е стакана к столу.
ѓоловы  опЯть  поворачиваютсЯ  к  „рэгеру.  --  <i>’еперь Я понимаю;  теперь-то
понимаю...</i>  --  ’едди восхищаетсЯ выдержкой и мощью „рэгера... --  <i>‚ы умеете
ждать. Ќо стоит вам заговорить... и вы тут же притЯгиваете этих идиотов, как
магнит металлическую стружку...</i>
     -- ”лойд... разве Ћрланд ‘тампер, прораб на лесопилке  ‘тамперов, живет
не рЯдом с тобой?
     <i>(...Ћни все устремлЯютсЯ к вам, что бы вы ни говорили. Џотому что в вас
есть сила, а только она и имеет значение. Ђ не то, что вы говорите.  ‚ такую
же силу  иногда превращаетсЯ €сцелЯющий  Џроповедник “олкер. Ќо  вы силънее,
потому что вам известно больше, чем “олкеру и его Ѓогу, вместе взЯтым...)</i>
     -- ‘иткинсы, ты и твой брат,  Я слышал, ваши дети учатсЯ в одном классе
с детьми ‘тамперов. —то-то Я такое припоминаю. ‚едь они такие же дети, как и
ваши, не правда ли, обычные дети?
     <i>(...‚ы знаете,  что  такое холоднаЯ сила мрака,  приводЯщаЯ в  движение
людей.  €  вы  умеете  заставить  плЯсать  этих  идиотов без всЯких гитар  и
барабанов.  ‚ы  знаете,  что  ѓосподь Ѓрата  “ол-кера всего  лишь соломенное
чучело,  самодельнаЯ  кукла,   которой  он  машет  перед   ликом   истинного
‚семогущего...)</i>
     -- Ђ разве  жены ‘тамперов  не обычные женщины? Љоторых всегда волнует,
что скажут  об их доме? Љакую сделать прическу? € Ѓоже, Ѓоже мой, что скажут
мужчины  об этой новой  моде? ђазве жены  ‘тамперов чем-нибудь отличаютсЯ от
остальных женщин?
     <i>(...‘амодельнаЯ  кукла, у которой власти еще меньше, чем у божества —то
‘кажет „урак ‘осед или богинЯ Њы ђождены „лЯ ‚еликих „еЯний... все они ни на
йоту  не  обладают  тем,  могуществом,  которое присуще  страшной  ‘иле,  их
породившей,</i> -- <i>‘траху, который всех их создал.)</i>
     -- ’оварищи... ”лойд... вот,  что  нужно запомнить: не важно, какое они
носЯт имЯ, все они хотЯт  от жизни  того же,  что и вы,  того же,  за что вы
боролись, создаваЯ этот союз, того же, к чему вы стремитесь сейчас... потому
что это естественно.
     <i>(...„лЯ животных естественно сбиватьсЯ в стада длЯ  защиты.  € не нужны
ни гитары,  ни барабаны. Ќет.  „лЯ того чтобы объединить людей, нужен  всего
лишь  естественный страх, точно так же  как  магниту, длЯ  того  чтобы стать
силой, нужен всего лишь кусок железа.)</i>
     -- ЊоЯ позициЯ базируетсЯ на человеческой душе, а не на насилии...
     <i>(...€ не нужно быть ни  правым,  ни виноватым, ни плохим, ни хорошим, а
только  притЯгательным.  ќти  идиоты  даже  и  слушать не будут.  €м незачем
думать. €м стоит лишь испугатьсЯ, и они собьютсЯ  в кучу. Љак капельки ртути
сбегаютсЯ  вместе.  Љак капельки ртути,  которые, соединЯЯсь, все  растут  и
растут, пока все не  сольютсЯ вместе, и тогда уже нечего боЯтьсЯ, потому что
ты просто часть единого целого, которое катитсЯ навстречу океану ртути...)</i>
     -- Ђ вот чем Я был занЯт последние четыре днЯ в ћджине -- без насилиЯ и
кровопролитиЯ,  длЯ  вашего  же блага...  Я  выбивал  фонды  из  профсоюзной
казны...
     <i>(...€ вы  все это знаете, мистер „рэгер. ќто-то и делает вас особенным.
€ у  вас хватает смелости  пользоватьсЯ этим. џ лишь в благоговении застываю
перед истинным ‚сесильным; вы же пользуетесь им. ‚ы прекрасны...)</i>
     --  Љ  чему  вы  клоните,  „рэгер?  --  чувствуЯ  внезапную  усталость,
спрашивает €венрайт.
     --  ‚озможно,  не  столько, сколько нам  нужно,  -- продолжает  „рэгер,
словно и не  слыша €венрайта,  -- но Я уверен, что  остальные деньги добавЯт
местные бизнесмены, обладающие  небольшим капиталом и  зорким инвестиционным
взглЯдом...
     -- „еньги длЯ чего, „рэгер? „рэгер грустно улыбаетсЯ ”лойду.
     -- ’ебЯ  это удивлЯет,  ”лойд? Ћчень  жаль;  тем более что нам с  тобой
придетсЯ  еще  раз прокатитьсЯ вверх  по  реке, чтобы поговорить с  мистером
‘тампером.
     -- Ќет, подождите-ка минуточку! џ его знаю, и  теперь у нас нет никаких
шансов переубедить его, раз уж нам не удалось неделю назад... џ спросил: длЯ
чего деньги?
     -- Њы купим все дело ‘тамперов, ”лойд, с потрохами...
     -- Ћн не продаст. •энк ‘тампер? „а никогда...
     -- Ђ Я думаю, продаст. џ  разговаривал с  ним по телефону. џ назвал ему
некоторые цифры, и если он не дурак, он этого не пропустит.
     -- Ћн согласилсЯ? •энк ‘тампер?
     -- Ќе совсем, нет, но Я не думаю,  что его что-нибудь остановит. ‹учшей
сделки ему никогда не заключить. -- „рэгер пожимает плечами и поворачиваетсЯ
к остальным.  -- –ена довольно колючаЯ, парни, но делать нечего, потому что,
как сказал ”лойд, он загнал  нас в угол.  € все равно нам  это выгодно: дело
будет принадлежать  городу и юниону;  инвесторы будут  участвовать в  дележе
прибылей, а "‚аконда Џасифик" останетсЯ за бортом...
     ’едди слушал приглушенный голос и чувствовал, как его затапливает волна
любви и обожаниЯ.
     €венрайт, мгновенно протрезвев, замер у бара.  Ћн не прислушивалсЯ ни к
возбужденным  вопросам,  ни к  оптимистическим планам  „рэгера. Ќа мгновение
перспектив, еще одной поездки вверх по реке вывела его  из ступора, но когда
он поднЯл  голову, чтобы  возмутитьсЯ,  то увидел,  что всех  охватил  такой
энтузиазм, что он не смог заставить себЯ возразить. € когда „рэгер, выйдЯ из
бара,  двинулсЯ в сторону  мамы Ћльсон, он  натЯнул плащ и  покорно поплелсЯ
следом.
     Ќа улице он снова покачал головой и повторил:
     -- •энк ‘тампер не продаст.
     --  ЉакаЯ  разница? -- радостно  откликнулсЯ „рэгер. -- Њы и предлагать
ему не будем.
     -- Ђ длЯ чего же мы тогда едем?
     -- Џросто прогулЯтьсЯ,  ”лойд.  Џрогулка. џ просто  подумал, что ребЯта
скорее нам поверЯт, <b>если</b> мы прошвырнемсЯ до доков...
     -- ЏоверЯт? Ћ чем это вы говорите? •энк ‘тампер никогда не поверит, что
мы Явились к нему просто прогулЯтьсЯ...
     -- ’ак только  он  один  и  не поверит,  ”лойд, -- уверенно  прохихикал
„рэгер. -- Љстати, ты играешь в криббидж? ЏрекраснаЯ игра на двоих. Џошли, у
менЯ  есть  колода карт в гостинице... Њне  как  раз  хватит  времени, чтобы
научить  тебЯ,  пока  они  считают, что мы  совершаем  свою  "увеселительную
поездку".
     € лишь один  ’едди, стоЯ у  окна, видит, как они сворачивают от доков и
нырЯют  в черный ход гостиницы. -- <i>‚ы</i> -- <i>сила, сила,</i> -- медленно  кивает он,
видЯ, как в одной из комнат верхнего этажа зажигаютсЯ окна. Љак будто мистер
„рэгер специально хотел показать ему свою хитрость. -- <i>‚ы  же знаете, что  Я
всегда стою у этого окна...</i> -- ќто истинное доверие! "Њы"  -- он  сказал мне
"мы". -- €  ’едди чувствует, что его пухленькое тельце вот-вот разорветсЯ от
восхищениЯ и любви, более того -- благоговениЯ и обожаниЯ.


     <i>Љогда  мой отец в сорок пЯтом демобилизовалсЯ из флота,  мы переехали в
"старый  дом  „жарнэгга"  в  долине  ‚илламетт</i>  --  <i>двухэтажное  деревенское
строение в тридцати милЯх от ћджина, где у папы  была работа,  в  пЯтнадцати
милЯх  от Љобурга, где  Я ходил в третий класс, и за добрый миллион световых
лет  от  шоссе</i>  --  <i>ближайшего места,  где  встречались  живые  человеческие
существа.  ќлектричество  было  проведено  лишь  в  кухню  и  гостиную,  длЯ
освещениЯ  остальной  части  дома  приходилось  осуществлЯть  всю длительную
процедуру  возжиганиЯ керосиновой  лампы, котораЯ  считалась слишком опасной
длЯ  третьеклассника,  уже  достаточно  взрослого,  длЯ  того  чтобы спать в
темноте. €  моЯ  спальнЯ  на  втором  этаже была воистину  темной.  Љромешно
темной. ЌочнаЯ  глушь  во мраке проливного дождЯ</i> --  <i>тьма  стоЯла такаЯ, что
было  не важно, открыты  у тебЯ глаза  или  закрыты. Ќи малейшего  проблеска
света.  ‡ато  эта  плотнаЯ   тьма,  как  и  вода,  обладала   фантастической
звукопроводимостью  длЯ  всевозможных неидентифицируемых шорохов,  вздохов и
скрипов.  €  вот,  пролежав  в  первую ночь  три  или четыре  часа с  широко
раскрытыми  глазами в своей новой постели,  Я услышал  один из таких звуков:
что-то тЯжелое, твердое и ужасное с грохотом носилось по коридору от стены к
стене,  неуклонно приближаЯсь  к  моей двери. џ  приподнЯл голову и в панике
уставилсЯ  на  дверь, представлЯЯ себе чудовищных раненых пауков  или пьЯных
роботов... (Љогда много лет  спустЯ Я познакомилсЯ с миром</i> <i>ќдгара Ђллана Џо,
Я вспомнил это ощущение:  да! так оно и было.) џ лежал, приподнЯв  голову. џ
не звал на помощь: мне казалось, что Я лишилсЯ голоса, как это бывает, когда
пытаешьсЯ позвать из глубин сна. €  вдруг в  мою  комнату  ворвалсЯ странный
мигающий  свет</i>  -- <i>краткие  мгновенные  вспышки  чередовались  с длинными  и
одинаковыми   интервалами  кромешного   мрака.  „ождь   кончилсЯ,   и   тучи
раздвинулись, пропускаЯ в окно моей комнаты луч прожектора со взлетного полЯ
длЯ  самолетов-распылителей  (таинственный источник этого  света  Я выследил
несколькими неделЯми позднее); однако этот мигающий, как стробоскоп, луч дал
мне возможность  разгадать  причину наводившего  на  менЯ  ужас звука: мышь,
похитив  из  кладовой   большой  грецкий  орех,  пыталась  расколоть  его  о
что-нибудь  твердое. Ћрех  то  и  дело  выскальзывал  из  ее  зубов,  и  она
преследовала его вдоль стены,  котораЯ как резонатор усиливала звук. ’ак они
и  проделали  весь  путь от  кладовки  по  коридору до  открытой двери  моей
комнаты.  Џросто  мышка, как  Я увидел в очередной вспышке  света, маленькаЯ
стараЯ полевка. џ вздохнул и уронил голову обратно на подушку:  просто мышь,
грызущаЯ  орех. ‚от  и  все.  ‚от  и все... Ќо  что  это  за мигающий  свет,
порхающий как привидение вокруг дома  в поисках входа'?.. —то это за ужасный
свет?</i>
     ќтот же ноЯбрьский дождь, который выгнал мышей из нор и прибил  к земле
осоку,  поднЯл  такую  огромную  стаю  диких гусей, которую здесь  вовек  не
видали.  €х  радостные,  свободные голоса звенели  всю  ночь  под  баюкающий
монотонный шум дождЯ и ветра. ЃурЯ поднЯла их с ручьЯ „оусона,  и теперь они
перемещались к югу, днем кормЯсь  на сжатых  овсЯных полЯх, а ночью совершаЯ
перелеты:  еженощно  их  гортанные  крики обрушивались  на грЯзные  городки,
лежащие по  их маршруту вдоль  всего побережьЯ. Ќо разбуженные этими криками
жители слышали  в них лишь насмешливый зловещий  напев: "‡има  пришла,  зима
пришла...", который повторЯлсЯ снова и снова: "‡има пришла, зима пришла..."
     ‚иллард ќгглстон, лысый деверь агента по недвижимости,  высунувшись  из
кассового окошечка, смотрит на мокрую, блестЯщую от огней рекламы кинотеатра
улицу и замечает: "Њогу поспорить, у гусей тоже  есть свои особые тайны. Ћни
выдают секреты тьмы, но, кроме менЯ, их никто не слышит".
     Љогда  до  ‹и  случайно   доноситсЯ  призывный  клич  небольшой   стаи,
пролетающей над  автофургоном,  в котором он сидит,  дожидаЯсь,  когда •энк,
ќнди и  „жо Ѓен закончат выжигать вырубку, этот звук заставлЯет  его сделать
следующее  замечание  в  письме  Џитерсу, которое  он пишет в  найденной под
сиденьем бухгалтерской книге:
     "Ќас все времЯ подгонЯют бесчисленные намеки на то,  что мы опаздываем,
Џитере:  природа  разнообразно напоминает  нам, что  лучше  поднажать,  пока
можно,  так как лето не будет длитьсЯ  вечно,  миленькие, такого  не бывает.
’олько  что над моей  головой пролетела стаЯ гусей. "Љ югу, к югу! -- кричат
они. --  ‘ледуй за  солнцем! …ще  немного,  и будет поздно". €, слушаЯ их, Я
чувствую, как менЯ охватывает паника..."
     € в •энке  этот крик поднимает  дюжину разнообразных мыслей, возбуждает
десЯтки  противоречивых чувств:  зависть  и сожаление, преклонение и горечь,
вселЯЯ  в  него  неукротимое  желание присоединитьсЯ  к  ним,  освободитьсЯ,
вырватьсЯ, улететь! –елаЯ гамма чувств и  мыслей, текущих,  перемешивающихсЯ
друг с другом и вдруг распадающихсЯ на  разные ноты,  как и звук, породивший
их...
     ‚ городах  же гусиный  крик  "зима  пришла"  вызывает  лишь  ненависть.
Ќенависть  и презрение испытывают  люди в эти первые темные ноЯбрьские  дни.
€бо неопровержимые  свидетельства  приближениЯ  зимы не  такое  уж  радужное
известие (а  в ‚аконде  эта зима будет еще хуже  предыдущей),  а эти  первые
ноЯбрьские  вечера всегда тЯжелы,  ибо  они лишь первые  предвестники  сотен
грЯдущих таких вечеров (да, но  в этом году будет особенно круто, потому что
у нас нет  ни работы,  ни  денег,  ни  сбережений на долгие дождливые дни...
здесь, в ‚аконде)... Љому понравЯтсЯ известиЯ о такой перспективе?
     € зима действительно уже наступала. ‚доль всего побережьЯ  в эту первую
ноЯбрьскую  неделю, пока гуси шумными стаЯми мигрировали к югу, из-за океана
накатывали еще более темные стаи туч. Ќабухнув над головами, они, как волны,
разбивались о горную грЯду и дождем откатывались  обратно  в океан... словно
волны, словно скрюченные руки грЯзными пальцами бороздили из глубины  землю.
ђуки  кого-то,  попавшего  в  капкан,  твердо  намеренные либо  выбратьсЯ на
поверхность, либо утЯнуть землю под воду.  ђуки, раскинувшиесЯ от пика Њарии
до  ’илламука  и  Ќахамиша  по всему  побережью  и слепо  царапающие  своими
пальцами  землю, прокладываЯ кровоточащие  водостоки  на склонах.  ќти ручьи
сливались в более крупные потоки и еще более крупные, высыхавшие на все лето
или сбегавшие в канавы, заросшие бодЯком и бурьЯном. Ћни сливались в ‹осиный
ручей и ручей ‹орена, „икий и  „есЯтимильный  ручьи: крутые, шумные, быстрые
потоки  с  зигзагообразными  руслами, похожими на карте  на зубьЯ пилы.  Ћни
обрушивались  в Ќэхалем,  ‘айлетц и Ћлси, в “мпкву  и  ‚аконду Ђугу, которые
мчались к морю, как взмыленные лошади, несЯ круговерти желтой пены.
     "‡има пришла,  --  возвещали  гуси, перелетаЯ с речки  на речку,  минуЯ
лежащие  между ними города,  -- зима  пришла".  Љак и в прошлом  году (но  <i>в</i>
прошлом  году  всю  вину  за  эту  погоду  мы  могли  взвалить  на  красных,
испытывавших  свои бомбы), как  в позапрошлом (но тогда, если припомнить, во
”лориде были такие ураганы, что  дождей  у нас выпало гораздо больше) и  как
тысЯчу лет  тому назад,  когда  этих  прибрежных городков еще и на  свете не
было.  (Ќо тогда зимы зимами... а города городами... ѓоворю вам, в этом году
в ‚аконде все будет совсем не так!)
     ‘идЯ  в  барах,  обитатели  этих городков  запихивают  табак  за  щеки,
прочищают  уши спичками и сдержанно, понимающе кивают друг другу, глЯдЯ, как
прыгает по  улицам дождь, и слушаЯ, как кричат  гуси. "Њного дождЯ. Џослушай
этих  крикунов  там,  наверху, -- они-то знают. ќто  все  спутники,  которые
правительство  запускает в космос. ‚се от  этого. ‚се  равно  что  палить из
пушки по облакам. Ћни во всем виноваты. ќти тупицы в Џентагоне!"
     ѓусЯм ничто не мешало возвещать зиму, как и год назад, как и тысЯчу лет
тому  назад.  ‹юди  же,  длЯ   того  чтобы  пережить  суровую  неизбежность,
предпочитали возлагать  вину за  нее на чьи-нибудь плечи,  считаЯ ее чьей-то
промашкой.  ‘амаЯ мрачнаЯ перспектива воспринимаетсЯ  легче, если есть козел
отпущениЯ,  на которого  можно указать пальцем: красные, спутники или  южные
ураганы...
     ‹есорубы  винили  строителей:  "€з-за  этих  ваших  дорог  такую  грЯзь
развели!" ‘троители  обвинЯли  лесорубов:  "ќто вы, болваны, оголили склоны,
уничтожили всю растительность, а теперь чего-то ждете!"
     Њолодежь  все валила  на  родивших их  на  этот  грЯзный  свет, старики
возлагали   ответственность  на  церковь,  а  церкви,   чтобы  не  оказатьсЯ
последними,  все  складывали  к  ногам  ѓоспода:  "Ћ-хо-хо!  Ђ  разве  мы не
говорили,  разве не предупреждали!  ѓоворили вам  жить  по  …го  законам, не
сбиватьсЯ с пути истинного, не  накликивать на себЯ гнева …го!  ‚от и пришла
расплата: сдвинулсЯ Џерст указующий, и разверзлись хлЯби небесные!"
     —то  было  лишь  другим и,  возможно,  наилучшим способом обвинениЯ.  ‚
способности  возложить всю ответственность на дождь,  а потом еще  приписать
все безучастному Џерсту ѓосподню есть нечто умиротворЯющее.
     „а и как иначе можно относитьсЯ к дождю? € если  с ним все равно ничего
нельзЯ  поделать, что горЯчитьсЯ? Љроме  того,  он  даже может быть  удобен.
ЏоссорилсЯ с <i>бабой?</i> ќто из-за дождЯ. ђазвалюха автобус распадаетсЯ под тобой
на части?  ќто -- гнилой дождь.  „ушу сверлит тупаЯ  холоднаЯ боль? Џерестал
испытывать интерес к  женщинам? ‘лишком много горечи,  слишком мало радости?
„а? ‚се это, братишка, дождь: падает на всех  без разбору, сутками напролет,
с осени  до весны, каждую зиму, который год, так что можешь спокойно сдатьсЯ
на его милость, и  смиритьсЯ с тем, что так оно и должно быть, и вздремнуть.
Ђ  то еще  начнешь  запихивать себе в пасть дуло 12-калибер-ной  пушки,  как
ќверт  Џетерсен  в  прошлом году,  или пробовать  гербицид,  как  оба  парнЯ
Њейрвольда.  ’ак что лучше расслабьсЯ и  не сопротивлЯйсЯ -- во всем виноват
дождь, и  если ветер валит тебЯ с  ног, вздремни -- под монотонный шум дождЯ
отлично спитсЯ (говорю  вам,  в ‚аконде все иначе  в  этом году),  крепко  и
сладко...  (потому  что гуси не дадут  нам  спать, и  на ѓоспода  не удастсЯ
взвалить всю вину в этом году в ‚аконде...).
     Џотому что в этом  году жителЯм  ‚аконды не  дано  расслабитьсЯ. €м  не
удастсЯ  покайфовать, пока мимо  будут скользить  зимние дни  и ночи. Ћни не
обретут покоЯ, возлагаЯ  всю ответственность на  дождь, ѓоспода, красных или
спутники.
     Џотому  что в этом  году  в  ‚аконде  было  слишком очевидно,  что  все
городские беды и неурЯдицы вызваны не кем иным, как этим чертовым упрЯмцем с
верховьев реки! ‘ дождем, может, и вправду сделать ничего нельзЯ, потому что
дождь -- это погода,  которую  можно  лишь терпеть, но •энк ‘тампер  --  это
совсем  не дождь!  € может, нетрудно во  всем винить ѓоспода,  когда в лесах
ударЯют такие  морозы, что кровь в жилах стынет, как  нетрудно  смирЯтьсЯ  с
ветром, когда  знаешь, что ты  все  равно не в силах что-либо изменить... Ќо
когда на  твоем горле сжимаетсЯ  рука •энка ‘тампера и  ты прекрасно знаешь,
что твое будущее зависит только от нее, тогда довольно сложно возлагать вину
за тЯжелые времена на что-либо другое!
     Ћсобенно  когда  у  тебЯ  над головой  непрерывным потоком плывут гуси,
возвещаЯ: "‡има пришла -- поспеши, разберись поскорее с этой рукой!.."
     ‚иллард ќгглстон  наконец закрывает окошечко кассы и выключает рекламу,
потом сообщает киномеханику, что  они закрываютсЯ, и поднимаетсЯ  на балкон,
чтобы поставить об этом  же в известность одинокую молодую пару. ‚ вестибюле
он  натЯгивает плащ  и калоши, раскрывает зонтик и выходит под  дождь.  ѓуси
снова  напоминают ему  о  своей тайне,  и  он, остановившись  на  мгновение,
заглЯдывает в окно своей прачечной по  соседству с кинотеатром и жалеет, что
там, как  бывало,  нет его  наперсницы. Ћ, это были славные  денечки, добрые
старые годы, пока не поЯвились стиральные автоматы, переменившие его  жизнь,
и жена с ее братом не заставили его приобрести кинотеатр: "€сключительно  из
благоразумиЯ, ‚иллард, ведь это же по соседству".
     Ћн  рассмеЯлсЯ  при воспоминании  об  этом. …му  была известна истиннаЯ
причина, из-за которой они  толкали его на  эту сделку. Ћн и  тогда ее знал:
его  деверь  просто   был  заинтересован  в  перемещении  никому  не  нужной
собственности, а  жена  стремилась переместить ‚илларда. Ќе прошло и  десЯти
лет,  как  она  стала  с  подозрением  относитьсЯ  к сверхурочному  времени,
проводимому им по вечерам в прачечной с „жил елли.
     --   ќта   маленькаЯ  чернаЯ  мыльница,  которую  ты  называешь   своей
ассистенткой. •отелось бы мне знать, в чем это она тебе ассистирует  чуть ли
не всю ночь напролет?
     -- Њы с „желли сортируем вещи и беседуем...
     -- ‘ „желли? „желли? Џо-моему, больше ей подойдет Њеласса. €ли Њазут...
Ђ ‘молЯным Ѓрюхом ты никогда не пробовал ее звать?
     ‘мешно, подумал ‚иллард, ведь именно его  жена впервые назвала  девушку
"„желли"  (Jelly  -- кисель <i>(англ.)).</i>  -- именем, в  котором конечно же было
больше от Язвительного намека на ее детскую худобу, чем случайной оговорки в
произношении. „о этого разговора он всегда называл ее только мисс елли, ему
и в голову никогда  не приходило  беседовать с  ней,  пока его не обвинила в
этом жена. ’еперь он жалел, что это обвинение не было выдвинуто раньше и что
оно  было столь  невинным:  сколько времени  потерЯно, когда она  <i>была</i> тощей
чернокожей девчонкой  -- одни локти да коленки... и почему он не  замечал ее
до тех пор, пока его жена не обратила на нее внимание?
     --  Њне это  все надоело, понимаешь? ’ы думаешь, Я  не знаю, что вы там
вытворЯете на грЯзном белье?
     Њожет, оттого, что его жене так хотелось играть  роль властной супруги,
он предпочел согласитьсЯ  с  участью  порабощенного мужа  и  предоставить ей
вызывать огонь на  себЯ. ‚полне возможно. Ќо дело в том,  что, пока его жена
любезно не высказала  своих  подозрений, у них с девушкой ничего не было  на
грЯзном белье, разве что их общие маленькие тайны.
     € хотЯ все  это уже давно ушло в прошлое, именно  эти маленькие тайны в
грЯзном белье он любил вспоминать больше всего.  Ќачались они  с показа друг
другу  разных предметов,  обнаруживаемых  в  белье  и  содержащих  бесценную
информацию о  его  владельцах.  Џосле  чего  они  усаживались  и принимались
расшифровывать смысл находки. ‘о  временем они  так набили в этом руку,  что
какаЯ-нибудь  грЯзнаЯ  бумажка говорила им  не меньше,  чем газетнаЯ колонка
сплетен. "Џосмотри, что Я нашла,  ‚илл...  -- €  она подходила к нему, гордо
несЯ инструкцию  по  употреблению орального  контрацептива,  обнаруженную  в
пиджаке  старого  Џрингла.  --  Ќу  кто  бы мог подумать?  Ђ  такой  хороший
католик".
     Ћн, в свою  очередь, предлагал ей отпечаток губной помады, обнаруженный
на нижней рубашке  •ави ќванса, а она возвращалась с запекшейсЯ на отворотах
новых  брюк  ”лойда  €венрайта  голубой  глиной,  котораЯ  встречалась  лишь
поблизости с хижиной индеанки „женни...
     Њожет, это  были и не лучшие вечера, размышлЯет ‚иллард, и все равно он
больше всего любит вспоминать именно их. Ћн смотрит сквозь окно прачечной --
котораЯ все еще  принадлежит ему,  но в которой  он ничего не делает  --  на
стопки бельЯ,  бесстрастно рассортированного  чьей-то холодной, бессердечной
рукой, и  ему кажетсЯ  странным, что воспоминаниЯ  о  тех вечерах, когда они
хихикали, рассматриваЯ  красноречивые свидетельства жизни обитателей города,
гораздо живее и  теплее в  его сердце, чем памЯть о  более  поздних  и более
страстных  их встречах. ’е вечера принадлежали только ему. Ќикому и в голову
не приходило,  чем они занимаютсЯ. Џочти  пЯть лет они складывали  простыни,
пришивали пуговицы  и  развлекались чтением  вслух чужих писем,  найденных в
карманах.
     Ќи разу  не поделившись друг с другом своими собственными тайнами, пока
его жена сама чуть ли не настоЯла на этом.
     Џотом было несколько безумных волшебных месЯцев, когда  у них поЯвилось
две тайны:  одну они соразделЯли на кипе  несложенных простынь, каждый вечер
поступавших из  сушилки,  благоуханных, пушистых  и  белых, словно  огромнаЯ
постель  из теплого  снега... другаЯ росла  под  темным  покровом девушкиной
плоти и была еще теплее груды простыней.
     --  € когда ты приобретешь это кино,  ‚иллард, Я думаю, будет  разумным
взЯть  тебе нового помощника; как бы там ни было, а  работать с единственной
чернокожей в городе  -- не  лучший  способ  привлечениЯ  клиентов;  потом, Я
думаю,  на  времЯ она  тоже  предпочла  бы занЯтьсЯ  собой.  Ќеужели  ты  не
понимаешь, что она может быть  заинтересована вернутьсЯ назад  -- откуда она
там, должна же у нее быть семьЯ?
     €  снова  жена ‚илларда  очень  своевременно  внесла свое  предложение.
„желли  со смехом согласилась, что это было очень заботливо с ее стороны, и,
как  бы  там ни  было,  действительно неплохо бы  провести  пару  месЯцев  в
Џортленде с  родителЯми:  "Џо крайней мере, когда  Я вернусь,  Я  смогу всем
рассказать, как  вышла замуж за  ненормального морЯка, который  утонул,  а Я
родила от него бедную крошку. Љонечно, все будет тип-топ. “ тебЯ такаЯ умнаЯ
жена".
     ‚се  и получилось тип-топ. ‚ городе ни у кого не возникло ни  малейшего
подозрениЯ: "‚иллард ќгглстон? €  эта шоколадка, котораЯ с ним  работала? „а
никогда..."
     € опЯть-таки, даже не подозреваЯ,  куда отправилась „желли,  именно его
жена  высказала  предложение, чтобы  он  регулЯрно, раз  в  месЯц,  ездил  в
Џортленд отбирать необходимые киноленты.  ’ип-топ, лучше  не придумаешь.  Ќи
единой   промашки,   способной    заинтересовать   его   банк,   конспирациЯ
осуществлЯлась сама по себе до последней мелочи.
     „желли  даже  умудрилась  приурочить  рождение  сына утопшего  морЯка к
одному   из  его   приездов   в   Џортленд:   ‚иллард   прибыл  в   больницу
поинтересоватьсЯ  о девице  елли  как раз в  тот  момент, когда из  родилки
выкатывали стеклЯнную  каталку с  младенцем. —ернокожий интерн  сообщил ему,
что мать чувствует себЯ прекрасно, а когда ‚иллард нагнулсЯ, чтобы взглЯнуть
на ребенка, он увидел такое совершенно ни на кого не похожее, разгневанное и
дикое  существо,  что только это и  спасло его,  иначе  он погубил  бы  все,
объЯвив: "ќто мой сын!"
     € вот не  прошло с тех пор  и года, и он  отыскивает в себе лишь слабые
намеки на испытанную  им тогда невообразимую  гордость. Ѓолее того, ему даже
трудно представить,  что это  было в  действительности,  что  эти  два самых
дорогих  ему человека  вообще  существовали.  Ђ все  из-за этой  забастовки.
‘начала он виделсЯ с ними почти каждую неделю, без ощутимого  ущерба отсылаЯ
им три  сотни ежемесЯчно.  Џотом  открылась еще  одна  прачечнаЯ-автомат,  и
максимум стал  двести пЯтьдесЯт, потом двести. Ђ после  начала  забастовки и
эта сумма сократилась до  ста пЯтидесЯти  долларов.  € теперь,  будучи таким
плохим  отцом,  он не  мог себе позволить  встретитьсЯ со  своим свирепым  и
кровожадным сыном.
     Ђ сегоднЯ он получил  от  „желли письмо,  в  котором она  сообщала, что
понимает, как  ему трудно при  всех  обстоЯтельствах  продолжать  выкраивать
деньги... и  что поэтому она подумывает  о замужестве. "Њорской коммивоЯжер,
‚илл, в основном в плавании, и пока его нет, он ничего не будет о нас знать.
‡ато тогда мы не будем тебе в тЯгость, понимаешь?"
     Ћн понимал.  ЋбстоЯтельства все еще были тип-топ во имЯ  его блага. ‚се
было так скрыто, что можно было и не беспокоитьсЯ, что кто-нибудь что-нибудь
пронюхает;  потому  что  и  пронюхивать скоро станет нечего.  €  если он  не
предпримет каких-либо шагов, скоро длЯ него все  станет так, словно ничего и
не было, -- так бесшумно падает в лесу дерево.
     ‚иллард сделал шаг в  сторону от окна и  замер при виде своего смутного
отражениЯ в стекле:  так,  легкий  абрис  -- смешной  человечек со скошенным
подбородком и  близоруко  расплывающимисЯ  глазами  за  старомодными очками,
карикатура на "мужа  под башмаком жены",  двухмерное  создание с  двухмерной
личностью,  о которой всем все  известно, прежде чем  оно  успевает раскрыть
рот. ‚иллард не был шокирован: ему давно уже это было известно. Љогда он был
моложе, он посмеивалсЯ  про себЯ над окружающими, относившимисЯ к нему  так,
будто он и вправду соответствовал  своему облику: "Љакое мне  дело, что  они
видЯт? Ћни считают, что могут узнать содержание по обложке, но содержанию-то
виднее, каково  оно". ’еперь он уже знал: если книга никогда не открываетсЯ,
содержание приспосабливаетсЯ к образу,  видимому  окружающими.  Ћн вспомнил,
как  „желли  рассказывала о своем отце... он был скромным, мЯгким человеком,
пока на него  не налетела машина и он не  получил шрам от подбородка до уха,
который  стал причиной  непрекращающихсЯ  драк с каждым незнакомым негром  в
баре и поводом длЯ полицейских цеплЯтьсЯ к нему при каждом удобном случае: и
вот этот  когда-то  тихий человек был  осужден  на двадцать  лет за то,  что
зарезал лучшего друга бритвой. Ќет, нет такой книги, на  содержание  которой
не влиЯл бы внешний вид обложки.
     Ћн  бросил прощальный взглЯд на свое отражение -- нет,  он не напоминал
человека,  чем-то  обремененного, длЯ которого что-то было в тЯгость,  --  и
двинулсЯ  к фонарю на перекрестке.  "ќтот мой бумажный облик так целостен  и
закончен,  --  подумал  он, --  что странно, как  это дождь  не  смоет его в
какую-нибудь  канаву,  как старую бумажную  куклу. €  как это  менЯ  еще  не
смыло... ‚от чему надо удивлЯтьсЯ".
     Ќо  когда  он повернул за угол и начал удалЯтьсЯ от фонарЯ, его  чернаЯ
густаЯ тень  вытЯнулась  прЯмо перед ним.  ’ак  что  на самом деле он еще не
совсем  оторвалсЯ от мира.  Љакие-то свЯзи еще существовали.  …го двухмернаЯ
безупречность  все  еще  нарушалась  воспоминаниЯми  о  тощей  негритЯнке  и
уродливом орущем младенце: они были кровью, плотью и душой, не дававшими ему
окончательно   превратитьсЯ  в   плоскость.   Ќо   кровоток   скудел,  плоть
истончалась,  а душа  скукоживалась и покрывалась дырами,  как это  бывает с
растением, надолго лишенным солнечного света.
     € теперь она  пишет, что собираетсЯ замуж за ею же когда-то сочиненного
морЯка, чтобы они с малышом еще меньше нуждались в его заботе. Ћн ответил ей
просьбой подождать: он что-нибудь придумает, он уже давно думает об этом, --
пока еще не может ей сказать: "Ќо, пожалуйста, поверь, всего лишь  несколько
дней, подожди!"
     ’ень его  скользит  по  мокрому тротуару,  и  он снова слышит гусей. Ћн
опускает зонтик, чтобы получше расслышать  их, и подставлЯет лицо под дождь:
птицы... не у вас одних тайны.
     € все же ему ужасно обидно, что нет ни единой души, с которой он бы мог
разделить свою последнюю тайну. •отЯ бы  один человек, который никому ничего
не  расскажет.  "Џравда  обидно", --  думает  он,  снова  поднимаЯ зонтик  и
отправлЯЯсь  дальше  с  мокрым   от  дождЯ  лицом,  завидуЯ  гусЯм,  которые
продолжают перекликатьсЯ в темноте над головой.
     € ‹и, тоскующий  по  наперсникам,  тоже  завидует им,  их откровенной и
немногословной честности, которой так не хватает ему.
     "“летай!  Ќе откладывай!" -- кричат они мне, Џитере, и  Я чувствую, что
если  останусь здесь еще, то  пущу корни  прЯмо  сквозь шипованные  подметки
собственных  сапог. "“летай!  “летай!" --  кричат они, и Я  на всЯкий случай
повыше  поднимаю  ноги  с  грЯзного  пола   тарантаса.  —то  такое  с  нашим
поколением,  парень,  что  мы  так боимсЯ этих корней? ’олько  посмотри:  мы
стадами шатаемсЯ по Ђмерике, украшенные баками, в сандалиЯх, с акустическими
гитарами,  неустанно отыскиваЯ  потерЯнные корни...  а  меж тем  делаем  все
возможное,  чтобы избежать постыдного конца -- укоренениЯ. Ѓоже  милостивый,
на что же нам тогда предмет наших розысков, если мы не собираемсЯ припасть к
этим корнЯм?  „лЯ чего бы  они нам были  нужны?  ‡аварить  из них  чаек  или
использовать  как  слабительное?  ЏрипрЯтать  в  кипарисовое  бюро вместе  с
аттестатом об окончании школы? „лЯ менЯ это всегда было тайной...

     Њимо пролетает еще  одна  рассеЯннаЯ стаЯ  -- по  звуку совсем рЯдом. џ
отрываюсь от бухгалтерской книги и выглЯдываю в дырочку, которую очистил  на
запотевшем ветровом стекле: небо закрыто все той же  мутью  из дождЯ и дыма,
котораЯ  висит над карьером начинаЯ  с полуднЯ, словно нетерпеливые сумерки,
не способные  дождатьсЯ  вечера.  ѓуси,  вероЯтно, пролетают  всего  лишь  в
нескольких  Ярдах,  но, кроме серой  рЯби, Я не  могу различить  ничего. ќти
фантомные птицы  начинают  вызывать у менЯ  странное недоверие  -- такое  же
чувство, когда слушаешь  подготовленную аудиторию по ’‚: за все эти дни, что
они  десЯтками сотен  летЯт над  головой, по-настоЯщему Я увидел  всего лишь
одного.
     Љрики удалЯлись в сторону, где работали •энк, „жо и ќнди. џ увидел, как
•энк,  <i>с</i>  голыми руками,  в  зловещем  капюшоне  и  с покрытым  сажей лицом,
остановилсЯ, прислушалсЯ, тронулсЯ было к лебедке за винтовкой,  передумал и
снова замер в ожидании, когда они поЯвЯтсЯ. ‘ейчас прыгнет и схватит одного,
как обезьЯна в нью-йоркском зоопарке,  имевшаЯ обыкновение ловить голубей...
и тут же рвать их на части!
     Ќо он  расслабилсЯ и опустил голову -- ему тоже  не удалось их увидеть.
Њожет,  он и обладает уникальной прыгучестью, но  зрение его немногим  лучше
моего и также не в состоЯнии проникать сквозь орегонские сумерки.
     џ снова вернулсЯ к своим карандашным каракулЯм: Я уже исписал полдюжины
страниц всЯкой  дурью и  дискурсивной  философией,  ходЯ вокруг  да около  и
пытаЯсь  объЯснить  Џитерсу, почему Я  так  надолго  застрЯл  в Ћрегоне. “же
несколько дней  Я страдал  от нерешительности, и поскольку Я сам не понимал,
что  происходит,  объЯснить  это Џитерсу  было  довольно  сложно.  Њикробов,
ответственных за этот текущий приступ медлительности, было  выЯвить  гораздо
труднее,  чем уничтожить предыдущую  колонию во  времЯ спора  после охоты на
лису. ’от первый  приступ было гораздо проще диагностировать. …ще до охоты Я
догадывалсЯ,  что  заставило  менЯ остановитьсЯ: в то  времЯ Я был настолько
неуверен  в себе, обстоЯтельствах  и своем  плане  в целом,  что попросту не
знал, к черту, куда Я  вообще двигаюсь.  Ќа  этот раз дело было  не  в этом,
совсем не в этом...
     ‚ отличие от своего предыдущего паралича на этот раз Я совершенно точно
знал, к чему  стремлюсь, каким образом могу этого добитьсЯ,  и, что наиболее
важно,  у   менЯ  было   четкое  представление,  какие  последствиЯ  вызовет
осуществление моих намерений.
     Љак и всем прожектерам,  фантазии доставлЯли мне  большее удовольствие,
чем  завершенное  дело, поэтому  Я продолжал трудитьсЯ,  смакуЯ  собственное
мастерство: план уже давно был доведен до совершенства и запущен в действие.
‚се  было  готово.  Ѓыли  проведены   все  подготовительные  мероприЯтиЯ   и
предпринЯты все  предосторожности. ‚се пластиковые бомбы  были рассованы  по
местам, и мой палец лежал на  кнопке радиосигнала. џ ждал вот  уже несколько
дней.  €  все же  Я колебалсЯ. "‡ачем  ждать, -- риторически  вопрошал Я, --
чего?.."
     ѓусиный  крик пронзает и подгонЯет ‹и,  •энк слышит его  совсем  другим
ухом. ‚сЯ его жизнь свЯзана с птичьими криками: охотЯсь и наблюдаЯ за дичью,
он научилсЯ  не только определЯть ее поведение по звукам, но и предугадывать
его.  Ќо  из всех многочисленных криков  ничто даже близко  не лежало с  тем
ощущением  болезненного  и  чистого  одиночества,  которое  вызывала  у него
перекличка диких гусей...
     ‘виЯзи,  например,  всегда  летели   низко,   небольшими  стайками,  по
шесть-семь птиц, и их печальное посвистывание вызывало лишь жалость к бедным
глупым  уткам,  которые  настолько  терЯлись  от винтовочного выстрела,  что
принимались слепо кружить над головой, с  каждым кругом терЯЯ по  товарке...
но  и жалость  была  им под  стать -- незначительнаЯ. ЉрЯкв жалеешь  больше.
ЉрЯквы умнее свиЯзей. € красивее. € когда они осторожно, поквакиваЯ, летЯт в
сумерках,  призывно  крича  и  приглашаЯ с  собой  расставленные  манки,  --
оранжевые лапки  почти касаютсЯ воды, головы вспыхивают  в  последних  лучах
заходЯщего  солнца  то  пурпуром,  то  зеленью,  то  ацетиленовой голубизной
электросварки, -- цветоваЯ гамма кажетсЯ такой насыщенной, что почти звучит:
позвЯкивание мозаики на ветру... Љогда летЯт  крЯквы, кажетсЯ,  что все небо
заткано  разноцветной  паутиной...  ЏотрЯсающее зрелище.  ’акое  же  чувство
испытываешь при виде древесной утки,  котораЯ на самом деле гораздо красивее
крЯквы, но древесные утки  всегда ползают и  прЯчутсЯ в деревьЯх, а в полете
такаЯ  красота  не  видна.  Џока  не  возьмешь  птицу  в  руки, трудно  даже
догадатьсЯ,  кто  это.  Ђ  когда  возьмешь,  тут   уж  действительно  можешь
любоватьсЯ  ею  -- алаЯ, пурпурнаЯ, белаЯ, как клоун в перьЯх, но тогда  она
уже мертваЯ.
     ‘ чирками иначе: если  подстрелишь, чувствуешь себЯ  молодцом, а нет --
так  дураком, потому  что  они маленькие и  ловкие  и  имеют  отвратительную
привычку лететь мимо тебЯ в двух футах над землей со скоростью двести миль в
час.  ‹ысухи  могут заставить испытать  чувство острейшего стыда, после того
как доведут  тебЯ  своими слепыми  метаниЯми и  ты уложишь с дюжину на воде;
чернаЯ  казарка может насмешить --  такаЯ огромнаЯ  птица и так хило, хрипло
пищит; а гагара... о ѓосподи, крик гагары, когда выходишь вечером с собаками
и  эта разбойница  крикнет в  темноте,  -- такой одинокий, потерЯнный  звук,
словно  сумасшедший кричит, не находЯ  себе места в этом  мире, -- зтот звук
может довести  до  такого  состоЯниЯ, что  больше никогда не захочешь видеть
этот окоченевший старый мир.
     Ќо  ничто, ни  одна  птица,  ни один  свист, писк или  квак, никогда не
сможет вызвать у человека такого  чувства, которое он испытывает, слыша крик
гусиной стаи, летЯщей над его  крышей в бурную ночь. ‚о-первых, он неизменно
вызывает  жалость  к  беднЯгам,  прокладывающим  себе   путь  в  темноте.  Ђ
во-вторых,  трудно удержатьсЯ  от  жалости  и  к  самому  себе,  потому  что
понимаешь:  уж если  погода погнала таких огромных птиц, как канадские гуси,
значит, верно -- пришла зима...
     Ќо главное -- если не считать пронзительного восторга, --  мне кажетсЯ,
человек  чувствует  себЯ страшно обделенным, когда слышит гусей. Џотому что,
что бы  там тебе ни причиталось как  человеку -- теплаЯ постель, сухой  дом,
вдоволь еды и развлечений... несмотрЯ на это, ты все равно не можешь летать;
Я не имею в виду в самолете, а сам по себе  -- разбежатьсЯ, раскинуть крыльЯ
и полететь!
     ‚ общем, Я был счастлив, когда услышал их. ‚ первый раз до менЯ донессЯ
их крик,  когда  Я  возилсЯ  с  фундаментом,  прибиваЯ шестидюймовые  доски,
которые привез  с  лесопилки, -- они все  равно  были слишком сучковаты  длЯ
продажи... ѓуси летели в сорока  --  пЯтидесЯти футах над водой --  довольно
низко, так что мне удалось высветить  парочку  фонарем,  который мне оставил
„жо Ѓен, -- и Я ощутил такое счастье, что заорал, сообщаЯ им об этом.
     ‚  каком-то  смысле  гуси  всегда застают человека врасплох.  Ќаверное,
потому, что они поЯвлЯютсЯ так ненадолго  и так  редко; всего на пару недель
-- ничто  по  сравнению со временем, которое требуетсЯ на другие  вещи, и  Я
даже  представить себе  не могу, что мне когда-нибудь  надоест  их крик. ќто
кажетсЯ просто невозможным.  ќто все равно как если бы надоели рододендроны,
цветущие дней двенадцать за год, или оттепель, превращающаЯ все вокруг -- от
заржавленных  цепей  до хвои  -- в сверкающие,  капающие  кристаллы... ђазве
человеку могут наскучить такие кратковременные событиЯ?
     ЏерваЯ  стаЯ пролетела к верховьЯм реки, и Я решил,  что мне тоже пора.
…динственное, что менЯ  задержало  на  берегу, так это необходимость остыть,
после того  как  €венрайт с  этим „рэгером  вывели менЯ из себЯ,  уговариваЯ
сладкими голосами разорвать контракт с "‚Џ" и не предавать профсоюз... прЯмо
сейчас,  а потом  €венрайт начал  прикидыватьсЯ, что расстроен дальше некуда
моим  отказом! џ от  этого чуть  голову  не  потерЯл.  Њне даже на мгновение
показалось, что мы с ”лойдом вот-вот схватимсЯ  на этой  кошачьей тропе... а
сказать по правде, Я был не в том настроении, да и не в том состоЯнии, чтобы
спустЯ сутки после схватки с Ѓигом Ќьютоном дратьсЯ снова...
     џ  свернул свои манатки и  понес их в  мастерскую.  Џо дороге  до  менЯ
донеслись крики еще пары стай, но  уже не таких больших. Ђ когда Я уже лег и
свет был погашен, Я услышал, как над домом пролетает еще один косЯк, на этот
раз  довольно приличный. "Ђвангард, --  подумал Я,  --  самые  первые,  кого
поднЯл шторм в ‚ашингтоне. ЋсновнаЯ группа, из Љанады, будет здесь не раньше
четверга, а то и пЯтницы", -- решил  Я  и спокойно заснул. Ќо  той же ночью,
около двух часов, ѓосподи, Я проснулсЯ от  того,  что над  нами летело целое
стадо! ‘удЯ по крикам, не меньше тысЯчи.  € тогда Я подумал, что, верно, все
они снЯлись одновременно. Џлохо. ќто значит, что они все пролетЯт  здесь  за
ночь или две...
     Ќо Я снова ошибсЯ: они летели стаЯми побольше и поменьше ночь за ночью,
с этого первого ноЯбрьского понедельника до самого „нЯ ЃлагодарениЯ. “строив
мне несколько по-настоЯщему  неприЯтных ночей.  Ћсобенно  в  первую  неделю,
когда €венрайт решил  объЯвить  нам войну с  пикетами, ночными саботажами  и
прочей ерундой.  Љогда  Я,  с  трудом  выкраиваЯ хоть  несколько  часов сна,
ложилсЯ  -- поЯвлЯлись  гуси, причем  всЯкий  раз они  летели так низко и  с
такими громкими криками, что Я снова просыпалсЯ.
     € все же, несмотрЯ ни на что, Я испытал горечь, когда  после недели  их
непрекращающихсЯ ночных криков  до „жоби наконец дошло, что летЯт гуси (могу
поспорить, „жоби  может спать даже под грохот артобстрела!), и  за завтраком
он весь извертелсЯ от желаниЯ пристрелить  одного нам  на ужин.  "Ѓез шуток,
•энк; здоровски огромнаЯ стаЯ... просто здоровски огромнаЯ".
     џ  сообщил ему, что уже неделю не  могу спать от криков  этих здоровски
огромных стай.
     -- Ќу так в чем же  дело! Њожет, ты уже достаточно их наслушалсЯ, чтобы
одного можно было съесть? -- € он запрыгал  в  носках  по  кухне, размахиваЯ
руками. --  „а,  •энкус, Я уже давно  об этом подумываю, но сегоднЯ как  раз
подходЯщий  длЯ этого  день: такой  ветер, как  дул  сегоднЯ ночью,  рассеет
некоторые  стаи, ты как думаешь? —естно,  парень,  могу  поспорить,  сегоднЯ
утром десЯтки беднЯг будут  летать  туда и сюда, отбившись от своих... Ђ, ты
как думаешь?
     Ћн повернулсЯ и улыбнулсЯ  мне, продолжаЯ переминатьсЯ с ноги на ногу и
держа руки над головой с выражением детской восторженности, котораЯ была ему
сво