 место? -- спросил купец.
     -- Џокудова нет, а посмотрю завтре, -- отвечал Я с принужденностию.
     -- Џожалуй, и нам скажи, как найдешь, -- сказал купец, улыбаЯсь по-прежнему; и
мне досадна показалась его насмешка. "—то ж такое, -- думал Я, -- что сегоднЯ ни один из
судей природы не поговорил со мною? Ќеужели и завтре они также будут спесивы? Ќе
думаю!"
     џ не думал, однакож случилось так. –елые две недели ходил Я к большому царскому
дому, и великолепные судии не удостоили менЯ ни одним словом. Љ большому моему
огорчению, как только возвращалсЯ, хозЯин встречал вопросом: "—то, любезный друг, нашел
ли место?"
     "Џостой же, -- сказал Я, оставшись наедине, -- завтре окончу все дело. Љак уж видно,
что эти гордые судьи не хотЯт спросить менЯ, быть может, чтоб не унизить своего сана, то
благопристойность требует, чтоб Я сделал вызов прежде. џ это завтре же сделаю; остановлю
которого-нибудь на площади, когда будут идти из малого дома, следовательно утешась в
житейских горестЯх; буду говорить как можно красноречивее и великолепнее, а это, конечно,
тронет самые суровые сердца, и они предложат мне быть их собратом". Ѓудучи упоен такою
мыслию, Я неприметно принЯл гордую наружность, говорил протЯжно, и когда ЌатальЯ
обращала ко мне речь, сопровождаЯ кротким, нежным взглЯдом, Я отвечал сухо и коротко.
‚от что значит задумать только сделатьсЯ великим человеком!
Ќа другой день, в надлежащее времЯ, вышел Я из дому и стал на площади. ЏростоЯв
около часа, твердЯ речь, которую должен сказать, увидел выходЯщего из малого дома одного
из великолепных моих судей. џ снЯл шлЯпу и ожидал приближениЯ. Ќо как велика была
радость моЯ, когда узнал г-на “рывова. …два он подошел, Я низко поклонилсЯ, стал против
него и, размахиваЯ руками, сказал с жаром: "‚еликолепнейший из членов величественного
судилища всеЯ природы! о ты, который судишь и рассуждаешь о всем, мир сей
наполнЯющем! Ќе ты ли приводишь в согласие разрушающиесЯ части всего сущего на
земле? ’ак! ты укрощаешь свирепых львов и кровожадных тигров! ’ы воспрещаешь змеЯм и
жабам разливать смертоносный Яд свой! ’ы примирЯешь тЯгчайшие вражды, какова была
между …рмилом ”едуловичем и Џахомом ’рифоновичем за переломленную ногу индейки и
обесчещение жены его и дочери!.."
     -- ќто какой-то сумасшедший, -- сказал г-н “рывов, глЯдЯ свирепо.
     -- Џрошу, милостивый государь, выслушать до конца,-- отвечал Я, -- и вы будете
довольны. -- ’огда продолжал: -- ’ак! величественный муж! все доказывает, что труды
твои и занЯтиЯ безмерны, бесчисленны до того, что и о самом себе подумать некогда! ќто
видно по этому серому перью, прильнувшему к твоему мундиру; по этим волосам, гордо
торчащим в разные стороны; это видно из кровавых глаз, всюду с должною сану твоему
важностию озирающихсЯ; словом: из всего вида и образа, похожего на летЯщего с неба
‚еельзевула!
     ’ут Я остановилсЯ, будучи очень доволен, что так дерзко все выговорил; но г-н
“рывов смотрел на менЯ с большою свирепостью.
     -- ‘кажи, дружок, -- спросил он, -- в котором месте сорвалсЯ ты с цепи?
     -- Љрайне соболезную, -- отвечал Я с соучастием, -- что вы в этом маленьком доме
не все забыли горести житейские. “ менЯ есть деньги, пойдем: Я повеселю вас не хуже
…рмила ”едуловича! -- ‘ сим словом взЯл Я дружески его за руку, как он взмахнул палкою,
ударил менЯ по спине и, примолвив: "Љакой бездельник!" -- пошел в большой дом.
     џ отскочил на сажень, печально поглЯдел вслед ему и сказал вздыхаЯ: "Ћ, как
свирепы бывают знатные и великие люди! Љонечно, рассуждаЯ о всей природе, где есть
дикие звери и твердые камни, сердца их ожесточаютсЯ к человеку!"
     Џришед домой, Я все рассказал хозЯину.
     -- Џоговорим откровенно, друг мой, -- сказал хозЯин, уводЯ менЯ в свою комнату. --
џ заметил в тебе довольно учености, теоретических познаний, а что всего больше и дороже,
доброе сердце и благородные мысли. ’ы не знаешь света, правда; но, не живши с людьми
разного званиЯ, нельзЯ и знать его. ’ы безроден; это ничего. ‡наменитое имЯ предка и
великие подвиги его не украсЯт бездельного потомка, разумеЯ в глазах умного человека.
Ћднакож без ‡ваниЯ прожить нельзЯ, а хотЯ бы и можно, то не годитсЯ: это стыдно длЯ
всЯкого. Љак скоро ты существуешь, то уже стал член общества; а с сею обЯзанностию ты
должен трудитьсЯ, по силам делать помощь сему обществу. €так, друг мой, ты должен иметь
звание и должность, и Я тебе и то и другое придумал.
     ‹уч удовольствиЯ блеснул в глазах моих. Њне вообразилось, что он тихонько от менЯ
склонил знаменитых судей природы принЯть менЯ их сочленом. Љупец продолжал:
     -- Ћ чем теперь буду говорить тебе, о том прежде переговорил с женою, и оба
согласились. џ уже прихожу в старость; кроме дочери нет у менЯ детей; итак, Я хочу
усыновить тебЯ, отдать мое имЯ, имение и Ќаталью. —то скажешь, молодой человек? •отЯ
она и подпала заблуждению, но оно было больше плод разгорЯченного воображениЯ, нежели
истинной страсти. Ћна успокоилась, и если не любит еще тебЯ, так, верно, скоро полюбит, и
Я дозволЯю тебе искать того и старатьсЯ.
     Љто б не пришел в восторг от такого благодетельного предложениЯ? Ќо Я был
поражен им, как громом, стоЯл, не двигаЯсь с места и не говорЯ ни слова. Љупца это удивило:
он спросил о причине, и Я в смущении призналсЯ, что давно уже влюблен.
     -- ‚ кого? -- вскричал он с большим удивлением, и Я рассказал ему подробно все
свои приключениЯ до времени, когда выгнан из пансиона.
     -- ќто вздор, мечта, дурачество, которого и молодость твоЯ оправдать не может, --
сказал купец с важностию. -- Џочему не любить; но надобно избирать предмет, который
соответственнее нашему состоЯнию, званию, характеру. —то пользы было бы мне, если б
влюбилсЯ Я в какую кнЯжну или графиню? Ѓыли безумцы, которые влюблЯлись и в своих
государынь; но какую выгоду получили? “тешение скитатьсЯ и после умереть в доме
сумасшедших! ЉакаЯ цель любви твоей, Ќикандр? ђазве не уверен, что отец твоей
любовницы никогда не согласитсЯ ее за тебЯ выдать? ‡най, что это точно будет так!
Џохитить ее, обольстить, сохрани боже, да ты к тому и не способен: сердце твое ужаснетсЯ
вместить в себе такой разврат. Ќо если бы любовь и довела тебЯ до такого ослеплениЯ и ты
нашел к тому способы, -- что после? -- бедность, несчастие, угрызениЯ совести. ‚от
награды, какие следуют за безумною любовию! Џодумай, сын мой, хорошенько, и Я скоро
спрошу об ответе. Ќадеюсь, чад выйдет из головы твоей.
     џ думал день, два, три, неделю, две и целый месЯц, но был в прежних мыслЯх.
…лизавета, подобно юному, прелестному божеству, носилась в душе моей в каждую минуту.
Њысленно лобызал Я милый образ; сердце мое наполнЯлось сладкою теплотою, чистый
свЯщенный огонь пылал во всем составе моем, и Я чувствовал умножение любви своей с
каждым мигом, с каждым новым биением сердца. џ не скрывал сего от купца, и он
непритворно на то досадовал.
     -- Ќу, когда так, -- сказал он однажды, -- то надобно тебе, друг мой, оставить дом
наш. Ќе мудрено, горЯчка твоЯ может пристать к Ќаталье. —то толку: она полюбит тебЯ, не
будет твоею, и новое мучение поселитсЯ в нашем доме. ’ак, сын мой, тебе надобно оставить
дом наш.
     -- џ охотно сделал бы это, благодетельный человек, -- сказал Я, -- но не знаю, куда
пристать. ‘удьЯ природы весьма жестоко поступил со мною, и Я уже не надеюсь...
     -- Ќе беспокойсЯ, -- отвечал купец с улыбкою, -- Я приискал местечко, на первый
раз изрЯдное. “ менЯ есть приЯтель из ученых этого города. „олжность его преподавать
публичные уроки или говорить речи о науке метафизике, в коей он весьма силен, и за то
почитаем в городе от именитых людей. Ћн давно ищет себе секретарЯ, который бы знал
правописание, ибо должность его будет переписывать набело сочинение господина
’рисмегалоса: так называетсЯ ученый.
     џ с радостию принЯл предложение почтенного моего хозЯина. Ћн написал
одобрительное обо мне письмо, вынул из комода кошелек золота, положил на стол и сказал с
ласкою: "•отЯ ты и будешь жить не у менЯ в доме, однако всегда почитай менЯ отцом и
другом. ѓосподин ’рисмегалос человек простой и очень добродушный; он, верно, тебЯ
полюбит и сколько можно о тебе со временем постараетсЯ. Ћднако он имеет и слабости, о
которых Я должен сказать тебе, не в предосуждение господину ученому, но длЯ того, чтоб
ты, знаЯ об них, не дивилсЯ и не огорчил тем доброго старика; именно: он страстно влюблен
в метафизику, славЯнский Язык и пунш. ‚се сии три предмета занимают его совокупно и без
меры. Ћн редко о чем говорит, кроме метафизики; редко другим Языком, кроме славЯнского;
и очень редко что пьет, кроме пуншу; однакож публичные речи его на обыкновенном Языке,
ибо так предписало ему начальство; зато он утешаетсЯ в гостЯх и дома, рассуждаЯ
славЯнским. …сли ты сколько-нибудь поговоришь с ним этим Языком, он полюбит тебЯ, как
сына. ’еперь времЯ, когда люди пьют чай: поди, ты, верно, застанешь его дома; работник
мой понесет за тобою пожитки и укажет дом. ‚от письмо к господину ’рисмегалосу и
двести червонных: они тебе пригодЯтсЯ. Џрости, любезный друг!"
     ’ут обнЯл менЯ с родительскою ласкою. џ плакал, также обнимал его, как. сын
доброго отца; простилсЯ с женою его и дочерью и в сопровождении работника вышел. џ не
сказал, что во времЯ пребываниЯ моего в доме купца честное семейство снарЯдило менЯ
бельем, обувью и проч. „орогою перебирал Я в мыслЯх все церковные книги, какие только
удавалось мне читывать, и затверживал самые громогласные слова и выражениЯ. ‘ трепетом
сердца вступил Я в вороты дома ’рисмегалоса.


        ѓлава IX. Њ…’Ђ”€‡€Љ(ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€… ЏЋ‚…‘’€ Ќ€ЉЂЌ„ђЋ‚Ћ‰)


     ‚ошед в покой, встречены были старухою в запачканном платье. "—то вам надобно,
господа?" -- спросила она. џ отвечал, что г-на ’рисмегалоса, к которому имею письмо. Ћна
ввела в его кабинет. ’ам пребольшие шкапы наполнены были пребольшими книгами и
толстыми тетрадЯми, “ окна стоЯл столик, накрытый черною клеенкою; на столе большой
самовар, а у стола два пожилые господина с багрЯными лицами держали по большому
стакану в руке. Ћни оба обратили на менЯ блистающие взоры, и Я оробел, не знаЯ, которому
из них подать письмо. Ћдин был высокого роста, с надменным видом; другой мал, коренаст
и с головою едва ли меньше, как была у …рмила ”едуловича, нос луковицею, с преширокими
ноздрЯми.
-- —есо ищеши зде, чадо? -- спросил последний. ‚друг догадалсЯ Я, что это сам
’рисмегалос, и с почтением подал письмо. Ћн прочел, улыбнулсЯ, засунул в нос с горсть
табаку, закинул голову назад, отчего она походила на дельфинову, и сказал: -- Ѓлаго ти,
чадо, аще тако хитр еси в науках, Яко же вещает почтенный благоприЯтель мой! ’ы
пребудеши в дому моем аки Ќое в ковчезе, и треволнениЯ никогда же тЯ коснутсЯ. „обре ли
веси правописание?
     џ отвечал со смирением:
     -- Њню, честнейший господине мой, Яко добре вем; ничем же менее
великоученейших мужей.
     ’рисмегалос поражен был ужасом. Ћн вскочил, выпЯлил глаза и осматривал менЯ с
благоговением. ‡ато приЯтель его поднЯл такой жестокий смех, что стакан из рук его выпал.
"Ќу, нашла коса на камень!" Ћн продолжал хохотать.
     ’рисмегалос сел и с видом увещаниЯ сказал другому:
     -- —то смеешисЯ, о ѓорлание! Ќе есть ли во времена наши, егда погибло все изЯщное
на земли и нравы развратишасЯ; не есть ли, глаголю, чудо, зрети юношу сего в толиком
благомыслии, вещающего Языком мудрейшим и доброгласнейшим? Ћ ѓорлание, ѓорлание!
Џочто глумишисЯ?
     ЋбнЯв менЯ, сказал он:
     -- ‚оссЯди, чадо, посреде нас и вкуси от питиЯ сего, им же утешаемсЯ.
     -- Ќе тако, о господине, -- отвечал Я, -- юн бо есмь и необыкох вкушати от питиЯ,
его же нарицают пуншем.
     -- „обре, -- отвечал он, -- обаче воссЯди!
     ’аким образом, Я сел; разговор сделалсЯ веселее; ѓорланиус довольно грубо
насмехалсЯ над нами, слыша беспрестанно: аще, обаче, абие и проч.
     Љогда г-н ѓорланиус ушел по вечеру, то метафизик отвел мне горенку, похуже,
правда, чем была у менЯ в доме купца, но зато гораздо лучше, чем на чердаке у …рмила
”едуловича. Ќа другой день рассказал он мне о будущей моей должности, котораЯ и
подлинно состоЯла только в том, чтоб переписывать его речи; а как они были на
обыкновенном русском Языке, то мне это весьма легкою показалось работою. Ѓолее двух
месЯцев провел Я в переписке; после полуднЯ уходили с ’рисмегалосом в его садик,
разговаривали дружески и с приЯтностью, и господин ученый сделал мне величайшее
снисхождение, говорЯ со мною простым русским наречием, и позволил мне говорить таким
же, приба-вЯ, что пока хорошенько не выучусь славЯнскому, то не должно во зло
употреблЯть Языка того так, как нечистыми руками прикасатьсЯ к свЯтыне. Џод вечер
обыкновенно приходил к нам ѓорланиус или присылал звать к себе, куда с великою охотою
ходил ’рисмегалос. „ом ѓорланиуса был подле нашего и сады смежны. ‚нутренние упоры и
прочие вещи были вдесЯтеро богаче, чем у нас. ‘емейство ѓорланиуса составлЯли:
возрастнаЯ дочь ЂгафьЯ, такаЯ же племЯнница ЂнисьЯ (обе, сколько можно было приметить
по первому взглЯду, довольно нахальные девки), древний старик и пожилаЯ безобразнаЯ баба
‘оломонида, котораЯ, однакоже, тем не меньше нравилась своему хозЯину; а насмешники
пропустили слух, что племЯнница ЂнисьЯ была среднее пропорциональное число между
‘оломонидою и ѓорланием, которому приводилась роднее, чем племЯнницею. ’еперь можно
догадыватьсЯ, какому порЯдку и благопристойности должно быть в доме филолога, ибо это
было звание ѓорланиЯ, который ростом, ревом или рычанием заставлЯЯ трепетать других,
сам нередко трепетал от визгу ‘оломониды, которую обыкновенно длЯ краткости, или из
особливой приЯзни, называл ‘оломоном. "‘оломон! -- кричал он при каждом нашем
поЯвлении в дом, -- поставь самовар! Ќет, ‘оломон, это сделает ЂгафьЯ или ЂнисьЯ: а ты,
‘оломон, поди к погребщику с этою записочкою".
     ѓостить в таком доме мне совсем не нравилось; однако бывал очень часто, ибо того
требовал ’рисмегалос: Я любил доброго старца и исполнЯл волю его. „оверенность его ко
мне и дружба с каждым днем умножалась. Ћн читал свои речи прежде мне, чем в собрании;
требовал мнениЯ, а иногда и советов; а что всего больше делало чести длЯ сердца человека
многоученого, то и принимал их. ‘ердце его было мне открыто, кроме одного случаЯ.
Ќередко он задумывалсЯ, сидел, ни на что не обращаЯ вниманиЯ и даже не слыша, если его
спрашивали; потом вставал быстро, улыбалсЯ, хлопал руками и говорил: "„обре, добре! тако
сотворю!"
     џ почитал такие ЯвлениЯ вдохновением метафизики, а иногда пунша.
     ’аким образом проведено лето, осень и часть зимы. Љак вечера начались ранее, то и
мы ранее отправлЯлись к ѓорланию. ’ам ѓорланий без отдыха пил; ’рисмегалос иногда
отдыхал, подходил к Ђнисье, величал ее голубицею, краснейшею той, какаЯ была в Ќоевом
ковчеге; иногда брал за руку, хохотал, раздуваЯ ноздри, и опЯть отходил к стакану. ЂнисьЯ
вертелась, как бес, давала щелчки старику, отчего он нередко морщилсЯ и приходил в
смущение, когда она толковала о его парике и очках, что все хотел скрыть он. џ
обыкновенно садилсЯ у фортепиано, играл арии; ЂнисьЯ прыгала по-сорочьи, а ЂгафьЯ, на ту
пору смирнаЯ, сидела подле менЯ и пела, как чижовка на примане. Ђ всЯ эта картина была
преизрЯднаЯ.
     ‚ одно утро менЯ позвали в кабинет ’рисмегалоса. ‚хожу и вижу, что он сидит с
важностию и улыбаетсЯ, ѓлЯдЯ на толстую тетрадь и лист исписанной бумаги.
     -- ‘Ядь, друг мой, -- сказал он. џ сел, и он начал продолжать:
     -- ’еперь открою тебе дражайшую тайну сердца моего. Ќе думай, как многие из
непросвещенных, что Я полюбил только метафизику, Язык славЯнский и пунш. ’ак, люблю и
их, но не одних! “вы! в преклонной старости лет моих полюбил Я паче меры и
благообразную Ђнисию, племЯнницу велемудрого ѓорланиЯ.
Ћн остановилсЯ и тЯжко вздохнул.
     -- Џочто смущаетсЯ сердце ваше? -- сказал Я. -- Њуж толикой учености, как вы,
сделает великую честь именитой девице, предложив ей сердце свое и руку.
     -- Љаждодневно делаю сие, -- сказал он, -- но всуе: она гордее Ќавуходоносора,
........................................................................................
.................................................................    ’ьмократно   увещевает ее ѓорланиус склонитьсЯ на
мои желаниЯ; но она, длЯ отдалениЯ сего вожделенного брака, дает мне задачи
многотрудные. Ќапример, однажды она сказала мне: "„околе не кончите своего трактата, не
войду Я на брачное ложе ваше!" “вы! сын мой Ќикандр; много трудилсЯ Я, во без. пользы.
‚о-первых, по ее велению доказал Я неоспоримо, что душа наша во лбу между глазами.
"•орошо, -- отвечала она; и на другой день в письме пишет: -- ’еперь хочу, чтоб доказано
было, что душа наша в затылке". Ћ злоумышлениЯ на честь метафизики! Ћ свЯтотатство,
равнЯющеесЯ отцеубийству! Ќо что делать: Я покусилсЯ и на сие злодейство, ибо любовь к
Ђнисье превозмогла любовь мою к метафизике: и вот ты видишь начертание на ста
семидесЯти листах с половиною, где Ясно и неоспоримо доказано, что душа человеческаЯ
имеет пребывание свое в затылке, с тем, однако, что она властна прейти в чело. ’аким
образом исправил Я свое преступление, сколько мог. ’ы, сын мой, приими на себЯ труд
отнести к свирепой сие начертание.
     ’еперь выслушай писание, при коем понесешь ты рассуждение о душе в затылке. --
Ћн взЯл лист, еще вздохнул, и начал читать:
     "„несь посылаю начертание, в коем узриши, на коликое злодейство умыслих аз,
окаЯнный, из единыЯ любви моеЯ, доказав душе нашей быти в затылке, и аще поволиши, то и
невозвратно. ‚озымей надо мною жалость и престани, избраннейшаЯ дево, отлагати день
брака нашего. ’ы единаЯ длЯ мЯ стала днесь метафизика: воочию твою зрю онтологию; на
челе пневматологию; а на затылке, увы! днесь психологию. Ќе буди свирепа, Яко же свиниЯ
дубравнаЯ, или птицы, у коих поврежден затылок, а вместе с тем душа и разум".
     ’акое дурачество, и притом в такие лета, привело менЯ в жалость к доброму старику,
почтенному ’рисмегалосу. џ выдумывал разные средства, как бы его вылечить. ѓоворил
много и, кажетсЯ, основательно, но тщетно: он вздыхал, обращал глаза вверх, и казалось, что
и подлинно скоро душа его переселитсЯ изо лба в затылок, и невозвратно. џ решилсЯ льстить
его страсти, чтобы по крайней мере успокоить, если не навсегда, то хотЯ на времЯ, а там
ожидать, что он сделает. џ понес письмо и трактат. ЂнисьЯ принЯла их с хохотом, издевалась
над стариком, честЯ его безумцем; а читаЯ его письмо, едва не задохнулась от смеха.
џ краснел от стыда и досады за добродушного ’рисмегалоса. ЂнисьЯ показалась мне
так гадка, так распутна, что не только не заслуживала называтьсЯ племЯнницею велемудрого
ѓорланиЯ, но ни последнего пастуха. "‡автре буду отвечать письменно", -- сказала она; и Я
вышел.
     "Ћ ’рисмегалос, ’рисмегалос! -- говорил Я, идучи улицею. -- Љак не рассудил ты,
что со столькими любовьми управитьсЯ трудно человеку и не в твои лета? утка ли! любовь
к метафизике, к славЯнскому Языку, к пуншу и еще Ђнисье; и все сии любови, как вижу,
страстные! Ћ несчастный ’рисмегалос!"


        ѓлава X. Њ…’Ђ”€‡€—…‘ЉЂџ  ЉЋЊ…„€џ(ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€… ЏЋ‚…‘’€ Ќ€ЉЂЌ„ђЋ‚Ћ‰)


     -- —то скажешь? -- спросил ’рисмегалос на пороге, ожидаЯ нетерпеливо моего
возвращениЯ.
     -- Ќемножко лучше, -- отвечал Я. -- ЏрелестнаЯ ЂнисьЯ, с восторгом облобызав
хартию вашу, сказала, что завтре будет ответствовать.
     ‘тарик мой был вне себЯ от радости; сто раз обнимал менЯ, а Я краснел от стыда, видЯ,
как он весел от моего обмана. „лЯ менЯ легче было бы слышать его стоны, чем теперь
смотреть на улыбку, происходЯщую от заблуждениЯ. „ень прошел длЯ него весьма приЯтно,
а длЯ менЯ совсем напротив. …жеминутно укорЯл Я себЯ за обман свой.
     …два проснулсЯ Я, уже слышен был по всему дому шум и крик моего хозЯина: "Ќе
получена ли хартиЯ от лепообразныЯ Ђнисий?" …му отвечали "нет", и он умолкал. Љогда
после за завтраком рассуждали мы с ним вместе о последнем его трактате, то есть о
человеческой душе в затылке, вдруг приносЯт письмо. ѓлаза ученого наполнились огнЯ; руки
его дрожали при развертывании его: он весь похож был на страждущего лихорадкою.
Џрочитав письмо, он сел; страшнаЯ бледность покрыла щеки его; глаза устремлены были в
потолок. "Ћ правосудный боже!" -- сказал он, подал мне полученное письмо и погрузилсЯ в
глубокое безмолвие.
     ЃеспутнаЯ ЂнисьЯ благодарила г-на ’рисмегалоса за трактат и просила его написать
еще в последний раз, в знак искренней любви и вечного постоЯнства, комедию, каковой род
сочинений она преимущественно любила. Џосле сего опыта любви обещала уже более не
сомневатьсЯ и отдать ему руку и сердце.
     -- —то имам творити? -- кричал горестно ’рисмегалос.-- Њне ли, славному
метафизику сущу, употребити силы души моеЯ на толико маловажное дело, каково есть
комедиЯ?
     Ћн долго сетовал, тем более что отроду не занималсЯ, сим родом сочинений. „лЯ него
гораздо было бы легче написать трактат о душе в брюхе, в пЯтках, чем комедию. ‹ет
тридцать пЯть или сорок назад читал он ’еренциЯ, Џлавта и некоторых других, когда еще не
посвЯщен был в таинства метафизические. Ћн задумалсЯ и молчал. €зобретательнаЯ сила
души его жестоко страдала долгое времЯ, что видно было по напрЯженным жилам и поту,
катЯщемусЯ со лба. Ќаконец, воззвал он:
     -- Ђнна! поставь самовар! ’ак, сын мой! -- продолжал он, обратись ко мне. -- —итал
Я некогда, что одну страсть надобно изгонЯть другою страстию. ‚ижу, что мне не одолеть
упорства целомудренной Ђнисьи; писать же комедию мне невозможно. €так, сын мой
возлюбленный, Я хочу, удвоив или утроив, если потребно будет, любовь мою к пуншу,
забыть любовь к Ђнисье.
     -- Ћ! нет, -- возразил Я, -- удвоение любви к пуншу может быть опасно! Ќе лучше ли
попробовать написать комедию?
     „олго мы спорили; наконец, удалось мне кое-как уверить его, что таким делом
занимались важные люди. Ћн согласилсЯ; начал думать о плане комедии; посещал попрежнему ѓорланиЯ и был от него посещаем. ‘покойствие в доме возобновилось, и Я увидел,
что и такими безделками можно занимать важных людей, каков, например, был ’рисмегалос.
Љак скоро кончит комедию, думал Я, то Я же постараюсь задать ему через Ђнисью трагедию
или поэму, пусть меньшее дурачество выгонЯет большее.
     Ћднажды он объЯснилсЯ мне с веселою улыбкою, что план уже готов, и просил
помогать ему. "Џонеже ,--  говорил он, -- Я метафизик, то и комедиЯ моЯ должна быть
метафизическаЯ". €так, мы начали оба трудитьсЯ. Џроходит месЯц, другой и так далее;
настает июнь, и комедиЯ готова, поправлена и переписана набело.
     -- ’еперь не устоит жестоковыйнаЯ, -- говорил ’рисмегалос, с улыбкою глЯдЯ на
тетрадь; -- кто не пленитсЯ толикими прелестьми, какие сиЯют в сей комедии!
     —тоб развеселить его, Я взЯлсЯ вслух прочесть бессмертное сие творение, которое
когда-либо бывало на земле русской и едва ли когда будет и в ѓермании, где столько
великих метафизиков.
     „ействующие лица: Њудрость; ѓлупость; ‹юбовь; Ќенависть; „обродетель; Џорок;
‡нание; Ќевежливость; ’рисмегалос; ЂнисьЯ; Ќикандр.
     ’ак; и мое имЯ вмещено было, чтоб его обессмертить!
     ‘одержание комедии: ‹юбовь, в виде почтенной пожилой старушки, с очками на
глазах, и поминутно кашлЯЯ, приходит к богине Њудрости жаловатьсЯ па жестокосердую
Ђнисью, что она не склонЯетсЯ на любовь такого человека, каков ’рисмегалос. Ћна
объЯвлЯет, что, к сему подустили Ђнисью пренегодные девки ѓлупость и Ќевежливость,
склоненные к тому могущественным разбойником Џороком. Њудрость, ужаснувшись такого
неслыханного происшествиЯ, посылает чадо Ќикандра позвать к суду Ђнисью; а
„обродетели поручает пригласить почтенного ’рисмегалоса. ‚се ЯвлЯютсЯ. Њудрость судит
и произносит решение: Ђнисье сейчас же выйти замуж за ’рисмегалоса; ѓлупость и
Ќевежливость осуждает целый год не показыватьсЯ в профессорских кабинетах; а Џороку
никуда не казать глаз. ЂнисьЯ слушаетсЯ гласа Њудрости и отдает охотно руку ее
наперснику; но беспутные Џорок, ѓлупость и Ќевежливость уходЯт с грубостию, объЯвив
Њудрости, что слушатьсЯ ее не намерены; что больше всего станут гнездитьсЯ в ученых
кабинетах и там породЯт чад и внучат. Њудрость пожимает плечами; а чаду Ќикандру, в
вознаграждение его преданности к ’рисмегалосу, дарит из библиотеки его полные изданиЯ
‹ейбница и Љанта.
     Џрочитав несколько страниц из комедии, об изЯществе которой можно судить по
содержанию, Я начал входить в жар, “же голос мой становилсЯ громче; уже руки начали
размахивать; ’рисмегалос, с неописанным восторгом устремив на менЯ глаза свои, раздувал
ноздри величественно, как услышали охриплый голос г-на ѓорланиЯ. џ спрЯтал рукопись, и
метафизик в первый раз немного был недоволен посещением филолога.
     Љогда обыкновенные приветствиЯ между учеными приЯтелЯми кончились, разговор
зашел о любви. Љак менЯ больше не таились, то и продолжали беспрепЯтственно. ѓорланиус
слушал с досадою зельные жалобы ’рисмегалоса. Ќаконец, сделавшись от нескольких
стаканов некоего питиЯ еще грознее, вскричал:
     -- Ќу вот тебе, дружище, рука, моЯ, -- чрез неделю будет ЂнисьЯ твоей женою! џ
сегодни же погрожу, а завтре решительно велю выйти из моего дома в одной рубашке; так
поневоле прийдет к тебе. Ѓудь уверен! ќто Я сделать в состоЯнии!
     -- Ћ! -- отвечал ’рисмегалос, -- да будет по словеси твоему!
     ‚идЯ, что Я лишний, хотЯ и не гонЯт из комнаты, пошел в сад и сел на дерновой
скамье у забора. ‚друг слышу голоса в соседнем саду ѓорланиусовом; прислушиваюсь и
узнаю голос целомудренной Ђнисьи и Ђнтипыча. ’ак называлсЯ сын одного достаточного
купца, малый молодой. џ несколько раз видал его в доме у ѓорланиуса. Ћн был небольшого
роста, хром на левую ногу, весь покрыт пЯтнами; губы имел преогромные и был великий
воевода (как Я узнал после) на кулачных поединках.
     џ полюбопытствовал; поглЯдел в щель забора и увидел деву Ђнисью, сидЯщую на
дерне в объЯтиЯх хромоногого Ђнтипыча.
     "‚от лекарство от любви, -- думал Я, крайне радуЯсь своему открытию.-- Ћ
почтенный и добрый ’рисмегалос! заслуживал ли ты такое вероломство?" Ѓез души
бросилсЯ Я в покой, взЯл, не говорЯ ни слова, за руки ’рисмегалоса и ѓорланиуса; дал знак,
чтоб они хранили глубокое молчание, и повел в сад; указал на щель, а сам поотдаль от них
также взглЯнул в дырочку. ЏрелестнаЯ чета сидела по-прежнему обнЯвшись. Ђнтипыч
говорил: "Џравда, дорого заплатил бы, чтоб этот старый дурачина ’рисмегалос скорее
кончил свою комедию. ’ы не поверишь, душа моЯ, какое доставлЯю Я удовольствие своим
приЯтелЯм, читаЯ в шинках рассуждениЯ влюбленного лешего о душе во лбу и о душе в
затылке! „умаю, комедиЯ не хуже будет!"
     ‘ сими словами они обнЯлись; он потрепал ее по шее и приложил туда толстые губы
свои; как вдруг возопили ѓорланиус и ’рисмегалос. Џервый: "Ћ бесстыднаЯ дочь,
недостойнаЯ ‘оломона, матери своей!" ‚торой: "ѓоре мне, многогрешному и проклЯтому!"
     ѓорланиус бросилсЯ бежать домой, чтоб, поймавши хромоногого беса, доказать пред
ним преимущество прЯмоногого человека; а бедный метафизик упал без чувств. џ поднЯл
вопль и с помощью кухарки отнес и положил его в постелю. Ћн скоро опомнилсЯ, но чад из
ученой головы его не выходил. Ћн беспрестанно твердил: "ѓоре мне!"
     ‚о всю ночь не отходил Я от его постели. Ћн ежеминутно просыпалсЯ и кричал: "Ћ
любовь, любовь! о предрагоценные мои сочинениЯ о душе в челе и затылке и
многодрагоценнейшаЯ комедиЯ! длЯ кого писал Я вас? —тоб хромой урод читал в шинках и на
торжищах! ѓоре мне, многогрешному!"


        ѓлава XI. ђЋ„‘’‚…ЌЌЂџ ‹ћЃЋ‚њ(ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€… ЏЋ‚…‘’€ Ќ€ЉЂЌ„ђЋ‚Ћ‰)


     —рез несколько дней телеснаЯ болезнь его миновалась, но душевнаЯ нимало. Ћн был
беспрестанно пасмурен, с дикостию обращал по сторонам взоры; а когда они встречались с
моими, то он краснел от стыда. ‘кука и уныние водворились в нашем мирном обиталище. ѓн ѓорланиус не только не заглЯдывал к нам, но не писал ни одной строчки. Љонечно, ему
совестно было, что, быв таким славным ученым, он был такой дурной отец. ЂнисьЯ никуда
не выходила; ибо, как мы узнали стороною, ѓорланиус в первом жару справедливого гнева
прибил ее до полусмерти восемьдесЯт девЯтым томом энциклопедии, изданной Џарижскою
академиею в александрийский лист. Ќикогда энциклопедиЯ не приносила большей пользы,
как теперь, заставив беспутное творение по крайней мере пробыть в доме с месЯц. ЂнисьЯ не
могла шевельнуть свободно ни одним членом, и все волосы были выщипаны. Љонечно,
ѓорланиус искал в затылке ее души, согласно с последним трактатом ’рисмегалоса. Њы
также с своей стороны не хотели ни о чем осведомлЯтьсЯ.
     Џришед в одно утро в его кабинет, Я немало удивилсЯ. ‚ лежанке пылал огонь, а
’рисмегалос сидел на стуле и спокойно кидал в печь по тетради исписанной бумаги. Ључи
лежали на полу подле него. “видЯ менЯ, он улыбнулсЯ и сказал:
     -- ‘ын мой! Џора оставить дурачества, какого бы рода они ни были. ‚от Я делаю тебе
пример, и ты увидишь, что Я отказываюсь от всЯкой любви, кроме одной. ‚сЯкаЯ любовь, к
чему б то ни было, каков бы ни был предмет ее, если она выходит из меры, есть
непростительное дурачество. Ћднако человек с тем родитсЯ на свет, чтоб быть рабом и
игрушкою многоразличных глупостей. ‹юбил Я страстно метафизику и беспрестанно
заблуждалсЯ; любил до безумиЯ славЯнский Язык и был длЯ всех смешон; любил Ђнисью и
стал сам себе противен! џ любил пунш, и он один не сделал мне видимого зла; а потому Я
намерен теперь обратить к нему одному всю нежность мою и горЯчность; что ж касаетсЯ до
прочего, пропади все! Ђнисью душевно презираю; славЯнским Языком не скажу ни слова; о
метафизике и думать не хочу; трактаты мои о душе во лбу и затылке, равно как и
метафизическаЯ комедиЯ, давно обращены в пепел; а теперь смотри: вот рассуждение о
душах животных, где доказано, что они иногда умнее и человеческих, да только смертны;
вот другое -- о занЯтии верховного существа до созданиЯ мира; а это, в трех томах, с
будущих занЯтиЯх его по разрушении оного.
     ѓоворЯ таким образом, он одну тетрадь за другою клал в печь и холоднокровно мешал
кочергою. ‚ полчаса обратились в пепел труды сорока лет.
     -- ќто прекрасно, -- сказал Я, -- что вы так строго поступили с неблагодарною
Ђнисьей, котораЯ за любовь вашу платила злом; в рассуждении нее метафизики и
славЯнского Языка скажу вам мое мнение: всему есть мера и времЯ. Ќо что касаетсЯ до
пунша, то, мне кажетсЯ, не длЯ чего и к нему умножать доброжелательство. Ќе будет ли
довольно с него и настоЯщего?
     -- Ќет, сын мой; ты знаешь, какаЯ пустота теперь в сердце моем: выкинув вдруг три
любви, надобно чем-нибудь ее наполнить; а иначе потерЯетсЯ равновесие и могут произойти
дурные следствиЯ.
     Ќикак Я не мог оспорить его. Љаждый день Я проповедовал, он каждый день пил и
спустЯ два месЯца не походил на себЯ. ‘лабость и судорожные припадки нападали на него;
он жаловалсЯ коликою, головною болью и удушьем; Я все сие приписывал излишеству
любви его к пуншу, а он -- к недостатку. Ћн шаталсЯ, как тень. Џриметно было, что прежние
любови его свирепствовали в сердце; и он выгнал их только на Языке. ЏодходЯ к шкапу, он
невольным образом брал книгу потолще, раскрывал, произносил с улыбкою: "ѓлава III, de
miraculis"1. ‚друг, вспоминаЯ о своем обещании, он повергал книгу на пол, топтал ногами и
скрыпел зубами, произносЯ с бешенством: "ЌеблагодарнаЯ метафизика!" ’ак точно поступал
он, заикнувшись что-нибудь сказать по-славЯнски или нечаЯнно произнесЯ имЯ Ђнисьи.

     ____________________
     1 Ћ чудесах (искаж. франц.).

     ‘идЯ однажды поутру со мною, он говорил:
     -- ‹юбезный друг! ‚ижу, что жизнь моЯ увЯдает и Я быстрыми шагами спешу ко
гробу. Ќадеюсь, ты дождешьсЯ терпеливо сей радостной длЯ менЯ минуты и не оставишь
несчастного, а в награду останетсЯ тебе этот домик со всем к нему принадлежащим.
Ѓиблиотеку мою, котораЯ стоит мне довольно дорого и состоит большею частию из
умозрительных бредней, оставлЯю тебе с тем, чтоб продать первому безумцу, который
купить пожелает, и то в течение одного года, Ђ если в сие времЯ не сыщетсЯ в городе такого
сумасшедшего, то сожги; иначе великие несчастиЯ, подобно моим, могут случитьсЯ и с
тобою. Ѓудучи в пеленах, лишилсЯ Я отца; на десЯтом году и матери; ............................
.................................................................................................
..................................................... •отЯ у менЯ нет ближних родственников, а одни
дальние, которых не видал и в глаза, однако и они могут помешать тебе в спокойном
владении моим имением; а потому теперь же хочу устроить все законным порЯдком и
написать духовную. џ послал уже за приказным служителем и свЯщенником.
     Њеж тем как Я уверЯл, что желаю ему долголетиЯ Њафусаилова, а он божилсЯ, что
каждый проведенный день считает праведным наказанием неба за безумные его любови,
услышали мы у дверей великий шум.
     -- Љонечно, свЯщенник с приказным, -- сказал ’рисмегалос.-- Ќо о чем так шуметь
им?
     ‚скоре и подлинно вошел приказный, но не один; ибо ввалилась с ним целаЯ толпа
мужчин, женщин и детей разного возраста и пола.
     -- Џрошу садитьсЯ, господин приказный, -- сказал ’рисмегалос,-- а вы кто, честные
господа, и зачем пожаловали?
-- Ђх! и подлинно так, -- вскричали все в один голос.-- Ђх, бедненький!
     ’рисмегалос глЯдел на менЯ, Я на него, и оба не догадывались, что бы это значило? Ќо
скоро все объЯснилось. ЏожилаЯ женщина, чепурно одетаЯ, подошла к нему с жеманным
видом и сказала:
     -- Љак, любезный дЯдюшка, вы уже не узнаете и ближних своих родственников? џ
Ћлимпиада -- племЯнница ваша в седьмом колене; это доктор, муж мой, а это две дочери; а
дома осталось два мальчика и девочка.
     ’рисмегалос вскричал с гневом:
     -- •оть бы там остались целые сотни тысЯч мальчиков и девочек, Я не хочу и знать
их, равно как и вас самих, ибо и вы менЯ не знали!
     ’ут подошел доктор, посмотрел на него в лорнет, взЯл за руку, пощупал пульс и,
пожав плечами, сказал;
     -- †аль, крайне жаль, но нечего делать!
     -- —то за дьЯвольщина, -- говорил ’рисмегалос с удивлением. -- Ќикак это стаЯ
бешеных! —его жаль тебе, государь мой?
     -- Џосмотрите, почтенные господа, посмотрите только в глаза ему: какие мутные,
красные и как дико обращаютсЯ! -- ‚се пристально смотрели и ахали,
     „октор хотел продолжать:
     -- Џо всему приметно, что душа его...
     -- —то? Ќе в затылок ли переселилась? -- вскричал ’рисмегалос. -- …сли ты так
думал, так врешь, господин доктор. ќто написал Я в угодность одной беспутной девке,
которой того хотелось; а сам как прежде, так и теперь уверен, что душа наша во лбу, между
глазами. Ќу, что теперь скажет господин доктор?
     Ћн посмотрел на всех с величеством, торжествуЯ победу над доктором; но увидел, что
все только пожимали плечами и кивали головами.
     ’ут выступил другой, с виду похожий на ремесленника, и сказал:
     -- Ќу, милостивые государи, видно делать больше нечего: простимсЯ с ним, если он
кого узнает; а там...
     -- Љак мне узнать вас, -- сказал вспыльчиво ’рисмегалос, -- когда отроду никого не
видывал? “бирайтесь поскорее к черту; у менЯ есть дело!
     -- Љак? -- подхватил ремесленник, -- и менЯ не узнаете? Ђх, боже мой! „а ведь Я
‡удилкин, брат ваш в осьмом колене; а это ЊаланиЯ, жена моЯ; а это -- сыновьЯ, которые
изрЯдно уже помогают в слесарном ремесле моем!
     ‘ сим словом подошел он к ’рисмегалосу, обнЯл его с жалостным видом и сказал:
     -- Џрости, дражайший братец!
     ’ут со всех сторон поднЯлсЯ вопль: "Џрости, дЯдюшка, прости, сватушка, прости,
дедушка!" ‚се толпились обнимать его: кто хватал за колени, кто за руки, кто за платье.
’рисмегалос не на шутку взбесилсЯ. ‡адыхаЯсь от гнева, он прежде отпихивалсЯ; а там начал
изрЯдно стучать по головам руками и лЯгатьсЯ пинками. Ќо как и это не помогало, то он
заревел: "Џомогите, помогите, они менЯ задушат!"
     ’ут высокий человек, стоЯвший до сих пор в стороне и по виду похожий на
полицейского, с важным видом выступил и сказал:
     -- Ћставьте, господа; перестаньте! “ж этим не поможете! --  Џотом подошел к
’рисмегалосу и сказал учтиво: -- ѓосударь мой! извольте следовать за мною добровольно,
буде в силах.
     ’ р и с м е г а л о с.  Људа?
     Џ о л и ц е й с к и й. ‘ тех пор как приключилось вам несчастие, жалостливые ваши
родственники упросили правительство дать вам убежище в известном доме, где будут иметь
над вами лучший надзор, нежели здесь. „а и подлинно: в таком состоЯнии, как теперь, вы
можете все перепортить; а сему быть неприлично, ибо имение ваше принадлежит близким
родственникам, которые за их о вас попечение стоЯт того, чтоб все досталось им в целости.
     ’ р и с м е г а  л о с. „а откройте мне ради бога, о каком несчастии все вы жалеете и в
какой известный дом хотите вести?
     Џ о л и ц е й с к и й.   …сли вы в состоЯнии понимать...
     ’ р и с м е г а л о с.   Љак? џ не в состоЯнии понимать?
     Џ о л и ц е й с к и й. ’о Я вам все открою. Ќесчастие, вас постигшее, о коем так
печалЯтсЯ родственники, состоит в том, что вы невозвратно лишились рассудка; а известный
дом есть дом длЯ сумасшедших. „овольны ли?
     ’рисмегалос задрожал. Љаждый мускул его двигалсЯ; то багроваЯ краска гнева, то
бледность ужаса поЯвлЯлась попеременно на щеках его. Џолицейский взЯл его за руку и
довел уже до дверей, как ’рисмегалос уперсЯ и вскричал: "Ќет, бездельники, Я докажу вам!"
Ќо жалостливые родственники обступили его, свЯзали руки и ноги и в таком нарЯде вынесли
на улицу, взвалили на телегу, и полицейский поехал. ’рисмегалос ужасно кричал. Џрохожие
спрашивали: "—то это значит?" -- "‚езу сумасшедшего", -- отвечал полицейский; и они,
крестЯсь, говорили: "“паси боже всЯкого православного!" џ провожал его со слезами до
несчастного дома.
     ‚оротЯсь назад, Я нашел жилище наше полно родственников. Љто таскал столы, кто
посуду, кто ломал шкапы, кто звенел рюмками и стаканами. ‘ловом: целый содом.
„октор, подошед ко мне с важностию, сказал?
-- €зволь, сударик, убиратьсЯ вон! „ом сей принадлежит мне!
-- ‘ей же час, -- отвечал Я, идучи в свою горницу укладыватъсЯ.


        ѓлава XII. ђЂ‡Ќ›… ЏђЋ€‘…‘’‚€џ(ЉЋЌ…– ЏЋ‚…‘’€ Ќ€ЉЂЌ„ђЋ‚Ћ‰)


     ‘тав на колени у моего баульчика, вытаскивал Я из него белье в сумку и, наконец,
взЯв в руки золотые деньги" хотел пересчитать их и положить в карман, говорЯ с довольным
видом: "Ѓлагодарю провидение, пославшее менЯ в дом честного человека; теперь Я надеюсь
долго прожить без нужды, пока не найду приличного места".
     -- Ћ мошенник, о бездельник! -- раздалсЯ над головою моею голос; невидимаЯ рука
исторгла из рук моих деньги, и все мгновенно скрылось в воздухе,
     -- —удо! -- вскричал Я, закрыв лицо руками. „рожь проникла по всему телу.
“спокоЯсь несколько, встаю, оборачиваюсь и вижу доктора, который сказал весьма сердито!
     -- Љак это, дружок, не стыдно тебе красть в таком печальном, случае? ђазве это не все
то же, что с пожару или из церкви? Ѓлагодари бога, что он послал менЯ сюда в то времЯ,
когда ты только что хотел деньги прЯтать! Ћ! если б тут был слесарь ‡удилкин, ты б с ним
так легко не разделалсЯ.
     -- Љогда так, -- сказал Я свободно, ибо совесть моЯ была чиста, -- то, господин
доктор, возвратите мои деньги; Я нажил, Я нажил их не в этом доме, а у одного честного
человека, которого дочь...
     -- •отелось тебе выдать замуж за легковерного и помешанного старика
’рисмегалоса? Ћ дружок! за честное ремесло взЯлсЯ ты, и будучи еще так молод! ‘ейчас
убирайсЯ, иначе Я позову полицейского и докажу, что ты -- причиною сумасшествиЯ
’рисмегалосова; что ты вор и грабитель, а там знаешь что? ’ебЯ свЯжут, закуют в железа и
посадЯт в тюрьму. Ќу, выбирай одно из двух, и теперь же; Я человек решительный!
     ‘трах менЯ обнЯл. „ва слова: "железа" и "тюрьма" -- много придали силы
поражающему его красноречию. џ хотел подражать ему в решительности, поднЯл на плеча
сумку и пошел быстрыми шагами вон.
     ‚ышед из дому и прошед несколько улиц, Я остановилсЯ и сказал: "‚ремЯ рассуждать,
что мне делать. Ќечего и думать возвращатьсЯ в дом …рмила ”едуловича: там ”едора
’ихоновна и „арьЯ …рмиловна хуже цепей и тюрьмы. ‚ дом купца -- стыдно. ќто, может
быть, покажетсЯ ему сомнительно; он начнет с доктором тЯжбу: менЯ, как основание оной, и
подлинно куда-нибудь засадЯт; а когда уже о переломленной ноге индейки судили два года с
половиною и ничего не рассудили, то моЯ тЯжба продлитсЯ по малой мере двадцать пЯть.
…сли же купец, сжалЯсь надо мною, и не станет тЯгатьсЯ, то все же велит выйти из дому и
станет давать мне деньги. Ќе принЯть их -- он обидитсЯ; принЯть -- кажетсЯ, бесстыдно.
‡ачем, не заслужив, пользоватьсЯ добротою сердца щедрого человека. ‹учше оставить этот
город и искать других. ‚езде есть люди, следовательно везде есть надобность в познаниЯх.
‘тану учить музыке, Языкам и живописи".
     Џорассудив таким образом, пустилсЯ Я в дорогу. Ѓыл в селах, городах и городках.
     џ каждый из них оставлЯл, или возбудив в ком-нибудь на себЯ неудовольствие, или
сам будучи недоволен. Ћднако это имело свою пользу. Џутешествие более всего научает
человека узнавать людей, а потому просвещатьсЯ. Ќа другой год страннической моей жизни
прибилсЯ в этот город, познакомилсЯ с почтенным свЯщенником €ваном и жил очень
доволен в его доме, доставаЯ столько денег, что не был ему в тЯгость. ’ут осенью нашел
менЯ господин Џростаков и взЯл к себе. Њне и в ум не приходило, что …лизавета дочь его.
Џрочие обстоЯтельства вы знаете, почтенный ѓаврило ‘имонович.