а и закопали  все улики  меньше чем за пЯть  минут.
ђЯдом  с  прогалиной,  выбранной  оленем,  нашлось  даже  дуплистое  дерево.
"“дивительно услужливый тип попалсЯ", -- сообщил •энк, поднимаЯ тушу к дуплу
и прикрываЯ ее черничником.
     -- ‚от уж  точно!  -- откликнулсЯ  „жо Ѓен.  -- Њы сегоднЯ у  •риста за
пазухой. ‚се будет тип-топ! Њолочные реки,  кисельные берега! ‘егоднЯ все за
нас,  разве  нет?  Ќет?  Њогу  поспорить,   все  свЯтые  сегоднЯ  заодно  со
‘тамперами.
     Џохоже, свЯтые влиЯли и на  лебедку, и  на всю эту злобную, мстительную
компанию тросов и изъеденного временем железа.  ‡а целый день перетаскиваниЯ
двухтонных бревен  к рангоуту систему заело всего один раз. ‚се  замерло  со
скрежетом -- трос заело в  барабане. Ќо и тут свЯтые не подвели, удача снова
сопутствовала  им; вместо того чтобы  идти  за запчастЯми,  •энк управилсЯ с
помощью   плоскогубцев  и  молотка  так  молниеносно,  что   даже  не  успел
израсходовать  весь запас слов,  который он  хранил на случай  поломки. ‚есь
оставшийсЯ  день лебедка работала как часы.  „а и все  оборудование -- пилы,
трактор, кран --  вело себЯ так же  услужливо и  любезно,  как  и  олень  на
дороге.
     --  Ќет,  вы понимаете, --  говорил  •энк, -- что  мы сегоднЯ отгрузили
восемь грузовиков? —естное слово, восемь. ѓосподи, Я даже не припомню, когда
нам столько  удавалось сделать! ЉажетсЯ, только когда  мы работали  в парке,
где все  было  ровненько  и  дорожки повсюду. Ќет, Я и впрЯмь  доволен. —ерт
побери, мне это правда нравитсЯ! -- •энк отпустил ручку мотора,  и,  пока он
потЯгивалсЯ и распрЯмлЯл позвоночник, лодка полетела вперед  как  стрела. --
Љак  тебе  это нравитсЯ, Њалыш? -- Ћн игриво толкнул  ‹и  в  плечо.  --  —то
скажешь? “стал? ‘колько ты сегоднЯ бревен наотправлЯл?
     ‹и распрЯмил плечи под подтЯжками.
     --   ‡наешь,  что-то  странно,   --   задумчиво  и  слегка  недоумеваЯ,
откликнулсЯ он. -- Ќе понимаю, но Я даже не устал. Љак ты думаешь,  может, у
менЯ выработалсЯ иммунитет?
     •энк подмигнул „жо Ѓену:
     -- ’ы хочешь сказать, что "не подыхаешь от усталости"? Ќу что ж, вполне
возможно. -- € он вновь обратилсЯ к мотору, опустив голову и прЯча улыбку.
     -- —естно говорЯ, •энк, впервые,  с  тех пор как был приговорен к этому
тросу, Я чувствую  себЯ совершенно нормально. Ќет, ты не подумай только, что
Я  убаюкиваю себЯ этим  ложным оптимизмом, --  поспешно  добавил ‹и, заметив
улыбку на  губах •энка.  -- џ  понимаю,  что сегоднЯ просто все  шло хорошо.
—истое совпадение.  Њожет, такое  еще  и произойдет, но  рассчитывать на это
нельзЯ. Љонечно, может, через месЯц и наступит еще один такой благословенный
день,  но кто поручитсЯ, что  завтра не будет очередного ада? Љто поручитсЯ,
что завтра мы опЯть отправил восемь грузовиков? Ђ? џ не поручусь.
     -- ‡начит, ты признаешь, что это  был благословенный  день?  --  поднЯл
палец „жо  Ѓен.  -- „а! ’ы не станешь спорить,  что Я  верно подметил тайные
знаки! -- € он восторженно ударил себЯ кулаком по ладони.
     --  „жоби,  --  промолвил  •энк, -- если в  ближайшее времЯ твои тайные
знаки  помогут нам еще чуть-чуть, клЯнусь, Я сам начну ходить в твою церковь
и помогать тебе их вычислЯть.
     ‹и опустил голову так, чтобы плечо „жо заслонЯло ему солнце.
     -- Ћдно скажу, „жо: лес сегоднЯ  был более благожелателен и щедр к нам.
џгодник не пыталсЯ менЯ заарканить. ‚етки не стремились выколоть мне  глаза.
€ самое главное, знаешь, что Я  заметил,  самое главное  -- не знаю, говорит
это что-нибудь вам, старым, опытным лесорубам? -- но под всеми стволами были
отверстиЯ  длЯ  троса! ЋтверстиЯ,  да благословЯт их все  свЯтые! Ќет ничего
ужаснее,  когда  нужно  надеть  трос на  необхватное  бревно, а  под ним нет
отверстий и под него приходитсЯ подкапыватьсЯ.
     -- Ќу! ‘амо собой, -- рассмеЯлсЯ „жо Ѓен, ударЯЯ •энка по колену. -- ’ы
чувствуешь, что творитсЯ?! —увствуешь, что у нас с парнем? Ћн  врубаетсЯ. Ћн
услышал, услышал благовест лесов. Ћн  забросил  всю свою ученость и обретает
духовное возрождение от Њатери-Џрироды.
     —ушь, -- мЯгко возразил •энк. -- ‹и просто приходит в форму. ‘тановитсЯ
мужчиной. Љрепнет.
     -- ђазве ты не понимаешь, это одно и то же? -- не смутившись, продолжил
„жо Ѓен. -- ’очно. Ђ теперь, ребЯта, Я хочу, чтобы вы поразмыслили над всеми
этими знаками...
     —ушь, --  оборвал •энк развитие стройной теории. -- ЏовторЯю, он просто
приходит в форму.  Љогда  ‹и поЯвилсЯ здесь три недели назад,  он погибал от
поноса мозгов. Ѓоже милостивый, „жоби, да три недели кого хочешь приведут  в
форму, и знаков твоих не потребуетсЯ!
     -- „а, но...  но  эти три  недели! Ћдни пот  и кровь. ђазве не говорЯт,
ѓосподь помогает тем, кто сам хочет себе помочь? ’ак что надо учитывать...
     €,  устроившись поудобнее и закинув руки за голову, „жо Ѓен пускаетсЯ в
бурное объЯснение теории, котораЯ объединЯет физическое тело, духовную душу,
тросы  лебедки,  астрологические знаки,  книгу  ќкклезиаста  и всех  игроков
бейсбольной команды "ѓигантов ",  которых  по просьбе „жо  Ѓена  Ѓрат “олкер
благословил непосредственно накануне их последней победы!
     ‹и  вполуха  слушал  проповедь,  улыбалсЯ,   потираЯ   большим  пальцем
вздувшиесЯ бугорки мозолей, и лениво размышлЯл: откуда бы это взЯтьсЯ такому
странному  приливу теплоты, который внезапно охватил его?  —то это с ним? Ћн
закрыл глаза,  чувствуЯ,  как последние лучи солнца плЯшут на  его ресницах.
—то это за странное ощущение? Ћн поднЯл лицо навстречу свету...
     €спуганнаЯ радостными  доводами  „жо Ѓена, из  зарослей выпорхнула пара
шилохвостей,  и  ‹и  вдруг ощутил  в  себе  биение  их  крыльев,  восходЯщее
восхитительной каденцией. Ћн вздрогнул и глубоко вздохнул...
     <i>’ечет река. „рожит  сука в холодном лунном,  свете. ‹и  шарит  рукой по
кровати в поисках спичек. Ћн  зажигает  погасшую сигарету и,  не выпускаЯ ее
изо рта, продолжает писать:</i>
     "€  надо тебе знать,  Џитере, эта землЯ всколыхнула  во  мне не  только
воспоминаниЯ: цель моего приезда на времЯ померкла,  ибо  Я начал любить все
это, да поможет мне Ѓог..."
     ‹одка  причаливает. ѓончие,  бурлЯ, выскакивают  из-под дома.  „жо Ѓен,
схватив  бортовой  трос,  накидывает  его на сваю. Ќа берегу  ‚ив замирает у
бельевой веревки с хрустЯщими накрахмаленными  простынЯми в руках и смотрит,
как мужчины сходЯт на берег, окруженные собачьей сворой.
     -- ‚ы сегоднЯ рано! -- кричит она.
     -- ђано и с удачей, -- отвечает „жо Ѓен. -- € подарочек привезли.
     ‚ив смотрит, как  •энк и ‹и поднимают со дна  лодки что-то завернутое в
брезент.  •энк  водружает  тюк  себе  на  плечо  и,  улыбаЯсь, идет  к  ней,
преследуемый собаками.
     ‚ив, запихав простыни под мышку, ждет, уперев руки в бедра.
     -- Ќу, браконьеры,  что  сегоднЯ подстрелили?  „жо подпрыгиваЯ бежит  к
‚ив, платок на его
     шее раздуваетсЯ как парус.
     -- Ќаткнулись  в горах  на рогатого  кролика,  ‚ив,  и  •энку  пришлось
облегчить  ему  участь.  џ  же говорю,  сегоднЯ такой день.  ѓлЯди! -- €  он
вываливает перед ней оленью печень. -- Њы подумали, может,  ты пожаришь  нам
ее к ужину?
     -- Њоментально убери это от  моих простынь. Џривет,  милый! Џривет, ‹и!
Ћй,  у  тебЯ тоже  кровь  на  свитере, неужели  ты  тоже  участвовал  в этом
преступлении?
     -- ‹ишь  частично:  Я  не  препЯтствовал  его  осуществлению,  а теперь
намереваюсь вкусить его плоды. ’ак что, боюсь, Я лишилсЯ невинности.
     --  Џошли  отнесем его  к  амбару,  Њалыш, и  освежуем. „жоби,  а ты бы
позвонил, договорилсЯ о новом вороте длЯ этой чертовой лебедки.
     --  Ђга.  ‘делаю. Ђ как насчет парочки хомутов?  “читываЯ,  как с  ними
сегоднЯ управлЯлсЯ ‹и, они не дотЯнут до времени, когда мы получим новые.
     -- ‘тарик дома, ‚ив?
     -- ‡асветло? Љогда еще из "Џенька" не разошлись ужинать?
     •энк смеетсЯ, сгибаЯсь под тЯжестью туши.
     -- Ђ ты ступай, начинай жарить печень; если старый  котЯра не вернетсЯ,
когда она будет готова, мы съедим  ее без него. Њалыш,  если ты  собираешьсЯ
участвовать в этом деле, пошли, поможешь мне ободрать его...
     ‚  "Џенек"  с  шумом входит индеанка  „женни  и  замирает,  тупо моргаЯ
глазами и привыкаЯ к свету. Ћна замечает ѓенри и, вдруг  смутившись,  быстро
отворачиваетсЯ. “видев ђеЯ и ђода,  она с решительным  и непоколебимым видом
устремлЯетсЯ к  ним вдоль  рЯда  табуретов, несЯ свое  словно  вытесанное из
кедра лицо как  военный щит.  Ќа  скулах, лбу и подбородке  виднеютсЯ  мазки
косметики, которые каждый день она  накладывала по-разному, однако выражение
лица под ними неизменно оставалось одинаковым.  ђаз  в месЯц,  когда  „женни
получает пенсию,  она приходит  сюда  посидеть, чтобы  отметить  великодушие
правительства, вливает в себЯ бурбон за бурбоном, пока за ее мутными глазами
не  начинает звучать примитивный ритм музыки совета, и тогда она поднимаетсЯ
и  движетсЯ  в  тЯжелом  танце,  спотыкаЯсь  и  вечно падаЯ...  то на стол к
рыбакам,  то к шоферам, но те никогда не  обижаютсЯ, так как  обычно  бывают
гораздо  пьЯнее  ее  (в городе даже поговаривают о том, что  „женни обладает
какой-то необъЯснимой  способностью  падать  только на тех  мужиков, которые
пьЯнее ее).  Џотом  она встает и,  взЯв кого-нибудь за рукав наманикюренными
ногтЯми, произносит: "’ы же пьЯн.  €дем. џ доведу тебЯ до дому". Ќо и тогда,
когда она удовлетворенно удалЯетсЯ со своим трофеем, лицо ее не менЯетсЯ, на
нем  сохранЯетсЯ  то же выражение --  что-то среднее  между тупой Яростью  и
зверской страстностью.
     ‘ейчас  она нацелена на  субботний танцевальный дуэт. Ћни замечают ее и
улыбаютсЯ  ей  своими  субботними   улыбками;  заказываЯ  песню,  „женни  не
скупитсЯ. "ќй, привет,  девочка", -- протЯгивает руку  ђей.  Ћна замирает  в
нескольких дюймах, чуть не налетев на них, все еще ослепленнаЯ и разъЯреннаЯ
своей встречей с ѓенри.
     -- Ќа  прошлой  неделе, парни, вы  играли  слишком скоро. —тобы сегоднЯ
играли медленнее, слышали? ’огда,  может, и еще кто-нибудь потанцует,  кроме
этих  маленьких  засранцев...  ‚от...  -- Ћна  лезет в  карман своей обшитой
золотой  тесьмой  рубахи  и  достает  оттуда скомканные  купюры.  ‚ынув  два
доллара,  она вдавливает их  в  столешницу,  словно приклеиваЯ. -- Њедленные
мелодии.
     -- „женни-девочка, премного благодарны, премного благодарны.
     -- Ќу ладно.
     --  ‚ эту субботу  будем играть  так  медленно,  словно  под  наркотой.
ЏрисаживайсЯ, а? ђасслабьсЯ. Џослушай пластинку...
     Ќо она уже повернулась  и целенаправленно двинулась  к дверЯм;  деловаЯ
женщина, у  которой столько обЯзанностей,  что  нет  времени развлекатьсЯ  с
игровыми автоматами.
     Ќам было шестнадцать, мы любили друг друга...
     Ђ  насекомые все летели и летели с реки взглЯнуть на коллекцию неоновых
огней  ’едди и сгорали  на  обнаженных  проводах. Ќа противоположной стороне
улицы зажигаетсЯ реклама кинотеатра,  и испуганный человечек в зеленой кепке
на  абсолютно лысой голове торопливо выбегает  из прачечной,  чтобы успеть к
телефону, надрывающемусЯ в кассе: звонЯт школьники из “олдпорта  узнать, что
сегоднЯ  идет. "Џол Ќьюмен  и „жеральд Џейдж в  драме “ильЯмса "‹ето и дым",
начало в  восемь вечера, всего лишь один доллар". Ќадо  поддерживать нравы и
сокращать накладные расходы. Џока ему это удаетсЯ.
     „жонатан  Ѓ. „рэгер втирает мазь в свою хроническую экзему, котораЯ  на
сей раз проЯвилась на шее. ‚ предыдущий раз она вылезла на груди, а до этого
-- на животе. Ћн стоит  перед зеркалом, взираЯ на решительные и мужественные
черты своего лица, и боЯзливо прикидывает, не вскочит ли она следующий раз у
него на физиономии. "‚се этот климат. Љаждый раз, как Я сюда приезжаю, она у
менЯ поЯвлЯетсЯ. Ќачинаю гнить, как дохлаЯ собака".
     Џоскрипывают  бакены,  мЯгко  покачиваЯсь  на  волнах;  с  наступлением
темноты  маЯк  ‚аконды, растопырив четыре луча, задает порку  скалам. „женни
неподвижно  стоит у окна, глЯдЯ, как безработные лесорубы  бродЯт с фонарЯми
по  отмели. "„аже  на тарелку  супа не  зайдут. Ђ Я приглашать не  стану.  Ђ
может, у менЯ здесь не слишком  чисто?" €  принимаетсЯ тереть в раковине две
свои простыни.  ‘идЯ в клозете с искривленной от  натуги физиономией, силЯсь
преодолеть  свой  запор,  ”лойд  €венрайт проклинает „жонатана  Ѓ. „рэге-ра:
"’олстаЯ жопа, даже не взглЯнул на отчет!
     Ђ ведь в нем всЯ наша  жизнь за последние десЯть лет! Ђ если это его не
впечатлЯет, то  что  ему  еще надо?"  ‚ своей брезентовой хижине сумасшедший
скандинав уже сварил  трилобита  и съел его мЯсо, а теперь делает пепельницу
из его раковины. Ќа кухне •энк  утихомиривает детей и прислушиваетсЯ --  ему
показалось,  что  с того берега гудЯт.  ‚ "Џеньке" ѓенри незаконно  покупает
бутылку  бурбона у ’едди и заворачивает ее во вчерашний  номер  "Ћрегонского
Џортленда". Ћн  величественно прощаетсЯ с теми немногими,  кто еще не  отбыл
ужинать,  выходит  из  бара и,  икаЯ  и чертыхаЯсь,  залезает в забрызганный
грЯзью пикап, чтобы ехать к дому. "Њы им показали, вот так.  —ерт побери". €
далее: "Ќадеюсь, кто-нибудь услышит менЯ; так все болит, если придетсЯ долго
ждать  ".  Ћн едет  очень  медленно,  навалившись  на  руль и  вглЯдываЯсь в
освещенную мостовую... …го  вставные челюсти подпрыгивают  рЯдом на сиденье,
оставлЯЯ мокрые следы укусов... <i>Њолли дрожит все слабее...</i>
     ‚ результате жалобные  гудки  старика расслышал ‹и.  Ћн  отправилсЯ  за
сметаной в погреб  и, задумавшись, остановилсЯ на темном берегу.  Ћн  только
что  поужинал:  ‚ив  и  „жэн  поджарили  печень  и сердце  с луком,  сварили
картошку, подали свежий горошек и домашний хлеб; на десерт его ждали печеные
Яблоки.  ‚ив  вырезала из  них  сердцевину, насыпала внутрь сахар с  горЯчей
корицей и, прежде чем ставить в духовку, клала сверху по ломтику масла. Џока
они готовились, кухнЯ заполнилась  такими  запахами, что, когда  ‚ив достала
наконец  блюдо, дети взвыли от восторга. "Џостойте, постойте, очень горЯчо".
џблоки  сочились густым сиропом. ‹и, уставившись на тарелку,  чувствовал  на
лбу  жар  печи.  "•энк или  „жо  Ѓен, кто-нибудь  сбегайте за  сметаной", --
попросила ‚ив.
     •энк вытер рот и,  ворча, начал отодвигать стул, чтобы поднЯтьсЯ, но ‹и
уже выхватил миску и оловЯнную ложку из рук ‚ив. "џ принесу, -- вдруг
     услышал он собственный голос. -- •энк добыл нам мЯсо. „жо разделал его.
‚ы с „жэн приготовили..."
     -- џ его солил, -- улыбнулсЯ „жонни.
     --  ...и даже  Яблоки. ‡а Яблоками ходил ‡ануда. ’ак что,  Я...  --  Ћн
замолчал, внезапно почувствовав  себЯ  очень глупо,  с ложкой  в одной руке,
миской -- в  другой, под выжидающими взглЯдами присутствующих. -- ’ак что, Я
подумал...
     -- Њолодчина! -- спас его „жо Ѓен. -- “мри, но достань. ђазве Я тебе не
говорил, •энк? ђазве Я не говорил тебе это самое о старине ‹и?
     -- —ушь! -- фыркнул •энк. -- Ћн просто воспользовалсЯ случаем вырватьсЯ
из этого дурдома.
     -- ‚от уж нет, сэр! ‚от уж  нет! Ђ Я говорил тебе. Ћн приходит в форму,
обвыкает!
     •энк  рассмеЯлсЯ,  качаЯ головой. Ђ „жо Ѓен уже  развивал новую теорию,
соотносЯ  мышечный  тонус  с  божественным  вдохновением.  ’ем  временем  ‹и
спустилсЯ в  прохладный бетонный  погреб, где  на полу  все еще стоЯли  лужи
антисептика, и, склонившись над огромным каменным кувшином, принЯлсЯ черпать
сметану полными ложками. Ћн когда-то слышал, что от хлорки слезЯтсЯ глаза.
     Ћн  уже  возвращалсЯ  из  погреба,  прижав  миску  к  животу,  когда  с
противоположного  берега  донессЯ  гудок. Ћн  звучал  как во сне.  Ћсторожно
нащупываЯ ногой  в темноте тропинку, он снова двинулсЯ на призывный свет, но
гудок  вновь  остановил  его,  и он склонилсЯ  над миской. ‚  саду закричала
перепелка, зовЯ своего дружка домой  спать. €з кухонного окна раздалсЯ взрыв
хохота  „жо Ѓена, за которым тут  же последовал смех  его  ребЯтишек. Њашина
снова загудела.  ѓлаза  у  ‹и горели после того,  как он потер их в погребе.
‘нова  гудок, но он его  почти не  расслышал,  увлеченный отражением луны  в
сметане...
     "Љогда  Я  был  маленьким  и   ходил  здесь  --  мрачный,  болезненный,
замкнутый,  когда мне было шесть, восемь, десЯть и когда мне казалось, что Я
обделен  и обездолен жизнью ("Њалыш,  сбегай к берегу, собери нам ежевики  к
каше".  --  "’олько  не  Я".), почему Я не бегал  здесь  босиком  в коротком
комбинезончике среди свистЯщих перепелок  и прЯчущихсЯ  мышей... почему менЯ
держали в коричневых ботинках и вельветовых брюках в комнате, битком набитой
маленькими  и  большими  книжками?"  ‹уна  не  знала  почему  или  не хотела
отвечать. "Ћ Ѓоже, что  сталось с моим детством?" € сейчас, вспоминаЯ это, Я
слышу, как луна цитирует мне готический стих:

     „аже тот, кто чист и душой открыт,
     —ьи помыслы лишь молитвой полны,
     ЏрЯнет оборотнем, как зацветет аконит
     ‚ Ярком сиЯнье осенней луны.

     -- € мне наплевать, что со мной будет  дальше, -- сообщил Я луне.  -- ‚
данный момент менЯ  совершенно  не интересует собственное будущее, лишь  мое
грЯзное прошлое. „аже у оборотней и  чудо-капитанов было детство, не  правда
ли?
     -- ’ы сказал, -- высокопарно отвечала луна. -- ’ы сказал.
     џ  стоЯл с  миской сметаны, благоухавшей люцерной в моих руках, глЯдел,
как  темные  припарки  сумерек  вытЯгивают  летучих   мышей  из  укрытий,  и
прислушивалсЯ к их  гортанному посвисту,  который на  долгие годы соединилсЯ
длЯ менЯ с гудЯщей с другого берега машиной.
     "Џочему  Я оказалсЯ в  этом коконе наверху? ‚от  страна детских  игр  с
темными и волшебными лесами, тенистыми болотами, кишащими голавлЯми, страна,
в которой в детстве резвилсЯ курносый  и розовощекий ’омас „илан, в  которой
’вен торговал  крысами и пойманными  жуками.  ‚от  кусок  дикой, прекрасной,
безумной Ђмерики, из которой Љерзак накопал бы материала на шесть, а то и на
семь романов... Џочему же Я отрексЯ от этого мира?"
     ‚опрос звучал длЯ менЯ по-новому и с угрожающим оттенком. Џрежде всЯкий
раз,  выпив вина в какой-нибудь меланхолической обстановке и позволив памЯти
обратитьсЯ вспЯть,  где  она, ужаснувшись,  замирала в недоумении,  Я всегда
умел взвалить  вину на какого-нибудь  удобного  негодЯЯ:  "‚се  из-за  брата
•энка;  все  из-за  древней  развалины --  моего  отца, которого Я боЯлсЯ  и
ненавидел; все  из-за матери, имЯ  которой порочность... они  переломали мне
мою молодую жизнь!"
     €ли  на  какую-нибудь  удобную  травму:  "ќто  переплетение  рук,  ног,
вздохов,  мокрых  от  пота  волос,  которое Я наблюдал сквозь  щель  в своей
комнате... это-то и опалило мои невинные глаза!"
     Ќо эта невернаЯ луна не позволЯла мне отделатьсЯ так просто.
     --  Ѓудь честным, будь  честным; ведь это  случилось,  когда  тебе было
одиннадцать, к этому времени уже прошел целый век цветущих вишен и стрекоз и
шнырЯющих над  водой  ласточек. ђазве  предшествующие десЯть лет  могут быть
объЯснены одиннадцатым?
     -- Ќет, но...
     -- ђазве можешь ты  обвинить своих  мать, отца  и сводного брата в том,
что по отношению к тебе они  совершили большее преступление, чем совершаетсЯ
по отношению к любому угрюмому сынку повсеместно?
     -- Ќе знаю, не знаю.
     ’ак Я  беседовал с  луной  на  исходе октЯбрЯ. ‘пустЯ три недели  после
того, как  покинул Ќью-‰орк с полной  сумкой уверенности.  —ерез  три недели
после проникновениЯ  в замок  ‘тамперов со  смутными  мстительными  планами.
Џосле  трех  недель  физического  унижениЯ  и  слабоволиЯ.   €  все  же  мои
мстительные  чувства лишь  еле  булькали,  закипаЯ  на медленном  огне. …два
булькали.  Ђ  на  самом  деле  даже  начали  остывать.  —естно  говорЯ,  уже
скукоживались в углах памЯти; не прошло и  трех недель после того, как Я дал
клЯтву  победить  •энка, и чувства  мои  остыли, сердце оттаЯло, а  в  сумке
поселилось  целое  семейство моли, котораЯ  прогрызла до дыр  не  только мои
штаны, но и мою уверенность.
     € вот,  в свете  улыбающейсЯ мне  из-за  плеча  луны, среди застенчивых
призывов  перепелок  и  посвиста  летучих мышей,  под звуки гудков  ѓенри  с
противоположного берега реки, скромно воссылавшей свое журчание к звездам, с
желудком, отЯжелевшим от стрЯпни  ‚ив, и с головой, легкой от похвалы •энка,
--  здесь  и сейчас Я принЯл  решение закопать топор войны. ‚о  всем  дурном
виноват лишь ты  сам.  †иви  и давай жить другим. € простЯтсЯ мне долги мои,
как Я прощаю должников своих. Љто жаждет мести, копает сразу две могилы.
     -- ‚от и хорошо.
     ‚дохновленнаЯ своей победой, луна забыла об осторожности и, склонившись
слишком низко, упала в сметану. Ћна поплыла в миске, как  половинка золотого
миндального печеньЯ, соблазнЯЯ менЯ, пока  Я не поднес ее к губам. џ раскрыл
плоть свою навстречу этому баснословному молоку и волшебному хлебу. ‘ейчас Я
вырасту, как  Ђлиса,  и жизнь моЯ изменитсЯ.  €  надо  же  было все эти годы
складывать какие-то идиотские "сгазамы" -- такой догадливый мальчик мог бы и
раньше  сообразить. “знать  волшебное слово слишком трудно,  произнести  его
слишком мудрено, да и последствиЯ непредсказуемы. ‚есь секрет в стабильной и
правильной диете, она обеспечивает рост. „олжна, по крайней мере. „авно пора
было  бы это  знать.  Ѓлагорасположенность,  легкое  пищеварение, правильнаЯ
диета  и  возлюби  ближнего, как брата своего, а брата, как  себЯ. "џ так  и
буду!  --  решил Я.  -- ‚озлюблю,  как себЯ!" € может,  тут-то  Я и допустил
ошибку,  там  и  тогда; ибо  если ты лепишь свою  любовь к другим с той, что
испытываешь к себе, тогда тебе нужно чертовски внимательно изучить -- что же
ты испытываешь к себе...
     <i>‹и курит и  пишет в своей  холодной комнате; закончив абзац, он долго и
неподвижно сидит, прежде чем приступить к следующему:</i>
     "’ак трудно решить,  с чего  начать,  Џитере; с  тех  пор  как Я здесь,
столько всего произошло и в то же времЯ так мало... ‚се началось много-много
лет назад, хотЯ, кажетсЯ, это было лишь сегоднЯ, когда Я  шел с этой роковой
миской  сметаны  длЯ печеных  Яблок. Ќикогда  не  доверЯйсЯ печеному Яблоку,
дружище...  Ќо прежде чем читать  тебе мораль, верно, мне следует рассказать
тебе  все  по порЯдку... Љогда  Я  вернулсЯ,  все на  кухне  уже сгорали  от
нетерпениЯ -- от запаха  печеных Яблок и корицы, -- а •энк  уже зашнуровывал
ботинки, чтобы идти искать менЯ.
     -- —ерт побери, а мы уж думали: куда ты провалилсЯ?
     “ менЯ  так  сжалось горло от пьЯнЯщего вкуса луны, что вместо ответа Я
просто протЯнул миску.
     --  Ћй, смотрите,  -- заверещала ЏискулЯ,  пЯтилетнЯЯ  дочурка „жо,  --
у-сы! “-сы! „ЯдЯ ‹и в сметане.  Ђй-ай-ай, дЯдЯ ‹и, вот тебе. -- Ћна покачала
передо  мной своим  розовым пальчиком, вгонЯЯ менЯ  в такую краску,  котораЯ
никак не согласовалась с размерами моего преступлениЯ.
     -- Њы уж думали, не послать ли собак по твоему следу, -- промолвил „жо.
     џ вытер рот кухонным полотенцем, чтобы скрыть залившую менЯ краску.
     --  џ просто  услышал,  как  старик гудит  с берега,  -- предложил Я  в
качестве оправданиЯ. -- Ћн ждет там.
     - Њогу поспорить, опЯть накачалсЯ, -- откликнулсЯ •энк.
     „жо Ѓен скосил глаза и сморщил нос, став похожим на гнома.
     - ‘тарый ѓенри теперь большой человек в городе, -- промолвил он, словно
ощущаЯ личную  ответственность. --  „а. ’ак что девочкам  лучше поостеречьсЯ
подходить к  нему.  Ќо  разве  Я тебе  не  говорил, •энк?  Ѓудут  страданиЯ,
волнениЯ и судилище, но бальзам обретете в ѓилеаде, разве Я тебе не говорил?
     -- Ќу только не этот старый дурак.
     ‚ив окунула палец в сметану и облизала его.
     -- Џерестаньте  набрасыватьсЯ  на  моего  старого героЯ. џ уверена,  он
обретет и бальзам и  мирру. ѓосподи, сколько  лет он трудилсЯ, создаваЯ  это
дело?
     --  ЏЯтьдесЯт, шестьдесЯт,  --  откликнулсЯ  •энк. --  Љто может  точно
сказать? ‘тарый енот  никому не говорит, сколько ему лет. Ќу  ладно, он там,
наверное, уже землю роет. -- Ћн вытер рот рукавом свитера и отодвинул стул.
     -- Ќет, •энк, постой...  -- опЯть услышал Я  свой голос. -- Џожалуйста.
Њожно, Я...  -- Ћдному Ѓогу известно,  кто из нас  был поражен  больше. •энк
замер, полупривстав со стула, и уставилсЯ  на  менЯ,  а Я отвернулсЯ и снова
принЯлсЯ тереть свои  усы полотенцем. -- џ... Я просто не водил лодки со днЯ
своего приезда и подумал... -- Џод расплывающейсЯ улыбкой •энка Я перешел на
придушенное полотенцем смущенное  бормотание. Ћн опустилсЯ на  стул и бросил
взглЯд на „жо. --  ѓосподи,  конечно,  что скажешь, „жоби?  ‘начала сметана,
теперь лодка...
     -- Ќу да! € не забудь еще про отверстиЯ под бревнами, главное -- их  не
забудь!
     --  ...и мы  еще боЯлись писать этому черномазому, опасались, что он ке
подойдет длЯ нашего безграмотного житьЯ-бытьЯ.
     --  ‹адно,  если  б  Я  знал,  что   вы  поднимете  из-за  этого  такой
переполох... -- попыталсЯ Я скрыть свою радость за капризным раздражением.
     --  Ќет! Ќет!  -- закричал „жо Ѓен, вскакиваЯ со стула. --  ‚от, Я даже
пойду и покажу тебе, как заводитсЯ мотор...
     -- „жоби! -- многозначительно кашлЯнул •энк, прикрываЯ рукой улыбку. --
Џо-моему, ‹и вполне может управитьсЯ без тебЯ...
     -- Ќу конечно, •энк, но сейчас темно, и бревна плывут, как слоны.
     -- џ уверен, он управитсЯ,  -- повторил •энк с ленивой небрежностью; и,
выудив  из кармана ключи, бросил их мне и снова  вернулсЯ к своей тарелке. џ
поблагодарил его и уже на пристани еще раз беззвучно поблагодарил за доверие
и уверенность, что  его высокообразованный младший брат сможет разобратьсЯ в
его безграмотной жизни.
     ‘вет  плЯсал  у  менЯ  под ногами, пока Я  летел по  траве,  ободрЯемый
усыпанным  звездами  небом. Џод поощрительным  взглЯдом  луны Я в два прыжка
спустилсЯ вниз -- все были  за менЯ. џ не прикасалсЯ к управлению с  первого
днЯ, но  Я много  смотрел. € запоминал.  ђешительный  и волевой, со  сжатыми
зубами, Я был готов к поступку.
     ‹одка  завелась  с  первого  раза,  и елки, подпрыгнув, бешено замахали
руками под теплым ветром.
     ‹уна сиЯла, как учительница младших классов.
     џ  ловко  повел лодку по блестевшей воде, ни разу  не зацепив ни одного
гигантского бревна,  помнЯ о  своих  зрителЯх, довольный и гордый собой. Љак
редко  встречаетсЯ   в  наше  времЯ  и  как  прекрасно  звучит  это  простое
словосочетание -- гордый собой, -- думал Я...
     <i>‚  стынущем золотом свете сквозь пелену угасающей  радости собака Њолли
вспоминает, как счастлива она была еще несколько часов тому назад, чувствуЯ,
что единственный звучащий  голос  принадлежит  ей,  как и единственный топот
лап, преследующих медведЯ;  и  на мгновение  она согреваетсЯ в  лучах  своих
воспоминаний.</i> ‘пит  ‘имона  в своей  мЯгкой и  белой, как  просеЯннаЯ  мука,
постели; душа ее полна  достоинства  --  нет, она не продавалась за  мЯсо  и
картошку, -- она накормила детей остатками супа из рульки, ничего не оставив
длЯ себЯ, а  завтра поедет в ћджин искать постоЯнную работу; она не сдастсЯ,
она сдержит слово, данное себе и маленькой деревЯнной Ѓогородице. <i>‹и пишет в
своей комнате:  "...стыдно признатьсЯ, Џитере, но  на какое-то времЯ  Я даже
почувствовал, что действиЯ мои  достойны похвалы".</i> Ђ у гаража юный и гораздо
более  трезвый  ѓенри  бранит  старого: "‘той  ты  спокойно,  старый  алкаш!
Џрекрати качатьсЯ  из  стороны в сторону!  ’ы в  свое времЯ мог целую кварту
выдуть -- и  ни  в одном глазу". -- "‚ерно, --  гордо  припоминает ѓенри. --
Њог". €, выпрЯмившись, идет встречать лодку.
     „обравшись до противоположного  берега,  Я  увидел, что  наши  ожиданиЯ
подтвердились; судЯ  по всему, старик наслаждалсЯ бальзамом  ѓилеада не один
час и был так предусмотрителен, что и домой захватил  целую бутылку. Ќа него
стоило  посмотреть. Ћн  возвращалсЯ  как победитель,  с  песнЯми и  топотом,
разгонЯЯ костылем  своих крепостных собак, которые с шумом  встречали его на
пристани; увенчанный шрамами  и  с красным,  как печеное Яблоко,  носом,  он
вошел,  подобно  викингу,  в  свой замок; он нес  свой военный  трофей,  как
воин-завоеватель,  крича,  чтобы  все, включаЯ  детей,  подставлЯли стаканы;
потом он величественно опустилсЯ, с  шумом выпустив из себЯ излишний воздух,
заслуженно глубоко вздохнул,  ослабил ремень, обругал свой гипсовый  доспех,
вынул из жеваной газеты свою  челюсть и, вставив ее на место с видом  денди,
подносЯщего  к глазам лорнет, поинтересовалсЯ,  что это мы тут, черт побери,
едим.
     џ радовалсЯ, что уже покончил <i>с</i> трапезой, потому что за ним  было бы не
угнатьсЯ. ѓенри был в ударе. Џока он ел печень, мы сидели и покатывались  со
смеху над его  рассказами о  былых лесорубах, о перевозке бревен на  волах и
лошадЯх,  о  годе, который он провел в  Љанаде,  обучаЯсь валить  деревьЯ  в
каком-то лагере, за сорок тысЯч миль от нормального жильЯ, где мужчины, черт
побери,  были  настоЯщими  Њужчинами,  а  женщины, как  дырки  от  сучков  в
скользких  вЯзовых досках! Љогда  он наконец  разделалсЯ с последним  куском
печенки, Яблоки уже  снова разогрелись, и  ‚ив,  раздав  их нам на тарелках,
велела уйти из кухни, чтобы она могла убрать со стола.
     ‚ гостиной мы с •энком пристроились поливать сметаной жаркие булькающие
Яблоки, а  ѓенри продолжил свой монолог. Ѓлизнецы  расположились  у его ног,
облаченных  в  мокасины, и  глаза  у них стали  такими круглыми,  как  белые
пластмассовые диски  сосок во рту. „жэн пеленала младенца, а „жо Ѓен обрЯжал
Џисклю во фланелевую  пижаму.  Ѓутылка  бурбона постепенно заполнЯла комнату
запахом, забиравшимсЯ в  самые укромные углы и согревавшим холодные одинокие
тени, которые  скрывались в  слишком удаленных от  лампы областЯх. ќта лампа
стоЯла между похожим на трон креслом ѓенри и плитой, а все вместе -- кресло,
плита и лампа -- образовывало культурный центр огромной  комнаты, и по  мере
того как  старик говорил, мы  сдвигались  к нему из своих зиЯющих закоулков.
Ћбычными  темами  ѓенри  были  экономика,  политика,  космические  полеты  и
интеграциЯ, но если все его  нападки на внешнюю политику были чистым криком,
и ничем более, то его воспоминаниЯ стоило послушать.
     -- Њы сделали, мы! -- кричал он, подбираЯсь к предмету. -- џ и лебедка.
Њы  одолели  и болота,  и деревьЯ,  всех. -- ‘воими  вставными челюстЯми  он
выщелкивал  слова,  как  мокрые  игральные кости.  Џотом, сделав  паузу,  он
приладил  зубы поудобнее, а заодно поправил и  гипс. "€звестнЯк, -- блаженно
подумал Я, по мере того  как ликер начал подниматьсЯ к  глазам, выводЯ ѓенри
из  фокуса, --  известнЯк, мел и слоноваЯ кость. ‡убы, конечности, голова --
из живой  легенды  во плоти он по  одному  мановению превращалсЯ в  памЯтник
самому    себе,   автоматически   лишаЯ   работы   какого-нибудь   записного
скульптора..."
     --  ‘ейчас  Я вам расскажу, как мы с лебедкой... Ћ чем это  Я  говорил?
Ђ-а, об этом старом времени, когда мы смазывали жиром полозьЯ, гонЯли волов,
и обо всем этом шуме-гаме... Ќу-ну-ну... -- Ћн собираетсЯ, концентрируЯсь на
прошлом. -- „а, помню, как это было  сорок лет назад: у нас был такой желоб,
понимаешь,  как огромное жирное корыто, спускавшеесЯ  к реке, и мы  по  нему
скатывали бревна. Ѓа-бах!  ‹етели  со скоростью сто миль в час,  как ракеты!
–ццжжж --  бац!  €  море брызг.  Џлыли себе  к  лесопилке.  Ќу  вот, однажды
повалили мы здоровенную елку, несетсЯ она себе и вот-вот уже полетит вниз, и
тут Я  вижу --  внизу  плывет себе почтоваЯ лодка! ‚от это да! €  вижу,  они
столкнутсЯ --  не  миновать, и от лодочки  останутсЯ две половинки.  Њамочка
роднаЯ,  дай-ка  вспомнить, а кто  в ней был-то? Ќе то  ребЯта Џирса,  не то
ќгглстон с ребенком. Ђ?  Ќу  неважно, все равно картинка будьте-нате;  а это
бревно  ну никак  не  остановить!  ‹адно, стало быть,  аминь.  Ћстановить-то
нельзЯ, прикидываю  Я про себЯ, но можно ведь замедлить. ‘о скоростью молнии
хватаю ведро,  зачерпываю полное грЯзи и  гравиЯ и  вскакиваю на эту чертову
суку, пока она не разогналась. € несусь вниз, швырЯЯ вперед на желоб грЯзь и
гравий, чтобы притормозить. € она притормозила, можете не сомневатьсЯ; пусть
на волос, но это задержало ее. Џотом только помню: сломЯ голову несусь вниз,
а  Ѓен  и  Ђарон вопЯт  где-то рЯдом: "Џрыгай, тупой  ты черномазый, прыгай!
Џрыгай!" џ,  конечно, ничего не стал им отвечать,  потому что держалсЯ всеми
руками и зубами,  но если б смог, Я бы им сказал -- попробуйте-ка спрыгните,
когда  эта  хреновина  несетсЯ с  такой скоростью,  что в  глазах темно. „а.
Џоищите таких болванов, которые станут прыгать с нее!
     Ћн умолкает, берет у •энка бутылку, подносит ее  к  губам и принимаетсЯ
вливать  содержимое внутрь с  довольно-таки впечатлЯющим бульканьем. Ћторвав
бутыль ото рта, он подносит ее к лампе, хитро даваЯ всем понЯть, что за один
присест он уменьшил количество жидкости по меньшей мере дюйма на два.
     -- Ќе  хотите  промочить горло,  мальчики? --  протЯгивает  он бутылку,
подтверждаЯ  несомненность брошенного вызова  блеском  зеленых  глаз старого
сатира. -- Ќет?  Ќе  хотите? Ќу  а  Я  не прочь.  --  €  намереваетсЯ  снова
приложитьсЯ к горлышку.
     -- Ђ дальше,  дальше, дЯдЯ ѓенри! --  не выдерживает ЏисклЯ,  у  нее не
хватает терпениЯ вынести этот спектакль.
     -- Ђ дальше? —то дальше?
     -- —то случилось? -- кричит ЏисклЯ,  и двойнЯшки вторЯт ей. -- —то было
дальше?
     € маленький  ‹еланд ‘тэнфорд вместе со  всеми сгорает  от  нетерпениЯ и
беззвучно молит: "„альше, папа, что было дальше?.."
     -- Ѓыло  дальше?  -- Ћн наклонЯет голову.  -- Ђ  где было-то? Ќичего не
понимаю. -- ‚ид невинный, как у козла.
     -- ‘ бревном! ‘ бревном!
     --  Ђх с бревном! „айте-ка вспомнить. ќто  вы про бревно,  на котором Я
ехал верхом навстречу  неминучей смерти? ѓм-гм-гм,  что же там было?.. -- Ћн
закрывает глаза  и,  погрузившись  в  размышлениЯ,  трет  переносицу  своего
крючковатого носа; даже ко всему  безучастные тени сползаютсЯ поближе, чтобы
послушать его. -- Ќу и вот, в самый последний  момент у менЯ мелькает мысль:
"Ђ не попробовать ли  запихать ведро под эту гадину?" џ бросаю  ведро вперед
на желоб,  но бревно только поддает его,  и оно,  звенЯ и громыхаЯ,  несетсЯ
впереди, и каждый раз, как мы его нагонЯем, бревно отмахиваетсЯ от него, как
от надоедливого слепнЯ, -- и тут, сукины дети, Я думаю: ребЯта, а вы видели,
что  придумал ’едди  у себЯ в баре  против  мух? џ  такой хитрой штуковины в
жизни не видал...
     --  Ѓревно!  Ѓревно!  -- кричат  дети. "Ѓревно", --  откликаетсЯ во мне
маленький
     мальчик.
     -- Ђ? „а. ’ак вот, сэр. ‚ общем, Я понЯл, что  мне  ничего не остаетсЯ,
лишь нырЯть. € Я прыгнул. € надо же такому случитьсЯ -- зацепилсЯ подтЯжками
за сук! €  вот мы с этой  елкой летим в синюю пропасть прЯмо  на лодку  -- и
врезаемсЯ! если вам угодно знать; потому что все мои попытки погеройствовать
с ведром и все такое были все равно что плевать против ветра -- все равно мы
врезались!  ђаскололась  она,  письма  разлетелись  во  все стороны, как  от
урагана, а парень -- тот прЯмо в воздух взлетел, -- да, это был Џирс, потому
что, припоминаю,  они  с  братом по  очереди ездили, и  второй  потом  очень
переживал, что тот утонул и ему приходилось все делать одному.
     -- Ђ ты?
     -- џ? Ѓоже милостивый,  ЏисклЯ, голубка, Я  думал, ты знаешь. ’вой дЯдЯ
ѓенри погиб! Ќеужели ты думаешь, что человек может остатьсЯ жив после такого
прыжка? џ погиб!
     ѓолова ѓенри откидываетсЯ и рот разеваетсЯ в смертельной агонии. „ети в
немом ужасе  взирают на него, пока живот старика не начинает  колыхатьсЯ  от
хохота.
     -- ѓенри,  ты! -- негодующе кричат близнецы. -- Ђ-а-а! -- ЏисклЯ,  шипЯ
от Ярости, принимаетсЯ пинать его костыль. ѓенри хохочет до слез.
     -- Џогиб, разве вы не знали? Џогиб йиии-хи-хо, погиб йии-хи-хи-хо!
     -- Ќу, ѓенри, ты пожалеешь об этом, когда Я вырасту!
     -- ‰ии-хи-хи-хо-хо!
     •энк отворачиваетсЯ смеЯсь:
     --  ѓосподи, ты только посмотри на  него!  Ѓальзам ѓилеада совсем лишил
его рассудка.
     „жо  Ѓен  заходитсЯ  в  приступе  кашлЯ.  Љогда   к  „жо   возвращаетсЯ
способность дышать, из кухни поЯвлЯетсЯ ‚ив с подносом и чашками.
     -- Љофе? --  Џар горностаевой мантией окутывает ей плечи,  и, когда она
поворачиваетсЯ ко мне спиной, Я вижу,  что он переплетаетсЯ  с ее волосами и
спускаетсЯ  вниз шелковой лентой. „жинсы у нее закатаны  до  середины икр, и
когда она нагибаетсЯ, чтобы  поставить поднос,  медные  заклепки подмигивают
мне. -- Љому сахар?
     џ молчу, но  чувствую,  как  у  менЯ  начинают  течь  слюнки, пока  она
разносит чашки.
     -- ’ебе, ‹и? -- ЏоворачиваетсЯ, и  легкие, как перышки, тенниски словно
вздыхают на ее ногах. -- ‘ахар?
     -- „а, ‚ив, спасибо...
     -- Џринести тебе?
     -- Ќу... да, ладно.
     ’олько длЯ  того,  чтобы еще раз  увидеть  это  подмигивание  на пути в
кухню.
     •энк  наливает  бурбон себе в кофе. ѓенри пьет прЯмо из горлышка, чтобы
восстановить силы  после своей безвременной  кончины. „жэн берет „жо Ѓена за
руку и смотрит на его часы, после чего сообщает, что детЯм давным-давно пора
быть в постели.
     ‚ив возвращаетсЯ с сахарницей, облизываЯ тыльную сторону своей руки.
     -- ‡алезла пальцем. Ћдну или две ложки? „жо Ѓен встает.
     -- Ћ'кей, ребЯтки, пошли. ‚се наверх.
     -- ’ри. -- Ќикогда ни до, ни после Я не пил кофе с сахаром.
     --  ’ри? ’акой  сладкоежка? -- Ћна размешивает  мне  сахар. -- Џопробуй
сначала так. ‘ахар очень сладкий.
     Њирный,  ручной  •энк потЯгивает  свой кофе с  закрытыми глазами.  „ети
угрюмой  толпой  направлЯютсЯ  к  лестнице. ѓенри зевает. "„а, сэр...  погиб
насмерть".  Ќа   последней  ступеньке  ЏисклЯ  останавливаетсЯ   и  медленно
поворачиваетсЯ, уперев руки в  боки: "‹адно же, дЯдЯ ѓенри. ’ы  еще узнаешь"
--  и  удалЯетсЯ,  оставив  ощущение чего-то ужасного, известного  лишь ей и
старику, который с деланным страхом выпучивает глаза.
     ‚ив берет на руки „жонни и, дуЯ ему в затылок, несет наверх.
     „жо  берет близнецов за  пухленькие ручки  и не спеша, шажок за шажком,
поднимаетсЯ с ними по лестнице.
     „жэн прижимает к себе малыша.
     Ђ менЯ распирает нежность, любовь и ревность.
     -- „оброй ночи.
     -- „оброй ночи.
     -- Ќочи-ночи.
     "‘покойной ночи", --  произносит внутри  тоненький голосок в  ожидании,
когда  и  его   поведут  наверх  укладывать.  ‘мущение  и  ревность.  ‘тыдно
признатьсЯ. Ќо,  глЯдЯ  вслед этому  исчезающему на лестнице каравану,  Я не
могу победить в себе приступ зависти.
     -- Џриступ? -- насмешливо вопрошает луна, заглЯдываЯ в грЯзные рамы. --
Ѓольше похоже на сокрушительный удар.
     -- Ћни живут жизнью, которой должен был жить Я.
     -- Љак тебе не стыдно! ќто же дети.
     -- ‚оры! Ћни похитили у менЯ дом, родительскую привЯзанность. Ѓегают по
не хоженным мною тропинкам, лазают по моим ЯблонЯм.
     -- …ще недавно ты обвинЯл во всем старших, -- напоминает мне луна, -- а
теперь -- детей...
     -- ‚оришки...  --  стараюсь  Я  не замечать  ее,  --  маленькие  пухлые
воришки, растущие в моем потерЯнном детстве.
     -- Ђ  откуда  ты  знаешь, что оно  потерЯно? -- шепчет луна. -- ’ы ведь
даже не пыталсЯ его искать.
     џ резко выпрЯмлЯюсь, пораженный такой возможностью.
     -- „авай попробуй, -- подначивает она менЯ. -- „ай им знать, что ты все
еще нуждаешьсЯ в нем. Џокажи им.
     „ети ушли, старик  клевал носом,  а  Я  изучающе осматривал  комнату  в
поисках знака. Џод полом возились собаки. Ќу что ж,  Я справилсЯ со сметаной
и  справилсЯ с лодкой... почему бы не продолжить? џ тЯжело  сглотнул, закрыл
глаза и спросил: используют ли они еще гончих на охоте, ну в смысле ходЯт ли
они на охоту, как прежде?
     -- ‚ремЯ от времени, -- ответил •энк. -- Ђ что?
     -- џ бы хотел как-нибудь сходить. ‘ вами... всеми... если ты не против.
     ‘казано. •энк медленно кивает, жуЯ все еще горЯчее Яблоко:
     -- •орошо.
     ‡а этим следует  такое же молчание, как и за моим предложением съездить
за ѓенри, -- только оно  насыщеннее  и длитсЯ  дольше, так как в детстве моЯ
неприЯзнь к охоте была одной из  самых громко выражавшихсЯ неприЯзней, -- и,
к собственному  неудовольствию,  Я опЯть реагирую  на это молчание  неловкой
попыткой философствованиЯ.
     -- Џросто надо же познакомитьсЯ со всем, -- передергиваю Я  плечами, со
скучающим видом  рассматриваЯ обложку "Ќэшенл „жеогрэфик".  --  ...Љстати, Я
обратил внимание, что идет "‹ето и дым", так что...
     --  ѓде?  ѓде?  -- ѓенри  вскакивает,  как  пожарнаЯ лошадь на колокол,
хватает костыль и начинает принюхиватьсЯ. ‚ив поспешно  поднимаетсЯ  и, взЯв
его за руку, усаживает назад.
     --  ќто такой  фильм,  ѓенри,  --  произносит  она  голосом,  способным
умиротворить ‚езувий. -- Џросто кино.
     -- Ђ  что Я сказал? Ђ? Ђ? -- Ћн подхватывает нить разговора, словно тот
и не обрывалсЯ. -- Ћ старом  времени. „а,  старые  денечки, когда  мы мазали
жиром скаты, ездили на волах, и весь этот шум-тарарам. Ђ? ‘тарые лесорубы  с
усами и в шлЯпах, с хлыстами через плечо, -- видали,  наверно, на картинках,
а? —ертовски романтично.  „а, в журнале "Џионер" там неслабые картинки, но Я
вам  скажу, и  можете не сомневатьсЯ: ничего  похожего!  ’акие  бревнышки не
катали. Ќет. Ќет, сэр!  Ћни  были такими же  парнЯми,  как Я,  Ѓен  и Ђарон,
ребЯтами  не  только  мужественными,  но  и  башковитыми,  они   знали,  как
управлЯтьсЯ  с машинами. Ѓег свидетель,  так оно и было!  Џостойте-ка... гм,
ну, например,  дороги.  “ нас не  было дорог,  всЯких там  печеных  Яблок  и
прочего, но Я как сказал? "…сть дороги, нет этих поганы