        Џер ‹агерквист. Њариамна

        <i>MARIAMNE</i>

     Џеревод со шведского <i>…. ‘уриц</i>
     ђедактор <i>Ќ. ”едорова</i>
     OCR - Alex Prodan

     ‚о дни земной жизни великого царЯ €рода равного ему могуществом не было
в целом свете. ’ак  думал  он сам. €,  быть  может, не  ошибалсЯ. Ќо был  он
всего-навсего человек, один из тех, кто населЯет землю и чей род прейдет, не
оставЯ следа, не оставЯ по себе и воспоминаниЯ. Ќо отвлечемсЯ от этих мыслей
и расскажем о его судьбе.
     Ћн был царь иудейский, и народ не любил его. Ќе  любил за жестокость, а
еще из-за того, что  был он  идумей и потому  обрезан  не по правилам:  лишь
часть  крайней  плоти удалЯлась у младенцев мужского пола по обычаю идумеев.
Ќесчетные  злодеЯниЯ  множили  ненависть к  нему народа, и  все  желали  его
смерти,  покуда  он  жил.  €  однако он воздвиг  храм господу,  великолепием
превзошедший даже храм ‘оломонов. Ќарод этому дивилсЯ, но, хотЯ никто не мог
отрицать  красоту  несравненной постройки, ненависть к царю не  уменьшалась.
…го   считали  богопротивнейшим  и   страшнейшим  из   людей,  врагом   рода
человеческого, и он наполнЯл сердца  отвращением, тоской и ужасом. ’аков был
общий о нем приговор. Џриговор справедливый и истинный.
     € он любил Њариамну.
     •оть родилсЯ он в  €ерусалиме, истинной родиной его была пустынЯ, землЯ
его отцов,  обозначившаЯ их душу.  ЏустынЯ жила в  нем, и он часто ощущал ее
зов и страшную пустоту. Ќо  жила в нем и  дикаЯ, радостнаЯ жадность к жизни,
унаследованнаЯ от предков, страсть к убийству и страстнаЯ боЯзнь смерти.
     €  сердце  его  радовалось насилию,  крови,  битве,  взмыленным  конЯм,
топчущим  трупы врагов, оно радовалось  бегущим,  и раненым, и пленницам  во
власти его солдат -- всему, что влечет за собой выиграннаЯ война, радовалось
его сердце:  победам, золоту, власти. Ќо и поражениЯ -- а случались у него и
поражениЯ -- наполнЯли его весельем, ибо  ненависть к врагам, скрываемаЯ  от
всех, кипела в  его груди  и ждала случаЯ излитьсЯ в кровавой мести, в новой
битве.  ‡ато неудачи с женщинами  гасили  в нем необузданную  жажду жизни, и
после  них  он  ощущал  сосущую пустоту  внутри, о  которой уже  говорилось,
страшную пустоту одинокой души сына пустыни.
     Ћн был высок  ростом, грузен, черты  грубы, и никто, пожалуй, не назвал
бы его красавцем, но тот,  кто видел его однажды, не мог его  позабыть. € уж
во всЯком  случае,  никто  не  мог  позабыть  его взглЯда,  хоть редко  кому
удавалось его вынести,  не потуплЯЯ глаз. ‚зглЯд этот был опасно-испытующий,
он судил людей, и судил немилостиво. ѓлаза были темные, в светлых прожилках,
иногда их сравнивали с глазами льва, однако у льва глаза вовсе не такие, они
гораздо светлей. Љожа на его лице была желта, даже губы тронуты желтизной, а
это цвет нездоровый, прочее же в  нем  все говорило о  здоровье и силе. €ные
думали, что желт он оттого, что его точит  болезнь, и он скоро умрет. Ќо они
ошибались.
     ‚ поступи его не было Явного порока, но ступал он на правую ногу всегда
тЯжелей, чем  на левую.  ‘ам он об  этом  едва  ли  догадывалсЯ,  но  другие
замечали, и  всЯ стать его казалась оттого  еще тЯжелей и страшней, особенно
если  смотреть со спины, когда он  удалЯлсЯ, оборвав беседу.  Ђ  может быть,
дело  тут  не  в поступи, ибо  беседу  он обрывал чаще  всего в гневе  и его
внезапный уход никому не сулил добра.
     ђоковой могла оказатьсЯ всЯкаЯ встреча  с ним.  €  блажен  тот, кого не
призывал он к себе и кто мог не попадатьсЯ ему на дороге.
     Љровавый  путь  привел  его  к  престолу, свЯщенному престолу  „авида и
‘оломона,  и,  едва  завладев им, он тотчас же стал  мстить  всем  тем,  кто
пыталсЯ  препЯтствовать его  воцарению.  Ћн  не  забыл,  что  злодейства его
некогда  поставили его перед ‚ерховным судилищем, перед ‘инедрионом, и он не
забыл,  кто изобличал его. € ни один не уцелел, хоть все это были  пастыри и
старейшины €удеи. ‘вЯщеннослужителей он презирал и открыто  смеЯлсЯ над ними
и над богом,  которому они  поклонЯлись в старом, обветшалом храме, особенно
чтимом ими за то, что он такой старый и что в самой постройке и в службе все
от  веку  остаетсЯ  без перемен. €  все прочие, умышлЯвшие  против  него или
подозреваемые в умысле,  пали жертвой кровавой резни, которую он учинил, как
только захватил власть. Ђ еще через несколько лет он с помощью римлЯн осадил
€ерусалим, собственную  непокорную  столицу, и,  когда  город  пал, допустил
поганых Язычников грабить и убивать, так что улицы усеЯлись телами и в самом
свЯтилище  лежали  мертвые  и  раненые.  Ќеудивительно  поэтому,  что  народ
ненавидел его и считал чудовищем в образе человека.
     Ќо как  же случилось,  что такой  человек  немного лет  спустЯ  задумал
возвести  храм богу,  в которого он не верил?  ‚еликолепный храм, не знавший
себе подобных.
     Љак же это случилось? ѓде причина?
     ‚се,  кто  видел, как постепенно  воздвигаетсЯ  храм, как  и те,  кто и
сейчас  еще удостаивает мыслью €родову судьбу и поприще, считали, что делает
он  это из  высокомериЯ  и суетности,  чтобы затмить славой ‘оломона, на чей
трон он взошел неправдой,  чтобы  превзойти  блеском  даже  знаменитые храмы
ђима, чтобы восславить имЯ свое, себе самому он  поставил  храм, чтобы слава
его не меркла во веки веков, чтобы обрести бессмертие.
     €ных  причин  не  существовало.  …го  беспримерное  честолюбие не знало
границ.  €  конечно, только ради  честолюбивых помыслов  он задумал возвести
храм. …сли б его спросили, он не стал бы ничего отрицать и даже подивилсЯ бы
вопросу.
     Ћн со вниманием  следил за строительством,  во все входил придирчиво  и
тщательно  и нередко  подолгу любовалсЯ своим  детищем, своим трудом,  самим
собой.
     € часто, когда не шел сон,  он покидал  дворец и  отправлЯлсЯ  к  месту
постройки. ‚ этот час там не было ни  души, и он стоЯл совершенно один. Ћдин
в своем храме.
     € тЯжелой поступью обходил храм в темноте ночи.
     €,  оставив его, на пути во дворец он часто останавливалсЯ и  глЯдел  в
звездное небо, подставлЯЯ блестЯщим звездным копьЯм свою  пустынную  душу, о
которой он не знал ничего.
     €бо он  был  человек действиЯ, устремленный вовне, озабоченный внешним.
Ћн никогда не разбиралсЯ в себе. Ћн просто был таким, каким родилсЯ на свет.
     Џолные недовериЯ,  смотрели иудеи, как  возводит храм  великий грешник,
виновный  в стольких  кровавых делах,  а  к  тому же  не подлинный  иудей  и
обрезанный не по правилам. €х возмущало,  что он посмел строить дом господу.
€ как только господь до этого допустил?
     Љонечно, храм вырастет прекрасный  и великолепный, стены ею из мрамора,
дивного камнЯ,  вывозимого издалека,  из  чужой  страны, и он будет разубран
золотом, и серебром, и медью, и бесценной коринфской бронзой. Ќо пожелает ли
господь поселитьсЯ в таком доме? Ќужен ли ему такой дом? Ќе покажетсЯ ли ему
все это великолепие мерзостью?
     Ќе  лучше ли было бы господу, чтоб на постройку храма наломали камнЯ из
окружных гор, из гор вблизи его собственного города? Ќе лучше ли так было бы
длЯ господа?
     Ќелегко узнать его волю. Ќо, судЯ по всему, так было бы длЯ него лучше.
     €  вовсе ему не  нужна  всЯ эта пышность  изнутри и  снаружи,  все  это
богатство и  украшениЯ, ему нужен дом под стать старому храму, под стать ему
самому.
     Ќикто не  мог  знать этого точно. Ќикто никогда не  знает точно желаний
бога. Ќо первосвЯщенник, всех ближе к нему стоЯвший,  считал,  что, несмотрЯ
на неслыханную роскошь и  красоту нового зданиЯ,  господь, как  и слуги его,
хотел бы, чтобы все оставалось по-старому.
     € однако  же  бог не сокрушил храмовых стен, как непременно  сделал бы,
если б затеЯ  €рода была ему вовсе не  угодна. €  возможно,  объЯснЯлось это
тем,  что  старый  храм  не  был снесен  в  одночасье,  но  заменЯлсЯ  новым
исподволь,  по  частЯм,  и то  же  касалось  внутреннего убранства, так  что
богослужение не  прерывалось, хоть,  конечно,  ему мешал шум работ, а ничего
так не боЯлись  народ  и свЯщеннослужители,  как  препЯтствий к  службе, ибо
ничего нет насущней, чем ежедневнаЯ служба господу.
     € надо  признать, что  об  этом позаботилсЯ сам  €род, приказавший  так
вести постройку. Ќе страннаЯ ли забота длЯ такого кощунника и злодеЯ?
     Ќо общее  мнение о нем из-за этого не переменилось, да и не было причин
менЯть его. €бо он оставалсЯ  прежним и в  €ерусалиме и в окрестных селениЯх
по-прежнему сеЯли  ужас его  наемники.  Ѓыли  они больше пришлые  люди и  не
ставили ни  во что местных жителей,  богохранимый  народ. ќто  с их  помощью
удерживал €род власть и трон. Ћни чтили его, потому  что он давал  им  вволю
грабить и  убивать,  и, расправлЯЯсь с его  врагами или с теми, кого  только
подозревали в крамоле, они завладевали чужим имением. Ћни были такие же, как
их хозЯин, и потому преданы ему точно псы.
     ќто знали все, и кровавый туман окружал  имЯ €рода и его тЯжелый облик,
и, хоть редко кто  его  видел, присутствие его ощущалось всеми, находилсЯ ли
он  у  себЯ во дворце или в дальнем пределе  царства, где  того глЯди  ждали
беды.
     Ќе многих  допускали  во  дворец,  и  не  многие знали о том,  что  там
делаетсЯ. Ќо шли слухи, что  во дворце  ведут  распутную  жизнь и  предаютсЯ
оргиЯм,  блуду  и  неведомым  мерзким  порокам  с  женщинами  из  неведомых,
Языческих стран. € порочнее всех -- сам царь.
     €  оно  неудивительно  --  жители  €ерусалима переговаривались об  этом
шепотом, потому что царь  всюду  засылал соглЯдатаев, -- оно  неудивительно,
ведь землЯ его предков -- родина пророка, там прежде стоЯли ‘одом и ѓоморра,
которые господь обратил в пустыню.
     Џравда,  все это больше  были догадки. Ђ верно то, что был  он  груб  и
жесток в любви.  Ћн  презирал женщин, и презрениЯ  были  полны его  ласки, и
приближенные поставлЯли ему все новых наложниц, с тем чтобы забрать их себе,
когда  он ими  наскучит. €  ждать им приходилось недолго. ’отчас после  утех
царЯ томило отвращение. €ногда случалось и ему некоторое времЯ держать подле
себЯ одну  и  ту  же женщину. ’огда приближенные дивились и менЯлось  все во
дворце. Ќо он никого не любил. € никто не любил его.
     ЏорочнаЯ жизнь. Ќо, пожалуй,  народ был не  совсем  справедлив  в своем
приговоре. Џожалуй,  самый тЯжкий грех заключалсЯ в том, что жизнь эта текла
так безрадостно.  „о чего же пуста должна быть жизнь, когда и сама любовь не
дает весельЯ сердцу.
     Џравда, и в жестокости можно найти усладу.
     €   шла  постройка  храма,  и  шла  жизнь  во  дворце,  грешнаЯ  жизнь,
порождавшаЯ  смутные слухи в народе. €  те же были  одинокие ночные прогулки
царЯ к храму, собственному его храму.
     € все те же стоЯли звездные ночи над  ‘вЯтой землей,  котораЯ сделалась
его царством.
     Ќо  он  надолго отлучалсЯ  из  столицы,  пускаЯсь  со  своими  людьми в
кровавые  набеги,  избиваЯ  врагов  или  тех,  кого  воображал  он  врагами,
умышлЯвшими лишить его власти.  ќта кочеваЯ жизнь  в  седле больше всего ему
подходила. ’акую жизнь вели его отцы в пустынных краЯх юга, нападаЯ на €удею
и  грабЯ караваны ее  купцов. Ћни вели глухую, суровую жизнь, и он ощущал их
дикую кровь  в своих жилах  и  дикую радость  жизни. Џодлинной  жизни, жизни
отцов, обозначившей его душу.
     Ђ его подданные говорили:
     -- Ћн сын пустыни. Џотому-то нам и приходитсЯ так много терпеть.
     € он встретил Њариамну.
     Ћн стоЯл на дороге  к  „амаску, за  городскими воротами,  и  она прошла
мимо. Ќичего  не  случилось, и однако это  мгновение  было  так  непохоже на
мгновение перед тем, что все разом стало другим: солнце, поле,  низкаЯ трава
на поле, цветы на нем, цветы в короткой траве. € что за цветы, никогда он их
прежде не видел. ’раву объели овечьи стада, а цветов не тронули.  Ћни всегда
тут росли, но никогда б он их не заметил, не пройди она мимо.
     Ћн  видел  ее всего мгновение, но такого мгновениЯ  еще  не было  в его
жизни. Ћн даже  не понЯл, что с ним  случилось, только знал, что это  что-то
небывалое, странное и этого нельзЯ объЯснить. Ђ она ушла. …е уже не было.
     € он прикрыл глаза ладонью, чтоб не забыть  увиденного,  чтоб ни на что
другое не смотреть.
     „вижение это  прежде  было  ему незнакомо.  ’ак он  и стоЯл  на дороге,
прикрыв  глаза ладонью, люди, верно, не понимали, думали, что  он заслонилсЯ
от солнца. Ќо заслонилсЯ он не от солнца. ‚овсе нет.
     Ћднако  надо рассказать о  том, что он увидел, что на  самом  деле  так
тронуло его сердце, что так пленило его.
     ЏрошедшаЯ мимо  была молода, почти девочка, и  светловолоса, что  редко
среди дочерей  иерусалимских. Џо обычаю  знати она была в греческой одежде и
на  голову  ее, на  светлые  волосы, наброшено  белое  полотнЯное покрывало.
‘транно,  но  красоты ее  он почти не заметил, хоть  при  взглЯде на  других
всегда сначала отмечал  красоту. Љрасота  ее словно была  длЯ  него неважна.
Џозже он понЯл  и объЯснил себе это. Љрасота ее была самоочевидна и неважна,
потому что  все  в ней было  выше красоты. ‹егко, как птицу, несли ее ноги в
легких сандалиЯх, охваченные по  лодыжкам серебрЯными браслетами. Ћна словно
плыла по воздуху.
     ‚от  что он  увидел.  Ќо он почти ничего  не  разглЯдел  подробно:  так
захватило его чувство, рожденное увиденным.  ‚спомним,  каким он  был, и как
непохоже  было увиденное на него  самого, и  как  мало он  привык  думать  о
чем-то, кроме самого себЯ.
     Ћтчего с ним случилось такое?
     € отчего  он оказалсЯ здесь, именно  здесь, и именно в ту минуту, когда
она  проходила  мимо? Џросто случай. Џросто случай привел  его  к  „амасским
воротам. Ћн сам не  знал, зачем сюда пришел, у него не было длЯ этого особой
надобности. Ќо не в его обычае было отправлЯтьсЯ куда-то без надобности.
     Ћтчего же с ним это случилось? € что с ним такое случилось?
     Ћн не мог понЯть.
     Њедленно отнЯл он ладонь от глаз и  увидел людей, проходивших мимо него
в ворота и из ворот, -- чужих людей, совершенно чужих.
     ‚ рассеЯнии он тоже приблизилсЯ к воротам и вошел в город.
     Ћн  пыталсЯ разузнать, кто она. Ќо  это было непросто. €бо  он не хотел
открыватьсЯ, не хотел выдавать, зачем ему это понадобилось. € он не хотел ее
описывать, потому что бросать запечатлевшийсЯ в нем облик своре доносчиков и
шпионов,  окружавших  его, казалось ему бесстыдством. Ћни знали почти всех в
€ерусалиме, кроме  бедноты, а  ведь к  бедноте  она не принадлежала. Ќо  ему
претила мысль  им доверитьсЯ, смешать ее с ними.  „а и в его ли  силах точно
передать то, что он увидел, верно ее описать?
     € потому времЯ шло, а он так и не знал, кого встретил.
     Њного раз отправлЯлсЯ он к „амасским воротам в тот же  самый час, стоЯл
и ждал, не пройдет ли она мимо.
     Ћна все не шла.
     € он уже решил, что больше ее не увидит.
     Ќо  благодарЯ  странному  случаю он узнал, кто она такаЯ. “знал, что  в
€ерусалиме она недавно, живет у близкой родни и мало с кем свела знакомство.
     € она из  рода  Њаккавеев,  чью силу  он старалсЯ одолеть, предаваЯ  их
лучших сынов смерти. Ћна из самых знатных Њаккавеев.
     Ћдин из ее  родни, мальчик всего лет двенадцати или тринадцати, мстЯ за
обиды,  причиненные  его  роду,  пыталсЯ  убить  дворцового  стражника.  …го
схватили и бросили в темницу,  чтоб потом на досуге  известным  им  способом
выведать у него ценные сведениЯ.
     ќто  и было причиной  тому,  что  на  другой  день,  к великому  своему
удивлению, €род увидел перед собой ту самую девушку, так же легко скользЯщую
и даже в той же одежде.
     Ћн схватилсЯ за спинку  кресла так, что у него  побелели  суставы,  но,
впрочем, сумел овладеть собой.
     Ћна пришла просить за  мальчика: он доводитсЯ ей родней, он  так молод,
почти дитЯ, и, конечно, сам не понимал, что делает.
     Ќе дерзко ли  такого,  как он, просить о милости? Ћна стоЯла перед ним,
хрупкаЯ и маленькаЯ, и оттого ее смелость казалась еще удивительней.
     ’ак он ей и сказал.
     Ћна  даже  не понЯла. —то  же тут необычного, ведь  пришла она с  самой
насущной просьбой, и на что тут нужна смелость? € чего ей боЯтьсЯ?
     Џоследние ее  слова  странно  его тронули. Ќичего подобного ему никогда
еще не приходилось слышать.
     Ќаконец кому-то он не внушает ужаса...
     Ћн смотрел на нее. Ќа  открытое лицо с  тонкой  и  белой, белей, чем  у
других, кожей. Ќо глаза ее и ресницы были темны, и темен и странно нежен был
ее взор.
     ’еперь он увидел, как она прекрасна, лишь теперь он это заметил.
     ђот полный и чуть припухлый,  губы розовы и  не накрашены, как у женщин
во дворце и у многих городских матрон.
     €з этих-то  уст, из ее собственных  уст, услыхал он, кто она такаЯ.  Ќи
мгновениЯ  не таЯсь, она рассказала, что  происходит, как и тот  мальчик, из
рода Њаккавеев, и он увидел,  что она горда этим, ведь они тоже некогда были
цари.
     Ћн снова подумал, откуда в ней столько  смелости. Ќе самаЯ ли хрупкость
придает ей смелость и силу?
     Ћн смотрел ей в глаза, стыдЯсь своего взглЯда, потому что он знал,  как
трудно его вынести.
     Ќо она не потуплЯла глаз. Ћна смотрела на него прЯмо и просто, без тени
робости или смущениЯ.
     -- Џриведите мальчика, -- приказал он.
     ‘тражник привел его.  Ћн был худ и мал не по летам, с волосами  черными
как вороново крыло и с дикими черными глазами, в  которых горела  ненависть.
“видЯ €рода, он словно  хотел  броситьсЯ  на него. …й он  кинул лишь  беглый
удивленный взглЯд и больше не поворачивалсЯ в ее сторону.
     €род  разглЯдывал  мальчика  с  лукавым  смешком,  от  которого все  же
делалось немного жутко.
     -- € как ты додумалсЯ до такой глупости? -- сказал он и потрепал его по
черным волосам.
     Џотом он потрогал его мускулы.
     -- Ћ, какой ты сильный! -- сказал он и засмеЯлсЯ. -- Ћтпусти его, пусть
бежит, -- обернулсЯ он к стражнику. -- Ѓольше он такого не сделает.
     Њальчик бросил  ему еще один  ненавистный взглЯд и  спокойно и неспешно
пошел по залу. Ќа нем была набедреннаЯ повЯзка и больше  ничего.  ‘пина была
худаЯ и узкаЯ, сильно выдавались лопатки.
     €род обернулсЯ к ней.
     -- џ уже видел вас однажды, -- сказал он.
     -- Ќо этого не может быть, -- ответила она.
     -- Ќет, Я видел вас.  “  „амасских  ворот.  ’ам  растут какие-то цветы,
очень красивые цветы, но Я не знаю их названиЯ. € Я не замечал их, покуда вы
не прошли мимо.
     Ћна  не ответила и  заслонилась ладонью, будто оборонЯЯсь. ѓоворЯт, что
все женщины во все времена  делают это неосознанное движение. ’ак же и у нее
оно было неосознанно.
     -- Њного раз потом Я ходил туда  в надежде, что вы снова пройдете мимо.
Ќо вы все не проходили. € вот вы пришли  сюда, вы пришли ко мне € Я радуюсь,
Я полон весельЯ. …сли Я сумел  вам угодить, Я от души доволен. —его бы вы ни
пожелали, всегда  обращайтесь ко мне, и Я сделаю длЯ  вас все, что  только в
моих силах. „умаю, Я смогу сделать длЯ  вас все. Ќо есть  ли надежда, что  Я
снова вас увижу?
     -- „а, -- ответила она неловко. ‚первые ее покинула уверенность.
     Ћн это заметил.
     € они расстались,  и  очень  медленно  она прошла  по  залу,  и так  же
медленно она шла до самого дома.
     ‹учше б ей никогда не попадатьсЯ ему на глаза.
     Џо городу поползла  молва о неслыханной  милости тирана  и  о  девушке,
котораЯ  спасла мальчика. ќто было непостижимо, но  в  угнетенных проснулась
надежда. ‚едь у многих и многих мужьЯ, сыновьЯ и родные томились в темницах,
если еще не  погибли от  побоев и голода или  от руки  палача. Ћб  их судьбе
никто ничего не знал. €  одна  за  другой приходили  к ней женщины  молить о
помощи, молить, чтобы она опЯть попыталась смЯгчить сердце царЯ.
     €х  просьбы пугали  ее. € ее  пугали эти лица,  измученные и отчаЯнные,
каких она никогда не видела прежде.
     Љонечно, она хотела им помочь. Џомочь им всем. Ќо как? Ћни одолевали ее
мольбами, но они не знали того, что было длЯ нее  исполнить  их  просьбы. Ќо
как могла бы она объЯснить им?
     € нельзЯ  просить за всех: такаЯ просьба только вызовет его  гнев, и он
никого не помилует. Њожно просить  за  одного.  €  она им  это  сказала, она
объЯснила. Ќо каждаЯ женщина хотела, чтобы этим единственным стал ее муж, ее
сын. €бо так уж  человек устроен. ’рудно было ей смотреть в эти заплаканные,
измученные лица и выбирать одного.
     ‘делавши  свой выбор,  она ничем не выдала, на кого он пал, и каждаЯ из
просительниц думала, что исполнитсЯ именно  ее  просьба и  именно она увидит
своего долгожданного.
     € с неспокойной душой пошла Њариамна снова трудным путем во дворец.
     Џри виде ее он встал и пошел ей навстречу с улыбкой, Ясно показывающей,
как  он рад тому, что она пришла.  Њолча он смотрел на нее, и взглЯд у  него
был испытующий, но  не тЯжелый  и не опасный. ‚опреки всем слухам о царе, во
взглЯде этом  не было похоти.  Ћн просто  всматривалсЯ в  нее, пытливо,  без
желаниЯ, но с великой серьезностью и почти нежно. Ќи ужаса, ни тревоги он не
внушал.
     ‚се  оказалось легче, чем  она думала, и  она без  страха высказала ему
свою просьбу.
     -- Ћн тоже доводитсЯ вам родней? -- спросил он.
     -- Ќет, он мне не роднЯ.
     –арь  пристально  вглЯдывалсЯ  в  ее  лицо,  потом  призвал  начальника
тюремной стражи, и оказалось, что узник был юноша, приговоренный к смерти.
     Љогда по знаку его начальник стражи удалилсЯ, царь повернулсЯ к ней:
     -- Љто этот юноша? Ћн вам знаком?
     -- Ќет.
     -- ’ак отчего же вы так озабочены его судьбою?
     -- Џотому что за него просила его мать.
     -- ‚от как. …го мать. --  Ћн смотрел на нее с  сомнением.  -- Ћн правда
вам незнаком?
     -- Ћткуда же мне знать его. ‚едь Я так недавно в €ерусалиме.
     -- „а, -- сказал он, успокоенный. -- ‚ерно.
     ’огда  впервые  заметила она  в  нем эту подозрительность, его страшную
болезнь.
     € тотчас он переменилсЯ, он  пообещал освободить  узника и больше о нем
не говорил.  Ђ потом он показывал ей дворец, он  водил ее  по всем дворцовым
залам,  и  она дивилась их пустоте и унынию. €  тому,  как мало в них людей,
только редкие слуги. †енщин не было -- а ведь она  слышала, что их здесь так
много.  Љазалось,  что  он живет  в  огромном дворце совсем один. Ќе считаЯ,
разумеетсЯ, узников в подземельЯх да тех, кто их стережет.
     Љогда они возвратились туда, где он принЯл ее, он сказал:

     -- ‚ы понимаете, конечно, что  Я  отпускаю  на волю преступников только
длЯ  того, чтобы видеть  вас.  €  ни  по какой  другой  причине. Њне  бы  не
следовало так поступать. џ знаю.
     € на этом они расстались.
     Џуст же был дворец оттого,  что он изгнал оттуда всех женщин, всех этих
размалеванных блудниц, а также весь сброд, всех женщин и мужчин, которые его
окружали. Ћн очистил от них свой дом.
     Ћн не приближалсЯ к женщинам с тех пор, как ее увидел.
     ’ак  не однажды еще  ходила  она к нему, потому  что  об этом ее молили
родственницы несчастных и потому что сама  она жалела тех, кто томилсЯ в его
темницах.  €ногда  он  отказывал  ей   резко  и  твердо,  и,   бывало,   она
догадывалась,  что  того,  о ком она просит,  уже  нет в живых.  Ќо чаще она
добивалась помилованиЯ от этого злодеЯ,  всем внушавшего ужас,  и тогда  она
думала,  что,  приносЯ  себЯ в  жертву,  творит  добро.  €бо,  конечно,  она
приносила себЯ в жертву.
     …е же родные косо смотрели  на то, что она ходит к ненавистному идумею,
стольких из их рода предавшему смерти. Ђ  она жила у них и ела их хлеб, и ей
нелегко  было выслушивать их упреки. Ќеужели она  не знает, что  двое из  ее
дЯдей  стали жертвами кровавого тирана, завладевшего троном с помощью римлЯн
и даже не иудеЯ по рождению? € что отец ее непременно разделил бы их участь,
если б незадолго до их гибели не умер своей смертью?
     Ќо хуже  всех обращалсЯ с  нею  тот мальчик,  тот,  кто прежде  был так
предан  ей,  так  неотступно ходил  за  ней  по  пЯтам.  …го худенькое  лицо
совершенно искажалось, когда  он молча выказывал  ей презрение или осыпал ее
бранью.  Ќо  она только  тихо  смотрела на него, а иногда гладила по голове,
чтоб  немного успокоить.  …е  не  удивлЯло поведение мальчика: ведь его отца
€род убил сам, собственной рукой,  своим мечом, тем самым мечом, наверное, с
которым никогда не расставалсЯ, даже во дворце.
     Ќо другие, те,  кому она помогла, и  те,  кто  надеЯлсЯ  на ее  помощь,
благословлЯли ее имЯ.  Џри  виде ее лица их  сиЯли благодарностью, и женщины
падали перед  ней на  колени  и целовали  край ее плаща.  Џризнательность их
доставлЯла ей великую радость, и снова и снова она пыталась  смЯгчить сердце
страшного  владыки.  •оть едва  ли  возможно было  смЯгчить это сердце. € не
сказал ли разве он сам, что отпускает  узников на волю лишь потому,  что она
его об этом просит, лишь в надежде снова ее увидеть?
     ‹учше ей не думать об  этих его словах. Ћна вступила на опасный путь, и
что-то ждет ее на этом пути?
     Ђ роднЯ  все больше от нее отдалЯлась. €  больше всех отдалЯлсЯ от  нее
упрЯмый мальчик,  тот самый мальчик, который бросилсЯ  к  ней на  шею, когда
впервые ее увидел.
     Љо дворцу она приближалась всегда с тЯжелой душой. “ всех входов стоЯла
двойнаЯ  стража,  а  у  главного  еще  больше,  и  дворец  окружали  войска,
вооруженные  мечами и  другим  оружием. Ђ  стерегли они  одинокого человека,
бродившего по пустынным залам  и  тоже вооруженного  мечом,  потому что, как
говорили, он ежечасно страшилсЯ за свою жизнь.
     „обьетсЯ  ли она и на этот раз милости от того, кто сам,  словно узник,
заточен в заколдованной крепости?
     Ћднажды он попросил ее стать его женой. Ћн не сказал ей, что  любит ее,
потому  что она,  конечно,  сама  давно  об этом догадывалась  и  он не  мог
выговорить  этих небывалых слов. Ћн никогда их  не произносил и боЯлсЯ их. €
он чувствовал, что такие слова ему не к лицу.
     Ћна не ответила. Ћн и не требовал ответа. Џочти приниженно он  попросил
ее подумать.
     ‘ белыми губами,  задыхаЯсь,  уходила  она от него  в  тот день.  € как
только удалось ей не ускорить  легкого шага, не побежать по залам дворца, по
улицам города? Ѓежать? Ќо куда? ‚о всем мире ей не было прибежища.
     Ћна пошла медленно. ‚се медленней,  бесцельно. Џыталась овладеть собой.
„умать.  „умать  о том, как  ей поступить. Ќикого  не было,  кто  мог бы  ей
помочь. ‚се надо решать самой. Љ этому она уже привыкла. Ќо так трудно ей не
бывало еще никогда.
     Џожертвовать  собой до  конца и  разделить  с ним судьбу?  …го страшную
судьбу. …сли  б от  ее выбора  зависела  только  ее жизнь, она  б никогда не
решилась.  Ќо другие?  ‘делает ли она этим добро? Џредавшись ему. ‘делает ли
она добро несчастным, которые доверились  ей, понадеЯлись на нее? ’ем,  кого
он мучит.
     ‘делает ли она кому-то добро, предавшись ему? Ћна спрашивала себЯ снова
и снова. “кротит ли она его дух, умерит ли его жестокость? ‘может ли она? Џо
силам ли ей его изменить?
     Ћн  был  ей немил. Ќо  она смотрела  на него все же немного не так, как
другие.  Ћна не могла отрицать, что  постепенно в  душе ее нашлось место длЯ
тирана, ненавидимого всеми, ненавидимого  по справедливости. …й делалось его
жаль. —то крылось за этой жалостью, сказать было трудно, она не могла,  да и
не  хотела в себе разбиратьсЯ. Ћна жалела всех, вот и его пожалела.  Ђ  что,
если это не только жалость?
     Џолюбить  его она никогда не сумеет, она знала, длЯ этого он слишком ей
противен. Ќо  она жалела его. Ђ жалость всегда толкала ее на жертву. ‡начит,
надо пожертвовать собой и длЯ него?
     Ћна  ничего  не  знала  о  любви  и  думала, что только приносит себЯ в
жертву.
     Ќо где она? Ќа какой улице? ЉажетсЯ,  она ее узнает. Ќе к „амасским  ли
воротам ведет она? „а, вот они, ворота.
     Џройти?
     Ћна  прошла через  ворота, прошла  еще немного, остановилась. Ќа поле у
дороги не было цветов. “же не было.  Љое-где торчали еще засохшие стебли, но
цветов не было.
     € она повернула к дому.
     ‚скоре она  пошла  во  дворец и сказала царю, что, если он  желает, она
станет ему  женой. ќти  слова  осчастливили  его.  Ѓыло Ясно видно,  как  он
счастлив, хоть  ощущение счастьЯ было ему внове и он  не привык  выражать  и
показывать его.
     Ћна  протЯнула  ему  руку,  и в  его руке  ладонь ее  показалась  такой
маленькой, что,  несмотрЯ  на всю торжественную  серьезность минуты,  оба не
могли  удержать улыбки. ’ак стоЯли они  друг  против  друга,  непохожие, как
только  могут быть непохожи  двое между собой:  она  -- хрупкаЯ и нежнаЯ,  с
нежным  лицом,  унаследованным  от  многих  поколений,  прекрасных   древней
красотой, и он -- тЯжелый, с лицом тоже тЯжелым, дурным и грубым.
     Ћн не обнЯл, не притЯнул ее  к себе, он был сдержан и почтителен, и она
была ему за это благодарна. Ќо потом, расставшись  с ним, она корила себЯ за
это чувство благодарности.
     Ћна была из тех, кто непрестанно себЯ корит.
     ‚  брачную  ночь  ее напугала его неистоваЯ  страстность. Ћна  не знала
любви и никак не думала, что она такаЯ. Ћна попыталась следовать ему, но, не
имеЯ прежде мужчины и будучи неискушенна в  ласках, не сумела ни ответить на
его пламень, ни  его умерить.  ’емнота скрыла ее отчаЯнное лицо, и он ничего
не заметил.
     ЏерваЯ брачнаЯ ночь стала длЯ нее мучением.
     Ќо  потом  иногда  она  делила с  ним  страсть.  Ћна все больше  к нему
привыкала, а он  делалсЯ все бережнее  и  нежней.  € несмотрЯ на их глубокую
несхожесть, а  может быть,  и по  причине  ее,  его  ласки порой  давали  ей
глубокую радость. •оть сам он внушал ей ужас.
     €  общаЯ жизнь  их  оказалась куда  лучше, чем она  смела надеЯтьсЯ. Ќо
приручить  ее  вполне  он так  и  не мог.  Ћна боЯлась, как бы он не заметил
этого, старалась ничем себЯ не выдать. Ќо трудно такое утаить.  Ђ она знала,
как он подозрителен. Ћна  заставлЯла себЯ  не останавливатьсЯ мыслью на том,
что было ей в нем противно. € это все лучше ей удавалось.
     Ќо она знала, что не любит его.
     Ћна распорЯдилась убранством дворца, и  по крайней мере часть его стала
походить  на жилье. Ћна изгнала запустение, и  те залы, которые она выбрала,
сделались  почти  уютны. ЌастоЯщим кровом они длЯ нее  не стали, но  вид  их
совершенно переменилсЯ. Ћстальные же  залы  стоЯли  пустые  и зловещие,  как
прежде, но это и неважно, она туда не заглЯдывала.
     Ћдного не могла  она  снести: мучений  узников в подземельЯх. Ћттуда не
доносилось ни звука, и никто, находЯсь во дворце, ничего не мог бы заметить,
но она знала,  что они томЯтсЯ там. Ћб этом она и сказала царю. ‘казала, что
не в силах снести этой мысли, что она молит его снЯть у нее тЯжесть с души и
отпустить  их на волю. Ћна знала, что их самих он не  пожалеет. Ћна просила,
чтоб он  пожалел ее. Ћна  сделалась его  женой и пришла жить под его кров, в
его дом. ‚ тюрьме она жить не согласна.
     ‚се это она объЯвила ему, и он уступил ей. Ћтпустил всех узников, кроме
виновных в особенно тЯжких преступлениЯх и ожидавших скорой казни.
     -- ’е и так освободЯтсЯ, -- сказал он строго, без тени насмешки.
     ЌеобычайнаЯ весть  разнеслась  по городу со  скоростью лесного  пожара.
‘омневались,  не верили, но тотчас убеждались воочию. €  те, кто снова обнЯл
своих  близких,  благословлЯли  имЯ  Њариамны,  имЯ  доброй царицы Њариамны,
смЯгчившей злое сердце царЯ и добившейсЯ от него неслыханной милости.
     Ѓлагослови ее, господь. Ѓлагослови ее, господь.
     Ќо роднЯ ненавидела ее без меры за то,  что она  сделала,  за  то,  что
стала женой  презренного и  гнусного тирана,  неправдой  захватившего  трон.
Љакой позор на их род, истинно  царский род! Љакой грех и стыд! ’акое нельзЯ
простить, и они не  желали с ней  знатьсЯ. € отныне призывали на нее смерть,
котораЯ одна положила бы конец бесчестью.
     Ћна ничего об этом не знала и не поверила бы, если б ей рассказали.
     Ќарод же  особенно чтил ее после дарованной узникам  свободы и, знаЯ ее
добрую  власть  над  тираном,  надеЯлсЯ только на  нее. ‚се благие  перемены
совершались благодарЯ ей, по ее доброте. € народ во всем ей доверилсЯ.
     Ћднако ее любили не только за благодеЯниЯ, ею оказываемые. ‹юбили ее за
то, что она  такаЯ непохожаЯ на других. ‚ то жестокое, грубое времЯ она была
нежна и тиха, и она дарила свою задумчивую улыбку каждому, кто встречалсЯ на
ее  пути, каждому, на кого падал ее темный взор. Љак  только она выходила на
улицы города, навстречу ей устремлЯлась людскаЯ любовь. ‚се знали ее, тотчас
узнавали.  …ще и потому,  что одета она была почти всегда  одинаково. ‘тавши
царицей,  она ничего  не изменила в своей одежде, такой  простой и не совсем
обычной. Џокрывала ее были затканы серебром, плащи серебром оторочены, и еще
любила  она  носить серебрЯные  поЯски.  €  сандалии  у нее  всегда  были  с
серебрЯными браслетами.
     ’усклое  серебро было ей к  лицу, шло  к  ее красоте,  было  сродни ей.
Џодвески ее всегда были из серебра, никогда  -- из золота. Ќапрасно старалсЯ
царь, в первое времЯ особенно, задаривать ее дорогими ожерельЯми, бесценными
каменьЯми ‚остока, искусно  выделанными в угоду прихотливому женскому вкусу.
Ћна отвергала его подарки. ‘тавши царицей, она не хотела менЯтьсЯ  ни в чем,
она осталась прежней  и одевалась  в те же одежды, какие однажды избрала длЯ
себЯ, не слишком об этом задумываЯсь.
     ’акой любили ее люди.  ‹ица их  сиЯли,  когда  они видели ее на  улицах
города. €, падаЯ перед ней на колени, целуЯ край ее плаща,  женщины не могли
представить ее себе иной. ’акой они ее любили.
     € ее называли Њариамна -- царица серебрЯнаЯ.
     Ћднажды, поздним вечером, когда ее навестила стараЯ служанка из дома ее
родных, Њариамна  узнала,  что  тот упрЯмый  мальчик бежал  в  горы, в  стан
Њаккавеев.
     Ћна спрашивала себЯ, не  вызван ли его побег  тем,  что она стала женой
ненавистного. Ћна все бы отдала за  то, чтоб это оказалось не так. Ќо каждый
вечер, ложась в постель, она думала о маленьком беглеце и видела перед собой
его измученное, худенькое лицо.
     Ћна и вправду имела доброе влиЯние на владыку. Ћн и вправду изменилсЯ к
лучшему,  правление  его стало мЯгче, и жестокость умерилась или стала менее
Явной. ќто  нельзЯ  было  отрицать, нельзЯ не  заметить. €  все  знали,  что
благодарить тут нужно Њариамну, и никого другого. Џризнавали это  и  те, кто
презирал ее за брак со страшным идумеем.
     ’олько ее роднЯ была неизменна в смертной ненависти.
     Ћднажды он повел ее с собою к храму. Ћн хотел показать ей свое  детище.
„олго ходили они вокруг постройки, и он объЯснЯл ей, как задумано сооружение
и как оно превзойдет красотой и затмит славой сам храм ‘оломонов.
     Ћна  слушала, смотрела, но без вниманиЯ. Љазалось,  все это ей неважно.
Њожет быть, храм был ей не нужен.
     Ћна так мало думала о себе. ‚ противоположность ему, воздвигшему в свою
собственную честь эту свЯтыню. Ћ, она была углублена  в себЯ,  жила глубокой
жизнью души. ‘овсем, совсем иначе, чем он. Њожет быть, она не была верующей?
€ли, верЯ, сама того не сознавала? ’ак же точно, как была добра, не сознаваЯ
своей доброты, не заботЯсь о ней?
     Њожет быть, храм был ей не нужен?
     Ћн  не  брал  ее  с  собой,  отправлЯЯсь по ночам  к месту  стройки. Ћн
по-прежнему ходил туда один и один бродил во тьме.
     Ћтчего? Ћн и  сам не знал. Џросто так. Ќо он ходил туда, € долго бродил
во тьме. € потом долго стоЯл  под сверкающим  ночным небом, устремив  в него
взглЯд.
     Ќичто  не  свЯзывало  его с божеством. Џустынна была его  душа, которую
жалили холодные копьЯ звезд.
     Њногое он скрывал  от  нее, о многом она  не догадывалась. Ќе только об
одиноких ночных прогулках.  Ќе в его привычках было кому-то доверЯтьсЯ. € ей
он доверЯлсЯ далеко  не  во всем.  Њежду ними не было полного довериЯ, оба в
нем не нуждались.
     Ћна привыкла свободно располагать собой, и он предоставлЯл ей  свободу.
Љаждого занимали свои заботы, и другой не участвовал в них.
     Ќо он знал, чем  занЯта она, она  же не знала о его делах.  Ћн  обладал
настороженной  чуткостью,  замешанной на подозрительности.  Ђ к тому же  его
шпионы исправно несли свою службу.
     ’ак, ему тотчас стало известно, что к ней приходила старуха служанка из
дома Њаккавеев.
     Њариамна очень бы встревожилась, если б об этом узнала.
     Ћн загорелсЯ  гневом,  когда  ему  донесли,  что мальчишка, которого он
отпустил на волю, бежал в  горы к ЊаккавеЯм. Ќелепо было  его  отпускать, не
надо бы этого делать.
     „олго бесила его эта безделица.
     Ќо Њариамне он не сказал ничего.
     ‘трасть  его  к ней не утихала. …й трудно  было утолЯть  его  неистовую
жажду. Љазалось, он наделен неиссЯкаемой силой, ее же потребность в нежности
оставалась неудовлетворенной. Џравда, он стал нежней и  бережней, был  к ней
внимательнее, но не всегда. Ћн по-прежнему думал больше о себе и в любви был
жесток, как и во всем. Џорой она боЯлась, что ее задушат его ласки.
     Ќикогда прежде не знал он похожей на нее женщины, и это  распалЯло его.
Ћна была ему внове,  полнаЯ ему противоположность. € он не мог понЯть ее, не
мог проникнуть в мир иных, строгих и прохладных чувств.
     Ќикогда прежде он не  знал любви, не знал, что она такое. €  любовь так
чужда  была  всему  его существу.  Ћн понЯл, что любит Њариамну,  только  не
понЯл, что влечет за собой любовь. ‘трасть не изменила его души.
     Ќо он  хорошо  осознал силу  влечениЯ к  ней и думал,  что  это  и есть
любовь.
     —асто она бывала слишком истомлена дневной заботой,  но  все же  ночами
она старалась ему угодить, потому что она не смела ни в чем перечить ему, но
не  только поэтому. …ще она хотела, чтобы  в ее объЯтиЯх он  нашел  забвение
всего: диких своих порывов, безмерных своих вожделений, -- всего на свете.
     Љогда  потом она гладила его по голове, он затихал, и  ей казалось, что
она усмирила огромного зверЯ. Ћна любила  эти минуты. ‚едь она привЯзалась к
нему. †алела его и немного к нему привЯзалась.
     “мерилась ли его злоба? ‘тал ли он лучше?
     Љ ней-то он всегда был добр.
     Ќо ей хотелось, чтобы он был добр ко всем.
     ’ак протекала  их жизнь, и в конце концов он не мог не заметить горьких
усилий ее любви, такой  отличной от его чувств. Џрежде, с другими женщинами,
он думал только о своем  желании, остальное  было  ему безразлично. Ќо с нею
все  переменилось. Ћн страдал, хоть не показывал ей своих мучений, таил их в
себе. Ћн ни за что  и ничем не  хотел себЯ выдать. ’Яжело было  ему,  с  его
натурой, терпеть унижение, но куда тЯжелей было бы ему себЯ выдать.
     Ђ  страдал он  горько и Явственно. Ћн все больше  замыкалсЯ  в  себе, и
часто  взглЯд  его пугал ее,  и она боЯлась смотреть ему  в  глаза. Ћн и сам
избегал ее взглЯда.  Ћна все  понимала, но не смела об этом заговорить. „а и
как бы она ему сказала? Ќелегко двоим, делЯщим ложе, говорить о таких вещах.
Ђ им, друг другу не доверЯвшим, и вовсе невозможно. Ћна еще больше старалась
угодить ему, показать, что не только он в ней нуждаетсЯ, но и она в нем, что
все не  так, как он думает. Ќо  от этого только росла  его подозрительность,
его остраЯ  чуткость, он  понимал ее еще верней, и еще  злосчастней делалась
жизнь обоих.
     ’еперь  оба  почти  всегда  молчали,  он  избегал  показывать,  как она
необходима  ему, принуждал  себЯ к  сдержанности. € наконец совсем  перестал
приближатьсЯ к ней, подавил в себе желаниЯ.
     ’ак он выражал теперь свою любовь.
     Ђ в горах снова вспыхнули бои. ‚ €ерусалиме мало кто слыхал об этом, но
свЯзанные с отрЯдами Њаккавеев  знали  все. €род же,  принимавший гонцов  со
всех краев страны, узнал, разумеетсЯ, тотчас, где и когда началась битва. Ќе
его войска первыми вступили в сражение,  на этот  раз напали  Њаккавеи.  …го
войска уступали ЊаккавеЯм числом, потому те и открыли бой.
     ѓонцы  осаждали дворец,  и все понЯли, что  происходЯт  какие-то важные
событиЯ.  ЏонЯла и  Њариамна.  € она  не  удивилась, когда €род объЯвил, что
должен  на времЯ покинуть  город,  что его присутствие необходимо  в  другом
месте, где  именно --  он, однако же, умолчал. Ћни простились. Ћна задержала
его руку в своей. ‚ обеих своих прохладных ладонЯх задержала она его руку.
     Љак всегда, оставив €ерусалим и дворец,  он испытал облегчение. Ќа этот
раз, как и прежде, он радовалсЯ свободе.
     ЏриближаЯсь с подкреплением к  горам, он  всей грудью вдыхал их вольный
ветер, и в нем играла древнЯЯ кровь предков, и  он снова  радовалсЯ и  снова
был самим собой, несмотрЯ на темную страсть, гложущую его душу.
     Ќа коне он далеко обогнал пеших телохранителей и отрЯды  подкреплениЯ и
был совсем один.  …го люди  привыкли к этому, он никогда не подпускал к себе
близко ни солдат, ни военачальников. Ќо, как уже говорилось, они его любили.
Ћтчасти, конечно,  за то, что он  не  сдерживал  их необузданности, позволЯл
вволю  убивать  и грабить.  Љ  тому  же им нравилось, что  держалсЯ  он  так
отчужденно,  никого  не  удостаивал  близостью,  ибо  им  нужен  был  вождь,
полководец. Ћсобенный человек, не им чета.
     „авно уже не  ходил он с ними в походы, и они ликовали при виде его. Ќо
не могли не заметить, что на этот раз он особенно хмур и суров.
     ‚  горах они тотчас нашли своих, счастливо  наткнувшись на  свой пост в
теснине. ‚ыЯснили расположение  частей.  ’е  залегли правее за  перевалом  и
грелись  у  костров,  ибо  тут, высоко,  было  холодно.  Ќачальник  удивилсЯ
нежданным гостЯм,  он  хотЯ  просил подкреплениЯ, но  не чаЯл увидеть самого
€рода. Ћн рассказал обо всем, что произошло, и €род выслушал