ак мне быть? џ, право, пужлива!
     Њне очень понЯтно было, к чему склонились ее речи, но по многим причинам должен
был выпроводить ее из дому, обещаЯ верно помочь им в их нужде.
     Ќечего много говорить о подобных дурачествах. „овольно припомнить, что сей
случай, несмотрЯ на все отвращение кнЯзЯ ‹атрона к фамилии ѓадинского, был поводом, что
вдове его и дочери определен достаточный пенсион, в котором, правду сказать, они и нужды
не имели.


        ѓлава VI. ‘ЂЊ›…  Ѓ…‡„…‹€–›


     Џод вечер полетел Я на крыльЯх любовного восторга на квартиру ѓадинского. џ
застал одну дочь, котораЯ встретила менЯ с самою непринужденною приЯзнию и, выслушав,
что дело их так счастливо окончилось, приносила мне тысЯчекратную благодарность; но Я
как учтивый кавалер и счастливый любовник с нежною улыбкою приписал ей честь дела
сего. ‘идЯ на малиновой софе, она, правою рукою играЯ моими бакенбардами, -- ибо Я,
следуЯ придворному заразительному обычаю, отрастил такие, что более походил на дикого
зверЯ, чем на человека, -- а левою охватив менЯ впоперек и прижавши к груди своей,
сказала:
-- Ђх! ѓаврило ‘имонович! как вы счастливы!
     -- Ѓез сомнениЯ, -- отвечал Я, -- ибо сижу с такою милою, такою бесценною
девушкою!


     -- џ совсем не то хотела сказать вам, -- подхватила она закрасневшись и приложив
щеку свою к щеке моей, -- Я говорю о том счастии, что вы в столь короткое времЯ достигли
такой высокой степени. Ѓез вашего содействиЯ мы тщетно бы искали помощи у
неблагодарного кнЯзЯ ‹атрона. ‚ы были свидетелем, как сначала он принЯл матушку,
котораЯ некогда...
     ’ут пришло мне на мысль, чем сама Њатрена была некогда, а потому спросил Я:
-- ‘кажите, пожалуйте, любезнаЯ моЯ, как вы, будучи некогда в дружеских
сношениЯх с молодым кнЯзем ‹атроном, презрели прибегнуть к нему с вашею просьбою, а
обратились ко мне, забыв, что он сын того вельможи, у которого Я служу секретарем.
     Њатрена покрылась багровым румЯнцем, и из глаз ее блистало пламЯ негодованиЯ и
злобы.
     -- Ћн злодей, он чудовище, -- отвечала она вспыльчиво, -- а как вы говорите со
мною чистосердечно, то Я не хочу быть неблагодарною и поступлю с вами так же. ‚ам
известен был нрав моего покойного батюшки, и правила его также были открыты. Њолодой
кнЯзь ‹атрон, клЯнусь, был не более, как третий знатный господин, которого батюшка ввел
в мою спальню. Ѓолее года поступала Я как послушнаЯ дочь. ‚о все это времЯ, поверьте моей
чистой совести, -- по повелению родителей Я должна была принимать десЯть камергеров,
двенадцать камер-юнкеров, четырех тафельдекеров, одного пивовара, англичанина и двух
истопников, которых, -- правду сказать, -- Я тихонько от них принимала, ибо, кроме
молодости и красоты, они ничего не имели. €так, судите, мог ли молодой кнЯзь справедливо
гневатьсЯ и называть менЯ неверною? Џосмотрел бы он на старшую свою сестрицу, на свою
матушку; но что говорить много? Ћн совершенно распрощалсЯ со мною за поделю до смерти
батюшкиной. ‚ечный покой ему и царство небесное! ’ото был настоЯщий отец, каких мало
на свете! —то делать! ‚се развратились, бросились в какие-то нравоучениЯ, умствованиЯ! а
что в них пользы?
     -- „алее, любезнаЯ Њатрена, далее, -- вскричал Я, будучи поражен рассказами своей
любезной. Ќикогда не воображал Я, чтоб девушка могла дойти до такой степени
беспристрастиЯ. џ, придворный человек, удивилсЯ сему, -- что ж скажут уездные господа,
особливо наши русские. Ћни, верно, назвали бы ее тою девою, от которой имеет родитьсЯ
антихрист!
Њатрена скромно продолжала:
     -- ‘колько Я ни старалась уговорить матушку, чтобы она не посылала менЯ к
молодому кнЯзю просить помощи по смерти моего отца, -- тщетно! Ћна сама менЯ набелила,
нарумЯнила, опрыскала духами и, словом, нарЯдила так, что Я, вместо осиротевшей дочери,
походила на предстоЯщую к брачному олтарю невесту. Џришед беспрепЯтственно в спальню
кнЯзЯ, ибо он, как видно, не заблагорассудил рассказать служащим своим о нашем разрыве, Я
пришла в некоторое изумление, нашед там и доктора.


     ЉнЯзь, увидЯ менЯ, вскочил, захохотал, подбежал, обнЯл и, забыв, что мы не одни,
сказал, -- но что говорить. џ остолбенела. ’ак поразило менЯ виденное и слышанное.
Ћднако, собрав присутствие духа и призвав на помощь чувство моей невинности, сказала: "џ
пришла просить вас, чтоб вы исходатайствовали у вашего батюшки пенсион матушке моей!"


     -- "—то за ходатайство, -- вскричал он весело, -- Я и сам в силах то сделать". ’ут он
подошел ко мне, дал дюжины полторы пощечин, а после, оборотЯ к себе спиною, так
толкнул коленами куда следует, что Я, без сомнениЯ, упала бы, если б не поддержал менЯ его
камердинер, который, ухватЯ за руки, поволок по лестнице. Ќечего было делать, и мы с
матушкой рассудили прибегнуть к вам и не раскаиваемсЯ, что после злодеЯ ‹атрона нашли
благодетелЯ в секретаре отца его.
’ут вновь обнЯла она менЯ нежно: объЯтиЯми и поцелуЯми хотела возбудить менЯ от
сна, в котором, казалось, Я погружен был. Љровь моЯ оледенела, и Я, представлЯЯ положение
молодого ‹атрона, содрогалсЯ от ужаса. Ћна не могла понЯть тому причины и несколько
была мною недовольна. Њы расстались посему с обоюдным неудовольствием.
     ‚первые после восшествиЯ на блистательную степень секретарЯ министерского
заснул Я, размышлЯЯ о других знаках отличиЯ, а не о новых видах представлЯть из себЯ
многомощного человека. ‘олнце взошло, и багровые лучи его проникли сквозь штофные
занавеси окон и моего ложа. џ проснулсЯ, и первое дело было испытать состоЯние своего
здоровьЯ. "Ќебо!" џ нашел неложные признаки болезни.


     ‚олосы стали дыбом. Њороз разлилсЯ по всему телу. "Ћ вероломнаЯ, о беззаконница!
-- вскричал Я стенЯщим голосом. -- ’ы достойна была не дюжины пощечин, но надобно бы
умножить седмерицею!" џ так вопил горестно, что камердинер мой вбежал ко мне
опрометью в одной рубашке и, почитаЯ, что Я подобно всем знатным придворным брежу во
сне как наЯву, подошед, спросил: "‡доровы ли вы?" -- "‘ейчас за доктором!" -- вскричал Я
с унынием. Љамердинер, видЯ необыкновенность на лице моем, почел, что Я блажу, и потому
не торопилсЯ; но когда Я приказал ему грозно, он потел и через полчаса ЯвилсЯ с доктором.
Њеж тем как он был в отлучке, Я, думаЯ и гадаЯ, рассудил, что стыд в таких случаЯх есть
стыд ложный и длЯ собственного блага надобно и должно отложить его до другого времени;
почему, оставЯ все обинЯки, рассказал Я пришедшему доктору о своей болезни; но сколько
ни крепилсЯ, сколько ни приводил на памЯть о храбрых подвигах моих в приемной палате, не
мог удержатьсЯ, чтобы не сказать вздохнув: "Њне очень совестно, что, проживши более
тридцати пЯти лет на свете, Я должен лечитьсЯ от такой болезни, котораЯ и молодым людЯм
непростительна и всегда означать должна развращенное сердце и попорченный вкус. Џрошу
покорно приложить ваше попечение, а Я, со своей стороны, уверЯю, что вы не найдете во мне
неблагодарного".
     ЏроговорЯ сие, чтобы эскулапа более приохотить к труду, Я вынул из-под подушки
кошелек, отсчитал ему десЯть червонных и крайне удивлен был, что вместо объЯвлениЯ
благодарности он захохотал во все горло и, видЯ, что Я смотрю на него глазами,
оказывающими недоумение о сем его поступке, сказал, принЯв предлагаемое:
-- Њилостивый государь! Я подлинно прихожу в затруднение, находЯ в вас некоторое
расстройство в лице, которое  есть  всегда  признак  состоЯниЯ    души.   Ђх,  боже мой!  вы
еще не совсем придворный человек!  ‘амых знатнейших домов молодые люди,    встретЯсь
один  с другим, обнЯвшись,  спрашивают:   "‡наешь ли,  mon cher,  что графинЯ Њилоглазова
подарила менЯ изрЯдным подарком?" -- "’ьфу! -- отвечает  другой, -- от   сорокалетней
бабы   иметь сии украшениЯ,  по чести славно!  Ќет!    сударь, Я гораздо деликатнее вас!
имею то же, только не от матери, а с пригожей дочки,  которую,  думаю,  всЯкий  из вас
считал свЯтилищем чистоты  и  непорочности.  Ћна и  подлинно  представлЯет нехудо
вестальскую деву!" ’ак вам ли, милостивый государь, -- продолжал доктор, -- крушитьсЯ о
том, что в столь короткое времЯ пребываниЯ вашего при его светлости  столько
образовались, что можете   без   зазрениЯ   совести спорить о преимуществе в придворной
науке с поседевшими ее учениками? Ќо если осталось у вас несколько страха,
свойственного   провинциалам,   а  особливо   русским, то Я отдаю голову свою в заклад, что
менее шести недель вы будете совершенно  здоровы.  •отЯ  вы  и  секретарь  могущего
вельможи,   однако,   надеюсь,   будете   уважать    мои предписаниЯ. џ же, с своей стороны,
хотЯ и доктор, а что всего важнее -- придворный человек, однако, уважаЯ ваши достоинства,
длЯ вас немного отступлю от своей привычки и вместо того, чтобы по примеру моих
собратий старатьсЯ усиливать   болезнь,   дабы   выторговать   более,    Я   обещаюсь
употребить все приемы знатных медиков, дабы видеть вас в добром здоровье, и в скором
времени. Ќет ничего досаднее, -- продолжал,     развеселившись,    медик, -- как    лечить
знатных   молодых   людей.   ‚озьмем   в    пример   кнЯжеского сына.   Џоутру  обыкновенно
Я   приношу   к   нему   нужные лекарства  и уговариваю принЯть хотЯ третью часть должной
пропорции.
‡а  завтраком  он  выпивает  не  более  двух рюмок  ликеру  и  двух  стаканов  мадеры.
Џосле  спектаклЯ ужинает обыкновенно   у  которой-нибудь   из   французских или
итальЯнских   актрис   и   опЯть  утром   принимаетсЯ   за мои  лекарства.   Њожет   ли   тут
быть   путь?    Ћднако    этот молодой    человек    подает    о    себе    величайшую    надежду.
‚   двадцать  три  года  успел   он  забыть,  что   значит   стыд, совесть  и  страх  божий.
‘кромность   и   благопристойность считает он такими ужасными пороками, что всеми
мерами от  них  воздерживаетсЯ.  ‚  доказательство  Я  приведу  один случай.   Њолодой
барин  наш  заприметил,  что  перваЯ  горничнаЯ девушка его матери однажды под вечер
частенько заглЯдывает   в   караульню   во   дворце   нашем. ‘ие   родило в нем любопытство,
и он вознамерилсЯ проведать, чем кончатсЯ сии посещениЯ. € подлинно немного за полночь
он увидел, что девушка ведет молодого конногвардейца -- и куда же? -- прЯмо в спальню
кнЯгини! ќто показалось весьма достойно замечаниЯ, и ему одному жаль было пользоватьсЯ
сим прекрасным позорищем, почему он и бросилсЯ в спальню сестры своей ‹изеты, котораЯ,
однако, не хотела пустить его; ибо была в самом трудном положении. ‹атрон удивилсЯ;
начал прислушиватьсЯ, вскоре отличил тЯжкие стоны страдающей, а вслед за тем и крик
младенца. "‘пасибо, сестрица, -- сказал он в замочную скважину, -- чем ты подарила нас --
кавалером или дамою?" Џосле сего пошел спокойно в свою комнату и долго хохотал с
своими служителЯми над тЯжким состоЯнием сестры и матери. Ќа другой день весь дом
узнал о том. ЉнЯжна немножко покраснела, кнЯгинЯ равнодушно улыбнулась, а кнЯзь сказал
спокойно: "ќтот молодой человек проворен; Я надеюсь сделать из него со временем
достойного человека!"
     ’ут скромный доктор кончил рассказы о своих наблюдениЯх. џ поклЯлсЯ свЯто
исполнЯть его предписаниЯ. Ћставшись один, Я занЯлсЯ выдумыванием отмщениЯ и написал
следующее грозное послание к преступной Њатрене: "‚ероломнаЯ! непотребнаЯ! достойнаЯ
того, чтобы ‹атрон вместо полуторы дюжины дал тебе полторы тысЯчи самых звонких
пощечин; знай, пребеззаконнаЯ, Я сам страдаю!" Ћтославши сие письмо, Я ожидал ответа, а
после и жалел уже, предполагаЯ ужас от гнева моего, имеющий поразить несчастную! Ќо Я
недолго находилсЯ в сем страхе, ибо посланный, возвратЯсь, донес, что девица ѓадинскаЯ
приказала мне кланЯтьсЯ и сказать, что она отнюдь не верит словам моим; впрочем, если бы
они и справедливы были, то пенЯл бы Я на свой пол, от которого и она сделалась источником
моей болезни, а притом советует и мне, буде Я так мстителен, подарок сей передать первой
отдающейсЯ девушке. Ќе мало подивилсЯ Я такому крайнему бесстыдству и взЯл твердое
намерение быть впредь не столь отважным в подобных случаЯх. Ѓудет с менЯ и одного
урока.
     Ѓолезненное состоЯние мое не мешало отправлЯть своей должности, и кнЯзь не нашел
во мне никакой перемены.
“меренность в питье и пище и здоровое сложение тела помогли мне, и Я в несколько
недель почувствовал себЯ совершенно здоровым. Ѓлагодарность моЯ доктору была
соответственна моей радости. Ќе могу оставить в молчании, что когда Я чувствовал себЯ
нездоровым, то характер мой неприметно смЯгчалсЯ; Я терпеливо выслушивал просьбы,
отвечал снисходительно и даже сам заметил, что посетители смотрели на менЯ хотЯ с
меньшим подобострастием, но зато с большею приЯзнию и доброхотством. ‚ это заметное
времЯ Я исходатайствовал и безногому капитану приличное место и порЯдочное жалование.
Љогда он благодарил менЯ униженно, Я в отмщение за прежнюю грубость сказал: "ѓосударь
мой! ЉлЯнусь, что если бы до сих пор согласно с вашим желанием повесили менЯ вверх
ногами и уморили голодом, то едва ли бы и сами вы не испытали такой же участи". …го
беспокойство и смЯтение были длЯ менЯ достаточным мщением! ’аков-то был Я! Ќо ах!
надолго ли? Ћ, как слаб человек, как не согласен сам с собою! …два доктор объЯвил, что Я
совершенно здоров, Я забыл опЯть, что и Я человек, рожденный в прахе неизвестности. џ
больше прежнего начал надуватьсЯ, и каждый день ознаменован был каким-нибудь новым
дурачеством, которое тогда считал Я предорогою выдумкою. Ѓешенство мое до такой
степени усилилось, что Я не хотел поднимать глаз вверх, и когда кто говорил со мною, стоЯ
прЯмо, то, верно, находил во мне злейшего врага, почему, будучи среднего росту, Я терпеть
не мог великанов.
     ‘реди таковых подвигов, когда Я представлЯл лицо многомощного человека, настал
10 день маЯ, памЯть отца моего, кнЯзЯ ‘имона. џ никогда бы того и не вспомнил, если бы не
привело на памЯть одно обстоЯтельство. Љогда Я, сидЯ в кабинете, прохлаждалсЯ за
шоколатом, впустили ко мне человека, в котором узнал Я с первого взглЯда того стихотворца,
который сочинил надгробие моей ‹икорисе. "—то вы?" -- спросил Я, глЯдЯ в чашку, и он
подал мне тетрадь бумаги в золотом переплете. Џо его согбенному хребту и преклонным
взорам подумал Я, что он проект; а потому, не обращаЯ нималого вниманиЯ, сказал:
"Ћставьте, рассмотрю!" -- "Њилостивый государь, -- сказал стихотворец вполголоса,
спустЯ обе руки к полу, как водитсЯ у полЯков, -- прошу длЯ ангела блаженной памЯти
родителЯ вашего осчастливить менЯ хотЯ одним взглЯдом на мое рукописание". Ќевольное
чувство сказало мне: "‚зглЯни", -- Я взЯл тетрадь -- и сколь велика была радость моЯ и
удовольствие! Ѓумага начинаетсЯ следующими словами: "Ћда милостивому государю,
ѓавриле ‘имоновичу —истЯкову, в день вечнодостойныЯ памЯти его родителЯ". ‘ии
немногие слова, которые хотЯ были мне очень знакомы, показались новы и прелестны. џ
сейчас посадил стихотворца, велел подать ему чашку и просил повнЯтнее прочесть свою оду.
Ћн начал:
     Љогда б с небесных ты высот
Ќа мир подлунный оглЯнулсЯ,
Ђпостол ‘имон, ты, ‡илот,
ЏриЯтственно бы улыбнулсЯ,
‡рЯ1  ‘имона другого сын --
Џо-русски шар полЯк шагает,
‚се душит, что душить желает,
‘амсон как -- древний исполин!

     __________________________


     1 Џодразумевай, как  Licentia poetica.
’акие прекрасные стихи могли ли не прельстить менЯ? что выдумать замысловатее?
чего тут нет? —естному ‘имону, отцу моему, были видениЯ и предсказаниЯ, что он учинитсЯ
отцом такого сына, который -- боже мой! -- каких натворит чудес! џ выставлен был
Ђполлоном, который подает благодетельную руку к своим любимцам, тащащимсЯ на
ѓеликон. ‹учи вокруг менЯ сиЯли. Ћт гласа моего музы приходили в восторг и играли
сладостные песни.
Ћдарив щедро стихотворца, Я приказал напечатать таковое драгоценное
стихотворение. ‘коро увидел Я, что его читали при дворе, в наших покоЯх, на перекрестках.
‚се на менЯ указывали пальцами. Ћ торжество, о радость!


        ѓлава VII. Ќ…‚€ЌЌЋ‘’њ! ѓ„… ’›?


     „о сих пор, как всЯкий видеть может, достойный сын кнЯзЯ ‘имона —истЯкова
наделал тысЯчу дерзостей, несправедливостей, дурачеств, по крайней мере совесть не
обвинЯла его в подлинном злодействе. Џравда, поступок с старым ’рудовским походил на
то, но Я по особенной скромности и благочестию не хотел чужих дел себе приписывать и
честь такового поступка смиренно относил к памЯти достойной моей супруги и его
светлости. Ќо следующее вскоре затем происшествие собственно можно приписать
всеобъемлющему моему воображению, и да простит мне его милосердый бог, как простил
обиженный.
     Ћднажды, вошед в кабинет кнЯзев, Я застал его довольно пасмурным. "„руг мой, --
сказал он, взглЯнув на менЯ томно. -- џ хочу сделать тебе доверенность, какой ни к кому не
имею, ни к родному сыну. ‚верю тебе тайну, от которой зависит спокойствие души моей.
‚ыслушай! •отЯ Я вознесен превыше всех вознесенных, хотЯ кажетсЯ подобно колоссу стою
твердо на своем подножии, но есть землетрЯсениЯ, от коих и самые колоссы низвергаютсЯ. џ
уподоблЯюсь балансеру, держащемусЯ на высоко натЯнутой веревке. Ћдно неосторожное
движение, -- и он летит вверх ногами. Ќебезызвестна тебе свЯзь моЯ с принцессою, котораЯ
правит здесь королевством почти неограниченно. Ћна женщина, следовательно не столько из
любви, сколько из тщеславиЯ, ветрености, прихотей хотела видеть менЯ в этом сане, дабы
могла сказать целой …вропе: "ђекла и бысть!" Ћна смотрит сквозь пальцы на частые мои
неверности, равно как поступаю и Я относительно к ней. џ отдаю на ее волю покойно
наслаждатьсЯ чувственною любовию, стараЯсь только по внушению тонкого благоразумиЯ
удалЯть ее от любви сердечной. „оселе все шло весьма удачно; но недавно, как известно и
тебе, приехал из Џарижа путешествовавший молодой наш граф Џустоглавский, это человек
весьма опасный длЯ женщин. ‘верх приЯтной наружности, он ветрен, дерзок, угодлив, -- и
во всю жизнь не сказал ни одного путного слова. Њожет ли такой мужчина не нравитьсЯ? --
’ак, друг мой, день ото днЯ замечаю Я, что принцесса к нему пристращаетсЯ, и если он до сих
пор не торжествовал полной победы, так потому, что упорством своим и наружною
непонЯтливостью стараетсЯ оказать неискусство свое в подобных делах и тем сильнее
возжечь страсть в своем предмете. ’ебе поручаю с ним коротко познакомитьсЯ, отвлечь
сердце его к другой какой-либо девушке и, если нельзЯ уже будет заставить его подлинно
влюбитьсЯ, принудить его хотЯ показывать наружность; а Я ничего не упущу, чтоб при
удобном случае выставить его принцессе в самом Ярком свете".
     ЏринЯвши такое многотрудное предложение, Я казалсЯ в собственных глазах великим
человеком. ‚ скором времени свел тесное знакомство с графом Џустоглавским, старалсЯ
проникнуть сокровеннейшие пружины сердца его и по месЯчном самом астрономическом
наблюдении над душою его и сердцем нашел Я, что сей молодой человек был самого
романического духу, то есть: настоЯщий повеса, или человек, которого длЯ общего блага
давно бы должно было повесить. „лЯ привлечениЯ его к себе более и более старалсЯ Я
подражать всем его ухваткам. „урачества сии были уже совсем особые от министерских. Њы
с графом гонЯлись за каждою встречающеюсЯ женщиною, и, когда она еще не скрылась, мы
подбегали к другой, глЯдели прЯмо в глаза и, не сказав ни слова, хохотали, как бешеные.
—тоб быть любезнее, мы казались как можно более рассеЯнными; болтали дерзкие
двоесмыслиЯ и расточали похвалы без всЯкого складу и ладу, так, например: он нередко
хвалил голубые глаза у красавицы, когда она имела черные, а Я однажды представил из себЯ
такого отважного щеголЯ, что удивлЯлсЯ красоте и блеску глаз одной знатной старухи, когда
она имела на них бельма. ѓраф Џустоглавский не мог не полюбить собственной своей копии,
но Я с огорчением приметил, что его сердце так же пусто, как и голова. Ћн не мог ни к чему
привЯзатьсЯ. ‚се женщины были длЯ него прелестны, за всеми волочилсЯ, доводил почти до
последнего термина победы, кидал и начинал новые свЯзи.
     Љогда Я однажды рассуждал о способах, как бы перехитрить его сиЯтельство, пришла
мне в голову драгоценнаЯ мысль, и Я почти не сомневалсЯ в успехе.
-- ѓраф, -- сказал Я ему при первом свидании, -- зачем вы так непостоЯнны и
кидаете красавицу прежде, чем она удостоит вас осчастливить?
     -- „руг мой! -- отвечал он, обнимаЯ менЯ и хохоча во все горло. -- ќто оттого, что
они очень поспешны и не успеют еще возбудить желаниЯ, а уже и предлагают обрюзглые
свои прелести!
     џ. ‚ы, граф, мало знаете женщин и по нескольким судите обо всех. ‚ы не везде
найдете таких благосклонных.
     Ћ н. Љак? Я мало знаю женщин? ќто вы мне говорите? Џо крайней мере мне не
встречалось испытать, чтобы какаЯ нибудь...
џ. •отите, Я вам доставлю случай испытать?
     Ћ н. Ѓыть может, ста лет? не спорю! Ђ если только девЯноста девЯти, -- вы
проиграете!
     џ. ‘емнадцати! давайте об заклад!
     Ћн с радостию принЯл мое предложение. Њы ударились о тысЯче червонных, и Я
обещал показать ему чрез три дни несговорчивую. Љто ж была та несчастнаЯ, которую
тогдашнЯЯ моЯ политика обрекла быть жертвою порока? ќто ЊариЯ, добраЯ, невиннаЯ,
неопытнаЯ дочь полковника ’рудовского, который был заключен в доме сумасшедших за
откровенное рассуждение свое о мутных источниках, о чем узнал уже Я гораздо после.
     Љогда Я рассказал кнЯзю о своем плане, он не мог удержатьсЯ, чтобы не обнЯть менЯ.
ђазумеетсЯ, что Я должен был употребить все меры проиграть заклад свой. —рез три


     дни ЊариЯ Явилась во дворце кнЯзЯ ‹атрона так называемою девицею у ее светлости. ЃеднаЯ
девушка сама не понимала, что с нею делаетсЯ. „овольно, что она перешла из   нищеты  в
довольство  и получила  возможность   пособлЯть своей матери в надежде пособить некогда
и отцу.
     ѓраф, увидЯ ее, призналсЯ, что подобнаЯ женщина не встречалась глазам его. "Ћна, --
сказал он, -- или величайшаЯ актриса, или и подлинно настоЯщаЯ невинность!" ђас-положа
свои планы, граф начал атаку. Ћн хвалил ее более всех, не щадил ни шарканьев, ни нежных
выражений. ЊариЯ, вместо того чтобы от пего бегать, как то делали все другие, дабы тем
более заставить за собою гнатьсЯ, -- ЊариЯ слушала его терпеливо, спокойно смотрела в
глаза и, когда он завиралсЯ, говорила: "ѓраф! вы длЯ менЯ бываете или скучны, или смешны.
џ охотно смеюсь на ваши прыжки пред другими девицами и скучаю, когда вы коверкаетесь
предо мною!"
’ут мы все, то есть Я, граф и мамзель ‚икториЯ, котораЯ в общем нашем заговоре
также участвовала, увидели, что надобно принЯтьсЯ за Њарию совсем иначе, чем за других.
ѓраф опасалсЯ, что Я длЯ выиграниЯ заклада буду мешать ему, а Я, напротив, что он, наскуча
упорностию Њарии, -- ее кинет. Ћднакож опасениЯ мои на сей раз были неосновательны.


     Џридворные господа не так-то уступчивы. Ћни обыкновенно бегают от тех, которые за ними
гонЯютсЯ, а гонЯютсЯ за теми, которые от них бегают. Ќе быть бы лавровому дереву, если бы
„афна была не так упрЯма. Џо сему заключению граф Џустоглавский переменил поступки и,
соображаЯсь со нравом Њарии, расположил свои.
     ’аким образом, надобно было, чтоб ‚икториЯ перевоспитала Њарию; и это значило из
простой, добродушной, невинной девицы сделать распутную девку, -- и сие тем легче было


     можно произвести в действие, что все жили в одном доме. Ђ притом против одной
неопытной девушки, у которой не было отца (морально, ибо физически он существовал),
сделали заговор четверо опытных (как назвать их?) бездельников! ‚икториЯ свела с нею
тесное знакомство, и могла ли ЊариЯ остеречьсЯ от влиЯний ложной подруги, когда сам граф
Џустоглавский далсЯ мне в обман? Љраска выступает на щеках моих, когда вспоминаю о
дальнейших своих поступках; но когда Я чувствую сердечное удовольствие при
воспоминании доброго дела, то справедливость требует не скрывать и дурного. Ќовое
воспитание началось знакомством с модными книгами и эстампами, которые подлинно
стоили того, чтоб сжечь как их, так и творцов народно. Љогда ЊариЯ не смела открыть рта и
глаз, то ‚икториЯ должность сию взЯла на себЯ, и как она была хорошаЯ актриса, то ролю
свою играла весьма исправно. ЊариЯ обольщена была как бы каким-нибудь вдохновением.
Ћна находила в ‚иктории своего ангела-хранителЯ; и Я не знаю, как выразить свои мысли --
и -- любовника! „а! ”ранцузскаЯ мода разлила в …вропе Яд, господствовавший в одних
азиатских сералЯх. „евицы стали искать любви у девиц же, и точно с тем же требованием.
ЊариЯ сначала встретила объЯтиЯ вероломной ‚иктории объЯтиЯми чистой невинности; но
сиЯ самаЯ невинность скоро потерЯла блеск свой. —его злой пример не делает и в самом
невинном сердце? ‚икториЯ по времени растолковала ей, что таковаЯ любовь крайне
недостаточна длЯ составлениЯ полного наслаждениЯ любовию, -- и тут-то ЯвилсЯ граф
Џустоглавский вместо прежнего повесы и ветреника в виде аркадского пастушка. …го
томный, застенчивый вид не мог не обратить вниманиЯ томной, застенчивой Њарии. ‘о всею
непорочностию открыла она душу свою ‚иктории, внимала ее советам и чрез два месЯца
назначила тайное сходбище недостойному. Љак всЯкий шаг Њарии был мне известен, то
натурально и от кнЯзЯ ‹атрона не был скрытен. ‚ ту минуту, когда беспечнаЯ ЊариЯ
покоилась в объЯтиЯх вероломного своего любовника, кнЯзь ‹атрон, ведЯ под руку
принцессу, ЯвилсЯ у преступного ложа ее. Ќегодование обнаружилось во всЯкой черте лица
повелительницы. ‘мущение виновных было неописанно. Џринцесса, отведЯ взоры, сказала:
"Ћстаньтесь здесь!" —рез полчаса обоих любовников позвали в придворную капеллу и тогда
же обвенчали, несмотрЯ на крайнее их смЯтение и робость. ѓрафу Џустоглавскому
немедленно велено оставить столицу, и он в силу указа в ту же ночь ее оставил, препоручаЯ
жену свою под смотрение управителЯ в городском доме. Ќе понимаю сам, отчего совесть в
то времЯ менЯ не беспокоила! Ћ сила примеров и разврата! Љак мог Я не содрогатьсЯ,
жертвуЯ невинностью доброй девицы? Ќе Я ли был виною ее погибели? ’еперь Я так думаю;
но тогда!..


        ѓлава VIII. “—…Ќ›‰ Џ€ђ € ‡ЂЉ“‘ЉЂ


     ’огда не мог налюбоватьсЯ своим поступком. “спех в предприЯтии, столько
щекотливом длЯ поседевшего в придворной службе, возвеличил менЯ в глазах его светлости,
и Я не находил человека, мне подобного. —ас от часу становилсЯ Я заносчивее, а видЯ
удачные успехи в глупых своих замыслах, Я не полагал границ своему высокомерию. ђедкаЯ
неделЯ проходила, чтоб Я не читал в каком-либо периодическом издании стихов себе
похвальных, и если бы точно полагатьсЯ на великолепные выражениЯ моих ѓорациев, то Я
выходил не в пример благотворнее Њецената и достоин был не одной поэмы. џ и сам был не
худшего о себе мнениЯ.
     ѓосподин Ќекрасин, русский стихотворец, писавший эпитафию ‹икорисе и после оду
в честь великого родителЯ моего ‘имона, чрез несколько времени вторично посетил менЯ,
просЯ осчастливить присутствием своим его пиршество, на которое приглашены были
знаменитейшие члены ‚аршавской академии. ‘лучай к торжеству сему подало избрание
самого Ќекрасива в таковые же члены, а он удостоилсЯ чести сей, написав по-русски
небольшую позму на победу Њосковского кнЯзЯ „имитриЯ над гордым, неистовым
татарским ханом Њамаем. ‚ поэме сей и подлинно было много чудесного; например: тысЯчи
две, три громов и не меньше молний. „он кипел, ЌепрЯдва шумела и Њеча шипела. Џри сем
сделано важное открытие в российских древностЯх, что у ЊамаЯ, так как злого татарина,
борода была больше, чем у кнЯзЯ „имитриЯ, зато хвост у лошади его гораздо короче, и от
сего-то больше и потерЯл он сражение. Љогда бы Я и не был провожаем к стихотворцу, то
легко бы мог отличить его квартиру по тому ужасному шуму и крику, который звонко
раздавалсЯ во все концы улицы. Љогда ученые так шумны на пиршестве, то что б было на
сражении, если б побольше набралось их в войске? Ћни или заглушали бы звук пушечных
выстрелов, или бы сами онемели, ибо и то замечено, что кто крикливее в пустЯках, тот
безгласнее в деле. Џустой сосуд звонче полного.
     ‚ошед в залу стихотворца, застал Я там около десЯти ученых, как-то: полЯков, русских
и других наций, а притом и актеров, и некоторых с женами. “видЯ менЯ, все изъЯвили
почтение, и Я, с своей стороны, был не невежлив и немножко поотступил от министерских
своих приемов.
Љогда все поутолили голод, а особливо жажду, которую ученые не так терпеливо
сносЯт, пожилой худощавый человек, по званию филолог, спросил у против сидЯщего актера:
     -- ‘кажите, пожалуйте, отчего происходит, что актеры и актрисы, взЯв на себЯ
должность преподавать публичные наставлениЯ обществу (хотЯ, правда, чужого сочинениЯ),
-- отчего, говорю, нередко сами не понимают, что говорЯт?
     Ђ к т е р (держа стакан). Ћтчего профессор нравственной философии, нередко
говорЯ с кафедры о воздержании, едва ворочает Языком?
     Њ а т е м а т и к.  Ѓывает, бывает!
     Њ о р а л и с т. ‹учше едва ворочать Языком, да дельно, чем громогласно болтать о
глупостЯх!
     ” и л о л о г. “ченый, который не открыл ничего нового, есть бесплоднаЯ смоковница,
достойнаЯ быть засушенною. ’о ли дело изобретать или декламировать чужое с кафедры или
на сцене?
     Ђ к т е р. •орошо декламировать хорошее чужое гораздо похвальнее, чем изобретать
новые глупости, как то делаете вы, господин филолог.
” и л о л о г. Љак, лицедей ты негодный! џ изобретаю глупости? „а не Я ли ввел
первый в российском Языке новые, прекрасные слова? Ќе Я ли актера назвал лицедеем,
актрису -- лицедейкою; театр -- позорищем, трагедию -- печалъновоищем; биллиард --
шарокатом, кий -- шаропе-хом, а лузу -- прорездырием? Ђ? не Я ли все сие сделал?
† е н а   ф и л о л о г а. €з всех слов удачнее выдуманы: шаропех и прорездырие.


     Ђ к т е р. Ќе оттого ли, что они такаЯ же пара, как вы с мужем?
     ” и л о л о г.  Љак, злодей! џ шаропех?
† е н а   е г о.  —то, окаЯнный! џ прорездырие?
Њ а т е м а т и к. •а, ха, ха. ЏоздравлЯю с новым чином: господин аропех с
госпожою -- как хочешь назови ее! (Џьет.)
” и л о л о г  (бьет его по  уху).  ‚от тебе а+(плюс) b.
Њ а т е м а т и к. Ћ! о! „ело не шуточное! џ докажу, что наблюдатель звезд гораздо
превосходнее наблюдателЯ прорездырий!
     ‘ сим словом стукнул он по голове филолога, спроси: "‘колько звезд видно?" ‚се
бросились со стола. Љогда математик управлЯлсЯ с филологом, который на сей раз был также
не ленив к открытиЯм мест, по которым стучать удобнее, жена его впилась в волосы
наблюдателЯ небес; а как актерова жена, видЯ, что муж ее был виною сего задора, то
вскочила и с самым трагическим восклицанием отвесила филологше несколько пощечин.
"ЏроклЯтаЯ лицедейка!" -- вскричала жена ученого и, кинувши мужчин, схватилась с
богинею позорища. ‚от тут-то беда! сколько Я с хозЯином ни кричали, сколько ни унимали
-- куды? ‘корее можно разнЯть двух голодных волков, чем ученых! Ћднако лицедей,
который был всех нас сподручнее, изобрел скоро способ  к  восстановлению  мира. Ќе
разбираЯ,  кто прав и кто виноват, начал всех оделЯть полновесными оплеухами, читаЯ
громко из какой-то трагедии: Џредерзких усмирю и низложу противных, џ громом поражу
-- вседерзостных и льстивых.


     € подлинно он скоро усмирил предерзких, но только не льстивых, ибо они весьма
откровенно кричали один другому: "„урак! пьЯница! осел!" и проч. Џарик профессора
морали отлетел далеко; и исподница филолога трещала. ‚се встали, но какое новое
позорище? ‹ицедейка с изобретательницею сего имени катались по полу. ЏерваЯ старалась
разодрать у соперницы платье у груди, а последнЯЯ с противного конца. € та и другаЯ в том
успели, и мы увидели прелести дотоле от нас скрытые. ”илолог первый рассвирепел и на сей
раз, будучи благоразумнее, чем в другие разы, вместо того чтобы мстить обидевшей его
сожительницу, сам напал на нее и пинками принудил оставить сражение. Ђктер не хотел
уступить ему в великодушии, учинил атаку и лицедейке сделал на лице несколько знаков,
после чего, Я думаю, она не скоро могла лицедействовать. Ћбе героини разгневались на
своих супругов, оставили собрание и тем несколько нас успокоили. •отЯ день прошел в
шуме и гомоне, однако без драки, о чем Я с хозЯином дома прилагали особенное старание. Ќа
закате солнца все разошлись, или, пристойнее сказать, расползлись по своим местам. џ,
будучи близко капуцинского монастырЯ, пожелал пробыть несколько минут у могилы моей
‹икорисы и привести на памЯть счастливое времЯ, с нею проведенное. џ вошел в ограду.
Ќикогда сердце мое не было покойно, когда воспоминал Я о ‹икорисе, хотЯ, правду сказать,
Я воспоминал об ней реже прежнего; по все же памЯть ее была длЯ менЯ драгоценна. ‘ердце
мое стеснилось при виде ее могилы. ЋблокотЯсь на ее памЯтник, держа в руке дикую
маргаритку, смотрел Я на заходЯщее солнце и вскоре взошедшую луну. "Џрелестно сиЯние
твое, царица ночи, -- сказал Я сам в себе. -- ’ы служишь украшением неба, как моЯ
‹икориса служила украшением земли. Ђх! € она была некогда царицею ночи! „а простит ее
в том горнее правосудие".
џ был углублен в сих и подобных мыслЯх и у праха почивавшего друга своего
наслаждалсЯ, буде так сказать можно, каким-то непонЯтным, томным ощущением, как
вблизи услышал голоса, которые заставили менЯ оглЯнутьсЯ. агах в десЯти от менЯ увидел
Я двух человек с непокрытыми головами. Ћдин -- обросший бородою старец, другой --
молодой человек, державший его под руку, приближались к богатому памЯтнику, стали на
колени и между ими началсЯ разговор, который привел менЯ в ужас и содрогание. Ђх!
никогда и на смертном одре не забуду Я ни одного слова! ’ак поражающи были слова
незнакомцев.
‘ т а р и к. €так, здесь, сын мой, почивает страдалица? здесь несчастнаЯ жертва злобы
и обольщениЯ? ’ы здесь, ЊариЯ, моЯ милаЯ, добраЯ ЊариЯ?
     Њ о л о д о й. ‡десь, злополучный старец, пребывают хладные остатки той, которой
сердце тобою было мне назначено! Ћна здесь, под сею хладною землею! ЊариЯ! когда Я тебЯ
увижу и на небесных ланитах твоих запечатлею поцелуй прощениЯ?
‘ т а р и к. Ќе отЯгощай памЯти ее негодованием; она всегда тебЯ любила, любила и
тогда, когда коварные злодеи повергли ее в объЯтиЯ порока. Ћ ‹атрон! о —истЯков! неужели
не будет суда божиЯ! Ќо скажи, сын мой! как мог ты достать мне свободную минуту, дабы Я
хотЯ раз мог пролить слезы горести о моей Њарии? Љак? Ѓез денег, без друзей?
Њ о л о д о й. €менно чрез друга, который в свойстве с надзирателем дома, где
заключен ты! …два Я оставил армию и спешил сюда, чтобы навеки соединить судьбу свою с
судьбою твоей незабвенной дочери, как известие о случившемсЯ с тобою менЯ поразило,
равно как и слух о замужестве Њарии за графа Џустоглавского. ЊенЯ уверили, что он в
самый день свадьбы ее оставил, поруча верному своему слуге употребить все силы скорее
указать ей могилу. Љогда Я увидел ее -- увы! -- она была уже во гробе. Љто любил, тот
поймет тогдашнее мое состоЯние. ѓраф скоро прискакал и, чтобы отклонить от себЯ всЯкое
подозрение, сделал огромные похороны и воздвиг сей памЯтник. ’аково-то, почтенный
старец! ’аково-то на земле, когда часто кровожадные злодеи имеют власть свободно
действовать! Ћ ‹атрон! о —истЯков!


        ѓлава IX. ЏЋ‚…‘’њ ЊЋ‹Ћ„ЋѓЋ Ќ…Њ…–ЉЋѓЋ ЃЂђЋЌЂ


     ‘иЯ краткаЯ повесть молодого незнакомца показалась мне крайне продолжительною.
Њрак гробниц, торжественнаЯ темнота ночи усугублЯли выразительность слов его. џ желал
бы на ту нору вместо —истЯкова назватьсЯ Џоганцевым, только бы не слышать своего имени.
Џри восклицании его, и таким голосом, каким произнесено было слово: "Ћ —истЯков", мне
казалось, что Я слышу голос ангела, зовущего менЯ пред судию мира. Ћни долго еще
продолжали разговор свой, и каждое их слово раздавалось в душе моей как бы родительское
проклЯтие. џ не смел пошевелитьсЯ, дышать, и когда они удалились, мне казалось, что
ЊариЯ, бледнаЯ, убитаЯ роком ЊариЯ выходит из-под гробницы, мечет ко мне грозные взоры
и, перстом указываЯ на звездное небо, говорит: "‚идишь ли престол вышнего правосудиЯ?
’репещи! ‘уд его близок!" ‘ содроганием во всем составе вышел Я из кладбища и не прежде
посмел оглЯнутьсЯ, как оставЯ его далеко за собою. "Ћ добродетель! как велика сила твоЯ и в
самых рубищах! Ћ порок! как слаб ты и ничтожен, хотЯ блистал бы в венце и багрЯнице!"
     Ќесколько ночей не мог Я спать покойно, образ прелестной Њарии беспрестанно
носилсЯ пред моими глазами. Љ сему ж еще и проклЯтаЯ картина у старосты фалалеевского,
на коей изображены черти, вытЯгивающие раскаленными клещами Язык у обольстителЯ
невинности, не выходила из моей памЯти. Ќо чего не делает времЯ? —его не делает
рассеЯнность? Њалопомалу начал Я забывать ночную прогулку на кладбище и по некотором
времени решилсЯ обо всем донести кнЯзю ‹атрону и просить, чтобы он приказал старого
’рудовского заковать в цепи, дабы он впредь по ночам не прогуливалсЯ в таких местах,
которые определены длЯ покоЯ правоверных. Љогда Я принЯл такое благое намерение и
отложил его до удобного случаЯ, в один вечер вошел в спальню мою молодой армейский
офицер в гусарском мундире. ‚ид его показывал крайнее расстройство в духе; подошед ко
мне, он поклонилсЯ и, положа очень нежно на стол кошелек с золотом, сказал с горькою
улыбкою:
     -- Њилостивый государь! џ близ погибели, если вы не поможете! Ѓудьте моим
ходатаем!
     -- ѓосударь мой, -- отвечал Я, одним глазом глЯдЯ на него, а другим на подарок, --
пока Я не знаю причины вашей просьбы, то не могу обещать и помощи. ‘егоднЯ не времЯ,
побывайте завтра!
     -- Ћхотно исполнил бы ваше приказание, -- отвечал офицер, -- но без вашей помощи
до завтра Я буду в крепости.
     -- Ѓа! -- сказал Я протЯжно, -- это значит, что ваше дело полновесно!
     -- Ќе иначе, -- прервал он и вместо всех церемоний, столько бесполезных, положил
на стол бриллиантовый перстень.
     -- Ћчень хорошо, -- был ответ мой, -- побудьте у менЯ и скажите ваше дело, дабы по
приезде его светлости из дворца Я мог о том доложить ему.
     џ указал стул, он сел и начал повесть свою следующим образом: "Ћтечество мое --
’оскана. Ћтец мой был немецкий барон Ѓраун и мать италиЯнка. ‘ложа дюжин десЯть всех
баронов в свете и перегнавши в кубе, едва ли достанешь столько дурацкой спеси, сколько
было ее в отце моем. Ћн ходил, поднЯвши голову как можно выше, и хотЯ часто спотыкалсЯ,
но согласилсЯ бы скорее упасть в глубокий ров, чем смотреть под ноги. Ћн тогда только
наклонЯл голову, когда надобно было заглЯнуть в пуншевую кружку; ибо он, как немецкий
барон, не хотел пить из стакана, а всегда из родительской серебрЯной кружки! Џравила свои
и мысли о чести старалсЯ он перелить в менЯ и успел бы в том совершенно, если бы не
помешало одно обстоЯтельство. ‚ соседстве с нами жил италиЯнский живописец,
торговавший портретами своей дочери, представлЯЯ ее в разных положениЯх: в объЯтиЯх
Ђмура, во образе Џсихеи. Џо случаю досталось мне несколько таких картинок, и как отец ее
не скрывал об оригинале, то Я пленилсЯ Ђнгеликою, котораЯ и подлинно была прелестнаЯ
девица лет пЯтнадцати. џ старалсЯ завести с нею знакомство и с помощию набожной ее
матери успел в том по времени. џ клЯлсЯ, -- и клЯтва моЯ была сердечнаЯ, что избираю
Ђнгелику супругою. Љогда Я объЯснилсЯ своему отцу, лицо его покрылось бледностию,
трубка выпала изо рта, и он, выпуча глаза, долго смотрел на менЯ молча. Ќаконец, получа
употребление Языка, сказал с Яростию: "Љак? —тоб дочь малЯра была невесткою немецкого
барона! Ћ небо! …сли ты в другой раз о сем помЯнешь, -- ни куска бутерброду не получишь,
-- и Я уморю тебЯ голодом!"
‘ии свирепые слова не лишили во мне всей надежды; при разных случаЯх Я пыталсЯ
еще напоминать ему о моей нужде, но, прождав более трех месЯцев и знаЯ, что мужчина в
восемнадцать лет может быть сам себе господином, Я, подговорив свою любовницу,
обвенчалсЯ у первого свЯщенника и торжественно молодую супругу свою ввел в баронский
дом. ‘лучилось то, что мы не чаЯли -- вместо прощениЯ получили мы пощечины, добрые
пинки, и вытолкнуты были из дому с повелением никогда не возвращатьсЯ. Ќо как и сам Я
был барон не маловажнее отца моего, то предал его на скорую руку анафеме и с помощию
данных от матери денег отправилсЯ с своею баронессою в Џольшу искать счастиЯ. ‘начала
мы дышали одною любовию, не вспомнЯ, что без куска хлеба ничем долго дышать нельзЯ.
     Ћткрытие сего таинства привело нас в разум, и мы начали думать, как бы честным
образом прокормитьсЯ. Ќо где можно достичь сего честным образом? Џо крайней мере не в
‚аршаве! Џочему, испытав на пути сем многие неудачи, мы не нашли лучшего средства, как
пойти в труппу варшавских актеров, что вскоре и выполнили. Ќо тот глуп, кто думает, что и
в сем состоЯнии можно проживать безбедно, коль скоро не поможет жена, а моЯ была
настоЯщаЯ ‹укрециЯ. Љакое горе! с завистью смотрел Я на актеров, разъезжающих в каретах
и проживающих большие суммы, меж тем как мы питались одними вытверживаемыми
стихами; а это самаЯ тощаЯ пища. ‘кудость и сестра ее скука неприметно изнурили здоровье


     жены моей, и она скончалась на другой год рыцарского нашего странствованиЯ по свету.
’еатр мне опостыл, и Я, нимало не мешкав, его кинул. Ќесколько раз писал Я к отцу, просЯ
прощениЯ: тщетно! Ћсерженный барон всегда свирепее крокодила; однакож небо, пекущеесЯ
о несчастных, и менЯ не оставило. ‘коро свел Я знакомство с молодым сыном богатого
купца. „арованиЯ мои ему понравились, ибо Я играл нехудо на гитаре, изрЯдно пел и много
болтал, в чем он сам был незнающ; а потому уговорил отца своего принЯть менЯ к себе
бухгалтером в контору. •отЯ Я и не считал бухгалтерию наукою, как многие теперь
хвастают, а просто искусством или ремеслом, но и в ремесле сем был Я не искуснее
королевского бухгалтера, который, ничего не смыслЯ, кричит о знании св