Ђнтон Џавлович —ехо. Љонтрабас и флейта

Ћцените этот текст:
Ђнтон Џавлович —ехо. Љонтрабас и флейта

‘ценка

‚ одну из репетиций флейтист €ван Њатвеич слонЯлсЯ между пюпитров,
вздыхал и жаловалсЯ:
- Џросто несчастье! Ќикак не найду себе подходЯщей квартиры! ‚ номерах
мне жить нельзЯ, потому что дорого, в семействах же и частных квартирах не
пускают музыкантов.
- Џеребирайтесь ко мне!- неожиданно предложил ему контрабас.- џ плачу
за комнату двенадцать рублей, а если вместе жить будем, то по шести
придетсЯ.
€ван Њатвеич ухватилсЯ за это предложение обеими руками. ‘овместно он
никогда ни с кем ни жил, опыта на этот счет не имел, но рассудил a priori,
что совместное житье имеет очень много прелестей и удобств: во-первых, есть
с кем слово вымолвить и впечатлениЯми поделитьсЯ, во-вторых, все пополам:
чай, сахар, плата прислуге. ‘ контрабасистом Џетром Џетровичем он был в
самых приЯтельских отношениЯх, знал его за человека скромного, трезвого и
честного, сам он был тоже не буен, трезв и честен - стало быть, пЯтак пара.
ЏриЯтели ударили по рукам, и в тот же день кровать флейты уже стоЯла рЯдом с
кроватью контрабаса.
Ќо не прошло и трех дней, как €ван Њатвеич должен был убедитьсЯ, что
длЯ совместного житьЯ недостаточно одних только приЯтельских отношений и
таких "общих мест", как трезвость, честность и не буйный характер.
€ван Њатвеич и Џетр Џетрович с внешней стороны так же похожи друг на
друга, как инструменты, на которых они играют. Џетр Џетрович - высокий,
длинноногий блондин, с большой стриженой головой, в неуклюжем,
короткохвостом фраке. ѓоворит он глухим басом; когда ходит, то стучит;
чихает и кашлЯет так громко, что дрожат стекла. €ван же Њатвеич изображает
из себЯ маленького, тощенького человечка. •одит он только на цыпочках,
говорит жидким тенорком и во всех своих поступках стараетсЯ показать
человека деликатного, воспитанного. ЏrиЯтели сильно rасходЯтсЯ и в своих
пrивычках. ’ак, контрабас пил чай вприкуску, а флейта внакладку, что при
общинном владении чаЯ и сахара не могло не породить сомнений. ”лейта спала с
огнем, контрабас без огнЯ. ЏерваЯ каждое утро чистила себе зубы и мылась
душистым глицериновым мылом, второй же не только отрицал то и другое, но
даже морщилсЯ, когда слышал шуршанье зубной щетки или видел намыленную
физиономию.
- „а бросьте вы эту мантифолию!- говорил он.Џротивно глЯдеть! ‚озитсЯ,
как баба!
Ќежную, воспитанную флейту стало коробить на первых же порах. …й
особенно не понравилось, что контрабас каждый вечер, ложась спать, мазал
себе живот какой-то мазью, от которой пахло до самого утра протухлым жареным
гусем, а после мази целых полчаса, пыхтЯ и сопЯ, занималсЯ гимнастикой, то
есть методически задирал вверх то руки, то ноги.
- „лЯ чего это вы делаете?- спрашивала флейта, не выносЯ сопеньЯ.
- Џосле мази это необходимо. Ќужно, чтоб мазь по всему телу
разошлась... ќто, батенька, ве-ли-ко-лепнаЯ вещь! ЌикакаЯ простуда не
пристанет. Џомажьте-ка себе!
- Ќет, благодарю вас.
- „а помажьте! Ќакажи менЯ бог, помажьте! “видите, как это хорошо!
Ѓросьте книгу!
- Ќет, Я привык всегда перед сном читать.
- Ђ что вы читаете?
- ’ургенева.
- ‡наю... читал... •орошо пишет! Ћчень хорошо! ’олько, знаете ли, не
нравитсЯ мне в нем это... как его... не нравитсЯ, что он много иностранных
слов употреблЯет. € потом, как запуститсЯ насчет природы, как запуститсЯ,
так взЯл бы и бросил! ‘олнце... луна... птички поют... черт знает что!
’Янет, тЯнет...
- ‚еликолепные у него есть места!..
- …ще бы, ’ургенев ведь! Њы с вами так не напишем. —итал Я, помню,
"„ворЯнское гнездо"... ‘меху этого - страсть! Џомните, например, то место,
где ‹аврецкий объЯснЯетсЯ в любви с этой... как ее?.. с ‹изой... ‚ саду...
помните? •о-хо! Ћн заходит около нее и так и этак... со всЯкими подходцами,
а она, шельма, жеманитсЯ, кочеврЯжетсЯ, канителит... убить мало!
”лейта вскакивала с постели и, сверкаЯ глазами, надсаживаЯ свой
тенорок, начинала спорить, доказывать, объЯснЯть...
- „а что вы мне говорите!- оппонировал контрабас. - ‘ам Я не знаю, что
ли? Љакой образованный нашелсЯ! ’ургенев, ’ургенев... „а что ’ургенев? •оть
бы и вовсе его не было.
€ €ван Њатвеич, обессиленный, но не побежденный, умолкал. ‘тараЯсь не
спорить, стиснув зубы, он глЯдел на своего укрывающегосЯ одеЯлом сожителЯ, и
в это времЯ большаЯ голова контрабаса казалась ему такой противной, глупой
деревЯшкой, что он дорого бы дал, если бы ему позволили стукнуть по ней хоть
разик.
- ‚ечно вы спор поднимаете!- говорил контрабас, укладываЯ свое длинное
тело на короткой кровати. - •а-рак-тер! Ќу, спокойной ночи. ’ушите лампу!
- Њне еще читать хочетсЯ...
- ‚ам читать, а мне спать хочетсЯ.
- Ќо, Я полагаю, не следует стеснЯть свободу друг друга...
- ’ак вот и не стеснЯйте мою свободу... ’ушите!
”лейта тушила лампу и долго не могла уснуть от ненависти и сознаниЯ
бессилиЯ, которое чувствует всЯкий, сталкиваЯсь с упрЯмством невежды. €ван
Њатвеич после споров с контрабасом всЯкий раз дрожал как в лихорадке. “тром
контрабас просыпалсЯ обыкновенно рано, часов в шесть, флейта же любила спать
до одиннадцати. Џетр Џетрович, проснувшись, принималсЯ от нечего делать за
починку футлЯра от своего контрабаса.
- ‚ы не знаете, где наш молоток?- будил он флейту.- Џослушайте, вы!
‘онЯ! Ќе знаете, где наш молоток?
- Ђх... Я спать хочу!
- Ќу и спите... Љто вам мешает? „айте молоток и спите.
Ќо особенно солоно приходилось флейте субботы. Љаждую субботу контрабас
завивалсЯ, надевал галстук бантом и уходил куда-то глЯдеть богатых невест.
‚озвращалсЯ он от невест поздно ночью, веселый, возбужденный, в подпитии.
- ‚от, батенька, Я вам скажу!- начинал он делитьсЯ впечатлениЯми,
грузно садЯсь на кровать спЯщей флейты.- „а будет вам спать, успеете! ќкий
вы сонЯ! •о-хо-хо... ‚идал невесту... Џонимаете, блондинка, с этакими
глазами... толстенькаЯ... ничего себе, канашка. Ќо мать, мать! †ох старуха!
„ипломатиЯ! Ѓез адвоката окрутит, коли захочет! Ћбещает шесть тысЯч, а и
трех не даст, ей-богу! Ќо менЯ не надуешь, не-ет!
- ѓолубчик... спать хочу...- бормотала флейта, прЯча голову под одеЯло.
- „а вы слушайте! Љакой вы свиньЯ, ей-богу! џ у вас по-дружески совета
прошу, а вы рожу воротите... ‘лушайте!
€ беднаЯ флейта должна была слушать до тех пор, пока не наступало утро
и контрабас не принималсЯ за починку футлЯра.
- Ќет, не могу с ним жить!- жаловалась флейта на репетициЯх.- ‚ерите
ли? ‹учше в слуховом окне жить, чем с ним... ‘овсем замучил!
- Ћтчего же вы от него не уйдете?
- Ќеловко как-то... ЋбидитсЯ... —ем Я могу мотивировать свой уход?
Ќаучите, чем? “ж Я все передумал!
Ќе прошло и месЯца совместного житьЯ, как флейта начала чахнуть и
плакатьсЯ на судьбу. Ќо жизнь стала еще невыносимей, когда контрабас вдруг,
ни с того ни с сего, предложил флейте перебиратьсЯ с ним на новую квартиру.
- ќто не годитсЯ... “кладывайтесь! Ќечего хныкать! Ћт новой квартиры до
кухмистерской, где вы обедаете, немножко далеко, но это ничего, много ходить
полезно.
ЌоваЯ квартира оказалась сырой и темной, но беднаЯ флейта помирилась бы
и с сыростью и с темнотой, если бы контрабас не изобрел на новоселье новых
мук. Ћн в видах экономии завел у себЯ керосиновую кухню и стал готовить на
ней свои обеды, отчего в комнате был постоЯнный туман. Џочинку футлЯра по
утрам заменил он хрипеньем на контрабасе.
- Ќе чавкайте!- нападал он на €вана Њатвеича, когда тот ел что-нибудь.-
’ерпеть не могу, если кто чавкает над ухом! €дите в коридор да там и
чавкайте!
Џрошел еще месЯц, и контрабас предложил перебиратьсЯ на третью
квартиру. ‡десь он завел себе большие сапоги, от которых вонЯло дегтем, и в
литературных спорах стал употреблЯть новый прием: вырывал из рук флейты
книгу и сам тушил лампу. ”лейта страдала, изнывала от желаниЯ стукнуть по
большой, стриженой голове, болела телом и душой, но церемонилась и
деликатничала.
- ‘кажешь ему, что Я не хочу с ним жить, а он и обидитсЯ! Ќе
по-товарищески! “ж буду терпеть!
Ќо такаЯ ненормальнаЯ жизнь не могла долго тЯнутьсЯ. Љончилась она длЯ
флейты престранным образом. Ћднажды, когда приЯтели возвращались из театра,
контрабас взЯл под руку флейту и сказал:
- ‚ы извините менЯ, €ван Њатвеич, но Я наконец должен вам сказать...
спросить то есть... ‘кажите, что это вам так нравитсЯ жить со мной? Ќе
понимаю! •арактерами мы не сошлись, вечно ссоримсЯ, опротивели друг другу...
Ќе знаю, как вы, но Я совсем очумел... “ж Я и так, и этах... и на квартиры
перебиралсЯ, чтоб вы от менЯ ушли, и на контрабасе по утрам играл, а вы все
не уходите! “йдите, голубчик! ‘делайте такую милость! ‚ы извините менЯ, но
долее терпеть Я не в состоЯнии.
”лейте этого только и нужно было.
Last-modified: Tue, 15 May 2001 18:31:10 GMT
Ћцените этот текст: