себЯ.
   €   лосось   был   отбуксирован.  €з-за  его  размеров  сачок  оказалсЯ
бесполезным,  но  мне  не  хотелось  портить  рыбину острогой. џ ступил на
мелководье  и  со всем уважением подхватил лососЯ под жабры. ‡а проЯвление
такой  доброты  он  ударил  менЯ  хвостом  по  ногам.  џ ощутил его силу и
почувствовал  гордость.  ЉалифорниЯ  занЯл мое место на отмели: его рыбина
держалась  стойко. џ упал во весь рост на душистую траву, задыхаЯсь вместе
с  моим  первым  лососем,  добытым  с  помощью  восьмиунциевой удочки. Њои
изрезанные руки кровоточили, Я истекал потом, промок с головы до ног и был
украшен  че-шуей,  словно  арлекин  -  блестками;  мой  нос  облупилсЯ под
солнцем,  но  Я был бесконечно, в высшей степени, совершенно счастлив. Ћн,
этот  красавец,  мой  дорогой,  милый  ‹осось-багадур*,  весил  двенадцать
фунтов,  и  целых  тридцать  семь  минут ушло на то, чтобы вытащить его на
берег!  Ћн  был  подвешен  за правый уголок челюсти, и крючок не беспокоил
его.  ‚ тот миг Я словно сидел посреди принцев и прочих коронованных особ,
чувствуЯ себЯ выше всех их.
   Њы  слышали,  как,  изрыгаЯ испанские проклЯтиЯ, ЉалифорниЯ сражалсЯ со
своим  лососем  под  береговым  обрывом.  Џортленд  и Я присутствовали при
поимке.  ђыбина  чуть  было  не сломала пружину весов. ’е были созданы длЯ
того, чтобы выдерживать тЯжести до пЯтнадцати фунтов. Њы уложили всех трех
лососей  на траве (одиннадцать с половиной, двенадцать и пЯтнадцать фунтов
весом)  и поклЯлись, что все пойманные позже будут подвергнуты взвешиванию
и отпущены на свободу.
   Љак  же  рассказать  о  тех славных победах, чтобы вас пронЯло? ‘нова и
снова  Я и ЉалифорниЯ гарцевали к маленькой бухточке вниз по течению, ведЯ
на  буксире лососЯ, чтобы приземлить его на отмели. ‡атем Џортленд одолжил
у  менЯ удилище и тоже поймал несколько рыбин (фунтов на десЯть каждаЯ), а
мою  черпалку  унес  какой-то левиафан. ЃлагодарЯ заслугам тех первых, что
умерли так достойно, каждый пойманный лосось подцеплЯлсЯ на крючок весов и
отправлЯлсЯ обратно в реку. Џортленд отмечал вес каждого в записной книжке
-  недаром  же  он  был  агентом по продаже недвижимости. ђыбины оказывали
сопротивление  в  меру  своих  достоинств,  но  ни  одна  не  боролась так
отчаЯнно,  как  задорный шестифунтовик. —ерез шесть часов мы подвели итог:
шестнадцать  лососей  общим  весом  сто  сорок  два фунта. Џодробный отчет
выглЯдит  так (конечно, он интересен только длЯ тех, кто увлекаетсЯ рыбной
ловлей): пЯтнадцать, двенадцать, одиннадцать с половиной, десЯть, девЯть и
три четверти, восемь и так далее. Љак Я уже говорил, ни одной рыбины менее
шести фунтов и три - по десЯть.
   Њы торжественно сложили спиннинги (славное же было времечко!) и тут же,
на  плёсе,  заливаЯсь  слезами  радости, зарыдали друг у друга в объЯтиЯх.
‡атем мы вернулись в лоно простой, босоногой семьи, котораЯ жила на берегу
реки  в  домике,  построенном  из  упаковочных  Ящиков. Џрестарелый фермер
вспоминал   деньки,   когда   шла   война   с  индейцами  ("давно,  еще  в
пЯтидесЯтых"),  и  каждый  всплеск  на  реке  Љолумбии  и  ее притоках мог
означать затаившуюсЯ опасность.
   ѓосподь  наделил  его  странным, косноЯзычным красноречием и заботами о
благе  своих сыновей - загорелых, застенчивых ребЯтишек, которые ежедневно
посещали  школу и с удивительным произношением разговаривали на правильном
английском  Языке.  †ена  фермера  была  замкнутой,  суровой,  а когда-то,
наверно,  доброй и красивой женщиной. ѓоды невзгод лишили ее гибкого стана
и   мелодичного   голоса.   Ћна  казалась  ни  на  что  не  годной,  кроме
уничижительно  мелочной  домашней  работы,  а  затем  могилы где-нибудь на
вершине  холма  под соснами среди кустов куманики. Ћднако она относилась с
симпатией  (правда,  как-то  уж  слишком  угрюмо) к своей старшей дочери -
маленькой молчаливой девушке лет восемнадцати, мысли которой, по-видимому,
витали далеко от кастрюль, которые ей приходилось чистить.
   „ело  в  том, что мы познакомились с семейством, когда его постиг удар,
но  даже  в  таком  положении они проЯвлЯли друг к другу немало искреннего
человеческого  чувства.  Љакой-то дрЯнной и нечестный портной обещал сшить
девушке  платье  к завтрашнему дню длЯ поездки по железной дороге, и, хотЯ
босоногий  „жорджи,  боготворивший  свою  сестру,  прочесал  лес верхом на
лошади,  портного  так  и  не удалось отыскать. ‘крепЯ сердце, в сотый раз
бросаЯ  на дорогу взглЯды сестры Ђнны*, девушка прислуживала незнакомцам и
(Я  в этом не сомневалсЯ) проклинала нас за необходимость молчать, котораЯ
пролегла между ней и потребностью выплакатьсЯ.
   ќто  была  настоЯщаЯ  маленькаЯ  трагедиЯ. ѓлухим, бесстрастным голосом
мать  бранила  дочь  за  нетерпение, а сама все же склонЯлась над каким-то
шитьем.  џ наблюдал за этой сценой при свете медлительного заката, а позже
-  трепетной ночью, пропахшей ноготками, когда бродил вместе с Љалифорнией
вокруг  домика.  ЉалифорниЯ  распустилсЯ  словно  цветок лотоса при лунном
свете.  ‹ежа на крохотной дощатой кровати в нашей "спальне", Я обменивалсЯ
всЯческими  историЯми  с  Џортлендом  и стариком. Ѓольшинство их побасенок
начиналось  примерно так: "ђыжий ‹арри был ковбоем. Ћднажды он вернулсЯ из
графства  ‹оун,  штат  Њонтана",  либо  "Ќекий  перегонщик  скота  заметил
большого  зайца,  который сидел на кактусе", либо "‚ те дни, когда началсЯ
земельный  бум  в ‘ан-„иего, одна женщина из ЊонтереЯ" и так далее. Њожете
себе представить, что это были за истории.
   Ќа следующий день ЉалифорниЯ взЯл менЯ под свое крылышко и сказал,  что
собираетсЯ взглЯнуть на город,  пораженный бумом,  и  половить форель.  Њы
сели  на  поезд,  убили  корову  (она  не  пожелала убратьсЯ с  дороги,  и
локомотив  зацепил  ее,  прибив  насмерть)  и,  перебравшись  через  реку,
очутились на  территории штата ‚ашингтон.  ’ам мы  попали в  город ’акома,
который  находитсЯ в  вершине  Џюджет-‘аунда*,  по  дороге  на  ‚анкувер и
ЂлЯску.
   ЉалифорниЯ  оказалсЯ прав. ’акома на самом деле была поражена самым что
ни на есть бумистым бумом. џ не совсем отчетливо помню, на каких природных
ресурсах он был основан, хотЯ каждый второй встречный выкрикивал мне в ухо
довольно   длинный  перечень.  ‚  него  входили  уголь,  железо,  морковь,
картофель,  лес,  и  местные  жиденькие  газетенки  хором убеждали жителей
Џортленда, что дни их города сочтены.
   Њы  напоролись на ’акому в сумерках. ѓрубые дощатые тротуары на главной
улице  грохотали  под  каблуками  сотен  сердитых  людей. Љаждый был занЯт
активными  поисками  спиртного  и  подходЯщих  аукционов,  но прежде всего
спиртного.  ‘ама  улица представлЯла собой чередование пЯтиэтажных деловых
кварталов   (относЯщихсЯ   к   более   позднему,   самому  отвратительному
архитектурному стилю) и дощатых хибар. Ќад головой пьЯно звенели спутанные
телеграфные,  телефонные и электрические провода. Ћни висели на шатающихсЯ
столбах,   снизу   обструганных   ножами  бродЯг.  Ќа  главной  магистрали
(грунтовой, почерневшей от сажи) проходила линиЯ конки - ее рельсы торчали
на  три  дюйма  выше уровнЯ дороги. ‚ конце улицы проглЯдывали холмы, да и
сам  город  напоминал беспорЯдочную кучу фишек домино. Џаровой трамвай (он
сошел  с  рельсов,  едва  Я  единственный  раз сел на него) грохотал вдоль
холмов,  однако  главными достопримечательностЯми ландшафта были фундамент
гигантского оперного театра (из кирпича и камнЯ) и почерневшие пни.
   ЉалифорниЯ окинул город оценивающим взглЯдом. "‘олидный бум, - произнес
он,  а  потом  добавил:  - „умаю, самое времЯ убратьсЯ восвоЯси". Ћн хотел
сказать,  что  бум достиг своего апогеЯ, и самым целесообразным было бы не
совать нос в это дело.
   Њы   прошлись   по   неровным   улицам   -   они   внезапно  обрывались
пЯтнадцатифутовыми  откосами  и  зарослЯми  куманики. ’ротуары из сосновых
досок  упирались в конце концов в настоЯщие деревьЯ. Њы прогуливались мимо
отелей  с  бесстыдными  куполами,  которые,  словно  турецкие мечети, были
украшены  всевозможными  безделушками. Џеред каждой дверью торчали пеньки.
Ќам  попалась  на  глаза  женскаЯ  семинариЯ  -  высокое  мрачное  красное
строение,  полюбоватьсЯ  которым посоветовал один из уроженцев города. ’ам
было  много  домов  в  стиле  района  Ќоб-•ил  в  ‘ан-”ранциско  (на манер
голландского),  не ощущалось недостатка в зданиЯх, обезображенных резьбой,
выполненной  машинными  ножовками,  а  также  в других постройках, которые
относились  к  готической школе. Џоследние выставлЯли напоказ всевозможную
чепуху вроде деревЯнных замков и бастионов.
   - Ќетрудно определить,  когда  и  почему  парни  соорудили все  это,  -
промолвил  ЉалифорниЯ.   -   ‚он  тот,  поодаль,  хотел  быть  итальЯнцем.
Ђрхитектор сотворил то, чего он хотел. Ќовые зданиЯ из красного кирпича, с
низкими покатыми крышами - голландцы. ќто крик моды. ‡десь можно прочитать
историю города.
   Ќо  менЯ лишили такой возможности. Њестные жители рады сами с гордостью
рассказать  обо  всем.  ‘тены  отелЯ  были расписаны пламенеющей панорамой
’акомы,  но  мой  верный глаз обнаружил лишь слабое сходство с оригиналом.
”ирменные    канцелЯрские    принадлежности    отелЯ    рекламировали   то
обстоЯтельство,  что  ’акома  несла  на  своем челе признаки самой высокой
цивилизации.  ѓазеты  подпевали,  но  на  октаву  выше.  Ђгенты по продаже
недвижимости  за  тысЯчи  долларов  распределЯли участки под строительство
домов  в  нескольких  милЯх  от города на еще не существующих улицах. Ђ на
реальных,  примитивных  и  грубых проспектах, где свет голых электрических
лампочек  сражалсЯ с мЯгкими северными сумерками, люди лепетали о деньгах,
городских участках и снова о деньгах, о том, как некто Ђльф или ќд сделали
то-то  и  то-то,  что  принесло  им такие-то деньги. € тут же, за углом, в
скрипучем  дощатом  сарае,  солдаты  "Ђрмии  спасениЯ"* в красных фуфайках
призывали  человечество  отречьсЯ  от  всего  земного  и последовать за их
крикливым  богом. ‹юди забегали по двое, по трое, какое-то времЯ безмолвно
слушали, молча исчезали, и напрасно гремели им вслед кимвалы.
   Њне кажетсЯ, что острую тоску по дому навеЯл сырой запах свежих опилок.
џ  вдруг  вспомнил  свою  первую,  страшную  ночь в школе. ’огда ее заново
побелили,  и  легкий  аромат  испарЯющегосЯ  раствора смешивалсЯ с запахом
бревен  и  мокрой  одежды.  џ  был мальчуганом, и школа представлЯлась мне
чем-то совсем новым...
   ‘киталец  среди  скитальцев, еще не стесненных воротничками, Я слонЯлсЯ
по  улице, заглЯдываЯ в витрины небольших магазинов, где продавали рубашки
по  фантастическим  ценам;  Я  позднее  читал  в  газетах,  что  это  были
фешенебельные магазины.
   ЉалифорниЯ  отправилсЯ  в  собственную исследовательскую экспедицию, но
вскоре вернулсЯ, корчась в приступе беззвучного смеха.
   -  Ћни сумасшедшие, - сказал он, - все до единого. Љакой-то парень чуть
было  не вытащил револьвер, когда Я не согласилсЯ с ним, что ’акома сможет
обставить  ‘ан-”ранциско  по  части  моркови  или  картофелЯ.  џ  попросил
рассказать,  что  производит город, и ничего не выжал, за исключением этих
проклЯтых овощей. —то ты на это скажешь?
   џ твердо отвечал:
   - Ќенадолго  собираюсь  переправитьсЯ на  британскую территорию,  чтобы
перевести дух.
   -  џ  тоже  собираюсь  отправитьсЯ вверх по проливу и тоже ненадолго, -
сказал  он,  -  но Я вернусь к нашему лососю на Љлакамасе. Љое-кто пыталсЯ
заставить  менЯ приобрести недвижимость. Њой юный друг, не покупайте здесь
никакой недвижимости.
   „обродушно  взмахнув  полами  пальто,  ЉалифорниЯ  исчез  в  ином мире,
отличном  от  моего.  „а  сопутствует ему удача, потому что он - настоЯщий
спортсмен!  Ђ  Я сел на пароход, который шел по Џюджет-‘аунду в ‚анкувер -
конечный пункт Љанадской ’ихоокеанской железной дороги.
   џ  совершил  занЯтное путешествие. ѓладкие, как масло, воды, стесненные
тысЯчами  островков,  стлались  перед форштевнем, а след от винта разрушал
неподвижные отражениЯ сосен и утесов в миле за кормой. Њы словно наступали
на  стекло.  Ќикому,  даже правительству, неизвестно количество островов в
заливе.   „аже  теперь  при  желании  легко  заполучить  любой  из  них  в
собственность.  ’ам  можно  выстроить дом, развести овец, ловить лососЯ, в
общем,  сделатьсЯ  царьком,  а  подданными  будут  индейцы  из резервации,
которые  скользЯт  на  каноэ  среди  островов, а на берегу почесываютсЯ на
манер  обезьЯн.  Њестные  индейцы  несимпатичны  и  только  по воле случаЯ
выглЯдЯт живописно. ѓребет обычно жена, а сам индеец - закоренелый морЯк -
может   совершенно  неожиданно  подпрыгнуть  в  своем  утлом  суденышке  и
наградить  жену  ударом  весла  по  голове, не рискуЯ при этом окунуть все
сооружение  в воду. џ видел, как один из них без малейшего повода проделал
подобное. Њне кажетсЯ, он попросту рисовалсЯ перед белыми.
   ђассказывал ли Я о ‘иэтле, о том, как несколько недель назад этот город
сгорел  дотла,  а люди в ‘ан-”ранциско, которые занимаютсЯ страхованием, с
ухмылкой  воспринЯли  эту  потерю?  Љогда в призрачных сумерках на далеких
островах  засветились  лесные  пожары,  мы  "уткнулись"  в  город - тЯжело
столкнулись  с  ним, потому что причалы были сожжены, - и привЯзались там,
где смогли, ткнувшись, словно свиньЯ в высокую траву, в сгнившее основание
лодочного  сараЯ.  Љак  и  ’акома,  ‘иэтл  стоит  на холме. ‚ самом сердце
деловых  кварталов  зиЯла  ужаснаЯ чернота. ‘ловно чьЯ-то рука стерла их с
лица  земли. ’еперь Я знаю, что это значит. Џустошь тЯнулась примерно милю
и   оживлЯлась   лишь  пЯтнами  палаток,  где  люди  занимались  делами  и
довольствовались  запасами,  которые  удалось спасти. ‘ временного причала
доносились крики, кто-то отвечал с парохода. Џричал был завален кровельной
дранью, стульЯми, чемоданами, Ящиками с продовольствием и прочими планками
и  бечевками,  которые  идут  на  изготовление города на ‡ападе. ‚от о чем
гласили крики:
   - ќй, „жордж! —то у тебЯ новенького?
   - Ќичего. ‚ытащил старый сейф. Ћстальное сгорело. ‚се книги пропали.
   - ‘пас что-нибудь еще?
   - Ѓочонок галет и шлЯпку супруги. Ќачнем с них.
   - Њолодчина! ѓде этот универмаг? Ќадо бы заглЯнуть туда.
   - ’ам, на углу, где сходились —етвертаЯ и ѓлавнаЯ, небольшаЯ коричневаЯ
палатка  рЯдом  с  милицейским  постом. ‘кажи пожалуйста! †ивем по законам
военного времени - все салуны закрыты!
   -  ‚сего  хорошего,  „жорджи!  Љое-кто  и так сходит с ума, а несколько
капель сделают его еще хуже.
   - ’ы  же  знаешь:  каждый прЋклЯтый создателем сукин сын,  умудрившийсЯ
потерЯть все свои сбережениЯ, собираетсЯ обложить голову льдом и мчатьсЯ в
конгресс. Ђ что остаетсЯ делать нам?
   “тешитель €ова*, кричавший с парохода, заткнулсЯ; "ќй, „жордж" нырнул в
бар.
   Џостскриптум.  ‚  числе  многих  достопримечательностей Я откопал нечто
любопытное. Ќа пароходе обнаружилось ‹ицо - лицо над острой бородкой цвета
соломы,  лицо с тонкими губами и выразительными глазами. Њы разговорились,
и вскоре Я получил доступ к его идеЯм. ЌесмотрЯ на то что в течение девЯти
месЯцев  в  году это ‹ицо проживало в дебрЯх ЂлЯски и Ѓританской Љолумбии,
оно  слыло  знатоком  в  области  каноники  англиканской  церкви*  и  было
ревностным  поборником приоритета этого учреждениЯ. ‚ то времЯ как пароход
тащилсЯ  сквозь отраженные в воде звезды, ‹ицо излило в мои изумленные уши
боевой  клич  самой  воинствующей  из  церквей  этой  земли.  Љак вопиющаЯ
несправедливость  был  преподнесен  тот  факт,  что  в  тюрьмах Ѓританской
Љолумбии  протестантские  капелланы не всегда принадлежат этой церкви. Љак
оказалось, само ‹ицо не состоЯло в официальной свЯзи с высоким учреждением
и  в  силу  житейских  обстоЯтельств вообще очень редко посещало церковную
службу.
   - Ќо признаюсь вам,  -  с  гордостью произнесло ‹ицо,  -  что посещение
каких-либо иных мест богослужениЯ,  не  предписанных мне,  было бы  прЯмым
неподчинением порЯдкам,  установленным моей церковью. Ћднажды Я три месЯца
жил в  таком месте,  где была лишь ‚еслианскаЯ методистскаЯ часовнЯ,  но Я
туда ни  ногой,  сэр.  Ќи  разу.  ќто Явилось бы проЯвлением ереси с  моей
стороны. ‘амой обыкновенной ереси.
   Љогда  Я  перегнулсЯ  через  ограждение  палубы,  мне  показалось,  что
звездочки в воде трЯслись в приступе самого обыкновенного смеха. Ќо, может
быть, то была рЯбь, поднЯтаЯ пароходом.


        ѓлава XXVII

         уводит из ‚анкувера в €еллоустонский национальный парк*

                                    Љто даст нам хронику путей
                                    Џростых людей, ночей и дней
                                    ‘редь козьих стад, в снегах, где худо,
                                    € путников, пришедших ниоткуда?

   ‘егоднЯ Я почувствовал себЯ дезертиром. ‘юда, в город ‚икториЯ, который
находитсЯ  в  ста  сорока  милЯх  от  границы  ‘оединенных  татов,  почта
доставила  мне  вести  из нашего дома - страны грусти. џ отдыхал на берегу
форелевого  ручьЯ  и  испытывал  раскаЯние  за каждый глоток благодатного,
чистого,  как  алмаз,  воздуха.  Њне  писали, что вас поражают болезни. Ћт
ђевари  до  южных  границ  умирают  хорошие люди. Њне доставили известие о
кончине  двух  значительных  лиц.  ‘овсем  недавно  мы  разделЯли трапезу,
шутили,  и  кажетсЯ  несправедливым, что Я нахожусь вдали от Ярма и муштры
нашей  утомительной  жизни.  ‚едь  нет  иной  жизни,  кроме той - в €ндии.
Ђмериканцы  - это американцы, их миллионы; англичане остаютсЯ англичанами,
но  мы  в €ндии - это Њы, англоиндийцы, где бы ни находились. Њы разделЯем
тайны друг друга и скорбим об утере собрата. ‚праве ли Я распинатьсЯ перед
вами о безыскусном счастье оставатьсЯ в живых?
   Ќовости  отравили  радость,  мне  сделалось  стыдно.  ‚  корзине  лежат
семьдесЯт форелей, которых Я выловил в ручье ѓэррисон-•от-‘прингс, но даже
они  не  утешают  менЯ.  ќти  рыбки  подобны украденным Яблокам, уличающим
прогульщика   в   праздности.  ѓотов  расстатьсЯ  с  этой  рыбой,  с  моей
собственностью  в  лесах, со свежим воздухом, проститьсЯ с новыми друзьЯми
ради  того,  чтобы  запрЯчьсЯ  в  жесткую  сбрую  нашей  привычной жизни и
душными,  пыльными  вечерами  снова  толкатьсЯ в толпе у теннисных кортов,
присутствовать  на  скучных  обедах в клубе, когда женщины, все до единой,
отправлены  в горы, а четверо-пЯтеро выживших мужчин расспрашивают доктора
про  симптомы  инкубационной оспы. џ страдал бы телом, но отдыхал душой. Ћ
блестЯщее,  многострадальное  общество,  и  вы,  побратимы,  - февральские
новички,  прибывшие  с  войсками,  -  и  джентльмены,  ожидающие  расчета,
берегите  себЯ  и  свое здоровье! Ѓольно узнавать о вашей смерти. Ќас ведь
так мало, и мы слишком близки друг другу.
   ’ри   года  назад  ‚анкувер  был  уничтожен  огнем  за  четверть  часа.
‘охранилось  только  одно  здание.  ‘егоднЯ  население  города насчитывает
четырнадцать  тысЯч человек. ‚озводЯтсЯ кирпичные постройки, которые потом
облицовывают  гранитом.  Ћднако  ‚анкувер словно погружен в глубокий сон и
этим  отличаетсЯ  от  любого американского города. ‹юди здесь не летают по
улицам,  изощрЯЯсь  во  лжи, и плевательницы в удивительно комфортабельных
отелЯх   стоЯт  без  дела.  ’ут  бесплатные  ванные  комнаты,  которые  не
запираютсЯ  на  замок.  …сли  хотите  принЯть ванну, совсем не обЯзательно
рыскать  в  поисках  служителЯ. ‚о всем этом и заключаетсЯ неполноценность
‚анкувера.  Љакой-то  американец  обратил  внимание на отсутствие суеты на
улицах   и  сильно  встревожилсЯ,  когда  Я  громким,  отчетливым  голосом
поблагодарил  за  это  господа бога. "Њне подавай гранит, тесаный гранит и
тишину,  -  молвил  Я.  -  Ћставьте  себе ваши вывески и суматоху". ‚се же
вокзал  Љанадской  ’ихоокеанской железной дороги - не слишком внушительное
здание.  ’ем  не  менее  там  могут  высадить пассажира чуть ли не из окна
вагона  на палубу лайнера, который через четырнадцать суток доставит его в
€окогаму.  Љогда  Я  прибыл, "ЏарсиЯ" водоизмещением, скажем, в пЯть тысЯч
тонн ожидала пассажиров у причала, и мне было приЯтно взглЯнуть на бывшего
"Љунарда"*.  ‚анкувер  располагает  почти  совершенной  гаванью,  если  не
считать  течений  (о  них  не  стоит  даже  говорить),  которые  несколько
затруднЯют  там  плавание  парусников.  ѓород раскинулсЯ вокруг гавани, он
тЯготеет  к ней и, несмотрЯ на свою молодость, имеет более благоустроенные
улицы,   чем   любой  город  американского  ‡апада.  Љроме  того,  кое-где
развеваетсЯ  "старый"  флаг,  и  это успокаивает. ‚ городе полно англичан,
которые  чисто  говорЯт  по-английски,  прибегаЯ к богохульству только при
необходимости, и никуда не торопЯтсЯ, когда проводЯт времЯ за стаканчиком.
ќто  и  прочее,  о  чем  Я понаслышалсЯ здесь, как, например, превосходные
мастерские  и  многое  другое,  что  собираютсЯ  построить  длЯ  Љанадской
’ихоокеанской   железной   дороги,   убедили   менЯ   вложить  средства  в
недвижимость.
   Њной   занималсЯ   восхитительный   английский  мальчишка.  Ћн  пыталсЯ
поступить на службу в армию, но потерпел неудачу, а затем каким-то образом
угодил в контору по продаже недвижимости и начал преуспевать. џ не стал бы
покупать  что-либо  у  американца  -  тот сильно преувеличил бы значимость
сделки,  пытаЯсь  доказать,  что  Я вхожу в обладание ќдемом. Њальчишка же
сказал  очень  просто:  "„аю  вам  честное  слово, участок не находитсЯ на
вершине  горы или под водой. ѓород действительно скоро будет развиватьсЯ в
ту сторону. ‘оветую вам согласитьсЯ". € Я согласилсЯ с такой же легкостью,
с  какой  покупал  пачку  табаку.  Me  voici  Я стал владельцем четырехсот
высоченных  сосен,  нескольких тысЯчетонных гранитных глыб у подножиЯ этих
сосен  и  горстки  земли.  ’аков городской участок в ‚анкувере. ‚ы или ваш
агент  придерживаете  его  до  тех  пор,  пока  не  поднимутсЯ цены, затем
продаете   и  покупаете  еще  больше  земли  подальше  от  города,  и  все
повторЯетсЯ снова. Џравда, мне не совсем понЯтно, как таким образом растут
города,  однако  мальчишка-англичанин сказал, что в этом суть "игры" и все
будет  в  порЯдке.  Ќо все же хотелось бы, чтобы на моем участке оказалось
поменьше сосен и еще меньше гранита.
   ЏодгонЯемый  любопытством и страстью к форели, Я проехал семьдесЯт миль
по  Љанадской  ’ихоокеанской  в  одном  из  трансконтинентальных  вагонов,
которые   чище  и  вентилируютсЯ  лучше,  чем  пульманы.  Џутешественника,
пересекающего  Љанаду, возможно, ждет разочарование. € дело не в пейзажах,
а  в  развитии  страны. ’ак мне объЯснили бродЯчие политические деЯтели из
Ђнглии. Ќо, пожалуй, они все-таки зашли слишком далеко, когда заЯвили, что
восточнаЯ  Љанада  -  это  вообще  "провал"  и  отсутствие  прибылей.  Ћни
жаловались  на  то  обстоЯтельство,  что  страна топчетсЯ на месте и целые
графства   (они   называли   их   провинциЯми)   находЯтсЯ   под  влиЯнием
романо-католических  свЯщенников, которые заботЯтсЯ лишь о том, чтобы люди
не  перегружали  себЯ земными заботами в ущерб спасению душ. ЊенЯ особенно
интересовала  сама  дорога  (по-настоЯщему  современнаЯ  железнаЯ дорога),
котораЯ в один прекрасный день займетсЯ переброской войск на ‚осток, когда
наши  силы на ‘уэцком канале временно ослабнут. ‚ чем нуждаетсЯ ‚анкувер -
так  это в добротном землЯном укреплении на вершине горы (вокруг множество
гор,  и  есть  что  выбрать),  батарее  тЯжелых  орудий и парочке пехотных
полков,  а  позднее  -  в хорошем арсенале. Ќезрелость Ђмерики заставит ее
думать,  что  подобные  приготовлениЯ  устраиваютсЯ в ее честь, но Ђмерику
можно  просветить  на  этот  счет.  Ќе оставлЯть же без прикрытиЯ конечный
пункт железной дороги...
   Љогда  Я перебралсЯ на пароходе через пролив в нашу военно-морскую базу
на острове ‚анкувер, то нашел в этом спокойном, типично английском городке
с  красивыми  улицами целую колонию стариков, которые не занимались ничем,
кроме  рыбной  ловли  и  болтовни  в  своем  клубе.  ќто  значит,  что все
отставники  едут  в  ‚икторию.  ‘  пенсией  в  тысЯчу фунтов в год человек
чувствует  себЯ  в  тех  краЯх  миллионером,  а на четыре сотни можно жить
вполне  прилично.  €менно там мне рассказали историю пожара в ‚анкувере. ‚
шесть   часов  вечера  жители  Ќью-“эстминстера  (в  двенадцати  милЯх  от
‚анкувера)  увидели  зарево,  но  принЯли  его за лесной пожар; позднее по
улицам  стало  разносить  обрывки обгоревшей бумаги, тогда догадались, что
случилось  несчастье;  а еще через час в городе поЯвилсЯ верховой, который
кричал  во  весь  голос,  что  от  ‚анкувера не осталось и следа. ‚се было
уничтожено  пламенем  за  какие-то  четверть  часа.  „ва  часа  спустЯ мэр
Ќью-“эстминстера  посредством голосованиЯ получил от муниципального совета
девЯть  тысЯч  фунтов  - и поток спасательных фургонов с продовольствием и
одеЯлами  устремилсЯ  туда,  где когда-то стоЯл ‚анкувер. ‘начала считали,
что погибло всего четырнадцать человек, но даже сейчас, при закладке новых
фундаментов, откапывают обугленные скелеты.
   "‚ ту ночь, - продолжал рассказчик, - все жители ‚анкувера остались без
крова.  „еревЯнный  городишко  исчез  в  мгновение  ока. Ќа следующий день
принЯлись  возводить  кирпичные  зданиЯ,  и  вы  сами  видели, чего сумели
достичь".
   Љогда  Я  возвращалсЯ  пароходом  в ’акому, менЯ сильно утешил вид трех
больших британских кораблей и одного миноносца, которые стоЯли вдали.
   Њежду  прочим,  Я  обнаружил,  что  пресытилсЯ ландшафтом. џ понЯл того
разочарованного   путешественника,   который   сказал:   "…сли  вы  видели
великолепный  лес,  обрыв,  реку  и  озеро,  значит,  вы наблюдали природу
западной части Ђмерики. €ногда сосна или скала достигают там трехсот футов
в  высоту,  а  озеро  -  сотню  миль  в  длину.  ’ак  повсюду.  ђазве  это
неизвестно?"  џ  тоже  почувствовал  разочарование,  но, видимо, просто от
переутомлениЯ.  ‚от  было  бы  здорово,  если  бы  провидению  было угодно
распределить  всю  эту  красоту там, где ее недостает, например в €ндии. €
все  же красоты природы en masse ошеломлЯют, но никто, кроме жующего табак
шкипера  речного  парохода,  не  видит  ее. ѓоворЯт, что на ЂлЯске острова
поросли  лесом  еще гуще, снежные вершины там выше, а реки еще прекраснее.
ќто  заставило  менЯ  отказатьсЯ  от  поездки  на  ЂлЯску. џ отправилсЯ на
восток,  в  Њонтану,  проведЯ  еще одну ужасную ночь в ’акоме среди людей,
которые  плюютсЯ. Ћтчего плюетсЯ житель ‡апада? ‚едь это не доставлЯет ему
удовольствиЯ, а тем более окружающим.
   Ћднако Я становлюсь недоверчивым. ‘читаетсЯ, что все хорошее, как и все
плохое,  исходит  с  ‚остока.  ‚ступают  ли  там  в  перестрелку  именитые
граждане?  Ћ,  там  вы  не встретите ничего подобного. Ѓытует ли там нечто
более  из  рЯда вон выходЯщее, чем линчевание? ’ам этим не занимаютсЯ. ‚от
попаду  туда  сам,  тогда  узнаю,  действительно  ли  такое неестественное
совершенство имеет место.
   €так,  на восток,  в  Њонтану!  џ  направил свои стопы в ‰еллоустонский
национальный  парк,  прозванный  путеводителЯми  "страной  чудес".  Ћднако
истинные  чудеса  стали  совершатьсЯ уже  в  поезде.  џ  попал  в  веселую
компанию.  Ќекий джентльмен заЯвил о своем намерении не платить за проезд,
а  затем  сцепилсЯ с  кондуктором,  который весьма  точным ударом отправил
нарушителЯ головой вперед  сквозь  двойное зеркальное стекло,  отчего  эта
голова  оказалась  вскрытой  местах  в  четырех.   ‚рач-пассажир  поспешно
заштопал  самую  глубокую рану,  и  пострадавшего выбросили из  вагона  на
ближайшей  станции.  Ћн  ЯвлЯл  отвратительное зрелище:  кровь,  казалось,
сочилась из-под каждого корешка волос на  его голове.  Љондуктор намекнул,
что джентльмен, наверное, умрет, и довел до сведениЯ пассажиров информацию
о том, что с Љанадской ’ихоокеанской шутки плохи.
   Љогда на землю опускалась ночь,  мы выехали из лесов и поплыли по диким
полынным просторам.  Џустынность Њонтгомери*,  дикость ‘инда или холмистой
пустыни  Ѓиканир  вселЯют  в  душу  радость,  если  сравнить их  с  жалкой
скудостью полынных пустошей.  ќто  нечто чахлое,  пыльное и  голубое.  Ћно
обволакивает волнистые холмы словно заплесневевшим саваном, вызывает слезы
и навевает ощущение одиночества. Ћт него нет спасениЯ. Љогда —айлд ђоланд*
пришел в —ерную башню, он навернЯка проследовал полынными зарослЯми.
   Ћднако на свете существует нечто ужаснее нетронутой полыни. ќто - город
в  прерии.  Њы  остановились  в  Џаско-„жанкшене, и кто-то сказал, что это
королева  всех  городов  в  прерии.  †аль,  что  американцы такие вруны. џ
насчитал  около  пЯтнадцати  бревенчатых  домишек и увидел дорогу, котораЯ
казалась  раной  на  девственно  голубой  поверхности  полынного морЯ. Ћна
убегала от города все дальше и дальше вослед заходЯщему солнцу.
   ЊорЯк спит, отгородЯсь от смерти полудюймовой доской. Њы чувствуем себЯ
как  дома  среди  горстки  людей, которые свернулись калачиком в койках, и
только  хрупкаЯ  (не  толще  одеЯла)  обшивка  вагона  отделЯет  экипаж от
полынного одиночества.
   Џоезд   дважды   останавливалсЯ,   стойкое   безмолвие   полыни  словно
поднималось  из  прерии  и,  казалось, вливалось нам в уши. ќто напоминало
кошмар,  и  даже  спальное  место  в  вагоне  длЯ иммигрантов не приносило
успокоениЯ.  ‚агоны  были  переполнены.  Џод утро у нас произошел скандал:
кто-то  умудрилсЯ  напитьсЯ.  ‚мешалсЯ  какой-то  корнуэллец. ђастЯгиваЯ в
улыбке  рот  до  ушей,  этот  рыжеголовый  стратег отлупил буЯна ремнем, а
миниатюрнаЯ  женщина,  котораЯ  лежала  на  скамейке  поодаль, наблюдаЯ за
дракой,  обозвала  пьЯного проклЯтым боровом, кем тот на самом деле и был,
хотЯ даме не следовало бы так выражатьсЯ.
   ‚ вагонах длЯ иммигрантов поддерживаетсЯ чистота, однако сами помещениЯ
грубостью под стать койкам.
   Џозднее,  когда мы переваливали через ‘калистые горы, нам пришлось лечь
на  эти койки костьми.  …сли нужно,  американский поезд поползет по стене,
хотЯ сидеть в нем будет не слишком удобно.
   ‘тало  ужасно  холодно,  но  мы  карабкались  вверх до тех пор, пока не
добрались  до  индейской резервации, и благородные дикари вышли навстречу.
Ћни   выглЯдели   уныло   и   непривлекательно.   Ѓольшинство  американцев
высказываютсЯ об индейцах довольно откровенно: "Ќадо поскорее освободитьсЯ
от  них.  Ќам  некуда  их приспособить". Ќекоторые считают, что мы в €ндии
тоже  уничтожаем  местное население. ЊенЯ даже просили назвать точную дату
окончательного   исчезновениЯ  арийцев.  џ  отвечал,  что  дело,  наверно,
затЯнетсЯ.  Ћчень  многие  американцы  страдают  отвратительной  привычкой
называть  индейцев  Язычниками.  Џо их понЯтиЯм, магометане, индуисты тоже
Язычники   и   поэтому  также  заслуживают  названиЯ  "идолопоклонники"  и
"басурмане".  Ћднако  это  не относитсЯ к делу, потому что нас интересовал
туннель  ‘тампид  - вершина перевала в ‘калистых горах. ‘лава богу, мне не
придетсЯ  снова  ехать  этим  туннелем.  …го  длина  -  около двух миль. ‚
действительности   это   штрек  шахты,  подпертый  бревнами  и  освещенный
электричеством.  ЏолнейшаЯ  темнота была бы предпочтительнее, так как свет
лампочек   обнажает  грубо  обтесанную  поверхность  скалы,  а  это  очень
неприЯтное  зрелище.  Џоезд  вползает внутрь, тормозит, и тогда становитсЯ
слышно,  как  капли воды и обломки породы стучат по крыше вагона. ‡атем вы
начинаете  молитьсЯ  и  молитесь  горЯчо,  потому  что  воздух  в  туннеле
становитсЯ  все  неподвижнее  и  вы  не  осмеливаетесь  отвести  глаза  от
бревенчатых  подпорок (как бы те не завалились!), так как уже не надеетесь
на  опору моральную. „о поЯвлениЯ туннелЯ здесь проходила подвеснаЯ дорога
с  открытыми вагончиками. Ћбходчик проверЯет путь после каждого поезда, но
это  не  гарантирует безопасности. ‚едь он попросту "прикидывает", пройдет
ли следующий поезд, и машинист каждого паровоза "прикидывает" то же самое.
‚  один  прекрасный день случитсЯ обвал. ’огда какой-нибудь предприимчивый
репортер  распишет  крики  и стоны заживо погребенных и героические усилиЯ
прессы  заполучить  информацию на месте происшествиЯ. ќтим все и кончитсЯ.
—еловеческаЯ жизнь ничего не стоит.
   Ќа всем пути до •елены Я прислушивалсЯ к болтовне пассажиров в пульмане
длЯ  курЯщих,  и,  за  редким исключением, каждаЯ историЯ была основана на
диком насилии, убийстве, совершенном с помощью утонченного или варварского
обмана,  на  преступлении,  не  отмщенном  законом либо вызвавшем ответную
вспышку беззакониЯ. € всЯкий раз менЯ уверЯли, что старые времена миновали
и  все  эти  анекдоты  состарились на пЯть лет. Ћсобенно старалсЯ какой-то
мужчина.  Ћн  восхищалсЯ  подвигами  ковбоев (его знакомых), их искусством
обращениЯ  с  револьвером.  ЉаждаЯ  быль-ужас неизменно венчалась словами:
"‚от  каким  парнем  он  был", словно рассказчик хотел подчеркнуть - иди и
поступай так же. ‘тоит напомнить, что все эти перестрелки и поножовщина не
были  следствием  каких-либо военных действий. "ѓероев" никто не заставлЯл
дратьсЯ,  чтобы  защитить  свою  жизнь.  ‘овсем  наоборот.  ‘кандалы  были
результатом  попоек, в которых принимали участие сами "герои". ‚ салунах и
игорных притонах они "предъЯвлЯли револьверы", и в подавлЯющем большинстве
случаев - без всЯкого повода. ќти россказни вызвали у менЯ тошноту, однако
кое-чему научили.
   —еловек,  который носит при себе револьвер,  -  трус, личность, которую
стоит  выставить за  дверь  любого приличного заведениЯ,  клуба или  иного
цивилизованного собраниЯ. ‚ ношении личного оружиЯ нет ни капли рыцарства,
ни романтики,  что бы ни писали на этот счет американские авторы.  џ хочу,
чтобы вы понЯли,  до какой меры презрениЯ настроили менЯ некоторые стороны
жизни „икого ‡апада.
   Џопробуем  провести параллель. Џорой молодому человеку, почти юноше, не
успевшему  обтрепать  фрак, который сверкает новизной, случаетсЯ подпить в
компании  старших. Љогда дамы удалЯютсЯ, он начинает говорить. Ћн говорит,
если помните, как человек светский, который познал жизнь, как знаток всего
земного  и  неземного.  ‘едые  головы склонЯютсЯ все ниже и ниже перед его
нелепыми  утверждениЯми. Љогда молодчик выходит за рамки приличиЯ, кое-кто
пытаетсЯ изменить тему разговора, ловко убирает графин из-под его рук. ‚се
толпЯтсЯ  вокруг  стола.  ‚  общем, вам знакомо чувство неловкости (помесь
жалости и презрениЯ) за юношу, который делает из себЯ посмешище.
   Џодобное  чувство  овладело  мной,  когда  тот пожилой человек в вагоне
(которому  все  сказанное  выше  было  известно  лучше,  чем мне) времЯ от
времени  искал  у слушателей одобрениЯ своим утверждениЯм, о которых можно
было  только  пожалеть.  Ћскорбление, насилие и даже убийство казались ему
делом  правым. ‚ыходило так, что прав всЯкий, кто обходит закон, когда тот
силен,  или  наступает  закону  на  горло,  когда  тот слаб; прав тот, кто
прибегает   к   обману   в   политике,   распространЯет   ложь   в   делах
государственных,    вершит   предательство   в   вопросах   муниципального
администрированиЯ.  ‚агон  был  переполнен  детьми,  которые  не слушались
родителей,  детьми  капризными,  скандальными,  испорченными  до пределов,
невиданных  мной  в  Ђнгло-€ндии. Џридет времЯ - из них вырастут настоЯщие
мужчины,  подобные  тем, что сидели со мной в вагоне длЯ курЯщих. Ћни тоже
не  будут  уважать  закон  и  станут заправлЯть газетами, которые проводЯт
линию  открытого неповиновениЯ закону. Ћднако, как говорит мистер ’уте, не
стоит обращать на это вниманиЯ.
   ‘пускаЯсь  со  ‘калистых  гор,  мы  проехались  по  "козлам"  высотой в
каких-то  двести  восемьдесЯт  шесть футов. Ћни были сделаны из железа, но
два  года назад составы следовали здесь по деревЯнному сооружению, которое
стоЯло  еще  долгое  времЯ  после  того,  как  использовать  его запретили
гражданские  инженеры.  Ћднажды  эта  железнаЯ  постройка,  как  и туннель
‘тампид, рухнет вниз. ЏоследствиЯ будут еще более ужасными.
   Џоздно  ночью,  в  полнейшей темноте,  мы  переехали скунса.  ‚се,  что
рассказывают о скунсах, - чистаЯ правда. ќто божественный запах.


        ѓлава XXVIII

  рассказывает, как на берегу реки ‰еллоустон џнки „жим представил менЯ
„иане из Љроссвейза; как немецкий еврей заЯвил, что Я не ЯвлЯюсь истинным
гражданином; заканчиваетсЯ описанием празднованиЯ 4 июлЯ* и извлеченных из
                               него уроков

   ‹ивингстон - город с двумЯ тысЯчами жителей, узловаЯ станциЯ, и от него
небольшаЯ  ветка  ведет  в €еллоустонский национальный парк. ѓород стоит в
прерии,  но за ним ландшафт резко менЯетсЯ, река ‰еллоустон устремлЯетсЯ в
горный  проход.  ‚  ‹ивингстоне только одна улица, где ковбойские лошади и
жеребенок от племенной кобылки, запрЯженной в легкую двухместную колЯску с
откидным  верхом,  нежатсЯ  под лучами солнца, покуда сам ковбой бреетсЯ у
единственного в городе парикмахера. џ "вобрал" в себЯ весь этот городишко,
включаЯ салуны, за десЯть минут, а затем удалилсЯ в волнующеесЯ море трав,
чтобы  передохнуть.  “  подножиЯ холма, где Я расположилсЯ, пронессЯ табун
лошадей  под присмотром двух верховых. Ќе скоро забудетсЯ это зрелище. Ќад
зеленой  травой,  потревоженной копытами, взметнулось легкое облачко пыли,
задернув,  словно  вуалью, три сотни незнакомых с путами дьЯволов, которым
очень  хотелось  попастись.  "‰оу!  ‰оу!  ‰оу!" - словно койоты, распевали
дуэтом  всадники. ‹ошади, словно кавалерийский эскадрон, шли рысью, потом,
встретив  по  дороге бугор, разделились на два отрЯда и рассыпались веером
на  окраине  ‹ивингстона.  џ  услышал шелканье бича, несколько "‰оу!", и с
пронзительным   ржанием   табун  снова  соединилсЯ  (молоднЯк  то  и  дело
взбрыкивал) и коричневой волной покатилсЯ к предгорью.
   џ  находилсЯ  в  двадцати  футах  от вожака - серого жеребца, господина
многих  племенных  кобылиц,  которые  были глубоко озабочены благополучием
беспокойных  жеребЯт. ’о был настоЯщий зверь кремовой масти (Я сразу узнал
его  по  дурной выучке его войска), который рванулсЯ назад, уведЯ за собой
несколько  своенравных  лошадок. ‘нова послышалось щелканье бичей, которое
доносилось  до  менЯ  из-за  пыльной  завесы,  и  кобылицы,  ошарашенные и
недовольные,  вернулись  легким  галопом.  €х  преследовали оба живописных
хулигана,  которые пожелали узнать, "какого черта" Я здесь делаю, помахали
мне  шлЯпами,  а затем понеслись вниз по склону, догонЯЯ своих подопечных.
Љогда топот табуна замер вдали, в прерии наступила удивительнаЯ тишина, та
самаЯ   тишина,   котораЯ,   как  говорЯт,  навечно  поселЯетсЯ  в  сердце
закоренелых  охотников  или трапперов, обособлЯЯ их от прочих людей. ѓород
растворилсЯ  в  темноте,  и  молодаЯ  луна показалась над усыпанной снегом
вершиной.  ђека,  котораЯ  скрывалась  за  стеной осоки, возвысила голос и
спела горам песенку, а стараЯ лошадь, котораЯ подкралась сзади в сумерках,
вопросительно задышала мне в затылок.
   ‚ернувшись  в отель, Я заметил, что приготовлениЯ к празднованию 4 июлЯ
были   в   полном   разгаре.  Љакой-то  пьЯница  с  винчестером  на  плече
прохаживалсЯ по тротуару. Ќе думаю, чтобы он подкарауливал кого-то, потому
что  держал  ружье так, словно это был обыкновенный дорожный посох. ’ем не
менее  Я  постаралсЯ  выйти из сектора обстрела и далеко за полночь слушал
проклЯтиЯ и богохульства рудокопов и пастухов.
   ‚  каждом  баре  ‹ивингстона  лежал  экземплЯр местной газеты, и каждый
внушал  жителЯм, что они самые лучшие, самые храбрые и самые прогрессивные
люди самой прогрессивной нации на земле. ѓазеты ’акомы и Џортленда льстили
своим читателЯм точно так же. Ћднако мои подслеповатые глаза видели только
замызганный  городишко,  переполненный  людьми  в  грЯзных  воротничках  и
совершенно неспособных произнести хотЯ бы одну фразу, не вставив в нее три
ругательства.  Ћни  занимались  коневодством,  добычей руды в окрестностЯх
‹ивингстона,  но  вели  себЯ  так,  словно разводили херувимов с алмазными
крыльЯми.
   Џоезд полз в  национальный парк горным проходом вдоль реки,  а дальше -
по земле вулканического происхождениЯ. Љакой-то незнакомец, заметив, что Я
не  отрываю глаз  от  ручьЯ,  пробегавшего под  окном вагона,  чуть слышно
пробормотал: "…сли хотите половить рыбку, задержитесь у џнки „жима".
   ‡атем  поезд  остановилсЯ в горле узкой долины, и Я выпрыгнул из вагона
буквально  в  объЯтиЯ  џнки  „жима  -  единоличного  владельца бревенчатой
хижины,  неподсчитанного количества сенокосных лугов, а также конструктора
двадцатисемимильной   узкоколейки,  на  которую  сохранЯл  право  взиманиЯ
пошлины.  Ђ  вот  и  сама  хижина,  река  в  пЯтидесЯти  Ярдах  поодаль  и
отполированные   линейки   рельсов,  скрывавшиесЯ  за  утесом,  -  и  все.
“зкоколейка служила как бы завершающим мазком на этой картине уединениЯ.
   џнки   „жим,   живописный  старик,  был  наделен  незаурЯдным  талантом
рассказчика,   которому   позавидовал   бы  сам  Ђнаний*.  Њне  показалось
(поскольку Я был самонадеЯн в своем неведении), что будет вполне уместным,
если   Я   вставлю  в  беседу  несколько  собственных  историй,  намеренно
приукрасив  кое-какую ложь, собранную в процессе бродЯжничества. џнки „жим
внимательно выслушал менЯ и тут же, не сходЯ с места, переплюнул. ‚едь ему
приходилось  иметь  дело  с  медведЯми  и  индейцами (не менее чем с двумЯ
десЯтками  разом),  он  превосходно  знал  реку ‰еллоустон и носил на теле
следы  индейских  стрел.  …го глаза видели, как, привЯзав к столбу, сожгли
живьем  женщину из племени ‚орон. Ћн сказал, что она пронзительно кричала.
€  только  в  одном