 мог понЯть,
зачем она притащила менЯ сюда, но и спросить остерегалсЯ. Ќе  из благородных
побуждений, это уж точно.
     “лица, хоть и широкаЯ,  тотчас же напомнила мне омерзительный заштатный
немецкий  город средней руки. Љондитерские  и  булочные,  колбасные  лавки и
пивные прилежно окаймлЯли мостовую.
     --‚он кафе "ѓайгер", -- показала ЊариЯ. --  ‘лавитсЯ  своими пирожными.
Ќемцы ведь большие любители пирожных, верно?
     --„а,  --  ответил Я.  --  Џирожных и  колбас.  ’ак же,  как  итальЯнцы
любители макарон. Ќет ничего удобнее таких вот обобщений, -- любезно добавил
Я.  Ќе  хотелось мне втЯгиватьсЯ в  очередной глупый  национальный спор.  Ќе
сейчас.
     Њы молча шли  по улицам. —увство было тЯгостное,  мне казалось, будто Я
все  воспринимаю в каком-то  смененном,  сдвоенном виде.  ‚округ  то  и дело
слышалась  немецкаЯ речь,  а Я все равно  всЯкий раз вздрагивал; то Я  видел
просто  наглухо закрытые ставни, а то мне мерещилось за ними недреманное око
и ухо гестапо, и  столь  велики было это  перепады чувств, бросавшие менЯ от
спокойствиЯ  и  безопасности к  страху  и  ненависти,  что  Я  казалсЯ  себе
неопытным  канатоходцем,  которого   без  страховки   вытолкнули  на  канат,
протЯнутый  посреди  улицы между всеми  этими домами  и немецкими вывесками.
ЉаждаЯ  надпись по-немецки оглушала менЯ,  как  удар. ‚ообще-то надписи были
совершенно  безобидные,  но только  не длЯ  менЯ.  ‚  них  мне тоже  виделсЯ
двойной,  мрачный  смысл,  как  и  в  людЯх, что  шли  нам навстречу  и  так
по-будничному выглЯдели. Ќо Я-то знавал их другими.
     --Љафе "ѓинденбург", -- объЯвила ЊариЯ.
     ‘воей  летЯщей  походкой  манекенщицы  она  вышагивала рЯдом  со  мной,
вожделеннаЯ, но до ужаса  чужаЯ и недоступнаЯ. Љазалось, она не слышит этого
спертого  духа  захолустьЯ,  в  котором Я чуть  не задыхалсЯ, -- этой  смеси
провинциальной  простоты,  затхлого уюта и бездумного послушаниЯ,  всей этой
благости,  котораЯ  в  любую  минуту  была  готова  обернутьсЯ  самым  диким
зверством.
     --Љак тут уютно, -- сказала ЊариЯ.
     ‡наю  Я этот  уют. ‚ концлагерЯх возле бараков  смерти цвели  клумбы  с
геранЯми,   а  по  воскресеньЯм  играл  лагерный  оркестр;  под  эту  музыку
заключенных мучили, били плетьми, а то и медленно удавливали в петле. Ќе зрЯ
ведь про ѓиммлера рассказывали, как нежно он любил своих ангорских кроликов.
Ќи  одного  не дал  зарезать.  ‡ато  еврейских  детей  посылал  на  погибель
бестрепетно. ’ысЯчами.
     џ  чувствовал  во  всем теле легкую дрожь. џ  вдруг усомнилсЯ, смогу ли
когда-нибудь снова вернутьсЯ в ѓерманию. џ знал -- ничего в жизни Я не желаю
столь же страстно,  как  этого возвращениЯ, но  помыслить его себе никак  не
мог.  € вообще -- тут  что-то совсем  другое. џ  ведь  мечтал  вернутьсЯ  на
родину, чтобы  отыскать убийц моего отца, а  не длЯ того,  чтобы  снова  там
жить. € сейчас, вот  сию секунду, Я почувствовал,  что не сумел бы там жить.
ЊенЯ  бы  всю  жизнь  преследовала эта  двойнаЯ  оптика:  страна  безобидных
обывателей и, ее тенью, страна исполнительных  убийц. џ  чувствовал, что уже
никогда не смогу их разделить. ‘лишком часто и страна, и люди менЯлись прЯмо
у  менЯ на  глазах.  „а и не хочу Я  ничего разделЯть. Џередо  мной отвеснаЯ
чернаЯ  стена,  непреодолимаЯ   преграда.   Џередо  мной  убийства,  которые
истерзали всю мою жизнь. Џри одной  только мысли о них все во мне закипает и
много дней не может успокоитьсЯ. Ќет мне житьЯ, пока Я не расквитаюсь за эти
убийства.  €менно расквитаюсь -- речь не о правосудии. ‡а жизнь моих близких
убийца поплатитсЯ своей жизнью.

     Џогруженный в такие мысли, Я почти забыл о Њарии. ’еперь Я снова увидел
ее.  Ћна  стоЯла перед обувным  магазином  и придирчиво изучала витрину, всЯ
чуть  подавшись  вперед,  как  охотник в  засаде, и настолько углубившись  в
созерцание,  что, по-моему, обо  мне она тоже забыла. џ испытал вдруг прилив
удивительной нежности  к ней -- именно  потому,  что мы такие  разные  и еще
ничего друг о друге не знаем. ќто делало ее в моих глазах особенно дорогой и
неприкосновенной,  сообщало моим чувствам к ней радость интимного узнаваниЯ,
котораЯ  никогда не  переродитсЯ  в  постылую  семейную  фамильЯрность.  ќто
придавало уверенности и ей,  и мне: мы  знали,  что  наши  жизни  могут идти
рЯдом,  не  переплетаЯсь  друг  с  другом. ‚озможно, где-то на этом  пути  и
встретЯтсЯ слюдинки счастьЯ, --  но без предательства и без  прикосновениЯ к
прошлому.
     --Џодыскали что-нибудь? -- спросил Я.
     Ћна поднЯла глаза.
     --‘лишком все тЯжелое. „лЯ менЯ чересчур солидно. Ђ вы?
     --Ќичего, -- ответил Я. -- Ќичего. ђовным счетом ничего.
     Ћна внимательно посмотрела на менЯ.
     --Ќе стоит возвращатьсЯ в прошлое, да?
     --’уда вернутьсЯ невозможно, -- ответил Я.
     ЊариЯ усмехнулась.
     --Ќо это  же дает человеку свободу, верно? Љак тем птицам из легенды, у
которых есть только крыльЯ, а лапок нет.
     џ кивнул.
     --‡ачем вы менЯ сюда привели?
     --‘лучайно вышло, -- бросила она с нарочитой легкостью. -- ‚ы же хотели
прогулЯтьсЯ?
     Њожет, и  случайно, подумал  Я.  ’олько не верю Я  в такие случайности.
‘амо  собой напрашивалось  желание  сравнить мирный  уют  этого  нацистского
гнездовьЯ с разрушениЯми ”лоренции. ‚ каждом  из  нас живут затаенные обиды,
которые только  и  ждут своего часа.  Ќо  Я ничего ей не ответил.  Џока  она
молчала,  любой  мой  ответ  был  бы  только  ненужной подначкой и ударом  в
пустоту.
     Њы подошли к кафе-кондитерской, которое в этот час было  набито битком.
€з зала  доносилась  музыка. Ќемецкие народные песни. Љаждый из  этих людей,
вожделенно  поглощающий  сейчас  франкфуртский рулет  со взбитыми  сливками,
может  оказатьсЯ оборотнем, обернутьсЯ палачом и по  приказу исполнить любую
экзекуцию. ’от факт, что  эти люди живут в Ђмерике, мало что менЯет в лучшую
сторону. ‘корее наоборот, из  новоприбывших вырастают обычно самые неистовые
патриоты.
     --‚се-таки американцы  очень великодушны,  --  сказал  Я. -- Ќикого  не
сажают.
     --‘ажают.  џпонцев   в   Љалифорнии,   --   возразила   ЊариЯ.   --   €
немцам-эмигрантам  там  тоже после восьми  вечера полагаетсЯ  сидеть дома, а
днем не разрешено удалЯтьсЯ от дома больше, чем на восемь километров. џ была
там. -- Ћна рассмеЯлась. -- ‘традают, как всегда, неповинные.
     --‚ большинстве случаев -- да.
     €з большой  пивной по соседству  послышалась духоваЯ  музыка.  Ќемецкие
марши. ‚ окнах витрины лоснились кровЯные колбасы. ‘ минуты на минуту должен
был грЯнуть "•орст ‚ессель"(34).
     --Џо-моему, с менЯ хватит, -- сказал Я.
     --‘  менЯ  тоже,   --  откликнулась  ЊариЯ.  --  ‚  этой  обуви  только
маршировать хорошо, длЯ танцев она не годитсЯ.
     --’огда пойдем?
     --Ќе пойдем, а поедем. Ћбратно в Ђмерику, -- сказала ЊариЯ.

     Њы сидели  в  одном  из ресторанов  в  –ентральном парке. Џеред глазами
расстилались  луга, свежий ветерок  от воды холодил щеки, откуда-то издалека
доносились  мерные  удары весел.  ‚ечер тихо  гас, и  меж деревьев уже упали
темно-синие тени ночи. ‚округ было тихо.
     --ЉакаЯ ты загорелаЯ, -- сказал Я Њарии.
     --’ы мне это уже говорил в машине.
     --’ак то было сто лет назад. ‡а это времЯ Я успел побывать в ѓермании и
чудом  вернутьсЯ.  ЉакаЯ  ты загорелаЯ! €  как  блестЯт твои волосы  в  этом
освещении! ќто же итальЯнский свет. ‡наменитый вечерний свет ”ьезоле(35)!
     --’ы там бывал?
     --Ќет,  только  по  соседству. ‚о ”лоренции,  в  тюрьме.  Ќо свет-то  Я
все-таки видел.
     --‡а что ты сидел в тюрьме?
     --„окументов не было. Ќо менЯ быстренько выпустили  и сразу же  выслали
из страны. Ђ свет  Я знаю скорее  по итальЯнской  живописи.  ‚  нем какаЯ-то
загадка: он будто  сочитсЯ из густых темных красок. ‚от как сейчас из  твоих
волос и твоего лица.
     --‡ато  когда  Я  несчастлива, волосы у менЯ не  блестЯт и секутсЯ,  --
сказала ЊариЯ.  -- € кожа становитсЯ плохой, когда Я одна.  џ не могу  долго
быть одна. Љогда Я одна -- Я ничто. Џросто набор скверных качеств.
     Ћфициант подал нам бутылку  чилийского белого вина. “ менЯ было чувство
человека, только  что избежавшего большой опасности. ‚сколыхнувшийсЯ  страх,
всколыхнувшаЯсЯ ненависть, всколыхнувшеесЯ  отчаЯние снова  остались  где-то
позади, там, куда  Я все времЯ стремилсЯ  их загнать, пока они способны менЯ
разрушить. ‚ ‰орквилле они дохнули  на менЯ кровавой пастью воспоминаниЯ, но
сейчас  мне  казалось, что  в последний миг  Я  все-таки  успел улизнуть,  и
поэтому  чувствовал в себе глубокий покой, какого  давно не испытывал. €  не
было ничего важнее длЯ менЯ в этот час, чем птицы, мирно прыгающие по нашему
столу, склевываЯ  крошки, чем желтое вино в бокалах и лицо, мерцающее передо
мной в сумерках. џ глубоко вздохнул.
     --џ спассЯ, -- сказал Я.
     --Ѓудь здоров! -- сказала ЊариЯ. -- џ тоже.
     џ не стал спрашивать, от чего она спаслась. ЌавернЯка не от того же, от
чего Я.
     --‚ Џариже, в "ѓран  ѓиньоле"(36), Я однажды видел пьеску,  она забавно
начиналась,  --  сказал  Я.  --  „вое, мужчина и  женщина,  сидЯт в  гондоле
воздушного  шара. Ћн  с  подзорной  трубой,  все времЯ смотрит  вниз.  ‚друг
раздаетсЯ страшный грохот. ’огда он опускает трубу и говорит своей спутнице:
"’олько что взорвалась. ‡емлЯ. —то будем делать?"
     --•орошенькое начало, -- заметила ЊариЯ. -- € чем же все кончилось?
     --Љак  всегда в  "ѓран  ѓиньоле". Џолной катастрофой. Ќо в нашем случае
это необЯзательно.
     ЊариЯ усмехнулась.
     --„вое  на  воздушном  шаре.  €  ни  земли, ни родины.  „лЯ  того,  кто
ненавидит одиночество, а счастье считает всего лишь зеркалом, это совсем  не
страшно.  „а-да,  бесконечно  глубоким зеркалом,  в котором  снова и  снова,
бессчетное  число  раз, отражаешьсЯ только ты сам. Ѓудем, ‹юдвиг! Љак хорошо
быть свободным, когда ты не один. €ли это противоречие?
     --Ќет. ЋсторожнаЯ разновидность счастьЯ.
     --‡вучит не очень красиво, да?
     --Ќе очень, -- согласилсЯ Я. -- Ќо этого и не бывает никогда.
     Ћна посмотрела на менЯ.
     --Љак бы ты хотел жить, когда все  это кончитсЯ и все пути  будут снова
открыты?
     џ надолго задумалсЯ.
     --Ќе знаю, -- вымолвил Я наконец. -- Џравда не знаю.

        XIII

     --ѓде вы пропадаете? -- накинулсЯ на менЯ ђеджинальд Ѓлэк.
     џ показал ему на часы. Ѓыло десЯть минут десЯтого.
     --Ђдвокатские конторы тоже только в девЯть открываютсЯ, -- сказал Я. --
Ђ мне надо было уплатить долг.
     --„олги оплачиваютсЯ чеком. ќто куда удобнее.
     --џ пока что не обзавелсЯ банковским счетом, -- огрызнулсЯ Я. -- ’олько
долгами.
     Ѓлэк  менЯ поразил. ќто был совсем не тот  холеный светский  господин с
вальЯжными манерами, каким  Я  его знал.  ‘егоднЯ это  был собранный,  очень
нервный человек,  хотЯ и не желающий  выказывать  свою  нервность.  ‹ицо его
изменилось: куда-то  подевалась вдруг припухлаЯ мЯгкость, и даже ассирийскаЯ
бородка казалась тверже  и острей,  уже не  ассирийскаЯ,  а скорее турецкаЯ.
ќтакий салонный тигр, вышедший на охоту.
     --“  нас  мало  времени, --  деловито  сказал  он. --  Ќадо  перевесить
картины. Џойдемте!
     Њы  прошли  в  комнату с  двумЯ  мольбертами.  €з  соседнего помещениЯ,
укрывшегосЯ за стальной дверью, он вынес две картины и поставил передо мной.
     --‘кажите быстро  --  только не думайте! -- какую из них вы купили  бы.
‘корее!
     ќто были два „ега, оба с танцовщицами. € без рам.
     --Љакую? -- наседал Ѓлэк. -- Ћдну из двух. Љакую?
     џ кивнул на левую.
     --ќта вот мне нравитсЯ больше.
     --ЊенЯ не это интересует. џ спрашиваю, какую  из них вы бы купили, будь
вы миллионером?
     --‚се равно левую.

     --Ђ какую вы считаете более ценной?
     --Џо  всей видимости, другую.  Ћна просторней в композиции, не до такой
степени эскизна. „а вы же сами все это лучше менЯ знаете, господин Ѓлэк!

     --‚ данном случае как раз нет. ЊенЯ интересует спонтанное, если хотите,
наивное суждение дилетанта. џ имею в виду клиента, -- добавил он, перехватив
мой взглЯд. -- „а не торопитесь вы обижатьсЯ! ‘колько эти картины стоЯт, Я и
сам знаю. Ђ вот клиент -- это всегда неизвестнаЯ величина. ’еперь понимаете?
     --ќто тоже входит в мои обЯзанности? -- поинтересовалсЯ Я.
     Ѓлэк рассмеЯлсЯ и в один  миг  превратилсЯ  в прежнего шармера, правда,
слегка коварного, не внушающего особого довериЯ.
     --Џочему бы вам не показать клиенту обе картины сразу? -- спросил Я.
     Ѓлэк посмотрел на менЯ, как на малое дитЯ.
     --ќто будет полное фиаско, -- объЯснил он.  -- Ћн же никогда не решитсЯ
выбрать и в  итоге не купит ничего. Џоказывают  обычно три-четыре картины, и
не  одного мастера. ‚сегда разных. …сли покупатель  ни на что не клюнул,  вы
его отпускаете с Ѓогом, а  не кидаетесь показывать все,  что у вас  есть.  €
ждете,  когда   он  придет  снова.  ќтим  и  отличаетсЯ  настоЯщий  торговец
искусством от дилетанта: он умеет ждать. Љогда клиент приходит снова -- если
он  вообще приходит,  --  ему сообщают,  что две  картины  из  тех,  что ему
показывали в прошлый  раз, уже ушли, -- даже если на самом деле они  стоЯт в
соседней  комнате.  €ли  что  они  отосланы  на  выставку. Џотом  ему  снова
показывают две-три работы из  первой партии, а к ним еще две-три, ну от силы
четыре новых. Њожно еще сказать, что какаЯ-то из ваших картин сейчас как раз
на просмотре у клиента. ќто  также оживлЯет  интерес покупателЯ. Ќет  ничего
заманчивее, как увести покупку из-под носа  у конкурента. ‚се это называетсЯ
"прикормить клиента". -- ђеджинальд Ѓлэк выпустил облачко сигарного дыма. --
Љак видите, Я вовсе не хотел вас оскорбить; напротив,  хочу воспитать из вас
хорошего торговца живописью.  ’еперь нам нужно поместить картины в рамы. ќто
закон номер два: никогда не показывать клиенту картины без рам!
     Њы пошли в комнату, где висели рамы всех видов и размеров.
     --„аже директору  музеЯ! -- продолжал наставлЯть  менЯ ђеджинальд Ѓлэк.
--  ђазве  что другому  торговцу  живописью. ђамы  длЯ картин все  равно что
платьЯ длЯ женщин. „аже ‚ан ѓог мечтал о роскошных рамах. Ђ  купить  не мог.
Ћн и картины-то свои продать не мог. Љакую раму вы выберете длЯ этого „ега?
     --Ќаверно, вот эту!
     Ѓлэк покосилсЯ на менЯ с уважением.
     --Ќеплохо. Ќо мы возьмем другую. --  Ћн засунул танцовщицу в массивную,
богато декорированную барочную раму. -- Ќу как?
     --Ќесколько пышновато длЯ картины, котораЯ даже не закончена.
     Ќа  обеих картинах  был хорошо различим красный  факсимильный  штемпель
мастерской „ега. Ћн даже не сам их написал -- ученики постарались.
     --Љак раз поэтому! --  воскликнул Ѓлэк.  -- Ќе  бывает  слишком  пышной
рамы, особенно длЯ картины, котораЯ, скажем так, скорее эскиз.
     --Џонимаю. ђама все скрадывает.
     --Ћна  возвышает. Ћна сама по себе  настолько  закончена,  что  придает
законченность и картине.
     Ѓлэк был прав.  „орогаЯ  рама преобразила картину. Ћна вдруг всЯ ожила.
Џравда, теперь  она  выглЯдела несколько  хвастливо,  но это  и было то, что
нужно. Љартина  ожила. …е перспективы не убегали  больше  в бесконечность --
крепко схваченные прЯмоугольником рамы, они обрели  опору  и смысл. ‚се, что
прежде,  казалось, безалаберно и разрозненно болталось в пространстве, разом
оформилось  в  единое  целое.  Џрежде   случайное  стало  непреложным,  даже
непрописанные места смотрелись так, будто они оставлены с умыслом.
     --Ќекоторые торговцы экономЯт на рамах. ‘купердЯи.  Ћни думают, клиенты
не  замечают, когда им  подсовывают позолоченные штамповки,  этаких гипсовых
уродин.  Њожет, осознанно они этого и не  замечают, но картина-то  смотритсЯ
бедней. Љартины -- они аристократки, -- изрек Ѓлэк.
     ’еперь он подыскивал раму длЯ второго „ега.
     --‚ы  что же,  вопреки вашим принципам  все-таки намерены  показать две
работы одного мастера? -- спросил Я.
     Ѓлэк улыбнулсЯ.
     --Ќет. Ќо вторую картину Я хочу держать  в  засаде. Ќикогда  не знаешь,
как пойдет торг. Џринципы  тоже должны быть гибкими. —то  вы скажете об этой
раме? Џо-моему, подходит.  ‹юдовик  ЏЯтнадцатый. Љрасота, правда?  ќта  рама
сразу делает картину тысЯч на пЯть дороже.
     --Ђ сколько стоит рама эпохи ‹юдовика ЏЯтнадцатого?
     --‘ейчас? Ћт пЯтисот до семисот долларов. ‚се война проклЯтаЯ виновата.
€з …вропы же ничего не доходит.
     џ глЯнул  на Ѓлэка. ’оже причина  проклинать войну,  подумал  Я. € даже
вполне резоннаЯ.

     Љартины уже были в рамах.
     --Ћтнесите первую  в  соседний кабинет, -- сказал  Ѓлэк. --  а вторую в
спальню жены.
     џ посмотрел на него ошарашенно.
     --‚ы не  ослышались,  --  сказал он.  -- ‚ спальню моей  жены.  •орошо,
пойдемте вместе.
     “ госпожи Ѓлэк  была  очень  миленькаЯ, можно даже сказать, женственнаЯ
спальнЯ. Њежду шкафчиками и зеркалами висело несколько  рисунков и пастелей.
Ѓлэк окинул их орлиным взором полководца.
     --‘нимите-ка  вон  тот рисунок  ђенуара  и повесьте на его  место „ега.
ђенуара  мы повесим  вон там, над туалетным столиком, а рисунок Ѓерты Њоризо
уберем совсем. Џортьеру  справа наполовину  задернем. …ще чуть-чуть  --  вот
так, теперь свет в самый раз.
     Ћн  был  прав.  ’Яжелое  золото  задернутой  портьеры  придало  картине
нежности и тепла.
     --‘тратегиЯ  в торговле  -- половина  успеха.  Љлиент  неспроста  хочет
застать нас врасплох, с утра пораньше, когда картины выглЯдЯт дешевле. Ќо мы
встретим его во всеоружии.
     €  Ѓлэк продолжил свой инструктаж  по вопросам коммерческой  стратегии.
Љартины,  которые  он  хотел показывать, Я должен  был  по очереди вносить в
комнату, где  стоЯли мольберты. Ќа  четвертой или пЯтой картине он  попросит
менЯ принести из  кабинета второго „ега. Ќа это Я должен буду напомнить ему,
что „ега висит в спальне госпожи Ѓлэк.
     --ѓоворите по-французски,  сколько влезет,  -- учил  менЯ Ѓлэк.  --  Ќо
когда  Я спрошу про „ега, тут  уж ответьте по-английски, чтобы  и клиент вас
понЯл.
     ђаздалсЯ звонок в дверь.
     --Ђ  вот и  он!  --  воскликнул Ѓлэк, весь воспрЯнув.  --  †дите  здесь
наверху, пока Я вам не позвоню.
     џ прошел  в  кабинет,  где  на деревЯнных  стеллажах стоЯли  картины, и
уселсЯ на стул. Ѓлэк пружинистым шагом поспешил вниз поприветствовать гостЯ.
‚ кабинете имелось только одно небольшое оконце с матовым стеклом, забранное
к тому же массивной решеткой.  “ менЯ сразу возникло странное чувство, будто
Я  сижу  в  тюремной камере,  куда  длЯ разнообразиЯ поместили  на  хранение
сколько-то картин  общей стоимостью в несколько сот тысЯч долларов. Њолочный
свет из матового окошка напомнил мне о камере в  швейцарской  тюрьме,  где Я
однажды   просидел  две  недели  за  нелегальное  пребывание  в  стране  без
документов,  --  самое распространенное эмигрантское правонарушение.  Љамера
была вот такаЯ же аккуратнаЯ и чистенькаЯ, и Я с  удовольствием посидел бы в
ней еще: кормежка в тюрьме была приличнаЯ, и топили не скупЯсь. Ќо через две
недели  непогожей  ночью менЯ доставили  в  „амас к  французской границе,  Я
получил на прощанье сигарету и  дружелюбный тычок в спину: "Њарш во ”ранцию,
приЯтель! € не вздумай больше у нас в вейцарии показыватьсЯ!"
     „олжно  быть, Я  задремал. ‚о  всЯком случае,  звонок раздалсЯ длЯ менЯ
неожиданно. џ спустилсЯ к Ѓлэку.  ‚низу Я узрел  тучного  мужчину с красными
ушами и маленькими глазками.
     --Њесье  ‡оммер, -- пропел Ѓлэк елейным тоном, -- пожалуйста, принесите
нам ‘ислеЯ, тот светлый пейзаж.
     џ принес светлый пейзаж и поставил его перед  гостем. Ѓлэк долгое времЯ
ничего не говорил, он безучастно разглЯдывал в окно облака.
     --Ќу как, вам нравитсЯ? -- спросил он затем нарочито скучливым голосом.
-- ‘ислей своей лучшей поры. "Џоловодье". ’о, что все хотЯт заполучить.
     --Њура, -- сказал клиент тоном еще более скучливым, чем Ѓлэк.
     Ѓлэк улыбнулсЯ.
     --’оже разновидность  критики, -- саркастически  заметил  он. --  Њесье
‡оммер, --  обратилсЯ он затем ко  мне по-французски, -- пожалуйста, унесите
этого великолепного ‘ислеЯ.
     џ  на  секунду  замешкалсЯ,  ожидаЯ,  что Ѓлэк  попросит  менЯ принести
что-нибудь еще.  Ќо, поскольку просьбы не последовало, Я пошел  с ‘ислеем  к
двери, уже на пороге услышав, как Ѓлэк сказал клиенту:
     --‚ы сегоднЯ не в настроении, господин Љупер.  ‹учше отложим до другого
раза.
     "•итер!  --  подумал  Я, сидЯ в своем матовом закутке. --теперь ход  за
Љупером". Љогда некоторое времЯ спустЯ менЯ вызвали  снова, Я застал обоих в
молчании:  они курили дежурные сигары, которые Ѓлэк держал длЯ клиентов,  --
"партагас",  как  установил Я  позже,  подносЯ  очередные  картины.  Ќаконец
прозвучал пароль и длЯ менЯ.
     --Ќо этого „ега здесь нет, господин Ѓлэк, -- тактично напомнил Я.
     --Љак нет? Љонечно, он здесь. Ќе украли же его, в самом деле.
     џ подошел к нему, слегка склонилсЯ к его уху и прошептал:
     --Љартина наверху, в комнате у госпожи Ѓлэк...
     --ѓде?
     џ повторил по-английски: картина у госпожи Ѓлэк в спальне.
     Ѓлэк стукнул себЯ по лбу.
     --Ђх да, правильно! џ же совсем забыл. „ень нашей свадьбы, -- ну что ж,
тогда ничего не выйдет...
     џ смотрел на  него с неприкрытым восторгом: он опЯть  предоставил право
хода Љуперу.  Ѓлэк не  приказал мне  все же принести картину, не сказал, что
картина теперь принадлежит жене, -- просто все подвесил в воздухе и спокойно
ждал.
     џ  отправилсЯ  в  свою  горенку  и тоже стал ждать.  Њне казалось, Ѓлэк
поймал на крючок акулу,  но  Я  вовсе не был уверен, что акула при случае не
проглотит  Ѓлэка.  ‚прочем, положение  Ѓлэка все  же было  предпочтительней.
‘амое скверное, что ему  грозило, --  это то,  что  акула  откусит  крючок и
уплывет.  Џредполагать, будто Ѓлэк  продешевит,  было глупо --  такое просто
исключалось.   ‚прочем,   акула,   надо  признать,  предпринимала   довольно
оригинальные попытки  сбить цену. „верь моЯ  была приоткрыта,  и  в  щелку Я
слышал, как  разговор  все  больше склонЯетсЯ  к общим рассуждениЯм  на тему
сложного  экономического  положениЯ  и  войны.  Ђкула,  не  хуже  Љассандры,
пророчила всЯческие бедствиЯ: крах биржи, долги, банкротства, новые расходы,
новые битвы, кризисы  и даже угрозу  коммунизма.  Љороче, падать будет  все.
…динственное, что сохранит свою  ценность, это наличные деньги. ’ут акула  с
нажимом напомнила о  тЯжелом кризисе начала тридцатых. “  кого тогда имелись
наличные деньжата  --  тот был король и мог что хочешь купить за полцены, да
что там, за треть, за четверть, за десЯтую долю цены! ‚ том числе и картины!
Ћсобенно картины! € акула задумчиво добавила:
     --Џредметы  роскоши -- мебель, ковры,  картины всЯкие  -- тогда  вообще
подешевели раз в пЯтьдесЯт.
     Ѓлэк невозмутимо налил гостю отменного коньЯку.
     --‡ато  потом все эти вещи  снова поднЯлись  в цене, --  изрек он. -- Ђ
деньги упали. ‚ы же сами прекрасно знаете: сейчас деньги стоЯт вдвое меньше,
чем тогда.  Ћни-то  снова  в  цене не поднЯлись, зато  картины подскочили во
много раз. --  Ћн издал короткий, притворный смешок. -- „а-да, инфлЯциЯ! Ћна
началась два  тысЯчелетиЯ назад и  все продолжаетсЯ,  продолжаетсЯ. ђеальные
стоимости растут, а деньги падают, так уж устроен мир.
     --’огда вам  вообще  ничего нельзЯ  продавать,  --  парировал  Љупер  с
довольным хохотком.
     --Ћ, если бы Я  мог, -- отозвалсЯ Ѓлэк, нисколько не сбитый с толку. --
џ  и  так  продаю  только  самую  малость.  Ќо  ведь  налоги надо платить. €
оборотный  капитал нужен. „а вы порасспросите  других моих  клиентов. џ же с
ними  просто благотворительностью  занимаюсь!  ‚от недавно  одну  танцовщицу
„ега, которую лет пЯть назад продал, выкупил у своего же клиента обратно  за
двойную цену.
     --“ кого же? -- не вытерпела акула.
     --ќтого  Я вам,  разумеетсЯ, не скажу. ‚ам ведь не  понравитсЯ, если  Я
всем  раструблю, по  каким ценам вы  у  менЯ  покупаете?  Ђ потом  иной  раз
перепродаете?
     --Ќу почему же? -- Ђкула не давала себЯ обескуражить.
     --‡ато другие  этого очень не любЯт. € Я  вынужден с ними считатьсЯ. --
Ѓлэк слегка подалсЯ вперед, собираЯсь встать. -- †аль, что вы сегоднЯ ничего
не подобрали, господин Љупер. —то ж, может быть, в другой раз. Џравда, те же
цены Я вам, сами понимаете, гарантировать не могу.
     Ђкула тоже встала.
     --Џо-моему, вы хотели показать мне еще одного „ега?  -- спросил  он как
бы невзначай.
     --ќто того, что в спальне у жены  висит?  -- Ѓлэк  колебалсЯ.  Џотом  Я
услышал звонок. -- ѓосподин ‡оммер, моЯ жена у себЯ?
     --Ћна полчаса назад вышла.
     --’огда, пожалуйста, принесите-ка нам того „ега, что висит у зеркала.
     --Ѓоюсь, придетсЯ  немного подождать, господин Ѓлэк,  --  сказал Я.  --
‘тена  там  у вас  ненадежнаЯ,  пришлось деревЯнный дюбель  вставить.  Ќу  и
картину  к  этому дюбелю на  шурупе  прикрепить. Ќо  все равно  снЯть  ее --
минутное дело.
     --Ћставьте, -- сказал Ѓлэк.  -- ‹учше мы  сами сходим туда и посмотрим.
Љак вы считаете, господин Љупер?
     --џ-то не против.
     џ снова притаилсЯ в своем  логове  среди картин, как  ”афнир  на золоте
ђейна(37).  —ерез некоторое времЯ они вернулись,  и Я  был послан в спальню,
дабы отвинтить крепежи и принести  картину вниз. Џоскольку  отвинчивать было
нечего, Я провел в спальне несколько минут просто так. Ћкно спальни выходило
во двор, и  в  противоположном окне, где кухнЯ, Я увидел  госпожу Ѓлэк.  Ћна
сделала вопросительный жест. џ энергично покачал  головой: нет, пока нельзЯ!
ѓоспоже Ѓлэк все еще надлежало оставатьсЯ на кухне.
     џ принес картину в серый плюшевый салон и  вышел. Џродолжение разговора
Я  уже  слышать  не  мог: Ѓлэк  плотно  притворил за мной дверь.  Ђ мне  так
хотелось  насладитьсЯ деликатностью, с которой  он даст понЯть,  что картина
эта -- его подарок жене к десЯтилетию их свадьбы и что, в сущности, он очень
хотел бы ее сохранить;  впрочем,  в одном Я не  сомневалсЯ: Ѓлэк сделает это
столь искусно, что акула не учует ни малейшего подвоха.
     Џрошло  еще  примерно  полчаса,  после  чего Ѓлэк сам ЯвилсЯ  ко  мне и
вызволил менЯ из моего эстетического затворничества.
     --„ега можете обратно не вешать, -- сообщил он мне. -- ‡автра доставите
его господину Љуперу.
     --ЏоздравлЯю!
     Ћн скривилсЯ.
     --Ќа что только не приходитсЯ пускатьсЯ! Ђ ради чего? —ерез два года он
будет в кулачок смеЯтьсЯ -- так подскочат картины в цене!
     џ повторил вопрос Љупера.
     --’огда зачем вы вообще продаете?
     --Џотому  что не  могу  без этого! ЊенЯ увлекает сам торг! џ по  натуре
игрок. Ќо в наши дни достойных  противников  уже не осталось. ‚  сущности, Я
играю против  самого себЯ. Љстати, придумка насчет привинченной картины была
совсем недурна. ‚ы делаете успехи.

     ‚ечером Я пошел  к „жесси тайн.  € застал ее с заплаканными глазами, в
состоЯнии крайней  подавленности.  “  нее  в гостиной сидели  еще  несколько
знакомых, которые, судЯ по всему, пришли ее утешить.
     --Њожет,  Я некстати? џ  и  завтра  могу  прийти,  мне  только хотелось
поблагодарить.
     --‡а что? -- „жесси смотрела на менЯ с недоумением.
     --‡а помощь с адвокатом, -- объЯснил Я. -- ‡а то, что ты послала к нему
Ѓранта. Њне продлили визу еще на два месЯца.
     Ћна вдруг залилась слезами.
     --„а что  случилось? --  спросил  Я у актера ђабиновича,  который обнЯл
„жесси и начал ее успокаивать.
     --‚ы разве не знаете? -- шепотом спросил менЯ ‹ипшютц.  -- ’еллер умер.
Џозавчера.
     ђабинович подал  мне знак больше вопросов не задавать.  Ћн  препроводил
„жесси на софу, после чего вернулсЯ.  ‚ кино ђабинович играл маленькие  роли
злодеев-нацистов, а в жизни был очень добрый, мЯгкий человек.
     --’еллер повесилсЯ,  --  сообщил он  мне. -- …го нашел  ‹ипшютц. Ћн уже
сутки  висел, если не двое. “ себЯ в комнате. Ќа люстре. ‚се лампы горели. ‚
люстре  тоже. „олжно быть, не хотел  умирать  в темноте. ’ак что,  наверное,
ночью повесилсЯ.
     џ собралсЯ уходить.
     --‹учше останьтесь, -- сказал ђабинович. -- —ем  больше у „жесси людей,
тем длЯ нее лучше. Ћна не выносит одиночества.
     ‚оздух  в  комнате  был  спертый  и душный. €з  какого-то  загадочного,
первобытного суевериЯ „жесси не позволЯла Ћткрывать окна: дескать, скорбь об
умершем  нельзЯ выпускать  на свежий  воздух,  это нанесет  покойному ущерб.
Љогда-то Я слыхал, что  если  в доме  покойник, то,  наоборот, надо все окна
открыть, дабы  выпустить на волю  его  блуждающую душу, но  о таком странном
обычае -- закрыть  окна, чтобы сберечь в доме скорбь, когда сам усопший  уже
лежит где-то в морге, -- мне слышать не доводилось.
     --‘тараЯ Я дура, --  сказала  „жесси и решительно высморкалась. -- Џора
взЯть себЯ  в  руки. --  Ћна  встала. -- ‘ейчас  Я  сварю вам  кофе.  €ли вы
чего-нибудь другого хотите?
     --„а ничего мы не хотим, „жесси! Ћставь, пожалуйста!
     --Ќет-нет, сейчас Я сделаю кофе.
     ‚ своем пышном, шуршащем платье она проследовала на кухню.
     --€звестна хотЯ бы причина? -- спросил Я у ђабиновича.
     --Ђ разве нужна причина?
     џ вспомнил теорию  •ирша о двойных  и тройных упадках в  жизни  каждого
человека  и  о том,  что  люди без  корней,  вырванные  из  привычной жизни,
особенно подвержены опасности, когда такие упадки совпадают по времени.
     --„а нет, -- согласилсЯ Я.
     --Ћн не был особенно беден, так что это не от бедности. € болен не был.
Ќедели две тому назад ‹ипшютц его видел.
     --Ќо он хотЯ бы работал?
     --Ћн  все времЯ писал. Ќо не  печаталсЯ. ‡а последние лет десЯть у него
ни  строчки не  опубликовали, --  сказал ‹ипшютц. -- Ќо это со  многими так.
—тобы только из-за этого -- врЯд ли.
     --€ ничего не оставил? Ќи письма, ни записки?
     --Ќичего. ‚исел на  люстре, лицо синее, Язык вывален, глаза раскрыты, и
мухи по  ним  ползают.  ‚ общем, довольно  жуткаЯ картина.  ќти глаза...  --
‹ипшютца  передернуло.  -- ‘амое  скверное:  „жесси обЯзательно хочет  с ним
попрощатьсЯ.
     --Ђ где он сейчас?
     --‚  похоронном бюро.  €х  тут  называют Funeral  Home. „ом  упокоениЯ.
‡вучит-то  как!  ’рупы там  прихорашивают. …ще не бывали в этих  заведениЯх?
Ќепременно  сходите.  Ђмериканцы  народ молодой,  они  не  желают признавать
смерть.  ‘воих  мертвых  они  гримируют,  будто те просто  спЯт. Ђ  многих и
бальзамируют.
     --…сли он будет накрашен, „жесси может и не... -- он недоговорил.

     --‚от  и мы так подумали. Ќо  у ’еллера  это  почти  невозможно скрыть.
‘только  грима просто  не  бывает.  „а и очень уж дорого.  ‘мерть в  Ђмерике
ужасно дорогаЯ штука.
     --Ќе только в Ђмерике, -- проронил ‹ипшютц.
     --Ќо только не в ѓермании, -- сказал Я.
     --‚о всЯком случае, в Ђмерике это очень дорого. Њы и  так выбрали самое
скромное похоронное бюро. € все равно, даже по самому дешевому разрЯду,  это
обойдетсЯ во много сотен долларов.
     --Ѓудь  у  ’еллера такие  деньги, он  бы,  глЯдишь,  и не повесилсЯ, --
мрачно заметил ‹ипшютц.
     --Њожет быть.
     ‚ комнате, где у „жесси висели фотографии,  Я заметил перемены. ’еллера
уже не было  среди живых, его фото  переехало  на противоположную  стену. Ќа
нем, правда,  еще  не  было траурной рамки, но к обычной золоченой окантовке
„жесси уже прикрепила  траурную вуаль черного тюлЯ. ’еллер улыбалсЯ из этого
странного обрамлениЯ и выглЯдел лет на пЯтнадцать моложе -- фотографиЯ  была
чуть ли не юношескаЯ. € само фото, и траурнаЯ вуаль  -- все  было нескладно.
Ќо даже в этой нескладности чувствовалась боль, и боль неподдельнаЯ.
     ‚ошла  „жесси  с подносом и из  кофейника  с цветочками стала разливать
кофе по чашкам.
     --‚от сахар и сливки, -- объЯвила она.
     ‚се принЯлись за кофе. џ тоже.
     --Џохороны завтра, -- сказала она мне. -- ’ы придешь?
     --…сли смогу.
     --‚се  его  знакомые  должны  прийти!  --  ѓолос   „жесси  взволнованно
зазвенел. --  ‡автра в  половине первого.  Њы специально так выбрали  времЯ,
чтобы мог прийти каждый.
     --џ приду, „жесси. ‘амо собой. ќто где?
     ‹ипшютц назвал мне адрес.
     --„ом упокоениЯ ќшера. Ќа —етырнадцатой улице.
     --Ђ хоронЯт где?
     --…го не хоронЯт. …го кремируют. Љрематорий дешевле.
     --Љак? -- переспросил Я.
     --…го кремируют. ‘ожгут.
     --‘ожгут? -- повторил Я, думаЯ о многих вещах сразу.
     --Ќу да. ‚се это улаживает похоронное бюро.
     ’ут снова вступила „жесси.

     --Ћн там лежит,  совсем один, среди чужих людей, -- запричитала она. --
Ќет  бы положить  его здесь, среди  друзей, до самых  похорон. -- Ћна  снова
обратилась ко  мне.  -- —то ты  еще хочешь знать?  Љто  опЯть  внес  за тебЯ
деньги? Љонечно, ’анненбаум.
     --’анненбаум-‘мит?
     --Ќу да, кто же еще? Ћн же у нас капиталист.  € за похороны  ’еллера он
заплатил. ’ак ты точно завтра придешь?
     --’очно, -- сказал Я. „а и что Я мог еще сказать?
     --ђабинович проводил менЯ до дверей.
     --Ќам  придетсЯ как-то задержать  „жесси,  --  прошептал он. --  Ћна не
должна увидеть  ’еллера. ‚ернее, то, что  от  него осталось. ’ам ведь еще  и
вскрытие делали -- из-за самоубийства. „жесси об этом  понЯтиЯ не имеет.  ‚ы
же знаете, какаЯ она -- своего всегда добьетсЯ. •орошо хоть, она сейчас кофе
подала.  ‹ипшютц подбросил  ей в чашку таблетку снотворного. Ћна  ничего  не
заметила: мы-то все этот кофе пили и  нахваливали. Ђ когда ее хвалЯт, „жесси
не может устоЯть, иначе она и глотка не выпила бы. Њы ведь уже предлагали ей
успокоительное, но она --  ни в  какую. ќтим, говорит, она  предаст ’еллера.
„икость,  конечно,  как  и  с  закрытыми  окнами. Ќо, может быть, мы сегоднЯ
сумеем подсунуть  ей  еще одну таблетку  в  еду. Ђ завтра утром  будет самое
трудное: ума не приложу, как ее удержать. ‚ы правда придете?
     --„а. ‚ дом упокоениЯ. Ђ в крематорий его кто повезет? €ли это там же?
     --Џо-моему, нет. ќто все похоронное бюро делает. Џочему вы спрашиваете?
     --Ћ чем это вы там шепчетесь? -- крикнула „жесси из комнаты.
     --Ћна еще и недоверчиваЯ стала, -- шепнул ђабинович. -- ‘покойной ночи.
     --‘покойной ночи.
     ‘квозь полумрак прихожей, на стенах которой красовались фото ђоманского
кафе в Ѓерлине, он двинулсЯ обратно в душную комнату. Ђ Я вышел на улицу и с
облегчением окунулсЯ в ее шум и вечернюю  суету. "Љрематории! __ думал Я. --
‚ Ђмерике тоже! Ќикуда от них не детьсЯ!"

     Ќочью  Я проснулсЯ как от толчка. џ не сразу понЯл, где сон, а где Явь,
и  включил свет, чтобы поскорее избавитьсЯ от  наваждениЯ.  ќто был  не  тот
обычный эмигрантский сон, какие видишь часто, -- когда  эсэсовцы  гонЯтсЯ за
тобой  по пЯтам, потому что ты, по глупости перейдЯ  границу, вдруг  снова в
ѓермании,  и  вокруг  одни убийцы,  и  детьсЯ  некуда,  и... Ћт  таких  снов
просыпаешьсЯ  иной раз и с криком,  но это нормальные  сны отчаЯниЯ, сны про
западню, куда ты  угодил  по недосмотру и легкомыслию. „остаточно вытЯнутьсЯ
на постели, увидеть в окне красноватый мрак ночного города, чтобы понЯть: ты
спасен.
     ќтот   сон  был  совсем  другой,  невнЯтный,  тЯгучий,  склеившийсЯ  из
нескольких кусков, какой-то гибельный, тоскливый, рыхлый  и неотвЯзный,  без
начала и конца. Њне снилась ‘ибилла, она беззвучно кричала что-то, Я пыталсЯ
подойти  к ней, но уже по  колено  увЯз  в липкой густой мешанине из  смолы,
грЯзи и кровавых сгустков, Я видел ее глаза, в страхе устремленные на менЯ и
кричавшие  мне без слов:  "Ѓеги!  Ѓеги!", а потом: "Џомоги!  Џомоги!" -- и Я
видел черный зев ее раскрытого в немом вопле рта,  к которому  подступала та
же  клейкаЯ  жижа,  и  вдруг  это оказалась  уже не  ‘ибилла,  а втораЯ жена
‡игфрида ђозенталЯ, и  что-то приказывал резкий голос  с корЯвым  саксонским
выговором,  и  черный  силуэт  на  фоне  нестерпимого  закатного  зарева,  и
сладковатый запах крови,  Языки  пламени  из  топки, приторнаЯ вонь паленого
мЯса,  рука  на земле с едва  шевелЯщимисЯ пальцами, и чей-то наступающий на
руку сапог, и потом крик со всех сторон и дробное, на многие голоса, эхо.
     ‚ …вропе мне не так уж часто виделись сны. ‘лишком Я был  озабочен тем,
как выжить:  погибель-то  была  совсем рЯдом, дышала в затылок.  Љогда  ты в
опасности, тут  не  до  самокопаниЯ,  а  сны  расслаблЯют,  вот  примитивный
инстинкт  самосохранениЯ  и  не дает  им  воли,  наоборот, вытеснЯет  их  из
подсознаниЯ.  Џотом  между мной  и моими  воспоминаниЯми  пролег океан,  и в
повседневной суете мне казалось,  что Я и от них  избавилсЯ навсегда, -- так
пригасивший  все огни корабль ускользает  от  вражеских  субмарин  бесшумной
призрачной  тенью. Ѓыли у  менЯ,  как и у  всЯкого  эмигранта,  обычные  сны
преследованиЯ и бегства, -- но теперь Я знал:  ни от кого и ни  от чего Я не
ускользнул, как ни старалсЯ, чтобы не подохнуть, прежде чем успею отомстить.
’еперь  Я  знал, что  при  всем  желании  не  могу  держать  свою памЯть под
контролем, воспоминаниЯ просачиваютсЯ в мой сон, в мои  сновидениЯ, в тот не
подвластный  мне  мир,  что  каждую ночь воздвигаетсЯ  по  своим  призрачным
законам, зиждЯсь на зыбком фундаменте, и каждый день развеиваетсЯ без следа;
только воспоминаниЯ не развеиваютсЯ, они остаютсЯ.
     џ  уставилсЯ в окно. Ќад плоскостЯми крыш  взошла  луна. ѓде-то истошно
заорала  кошка. ‚ мусорных бачках во дворе  что-то шуршало. ‚ окне  напротив
зажегсЯ свет и тут же погас. џ боЯлсЯ засыпать снова. ђоберту •иршу решил не
звонить -- слишком поздний час, да и чем он мне поможет? ‘ этим Я сам должен
справитьсЯ.
     џ встал, оделсЯ.  ђешил выйти  и бродить по городу до тех  пор, пока не
устану до смерти. •отЯ и это  всего лишь увертка. џ уже много раз так делал,
и в неосознанном стремлении  обрести в этих ночных прогулках какую-то опору,
создать себе из них приют и забвение, нарочно  поэтизировал их до крайности,
будто не  знаЯ, что все эти  светЯщиесЯ  небоскребы воздвиглись  на  угрюмой
почве жадности, преступлений, эксплуатации  и людского эгоизма, будто забыв,
что помимо них  тут же рЯдом  ютЯтсЯ убогие кварталы нищеты.  џ выпестовал в
себе этот выморочный американский урбанизм в противовес кровавым годам моего
европейского прошлого, которые хотел из себЯ вытравить. Ќо Я прекрасно знал,
что  все  это  только  иллюзиЯ:  преступление  неотъемлемо  от  этих  замков
ЏарсифалЯ, как и от всЯких иных цитаделей.
     џ спустилсЯ вниз.  Њойков сегоднЯ должен быть на месте. џ хотел взЯть у
него пару таблеток снотворного. ‘колько бы Я ни норовил справитьсЯ со своими
трудностЯми   самостоЯтельно,  глупо   пренебрегать   химическим  подспорьем
забвению, когда у тебЯ такой острый  приступ. ‚ плюшевом будуаре  еще  слабо
горел свет.  -- ‚одки или секонала? -- тотчас спросил Њойков восседавший под
пальмами  в обществе графини. -- €ли приЯтной беседы? „абы потеребить основы
существованиЯ? ‘трЯхнуть с себЯ животный страх?
     ѓрафинЯ сегоднЯ спустилась вниз, закутаннаЯ в несколько шалей.
     --…сли  б  это знать,  --  протЯнула она. --  Џо-моему,  сперва  хочешь
общества,  потом  водки,  потом секонала, потом всего  прочего -- а в  итоге
носишьсЯ, как курица с отрубленной головой, и себЯ не помнишь.
     Њойков раскрыл свои глаза мудрого попугаЯ.
     --Ђ потом все начинаетсЯ сначала, -- проронил он. -- ‚се идет по кругу,
графинЯ.
     --‚ы так полагаете? € деньги тоже?
     Ќа стойке портье раздалсЯ звонок.
     --Ќаверное,   ђауль,  --  вздохнул  Њойков.   --  —то-то  ночь  сегоднЯ
беспокойнаЯ.
     Ћн поднЯлсЯ и пошел выЯснЯть, в чем дело. ѓрафинЯ обратила ко  мне свое
птичье лицо,  на  котором,  как сапфиры  в мЯтом  шелку, мерцали  ее голубые
глаза.
     --„еньги не возвращаютсЯ, -- прошептала она. -- ’екут и текут. Ќадеюсь,
Я умру прежде, чем они кончатсЯ совсем. Ќе хочетсЯ подыхать в богадельне. --
Ћна жалко улыбнулась. -- џ и так стараюсь не затЯгивать. -- €з-под ее  шалей
без всЯкого видимого участиЯ рук на секунду вынырнула бутылка водки и тут же
исчезла. -- ‚ы плакать  не пробовали? --  спросила она затем. -- …сли уметь,
это  успокаивает.  ‚ыматывает.  Џотом наступает  безутешный покой. ’олько не
всегда  это получаетсЯ. ‚ремЯ  плача  быстро проходит. ‹ишь потом понимаешь,
какое  это  хорошее  было  времЯ.  ‡атем приходит  страх,  и  оцепенение,  и
отчаЯние.  €  тогда единственное,  что  держит  человека  в  жизни,  это его
воспоминаниЯ.
     џ поднЯл глаза на бледно-восковое  лицо  ветхого шелка.  Ћ чем она? ‚се
как раз наоборот, по крайней мере, длЯ менЯ.
     --—то  вы  имеете  в  виду?  --  переспросил  Я.  ‹ицо  графини  слегка
оживилось. -- ‚оспоминаниЯ, -- повторила она. -- Ћни живые, них тепло, в них
блеск, в них юность и жизнь.
     --„аже если вспоминаете о мертвых?
     --„а,--  ответила  хрупкаЯ  старушка  после  паузы.  --  Љакие  же  это
воспоминаниЯ, если о живых?
     џ больше не спрашивал.
     --‚оспоминаниЯ держат человека в жизни, -- повторила она тихо. --  Џока
ты жив, живы и твои воспоминаниЯ. €наче что? Ќо к ночи они выходЯт из тени и
умолЯют: "Ќе уходи! Ќе убивай нас! “ нас же никого нет, кроме  тебЯ!" € хоть
сам ты в отчаЯнье, и устал до смерти,  и хочетсЯ бросить  все, но они-то еще
больше тебЯ устали и больше тебЯ отчаЯлись, а все молЯт  и молЯт: "Ќе убивай
нас! ‚ызови нас к себе снова,  и мы придем под  бой курантов!" -- и зазвенит
мелодичный  хрустальный смех, и  оживут фигуры, и совершат свои механические
поклоны и книксены, и поплывут перед  тобой любимые лица, воскресшие, только
чуть бледней, чем прежде, вот они перед тобой и все молЯт, молЯт: "Ќе убивай
нас! Њы живы только в  тебе!" Љак же им отказать? € как их  выдержать? Ђх...
--  Ќа  секунду графинЯ жалобно умолк