вами и довольно хмыкаЯ,  компаниЯ
двинулась к  соседнему  столу.  ‡а  едой  руководительница  группы  особенно
пеклась о двух девушках, как будто им  угрожала  смертельнаЯ  опасность.  Џо
поводу каждого блюда сначала проводилось короткое совещание.
     ”руте растЯнулась у ног хозЯина и  потЯгивала  носом.  ђуководительница
группы Явно беспокоилась о том, как бы ей уладить дело.  Ћна  пошепталась  с
девушками, отрезала кусок котлеты и, со странным присвистом, чмокаЯ  губами,
протЯнула  его  собаке.  „ама  исполнилась   решимости   завЯзать   короткие
отношениЯ.
     ”руте на миг повернула голову и наставила уши. Џотом больше не обращала
вниманиЯ на этот призыв, однако легким царапаньем напомнила Љаю, что пора бы
сделать ей бутерброд. Љусок котлеты был убран, но елейный голос все  еще  не
сдавалсЯ:  американка  в  профессиональных  выражениЯх  расхваливала  хорошо
воспитанную собаку. Љай приготовилсЯ к дальнейшим атакам.
     Ѓарбара и •ольштейн не пришли к ланчу. Ћни  попросили  упаковать  им  с
собой жареное мЯсо, фрукты, ломтики поджаренного хлеба, масло и оставили Љаю
записку, чтобы он присоединилсЯ к ним наверху. Ћн представил  себе  картину:
они сидЯт где-то там в снегу, а мир сиЯет вокруг их юных шевелюр.
     - —то нам делать, ”руте?
     Ћн бродил с собакой вокруг отелЯ.
     - ’ы не поверишь, ”руте, но вот уже несколько дней, как Я чувствую себЯ
старым. —еловек действительно стар, если простое кажетсЯ ему трудным  только
оттого, что оно такое простое. ‚идишь, наш •ольштейн знает, что надо,  и  он
это делает. џ же сначала сам строю себе  барьеры,  а  потом  удивлЯюсь,  что
дорога перекрыта. Њожешь ты себе представить, что этот человек рЯдом с тобой
с помощью не вполне пристойного блефа покорил Ђгнессу ѓермант, а потом почти
целый месЯц морочил ей голову, уверЯЯ, что не сможет ее удовлетворить? € вот
теперь он стоит здесь возле тебЯ совершенно  беспомощный  и  не  знает,  что
делать. ‘транно получаетсЯ с женщинами, которых ты  знал  детьми  и  которые
выросли у  тебЯ  на  глазах:  к  ним  трудно  найти  подход.  ’рудно  бывает
установить новые отношениЯ с людьми, которых знаешь давно.
     ЂмериканскаЯ группа вывалилась из отелЯ и  уже  компанейски  ухмылЯлась
Љаю. ќто окончательно испортило ему настроение. Ћн весь день просидел у себЯ
в комнате, пока Ѓарбара его оттуда не вытащила.
     ‚ечером ”руте отличилась еще в одном приключении. Љай допоздна читал  и
потому забыл  запереть  комнату  на  ночь.  ”руте  воспользовалась  случаем,
открыла дверь и предпринЯла вылазку в коридор. Љай испугалсЯ, услышав чей-то
подавленный крик, а когда увидел, что собаки нет, бросилсЯ в коридор.
     Ќаискосок от своей комнаты он  увидел  мужчину  в  пижаме,  который  не
осмеливалсЯ закрыть за собой приотворенную дверь, потому что прЯмо у его ног
стоЯла собака. Љай подозвал ее к себе, а пижама улизнула с такой  быстротой,
что Љай не успел извинитьсЯ за собаку. Ћн решил сделать это завтра  утром  и
запомнил номер комнаты.
     Ћднако, когда он спросил у портье, кто там живет, тот  назвал  ему  имЯ
некой дамы из Џенсильвании и тем избавил от дальнейших расспросов.

     Џоследний день Ѓарбара пожелала провести в  горной  хижине.  ”руте  они
оставили в отеле, а сами еще ночью пустились в путь  с  фонарЯми.  ‘нег  был
бледно-серый, как утопленник, а круги от фонарей из-за его  бесчувственности
казались маленькими и бесконечно сиротливыми.
     —ерез два часа над горными вершинами забрезжил свет. Ќекоторые  из  них
стали более различимы, возле других можно было увидеть завесу тумана.  Џотом
они опЯть потемнели, зато воздух под ними посветлел и от них отодвинулсЯ.  ‚
этой игре света и тьмы победили опЯть вершины. Љрасные лучи солнца коснулись
их и  заструились  у  них  по  плечам,  вниз  по  склонам,  туман  заблистал
перламутром, все искрилось и сверкало, резко обозначились, словно  застывшие
в полете, позлащенные зарею гребни, - свет  сокрушал  крепости,  над  горами
всходило солнце.
     •олод  отступал.  Ѓарбара   вскоре   снЯла   шапку.   •ольштейн   начал
расстегивать куртку. Љай предложил проделать всю эту работу сразу. Љуртки  и
свитера перекочевали в рюкзаки, рукава были закатаны,  и  Ѓарбара  в  тонкой
белой блузке шагала впереди, похожаЯ на мальчика, и направлЯлась  к  хижине,
котораЯ лепилась к склону, маленькаЯ, коричневаЯ и затерЯннаЯ.
     ‘начала гости попадали в кухню с плитой и дровами, чтобы ее  топить.  Љ
одному  из  стенных  бревен  был  прикреплен  листок   с   доброжелательными
наставлениЯми.  ‡а  кухней  следовала  спальнЯ.  ‚доль  южной  стороны  дома
тЯнулась лавка. Ћни обследовали территорию вокруг и  собрали  хворост,  дабы
пополнить запасы топлива, - таков был закон хижин. Џотом  каждый  улегсЯ  на
солнце, где ему хотелось.
     Џосле полуднЯ Ѓарбара  принЯлась  возитьсЯ  с  кастрюлЯми  и  горшками.
‘ильный запах кофе взбудоражил •ольштейна.
     - “ цивилизации есть  свои  прелести,  -  объЯвил  он  так  ошеломлЯюще
неожиданно, что Љай зашелсЯ от смеха, и пошел на кухню. Џопозже они  листали
книгу записей, а •ольштейн дал блистательный концерт на губной гармонике.
     ‚ечер настроил ЉаЯ на меланхолический лад.  Ћн  наблюдал  снаружи,  как
армиЯ теней окружила свет, который обратилсЯ  в  бегство  и  уже  готов  был
сдатьсЯ в плен, покамест одним прыжком не вознессЯ с крыши  хижины  прЯмо  в
небо.
     Њолчание волновало его, - он чувствовал, что осталсЯ один, и, когда  до
него донессЯ из  хижины  приглушенный  разговор  Ѓарбары  и  •ольштейна,  им
завладело ощущение глубокого одиночества.
     Ћн с  сомнением  посмотрел  своей  жизни  в  глаза,  и  ему  показалось
невеликой заслугой собирать урожай, не сеЯ.  ЏоселЯнин,  возделывающий  свое
поле, более честен и  правдив,  а  может  быть, и  героичней.  ‚ершить  свой
повседневный труд и довольствоватьсЯ малым, конечно, хорошо. ’олько все  это
ложь, ибо первое столь же непритЯзательно, как второе, и  ни  так,  ни  эдак
ничего не добьешьсЯ.  Љай  отколол  палкой  кусок  снежного  наста,  который
перекувырнулсЯ и покатилсЯ вниз.
     Љай  задумчиво  следил  за  катЯщейсЯ  ледышкой  и  забрел  в   область
символики, подбираЯ сравнениЯ, что напрашивались  сами  собой,  так  что  он
начал скатыватьсЯ к безвкусице. Љонца между тем не предвиделось,  ибо  такие
сравнениЯ подобны четкам, где  одна  бусина  автоматически  тЯнет  за  собой
другую.
     ‚друг он услышал свое имЯ - Ѓарбара звала его, и он вернулсЯ в  хижину.
Љ балке на кухне была подвешена  керосиноваЯ  лампа,  под  конфорками  плиты
полыхало пламЯ. Ѓарбара, высоко засучив рукава, готовила еду  в  закопченных
кастрюлЯх и сковородках. •ольштейн мешал ей советами.
     ’ем не менее ужин получилсЯ.
     Ќа ночь они мобилизовали все теплое, что у них было, - одеЯла,  свитера
и куртки. Џервым заснул •ольштейн. ѓолос Ѓарбары еще несколько раз прозвучал
в темноте, потом послышалось ее ровное дыхание.
     Љай долго не мог заснуть. ќто была ночь раздумий. Ћднако  единственным,
что к полуночи стало ему совершенно Ясно, было то, что он голоден. Ћн достал
из рюкзака печенье и в конце концов заснул.
     “тро было свежее и лучистое. ‚се трое резвились в  снегу  и  заливались
смехом. ’учи пушистого снега взметались ввысь, когда лыжи скользили под гору
и тела пружинили на поворотах.
     „о отъезда оставалось еще несколько часов.  •ольштейн  пошел  в  отель,
чтобы вызволить из плена ”руте. Љай еще раз осталсЯ наедине с Ѓарбарой.  Ћни
сидели друг против  друга  и  ждали.  Љай  снова  почувствовал  на  себе  ее
испытующий взглЯд, на который он не находил ответа. € вдруг  ему  показалось
бессмысленным полагать, будто  у  Ѓарбары  есть  какое-то  чувство  к  нему.
Џрощание все преуменьшало, и понЯть что-либо было уже невозможно.
     Љай знал, что он ошибаетсЯ, но у него не хватало мужества себе  в  этом
признатьсЯ. "Њне грустно", - с удивлением подумал он.
     ЏоказалсЯ  •ольштейн  в  сопровождении   ”руте.   “   ЉаЯ   взметнулось
мгновенное, отчаЯнное желание, - но •ольштейн уже подошел к ним.
     "‚се, проехало", - подумал Љай.
     “ входа в отель они попрощались.
     - ‘мотрите, Ѓарбара, ”руте горюет, что ей придетсЯ уехать...
     - „а, Љай...
     Њашина заурчала.
     - „о свиданиЯ, Ѓарбара...
     Џотом надвинулсЯ ближайший поворот, и воцарилась пустота.

        XII

     “ Њод ”илби лЯжки были стройными, как у „ианы, они  не  полнели  ни  на
сантиметр сверх нормы и придавали ей нечто парЯщее, ускользающее, то, что  в
большей  степени  должно  бы  подвигнуть  поэтов,  обладай  они  вкусом,  на
сочинение гимнов, нежели целые центнеры души.  Ќад  коленом  была  небольшаЯ
впадинка, позволЯвшаЯ ей  сохранЯть  грацию  и  эластичность  даже  в  самом
невыгодном длЯ женщины ракурсе - со спины, босиком, ступнЯми в песке.
     “ж кто-кто, а Љай это заметил сразу; он знал, что такое даетсЯ немногим
женщинам и что изЯщество фигуры зависит не только от суставов стопы, но и от
формы колена.
     Њод ”илби в купальном костюме из синего  шелка  балансировала  рЯдом  с
”руте на камнЯх ограждениЯ. ‡а спиной  у  нее  колыхались  синие  и  красные
зонты, осенЯЯ круглые столики. Њежду плЯжными  кабинками,  занимаЯ  изрЯдное
пространство,  размещалсЯ  буфет  с  бутылками  в   футлЯрах   и   салатами.
Ѓожественно прекрасных учителей плаваниЯ осаждали  американки,  продолжавшие
неспешно и неуклонно исполнЯть свой долг: демонстрировать загар, стройность,
мускулы и очарование. Ћни ежечасно переодевались, демонстрируЯ все  новые  и
новые трико. Ћднако в воду они входили неохотно. „а от них этого,  в  общем,
никто и не требовал.
     Љай  лежал  на  каменной  дорожке,  немного  заходившей  в   море,   и,
сощурившись, наблюдал за одним креолом, который нырЯл, как  амфибиЯ.  „альше
на воде лежали плоты, выстланные кокосовыми циновками, и  оттуда  раздавалсЯ
галдеж, на какой способен лишь единственный Язык в мире - англо-саксонский.
     ‘цена во времЯ стрельбы по голубЯм Явилась  длЯ  Њод  ”илби  неприЯтным
сюрпризом. Ћна сразу смекнула, в чем дело, так же как тотчас  заметила,  что
Љай намеренно ее туда привел. ђезультат оказалсЯ длЯ нее неожиданным, -  это
был  полнейший  срыв  ее  собственных  планов.   ’о,   что   она,   как   ей
представлЯлось, выстроила за много недель, в один миг обесценилось. Ќе имело
значениЯ, был ли Љай еще раньше знаком с ‹илиан „юнкерк или оба затеЯли свою
блестЯщую, отчаЯнную и весьма увлекательную игру лишь в тот  момент,  -  это
был один из тех редких случаев, где все действительно решали только факты.
     Њод ”илби была далека от того, чтобы чувствовать себЯ оскорбленной.  Ќо
она волей-неволей должна была  признатьсЯ  себе  в  том,  что  ее  умеренное
влечение к Љаю уступило место крутой и прЯной смеси других чувств -  досады,
удивлениЯ и еще какого-то третьего, в котором она пока что  не  осмеливалась
по-настоЯщему  разобратьсЯ.  Љай  от   нее   сбежал,   хуже   того,   сбежал
преднамеренно, и это открыло ей, что ее дела с ним были еще в самом  начале.
…й импонировали отношениЯ между Љаем и ‹илиан „юнкерк; она  понимала,  сколь
рискованны они были в своей беззаботности, ведь при чуть меньшей опытности с
обеих  сторон  все  это  могло  бы  неприЯтно  кончитьсЯ.  Ќо  именно  такие
рискованные поединки с равноценным партнером и возбуждали Њод ”илби, их  она
и добивалась длЯ себЯ. ’ем горше было ей оставатьсЯ вне игры. ‚сЯ  трезвость
ее рассуждений разлетелась в дым перед одним фактом: она почувствовала,  что
увлечена, и Љай не мог бы сделать более удачного шахматного хода,  чтобы  ее
завоевать, хотЯ при этом он вовсе о ней не думал.
     Њод ”илби опустилась на камни рЯдом с Љаем.
     - ‚чера вода была такаЯ прозрачнаЯ, что, плаваЯ, можно было увидеть  на
дне собственную тень. Љогда Я плыла обратно, эта искаженнаЯ тень  все  времЯ
скользила передо мной, внизу, несколькими метрами  глубже.  Љазалось,  будто
самолет летит над облаками, а его тень под ним летит тоже,  летит  быстро  и
немного загадочно.
     - ’ени - это вообще страннаЯ штука, - отозвалсЯ  Љай.  -  Ћ  них  можно
споткнутьсЯ. ђазнузданней всего они  бывают  ночью,  при  свете  фар.  ‹ежат
плашмЯ  в  каком-нибудь  углублении  и  внезапно  выскакивают,  как   звери,
становЯтсЯ больше и удирают, нагонЯЯ страх. Њне рассказывали такую  историю:
одному человеку пришлось как-то на проселочной дороге вставлЯть новую  лампу
в одну из фар. Љогда, сделав это, он опЯть двинулсЯ  вперед,  то  перед  его
машиной заплЯсал какой-то призрак - то вроде бы человек,  раскинувший  руки,
то привидение. Ћн не знал, что и думать, и лишь  много  позже  заметил,  что
вместе  с  новой  лампой  в  фару  попал  комар  и  благодарЯ  отражению   в
параболическом зеркале угодил в полосу света в чудовищно увеличенном виде.
     Њод ”илби подтЯнула к себе колени и обхватила их руками.
     - ‚олнующаЯ историЯ! Њне кажетсЯ, что вы - романтик...
     - Њне тоже иногда так кажетсЯ...
     - Ђ это не утомительно?
     Ћна уткнулась подбородком  в  колени.  Џод  купальным  костюмом  у  нее
проступала дуга изЯщно нанизанного позвоночника, - казалось, он может сейчас
улететь неведомо куда, если руки его отпустЯт.
     - „лЯ умелого человека - не слишком,  -  ответил  Љай:  разговор  начал
доставлЯть ему удовольствие.
     - Ђ длЯ неумелого?
     - Ђ неумелого может постигнуть участь того  рыбака,  который  угодил  в
собственную сеть и утонул.
     - ќто, должно быть, весьма неприЯтный конец...
     - ЏренеприЯтнейший, особенно тЯжелы последние минуты - представлЯете, в
собственной сети...
     - ‡начит, романтика даже опасна?
     - ‚ высшей степени...
     - ‚ыходит, и тут надо быть умелым?
     - ‡адача непростаЯ, - задумчиво проговорил Љай.  -  Ќадо,  хотЯ  бы  по
традиции,  немножко  придерживатьсЯ  романтики.  €наче  во  что  превратитсЯ
любовь...
     ‘инЯЯ шелковаЯ спина выпрЯмилась.
     - Џоплаваем?
     Ћни направились к воде. Њод ”илби сбросила туфли. ѓравий скрипел у  них
под ногами. Ћни крепко ухватились за канаты, ведшие к морю,  и,  держась  за
них, осторожно продвигались вперед.
     ‘инЯЯ волна прибоЯ отливала белизной, она разбилась в пену об их тела и
пыталась утащить их в море. Ќо руки  держали  крепко;  следующаЯ  волна  уже
перекатилась через их головы. Ћни отпустили канаты и поплыли. ‘ледом за ними
плескалась ”руте.
     Џервый плот оказалсЯ рЯдом с ними. Ћни обогнули его и оставили  позади.
‘ледующий плавал подальше и был пуст - они взобрались на него. ”руте,  держа
голову  над  водой,  догнала  их,  словно   остаток   затонувшей   бронзовой
скульптурной группы, позволила втащить себЯ на плот  и  стала  отрЯхиватьсЯ,
разбрасываЯ брызги. Џлот качалсЯ на волнах. Ћни стоЯли на нем.
     - ‚ы уже подали заЯвку на приз …вропы?
     Џлот качнулсЯ. Њод ”илби ухватилась за руку ЉаЯ и смотрела на него.
     - Џрием заЯвок еще далеко не окончен, -  объЯснил  он,  потом  внезапно
схватил ее и, недолго думаЯ, бросил в воду, а следом и лаЯвшую ”руте.
     †енщина и собака сразу вынырнули. Љай растЯнулсЯ на  циновке,  лицом  к
краю плота, рЯдом с головой Њод ”илби.
     - Ќе хотите со мной пообедать?
     Ћна плеснула ему в глаза целый фонтан воды, кивнула и торопливо поплыла
к берегу.

     Ћбедали они на маленькой террасе на втором этаже отелЯ.  ’ент  над  нею
был наполовину развернут, чтобы смЯгчить Яркий солнечный свет. Ќа полу резко
прочерчивалсЯ край тени, создаваЯ двойное впечатление:  снаружи  -  слепЯщее
белое солнце, а под натЯнутым холстом - свет более мЯгкий и нежный.
     Њод ”илби стоЯла у перил балкона  с  сиЯющими  волосами  и  позлащенным
затылком - залитаЯ светом  неприступнаЯ  искрЯщаЯсЯ  амазонка,  но  вот  она
перешагнула линию тени и снова стала женщиной с  чуть  золотистой  кожей,  с
улыбкой и загадочными глазами.
     Љупанье одарило обоих легкой усталостью, а  это  наилучшаЯ  основа  длЯ
болтовни и флирта. Њежду ними витала изЯщнаЯ,  чисто  эстетическаЯ  эротика,
любование друг другом, взаимнаЯ приЯзнь почти без участиЯ инстинкта.
     Љай воспринимал тишину как распахнутость, в которой многое  происходило
одновременно и настолько переплеталось, что он не мог  отчетливо  разобрать,
было ли это настроение отзвуком дней, проведенных с Ѓарбарой,  предчувствием
близости с ‹илиан „юнкерк или воздействием живого присутствиЯ Њод ”илби.
     Ћдно  переходило  в  другое,  настоЯщее  нависало  и  пронизывало,  оно
разрасталось, превращаЯсь в некое  Џочти,  в  живое,  трепещущее  “же?  -  и
устремлЯлось к Њод ”илби, ибо она была здесь и потому  сильнее  остальных  в
ней все непонЯтое сливалось в некое покоЯщеесЯ ‚месте, - оно было  временным
и дано было лишь на мгновенье, и все же этот удивительный момент придавал ей
что-то  от  Ѓарбары  и ‹илиан „юнкерк, даже их поддержку, на некоторое времЯ
они образовали фалангу разнородных свойств -  мЯгкий  вариант  непреходЯщей,
таинственной фаланги всЯкой †енственности, пусть и враждующей  внутри  себЯ,
но сплоченной против мужчины.
     Њод ”илби  окунула  кончики  пальцев  в  мисочку  с  водой  и  отложила
салфетку.
     - „айте мне сигарету...
     Ћна встала, но медлила, прежде  чем  выйти  из  затененного  уголка  на
солнце.
     Љай протЯнул ей спичку, Њод немного наклонила голову, он поднЯл руку  с
горЯщим огоньком на уровень ее рта, и она разглЯдела эту руку вблизи,  более
подробно, чем когда-либо раньше, эту загорелую руку с  выпуклыми  угловатыми
ногтЯми, - ей показалось, что и лицо его столь же близко; и она внезапно,  в
мерцающем, свете спички, делавшем и руку, и лицо среди Ясного днЯ бледнее  и
темнее, при этом обыденном жесте, при первой затЯжке,  когда  ее  рассеЯнный
взглЯд на секунду задержалсЯ на Љае, - внезапно осознала, что она его любит.
     ќто поразило Њод настолько, что она растерЯлась.  Ћт  неожиданности  ее
охватила такаЯ слабость, что ей надо было к чему-то прислонитьсЯ.
     Њод положила руку на пальцы ЉаЯ, словно хотела точнее направить огонек,
и держалась за них, как за опору, - такой беспомощной она себЯ  чувствовала.
„остаточно было еще одного движениЯ, чтобы  все  выглЯдело  так,  будто  она
предлагает ему себЯ.

     Љай ничего не имел бы против того, чтобы  его  отношениЯ  с  ней  стали
более Яркими и близкими. Ћн даже нередко об этом подумывал, и сейчас, в  его
нынешнем настроении, его бы это по-настоЯщему захватило.
     ’ем не менее, он упустил момент, ибо если вообще  обладал  безошибочным
инстинктом, который при значительных событиЯх  редко  его  подводил,  и  был
достаточно  гибким,  чтобы  эти  событиЯ  не  только   предсказать,   но   и
осуществить, то с таким типом  женщин,  какой  представлЯла  Њод  ”илби,  он
делалсЯ тем нерешительнее, чем дольше их знал.
     Ћна принадлежала к тому вводЯщему в заблуждение промежуточному  классу,
чье единственное поистине неподдельное свойство выглЯдит блефом. Џравда,  от
этого она не становилась хуже; однако  при  блефе  такого  масштаба  все  же
требуетсЯ основа - хорошее знание  людей  и  душевнаЯ  отстраненность,  дабы
имело смысл им занЯтьсЯ и он не скатилсЯ бы к вульгарному обману.
     “ Њод ”илби всего этого было достаточно,  чтобы  со  вкусом  понаделать
бед,  однако  недостаточно  длЯ  того,  чтобы  с   уверенностью   распознать
собственное чувство. Џоскольку сейчас оно ее захватило, - возможно,  впервые
в жизни, - произошла трагикомедиЯ: она, неизменно увереннаЯ в себе, при этом
открытии совершила ошибку, и все ее отточенное оружие,  испытанное  в  столь
многих случаЯх,  теперь,  в  первой  же  ситуации,  что  оказалась  длЯ  нее
действительно важной, не только не сработало, но и стало помехой.
     ќтот внутренний разлад придал ее беспомощности  преднамеренный  вид,  и
Љай заподозрил трюк там, где его не было.
     Ћн сдержалсЯ, и момент был упущен.

     Њод ”илби сочла что она отвергнута, не заметив, что  ее  совершенно  не
понЯли. Њерилом длЯ нее сейчас служила только степень ее чувства, а так  как
оно ее почти покорило, то она испытывала стыд, даже обиду, и  ее  прЯмо-таки
мучило желание как можно скорее аккуратно поставить на место все то, что  на
самом деле никуда и не сдвигалось.
     —тобы замаскироватьсЯ, она ухватилась за самое простое, что пришло ей в
голову: попыталась все вывернуть наизнанку - мотивировать  свое  влечение  к
Љаю интересом к другому человеку и таким образом  скрыть.  ‹учшим  предлогом
длЯ этого был Њэрфи. —тобы поскорее загладить происшедшее, она приступила  к
делу без всЯкой дипломатии.
     - ‚ы что-то изменили в конструкции своей машины?  -  вскользь  спросила
она и опЯть села на место.
     Љай удивилсЯ такому повороту разговора  и  причины  его  не  понЯл.  Ќо
утвердительно кивнул.
     - ќто делаетсЯ длЯ улучшениЯ?
     ’ут Љай насторожилсЯ  и  двинулсЯ  по  тропе,  на  которую  его  хотели
заманить. Ћн принЯлсЯ преследовать дичь:
     - ‚ы это слышали от... - ‚ ожидании он оставил имЯ висеть в воздухе.
     Њисс ”илби сразу пошла ему навстречу и выдала имЯ  -  чтобы  не  выдать
себЯ:
     - „а, от Њэрфи...
     - Ђх вот как, от Њэрфи...
     - „а, он об этом говорил. Ћн находит это усовершенствование важным.
     - Ќе так уж оно важно.
     Њод ”илби стала спокойней, заметив, что Љай идет  туда,  куда  она  его
ведет, однако теперь роль толкала ее дальше, чем она, в сущности, хотела, но
поскольку это казалось ей меньшим злом, то она охотно поддалась и перешла на
товарищеский тон:
     - Ђ гонка не станет от этого менее увлекательной?
     - „лЯ Њэрфи навернЯка.
     - Њне думаетсЯ, длЯ вас тоже. €менно длЯ вас.  ‚ы  ведь  участвуете  не
ради того, чтобы выиграть во что бы то ни стало, а из азарта.  -  Ћна  опЯть
отважилась сделать бросок вперед: - ‚ы же любите рискованные ситуации.
     ЉаЯ охватило такое любопытство, что он почти  угадал  истину.  Љто  так
решительно ввЯзываетсЯ в перестрелку, навернЯка скрывает  какое-то  уЯзвимое
место.
     ’еперь он активно вступил в разговор.
     - ‚ы полагаете, что при равных шансах борьба была бы интересней?
     - „а. - Ћна вздохнула с облегчением. Ћпасность как будто бы миновала.
     - „лЯ вас это имеет какое-то значение? - ‡адаваЯ этот  вопрос,  Љай  на
нее не смотрел.
     ‘екунду она испуганно молчала.
     Ћн вышел и, вернувшись через  некоторое  времЯ  с  какими-то  бумагами,
протЯнул их ей.
     - ‡десь два чертежа конструкции, о которой вы говорили.
     Ћна ошеломленно смотрела на  лежавшие  перед  ней  листы,  растерЯвшись
от того, какое направление все это принЯло, и охваченнаЯ еще  более  сильным
стыдом, чем раньше. —увство, от которого она хотела увернутьсЯ, усилилось  и
наскочило  на  нее  снова,  застав  еще  более  беззащитной.  Ћна  с  трудом
проговорила:
     - ‚ы даете мне...
     - „убликаты, которые мне больше не нужны.
     - € зачем же?..
     - —тобы гонка... - Љай слегка улыбнулсЯ, -  стала,  быть  может,  более
увлекательной.
     Њод ”илби была слишком смущена, чтобы рассуждать. …е  переполнЯло  лишь
одно смутное желание: все поправить и проЯснить. …й  было  безразлично,  что
произойдет. Ћна взЯла чертежи и порвала.
     - Ќет, это неправда, Я вовсе этого не хочу.
     Љай нашел недостающее звено. …е поведение открыло ему то,  чего  в  его
комбинации еще не хватало.
     Ћднако теперь он боЯлсЯ того, что лишь несколько минут  назад  казалось
желанным. ‘лишком уж изменилась почва, она стала чересчур рыхлой и сулила  с
самого  начала  бесконечные  ошибки,   объЯснениЯ,   примирениЯ   и   другие
трагические компоненты; все это в  отношениЯх  с  Њод  ”илби  его  никак  не
устраивало. Ћн не хотел, чтобы она просто его любила, это  было  бы  слишком
примитивно и однообразно, к тому же длЯ таких  отношений  она  была  слишком
искушенной послушницей.
     Џоэтому он отложил на потом сбор  созревших  сегоднЯ  плодов  и,  кроме
того, сделал кое-что еще. ‘комкав порванные бумаги, он небрежно бросил их на
пол и сказал:
     - †алко  было  отказыватьсЯ  от  этой  идеи,  однако  на  практике  она
неосуществима. Њы пробовали, но это невозможно. ’ак что чертежи  интересные,
но абсолютно бесполезные.
     Њод ”илби уставилась на него.
     - ‚ы вообще ими не воспользовались?
     - Њы пытались. Љ сожалению, конструкциЯ оказалась неудачной.
     - Ђ ваша задумка...
     -... ничего не стоЯщей.
     Љай весело рассмеЯлсЯ, словно ему удалась  труднаЯ  шутка,  последствиЯ
которой ни один из них не принимал всерьез. Ћна с  недоумением  смотрела  на
него, но поостереглась дать волю своим чувствам. ќто был черный день длЯ  ее
планов.
     Љай сделал вид, что не замечает  ее  неуверенности,  чтобы  она  скорее
поверила, будто  он  многое  упустил.  Њежду  ними  завЯзалась  идиллическаЯ
беседа, и Њод ”илби снова набралась мужества.
     ‘пустЯ несколько минут Љай предложил ей выпить кофе на террасе  казино.
Ћн знал, что там они встретЯт ‹ьевена.
     Ћни  пошли  -  Њод   ”илби   еще   с   некоторой   робостью,   но   уже
сосредоточившись, пытаЯсь разобратьсЯ в том, что происходит. Ћднако  времени
на это у нее уже не осталось, поскольку ‹ьевен оказалсЯ  напичкан  забавными
сплетнЯми. Ћн с сочувствием рассказал историю несколько сомнительной графини
–., которой муж приводил в дом любовников до тех  пор,  пока  один  из  них,
побывав у графини, не устыдилсЯ  того  что  обманул,  по-видимому,  дружески
расположенного к нему графа и не ЯвилсЯ к тому с объЯснениЯми. € невзираЯ на
то, что граф нажимал на все педали поистине тагоровского человеколюбиЯ,  тот
не отступалсЯ, пока дуэль между ними не стала совершенно неизбежной. ќто был
смешнейший поединок из всех, что  бывали  на  свете,  так  как  раскаЯвшийсЯ
донжуан от волнениЯ забыл,  что  должен  промахнутьсЯ,  и  прострелил  графу
бедро. €з-за этого все перепуталось, потому что теперь дело  стало  казатьсЯ
серьезным, даже настолько серьезным,  что  защитнику  своей  чести  пришлось
оборонЯтьсЯ. ‹юди были  поражены  поступком  графа  и  уже  решили,  что  он
переменилсЯ,  другие  донжуаны  отныне,  из  осторожности,  обходили   графа
стороной, до тех пор, пока всЯ эта историЯ понемногу не забылась.
     ’ем временем  Њод  ”илби  вполне  овладела  собой.  —ерез  полчаса  Љай
удалилсЯ, оставив поле сражениЯ ‹ьевену, который не догадывалсЯ, что  вскоре
пожнет то, чего никогда не сеЯл.

        XIII

     “ ЉаЯ состоЯлись еще недолгие переговоры с  •ольштейном.  Ћни  обсудили
методы тренировок и условились о том, когда им встретитьсЯ в ‘ицилии:
     - Ћбратите внимание на тормоза, •ольштейн.  ѓонки  в  горах  мы  сможем
выиграть только при надежных тормозах.
     Џотом и с этим было покончено, и он вернулсЯ  к  себе  в  отель,  чтобы
упаковать  вещи.  Ќа  площади  перед  казино  скопилось   множество   машин,
нагруженных чемоданами. ѓостиничный автобус был доверху набит багажом. ‘езон
подходил к концу.
     Љай отправил один чемодан на Яхту ‹илиан „юнкерк.  Ћстальной  багаж  он
оставил у себЯ в машине, •ольштейн должен будет перегнать ее в ѓеную  и  там
поставить на хранение. Ќаступило времЯ прощаниЯ с его окном, его балконом  и
видом на побережье. Ћн сжилсЯ с ними и успел полюбить. Њоре  и  воздух  были
мЯгкими  и  тихими,  словно  аккорды,  еще  только  готовЯщиесЯ   зазвучать,
аккорды-бутоны, которым предстоЯло расцвести в ушах и в пространстве.
     Ѓыть может, сейчас зазвонЯт колокола, но точно так же  мог  налететь  и
сильный шторм, который погонит пестрых птиц с  побережьЯ  за  горизонт,  сеЯ
смЯтение и гибель.
     Ѓесцельные часы перед исполнением желаний,  ни  ожиданиЯ,  ни  воли,  -
странный момент, когда ветер вдруг может стать судьбой, а какаЯ-нибудь  туча
- предопределением. Љогда сердце - магнит, на миг отлученный от  собственной
силы и зарЯженный тем видом тока, который как раз бежит мимо.
     ‡олотой час беззащитности - возвращениЯ к себе - и  самоотдачи.  „елай,
что хочешь,  матушка  ‚селеннаЯ,  -  пусть  ветер,  который  ЯвитсЯ  первым,
наполнит паруса.
     ’ревога молчала. Џаруса тихо трепетали, увлекаЯ на юг. Ѓылое  поблекло.
†изнь приближалась к полудню, и ты не думал  о  ‡автра  и  ‚чера.  Ќаступило
равновесие, одинаковаЯ удаленность как от бури, так и от покоЯ...
     ‚ послеобеденные часы день стал более красочным. ‘калы ‚осточной  бухты
открылись во всю ширь со всеми своими уступами. Љосо светило солнце;  бросаЯ
широкие тени, оно расчленЯло склон  на  плоскости  и  кубы.  Ќа  западе  уже
поднималсЯ красноватый туман, и на нем рисовались черные пальмы. ‘вет больше
не сиЯл, а тихо струилсЯ по улицам и над морем.
     ђаздалсЯ свисток паровоза, и вот из каменного массива  выполз  поезд  -
гагатовые бусы, скользЯщие по краю  бухты.  Ћн  скрылсЯ,  оставив  за  собой
череду  облаков,  отливавших  синим  блеском  и  перламутром   на   выпуклых
округлостЯх.
     Ђвтомобили бесшумно мчались через перекресток возле автобусной  станции
к водолечебнице. Ѓольшие автобусы,  пружинЯ  на  рессорах  и  мЯгких  шинах,
огибали угол за углом, дородные и проворные, как торопливые жуки.  €з  "Љафе
де Џари" доносилась музыка.
     Љай спустилсЯ вниз и дал несколько поручений портье. вейцара-негра  он
одарил деньгами, какие нашлись у него в карманах.
     Ќа площади беспрерывно крутилась автомобильнаЯ карусель. Ћдетые в белое
бои из кафе, висЯ  на  подножках,  отгонЯли  машины  на  стоЯнки.  Ќесколько
родстеров  даже  остановились  у  столиков,  чтобы  нанести  краткий   визит
знакомым. ‘ловно императоры, оживлЯЯ пейзаж, стоЯли полицейские независимого
государства в белых мундирах с золотыми шнурами и в тропических  шлемах.  €х
обтекал караван туристов фирмы Љука.
     ‚ысоко над улицей, круто спускавшейсЯ к отелю "Њирабо", горы  прорезали
узкие полоски Љорнишей.
     Љай повернул и, пройдЯ по бульвару „е Њонте-Љарло, стал  спускатьсЯ  по
лестнице. Ћн медлил, тЯнул времЯ,  в  душе  у  него  воцарилась  безмЯтежнаЯ
гармониЯ грЯдущего, он хотел бы  остановитьсЯ  сам  и  остановить  мгновенье
среди этой ласковой тишины,  котораЯ  заключала  в  себе  мечту,  счастье  и
знание. ‘частье - это всегда то, что впереди,  и  он  хотел  его  растЯнуть,
удержать, насколько мог.
     Ћн стоЯл на широкой набережной  возле  гавани.  Џеред  ним,  карабкаЯсь
вверх по скалам, громоздилось Њонако,  беспокойное  место,  которое,  словно
вьющеесЯ растение, оплетало гору. Ђкведук стрельбища по голубЯм,  множеством
витков поднимавшийсЯ над морем" походил на римский водопровод.  ‚  ювелирных
лавках на бульваре ‹а Љондамин уже затеплились огоньки.  ’о  был  час  между
днем и сумерками, еще покорный свету, но  уже  настолько  овеЯнный  мистикой
вечера, что  итальЯнки  с  ‹омбардской  низменности  в  это  времЯ  начинают
говорить: "Felicissima notte" {‘частливейшей ночи (итал.).}.
     Џора было идти. џхта ждала. ЏрозрачнаЯ вода билась о ее носовую  часть.
џхта слегка подрагивала и тихо гудела - она уже стоЯла под парами.
     Ћдним прыжком ”руте перескочила узкие сходни и очутилась на палубе. Љай
последовал за ней. Ќесколькими минутами позже Яхта отчалила и взЯла  курс  в
открытое море.

     Љай был один на палубе. Ќикто ему не мешал.  Ћн  сидел,  погруженный  в
созерцание, у перил  и  следил  глазами  за  пенистой  кильватерной  струей.
‡акатное солнце просвечивало воду  красными  лучами.  ЉобальтоваЯ  синева  и
зеленые отражениЯ прорезали ее светлыми переборками и разбивались  вдребезги
в волнах. ‡адул ветер.
     ”руте поднЯла голову. ЏоЯвилась ‹илиан „юнкерк. Љай пошел ей навстречу.
Ћни долго стоЯли рЯдом и смотрели на отдалЯвшийсЯ берег. Ћба  понимали,  что
вместе с ним остаютсЯ позади  светские  условности  и  причинно-следственные
свЯзи.
     Ћни так презирали все традиционное, что спокойно им  пользовались;  это
было удобно длЯ обороны и отстранениЯ от всего второстепенного. Ќо  они  его
просто отбрасывали, если встречали партнера своего уровнЯ.
     Ћба они были достаточно сильны, чтобы выдержать приключение, в  котором
перемахивали сразу через несколько ступеней, которое Явилось, как подарок, и
уйдет, глухое к призывам вернутьсЯ и неудержимое.
     Џоэтому они не тратили времЯ на то, чтобы с ним освоитьсЯ и  закрепить,
а просто отдались ему, - они знали, что оно будет длитьсЯ не дольше  вздоха,
как приветствие, рукопожатие...
     ‚ их жилах текла слишком родственнаЯ кровь длЯ того,  чтобы  они  могли
долго быть вместе.
     Ћбоим пришлось отвергнуть немало рЯдовых  возможностей,  чтобы  всецело
воспользоватьсЯ  случаем  куда  более  незаурЯдным.  ‘кепсис,  с  каким  они
отказывались от того, что не затрагивало их чувства, помог им теперь создать
необычную   ситуацию,   котораЯ   наивному   взглЯду   могла   представитьсЯ
романтическим идеалом.
     Ћни были первочеловеки и плыли  в  ковчеге  по  водам  над  затопленною
‡емлей. Ќаступало утро, день, вечер, ночь, - но времЯ не двигалось,  корабль
был заколдован, и текли часы, золотые, исполнившиесЯ.
     Ћни не старались ничего нагнетать и усиливать. €м было ведомо  счастье,
заключенное в чувстве меры, и они не придавали никакого значениЯ весу,  зато
тем большее - соразмерности. ‚ещи были крупными или  мелкими,  -  какими  их
делали, они питали к этому спокойное, отнюдь  не мистическое  почтение  и  с
этим не экспериментировали; из благодарности вещи жили внутри них.
     ’ак что не было никакой патетики и никаких громких слов. Ћни бы  только
испачкали  происшедшее  между  ними.  Ќадо  было  лишь  беззаботно  и  верно
совершать повседневные дела. Љрасота мира состоит в том,  что  все  течет  и
утекает, в том, что человек это знает и  с  улыбкой  признает  свою  к  сему
причастность.
     Џоэтому каждый миг расцветал восторгом. Ќе было плоских мест,  ибо  они
все времЯ скользило по поверхности. ђазве не была она намного пестрее  всего
остального?
     ‹илиан  „юнкерк  и   Љай   спокойно   и   беспечально   сознавали   все
несовершенство любви; они не пытались слитьсЯ воедино,  но  очень  старались
всегда оставатьсЯ двоими.
     Ћни лежали в шезлонгах возле перил и смотрели, как  проносЯтсЯ  в  воде
косЯки рыб с темными спинками.
     Љогда Яхта неподвижно стоЯла на Якоре, они удили рыбу, и  им  казалось,
что они видЯт  в  прозрачной  воде  каракатиц  и  черепах,  которые  плывут,
перебираЯ лапами. ‚низу гудели мелкие волны, с  легким  плеском  ударЯЯсь  в
борта Яхты. ‘идЯ под тентом в  светлых  рубашках,  легких  брюках  и  мЯгких
войлочных шлЯпах, они заключали пари, кто первый что-нибудь  выудит.  €ногда
стайка рыб, привлекаЯ к себе внимание, проскакивала мимо пробок, болтавшихсЯ
на воде, или у кого-то легонько дергалась леска.
     Љрасиво смотрелись овальные отражениЯ  солнца,  качавшиесЯ  на  волнах.
…сли совсем низко перегнутьсЯ через перила, то можно было увидеть  там,  где
нос  Яхты  разрезал  воду,  что  внизу  -  бездна.  €ногда   она   безмолвно
разверзалась.
     Џотом все эти вещи, из-за которых подозрительно выглЯдывали философиЯ и
символика, им наскучили, и они улеглись  плашмЯ  на  спину.  Ќад  ними  была
только синева, и человек в ней терЯлсЯ.
     Ћт этой синевы исходило властное внушение. —еловек сознавал, что  рЯдом
с ним - чудо дышащего тела. Ќе воспринимал его ни одним из своих чувств,  но
благодарЯ ему еще сильнее ощущал себЯ всемогущим,  глЯдЯ  на  небо,  с  этим
телом сливалсЯ, - не нарушаЯ его очертаний, не шевелЯсь, пронизанный  током,
что был вездесущ, но становилсЯ ощутимым, только когда  ты  медленно  в  нем
растворЯлсЯ, оказывалсЯ отключенным, как нечто единичное, когда настраивалсЯ
параллельно  всеобщему,  когда  сила  всеобщности  одолевала  и  открывались
границы особого и весьма интенсивного  чувства,  при  коем  душа,  казалось,
целиком переливаетсЯ  в  кожу  -  этот  замечательный  инструмент  тончайших
ощущений.
     Ќо все это разлетелось, как дым, перед паштетом  из  креветок,  который
повар умел готовить поистине гениально.

     Ќа борту имелась  радиоаппаратура,  и  временами  они  ловили  в  эфире
концерт из ‹ондона  или  Џарижа.  —асто  к  музыке  примешивалось  невнЯтное
жужжание корабельных телеграфов, ибо нет на свете ничего  более  болтливого,
чем корабли в море, они непременно должны рассказать  всем  и  каждому,  что
идут в Џернамбуко или в Љоломбо.
     ’ак проходили дни, без усилий и без борьбы. Ќи он, ни  она  никогда  не
говорили о недавнем. Ћни его отодвинули  в  сторону,  даже  как  следует  не
обдумав.
     €ногда один оставлЯл  другого  в  одиночестве.  Љай  однажды  все  утро
просидел в шлюпке за чтением. …сли ему хотелось, то он  сидел  там  и  после
обеда. ‚ обоих еще просвечивала какаЯ-то детскость, но она не вырождалась ни
во что иное и не подчеркивалась, а вырастала из той естественности, с  какой
они жили вообще.
     ‘антименты обсуждению не  подлежали.  Џоэтому  они  друг  от  друга  не
уставали.
     Џеред натЯнутым  парусом  они  фехтовали  узкими  гибкими  рапирами,  и
вечерний свет окрашивал их плечи и лица в цвет бронзы.
     ’ела  подкрадывались  друг  к  другу,  как  кошки,  мЯгкими,   упругими
движениЯми, внезапно отскакивали назад, метали молнии  из  пасти.  ‘таль  со
звоном билась о сталь. ЌапрЯжение разрЯжалось снопами искр, - так можно было
бы со шпагой в руках пробиратьсЯ сквозь африканские джунгли,  где  леопарды,
налетаЯ сверху, прыжком, напарывались бы на острие длинного клинка.
     Љай бросил оружие.
     - Џора прекратить, не то мы начнем дратьсЯ всерьез. “дивительное  дело:
эти рапиры так и манЯт всадить их во что-нибудь живое, ведь это совсем легко
- они будто скользнут в воду.
     Ќочами налетали южные ветры. Ќа небе,  почти  как  в  тропиках,  стоЯла
большущаЯ луна. Џалубу  освещали  бесплотные  колебаниЯ  света.  ‘пать  было
невозможно.
     Ћни бродили по палубе. …ще лежали на виду брошенные вечером клинки. Љай
поднЯл их и согнул.
     - ‹уна их испортит. - Ћн подбросил рапиры высоко вверх - они полетели в
воду и слегка зашипели, погружаЯсь в пучину. - Џри такой луне оружие держать
нельзЯ.
     Ћни уселись на носу Яхты прЯмо  друг  против  друга,  подтЯнув  к  себе
колени. ‹ицо ‹илиан „юнкерк было бледно. Њоре походило  на  свинец,  который
вспахивала Яхта, добываЯ из него серебро. ‘еребро  фосфоресцировало  и  было
обманом. ЏоднЯлсЯ легкий ветерок и запел в снастЯх. ‹уна угрожала смертью, и
не следовало сидеть под нею без защиты. …е флюиды убивают  жизнь,  это  было
известно. …сли под нее клали молодых животных,  они  превращались  в  ночные
тени с зелеными глазами. …сли в негритЯнском краале в полнолуние  кто-то  ел
курЯтину, то обретал способность смотреть через желудок вдаль.  “дивительным
было также дерево валлала - у него трещины шли зигзагом.
     Љай рассказывал  легенды  туземцев-островитЯн.  ‘уществует  колдовство,
способное убить, и амулеты, оберегающие от беды. Љолдовское излучение лунных
камней и огненных опалов было однажды применено против него,  но  одна  юнаЯ
Яванка принесла ему аметисты, и они его спасли.  ќто  случилось  в  деревне,
когда у него уже не осталось хинина. „евушка потом ушла  с  ним,  а  позднее
пропала. ‹илиан „юнкерк понЯла - ей незачем было и спрашивать: этой девушки,
видимо, уже нет в живых...
     Џотом Љай с некоторой горЯчностью сказал:
     - „о чего это тЯгостно - делать жизнь изо днЯ в день, без перерыва.
     - ’ак только...
     - Њучительно, что нельзЯ из этого дела  выскочить,  как  с  кораблЯ  на
набережную, чтобы немного передохнуть. ЉакаЯ-то езда без остановок.
     - ’ак только кажетсЯ.
     - †ивешь и живешь -  это  пугает.  Џочему  нельзЯ  перестать  жить,  на
некоторое времЯ исчезнуть, а потом вернутьсЯ?
     - Ђ разве мы не возвращаемсЯ?
     - ’ак мы вперед не  двинемсЯ,  -  ответил  Љай  и  рассмеЯлсЯ.  -  ‹уна
подстрекает к бунту. ‚ сосуде жизни  надо  бы  с  годами  все  перемешивать,
вытаскивать из него сегоднЯ одно, завтра другое: один  раз  день  из  своего
сорок пЯтого года, другой - из восемнадцатого, без разбору, как  вздумаетсЯ.
Ђ так мы все времЯ одни и те же, и нам чего-то не хватает.
     ‹илиан „юнкерк промолчала.
     Љай продолжал:
     - Љак вы хороши в этом обманчивом, этом упадочном  и  таком  бессильном
свете. џ вижу ваши глаза и  ваш  рот,  вижу  ваши  плечи,  ведь  мы  с  вами
фехтовали, Я еще чувствую ваши движениЯ. Њожете вы  понЯть,  что  мне  этого
мало, что Я  хочу  прибавить  еще  вчера  и  завтра,  когда  буду  испуганно
вскакивать в полусне от сокрушающей мысли, что  никогда  не  смогу  обладать
неким человеком так, как мне это смутно грезитсЯ?
     —то-то в нас лишнее - наш разум или наша кровь. Ѓыло бы проще,  будь  у
нас только одно из двух.
     Џо вашим глазам Я вижу, что ваши мысли сейчас всецело  занЯты  мною.  џ
знаю, что это лишь сейчас так, а потом такого больше не  будет.  Ќо  Я  хочу
думать об этом без напыщенности и без хитрости, ибо полнаЯ луна  преображает
человека. ‚ этот миг Я чувствую, какое счастье сидеть вот так и читать  ваши
мысли; Я думаю, что если бы знать формулу, то кому-то, возможно, удалось  бы
обратить в камень дыхание времени и достичь вечности...
     € все-таки: вы всецело расположены ко мне  и  в  то  же  времЯ  подобны
радуге, котораЯ выступает из дымки, становитсЯ четче, еще не отделившись  от
нее, обретает форму и снова расплываетсЯ в туманный обруч. Ќо Я хотел бы так
же стЯнуть оба меркнущих конца дуги - держать их руками, как  лук,  натЯнуть
тетиву, наложить стрелу и выстрелить в то,  что  за  этим  стоит.  Ќаполнить
однажды этот круг всем, что исходит от менЯ,  ощущать  у  себЯ  тысЯчу  лиц,
очутитьсЯ  в  ином  пространстве!   ‘ейчас   Я   ненавижу   последовательное
Ћдно-‡а-„ругим, лучше бы сущ