кол •энка, затаенный меж вершинами белой пены, приглушенный
складчатыми теплыми равнинами, и все же он звенит, колокол •энка.
     Ќа  кухне, заставленной  архитектурными чудесами  грЯзной  посуды,  ‚ив
откидывает запЯстьем прЯдь волос,  котораЯ всегда  падает на лоб,  когда она
спешит, и тихо напевает про себЯ: "Њои глаза узрели славу его прихода, хода,
да". Ќа заднем плане толпЯтсЯ собаки,  пожираЯ глазами оленьи кости, остатки
хлеба  и  подливки, сваленные кучей в битой фарфоровой миске.  ‡а амбаром, в
саду, деревца с пыльно-серыми  листьЯми, которые  уже начинают сворачиватьсЯ
по  краЯм,  приносЯт  дань заходЯщему солнцу -- медные  Яблоки,  и уставшее,
налившеесЯ соками  солнце, медленно скользЯ в океан,  милостиво принимает их
дар. —айки  качаютсЯ  на бордовых волнах  прибоЯ,  поднимаЯсь  на  гребни  и
опускаЯсь во впадины вместе с колышущейсЯ водой, делаЯ вид, что они ЯвлЯютсЯ
неотъемлемой частью морЯ.
     Ѓони ‘тоукс выходит из своего  дома  и направлЯетсЯ комической походкой
черного  аиста  --  шажок-прыжок-шажок   --  к   магазину,  чтобы  проверить
бухгалтерию сына. Џо дороге он считает шаги, чтобы удостоверитьсЯ, что никто
не украл ни фута  тротуара. ’ренер ‹евеллин свистит в свой свисток и бросает
команду  в последний тупой и изматывающий раунд пота  и топота, который  они
уже  неоднократно повторЯли; •энк  занимает  место  защитника, делает ложный
выпад, чисто подрезает, принимаЯ удар противника бедром. Љонцовка проходит с
изможденными хрипами, все катЯтсЯ по земле, вдыхаЯ запах травы и песка, пока
полузащитник   не  вырываетсЯ  на  открытое  пространство.  ’ренер  свистит,
оповещаЯ о  конце  тренировки,  --  в  сумерках  свисток  звучит  как  блеск
мишуры...
     "•э-э-энк..."
     …сли бы он всегда так звенел...
     "•энк!"
     Ќо что сделаешь с остальными звуками?
     "џ здесь, „жо, у коровы".
     "•энкус? -- „жо Ѓен просовывает голову в окно и сплевывает шелуху. -- џ
написал  открытку  ‹еланду. Њожет, хочешь  взглЯнуть и что-нибудь  добавить?
‹ично от себЯ? "
     "‘ейчас приду. џ уже выжимаю из нее последнее ".
     ѓолова „жо  исчезает. •энк ставит скамеечку на огромный Ящик, в котором
хранитсЯ аварийный генератор, и берет ведро. ЏодойдЯ к двери, он распахивает
ее  плечом, потом возвращаетсЯ, отвЯзывает  корову и, шлепнув  ее  по  боку,
выгонЯет на пастбище.
     Љогда  он  возвращаетсЯ домой с  ведром  молока, ударЯющимсЯ при каждом
шаге  о ногу, ‚ив  уже вымыла посуду, а „жэн наверху укладывает детей спать.
„жо, склонившись над столом, сосредоточенно перечитывает свою открытку.
     •энк ставит ведро и вытирает руки о  штаны. "„ай-ка взглЯнуть. Ќаверно,
мне тоже надо черкнуть пару слов ".
     ...€ почтальон, пускаЯ кровавые сопли,  докладывает  своему начальнику:
"џ  не  думаю,  что это несчастный случай, слишком уж все хорошо получилось,
чтобы быть случайностью. џ считаю, что  этот парень -- опасный псих, а взрыв
был запланирован!"
     ‚спыхивает огнЯми игральный автомат. ’учи облаков несутсЯ мимо. Ќаконец
с  Яростным  шипением  автобус  продираетсЯ  сквозь городской  транспорт  и,
вырвавшись  на   свободу,  плавно  покачиваЯсь,  устремлЯетсЯ  на  ‡апад  по
живописной,  словно с открытки, местности.  ђука,  летЯщаЯ  открытка, взрыв,
щепки  и  осколки,  землЯ, вставшаЯ  дыбом на газоне и  медленно осыпающаЯсЯ
вниз. €венрайт  устраивает  свою  задницу  на  стульчаке  в бензозаправочном
клозете и  раскрывает  комикс.  Ќе дождавшись и  середины,  „жонатан  „рэгер
покидает собрание в "Љрасном врале " под предлогом того, что ему срочно надо
ехать на ‘евер, вместо чего направлЯетсЯ в кафе,  где, усевшись за  столик и
раскрыв  тетрадь, записывает: <i>"—еловек  не  может быть уверен ни  в  чем, за
исключением того, что может проиграть.</i> ‚ этом его истиннаЯ вера, не  верЯщий
же  в это, богохульник и еретик,  вызывает у нас самый  праведный гнев. „ети
ненавидЯт  зазнайку, который заЯвлЯет, что может пройти по забору и ни  разу
не  упасть. †енщина презирает девушку,  пребывающую  в  уверенности,  что ее
красота  всесильна и обеспечит ей  любовь. Ќичто так не раздражает рабочего,
как хозЯин, уверенный в превосходстве своей администрации. € это раздражение
может быть использовано и направлено в нужное русло ".
     Ђ в автобусе, откинувшись на спинку кресла, у окна дремал, просыпалсЯ и
снова дремал ‹и, редко когда открываЯ больше чем  один глаз, чтобы взглЯнуть
сквозь  свои  темные  очки  на  проносЯщуюсЯ  за   окном   Ђмерику.  ‘бавить
скорость...  ‘топ... Ћбгон разрешен...  ќлегантные юнцы,  развлекающиесЯ под
навесами кафе,  и  точно такие же, элегантно отдыхающие  в  кемпингах  после
своих  уличных  развлечений...  Ћсторожно...  ‘бавить  скорость...   ‘топ...
‘корость без ограничений...
     ‹и  засыпал и  просыпалсЯ,  двигаЯсь  к  западу,  трЯсЯсь над  огромным
урчащим автобусным мотором; <i>(€венрайт рывками продвигаетсЯ к югу от  уборной
к  уборной)</i>  бесстрастно  засыпал  и просыпалсЯ, глЯдЯ на проносЯщиесЯ  мимо
дорожные  знаки;  <i>(„рэгер  едет  из  "Љрасного  вралЯ",  периодически  делаЯ
остановки, чтобы выпить кофе и внести  в тетрадку новую запись)</i> радуЯсь, что
не  стал  покупать  в  дорогу  дешевое  чтиво. <i>(„женни  смотрит  на  облака,
тЯнущиесЯ  к морю,  и  начинает  петь  низким,  приглушенным речитативом  "Ћ
тучи...  о дождь...")</i> Ћт  Ќью-•ейвена в  Ќью-‰орк, оттуда в Џиттсбург, туда,
где жизнь, где у  людей ровные белые  зубы,  где  много спагетти и  хлеба  с
чесноком, где  баночное  пиво  с рекламными наклейками. <i>(—ерт бы побрал этот
понос! ЌырЯЯ  в очередной клозет, €венрайт делает  еще одну  зарубку на мече
Ќемезиды.)</i>  Љливленд и  —икаго.  "Њасса удовольствий... на  маршруте 66!"  <i>(
"Џоложение  владельцев  кафе  тЯжелее, чем  простых рабочих,</i>  --  <i>записывает
„рэгер.</i>  -- <i>Џоследние отвечают  лишь перед работодателем, владельцы  кафе</i> --
<i>перед каждым посетителем".)</i> ‘ент-‹уи... ЉолумбиЯ...  Љанзас-‘ити, дезодорант
длЯ мужчин заглушает запах пота! „енвер... —ейена... ђок-‘прингз -- “гольнаЯ
‘толица  Њира.  ( <i>"Ќо  и самый  большой  упрЯмец раскалываетсЯ, как ореховаЯ
скорлупа",</i>  --  <i>запечатлевает „рэгер.)</i>  „обро пожаловать в Ћрегон!  ‘корость
строго  ограничена.  <i>(Џусть этот чертов  упрЯмец  только  подождет, когда  Я
швырну  ему  в  морду  эти  документы!)</i> „о Ярмарки  в  ћджине  88 миль...  <i>(
"—еловек,</i> -- <i>записывает „рэгер,</i> -- <i>есть... будет... может... не должен... ")</i>
ђадуга... ‘инЯЯ река... <i>( "Ћ тучи...</i> -- <i>поет „женни,</i> -- <i>облака, разите моего
врага".)</i>   ”ин-ђок...   ‹ибург...   ‘прингфилд...  €   только  в  ћджине  он
окончательно просыпаетсЯ. Ћн проехал весь путь, почти  не  замечаЯ этого. Ћн
выходил на остановках -- покупал плитку шоколада, кока-колу, принимал  душ и
возвращалсЯ на место, сколько бы времени до отправки автобуса ни оставалось.
Ќо  чем  ближе он подъезжал к ћджину, тем чаще попадались  в пейзаже наглухо
закрытые двери с заржавленными замками. Ђ после того как он пересел в ћджине
на другой автобус, раздолбанный и  неудобный, и  тот пополз вверх на  горный
крЯж, отделЯющий побережье от  остального континента,  он  почувствовал, что
его  все  больше  и  больше охватывает тревожное возбуждение. Ћн  смотрел на
зеленую грЯду  гор, высЯщуюсЯ впереди,  заросшие  густой  зеленью  кюветы  и
серебристые облака, словно привЯзанные к земле высокими  и тонкими струйками
осеннего дыма, как дирижабли. Ќа огромные  рычащие трелевочные  тракторы,  с
ревом вырывавшиесЯ  из зарослей, волоча  за собой свЯзки бревен, как... (как
уж не  знаю что, но в  детстве,  подобно ужасным драконам, они  каждую  ночь
выползали из  заколдованных гор, наполнЯЯ  кошмарами  мои  детские сны.  ќти
воскресшие  чудовища  моего детства за  все  времЯ  путешествиЯ стали первым
намеком на то, что решение мое было чересчур поспешным.)
     -- Ќо Я  еще могу передумать и вернутьсЯ,  -- напомнил Я сам себе. -- џ
вполне могу это сделать.
     --  —то сделать?  --  поинтересовалсЯ сидевший  через  проход  от  менЯ
мужчина  -- Я  только  сейчас  обратил  на него внимание:  небритый увалень,
разЯщий всеми возможными запахами. -- —то ты сказал?
     -- Ќичего. Џростите, просто подумал вслух.
     -- Ђ Я  во сне разговариваю,  представлЯешь? —естное слово. Њою старуху
это просто сводит с ума.
     -- Њешает ей спать? -- любезно поинтересовалсЯ Я, раздосадованный своей
небрежностью.
     -- „а.  Ќо не то, что  Я говорю. Ћна специально ждет, когда  мне начнет
что-нибудь снитьсЯ. Џонимаешь,  боитсЯ,  что пропустит что-нибудь... Ќет, не
то чтобы хочет поймать менЯ на чем-нибудь,  она знает, что Я уже стар бегать
за юбками, или, по  крайней мере, она так считает, черт бы ее побрал... Ќет,
говорит, что  слушать менЯ  -- все  равно что  загадывать судьбу. ‚сЯкие там
предсказаниЯ, ну и прочее.
     € чтобы продемонстрировать свои способности,  он откинулсЯ на  спинку и
закрыл  глаза.  "‘ейчас увидишь..." -- широко  осклабилсЯ он. ђот его обмЯк,
раскрылсЯ, и уже через мгновение он  начал храпеть,  что-то бормоча себе под
нос:
     -- Ђга, не покупай у ќлкинса этот участок. •орошенько запомни...
     "Ѓоже мой, -- подумал Я, глЯдЯ на желтую пасть этого нового дракона, --
куда <i>Я</i> еду? "
     џ отвернулсЯ от покрытого щетиной  профилЯ и устремил взглЯд в окно  на
проплывавшие  мимо  геометрические  фигуры  --  прЯмоугольные  рощи  грецких
орехов,  параллелограммы   фасолевых   полей,  зеленые   трапеции  лугов   с
красноватыми  точками пасущегосЯ скота;  абстрактный  мазок  осени.  "’ы  же
просто заехал  взглЯнуть  на старый добрый  Ћрегон, -- предпринЯл Я  попытку
успокоитьсЯ. -- ќто всего лишь причудливый, прекрасный, цветущий Ћрегон..."
     Ќо тут мой сосед икнул и добавил:
     -- ...‚сЯ землЯ там заросла чертополохом.
     € мою невозмутимую картину всеобщего благолепиЯ как ветром сдуло.
     (...‚сего лишь в нескольких милЯх  впереди автобуса ‹и, на той же самой
дороге,  €венрайт принимает решение перед въездом  в ‚аконду остановитьсЯ  у
дома ‘тамперов. Ћн горит желанием  предъЯвить •энку улики, он хочет увидеть,
что  отразитсЯ  на  лице  этого  негодЯЯ,  когда  он  поймет,  какие  веские
доказательства имеютсЯ против него!)
     Ќаконец,  мы  минуем  перевал и  начинаем  спускатьсЯ  вниз.  ‚переди Я
замечаю узкий белый мостик, который словно страж охранЯет мою памЯть. "„икий
ручей" -- сообщает мне указатель, подразумеваЯ канаву, которую мы только что
пересекли.  "’ы только подумай, старик, „икий ручей! —его только не рисовало
мое детское воображение,  когда  Я сопровождал маму в ее  частых  поездках в
ћджин и обратно!" џ высунулсЯ из окна, чтобы проверить, не бродЯт ли все еще
по этим доисторическим берегам порождениЯ моей детской фантазии. ђучей бежал
вдоль  знакомого спуска шоссе, журча  на  перекатах, прибиваЯ пену к мшистым
челюстЯм  скал, уносЯ сосновые  иголки  и  стружки кедра...  ‚от  он,  рыча,
свернулсЯ в синюю заводь перед просекой, словно набираЯсь сил перед тем, как
ринутьсЯ  вниз, в приступе нетерпениЯ грызЯ  берега; и Я вспомнил, что он --
один из первых притоков, несущих  свои воды с этих склонов в большую ‚аконду
Ђугу  --  в самую короткую из больших рек (или  самую большую из коротких --
выбирайте сами) в мире.
     <i>(„жон Ѓен  откликнулсЯ на  гудки €венрайта и,  сев за весла, поплыл  на
другой берег. Љогда они вернулись в  дом, •энк  был занЯт чтением воскресных
комиксов. €венрайт швырнул документы ему под  нос и холодно поинтересовалсЯ:
"Ќу, чем пахнет, ‘тампер? " •энк поднЯл голову и принюхалсЯ: "Џохоже, кто-то
наложил в штаны, ”лойд".)</i>
     €, всматриваЯсь, глЯдЯ на  все эти полузабытые  фермы и указатели, Я не
мог избавитьсЯ от  ощущениЯ, что дорога, по которой  Я  ехал, измерЯетсЯ  не
милЯми и  горными крЯжами, а  временем.  Ћна  вела в прошлое.  Љак открытка,
пришедшаЯ  из прошлого,  только наоборот. ќто неприЯтное  чувство  заставило
менЯ взглЯнуть себе на запЯстье, и Я обнаружил, что за дни моего бездействиЯ
часы остановились.
     -- Џослушайте, извините,  --  повернулсЯ  Я  к  мешку, сидевшему  через
проход. -- ‚ы не скажете, сколько сейчас времени?
     --  ‚ремЯ?  -- “смешка  раздвинула  его щетину. -- Ѓог мой,  парень, мы
здесь и не знаем, что это такое. ’ы, верно, из другого штата, а?
     џ подтвердил это,  и он, запихав руки в карманы, принЯлсЯ смеЯтьсЯ так,
словно его кто-то щекотал.
     -- ‚ремЯ, а? ‚ремЯ! ‚ремЯ  так запуталось, что, по-моему, его уже никто
точно  не  знает.  Ќу,  ты  понимаешь!  ‚от   послушай,   --  предложил  он,
переваливаЯсь ко мне через проход. -- ‚озьми, к примеру, менЯ. џ  работаю на
лесопилке  посменно, иногда в  выходные;  бывает, день  на  одном  месте,  а
вечером пошлют в другое. ’ы считаешь, не очень-то легко? Ќо потом  они ввели
это новое времЯ, и  теперь Я работаю то полный день, то сутки. Ќу и что, это
времЯ? “  каждого времени  есть  свое название.  ‚ремЯ  то бежит быстро,  то
тЯнетсЯ  еле-еле, есть  дневное  времЯ, есть  ночное,  тихоокеанское  времЯ,
времена бывают хорошими и плохими... ‚от так-то, если  бы у  нас  в  Ћрегоне
торговали временем  вразнос,  тогда  можно  было бы  надеЯтьсЯ  на некоторое
разнообразие! Ђ так такаЯ мешанина.
     Ћн  рассмеЯлсЯ  и  покачал  головой,  словно  лично  ему  эта  путаница
доставлЯла неизъЯснимое удовольствие.
     --  ‚се началось, --  объЯснил он,  -- когда в Џортленде  ввели  летнее
времЯ,  а  весь  остальной штат  оставил стандартное. ќто все из-за  вонючих
фермеров --  собрались  и проголосовали против.  “бей менЯ,  не могу понЯть,
почему корову нельзЯ заставить вставать на час раньше, как человека!
     „алее  Я узнал,  что и другие крупные города  -- ‘алем, ћджин -- решили
последовать  примеру  Џортленда,  так  как  это  было  выгодно,  но  вонючие
обитатели  сельской местности  не могли  смиритьсЯ с таким  попранием  своих
избирательских прав и  продолжали жить по старому времени. „ругие же города,
хотЯ официально  и не принЯли новое времЯ, в течение  рабочей недели все  же
жили по нему. Ђ еще кое-где по новому времени работали лишь магазины.
     --  Љороче  говорЯ, дело кончилось  тем,  что никто в этом  проклЯтущем
штате не знает настоЯщего времени. Љак тебе это нравитсЯ?
     џ присоединилсЯ к  его хохоту и, когда повернулсЯ к  окну, почувствовал
страшное облегчение от того,  что весь проклЯтущий штат точно так  же, как и
Я, пребывал  в  полном неведении  относительно  времени днЯ; вероЯтно, как и
брат •энк,  подписавшийсЯ заглавными  буквами, -- это вполне соответствовало
общей потере координат.
     <i>(•энк   заканчивал   просматривать   отчет   €вен-райта,   после   чего
недоумевающе поднЯл глаза: "Џослушай, а зачем было затевать  такую  огромную
забастовку?  ђади нескольких часов?  Ќу  и  что вы,  ребЯта, будете  с  ними
делать, если вам  удастсЯ их  отвоевать'?  "</i> -- <i>"Ќе  твое дело. ‚ наше времЯ
людЯм  нужно больше свободного времени!"</i> --  <i>"Њожет быть,  может быть...  Ќо
будь Я проклЯт, если нарушу договор ради вашего свободного времени".)</i>
     Ќиже  по  склону, сквозь друидские  заросли, Я видел, как  „икий  ручей
сливаетсЯ с ЊЯсницкой протокой, становЯсь шире, полноводнее и утрачиваЯ свой
неврастенически голодный вид. ‘ледующим притоком была —ичамунга -- индейскаЯ
кровь,  -- люпин  и  водосбор придавали  ее  берегам боевую раскраску. Џотом
‘обачий  ручей,  ’абачный ручей,  ручей  Ћльсона.  ‡а расселиной ледникового
ущельЯ Я различил шипЯщие струи ђысьего водопада, который рычал и огрызалсЯ,
выплескиваЯсь  из своего лежбища, увитого огненно-красным плющом, впивалсЯ в
пространство  серебристыми когтЯми и  с визгом обрушивалсЯ в  заросли. ’омно
выскользнул из-под  моста прелестный  €дин ручей,  несЯ в  дар  ‚аконде свою
девственную влагу, но ее чистота  тут же  была поругана  ее  грубой и шумной
сестрицей ‘качущей Ќелли. ‡а ними следовал целый список родственников разных
национальностей: ручей Ѓледнолицего, „атский ручей, Љитайский ручей, Њертвый
ручей  и  даже ЏотерЯнный  ручей,  возвещавший бурным  ревом,  что  из  всех
одноименных  ручьев  Ћрегона  он  истинный и  единственный, достойный  этого
имени...  ‡атем  Џрыгающий  ручей...  ’айный  ручей...  ручей  Ѓосмана...  џ
смотрел,  как  они  один за другим, выныриваЯ каждый  из-под  своего  моста,
присоединЯлись  к  потоку,  бежавшему   вдоль  шоссе,  словно  члены  одного
семейного клана,  торжественно  выступающие  в  военный  поход. ‡вуки боевой
песни становились все глубже, они разрастались и ширились по мере  того, как
эта армиЯ, набухаЯ, катилась к месту схватки.
     <i>(‚ самый разгар спора в комнату с грохотом, ввалилсЯ старый ѓенри. „жон
Ѓен  попыталсЯ  оттащить его  6  сторону: "ѓенри,  твое  присутствие  только
ухудшит наше положение. Љак ты</i> <i>насчет того, чтобы посидеть в буфетной?.."</i> --
<i>"Љ  черту  буфетную!"</i>  -- <i>"Џочему  к  черту?  ’ам  тебе  все  будет  слышно,
понимаешь? ")</i>
     Џоследним был  ручей  ‘тампера. ‘емейнаЯ историЯ  гласила,  что  в  его
верховьЯх навсегда исчез мой  дЯдЯ Ѓен,  потерЯвший  рассудок  от алкоголЯ и
бежавший туда в  страхе, что доведет себЯ  до  смерти, занимаЯсь  онанизмом.
ќтот  ручей пересекал шоссе под  землей и  обрушивалсЯ в  теснину  вслед  за
своими предшественниками, образующими так называемую ћжную развилку, котораЯ
составлЯла самостоЯтельный  приток.  € вот сердце  у менЯ учащенно забилось,
дыхание перехватило,  ибо Я  увидел  широкую  голубую  гладь  ‚аконды  Ђуги,
котораЯ пересекала зеленую равнину, как поток расплавленной стали.
     ‡десь должна была бы звучать закадроваЯ музыка.
     <i>(‘идЯ  в буфетной,  старый ѓенри сквозь  щель в дверЯх  прислушивалсЯ к
голосам •энка и  €венрайта. Ћба были раздражены</i> -- <i>в этом он мог поклЯстьсЯ.
Ћн сосредоточилсЯ, пытаЯсь разобрать слова, но звук его собственного дыханиЯ
был  слишком громким и все заглушал</i>  --  <i>оно  как  ураган  вырывалось из его
нутра.  Ќет, в такой горЯчке ничего  не  услышишь. „ышать</i> --  <i>это хорошо, но
надо  же  и  послушать.  Ћн усмехнулсЯ,  принюхиваЯсь  к пропахшим  Яблоками
Ящикам,,  катышкам  крысиного  Яда, к запаху  бананового  масла, которое  он
использовал длЯ смазки своего старого ружьЯ... •орошо пахнет. ‘тарый пес еще
не потерЯл нюх. Ћн снова ухмыльнулсЯ, забавлЯЯсь в темноте со своим ружьем и
надеЯсь, что ему удастсЯ разобрать что-нибудь из сказанного за дверью. ’огда
бы он знал, что предпринЯть.)</i>
     Љогда автобус наконец спустилсЯ с холмов и обогнул излучину, Я в первый
раз  взглЯнул  на  дом, стоЯвший  на противоположном  берегу, и был  приЯтно
удивлен:  он выглЯдел  во много  раз внушительнее, чем в моих воспоминаниЯх.
Ѓолее  того,  Я  даже  не  мог  понЯть,  как  это  мне  удалось  забыть  его
могущественный вид. "Ќаверное, они его просто перестроили", -- подумал Я. Ќо
по мере того как автобус подъезжал к нему все ближе и ближе, Я  был вынужден
признать,  что мне не удаетсЯ заметить каких-либо существенных перемен -- ни
следов починки, ни обновлениЯ. …сли что-то и изменилось, то лишь прибавилось
признаков  ветхости. ‚се остальное пребывало в полной неизменности.  „а, это
был  он.  Љто-то ободрал со стен потрескавшуюсЯ дешевую белую  краску.  ‹ишь
оконные  рамы, ставни и другие детали  были выкрашены в темно-зеленый, почти
иссинЯ-зеленый цвет, в целом же дом оставалсЯ невыкрашенным. Ќелепое крыльцо
с грубо  отесанными  стоЯками, широкаЯ дранка,  покрывавшаЯ крышу  и боковые
скаты, огромнаЯ параднаЯ дверь  --  все было обнажено  и подставлено соленым
ветрам и дождЯм, добела отполировавшим дерево и давшим ему богатый оловЯнный
блеск.
     Љусты  вдоль  берега  были  пострижены,  но  не  с  той  математической
скрупулезностью,   которую  так  часто   приходитсЯ   встречать  в  пейзажах
пригородов,  а с чисто утилитарными  целЯми:  чтобы не затемнЯли свет, чтобы
обеспечить лучший  вид на реку,  чтобы расчистить дорожку к  причалу. ‚округ
крыльца и по обеим сторонам "набережной" обильно  цвели разнообразные цветы,
которые, очевидно, требовали много вниманиЯ и ухода, но опЯть-таки  в них не
было ничего искусственного или противоестественного:  не то  чтобы  они были
вывезены из ѓолландии и взлелеЯны в калифорнийских оранжереЯх, нет, это были
обычные  местные  цветы -- рододендроны, дикие розы, триллиум, папоротники и
даже ежевика, с которой обитатели побережьЯ борютсЯ круглый год.
     џ был потрЯсен -- Я не мог себе представить, чтобы эта нежнаЯ мерцающаЯ
красота  была делом рук старика ѓенри, брата •энка или даже „жо Ѓена. Ќо еще
труднее было вообразить, что они могли сознательно ее создать.
     <i>(Љак  все было просто, когда Я  еще  хорошо слышал! ‚се решалось легко.
…сли  на  твоем пути встречалсЯ  камень,  ты или  перелезал  через него, или
стаскивал с дороги. Ђ  теперь Я не  знаю. ‹ет двадцать</i>--<i>тридцать назад  Я бы
поклЯлсЯ, что надо просто разрЯдить этот ствол. Ђ теперь не знаю. ‚сЯ беда в
том, что старый черномазый стал туг на ухо.)</i>
     ‡а последний доллар  Я купил  у  водителЯ  право выйти  перед  гаражом,
вместо  того чтобы ехать еще  восемь миль до города, а потом шагать обратно.
Џока Я  стоЯл в пыли, водитель сообщил  мне, что за  мой  жалкий  юксовый он
может  лишь остановитьсЯ и  выпустить  менЯ, но не нарушать расписаниЯ из-за
возни  с багажным отделением. "‘ынок, тут  тебе  не курорт!" --  добавил он,
заглушив все мои протесты выхлопными газами.
     €так, вот стоит наш герой, ничем не обремененный, лишь ветер в волосах,
рубашка на теле да окись углерода в легких. "ЏолнаЯ  противоположность тому,
как Я уезжал  отсюда  двенадцать лет назад в лодке, загруженной барахлом, --
улыбнулсЯ Я и пересек шоссе. -- Ќадеюсь, телец хорошо откормлен".
     Ќа  гравиевой  дорожке  перед гаражом  в лучах солнца поблескивал новый
зеленый "Ѓониевилль". Њиновав его, Я вошел под трехстворчатый навес, который
одновременно  служил гаражом, доком, мастерской и укрытием  от дождЯ. †ир  и
пыль покрывали пол и стены роскошным лазоревым бархатом; под  самой крышей в
пыльных солнечных лучах  жужжали шершни; к одной  из стен  привалилсЯ желтый
джип, груженный всЯкой  всЯчиной, а за его битыми фарами  Я  обнаружил,  что
•энк купил себе новый мотоцикл -- больше и шикарнее старого, --&bull; он был
прикован цепью к задней стене  и украшен черной кожей  и полированной медью,
словно  скаковаЯ лошадь в парадной упрЯжи. џ оглЯделсЯ в поисках телефона; Я
был уверен, что они  изобрели какое-нибудь  устройство длЯ  подачи сигналов,
когда требовалась  лодка, но  мне  ничего не  удалось  найти. Ђ  взглЯнув  в
подернутое  паутиной  оконце,  Я  заметил  на другом берегу нечто такое, что
заставило  менЯ оставить  всЯкую  надежду на  современные удобства: на шесте
развевалась  дранаЯ  трЯпка с  выведенными на  ней цифрами -- способ  заказа
товаров  у бакалейной автолавки ‘тоукса, котораЯ проезжала мимо каждый день,
-- все то же примитивное устройство свЯзи, практиковавшеесЯ еще за много лет
до моего рождениЯ.
     <i>(Ќо Ѓоже ж мой, разве старой  гончей так уж нужны уши, разрази их гром!
€ все эти чертовы советы</i> -- <i>ты лучше  уйди, старина, лучше не суйсЯ,</i> --  <i>мне
это совсем не нравитсЯ. џ у стал от этого? “стал!)</i>
     џ вышел  из  гаража и  принЯлсЯ  размышлЯть,  каким образом  мой тенор,
настроенный  на вежливую академическую беседу  в цивилизованном мире, сможет
покрыть ширину реки,  как вдруг у массивной входной двери Я заметил какую-то
суету. <i>(ѓосподи, может,  слух у  менЯ и не такой хороший,  зато  уж Я  точно
знаю,  что  правильно,  а что  нет!)</i> —ерез  газон вприпрыжку  мчалсЯ  полный
мужчина в коричневом  костюме, одной рукой он придерживал шлЯпу на голове, а
другой  сжимал  кейс.   Ћн  то  и  дело  оглЯдывалсЯ  и  что-то  выкрикивал.
ђазбуженный шумом, из-под дома выполз целый батальон гончих; мужчина оборвал
свою  тираду  и замахнулсЯ  на свору кейсом,  который,  раскрывшись,  поднЯл
настоЯщую бумажную бурю. Њужчина рванулсЯ к причалу, преследуемый собаками и
бумагой. <i>(ѓосподи,  единственное, чего Я не переносил никогда...  то есть не
переношу!)</i>  ‚ходнаЯ дверь  хлопнула еще раз,  и из  дома  возникла  еще одна
фигура  <i>(не  переношу! не переношу! не переношу!),</i> потрЯсаЯ ружьем и издаваЯ
такие крики, что весь предшествующий шум и лай был тут же посрамлен. Њужчина
в костюме уронил свой кейс,  обернулсЯ, чтобы поднЯть  его,  но, увидев, что
над ним нависла новаЯ угроза, все бросил и помчалсЯ к причалу, где  впрыгнул
в моторную лодку и принЯлсЯ  с  дикой скоростью дергать  за шнур, пытаЯсь ее
завести.  ‚сего лишь  раз  он  поднЯл  голову,  чтобы взглЯнуть  на странное
существо,  надвигавшеесЯ  к  нему сквозь свору собак,  и  тут же удвоил свои
панические  усилиЯ завести  мотор. (Ќазад!  ѓенри  ‘тампер,  ты  рехнулсЯ на
старости  лет! ‚ этой стране еще  есть законы! (Ќе переношу! не переношу! не
переношу!)  Ћ ѓосподи, у него ружье! („а заводись же! ‡аводись!)  Ђ  меж тем
тот все приближалсЯ и приближалсЯ <i>(џ знаю, что неправильно</i>  („а заводись же!
‡аводись!),  <i>Я знаю,  в  кого его надо  разрЯдить,  единственное, чего Я  не
переношу, клЯнусь  ѓосподом, не  переношу),</i>  вот  уже  слышно  его  дыхание.
(‡аводись! ѓосподи, он уже рЯдом. (Ќе переношу! не переношу! не переношу!) о
ѓосподи, заводись!)
     ’ам, за рекой,  ѓенри ронЯет ружье.  Ќет,  снова берет  в руки! € снова
движетсЯ  к  причалу! …го  длинную  белую гриву  развевает ветер. Ћдна  рука
вытЯнута вперед. ‚ своей клетчатой  рубахе и шерстЯных подштанниках до колен
он  выглЯдит впечатлЯюще. Ћдна нога, начинаЯ от щиколотки, и, судЯ по всему,
весь бок до плеча у  него загипсованы, повЯзка поддерживает на весу согнутую
руку.  &lt;&lt;„а,  старый  воЯка  достиг  такого  библейского  возраста, --
мелькает  у  менЯ  в  голове,  --  что  в назидание  потомкам  решил  заживо
запечатлеть в  известнЯке  свой беспримерный  идиотизм". <i>(€ если кому-нибудь
придет в голову, что Я... что Я... что Я...)</i>
     …го   заносит,  и,  покачнувшись,   он  замахиваетсЯ   ружьем,  которое
одновременно  служит  ему и  костылем, на столпотворение  собак.  Ќаконец он
добираетсЯ до причала,  и до  менЯ доносЯтсЯ глухие удары его  загипсованной
ноги по доскам: звук долетает до менЯ секундой позже и совпадает не с шагом,
а с мгновением, когда он уже заносит другую,  здоровую, ногу. Ћн движетсЯ по
причалу,  как  комическое  чудовище  ”ранкенштейн,  гремЯ  ногой, размахиваЯ
ружьем и оглашаЯ  окрестности  такой громкой руганью, что  слова  утопают  в
общем  шуме.  <i>(Џотому  что еще  не  было днЯ,  когда  Я  не занималсЯ своими
чертовыми делами, и если какой-нибудь негодЯй считает...)</i>
     ’ипу  в лодке удаетсЯ  оживить  мотор  и  отвЯзать канат  как раз  в то
мгновение,  когда из дома  поЯвлЯютсЯ еще  три  персонажа  этой драмы:  двое
мужчин  и,  вероЯтно,  женщина в джинсах и  оранжевом  переднике, с  длинной
косой, мотающейсЯ взад и вперед по видавшему  виды свитеру. Ћбогнав  мужчин,
она  бежит к причалу,  пытаЯсь умерить  бешенство ѓенри; мужчины  заливаютсЯ
смехом. ѓенри, не обращаЯ вниманиЯ  ни  на уговоры, ни  на смех,  продолжает
поносить мужчину в лодке, который, вероЯтно решив, что ружье не зарЯжено или
сломано,  и отплыв длЯ безопасности на  20 Ярдов, останавливает лодку, чтобы
взЯть свое и тоже высказатьсЯ. Ћбезумев от такого шума, в воздух поднимаютсЯ
чайки.
     <i>(Ћ Ѓоже,  что  Я здесь делаю с этим ружьем?  Ћ Ѓоже, Я совсем не слышу!
Џравда, Я не...)</i>
     ЉажетсЯ, ѓенри начал уставать.  Ћдин  из мужчин  на  берегу,  тот,  что
повыше,  вероЯтно  •энк,  --   кто  еще  может  двигатьсЯ  с  такой  ленивой
расслабленностью? -- отделившись от остальных, нырЯет в сарай и, согнувшись,
выносит  оттуда  что-то, прикрываЯ  ладонЯми.  Ћн подходит  к краю  причала,
какое-то мгновение спокойно  стоит, а потом швырЯет  то,  что было у него  в
руках, в  сторону  лодки. (Ћ  <i>ѓосподи, что это творитсЯ?!)</i> Ќаступает  полнаЯ
тишина,  все  действующие  лица  -- фигуры на причале, застывший  коричневый
увалень в лодке, даже свора  собак -- стоЯт  абсолютно неподвижно и бесшумно
приблизительно  две  и  три  четверти секунды,  после  чего справа от  лодки
раздаетсЯ  оглушительный взрыв, и из середины реки в горЯчий  пыльный воздух
вздымаетсЯ белоснежнаЯ колонна воды футов на сорок в высоту -- ба-бах!
     ‚ода  обрушиваетсЯ в лодку, и мужчины на причале начинают гоготать. Ћни
спотыкаютсЯ  от смеха,  обмЯкают и наконец, словно  пьЯные,  валЯтсЯ наземь,
продолжаЯ  кататьсЯ  и  сотрЯсатьсЯ  в  хохоте. „аже старый  ѓенри перестает
изрыгать проклЯтиЯ и присоединЯетсЯ к веселью, но его  бремЯ оказываетсЯ длЯ
него непосильным, и  он беспомощно  прислонЯетсЯ к  опоре.  “валень в  лодке
видит, что  •энк возвращаетсЯ  в  сарай за новым  зарЯдом, и спешно  заводит
мотор, так  что следующий бросок •энка уже не достигает его.  ‚зрыв  швырЯет
моторку вперед, она  летит, как доска серфинга, вскочившаЯ на гребень волны,
и  это  вызывает  новый приступ истерического хохота на причале.  <i>(€ все же,
ѓосподи, Я ему показал,  что  он не будет командовать, как мне вести  мои...
мои... дела, хороший у менЯ слух или нет!)</i>
     ‹одку  вынесло  к пристани, с которой Я  наблюдал  за  происходЯщим,  и
мужчина  ухватилсЯ  за проволоку,  свободно свисавшую к воде. Ћн выскочил на
пристань,  не удосужившись ни  выключить мотор, ни привЯзать лодку,  так что
мне  пришлось,  рискуЯ  жизнью,  ловить  ее  за кормовую веревку, пока ее не
снесло по течению  вниз.  ЏребываЯ  все  в  том  же  скрюченном  положении и
удерживаЯ лодку,  котораЯ норовила, словно кит, сорватьсЯ с крючка и уйти  в
устье, Я вежливо поблагодарил мужчину за то, что он любезно предоставил  мне
транспортное средство, а  также за  его участие  в домашнем скетче, данном в
честь моего возвращениЯ. Ћн перестал собирать то, что осталось от его бумаг,
и поднЯл свое  круглое красное лицо с таким видом, словно только что заметил
менЯ.
     -- ђазрази менЯ гром, если это не еще один из этих негодЯев! -- ‘труйки
воды, сбегавшие по его  курчавым рыжим  волосам, попадали в глаза, заставлЯЯ
его  часто моргать и тереть  их руками,  что делало его похожим на плачущего
ребенка.  -- ђазве  Я  не прав? -- уставилсЯ  он на  менЯ,  продолжаЯ тереть
глаза. -- Ђ'  Ћтвечай!  --  Ќо  прежде чем мне удалось  сочинить  остроумный
ответ,  он повернулсЯ и поковылЯл к своей новой машине, ругаЯсь так скорбно,
что Я даже не знал, смеЯтьсЯ мне или выражать ему свои соболезнованиЯ.
     џ привЯзал нетерпеливую  лодку к Якорной цепи  и направилсЯ  обратно  в
гараж  за курткой, которую Я оставил  на джипе. ‚ернувшись, Я увидел, что на
том берегу •энк снЯл с себЯ рубашку  и ботинки  и уже принимаетсЯ стаскивать
брюки.  €  он, и второй мужчина, судЯ по всему, „жо Ѓен, все  еще продолжали
смеЯтьсЯ. ‘тарый ѓенри преодолевал  подъем к дому гораздо труднее, чем спуск
вниз.
     ‘тЯгиваЯ  штанину,  •энк  опираетсЯ на  плечо  стоЯщей  рЯдом  женщины.
"‚ерно, это  и есть  бледный  „икий  –веток  брата •энка,  --  решаю  Я,  --
босоногаЯ и  вскормленнаЯ  черникой". •энк  справлЯетсЯ  со своими штанами и
бесшумно нырЯет в воду -- именно так, как он нырЯл много лет  назад, когда Я
подсматривал за ним, спрЯтавшись за  занавесками в своей  комнате. Ќо, когда
он поплыл,  Я  замечаю,  что  былой  четкий, экономичный ритм, с  которым он
разрезал  воду, потерЯн.  Џосле  каждых  трех-четырех  гребков  в  плавности
движениЯ наступает сбой,  и повинно в нем уж никак не отсутствие тренировки,
за  этим стоит какаЯ-то  другаЯ, неизвестнаЯ  мне,  причина.  …сли можно так
сказать в  отношении пловца, Я бы рискнул назвать  это хромотой. €, глЯдЯ на
него, Я  подумал,  что не ошибсЯ  -- •энк уже миновал пору  своего расцвета;
старый атлант начал слабеть. ’ак что  осуществить мою кровную месть будет не
так трудно, как Я боЯлсЯ.
     ‚дохновленный этой мыслью, Я залезаю в лодку, отвЯзываю веревку и после
нескольких  попыток  разворачиваю  ее  носом по направлению к  •энку.  ‹одка
двигаетсЯ  еле-еле, но Я не  рискую копатьсЯ в дросселе  и  вынужден идти со
скоростью, которую мне оставил мой предшественник; к  тому моменту, когда  Я
добираюсь до •энка, он уже почти на середине реки.
     Љогда  Я  подплыл  ближе, он  перестал грести  и,  скосив  глаза, начал
вглЯдыватьсЯ, пытаЯсь  понЯть,  кто  это  пригнал ему  лодку. Ћднако  мне не
удалось  снизить  скорость,  и  прежде  чем  •энк  понЯл,  что  Я не могу ее
остановить, Я  уже сделал три  круга вокруг  него. €  когда Я  уже  завершал
третий оборот, он схватилсЯ рукой  за борт,  и все его длинное тело взмыло в
воздух, как стрела, пущеннаЯ из лука.
     Љогда  он оказалсЯ в лодке, Я увидел, откуда эта  хромота  в плавании и
почему   он  вылезал  из  воды  при   помощи  лишь  одной  руки:  на  другой
отсутствовало два пальца. ‚ остальном же он был вполне в расцвете сил.
     Ќесколько  секунд  он  лежал на  дне, отплевываЯ воду,  потом  влез  на
сиденье и повернулсЯ ко мне. Ћпустив голову, он прикрыл  лицо  рукой, словно
намеревалсЯ  почесать   переносицу  или  вытереть  воду   с  подбородка,  --
характернаЯ привычка не то спрЯтать усмешку, не то, наоборот, привлечь к ней
внимание.  €,  глЯдЯ  на  него, вспоминаЯ,  с  какой легкостью и безупречной
четкостью он перемахнул в лодку,  видЯ,  с  какой невозмутимостью  он теперь
взирал  на менЯ -- спокойно, словно он не  только что  менЯ узнал, а все это
было запланировано  им заранее,  --  Я  понЯл,  что  тот минутный  оптимизм,
который посетил менЯ  на  пристани,  -- детский лепет  по сравнению с волной
мрачных  предчувствий,  котораЯ   нависла   надо  мной   теперь...  Ѓерегись
слабеющего атланта! Ѓерегись! €бо он может пойти на самое неожиданное.
     Ћн продолжал молчать. џ робко извинилсЯ  за то, что не сумел остановить
мотор,  и  намеревалсЯ  объЯснить,  что  в  ‰еле  не  практикуютсЯ  курсы по
судовождению, и тогда он  поднЯл брови, -- ни один мускул не  дрогнул на его
лице, он  не убрал  руки,  -- он просто приподнЯл  свои коричневые, усеЯнные
капельками воды брови и взглЯнул на менЯ своими блестЯщими зелеными глазами,
взглЯд которых был так же Ядовит, как кристаллы медного купороса.
     -- ’ы сделал три попытки, Њалыш, -- сухо заметил он, --  и все три раза
промахнулсЯ; и что, тебЯ это еще не отрезвило?
     ’ем временем индеанка „женни, нанюхавшись всласть  табаку и влив в себЯ
необходимую  дозу виски длЯ  обретениЯ уверенности в своих  силах влиЯть  на
известные  ЯвлениЯ,  смотрит  на паутину, окутавшую  ее  одинокое оконце,  и
договаривает заклЯтие: "Ћ тучи... облака, разите моего врага. џ призываю все
ветры непогоды  и все злосчастьЯ на голову  •энка ‘тампера,  ага!" ‡атем она
обращает  взглЯд своих черных глазок в глубь хижины, как бы проверЯЯ,  какое
она произвела впечатление.
     ...Ђ „жонатан  „рэгер,  сидЯ  в мотеле  в ћджине, записывает:  "—еловек
боретсЯ не на жизнь, а на  смерть со всем, что грозит ему одиночеством, даже
с самим собой &gt;&gt;.
     ...Ђ  ‹и приближаетсЯ к  старому  дому и  недоумевает: "Ќу,  хорошо,  Я
вернулсЯ, что дальше?"
     Џо  всему побережью, к  югу и северу  от ‚акон-ды, разбросаны такие  же
точно  городишки  с  такими же  точно  барами, как "Џенек",  и усталые  люди
собираютсЯ в них каждый день, чтобы обсудить  свои неприЯтности и поговорить
о  наставших тЯжелых  временах.  ‘тарый  лесоруб видел их всех  и  слышал их
беседы.  Ќе поворачиваЯ головы, весь день он  слушал,  как  люди говорили  о
своих бедах и выражали свое недовольство так, словно прежде ничего подобного
и не бывало, словно это что-то необычное. Ћн долго  слушал, как они спорили,
стучали  кулаками  по  столам, зачитывали выдержки  из "ћджин ѓард", обвинЯЯ
всеобщий  упадок  в  наступлении  "тЯжелого  времени  эгоизма,  негативизма,
милитаризма". Ћн слушал, как сначала они клеймили  федеральное правительство
за то, что оно превратило Ђмерику в нацию неженок, а потом, как они обвинЯли
тот же орган  в  жестокости, с которой  тот отказалсЯ  помочь  переживающему
упадок  городу. Ћн давно взЯл себе  за правило не вмешиватьсЯ в эти глупости
во  времЯ своих  визитов  в город за алкоголем, и  лишь когда  дело дошло до
того,  что  все беды общества  были  возложены  на  ‘тамперов  и их  упрЯмое
нежелание  вступать  в  профсоюзы, он не  вытерпел.  €  в  тот момент, когда
какой-то тип с профсоюзным значком начал призывать всех к самопожертвованию,
старый лесоруб с шумом поднЯлсЯ на ноги.
     --  Љакие такие  времена?!  -- ’еатрально  поднЯв бутылку над  головой,
направилсЯ он к собравшимсЯ. -- ‚ы что, считаете, раньше  все  было сплошной
кисель с пирогами?!
     “дивленно и с праведным негодованием обитатели ‚аконды вскинули головы,
--  по  местным  представлениЯм,  прерывать   собраниЯ  ЯвлЯлось  невиданным
кощунством.
     -- Љакой милитаризм? ‚се это дерьмо собачье! -- ‚ облаке синего дыма он
неуверенно подходит к столу. -- Ђ всЯ эта трепотнЯ о  депрессии и  прочем, о
забастовке? ЋпЯть дерьмо собачье! “же  двадцать,  тридцать, сорок лет, да со
времен ‚еликой войны кто-нибудь все времЯ говорит: беда  в этом, беда в том;
виновато   радио,  виноваты   республиканцы,  виноваты  демократы,  виноваты
коммунисты... -- Ћн плюнул на пол. -- ‚се это собачье дерьмо!
     --  Ђ  кто виноват, с  твоей  точки зрениЯ?  --  Ђгент  по недвижимости
отодвигает стул и ухмылЯетсЯ, глЯдЯ на незваного гостЯ и намереваЯсь поднЯть
его на смех. Ќо старик разрушает все его планы: внезапный гнев у него так же
внезапно переходит в  жалость,  и, грустно посмеиваЯсь, он  обводит взглЯдом
горожан и качает головой:
     --  ‚ы, ребЯта, вы, ребЯта... -- Ћн ставит на стол пустую  бутылку, как
крючком обхватывает  своим  длинным  указательным  пальцем  горлышко полной,
шаркаЯ отходит от Яркого солнечного  света,  который льетсЯ через витрину, и
добавлЯет: -- Ќеужели вы не понимаете,  что ничего  не  менЯетсЯ,  все то же
старое обычное собачье дерьмо!


     <i>Њожно  прочертить  след во  мраке  горЯчей  головешкой,  его можно даже
зафиксировать,  определив начало и  конец, но с не меньшим, успехом можно не
сомневатьсЯ в его предательском непостоЯнстве. ‚от и все. •энк знал...</i>
     ’очно так же, как он знал, что ‚аконда не всегда  текла по этому руслу.
(„а... хочешь, Я расскажу тебе кое-что о реках, друзьЯх и соседЯх?)
     Ќа протЯжении  всех двенадцати  миль многочисленные излучины,  заводи и
рукава отмечали ее старое русло. (•очешь, Я расскажу тебе пару-другую речных
тайн?) ‚ большинстве топей  по ее берегам,  вода не застаивалась и постоЯнно
очищалась близлежащими ручьЯми, превращаЯ их в целую цепь чистых и глубоких,
зеркально-зеленых заводей, на  дне которых лежали, словно затонувшие бревна,
огромные голавли. ‡имой эти заводи служили ночными стоЯнками длЯ целых армий
казарок,  мигрировавших  к югу вдоль  побережьЯ.  ‚есной  над водной  гладью
арками нависали длинные и  изЯщные  ветви ив. € когда налетал легкий бриз  и
кончики листьев задевали поверхность воды, из глубины маленькими серебрЯными
пулЯми вылетали  мальки лососЯ в надежде на поживу. (‘мешно, что Я узнал это
не от отца, не от дЯдьев и даже не от Ѓони ‘тоукса --  мне рассказал об этом
старина ”лойд €венрайт пару лет назад, когда мы впервые столкнулись с ним по
поводу профсоюза.)
     „ругие топи заросли рогозом, которым кормились гагары и свиЯзи;  третьи
превратились  в  трЯсины,  в  багрЯной  маслЯнистой  жиже которых  безмолвно
увЯдали  и  растворЯлись кленовые листьЯ, взморник  и дурман.  Ќекоторые  же
окончательно занесло, и они настолько  высохли, что стали  богатыми оленьими
пастбищами или заросшими в два этажа Ягодными чащобами. (Ђ было это так: мне
нужно было встретитьсЯ с ”лойдом  в городе, и Я решил отправитьсЯ туда не на
мотоцикле, а  испытать  новую лодку "Њорской  конек 25  &gt;&gt;,  которую Я
меньше чем за неделю до того купил в ћджине. ЏодплываЯ к городскому причалу,
Я  врезалсЯ  во что-то  под водой, наверное  старый  затонувший буек.  Њотор
заглох,  и  мне  пришлось  грести вручную, проклинаЯ  все на  свете, включаЯ
чертов профсоюз.)  Ћдна  такаЯ  ЯгоднаЯ  чащоба  расположена  вверх по реке,
недалеко от дома ‘тампера, -- кусты в ней так переплелись и образовали такие
непроходимые заросли, что туда не рискуют  заходить  даже медведи: на земле,
поросшие мхом, лежат скелеты оленЯ и лосЯ, запутавшихсЯ и погибших в ловушке
ветвей,  а  вверх  поднимаетсЯ  настоЯщаЯ  колючаЯ  стена,  котораЯ  кажетсЯ
абсолютно непроходимой. (Ќа собрании  в  основном говорил ”лойд, однако Я не
мог ему внимать с должным усердием. Њне не удавалось сосредоточитьсЯ на нем.
џ  просто присутствовал, устремив взглЯд  в окно,  туда,  где  затонула  моЯ
лодка,  и  чувствуЯ,  что  могу попрощатьсЯ со своим воскресным отдыхом.) Ќо
когда  •энку  было десЯть лет, он изобрел способ проникновениЯ:  он выЯснил,
что кролики и  еноты  проложили замысловатую  сеть туннелей у самой земли и,
натЯнув клеенчатое пончо с капюшоном, чтобы не поцарапатьсЯ, можно проползти
под колтуном  переплетшихсЯ веток. (Ђ  ”лойд все говорил и  говорил; Я знал,
что  он ждет,  когда Я  и еще полдюжины  присутствующих  будем  окончательно
убаюканы. Ќе знаю,  как  остальные, но Я  совершенно не мог уследить за  его
логикой. таны мои подсохли, Я согрелсЯ  и  нацепил свои мотоциклетные очки,
чтобы он не заметил, если Я случайно задремлю. џ откинулсЯ  назад, отдавшись
мрачным мыслЯм о лодке и моторе.)
     Љогда над чащобой стоЯло  Яркое весеннее солнце, ск