ала  вниманиЯ  на  эту
сторону моего характера, великую помеху в жизни и причину многих ошибок.
     џ думал, что мы уж никогда не поедем, как вдруг - о счастливый день!  -
мать сказала мне, что мы едем завтра. џ чуть не  сошел  с  ума  от  радости.
ЊилаЯ моЯ сестрица разделЯла  ее  со  мной,  радуЯсь,  кажетсЯ,  более  моей
радости. Џлохо Я спал ночь. Ќикто еще не вставал,  когда  Я  уже  был  готов
совсем. Ќо  вот  проснулись  в  доме,  началсЯ  шум,  беготнЯ,  укладывание,
заложили  лошадей,  подали  карету,  и  наконец  часов  в  десЯть  утра   мы
спустились на перевоз через реку Ѓелую. ‚добавок ко всему ‘урка был с нами.


        ‘…ђѓ……‚ЉЂ

     ‘ергеевка  занимает  одно  из  самых  светлых  мест  в   самых   ранних
воспоминаниЯх моего детства. џ чувствовал тогда природу уже сильнее, чем  во
времЯ поездки в Ѓагрово, но далеко еще не так сильно,  как  почувствовал  ее
через несколько лет. ‚ ‘ергеевке Я только радовалсЯ спокойною радостью,  без
волнениЯ, без замираниЯ сердца. ‚се времЯ, проведенное мною  в  ‘ергеевке  в
этом году, представлЯетсЯ мне веселым праздником.
     Њы, так же как и прошлого года,  переправились  через  Ѓелую  в  косной
лодке. ’акие же камешки и пески встретили менЯ на другом берегу реки;  но  Я
уже мало обратил на них вниманиЯ, - у  менЯ  впереди  рисовалась  ‘ергеевка,
моЯ ‘ергеевка, с ее озером, рекою Ѓелою и лесами.  џ  с  нетерпением  ожидал
переправы нашей кареты и повозки, с нетерпением  смотрел,  как  выгружались,
как закладывали лошадей, и очень скучал белыми сыпучими песками, по  которым
надобно было тащитьсЯ более версты. Ќаконец мы въехали в урему,  в  зеленую,
цветущую и душистую урему. ‚еселое пение птичек неслось со всех  сторон,  но
все голоса покрывались  свистами,  раскатами  и  щелканьем  соловьев.  Ћколо
деревьев в цвету вились и жужжали целые рои пчел, ос  и  шмелей.  Ѓоже  мой,
как было весело! ‘леды недавно  сбывшей  воды  везде  были  приметны:  сухие
прутьЯ, солома, облепленнаЯ илом и землей, уже высохшаЯ  от  солнца,  висели
клочьЯми на зеленых кустах; стволы огромных деревьев высоко от  корней  были
плотно как будто обмазаны также высохшею тиной и  песком,  который  светилсЯ
от солнечных лучей.  "‚идишь,  ‘ережа,  как  высоко  стоЯла  полаЯ  вода,  -
говорил мне отец, - смотри-ка,  вон  этот  вЯз  точно  в  шапке  от  разного
наноса; видно, он почти весь стоЯл под водою". Њногое в таком роде  объЯснЯл
мне отец, а Я в свою очередь объЯснЯл моей милой сестрице, хотЯ она  тут  же
сидела  и  также  слушала  отца.  ‘коро,  и  не  один   раз,   подтвердилась
справедливость его опасений; даже и теперь  во  многих  местах  дорога  была
размыта, испорчена вешней водою, а в некоторых долочках было  так  вЯзко  от
мокрой тины, что сильные наши лошади с трудом  вытаскивали  карету.  Ќаконец
мы выбрались в чистое поле, побежали шибкою рысью и часу в третьем  приехали
в так называемую ‘ергеевку. ЏодъезжаЯ к ней, мы опЯть  попали  в  урему,  то
есть  в  поемное  место,  поросшее  редкими  кустами  и  деревьЯми,  избитое
множеством средних и маленьких озер, уже обраставших зелеными камышами:  это
была  пойма  той  же  реки  Ѓелой,  протекавшей  в  версте  от  ‘ергеевки  и
заливавшей  весною  эту  низменную  полосу  земли.  Џотом  мы  поднЯлись  на
довольно крутой пригорок, на ровной поверхности  которого  стоЯло  несколько
новых и старых недостроенных изб;  налево  виднелись  длиннаЯ  полоса  воды,
озеро Љиишки и противоположный берег, довольно возвышенный, а  прЯмо  против
нас  лежала  разбросаннаЯ   большаЯ   татарскаЯ   деревнЯ   так   называемых
"мещерЯков". Ќаправо зеленела  и  сверкала,  как  стеклами,  своими  озерами
пойма  реки  Ѓелой,  которую  мы  сейчас  переехали  поперек.  Њы  повернули
несколько вправо и въехали  в  нашу  усадьбу,  обгороженную  свежим  зеленым
плетнем. “садьба состоЯла из двух изб: новой и старой,  соединенных  сенЯми;
недалеко от них находилась людскаЯ изба, еще не  покрытаЯ;  остальную  часть
двора занимала длиннаЯ соломеннаЯ поветь вместо сараЯ длЯ  кареты  и  вместо
конюшни длЯ лошадей; вместо крыльца к нашим сенЯм положены были  два  камнЯ,
один на другой;  в  новой  избе  не  было  ни  дверей,  ни  оконных  рам,  а
прорублены только  отверстиЯ  длЯ  них.  Њать  была  не  совсем  довольна  и
выговаривала отцу, но мне все нравилось гораздо  более,  чем  наш  городской
дом в “фе. Ћтец уверЯл, что рамы привезут завтра и без косЯков, которые  еще
не готовы, приколотЯт снаружи, а вместо  дверей  покуда  советовал  повесить
ковер. ‘тали раскладыватьсЯ и устраиватьсЯ: стульЯ,  кровати  и  столы  были
привезены заранее. Њы скоро  сели  обедать.  Љушанье,  приготовленное  также
заранее на  тагане  в  Яме,  вырытой  возле  забора,  показалось  нам  очень
вкусным. ‚ этой Яме  хотели  сбить  из  глины  летнюю  кухонную  печь.  Њать
успокоилась, развеселилась и отпустила менЯ с отцом  на  озеро,  к  которому
стремились все мои мысли и желаниЯ; …всеич  пошел  с  нами,  держа  в  руках
приготовленные удочки; мать смеЯлась, глЯдЯ на нас, и весело сказала:  "Ћкон
и дверей нет, а удочки у вас готовы". џ от радости ног под собой не  слыхал:
не шел, а бежал вприпрыжку, так что надо было менЯ держать за руки. ‚от  оно
наконец мое давно желанное  и  жданное  великолепное  озеро,  в  самом  деле
великолепное! Ћзеро Љиишки тЯнулось разными  изгибами,  затонами  и  плесами
версты на три; ширина его была очень неровнаЯ:  иногда  сажен  семьдесЯт,  а
иногда полверсты. Џротивоположный берег представлЯл лесистую  возвышенность,
спускавшуюсЯ к воде пологим скатом; налево озеро оканчивалось  очень  близко
узким рукавом, посредством которого весною, в полую воду, заливалась в  него
река ЃелаЯ; направо за изгибом не видно было конца  озера,  по  которому,  в
полуверсте  от  нашей  усадьбы,  была  поселена  очень  большаЯ   мещерЯцкаЯ
деревнЯ, о которой Я  уже  говорил,  называвшаЯсЯ  по  озеру  также  Љиишки.
ђазумеетсЯ, русские звали ее и озеро, и вновь поселенную  русскую  деревушку
‘ергеевку, просто "Љишки" -  и  к  озеру  очень  шло  это  названье,  вполне
обозначавшее его длинное, искривленное протЯжение. —истаЯ, прозрачнаЯ  вода,
местами очень  глубокаЯ,  белое,  песчаное  дно,  разнообразное  чернолесье,
отражавшеесЯ в воде как в зеркале и обросшее  зелеными  береговыми  травами,
все вместе было так хорошо, что не только Я, но и отец мой и  …всеич  пришли
в восхищение. Ћсобенно был красив и живописен наш  берег,  покрытый  молодой
травой и луговыми цветами, то есть часть  берега,  не  заселеннаЯ  и  потому
ничем не загаженнаЯ;  по  берегу  росло  десЯтка  два  дубов  необыкновенной
вышины и толщины. Љогда мы подошли к воде, то увидали новые  широкие  мостки
и привЯзанную к ним новую лодку: новые причины к новому  удовольствию.  Ћтец
мой позаботилсЯ об этом заранее, потому что вода была мелка  и  без  мостков
удить было  бы  невозможно;  да  и  длЯ  мытьЯ  бельЯ  оказались  они  очень
пригодны, лодка же назначалась  длЯ  ловли  рыбы  сетьми  и  неводом.  ‘зади
мостков стоЯл огромнейший дуб в несколько охватов толщиною; возле  него  рос
некогда другой дуб,  от  которого  осталсЯ  только  довольно  высокий  пень,
гораздо толще стоЯвшего дуба; из любопытства мы  влезли  на  этот  громадный
пень все трое, и, конечно,  занимали  только  маленький  краешек.  Ћтец  мой
говорил, что на нем могли  бы  усестьсЯ  человек  двадцать.  Ћн  указал  мне
зарубки на дубовом пне и на растущем дубу и сказал, что башкирцы,  настоЯщие
владельцы земли, каждые сто лет кладут такие заметки  на  больших  дубах,  в
чем многие старики его уверЯли; таких зарубок на пне было только две,  а  на
растущем дубу пЯть, а как пень был гораздо толще  и,  следовательно,  старее
растущего дуба, то и было очевидно,  что  остальные  зарубки  находились  на
отрубленном стволе дерева. Ћтец  прибавил,  что  он  видел  дуб  несравненно
толще и что на нем находилось двенадцать заметок,  следовательно,  ему  было
1200 лет. Ќе знаю, до какой степени были справедливы рассказы башкирцев,  но
отец им верил, и они казались мне тогда истиной, не подверженной сомнению.
     Ћзеро было  полно  всЯкой  рыбы,  и  очень  крупной;  в  половодье  она
заходила  из  реки  Ѓелой,  а  когда  вода  начинала  убывать,  то  мещерЯки
перегораживали плетнем узкий и неглубокий проток, которым соединЯлось  озеро
с рекою, и всЯ рыба оставалась до будущей весны в  озере.  Ћгромные  щуки  и
жерехи то и дело выскакивали из  воды,  гонЯЯсь  за  мелкой  рыбою,  котораЯ
металась и плавилась беспрестанно. Њестами около берегов и трав рЯбила  вода
от рыбьих стай, которые теснились на мель и даже  выскакивали  на  береговую
траву: мне сказали, что это рыба мечет икру. ‚сего более  водилось  в  озере
окуней и особенно лещей. Њы размотали удочки и принЯлись  удить.  Ћтец  взЯл
самую большую, с крепкою лесою,  насадил  какого-то  необыкновенно  толстого
червЯка и закинул как можно дальше: ему хотелось поймать  крупную  рыбу;  мы
же с …всеичем удили на средние удочки и  на  маленьких  навозных  червЯчков.
Љлев началсЯ в ту же минуту; беспрестанно брали средние окуни  и  подлещики,
которых Я еще и не видывал. џ пришел в такое волнение, в  такой  азарт,  как
говорил …всеич, что у менЯ дрожали руки и  ноги  и  Я  сам  не  помнил,  что
делал. “ нас  поднЯлась  страшнаЯ  вознЯ  от  частого  вытаскиваньЯ  рыбы  и
закидываньЯ  удочек,  от  моих  восклицаний  и  …всеичевых   наставлений   и
удержаньЯ моих детских порывов, а потому отец, сказав: "Ќет,  здесь  с  вами
ничего не выудишь хорошего", сел в лодку, взЯл свою большую удочку,  отъехал
от нас несколько десЯтков сажен подальше, опустил на дно веревку  с  камнем,
привЯзанную к лодке, и стал удить. Њножество  и  легкость  добычи  охладили,
однако, горЯчность мою и моего дЯдьки, который, право, горЯчилсЯ  не  меньше
менЯ. Ћн стал думать, как бы  и  нам  выудить  покрупнее.  "„авай,  соколик,
удить со дна, - сказал он мне, - и станем насаживать червЯков побольше, и  Я
закину третью удочку на хлеб". џ, разумеетсЯ,  охотно  согласилсЯ:  наплавки
передвинули повыше, так что они уже не стоЯли, а лежали  на  воде,  червЯков
насадили покрупнее, а …всеич навздевал их даже десЯток на  свой  крючок,  на
третью же удочку насадил он кусок умЯтого хлеба,  почти  в  орех  величиною.
ђыба вдруг перестала брать,  и  у  нас  наступила  совершеннаЯ  тишина.  Љак
нарочно, длЯ подтвержденьЯ слов моего отца, что с нами  ничего  хорошего  не
выудишь, у него взЯла какаЯ-то большаЯ рыба; он долго возилсЯ с нею, и мы  с
…всеичем, стоЯ на мостках, принимали живое  участие.  ‚друг  отец  закричал:
"‘орвалась!" и вытащил из воды пустую удочку; крючок, однако,  осталсЯ  цел.
"‚идно, Я не дал  хорошенько  заглотать",  -  с  досадою  сказал  он;  снова
насадил крючок и снова закинул удочку. …всеич очень горевал. "ќкой  грех,  -
говорил он, - теперь уж другаЯ не возьмет. “ж перваЯ  сорвалась,  так  удачи
не будет!" џ же, вовсе не видавший рыбы, потому что отец не  выводил  ее  на
поверхность воды, не чувствовавший ее тЯжести, потому что не держал  удилища
в руках, не понимавший, что по согнутому удилищу  можно  судить  о  величине
рыбы, Я не так близко к сердцу принЯл  эту  потерю  и  говорил,  что,  может
быть, это была маленькаЯ рыбка. Ќесколько времени мы  сидели  в  совершенной
тишине, рыба не трогала. Њне стало скучно, и Я попросил  …всеича  переладить
мою удочку по-прежнему; он исполнил мою просьбу; наплавок мой встал, и  клев
началсЯ немедленно; но свои удочки …всеич не  переправлЯл,  и  его  наплавки
спокойно лежали на воде. џ выудил уже более двадцати рыб,  из  которых  двух
не мог вытащить без помощи …всеича; правду сказать, он только и  делал,  что
снимал рыбу с моей удочки, сажал ее в ведро с водой или  насаживал  червЯков
на мой крючок; своими удочками ему некогда было заниматьсЯ, а  потому  он  и
не заметил, что одного удилища уже не было на мостках и  что  какаЯ-то  рыба
утащила его от нас сажен на двадцать. …всеич поднЯл такой крик, что  испугал
менЯ; ‘урка, бывший с нами, начал лаЯть. …всеич стал просить и молить  моего
отца, чтоб он поймал плавающее удилище. Ћтец поспешно исполнил его  просьбу:
поднЯл камень в лодку и, гребЯ веслом то направо, то  налево,  скоро  догнал
…всеичево удилище, вытащил очень большого окунЯ, не отцеплЯЯ положил  его  в
лодку и привез к нам на мостки. ‚ этом происшествии Я уже  принимал  гораздо
живейшее участие; крики и тревога …всеича привели менЯ в волнение: Я  прыгал
от радости, когда перенесли окунЯ на берег, отцепили  и  посадили  в  ведро.
‚ероЯтно, рыба была испугана шумом  и  движеньем  подъезжавшей  лодки:  клев
прекратилсЯ, и мы долго сидели,  напрасно  ожидаЯ  новой  добычи.  ’олько  к
вечеру, когда солнышко стало уже садитьсЯ, отец мой выудил  огромного  леща,
которого оставил у себЯ в лодке, чтобы не распугать, как видно,  подходившую
рыбу; держа обеими руками леща, он показал нам его  только  издали.  “  менЯ
начали опЯть брать подлещики, как вдруг  отец  заметил,  что  от  воды  стал
подыматьсЯ туман, закричал нам, что мне  пора  идти  к  матери,  и  приказал
…всеичу отвести менЯ домой. Ћчень не хотелось мне идти,  но  Я  уже  столько
натешилсЯ рыбною ловлею,  что  не  смел  попросить  позволениЯ  остатьсЯ  и,
помогаЯ …всеичу обеими руками нести  ведро,  полное  воды  и  рыбы,  хотЯ  в
помощи моей никакой надобности не было и Я скорее мешал ему, - весело  пошел
к ожидавшей менЯ матери. Џокуда Я удил, вытаскиваЯ  рыбу,  или  наблюдаЯ  за
движением  наплавка,  или  беспрестанно  ожидаЯ,  что  вот  сейчас  начнетсЯ
клев, - Я чувствовал только волнение страха, надежды и  какой-то  охотничьей
жадности; настоЯщее  удовольствие,  полную  радость  Я  почувствовал  только
теперь, с восторгом вспоминаЯ все подробности  и  пересказываЯ  их  …всеичу,
который сам был участник моей ловли, следовательно, знал все так же  хорошо,
как и Я, но который, будучи истинным охотником, также находил наслаждение  в
повторении и воспоминании всех случайностей охоты. Њы  шли  и  оба  кричали,
перебиваЯ  друг  друга  своими  рассказами,  даже  останавливались   иногда,
ставили ведро на землю и доканчивали какое-нибудь горЯчее воспоминание:  как
тронуло наплавок, как его утащило, как упиралась  или  как  сорвалась  рыба;
потом снова хватались за ведро и спешили домой. Њать, сидевшаЯ  на  каменном
крыльце или, лучше сказать, на двух камнЯх, заменЯвших крыльцо длЯ  входа  в
наше новое, недостроенное жилище, издали услышала, что  мы  возвращаемсЯ,  и
дивилась,  что  нас  долго  нет.  "Ћ  чем  это  вы  с  …всеичем  так  громко
рассуждали?" - спросила она, когда  мы  подошли  к  ней.  џ  снова  принЯлсЯ
рассказывать, …всеич тоже.  •отЯ  Я  не  один  уже  раз  замечал,  что  мать
неохотно слушает мои горЯчие описаниЯ рыбной ловли, - в  эту  минуту  Я  все
забыл. ‚ подтверждение наших рассказов мы с …всеичем вынимали  из  ведра  то
ту, то другую рыбу, а как это было  затруднительно,  то  наконец  вытрЯхнули
всю свою добычу на землю; но, увы, никакого впечатлениЯ  не  произвела  наша
рыба на мою мать. “гомонившись от рассказов, Я заметил,  что  перед  матерью
был разведен небольшой огонь и курились две-три головешки,  дым  от  которых
прЯмо шел на нее. џ спросил, что это  значит?  Њать  отвечала,  что  она  не
знала, куда деватьсЯ от комаров, и только тут, вглЯдевшись в мое  лицо,  она
вскрикнула: "Џосмотри-ка, что сделали  с  тобою  комары!  “  тебЯ  все  лицо
распухло и в крови". ‚ самом деле, Я  был  до  того  искусан  комарами,  что
лицо, шеЯ и руки у менЯ распухли. € всего этого Я даже не заметил - так  уже
страстно полюбил Я уженье. —то же  касаетсЯ  до  комаров,  то  Я  никогда  и
нигде, во всю мою жизнь,  не  встречал  их  в  таком  множестве,  да  еще  в
соединении  с  мушкарою,  котораЯ,  по-моему,  еще  несноснее,  потому   что
забиваетсЯ человеку в  рот,  нос  и  глаза.  Џричиною  множества  комаров  и
мушкары было изобилие стоЯчей воды и леса. Ќаконец комары буквально  одолели
нас, и мы с матерью ушли в свою комнату без дверей и  окон,  а  как  она  не
представлЯла никакой защиты, то сели на кровать под рединный полог,  и  хотЯ
душно было сидеть под ним, но зато спокойно. Џолог -  единственное  спасение
от вечерних и ночных нападений комаров. - Ћтец воротилсЯ,  когда  уже  стало
темно; он поймал еще  двух  очень  больших  лещей  и  уверЯл,  что  клев  не
прекращалсЯ и что он просидел бы  всю  ночь  на  лодке,  если  б  не  боЯлсЯ
встревожить нас. "Ѓоже мой, - подумал  Я,  -  когда  Я  буду  большой,  чтоб
проводить целые ночи с удочкой и ‘уркой  на  берегу  реки  или  озера?.."  -
потому что лодки Я прибаивалсЯ.
     Ќа другой день поутру, хорошенько выспавшись под одним пологом с  милой
моей сестрицей, мы встали бодры и веселы.  Њать  с  удовольствием  заметила,
что следы вчерашних уЯзвлений, нанесенных мне злыми комарами, почти  прошли;
с вечера натерли мне лицо, шею и  руки  каким-то  составом;  опухоль  опала,
краснота и жар уменьшились. ‘естрицу же комары  мало  искусали,  потому  что
она рано улеглась под наш полог.
     Ќачалось деЯтельное устройство нашей полукочевой  жизни,  а  главное  -
устройство особенного приготовлениЯ и правильного употреблениЯ  кумыса.  „лЯ
этого надобно было повидатьсЯ с  башкирским  кантонным  старшиной,  Њавлютом
€сеичем (так звали его в глаза, а за глаза - Њавлюткой),  который  был  один
из вотчинников, продавших нам ‘ергеевскую пустошь. Ћн жил если не в  деревне
Љиишки, то где-нибудь очень близко, потому что  отец  посылал  его  звать  к
себе, и посланный воротилсЯ очень  скоро  с  ответом,  что  Њавлютка  сейчас
будет. ‚ самом деле, едва мы успели напитьсЯ чаю, как перед нашими  воротами
показалась какаЯ-то страннаЯ громада верхом на лошади. ѓромада  подъехала  к
забору, весьма свободно сошла с лошади, привЯзала ее к плетню и ввалилась  к
нам на двор. Њы  сидели  на  своем  крыльце;  отец  пошел  навстречу  гостю,
протЯнул ему руку и сказал: "‘алЯм маликум, Њавлют €сеич". џ разинул рот  от
изумлениЯ. Џередо мной стоЯл великан необыкновенной толщины; в нем было  два
аршина двенадцать вершков роста и двенадцать пудов веса, как Я после  узнал;
он был одет в казакин и в широчайшие плисовые шальвары; на  макушке  толстой
головы чуть держалась вышитаЯ золотом запачканнаЯ тюбетейка; шеи у  него  не
было; голова с подзобком плотно лежала на широких плечах;  огромнаЯ  саблища
тащилась  по  земле  -  и  Я  почувствовал  невольный  страх:   мне   сейчас
представилось,  что  таков  должен  быть  коварный  ’иссаферн,  предводитель
персидских войск, сражавшихсЯ против младшего Љира. џ не  замедлил  сообщить
свою догадку на ухо своей сестрице и потом матери,  и  она  очень  смеЯлась,
отчего и страх мой прошел. Њавлютке  принесли  скамейку,  на  которой  он  с
трудом  уселсЯ;  ему  подали  чаю,  и  он  выпил  множество  чашек.  „ело  о
приготовлении кумыса длЯ матери, о чем она сама просила,  устроилось  весьма
удобно и легко. Ћдна из семи жен Њавлютки была тут  же  заочно  назначена  в
эту должность; она всЯкий день должна была приходить к  нам  и  приводить  с
собой кобылу, чтоб, надоив нужное количество молока, заквасить его  в  нашей
посуде, на глазах у моей матери, котораЯ имела  непреодолимое  отвращение  к
нечистоте и неопрЯтности в приготовлении кумыса. “словились в  цене  и  дали
вперед  сколько-то  денег  Њавлютке,  чему  он,   как   Я   заметил,   очень
обрадовалсЯ. џ  не  мог  удержатьсЯ  от  смеха,  слушаЯ,  как  моЯ  маменька
старалась подражать Њавлютке,  коверкаЯ  свои  слова.  Џосле  этого  началсЯ
разговор у моего отца с кантонным старшиной,  обративший  на  себЯ  все  мое
внимание: из этого разговора Я  узнал,  что  отец  мой  купил  такую  землю,
которую другие башкирцы, а не те, у которых мы ее  купили,  называли  своею,
что с  этой  земли  надобно  было  согнать  две  деревни,  что  когда  будет
межеванье, то все объЯвЯт спор и что  надобно  поскорее  переселить  на  нее
несколько наших крестьЯн. "‡емлимир, землимир,  скоро  тащи,  бачка  Ђлексей
‘тепаныч, - говорил визгливым  голосом  Њавлютка,  -  землимир  всЯ  кончал;
белым столбам надо; Я сам гулЯет на мижа". Њавлют €сеич ушел,  отвЯзал  свою
лошадь, про которую, между прочим, сказал, что она "в целый табун  одна  его
таскай", надел свой  войлочный  вострый  колпак,  очень  легко  сел  верхом,
махнул своей страшной плетью и поехал домой. џ недаром обратил  внимание  на
разговор башкирского старшины с моим отцом. Ћставшись наедине с матерью,  он
говорил об этом с невеселым лицом и с озабоченным видом; тут  Я  узнал,  что
матери и прежде не нравилась эта покупка, потому что приобретаемаЯ землЯ  не
могла скоро и без больших затруднений достатьсЯ нам во  владение:  она  была
заселена двумЯ деревнЯми  припущенников,  "Љиишками"  и  "‘тарым  ’имкиным",
которые жили, правда,  по  просроченным  договорам,  но  которых  свести  на
другие, казенные земли было очень трудно; всего же более не  нравилось  моей
матери то,  что  сами  продавцы-башкирцы  ссорились  между  собою  и  всЯкий
называл себЯ настоЯщим хозЯином, а другого обманщиком.  ’еперь  Я  рассказал
об этом так, как узнал впоследствии; тогда же Я  не  мог  понЯть  настоЯщего
дела, а только испугалсЯ, что тут будут спорить, ссоритьсЯ, а может быть,  и
дратьсЯ. ‘ердце мое почувствовало, что моЯ ‘ергеевка  не  крепкаЯ,  и  Я  не
ошибсЯ*.
     ______________
     * ‚сЯ ‘ергеевскаЯ землЯ до сих пор находитсЯ в споре,  и  тридцать  душ
крестьЯн, на ней поселенных,  имеют  землю  в  общем  владении  с  деревнЯми
Љиишки  и  ‘тарым  ’имкиным.  Џрава  настоЯщих   вотчинников-башкирцев   так
спутаны, что разобрать  их  не  только  трудно,  даже  невозможно.  (Џримеч.
автора.)

     ‘ каждым днем все более и более устраивалась  наша  полукочеваЯ  жизнь.
Ћконные рамы привезли  и,  за  неимением  косЯков,  приколотили  их  снаружи
довольно плотно; но дверей не было и их  продолжали  заменЯть  коврами,  что
мне казалось нисколько не хуже дверей.  Ќа  дворе  поставили  большую  новую
белую калмыцкую кибитку; боковые войлочные  стенки  можно  было  поднЯть,  и
решетчатаЯ кибитка  тогда  представлЯла  вид  огромного  зонтика  с  круглым
отверстием вверху. Њы обыкновенно там обедали, чтоб в  наших  комнатах  было
меньше мух, и  обыкновенно  поднимали  одну  сторону  кибитки,  ту,  котораЯ
находилась в тени. Љумыс приготовлЯлсЯ отлично хорошо, и мать  находила  его
уже не так противным, как прежде;  но  Я  чувствовал  к  нему  непреодолимое
отвращение, по крайней мере, уверЯл в том и себЯ и  других,  и  хотЯ  матери
моей очень хотелось, чтобы Я пил кумыс, потому что Я был худ и  все  думали,
что от него потолстею, но Я отбилсЯ. ‘естрица тоже не могла его  переносить;
он решительно был ей вреден. Џо совести говорЯ, Я думаю, что мог  привыкнуть
к  кумысу,  но  Я  боЯлсЯ,  чтоб  его  употребление  и  утренние   прогулки,
неразлучные с ним, не отнЯли у менЯ лучшего времени длЯ уженьЯ. Ћхота  удить
рыбу час от часу более овладевала мной; Я только из  боЯзни,  чтоб  мать  не
запретила мне сидеть  с  удочкой  на  озере,  с  насильственным  прилежанием
занималсЯ чтением, письмом и двумЯ первыми правилами арифметики,  чему  учил
менЯ отец. џ помню, что притворЯлсЯ довольно  искусно  и  часто  пускалсЯ  в
длинные рассуждениЯ с матерью, тогда как на уме моем только и было,  как  бы
поскорее убежать с удочкой на мостки, когда каждаЯ минута  промедлениЯ  была
длЯ менЯ тЯжким испытанием. ђыба клевала чудесно; неудач  не  было  или  они
состоЯли только в том, что иногда крупной рыбы попадалось меньше. ЊилаЯ  моЯ
сестрица, ходившаЯ также иногда с своей Џарашей на  уженье,  не  находила  в
этом никакого удовольствиЯ, и комары скоро прогонЯли ее домой.
     Ќаконец стали приезжать к нам гости. Ћдин  раз  съехались  охотники  до
рыбной ловли: добрейший генерал Њансуров, страстный охотник до всех охот,  с
женой и €ван Ќиколаич Ѓулгаков также с женой. ‡атеЯли большую  рыбную  ловлю
неводом; достали невод, кажетсЯ, у башкирцев, а также еще  несколько  лодок;
две из них побольше свЯзали вместе,  покрыли  поперек  досками,  приколотили
доски гвоздЯми и таким  образом  сделали  маленький  паром  с  лавочкой,  на
которой могли сидеть дамы. ‚ одну  чудную,  тихую,  месЯчную  ночь  мы  все,
кроме матери, отправились на тоню. џ сидел с дамами на пароме.  Ѓез  всЯкого
шуму, осторожно завезли невод и спустили его в  воду,  окружа  один  большой
затон, или плесо, продолговатым полукругом вдавшеесЯ в берег. ’уда ночью  на
отмель собирались бесчисленные стаи  лещей.  …два  только  подтЯнули  клЯчи*
невода к берегам затона, как уже начало  оказыватьсЯ  множество  захваченной
рыбы; мы следовали на пароме за мотней** и видели в  ней  такое  движение  и
возню, что наши дамы, а вместе с ними Я, испускали радостные  крики;  многие
огромные рыбы прыгали через верх или  бросались  в  узкие  промежутки  между
клЯчами и берегом; это были щуки и жерехи. •ранившие  до  тех  пор  молчание
рыбаки, плывшие с боков на лодках или тЯнувшие невод, поднЯли  шум,  крик  и
хлопанье клЯчевыми веревками по  воде,  чтоб  заставить  рыбу  воротитьсЯ  в
середину невода. Њы поспешили пристать к  берегу,  чтоб  видеть,  как  будут
вытаскивать рыбу. “дивительно и трудно поверить, что Я  не  разделЯл  общего
увлечениЯ  и  потому  был  внимательным  наблюдателем  всей  этой  живой   и
одушевленной картины. Њансуров и мой отец горЯчились больше всех;  отец  мой
только  распорЯжалсЯ  и  беспрестанно  кричал:  "‚ыравнивай  клЯчи!   Ќижние
подборы веди плотнее! ‘мотри, чтоб мотнЯ  шла  посередке!"  Њансуров  же  не
довольствовалсЯ одними словами: он влез по колени в воду  и,  ухватЯ  руками
нижние подборы невода, тащил их, притискиваЯ их  к  мелкому  дну,  длЯ  чего
должен был,  согнувшись  в  дугу,  пЯтитьсЯ  назад;  он  представлЯл,  таким
образом,  пресмешную  фигуру;  жена  его,  роднаЯ  сестра  €вана   Ќиколаича
Ѓулгакова, и жена самого Ѓулгакова,  несмотрЯ  на  свое  рыбачье  увлеченье,
принЯлись громко хохотать. Ќаконец выбрали и  накидали  целые  груды  мокрой
сети, то есть стен или крыльев невода, показалась мотнЯ, из длинной и  узкой
сделавшаЯсЯ широкою и круглою от множества попавшейсЯ  рыбы;  наконец  стало
так трудно тащить по мели, что принуждены  были  остановитьсЯ  из  опасениЯ,
чтоб не лопнула мотнЯ; поднЯв высоко верхние подборы,  чтоб  рыба  не  могла
выпрыгивать, несколько человек с ведрами  и  ушатами  бросились  в  воду  и,
хватаЯ рыбу, битком набившуюсЯ в мотню, как в мешок, накладывали ее  в  свою
посуду, выбегали на берег, вытрЯхивали на землю добычу и снова бросались  за
нею; облегчив таким образом тЯгость груза, все дружно схватились  за  нижние
и верхние подборы и с громким криком выволокли мотню на берег. ђыбы  поймали
такое множество, какого не ожидали, и потому послали за телегой; по  большей
части были серебрЯные и золотые  лещи,  Ярко  блиставшие  на  лунном  свете;
попалось также довольно крупной  плотвы,  Язей  и  окуней;  щуки,  жерехи  и
головли повыскакали,  потому  что  были  вороваты,  как  утверждали  рыбаки.
‘колько тут было суматошной беготни и веселого крику! „амы  также  принимали
живое участие. џ  часто  слышал  восклицаниЯ  …всеича:  "‚от  лещ-то!  ђовно
заслон!" Ќо, видно, Я был настоЯщий рыбак по природе,  потому  что  и  тогда
говорил …всеичу: "‚от если б на  удочку  вытащить  такого  леща!"  Њне  даже
как-то стало невесело, что поймали такое  множество  крупной  рыбы,  котораЯ
могла бы клевать у нас; мне было  жалко,  что  так  опустошили  озеро,  и  Я
печально говорил …всеичу, что теперь уж не будет такого клеву,  как  прежде;
но он успокоил менЯ, уверив, что в озере такаЯ тьма-тьмущаЯ рыбы, что  озеро
так велико и тЯнули неводом так далеко от наших мостков, что клев  будет  не
хуже прежнего. "‚от завтра сам  увидишь,  соколик",  -  прибавил  он,  и  Я,
совершенно успокоенный  его  словами,  развеселилсЯ  и  принЯл  более  живое
участие в общем деле.  Њало-помалу  все  пришло  в  порЯдок:  крупной  рыбой
нагрузили телегу, а остальную понесли в ведрах и ушате. ‚се общество  весело
пошло домой за телегой, нагруженною рыбой. ѓенерал  Њансуров  был  довольнее
всех, несмотрЯ на то что весь запачкалсЯ и вымочилсЯ чуть  ли  не  по  поЯс.
Њать ожидала нас на дворе, сидЯ, при дымном костре от комаров, за  самоваром
и чайным прибором. умно и живо рассказывали ей все о  наших  подвигах,  она
дивилась общему увлечению, не понимала  его,  смеЯлась  над  нами,  а  всего
более над довольно толстым и мокрым генералом, который ни за  что  не  хотел
переодетьсЯ. Њать, удостоверившись, что мои  ноги  и  платье  сухи,  напоила
менЯ чаем и уложила спать под один полог  с  сестрицей,  котораЯ  давно  уже
спала, а сама воротилась к гостЯм. Љак было весело мне  засыпать  под  нашим
пологом, вспоминаЯ недавнюю тоню, слыша  сквозь  дверь,  завешенную  ковром,
громкий смех и веселые речи, мечтаЯ о завтрашнем утре, когда мы  с  …всеичем
с удочками сЯдем  на  мостках!  Џроснувшись  на  другой  день  поутру  ранее
обыкновенного, Я увидел, что мать уже встала, и узнал, что она  начала  пить
свой кумыс и гулЯть по двору и по дороге, ведущей в “фу; отец  также  встал,
а гости наши еще спали: женщины занимали  единственную  комнату  подле  нас,
отделенную перегородкой, а мужчины  спали  на  подволоке,  на  толстом  слое
сена, покрытом кожами и простынЯми. џ  проворно  оделсЯ,  побежал  к  матери
поздороватьсЯ  и  попросилсЯ  удить.  Њать  отпустила  менЯ  без   малейшего
затруднениЯ, и Я без чаю поспешил с …всеичем  на  озеро.  Џрав  был  …всеич!
Ќикогда так еще не клевала рыба, как в это утро.  "‚от  видишь,  соколик,  -
говорил …всеич, - рыбы-то стало больше. …е вечор  напугали  неводом,  она  и
привалила сюда". ‘праведливо ли было  заключение  …всеича  или  нет,  только
рыба брала отлично.  ‘транно,  что  моЯ  охотничьЯ  жадность  слишком  скоро
удовлетворилась от мысли: "„а куда же нам деватьсЯ с этой рыбой,  которой  и
вчера наловлено такое множество?" ‚последствии развилось во мне это  чувство
в больших размерах и всегда охлаждало мою охотничью  горЯчность.  џ  сообщил
мое сомнение …всеичу, но он говорил, что это ничего, что  всю  рыбу  сегоднЯ
же пересушим или прокоптим. •отЯ такое объЯснение менЯ несколько  успокоило,
но Я захотел воротитьсЯ домой гораздо ранее обыкновенного.
     ______________
     *  ЉлЯчами  называютсЯ  боковые  концы  или  краЯ  невода,  пришитые  к
деревЯнным палкам. (Џримеч. автора.)
     ** ЊотнЯ - середина невода, имеющаЯ фигуру длинного и  к  концу  узкого
мешка. (Џримеч. автора.)

     ѓости прогостили у нас еще два днЯ,  Њансуров  не  мог  оставатьсЯ  без
какого-нибудь охотничьего занЯтиЯ; в этот же день вечером он ходил  с  отцом
и с мужем Џараши, ”едором,  ловить  сетью  на  дудки  перепелов.  Ћчень  мне
хотелось посмотреть этой ловли, но мать не пустила. ”едор принес мне  живого
перепела, которого посадил Я в какое-то лукошечко,  сплетенное  …всеичем  из
зеленых прутьев. Ќа другой день Њансуров  ходил  на  охоту  с  ружьем  также
вместе  с  моим  отцом;  с  ними  было  две  легавых   собаки,   привезенных
Њансуровым. Ћхотники принесли несколько уток и десЯтка два  разных  куликов;
все это было рассмотрено мною с величайшим вниманием. Ќа охоту  с  ружьем  Я
не смел уже и попроситьсЯ, хотЯ думал, что почему  бы  и  мне  с  ‘уркой  не
поохотитьсЯ? ‚прочем, где же  было  мне  ходить  за  охотниками  по  кочкам,
болотам и камышам? Ќо зато обе гостьи каждый вечер ходили удить со  мной  на
озеро; удить они не умели, а потому и рыбы выуживали мало; к тому же  комары
так нападали на них, особенно на солнечном закате, что они бросали удочки  и
убегали домой; весьма неохотно, но и Я,  совершенно  свыкшийсЯ  с  комарами,
должен был возвращатьсЯ также домой.
     Ќаконец гости уехали, взЯв обещание с  отца  и  матери,  что  мы  через
несколько  дней  приедем  к  €вану  Ќиколаичу  Ѓулгакову   в   его   деревню
Ђлмантаево, верстах в двадцати от ‘ергеевки, где гостил Њансуров с  женою  и
детьми. џ был рад, что уехали гости,  и  понЯтно,  что  очень  не  радовалсЯ
намерению ехать в Ђлмантаево; а сестрица моЯ, напротив, очень  обрадовалась,
что  увидит  маленьких  своих  городских  подруг  и  знакомых:  с  девочками
Њансуровыми она была дружна, а с Ѓулгаковыми только знакома.
     ‚о все времЯ моего детства и в первые годы отрочества заметно  было  во
мне странное свойство: Я не дружилсЯ с своими сверстниками  и  тЯготилсЯ  их
присутствием даже тогда, когда оно не  мешало  моим  охотничьим  увлечениЯм,
которым и в ребЯчестве Я страстно предавалсЯ. ќто свойство называли  во  мне
нелюдимством, дикостью и робостью; говорили, что Я боюсь чужих.  Њне  всегда
были очень досадны такие обвиненьЯ, и, конечно, они умножали  мою  природную
застенчивость. ќто свойство не могло происходить  из  моей  природы,  весьма
сообщительной и слишком откровенной, как оказалось в  юношеских  годах;  это
происходило, вероЯтно,  от  долговременной  болезни,  с  которою  неразлучно
отчужденье  и  уединенье,  заставлЯющие  сосредоточиватьсЯ  и  малое   дитЯ,
заставлЯющие его уходить в глубину внутреннего своего мира,  которым  трудно
делитьсЯ с посторонними людьми. …ще более оно  происходило  от  постоЯнного,
часто исключительного сообщества матери и постоЯнного  чтениЯ  книг.  ѓолова
моЯ  была  старше  моих  лет,  и  общество  однолетних  со  мною  детей   не
удовлетворЯло менЯ, а длЯ старших Я был сам молод.
     ‡доровье матери видимо укреплЯлось. Љроме обыкновенных прогулок  пешком
ежедневно поутру и к вечеру мать очень часто ездила  в  поле  прокатыватьсЯ,
особенно в серенькие дни, вместе с отцом, со мною  и  сестрицей  на  длинных
крестьЯнских дрогах, с которыми Я познакомилсЯ еще в Џарашине. Њать  скучала
этими поездками, но считала их полезными длЯ своего здоровьЯ, да они и  были
предписаны докторами при употреблении  кумыса;  отцу  моему  прогулки  также
были скучноваты, но всех более ими скучал Я, потому  что  они  мешали  моему
уженью, отнимаЯ иногда самое  лучшее  времЯ.  ђедко  случалось,  чтобы  мать
отпускала менЯ с отцом или …всеичем до окончаниЯ своей  прогулки;  точно  то
же было и вечером; но почти всЯкий день Я находил времЯ поудить.
     ‚ половине  июнЯ  начались  уже  сильные  жары;  они  составлЯли  новое
препЯтствие к моей охоте: мать  боЯлась  действиЯ  летних  солнечных  лучей;
увидев же  однажды,  что  шеЯ  у  менЯ  покраснела  и  покрылась  маленькими
пузыриками, как будто от шпанской мушки, что, конечно, произошло от  солнца,
она приказала, чтобы всегда в десЯть часов  утра  Я  уже  был  дома.  Љак  Я
просил у бога сереньких дней, в которые мать позволЯла мне удить  до  самого
обеда и в которые рыба клевала  жаднее.  Љакое  счастие  сидеть  спокойно  с
…всеичем на мостках, насаживать, закидывать удочки, следить  за  наплавками,
не опасаЯсь, что пора идти домой, а  весело  поглЯдываЯ  на  ‘урку,  который
всегда или сидел, или спал на берегу, развалЯсь на солнце! Ќо  зато  чтение,
письмо и  арифметика  очень  туго  подвигались  вперед,  и  детские  игры  с
сестрицей начинали терЯть длЯ менЯ свою занимательность и приЯтность.
     —ерез неделю поехали мы к Ѓулгаковым в Ђлмантаево,  которое  мне  очень
не понравилось, чего и ожидать было должно по моему  нежеланию  туда  ехать;
но и в самом деле никому не могло понравитьсЯ его  ровное  местоположенье  и
дом на пустоплесье, без сада и тени, на солнечном припеке. Џравда,  недалеко
от дому протекала очень рыбнаЯ и довольно сильнаЯ  река  “ршак,  на  которой
пониже деревни находилась большаЯ мельница с широким прудом; но и  река  мне
не понравилась, во-первых, потому, что всЯ от берегов поросла камышами,  так
что и воды было не видно, а во-вторых, потому, что вода в ней была горька  и
не только люди ее не употреблЯли, но даже  и  скот  пил  неохотно.  ‚прочем,
горьковатость воды не имела дурного влиЯниЯ  на  рыбу,  которой  водилось  в
“ршаке множество и которую находили все  очень  вкусною.  “дить  около  дома
было невозможно по причине отлогих берегов, заросших густыми камышами, а  на
мельнице удили только с плотины около кауза и вешнЯка*, особенно в  глубокой
Яме, или водоемине, выбитой под ним водою. Њы ездили  туда  один  раз  целым
обществом, разумеетсЯ, около завтрака, то есть совсем не  вовремЯ,  и  ловлЯ
была очень неудачна;  но  мельник  уверЯл,  что  рано  утром,  до  солнышка,
особенно с весны и к осени, рыба берет очень крупнаЯ и  всего  лучше  в  Яме
под вешнЯком.
     ______________
     * ‚ешнЯк - подъемные ворота в плотинах и запрудах длЯ  спуска  излишней
воды (при весеннем половодье).

     •озЯин, €ван Ќиколаич Ѓулгаков, был большой охотник до лошадей,  борзых
собак и верховой езды. “ них в доме все ездили  верхом  -  и  дамы  и  дети.
Ѓулгаков,  как-то  особенно  менЯ  полюбивший,  захотел  непременно  и  менЯ
посадить на лошадь. Њне стыдно было сказать, что Я боюсь, и Я согласилсЯ.  “
менЯ была мысль, что маменька не позволит; но, как нарочно,  мать  отвечала,
что если Я не трушу, то она очень рада. ’акие слова укололи  мое  самолюбие,
и Я скрепЯ сердце сказал, что не трушу. Џривели детскую  маленькую  лошадку;
все вышли на крыльцо, менЯ посадили и дали мне в руки повод.  Џокуда  …всеич
вел моего конЯ, Я превозмогал свой страх; но как скоро он выпустил узду -  Я
совершенно растерЯлсЯ; поводьЯ выпали у менЯ из рук, и никем не  управлЯемаЯ
моЯ лошадка побежала  рысью  к  конюшне.  ‘трах  превозмог  самолюбие,  и  Я
принЯлсЯ  кричать;  потерЯв  равновесие,  Я,  конечно,  бы  упал,   если   б
выбежавший навстречу конюх не  остановил  смирную  лошадь.  Ћбщий  хохот  на
крыльце терзал мое ребЯчье самолюбие,  и  Я,  смутившись  окончательно,  как
только снЯли менЯ с лошади, убежал через заднее крыльцо  в  занимаемую  нами
комнату. џ долго неутешно плакал и целый день не мог ни  на  кого  смотреть.
ќто  обстоЯтельство  мне  особенно  памЯтно  потому,  что  Я  в  первый  раз
сознательно подосадовал на отца и мать:  зачем  и  они  смеютсЯ  надо  мною?
"ђазве они не видЯт, как мне больно  и  стыдно?  -  думал  Я.  -  Ћтчего  же
сестрица не смеетсЯ, а жалеет обо  мне  и  даже  плачет?"  ’ут  только  Я  с
горестью  убедилсЯ  в  моей  трусости,  и  эта  мысль  долго  возмущала  мое
спокойствие. - Џо счастию, на другой день  мы  уехали  из  Ђлмантаева.  Њать
хотела пробыть два днЯ, но кумыс, которого  целый  бочонок  был  привезен  с
нами во льду, окреп,  и  мать  не  могла  его  пить.  Ћ,  с  какой  радостью
возвращалсЯ Я в мою милую ‘ергеевку!
     ‘ергеевка понравилась мне еще более  прежнего,  хотЯ,  правду  сказать,
кроме  озера  и  старых  дубов,  ничего  в  ней  хорошего  не  было.   ЋпЯть
по-прежнему спокойно и  весело  потекла  наша  жизнь,  Я  начинал  понемногу
забывать несчастное  происшествие  с  верховой  лошадкой,  обнаружившее  мою
трусость и покрывшее менЯ, как Я тогда думал, вечным стыдом. Њать и  отец  и
не поминали об этом, а  моЯ  сестрица  и  подавно.  Ќо  …всеич,  мой  добрый
дЯдька, неугомонный …всеич корил  менЯ  беспрестанно.  "ќх  ты,  соколик,  -
говорил он, - ну, чего оробел? ‹ошадка пресмирнаЯ, а ты давай кричать.  ‚едь
это ты не лошади испугалсЯ, а чужих людей. џ  ведь  говорил,  что  ты  чужих
боишьсЯ. Ќу, какой ты будешь кавалер? Ђ  про  войну  читать  и  рассказывать
любишь. Џослушаешь тебЯ, так ты один на целый  полк  пойдешь!"  ќти  простые
речи,  сказанные  без  всЯкого  умысла,  казались  мне  самыми  Язвительными
укоризнами. џ доказывал …всеичу, что это совсем другое, что на  войне  Я  не
испугаюсь, что с греками Я бы на всех варваров  пошел.  Ќо  мысленно  Я  уже
давал обещание себе: во-первых, не говорить с …всеичем  о  "походе  младшего
Љира", о котором любил ему рассказывать, и, во-вторых, преодолеть мой  страх
и выучитьсЯ ездить верхом. џ стал просить об этом отца и мать  и  получил  в
ответ:  "Ќу,  куда  еще  тебе  верхом  ездить!"  -  и  ответ  мне  очень  не
понравилсЯ. Њежду тем укоризны …всеича продолжались и так  оскорблЯли  менЯ,
что Я иногда сердилсЯ  на  него,  а  иногда  плакал  потихоньку.  џ  решилсЯ
попросить, чтоб он не  говорил  более  об  этом,  и  добрый  …всеич  наконец
перестал  поминать  про  алмантаевское  приключение.  џ  успокоилсЯ  и  стал
забывать  о  нем.  ‚друг  приехали  Ѓулгаковы  со  старшими  детьми.   ’очно
что-нибудь укололо менЯ в сердце! џ подумал, что  как  увидЯт  менЯ,  так  и
начнут  смеЯтьсЯ,  и  хотЯ  этого  не  случилось  при  первой  встрече,   но
ежеминутное ожидание насмешек так смущало менЯ, что Я  краснел  беспрестанно
безо всЯкой причины. ‘лава богу, все, кроме менЯ, забыли мой позор!..  ѓости
прожили  у  нас  несколько  дней.  Ѓез  Ђ.Џ.Њансурова,  этого  добрейшего  и
любезнейшего из людей, охоты не клеились, хотЯ была и тонЯ, только  днем,  а
не ночью и, разумеетсЯ, не так изобильнаЯ, хотЯ ходили на охоту с ружьЯми  и
удили целым обществом на озере. Ћднако всем было весело,  кроме  менЯ,  и  с
тайною радостью проводил Я больших и маленьких гостей, впрочем, очень  милых
и добрых детей.
     ЏроводЯ гостей, отец вздумал потЯнуть неводом  известное  рыбное  плесо
на реке Ѓелой, котораЯ текла всего в полуверсте от нашего жильЯ:  ему  очень
хотелось поймать стерлЯдей, и  он  даже  говорил  мне:  "—то,  ‘ережа,  кабы
попалась белорыбица  или  осетр?"  џ  уверЯл,  что  непременно  попадет!  Њы
поехали после обеда с целым обозом: повезли  две  лодки,  невод  и  взЯли  с
собой всех людей.  ЃелаЯ  тут  была  нешир