ивает, что вера в посмертное
блаженство  крепка  тогда, когда цель  их -- Ѓог. —то же до  ада, в  старину
проповедники всЯчески старались запугать  паству его ужасами  и  удивлЯлись,
как  же  это  люди  живут потом  вполне  беспечно.  “дивлЯтьсЯ  тут  нечему.
Џроповедники взывали к страху за себЯ, к заботе о  себе, а вера этого уровнЯ
не может постоЯнно определЯть жизнь -- она встрЯхивает на считанные часы, не
больше.
     Љонечно, все это -- мои домыслы; но они окуплены опытом. ‚ другой книге
Я рассказывал, что  целый год верил в Ѓога и старалсЯ …го слушатьсЯ, не верЯ
в будущую жизнь.  ќтот год  и сейчас кажетсЯ  мне  очень  важным.  Ќаверное,
поэтому  Я так  ценю те  долгие  столетиЯ, когда  в будущую  жизнь  не верил
богоизбранный народ.
     “ народа этого, как и у нас, было много уровней религиозной жизни, и на
некоторых из них роль  играла какаЯ-то  корысть. Њесто "веры в рай", котораЯ
означает лишь "страх перед адом", занимала надежда на земные блага. Ћни друг
друга стоЯт -- и  в плохом, и в хорошем смысле. ’а надежда выше  и чище, чем
наша  тЯга  к  благополучию.  —еловек  меньше  думал  тогда о себе, почти не
отделЯл  себЯ  от  соплеменников и  от потомков. Ѓлагословение  "семени"  он
воспринимал  как благословение  ему  самому. Ќе  всегда можно  понЯть,  "кто
такой" псалмопевец -- отдельный человек или весь народ. Ќаверное, он часто и
не думал об этом.
     Ќо мы ошибемсЯ, если решим, что иудаизм  сводилсЯ к земным надеждам. Ќе
это в  нем  особенно, не это  отличает  его от других  древних  религий. Љак
удивительны пути,  по  которым ѓосподь  ведет ‘воих! ‚ек за веком Ћн наносил
евреЯм удары, которые  кажутсЯ немилосердными.  Џоражение,  плен,  оккупациЯ
вбивали  им в голову, что вера в Ѓога не гарантирует преуспеЯниЯ. ’акой опыт
разрушил  бы веру, стоЯщую на земной надежде. Њногие отпали.  “дивительно не
это:  вера выстоЯла. ‚  лучших своих сынах она становилась все чище, глубже,
сильнее. ‚се больше и больше обращалась она к истинному своему центру, о чем
Я и расскажу в следующей главе.
        V. ЉђЂ‘Ћ’Ђ ѓЋ‘ЏЋ„Ќџ
     Џришла пора поговорить о вещах более веселых. …сли во "веселый" кажетсЯ
вам неуместным, значит, вы особенно нуждаетесь в  том, что псалмы могут дать
больше любой другой книги. Њы знаем, что „авид плЯсал перед ковчегом. ЏлЯсал
он  так самозабвенно,  что одна из его  жен (котораЯ была современней, но не
лучше его) решила, что он ставит себЯ в смешное положение. „авид об  этом не
думал. Ћн  радовалсЯ  ѓосподу. ’ут  мы  вспомним,  что  иудаизм был одной из
древних  религий.  ќто значит, что  "внешностью" своей он больше походил  на
Язычество,  чем  на  ту  скованность,  ту  осторожность,   ту   почтительную
приглушенность, котораЯ свЯзана  у  нас  со словом  "религиозный".  ‚  одном
смысле это отделЯет его от нас. Њы  бы  не смогли присутствовать при древних
обрЯдах. ‚се храмы  на  свете,  от прекрасного Џарфенона  до  свЯтого  храма
‘оломонова, были свЯщенными бойнЯми (даже иудеи не могут  к этому вернутьсЯ,
они не  строЯт храма и не  возобновлЯют всесожжениЯ).  Ќо и  тут  все не так
просто: в  храмах пахло кровью, пахло  и жареным мЯсом. ‚ них было не только
страшно, в них было уютно и празднично.
     ‚  детстве Я  думал, что  €ерусалимский  храм был  как  бы кафедральным
собором, а синагоги -- приходскими церквами. ќто не так. ’о, что происходило
в синагогах, было совсем не похоже на происходившее в храме. ’ам собирались,
учили, толковали ‡акон, обращались  к народу (см.: ‹к. 4:20; „еЯн. 13:15). ‚
храме совершали жертвоприношениЯ; именно в нем служили џгве. Ќаши церкви  --
наследницы и храма и синагог:  проповедь  восходит к синагоге, таинства -- к
храму.  €удаизм  без храма искалечен, неполон; христианским  же храмом может
стать сарай, палата, комната, поле.
     џ  больше всего люблю в  псалмах именно  то, из-за чего  плЯсал  „авид.
"ќто"  не так  чисто  и не так глубоко,  как любовь к Ѓогу, которой достигли
великие мистики и свЯтые новозаветных времен. џ их не сравниваю, Я сравниваю
радость  „авида и прилежное  "хождение в  церковь". Џри таком  сравнении она
удивлЯет и непосредственностью, и силой. —итаЯ, мы завидуем ей и надеемсЯ ею
заразитьсЯ.
     ђадость эта была сосредоточена в храме. €ногда поэт различает ту любовь
к Ѓогу,  которую мы, как  это  ни опасно,  назвали бы "духовной", и любовь к
храмовым праздникам. ќто  надо понЯть правильно. ‚ отличие от  греков, иудеи
не были склонны к  анализу  и логике (собственно, из древних народов  только
греки  отличались  этой склонностью).  ‚  отличие  от  нас,  они не могли бы
разделить  тех,  кто  поклонЯетсЯ в  храме  Ѓогу,  и тех,  кто  наслаждаетсЯ
"прекрасной  службой", музыкой,  красотой.  Ѓлиже  всего  мы  подойдем к  их
восприЯтию, если представим себе благочестивого  крестьЯнина, который пришел
в церковь  на ђождество. џ имею в виду благочестивого, то есть не того, кто,
никогда не причащаЯсь, только на ђождество и ходит,  -- то Язычник, отдающий
дань Ќеведомому по большим годовым праздникам. Њой крестьЯнин -- христианин.
Ќо  он не  сможет  отделить  свои религиозные  переживаниЯ  от той  радости,
которую  дали  ему  встреча  со   множеством  знакомых,  прекраснаЯ  музыка,
воспоминаниЯ о таких же службах в детстве и ожидание праздничного обеда. ‚се
это едино в его душе. ‚от  это, только  еще  сильней,  чувствовали  древние,
особенно  --  иудеи.  Ћни  были  крестьЯнами.  Ћни  никогда  не  слышали   о
празднестве,  о  музыке, о земледелии  отдельно  от религии или  о  религии,
отделенной от них.  Љонечно,  это грозило им определенными опасностЯми, но и
давало преимущества, которых у нас нет.
     Ќапример, когда псалмопевец  говорит,  что видел  ѓоспода,  это нередко
означает, что он побывал в  храме.  Њы сильно ошибемсЯ, если скажем:  "Ђ, он
просто видел празднество!" ‹учше сказать: "…сли бы мы там были,  мы  увидели
бы празднество". ‚ псалме 67 мы читаем: "‚идели шествие  ’вое, Ѓоже, шествие
Ѓога моего, царЯ  моего во свЯтыне. ‚переди  шли поющие, позади играющие  на
орудиЯх, в средине девы с тимпанами" (25-26). …сли бы там был Я, Я бы увидел
музыкантов и  девушек с  тимпанами,  а отдельно,  "в  другом  плане",  Я  бы
"ощутил"  (или  не  ощутил)   присутствие  Ѓожие.   „ревний  человек  такого
разделениЯ  не ведал.  ’очно  так  же,  если  бы  нынешний  человек  захотел
"пребывать...  в  доме  ѓосподнем  во  все дни жизни моей, созерцать красоту
ѓосподню" (26:4),  то это были  бы разные желаниЯ;  у псалмопевца же,  как Я
подозреваю, это повторение, параллелизм.
     Љогда они стали  способнее и к  абстракции, и к анализу, такое единство
распалось. ’огда,  и только тогда, обрЯд мог  стать  заменой  Ѓогу или  даже
соперником. Љогда мы воспринимаем его отдельно, он может отделитьсЯ и зажить
своей,  злокачественной  жизнью. Њаленький ребенок  не отличает религиозного
смысла Џасхи или ђождества от их  праздничного обличьЯ. Ћдин очень маленький
мальчик сочинил  песню,  котораЯ начиналась так:  "џйца  покрасили,  •ристос
воскрес".  Ќа мой взглЯд, он проЯвил и благочестие,  и поэтическое чутье. Ќо
мальчик побольше такого не придумает. Ћн отделит одно  от другого  и, раз уж
отделил, вынужден будет поставить что-то на первое  место.  …сли он поставит
"духовное", Яйца смогут и впредь вызывать в нем пасхальные чувства. …сли  же
поставит  "праздничное", оно очень скоро станет просто праздничным столом. ‚
какой-то  период  иудаизма,  а  может  быть  -- только  у  отдельных иудеев,
произошло нечто похожее. ЋбрЯды стали отличатьсЯ от встречи с Ѓогом. Ќо это,
к сожалению, не значит, что роль их уменьшилась -- она могла  и увеличитьсЯ.
ЋбрЯд  мог стать  сделкой с  алчным  богом, которому на что-то  нужны  груды
остовов, и он без них милости не окажет. •уже того, можно  считать, что Ѓогу
вообще  только обрЯд  и  нужен  и  потому  надо тщательно его выполнЯть,  не
обращаЯ вниманиЯ на …го  призывы к суду, милости и  вере.  „лЯ жрецов обрЯды
станут  важны  тем, что это  --  их  хлеб,  их  дело, с  которым  свЯзано  и
общественное и экономическое  их положение. Ћни  будут  совершенствоватьсЯ в
этом  деле. Љонечно, в  самом иудаизме есть противовес.  ’акое  отношение  к
обрЯду неустанно обличают пророки, и даже в Џсалтири --  в сборнике храмовых
песен -- есть  псалом 49, в котором ѓосподь говорит, что  храмовые службы не
цель,  и высмеивает  Языческие  представлениЯ  о  …го любви к жареному мЯсу:
"…сли  бы џ  взалкал, то не  сказал  бы тебе".  џ представлЯю иногда, как Ћн
говорит некоторым нашим свЯщенникам: "…сли бы џ захотел послушать музыку или
вникнуть в тонкости западного  обрЯда, то, честное слово,  обошелсЯ бы и без
тебЯ".  Ћпасности эти  так известны,  что нет нужды долго о  них говорить. џ
хочу обратить ваше внимание на иное -- на ту радость, которой нам (во всЯком
случае,  мне) не хватает. ђадость о Ѓоге очень сильна в псалмах и свЯзана --
теснее ли, нет ли -- с храмом, сердцем иудаизма. Џсалмопевцам по сравнению с
нами  было  почти не за что любить Ѓога. Ћни  не знали, что Ћн предлагает им
вечное  блаженство; не  знали, что Ћн умрет, чтобы  это  блаженство  длЯ них
отвоевать. Ќо они так любЯт …го, так к Ќему тЯнутсЯ, как любЯт …го и тЯнутсЯ
к Ќему только лучшие из христиан  или, быть может, только христиане в лучшие
свои минуты. €х тЯга к "красоте ѓосподней" сильна, как физическаЯ жажда. Ѓез
Ќего их души иссыхают, как землЯ без воды (см. Џс. 69). Ћни  говорЯт о Ѓоге:
"’ы   посещаешь  землю  и  утолЯешь  жажду  ее...  ЌапоЯешь   борозды  ее...
размЯгчаешь ее  каплЯми  дождЯ, благословлЯешь произрастениЯ ее" (64:10-11).
„уша их  томитсЯ, как  птичка без гнезда (83:3-4), и  "один  день  во дворах
’воих лучше тысЯчи" (83:11).
     џ  назвал бы  это  именно  жаждой или алканьем, а не  "любовью".  ‘лова
"любовь  к  Ѓогу"  сразу вызывают в памЯти  слово  "духовнаЯ" со  всеми теми
значениЯми, которыми оно, к несчастью, обросло. ‚ древних  стихотворцах было
меньше важности и меньше смирениЯ  (Я  бы  даже сказал -- меньше удивлениЯ),
чем  в  нас.  —увство, о  котором Я  толкую,  было  веселым  и  простым, как
естественное, даже физическое желание. Ћни радуютсЯ и торжествуют (9:3). Ћни
славЯт Ѓога  на гуслЯх  (42:4), на псалтири и гуслЯх (56:9),  они  "радостно
поют Ѓогу"  и берут  длЯ  этого тимпан, "сладкозвучные  гусли  с  псалтирью"
(80:2-3).  Ќо музыки  им  мало,  им нужен  шум. €м надо, чтобы  всплескивали
руками  все народы  (48:2), чтобы  кимвалы  были  звучными  и  громогласными
(150:5),  чтобы  веселились  многочисленные острова (96:1) --  места чужие и
всегда далекие длЯ иудеев, не знавших мореплаваниЯ.
     џ  не предлагаю вам возродить эту буйную жажду. ‚о-первых, ее возродить
и невозможно, потому что она не  умирала; только искать ее  надо не  у  нас,
англикан, а у католиков, православных, Ђрмии ‘пасениЯ. Њы слишком привержены
хорошему вкусу.  Ћднако бывает она и у нас, у  некоторых, иногда. Ќо главнаЯ
причина  не  в  том:  иудеи  не знали, а христиане  знают, как  "дорога цена
искуплениЯ души их". •ристианскаЯ жизнь начинаетсЯ смертью -- мы крестимсЯ в
смерть  •ристову; наш  праздник невозможен без  ломимого ’ела  и  изливаемой
Љрови. ‚ нашем  богослужении есть трагическаЯ  глубина, которой у иудеев  не
было. Ќаша радость должна быть такой, чтобы  ей не противоречить. Ќо все это
не умалЯет  нашего долга  псалмам (во  всЯком случае,  когда  Я их  читаю, Я
чувствую себЯ  в долгу). Њы находим там  религиозный опыт, ставЯщий в  центр
Ѓога;  видим,  как  человек просит  у Ѓога  только  …го  ‘амого,  только …го
присутствиЯ, радостного и ощутимого до предела.
     Ќо радость эта шла и по другому руслу. Ћб этом мы сейчас поговорим.
        VI. ‘‹Ђ™… Њ…„Ђ
     ‚ трагедии ђасина "ѓофолиЯ" <i>хор</i>  девушек  поет о  том,  как ѓосподь дал
заповеди  Њоисею; припев там удивительный:  "Oh charmante loi!" (Ђкт I, Явл.
IV). Љонечно, никак нельзЯ  перевести  это буквально, выйдет в лучшем случае
глупость.  „лЯ  нас "очаровательный" слово  и  жеманное,  и холодноватое,  и
покровительственное; мы скажем так о книге, которую не назовешь хорошей, или
о  женщине, которую не назовешь красивой. Ќе знаю,  как  перевести строку --
"прекрасный"? "дивный"?  ‚се не то. ‚ажно иное: именно тут ђасин (который  и
писать  умел,  и  Ѓиблию  знал) подходит ближе всех европейских  писателей к
очень  характерному длЯ  псалмов чувству. —увство это, когда Я  его заметил,
менЯ сильно удивило.
     "Ћни вожделеннее золота и даже множества золота чистого,  слаще  меда и
капель   сота"  (18:11).  ‚ы  думаете,  это  милости,  или  откровениЯ,  или
"свойства"  Ѓожии? Ќет; псалмопевец говорит  о  заповедЯх, которые  "веселЯт
сердце" (18:9), о ‡аконе, а не о  "суде" в том смысле, в котором мы писали о
нем в гл. I.
     џ  очень  удивилсЯ.  Џриказы  "не укради", "не  прелюбодействуй"  можно
почитать, можно  им следовать, но как можно ими  наслаждатьсЯ?  ќто нелегко,
особенно  -- тогда,  когда  заповедь  противостоит сильному  и,  в сущности,
оправданному желанию. Њуж, прикованный несчастным браком к истинной ведьме и
преданно любЯщий хорошую женщину, или голодный, оказавшийсЯ один и без денег
в лавке, где пахнет хлебом и кофе, врЯд ли сравнЯт эти заповеди с медом. Ћни
могут  им  подчинитьсЯ, но  скорее  уподобЯт их  зубному врачу или  окопу на
передовой.
     Ћдин серьезный ученый и  честный христианин объЯснил мне это  так:  они
радовались, что <i>подчинились</i> ‡акону, что совесть у них чиста. Њне жалко с ним
спорить, да и в ответе  его немало правды. —истой совести они радовались; но
псалом говорит не об этом.
     ‚ 1 псалме сказано о "блаженном муже": "Ќо в законе ѓоспода волЯ его, и
о  законе  …го  размышлЯет  он  день  и  ночь!"  (1:2). "ђазмышлЯет",  а  не
"исполнЯет"  или  "повинуетсЯ".  Љонечно,  речь  идет  не  только  о  десЯти
заповедЯх, но обо всем сложном "‡аконе", который  содержитсЯ в книгах ‹евит,
—исел  и ‚торозакониЯ. Ѓлаженный муж делает именно  то, о  чем  говорит  Ѓог
€исусу  Ќавину: "„а не  отходит сиЯ книга закона от уст твоих; но поучайсЯ в
ней день и  ночь"  (Ќав.1:8).  ќто значит,  кроме всего  прочего,  что ‡акон
изучали, он был,  как мы сказали бы, "предметом". …го толковали учителЯ, его
зубрили ученики.  ‚ этом смысле им  можно было "наслаждатьсЯ" так, как у нас
"любЯт" историю, физику или археологию. ’акаЯ любовь  вполне невинна, если к
ней не примешиваютсЯ радости самодовольства и презрениЯ к неученым или более
грубые радости карьеризма.
     Ћпасность умножаетсЯ  во  много  раз, когда  сам "предмет"  свЯщенен: к
крохоборству, тщеславию и спеси прибавлЯетсЯ  гордынЯ. €ногда  (не всегда) Я
рад, что Я  не слишком хороший  богослов;  уж очень  легко тогда счесть себЯ
хорошим христианином. Џо сравнению с этим просто смешны искушениЯ химика или
филолога.  Љогда наука  свЯщенна, гордый  и умный  человек может подумать  в
конце  концов, что "внешние" не только необразованней, чем  он, но и  ниже в
глазах ѓосподних, -- "этот  народ невежда в законе,  проклЯт он" (€н. 7:49).
ѓордынЯ растет, наука, дающаЯ такие  преимущества, усложнЯетсЯ, запретов все
больше; наконец, прожить день, не нарушив  какой-нибудь заповеди, становитсЯ
так  же  трудно,  как  станцевать  сложный  танец, а  это, в  свою  очередь,
приумножает самодовольство одних и запуганность других. ’ем временем "важное
в законе", праведность, отходит на  самый задний  план; законники  оцеживают
комара, поглощаЯ верблюда.
     ’огда закон, как и обрЯд, становитсЯ злокачественным.  Ћн живет уже сам
по  себе,  губЯ то, ради  чего  он  создан. —арльз  “ильЯмс  сказал:  "Љогда
средства автономны, они  ужасны".  ’акое перерождение -- одна из  причин той
радости,  с  которой апостол Џавел говорит  об  избавлении от ‡акона. Ћно же
вызвало суровые слова ‘пасителЯ; именно в нем -- и грех,  и кара книжников и
фарисеев. Ќо  сейчас Я хочу  подчеркнуть другое. џ  хочу снова  показать  ту
добродетель, котораЯ может переродитьсЯ в такой порок.
     ‚сЯкий  знает, что особо  посвЯщен ‡акону 118  псалом, самый длинный из
всех. ‚сЯкий заметил, наверное, что он  еще  и  самый искусный. Ђвтор  берет
слова,  которые  в  этом  контексте  синонимичны (откровениЯ,  пути, уставы,
заповеди,  суды, закон), и  играет  синонимами  в  каждом  из  восьмистиший,
соответствующих  одной букве алфавита.  ’ем самым, это  не  крик души, вроде
псалма 16, а плетение словес, тонкое шитье, кропотливаЯ и долгаЯ работа.
     ќто  очень  важно, потому  что вводит  нас в  настроение,  в  состоЯние
псалмопевца. Ќаверное, он чувствовал к ‡акону то же, что к своему искусству:
и то и другое предполагает точное и благоговейное следование некоему  узору.
Ћтсюда есть путь к фарисейству, но само по себе это вполне невинно. ’ем, кто
таких  вещей  не любит,  это покажетсЯ нудным  и  натужным, но они ошибутсЯ.
Ђвтор  просто  наслаждаетсЯ  ладом. Љонечно,  он  знает,  что  речь  идет  о
несравненно  большем, чем танец или стихи. Љроме того, он  знает, что ему не
даетсЯ  этот лад:  "Ћ,  если бы  направлЯлись пути мои к  соблюдению уставов
’воих!"  (5). Ќо стараетсЯ  он  не  из рабского  страха. ‹ад  ѓосподнЯ  ума,
воплощенный  в   ‡аконе,  прекрасен.  —то   же   делать  человеку,   как  не
воспроизводить его по мере своих сил? Ќа пути откровений он радуетсЯ, как во
всЯком богатстве (14),  уставами утешаетсЯ (16), они -- его песни (54),  они
лучше меда  (103), лучше золота и серебра (72); чем шире открыты его  глаза,
тем  Яснее  он  видит  чудеса  ‡акона  (18).  ќто речь не  педанта, а поэта,
потрЯсенного  нравственной  красотой. …сли мы  его не понимаем, хуже нам, не
ему. €  мне все кажетсЯ, что китаец-христианин оценил бы этот  псалом лучше,
чем  мы,  ибо  древнЯЯ китайскаЯ  культура, его  "детоводитель  ко  •ристу",
прекрасно знает великую ценность лада, порЯдка, отражающего ‚ысший лад.
     Ќо это не все. ‚ трех  стихах псалмопевец  говорит, что ‡акон "истинен"
или "истина" (86,138, 142).  ‚ стихе 7 псалма 110  тоже  говоритсЯ, что "все
заповеди …го  верны". ‘овременный человек логично рассудит,  что заповедь --
это  повеление, а  называть повеление "истинным"  бессмысленно. ”раза "дверь
закрыта" может быть истинной и ложной,  фраза "закрой дверь" -- не может. Ќо
Я  понимаю, что  хотели сказать псалмопевцы. Ћни хотели сказать,  что  ‡акон
дает  истинные,  прочные, твердые  правила  жизни. ‡акон отвечает на вопрос:
"Љак  юноше содержать в чистоте путь свой?" (118:9); он  -- светильник, свет
(118:105). ‚округ, у Язычников, были  другие правила. Џсалмопевец верит, что
хорош и прочен  его  ‡акон, а не они; что ‡акон этот  стоит на самой природе
вещей и природе Ѓога.
     ’ем самым,  он решает  спор,  возникший  много позже.  ‚ XVII веке были
ужасные богословы, утверждавшие, что Ѓог повелел  то или иное не потому, что
это  хорошо, а потому, что волЯ ЃожиЯ  определЯет, чему быть плохим, чему --
хорошим. „лЯ Ясности  один из них сказал,  что Ѓог мог повелеть, чтобы мы не
любили,  а  ненавидели  друг  друга,  и  ненависть  была  бы  тогда  благом,
добродетелью. ‹учше  и  благочестивей вообще не  верить в  Ѓога  и  жить без
этики, чем иметь такую этику и теологию. Љонечно, иудеи не обсуждали этого в
абстрактных, философских понЯтиЯх. Ќо  они дали правильный ответ. Ћни знали,
что  праведен  Ѓог, а  не  только страх Ѓожий.  ‘ам ѓосподь  "любит  правду"
(10:7), потому что и она,  и  Ћн  --  благи. ’ем самым, законам  …го присуща
некаЯ <i>эмет,</i> "истинность", "действительность", и они крепки, как созданнаЯ €м
природа.
     Џсалмопевец  говорит  об  этом  лучше  менЯ.  "ѓосподи! милость ’воЯ до
небес, истина ’воЯ до облаков! Џравда ’воЯ, как горы Ѓожьи, и судьбы ’вои --
бездна  великаЯ!" (35: 6-7). €удей радуетсЯ  ‡акону, как радуетсЯ  тот,  кто
нащупал твердое дно, или тот, кто вышел из топи на ровную дорогу.
     ‚едь  были  и  другие  дороги, лишенные  "истины". ђЯдом с иудеЯми жили
народы, близкие к ним  по  крови, исповедовавшие самое гнусное  Язычество, в
котором не было ни красоты греческих мифов, ни мудрости греческой философии.
Ќа этом фоне красота  ‡акона особенно выделЯлась; и этому не мешало, а  даже
помогало то,  что  иудеи  иногда впадали в такое Язычество. ‘трашные  обрЯды
были им соблазном  в страшные времена --  например, когда напали ассирийцы .
Њы, не  так  давно  ожидавшие  со днЯ  на  день,  что  страну  нашу захватит
привычный к жестокости  враг,  должны  их понЯть.  Љогда  им  казалось,  что
ѓосподь  оглох,  им  хотелось  прибегнуть  к  помощи  жутких богов,  которые
требовали намного больше и, может быть, больше  давали. Ќо если иудей глЯдел
на те обрЯды  в  лучший час или  сам был  лучше,  если  вспоминал о храмовой
проституции и о сожжении детей, его ‡акон сиЯл ослепительным  светом, он был
слаще меда. …сли эта метафора  нам не по вкусу (мы не так любим сладкое, как
древние, у  нас вдоволь сахару), сравним  ‡акон со свежей  водой,  со свежим
воздухом после душной комнаты, с Ясным утром после страшного сна.  Ќо  и тут
псалмопевец в псалме 18 сказал гораздо лучше.
     џ  считаю  18 псалом величайшим из всех псалмов  и  одним из величайших
лирических  стихотворений.  ‚спомните,  как  он  составлен: шесть  стихов  о
природе,  пЯть  --  о  ‡аконе,  три --  молитва.  Њежду  первыми  и  вторыми
логической свЯзи нет, и в  этом  смысле  он  напоминает  современные  стихи.
‘овременный  поэт предоставлЯет  нам догадыватьсЯ, что с чем свЯзано; но сам
он это  знает и мог бы объЯснить. џ не уверен  в том, что  древний  поэт это
знал. Њне кажетсЯ, что он, об этом  не думаЯ, просто чувствовал свЯзь, более
того -- единство первой  и второй  темы, и даже не замечал перехода. ‚от  он
помыслил о небе и сказал о  нем. ‚от -- о солнце, о радости его  восхода,  о
быстроте  его движениЯ, о его "теплоте"  -- не о мЯгком тепле наших широт, а
об испепелЯющей  жаре, от которой "ничто не  укрыто". € вдруг, в стихе 8, он
говорит о  другом,  но врЯд  ли ощущает  переход,  ведь ‡акон  так  похож на
всепроникающий,  всевидЯщий  солнечный свет.  Ћн просвещает очи, он  вечен и
чист,  он сладостен.  ’ак  воспринимали они ‡акон:  он был длЯ них  светлым,
суровым, радостным, очищающим. ‘тоит ли прибавлЯть, что  у этого псалмопевца
нет  ни капли  самодовольства  и  третью  часть псалма  он  посвЯщает  своим
"погрешностЯм"?  Љак  солнце  выискивало  его  в  любой расщелине,  куда  он
прЯталсЯ от зноЯ, так и ‡акон высмотрит все его тайные грехи.
     …сли  радость о ‡аконе возникла из сопоставлениЯ его  с Язычеством, нам
не  так  уж  трудно ее  понЯть. Ћстров христианства все меньше и все  четче;
прибой других правил жизни подмывает берег. Џравила эти еще не так гнусны  и
жестоки, как некоторые  семитические религии,  но человек в  них  очень мало
значит,  а  жестокости  в  них  немало. Ќекоторые  из  них совершенно  иначе
понимают  "нравственность",  некоторые  ее отрицают. Ѓыть может,  скоро  нам
придетсЯ  оценить  свежий  воздух  христианской  этики,  но и  тут нас  ждет
опасность. Ћ ней Я подумал, читаЯ все те же псалмы, и сейчас о ней поговорю.
        VII. ЏЋ’‚Ћђ‘’‚Ћ
     ‚сЯкий, кто внимательно читал псалмы, заметил,  что они сурово осуждают
не только самый грех, но и нечто другое.  ‚ 25 псалме праведник и сам "ходил
в  непорочности",  и  "не  сидел с  людьми  лживыми...  возненавидел сборище
злонамеренных" (4-5).  ‚ 30 он ненавидит "почитателей суетных идолов" (7). ‚
49 Ѓог укорЯет не  вора,  а человека, который, когда видит  вора, сходитсЯ с
ним и с  прелюбодеЯми  сообщаетсЯ  (18). Ћ том же самом  говоритсЯ в  псалме
140:4-6. € почти смешно, когда псалмопевец взывает в 138 псалме:  "Њне ли не
возненавидеть ненавидЯщих ’ебЯ,  ѓосподи, и  не возгнушатьсЯ восстающими  на
’ебЯ? Џолною ненавистию ненавижу их; враги они мне" (21-22).
     …сли человек решаетсЯ  ненавидеть тех, кого он считает Ѓожьими врагами;
если он избегает тех, кого считает плохими, судит ближних, думаЯ, что он длЯ
них  "слишком  хорош",  опасность почти гибельна.  Ћн на  прЯмом пути к тому
фарисейству,  которое  обличает ‘паситель;  не  только к  гордыне,  но  и  к
глупости  тех,  кого мы  зовем  свЯтошами.  ѓоворю это  сразу.  Ќо  не будем
фарисеЯми даже к  фарисеЯм.  ѓлупо читать такие строки, не  понимаЯ,  что за
ними стоит реальнаЯ проблема. ‘ам Я не знаю, как ее решить.
     Њы часто  слышим, что такой-то издатель -- подлец,  такой-то политик --
лгун,  такой-то чиновник -- деспот,  кто-то  кого-то гнусно обманул,  кто-то
обижает  жену,  какаЯ-то  знаменитость  (скажем,  киноактер) ведет мерзкую и
лицемерную  жизнь.  Ќо теперь принЯто  обращатьсЯ  с ними  как ни  в чем  не
бывало, приветливо, даже сердечно. ‹юди стараютсЯ  увидеть их. ‹юди покупают
газету  подлеца и поддерживают тем самым  ложь, наглость, обиды,  грубости и
непристойности, которые вроде бы не одобрЯют.
     џ сказал,  что это проблема; на самом деле их две. Ћдна --  социальнаЯ:
правильно ли,  что подлость  никак не наказуетсЯ,  хотЯ бы не отделЯетсЯ? Ќе
лучше ли обращатьсЯ с некоторыми людьми, как  обращались  с палачами? Ћни бы
знали, что  их  не примут в клуб,  не позовут  в гости,  а если они  посмеют
заговорить с женщиной,  она их может  ударить. Џравильно ли, что  у  нас нет
ничего, кроме беспомощного соглашательства  и карательных мер? Ќет протеста,
нет умеренного, как  бы  частного мЯтежа.  •орошо  ли,  что  можно  сочетать
радости  развратника или тирана  с  радостЯми  честного  человека,  легко  и
свободно живущего между равными? Ќа этот вопрос  Я  ответа не знаю. …сли все
станет  иначе,  опасности  огромны;  они  не  меньше,  если   все  останетсЯ
по-прежнему.
     Ќо сейчас, здесь Я говорю о частной жизни.  Љак  нам себЯ вести с очень
плохими  людьми? “точнЯю:  с  очень плохими  людьми, у которых есть  власть,
богатство  и апломб.  …сли  это  изгои  и  неудачники, если  их подлость  не
окупилась, тогда каждый христианин знает, что делать. Џример наш  •ристос  с
самаритЯнкой,  •ристос  с  взЯтой  в прелюбодеЯнии,  •ристос  с  мытарЯми  и
грешниками. Љонечно, Я имею в виду …го смирение,  …го любовь и  жалость, …го
безразличие к презрению и пересудам. Ќо если вы или Я не уполномочены саном,
дружбой или просьбой,  мы,  в отличие от  Ќего, не вправе  ни  обличать,  ни
отпускать грехи. Ѓудьте очень осторожны, страсть к покровительству и к чужим
делам очень часто прикрываетсЯ  милосердием.  Ћднако и это  не все. Њожно не
сомневатьсЯ, что не один •ристос ел с мытарЯми; но у этих "других" и причины
были другие.
     Њытарей мы назвали бы сейчас самыми жалкими из коллаборационистов.  Ћни
были изгоЯми, вроде палача; но многие из них богатели, и почти все они, если
не  все,   пользовались  презрительным  покровительством   римлЯн.  Ќетрудно
предположить,   что   некоторые  поддерживали   с  ними   отношениЯ,   чтобы
"попользоватьсЯ" или чтобы  задобрить их на  всЯкий случай. ‘реди их гостей,
кроме  •риста, были и лизоблюды, и люди, похожие  на одного моего знакомого,
Љогда он училсЯ в Ћксфорде, он был социалистом. Џотом он преподавал где-то в
провинции  и  пришел ко мне лет через  десЯть.  Ћн понЯл, что государство не
должно  ни  во  что  вмешиватьсЯ.  ќти   неучи  и  подлецы  из  министерства
просвещениЯ  вконец извели его,  честного учителЯ, который  знает  учеников,
знает свое  дело, знает  местные условиЯ.  ‘ейчас не важно, прав он был  или
нет;  важно, что  он так думал. € он пришел менЯ попросить, чтобы Я замолвил
за него слово в министерстве.
     …сли бы Я  познакомил его с каким-нибудь чиновником,  он, Я уверен, был
бы с ним очень вежлив, и тот, кто слышал его обличениЯ, мог бы подумать, что
он, как истинный христианин, любит грешника, ненавидЯ грех.
     Љонечно, это крайний, почти фарсовый случай. Ќо бывают случаи потоньше,
посложнее. Њногие  мечтают  познакомитьсЯ со знаменитостью, даже если ругают
ее за глаза. ‚се же приЯтно, когда тебЯ окликнет известный человек, особенно
если ты идешь  с родственником  из провинции. Ќе знаю, очень ли греховны эти
мечты. Ќо думаю, что христианин должен  всЯчески избегать  грубых, жестоких,
циничных, надменных людей.
     € не потому, что он длЯ них слишком хорош, а потому, что слишком  плох.
Њы недостаточно хороши, чтобы справитьсЯ с соблазнами и проблемами,  которые
нас  поджидают. ‘облазн в том, чтобы поддакнуть,  одобрить  словами, смехом,
взглЯдом.  Ћн  особенно велик  теперь, когда мы  не без основаниЯ так боимсЯ
ханжества. …сли же не  избегать  этих сборищ, мы вечно будем попадать в них,
нас туда просто  затЯнет.  Њы будем слушать, как подлость  выдают  за  юмор,
рассказываЯ  даже не похабные  истории, а такие,  которые  не расскажешь, не
злоупотребив  доверием.   Џри   нас   будут  выдавать   людей,   прикрываЯсь
состраданием   или  остроумием.  Ѓудут   все   высмеивать,   будут  защищать
жестокость,  принимаЯ без доказательств,  что  все  прочее -- сантименты. Ћт
малейшей  веры в какую-то другую жизнь -- в бескорыстие,  в  жертвенность, в
благородство -- будут просто отмахиватьсЯ, так что даже нельзЯ будет об этом
серьезно поспорить.
     —то же нам делать?  …сли мы никак не протестуем, мы играем им на  руку.
Ћни  еще раз убедЯтсЯ, что "эти христиане" думают  на самом деле так же, как
они.  Њы  предаем •риста,  когда  все  это терпим,  словно  "не  знаем этого
—еловека".  Ќо  что  же тогда?  ’о  и  дело  прерывать  разговор,  крича: "џ
против!"? ‚стать и уйти? ќто тоже  подтвердит ходЯчее мнение о христианах --
мы окажемсЯ именно теми ханжами и невежами, какими нас считают.
     •орошо молчать. Ћсобенно это хорошо, потому что  удовольствиЯ  от этого
мало, а прЯмой протест может доставить особое наслаждение. Ќо и протестовать
можно, только не властно, а в  нормальном споре. Ќередко нас поддержит самый
неожиданный человек, потом  другой, пока не окажетсЯ, что  почти все думали,
как  мы.  Љонечно, "те" могут  переспорить, но Я понЯл, что  это не  так  уж
важно. €ногда  через много лет самый  заЯдлый ваш  противник вдруг переменит
мнение, и окажетсЯ, что повлиЯли на него ваши слова.
     Ќо бывает зло такой степени, когда надо возразить, что  бы из этого  ни
вышло. Ѓывает такой беспардонный  цинизм, такаЯ  жестокость, что  мы обЯзаны
протестовать. …сли при этом  нельзЯ не  показатьсЯ ханжой, что  ж, покажемсЯ
ханжами.
     ‚едь  важно  другое:  ханжа  ли  вы  на  самом деле.  …сли  вам  тЯжело
возражать, трудно  вмешиватьсЯ, значит, эта опасность вас миновала. …сли вам
нравитсЯ  обличать,  тогда  это  опасно.  —то  же  до  чужого  мнениЯ,  есть
сообщества,  в  которых  ханжой сочтут всЯкого приличного человека, а  тому,
кого  не сочтут, стоит призадуматьсЯ. —истоплюйство -- грех, но  в некоторых
кругах только полный бесстыдник избежит этих обвинений.
     Ћсобенно  трудно общатьсЯ  со "злонамеренными", потому что тут нужны не
только  добраЯ волЯ,  смирение и  смелость, но и  ум, и  умение  вести себЯ,
которые  Ѓог  дает  не  всегда.  Џоэтому "не сидеть" с  ними  велит  нам  не
свЯтошество,  а здравый смысл.  ‘лова  "не  введи нас во искушение"  значат,
среди  прочего,  "не   попусти  лестных  приглашений,  блестЯщих  знакомств,
причастности к элите, хотЯ мне очень этого хочетсЯ!".
     Љ  предостережениЯм против потворства близки слова псалмопевца о других
грехах,  в  которых  повинен  Язык   (возможно,   иногда  тут  играют   роль
архаические, даже магические представлениЯ о внутренней  силе слов, о прЯмом
и непосредственном воздействии хвалы или  хулы). ‘перва менЯ  это удивило: Я
думал, что  в  то простое,  грубое времЯ зло  творили мечом, огнем, дубиной.
Ћднако в псалмах то и  дело сетуют  на более тонкое зло: "€бо нет в устах их
истины...  гортань их --  открытый гроб,  Языком  своим льстЯт" (5:10). "Џод
Языком его -- мучение и пагуба" (9:28); "уста льстивы" (11:3); "уста лживые"
(30:19);  "слова уст  его -- неправда и лукавство" (35:4); "все, ненавидЯщие
менЯ,  шепчут  между собою" (40:8);  Язык,  "как  изощреннаЯ бритва" (51:4);
"уста их мЯгче масла,  а в  сердце их вражда; слова их нежнее  елеЯ, но  они
суть обнаженные мечи" (54:22); "всЯкий день поносЯт менЯ враги мои" (101:9).
’ут не надо никаких научных подтверждений, мы все это знаем, мы  даже слышим
в злобном и вкрадчивом хоре знакомые голоса. Ћдин из них <i>слишком</i> знаком, так
что трудно его узнать.
        VIII. Џђ€ђЋ„Ђ
     Ћтношение псалмопевцев  к природе определЯют два фактора. Џервый есть у
всех древних авторов; второй был в их времена предельно редок.
     1. Џсалмопевцы принадлежат к крестьЯнскому народу.  „лЯ нас само  слово
"еврей" свЯзано с деньгами, торговлей, ростовщичеством. Ќо это восходит лишь
к ‘редним  векам, когда евреи не имели  права владеть землей. Љакие бы черты
ни выработали в них века таких занЯтий, у их ветхозаветных предков черт этих
не было. Ћни возделывали землю.  „аже  царь, отнимающий виноградник у своего
подданного, больше похож на злого помещика, чем на  царЯ. ‚се были свЯзаны с
землей;  каждый чувствовал свою прЯмую зависимость от почвы и  погоды. ’очно
так же жили очень долго и греки,  и римлЯне. ’ем самым,  тогда не могло быть
"любви  к природе"  --  чувства  горожанина,  выбравшегосЯ  за  город. Љогда
городов мало  и сами  они  малы, люди не  сознают,  что есть некаЯ "сельскаЯ
жизнь". "Џрирода" --  это просто мир, как вода длЯ рыбы. Љонечно, любоватьсЯ
природой  они  могут, но  в это естественно  входит  польза. ѓомер  любуетсЯ
пейзажем,  но  описывает  он хорошую  землю,  обилие воды, тучные  пастбища,
крепкий лес. Џоскольку, в отличие от евреев, он -- из народа мореплавателей,
упоминает он и удобную гавань. Џсалмопевцы,  поэты лирические,  не описывают
пейзажей.  ‡ато они несравненно передают ощущение  погоды; они видЯт ее, как
видит крестьЯнин, и наслаждаютсЯ ею,  как,  наверное, наслаждаютсЯ растениЯ.
"’ы посещаешь землю, и  утолЯешь жажду ее, обильно обогащаешь ее... ЌапоЯешь
борозды   ее,   уравниваешь  глыбы  ее,  размЯгчаешь   ее   каплЯми   дождЯ,
благословлЯешь  произрастениЯ ее...  €  холмы препоЯсываютсЯ  радостию. ‹уга
одеваютсЯ  стадами,   и  долины   покрываютсЯ  хлебом;  восклицают  и  поют"
(64:10-14). Ђ в псалме 103 прЯмо сказано: "ЌасыщаютсЯ древа ѓоспода".
     2. ‚се мы знаем, что евреи верили в единого  Ѓога, сотворившего небо  и
землю. Џрирода и Ѓог были  длЯ них отделены друг от друга: Ћн ее  создал, Ћн
повелевал, она повиновалась. ќто мы знаем. Ќо не всегда понимаем, что это, в
сущности, значит.
     ‚о-первых, длЯ нас это  прописнаЯ истина. Њы  принимаем ее как должное.
Ќаверное,  многие из нас думают, что во всех религиЯх  есть  четкаЯ доктрина
творениЯ и  каждаЯ может ответить на вопрос: "Љто создал мир?" Ќа самом деле
доктрина эта исключительна,  если  не  единственна; когда  же  отдаленное ее
подобие  встречаетсЯ  у Язычников, оно  не  имеет  религиозного значениЯ, во
всЯком случае, религиЯ  стоит не на нем. Ћно  там, где  религиЯ переходит во
что-то  вроде  сказки. ‚  одном египетском  мифе  бог  Ђтон --  по-видимому,
гермафродит -- вышел из воды, зачал и сам  родил еще двух богов, и тогда уже
"все началось";  в другом  --  целое скопище богов вышло  из богини  Ќун. Џо
вавилонскому мифу, до сотворениЯ земли и неба существо  по имени Ђпсу и жена
его ’иамат произвели ‹ахму и ‹ахаму, а те, в свою очередь, -- Ђншар и Љитар,
которые были  больше  своих  родителей,  так  что  получаетсЯ  что-то  вроде
эволюции. ‚ скандинавском мифе вначале есть огонь и лед, юг и север, и среди
всего этого  возникает великан, который  вынашивает под мышкой сына и  дочь.
Љогда начинаетсЯ греческаЯ мифологиЯ, уже есть и небо, и землЯ.
     џ  пишу  об этом не длЯ того,  чтобы посмеЯтьсЯ над топорностью  мифов.
‘меЯтьсЯ  тут не над чем.  ‚се говорЯт о таких вещах топорно, даже ребенок и
мистик. џ  хочу показать,  что нигде  здесь нет и намека на сотворение мира.
—то-то  возникает  из  чего-то,  и  все.  „аже  если бы  это  было  правдой,
повествовала  бы  она  об очень  ранних  событиЯх, но  не  о  начале.  Љогда
поднимаетсЯ  занавес,  пьеса  уже идет.  ‚ы скажете,  эти мифы  отвечают  на
вопрос,  как  она началась. Ћтвечают,  но в каком  смысле? Љогда  опоздавший
зритель  обратитсЯ к вам, вы можете сказать  ему: "‘перва  были  три ведьмы,
потом  король разговаривал с  раненым солдатом..."  Ќо он  мог иметь  в виду
другое:  "Ћткуда эта пьеса взЯлась?  Њожет быть,  актеры  импровизируют? €ли
кто-то есть еще, не на сцене, и он ее выдумал?"
     Љонечно, у Џлатона можно найти  теологию  творениЯ в иудео-христианском
смысле -- ‚селеннаЯ, существующаЯ в пространстве и  времени, творитсЯ  волей
совершенного,  вневременного,  ничем не обусловленного Ѓога,  превосходЯщего
то, что Ћн творит.  Ќо Џлатон стоит особнЯком, он -- религиозный гений (хотЯ
помог ему, несомненно, Џросвещающий всех).
     Ќетрудно  понЯть,  как важна  в  религиозном  смысле такаЯ  особенность
иудейской доктрины.  Ќо  мы не  всегда понимаем, как  важна  она длЯ  нашего
мироощущениЯ и воображениЯ.
     Ѓог сотворил природу, значит,  они и свЯзаны, и отделены друг от друга.
’ворец  и  творение  --  не  одно  и то  же.  Џоэтому  доктрина  творениЯ  в
определенном смысле лишает природу божественности.  ’еперь  мы не чувствуем,
как  трудно к этому прийти и этому следовать. Ќаверное, нам поможет  отрывок
из  Љниги €ова:  "‘мотрЯ  на  солнце, как  оно сиЯет,  и  на  луну, как  она
величественно шествует, прельстилсЯ ли Я в тайне сердца моего, и целовали ли
уста мои руку  мою? ќто также было бы преступление..., потому что Я  отрексЯ
бы  тогда  от  Ѓога  ‚севышнего"   (31:26-28).  ђечь  идет  не   о  страшных
богах-демонах:  отдать дань  поклонениЯ  луне или солнцу очень  естественно,
вполне невинно. „олжно  быть, иногда так и бывало, и ’ворец  небесных светил
принимал  это  как   должное.  Ћднако  автор  Љниги  €ова  ощущает  это  как
преступление,  длЯ  него  это  -- соблазн; и  ни  один европеец уже тысЯчу с
лишним лет такого соблазна не знает.
     Ќо эта  же доктрина,  лишаЯ природу божественности, делает ее символом,
знаком, проЯвлением Ѓога.  ‚спомним два отрывка,  которые Я уже цитировал. ‚
18  псалме  всевидЯщее  и  всеочищающее  солнце   --   образ  всевидЯщего  и
всеочищающего ‡акона.  ‚  35 псалме говоритсЯ так: "ѓосподи! Њилость ’воЯ до
небес, истина ’воЯ  до облаков! Џравда ’воЯ -- как горы Ѓожий, и судьбы ’вои
-- бездна великаЯ!" (6-7). €менно  потому, что горы, облака  и бездна  -- не
боги,  они могут  стать образами Ѓога.  —то  даст, если Ђполлона сравнить  с
солнцем или Ќептуна с морской бездной? Ќо сравнение ‡акона с  солнцем, судеб
-- с бездной дает очень много.
     Џрирода полна таких образов, все в ней свЯзано с Ѓогом. ‘вет  -- одежда
ЃожиЯ, небеса -- …го  шатер  (103:2), гром --  …го голос  (28:3-5),  мрак --
покров (17:12), горы дымЯтсЯ, когда Ћн к ним прикасаетсЯ (103:32). Њир полон
…го  посланников.  Ћн шествует  на  крыльЯх ветра,  восседает  на  херувимах
(17:11), и огонь  --  …го  служитель  (103:3-4). Љазалось бы,  все это очень
близко к Язычеству.  ’ор и ‡евс говорили голосом грома, ѓермес и €рида  были
посланцами богов. Ќо  совсем не одно и то же -- слышим мы в громе голос Ѓога
или  голос бога. “  богов есть начало, у многих из  них есть родители, и  мы
нередко  знаем, тде они сами родились; бытие  дано им, как нам. Ћни, как мы,
-- твари,  созданиЯ,  только  сильнее  нас и красивее.  Ћни  -- актеры, а не
авторы космического действа. Џлатон это понимал. Ѓог у него  создает богов и
хранит  от  смерти;  бессмертие  не  присуще  им,  а  тоже  дано. "Ѓоги"  не
множественное от "Ѓог", кто-то сказал,  что у слова "Ѓог" нет множественного
числа. ’ем самым, голос  бога, в сущности  говорЯ,  не потусторонен. …сли вы
примете бога за  посланца,  то есть за  ангела, вы  пойдете дальше.  Џрирода
лишитсЯ богов, но исполнитсЯ Ѓога, ибо станет …го вестницей.
     Ќо вера в сотворение  мира дает не  только это: благодарЯ ей  мы  можем
воспринимать природу не  как данность, а  как достижение. €ногда псалмопевцы
радуютсЯ самой ее прочности. ѓосподь  придал  ‘воим творениЯм  присущую  …му
<i>эмет</i>  -- они  крепки,  устойчивы, на них  можно  положитьсЯ,  "все  дела …го
верны... ибо  Ћн сказал, -- и сделалось; Ћн повелел, -- и Явилось" (32:4-9).
Ћн  поставил "горы силою ‘воею"  (64:7), "поставил землю на твердых основах"
(103:5).  "Џоставил  их  на  веки и  веки; дал  устав,  который  не прейдет"
(148:6). Џосмотрите, как в 135 псалме поэт переходит от сотворениЯ природы к
освобождению €зраилЯ  из  …гипта: и  то  и другое -- хорошаЯ работа, великаЯ
победа.
     ’акое  восприЯтие  приводит  к  поистине  удивительным  вещам.  Њы  уже
говорили,  что евреи,  как  почти  все древние,  были крестьЯнами  и  видели
природу глазами садовника или фермера. €х  радовала трава длЯ скота,  зелень
на  пользу человека, вино,  которое  веселит  сердце, и  елей,  от  которого
блистает лицо (103:14-15;  именно  такое  лицо  сравнивал ѓомер с  очищенной
луковкой). Ќо этим  евреи не  ограничивались. Ћни благодарили Ѓога и  за то,
что  человеку пользы  не приносит.  ‚  прекрасном псалме, посвЯщенном именно
природе, мы читаем не  только о скоте,  зелени, вине или хлебе. ’ут и "дикие
ослы  утолЯют жажду"  (103:11), и  "ели жилище  аисту" (103:17), а "каменные
утесы  --  убежище  зайцам" (103:18;  по-видимому, это  не зайцы,  а  особые
животные, вроде сурка), и даже львы (103:21), более того -- киты ("левиафан"
стиха 26), которые играют в море.
     Љонечно, это совсем не похоже на нашу "любовь к животным". Ќам нетрудно
любить животных,  нам не приходилось голодными и  усталыми раб