        Ќиколай ѓаврилович —ернышевский. —то делать?

----------------------------------------------------------------------------
     ‘ериЯ "‹итературные памЯтники"
     ‹., "Ќаука", 1975
----------------------------------------------------------------------------

                         €з рассказов о новых людЯх

        Ћ’ ђ…„ЂЉ’ЋђЂ

     ђоман   Ќ.   ѓ.  —ернышевского  "—то  делать?"  был  написан  в  стенах
Џетропавловской   крепости   в   декабре   1862-апреле  1863  г.  ‚скоре  же
напечатанный в "‘овременнике", он сыграл колоссальную, ни с чем не сравнимую
роль  не  только  в  художественной  литературе,  но  и  в  истории  русской
общественно-политической  борьбы.  Ќедаром  тридцать восемь лет спустЯ ‚. €.
‹енин   так  же  озаглавил  свое  произведение,  посвЯщенное  основам  новой
идеологии.
     ЏечатавшийсЯ  в  спешке,  с  непрестанной  оглЯдкой на цензуру, котораЯ
могла  запретить  публикацию  очередных  глав, журнальный текст содержал рЯд
небрежностей,  опечаток  и  других дефектов - некоторые из них до настоЯщего
времени оставались невыправленными.
     Ќомера "‘овременника" за 1863 г., содержавшие текст романа, были строго
изъЯты,  и  русский  читатель  в  течение  более чем сорока лет вынужден был
пользоватьсЯ  либо  пЯтью зарубежными переизданиЯми (1867-1898 гг.), либо же
нелегальными рукописными копиЯми.
     ’олько  революциЯ  1905  г.  снЯла  цензурный запрет с романа, по праву
получившего  название  "учебника  жизни".  „о  1917  г.  вышло в свет четыре
изданиЯ, подготовленных сыном писателЯ - Њ. Ќ. —ернышевским.
     Џосле ‚еликой ЋктЯбрьской социалистической революции и до 1975 г. роман
был  переиздан  на  русском Языке не менее 65 раз, общим тиражом более шести
миллионов экземплЯров.
     ‚ 1929 г. издательством Џолиткаторжан был опубликован незадолго до того
обнаруженный  в  царских  архивах  черновой,  наполовину зашифрованный текст
романа;  его  прочтение  -  результат  героического  труда  Ќ.  Ђ. Ђлексеева
(1873-1972).  {[Ќекролог].  -  Џравда, 1972, 18 маЯ, стр. 2.} Ћднако с точки
зрениЯ  требований  современной  текстологии  это издание ни в какой мере не
может   нас   сегоднЯ  удовлетворить.  „остаточно  сказать,  что  в  нем  не
воспроизведены варианты и зачеркнутые места. Ќемало неточностей содержитсЯ и
в  издании  "—то  делать?" в составе 16-томного "Џолного собраниЯ сочинений"
—ернышевского  (т. XI, 1939. ѓослитиздат, подготовка Ќ. Ђ. Ђлексеева и Ђ. Џ.
‘кафтымова): по сравнению с ним в этой книге более ста исправлений.
     Љак  это ни странно, но до сих пор не было осуществлено научное издание
романа.  ’екст  его  ни  разу  не был полностью прокомментирован: некоторые,
понЯтные  современникам, но темные длЯ нас места оставались нераскрытыми или
же неверно интерпретированными.
     ЌастоЯщее   издание  впервые  дает  научно  выверенный  текст  романа и
полностью  воспроизводит  черновой автограф. ‚ дополнении печатаетсЯ записка
—ернышевского  к Ђ. Ќ. Џыпину и Ќ. Ђ. Ќекрасову, важнаЯ длЯ уЯснениЯ замысла
романа  и  долго  остававшаЯсЯ  ошибочно  понЯтой. ‚ приложении даны статьи,
посвЯщенные  проблемам  изучениЯ  романа,  и примечаниЯ, необходимые длЯ его
правильного пониманиЯ.
     €скреннЯЯ благодарность внучке великого революционера и писателЯ, Ќ. Њ.
—ернышевской  за рЯд советов и неизменную дружескую помощь и Њ. €. Џерпер за
важные текстологические указаниЯ.
     Ћсновной  текст  романа,  заметку  длЯ  Ђ. Ќ. Џыпина и Ќ. Ђ. Ќекрасова,
статью  "Џроблемы  изучениЯ романа "—то делать?"" и примечаниЯ подготовил ‘.
Ђ. ђейсер; статью "—ернышевский-художник" - ѓ. …. ’амарченко; черновой текст
-  ’.  €.  ЋрнатскаЯ;  библиографию  переводов  на иностранные Языки - Ѓ. ‹.
Љандель. Ћбщую редакцию изданиЯ осуществил ‘. Ђ. ђейсер.


                               "—то делать?"
                         €з рассказов о новых людЯх

                                        (ЏосвЯщаетсЯ моему другу Ћ.‘.—.) <a href=#s1>{1}</a>

        I. „“ђЂЉ


     Џоутру 11 июлЯ  1856  года  прислуга  одной  из  больших  петербургских
гостиниц у станции московской железной дороги  была  в  недоумении,  отчасти
даже в тревоге. Ќакануне, в 9-м часу вечера, приехал господин  с  чемоданом,
занЯл нумер, отдал длЯ прописки свой паспорт, спросил себе чаю  и  котлетку,
сказал, чтоб его не тревожили вечером, потому что он устал и хочет спать, но
чтобы завтра непременно раз6удили в 8 часов, потому что у него есть  спешные
дела, запер дверь нумера и, пошумев ножом и вилкою, пошумев чайным прибором,
скоро притих, - видно, заснул. Џришло утро; в 8  часов  слуга  постучалсЯ  к
вчерашнему приезжему - приезжий не подает голоса; слуга постучалсЯ  сильнее,
очень сильно - приезжий все  не  откликаетсЯ.  ‚идно,  крепко  устал.  ‘луга
подождал  четверть  часа,  опЯть  стал  будить,  опЯть  не  добудилсЯ.  ‘тал
советоватьсЯ с другими слугами, с буфетчиком. "“ж  не  случилось  ли  с  ним
чего?" - "Ќадо выломать двери". - "Ќет, так не годитсЯ: дверь ломать надо  с
полициею". ђешили попытатьсЯ будить  еще  раз,  посильнее;  если  и  тут  не
проснетсЯ, послать за полициею.  ‘делали  последнюю  пробу;  не  добудились;
послали за полициею и теперь ждут, что увидЯт с нею.
     —асам к 10 утра пришел  полицейский  чиновник,  постучалсЯ  сам,  велел
слугам постучатьсЯ, - успех тот же, как  и  прежде.  "Ќечего  делать,  ломай
дверь, ребЯта".
     „верь выломали. Љомната пуста.  "‡аглЯните-ка  под  кровать"  -  и  под
кроватью нет проезжего. Џолицейский чиновник подошел к  столу,  -  на  столе
лежал лист бумаги, а на нем крупными буквами было написано:
     "“хожу в 11 часов вечера и не  возвращусь.  ЊенЯ  услышат  на  ‹итейном
мосту <a href=#s2>{2}</a>, между 2 и 3 часами ночи. Џодозрений ни на кого не иметь".
     - ’ак вот  оно,  штука-то  теперь  и  понЯтна,  а  то  никак  не  могли
сообразить, - сказал полицейский чиновник.
     - —то же такое, €ван Ђфанасьевич? - спросил буфетчик.
     - „авайте чаю, расскажу.
     ђассказ полицейского  чиновника  долго  служил  предметом  одушевленных
пересказов и рассуждений в гостинице. €сториЯ была вот какого рода.
     ‚ половине 3-го часа ночи - а ночь была облачнаЯ, темнаЯ - на  середине
‹итейного моста сверкнул огонь, и послышалсЯ пистолетный выстрел.  Ѓросились
на выстрел караульные служители, сбежались малочисленные прохожие, -  никого
и ничего не было на том месте, где раздалсЯ выстрел. ‡начит, не застрелил, а
застрелилсЯ. Ќашлись охотники  нырЯть,  притащили  через  несколько  времени
багры, притащили даже какую-то рыбацкую сеть,  нырЯли,  нащупывали,  ловили,
поймали полсотни больших щеп, но тела не нашли и не поймали. „а и как найти?
- ночь темнаЯ. Ћно в эти два часа уж на взморье, - поди,  ищи  там.  Џоэтому
возникли прогрессисты, отвергнувшие прежнее предположение: "Ђ может быть,  и
не было никакого тела? может быть, пьЯный, или просто озорник,  подурачилсЯ,
- выстрелил, да и убежал, - а то, пожалуй, тут же стоит в  хлопочущей  толпе
да подсмеиваетсЯ над тревогою, какую наделал".
     Ќо большинство, как всегда, когда  рассуждает  благоразумно,  оказалось
консервативно и защищало старое: "какое подурачилсЯ -  пустил  себе  пулю  в
лоб, да и все тут". Џрогрессисты были побеждены. Ќо победившаЯ  партиЯ,  как
всегда, разделилась  тотчас  после  по6еды.  ‡астрелилсЯ,  так;  но  отчего?
"ЏьЯный", - было мнение  одних  консерваторов;  "промоталсЯ",  -  утверждали
другие консерваторы. - "Џросто дурак", -  сказал  кто-то.  Ќа  этом  "просто
дурак" сошлись все, даже  и  те,  которые  отвергали,  что  он  застрелилсЯ.
„ействительно, пьЯный ли, промотавшийсЯ ли застрелилсЯ, или  озорник,  вовсе
не застрелилсЯ, а только выкинул штуку, - все равно, глупаЯ, дурацкаЯ штука.
     Ќа этом остановилось  дело  на  мосту  ночью.  Џоутру,  в  гостинице  у
московской железной  дороги,  обнаружилось,  что  дурак  не  подурачилсЯ,  а
застрелилсЯ. Ќо  осталсЯ  в  результате  истории  элемент,  с  которым  были
согласны и побежденные, именно, что если и не  пошалил,  а  застрелилсЯ,  то
все-таки дурак. ќтот удовлетворительный длЯ всех результат  особенно  прочен
был именно потому, что восторжествовали консерваторы: в самом деле, если  бы
только пошалил выстрелом  на  мосту,  то  ведь,  в  сущности,  было  6ы  еще
сомнительно, дурак ли, или только озорник. Ќо застрелилсЯ на мосту, - кто же
стрелЯетсЯ на мосту? как же это на мосту? зачем на мосту? глупо на мосту!  -
и потому, несомненно, дурак.
     ЋпЯть Явилось у некоторых сомнение: застрелилсЯ на мосту; на  мосту  не
стрелЯютсЯ,  -  следовательно,  не  застрелилсЯ.  -  Ќо  к  вечеру  прислуга
гостиницы была позвана в часть смотреть  вытащенную  из  воды  простреленную
фуражку, - все признали, что фуражка та самаЯ,  котораЯ  была  на  проезжем.
€так,  несомненно  застрелилсЯ,  и  дух  отрицаниЯ  и   прогресса   побежден
окончательно.
     ‚се были согласны, что "дурак", - и вдруг все заговорили:  на  мосту  -
ловкаЯ штука! это, чтобы, значит, не мучитьсЯ долго, коли не удастсЯ  хорошо
выстрелить, - умно рассудил! от всЯкой раны свалитсЯ в воду  и  захлебнетсЯ,
прежде чем опомнитсЯ, - да, на мосту... умно!
     ’еперь уж ровно ничего нельзЯ было разобрать, - и дурак, и умно.

        II
                      Џ…ђ‚Ћ… ‘‹…„‘’‚€… „“ђЂ–ЉЋѓЋ „…‹Ђ

     ‚ то же самое утро, часу в 12-м, молодаЯ дама сидела в  одной  из  трех
комнат маленькой дачи  на  Љаменном  острову,  шила  и  вполголоса  напевала
французскую песенку, бойкую, смелую.
     "Њы бедны, - говорила песенка, - но мы рабочие  люди,  у  нас  здоровые
руки. Њы темны, но мы не  глупы  и  хотим  света.  Ѓудем  учитьсЯ  -  знание
освободит нас; будем трудитьсЯ - труд обогатит нас, -  это  дело  пойдет,  -
поживем, доживем -

                             Ca ira  <a href=#s3>{3}</a>
                             Qui vivra, verra. {*}

                             {*   „ело пойдет,
                               Љто будет жить - увидит (франц.), - ђед.}

     Њы грубы, но  от  нашей  грубости  терпим  мы  же  сами.  Њы  исполнены
предрассудков, но ведь мы же сами страдаем от  них,  это  чувствуетсЯ  нами.
Ѓудем искать счастьЯ, и найдем  гуманность,  и  станем  добры,  -  это  дело
пойдет, - поживем, доживем.
     ’руд без знаниЯ бесплоден, наше счастье невозможно без счастьЯ  других.
ЏросветимсЯ - и обогатимсЯ; будем счастливы - и будем братьЯ и сестры, - это
дело пойдет, - поживем, доживем.
     Ѓудем учитьсЯ и трудитьсЯ, будем петь и любить,  будет  рай  на  земле.
Ѓудем же веселы жизнью, - это дело пойдет, оно скоро  придет,  все  дождемсЯ
его, -

                                Donc, vivons,
                             Ca bien vite ira,
                                Ca viendra,
                             Nous tous le verrons". {*}

                             {*   €так, живем,
                               Ћно скоро придет,
                                  Ћно придет,
                               Њы его увидим (франц.), - ђед.}

     ‘мелаЯ, бойкаЯ была песенка, и ее мелодиЯ была веселаЯ, -  было  в  ней
две-три грустные ноты, но они покрывались общим светлым  характером  мотива,
исчезали в рефрене, исчезали во всем заключительном куплете,  -  по  крайней
мере, должны были покрыватьсЯ, исчезать, - исчезали бы, если бы дама была  в
другом расположении духа; но теперь у ней эти немногие грустные ноты звучали
слышнее других, она как будто встрепенетсЯ,  заметив  это,  понизит  на  них
голос и сильнее начнет петь веселые звуки, их сменЯющие, но  вот  она  опЯть
унесетсЯ мыслЯми от песни к своей думе, и опЯть грустные звуки  берут  верх.
‚идно, что молодаЯ дама не  любит  поддаватьсЯ  грусти;  только  видно,  что
грусть не хочет отстать от нее, как  ни  отталкивает  она  ее  от  себЯ.  Ќо
грустна ли веселаЯ песнЯ, становитсЯ ли опЯть весела, как ей  следует  быть,
дама шьет очень усердно. Ћна хорошаЯ швеЯ.
     ‚ комнату вошла служанка, молоденькаЯ девушка.
     - Џосмотрите, Њаша, каково Я шью? Я уж почти кончила рукавчики, которые
готовлю себе к вашей свадьбе.
     - Ђх, да на них меньше узора, чем на тех, которые вы мне вышили!
     - …ще бы! …ще бы невеста не была нарЯднее всех на свадьбе!
     - Ђ Я принесла вам письмо, ‚ера Џавловна.
     Џо  лицу  ‚еры  Џавловны  пробежало   недоумение,   когда   она   стала
распечатывать письмо: на конверте был штемпель городской почты. "Љак же это?
ведь он в Њоскве?" Ћна торопливо развернула письмо и побледнела; рука  ее  с
письмом опустилась. "Ќет, это не так, Я не успела прочесть, в  письме  вовсе
нет этого!" € она опЯть поднЯла руку с письмом. ‚се было делом двух  секунд.
Ќо в этот второй раз ее глаза долго, неподвижно смотрели на немногие  строки
письма, и эти светлые глаза тускнели, тускнели, письмо выпало из  ослабевших
рук на швейный столик, она закрыла лицо руками, зарыдала. "—то  Я  наделала!
—то Я наделала!" - и опЯть рыданье.
     - ‚ерочка, что с тобой? разве ты охотница плакать? когда ж это с  тобой
бывает? что ж это с тобой?
     Њолодой человек  быстрыми,  но  легкими,  осторожными  шагами  вошел  в
комнату.
     - Џрочти... оно на столе...
     Ћна уже не рыдала, но сидела неподвижно, едва дыша.
     Њолодой человек взЯл письмо; и он побледнел, и у него задрожали руки, и
он долго смотрел на письмо, хотЯ оно было не велико, всего-то  слов  десЯтка
два:
     "џ смущал ваше спокойствие. џ схожу со сцены. Ќе жалейте; Я  так  люблю
вас обоих, что очень счастлив своею решимостью. Џрощайте".
     Њолодой человек долго стоЯл, потираЯ лоб, потом стал крутить усы, потом
посмотрел на рукав своего пальто; наконец, он собралсЯ с мыслЯми. Ћн  сделал
шаг вперед к молодой женщине, котораЯ  сидела  попрежнему  неподвижно,  едва
дыша, будто в летаргии. Ћн взЯл ее руку:
     - ‚ерочка!
     Ќо лишь коснулась его рука ее руки, она вскочила с  криком  ужаса,  как
поднЯтаЯ  электрическим  ударом,  стремительно   отшатнулась   от   молодого
человека, судорожно оттолкнула его:
     - Џрочь! Ќе прикасайсЯ ко мне! ’ы в крови! Ќа тебе его кровь! џ не могу
видеть тебЯ! Я уйду от тебЯ! џ уйду! отойди от менЯ! -  €  она  отталкивала,
все отталкивала пустой воздух и вдруг пошатнулась, упала в  кресло,  закрыла
лицо руками.
     - € на мне его кровь! Ќа мне! ’ы не виноват - Я одна... Я одна!  —то  Я
наделала! —то Я наделала!
     Ћна задыхалась от рыданиЯ.
     - ‚ерочка, - тихо и робко сказал он: - друг мой...
     Ћна тЯжело  перевела  дух  и  спокойным  и  все  еще  дрожащим  голосом
проговорила, едва могла проговорить:
     - Њилый мой, оставь теперь менЯ! —ерез час войди  опЯть,-  Я  буду  уже
спокойна. „ай мне воды и уйди.
     Ћн  повиновалсЯ  молча.  ‚ошел  в  свою  комнату,  сел  опЯть  за  свой
письменный стол, у  которого  сидел  такой  спокойный,  такой  довольный  за
четверть часа перед тем, взЯл опЯть перо... "‚  такие-то  минуты  и  надобно
уметь владеть собою; у менЯ есть волЯ, -  и  все  пройдет...  пройдет"...  Ђ
перо, без его ведома, писало среди какой-то статьи: "перенесет ли? - ужасно,
- счастье погибло"...
     - Њилый мой! Я готова, поговорим! - послышалось  из  соседней  комнаты.
ѓолос молодой женщины был глух, но тверд.
     - Њилый мой, мы должны расстатьсЯ.  џ  решилась.  ќто  тЯжело.  Ќо  еще
тЯжелее было бы нам видеть друг друга. џ его убийца. џ убила его длЯ тебЯ.
     - ‚ерочка, чем же ты виновата?
     - Ќе говори ничего, не оправдывай менЯ, или Я возненавижу тебЯ. џ, Я во
всем виновата. Џрости  менЯ,  мой  милый,  что  Я  принимаю  решение,  очень
мучительное длЯ тебЯ, - и длЯ менЯ, мой милый, тоже! Ќо Я не могу  поступить
иначе, ты сам через несколько времени увидишь, что  так  следовало  сделать.
ќто неизменно, мой друг. ‘лушай же. џ  уезжаю  из  Џетербурга.  ‹егче  будет
вдали от мест, которые напоминали бы прошлое. џ продаю  свои  вещи;  на  эти
деньги Я могу прожить несколько времени, - где? в  ’вери,  в  Ќижнем,  Я  не
знаю, все равно. џ буду искать уроков пениЯ;  вероЯтно,  найду,  потому  что
поселюсь где-нибудь в большом городе. …сли не найду, пойду в гувернантки.  џ
думаю, что не буду нуждатьсЯ; но если буду, обращусь к тебе; позаботьсЯ  же,
чтоб у тебЯ на всЯкий случай было готово несколько денег длЯ менЯ;  ведь  ты
знаешь, у менЯ много надобностей, расходов,  хоть  Я  и  скупа;  Я  не  могу
обойтись без этого. ‘лышишь? Я не отказываюсь от твоей  помощи!  пусть,  мой
друг, это доказывает тебе, что ты остаешьсЯ мил мне... Ђ  теперь,  простимсЯ
навсегда! ЋтправлЯйсЯ в город... сейчас, сейчас! мне будет  легче,  когда  Я
останусь одна. ‡автра менЯ уже не будет здесь - тогда возвращайсЯ. џ  еду  в
Њоскву, там осмотрюсь, узнаю, в каком из провинциальных городов вернее можно
рассчитывать на уроки. ‡апрещаю тебе быть на станции, чтобы провожать  менЯ.
Џрощай же, мой милый, дай руку на прощанье, в последний раз пожму ее.
     Ћн хотел обнЯть ее, - она предупредила его движение.
     - Ќет, не нужно, нельзЯ! ќто было бы оскорблением ему. „ай руку. †му ее
- видишь, как крепко! Ќо прости!
     Ћн не выпускал ее руки из своей.
     - „овольно, иди. - Ћна отнЯла руку, он не смел  противитьсЯ.  -  Џрости
же!
     Ћна взглЯнула на него так нежно, но твердыми шагами ушла в свою комнату
и ни разу не оглЯнулась на него уходЯ.
     Ћн долго не мог отыскать свою шлЯпу; хоть раз пЯть брал ее в  руки,  но
не видел, что берет ее. Ћн был как пьЯный; наконец понЯл, что это под  рукою
у него именно шлЯпа, которую он ищет, вышел в переднюю, надел пальто; вот он
уже подходит к воротам: "кто это бежит за мною? верно, Њаша... верно  с  нею
дурно!" Ћн обернулсЯ - ‚ера Џавловна бросилась ему на  шею,  обнЯла,  крепко
поцеловала.
     - Ќет, не утерпела, мой милый! ’еперь, прости навсегда!
     Ћна убежала, бросилась в постель и залилась слезами, которые так  долго
сдерживала.

        III
                                Џђ…„€‘‹Ћ‚€…

     - "‘одержание повести - любовь, главное лицо - женщина, -  это  хорошо,
хотЯ бы сама повесть и была плоха", - говорит читательница.
     - ќто правда, - говорю Я.
     —итатель не  ограничиваетсЯ  такими  легкими  заключениЯми,  -  ведь  у
мужчины мыслительнаЯ способность и от природы сильнее, да и развита  гораздо
больше, чем у женщины; он говорит, -  читательница  тоже,  вероЯтно,  думает
это, но не считает нужным говорить, и потому Я не имею основаниЯ  спорить  с
нею, - читатель говорит:  "Я  знаю,  что  этот  застрелившийсЯ  господин  не
застрелилсЯ". џ хватаюсь за слово "знаю"  и  говорю:  ты  этого  не  знаешь,
потому что этого тебе еще не сказано,  а  ты  знаешь  только  то,  что  тебе
скажут; сам ты ничего не знаешь, не знаешь даже того, что тем, как  Я  начал
повесть, Я оскорбил, унизил тебЯ. ‚едь ты не знал этого, - правда? - ну, так
знай же.
     „а, первые страницы рассказа обнаруживают, что Я очень  плохо  думаю  о
публике.  џ  употребил  обыкновенную  хитрость  романистов:  начал   повесть
эффектными сценами, вырванными из средины или конца ее, прикрыл их  туманом.
’ы, публика, добра, очень добра, а потому ты неразборчива и недогадлива.  Ќа
тебЯ нельзЯ положитьсЯ, что ты с первых страниц можешь различить,  будет  ли
содержание повести стоить того, что6ы прочесть ее, у те6Я плохое чутье,  оно
нуждаетсЯ в пособии, а пособий этих два: или  имЯ  автора,  или  эффектность
манеры. џ рассказываю тебе еще первую свою повесть, ты еще не приобрела себе
суждениЯ, одарен ли автор художественным талантом (ведь  у  тебЯ  так  много
писателей, которым ты присвоила художественный талант), моЯ подпись  еще  не
заманила бы  тебЯ,  и  Я  должен  был  забросить  тебе  удочку  с  приманкой
эффектности. Ќе осуждай менЯ за то, - ты сама  виновата;  твоЯ  простодушнаЯ
наивность принудила менЯ унизитьсЯ  до  этой  пошлости.  Ќо  теперь  ты  уже
попалась в мои руки, и Я могу продолжать рассказ, как по-моему следует,  без
всЯких уловок. „альше не будет таинственности, ты всегда будешь за  двадцать
страниц вперед видеть развЯзку каждого положениЯ, а на первый случай Я скажу
тебе и развЯзку всей повести: дело кончитсЯ весело, с бокалами,  песнью:  не
будет ни эффектности, никаких прикрас. Ђвтору не до прикрас, добраЯ публика,
потому что он все думает о том,  какой  сумбур  у  те6Я  в  голове,  сколько
лишних, лишних  страданий  делает  каждому  человеку  дикаЯ  путаница  твоих
понЯтий. Њне жалко и смешно смотреть на тебЯ: ты так немощна и  так  зла  от
чрезмерного количества чепухи в твоей голове.
     џ сердит на тебЯ за то, что ты так зла к людЯм, а ведь люди -  это  ты:
что же ты так зла к самой себе.  Џотому  Я  и  браню  тебЯ.  Ќо  ты  зла  от
умственной немощности, и потому, бранЯ тебЯ, Я обЯзан помогать тебе. ‘  чего
начать оказывание помощи? да хоть с того, о чем ты теперь думаешь:  что  это
за писатель, так нагло говорЯщий со мною? - Я скажу тебе, какой Я писатель.
     “ менЯ нет ни тени художественного таланта. џ даже и  Языком-то  владею
плохо. Ќо это все-таки ничего: читай, добрейшаЯ  публика!  прочтешь  не  без
пользы. €стина  -  хорошаЯ  вещь:  она  вознаграждает  недостатки  писателЯ,
который служит ей. Џоэтому Я скажу тебе: если б Я не предупредил тебЯ, тебе,
пожалуй, показалось бы, что повесть написана  художественно,  что  у  автора
много поэтического таланта. Ќо Я предупредил тебЯ, что таланта у менЯ нет, -
ты и будешь знать теперь, что все достоинства  повести  даны  ей  только  ее
истинностью.
     ‚прочем, моЯ добрейшаЯ публика, толкуЯ с  тобою,  надобно  договаривать
все  до  конца;  ведь  ты  хоть  и  охотница,  но  не  мастерица  отгадывать
недосказанное. Љогда Я говорю,  что  у  менЯ  нет  ни  тени  художественного
таланта и  что  моЯ  повесть  очень  слаба  по  исполнению,  ты  не  вздумай
заключить, будто Я объЯснЯю тебе, что  Я  хуже  тех  твоих  повествователей,
которых ты считаешь великими, а мой роман хуже их сочинений. џ говорю не то.
џ  говорю,  что  мой  рассказ  очень  слаб  по  исполнению  сравнительно   с
произведениЯми людей, действительно одаренных талантом; с прославленными  же
сочинениЯми твоих знаменитых писателей ты смело ставь нарЯду мой рассказ  по
достоинству исполнениЯ, ставь даже выше их - не ошибешьсЯ!  ‚  нем  все-таки
больше художественности, чем в них: можешь быть спокойна на этот счет.
     Џоблагодари  же  менЯ;  ведь  ты  охотница   кланЯтьсЯ   тем,   которые
пренебрегают тобою, - поклонись же и мне.
     Ќо есть в тебе, публика, некотораЯ долЯ людей, -  теперь  уже  довольно
значительнаЯ долЯ, - которых Я уважаю. ‘ тобою, с огромным  большинством,  Я
нагл, - но только с ним, и только с ним Я говорил до сих пор.  ‘  людьми,  о
которых Я теперь упомЯнул, Я говорил бы скромно, даже робко. Ќо с  ними  мне
не нужно было объЯснЯтьсЯ. €х мнениЯми Я дорожу, но Я вперед знаю,  что  оно
за менЯ. „обрые и сильные, честные и умеющие, недавно  вы  начали  возникать
между нами, но вас уже не мало, и быстро становитсЯ все больше. …сли  бы  вы
были публика, мне уже не нужно было бы писать; если бы вас еще не было,  мне
еще не было бы можно писать. Ќо вы еще не  публика,  а  уже  вы  есть  между
публикою, - потому мне еще нужно и уже можно писать.


         * ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ. †изнь ‚еры Џавловны в родительском семействе * 


        I

     ‚оспитание  ‚еры  Џавловны  было  очень  обыкновенное.  †изнь   ее   до
знакомства  с  медицинским  студентом  ‹опуховым  <a href=#s4>{4}</a>  представлЯла  кое-что
замечательное, но не особенное. Ђ в поступках ее уже и  тогда  было  кое-что
особенное.
     ‚ера Џавловна выросла в многоэтажном доме на ѓороховой, между ‘адовой и
‘еменовским мостом. ’еперь этот дом отмечен каким ему следует нумером,  а  в
1852 году, когда еще не было таких нумеров <a href=#s5>{5}</a>, на нем  была  надпись:  "дом
действительного статского  советника  €вана  ‡ахаровича  ‘торешникова".  ’ак
говорила надпись; но €ван ‡ахарыч ‘торешников умер еще в 1837 году, и с  той
поры хозЯин дома был сын его, Њихаил €ванович, -так говорили  документы.  Ќо
жильцы дома знали, что Њихаил €ванович - хозЯйкин сын, а хозЯйка дома - Ђнна
Џетровна.
     „ом и тогда был, как теперь,  большой,  с  двумЯ  воротами  и  четырьмЯ
подъездами по улице, с тремЯ дворами в глубину. Ќа самой парадной из лестниц
на улицу, в бель-этаже, жила в 1852 году, как  и  теперь  живет,  хозЯйка  с
сыном. Ђнна Џетровна и теперь осталась, как тогда была, дама виднаЯ.  Њихаил
€ванович теперь видный офицер и тогда был видный и красивый офицер.
     Љто теперь живет  на  самой  грЯзной  из  бесчисленных  черных  лестниц
первого двора, в 4-м этаже, в квартире направо, Я не знаю; а в 1852 году жил
тут управлЯющий домом, Џавел Љонстантиныч ђозальский, плотный,  тоже  видный
мужчина, с женою  Њарьею  Ђлексевною,  худощавою,  крепкою,  высокого  роста
дамою, с дочерью, взрослою девицею  -  она-то  и  есть  ‚ера  Џавловна  -  и
9-летним сыном ”едею.
     Џавел Љонстантиныч, кроме того, что управлЯл домом,  служил  помощником
столоначальника в каком-то департаменте. Џо должности он не имел доходов; по
дому - имел, но  умеренные:  другой  получал  бы  гораздо  больше,  а  Џавел
Љонстантиныч, как  сам  говорил,  знал  совесть;  зато  хозЯйка  была  очень
довольна им, и в четырнадцать лет  управлениЯ  он  скопил  тысЯч  до  десЯти
капитала. Ќо из хозЯйкина кармана было тут тысЯчи три, не больше;  остальные
наросли к ним от оборотов не  в  ущерб  хозЯйке:  Џавел  Љонстантиныч  давал
деньги под ручной залог.
     “ Њарьи Ђлексевны тоже был капиталец - тысЯч  пЯть,  как  она  говорила
кумушкам, - на самом деле побольше. Ћснование капиталу было положено лет  15
тому назад продажею енотовой шубы, платьишка и мебелишки, доставшихсЯ  Њарье
Ђлексевне после брата-чиновника. ‚ыручив рублей полтораста, она тоже пустила
их в оборот под залоги, действовала гораздо рискованнее  мужа,  и  несколько
раз попадалась на удочку:  какой-то  плут  взЯл  у  нее  5  руб.  под  залог
паспорта, - паспорт вышел краденый, и Њарье Ђлексевне пришлось приложить еще
рублей 15, чтобы выпутатьсЯ из дела; другой мошенник заложил  за  20  рублей
золотые часы, - часы оказались снЯтыми с убитого, и Њарье Ђлексевне пришлось
поплатитьсЯ порЯдком, чтобы выпутатьсЯ из дела. Ќо если она терпела  потери,
которых избегал муж, разборчивый в приеме залогов, зато и прибыль у нее  шла
быстрее. Џодыскивались и особенные случаи получать деньги. Ћднажды,  -  ‚ера
Џавловна была еще тогда маленькаЯ; при взрослой дочери  ЊарьЯ  Ђлексевна  не
стала бы делать этого, а тогда почему  было  не  сделать?  ребенок  ведь  не
понимает!  и  точно,  сама  ‚ерочка  не  понЯла  бы,  да,  спасибо,  кухарка
растолковала очень вразумительно; да и кухарка не стала бы толковать, потому
что дитЯти этого знать не  следует,  но  так  уже  случилось,  что  душа  не
стерпела после одной из сильных потасовок от Њарьи  Ђлексевны  за  гульбу  с
любовником (впрочем, глаз  у  Њатрены  был  всегда  подбитый,  не  от  Њарьи
Ђлексевны, а от любовника, - а это и хорошо, потому что кухарка  с  подбитым
глазом дешевле!). ’ак вот, однажды приехала  к  Њарье  Ђлексевне  невиданнаЯ
знакомаЯ дама, нарЯднаЯ, пышнаЯ, красиваЯ, приехала  и  осталась  погостить.
Ќеделю гостила смирно, только  все  ездил  к  ней  какой-то  статский,  тоже
красивый, и дарил ‚ерочке конфеты, и надарил ей хороших кукол, и подарил две
книжки, обе с картинками; в одной книжке  были  хорошие  картинки  -  звери,
города; а другую книжку ЊарьЯ Ђлексевна отнЯла у ‚ерочки, как  уехал  гость,
так что только раз она и видела эти картинки, при нем: он сам показывал. ’ак
с неделю гостила знакомаЯ, и все было  тихо  в  доме:  ЊарьЯ  Ђлексевна  всю
неделю не подходила к шкапчику (где стоЯл графин с водкой), ключ от которого
никому не давала, и не била Њатрену,  и  не  била  ‚ерочку,  и  не  ругалась
громко. Џотом одну ночь ‚ерочку беспрестанно  будили  страшные  вскрикиваньЯ
гостьи, и ходьба и суетнЯ в доме. “тром ЊарьЯ Ђлексевна подошла к шкапчику и
дольше обыкновенного стоЯла у него, и все говорила: "слава  богу,  счастливо
было, слава богу!",  даже  подозвала  к  шкапчику  Њатрену  и  сказала:  "на
здоровье, Њатренушка, ведь и ты много потрудилась",  и  после  не  то  чтобы
дратьсЯ да ругатьсЯ, как бывало в другие времена  после  шкапчика,  а  легла
спать, поцеловавши ‚ерочку. Џотом опЯть неделю было смирно в доме, и  гостьЯ
не кричала, а только не выходила из комнаты и потом уехала. Ђ через два  днЯ
после того, как она уехала, приходил статский, только уже другой статский, и
приводил с собою полицию, и много ругал Њарью Ђлексевну; но ЊарьЯ  Ђлексевна
сама ни в одном слове не уступала ему и все твердила: "Я никаких ваших делов
не знаю. ‘правьтесь по домовым книгам, кто у менЯ гостил! псковскаЯ  купчиха
‘авастьЯнова, моЯ знакомаЯ, вот вам  и  весь  сказ!"  Ќаконец,  поругавшись,
поругавшись, статский ушел и больше  не  показывалсЯ.  ќто  видела  ‚ерочка,
когда  ей  было  восемь  лет,  а  когда  ей  было  девЯть  лет,  Њатрена  ей
растолковала, какой это был случай. ‚прочем, такой случай только один и был;
а другие бывали разные, но не так много.
     Љогда ‚ерочке было десЯть лет, девочка, шедшаЯ с  матерью  на  ’олкучий
рынок,  получила  при  повороте   из   ѓороховой   в   ‘адовую   неожиданный
подзатыльник, с замечанием: "глазеешь на церковь,  дура,  а  лба-то  что  не
перекрестишь? —ать, видишь, все добрые люди крестЯтсЯ!"
     Љогда ‚ерочке было двенадцать лет, она стала ходить в пансион, а к  ней
стал ходить фортепьЯнный учитель, - пьЯный, но очень добрый  немец  и  очень
хороший учитель, но, по своему пьЯнству, очень дешевый.
     Љогда ей был четырнадцатый год, она обшивала всю семью, впрочем, ведь и
семьЯ-то была невелика.
     Љогда ‚ерочке подошел шестнадцатый год, мать стала кричать на нее  так:
"отмывай рожу-то, что она у тебЯ, как у цыганки! „а не отмоешь, такаЯ чучела
уродилась, не знаю в кого". Њного доставалось ‚ерочке за смуглый цвет  лица,
и она привыкла считать себЯ дурнушкой. Џрежде мать водила ее чуть  ли  не  в
лохмотьЯх, а теперь стала нарЯжать. Ђ ‚ерочка, нарЯженнаЯ, идет с матерью  в
церковь да думает: "к другой шли бы эти нарЯды, а на менЯ что ни надень, все
цыганка - чучело, как в ситцевом платье, так и в  шелковом.  Ђ  хорошо  быть
хорошенькою. Љак бы мне хотелось быть хорошенькою!"
     Љогда ‚ерочке исполнилось шестнадцать  лет,  она  перестала  учитьсЯ  у
фортепьЯнного учителЯ и в пансионе, а сама  стала  давать  уроки  в  том  же
пансионе; потом мать нашла ей и другие уроки.
     —ерез полгода мать перестала называть ‚ерочку  цыганкою  и  чучелою,  а
стала нарЯжать лучше прежнего, а Њатрена, - это  была  уже  третьЯ  Њатрена,
после той: у той был всегда подбит левый глаз, а у этой разбита леваЯ скула,
но не всегда, - сказала ‚ерочке, что собираетсЯ сватать ее  начальник  Џавла
Љонстантиныча,  и  какой-то  важный  начальник,  с  орденом  на   шее   <a href=#s6>{6}</a>.
„ействительно, мелкие  чиновники  в  департаменте  говорили,  что  начальник
отделениЯ, у которого служит Џавел Љонстантиныч, стал благосклонен к нему, а
начальник отделениЯ между своими ровными стал выражать такое мнение, что ему
нужно жену хоть бесприданницу, но красавицу, и еще такое мнение,  что  Џавел
Љонстантиныч хороший чиновник.
     —ем бы это кончилось,  неизвестно:  но  начальник  отделениЯ  собиралсЯ
долго, благоразумно, а тут подвернулсЯ другой случай.
     •озЯйкин сын зашел к управлЯющему сказать,  что  матушка  просит  Џавла
Љонстантиныча взЯть образцы разных обоев, потому что  матушка  хочет  заново
отделывать  квартиру,  в  которой  живет.  Ђ  прежде   подобные   приказаниЯ
отдавались через дворецкого. Љонечно, дело понЯтное и не длЯ  таких  бывалых
людей, как ЊарьЯ Ђлексевна с мужем. •озЯйкин сын, зашедши,  просидел  больше
полчаса и удостоил выкушать чаю (цветочного) <a href=#s7>{7}</a>. ЊарьЯ Ђлексевна на  другой
же день подарила дочери фермуар <a href=#s8>{8}</a>, оставшийсЯ невыкупленным в  закладе,  и
заказала дочери два новых платьЯ, очень хороших - одна  материЯ  стоила:  на
одно платье 40 руб., на другое 52 руб., а с оборками да лентами, да  фасоном
оба платьЯ обошлись 174 руб.; по крайней мере так  сказала  ЊарьЯ  Ђлексевна
мужу, а ‚ерочка знала, что всех денег вышло на них меньше 100 руб.,  -  ведь
покупки тоже делались при ней, - но ведь и на 100  руб.  можно  сделать  два
очень хорошие платьЯ. ‚ерочка радовалась платьЯм,  радовалась  фермуару,  но
больше всего  радовалась  тому,  что  мать,  наконец,  согласилась  покупать
ботинки ей у Љоролева <a href=#s9>{9}</a>: ведь на ’олкучем рынке ботинки такие безобразные,
а королевские так удивительно сидЯт на ноге.
     ЏлатьЯ не пропали даром: хозЯйкин сын повадилсЯ ходить  к  управлЯющему
и, разумеетсЯ, больше говорил с дочерью, чем с управлЯющим и  управлЯющихой,
которые тоже, разумеетсЯ, носили его на руках. Ќу, и мать делала наставлениЯ
дочери, все как следует, - этого нечего и описывать, дело известное.
     Ћднажды, после обеда, мать сказала:
     - ‚ерочка, одевайсЯ, да получше.  џ  тебе  приготовила  суприз  <a href=#s10>{10}</a>  -
поедем в оперу, Я во втором Ярусе взЯла билет, где  все  генеральши  бывают.
‚се длЯ тебЯ, дурочка. Џоследних денег не жалею. “ отца-то, от  расходов  на
тебЯ, уж все животы подвело. ‚ один пансион мадаме  сколько  переплатили,  а
фортопьЯнщику-то сколько! ’ы этого ничего не чувствуешь, неблагодарнаЯ, нет,
видно, души-то в тебе, бесчувственнаЯ ты этакаЯ!
     ’олько и сказала ЊарьЯ Ђлексевна, больше не бранила дочь, а  это  какаЯ
же брань? ЊарьЯ Ђлексевна только  вот  уж  так  и  говорила  с  ‚ерочкою,  а
бранитьсЯ на нее давно перестала, и бить ни разу не била  с  той  поры,  как
прошел слух про начальника отделениЯ.
     Џоехали в оперу. Џосле первого акта вошел в ложу хозЯйкин сын, и с  ним
двое приЯтелей, - один статский, сухощавый и очень изЯщный, другой  военный,
полный и попроще. ‘ели и уселись, и много шептались между собою, все  больше
хозЯйкин  сын  со  статским,  а  военный  говорил  мало.   ЊарьЯ   Ђлексевна
вслушивалась, разбирала почти каждое слово, да мало могла понЯть, потому что
они говорили все по-французски. ‘лов пЯток из их разговора она знала: belle,
charmante, amour, bonheur {красиваЯ, прелестнаЯ, любовь, счастье (франц.), -
ђед.} - да что толку в этих словах? Belle, charmante - ЊарьЯ Ђлексевна и так
уже давно слышит, что ее цыганка belle и charmante; amour - ЊарьЯ  Ђлексевна
и сама видит, что он  по  уши  врюхалсЯ  в  amour;  а  коли  amour,  то  уж,
разумеетсЯ, и bonheur,  -  что  толку  от  этих  слов?  Ќо  только  что  же,
сватать-то скоро ли будет?
     - ‚ерочка, ты неблагодарнаЯ, как есть  неблагодарнаЯ,  -  шепчет  ЊарьЯ
Ђлексевна дочери: - что рыло-то воротишь  от  них?  Ћбидели  они  тебЯ,  что
вошли? —есть тебе, дуре, делают. Ђ свадьба-то по-французски  -  марьЯж,  что
ли, ‚ерочка? Ђ как жених с невестою, а венчатьсЯ как по-французски?
     ‚ерочка сказала.
     - Ќет, таких слов что-то не слышно... ‚ера, да ты мне, видно,  слова-то
не так сказала? ‘мотри у менЯ!
     - Ќет, так: только этих слов вы от них не услышите. Џоедемте, Я не могу
оставатьсЯ здесь дольше.
     - —то? что ты сказала, мерзавка? - глаза  у  Њарьи  Ђлексевны  налились
кровью.
     - Џойдемте. „елайте потом со мною, что хотите, а Я не останусь.  џ  вам
скажу после, почему. - Њаменька, - это уж было сказано вслух: - у менЯ очень
разболелась голова: џ не могу сидеть здесь. Џрошу вас!
     ‚ерочка встала.
     Љавалеры засуетились.
     - ќто пройдет, ‚ерочка, - строго, но чинно сказала ЊарьЯ  Ђлексевна;  -
походи по коридору с Њихайлом €ванычем, и пройдет голова.
     - Ќет, не пройдет: Я чувствую себЯ очень дурно. ‘корее, маменька.
     Љавалеры отворили дверь, хотели вести ‚ерочку под руки,  -  отказалась,
мерзкаЯ девчонка! ‘ами подали салопы, сами  пошли  сажать  в  карету.  ЊарьЯ
Ђлексевна гордо посматривала на лакеев: "ѓлЯдите, хамы, каковы кавалеры, - а
вот этот моим зЯтем будет! ‘ама таких хамов заведу. Ђ  ты  у  менЯ  ломайсЯ,
ломайсЯ, мерзавка - Я те поломаю!" - Ќо стой, стой, - что-то  говорит  зЯтек
ее скверной девчонке, сажаЯ мерзкую гордЯчку в карету? Sante - это, кажетсЯ,
здоровье, savoir - узнаю, visite  и  по-нашему  то  же,  permettez  -  прошу
позволениЯ. Ќе уменьшилась злоба Њарьи  Ђлексевны  от  этих  слов,  но  надо
принЯть их в соображение. Љарета двинулась.
     - —то он тебе сказал, когда сажал?
     - Ћн сказал, что завтра поутру зайдет узнать о моем здоровье.
     - Ќе врешь, что завтра?
     ‚ерочка молчала.
     - ‘частлив твой бог! - однако не утерпела ЊарьЯ Ђлексевна, рванула дочь
за волосы, - только раз, и то слегка. - Ќу, пальцем не трону, только  завтра
чтоб была весела! Ќочь спи, дура! Ќе вздумай  плакать.  ‘мотри,  если  увижу
завтра, что бледна или глаза заплаканы! ‘пущала до сих пор... не  спущу.  Ќе
пожалею смазливой-то рожи, уж заодно пропадать  будет,  так  хоть  дам  себЯ
знать.
     - џ уж давно перестала плакать, вы знаете.
     - ’о-то же, да будь с ним поразговорчивее.
     - „а, Я завтра буду с ним говорить.
     - ’о-то, пора за ум взЯтьсЯ. ЏобойсЯ бога да пожалей мать, страмница!
     Џрошло минут десЯть.
     - ‚ерочка, ты на менЯ не сердись. џ из любви к тебе  бранюсь,  тебе  же
добра хочу. ’ы не знаешь, каковы дети милы матерЯм. „евЯть  месЯцев  тебЯ  в
утробе носила! ‚ерочка, отблагодари, будь  послушна,  сама  увидишь,  что  к
твоей пользе. ‚еди себЯ, как Я учу, - завтра же предложенье сделает!
     - Њаменька, вы ошибаетесь.  Ћн  вовсе  не  думает  делать  предложениЯ.
Њаменька! чтЋ они говорили!
     - ‡наю: коли не о свадьбе, так известно  о  чем.  „а  не  на  таковских
напал. Њы его в бараний рог согнем. ‚ мешке  в  церковь  привезу,  за  виски
вокруг налоЯ обведу, да еще рад будет. Ќу, да нечего с тобой много говорить,
и так лишнее наговорила: девушкам не следует этого знать, это материно дело.
Ђ девушка должна слушатьсЯ, она еще ничего не понимает.  ’ак  будешь  с  ним
говорить, как Я тебе велю?
     - „а, буду с ним говорить.
     - Ђ вы, Џавел Љонстантиныч, что сидите, как пень? ‘кажите и вы от себЯ,
что и вы как отец ей приказываете слушатьсЯ матери, что мать не станет учить
ее дурному.
     - ЊарьЯ Ђлексевна, ты умнаЯ женщина, только дело-то опасное: не слишком
ли круто хочешь вести!
     - „урак! вот брЯкнул, - при ‚ерочке-то! Ќе  рада,  что  и  расшевелила!
правду пословица говорит: не тронь дерма,  не  вонЯет!  ќко  бухнул!  ’ы  не
рассуждай, а скажи: должна дочь слушатьсЯ матери?
     - Љонечно, должна; что говорить, ЊарьЯ Ђлексевна!
     - Ќу, так и приказывай как отец.
     - ‚ерочка, слушайсЯ во всем матери. ’воЯ мать  умнаЯ  женщина,  опытнаЯ
женщина. Ћна не станет тебЯ учить дурному. џ тебе как отец приказываю.
     Љарета остановилась у ворот.
     - „овольно, маменька. џ вам сказала, что буду говорить с ним.  џ  очень
устала. Њне надобно отдохнуть.
     - ‹ожись, спи. Ќе потревожу. ќто нужно к завтрему. •орошенько выспись.
     „ействительно, все времЯ, как они всходили по лестнице, ЊарьЯ Ђлексевна
молчала, - а чего ей это стоило! и опЯть,  чего  ей  стоило,  когда  ‚ерочка
пошла прЯмо в свою комнату, сказавши, что не хочет  пить  чаю,  чего  стоило
Њарье Ђлексевне ласковым голосом сказать:
     - ‚ерочка, подойди ко мне. - „очь подошла. - •очу тебЯ благословить  на
сон  грЯдущий,  ‚ерочка.  Ќагни  головку!  -  „очь  нагнулась.  -  Ѓог  тебЯ
благословит, ‚ерочка, как Я тебЯ благословлЯю.
     Ћна три раза благословила дочь и подала ей поцеловать свою руку.
     - Ќет, маменька. џ уж давно сказала вам, что  не  буду  целовать  вашей
руки. Ђ теперь отпустите менЯ. џ, в самом деле, чувствую себЯ дурно.
     Ђх, как было опЯть вспыхнули глаза Њарьи Ђлексевны. Ќо пересилила  себЯ
и кротко сказала:
     - ‘тупай, отдохни.
     …два ‚ерочка разделась и убрала платье, - впрочем, на  это  ушло  много
времени, потому что она все задумывалась: снЯла браслет и долго сидела с ним
в руке, вынула серьгу - и опЯть забылась, и много времени прошло,  пока  она
вспомнила, что ведь она страшно устала, что ведь она даже  не  могла  стоЯть
перед зеркалом, а опустилась в изнеможении на стул,  как  добрела  до  своей
комнаты, что надобно же поскорее раздетьсЯ и лечь, - едва  ‚ерочка  легла  в
постель, в комнату вошла ЊарьЯ Ђлексевна с подносом, на котором была большаЯ
отцовскаЯ чашка и лежала целаЯ груда сухарей.
     - Љушай, ‚ерочка! ‚от, кушай на здоровье! ‘ама тебе  принесла:  видишь,
мать помнит о тебе! ‘ижу, да и думаю: как же это  ‚ерочка  легла  спать  без
чаю? сама пью, а сама все думаю. ‚от и принесла. Љушай, моЯ дочка милаЯ!
     ‘транен показалсЯ ‚ерочке голос матери: он в самом  деле  был  мЯгок  и
добр, - этого никогда не бывало. Ћна с недоумением посмотрела на мать.  ™еки
Њарьи Ђлексевны пылали, и глаза несколько блуждали.
     - Љушай, Я посижу, посмотрю на тебЯ. ‚ыкушаешь, принесу другую чашку.
     —ай, наполовину налитый густыми, вкусными сливками,  разбудил  аппетит.
‚ерочка приподнЯлась на локоть и стала пить.  -"Љак  вкусен  чай,  когда  он
свежий, густой и когда в нем много  сахару  и  сливок!  —резвычайно  вкусен!
‚овсе не похож  на  тот  спитой,  с  одним  кусочком  сахару,  который  даже
противен. Љогда у менЯ будут свои деньги, Я всегда буду пить такой чай,  как
этот".
     - Ѓлагодарю вас, маменька.
     - Ќе спи, принесу другую. - Ћна вернулась с  другою  чашкою  такого  же
прекрасного чаю. - Љушай, а Я опЯть посижу.
     ‘ минуту она молчала, потом вдруг заговорила как-то особенно, то  самою
быстрою скороговоркою, то растЯгиваЯ сл