века переживает смерть природного организма;
но это мало их волнует. €х очень сильно занимает восстановление или, как они
говорЯт, "воскресение" всего человека в целом, происходЯщее чудом, по Ѓожьей
воле, а пока мы не решим,  бывают ли чудеса, нам лучше этого  не  обсуждать.
Џока  что внеприродное, сверхъестественное  в человеке  интересует  нас  как
свидетельство  о внеприродном в мироздании и никак не свЯзано  ни с судьбой,
ни  с  ценностью людей. ‘ам  человек важен нам сейчас лишь  потому,  что его
разум -- окно в природе, куда проникает что-то внеположное ей.

     <a name=fn_5_1></a><sup>1</sup> ‘м. Џриложение Џервое.

     Џредставьте  себе,  что  в пруду,  покрытом всплошную  рЯской,  есть  и
водЯные лилии. Њожно заинтересоватьсЯ ими, потому  что  они красивы; можно и
подумать, нет  ли у них  стеблей  и  не  в дно  ли уходЯт корни.  Џриродовер
полагает,  что пруд (природа) бездонен --  как  глубоко ни  ищи,  всюду одна
вода. џ же хочу сказать, что кое-что на поверхности  (т.  е. в  нашем опыте)
говорит о другом. …сли  разобратьсЯ,  оказываетсЯ, что лилии эти, по меньшей
мере,  не плавают, а растут откуда-то. ‡начит, у  пруда  есть дно.  “глубись
подальше, и ты найдешь  уже  не воду, не пруд, а почву,  потом  -- камень и,
наконец, огонь в недрах ‡емли.
     Ќо  и  на этом  этапе можно  спасти природоверие. џ говорил  во  второй
главе, что природовер примет здешнего, имманентного бога. Ѓыть может, сейчас
он  подошел  бы  и  нам?  Ќужен  ли нам  Ѓог  тамошний,  сверхъестественный,
внеположный нашей системе?  (‡аметьте, читатель, насколько вам станет легче.
€менно  этот,   тамошний   Ѓог  кажетсЯ   вам   примитивным,  и  нелепым,  и
отталкивающим. Љак вы увидите позже, в этом-то и дело.)
     Ѓоюсь,  что  успокоились вы рано. “ниверсальное сознание,  возникшее  в
результате особого соотношениЯ атомов, конечно,  могло бы  мыслить и внушать
нам мысли. Ќо, к несчастью,  мысли его были  бы плодом неразумных  причин; и
само  по  себе  оно  было бы, как и <i>наш</i> разум, частью природы.  ’ак что наше
затруднение  осталось  бы  в  силе. Ћно  исчезнет, если  мы  примем  вечное,
изначальное,   самодовлеющее   универсальное   сознание.  Ќо   это  и   есть
трансцендентный, сверхъестественный Ѓог.
     €так, есть Ѓог, внеположный природе. Ќо мы еще не  знаем, создал  ли Ћн
ее. Ѓыть может, оба они -- "сами по себе", независимы друг от друга? …сли вы
придерживаетесь  этого  взглЯда, вы  -- дуалист, что, по-моему,  разумней  и
достойней природовериЯ. …сть  многое  похуже дуализма; но и  дуализм  --  не
выход. Ќемыслимо  трудно  вообразить две вещи, просто  сосуществующие. Њы не
всегда замечаем  это,  потому  что мыслим картинками  и нам кажетсЯ, что они
пребывают бок о бок в каком-то пространстве.  Ќо  если бы они были  в  одном
пространстве,  или  одном времени, или в  какой-нибудь общей среде, их можно
было бы признать  элементами одной системы,  то  есть некой  "природы". „аже
изгони мы из сознаниЯ  все образы,  само  сознание будет этой общей  средой.
—истого сосуществованиЯ разум не вмещает.  Ђ сейчас нам это и  не нужно, ибо
мы знаем, что именно разум -- место встречи Ѓога и природы.
     „ела на этой границе очень сложны. ‹азутчик внеприродного,  разум,  так
прочно свЯзан  с  природными чувствами и ощущениЯми, что мы называем все это
вместе  одним  словом  "Я".  Љроме  того,  как   мы   уже  знаем,  отношениЯ
несимметричны: когда природные состоЯниЯ мозга  возобладают над разумом, они
порождают лишь хаос: когда же  главенствует  разум, ни мозг, ни ощущениЯ, ни
чувства  не перестают быть собой.  ђазум спасает  и  укреплЯет  и психику, и
<i>физиологию;</i>  они же, противоборствуЯ ему, губЯт и разум, и себЯ. Ћбраз копьЯ
неверен,  разум не оружие;  скорее, он -- луч, освещающий тьму. ђазум  -- не
захватчик,  вторгшийсЯ  в  чужую  землю,  а  король,  посещающий  подданных.
Џодданные могут и  взбунтоватьсЯ,  но  когда  мы видим  их  в  согласии,  мы
невольно  чувствуем,  что  повиновение куда больше присуще им,  словно они и
созданы длЯ этой роли.
     Ќелепо полагать, что природа  породила не только Ѓога, но и  наш разум.
Ќевозможно представить себе природу и Ѓога просто  сосуществующими -- перваЯ
же попытка подсекает саму возможность мышлениЯ. ‚ дуализме есть богословскаЯ
притЯгательность,  он сильно  все  облегчил  бы,  но  обещаний  своих он  не
выполнит;  а проблему  зла,  мне  кажетсЯ,  можно решить и  лучше.  ЋстаетсЯ
предположить,  что Ѓог  сотворил  природу. ‡десь не возникает  ни  одного из
разбиравшихсЯ выше  противоречий. ’олько  этот взглЯд и сообразен с тем, что
природа не  столько  разумна,  сколько умопостигаемаЯ  --  любые  событиЯ во
времени и  пространстве  поддаютсЯ разуму. „аже  акт творениЯ не предъЯвлЯет
нам неразрешимых  трудностей, в нашем  сознании  тоже  есть что-то отдаленно
похожее: мы сами воображаем, вызываем к жизни картины, предметы, характеры и
событиЯ. Љонечно,  разница  есть; во-первых, мы  только  пересоставлЯем  уже
существующее  (никому не  выдумать,  скажем, четвертого  основного цвета или
шестого чувства); во-вторых, всЯ новаЯ реальность -- в нашем сознании,  и мы
лишь неточно и неполно передаем ее другим. Ѓог же творит все новое и создает
действительное. Ћн породил не новый цвет, а цвет вообще; не шестое  чувство,
а сами чувства, и времЯ, и пространство, и все на свете. ’акое предположение
принЯть, по-моему, нетрудно. ‚о всЯком случае -- легче, чем мысль о том, что
Ѓог и природа никак  не свЯзаны, и уж намного  легче,  чем мысль о том,  что
природа порождает достойные довериЯ мысли.
     ‘трого доказать сотворение  природы труднее,  чем  бытие  Ѓога. Ќо  оно
очень  и очень  вероЯтно.  ђедко  встретишь  человека,  который  поверил  во
внеположного природе Ѓога, а в  это не верит. Ќи одна философскаЯ  теориЯ не
улучшила в чем-нибудь важном первых слов Љниги ЃытиЯ: "‚ начале сотворил Ѓог
небо  и землю". џ  говорю "в  чем-нибудь важном"  потому, что эта книга, как
давно  заметил  €ероним,  написана в духе  "народного певца", т. е. на нашем
Языке, в  фольклорном духе.  Ќо если  мы  сравним  с  ней  другие легенды  о
сотворении мира -- все эти дивные нелепицы, где  режут на части  гигантов  и
сушат реки еще <i>до</i> сотворениЯ, глубина  и  неповторимость иудейского сказаниЯ
откроютсЯ нам. ’олько в нем отразилась идеЯ <i>творениЯ</i> в строгом смысле слова.

--------
        V. „ђ“ѓЂџ ‘‹Ћ†ЌЋ‘’њ Џђ€ђЋ„Ћ‚…ђ€џ

     <i>„аже  такой   строгий  детерминист,   как  Њаркс,   иногда  описывавший
социальное поведение  буржуазии, словно речь идет  о  физике, вдруг  выражал
глубокое  презрение,  которое может  оправдать  только  вера в  нравственную
ответственность.</i>
           ђ. Ќибур. €столкование христианской этики. 1.1. 3.

     ’е,  кому  логичное  мышление  представлЯетсЯ  самым  сухим   из  наших
проЯвлений, огорчатсЯ, что  Я отвожу  ему столь  привилегированное место. Ќо
мне пришлось  основывать на  нем свои  доводы,  так  как  из всех  возможных
претензий  нашей  внутренней  жизни только мысль об  особой  ценности разума
природовер  не  в  состоЯнии  оспорить, не перерезав самому  себе горла.  ‚ы
можете, если  хотите,  считать  все идеалы иллюзией,  а  любовь  -- отходами
биологии, не противореча себе  и не впадаЯ  в нелепость. (Џравда,  возникает
картина  мира, в которую,  быть может, никто и  не  верит, но  это -- другое
дело.) Ђ доказать, что нет доказательств, -- невозможно.
     Њы  не  только  размышлЯем  о  предметах;  мы  произносим  нравственные
суждениЯ:  "это хорошо", "это плохо", "Я  должен", "этого делать нельзЯ". Ќа
такие суждениЯ существуют  два взглЯда. Ћдни считают, что здесь мы применЯем
какую-то особую  силу; другие -- что  это все тот  же разум. џ придерживаюсь
второй  точки  зрениЯ, то есть  верю, что основные нравственные принципы, от
которых зависЯт все  другие, постигаютсЯ разумом. Њы "просто видим", что нет
основании приносить счастье  ближнего в жертву нашему счастью, точно так  же
мы  видим, что  две величины, равные  третьей,  равны между собой. Ќи ту, ни
другую аксиому мы доказать не можем не потому, что  они неразумны, а потому,
что они  самоочевидны и  все  доказательства  зависЯт от них.  €х внутреннЯЯ
разумность сиЯет собственным светом. €менно потому, что нравственность стоит
на таких самоочевидных основах, мы, призываЯ человека к добродетели, говорим
ему: "ЋдумайсЯ".
     Ќо  все это так, к слову; речь  пойдет  о другом. ‘ейчас нам  не важно,
какой  из двух  взглЯдов  верен.  ‚ажно,  что  нравственные суждениЯ  ставЯт
природовера в такой же тупик, как и  все другие. ‘порЯ о нравственности, мы,
как и  во всЯком  споре, считаем доводы обесцененными, если они  обусловлены
вненравственными или внеразумными причинами. Њы часто  слышим:  "Ћн верит  в
свЯтость собственности, потому  что он миллионер", "Ћн  пацифист, потому что
он трусит",  "Ћн  за телесные  наказаниЯ, потому что  он садист". —асто  эти
подозрениЯ  неверны, но нам важно лишь  то, что  одна  сторона выдвигает их,
другаЯ -- Яростно опровергает; обе считают, что  они свели бы спор на нет. ‚
действительной   нашей   жизни  никто   не  придаст  ни  малейшей   ценности
нравственному   суждению,   если  будет   доказано,   что  оно   обусловлено
внеморальным фактором. €менно на этом  основании  и фрейдисты, и марксисты с
таким успехом нападают на общепринЯтую мораль.
     ’о,  что  обесценивает частное суждение, должно  обесценивать  и всЯкое
нравственное  суждение вообще. …сли  идеи  должного и  недолжного  объЯснить
внеразумными и вненравственными  причинами, идеи эти  -- иллюзиЯ. Џриродовер
охотно объЯснит, как она возникла. Ќекие химические процессы породили жизнь.
†изнь  под  давлением  естественного  отбора  породила сознание.  Ќаделенные
сознанием организмы, ведущие себЯ определенным образом, живут дольше прочих.
Ќаследственность,  а  иногда  и воспитание  передают потомкам  их навыки.  ‚
каждом виде создаетсЯ своЯ  модель поведениЯ. “  людей сознательное обучение
играет большую  роль;  кроме  того, племЯ  укреплЯетсЯ,  убиваЯ  непокорных.
Ќаконец,  оно измышлЯет богов,  наказывающих  за  непослушание. ‘о  временем
закрепитсЯ сильный импульс,  который  велит  подчинЯть  свое поведение чужим
интересам. Ќо он приходит в столкновение с  другими импульсами, и  возникает
нравственный конфликт: "џ хочу сделать A, но должен сделать B".
     ‚се это может (или не может) объЯснить, почему люди делают нравственные
суждениЯ;  но это никак  не  объЯснЯет,  как же люди могут быть правы.  …сли
верна точка зрениЯ природоверов, "Я должен" -- то же самое, что "Я икаю" или
"менЯ  тошнит". ‚ жизни, когда скажут "Я должен", мы говорим "ты  прав"  или
"ты  ошибсЯ".  ‚  мире  же  природоверов (если  они и  впрЯмь  выносЯт  свою
философию  за пределы книг)  отвечать  надо:  "‚от как?"  ‚едь  нравственные
суждениЯ свидетельствуют лишь о чувствах судЯщего.
     ‚нутреннего противоречиЯ  в  этом нет.  Џриродовер может, если захочет,
стоЯть  на своем. "„а, -- скажет он, --  нет правоты  и  неправоты.  Ќи одно
нравственное суждение  не бывает  верным  или  неверным,  и  тем  самым, все
нравственные  системы  равноценны.  ‚се  идеи  о  добре   и  зле  --  чистые
галлюцинации, тени  органических импульсов, над  которыми мы  до сих пор  не
властны". Њногие природоверы так и говорЯт с немалым удовольствием.
     Ќо тогда они обЯзаны стоЯть до конца. Љ счастью, этого почти никогда не
бывает.  Џризнав и  добро  и  зло иллюзиЯми,  они немедленно  вслед за  этим
призывают  нас   жертвовать   собой   ради   будущего,  учить,   восставать,
преображать, жить и гибнуть во имЯ  рода человеческого. €менно это  всю свою
долгую жизнь и делал природовер “эллс. Ќе  правда ли, странно? Љак все книги
о спиральных  туманностЯх, атомах  и пещерных людЯх создают впечатление, что
природоверы знают что-то важное,  так и наставлениЯ их наводЯт на мысль, что
они  верЯт в какую-то идею добра --  скажем,  свою --  и  считают  ее  лучше
других. €наче зачем негодовать и обличать зло?  ‚едь  длЯ них, казалось  бы,
все это -- вроде вкуса к пиву: Я люблю слабое, а многие предпочитают портер.
…сли мнениЯ “эллса и, предположим, ”ранко  --  лишь импульсы,  навЯзанные им
природой, спора и гнева быть не может. ЏомнЯт ли природоверы, призываЯ нас к
лучшей  жизни, что даже слово "лучший"  не  значит  ничего,  если нет мерила
добра?
     Ќа самом деле,  к великой  своей чести,  помнЯт не  все.  ”илософиЯ  их
нечеловечна,  но сами они -- люди.  ‡авидев неправду,  они отбрасывают  свои
теории и говорЯт, повторЯю, как  люди, и люди благородные. Ћни лучше, чем им
самим кажетсЯ. Ђ когда  все  спокойно, они  пытаютсЯ  как-то свести  концы с
концами.
     ђассуждают они примерно так: "Ќравственность (или "буржуазнаЯ  мораль",
или "условнаЯ мораль", или "обычнаЯ") -- конечно, иллюзиЯ. Ќо мы обнаружили,
какое поведение  помогает выжить  человеческому  роду. Ќе принимайте  нас за
моралистов! “ нас все иначе!" -- и так далее, словно это хоть сколько-нибудь
менЯет дело.  ќто помогло бы, если бы мы  доподлинно  установили, во-первых,
что жизнь лучше смерти и, во-вторых, что жизнь наших потомков не менее важна
длЯ  нас,  чем  наша.  Ћднако и  то и  другое  --  нравственные  суждениЯ, и
природоверие  их  не объЯснит.  Љонечно,  мы  чувствуем, что это  верно;  но
природоверие  велит нам считать,  что такие чувства никак  не  соотносЯтсЯ с
истинностью. Ѓыть может, мой альтруизм  --  как мое пристрастие к сыру. …сли
он  не  убыл от природовериЯ,  Я  ему  подчинЯюсь; если ослабел  -- Я  лучше
потрачусь на сыр. Ќет никаких особых причин потворствовать ему. Џриродоверы,
разрушившие в понедельник мое уважение к совести, не вправе требовать, чтобы
во вторник Я снова ее почитал.
     €так,  выхода  нет.  …сли  мы не  откажемсЯ от  нравственных  суждений,
придетсЯ верить, что совесть внеприродна. Ћна имеет  смысл и цену  только  в
том случае, когда в ней  хотЯ бы  отражаетсЯ некаЯ  абсолютнаЯ  нравственнаЯ
мудрость,  существующаЯ  сама  по  себе,  а  не  порожденнаЯ  внеразумной  и
вненравственной природой. ‚ предыдущей главе  мы признали сверхъестественным
источник разума, в этой -- признаем таким же источник идей добра и зла. …сли
вы считаете, что нравственное суждение -- совсем инаЯ вещь, чем рассуждение,
вы скажете: "Њы знаем теперь еще один Ѓожий атрибут". …сли же вы, как  и  Я,
считаете их ЯвлениЯми одного порЯдка, вы скажете: "Њы больше знаем  теперь о
Ѓожественном разуме".
     Њы  почти  готовы  к  основным  доводам.  Ћднако  прежде  разберем  еще
несколько недоразумений, которые могли поЯвитьсЯ.

--------
        VI. …™… Ќ…‘ЉЋ‹њЉЋ Ћ’‚…’Ћ‚

     <i>Љаков дневной свет длЯ летучих мышей,
     ’аково длЯ разума в нашей душе то,
     что по природе своей очевиднее всего.</i>
           Ђристотель. Њетафизика, 1 (Ђ), 1

     Ќеобходимо понЯть, что до сих пор доводы  никак не вели к представлению
о  каких-то духах  или душах, витающих  над природой (Я вообще избегаю  этих
слов). Њы  не отрицаем, а принимаем многие мнениЯ, которые  обычно считаютсЯ
доводами против сверхъестественного. Њы не только можем, но и должны думать,
что  разумное мышление обусловлено элементом природы (мозгом). ‚ино или удар
по голове  могут приостановить его.  Ћно  слабеет со старостью,  исчезает со
смертью.  ’очно так  же нравственнаЯ  система общества  действительно  тесно
свЯзана  с  историей, экономикой  и географической средой. ‘вЯзаны с  этим и
нравственные понЯтиЯ индивида. Ќе случайно родители и педагоги  твердЯт, что
вынесут любой порок, кроме  лживости; ведь ложь длЯ  ребенка -- единственнаЯ
защита.   ‘ловом,  новой  трудности   нет,   этого   мы  и  ждали.  ђазум  и
нравственность в нашем сознании -- те самые точки, где внеприродное входит в
природу, используЯ условиЯ,  которые природа  предлагает. …сли условий  нет,
оно войти не может;  если условиЯ плохие, войти ему  нелегко. ђазум человека
<i>ровно настолько</i>  вмещает вечный  ђазум, насколько  это  позволЯет  состоЯние
мозга.   Ќравственность  народа  настолько  вмещает  ‚ечную  Ќравственность,
насколько позволЯет среда, экономика  и  т. п.  Њы слышим диктора, насколько
позволЯет приемник; если мы приемник разобьем, мы не услышим ничего. Ђппарат
не порождает новостей, мы бы их  и слушать  не  стали,  если бы  там не было
человека.   ђазличные  и  сложные   условиЯ,   при  которых   ЯвлЯютсЯ   нам
нравственность и разум,  -- изгибы границы  между  природным и внеприродным.
Џотому  мы  и  можем,  если  захотим,  отмахиватьсЯ   от   внеприродного   и
рассматривать факты только с природной стороны,  как, глЯдЯ на карту Ђнглии,
можно  сказать: "’о, что мы  называем  выступом „евоншира, на самом деле  --
выемка в Љорнуолле". € верно; в определенном смысле слова выступ „евоншира и
есть  выемка  в  Љорнуолле. ’о,  что  мы  зовем  разумным мышлением,  и есть
мозговой процесс,  а в конечном счете  --  некое  движение атомов. € все  же
„евоншир не просто "конец Љорнуолла", разум -- не просто биохимиЯ.
     ‚стает   и  другой  вопрос.  „лЯ  многих,  длина   наших  доказательств
показывает только, что мы неправы. ‚едь существуй в мире столь поразительнаЯ
штука, как сверхъестественное,  она была бы видна всем, как  солнце на небе.
Ѓыть не может, чтобы основы всех  вещей достигали лишь сложными доводами, на
которые  почти  ни у  кого нет ни сил, ни времени. Њне очень нравитсЯ  такой
взглЯд, но надо отметить две вещи.
     Љогда вы видите сад из вашей комнаты, вы, несомненно,  смотрите в окно,
но если вас занимает именно сад, можете часами об окне не вспоминать.  Љогда
вы читаете, вы, несомненно, пользуетесь глазами,  но  пока  они  не заболЯт,
можете  о  них не думать. Љогда  мы беседуем, мы пользуемсЯ  грамматикой, но
этого  не  замечаем.  Љрича  приЯтелю  "€ду!",  вы  не  думаете  о том,  что
согласовали  глагол  с  местоимением  первого  лица  в  единственном  числе.
ѓоворЯт,  один индеец,  изучивший много  Языков,  отказалсЯ написать учебник
своего Языка,  родного,  потому  что  в нем  "нет  грамматики".  ѓрамматику,
которой он пользовалсЯ всю жизнь, он не замечал. Ћн знал  ее так хорошо, что
ничего не знал о ней.
     ‚се это показывает, что  самые очевидные  факты легче всего забыть и не
заметить.  ’ак  забыли  и  о  сверхъестественном:  оно  не  отдаленно  и  не
отвлеченно,  а  ежеминутно  и  близко,   как  дыхание,  и  отрицают  его  по
рассеЯнности. “дивлЯтьсЯ здесь нечего -- нам и  не нужно все времЯ думать об
окне или  о глазах. Ќе нужно нам думать и  о том, что мы думаем. ‹ишь  когда
отступишь на  шаг  от  конкретных  исследований и попытаешьсЯ их  осмыслить,
приходитсЯ  принЯть  это   во  внимание,  ибо  философскаЯ  система  обЯзана
учитывать все. ‚ изучении же  природы об этом  нередко забывают. ‘ XVI века,
когда родилась нынешнЯЯ наука,  люди все больше  и больше смотрЯт внутрь, на
природу,   и   чуждаютсЯ   широких   обобщений.   ‚полне  естественно,   что
свидетельства о внеприродном остаютсЯ в  стороне. “сеченное,  так называемое
научное  мышление непременно приведет к отрицанию внеприродного, если его не
подпитывать из других источников. Ћднако  источников нет, потому что  за эти
века ученые забыли метафизику и теологию.
     Њы подошли ко второму ответу.  ‘ недавних пор и  далеко еще  не повсюду
люди могут лишь собственным умом дойти до веры в сверхъестественное. ‚о всем
мире  всегда авторитет и предание  передавали людЯм  то,  что узрели и нашли
философы и мистики; и все, кто не умел сам размышлЯть,  получали необходимое
в мифе, ритуале, в укладе жизни.  ‘то с небольшим лет  природоверы возлагают
на людей бремена, которые прежде никто бы на них не возложил: мы должны сами
обрести  истину или остатьсЯ  ни  с  чем. ’ут  могут  быть  два  объЯснениЯ.
‚озможно, восставаЯ против  традиции  и авторитета,  человечество  совершило
страшную ошибку, котораЯ стала  роковой,  как  ни оправдана  она разложением
тех, кто  был  облечен авторитетом и передавал  традицию. ‚озможно,  ѓосподь
проводит сейчас опасный опыт -- Ћн ждет, чтобы обычные люди сами, своим умом
занЯли  высокие посты мудрецов. ’огда  исчезнет  разница  между неразумным и
мудрым, и  ради этого стоит потерпеть. Ћднако надо помнить, и четко:  или мы
согласны отступить  и снова стать покорными рабами преданиЯ, или  мы  должны
карабкатьсЯ  вверх, пока  не обретем мудрость. ’от,  кто не хочет ни того ни
другого, обречен на гибель.  Ћбщество, где обычные люди подчинЯютсЯ немногим
провидцам, жить  может;  общество,  где провидЯт все, живет  еще  лучше:  но
общество, где  люди не поумнели, а провидцев уже  не  слушают,  может прийти
лишь  к пошлости,  подлости и смерти. ‘ловом, идти можно только  вперед  или
назад.
     ђассмотрим  напоследок еще один вопрос. ‚  предыдущих главах Я  пыталсЯ
доказать, что в  каждом разумном человеке есть  и внеприродный  элемент. ’ем
самым, по определению главы II, разум --  это чудо. ’ут читатель скажет: "Ђ,
вот что  он  понимает под  чудом..."-- и вполне естественно,  закроет книгу.
Џрошу еще немного потерпеть.  џ говорил о  разуме и нравственности  не как о
примерах чудесного, а как о  примерах внеприродного. Ќазывать ли их чудом --
чистаЯ условность, дело термина;  но в  этой книге Я пишу  о других чудесах,
которые всЯкий назовет чудесами.
     …сли хотите,  вопрос  ставитсЯ  так:  "‚рываетсЯ ли внеприродное в наше
пространство и времЯ <i>только</i> через мозг, воздействующий на мышцы и нервы, или
еще как-нибудь?"
     џ  сказал  "врываетсЯ  ли",  ибо  и  сама  природа  --  производное  от
внеприродного. ѓосподь  сотворил  ее; Ћн постоЯнно проникает в нее  повсюду,
где есть сознание; Ћн не  дает  ей исчезнуть. Ќо мы  здесь рассуждаем о том,
делает ли  Ћн с ней что-нибудь еще.  ‚от это  "что-нибудь" и называют обычно
чудом. €менно в этом смысле слово "чудо" будет употреблЯтьсЯ нами.

--------
        VII. —“„…‘Ђ € Џђ€ђЋ„Ђ

     <i>’огда ЯвилсЯ Њол, великан.</i>
     <i>„ело его -- портить молодых паломников путаными рассуждениЯми.</i>
           ЃеньЯн

     …сли Ѓог существует и если Ћн  создал  природу, это еще  не значит, что
чудеса есть или могут быть. ‚озможно, чудеса -- не в …го вкусе; возможно, Ћн
создал природу такой, что нельзЯ ничего ни прибавить, ни изменить. Њы начнем
со  второго  предположениЯ, потому что  у него  больше приверженцев.  ‚ этой
главе Я рассмотрю самые поверхностные его формы.
     ‚о-первых, мы часто слышим, как люди (даже верующие) говорЯт: "Ќет, Я в
чудеса не верю. ‚ них  верили раньше, в старое времЯ, когда не знали законов
природы. Ђ сейчас,  когда  мы знаем,  что чудеса невозможны с  научной точки
зрениЯ..."
     Џод "законами природы"  при этом,  Я думаю, подразумевают  то, что люди
видели.  …сли  подозревают  что-то  большее,  значит,  говорЯщий  не  просто
человек,  а философ-природовер,  и  о нем  мы  потолкуем  в следующей главе.
Џросто  же  человек  верит,  что  наш  опыт  (особенно  искусственный  опыт,
зовущийсЯ экспериментом) способен сообщить нам, что бывает в природе. €  еще
он верит в то, что это исключает возможность чудес. Ќо он не прав.
     …сли чудеса <i>возможны,</i> конечно, лишь  опыт покажет,  случилось ли чудо в
данном,  конкретном  случае.  Ќо опыт, хотЯ бы и  тысЯчелетний, не  в  силах
показать, возможны  ли они. Ћн  обнаруживает норму,  правило. Ћднако те, кто
верит в чудеса, нормы не отрицают. Ќо самому определению чудо--  исключение.
Љогда нам говорЯт,  что правило -- A,  опыт способен показать,  что на самом
деле правило  -- B, и больше  ничего. ‚ы скажете:  "Ќо опыт показывает,  что
правило не нарушаетсЯ"; мы ответим: "—то ж, если и  так, это  не значит, что
оно  нарушатьсЯ не может. „а и  так  ли это? Њасса народу  утверждает, что с
ними  случались чудеса.  Ѓыть  может,  они  лгут,  быть  может, и  нет.  Љак
говорилось в первой  главе, нам этого не  решить, пока мы не знаем, возможны
ли чудеса, и если возможны, -- вероЯтны ли".
     Њысль о том, что прогресс  науки как-то воздействовал на нашу проблему,
свЯзана  с  толками о  "старом  времени".  Ќапример,  люди  говорЯт: "Џервые
христиане  верили, что  •ристос  --  ‘ын  „евы, но мы сейчас  знаем, что это
невозможно с научной точки зрениЯ". Џо-видимому,  им кажетсЯ,  что люди были
полными невеждами и не знали, чему противоречит данное  чудо. ‘тоит подумать
секунду, и мы  поймем, что это -- полнаЯ  чушь, а  чудо  Ќепорочного ‡ачатиЯ
особенно Ясно это покажет. Љогда св. €осиф узнал, что невеста его беременна,
он  вполне резонно решил отпустить ее. Џочему  же? „а потому, что он знал не
хуже  современного гинеколога, что  у  девушек  детей  не  бывает.  Љонечно,
нынешний ученый знает  многое, чего не знал св. €осиф, но все это частности.
ѓлавное -- в том, что  непорочное зачатие не согласно  с законом природы,  и
это св. €осиф  прекрасно знал.  …сли  бы  он умел,  он  сказал  бы, что  оно
"невозможно  с  научной  точки зрениЯ".  ‚се  и  всегда  понимали,  что  оно
невозможно, если в нормальный  ход  природы что-то  не вмешаетсЯ.  Љогда св.
€осиф поверил,  что  беременность Њарии вызвана  не  изменой, а чудом, он  и
принЯл  чудо как нарушение  природного закона. Ћ том  же  самом говорит  нам
любаЯ  чудеснаЯ историЯ.  —удо всегда  страшит, удивлЯет,  свидетельствует о
внеприродной силе. …сли  бы  на свете жили люди, совсем не ведающие законов,
они бы  не дивились ничему. ‚ера в чудеса зиждетсЯ не на невежестве;  она  и
возможна лишь  постольку, поскольку существует знание. Њы уже  говорили, что
природовер не  заметит чуда; теперь прибавим, что чуда не замечает  тот, кто
не верит в упорЯдоченность природы.
     …сли бы  нам предлагали считать чудеса нормальным Явлением, с развитием
науки в них было  бы все труднее верить. €менно так уничтожила наука  веру в
людей-муравьев,  в одноногих  людей,  в  острова, притЯгивающие  корабли,  в
русалок и драконов. Ќо все это и не считалось чудесами -- сведениЯ эти были,
в сущности, наукой и лучшаЯ наука опровергла их.
     ‘  чудесами  все  иначе.  Љогда  заранее  известно, что  речь  идет  об
инородном  вторжении  в  природу,  никакие  новые  познаниЯ не  могут ничего
внести. ЋснованиЯ длЯ  веры и невериЯ --  всегда  те же самые.  …сли бы  св.
€осифу не  хватило  смирениЯ  и  веры,  он  мог  бы  и усомнитьсЯ в чудесном
происхождении Њладенца, а любой современный человек, верующий в Ѓога, примет
Ќепорочное  ‡ачатие. Ѓыть  может,  Я  так и не смогу убедить вас, что чудеса
случаютсЯ.  Ќо  не  надо  хотЯ  бы  говорить  чепуху. ђасплывчатые  толки  о
прогрессе науки не докажут,  что люди, не слыхавшие о генах или  Яйцеклетке,
думали, будто природа может дать младенца деве, не знающей мужа.
     ‚о-вторых, многие говорЯт: "‚ старое времЯ  верили в чудеса, потому что
неправильно представлЯли  себе мироздание. ’огда думали, что ‡емлЯ -- больше
всего, а человек -- важнее всего  на свете.  Џоэтому  казалось разумным, что
’ворец особенно интересуетсЯ  нами  и  даже менЯет  из-за  нас ход  природы.
’еперь мы  знаем, что ‚селеннаЯ поистине огромна. Њы знаем, что наша планета
и  даже всЯ ‘олнечнаЯ система --  просто точка. Њы знаем, как мы ничтожны, и
больше не считаем, что Ѓога интересуют наши ничтожные дела".
     Ќачнем  с того, что это  просто неверно.  ‹юди очень  давно знают,  что
‚селеннаЯ  велика. ‘емнадцать  с лишним  веков назад  Џтолемей учил,  что по
сравнению  с  расстоЯнием  до  звезд  ‡емлЯ --  лишь  математическаЯ  точка.
Ќичтожность ‡емли  была таким же общим  местом длЯ ЃоэциЯ, королЯ  Ђльфреда,
„анте и —осера, как длЯ “эллса или  профессора  •олдейна. ‘овременные авторы
отрицают это просто по невежеству.
     ‚опрос  совсем  в  другом.  ‚опрос  в  том,  почему ничтожность  ‡емли,
известнаЯ  всем христианским  поэтам,  философам и богословам полторы тысЯчи
лет  назад, ничуть им  не мешала, а теперь  вдруг сделала головокружительную
карьеру как  довод  против  чудес. Њне кажетсЯ, Я понЯл, в чем  тут  дело, и
сейчас об этом расскажу. Џока же рассмотрим само недоразумение.
     Љогда врач обследует  покойника и  констатирует отравление,  он  знает,
какими  были  бы  органы при естественной  смерти. …сли ничтожность  ‡емли и
огромность  ‚селенной свидетельствуют против христианства,  мы должны знать,
какаЯ ‚селеннаЯ свидетельствовала бы  за него.  Ќо знаем ли  мы? Љаким бы ни
было  пространство,   чувства  наши  воспринимают  его  как   трехмерное.  Љ
трехмерному   пространству  границ  не   приложишь,   по   сравнению  же   с
бесконечностью   планета   любой   величины   ничтожно   мала.   Ѓесконечное
пространство может быть пустым, может не быть. …сли бы оно  было пустое, это
свидетельствовало  бы против  Ѓога -- зачем  …му  создавать одну  песчинку и
оставлЯть все  прочее небытию? …сли  в нем  (как оно и есть) -- бесчисленное
множество тел, они могут быть, а могут и не быть обитаемыми. Љак ни странно,
и то и другое используют против  христианства:  если ‚селеннаЯ кишит жизнью,
смешно  считать, что Ѓог будет возитьсЯ с родом  человеческим; если жизнь --
только здесь, у нас, Ясно, что она случайна. ‚ общем, это похоже на рассказ,
где  полицейский  говорит  арестованному,  что  любые  его  действиЯ  "будут
использованы  против него". ’акие доводы  ничуть не основаны на  наблюдении.
’ут подойдет  любаЯ ‚селеннаЯ. ‚рач смело признает отравление и не глЯдЯ  на
труп -- <i>никакие</i> изменениЯ в органах не поколеблют его взглЯдов.
     Њы не можем вообразить  подходЯщей ‚селенной, и вот почему.  —еловек --
существо конечное и достаточно разумное,  чтобы это понЯть. ’ем самым, любаЯ
картина ‚селенной подавлЯет его. Љроме того  он -- существо тварное: причина
его существованиЯ лежит не в нем и не  в его родителЯх, а или в природе, или
(если есть  Ѓог) -- в  Ѓоге. Џеред лицом этой абсолютной  силы  он неизбежно
мал,  ничтожен, почти  случаен.  ‚ерующие  люди  совсем не  думают,  что все
создано длЯ человека; люди ученые доказывают, что это и  впрЯмь  не так. Љак
бы мы  ни  называли последнее,  необъЯснимое бытие, то, что просто <i>есть,</i>  --
Ѓогом ли или "всем на  свете", оно, конечно, не существует "длЯ нас". ‚о что
бы мы ни верили как в абсолют, он от нас независим, мы же вполне зависимы от
него.  Ќе знаю, был  ли на свете сумасшедший, который бы считал, что человек
заполнЯет ђазум Ѓожий. …сли мы  малы перед пространством и временем, то сами
они  несравненно меньше  перед  Ѓогом.  •ристианство и  не пыталось  никогда
рассеЯть удивление, ужас  и чувство ничтожности, которые охватывают нас  при
мысли о мироздании. Ќапротив, оно их укреплЯло,  ибо без них нет веры. Љогда
человек, воспитанный в  ложном  христианском  духе,  занЯвшись  астрономией,
поймет, как величественно  безразлична к  человеку  почти всЯ реальность, и,
возможно,  утратит веру,  он  может именно тогда  испытать  впервые поистине
религиозное чувство.
     •ристианство не учит, что все создано длЯ нас, людей. Ћно учит, что Ѓог
любит нас, ради нас  вочеловечилсЯ  и  умер. Ќикак  не  пойму, каким образом
давно известные истины астрономии могут эту веру поколебать.
     ‘кептики  удивлЯютсЯ, что Ѓог снизошел  до нашей крохотной планеты. ќто
имело бы смысл, если бы мы доподлинно знали, что 1) на других небесных телах
живут разумные  существа, 2) они пали и нуждаютсЯ в искуплении,  3) искупить
их надо именно так, как нас, 4) им в искуплении отказано. Ќичего этого мы не
знаем. Ѓыть может, мироздание кишит счастливыми  тварЯми, не нуждающимисЯ  в
искуплении; быть может, их давно искупили неведомым нам образом; быть может,
их искупили  так  же, как нас; быть может, наконец,  есть вещи помимо жизни,
любезные и ведомые Ѓогу, но не людЯм.
     …сли же нам  скажут,  что столь ничтожнаЯ планета  не заслужила  Ѓожьей
любви,  то мы  ответим, что ни  один христианин  на это не  претендует и  не
претендовал. ‘паситель погиб за нас не потому, что за нас  стоит гибнуть, но
потому, что Ћн есть ‹юбовь.
     Љонечно, всем  нам  нелегко  представить, что  маленькаЯ ‡емлЯ  важнее,
скажем, туманности Ђндромеды. ‘  другой стороны,  ни один нормальный человек
не считает, что лошадь важнее ребенка или нога  важнее мозга. Љороче говорЯ,
размер  сочетаетсЯ  длЯ нас  с важностью, когда он очень велик.  ’ем  самым,
Ясно, в чем здесь ошибка. …сли бы свЯзь эта была истинной, она оставалась бы
одинаковой. Ќо дело в том, что ее нам подсказывает не разум, а воображение.
     ‚се мы,  в  сущности, поэты. Љогда размер уж очень велик,  он перестает
быть  размером,  в игру  вступает  образное  мышление --  мы  видим  уже  не
количество,  а новое  качество. Ѓез  этого  сведениЯ  о  размерах  ѓалактики
остались бы  сухими, как  бухгалтерский отчет.  —еловек без воображениЯ и не
постигнет излагавшегосЯ  выше  довода против  веры. ќто мы, мы сами  придаем
‚селенной величие. ‹юди  тонкие  глЯдЯт в  ночное небо  с  благоговением или
ужасом,  люди грубые  его  и не заметЯт. Њолчание великих пространств пугало
ЏаскалЯ,  потому  что сам Џаскаль был велик. ЏугаЯсь ‚селенной,  мы в полном
смысле слова  пугаемсЯ собственной тени; ведь световые  годы и геологические
эры   останутсЯ   пустыми   цифрами,    пока   на   них   не   упадет   тень
мифотворца-человека. Љак христианин Я и сам боюсь этой тени, ибо это -- тень
образа ЃожиЯ.
     ’еперь попробую ответить  на недавний вопрос  -- почему давно известнаЯ
огромность  ‚селенной лишь  недавно стала доводом против  нас?  Ѓыть  может,
современное воображение  чувствительней к большим размерам? ’огда довод этот
можно  считать побочным продуктом  романтизма.  Љ  тому  же  другие  стороны
воображениЯ заметно притупились. ‚сЯкий, кто читал старых поэтов, знает, что
Яркость,  сверкание   значили   длЯ   них  гораздо  больше,   чем  длЯ  нас.
‘редневековые мыслители считали,  что  звезды  важнее  земли, потому что они
сверкают. Ќынешние  же,  как мы  видим,  выдвигают  величину.  €  то, и  это
умонастроение  может  порождать хорошие  стихи и полезные  чувства  -- ужас,
смирение, радость. Ќо философскими  доводами  они быть не могут. ђассуждение
атеиста  о  величине  ‚селенной   --  просто  пример  того,  что   мы  зовем
"первобытным восприЯтием мира".

--------
        VIII. —“„Ћ € ‡ЂЉЋЌ› Џђ€ђЋ„›

     <i>ќто очень странно -- так,
     —то и не понЯть никак:
     ’о, что съела миссис ’.,
     ‘тало миссис ’.</i>
           “. „е лЯ Њэр.

     “брав  с пути возражениЯ, основанные на путаном  и неученом мнении, что
"прогресс науки" каким-то  образом обезопасил мироздание от чуда, рассмотрим
вопрос чуть  глубже. ‡наем ли мы,  что природа  по сути  своей  не допускает
сверхъестественных  вмешательств?   Њы   знаем,  что   она,   как   правило,
упорЯдочена, т. е. подчинЯетсЯ неким законам, многие из которых уже открыты,
и законы эти между  собой  свЯзаны. ‚  нашем споре  и  речи нет  о промахах,
неаккуратности природы, о  случайных или спонтанных отклонениЯх<a href=#fn_9_1><sup>1</sup></a>.  Ќичуть не
оспариваЯ упорЯдоченности природы,  мы  спрашиваем  одно: если есть сила вне
природы, глупо  ли  допускать, что  она  может  порождать  событиЯ,  которые
"естественный ход событий" не породил бы?

     <a name=fn_9_1></a><sup>1</sup> …сли какаЯ-нибудь  часть природы  беззаконна  и неупорЯдочена,  слово
"чудо" становитсЯ там бессмысленным.

     ‘уществуют  три  взглЯда  на  законы природы. 1) ‡аконы  --  это просто
факты,  известные нам  из наблюдениЯ, и ни  смысла, ни  лада  в  них нет. Њы
знаем, что и природа  действует  так-то, но  не  знаем, почему она действует
так,  и не  видим, почему бы  ей не действовать  иначе. 2) ‡аконы  эти тесно
свЯзаны  с законом больших  чисел.  ЋснованиЯ  природы не знают  закона.  Ќо
множество Явлений, с которыми мы имеем дело, столь велико, что поведение  их
(как  поведение  толп)  довольно  точно  предсказуемо. ’о,  что мы  называем
"невозможным", так мало вероЯтно, что не  стоит принимать  его  в расчет. 3)
Ћсновные законы  физики  и вправду "необходимо истинны",  как в  математике;
иными  словами, если мы вникнем как следует, мы увидим, что  противоположное
данному закону было  бы просто  бессмысленно. ’ак,  если один бильЯрдный шар
ударилсЯ  о другой, количество  движениЯ, утраченное  первым  шаром,  должно
равнЯтьсЯ  количеству  движениЯ, обретенному вторым.  ‘огласно третьей точке
зрениЯ,  мы  просто  расщеплЯем  событие  надвое  и обнаруживаем,  что части
уравновешивают  друг друга; а  понЯв это, видим, что иначе и быть не  могло.
Ћсновные законы, в сущности, лишь утверждают, что то или иное событие -- оно
само, а не что-либо другое.
     ‘разу  видно, что  перваЯ точка зрениЯ от чудес не страхует. …сли мы не
знаем, почему бывает так, а не иначе,  -- мы,  конечно, не знаем и того, что
иначе быть не может и никогда не будет. Ќе страхует и втораЯ точка зрениЯ --
гарантиЯ не  больше, чем  в обычном примере  с  монеткой, котораЯ  не  может
выпасть орлом девЯтьсот  девЯносто девЯть раз из  тысЯчи, и чем больше вы ее
бросаете, тем ближе друг  к другу число орлов и решек.  Ќо  это верно  в том
случае, если монетка правильнаЯ. …сли  же, скажем,  с одного боку она толще,
закон уже недействителен.  Ђ люди, верЯщие в чудо, и утверждают, что монетка
неправильнаЯ.  “пованиЯ, основанные на законе  больших чисел, верны лишь длЯ
<i>не управлЯемой</i> извне природы, а мы ведь и спрашиваем, управлЯема ли  природа
извне.
     ’ретьЯ  точка  зрениЯ кажетсЯ  поначалу  прочной  гарантией  от  чудес.
Ќарушение  закона --  внутреннее противоречие, а даже  ‚семогущий не властен
совершить  такое действие.  Џоэтому  закон  нарушить нельзЯ.  ‘ледовательно,
заключите вы,  чудеса невозможны? Ћднако вы поспешили  с выводом. ‚ы знаете,
что случитсЯ с бильЯрдными  шарами, если ничто не помешает им, не вмешаетсЯ.
…сли один шар наткнетсЯ на неровность сукна, а другой -- нет, движение их не
будет  иллюстрировать  закон так,  как  вы  того  ждали.  Љонечно,  то,  что
случитсЯ,   проиллюстрирует   закон  как-нибудь   иначе,  но   наше   первое
предсказание не исполнитсЯ. …сли  Я подтолкну шар, выйдет  что-то  третье, и
это  третье  тоже будет  на  свой  лад  иллюстрировать законы  физики и тоже
опровергнет  ваше  предсказание.  џ  так  сказать,  испортил  опыт.  Ќикакое
вмешательство  не отменЯет  закона,  но  любое  предсказание  рассчитано  на
отсутствие  помех, и называетсЯ это "при прочих равных условиЯх"  или  "если
нет  помех". ђавны  ли условиЯ в конкретном случае и случаютсЯ ли помехи  --
дело  другое.  ”изик  (как физик)  не знает, собираюсь ли Я  портить  опыт с
шарами;  здесь  лучше спросить  кого-нибудь,  кто изучил  <i>менЯ.</i> ’очно так же
физик не знает, возможно ли, чтобы в дело вмешалась сверхъестественнаЯ сила;
здесь лучше  спросить метафизика. Ќо физик  знает именно как физик: если  вы
естественным или  сверхъестественным путем подействуете  извне на шары,  они
будут двигатьсЯ иначе,  чем он предполагал,  не потому, что  закон  ложен, а
потому, что закон верен. —ем больше мы уверены  в законе, тем нам Яснее, что
при вмешательстве новых факторов изменитсЯ и результат. Ђ вот вмешиваютсЯ ли
эти факторы, физик знать не может.
     …сли законы природы необходимо  истинны, ни одному чуду не нарушить их;
но  ни  одно  чудо и  не должно  их  нарушать. Љ  примеру возьмем задачу  из
арифметики. …сли Я положу  в Ящик 6 пенсов сегоднЯ  и 6 завтра,  послезавтра
там <i>при прочих  равных условиЯх</i> будет  12 пенсов. Ќо если  Ящик за это времЯ
взломают,  там может послезавтра оказатьсЯ  всего пенса два.  ‚  этом случае
нарушен  закон  юридический, но не закон арифметики; если вор взЯл 10 пенсов
--  осталось  2, а  если взЯл  8,  осталось 4. Ќо ѓосподь,  творЯщий чудеса,
приходит "как тать  ночью".  —удо с научной точки  зрениЯ --  вмешательство,
или,  если  хотите,  мошенничество. Ћно вводит  некий новый  фактор, который
ученый не учитывал. Ћн исходил из ситуации A, но если прибавилась некаЯ сила
и возникла ситуациЯ AB, никто  не знает лучше  него,  что  результат  должен
стать иным. Ќеобходимость, неизбежность законов не  опровергает  возможности
чудес,  но   подтверждает,  что  они   возможны   при  вмешательстве  некоей
дополнительной силы.  ‚едь если бы естественнаЯ ситуациЯ (A) и  естественнаЯ
ситуациЯ плюс еще что-то (AB)давали один и тот же результат, мы оказались бы
в беззаконном мире. —ем лучше мы  знаем, что два и два -- четыре, тем  лучше
мы знаем, что два и три -- что-то другое.
     ’еперь,  быть  может,  нам станут немного Яснее законы природы.  Ћбычно
кажетсЯ, что законы эти производЯт, порождают событиЯ, на  самом же деле это
совсем  не  так.  ‡аконы  движениЯ  не  сдвинули   ни  одного  шара  --  они
проанализировали то, что совершил  кто-то другой (игрок), или  что-то другое
(волна,  покачнувшаЯ  корабль),  или, наконец, нечто с  точки зрениЯ природы
неведомое. Џоэтому  в одном смысле  законы природы  покрывают всплошную наше
пространство и времЯ, а в другом -- остаетсЯ весь реальный  мир, непрерывный
поток  фактов и событий, составлЯющих действительность. Џоток этот  течет не
из законов. ‘читать,  что они его порождают, так же нелепо, как считать, что
сложение может  породить деньги.  ‡акон говорит: "…сли у нас есть A,  у  нас
будет B". Ќо надо иметь A, закон же вам его не даст.
     ‘ледовательно, нельзЯ говорить,  что чудо нарушает законы  природы. Ћно
не  нарушает  их.  …сли  Я  выбью  трубку,  Я  изменю  положение  несметного
количества  атомов, в конечном счете -- всех  атомов,  какие есть  на свете.
Џрирода же  переварит это  с превеликой легкостью  и  мгновенно  приведет