сЯ приЯтелей и принЯл к пользованию себЯ лекарЯ, -- родом неаполитанца. „ругой
проступок, что он не уважил болезни и поехал с лекарем домой, чтобы не опечалить
семейства. Љ горести всех приехал он крайне затруднителен. ЊаремьЯна, …лизавета,
Љатерина и их гостьЯ не отходили от болезненного одра старца добродушного. Љто стенал,
кто вздыхал, кто плакал. Ћдин медик синиоро Њортиферо был важен и спокоен, привыкнув к
подобным ЯвлениЯм. "ѓосударь мой! - говорил он Џростакову,-- благодарите милосердому
провидению, что Я призван, а не иной кто, пользовать вас в болезни. ѓородские товарищи
мои настоЯщие живодеры и ничего не понимают в науке лечениЯ. џ училсЯ в ђавенне и могу,
не хвастаЯсь, сказать, с отличными успехами. Ѓог за то и благословил менЯ. ђедко кто из
попадающих в мои руки на менЯ жалуетсЯ. €скусство мое всЯкому хулителю оковывает
Язык. џ объехал всю …вропу и знаю, как лечить всЯкого. Ђнгличанину даю приемы как
лошади, французу -- как козлу; немцу -- как быку, а русскому -- как африканскому негру.
-- ђусскому столетнему старику надобно давать столько же действительные лекарства, как
сорокалетним англичанину и немцу, тридцатилетнему французу и двадцатилетнему
италианцу. -- ‚се последние четыре народа в означенный возраст приходЯт в настоЯщую
силу и крепость, а первые ее не терЯют".
ѓосподин Њортиферо в силу своих правил, основанных на глубоком познании нравов
и образа жизни всех народов, так плотно принЯлсЯ за г-на Џростакова, что в начале пЯтого
днЯ болезни попросил сей свЯщенника и бумаги длЯ заготовлениЯ духовной. € свЯщенник и
бумага привезены к ночи. €ван …фремович написал завещание, выисповедалсЯ и
причастилсЯ, как следует доброму христианину; после того, спокоен будучи в совести,
сказал он семейству, рыдающему вокруг одра его:
     -- „рузьЯ мои! Љонец старца, отца, мужа и друга вашего близок! ‚сегда старалсЯ он
говорить вам истину, а тем более готов сказать ее в минуту расставаниЯ с здешним миром.
ЊаремьЯна! Ѓлагодарю тебЯ за любовь и верность. ’ы добраЯ жена, а если не будешь
тщеславна и горда в выборе женихов длЯ дочерей, то будешь и добраЯ мать. Џоручаю


     твоему сердцу благо детей наших, всех людей, мне повинующихсЯ, и нашей •аритины. …сли
духи усопших имеют понЯтие о делах земных, длЯ менЯ будет сладостно видеть, как жена
моЯ, мой первый друг, исполнЯет мои желаниЯ и, милуЯ несчастных, уподоблЯетсЯ существу
небесному. ‘ыну моему родительское благословение! Џошлите нарочного в Ћрел к кнЯзю
ѓавриле ‘имоновичу, и сыну его Ќикандру. ‘кажите первому, как Я на смертном одре
страдаю, воспоминаЯ, что мог так сильно ошибитьсЯ и негодовать на человека невинного.
Џросите у обоих прощениЯ. ‚сЯкий из вас пред кончиною узнает, как приЯтно умирать, не
оставлЯЯ на земле заимодавцев! Џомогайте •аритине, сколько можете. Ѓлаженни
милостивии, Яко тии помилованы будут! Џусть благодарнаЯ слеза и постороннего человека
окропит гроб мой. ќто будет фимиам пред троном судии звездного. „очери! повинуйтесь
матери своей! ‘лужители и служительницы, повинуйтесь госпоже своей! таков устав божий
и царский. Ћбнимите менЯ! простите!
     ‘ сим словом голова его склонилась. ‡акрылись вежды; дыхание остановилось. …го не
стало. ‚сеобщее рыдание наполнило стены дома. ‚опль и стоны -- в то времЯ непритворные
-- раздавались в каждом углу всей деревни. ‘тарые и малые, мужчины и женщины
толпились к одру оледенелого €вана …фремовича; целовали благодетельные руки его и
благословлЯли памЯть добродетельного. -- ‚се семейство не знало, что и делать, так
расстроены были мысли каждого. -- Ѓлижние соседи должны были учредить чин
погребениЯ. Ћдели покойного в мундир с раненою полою и как следует опустили в мрачную
могилу, в конце сада, где кудрЯваЯ липа, солетнЯЯ €вану …фремовичу, осенЯла его в часы
полуднЯ знойного, когда, бывало, на зеленом дерну лежал он с книжкою и трубкою табаку.
Њесто избрано по его желанию. ‘огласно с просьбою слезЯщей …лизаветы, на могиле сей
розданы были крестьЯнам и крестьЯнкам подарки, купленные покойным к празднику.
     Џустота господствовала в душе каждого в продолжение всей зимы, но с началом
весны по совету доброхотных соседов все несколько поутешились. …лизавета насадила на
могиле отца своего кусты диких роз, фиалок и незабудок и приходила туда вздыхать о своих
потерЯх. ЊаремьЯна и Љатерина занЯлись по-прежнему своими упражнениЯми, и казалось,
что прочный покой и довольство водворились. Ќо увы, как непостоЯнны умы и мысли
человеческие! и древний старец на краю могилы не может сказать: "џ так думаю и делаю и
всегда так думать и делать буду!"
     Љак на беду оставшейсЯ фамилии Џростакова, приехал к ним с утешением молодой
граф ”ирсов, который воспитывалсЯ вместе с сыном €вана …фремовича в кадетском
корпусе, был выпущен в гвардию, где, по заведенному давно правилу спустив с рук две
трети имениЯ, должен был идти в отставку и поклонитьсЯ оставшейсЯ части имущества. Ћн
пребывание имел в изрЯдном городе Њценске, но, видЯ, что городские невесты, кои
поблистательнее, не очень прельщаютсЯ потемнелым его сиЯтельством, склонил внимание
свое к деревенским. …му много хорошего насказали о сундуках Џростакова, и наш граф,
найдЯ благоприЯтный случай, с одним из родственников своих ЯвилсЯ к услугам ЊаремьЯны
•аритоновны, запасшись всеми гвардейскими ухватками.
     € подлинно, он был настоЯщий соблазнитель. Њолод, пригож, блестЯщ, говорлив,
шутлив, -- словом, он был в квадрате кнЯзь ‘ветлозаров. Љатерина и тут не устоЯла! ‚идно,
уже судьба располагала ее за сиЯтельного. ЋбъЯснениЯ скоро начались по форме; все
стороны, казалось, спешили к скорейшему окончанию дела; однако ЊаремьЯна, сколько
проучена уже будучи первым женихом, столько по совету …лизаветы и •аритины, хотела
обстоЯтельно осведомитьсЯ о его сиЯтельстве. Ќа сей конец написала она как сумела письма
три к старинным своим приЯтельницам, которые еще в девках посещали, бывало, театры и
маскерады покойного ее батюшки. Ћна считала их совестными женщинами и со вкусом; а
потому и просила дать ей надобное известие и совет, тем более что они живут в городе
Њценске или в окрестностЯх оного.
—рез несколько времени получила она ответы, которые состоЯли из возможных
похвал молодому графу. Ћдна писала, что он ужасно как умен, говорит по-французски
беспримерно, танцует, поет, -- словом, он есть душа общества. „ругаЯ уведомлЯла, что у
него в Њценске дом меблирован в последнем вкусе; карета, лошади, скороходы, музыканты
и проч. и проч. первые в городе.
     Љак не соблазнитьсЯ таким описанием Љатерине, и даже ЊаремьЯне, котораЯ, читаЯ
письмо, говорила дочери с нежною улыбкою: "’ак точно было у покойного твоего
дедушки!"
‘ледовательно, более нечего и думать? Џодлинно так! Њало и думали. Љатерина в
скором времени сделалась сиЯтельною, и влюбленный супруг повез ее вместе со всем семейством в город -- показать великолепие и все веселости тамошней жизни. …лизавета
пролила слезы на могиле доброго отца своего; поклЯлась памЯти его не уклонЯтьсЯ от
невинности нрава и чистоты сердца, воспоминанию любимца души своей принесла она
обеты вечной любви и верности, хотЯ бы не только сиЯтельства, но и самые светлости
предлагали ей руки свои.
ЉнЯзь ѓаврило ‘имонович и Ќикандр не без удивлениЯ и вместе соболезнованиЯ
услышали о происшествиЯх в фамилии Џростакова. Ћни оплакали смерть доброго старца и,
вздохнув, сказали: "Ѓрак Љатерины не предвещает много доброго! -- и …лизавета будет
теперь обращатьсЯ в городском шумном доме. Ђх! чего иногда не делает дурной пример и
длЯ сердца самого чистого, непорочного?"
’аким образом, оставЯ госпож Џростаковых, молодого графа с его графинею и всех
прочих охотников до шумных забав, обратимсЯ к скромным и добрым друзьЯм нашим, кнЯзю
ѓавриле ‘имоновичу, его сыну Ќикандру и Ђфанасию Ћнисимовичу Џричудину. ‡анЯвшись
то сватовством, то смертью, то браком в одном семействе, другое давно мы оставили; но зато
и займемсЯ теперь им подолее.


        ѓлава V. ‚…ђ•  ЏђЋ‘‚…™…Ќ€џ


ѓосподин Џричудин, окончив торговые дела свои, возвратилсЯ домой к общему
удовольствию. Џрепровождение днЯ расположено было по-прежнему, и потому в первый
свободный вечер кнЯзь  ѓаврило ‘имонович начал продолжение повествованиЯ жизни своей
следующими словами:
     -- ‚ы видели из последней статьи моей повести, в каком состоЯнии был Я
относительно просвещениЯ, любви к ‹икорисе и имущества. Џроведши довольное времЯ
покойно в доме господина „оброславова, продолжаЯ присутствовать в чертогах мудрости, в
один день посещен был Я моим хозЯином и наставником, который сказал приЯтельски: "„руг
мой! ты довольно отдохнул после знаменитого подвига над ЏолЯрным ѓусем! —еловек
родитсЯ действовать; пора и тебе принЯтьсЯ за другое животное -- поогромнее прежнего. ’ы
заметил Ќебесного ’ельца? Ќе страшись! Ћн не умнее ѓусЯ, несмотрЯ на свою огромность.
’ебе давно известно, что он есть граф ’акалов, старик богатый и который помощию нашего
просвещениЯ страстно влюбилсЯ в благотворениЯ, хотЯ совершенно не разумеет искусства
кстати делать оные. Ќадобно помочь бедному человеку сему; и к тому избран ты, любезный
друг Ћлимпий объЯснит план действиЯ".
     ‘казав сие, он дружески пожал у менЯ руку и удалилсЯ, а вслед за ним вошел
Ћлимпий и говорил: "ЏоздравлЯю тебЯ, почтенный брат, с таковыми успехами! не всЯкий
так проворно просвещаетсЯ! €ному и в жизнь не поверЯют дел толико важных. ’рудись,
друг мой, -- человеком будешь! ‘ледует теперь вступить тебе в службу к графу ’акалову;
ничем ты скорее успеть в сем не можешь, как понравЯсь жене его, которой


     он так же охотно слушаетсЯ и боитсЯ, как малый ребенок своей мамы. Ћна ветрена,
влюбчива, нахальна, но вместе так набожна, что каждый день бывает у трех обеден в
сопровождении семнадцатилетней девушки …фросиньи, котораЯ есть настоЯщий ее список,
как нравом, так и лицом, и которую называет питомкою, в предосуждение клеветникам,
рассказывающим о ее рождении всЯкие небылицы. €так, надобно тебе первоначально бегать
следом за нею по церквам, бить сколько можно больше поклонов и вздыхать слезно, а там
посмотрим! џ тебе сначала укажу ее".
     ’аким образом, поговорив обстоЯтельно о новом сем назначении, отправились мы к
дому графа ’акалова и уселись в некотором отдалении. Љак скоро зазвонили в колокола,
графинЯ наша показалась в карете, запрЯженной шестью лошадьми. Њы поспешили за нею, и
как тогда не было моды скакать по улицам как бешеным, то мы легко не оставлЯли ее из
виду. Џришед в церковь, уставилсЯ Я поотдаль от графини и так неумеренно кувыркалсЯ,
такие издавал воздыханиЯ, так колотил себЯ в грудь, что во всей церкви менЯ слышно было,
и Ћлимпий принужден был шепнуть мне, чтоб Я поубавил ревности, а то подвергнусь
опасности быть выведен с бесчестием как соблазнитель. џ послушалсЯ благоразумного
совета и немного поукротилсЯ.
     ‘ сего днЯ начались духовные мои ратоборства и продолжались около двух недель,
пока сделал Я начало к достижению своей цели; и произошло сие довольно любопытно.


     Ћднажды, когда Я, забыв наставление Ћлимпиево, богомольствовал с величайшим жаром и
по церкви разносились мои завываниЯ, графинЯ принуждена была на менЯ оглЯнутьсЯ,
причем оказала некоторый вид удивлениЯ. ‹акей ее худо понЯл движение госпожи своей,
подошел ко мне и сказал:
     -- Њилостивец! …сли ты привык молитьсЯ с таким шумом и неистовством, то мог бы
делать то за оградою или по крайней мере на паперти, а то беспокоишь людей и походишь
больше на кощуна! ‹учше выйди!


     -- Џризри на моление, ангел-хранитель мой, -- сказал Я вместо ответа и, повалЯсь на
пол кубарем, три раза стукнул лбом об пол и тЯжко вздыхал, ограждаЯсь крестным
знамением.
     -- Ћ, о! -- сказал лакей, взЯв менЯ за руку, -- так Я тебЯ, дружок, и выведу, когда ты
столько упрЯм! -- ‘ сим словом он менЯ потащил, но Я, произносЯ смиренно: "ѓосподи!
‚онми рабу твоему!" -- изрЯдно упиралсЯ. ‚ храме произошел подлинный соблазн, и
графинЯ, кликнув лакеЯ, сказала важно: "Ћставь его! Ћн никого не беспокоит! Њолись, друг
мой, -- продолжала она, оборотЯсь ко мне, -- сердце смиренно и сокрушенно бог не
уничижит".
     џ воспользовалсЯ предложением и с большим рвением молилсЯ. €ные сочли менЯ
великим грешником, приносЯщим публичное покаЯние; другие мошенником, который имеет
свои виды. ’ретие, наконец, сумасшедшим, который сорвалсЯ с  цепи. ‚сЯкий видит, что
вторые были догадливее прочих.
     Џо окончании церковной службы графинЯ, подозвав менЯ, спросила:
-- ‘кажи, друг мой, о чем ты так усердно молишьсЯ? -- ЊилостивейшаЯ государынЯ!
-- отвечал Я, потупЯ смущенно взоры, -- Я умолЯю господа дать мне место службы у такого
господина, какого до сих пор был Я секретарем!


     -- Њосква обширна,  и  мест довольно, -- сказала  она. -- Ќо, милостивейшаЯ
государынЯ, -- отвечал Я, -- где найти место по моим мыслЯм? Њне хочетсЯ вступить в дом
смиренномудрого, благочестивого христианина. •отЯ и многие предлагаемы мне были, но Я
находил, что хозЯева их кощуны, лицемеры, порочные люди; и редкий из них в месЯц бывает
у службы божией, хотЯ в Њоскве у каждого почти дома есть церковь или церковка.
-- Њне нравитсЯ образ твоих мыслей, -- сказала графинЯ. -- “ мужа моего недавно
очистилось место. џ поговорю ему. Ѓудь завтра здесь. Љогда ты понравишьсЯ, то будешь у
него более приЯтель, нежели подчиненный. € прежний секретарь его был изрЯдный человек,
да только упрЯм и не по достоинству высокомерен. џ надеюсь, ты будешь умнее.
     ‘ сим мы расстались. џ не забыл отвесить по поклону как ей, так и любезной ее
Ђфросе. Љогда, воротЯсь домой, отдал отчет, то „оброславов и Ћлимпий обнЯли менЯ за
расторопность.
     Ќа другой день не преминул Я поспешить в церковь и был так проворен, что, когда
приехала графинЯ, Я уже стоЯл на коленЯх у образа ЌеопалимыЯ Љупины, подаренного ею


     церкви. “видЯ ее прибытие, встал и почтенно поклонилсЯ.
     -- Ѓлагодари всещедрому провидению, -- говорила она, -- муж мой тебЯ принимает.
Ћн человек честный, набожный и благотворительный. ‘его днЯ под вечер приходи и Явись
ко мне.
     ђазумеетсЯ, что после того Я нелицемерно молилсЯ небу за содействие в наших
преднамерениЯх. џвЯсь в назначенное времЯ к ее сиЯтельству, был принЯт благосклонно. Ћна
представила менЯ мужу, вознесла похвалами, и Я в тот же день переселилсЯ в дом их. Њне
отведен покой, -- и первое дело, какое поручено мне, было прошение на имЯ кнЯзЯ ‹атрона,
в коем Я должен был красноречиво доказать, что с его сиЯтельства несправедливо было снЯто
достоинство градоначальника. џ трудилсЯ в поте лица и творением моим был доволен, а
’акалов и того больше. •отЯ оно не имело никакого действиЯ, однако был награжден не
худо.
     Џроведши у него около полугода, Я беспрестанно рассуждал о благотворении и
милосердии и так настроил воображение моего графа, что добродетели сии казались ему
даже во сне в прекрасных видах. Љогда он давал рубль какомунибудь изувеченному на
сражении офицеру или девке, лишившейсЯ носа от излишней воздержности в жизни (что


     делал он без разбору), Я сочинЯл в честь его похвальную оду, предавал ее тиснению в
периодическом издании и получал награды и похвалы. Љогда г-ну „оброславову показалось,
что мы достаточно уже свели с ума ’акалова, то в первое общее заседание
‚ысокопросвещеннейший со всею пышностию объЯвил, что ночи тоЯ мы удостоимсЯ -- хотЯ
издалека -- видеть духов небесных и слышать слова их.
     ’аковое обещание наполнило существо каждого разными движениЯми: ужасом,
восторгом, любопытством. Џочти все содрогались при воображении о духах. џ и сам тогда
не знал, что думать. Ќеужели и подлинно настоЯтель наш так могущ, что сподобилсЯ
располагать духами? Ћткуда власть такаЯ? Џочему другие не достигают сей степени
просвещениЯ? џ терЯлсЯ в размышлениЯх, ожидаЯ начатиЯ сего чуда.
     Љ полуночи ввели нас в особый покой, в котором Я никогда еще не бывал. Џосредине
его возвышалсЯ олтарь, над которым висела малаЯ лампада, едва освещавшаЯ стены. Ќа
олтаре курились благовонные смолы и травы. Љогда уставились мы полукругом около
олтарЯ, ‚ысокопросвещеннейший пал на колени и, поднЯв кверху руки, вещал умолЯющим
голосом: "Ќачало премудрости, источник просвещениЯ, искра всЯкого разумениЯ, -- великаЯ
…диница! благоволи внЯть молениЯм верных твоих поклонников и ниспошли к ним единого
от седми духов, предстоЯщих твоему престолу, да возвестит им твое изволение! „а
сподобимсЯ узреть лицем к лицу, или, если днесь того недостойны, услышать слова его и
уверитьсЯ, Яко ты, еси -- ты, и иесть иной разве тебе! Џовели -- и ѓавриил, ‡ахариил,
‘амуил, Њихаил, Ђнноил, ђафаил, Ћфеил предстанут преднами".
Ћн умолк, вслушивалсЯ и, скоро исполнЯсь восхищениЯ, вскричал: "‚немлите!
слышите ли кроткий полет вестника неба? Џадите ниц и поклонЯйтесь!" Ћн простерсЯ пред
жертвенником; мы все ему последовали и вскоре услышали следующие слова:
"Ѓлагоговейте! Ђз есмь ђафаил, предстоЯщий одесную престола всевечного! Џриношу вам
мир и милость! Џождите, времЯ мало есть. •ощет повелитель неба, да уподобитесь ему
милосердием к неимущей братии. Ћтдели каждый от избытков своих на богоугодные
заведениЯ! Љогда сердца ваши раскроютсЯ к моим внушениЯм, вы менЯ узрите; днесь же не
узрите!"
     ѓолос умолк. Њы были как полоумные, пока слова настоЯтелЯ не привели нас в себЯ.
"‚станьте, -- сказал он, -- и всЯкий из просвещенных назначь в книге живота, чем хощет он
пожертвовать, чтоб узреть духов и уподобитьсЯ богу?"


     ’ут все бросились к чудесной книге, и мой ’елец подписалсЯ на двадцать пЯть тысЯч
рублей, которые деньги мною же в запечатанном пакете отвезены к
‚ысокопросвещеннейшему. ѓраф совсем не подозревал, что и Я состою в числе небесной
животины. Ћднако, как ни хорошо расположили вы воображение ’ельца своего, природнаЯ
склонность или привычка, или чей-нибудь злой совет взЯли свою силу. „нЯ три после сего
заседаниЯ граф ’акалов сделалсЯ необычайно пасмурен, вздыхал, уединЯлсЯ и что-то шептал,
сжимаЯ на руках пальцы. ќто привело менЯ в некоторое беспокойство. Џредчувствие
говорило: "‘мотри! узнай причину таковой печали и умудрисЯ!" џ вошел в его кабинет,
бросилсЯ к ногам и сказал жалостнейшим голосом:
     -- ‚аше сиЯтельство! Џростите, что Я осмеливаюсь вас беспокоить! Ќеограниченное
мое усердие тому причиною! ‘мущение ваше потрЯсает душу мою. Ћткройте мне вину
вашей горести. Њожет быть, не буду ли Я столько благополучен, чтобы облегчить оную!
     -- „руг мой! -- отвечал он, поднЯв менЯ. -- џ только что хотел послать за тобою.
Ќадобно тебе писать представление правительству. Ћснование его следующее: здесь в
городе есть скопище злодеев, тем более опасных, что дела их несут имена добродетелей. Ћни
называют себЯ просветителЯми мира и разными способами выманивают деньги у
легковерных. ЉраснеЯ от стыда, должен признатьсЯ, что и Я на старости лет был столько
глуп, что вошел в их шайку и позволил себЯ одурачить. ‘колько они выманили у менЯ денег!
€ четвертый день назад Я с тобою отослал к главному плуту двадцать пЯть тысЯч рублей.
     ’ут, рассказав, какими образами высокопросвещенные доставали деньги, что Я сам
знал не хуже его, прибавил:
     -- Ќапиши, друг мой, представление, в котором объЯсни все сии душепагубные
мерзости, -- а Я подам; и надеюсь, что правосудие не оставит без рассмотрениЯ дела сего!
џ немало подивилсЯ таковому намерению графскому, равно как и „оброславов,
которому не преминул Я все рассказать того же вечера. "Ђх он старый безумец! -- вскричал
‚ысокопросвещенный. -- ’ак он думает открывать тайны, кои клЯлсЯ сохранЯть свЯто?
Ќадобно его просветить скорее!" ЏоблагодарЯ менЯ за усердие, отпустил и поехал
посоветоватьсЯ с ‚ысокопросвещеннейшим.
     ‚ первое после сего заседание увидел Я также и Ќебесного ’ельца. ЌастоЯтель сидел с
важностию. Ќаконец, совершив обычные молитвы, сказал: "‚ремена развратные! век
несчастный! злополучные землеобитатели! ‹юбовь братскаЯ удалилась от мира сего! обеты
свЯщенные не брегутсЯ; честь и совесть изгнаны! Ќе есть ли сие предвестие гибельного
падениЯ машины звездной и совершенного земли уничтожениЯ? ’ак, просвещенные друзьЯ
мои и братьЯ. ‘обеседуЯ с небесными жителЯми и открыв завесу вечности, познал Я, что
один из вас по сребролюбию, малодушию и  ветрености хочет забыть свои клЯтвы и братьев
своих открыть взорам непросвещенных"! ’ут все общество восшумело; раздалсЯ общий
ропот, и некоторые воззвали к великому просветителю: "Ћткрой нам имЯ злополучного,
дерзкого смертного! Њщение прольетсЯ на главу его!"
     -- Ќебо вам откроет его! -- сказал просветитель, и, о чудо! стены покоЯ
поколебались; раздалсЯ ужасный удар грома, свечи погасли; сильный резкий голос Ясно
произнес: "’елец -- имЯ преступника!"
     “ всех волосы стали дыбом, а бедный ’елец, упав на колени, произнес дрожащими
устами: "‚иновен, злополучный Я! ‚предь потщусь исправить вину мою двойным вспоможением". …два кончил он слова свои, как двери с треском отворились. Њы вскочили, чаЯ
видеть целый полк духов, идущих карать преступного ’ельца, но не мало смутились, а
особливо Я, увидЯ Љуроумова, вошедшего в комнату с страшною свитою усатых драгунов с
предлинными алебардами. Ќекоторые несли горЯщие факелы. Љуроумов сколько мог кричал:
"‚от скопище воров и разбойников! ‡десь-то совершают они душепагубные свои
чародейства! Џуще всего ловите проклЯтого Љозерога! Ћн -- самый злой мошенник и
обманщик!"
     ЉажетсЯ, лишнее будет сказывать, что мы с первым его поЯвлением бросились
стремглав с места и старались скрытьсЯ. ’ак-то чиста была совесть у просветителей мира.
‘тульЯ падали, мы на стульЯ, общий шум, крик -- словом, целый ад вселилсЯ. „а как и быть
иначе в доме духов? ‚ дверЯх мы стеснились; последние давали мне изрЯдные тумаки в
спину, понуждаЯ быть проворнее, Я тем же платил передним и, выбравшись в другую, там в
третью и четвертую комнату, пустилсЯ искать выхода из сего вертепа, трепеща в каждом
суставе. ‘ лестницы всходил Я на лестницу; где было заперто, ломал двери и беспрестанно
проклинал просвещение, которое знакомит с правосудием. -- ‘лава богу, что Я, продолжаЯ
любить ‹икорису, хотел уже несколько польстить страсти ее к золоту, почему, отсчитав
двести червонных, взЯл с собою, как задаток тех несчетных богатств, коих ожидал от
державного моего родителЯ, царЯ индейского. џ очень предвидел теперь, что мне не длЯ чего
возвращатьсЯ в дом к „оброславову. …го очень хорошо знал мстительный Љуроумов.
„овольно с менЯ просвещениЯ! Џора кинуть смотреть духов, пока сам не сделалсЯ духом.


        ѓлава VI. ‘Ћ‡…ђ–ЂЌ€… „“•Ћ‚ ЌЂ —…ђ„ЂЉ…


     ЏроведЯ около часа в ночном странствии, останавливаЯсь с каждым мигом,
прислушиваЯсь к шуму, делаемому собственными ногами и едва переводЯ дыхание, очутилсЯ
Я в пространном покое, слабо освещенном круглым окном. џ подошел к нему, выглЯнул и
скоро догадалсЯ, что нахожусь на чердаке дома просвещениЯ.
     ЏогрузЯсь в мрачное уныние о будущей судьбе своей, Я размышлЯл, облокотЯсь на
окошко: "Ѓоже мой! Љаким превратностЯм подвержена жизнь человеческаЯ! ‘колько
страстей волнуют вдруг сердца наши! ‘тоит ли временное имущество того, чтобы длЯ
приобретениЯ его изобретать такие гнусные обманы? „а и стоит ли также пустое
любопытство видеть невидимое того, чтобы длЯ такой редкости кидать свое золото? Ћ суета
сует! €так, Я -- кнЯзь ѓаврило ‘имонович -- пустилсЯ быть обманщиком? ’ак! совесть моЯ
говорит, что если Я не был сам совершенным плутом, то усердно помогал другим совершать
свои плутни! Ђ это разве не все равно? нет! Ќикогда Я не ожидал сего от ученика
велемудрого Ѓибариуса! —то-то сталось с моею кнЯгинею ”еклою ‘идоровною; что-то будет
с прекрасною ‹икори-сою, принцессою ’ибетскою? “вы! что будет с принцем
ѓолькондским? "
     ’ак оплакиваЯ горькую участь свою и не видЯ впереди ничего лестного, не мог Я не
вздохнуть тЯжко; как вдруг услышал легкую походку на лестнице, ведущей на чердак. џ
задрожал и окаменел; но благодарЯ богу скоро пришел в себЯ и бросилсЯ в угол, где, найдЯ,
по счастию, кипу старых рогожек, зарылсЯ как можно было глубже. Ћдни глаза и рот были
на свободе. ‘пустЯ менее минуты ЯвлЯетсЯ на чердаке -- о ужас! џ подобилсЯ человеку,
который, вспомнЯ, что некогда шел по узкой, тонкой дощечке, лежащей над неизмеримою
бездною, чувствует содрогание во всех мускулах; итак, вижу -- ЯвлЯетсЯ на чердаке
существо совсем неземное. ‹ицо его, вмещавшее в себе все возможные прелести, сиЯло
светом полного месЯца. „линные волоса, в небрежных локонах, раскиданы были по плечам и
груди. ‹егкаЯ мантиЯ в греческом вкусе была единым покровом тела его. Ќа груди висела
таинственнаЯ перевЯзь, горевшаЯ золотым огнем, в одной руке цветущаЯ миртоваЯ ветвь, в
другой -- драгоценный жезл. Ћбувью служили легкие сандалии, переплетенные лентами.
Љаждое его движение разливало благоухание. Џодошед к окну, оно остановилось.
     "Џогиб несчастный, -- говорил Я сам в себе, дрожа всем телом и скрипЯ зубами. --
ќто, без всЯкого сомнениЯ, один из духов, прибывших сюда выручить
‚ысокопросвещеннейшего с почтенною братиею! Ђх! как мог Я, быв еще во тьме
невежества, сомневатьсЯ в существовании духов и призывание их называть плутовством? Ћ
Я, окаЯнный! Ќе своими глазами вижу теперь духа? ‚ерно, великий призыватель помощию


     симпатии проникнул уже мои богопротивные хулениЯ и сего прекрасного вестника послал
быть своим отмстителем!"
’ак горестно рассуждаЯ, поручал Я грешную душу мою милосердию божию и ждал
кончины, зажмурЯ глаза, но вдруг новое происшествие заставило менЯ скоро раскрыть оные.
‘трашный шум, смешанный крик и род как бы некоторого грохота и рева раздалсЯ
посредине лестницы. џ вновь затрЯссЯ, но сие не помешало мне заметить, что вестник
небесный также задрожал и произнес, хотЯ тихо, но довольно Явственно: "Ђх, боже мой! чтото будет?"
     Ќовое Явление, -- новый ужас! -- с великим усилием тащитсЯ на чердак некоторое
страшилище. Њрачную голову его украшали два великие рога. Џальцы на руках и ногах


     вооружены были страшными когтЯми. „линный хвост величественно висел сзади, но уже
дюжий драгун, за него уцепившийсЯ, также ЯвилсЯ с несколькими товарищами и бросилсЯ на
злого духа, как Я догадывалсЯ. ’ут началось жестокое сражение при свете многих фонарей и
факелов, принесенных другими драгунами.
     ‡лой дух был подлинно немаловажный витЯзь, с неподражаемым искусством
размахивал он руками, и, быть может, сражение скоро бы не кончилось, если бы он
ратоборствовал с обыкновенными людьми, а не полицейскими драгунами, из коих иногда
каждый не плоше сатаны. Ђ сверх того, упрЯмый драгун, державшийсЯ за демонский хвост,
так сильно рванулсЯ, уклонЯЯсь от бесовской пощечины, что хвост лопнул, -- и оба
соперника повалились на пол. ‚сЯ команда бросилась на дьЯвола, ужасно кричащего, свЯзала
ему руки и ноги и поволокла вниз по лестнице. „олго еще слышны были адские его
завываниЯ.
     —то касаетсЯ до моего белого, прелестного духа, то он избежал необходимости
сражатьсЯ с хранителЯми тишины и порЯдка! Џри первом поЯвлении дьЯвола с
преследователЯми своими он ахнул, вздохнул, колена его задрожали, подогнулись, и он
опустилсЯ на пол без чувства. Ћн, конечно, привлек бы внимание многоочитых полицейских
аргусов, если бы меньше черт был упорен; а то пленом одного его дело и кончилось. „а и
самаЯ строгаЯ справедливость требует наказать злого и наградить доброго, не смотрЯ, дух ли
он, или человек.
     ѓлубокаЯ тишина настала. ЊесЯц перестал освещать чердак наш. Њрак и безмолвие
усугублЯли мой ужас! утка ли быть одному на чердаке -- ночью, возле духа, правда хотЯ и
не злого? (Ћн начал уже терЯть белизну лица своего, а вскоре и совсем померк.) —то мне
мыслить? что мне делать? ’ут, думаю Я, разве бы только один премудрый ‘оломон был
решительнее, и то с помощию своего волшебного перстнЯ!
Џроведши довольно времени в сем несносном положении, заметил Я, что на чердаке
начинает сереть, из чего догадалсЯ, что настает зарЯ. ќто менЯ обрадовало, ибо в ”алалеевке
еще знал Я, что в сие времЯ днЯ духи терЯют свою силу, добрые ли они, или злые. -- џ
оградил крестом и встал. € подлинно уже рассвело, и Я решилсЯ подойти к моему соседу. Ћн
пришел в себЯ и, открыв глаза, сказал тихо со вздохом: "Ѓоже! где Я? где брат?"
     Љто опишет мое удивление! џ не верил своим чувствам. Џротирал глаза, чтобы
уверитьсЯ, не сон ли вижу Я. Ќаконец, удостоверилсЯ и, подбежав к духу, вскричал:
     -- ‚озможно ли? ’ы ли это, прекраснаЯ ‹икориса? Љакое счастие доставлЯет мне
случай видеть кнЯжну ’ибетскую и в сем загадочном состоЯнии?
     -- Џринц ѓолькондский, -- сказала ‹икориса, -- Я надеюсь, что вы уважите мою
просьбу и спасете менЯ и моего брата! Ђх, вы были ко мне неравнодушны и уверЯли..
     -- € теперь уверЯю, -- подхватил Я, -- что готов все сделать, что будет в моих силах,
-- но увы! проклЯтые драгуны изрЯдно надо мною подшутили. ‡най, любезнаЯ ‹икориса;
они разжаловали менЯ из принцев, -- и Я теперь не более как бедный Љозерог. Ћднако это не
мешает мне любить тебЯ по-прежнему и служить, как должно верноподданному.
-- Ђх! -- сказала ‹икориса, -- откровенность ваша должна родить во мне
доверенность. -- ‡найте, Я вас обманывала! -- и Я не больше, как ‹икориса, сестра актера
•востикова, который в сем сословии обманщиков носил имЯ ‘корпиона.
     -- Ќебо! -- вскричал Я. -- ’ак ты сестра моего приЯтелЯ! -- ’ут Я обнЯл прекрасную
девушку. Љогда довольно потолковали мы о ночном происшествии и общем нашем ужасе,
‹икориса рассказала мне следующее: -- "Ќадобно знать, что бедность наша есть
наследственнаЯ. Ѓудучи еще в младенчестве, лишились мы родителей и обЯзаны милосердию
родственников своим воспитанием. Ѓрата отдали в училище, а менЯ взЯла пожилаЯ тетка,
котораЯ некогда отличалась на здешнем театре и жила плодами трудолюбивой своей
молодости. џ показалась ей достойною ее попечениЯ, и она захотела видеть во мне другую
себЯ. Ћна не жалела издержек, будучи уверена, что Я со временем окуплюсь. € подлинно,
когда вступила Я на шестнадцатый год, то могла уже изрЯдно играть, петь, танцевать и
кидать такие взглЯды и делать телодвижениЯ, которые достаточны были возжечь сердца
самые холодные. ђазумеетсЯ, что Я была не без обожателей, и тетка не заставила их долго
воздыхать и томитьсЯ. Џервый, которому небеснаЯ судьба определила разрешить девический
поЯс мой, был пожилых лет вельможа, человек великого ума, но до такой степени
любострастный, что готов был всем пожертвовать длЯ красавицы, лишь бы насладитьсЯ ее
прелестЯми. Џравда и то, -- тетка недешево продала ему начатки моей молодости. ‘ сего
времени до девЯтнадцати лет вела Я жизнь, которой воспоминание невольным образом
наводит краску на щеках моих. ’етка не пропускала ни одного случаЯ, чтоб возвратить
убытки, при воспитании моем понесенные. •отЯ Я ни в чем не имела недостатка, но и самой
малости должна была ожидать из рук ее, и сие обстоЯтельство сделало, наконец, жизнь мою
неприЯтною. ‚ это времЯ бедный брат мой не имел куска хлеба; Я утопала в изобилии и была
не в силах помочь ему. џ доставлЯла тетке тысЯчи, а брату не могла подать ни копейки. џ
сама ничего, кроме прелестей, не имела; да и ими располагали другие.
     Ћколо сего времени нужда, необходимость и советы тетки нашей заставили брата
моего пуститьсЯ на отчаЯнное предприЯтие -- сделатьсЯ предметом народных толков, хвалы,
хулы, рукоплесканий, свисту, словом -- сделатьсЯ актером! Ћднако это поправило его
состоЯние. †ена его, моЯ дражайшаЯ невестка, также пообразумилась. „обрые приЯтельницы
растолковали ей, что не всегда полезно слишком много дорожить своими прелестЯми.
"Њолодость бывает однажды, -- говорили они, -- кто не умеет пользоватьсЯ ею, тот похож
на скупца, который, лежа на грудах золота, умирает с голоду". Ќевестка была на этот раз
очень понЯтлива, брат не упрЯм, и так дело пошло своим чередом. Ћна познакомилась с
господином „оброславовым, который столько же не презирает утех физических, как и
метафизических; а вскоре и мужа с ним познакомила. ‚ысокопросвещенной братии давно
хотелось в свите своей иметь человека проворного, и брат показалсЯ им к тому способным.
‘коро сделалсЯ он участником в таинствах высокой мудрости, а узнав подробно свЯзь и цель
сего заведениЯ, предложил и мне быть просветительницею.
’ем охотнее склонилась Я на его представлениЯ, что зависимость от тетки казалась
мне рабством, и Я хотела любить по своей воле. ‚ысокопросвещеинейший с господином
„оброславовым осмотрели менЯ, нашли достойною жрицею того божества, к которому менЯ
назначали, и Я, собрав тихонько мои пожитки, переселилась в чертоги мудрости, мало
заботЯсь о суждении тетки и ее приЯтелей.
     ’ут провела Я два года в совершенном удовольствии, которое было бы ощутительным,
если бы ‚ысокопросвещеннейший был не столько ревнив. Ќо чего нельзЯ делать Явно, то мы
делаем скрытно. Ѓрат затеЯл на мой счет живитьсЯ так же, как и тетка. Њне и самой, наконец,
понравилось соединЯть приЯтное с полезным, и оттого-то вышла кнЯжна ’ибетскаЯ. ’еперь
знаешь ты ‹икорису".
     Џочтенному брату Љозерогу не очень приЯтна была такаЯ откровенность. Људа
девались милые мечты о невинности ‹икорисы? Ћни улетели, как туман, и Я видел в ней
весьма опытную прелестницу -- достойную отрасль преученой своей тетки! —то делать! Ћна
теперь в несчастии, а несчастным помогать должно, хотЯ они и порочны.
     -- Ќо что же, -- спросил Я по некотором молчании, -- что значит вчерашний
маскерад твой и того злого духа, которому полицейские хвост оторвали?
     -- ’ы правду сказал, -- отвечала она, -- что это был один маскерад.
‚ысокопросвещеннейший узнал, что прочие братиЯ, тратЯ свои деньги и до сих пор не
сподобЯсь видеть обещанных духов и проникнуть завесу вечности, начали несколько
роптать. Ѓлагоразумие требовало сколько-нибудь удовлетворить таковому желанию. „лЯ
сего назначена была Я и брат мой. Ћн должен был ЯвитьсЯ в виде злого духа и требовать
душу Ќебесного ’ельца, понеже он оказалсЯ малодушным и неверующим тайнам высокой
мудрости. Њне предоставлено было победить беса, уверЯЯ, что ’елец внесет в знак раскаЯниЯ
и исправлениЯ вдвое более денег. ЉомедиЯ расположена была прекрасно, как проклЯтый
ЏолЯрный ѓусь с своею свитою все испортил.
     ’ут прекраснаЯ ‹икориса окончила свое повествование. •отЯ оно, как Я и прежде
заметил, не во всех статьЯх мне нравилось, однако Я смотрел на нее, как на жертву соблазна и
бедности. Ђх! чего не делает нужда! џ решилсЯ помочь девушке и как-нибудь вывесть из
сего дома. Ќо куда? џ сам не имел пристанища!
     Њгновенно сделалась во мне чуднаЯ перемена. ЏрежнЯЯ безумнаЯ любовь моЯ
улетела, а на место ее родилось какое-то особливое чувство состраданиЯ, которое говорило
мне: "’ы мужчина, -- помоги девушке!" ‘ердце мое расположилось к ней как бы к сестре, и
Я, поцеловав ее побратски, сказал: "“тешьсЯ, моЯ милаЯ! Џока ѓаврило ‘имонович имеет
кусок хлеба, ты не умрешь с голоду!" ’ут в знак благодарности за редкое чистосердечие и Я,
с своей стороны, рассказал ей, ничего не таЯ, свои похождениЯ.
     ‚ремЯ обеденное прошло, и надобно было думать о выходе из тюрьмы своей. Њне
вспал на ум честный благодетель мой, погребщик, который платил Ѓибариусу за научение
менЯ всем мудростЯм. џ на него надеЯлсЯ, как на отца, -- и всЯ трудность состоЯла, как
выйти самому и вывести мою милую подругу из такого места, над которым, вероЯтно,
надзирают недремлющие очи полиции.
     ЋтвЯзав крыльЯ у моего милого духа, Я скинул с себЯ мантию с знаком Љозерога и,
оставшись в обыкновенном уборе, пошел искать выхода из сего лабиринта, страшась на
каждом шаге встретитьсЯ с одним из полицейских минотавров и оставЯ прекрасную мою
Ђриадну в грусти, скуке и нетерпении. ‚ сем случае поступил Я несравненно совестнее
’езеЯ, которым так много хвалитсЯ древнЯЯ ѓрециЯ. ’от, будучи любим,
облагодетельствован своею любовницею, оставлЯет несчастную на пустом острове, а Я из
одной братской любви хочу одолжить красавицу и избавить ее от когтей правосудиЯ,
которые -- надобно думать -- навострены изрЯдно.


        ѓлава VII. ‘Ћ‚…’ ‚ ‚€ЌЌЋЊ ЏЋѓђ…Ѓ…


     ‘пустЯсь с лестницы как можно тише, едва переводЯ дух, кралсЯ Я из комнаты в
комнату, страшась попастьсЯ в сети. Љакое всюду опустошение! Људа девались прекрасные
картины, увеселЯвшие взоры просвещенных? ѓде зеркала? ѓде лампады? ‚се исчезло! Љак
будто в доме сем было землетрЯсение. —его нельзЯ было унести, то по крайней мере
перепорчено. ’олико-то ужасно правосудие! Љое-где, правда, валЯлись лоскутьЯ от
иероглифических мантий и некоторые маски.
     Љ счастию, опасение мое было напрасно. Ќигде и никого не видЯ, сошел Я на двор и
что было силы бросилсЯ бежать к погребу благодетельного ‘аввы ’рифоновича. Ќащед его
дома, Я с видом кающегосЯ грешника поведал ему всю истину и настоЯщее свое и подруги
моей критическое положение. Љогда Я кончил речь, добрый ‘авва перекрестилсЯ с видом
жалости и сказал: "‘ нами бог! Њожно ли быть толку в этих науках, когда они знакомЯт с
нечистыми духами! Џрости менЯ, господи, что Я отдавал тебЯ к Ѓибариусу! Њожно ли только
было подумать, что ты пустишьсЯ в богопротивное масонство! Ђх, друг мой, ты Явно лез в
горло к бесу! Ѓлагодари всевышнего, что спас тебЯ заблаговременно, -- и очисть душу свою
покаЯнием!"
     ЏроговорЯ такую проповедь, ‘авва склонилсЯ дать мне убежище с моею
приЯтельницею, пока не утишитсЯ бурЯ. Џочему, снабдЯ менЯ женским платьем и кое-чем
съестным, отправил обратно, чтобы мы по наступлении ночи оставили свой чердак и
перебрались к нему; а между тем обещалсЯ поразведать, что сталось с моими собратьЯми,
которых полициЯ полонила.
     ‹икориса с нежностию благодарила менЯ за соучастие в судьбе ее. Љогда увидели мы,
что темнота покрыла наш чердак, Я взЯл ее за руку, свел вниз, и благополучно оба достигли
погреба. ‘авва сдержал свое слово; мы были в совершенной безопасности и довольстве, но
что сталось с ”еклушею и прочими просветителЯми, -- совсем было неизвестно.


     Ћднако судьба невидимо пеклась об участи нашей. ‚ один вечер, когда при свете
ночника, за бутылкою вина беседуЯ с ‘аввою ’рифоновичем, весьма живо описывал Я мои
похождениЯ, а ‹икориса с женою его жадно слушали, уставЯ на менЯ глаза свои, вдруг
отворЯютсЯ двери, и мы поражены были удивлением и радостию, увидЯ •востикова. Ћн не
меньше изумилсЯ, увидЯ тут же ‹икорису; и по прошествии первых восторгов и обниманий
сказал мне:
-- ѓаврило ‘имонович! Њне нужно кое о чем важном переговорить с тобою -- и
наедине.
     -- Ќе длЯ чего, -- отвечал Я. -- “ менЯ нет ничего скрытного от любезных моих
хозЯев. -- ’ак, почтенный брат ‘корпион! ’ы видишь во мне смиренного брата Љозерога. џ


     имел честь в последнюю ночь просвещениЯ, перед сим месЯца за два, быть свидетелем, как
ты с неподражаемою храбростию ратоборствовал на чердаке с упрЯмым драгуном. Ћ, если
бы проклЯтый хвост не порвалсЯ, с тобою бы не так легко разделатьсЯ было можно. †аль,
что прекраснаЯ ‹икориса, будучи тогда в сильном смЯтении и ужасе, не могла быть
свидетельницею подвигов своего воинствующего брата!
•востиков при начале слов моих весьма замЯлсЯ, выпучил глаза и не мог произнести
ни слова. Ќаконец, захохотал и, обнимаЯ менЯ снова, сказал:
     ‘ильно удивлЯюсь, как Я по голосу не мог тогда узнать тебЯ! Ќо и то правда, -- кто б
только подумал, что Љозерог есть старинный мой знакомец?
     Џосле сего вручил он мне письмо; и лишь только взглЯнул Я на надпись, то сейчас
узнал руку целомудренной моей кнЯгини ”еклы ‘идоровны. Ћно было следующего содержаниЯ:

     "‚идно, на то произвела менЯ судьба, чтобы непрестанно играть мною, как играет
ветер полевою


     былинкою. џ не столько была счастлива, чтобы подобно тебе избежать правосудиЯ в
известную ночь призываниЯ духов. Џоймав, менЯ потащили; Я была без чувства, а опомнЯсь,
нашла себЯ в темной комнате, едва освещенной. ’ри дни и три ночи один хлеб с водою были
моим прокормлением, постелею служила свЯзка соломы; стены украшены были паутиною, и
вместо музыки раздавалсЯ шум от порханьЯ летучих мышей. -- Ђх, как сравнить сие жилище
с храмом просвещениЯ!
     ‚ четвертый день страж объЯвил, чтоб Я следовала пред судию. Џритом прибавил:
"…го светлость -- великий искусник допытыватьсЯ правды. Ћн выведает, что вы делали по
секрету и какие богопротивности чинили! -- ’ы еще молода, голубка, и Я по христианской
любви советую тебе сейчас ему во всем признатьсЯ, не дожидаЯсь пыток!"
     Џри слове "пытка" кровь оледенела в жилах; Я затрЯслась, и менЯ насилу приволокли
пред судию грозного, у кресел коего стоЯла ужаснаЯ стража. џ взглЯнула на него, ахнула и
совершенно лишилась чувств. џ узнала в нем кнЯзЯ ‹атрона, того самого моего обожателЯ,
которому ты, радеЯ, открыл маленькую мою неверность, за что была Я жестоко наказана.
     Љогда очувствовалась, то нашла себЯ на богатом диване, окруженною женщинами.
Њысли мои были расстроены; голова кружилась. Ќе могла выговорить ни одного слова.
Ћдни стоны клубились в груди моей.
     —ерез полчаса вошел сам кнЯзь ‹атрон, и все окружавшие менЯ оставили. ‘
превеликою силою стащилась Я с софы и упала к ногам его. ЏомедлЯ несколько и устремЯ на
менЯ страшные взоры свои, поднЯл он, посадил на софу и, седши сам подле, сказал: "‘лушай
менЯ, ”иона, внимательно; Я буду говорить о довольно важном длЯ тебЯ предмете. џ любил
тебЯ страстно, -- ты изменила и достойно наказана. ’еперь ты попалась с шайкою
обманщиков и должна быть более наказана. џ в деле сем верховный судиЯ! …сли ты
обЯжешьсЯ забыть прежние свЯзи и не искать новых, -- Я тебЯ прощаю. ’ы будешь попрежнему принадлежать мне и будешь по-прежнему в довольстве и неге!"
     џ думаю,