утница.
     џ не представлЯл, как такое могло бы случитьсЯ; однако высказал
предположение, что мы, может быть, каким-то образом угодили в
сливное русло, и теперь нас несЈт к створу.
     ќто предположение еЈ ничуть не утешило, и она стала рыдать.
Ћна говорила, что мы оба утонем; это ей ЃожьЯ кара, за то, что она
поехала со мной кататьсЯ.
     ’акое наказание мне показалось чрезмерным, но кузина считала
его справедливым, и уповала, что скоро всему настанет конец.
     џ попыталсЯ еЈ успокоить, чтобы она не принимала всЈ так
всерьЈз. Џросто Я, значит, гребу медленнее, чем казалось. ’еперь-то
мы скоро доберЈмсЯ до шлюза. € Я прогрЈб ещЈ с милю.
     ’ут Я начал уже и сам беспокоитьсЯ. џ снова посмотрел на карту.
‚от он, “оллингфордский шлюз, отмечен самым тебе Явным образом,
полторы мили ниже Ѓенсонского. ќто была хорошаЯ, надЈжнаЯ карта,
и, кроме того, Я сам помнил шлюз. џ проходил его два раза. ѓде мы?
—то с нами случилось? џ начинал думать, что всЈ это сон, что Я просто
сплю у себЯ в постели; через минуту Я проснусь, и мне скажут, что уже
начало одиннадцатого.
     џ спросил кузину, не кажетсЯ ли ей, что это сон, и она ответила,
что сама только что собиралась задать мне тот же вопрос. € тогда мы
оба решили что, может быть, оба спим. Ќо, если так, кто из нас
действительно спит и видит сон, а кто только снитсЯ другому?
‘тановилось весьма интересно.
     Њежду тем Я продолжал грести, а шлюз все не поЯвлЯлсЯ. ђека
под набегающей тенью ночи становилась загадочной и угрюмой, и,
вместе с ней, всЈ вокруг становилось потусторонним и жутким. Њне
стали приходить на ум всЯкие домовые, духи, блуждающие огоньки; те
нехорошие девушки, которые сидЯт по ночам на скалах и завлекают
народ в пучину; всЯкаЯ прочаЯ чертовщина. џ стал сожалеть, что был
недостаточно добродетелен, что знаю так мало псалмов. € вдруг, во
времЯ этих раздумий, Я услышал благословенный напев "Ћн разоделсЯ
в пух и прах", скверно исполнЯемый на гармонике -- и понЯл, что мы
спасены.
     Љак правило, Я не прихожу в восторг от звуков гармоники. Ќо,
боже мой, какой прекрасной показалась тогда эта музыка нам обоим!
Њного, много прекрасней, чем, скажем, голос ЋрфеЯ, или лютнЯ
Ђполлона, или что-нибудь в таком роде. ЉакаЯ-нибудь небеснаЯ
мелодиЯ, в тогдашнем нашем состоЯнии духа, привела бы нас только в
полное помешательство. ’рогающую мелодику, исполненную
надлежащим образом, мы сочли бы зовом небес, и оставили бы всю
надежду. Ќо в дЈрганом судорожном мотивчике "Ћн разоделсЯ в пух и
прах", который пиликали, как придЈтсЯ, на хриплой гармонике, было
что-то особенно человечное, воодушевлЯющее.
     ‘ладкие звуки близились, и вскоре лодка, на которой они
возникали, стоЯла бок о бок с нашей.
     ‚ ней содержалась компаниЯ провинциальных Ђрри-и-Ђрриет,
которые отправились покататьсЯ при лунном свете. (Ќикакой луны,
правда, не было, но это уже не их вина.) Ќикогда в жизни Я не видел
людей очаровательнее и милее. џ окликнул их и спросил, не могут ли
они указать нам дорогу к “оллингфордскому шлюзу; Я объЯснил им,
что ищу его уже битых два часа.
     -- “оллингфордский шлюз! -- отвечали они. -- „а господь с вами,
сэр. …го уже год как убрали, больше! “оллингфордского шлюза больше
и нет, сэр! ‚ы теперь около Љлива. ‚от те раз, Ѓилл, ты прикинь
только, но тут джентльмен ищет “оллингфордский шлюз!
     ’акаЯ возможность мне в голову не приходила. Њне хотелось
броситьсЯ им на шею и осыпать благословениЯми. Ќо течение длЯ
этого было слишком быстрым, и мне пришлось удовлетворитьсЯ
банальной благодарностью.
     Њы благодарили их, снова и снова, и говорили, что сегоднЯ
чудесный вечер, и желали приЯтной прогулки, и Я, кажетсЯ, даже
пригласил их на недельку в гости, а кузина сказала, что еЈ матушка
будет страшно рада их видеть. € мы запели "•ор солдат" из "”ауста",
и всЈ-таки успели к ужину.


        ѓ‹Ђ‚Ђ X

     ЏерваЯ ночевка. -- Џод парусиной. -- Њольба о помощи. --
‘военравие чайников; как с ним боротьсЯ. -- “жин. -- Љак ощутить
добродетель. -- ‘рочно требуетсЯ хорошо осушенный необитаемый
остров с удобствами, предпочтительно в южной части ’ихого океана. -
- ‡абавный случай с отцом „жорджа. -- ЃессоннаЯ ночь.

     Њы с ѓаррисом уже подумывали о том, что с Ѓелл-“эйрским
шлюзом разделались таким же образом. „жордж тЯнул лодку до
‘тэйнза; там мы его сменили, и нам уже стало казатьсЯ, что мы
прошагали миль сорок, волоча за собой груз тонн в пЯтьдесЯт. Ѓыло
уже полвосьмого, когда бы добрались до места. ‡десь мы уселись в
лодку, подгребли к левому берегу, и стали высматривать, где бы
причалить.
     ‘начала мы предполагали добратьсЯ до острова ‚еликой •артии
‚ольностей -- живописного уголка, где река вьЈтсЯ по мирной зелЈной
долине -- и поставить лагерь в одной из живописных бухточек,
которые можно найти на том маленьком побережье. Ќо, странным
образом, теперь мы далеко не так стремились к живописности, как с
утра. Љлочок берега, скажем, между угольной баржей и газовым
заводом нас, на эту ночь, вполне бы устроил. Џейзажей нам не
хотелось; нам хотелось поужинать и отправитьсЯ спать. ’ем не менее,
мы догребли до мыса -- "Њыса Џикников", как его называют, и
высадились в просто прелестном местечке, под сенью огромного вЯза,
к раскидистым корнЯм которого и привЯзали лодку.
     Њы думали, что сразу поужинаем (решив обойтись без чаю, чтобы
сэкономить времЯ), но „жордж сказал -- нет; сначала нужно поставить
тент, пока ещЈ не совсем стемнело, и можно разглЯдеть, что к чему.
Џотом, сказал он, сделав такое дело, мы, со спокойной душой,
усЯдемсЯ за еду.
     ‘тавитьсЯ просто так этот тент вовсе не захотел; боюсь, всей
трудности дела никто из нас даже не представлЯл. ‚ абстракции это
выглЯдит проще простого. ЃерутсЯ пЯть железных дуг -- как будто
огромные крокетные воротца -- и укреплЯютсЯ стоймЯ над лодкой.
Џоверх натЯгиваетсЯ парусина и прикреплЯетсЯ снизу. ќто займЈт
минут десЯть, думали мы.
     Њы просчитались.
     Њы взЯли дуги и стали совать их в специальные гнЈзда. Љто бы
подумал, что такое занЯтие может оказатьсЯ опасным. Ќо теперь,
оглЯдываЯсь назад, Я удивлЯюсь только тому, что мы живы, живы все,
и есть кому об этом рассказывать. ќто были не дуги, а какие-то
дьЯволы. ‘начала они никак не хотели влезать в свои гнЈзда, и нам
пришлось прыгать на них, и пинать, и заколачивать их багром. Љогда
они влезли, выЯснилось, что мы повставлЯли их не в свои гнЈзда, и
теперь их нужно вытаскивать.
     Ќо они не вытаскивались. Ќам, по двое, приходилось сражатьсЯ с
каждой в течение пЯти минут, после чего они вдруг выскакивали, и
пытались швырнуть нас в реку, и утопить. Џосередине у них были
шарниры, и, стоило нам отвернутьсЯ, они прищемлЯли нам этими
своими шарнирами самые чувствительные части тела. €, пока мы
боролись с одним концом дуги, убеждаЯ его выполнить собственный
долг, другой конец предательски подбиралсЯ к нам сзади, и бил по
затылку.
     Ќаконец, мы их укрепили -- оставалось только натЯнуть парусину.
„жордж раскатал еЈ и укрепил один конец на носу. ѓаррис встал в
середине, чтобы взЯть парусину у „жорджа и отправить дальше ко мне,
а Я изготовилсЯ принимать еЈ на корме. —тобы добратьсЯ до моих рук,
парусине потребовалось немало времени. „жордж справилсЯ со своей
задачей как надо, но длЯ ѓарриса это дело было в новинку, и он дал
маху.
     Љак он ухитрилсЯ всЈ это сделать, не знаю (сам он объЯснить не
сумел), только после десЯти минут сверхчеловеческих усилий он,
посредством каких-то загадочных манипулЯций, обмотал всю парусину
вокруг себЯ. Ћн оказалсЯ так плотно в неЈ завЈрнут, и закатан, и
упакован, что просто не мог из неЈ выбратьсЯ. Ћн, разумеетсЯ, повЈл
неистовую борьбу за свободу -- право каждого англичанина по
рождению -- и, в процессе этой борьбы (Я узнал об этом впоследствии)
повалил „жорджа; здесь „жордж, клЯнЯ ѓарриса на чЈм свет стоит,
присоединилсЯ к борьбе, и запеленалсЯ сам.
     ‚ тот момент Я ни о чем не догадывалсЯ. џ вообще понЯтиЯ не
имел о том, что творитсЯ. Њне было сказано, что Я должен стоЯть, куда
менЯ поставили, и ждать, пока до менЯ дойдЈт парусина; и мы, вдвоЈм
с Њонморанси, стоЯли и ждали, как паиньки. Ќам было видно, что
парусину дЈргает и кидает, вполне; но мы-то думали, что это такой
технический приЈм, и не вмешивались.
     Ќам также было слышно, как под парусиной приглушЈнно
ругаютсЯ, и мы представлЯли, что работа, которой были занЯты
„жордж и ѓаррис, была довольно хлопотной, и решили, что лучше
всего пока подождЈм и, пока они там более-менее не разберутсЯ,
вмешиватьсЯ не будем.
     Њы ждали ещЈ какое-то времЯ, но ситуациЯ, по-видимому, только
усугублЯлась; до тех пор, пока, наконец, над бортом лодки не возникла
голова „жорджа и не заговорила.
     Ћна сказала:
     -- ’ы что, не можешь помочь, раззЯва?! ‘тоит, как набитое
чучело, когда мы тут чуть не задохлись, оба! Ѓолван!
     џ никогда не остаюсь глух к призывам о помощи; Я подошЈл и
распутал их -- как раз вовремЯ, так как у ѓарриса лицо уже почернело.
     Ќам пришлось ещЈ полчаса как следует поработать, прежде чем,
наконец, тент был натЯнут как полагаетсЯ. Џотом мы расчистили
палубу и занЯлись ужином. Њы поставили чайник, на носу лодки, а
сами ушли на корму, делаЯ вид, что не обращаем на него вниманиЯ, а
готовим к ужину прочее.
     Ќа реке это единственный способ заставить чайник вскипеть.
…сли он только заметит, что вы этого ждЈте и нервничаете, он даже не
зашумит. Ќужно уйти и приступить к трапезе, как будто чай вы не
собираетесь пить вообще. Џри этом на чайник ни в коем случае не
следует даже оглЯдыватьсЯ. ’огда вы скоро услышите, Љак он фыркает
и плюЈтсЯ, терЯЯ рассудок от стремлениЯ превратитьсЯ в чай.
     ’акже, когда вам очень некогда, хорошо помогает, если вы будете
очень громко переговариватьсЯ между собой о том, что чаю вам вовсе
не хочетсЯ, и вы не собираетесь его пить. ‚ы располагаетесь невдалеке
от чайника, так, чтобы он мог вас подслушать, и кричите: "џ не хочу
чаю, а ты, „жордж?", на что „жордж в ответ дерЈт глотку: "„а ну его,
этот чай, Я его ненавижу; мы будем пить лимонад; чай совсем не
усваиваетсЯ". Џосле такого чайник немедленно начинает кипеть
ключом и заливает спиртовку.
     Њы принЯли на вооружение эту невинную хитрость, и в
результате, когда всЈ остальное было готово, чай нас только и ждал. €
тогда мы зажгли фонарь, и сели ужинать.
     ќтот ужин был нам крайне необходим.
     ‚ течение тридцати пЯти минут, на всЈм протЯжении этой лодки,
как вдоль, так и поперЈк, не раздавалось ни звука -- за исключением
лЯзга посуды и столовых приборов, а также непрерывного хруста
четырЈх комплектов коренных зубов. —ерез тридцать пЯть минут
ѓаррис сказал "“ф!" -- и, вынув из-под себЯ левую ногу, заменил еЈ
правой.
     …ще через пЯть минут „жордж тоже сказал: "“ф!" -- и швырнул
свою миску на берег. ’ри минуты спустЯ Њонморанси, впервые после
нашего отъезда, обнаружил признаки примирениЯ с
действительностью, свалилсЯ на бок и вытЯнул лапы. ‡атем сказал
"“ф!" и Я, и откинулсЯ назад, и треснулсЯ головой, об одну из этих
дурацких дуг, и не обратил на это никакого вниманиЯ, и даже не
чертыхнулсЯ.
     Љак хорошо себЯ чувствуешь на полный желудок, как бываешь
доволен собой и всем миром! —истаЯ совесть, как говорЯт мне такие,
кто проверЯл на себе, даЈт ощущение счастьЯ и удовлетворЈнности;
полный желудок делает то же самое ничуть не хуже, причЈм дешевле,
и не так хлопотно. —увствуешь в себе столько всепрощениЯ, столько
добросердечиЯ, после основательной и удобоваримой трапезы --
столько духовного благородства, столько великодушиЯ!
     ‘транно, до какой степени органы пищеварениЯ властвуют над
нашим рассудком. ЌельзЯ ни работать, ни думать, если наш желудок
того не желает. Ћн диктует, что чувствовать, что переживать. Џосле
Яичницы с беконом он велит: "ђаботай!". Џосле бифштекса с портером
он говорит: "‘пи!". Џосле чашки чаЯ (по две ложки на чашку,
заваривать не более трЈх минут), он командует мозгу: "Ђ ну-ка
воспрЯнь, и покажи, на что ты способен. Ѓудь красноречив, и глубок, и
тонок; заглЯни Ясным взором в тайны Џрироды и жизни; простри
белоснежные крыльЯ трепещущей мысли, и воспари, богоравный дух,
над юдолью сует, направлЯЯ свой путь сквозь сиЯнье бескрайних
россыпей звЈзд к вратам ‚ечности!".
     Џосле горЯчих сдобных пончиков он говорит: "Ѓудь тупым и
бездушным, как скотина на пастбище, -- безмозглым животным с
равнодушным взглЯдом, в котором нет ни искры надежды и мысли,
страха, любви, или жизни". Ђ после должной порции бренди он
приказывает: "’еперь, придурок, скаль зубы и падай с ног, чтобы твои
дружки могли над тобой поразвлечьсЯ; пускай слюни и вытворЯй
всЯкую чушь, неси околесицу, и покажи, каким беспомощным идиотом
может стать человек, когда ум и волЯ его утоплены, как котЯта, в
рюмке спиртного".
     Њы всего лишь жалчайшие рабы своего желудка. „руг мой, не
домогайсЯ морали и добродетели! ‘леди неусыпно за своим желудком,
питай его с разумением и осторожностью. € тогда к тебе ЯвитсЯ
добродетель, и ЯвитсЯ благодать, и воцарЯтсЯ они в душе твоей (безо
всЯких усилий). € станешь ты порЯдочным гражданином, и верным
супругом, и нежным отцом -- достойным, благочестивым мужем.
     „о ужина мы с „жорджем и ѓаррисом были сварливы, брюзгливы
и раздражительны; после ужина мы сидели и блаженно улыбались друг
другу, и нашей собаке тоже. Њы любили друг друга, мы любили весь
мир. ѓаррис, передвигаЯсь по лодке, нечаЯнно наступил на мозоль
„жорджу. ‘лучись такое до ужина, „жордж бы выразил такие надежды
и пожеланиЯ насчЈт участи ѓарриса как на этом, так и на том свете, что
вдумчивый человек бы содрогнулсЯ.
     ’еперь он сказал всего-навсего:
     -- Ќу-ну, старина! Џолегче.
     Ђ ѓаррис, вместо того чтобы своим, самым гадким, тоном сделать
замечание в том духе, что нормальному человеку просто невозможно
не наступить на какую-либо часть ноги „жорджа, передвигаЯсь в
радиусе десЯти Ярдов от того места, где он находитсЯ; вместо того,
чтобы посоветовать „жорджу никогда не садитьсЯ в лодки обычных
размеров, имеЯ ноги подобной длины; вместо того чтобы предложить
„жорджу развесить их по обоим бортам (перед ужином он так бы и
поступил), -- вместо этого он просто ответил:
     -- Ћх, прости, старина! Ќадеюсь, тебе не больно?
     € „жордж отвечал:
     -- ЏустЯки! -- и добавил, что сам виноват, а ѓаррис сказал, что
нет, виноват всЈ-таки он.
     ‘лушать их было одно удовольствие.
     Њы закурили трубки, и сидели, любуЯсь тихой ночью, и
разговаривали.
     „жордж высказал мысль: почему бы нам вообще так не сделать --
не остатьсЯ вдали от мира, с его грехом и соблазном, ведЯ
воздержанную, тихую жизнь; творЯ добро. џ сказал, что как раз о чЈм-
то в подобном роде часто мечтал и сам, и мы принЯлись обсуждать,
нельзЯ ли нам, всем четверым, удалитьсЯ на какой-нибудь удобно
расположенный и хорошо оборудованный необитаемый остров, и жить
там среди лесов.
     ѓаррис заметил, что, как он слышал, проблемой необитаемых
островов ЯвлЯетсЯ сырость; но „жордж возразил, что это не так, если
остров как следует осушить, чтобы не боЯтьсЯ промочить ноги.
     ‡атем мы заговорили о том, что лучше промочить горло, чем
ноги, и в свЯзи с этим „жордж вспомнил забавную штуку, котораЯ как-
то случилась с его папашей. …го отец путешествовал с приЯтелем по
“эльсу, и однажды они остановились на ночь в небольшой гостинице,
где проживали еще несколько молодых людей, и они (отец „жорджа и
его приЯтель) присоединились к этим молодым людЯм, и провели вечер
в их обществе.
     ‚ечер получилсЯ крайне весЈлый, засиделись они допоздна, и
когда пришло времЯ отправлЯтьсЯ спать, то оказалось, что оба (отец
„жорджа тогда был ещЈ зелЈным юнцом) тоже несколько навеселе.
Ћни (отец „жорджа и его приЯтель) должны были спать в одной
комнате, на разных кроватЯх. Ћни взЯли свечу и поднЯлись к себе.
Љогда они оказались в комнате, свеча зацепилась за стенку, погасла, и
им пришлось раздеватьсЯ и ложитьсЯ в постель во тьме наощупь. Ћни
разделись, забрались в постель, причЈм, сами того не подозреваЯ, в
одну и ту же -- хотЯ им казалось, что ложатсЯ они в разные. Ћдин
устроилсЯ головой на подушке, другой заполз на кровать с другой
стороны, положив на подушку ноги.
     ‘ минуту царило молчание. ‡атем отец „жорджа сказал:
     -- „жо!
     -- ‚ чЈм дело, ’ом? -- ответил голос „жо с другого конца кровати.
     -- ‘лушай, у менЯ тут уже кто-то лежит, -- сказал отец „жорджа. -
- …го ноги у менЯ на подушке.
     -- ‘траннаЯ вещь, ’ом, -- отозвалсЯ „жо, -- но, чЈрт менЯ побери,
у менЯ тоже кто-то лежит!
     -- € что ты собираешьсЯ делать? -- спросил отец „жорджа.
     -- џ? џ его скину на пол, -- отвечал „жо.
     -- џ тоже, -- храбро заЯвил отец „жорджа.
     Џоследовала короткаЯ схватка, котораЯ закончилась двумЯ
полновесными ударами в пол. ‡атем жалобный голос позвал:
     -- ’ом, а ’ом?
     -- „а...
     -- ’ы как там?
     -- ‘казать по правде, мой менЯ скинул!
     -- Ђ мой менЯ! ’ы знаешь, мне эта гостиница что-то не нравитсЯ.
Ђ тебе?
     -- Ђ как называлась гостиница? -- спросил ѓаррис.
     -- "‘виньЯ со свистулькой", -- сказал „жордж. -- Ђ что?
     -- „а нет, значит не та.
     -- ‚ смысле?
     -- ‹юбопытнаЯ штука, -- пробормотал ѓаррис. -- ’очно такаЯ же
штука случилась и с моим папашей, в одной деревенской гостинице.
Ћн часто про это рассказывал. џ вот подумал, может быть, в той же
самой?
     Њы отправились на боковую в десЯть, и Я думал, что, устав за
день, сразу усну. Ќо не тут-то было. Ћбычно Я раздеваюсь, кладу
голову на подушку, и потом кто-нибудь долбит в дверь, и кричит, что
уже полдевЯтого. Ќо сегоднЯ, казалось, всЈ было против менЯ. Ќовизна
обстановки, жЈсткаЯ лодка, скрюченнаЯ спина (ноги у менЯ лежали под
одной скамейкой, голова -- на другой), плеск воды вокруг лодки,
шуршание ветра в листьЯх -- всЈ это отвлекало менЯ и не давало
уснуть.
     ‚сЈ-таки Я заснул и несколько часов проспал. Џотом какаЯ-то
часть лодки, котораЯ выросла только на ночь (еЈ однозначно не было,
когда мы отправлЯлись в дорогу, и она исчезла к утру), стала буравить
мне спину. џ, тем не менее, какое-то времЯ таким образом ещЈ спал, и
мне снилось, будто бы Я проглотил соверен, и они, чтобы его достать,
коловоротом сверлЯт у менЯ в спине дырку. џ считал, что с их стороны
подобное уже слишком, просил поверить мне в долг, и обещал
расплатитьсЯ в конце месЯца. Ќо они не хотели менЯ и слушать; они
сказали, что деньги лучше достать немедленно, потому что в
противном случае нарастут большие проценты. ‚ общем, в конце
концов Я с ними повздорил, и высказал всЈ, что о них думал. € тогда
они крутнули бурав с таким изощрЈнным садизмом, что Я проснулсЯ.
     ‚ лодке было душно; голова у менЯ болела, и Я решил выйти
подышать свежим ночным воздухом. џ натЯнул на себЯ, что нашарил
(кое-что было мое, а кое-что -- „жорджа и ѓарриса) и выбралсЯ из-под
тента на берег.
     Ќочь была просто чудеснаЯ. ‹уна уже зашла, оставив притихшую
землю наедине со звездами. Љазалось, что, в тишине и молчании, пока
мы, еЈ дети, спали, звезды вели с ней, их сестрой, беседу, и поверЯли
великие тайны -- голосами слишком вселенскими и бездонными, чтобы
младенческий слух человека мог уловить эти звуки.
     Ћни внушают нам трепет, эти необыкновенные звЈзды, такие
Яркие, такие холодные. Њы -- словно дети, которых крохотные их
ножки завели случайно в полуосвещЈнный храм божества, кому их
поклонЯтьсЯ учили, но кого они не познали; и они стоЯт теперь под
гулким сводом, простЈршимсЯ над панорамой призрачного огнЯ,
смотрЯт вверх, наполовину надеЯсь, наполовину боЯсь узреть в небесах
нечто, что приведЈт их в трепет.
     € в то же времЯ ночь исполнена мощи и умиротворенности. Џеред
ее величием тускнеют и стыдливо прЯчутсЯ наши маленькие печали.
„ень был полон суеты и волнений, наши души были полны зла и
горечи, а мир казалсЯ нам таким жестоким и несправедливым. € Ќочь,
как мать, великаЯ, любЯщаЯ, ласково кладет ладонь на наш пылающий
лоб, и оборачивает к себе заплаканные наши лица, и улыбаетсЯ нам; и,
пусть не говорит нам ни слова, мы знаем всЈ, что она могла бы сказать,
и прижимаемсЯ горЯщей щекой к груди еЈ, и боль наша уходит.
     Џорой наше горе поистине неподдельно и глубоко, и мы
безмолвно стоим перед лицом Ќочи, ибо у нашего горЯ нет слов, а есть
только стон. € Ќочь полна состраданиЯ к нам. Ћна не может облегчить
нам боль, но берет нашу руку в свою, и маленький мир уходит в
какую-то даль и терЯетсЯ у нас под ногами; а мы несЈмсЯ на …Ј темных
крыльЯх, чтобы предстать на мгновение перед ликом ещЈ большей
‘илы, чем даже она сама, и в дивном сиЯнии этой великой ‘илы всЯ
жизнь человека лежит перед нами как книга, и мы понимаем, что Ѓоль
и ‘траданье -- лишь ангелы Ѓожьи.
     ’олько те, что несли в этой жизни мученический венец, только те
могут узреть это неземное сиЯние; но они, возвратЯсь на землю, не
смеют говорить о нЈм, не могут поведать тайны, которую знают.
     ‘лучилось давным-давно, что несколько прекрасных рыцарей
ехали по незнакомой стране, и путь их лежал по дремучему лесу,
заросшему густо колючим терновником, который раздирал в клочьЯ их
тело. € листьЯ деревьев в этом лесу были такие тЈмные, плотные, что
ни один солнечный луч не проникал сквозь ветви, чтобы смЯгчить мрак
и уныние.
     € вот, когда они ехали по этому мрачному лесу, один из рыцарей
отдалилсЯ от своих товарищей, и уже не вернулсЯ к ним больше. € они,
в жестокой печали, продолжили путь без него, оплакиваЯ, как
погибшего.
     € вот, наконец, когда рыцари достигли прекрасного замка,
который был целью их странствиЯ, они пробыли там много дней в
празднестве. € как-то вечером, когда, бодрые и беззаботные, сидели
они в огромной зале, перед пылавшими в очаге брЈвнами, и осушали
заздравные кубки, вдруг поЯвилсЯ тот рыцарь, которого они потерЯли,
и приветствовал их. …го платье было в лохмотьЯх, как платье нищего;
на его белом теле зиЯли глубокие раны, но лицо его сиЯло светом
великой радости.
     € спросили они, что за участь его постигла, и он рассказал им,
как заблудилсЯ в дремучем лесу, и блуждал много дней и ночей, пока
не упал, израненный, истекающий кровью, чтобы расстатьсЯ с жизнью.
     € вот, когда он был уже на пороге смерти, в глухом мраке
подошла к нему величаваЯ дева, и взЯла его за руку, и повела его
тайными тропами, которых не ведают люди. € вот над мраком леса
воссиЯл лучезарный свет, пред которым свет днЯ был как лампада пред
солнцем. € в этом дивном сиЯнии Явилось измученному нашему
рыцарю, словно во сне, видение; и столь удивительным, столь
прекрасным было это видение, что рыцарь, забыв о своих тЯжких
ранах, стоЯл, зачарованный, и радость его была глубокой как море,
глубин которого не измерил ещЈ никто.
     € видение растворилось, и рыцарь, склонив колени, воздал свЯтой
благодарность -- той, котораЯ привела его в этот печальный лес, чтобы
узрел он сокрытое в нЈм видение.
     € имЯ этому дремучему лесу -- ‘корбь. Ќо о том, что Явилось в
нЈм прекрасному рыцарю, мы не смеем рассказывать, мы не можем
поведать.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XI

     Ћ том, как „жордж однажды встал рано. -- „жордж, ѓаррис и
Њонморанси не выносЯт вида холодной воды. -- ѓероизм и
решительность, которые проЯвлЯет „жей. -- „жордж и его рубашка:
историЯ с назиданием. -- ѓаррис в роли повара. -- ‚зглЯд в прошлое
(учебное пособие; длЯ изучениЯ в школе).

     џ проснулсЯ в шесть и увидел, что „жордж тоже не спит. Њы
поворочались с боку на бок и попытались снова уснуть, но всЈ без
толку. …сли бы нам было нужно, по какой-нибудь особой причине,
сейчас же встать и одетьсЯ, то мы, конечно же, уснули бы мЈртвым
сном, едва поглЯдев на часы, и проспали бы до десЯти. Ќо поскольку, в
течение по меньшей мере ещЈ двух часов, вставать не было ни
малейшей необходимости (и вообще, вставать сейчас, в такое времЯ,
было полнейшей глупостью) мы, в соответствии с общим твердолобым
порЯдком вещей в природе, почувствовали, что пролежать ещЈ пЯть
минут длЯ нас -- равносильно смерти.
     „жордж рассказал, что нечто подобное, только хуже, случилось с
ним полтора года назад, когда он жил сам, на квартире у некой миссис
ѓиппингс. Ћднажды вечером у него сломались часы и остановились на
четверти девЯтого. Ћн этого не заметил, потому что забыл их перед
сном завести (случай длЯ него необычный) и повесил у изголовьЯ, даже
не посмотрев на них.
     Ђ случилось это зимой, почти в самый короткий день, и в придачу
всю неделю стоЯл туман. ’аким образом, тот факт, что, когда „жордж
утром проснулсЯ, вокруг стоЯла кромешнаЯ тьма, не говорил ещЈ ни о
чЈм. Ћн приподнЯлсЯ и снЯл часы. Ћни показывали четверть девЯтого.
     -- ‘вЯтители милосердные, упасите нас! -- вскричал „жордж. -- ‚
девЯть Я должен быть в ‘ити! Џочему менЯ никто не разбудил? —то за
безобразие!
     € он швырЯет часы, и вскакивает с постели, и принимает
холодную ванну, и умываетсЯ, и одеваетсЯ, и бреетсЯ холодной водой
(потому что греть еЈ некогда), и снова несЈтсЯ к часам.
     Њожет быть от сотрЯсениЯ, когда он швырЯл часы на постель,
может быть по другой причине, неЯсной самому „жорджу -- но часы,
застывшие на четверти девЯтого, пошли, и теперь показывали двадцать
минут девЯтого.
     „жордж схватил их и сбежал по лестнице. ‚ гостиной было темно
и тихо; ни огонька в камине, ни завтрака на столе. ќто было
невиданное безобразие со стороны миссис ѓ., и „жордж решил, что
вечером, когда вернЈтсЯ, раскроет ей всЈ, что о ней думает. ‡атем он
напЯлил пальто, нахлобучил шлЯпу, схватил зонтик, и бросилсЯ к
выходу. „верь была ещЈ на крюке! „жордж предал анафеме эту
ленивую перечницу миссис ѓ. и, удивлЯЯсь людЯм, которые
продолжают валЯтьсЯ в постели в такое неподобающее длЯ приличных,
почтенных людей времЯ, откинул крюк, отпер дверь и выскочил на
улицу.
     —етверть мили он мчалсЯ как угорелый, и к концу этой дистанции
начал соображать, как всЈ это странно и любопытно, что на улицах так
мало народу, а лавки все заперты. Љонечно, утро было очень мрачное и
туманное, но прекращать по этой причине всю деловую жизнь -- дело
чрезвычайное. …му-то нужно идти на работу! Џочему другие валЯютсЯ
на постели только из-за того, что на улице темнота и туман?
     Ќаконец, он добралсЯ до •олборна. Ќи омнибуса, ни одного
открытого ставнЯ! ‚ поле зрениЯ „жорджа находилось три человека:
полицейский, зеленщик с полной капусты тележкой, возница ветхого
кэба. „жордж вытащил часы и воззрилсЯ на них: без пЯти девЯть! Ћн
остановилсЯ и сосчитал пульс. Џотом нагнулсЯ и ущипнул себЯ за ногу.
Џотом, с часами в руке, подошЈл к полисмену и спросил, не знает ли
тот, который час.
     -- Љоторый час? -- переспросил полисмен, окинув „жорджа
откровенно подозрительным взглЯдом. -- Ђ вот послушайте, сколько
пробьет.
     „жордж прислушалсЯ, и башенные часы по соседству не
заставили себЯ ждать.
     -- Љак, всего три? -- возмутилсЯ „жордж, когда удары затихли.
     -- Ќу да. Ђ вам сколько нужно?
     -- „евЯть, разумеетсЯ, -- заЯвил „жордж, предъЯвлЯЯ часы.
     -- Ђ вы помните, где живете? -- строго вопросил блюститель
общественного порЯдка.
     „жордж подумал и сообщил свой адрес.
     -- Ђх, вот оно что. Ќу так послушайтесь моего совета. ‘прЯчьте
подальше ваши часы и двигайте потихоньку домой. € чтобы Я больше
этого тут не видел.
     € „жордж, погружЈнный в раздумьЯ, вернулсЯ домой.
     Ћказавшись дома, он сначала решил было раздетьсЯ и
отправитьсЯ спать ещЈ раз; но как только представил, что придЈтсЯ
опЯть одеватьсЯ, опЯть умыватьсЯ, опЯть принимать ванну, предпочЈл
устроитьсЯ и поспать в мЯгком кресле.
     Ќо уснуть он не мог: никогда в жизни он не чувствовал себЯ
таким бодрым. Ћн зажЈг лампу, достал доску и стал играть сам с собой
в шахматы. Ќо даже это занЯтие не взбодрило его: оно было
томительным, почему-то, и он бросил шахматы, и попыталсЯ читать.
“бедившись, что читать ему также не хочетсЯ, он снова надел пальто,
и вышел прогулЯтьсЯ.
     Ќа улице была ужаснаЯ пустота и мрак; все встречные полисмены
глЯдели на „жорджа с нескрываемым подозрением, провожали лучами
фонариков, шли по пЯтам. Ћт этого „жорджу стало казатьсЯ, что он и
вправду что-то наделал; тогда он стал прЯтатьсЯ в переулках, и
скрыватьсЯ в тЈмных подворотнЯх, как только издали доносилось
мерное "топ-топ" служителей закона.
     ђазумеетсЯ, в глазах Џолиции подобный образ действиЯ
скомпрометировал „жорджа как никогда больше; они обнаружили его
и спросили, что он здесь делает. Љогда он ответил "ничего" и что он
просто вышел подышать воздухом (это было уже в четыре утра), они
почему-то ему не поверили; двое констеблей в штатском проводили его
до самого дома, чтобы выЯснить, правда ли он живЈт там, где говорит,
что живЈт. Ћни посмотрели, как он открывает дверь своим ключом,
расположились напротив, и стали наблюдать за домом.
     ‚ернувшись домой, „жордж решил развести огонь и приготовить
себе завтрак, просто так, убить времЯ. Ќо за что бы он ни бралсЯ -- за
ведЈрко с углЈм или чайную ложку -- всЈ подрЯд валилось из рук, он то
и дело обо что-нибудь спотыкалсЯ; поднЯлсЯ такой грохот, что он чуть
не умер со страху, представлЯЯ себе, как миссис ѓ. вскакивает с
постели, воображает, что это грабители, открывает окно и визжит
"ЏолициЯ!", после чего эти сыщики врываютсЯ в дом, надевают на него
наручники, и волокут в участок.
     Љ этому времени нервы у „жорджа были так взвинчены, что ему
уже мерещилось и судебное заседание, и как он пытаетсЯ растолковать
присЯжным обстоЯтельства дела, и как ему никто не верит, и как его
приговаривают на двадцать лет каторжных работ, и как его матушка
умирает от разрыва сердца. € тогда „жордж бросил готовить завтрак,
завернулсЯ в пальто и просидел в кресле до тех пор, пока в половине
восьмого не поЯвилась миссис ѓ..
     „жордж сказал, что с тех пор никогда раньше времени не
поднималсЯ; эта историЯ послужила ему хорошим уроком.
     Џока „жордж рассказывал мне свою правдивую повесть, мы оба
сидели, завернувшись в пледы. Љак только он кончил, Я взЯлсЯ за дело:
начал будить веслом ѓарриса. ‘ третьего тычка ѓаррис проснулсЯ -- он
повернулсЯ на другой бок и сообщил, что сию минуту спуститсЯ, пусть
только ему принесут штиблеты. Џришлось брать багор и напоминать
ему, где он находитсЯ; тогда он вскочил, а Њонморанси, спавший у
него на груди сном праведника, полетел кувырком, и растЯнулсЯ
поперек лодки.
     Џотом мы задрали брезент, все четверо высунули носы, с правого
борта, поглЯдели на реку -- и затрЯслись мелкой дрожью. Ќакануне
вечером мы предвкушали, как проснЈмсЯ чуть свет, сбросим пледы и
одеЯла, сдЈрнем тент, бросимсЯ с восторженным кликом в реку, и
предадимсЯ купанию, долгому, упоительному. ‘ейчас, когда наступило
утро, перспектива показалась нам не такой соблазнительной. ‚ода
казалась слишком холодной и мокрой, а ветер -- зЯбким.
     -- Ќу и кто первый? -- спросил, наконец, ѓаррис.
     „авки не было. —то касаетсЯ „жорджа, он решил дело тем, что
скрылсЯ в лодке и стал натЯгивать носки. Њонморанси завыл, сам того
не желаЯ, как будто одна только мысль о подобном привела его в ужас.
ѓаррис же пробурчал, что потом будет чертовски трудно забиратьсЯ в
лодку, вернулсЯ, и стал распутывать свои штаны.
     €дти на попЯтный мне не очень хотелось, но и купание менЯ не
прельщало. …щЈ, чего доброго, напорешьсЯ на корЯгу, или увЯзнешь в
водорослЯх. Џоэтому Я решилсЯ на компромисс: спуститьсЯ к воде и
просто облитьсЯ водой. џ взЯл полотенце, выкарабкалсЯ на берег,
пополз по ветке, котораЯ уходила в воду.
     Ѓыло зверски холодно. ‚етер резал кинжалом. џ подумал, что
обливатьсЯ, пожалуй, не стоит -- лучше вернутьсЯ в лодку и поскорей
одетьсЯ. € Я уже собиралсЯ это сделать, но пока Я собиралсЯ, дурацкаЯ
ветка треснула, мы с полотенцем со страшным всплеском шлЈпнулись
в воду, и Я, с галлоном ’емзы в желудке, очутилсЯ на середине реки
раньше, чем сообразил, что, собственно, произошло.
     -- і-Ј-Ј! ‘тарина „жей-таки это сделал! -- услышал Я, всплыв на
поверхность. -- ‚от уж не думал, что у него кишки хватит! Ђ ты,
„жордж?
     -- Ќу и как? -- крикнул „жордж.
     -- Џрелестно, -- пробулькал Я в ответ. -- ‚ы просто олухи, что не
хотите купатьсЯ. џ бы ни за что на свете не отказалсЯ. Ќу, ну, давайте!
Ќужно только немного решитьсЯ, и всЈ!
     Ќо убедить их мне не удалось.
     ‚о времЯ одеваниЯ случилось презабавнаЯ штука. Љогда Я,
наконец, влез в лодку, у менЯ зуб на зуб не попадал, и Я так спешил
натЯнуть рубашку, что выронил еЈ в воду. џ пришЈл в полное
бешенство, особенно когда „жордж стал гоготать. ‹ично Я ничего
смешного в этом не находил; Я так об этом „жорджу и заЯвил, но он
захохотал еще больше. ЋтродЯсь не видел, чтобы человек столько
смеЯлсЯ. ‚ конце концов Я потерЯл терпение и сообщил ему, что он не
просто полоумный придурок, а выживший из ума маньЯк, но он ржал
все громче и громче. € вот, выудив эту рубашку, Я вдруг обнаружил,
что рубашка совсем не моЯ, а „жорджа, и что Я по ошибке схватил еЈ
вместо своей. ‡десь комизм положениЯ дошЈл, наконец, до менЯ, и Я
начал смеЯтьсЯ сам. € чем дольше Я переводил взглЯд с мокрой
рубашки „жорджа на него самого, умирающего от смеха, тем больше Я
веселилсЯ сам, и под конец стал хохотать так, что рубашка свалилась в
воду опЯть.
     -- —то же ты... что же ты... еЈ не вытаскиваешь? -- спросил
„жордж, в перерывах между припадками.
     ЊенЯ разобрал такой смех, что сначала Я не мог сказать ему даже
слова, но потом, в перерывах между моими припадками, мне удалось
выдавить:
     -- ќто не моЯ рубашка... ќто твоЯ!
     џ никогда в жизни не видел, чтобы веселье на человеческом лице
так внезапно сменЯлось свирепостью.
     -- —то?! -- заорал „жордж, вскакиваЯ. -- Ќет, что за растыка!
Џоосторожней нельзЯ? Љакого чЈрта ты не идЈшь одеватьсЯ на берег?
’ебе в лодке вообще нечего делать, нельзЯ! „авай багор, быстро!
     џ попыталсЯ обратить внимание „жорджа на смешную сторону
происшествиЯ, но тщетно. „жордж порой бывает непроходимо туп, и
юмора не улавливает.
     ѓаррис предложил сделать на завтрак Яичницу-болтунью. Ћн
сказал, что приготовит Яичницу сам. Џо его словам выходило, что в
Яичницах-болтуньЯх он большой мастер. Ћн часто готовил еЈ на
пикниках, и во времЯ прогулок на Яхтах. ќтой Яичницей он просто был
знаменит. ‹юди, которые хоть раз попробовали его Яичницу-болтунью,
какой мы сделали вывод, больше никогда не хотели ничего другого,
чахли, и умирали, когда не могли получить еЈ.
     Ћт его описаний у нас потекли слюнки; мы приволокли ему
сковороду, и спиртовку, и все Яйца, которые ещЈ не успели разбитьсЯ и
размазатьсЯ по корзине, и стали заклинать его приступить к делу.
     —тобы разбить Яйца, ѓаррису пришлось потрудитьсЯ; потрудитьсЯ
не сколько разбить, но сколько, разбив, попасть ими в сковороду, а не
на брюки, и чтобы при этом они не стекли в рукава. …му всЈ-таки
удалось зафиксировать на сковородке штук шесть, и, присев на
корточки у спиртовки, ѓаррис домотал их вилкой.
     Ќасколько мы с „жорджем могли судить, работа была
изнурительнаЯ. ‘тоило ѓаррису приблизитьсЯ к сковородке, как он
обжигалсЯ, ронЯл всЈ из рук, и танцевал вокруг спиртовки, щЈлкаЯ
пальцами и выражаЯсь. Љаждый раз, когда мы с „жорджем на него
оглЯдывались, он выполнЯл эти действиЯ постоЯнно. ‘начала мы
думали, что это было необходимо как условие технологического
процесса.
     Њы не знали, что такое Яичница-болтуньЯ, и думали, что это,
должно быть, какое-то блюдо краснокожих индейцев, или туземцев с
‘андвичевых островов, приготовление которого требовало ритуальной
плЯски и магических заклинаний. Њонморанси как-то раз подошЈл и
сунул туда нос; масло брызнуло, обожгло его, и он тоже начал плЯсать
и ругатьсЯ. ‚ общем, это оказалось одним из самых интересных и
увлекательных предприЯтий, свидетелем которых Я когда-либо был.
Ќам с „жорджем было ужасно жалко, что всЈ так быстро закончилось.
     ЋжиданиЯ ѓарриса оправдались не полным образом. ’акими
усилиЯми следует добиватьсЯ большего. Ќа сковородку попало шесть
Яиц; а всЈ, что из них получилось -- чайнаЯ ложка горелой, не
вызывающей никакого аппетита субстанции.
     ѓаррис сказал, что беда в сковородке, и сообщил, что Яичница-
болтуньЯ получилась бы лучше, если бы у нас был котЈл длЯ ухи и
газоваЯ плита. € мы решили больше не готовить этого блюда, пока не
обзаведЈмсЯ указанными хозЯйственными принадлежностЯми.
     Љогда мы кончили завтракать, солнце уже припекало, ветер стих;
более славного утра нельзЯ было и пожелать. ‚округ нас почти ничего
не напоминало о девЯтнадцатом веке. ѓлЯдЯ на реку, залитую
утренними лучами солнца, нам нетрудно было вообразить, что
столетиЯ, отделившие нас от того достопамЯтного июньского утра
1215-го, отошли в сторону. € вот мы, молодые английские йомены, в
домотканой одежде, кинжалы за поЯсом, теперь ждЈм, чтобы своими
глазами увидеть, как будет начертана эта важнейшаЯ страница
истории, значение которой откроетсЯ простому народу только спустЯ
четыре столетиЯ -- благодарЯ некоему Ћливеру Љромвелю, который
глубоко изучил еЈ.
     Џрекрасное летнее утро -- солнечное, тЈплое, тихое. Ќо
возбуждение надвигающейсЯ суматохи уже распространЯетсЯ в
воздухе. Љороль „жон заночевал в „анкрофт-холле; весь день накануне
маленький городок ‘тэйнз оглашалсЯ лЯзгом доспехов, стуком копыт
по булыжникам мостовой, криками военачальников, грубыми шутками
и мерзкой божбой бородатых лучников, копейщиков, алебардщиков,
чудным говором иноземцев, вооруженных пиками.
     ‚ городе поЯвлЯютсЯ группы пЈстро разрЯженных рыцарей и
оруженосцев, покрытых пылью и грЯзью дороги. ‚есь вечер
напуганные горожане должны без промедлениЯ распахивать двери,
чтобы впустить грубых солдат, длЯ которых здесь должен быть
приготовлен стол и ночлег, и в самом наилучшем виде, иначе горе
дому и его обитателЯм; ибо в те горЯчие времена меч был судьЈй и
судом, палачом и истцом, и за всЈ, что брал, расплачивалсЯ только тем,
что щадил, если было угодно, жизнь того, у кого это брал.
     Ќо вот вокруг бивачных костров на рыночной площади
собираетсЯ ещЈ больше людей из войска баронов; и они там едЯт, и
вовсю пьЯнствуют, и орут во всю глотку буйные хмельные песни,
играют в кости, и ссорЯтсЯ, далеко за полночь. ЏламЯ костра бросает
прихотливые тени на кучи сложенного оружиЯ, на неуклюжие фигуры
воинов. „ети горожан подкрадываютсЯ к кострам и с интересом
глазеют; дюжие деревенские девки со смешками подходЯт ближе,
чтобы перекинутьсЯ трактирной шуткой с солдатами, которые так не
похожи на деревенских кавалеров -- те сразу получают отставку, стоЯт
в стороне и таращатсЯ, с пустыми ухмылками на своих грубых рожах.
Ђ вдали, на полЯх, окружающих город, мерцают неЯсные огоньки
других биваков -- там собраны войском отрЯды каких-нибудь знатных
лордов, и рыщут, как бездомные волки, французские наЈмники
вероломного королЯ „жона.
     € так, пока на каждой тЈмной улице стоит часовой, а на каждом
холме вокруг города мерцают огни сторожевых костров, ночь
проходит, и над прекрасной долиной старой ’емзы занимаетсЯ рассвет
великого днЯ, который окажетсЯ таким важным длЯ судеб ещЈ не
родившихсЯ поколений.
     …два лишь начинает светать, как на одном из двух островков, чуть
повыше того места, где находимсЯ мы, поднимаетсЯ шум и грохот.
Њножество рабочих воздвигают там большой шатер, привезЈнный
накануне вечером; плотники сколачивают рЯдами скамьи, а обойщики
из ‹ондона стоЯт наготове с сукнами, шелками, парчой, золотой и
серебрЯной.
     € вот -- наконец-то! -- по дороге, вьющейсЯ берегом от города
‘тэйнза, к нам приближаютсЯ, смеЯсь и перекликаЯсь зычным
гортанным басом, с десЯток дюжих алебардщиков -- конечно, люди
баронов. Ћни становЯтсЯ на том берегу, всего лишь в сотне Ярдов от
нас и, опЈршись на алебарды, ждут.
     €дЈт час за часом, всЈ новые и новые отрЯды вооруженных людей
стекаютсЯ к берегу; длинные косые лучи утреннего солнца сверкают на
шлемах и панцирЯх, и всЯ дорога, насколько хватает глаз, полна
гарцующих скакунов и сиЯниЯ стали. ‘качут орущие всадники,
маленькие флажки лениво колышутсЯ в тЈплом ветре, то и дело
поднимаетсЯ новаЯ суматоха, когда шеренги расступаютсЯ по
сторонам, уступаЯ дорогу кому-то из знатных баронов, который,
верхом на боевом коне, окружЈнный оруженосцами, спешит стать во
главе своих крепостных и вассалов.
     Ђ на склонах горы Љупер-•илл, точно напротив, собрались
любопытные крестьЯне и горожане, которые примчались из ‘тэйнза, и
никто толком не знает, что значит всЯ эта суматоха, но каждый толкует
по-своему великое то событие, на которое они пришли смотреть.
Ќекоторые говорЯт, что день этот принесЈт великое благо всему
народу, но старики покачивают головами -- они слышали подобные
басни и раньше.
     € всЯ река до самого ‘тэйнза усеЯна точками лодок, лодочек и
плетушек, обтЯнутых кожей -- сегоднЯ такие уже не в почЈте, и есть
только у беднЯков. „южие их гребцы перетащили и переволокли их
через пороги -- там, где спустЯ годы вырастет нарЯдный Ѓелл-
“эйрский шлюз -- и теперь они приближаютсЯ, на сколько хватает
смелости ближе, к большим крытым баркам, которые стоЯт наготове и
ждут королЯ „жона, чтобы отвезти туда, где судьбоноснаЯ •артиЯ ждЈт
его подписи.
     Џодходит полдень. Њы ждЈм терпеливо уже который час, и
разноситсЯ слух, будто коварный „жон снова выскользнул из рук
лордов, бежал из „анкрофт-холла, наЈмники у ноги, и вместо того,
чтобы подписывать длЯ народа вольные хартии, заниматьсЯ будет
другими делами.
     Ќе тут-то было! Ќа этот раз он попал в железную хватку, хитрил и
вертелсЯ напрасно. ‚дали на дороге клубитсЯ облачко пыли, оно
приближаетсЯ и вырастает, и всЈ громче становитсЯ топот копыт, и
сквозь построенные отрЯды прокладывает свой путь блестЯщаЯ
кавалькада пЈстро разрЯженных