой. € его возмущало, что такой человек, как он, обречен
простой, низменной смерти, смерти мерзкой и оскорбительной. …му бы умереть,
как умирают боги. Ќо нет, какое уж там.
ЉакаЯ болезнь мучила его -- неизвестно. ѓоворили, что его заживо едЯт
черви и что послано ему это за великие грехи. —то за черви, мы не знаем, но
народ с радостью в них поверил.
Ћн жил теперь в своем дворце почти совсем один, ибо при виде людей его
томило отвращение, как их томило отвращение при виде царЯ. ‘ ним оставались
лишь немногие слуги. Ђ перед дворцом по-прежнему стоЯли вооруженные воины,
охранЯЯ жизнь €рода. †изнь €рода охранЯли и берегли, хоть все только и ждали
его конца.

* * *
‚ это самое времЯ зажглась на востоке звезда и затмила светом другие
звезды. € трое мудрецов из дальних пустынных земель увидели звезду и узнали.
€ пошли за нею следом. € остановилась она над €удеей. €, придЯ в €ерусалим,
те трое пришли ко дворцу и сказали привратнику:
-- –арское дитЯ родилось, и будет это дитЯ господствовать над всей
землею. ђаз тут царский дворец, стало быть, здесь и родилось дитЯ.
Џривратник встревожилсЯ и попросил их обождать, а сам пошел доложить о
них царю. „рожа от страха, он передал €роду их странные речи, ибо никто не
мог предсказать заранее, что вызовет гнев царЯ.
Ќо €род не разгневалсЯ. ‘ изумлением увидел слуга, что он, кажетсЯ,
испугалсЯ. Ќикогда прежде не видел он такого лица у своего господина. Џо
знаку €рода он вернулсЯ за тремЯ мудрецами, и они предстали перед царем.
€род и вправду сперва испугалсЯ. Ќо, увидев тех троих, он сразу
успокоилсЯ. Џо нищенской их одежде он понЯл, что не следует придавать
значениЯ их словам. € принЯлсЯ расспрашивать их, откуда они пожаловали и за
какой надобностью. € они сказали ему так же, как слуге, что вот родилось
дитЯ и станет это дитЯ царить над €удеей и над всем миром.
€род спросил, откуда это им известно.
Ћни ответили, что увидели звезду, котораЯ зажглась на востоке, Яркую
звезду, возвещающую рождение царЯ. € они пошли за нею. € она стала над
€ерусалимом, значит, здесь и родилсЯ царь.
€род в душе усмехнулсЯ простоте их речей, а потом сказал им, что никто
во дворце не родилсЯ, никакого тут нет новорожденного царЯ.
’ри пришельца с удивлением переглЯдывались, не знаЯ, что ему ответить.
€род, однако, пожелал видеть звезду, и они пообещали вернутьсЯ вечером,
когда она взойдет снова.
‚ечером они поднЯлись на дворцовую кровлю, чтоб получше разглЯдеть
звезду и весь небесный свод. € показали ту звезду €роду.
Ћбратив к ночному небу старое, морщинистое лицо, он смотрел на звезду.
„а, светила она Ярко. Ќо высокое ночное небо, раскинувшеесЯ над ним, над
царским дворцом, над €удеей и над миром, казалось ему куда примечательней.
‡везда лишь часть необозримого целого. Ћна погорит-погорит и загаснет. Ђ
звездное небо в бесконечном своем одиночестве не загаснет вовек.
’ак размышлЯл царь.
Њудрецы же увидели, как звезда дрогнула и двинулась дальше, она вовсе
не остановилась тут, как они думали. € они поспешили следом за нею, во тьму.
Ђ €род все смотрел в высокое небо, подставлЯЯ звездным копьЯм свою
душу.
„олго брели мудрецы по ночной €удее и наконец пришли к маленькому
городу, неизвестному им по имени. Ќад этим городом и стала звезда. Ћна стала
над пещерой, в эту пещеру пастухи загонЯли свои стада, но теперь там жили
муж, и жена, и младенец, и над этим-то младенцем и стала звезда. € тотчас
начала бледнеть и погасла, потому что занЯлось утро.
€ понЯли три мудреца, что младенец и есть тот царь, которого они
искали, что к нему и вела их звезда.
€ почтительно ступили они в пещеру и у входа преклонили колена и
замерли, словно молЯсь, -- три мудреца в ветхих, обесцвеченных солнцем
одеждах замерли, молЯсь без слов.
Ђ ребенка только что разбудил солнечный луч, и он смотрел на них Ясными
глазами.
€ они протЯнули ему дары, которые принесли с собою.
Ћни были бедны и родом из пустынной земли, и оттого дары были скромны,
но они принесли их от сердца и предлагали в душевном смирении.
Џервый принес ребенку камешек, прекрасный камешек, ровно и гладко
обточенный морем на его родном берегу, на пустынном родном берегу.
‚торой принес репейник, видом похожий на скипетр, на царский скипетр, и
выросший на бесплодной песчаной земле, на его далекой родине.
’ретий припас длЯ мальчика кувшин с водой из источника, который бил в
его родном краю, и не иначе как тот источник был чудесный, потому что бил он
прЯмо из песка.
‚от какие дары они принесли младенцу.
€ родители, тоже люди простые и не привыкшие к дорогим приношениЯм,
благодарили их от души.
€, еще раз поклонившись мальчику, отцу и матери, трое вышли из пещеры и
иным путем отошли в свою дальнюю страну.
Љогда же €род прознал, что младенец, о котором говорили три мудреца с
‚остока, родилсЯ в том маленьком городе, он повелел убить всех мальчиков в
том городе и вокруг, чтоб не было среди них царЯ.
Љонечно, €род не верил в эти бредни, не мог царь так родитьсЯ, но на
всЯкий случай он повелел вырезать всех мальчиков.
Љазалось бы, больному, почти умирающему старику -- как не устать от
злодейств? € не все ли ему равно, кто будет царем по его смерти? Ќо €роду
было не все равно. ’олько ему пристало царить! ђавному не бывать в целом
свете! € он отдал этот приказ, самый страшный из всех своих приказов.
ќто было последнее его злодейство. €бо к нему приближалась смерть.
Ќо когда в маленьком городе исполнЯлась страшнаЯ волЯ царЯ, младенец,
отец его и мать были уже далеко.

* * *
€ осталсЯ €род во дворце совсем один. ‚се слуги его покинули. Ћни
знали, что он скоро умрет, и больше его не боЯлись; и они бросили его,
разбрелись кто куда.
‚ одинокие дни он стал думать о Њариамне. Ћн часто думал о ней, очень
часто. Ћн не забыл ее, единственно любимую. ‘транно, как он пронес эту
любовь через всю свою долгую, скверную жизнь. € как уцелела она рЯдом с его
злобой? Ќо она уцелела.
•оть не влиЯла на него, не могла его изменить.
Ќе изменила его и смерть Њариамны. € он не понЯл, что сам он ей
причиной, что сам убил, хоть нанЯл другого, похожего, чтобы не делать этого
своими руками.
Ќичто не менЯло его. Ќичто никогда не могло его изменить.
€бо он был сын пустыни. Ђ там, в пустыне, не бьют чудесные источники
чистой воды, и нечем там наполнить кувшин, и освежитьсЯ, и стать иным и
новым.
’ам нет чудесной воды.
€ он непохож был на Њариамну. ЉотораЯ могла жить без храма. Џотому что
была как дерево, слушающее тайны ветра.
Ћн был иной.
Ћн был €род. Ћн был царь. ‚еликий царь €род.
€ вот он обречен смерти.
Ћдинокий, всеми покинутый, он умирал, как будем умирать и мы. €бо перед
лицом смерти все мы одиноки, все покинуты. € вот он умирал, как умрем и мы.
€ настала ночь -- пора, которой он больше всего боЯлсЯ.
Ѓолезнь так истерзала его, что он не мог держатьсЯ на ногах. Ќо он не
хотел встретить смерть лежа. Ќет, не так пристало умереть ему, €роду.
ЏочуЯв близость смертного часа, понЯв, что ему не уйти от
неотвратимого, он поднЯлсЯ и пошел, держась за стены. “мираЯ, он тЯжко
прошел по покоЯм дворца, по пустым и унылым залам.
ЏоследнЯЯ мысль его была только о ней, только о ней, единственно
любимой. ‚ свой смертный час он томилсЯ по ней.
-- Њариамна! Њариамна! -- кричал он громко. € пустые залы гулко
отзывались на его крик. ‘потыкаЯсь, держась за стены, он кричал и кричал:
-- Њариамна! Њариамна!
ќхо глухо и пусто повторЯло имЯ его мертвой возлюбленной.
‘ трудом в темноте он делал последние шаги по своей страшной жизни.
€ вот он рухнул. •отел поднЯтьсЯ и не смог. Ћн простер в темноте руки и
еще раз, последний раз, выкрикнул любимое имЯ: -- Њариамна! Њариамна!
Џотом руки бессильно упали, и он умер.
’ак прожил царь €род свою жизнь на земле, отпущенный ему срок. Џрожил
одним из тех, кто населЯет землю и чей род прейдет, не оставЯ следа, не
оставЯ по себе и воспоминаниЯ. ’ак прожил он свою жизнь.
Њариамна, Њариамна.
Last-modified: Tue, 24 Dec 2002 13:34:16 GMT
Ћцените этот текст: