ствам, и потому в доме стариков, живущих с  некоторым  изобилием,  ‚ера
Џавловна видит многоразличное и разнокалиберное общество.
     ‚ольнаЯ, просторнаЯ, деЯтельнаЯ жизнь, и не без некоторого сибаритства:
лежаньЯ нежась в  своей  теплой,  мЯгкой  постельке,  сливок  и  печений  со
сливками, - она очень нравитсЯ ‚ере Џавловне.
     Ѓывает ли лучше жизнь на свете? ‚ере Џавловне еще кажетсЯ: нет.
     „а в начале молодости едва ли бывает.
     Ќо годы идут, и с годами становитсЯ лучше, если жизнь идет, как  должна
идти, как теперь идет у немногих. Љак будет когда-нибудь идти у всех.

        VI

     Ћднажды, - это было  уже  под  конец  лета,  -  девушки  собрались,  по
обыкновению, в воскресенье на загородную прогулку. ‹етом  они  почти  каждый
праздник ездили на лодках, на острова. ‚ера Џавловна  обыкновенно  ездила  с
ними, в этот раз поехал и  „митрий  ‘ергеич,  вот  почему  прогулка  и  была
замечательна: его спутничество было редкостью, и  в  то  лето  он  ехал  еще
только во второй раз. ЊастерскаЯ, узнав об этом,  осталась  очень  довольна:
‚ера Џавловна будет еще веселее обыкновенного, и надобно ждать, что прогулка
будет  особенно,  особенно  одушевлена.  Ќекоторые,  располагавшие  провести
воскресенье иначе, изменили свой план и присоединились к собиравшимсЯ ехать.
Џонадобилось взЯть, вместо четырех больших Яликов, пЯть,  и  того  оказалось
мало, взЯли шестой. ЉомпаниЯ имела  человек  пЯтьдесЯт  или  больше  народа:
более двадцати швей, - только шесть не участвовали в прогулке, - три пожилые
женщины, с  десЯток  детей,  матери,  сестры  и  братьЯ  швей,  три  молодые
человека, женихи: один был подмастерье часовщика, другой - мелкий  торговец,
и оба эти мало уступали манерами третьему, учителю уездного училища, человек
пЯть других молодых  людей,  разношерстных  званий,  между  ними  даже  двое
офицеров, человек восемь университетских и медицинских  студентов.  ‚зЯли  с
собою  четыре  больших  самовара,  целые  груды  всЯких  булочных   изделий,
громадные запасы холодной телЯтины и тому подобного: народ молодой, движеньЯ
будет много, да еще на воздухе, - на аппетит можно рассчитывать;  было  и  с
полдюжины бутылок вина: на 5Ћ человек, в том числе более 10  молодых  людей,
кажетсЯ, не много.
     € действительно, прогулка удалась как нельзЯ  лучше.  ’ут  всего  было:
танцовали в 16 пар, и только в 12 пар, зато и в 18, одну кадриль даже  в  20
пар; играли в горелки, чуть ли не в 22 пары,  импровизировали  трое  качелей
между деревьЯми; в промежутках всего этого пили чай, закусывали; с  полчаса,
- нет, меньше, гораздо меньше, чуть ли не  половина  компании  даже  слушала
спор  „митриЯ  ‘ергеича  с  двумЯ  студентами  <a href=#s75>{75}</a>,  самыми  коренными  его
приЯтелЯми из всех младших  его  приЯтелей;  они  отыскивали  друг  в  друге
неконсеквентности,  модерантизм,   буржуазность,   -   это   были   взаимные
опорочиваньЯ ; но, в частности, у каждого отыскивалсЯ и  особенный  грех.  “
одного студента - романтизм, у „митриЯ ‘ергеича -  схематистика,  у  другого
студента - ригоризм;  разумеетсЯ,  постороннему  человеку  трудно  выдержать
такие разыскиваньЯ дольше пЯти минут, даже один из споривших,  романтик,  не
выдержал больше полутора часов, убежал к танцующим, но убежал не без  славы.
Ћн вознегодовал на какого-то модерантиста, чуть ли не  на  менЯ  даже,  хоть
менЯ тут и не было <a href=#s76>{76}</a>, и знаЯ, что предмету его гнева уж  немало  лет,  он
воскликнул: "да что вы о нем говорите? Я приведу вам слова, сказанные мне на
днЯх одним порЯдочным человеком, очень умной  женщиной:  только  до  25  лет
человек может сохранЯть честный образ мыслей". - „а ведь  Я  знаю,  кто  эта
дама, -сказал офицер, на беду романтика подошедший к спорившим: -  это  г-жа
N.; она при мне это и сказала; и она действительно отличнаЯ женщина,  только
ее тут же уличили, что за полчаса перед тем она хвалилась, что ей 26 лет,  и
помнишь, сколько  она  хохотала  вместе  со  всеми?  €  теперь  все  четверо
захохотали, и романтик с хохотом бежал. Ќо офицер заместил его  в  споре,  и
пошла потеха пуще прежней, до самого чаю. €  офицер,  жесточе  чем  романтик
обличаЯ ригориста и схематиста, сам был  сильно  уличаем  в  огюст-контизме.
Џосле чаю офицер объЯвил, что пока он еще имеет лета честного образа мыслей,
он непрочь присоединитьсЯ к другим людЯм тех  же  лет;  „митрий  ‘ергеич,  а
тогда  уж  поневоле  и  ригорист,  последовали  его  примеру:  танцовать  не
танцовали, но в горелки играли. Ђ когда мужчины  вздумали  бегать  взапуски,
прыгать  через  канаву,  то  три  мыслителЯ  отличились   самыми   усердными
состЯзателЯми мужественных упражнений: офицер получил первенство в  прыганье
через канаву, „митрий ‘ергеич, человек очень сильный, вошел в большой азарт,
когда офицер поборол его: он надеЯлсЯ быть  первым  на  этом  поприще  после
ригориста, который очень удобно поднимал на воздухе и клал на землю  офицера
и „митриЯ ‘ергеича вместе, это не вводило в амбицию ни „митриЯ ‘ергеича,  ни
офицера: ригорист  был  признанный  атлет,  но  „митрию  ‘ергеичу  никак  не
хотелось оставить на себе того афронта, что не может побороть офицера;  пЯть
раз он схватывалсЯ с ним, и все пЯть раз офицер низлагал его,  хотЯ  не  без
труда. Џосле  шестой  схватки  „митрий  ‘ергеич  признал  себЯ,  несомненно,
слабейшим: оба они  выбились  из  сил.  ’ри  мыслителЯ  прилегли  на  траву,
продолжали спор; теперь огюст-контистом  оказалсЯ  уже  „митрий  ‘ергеич,  а
схематистом офицер, но ригорист так и осталсЯ ригористом.
     Ћтправились домой в 11 часов. ‘тарухи и дети так и  заснули  в  лодках;
хорошо, что запасено было  много  теплой  одежды,  зато  остальные  говорили
безумолку, и на всех шести Яликах не было перерыва шуткам и смеху.

        VII

     —ерез два днЯ, за утренним чаем, ‚ера Џавловна заметила мужу, что  цвет
его лица ей не нравитсЯ. Ћн сказал,  что  действительно  эту  ночь  спал  не
совсем хорошо и вчера с вечера чувствовал себЯ дурно,  но  что  это  ничего,
немного простудилсЯ на прогулке, конечно, в то времЯ, когда долго  лежал  на
земле после беганьЯ и борьбы; побранил себЯ  за  неосторожность,  но  уверил
‚еру Џавловну, что это пустЯки. Ћн отправилсЯ на свои обыкновенные  занЯтиЯ;
за вечерним чаем говорил, что, кажетсЯ, совершенно все прошло, но поутру  на
другой день сказал, что ему надобно будет несколько времени  посидеть  дома.
‚ера Џавловна, сильно встревожившаЯсЯ и вчера, теперь серьезно испугалась  и
потребовала, чтобы „митрий ‘ергеич пригласил медика. - "„а ведь Я сам медик,
и сам сумею лечитьсЯ, если понадобитсЯ; а  теперь  пока  еще  не  нужно",  -
отговаривалсЯ „митрий ‘ергеич.  Ќо  ‚ера  Џавловна  была  неотступна,  и  он
написал записку Љирсанову, говорил в ней, что болезнь пустаЯ и что он просит
его только в угождение жене.
     Џоэтому Љирсанов не поторопилсЯ: пробыл в гошпитале до самого  обеда  и
приехал к ‹опуховым уже часу в 6-м вечера.
     - Ќет, Ђлександр, Я хорошо сделал, что позвал тебЯ, - сказал ‹опухов: -
опасности нет, и вероЯтно не будет; но у менЯ воспаление в легких.  Љонечно,
Я и без тебЯ вылечилсЯ бы, но все-таки навещай. ЌельзЯ, нужно  длЯ  очищениЯ
совести: ведь Я не бобыль, как ты.
     „олго они щупали бока одному из себЯ, Љирсанов слушал  грудь,  и  нашли
оба, что  ‹опухов  не  ошибсЯ:  опасности  нет,  и  вероЯтно  не  будет,  но
воспаление в легких сильное.  ЏридетсЯ  пролежать  недели  полторы.  Ќемного
запустил ‹опухов свою болезнь, но все-таки еще ничего.
     Љирсанову пришлось долго толковать с ‚ерою Џавловною,  успокоивать  ее.
Ќаконец,  она  поверила  вполне,  что  ее  не  обманывают,  что,   по   всей
вероЯтности, болезнь не только не опасна, но и не тЯжела; но ведь только "по
всей вероЯтности", а мало ли что бывает против всЯкой вероЯтности?
     Љирсанов стал бывать по два раза в день  у  больного:  они  с  ним  оба
видели, что болезнь проста и не опасна. Ќа четвертый  день  поутру  Љирсанов
сказал ‚ере Џавловне:
     - „митрий ничего, хорош: еще днЯ три-четыре  будет  тЯжеловато,  но  не
тЯжеле вчерашнего, а  потом  станет  уж  и  поправлЯтьсЯ.  Ќо  о  вас,  ‚ера
Џавловна, Я хочу поговорить с вами серьезно.  ‚ы  дурно  делаете:  зачем  не
спать по ночам? …му совершенно не нужна сиделка, да и Я не нужен. Ђ себе  вы
можете повредить, и совершенно без надобности. ‚едь у вас и теперь нервы  уж
довольно расстроены.
     „олго он урезонивал ‚еру Џавловну, но без всЯкого толку. "Ќикак" и  "ни
за что", и "Я сама рада бы, да не могу", т. е. спать по  ночам  и  оставлЯть
мужа без караула. Ќаконец, она сказала: - "да ведь все, что вы мне говорите,
он мне уже говорил, и много раз,  ведь  вы  знаете.  Љонечно,  Я  скорее  бы
послушалась его, чем вас, - значит, не могу".
     Џротив такого аргумента нечего было спорить, Љирсанов покачал головою и
ушел.
     Џриехав к больному в десЯтом часу вечера, он просидел подле него вместе
с ‚ерою Џавловною с полчаса, потом сказал: "’еперь вы, ‚ера Џавловна,  идите
отдохнуть. Њы оба просим вас. џ останусь здесь ночевать".
     ‚ере  Џавловне  было  совестно:  она  сама  наполовину,   больше,   чем
наполовину, знала, что как будто и нет необходимости сидеть всю  ночь  подле
больного, и вот заставлЯет же Љирсанова, человека  занЯтого,  терЯть  времЯ.
—то ж это, в самом деле? да, как будто не нужно? .  .  "как  будто",  а  кто
знает?  нет,  нельзЯ  оставить  "миленького"  одного,  мало  ли  что   может
случитьсЯ? да, наконец, пить захочет,  может  быть,  чаю  захочет,  ведь  он
деликатный, будить не станет, значит, и нельзЯ  не  сидеть  подле  него.  Ќо
Љирсанову сидеть не нужно, она не  дозволит.  Ћна  сказала,  что  не  уйдет,
потому что не очень устала, что она много отдыхает днем.
     - ‚ таком случае, простите менЯ, но Я прошу вас уйти, решительно прошу.
     Љирсанов взЯл ее за руку и почти силою отвел в ее комнату.
     - Њне, право, совестно перед тобою, Ђлександр, - проговорил больной:  -
какую смешную роль ты играешь, сидЯ ночь у больного, болезнь которого  вовсе
не требует этого. Ќо Я тебе очень благодарен. ‚едь Я не  могу  уговорить  ее
взЯть хоть сиделку, если боитсЯ оставить одного, - никому не могла доверить.
     - …сли б Я этого не видел, что она не может быть спокойна, доверив тебЯ
кому-нибудь другому, разумеетсЯ, не стал бы Я нарушать своего  комфорта.  Ќо
теперь, надеюсь, уснет: ведь Я медик и твой приЯтель.
     ‚ самом деле,  ‚ера  Џавловна,  как  дошла  до  своей  кровати,  так  и
повалилась и заснула. ’ри бессонные ночи сами по себе не были  бы  важны.  €
тревога сама не была бы важна. Ќо тревога вместе с бессонными ночами, да без
всЯкого отдыха днем, точно была опасна; еще двое-трое суток без сна, она  бы
сделалась больна посерьезнее мужа.
     Љирсанов провел еще три ночи  с  больным;  его-то  это  мало  утомлЯло,
конечно, потому что он преспокойно спал, только из предосторожности  запирал
дверь, чтобы ‚ера  Џавловна  не  могла  увидеть  такой  беспечности.  Ћна  и
подозревала, что он спит на своем дежурстве, но все-таки была спокойна: ведь
он медик, так чего же опасатьсЯ? Ћн знает, когда можно ему спать, когда нет.
…й было совестно, что она не могла прежде успокоитьсЯ,  чтобы  не  тревожить
его, но теперь уж он не обращал вниманиЯ на ее уверениЯ,  что  будет  спать,
хотЯ бы его тут и не было: - "вы виноваты, ‚ера Џавловна,  и  за  то  должны
быть наказываемы. џ вам не доверЯю".
     Ќо через четыре днЯ было  уже  очевидно  длЯ  нее,  что  больной  почти
перестал быть больным, улики ее скептицизму были слишком Ясны: в этот  вечер
они втроем играли в карты, ‹опухов уже полулежал,  а  не  лежал,  и  говорил
очень хорошим голосом. Љирсанов  мог  прекратить  свои  сонные  дежурства  и
объЯвил об этом.
     - Ђлександр Њатвеич, почему вы совершенно забыли менЯ, именно  менЯ?  ‘
„митрием вы все-таки хороши, он бывает у вас довольно часто;  но  вы  у  нас
перед его болезнью не были, кажетсЯ, с полгода; да и давно так.  Ђ  помните,
вначале ведь мы с вами были дружны.
     - ‹юди переменЯютсЯ, ‚ера Џавловна. „а ведь Я и страшно  работаю,  могу
похвалитьсЯ. џ почти ни у кого не бываю: некогда,  лень.  ’ак  устаешь  с  9
часов до 5 в гошпитале и в  Ђкадемии,  что  потом  чувствуешь  невозможность
никакого другого перехода, кроме  как  из  мундира  прЯмо  в  халат.  „ружба
хороша, но не сердитесь, сигара на диване, в халате - еще лучше.
     ‚ самом деле Љирсанов уже больше  двух  лет  почти  вовсе  не  бывал  у
‹опуховых. —итатель не замечал его имени между их обыкновенными гостЯми,  да
и между редкими посетителЯми он давно стал самым редким.

        VIII

     Џроницательный  читатель,  -   Я   объЯснЯюсь   только   с   читателем:
читательница слишком умна, чтобы надоедать своей догадливостью, потому  Я  с
нею не объЯснЯюсь, говорю это раз-навсегда; есть и между  читателЯми  немало
людей не глупых: с этими читателЯми Я тоже  не  объЯснЯюсь;  но  большинство
читателей,  в  том  числе  почти  все  литераторы  и   литературщики,   люди
проницательные,  с  которыми  мне  всегда  приЯтно   беседовать,   -   итак,
проницательный читатель говорит: Я понимаю, к чему идет дело; в  жизни  ‚еры
Џавловны начинаетсЯ новый роман; в нем будет играть роль Љирсанов; и понимаю
даже больше: Љирсанов уже давно влюблен в  ‚еру  Џавловну,  потому-то  он  и
перестал бывать у ‹опуховых. Ћ, как ты  понЯтлив,  проницательный  читатель:
как только тебе скажешь что-нибудь, ты сейчас же замечаешь: "Я понЯл это", и
восхищаешьсЯ своею проницательностью. Ѓлагоговею перед тобою, проницательный
читатель.
     €так, в истории ‚еры Џавловны ЯвлЯетсЯ новое лицо, и  надобно  было  бы
описать его, если бы  оно  уже  не  было  описано.  Љогда  Я  рассказывал  о
‹опухове, то затруднЯлсЯ обособить его от его задушевного приЯтелЯ и не умел
сказать о нем почти ничего такого, чего не надобно было  бы  повторить  и  о
Љирсанове. € действительно, все, что может (проницательный) читатель  узнать
из следующей описи примет  Љирсанова,  будет  повторением  примет  ‹опухова.
‹опухов был сын мещанина, зажиточного по своему сословию, то  есть  довольно
часто имеющего мЯсо во щах; Љирсанов был сын писца уездного  суда,  то  есть
человека, часто не имеющего мЯса во щах, - значит и наоборот, часто имеющего
мЯсо во щах. ‹опухов с очень ранней  молодости,  почти  с  детства,  добывал
деньги на свое содержание; Љирсанов с 12 лет помогал  отцу  в  переписывании
бумаг, с IV класса гимназии тоже давал уже уроки. Ћба  грудью,  без  свЯзей,
без знакомств пролагали себе дорогу. ‹опухов был какой человек?  в  гимназии
по-французски не выучивались, а по-немецки выучивались  склонЯть  der,  die,
das с небольшими ошибками; а поступивши в Ђкадемию,  ‹опухов  скоро  увидел,
что на русском Языке далеко не уедешь в науке: он взЯл французский  словарь,
да какие случились французские книжонки, а случились:  ’елемак,  да  повести
г-жи †анлис, да несколько ливрезонов нашего умного журнала Revue  Etrangere,
- книги все не очень заманчивые <a href=#s77>{77}</a>, - взЯл  их,  а  сам,  разумеетсЯ,  был
страшный охотник читать, да и сказал  себе:  не  раскрою  ни  одной  русской
книги, пока не стану свободно читать  по-французски;  ну,  и  стал  свободно
читать. Ђ с немецким Языком обошелсЯ иначе: нанЯл угол в квартире, где  было
много немцев-мастеровых; угол был мерзкий, немцы скучны, ходить  в  Ђкадемию
было далеко, а он все-таки выжил тут, сколько ему было  нужно.  “  Љирсанова
было иначе: он немецкому Языку училсЯ по разным  книгам  с  лексиконом,  как
‹опухов французскому, а по-французски  выучилсЯ  другим  манером,  по  одной
книге, без лексикона: евангелие - книга очень знакомаЯ; вот он достал  Ќовый
‡авет в женевском переводе <a href=#s78>{78}</a>, да и прочел его восемь раз; на девЯтый  уже
все понимал, - значит, готово. Љакой человек был ‹опухов? - ‚от  какой:  шел
он в оборванном мундире по Љаменно-Ћстровскому проспекту  (с  урока,  по  50
коп. урок, верстах  в  трех  за  ‹ицеем)  <a href=#s79>{79}</a>.  €дет  ему  навстречу  некто
осанистый,  моцион  делает,  да  как  осанистый  <a href=#s80>{80}</a>,  прЯмо  на  него,  не
сторонитсЯ; а у ‹опухова было в то времЯ правило: кроме женщин, ни перед кем
первый не сторонюсь; задели друг друга плечами;  некто,  сделав  полуоборот,
сказал: "что ты  за  свиньЯ,  скотина",  готовЯсь  продолжать  назидание,  а
‹опухов сделал полный оборот к некоему, взЯл некоего в охапку  и  положил  в
канаву, очень осторожно, и стоит над ним, и говорит: ты не  шевелись,  а  то
дальше  протащу,  где  грЯзь  глубже.  Џроходили  два   мужика,   заглЯнули,
похвалили; проходил чиновник, заглЯнул, не похвалил,  но  сладко  улыбнулсЯ;
проезжали экипажи, - из них не заглЯдывали:  не  было  видно,  что  лежит  в
канаве; постоЯл ‹опухов, опЯть взЯл некоего, не в охапку, а за руку, поднЯл,
вывел на шоссе, и говорит: "Ђх, милостивый государь,  как  это  вы  изволили
оступитьсЯ? Ќе  повредились,  надеюсь?  Џозвольте  вас  обтереть?"  Џроходил
мужик, стал  помогать  обтирать,  проходили  два  мещанина,  стали  помогать
обтирать, обтерли некоего и разошлись. ‘ Љирсановым не было такого случаЯ, а
был другой случай <a href=#s81>{81}</a>. ЌекаЯ дама, у  которой  некие  бывали  на  посылках,
вздумала,  что  надобно  составить  каталог  библиотеки,  оставшейсЯ   после
мужа-вольтерианца, который умер за двадцать  лет  перед  тем.  ‡ачем  именно
через двадцать  лет  понадобилсЯ  каталог,  неизвестно.  ‘оставлЯть  каталог
подвернулсЯ Љирсанов, взЯлсЯ за 8Ћ р.; работал полтора  месЯца.  ‚друг  дама
вздумала, что каталог не нужен, вошла в библиотеку и говорит: "не  трудитесь
больше, Я передумала; а вот вам за ваши труды", и подала Љирсанову 10  р.  -
"џ ваше ***, даму назвал по титулу, сделал уже больше половины работы: из 17
шкапов переписал 10". - "‚ы находите, что Я вас обидела в деньгах?  Nicolas,
поди сюда, переговори с этим господином". ‚летел Nicolas. - "’ы  как  смеешь
грубить maman?" - "„а ты, молокосос, - выражение неосновательное со  стороны
Љирсанова: Nicolas был старше его  годами  пЯтью,  -  выслушал  бы  прежде".
-"‹юди!" - крикнул Nicolas. - "Ђх,  люди?  ‚от  Я  тебе  покажу  людей!"  ‚о
мгновение ока дама взвизгнула и упала в обморок, а Nicolas  постиг,  что  не
может пошевельнуть руками, которые притиснуты  к  его  бокам,  как  железным
поЯсом, и что притиснуты они правою рукою Љирсанова,  и  постиг,  что  леваЯ
рука Љирсанова, дернувши его за  вихор,  уже  держит  его  за  горло  и  что
Љирсанов говорит: "посмотри, как легко мне тебЯ задушить" - и давнул  горло;
и Nicolas постиг, что задушить точно легко,  и  рука  уже  отпустила  горло,
можно дышать, только все держитсЯ за горло. Ђ Љирсанов говорит, обращаЯсь  к
поЯвившимсЯ у дверей голиафам: "‘той, а то его задушу,  ђасступитесь,  а  то
его задушу". ‚се это постиг Nicolas в одно мгновение ока и сделал  помавание
носом, что, дескать, он основательно рассуждает. "’еперь  проводи-ко,  брат,
менЯ до лестницы", сказал Љирсанов, опЯть обратЯсь к Nicolas,  и,  продолжаЯ
попрежнему обнимать Nicolas, вышел в переднюю и  сошел  с  лестницы,  издали
напутствуемый умиленными взорами голиафов, и на последней ступеньке отпустил
горло Nicolas, отпихнул самого Nicolas и  пошел  в  лавку  покупать  фуражку
вместо той, котораЯ осталась добычею Nicolas.
     Ќу, что же различного скажете вы о таких людЯх?  ‚се  резко  выдающиесЯ
черты их - черты не индивидуумов,  а  типа,  типа  до  того  разнЯщегосЯ  от
привычных  тебе,  проницательный  читатель,  что  его  общими  особенностЯми
закрываютсЯ личные разности в  нем.  ќти  люди  среди  других,  будто  среди
китайцев несколько человек европейцев, которых не могут различить одного  от
другого китайцы: во всех видЯт одно,  что  они  "красноволосые  варвары,  не
знающие церемоний"; на их глаза, ведь и французы такие  же  "красноволосые",
как англичане. „а китайцы и правы: в отношениЯх с ними  все  европейцы,  как
один  европеец,  не  индивидуумы,  а  представители  типа,  больше   ничего;
одинаково не едЯт тараканов и мокриц, одинаково  не  режут  людей  в  мелкие
кусочки, одинаково пьют водку и виноградное  вино,  а  не  рисовое,  и  даже
единственную вещь, которую видЯт свою родную в них  китайцы,  -  питье  чаю,
делают вовсе не так, как китайцы: с сахаром, а не без  сахару.  ’ак  и  люди
того типа, к которому принадлежали ‹опухов  и  Љирсанов,  кажутсЯ  одинаковы
людЯм не того типа. Љаждый из них - человек отважный,  не  колеблющийсЯ,  не
отступающий, умеющий взЯтьсЯ за  дело,  и  если  возьметсЯ,  то  уже  крепко
хватающийсЯ за него, так что оно не выскользнет из рук: это одна сторона  их
свойств: с другой стороны, каждый из них человек безукоризненной  честности,
такой, что даже и не приходит в голову вопрос: "можно ли положитьсЯ на этого
человека во всем безусловно?" ќто Ясно, как то, что он  дышит  грудью;  пока
дышит эта грудь, она горЯча и неизменна, - смело кладите на нее свою голову,
на ней можно отдохнуть. ќти общие черты так резки, что за ними  сглаживаютсЯ
все личные особенности.
     Ќедавно  зародилсЯ  у  нас  этот  тип.  Џрежде  были  только  отдельные
личности,  предвещавшие  его;  они  были  исключениЯми  и,  как  исключениЯ,
чувствовали себЯ одинокими, бессильными,  и  от  этого  бездействовали,  или
унывали, или экзальтировались, романтизировали, фантазировали,  то  есть  не
могли  иметь  главной  черты  этого  типа,  не  могли  иметь   хладнокровной
практичности,    ровной    и    расчетливой     деЯтельности,     деЯтельной
рассудительности. ’о были люди, хоть и той же натуры, но еще не  развившейсЯ
до этого типа, а он, этот тип, зародилсЯ недавно; в мое  времЯ  его  еще  не
было, хоть Я не очень старый, даже вовсе не старый человек. џ и сам  не  мог
вырасти таким, - рос не в такую эпоху; потому-то, что Я сам не  таков,  Я  и
могу не совестЯсь выражать свое уважение к нему;  к  сожалению,  Я  не  себЯ
прославлЯю, когда говорю про этих людей: славные люди.
     Ќедавно родилсЯ этот тип и быстро распложаетсЯ. Ћн рожден временем,  он
знамение времени, и, сказать ли? - он  исчезнет  вместе  с  своим  временем,
недолгим временем. …го недавнЯЯ жизнь обречена быть и недолгою жизнью. есть
лет тому назад  этих  людей  не  видели;  три  года  тому  назад  презирали;
теперь... но все равно, что думают о них теперь; через несколько лет,  очень
немного лет, к ним будут взывать: "спасите  нас!"  <a href=#s82>{82}</a>,  и  что  будут  они
говорить будет исполнЯтьсЯ всеми; еще немного лет, быть может, и не  лет,  а
месЯцев, и станут их проклинать, и они будут согнаны  со  сцены,  ошиканные,
страмимые. ’ак что же, шикайте и страмите, гоните и проклинайте, вы получили
от них пользу, этого длЯ них довольно,  и  под  шумом  шиканьЯ,  под  громом
проклЯтий, они сойдут со сцены гордые и  скромные,  суровые  и  добрые,  как
были. € не останетсЯ их на сцене? - Ќет. Љак же будет без Ќих? -  Џлохо.  Ќо
после них все-таки будет лучше, чем до них. € пройдут года, и  скажут  люди:
"после них стало лучше; но все-таки осталось плохо".  €  когда  скажут  это,
значит, пришло времЯ  возродитьсЯ  этому  типу,  и  он  возродитсЯ  в  более
многочисленных людЯх, в лучших формах, потому что тогда всего хорошего будет
больше, и все хорошее будет лучше; и опЯть та же историЯ а новом виде. € так
пойдет до тех пор, пока люди скажут: "ну, теперь нам хорошо",  тогда  уж  не
будет этого отдельного типа, потому что все  люди  будут  этого  типа,  и  с
трудом будут понимать, как же это было времЯ, когда  он  считалсЯ  особенным
типом, а не общею натурою всех людей?

        IX

     Ќо как европейцы между китайцами все на  одно  лицо  и  на  одни  манер
только  по  отношению  к  китайцам,  а  на  самом  деле  между   европейцами
несравненно  больше  разнообразиЯ,  чем  между  китайцами,  так  и  в  этом,
повидимому, одном типе, разнообразие личностей развиваетсЯ на разности более
многочисленные и более отличающиесЯ друг от друга,  чем  все  разности  всех
остальных типов разнЯтсЯ между собою. ’ут есть всЯкие люди:  и  сибариты,  и
аскеты, и суровые, и нежные, и всЯкие, всЯкие. ’олько,  как  самый  жестокий
европеец очень кроток, самый трусливый  очень  храбр,  самый  сладострастный
очень нравствен перед китайцем, так и они: самые аскетичные из  них  считают
нужным длЯ человека больше комфорта, чем воображают люди не их  типа,  самые
чувственные строже в нравственных правилах, чем морализаторы не их типа.  Ќо
все это они представлЯют себе как-то по-своему: и нравственность и  комфорт,
и чувственность и добро понимают они на особый лад, и все на один лад, и  не
только все на один лад, но  и  все  это  как-то  на  один  лад,  так  что  и
нравственность, и комфорт, и добро, и чувственность, - все это выходит у них
как будто одно и то же. Ќо все это опЯть  только  по  отношению  к  понЯтиЯм
китайцев, а сами между собою они находЯт очень большие  разности  пониманиЯ,
по разности натур. Ќо как теперь уловить эти разности натур и понЯтий  между
ними?
     ‚ разговорах о делах между  собою,  но  только  между  собою,  а  не  с
китайцами, выказывают свою разницу европейские натуры. ’ак и у  людей  этого
типа видно бывает очень большое разнообразие, когда дела ведутсЯ между ними,
но только между ними, а не с посторонними. Њы видели перед собою двух  людей
этого типа: ‚еру Џавловну и ‹опухова, и  видели,  как  устроились  отношениЯ
между  ними.  ’еперь  входит  третий  человек.  Џосмотрим,  какие   разности
обнаружатсЯ от возможности  одному  из  них  сравнивать  двух  других.  ‚ера
Џавловна видит перед собою ‹опухова и Љирсанова. Џрежде ей не  было  выбора;
теперь есть.

        X

     Ќо надобно же сказать два-три слова о внешних приметах Љирсанова.
     “ него, как и у ‹опухова, были правильные, красивые  черты  лица.  Ћдни
находили, что красивее тот, другие - этот. “ ‹опухова, более смуглого,  были
темно-каштановые волосы, сверкающие карие глаза, казавшиесЯ  почти  черными,
орлиный нос, толстые губы, лицо несколько овальное. “ Љирсанова  были  русые
волосы довольно темного оттенка, темно-голубые глаза, прЯмой греческий  нос,
маленький рот, лицо продолговатое, замечательной белизны. Ћба они были  люди
довольно высокого роста, стройные, ‹опухов несколько шире  костью,  Љирсанов
несколько выше.
     ‚нешнЯЯ обстановка Љирсанова была довольно хороша. Ћн уже имел кафедру.
Ћгромное большинство избиравших было против него: ему бы не только  не  дали
кафедры, его бы не выпустили  доктором,  да  нельзЯ  было.  „ва-три  молодые
человека, да один не молодой человек из его бывших профессоров, его приЯтели
давно наговорили остальным, будто бы есть на свете какой-то ”ирхов  <a href=#s83>{83}</a>,  и
живет в Ѓерлине, и какой-то Љлод Ѓернар  <a href=#s84>{84}</a>,  и  живет  в  Џариже,  и  еще
какие-то такие же, которых не упомнишь, которые тоже живут в разных городах,
и что будто бы эти ”ирхов, Љлод Ѓернар и еще кто-то - будто бы  они  светила
медицинской науки. ‚се это было до  крайности  неправдоподобно,  потому  что
светила науки нам  известны:  Ѓургав,  ѓуфеланд;  ѓарвей  тоже  был  великий
ученый, открыл обращение крови, тоже „женнер  <a href=#s85>{85}</a>,  выучил  оспопрививанию;
так ведь мы знаем их, а этих ”ирховов да Љлодов Ѓернаров мы не знаем,  какие
же они светила? Ђ впрочем, чорт их знает. ’ак вот  этот  самый  Љлод  Ѓернар
отзывалсЯ с уважением о работах  Љирсанова,  когда  Љирсанов  еще  оканчивал
курс, - ну, и нельзЯ: дали Љирсанову докторство,  дали  года  через  полтора
кафедру.  ‘туденты  говорили,  что,  с  его  поступлением,  партиЯ   хороших
профессоров заметно усилилась. Џрактики он не имел  и  говорил,  что  бросил
практическую медицину; но в гошпитале бывал очень подолгу: выпадали дни, что
он там и обедал, а иной раз и ночевал. —то ж он там делал? Ћн  говорил,  что
работает длЯ науки, а не длЯ больных: "Я не лечу, а только наблюдаю и  делаю
опыты". ‘туденты подтверждали это, прибавлЯЯ, что ныне лечат только  дураки,
потому что ныне лечить  еще  нельзЯ.  ‘лужители  судили  иначе:  "Ќу,  этого
Љирсанов берет в свою палату, - значит, труден", говорили они между собою, а
потом больному: "Ѓудь благонадежен: против этого лекарЯ редкаЯ болезнь может
устоЯть, мастер: и как есть, отец".

        IX

     ‚ первое времЯ замужества ‚еры  Џавловны  Љирсанов  бывал  у  ‹опуховых
очень часто, почти что через день, а ближе сказать, почти что каждый день, и
скоро, да почти что с первого  же  днЯ,  стал  чрезвычайно  дружен  с  ‚ерою
Џавловною, столько же, как с самим ‹опуховым. ’ак  продолжалось  с  полгода.
Ћднажды они сидели втроем: он, муж и она. ђазговор шел, как обыкновенно, без
всЯких церемоний; Љирсанов болтал больше всех, но вдруг замолчал.
     - —то с тобою, Ђлександр?
     - —то вы приутихли, Ђлександр Њатвеич?
     - ’ак что-то, нашла хандра.
     - ќто с  вами  редко  случаетсЯ,  Ђлександр  Њатвеич,  -  сказала  ‚ера
Џавловна.
     - Ѓез причины даже никогда, сказал Љирсанов каким-то натЯнутым тоном.
     —ерез  несколько  времени,  раньше  обыкновенного,  он  встал  и  ушел,
простившись, как всегда, просто.
     „нЯ через два ‹опухов сказал ‚ере Џавловне, что заходил к Љирсанову  и,
как ему показалось, встречен был довольно странно. Љирсанов как будто  хотел
быть с ним любезен, что было вовсе лишнее между ними.  ‹опухов,  посмотревши
на него, сказал прЯмо:
     - ’ы, Ђлександр, что-то дуешьсЯ; на кого, на менЯ что ли?
     - Ќет.
     - Ќа ‚ерочку?
     - Ќет.
     - ’ак что же с тобою сделалось?
     - Ќет, ничего; что это тебе показалось?
     - „а ты не хорош со мною ныне, натЯнут, любезен, и видно, что дуешьсЯ.
     Љирсанов начал расточать уверениЯ, что нисколько,  и  тем  окончательно
выказал, что дуетсЯ. Џотом ему,  должно  быть,  стало  стыдно,  он  сделалсЯ
прост, хорош, как следует. ‹опухов, воспользовавшись тем, что человек пришел
в рассудок, спросил опЯть:
     - Ќу, Ђлександр, скажи, за что же ты дулсЯ?
     - џ не думал дутьсЯ, - и опЯть стал приторен и противен.
     —то за чудо? ‹опухов не умел вспомнить ничего,  чем  бы  мог  оскорбить
его, да это и не было возможно, при их уважении друг к  другу,  при  горЯчей
дружбе. ‚ера Џавловна тоже очень усердно вспоминала, не она ли чем оскорбила
его, и тоже не могла ничего отыскать, и тоже знала, по той же причине, как у
мужа, что это невозможно с ее стороны.
     Џрошло еще два днЯ; не зайти к ‹опуховым четыре днЯ  срЯду  было  делом
необыкновенным длЯ Љирсанова. ‚ера Џавловна даже  вздумала:  здоров  ли  он?
‹опухов зашел  посмотреть,  не  болен  ли  в  самом  деле.  Љакое  нездоров!
продолжает дутьсЯ. ‹опухов приступил к нему  настойчиво.  Ћн,  после  долгих
отнекиваний, начал говорить  какой-то  нелепый  вздор  о  своих  чувствах  к
‹опухову и к ‚ере Џавловне, что он очень любит и уважает  их;  но  из  всего
этого следовало, что они к нему невнимательны, о чем, - что хуже всего, - не
было, впрочем, никакого намека в его высокопарности. џсно было, что господин
вломалсЯ в амбицию. ‚се это так дико было видеть  в  человеке,  за  которого
‹опухов считал Љирсанова, что гость сказал хозЯину: - "послушай, ведь  мы  с
тобою приЯтели: ведь это, наконец, должно быть совестно  тебе".  Љирсанов  с
изысканною переносливостью отвечал, что действительно  это  с  его  стороны,
может быть, мелочность, но что ж делать, если он многим обижалсЯ. - "Ќу, чем
же?"  Ћн  начал  высчитывать  множество  случаев,  которыми  оскорблЯлсЯ   в
последнее времЯ, все в таком роде: "ты сказал, что чем  светлее  у  человека
волосы, тем ближе он к бесцветности. ‚ера Џавловна  сказала,  что  ныне  чай
вздорожал. ќто колкость на мой цвет волос. ќто намек, что Я вас объедаю".  “
‹опухова опустились руки: помешалсЯ человек  на  амбиционности,  или  вернее
сказать, просто стал дураком и пошлЯком.
     ‹опухов возвратилсЯ домой даже опечаленный: горько было  увидеть  такую
сторону в человеке, которого он так любил. Ќа расспросы ‚еры  Џавловны,  что
он узнал, он отвечал грустно, что лучше об этом не  говорить,  что  Љирсанов
говорил неприЯтный вздор, что он, вероЯтно, болен.
     —ерез три-четыре днЯ Љирсанов, должно  быть,  опомнилсЯ,  увидел  дикую
пошлость своих выходок; пришел к ‹опуховым,  был  как  следует,  потом  стал
говорить, что он был пошл; из слов ‚еры Џавловны  он  заметил,  что  она  не
слышала  от  мужа  его  глупостей,  искренно  благодарил  ‹опухова  за   эту
скромность, стал сам, в наказание  себе,  рассказывать  все  ‚ере  Џавловне,
расчувствовалсЯ, извинЯлсЯ, говорил, что был болен, и опЯть выходило  как-то
дрЯнно. ‚ера Џавловна попробовала сказать, чтоб он бросил толковать об этом,
что это пустЯки, он привЯзалсЯ к слову "пустЯки"  и  начал  нести  такую  же
пошлую чепуху, как в разговоре с ‹опуховым: очень  деликатно  и  тонко  стал
развивать ту тему, что, конечно, это "пустЯки", потому что он понимает  свою
маловажность длЯ ‹опуховых, но что он большего и не заслуживает, и т. д.,  и
все  это  говорилось  темнейшими,  тончайшими  намеками  в  самых   любезных
выражениЯх уважениЯ, преданности. ‚ера Џавловна, слушаЯ это,  точно  так  же
опустила руки, как прежде  муж.  Љогда  он  ушел,  они  припомнили,  что  уж
несколько дней до своего Явного опошлениЯ  он  был  странен;  тогда  они  не
заметили и не понЯли, теперь эти прежние выходки объЯснились: они были в том
же вкусе, только слабы.
     Џосле этого Љирсанов стал было заходить довольно часто, но  продолжение
прежних простых отношений было  уже  невозможно:  из-под  маски  порЯдочного
человека высовывалось несколько дней такое длинное ослиное ухо, что ‹опуховы
потерЯли бы слишком значительную долю уважениЯ к бывшему другу, если  б  это
ухо  спрЯталось  навсегда;  но  оно  по  временам  продолжало  выказыватьсЯ:
выставлЯлось не так длинно, и торопливо прЯталось, но  было  жалко,  дрЯнно,
пошло.
     ‘коро к Љирсанову в самом деле стали холодны, он действительно имел уже
причину не находить себе удовольствиЯ у ‹опуховых и перестал бывать.
     Ќо он встречалсЯ с ‹опуховым у одних знакомых. —ерез несколько  времени
омерзение ‹опухова к нему ослабело: он был ничего, как следует. ‹опухов стал
заходить к нему. —ерез год он даже возобновил посещениЯ к  ‹опуховым  и  был
прежним, отличным Љирсановым, простым и честным. Ќо бывал редко: видно было,
что ему неловко вспоминать о глупой истории, которую  он  разыграл.  ‹опухов
почти  забыл  ее.  ‚ера  Џавловна  тоже.  Ќо  раз  порванные  отношениЯ   не
возобновлЯлись. Џо наружности он и ‹опухов были опЯть друзьЯ, да и  на  деле
‹опухов стал почти попрежнему уважать его  и  бывал  у  него  нередко;  ‚ера
Џавловна также возвратила ему часть  прежнего  расположениЯ,  но  она  очень
редко видела его.

        XII

     ’еперь болезнь ‹опухова, лучше сказать, чрезвычайнаЯ привЯзанность ‚еры
Џавловны к мужу принудила Љирсанова быть более недели в коротких  ежедневных
отношениЯх с ‹опуховыми. Ћн понимал, что ступает на опасную длЯ себЯ дорогу,
решаЯсь просиживать вечера с ними, чтобы отбивать у ‚еры Џавловны дежурство;
ведь он был так рад и горд, что тогда, около трех лет назад, заметив в  себе
признаки страсти, умел так твердо сделать все, что было нужно, длЯ остановки
ее развитиЯ. ‚едь ему было так хорошо от этого. „ве-три  недели  его  тЯнуло
тогда к ‹опуховым, но и в это времЯ было  больше  удовольствиЯ  от  сознаниЯ
своей твердости в борьбе, чем боли от лишениЯ,  а  через  месЯц  боль  вовсе
прошла, и осталось одно довольство своею честностью. ’ак спокойно, так  мило
было у него на душе.
     Ђ теперь опасность  была  больше,  чем  тогда:  в  эти  три  года  ‚ера
Џавловна, конечно, много развилась нравственно; тогда  она  была  наполовину
еще ребенок, теперь уже не то; чувство, ею внушаемое, уже не могло  походить
на шутливую привЯзанность к девочке, которую любишь и над которой улыбаешьсЯ
в одно и то же времЯ. € не только нравственно развилась  она:  если  красота
женщины настоЯщаЯ красота, то у нас  на  севере  женщина  долго  хорошеет  с
каждым годом. „а, три года жизни в эту пору развивают  много  хорошего  и  в
душе, и в глазах, и в чертах лица, и во всем человеке, если человек хорош  и
жизнь хороша.
     Ћпасность была большаЯ, но только длЯ него,  Љирсанова:  ‚ере  Џавловне
какаЯ же опасность? Ћна любит мужа. Љирсанов  не  так  пуст  и  глуп,  чтобы
считать себЯ опасным соперником ‹опухову.  Ќе  из  фальшивой  скромности  он
думает это: все порЯдочные люди, которые знают его  и  ‹опухова,  ставЯт  их
равно. Ђ на  стороне  ‹опухова  то  неизмеримое  преимущество,  что  он  уже
заслужил любовь, да, заслужил ее, что он уже вполне приобрел  сердце.  ‚ыбор
сделан, она очень довольна и счастлива выбором, у ней  не  может  ЯвитьсЯ  и
мысли искать лучшего: разве ей не хорошо?  Ћб  этом  смешно  и  думать,  это
опасение за нее и за ‹опухова было бы нелепым  тщеславием  со  стороны  его,
Љирсанова.
     ’ак неужели  же  из-за  вздора,  из-за  того,  что  Љирсанову  придетсЯ
потосковать месЯц, много два, неужели  из-за  этого  вздора  давать  женщине
расстраивать нервы, рисковать серьезною  болезнию  от  сиденьЯ  по  ночам  у
кровати больного? Ќеужели длЯ того,  чтоб  избежать  неважного  и  недолгого
нарушениЯ тишины собственной жизни, допускать  серьезный  вред  другому,  не
менее достойному человеку? ‚едь это было бы нечестно. Ђ  нечестный  поступок
гораздо неприЯтнее той, в сущности и не тЯжелой,  борьбы  с  собою,  которую
придетсЯ ему выдержать, и в развЯзке которой - в гордом довольстве собою  за
твердость, нет сомнениЯ.
     ’ак рассуждал Љирсанов, решаЯсь прогнать  ‚еру  Џавловну  с  напрасного
дежурства.
     Ќадобность в дежурстве прошла. „лЯ соблюдениЯ благовидности,  чтобы  не
делать крутого перерыва, возбуждающего внимание, Љирсанову  нужно  было  еще
два-три раза навестить ‹опуховых на-днЯх, потом через  неделю,  потом  через
месЯц, потом через полгода.  ‡атем  удаление  будет  достаточно  объЯснЯтьсЯ
занЯтиЯми.

        XIII

     ‚се  шло  у  Љирсанова  хорошо,   как   он   и   думал.   ЏривЯзанность
возобновилась, и сильнее прежнего; но борьба с нею не представлЯла  никакого
серьезного мучениЯ, была легка. ‚от Љирсанов был уже второй раз у ‹опуховых,
через неделю по окончании леченьЯ „митриЯ ‘ергеича, вот он посидит часов  до
9-ти: довольно, благовидность соблюдена; в следующий  раз  он  будет  у  них
через две недели: удаление почти исполнилось. Ђ теперь надобно посидеть  еще
с час. Ђ в эту неделю уж наполовину заглушено развитие страсти; через  месЯц
все пройдет. Ћн очень доволен. Ћн участвует в разговоре  так  непринужденно,
что сам радуетсЯ своим успехам, и от этого довольства  непринужденность  его
еще увеличиваетсЯ.
     ‹опухов собиралсЯ завтра выйти в первый раз из дому, ‚ера Џавловна была
от этого в особенно хорошем расположении духа, радовалась чуть ли не больше,
да и наверное больше, чем сам бывший  больной.  ђазговор  коснулсЯ  болезни,
смеЯлись над нею, восхвалЯли шутливым  тоном  супружескую  самоотверженность
‚еры Џавловны, чуть-чуть не  расстроившей  своего  здоровьЯ  тревогою  из-за
того, чем не стоило тревожитьсЯ.
     - ‘мейтесь, смейтесь, - говорила она, - но ведь Я знаю, у вас самих  не
было 6ы силы поступить иначе на моем месте.
     - Ђ какое влиЯние имеет  на  человека  заботливость  других,  -  сказал
‹опухов: - ведь он и сам отчасти подвергаетсЯ обольщению, что ему нужна, бог
знает, какаЯ осторожность, когда видит, что из-за него тревожатсЯ. ‚едь  вот
Я мог бы выходить из дому уже днЯ три, а все продолжал сидеть.  Ќыне  поутру
хотел выйти, и еще отложил на день длЯ большей безопасности.
     - „а, тебе давно можно выходить, - подтвердил Љирсанов.
     - ‚от это Я называю геройством, и правду сказать, страшно надоело  оно:
сейчас бы так и убежал.
     - Њилый мой, ведь это ты длЯ моего успокоениЯ  геройствовал.  Ђ  убежим
сейчас же, в самом деле, если тебе так хочетсЯ поскорее кончить карантин.  џ
скоро пойду на полчаса в мастерскую. Ћтправимтесь все вместе:  это  будет  с
твоей стороны очень мило, что ты первый визит после болезни  сделаешь  нашей
компании. Ћна заметит это и будет очень рада такой внимательности.
     - •орошо, отправимсЯ вместе, - сказал ‹опухов с заметным удовольствием,
что подышит свежим воздухом ныне же.
     - ‚от хозЯйка с тактом, - сказала ‚ера Џавловна: - и не подумала, что у
вас, Ђлександр Њатвеич, может вовсе не быть желаниЯ идти с нами.
     - Ќет, это очень любопытно, Я давно собиралсЯ. ‚аша мысль счастлива.
     ’очно, мысль ‚еры Џавловны была удачна.  „евушки,  действительно,  были
очень довольны, что ‹опухов сделал им первый визит после болезни.  Љирсанов,
действительно,  очень  интересовалсЯ  мастерскою:  да  и  нельзЯ   было   не
интересоватьсЯ ею человеку с его образом мыслей. …сли б особеннаЯ причина не
удерживала его, он с самого начала был бы одним из усердных преподавателей в
ней. Џолчаса, может быть, час пролетело незаметно. ‚ера Џавловна водила  его
по разным комнатам, показывала все. Ћни возвращались из столовой  в  рабочие
комнаты, когда к ‚ере Џавловне подошла девушка, которой не  было  в  рабочих
комнатах. „евушка и Љирсанов взглЯнули  друг  на  друга:  -  "Ќастенька!"  -
"‘аша!" - и обнЯлись.
     - ‘ашенька, друг мой, как Я рада, что встретила  тебЯ!  -  девушка  все
целовала его, и смеЯлась, и плакала. Ћпомнившись от радости, она сказала:  -
нет, ‚ера Џавловна, о делах уж не буду говорить теперь. Ќе могу расстатьсЯ с
ним. Џойдем, ‘ашенька, в мою комнату.