мне называть  себЯ  бабушкой.  Ђлександра  €вановна  печально  улыбнулась  и
сказала: "ЏрасковьЯ €вановна не любит называтьсЯ бабушкой  и  приказала  мне
называть ее тетушкой, и Я уже привыкла ее так звать. џ ей такаЯ  же  роднаЯ,
как и вы: только Я беднаЯ девка и сирота, а вы ее наследники". џ  ничего  не
понЯл; грустно  звучали  ее  слова,  и  мне  как  будто  стало  грустно;  но
ненадолго. Љартины и великолепное убранство дома вдруг представились мне,  и
Я принЯлсЯ с восторгом рассказывать моей  сестрице  и  другим  все  виденные
мною чудеса. Ђлександра  €вановна  беспрестанно  улыбалась  и  наконец  тихо
промолвила: "ќкой ты дитЯ!" џ был смущен такими словами и как будто  охладел
в  конце  моих   рассказов.   Џотом   Ђлександра   €вановна   начала   опЯть
расспрашивать менЯ про нашу родную бабушку и про  Ѓагрово.  џ  подумал:  "Ќу
что говорить о Ѓагрове после —урасова?" Ќо не так, видно, думала  Ђлександра
€вановна и продолжала менЯ расспрашивать  обо  всех  безделицах.  Џотом  она
стала сама мне рассказывать про себЯ: как ее отец и мать жили в бедности,  в
нужде, и оба померли; как ее взЯл было к себе в Ѓагрово покойный  мой  и  ее
родной дедушка ‘тепан Њихайлович, как приехала ЏрасковьЯ €вановна  и  увезла
ее к себе в —урасово и как живет она у ней вместо приемыша  уже  шестнадцать
лет. ‚друг вошла какаЯ-то толстаЯ, высокаЯ и немолодаЯ  женщина,  которой  Я
еще  не  знал,  и  стала  нас  ласкать  и  целовать;  ее   называли   „арьей
‚асильевной; ее фамилии Я и теперь не знаю. Ћдета она была  как-то  странно:
платье на ней было господское, а повЯзана она  была  платком,  как  двороваЯ
женщина. Џосле Я узнал, что платьЯ обыкновенно дарила ей ЏрасковьЯ  €вановна
с своего плеча и требовала,  чтобы  она  носила  их,  а  не  прЯтала.  „арьЯ
‚асильевна с первого взглЯда мне не очень понравилась, да и заметил  Я,  что
она с Ђлександрой  €вановной  недружелюбно  обходилась;  но  впоследствии  Я
убедилсЯ, что она была  тоже  добраЯ,  хотЯ  и  смешнаЯ  женщина.  ЏрасковьЯ
€вановна привыкла к ней и жаловала ее особенно за прекрасный голос,  который
у ней и в старости был хорош. Ћна пустилась растабарывать не  с  нами,  а  с
Џарашей и кормилицей. Ђлександра €вановна,  шепнув  мне  тихо:  "Џришла  все
выведывать у слуг", ушла с неудовольствием. Ћставшись  на  свободе,  Я  увел
сестрицу в кабинет, где мы спали с отцом и  матерью,  и,  позабыв  смутившие
менЯ слова "экой ты дитЯ", принЯлсЯ вновь рассказывать и описывать  гостиную
и диванную, украшаЯ все по своему обыкновенью. ЊилаЯ  сестрица  жалела,  что
не видала этих  комнат  и  залы,  которую  она  вчера  мало  разглЯдела.  Њы
принЯлись рассуждать по-своему о Џрасковье €вановне, об Ђлександре  €вановне
и о „арье ‚асильевне. ‘естрица так менЯ любила, что обо  всем  думала  точно
то же, что и Я, и мы с ней всегда во всем были согласны.
     ______________
     *  ’ак  стали  называть  бывшую  некогда  спальню  Џрасковьи  €вановны.
(Џримеч. автора.)

     Њежду тем дом, который был пуст и тих, когда Я  его  осматривал,  начал
наполнЯтьсЯ  и  оживлЯтьсЯ.  ‚  гостиной  и  диванной  поЯвились  гости,   и
ЏрасковьЯ €вановна вышла к ним вместе с отцом  моим  и  матерью.  Ђлександра
€вановна также Явилась к своей должности - занимать гостей, которых на  этот
раз  было  человек  пЯтнадцать.  Њежду  прочим,  тут  находились:  Ђлександр
Њихайлыч Љарамзин с женой, Ќикита Ќикитич ”илософов с  женой,  г-н  Џетин  с
сестрою, какой-то помещик Ѓедрин, которого бранила и  над  которым  в  глаза
смеЯлась ЏрасковьЯ €вановна, Њ.‚.‹енивцев с женой и Џавел  €ваныч  Њиницкий,
недавно женившийсЯ на  ‚арваре  ‘ергеевне  Џлещеевой;  это  была  прекраснаЯ
пара, как все тогда их называли, и ЏрасковьЯ €вановна их очень  любила:  оба
молоды, хороши собой и горЯчо привЯзаны друг к другу. —ерез  несколько  дней
Њиницкие сделались друзьЯми с моим отцом и  матерью.  Ћни  жили  в  двадцати
пЯти верстах от  —урасова,  возле  самого  упраздненного  городка  ’агаЯ,  и
потому езжали к Џрасковье €вановне каждую неделю,  даже  чаще.  Њиницкие,  в
этот день, вместе с моим отцом, приходили  к  нам  в  комнаты  и  очень  нас
обласкали. Њы полюбили их, как родных. Џеред самым  обедом  мать  пришла  за
нами  и  водила  нас  обоих  с  сестрицей  в  гостиную.  ЏрасковьЯ  €вановна
показывала нас гостЯм, говорЯ: "‚от мои Ѓагровы, прошу любить  да  жаловать.
Ђ как ‘ережа похож на дЯдю ѓригорьЯ Џетровича!" ‚се ласкали,  целовали  нас,
особенно мою сестрицу, и говорили, что она будет красавица,  чем  Я  осталсЯ
очень доволен.  Ќасчет  моего  сходства  с  каким-то  прадедушкой  никто  не
сомневалсЯ, потому что никто его не видывал. ѓости, кроме Њиницких,  которых
Я уже знал, мне не очень понравились;  особенно  невзлюбил  Я  одну  молодую
даму,  котораЯ  причиталась  в  родню  моему  отцу  и  котораЯ  беспрестанно
кривлЯлась  и  как-то  странно  выворачивала   глаза.   ЏрасковьЯ   €вановна
беспрестанно ее бранила, а та смеЯлась. ‚се это показалось мне  и  странным,
и неприЯтным.  Џеред  самым  обедом  нас  отослали  на  нашу  половину:  это
название утвердилось  за  нашими  тремЯ  комнатами.  Њы  прежде  никогда  не
обедали розно с отцом и матерью, кроме того времени, когда  мать  уезжала  в
Ћренбург или когда была больна, и то мы  обедали  не  одни,  а  с  дедушкой,
бабушкой и тетушкой, и мне такое отлучение  и  одиночество  за  обедом  было
очень грустно. џ не скрыл от матери моего чувства; она очень  хорошо  понЯла
его и разделЯла со мной, но сказала, что нельзЯ не исполнить волю  Џрасковьи
€вановны, что она добраЯ и очень нас любит. "‚прочем, - прибавила она, -  со
временем Я надеюсь как-нибудь это устроить". Њать  ушла.  Џечально  сели  мы
вдвоем с милой моей сестрицей за обед в большой столовой,  где  накрыли  нам
кончик стола, за которым могли бы поместитьсЯ десЯть человек. ЌачалсЯ шум  и
беготнЯ  лакеев,  которых  было  множество  и  которые  не   только   громко
разговаривали и смеЯлись, но даже ссорились  и  толкались  и  почти  дрались
между собою; к ним  беспрестанно  прибегали  девки,  которых  оказалось  еще
больше, чем лакеев. €з столовой был коридор в  девичью,  и  потому  столоваЯ
служила единственным сообщением в доме;  на  лаковом  желтом  ее  полу  была
протоптана дорожка из коридора в лакейскую. ’ут-то наглЯделись мы с  сестрой
и наслушались того, о чем до сих пор понЯтиЯ не имели  и  что,  по  счастью,
понЯть не могли. …всеич и Џараша, бывшие при нас неотлучно,  сами  пришли  в
изумленье и даже страх от наглого бесстыдства  и  своевольЯ  окружавшей  нас
прислуги. џ слышал, как …всеич шепотом говорил Џараше:  "—то  это!  ѓосподи!
Људа мы попали? •орош  господский,  богатый  дом!  „а  это  разбой  денной!"
Џараша отвечала ему в том же смысле. Њежду тем  об  нас  совершенно  забыли.
Ћстатки кушаний, приносимых  из  залы,  ту  же  минуту  нарасхват  съедались
жадными девками  и  лакеЯми.  Ѓуфетчик  €ван  Ќикифорыч,  которого  величали
казначеем, только и хлопотал, кланЯлсЯ и просил об одном,  чтоб  не  трогали
блюд до тех пор, покуда не подадут их господам за стол. …всеич не знал,  что
и делать. Ќа все его представленьЯ  и  требованьЯ,  что  "надобно  же  детЯм
кушать", не обращали никакого вниманиЯ,  а  казначей,  человек  смирный,  но
нетрезвый, со вздохом отвечал: "„а что же мне  делать,  …фрем  …всеич?  ‘ами
видите, какаЯ вольница! ‚сЯкий день, ложась спать, благодарю  господа  моего
бога, что голова на плечах осталась. Џросите особого стола".  …всеич  пришел
в совершенное отчаЯнье, что  дети  останутсЯ  не  кушамши;  жаловатьсЯ  было
некому: все господа сидели за столом. “сердный и горЯчий дЯдька  мой  скоро,
однако, принЯл решительные меры. Џрежде всего он перевел нас из  столовой  в
кабинет, затворил дверь и велел Џараше заперетьсЯ изнутри, а сам  побежал  в
кухню, отыскал какого-то поваренка из багровских, велел сварить длЯ нас  суп
и зажарить на сковороде битого мЯса. …всеич поспешно воротилсЯ к нам и  стал
ожидать конца обеда, чтоб немедленно вызвать через кого-нибудь нашу  мать  и
чтобы  донести  обо  всем  происходившем  в  столовой.   ‚след   за   стуком
отодвигаемых стульев и кресел прибежала к нам  Ђлександра  €вановна.  “знав,
что мы и не начинали обедать, она очень встревожилась, осердилась,  призвала
к ответу буфетчика, который, боЯсь лакеев, бессовестно солгал,  что  никаких
блюд не осталось  и  подать  нам  было  нечего.  •отЯ  Ђлександра  €вановна,
представлЯЯ в доме некоторым образом лицо хозЯйки, очень хорошо  знала,  что
это бессовестнаЯ ложь, хотЯ она вообще хорошо знала чурасовское лакейство  и
сама от него много терпела, но и она не могла себе  вообразить,  чтоб  могло
случитьсЯ что-нибудь похожее на случившеесЯ  с  нами.  Ћна  вызвала  к  себе
дворецкого  ЌиколаЯ  и  даже  главного  управителЯ  Њихайлушку,   живших   в
особенном флигеле, рассказала им обо  всем  и  побожилась,  что  при  первом
подобном случае она доложит об этом тетушке.  Ќиколай  отвечал,  что  дворнЯ
давно у него от рук отбилась и что это давно известно Џрасковье €вановне,  а
Њихайлушка, на которого  Я  смотрел  с  особенным  любопытством,  с  большою
важностью сказал, Явно стараЯсь оправдать лакеев, что  это  ошибка  поваров,
что кушанье  сейчас  подадут  и  что  он  не  советует  тревожить  Џрасковью
€вановну такими пустЯками. ’олько что  они  ушли,  пришла  мать.  Ђлександра
€вановна, очень встревоженнаЯ, начала ее обнимать и просить у  нее  прощеньЯ
в том, что случилось с детьми.  Ћна  прибавила,  что  если  дело  дойдет  до
тетушки, то весь ее гнев упадет на нее, ни в  чем  тут  не  виноватую.  Њать
очень дружески ее успокоила, говорЯ, что это безделица  и  что  дети  поедЯт
после (она уже слышала, что нам готовЯт особое кушанье)  и  что  тетушка  об
этом никогда не узнает. “спокоеннаЯ Ђлександра €вановна ушла к гостЯм,  а  Я
принЯлсЯ подробно рассказывать матери все виденное  и  слышанное  мной.  ’ут
моЯ мать так взволновалась, что всЯ покраснела  и  чуть  не  заплакала.  Ћна
очень благодарила …всеича, что он узел нас из столовой, приказала,  чтоб  мы
всегда  обедали  в  кабинете,  и  строго  подтвердила  ему  и  Џараше,  чтоб
чурасовскаЯ прислуга никогда и близко к нам не подходила.  …всеич  и  Џараша
ушли, а с ними и сестрица.
     Ћставшись  наедине  с  матерью,  Я  обнЯл  ее  и  поспешил   предложить
множество вопросов обо всем, что видел и  слышал.  Њать  очень  смущалась  и
затруднЯлась ответами. џ уже давно и хорошо знал, что  есть  люди  добрые  и
недобрые; этим последним словом Я определЯл все дурные качества и пороки.  џ
знал, что есть господа, которые  приказывают,  есть  слуги,  которые  должны
повиноватьсЯ приказаниЯм, и что Я сам, когда вырасту,  буду  принадлежать  к
числу господ, и что тогда менЯ будут слушатьсЯ, а что до тех  пор  Я  должен
всЯкого просить об исполнении какого-нибудь моего желаниЯ. Ќо как  Џрасковью
€вановну Я считал такою великою госпожой, что ей  все  должны  повиноватьсЯ,
даже мы,  то  и  трудно  было  объЯснить  мне,  как  осмеливаютсЯ  слуги  не
исполнЯть ее приказаний, так  сказать,  почти  на  глазах  у  ней?  џ  очень
помнил, как она говорила моей матери: "Џриказывай - все будет  исполнЯтьсЯ".
џ сначала думал, что лакеи и девки, пожиравшие остатки блюд,  просто  хотели
кушать, что они были голодны; но менЯ уверили в противном, и Я  почувствовал
к ним большое отвращенье. Ќеприличных шуток  и  намеков  Я,  разумеетсЯ,  не
понЯл и в бесстыдном обращении прислуги видел только  грубость  и  дерзость,
замеченную мною у мальчиков в народном училище. Њать утвердила менЯ в  таких
мыслЯх. Ќо все мои вопросы об Ђлександре €вановне, об ее положении в доме  и
об ее отношении к благодетельнице нашей  Џрасковье  €вановне  мать  оставила
без ответа, прибегнув к обыкновенной отговорке,  что  Я  еще  мал  и  понЯть
этого не могу. Њежду тем  смирный  буфетчик  и  …всеич  принесли  нам  обед;
позвали сестрицу, и мы,  порЯдочно  проголодавшись,  поели  очень  весело  и
аппетитно, особенно  потому,  что  маменька  сидела  с  нами.  Џосле  нашего
позднего обеда мать ушла к гостЯм, а мы  с  сестрицей  принЯлись  устраивать
мое  маленькое  хозЯйство,   состоЯвшее   в   размещении   книжек,   бумаги,
чернильницы, линейки и проч. ‘верх того у менЯ был удивительный ларчик,  или
шкафик, оклеенный  резной  костью,  в  котором  находилось  восемь  Ящичков,
наполненных моими сокровищами, то есть окаменелостЯми, чертовыми пальцами  и
другими  редкими  камешками,  всегда  называемыми  мною  штуфами.  Љрючки  с
лесами, грузилами и поплавками, снЯтые с  удилищ,  также  занимали  один  из
Ящиков. ‚се восемь Ящиков  запирались  вдруг,  очень  хитрым  замком,  тайну
которого Я хранил от всех, кроме  сестрицы.  „лЯ  такого  диковинного  ларца
очищалось самое лучшее и видное место. Њы поставили его на бюро и  при  этом
случае пересмотрели вновь, неизвестно в который раз, все мои  драгоценности.
Џотом приходил к нам отец; мать  сказала  ему  о  нашем  позднем  обеде;  он
пожалел, что мы были долго голодны, и поспешно ушел, сказав, что  он  играет
с тетушкой в пикет. ‚скоре после чаю, который привелось нам пить  немедленно
после обеда, пришла к нам маменька и сказала, что более к гостЯм  не  пойдет
и что ЏрасковьЯ €вановна  сама  ее  отпустила,  заметив  по  лицу,  что  она
устала. Њать  в  самом  деле  казалась  утомленною  и  сейчас  после  нашего
детского ужина легла в  постель.  џ  обрадовалсЯ  случаю  поговорить  с  нею
наедине и порасспросить кое о чем,  казавшемсЯ  мне  непонЯтным,  как  вдруг
неожиданно Явилась Ђлександра €вановна. ‚идно было,  что  она  полюбила  мою
мать, потому что все обнимала ее и говорила  с  ней  очень  ласково  и  даже
потихоньку. џ не мог  расслушать  всех  разговоров,  но  хорошо  понЯл,  что
Ђлександра €вановна жаловалась на свое житье,  даже  плакала,  оговариваЯсь,
впрочем, что она не тетушку обвинЯет, а свою  несчастную  судьбу.  •отЯ  мне
было жаль ее, но через несколько времени Я заснул под шепот ее рассказов.
     Џроснувшись на следующее утро, услышал Я живые разговоры между отцом  и
матерью. €м не длЯ чего было  рано  вставать  и  было  о  чем  переговорить,
потому что в продолжение  прошедшего  днЯ  не  имели  они  свободной  минуты
побыть друг с другом наедине. џ не подал никакого  знака,  что  не  сплю,  и
слушал с усиленным вниманием. Њать говорила с жаром  о  Џрасковье  €вановне:
хвалила ее простой и здравый ум, ее открытый,  веселый  и  прЯмой  нрав,  ее
правдивые, хотЯ подчас резкие и грубые,  речи.  Ђлександра  €вановна  успела
накануне вечером, когда Я заснул, сообщить моей матери много подробностей  о
Џрасковье €вановне, которую,  по  мнению  матери,  она  не  умела  понЯть  и
оценить и в которой она видела только капризность и странности. Њать в  свою
очередь пересказывала моему отцу  речи  Ђлександры  €вановны,  состоЯвшие  в
том, что Џрасковью €вановну за богатство все уважают, что даже всЯкий  новый
губернатор приезжает с ней знакомитьсЯ; что сама ЏрасковьЯ  €вановна  никого
не уважает и не любит; что она своими гостЯми или  забавлЯетсЯ,  или  ругает
их в глаза; что она длЯ своего покоЯ и удовольствиЯ не  входит  ни  в  какие
хозЯйственные дела, ни в свои, ни в крестьЯнские, а все предоставила  своему
поверенному Њихайлушке, который от крестьЯн пользуетсЯ  и  наживает  большие
деньги, а дворню и лакейство до того избаловал, что вот как они  и  с  нами,
будущими наследниками, поступили; что ЏрасковьЯ €вановна большаЯ  странница,
терпеть не может попов и монахов и нищим никому копеечки не подаст;  молитсЯ
богу по капризу, когда ей захочетсЯ, - а не захочетсЯ, то  и  середи  обедни
из церкви уйдет; что свЯщенника  и  причет  содержит  она  очень  богато,  а
никого из них к себе в дом не пускает, кроме попа с крестом, и  то  в  самые
большие праздники; что первое ее удовольствие летом - сад,  за  которым  она
ходит, как садовник, а зимою любит она петь песни,  слушать,  как  их  поют,
читать книжки или играть в карты; что  ЏрасковьЯ  €вановна  ее,  сироту,  не
любит, никогда не ласкает  и  денег  не  дает  ни  копейки,  хотЯ  позволЯет
выписывать  из  города  или  покупать  у  разносчиков  все,  что  Ђлександре
€вановне вздумаетсЯ; что сколько ни просили ее посторонние  почтенные  люди,
чтоб она своей внучке-сиротке что-нибудь при жизни назначила, длЯ того  чтоб
она могла  жениха  найти,  -  ЏрасковьЯ  €вановна  и  слышать  не  хотела  и
отвечала, что Ѓагровы родную племЯнницу не бросЯт  без  куска  хлеба  и  что
лучше век оставатьсЯ в девках, чем навЯзать себе на  шею  мужа,  который  из
денег женилсЯ бы на ней, на рЯбой кукушке, да после и вымещал бы ей  за  то.
Љ этому мать прибавила от себЯ, что, конечно, никто  лучше  самой  Џрасковьи
€вановны не узнал на опыте, каково выйти замуж за человека, который  женитсЯ
на богатстве. ‚се слышанное мною произвело какой-то разлад  в  моей  голове.
…сли б мать не сказала прежде, что Ђлександра  €вановна  не  понимает  своей
благодетельницы, то  Я  бы  поверил  Ђлександре  €вановне,  потому  что  она
казалась мне такою умною, ласковою и правдивою. џ вдруг обратилсЯ  к  матери
с вопросом:  "Ќеужели  бабушка  ЏрасковьЯ  €вановна  такаЯ  недобраЯ?"  Њать
удивилась и сказала: "…сли б Я знала, что ты не спишь, то не стала бы  всего
при тебе говорить,  ты  тут  ничего  не  понЯл  и  подумал,  что  Ђлександра
€вановна жалуетсЯ на тетушку и что тетушка  недобраЯ;  а  это  все  пустЯки,
одни недогадки и кривое толкованье. Џрошу же не говорить об этом ни  сестре,
ни …всеичу, ни Џараше". џ еще  больше  спуталсЯ  в  моих  понЯтиЯх  и  долго
оставалсЯ в совершенном недоумении: добраЯ или не  совсем  добраЯ  ЏрасковьЯ
€вановна? Џризнаюсь, Я невольно склонЯлсЯ на сторону Ђлександры €вановны.
     ђассуждаЯ  теперь  беспристрастно,  Я  должен  сказать,  что  ЏрасковьЯ
€вановна была замечательнаЯ, редкаЯ женщина и что Явление такой  личности  в
то времЯ и в  той  среде,  в  которой  она  жила,  есть  уже  само  по  себе
изумительное  Явление.  ЏрасковьЯ  €вановна,  еще  ребенком  выданнаЯ  замуж
родными своей матери за страшного злодеЯ, испытав действительно  все  ужасы,
какие мы знаем из старых романов и французских мелодрам,  уже  двадцать  лет
жила вдовою. ЏользуЯсь независимостью  своего  положениЯ,  доставлЯемого  ей
богатством  и  нравственною  чистотою  целой  жизни,  она  была   совершенно
свободна и даже своевольна во всех  движениЯх  своего  ума  и  сердца.  Њимо
корыстных расчетов,  окруженнаЯ  вполне  заслуженным  общим  уважением,  эта
женщина, не получившаЯ никакого  образованиЯ,  была  чужда  многих  пороков,
слабостей и  предрассудков,  которые  неодолимо  владели  тогдашним  людским
обществом. Ћна была справедлива в поступках, правдива в  словах,  строга  ко
всем без разбора и еще более к себе самой; она беспощадно  обвинЯла  себЯ  в
самых тонких иногда уклонениЯх от тех нравственных начал, которые  понимала;
этого мало, - она поправлЯла по возможности свои  ошибки.  Ѓез  образованиЯ,
без просвещениЯ, она не могла быть во всем выше своего века и  не  сознавала
своих обЯзанностей и отношений к  1200  душ  подвластных  ей  людей.  „орожа
всего более своим спокойствием, она не занималась хозЯйством, говорЯ, что  в
нем ничего не смыслит, и определила  главным  управителем  дворового  своего
человека, Њихайла Њаксимова, но она  нисколько  в  нем  не  ошибалась  и  не
вверЯлась ему, как думали другие. Ћна  говорила:  "џ  знаю,  что  Њихайлушка
тонкаЯ штука: он себЯ не  забывает,  пользуетсЯ  от  зажиточных  крестьЯн  и
набивает свой карман. џ это знаю, но знаю и  то,  что  он  человек  умный  и
незлой. џ хочу одного, чтоб мои крестьЯне были богаты,  а  ссор  и  жалоб  и
слышать не хочу. џ могла бы получать доходу вдвое  больше,  но  на  мой  век
станет, да и наследником моим останетсЯ". ‚  довольстве  и  богатстве  своих
крестьЯн она была уверена, потому что часто наводила стороною справки о  них
в  соседних  деревнЯх,  через  верных  и  преданных  людей.   …е   крестьЯне
действительно  жили  богато,  это  знали  все;  но  многочисленнаЯ   дворнЯ,
вследствие такой системы управлениЯ, дошла до  крайней  степени  тунеЯдства,
своевольЯ и разврата. …сли попадалсЯ  на  глаза  Џрасковье  €вановне  пьЯный
лакей или какой-нибудь дворовый человек, она сейчас  приказывала  Њихайлушке
отдать виноватого в солдаты, не годитсЯ - спустить в крестьЯне. ‡амечала  ли
нескромность поведениЯ в женском поле,  она  опЯть  приказывала  Њихайлушке:
отослать такую-то в дальнюю деревню ходить за скотиной и потом отдать  замуж
за  крестьЯнина.  Ќо  длЯ  того,  чтоб  могли  случитьсЯ  такие  строгие   и
возмутительные наказаниЯ, надобно было  самой  барыне  нечаЯнно  наткнутьсЯ,
так сказать, на виноватого или виноватую; а как это бывало очень  редко,  то
все вокруг нее утопало в  беспутстве,  потому  что  она  ничего  не  видела,
ничего не знала и очень не любила, чтоб говорили ей о  чем-нибудь  подобном.
ЏрасковьЯ €вановна была набожна без малейшей примеси ханжества и  совершенно
свободно относилась ко многим церковным обрЯдам и к соблюдению  постов.  Ћна
выстроила  новую  каменную  большую  церковь,  потому  что  прежнЯЯ  слишком
напоминала своего строителЯ, покойного ее  мужа,  о  котором  она  старалась
забыть и о котором никогда не упоминала. Ћна любила великолепие  и  пышность
в храме божием; знала наизусть весь церковный круг,  сама  певала  с  своими
певчими, стоЯ у клироса; иногда подолгу не ходила в  церковь,  даже  большие
праздники пропускала, а иногда заставлЯла служить  обедни  часто.  ‚сего  же
страннее было то, что иногда, помолЯсь усердно, она вдруг уходила  в  начале
или середине обедни, сказав, что  больше  ей  не  хочетсЯ  молитьсЯ,  о  чем
Ђлександра €вановна говорила с особенным удивлением. Ќе умеЯ  почти  писать,
она любила читать или слушать светские книги, и, выписываЯ их ежегодно,  она
составила  порЯдочную  библиотеку,  заведенную,  впрочем,  уже   ее   мужем.
‘вЯщенные книги она читала только  тогда,  когда  говела;  впрочем,  это  не
мешало ей во времЯ говеньЯ по вечерам длЯ  отдыха  играть  в  пикет  с  моим
отцом, если он был тут, или с Ђлександрой €вановной. Ћна говаривала в  таких
случаЯх, что гораздо меньше греха думать о  том,  как  бы  сделать  пик  или
репик,* чем слушать пустые разговоры и сплетни  насчет  ближнего  или  самой
думать  о  пустЯках.  ѓовела  она  не  всегда  в  великий  пост,  а  как  ей
вздумаетсЯ, раза по два  и  по  три  в  год,  не  затруднЯЯсь  употребленьем
скоромной пищи, если была нездорова; терпеть не могла монахов и монахинь,  и
никогда черный клубок или чернаЯ  камилавка  не  смели  показыватьсЯ  ей  на
глаза. „енег взаймы она давала очень неохотно  и  также  не  любила  раздачу
мелкой милостыни; но, узнав о каком-нибудь несчастном  случае  с  человеком,
достойным  уваженьЯ,  помогала  щедро,  а  как  люди,  достойные   уваженьЯ,
встречаютсЯ не часто, то и вспоможеньЯ ее были редки  и  Џрасковью  €вановну
вообще не считали доброю женщиною. Ќадобно сказать правду,  что  доброты,  в
общественном смысле этого слова, особенно  чувствительности,  мЯгкости  -  в
ней было мало, или лучше сказать, эти свойства были в ней  мало  развиты,  а
вдобавок к тому она не любила щеголЯть ими и скрывала их. Џравда,  не  много
было людей, которых она любила, потому  что  она  любила  только  тех,  кого
уважала. €з всего  круга  своих  многочисленных  знакомых  она  больше  всех
любила Њиницких, а впоследствии мою  мать.  Ќаконец,  правда  и  то,  что  с
гостЯми своими обходилась она слишком бесцеремонно, а  иногда  и  грубовато:
всем говорила "ты" и без всЯкой пощады высказывала в глаза все  дурное,  что
слышала об них или что сама в  них  замечала.  ‚се  чувствовали,  более  или
менее сознательно, что ЏрасковьЯ €вановна мало принимает участиЯ  в  других,
что  она  живет  больше  длЯ  себЯ,  бережет  свой  покой  и  любит  веселую
беззаботность своей жизни. ќто не мешало, однако, беспрестанному  приливу  и
отливу многочисленной толпы гостей и выражению общего глубокого  почтениЯ  и
преданности. ‘воекорыстных  расчетов  тут  не  могло  быть,  потому  что  от
Џрасковьи  €вановны   трудно   было   чем-нибудь   поживитьсЯ;   итак,   это
необыкновенное стечение гостей можно объЯснить тем, что хозЯйка была  всегда
разговорчива, жива, весела, даже очень смешлива:  лгунов  заставлЯла  лгать,
вестовщиков - рассказывать вести, сплетников - сплетни; что  у  ней  в  доме
было  жить  привольно,  сытно,  свободно  и  весело.  Љ  сожалению,   жалобы
Ђлександры €вановны были не совсем несправедливы.  ‘  живущими  постоЯнно  в
доме:  „арьей  ‚асильевной  и  двоюродной   внучкою-сиротой,   то   есть   с
Ђлександрой  €вановной,  ЏрасковьЯ  €вановна  обращалась   невнимательно   и
взыскательно, - они были не  что  иное,  как  приближенные  служанки.  „арьЯ
‚асильевна, стараЯ и  глупаЯ  сплетница,  хотЯ  и  добродушнаЯ  женщина,  не
чувствовала унизительности своего положениЯ, а очень неглупаЯ  и  добраЯ  по
природе Ђлександра €вановна, конечно не  понимавшаЯ  вполне  многих  высоких
качеств  своей  благодетельницы  и  не  умевшаЯ  поставить  себЯ  в   лучшее
отношение, много испытывала огорчений,  и  только  дружба  Њиницких  и  моих
родителей облегчала тЯгость ее положениЯ.
     ______________
     * ’о есть шестьдесЯт или девЯносто, как  теперь  выражаютсЯ  технически
игроки. (Џримеч. автора.)

     џ описывал Џрасковью €вановну такою, какою знал  ее  сам  впоследствии,
будучи еще очень молодым человеком, и какою она долго жила  в  памЯти  моего
отца и матери, а равно и других, коротко ей знакомых и хорошо ее  понимавших
людей.
     †изнь в —урасове пошла,  как  заведенные  часы:  гости  сменЯлись  одни
другими, то убывали, то прибывали. Њать с каждым  днем  приобретала  большую
благосклонность Џрасковьи €вановны, с  каждый  днем  становилась  дружнее  с
Ђлександрой  €вановной  и  еще  более  с  Њиницкими.   ќто   были   поистине
прекраснейшие люди, особенно Џавел €ваныч Њиницкий,  который  с  поэтической
природой малоросса соединЯл энергическую деЯтельность, благородство  души  и
строгость правил; страстно любЯ свою красавицу жену, так же любившую  своего
красавца  мужа,  он  с  удивительною   настойчивостью   перевоспитывал   ее,
истреблЯЯ в ней семена тщеславиЯ и суетности, как-то заронившиесЯ в  детстве
в ее прекрасную природу. Њать устроила свое времЯ  очень  хорошо,  благодарЯ
совершенной свободе, которую допускала и даже любила в своем доме  ЏрасковьЯ
€вановна. Њать обедала всегда  вместе  с  нами,  ранее  целым  часом  общего
обеда, за которым она уже мало ела. ‘начала  нередко  раздавалсЯ  веселый  и
громкий голос хозЯйки: "‘офьЯ Ќиколавна, ты ничего  не  ешь!"  Џотом,  когда
она  как-то  узнала,  что  гостьЯ  уже  вполовину  обедала  с  детьми,   она
посмеЯлась и перестала  ее  потчевать.  Љогда  ЏрасковьЯ  €вановна  садилась
играть в карты, мать уходила к нам. ‚прочем, быть с нею наедине в это  времЯ
нам  мало  удавалось,  даже  менее,  чем  поутру:  Ђлександра  €вановна  или
Њиницкий, если не были занЯты, приходили к нам в кабинет; дамы  ложились  на
большую двуспальную кровать,  Њиницкий  садилсЯ  на  диван  -  и  начинались
одушевленные и откровенные  разговоры,  так  что  нас  с  сестрицей  нередко
усылали в столовую или детскую. Ћднако мать  не  любила  этого  переселениЯ,
потому что столоваЯ продолжала  служить  постоЯнным  и  беспрестанным  путем
сообщениЯ девичьей с лакейской, в детскую же  часто  заглЯдывали  горничные.
Њы с сестрицей каждый день ходили к бабушке только  здороватьсЯ,  а  вечером
уже не прощались; но менЯ  иногда  после  обеда  призывали  в  гостиную  или
диванную, и ЏрасковьЯ  €вановна  с  коротко  знакомыми  гостЯми  забавлЯлась
моими ответами, подчас резкими  и  смелыми,  на  разные  трудные  и,  должно
признатьсЯ,  иногда  нелепые  и  неприличные  длЯ  дитЯти  вопросы;   иногда
заставлЯла  она  менЯ  читать  что-нибудь   наизусть   из   "ђоссиады"   или
сумароковских трагедий. џ чувствовал, что мною не занимаютсЯ, а  потешаютсЯ;
это мне не нравилось, и потому-то именно мои ответы были  иногда  неприлично
резки и не  соответствовали  моему  возрасту  и  природным  свойствам.  Њать
бранила менЯ за это наедине, Я отвечал, что мне досадно, когда поднимают  на
смех мои слова, да и говорЯт со мной  только  длЯ  того,  чтобы  посмеЯтьсЯ.
Ћтец вообще мало был с нами; он проводил времЯ или с Џрасковьей €вановной  и
ее гостЯми, всегда играЯ с ней в карты,  или  призывал  к  себе  Њихайлушку,
который был одним из лучших учеников нашего ЏантелеЯ ѓригорьича, и  читал  с
ним какие-то бумаги. ’ут Я узнал, что мой отец недаром беседовал  в  Ѓагрове
с слепым нашим поверенным, что он затевает тЯжбу с  Ѓогдановыми  об  именье,
следовавшем моей бабушке  Ђрине  ‚асильевне  Ѓагровой  по  наследству.  Ћтец
ездил длЯ этого дела в город ‹укоЯнов  и  подал  там  просьбу;  он  проездил
гораздо  более,  чем  предполагал,  и  Я  с  огорчением  увидел  после   его
возвращениЯ, что мать ссорилась с ним за то, и не один раз.
     …ще прежде отец ездил в  ‘тарое  Ѓагрово  и  угощал  там  добрых  наших
крестьЯн,  о  чем,  разумеетсЯ,  Я  расспросил  его  очень  подробно   и   с
удовольствием услышал, как все сожалели, что нас с матерью там не было.
     џ сказал уже, что в —урасове была изрЯднаЯ библиотека;  Я  не  замедлил
воспользоватьсЯ этим сокровищем  и,  с  позволеньЯ  Џрасковьи  €вановны,  по
выбору матери, брал оттуда книги,  которые  читал  с  великим  наслаждением.
ЏерваЯ попавшаЯсЯ мне книга была "Љадм и ѓармониЯ", сочинение  •ераскова,  и
его же "Џолидор, сын Љадма  и  ѓармонии".  ’огда  мне  очень  нравились  эти
книги,  а  напыщенный   мерный   Язык   стихотворной   прозы   казалсЯ   мне
совершенством. Џотом прочел Я "Ђрфаксад,  халдейскаЯ  повесть",*  не  помню,
чье сочинение, и "Ќума, или  Џроцветающий  ђим",  тоже  •ераскова,  и  много
других книг в этом роде. џ  заглЯдывал  также  в  романы,  которые  особенно
любила  читать  Ђлександра  €вановна;  они  воспламенЯли   мое   участие   и
любопытство, но мать не позволЯла мне читать  их,  и  Я  пробегал  некоторые
страницы только украдкой, потихоньку, в чем, однако,  признавалсЯ  матери  и
за что она очень снисходительно  менЯ  журила.  ’аким  образом  мне  удалось
заглЯнуть  в   "Ђлькивиада",**   в   "ѓрафа   ‚альмонта,   или   ‡аблуждение
рассудка"*** и в "„остопамЯтную жизнь Љлариссы ѓарлов".**** Ќе  скоро  потом
удалось мне прочесть эти книги вполне, но отрывки из них так глубоко  запали
в мою душу, что Я не переставал о них  думать  и  только  тогда  успокоилсЯ,
когда прочел. Ќаконец тут же попались "Њои безделки"*****  Љарамзина  и  его
же издание разных стихотворений разных сочинителей, под названием  "Ђониды".
ќти стихи уже были совсем  не  то,  что  стихи  ‘умарокова  и  •ераскова.  џ
почувствовал  эту  разницу,  хотЯ  содержание  их  менЯ  не   удовлетворЯло,
несмотрЯ на ребЯчий возраст.
     ______________
     * "Ђрфаксад" - сочинение Џетра ‡ахарьина, изданное  в  Њоскве  в  конце
XVIII века.
     ** "Ђлькивиад" - сочинение  немецкого  писателЯ  Њейснера;  в  переводе
было издано в конце XVIII века.
     *** "ѓраф ‚альмонт, или  ‡аблуждение  рассудка",  -  роман,  перевод  с
французского, был издан в конце XVIII века.
     **** "„остопамЯтнаЯ жизнь девицы Љлариссы ѓарлов" -  роман  английского
писателЯ  ‘.ђичардсона  (1683-1761).  ђичардсон  ЯвлЯетсЯ   основоположником
европейского сентиментализма, в ђоссии его  произведениЯ  были  популЯрны  в
XVIII веке и в начале XIX века.
     ***** "Њои безделки"  -  собрание  произведений  Ќ.Њ.Љарамзина  Ќиколай
Њихайлович Љарамзин (1766-1826) - выдающийсЯ  русский  писатель  и  историк.
ЏроизведениЯ  Љарамзина   сыграли   большую   роль   в   развитии   русского
литературного Языка.

     —тение всех этих новых книг  и  слушанье  разговоров  гостей,  в  числе
которых было много людей, тоже совершенно длЯ менЯ новых,  часто  заставлЯло
менЯ задумыватьсЯ: длЯ думаньЯ же Я  имел  довольно  свободного  времени.  џ
рассуждал обо всем с …всеичем, но он даже не мог понЯть,  о  чем  Я  говорю,
что желаю узнать и о чем спрашиваю; он частенько говорил мне:  "„а  что  это
тебе, соколик, за охота узнавать: отчего да  почему,  да  на  что?  ќтого  и
старики не знают, а ты еще дитЯ. ’ак богу угодно  -  вот  и  все.  Џойдем-ка
лучше посмотрим картинки".
     ‚ этом роде жизнь, с мелкими изменениЯми,  продолжалась  с  лишком  два
месЯца, и, несмотрЯ на великолепный дом, каким  он  мне  казалсЯ  тогда,  на
разрисованные стены, которые нравились мне больше картин и на которые  Я  не
переставал любоватьсЯ; несмотрЯ на старые и новые  песни,  которые  часто  и
очень хорошо певала вместе с другими ЏрасковьЯ €вановна и которые  Я  слушал
всегда с наслаждением; несмотрЯ на множество новых  книг,  читанных  мною  с
увлечением, - эта жизнь мне очень надоела. џ  нетерпеливо  желал  воротитьсЯ
из шумного —урасова в тихое Ѓагрово, в бедный наш дом; Я даже соскучилсЯ  по
бабушке и тетушке. Ќо главною причиною скуки, Ясно и тогда мною  понимаемою,
было то, что Я мало проводил времени наедине  с  матерью.  џ  уже  привык  к
чистосердечному излиЯнию всех моих мыслей и чувств в ее горЯчее  материнское
сердце, привык поверЯть свои впечатлениЯ ее разумным судом,  привык  слышать
ее живые речи  и  находить  в  них  необъЯснимое  удовольствие.  ‚  —урасове
беспрестанно нам мешали Њиницкие, и особенно Ђлександра €вановна;  они  даже
отвлекали от менЯ внимание матери, - и  много  новых  вопросов,  сомнений  и
предположений, беспрестанно возникавших во мне от новых людей  и  предметов,
оставались  без  окончательного  решениЯ,  разъЯснениЯ,   опровержениЯ   или
утверждениЯ: это постоЯнно беспокоило менЯ. ‘естрицу Я  любил  час  от  часу
горЯчее; ее дружба очень утешала менЯ, но Я был старше, более развит  и  мог
только сообщать ей свои мысли, а не советоватьсЯ с ней.  Ќесознаваемою  мною
тогда причиною скуки, вероЯтно, было лишение полной свободы. џ  знал  только
один кабинет;  мне  не  позволЯли  оставатьсЯ  долго  в  детской  у  братца,
которого Я начинал очень любить, потому что у него  были  прекрасные  черные
глазки,  и  которого,  бог  знает  за  что,  называла   ЏрасковьЯ   €вановна
чернушкой.  Љроме  же  кабинета  и  детской,  только  на   короткое   времЯ,
непременно  с  …всеичем,  позволЯли  мне  побегать  в  столовой.   Џрасковьи
€вановны Я не понимал; верил на слово, что  она  добраЯ,  но  постоЯнно  был
недоволен ее обращением со мной, с моей  сестрой  и  братцем,  которого  она
один раз приказала было высечь за то, что  он  громко  плакал;  хорошо,  что
маменька не послушалась. €так, весьма естественно, что Я очень  обрадовалсЯ,
когда  стали  поговаривать  об  отъезде.  ‚идно,  ЏрасковьЯ  €вановна  очень
полюбила мою мать, потому что несколько раз  откладывала  наш  отъезд.  "Ќу,
что тебе там делать, в этой мурье? - говорила она. -  ‘векровь  по  тебе  не
стоскуетсЯ, а золовки и подавно.  џ  тебЯ  ничем  не  стеснЯю,  а  на  людЯх
веселее".  Њать  и  не  спорила;  но  отец  мой  тихо,  но  в  то  же  времЯ
настоЯтельно докладывал своей тетушке, что долее оставатьсЯ нельзЯ, что  уже
три почты нет писем из Ѓагрова от сестрицы ’атьЯны ‘тепановны,  что  матушка
слаба  здоровьем,  хозЯйством   заниматьсЯ   не   может,   что   она   после
покойника-батюшки стала совсем другаЯ и очень  скучает.  Ћн  прибавлЯл,  что
молотьба и поставка хлеба идет очень плохо  и  что  ему  нечем  будет  жить.
ЏрасковьЯ €вановна отвечала, что все это "враки"  -  и  не  пособлЯла  моему
отцу ни одной копейкой. Ќаконец мы собрались совсем, и  хозЯйка  согласилась
отпустить нас, взЯв честное слово с моего отца и матери, что  мы  непременно
приедем в исходе  лета  и  проживем  всю  осень.  "„а,  ‘офьЯ  Ќиколавна,  -
говорила она, - ты еще не видала моего  —урасова;  его  надо  видеть  летом,
когда все деревьЯ будут покрыты плодами и когда заиграют  все  мои  двадцать
родников. Џриезжай же непременно.  …сли  муж  не  поедет,  приезжай  одна  с
ребЯтишками, хоть Я до них  и  не  охотница;  а  всего  бы  лучше  чернушку,
меньшего сынка, оставить у бабушки,  пусть  он  ревет  там  вволю.  …сли  не
приедете -  осержусь".  Ћтец  и  мать  обещали  непременно  приехать.  ‘верх
всЯкого ожиданиЯ, бабушка ЏрасковьЯ €вановна подарила мне несколько книг,  а
именно: "Љадм и ѓармониЯ". "Џолидор,  сын  Љадма  и  ѓармонии",  "Ќума,  или
Џроцветающий  ђим",  "Њои  безделки"  и  "Ђониды"  и  этим  подарком   много
примирила менЯ с собой. Њы уехали на другой день  рождениЯ  моего  отца,  то
есть 22 февралЯ. Њы возвращались опЯть тою же дорогой, через ‘тарое  Ѓагрово
и ‚ишенки. Љроме нескольких дней простоЯ в этих деревнЯх, мы ехали с  лишком
восемь дней.  ’акой  тЯгостной,  мучительной  дороги  Я  до  сих  пор  и  не
испытывал. ‘нега были  страшные  и  -  ежедневный  буран;  дороги  иногда  и
следочка  не  было,  и  в  некоторых  местах  не  могли  мы   обойтись   без
проводников. ‚ восьмой день мы приехали ночевать в Ќеклюдово к  Љальпинским,
где узнали, что бабушка и тетушка здоровы. Ќа другой день поутру,  напившись
чаю, мы пустились в путь, и часа через два Я увидел с  горы  уже  милое  мне
Ѓагрово.


        ЃЂѓђЋ‚Ћ ЏЋ‘‹… —“ђЂ‘Ћ‚Ђ

     Ѓагрово было  очень  печально  зимою,  а  после  —урасова  должно  было
показатьсЯ матери моей еще печальнее. ђасположенное в лощине  между  горами,
с трех сторон окруженное тощей, голой уремой, а с четвертой -  голою  горою,
заваленной  сугробами   снега,   из   которых   торчали   соломенные   крыши
крестьЯнских изб, - Ѓагрово произвело  ужасно  тЯжелое  впечатление  на  мою
мать. Ќо отец и даже Я с радостью  его  увидели.  Ћтец  провел  в  нем  свое
детство,  Я  начинал  проводить.  ‚  самом  деле,  в  сравнении  с   богатым
—урасовым, похожим  на  город,  это  были  какие-то  зимние  юрты  кочующего
народа. ‚ —урасове крестьЯнские избы,  крытые  дранью,  с  большими  окнами,
стоЯли как-то высоко и весело; вокруг них и на  улице  снег  казалсЯ  мелок:
так все было уезжено и укатано; господский двор вычищен, выметен,  и  дорога
у подъезда усыпана песком;  около  двух  каменных  церквей  также  все  было
прибрано. ‚ Ѓагрове же крестьЯнские дворы так занесло, что  к  каждому  надо
было выкопать проезд;  господский  двор,  по  своей  обширности,  еще  более
смотрел какой-то пустыней; сугробы казались еще выше,  и  по  верхушкам  их,
как по горам, проложены были уединенные тропинки в  кухню  и  людские  избы.
‚се было тихо,  глухо,  пусто.  ‘троениЯ,  утонув  в  снегу,  представлЯлись
низенькими, не похожими на прежних себЯ. џ сам не могу надивитьсЯ,  как  все
это не казалось мне мрачным и грустным... ‘урка с  товарищами  встретил  нас
на дворе веселым, приветным лаем;  две  девчонки  выскочили  посмотреть,  на
кого лают собаки, и опрометью бросились назад в  девичью;  тетушка  выбежала
на крыльцо и очень нам обрадовалась, а бабушка  -  еще  больше:  из  мутных,
бесцветных и  как  будто  потухших  глаз  ее  катились  крупные  слезы.  Ћна
благодарила отца и особенно мать, целовала у ней руки  и  сказала,  что  "не
ждала нас, знаЯ по письмам, как ЏрасковьЯ €вановна полюбила ‘офью  Ќиколавну
и как будет уговаривать остатьсЯ, и знаЯ, что Џрасковье €вановне  нельзЯ  не
уважить". ’ут Я почувствовал всю цену твердости добродушного моего  отца,  с
которою не могла сладить богатаЯ тетка, отдававшаЯ ему все  свое  миллионное
имение  и  привыкшаЯ,  чтоб  каждое  ее  желание  исполнЯлось.  Љ   большому
огорчению матери, мы нашли целую половину дома холодною. Ѓог знает из  какой
экономии, бабушка, не ожидавшаЯ нашего возвращениЯ  ранее  последнего  пути,
не приказала  топить  именно  наши  комнаты.  „елать  было  нечего:  мы  все
поместились в тетушкиной комнате, а тетушка перешла  к  бабушке.  —ерез  три
днЯ порЯдок восстановилсЯ, и мы поселились на прежних наших местах.
     Ћбогащенный новыми книгами и новыми  впечатлениЯми,  которые  сделались
Явственнее  в  тишине  уединениЯ  и  ненарушимой   свободы,   только   после
чурасовской жизни вполне оцененной мною, Я  беспрестанно  разговаривал  и  о
том, и о другом со своей матерью и  с  удовольствием  замечал,  что  Я  стал
старше и умнее, потому что мать и другие говорили, рассуждали со мной уже  о
том, о чем прежде и говорить не  хотели.  †изнь  наша  потекла  правильно  и
однообразно. Њорозы стоЯли еще сильные, и  менЯ  долго  не  пускали  гулЯть,
даже не пускали, сбегать к Џантелею ѓригорьичу  и  ‘ергеевне;  но  отец  мой
немедленно повидалсЯ с своим слепым поверенным, и Я  с  любопытством  слушал
их разговоры. Ћтец рассказывал  подробно  о  своей  поездке  в  ‹укоЯнов,  о
сделках с уездным судом, о подаче просьбы  и  обещаниЯх  судьи  решить  дело
непременно в нашу пользу; но Џантелей  ѓригорьич  усмехалсЯ  и,  положа  обе
руки на свою высокую трость, говорил, что верить судье не  следует,  что  он
будет мирволить тутошнему помещику и что без  правительствующего  сената  не
обойдетсЯ; что, когда придет времЯ, он сочинит просьбу, и тогда  понадобитсЯ
ехать кому-нибудь в Њоскву и хлопотать там  у  секретарЯ  и  обер-секретарЯ,
которых он знал еще протоколистами. "Ќо будьте  благонадежны,  государь  мой
Ђлексей ‘тепаныч, - сказал в заключение Џантелей ѓригорьевич.  -  „ело  наше
законное, проиграть его нельзЯ, а могут только затЯнуть  решение".  Ћтец  не
мог вдруг поверить, что лукоЯновский судьЯ его  обманет,  и  сам,  улыбаЯсь,
говорил: "•ор