        „митрий €ванович Џисарев. ђоман €. Ђ. ѓончарова Ћбломов

----------------------------------------------------------------------------
     ‘очинениЯ в четырех томах. ’ом 1. ‘татьи и рецензии  1859-1862
     Њ., ѓосударственное издательство художественной литературы, 1955
     OCR Ѓычков Њ.Ќ.
----------------------------------------------------------------------------

     ‚ каждой литературе, достигшей известной степени  зрелости,  поЯвлЯютсЯ
такие произведениЯ, которые соглашают общечеловеческий интерес с народным  и
современным и возводЯт на степень художественных созданий  типы,  взЯтые  из
среды  того  общества,  к  которому  принадлежит  писатель.   Ђвтор   такого
произведениЯ не увлекаетсЯ современными ему, часто мелкими, вопросами жизни,
не имеющими ничего общего с искусством; он не задает себе  задачи  составить
поучительную  книгу  и  осмеЯть  тот  или  другой  недостаток  общества  или
превознесть ту или другую добродетель, в  которой  нуждаетсЯ  это  общество.
Ќет! ’ворчество с заранее задуманною практическою целью  составлЯет  Явление
незаконное; оно должно быть предоставлено на  долю  тех  писателей,  которым
отказано в  могучем  таланте,  которым  дано  взамен  нравственное  чувство,
способное сделать их хорошими гражданами, но не художниками.  €стинный  поэт
стоит выше житейских вопросов, но не уклонЯетсЯ от их разрешениЯ, встречаЯсь
с ними на пути своего творчества. ’акой поэт смотрит глубоко на  жизнь  и  в
каждом ее Явлении видит общечеловеческую сторону, котораЯ затронет за  живое
всЯкое сердце и будет понЯтна всЯкому времени. ‘лучитсЯ  ли  поэту  обратить
внимание на какое-нибудь общественное зло, - положим, на  взЯточничество,  -
он не станет, подобно представителЯм обличительного направлениЯ, вдаватьсЯ в
тонкости казуистики и излагать разные запутанные проделки: цель его будет не
осмеЯть зло, а разрешить перед глазами читателЯ психологическую  задачу;  он
обратит внимание не на то, в чем проЯвлЯетсЯ взЯточничество, а на то, откуда
оно  исходит;  взЯточник  в  его  глазах  -  не  чиновник,   недобросовестно
исполнЯющий свою обЯзанность, а человек,  находЯщийсЯ  в  состоЯнии  полного
нравственного унижениЯ. Џроследить состоЯние его души,  раскрыть  его  перед
читателем, объЯснить участие общества в формировании подобных  характеров  -
вот дело истинного поэта, которого творение о взЯточничестве может возбудить
не одно отвращение, а глубокую грусть за нравственное падение человека.  ’ак
смотрит поэт на ЯвлениЯ своей современности, так относитсЯ  он  к  различным
сторонам своей национальности, на все смотрит он  с  общечеловеческой  точки
зрениЯ;  не  тратЯ  сил  на  воспроизведение  мелких  внешних   особенностей
народного характера, не дробЯ своей мысли  на  мелочные  ЯвлениЯ  вседневной
жизни, поэт разом постигает дух, смысл этих Явлений, усвоивает  себе  полное
понимание народного характера и потом, вполне располагаЯ  своим  материалом,
творит,  не  списываЯ  с  окружающей  его  действительности,  а  выводЯ  эту
действительность из глубины собственного духа и влагал в живые, созданные им
образы одушевлЯющую его мысль. "Ќародность, - говорит Ѓелинский, -  есть  не
достоинство, а необходимой условие  истинно  художественного  произведениЯ".
{1}  Њысль  поэта  ищет  себе  определенного,  округлого  выражениЯ   и   по
естественному закону выливаетсЯ в ту форму, котораЯ  всего  знакомое  поэту;
каждаЯ черта общечеловеческого характера имеет  в  известной  национальности
свои особенности, каждое общечеловеческое движение души выражаетсЯ сообразно
с условиЯми времени и места. €стинный художник  может  воплотить  свою  идею
только в самых определенных образах, и вот почему народность и  историческаЯ
верность  составлЯют  необходимое  условие  изЯщного   произведениЯ.   ‘лова
Ѓелинского, сказанные им по поводу повестей ѓоголЯ, могут быть в полной силе
приложены к оценке нового романа г. ѓончарова.  ‚  этом  романе  разрешаетсЯ
обширнаЯ, общечеловеческаЯ психологическаЯ задача; эта задача разрешаетсЯ  в
ЯвлениЯх чисто русских, национальных,  возможных  только  при  нашем  образе
жизни, при тех исторических обстоЯтельствах, которые  сформировали  народный
характер, при тех условиЯх,  под  влиЯнием  которых  развивалось  и  отчасти
развиваетсЯ до сих пор наше молодое поколение. ‚  этом  романе  затронуты  и
жизненные,  современные  вопросы  настолько,  насколько  эти  вопросы  имеют
общечеловеческий  интерес;  в  нем  выставлены  и  недостатки  общества,  но
выставлены не с полемической целью, а длЯ верности и  полноты  картины,  длЯ
художественного изображениЯ жизни, как она есть, и человека с его чувствами,
мыслЯми  и  страстЯми.   ЏолнаЯ   объективность,   спокойное,   бесстрастное
творчество,  отсутствие  узких  временных  целей,  профанирующих  искусство,
отсутствие лирических порывов, нарушающих Ясность и отчетливость  эпического
повествованиЯ, - вот отличительные признаки  таланта  автора,  насколько  он
выразилсЯ в последнем его произведении. Њысль г.  ѓончарова,  проведеннаЯ  в
его романе, принадлежит всем векам и народам, но имеет особенное значение  в
наше  времЯ,  длЯ  нашего  русского  общества.  Ђвтор   задумал   проследить
мертвЯщее, губительное влиЯние, которое  оказывают  на  человека  умственнаЯ
апатиЯ, усыпление, овладевающее мало-помалу всеми силами души,  охватывающее
и сковывающее собою все лучшие, человеческие, разумные движениЯ  и  чувства.
ќта апатиЯ составлЯет  Явление  общечеловеческое,  она  выражаетсЯ  в  самых
разнообразных формах и порождаетсЯ самыми разнородными причинами; но везде в
ней играет главную роль страшный вопрос: "зачем жить? к чему  трудитьсЯ?"  -
вопрос, на который человек часто не  может  найти  себе  удовлетворительного
ответа. ќтот неразрешенный вопрос, это неудовлетворенное  сомнение  истощают
силы, губЯт деЯтельность; у человека опускаютсЯ руки, и он бросает труд,  не
видЯ ему цели. Ћдин с негодованием и  с  желчью  отбросит  от  себЯ  работу,
другой отложит ее в сторону тихо и лениво;  один  будет  рватьсЯ  из  своего
бездействиЯ, негодовать на себЯ и на людей, искать  чего-нибудь,  чем  можно
было бы наполнить внутреннюю пустоту; апатиЯ  его  примет  оттенок  мрачного
отчаЯниЯ, она будет перемежатьсЯ с лихорадочными  порывами  к  беспорЯдочной
деЯтельности и все-таки останетсЯ апатиею, потому что отнимет  у  него  силы
действовать, чувствовать и жить. “ другого равнодушие к  жизни  выразитсЯ  в
более  мЯгкой,  бесцветной  форме;  животные  инстинкты  тихо,  без  борьбы,
выплывут на поверхность души; замрут без  боли  высшие  стремлениЯ;  человек
опуститсЯ в мЯгкое кресло и заснет, наслаждаЯсь своим бессмысленным  покоем;
начнетсЯ вместо жизни прозЯбание, и в душе человека образуетсЯ стоЯчаЯ вода,
до которой не коснетсЯ никакое волнение внешнего мира, которой не потревожит
никакой внутренний переворот. ‚ первом случае мы видим какую-то  вынужденную
апатию, - апатию и вместе с тем борьбу против нее, избыток сил,  просившихсЯ
в дело и медленно гаснущих в бесплодных попытках; это -  байронизм,  болезнь
сильных  людей.  ‚о  втором  случае  ЯвлЯетсЯ   апатиЯ   покорнаЯ,   мирнаЯ,
улыбающаЯсЯ, без стремлениЯ выйти из бездействиЯ;  это  -  обломовщина,  как
назвал  ее  г.  ѓончаров,  это  болезнь,  развитию  которой  способствуют  и
славЯнскаЯ природа и жизнь нашего общества. ќто развитие болезни проследил в
своем романе г.  ѓончаров.  ЋгромнаЯ  идеЯ  автора  во  всем  величии  своей
простоты улеглась в соответствующую ей рамку. Џо  этой  идее  построен  весь
план романа, построен так обдуманно, что в нем нет ни одной случайности,  ни
одного вводного лица, ни одной лишней подробности; чрез все отдельные  сцены
проходит основнаЯ идеЯ, и между тем во имЯ этой  идеи  автор  не  делает  ни
одного уклонениЯ от действительности, не жертвует  ни  одною  частностию  во
внешней отделке лиц, характеров и положений. ‚се строго естественно и  между
тем вполне  осмысленно,  проникнуто  идеею.  ‘обытий,  действиЯ  почти  нет;
содержание романа может быть рассказано в двух, трех строках, как может быть
рассказана в  нескольких  словах  жизнь  всЯкого  человека,  не  испытавшего
сильных потрЯсений; интерес такого романа, интерес такой  жизни  заключаетсЯ
не в замысловатом сцеплений событий, хотЯ бы и  правдоподобных,  хотЯ  бы  и
действительно случившихсЯ, а в наблюдении  над  внутренним  миром  человека.
ќтот мир всегда интересен, всегда привлекает к себе  наше  внимание;  но  он
особенно  доступен  длЯ  изучениЯ  в  спокойные   минуты,   когда   человек,
составлЯющий предмет нашего наблюдениЯ, предоставлен самому себе, не зависит
от внешних событий, не поставлен в искусственное положение, происходЯщее  от
случайного стечениЯ обстоЯтельств. ‚ такие  спокойные  минуты  жизни,  когда
человек, не тревожимый внешними впечатлениЯми,  сосредоточиваетсЯ,  собирает
свои мысли и заглЯдывает в свой внутренний мир, в  такие  минуты  происходит
иногда никому не заметнаЯ, глухаЯ внутреннЯЯ борьба, в такие минуты зреет  и
развиваетсЯ  задушевнаЯ  мысль  или   происходит   поворот   на   прошедшее,
обсуживание  и  оценка  собственных  поступков,  собственной  личности.  ќти
таинственные минуты особенно дороги длЯ художника,  особенно  интересны  длЯ
просвещенного  наблюдателЯ.  ‚  романе   г.   ѓончарова   внутреннЯЯ   жизнь
действующих  лиц  открыта  перед  глазами  читателЯ;  нет  путаницы  внешних
событий, нет придуманных и рассчитанных эффектов, и потому анализ автора  ни
на минуту не терЯет своей отчетливости и спокойной проницательности. €деЯ не
дробитсЯ в  сплетении  разнообразных  происшествий:  она  стройно  и  просто
развиваетсЯ сама из себЯ, проводитсЯ до конца и до конца поддерживает  собою
весь интерес, без помощи посторонних, побочных, вводных  обстоЯтельств.  ќта
идеЯ так широка, она охватывает собою так много  сторон  нашей  жизни,  что,
воплощаЯ одну эту идею, не уклонЯЯсь от  нее  ни  на  шаг,  автор  мог,  без
малейшей натЯжки, коснутьсЯ чуть ли не всех вопросов, занимающих в настоЯщее
времЯ общество. Ћн коснулсЯ их невольно, не желаЯ жертвовать  длЯ  временных
целей  вечными  интересами  искусства;  но  это   невольно   высказанное   в
общественном деле слово художника не может не иметь сильного и благотворного
влиЯниЯ  на  умы:  оно  подействует  так,  как  действует  все  истинное   и
прекрасное. —асто  случаетсЯ,  что  художник  приступает  к  своему  делу  с
известною идеею, созревшею в его голове и получившею уже  свою  определенную
форму; он беретсЯ за перо, чтобы перенести эту идею на бумагу, чтобы вложить
ее в образы, - и вдруг увлекаетсЯ самым процессом творчества;  произведение,
задуманное в его уме, разрастаетсЯ и получает  не  ту  форму,  котораЯ  была
назначена ему прежде. Ћтдельный эпизод, которому  вначале  следовало  только
подтвердить основную мысль, обработываетсЯ с особенною любовью  и  вырастает
так, что почти выдвигаетсЯ на первый план, и между тем от этого, невидимому,
незаконного преобладаниЯ одной части над другими не происходит  дисгармонии;
основнаЯ идеЯ не терЯет своей Ясности, не  затемнЯетсЯ  развитием  эпизодов;
все  произведение  остаетсЯ  стройным  и  изЯщным,  хотЯ  и   не   соблюдена
математическаЯ  строгость  в  соразмерности  частей.  Ћписанный  нами   факт
творчества свершилсЯ, как кажетсЯ, над романом г. ѓончарова.  ѓлавною  идеею
автора, насколько можно судить и  по  заглавию  и  по  ходу  действиЯ,  было
изобразить состоЯние спокойной и покорной апатии, о которой мы уже  говорили
выше; между тем после прочтениЯ романа у читателЯ может  возникнуть  вопрос:
что хотел сделать автор? ЉакаЯ главнаЯ цель руководила им? Ќе  хотел  ли  он
проследить развитие чувства любви, анализировать до мельчайших  подробностей
те видоизменениЯ, которые испытывает душа женщины, взволнованной  сильным  и
глубоким чувством? ‚опрос этот рождаетсЯ не оттого, чтобы главнаЯ цель  была
не достигнута, не оттого, чтобы внимание автора уклонилось от нее в сторону:
напротив! дело в том, что обе цели, главнаЯ и второстепеннаЯ,  возникшаЯ  во
времЯ творчества, достигнуты до такой степени полно, что читатель не  знает,
которой из них отдать предпочтение.  ‚  "Ћбломове"  мы  видим  две  картины,
одинаково законченные, поставленные рЯдом, проникающие  и  дополнЯющие  одна
другую. ѓлавнаЯ идеЯ  автора  выдержана  до  конца;  но  во  времЯ  процесса
творчества представилась новаЯ психологическаЯ  задача,  котораЯ,  не  мешаЯ
развитию первой мысли, сама разрешаетсЯ  до  такой  степени  полно,  как  не
разрешалась, быть может, никогда. ђедкий роман обнаруживал  в  своем  авторе
такую силу анализа, такое полное и тонкое знание человеческой природы вообще
и женской в особенности; редкий роман когда-либо  совмещал  в  себе  две  до
такой степени огромные психологические задачи,  редкий  возводил  соединение
двух таких задач до такого стройного и, невидимому, несложного целого. Њы бы
никогда не кончили, если бы стали говорить о всех достоинствах общего плана,
составленного  такою  смелою  рукою;  переходим  к  рассмотрению   отдельных
характеров.
     €льЯ €льич Ћбломов, герой романа, олицетворЯет  в  себе  ту  умственную
апатию, которой г. ѓончаров придал имЯ  обломовщины.  ‘лово  обломовщина  не
умрет в нашей литературе: оно составлено так  удачно,  оно  так  осЯзательно
характеризует один из существенных пороков нашей русской жизни, что, по всей
вероЯтности, из литературы  оно  проникнет  в  Язык  и  войдет  во  всеобщее
употребление. Џосмотрим, в чем же состоит эта обломовщина. €льЯ €льич  стоит
на рубеже двух взаимно противоположных направлений: он воспитан под влиЯнием
обстановки старорусской жизни, привык к барству, к бездействию и  к  полному
угождению своим физическим потребностЯм и даже прихотЯм; он  провел  детство
под любЯщим, но  неосмысленным  надзором  совершенно  неразвитых  родителей,
наслаждавшихсЯ в  продолжение  нескольких  десЯтков  лет  полною  умственною
дремотою, вроде той, которую охарактеризовал ѓоголь в  своих  "‘таросветских
помещиках". Ћн изнежен и избалован, ослаблен физически и нравственно; в  нем
старались, длЯ  его  же  пользы,  подавлЯть  порывы  резвости,  свойственные
детскому возрасту, и движениЯ любознательности, просыпающиесЯ также  в  годы
младенчества: первые, по мнению родителей, могли подвергнуть  его  ушибам  и
разного рода повреждениЯм; вторые могли  расстроить  здоровье  и  остановить
развитие физических  сил.  Љормление  на  убой,  сон  вволю,  поблажка  всем
желаниЯм  и  прихотЯм  ребенка,  не  грозившим   ему   каким-либо   телесным
повреждением, и тщательное удаление от всего, что может простудить,  обжечь,
ушибить или утомить его, -  вот  основные  начала  обломовского  воспитаниЯ.
‘оннаЯ, рутиннаЯ обстановка деревенской,  захолустной  жизни  дополнила  то,
чего не успели сделать труды родителей и нЯнек. Ќа  тепличное  растение,  не
ознакомившеесЯ в детстве не только с  волнениЯми  действительной  жизни,  но
даже с детскими огорчениЯми и  радостЯми,  пахнуло  струей  свежего,  живого
воздуха. €льЯ €льич стал учитьсЯ и развилсЯ  настолько,  что  понЯл,  в  чем
состоит жизнь, в чем состоЯт обЯзанности человека. Ћн понЯл это умом, но  не
мог сочувствовать воспринЯтым идеЯм о долге, о труде и деЯтельности. ђоковой
вопрос: к чему жить и трудитьсЯ? -  вопрос,  возникающий  обыкновенно  после
многочисленных разочарований и  обманутых  надежд,  прЯмо,  сам  собою,  без
всЯкого приготовлениЯ, во всей своей Ясности представилсЯ уму  €льи  €льича.
ќтим  вопросом  он  стал  оправдывать   в   себе   отсутствие   определенных
наклонностей, нелюбовь к труду всЯкого рода, нежелание покупать этим  трудом
даже высокое  наслаждение,  бессилие,  не  позволЯвшее  ему  идти  твердо  к
какой-нибудь цели и заставлЯвшее его останавливатьсЯ  с  любовью  на  каждом
препЯтствии, на всем, что могло  дать  средство  отдохнуть  и  остановитьсЯ.
Ћбразование научило его презирать праздность; но  семена,  брошенные  в  его
душу природою и  первоначальным  воспитанием,  принесли  плоды.  Ќужно  было
согласить одно с другим, и Ћбломов  стал  объЯснЯть  себе  свое  апатическое
равнодушие философским взглЯдом на людей и на жизнь. Ћн действительно  успел
уверить себЯ в том, что он - философ,  потому  что  спокойно  и  бесстрастно
смотрит на волнениЯ и деЯтельность окружающих его людей; лень получила в его
глазах силу  закона;  он  отказалсЯ  от  всЯкой  деЯтельности;  обеспеченное
состоЯние дало ему средства не трудитьсЯ, и он спокойно  задремал  с  полным
сознанием  собственного  достоинства.  Њежду  тем  идут  года,  и  с  годами
возникают сомнениЯ. Ћбломов  оборачиваетсЯ  назад  и  видит  рЯд  бесполезно
прожитых лет, смотрит внутрь себЯ и видит, что все  пусто,  оглЯдываетсЯ  на
товарищей - все за делом; настают порою страшные минуты Ясного сознаниЯ; его
щемит тоска, хочетсЯ двинутьсЯ с места, фантазиЯ  разыгрываетсЯ,  начинаютсЯ
планы, а между тем двинутьсЯ нет сил, он как будто прирос к земле,  прикован
к своему бездействию, к спокойному креслу и к халату; фантазиЯ слабеет, лишь
только приходит пора действовать; смелые планы разлетаютсЯ, лишь только надо
сделать первый шаг длЯ их осуществлениЯ. ЂпатиЯ Ћбломова не  похожа  на  то*
тЯжелый сон, в который были погружены умственные способности его  родителей:
эта апатиЯ парализирует действиЯ, но не деревЯнит его чувства, не отнимает у
него способности думать и мечтать;  высшие  стремлениЯ  его  ума  и  сердца,
пробужденные  образованием,  не  замерли;  человеческие  чувства,  вложенные
природою в его мЯгкую душу, не очерствели: они как будто заплыли  жиром,  но
сохранились во всей своей первобытной чистоте. Ћбломов никогда  не  приводил
этих чувств и стремлений в соприкосновение с практическою жизнью; он никогда
не разочаровывалсЯ, потому что никогда не жил и не действовал. Ћставшись  до
зрелого возраста с полною верою в совершенства людей, создав  себе  какой-то
фантастический  мир,  Ћбломов   сохранил   чистоту   и   свежесть   чувства,
характеризующую ребенка; но эта свежесть чувства бесполезна и длЯ него и длЯ
других. Ћн  способен  любить  и  чувствовать  дружбу;  но  любовь  не  может
возбудить в нем энергии; он устает любить, как устал двигатьсЯ,  волноватьсЯ
и жить. ‚сЯ личность его влечет к себе своею честностию, чистотою помыслов и
"голубиною", по  выражению  самого  автора,  нежностию  чувств;  но  в  этой
привлекательной личности нет мужественности и  силы,  нет  самодеЯтельности.
ќтот недостаток губит все его хорошие свойства. Ћбломов робок, застенчив. Ћн
стоит по своему уму и развитию выше массы, составлЯющей у  нас  общественное
мнение, но ни в одном из своих действий не выражает своего превосходства; он
не дорожит светом - и  между  тем  боитсЯ  его  пересудов  и  беспрекословно
подчинЯетсЯ его приговорам; его пугает малейшее  столкновение  с  жизнью,  и
ежели  можно  избежать  такого  столкновениЯ,  он  готов  жертвовать   своим
чувством, надеждами, материальными выгодами; оловом, Ћбломов не умеет  и  не
хочет боротьсЯ с чем бы то ни было и как бы то ни  было.  Њежду  тем  в  нем
совершаетсЯ  постоЯннаЯ  борьба   между   ленивою   природою   и   сознанием
человеческого долга, -  борьба  бесплоднаЯ,  не  вырывающаЯсЯ  наружу  и  не
приводЯщаЯ ни к какому результату.  ‘прашиваетсЯ,  как  должно  смотреть  на
личность, подобную Ћбломову? ќтот вопрос имеет важное значение,  потому  что
Ћбломовых много и в русской литературе  и  в  русской  жизни.  ‘очувствовать
таким личностЯм нельзЯ, потому что они тЯготЯт и себЯ и общество;  презирать
их безусловно тоже нельзЯ: в них слишком много истинно-человеческого, и сами
они слишком много страдают  от  несовершенств  своей  природы.  Ќа  подобные
личности должно, по нашему мнению, смотреть как  на  жалкие,  но  неизбежные
ЯвлениЯ переходной эпохи; они стоЯт на рубеже двух  жизней:  старорусской  и
европейской, и не могут  шагнуть  решительно  из  одной  в  другую.  ‚  этой
нерешительности, в этой  борьбе  двух  начал  заключаетсЯ  драматичность  их
положениЯ; здесь же заключаютсЯ п причины  дисгармонии  между  смелостию  их
мысли и нерешительностию действий. ’аких  людей  должно  жалеть,  во-первых,
потому, что в них часто бывает много хорошего, во-вторых,  потому,  что  они
ЯвлЯютсЯ невинными жертвами исторической необходимости.  ђЯдом  с  Ћбломовым
выведен в романе  г.  ѓончарова  другой  характер,  соединЯющий  в  себе  те
результаты, к которым должно вести гармоническое развитие.  Ђндрей  €ванович
тольц, друг Ћбломова, ЯвлЯетсЯ вполне мужчиною, таким человеком, каких  еще
очень мало в современном обществе. Ћн не избалован домашним воспитанием,  он
с молодых лет начал пользоватьсЯ разумною свободою, рано узнал жизнь и  умел
внести   в   практическую   деЯтельность   прочные   теоретические   знаниЯ.
‚ыработанность убеждений, твердость воли, критический взглЯд на людей  и  на
жизнь и рЯдом с этим критическим взглЯдом вера в истину и в добро,  уважение
ко всему прекрасному и возвышенному - вот главные черты  характера  тольца.
Ћн не дает воли страстЯм, отличаЯ их от чувства; он  наблюдает  за  собою  и
сознает, что человек есть существо мыслЯщее и что рассудок должен  управлЯть
его действиЯми. ѓосподство разума не исключает чувства, но осмысливает его и
предохранЯет от увлечений. тольц  не  принадлежит  к  числу  тех  холодных,
флегматических людей, которые подчинЯют свои поступки расчету, потому что  в
них нет жизненной теплоты, потому что они не способны ни горЯчо  любить,  ни
жертвовать собою во имЯ идеи. тольц не мечтатель, потому что мечтательность
составлЯет свойство людей, больных телом или душою, не умевших устроить себе
жизнь по своему вкусу; у тольца здороваЯ и крепкаЯ природа; он сознает свои
силы, не слабеет перед неблагоприЯтными обстоЯтельствами и, не  напрашиваЯсь
насильно на  борьбу,  никогда  не  отступает  от  нее,  когда  того  требуют
убеждениЯ; жизненные силы бьют в нем живым ключом, и он  употреблЯет  их  на
полезную  деЯтельность,  живет  умом,  сдерживаЯ  порывы   воображениЯ,   но
воспитываЯ в себе правильное эстетическое  чувство.  •арактер  его  может  с
первого взглЯда показатьсЯ жестоким и холодным.  ‘покойный,  часто  шутливый
тон, с которым он говорит и о своих и о чужих интересах, может  быть  принЯт
за неспособность глубоко чувствовать, за  нежелание  вдуматьсЯ,  вникнуть  в
дело; но это спокойствие происходит не от холодности: в  нем  должно  видеть
доказательство самостоЯтельности, привычки думать  про  себЯ  и  делитьсЯ  с
другими своими впечатлениЯми только тогда,  когда  это  может  доставить  им
пользу или удовольствие. ‚ отношениЯх между  Ћбломовым  и  тольцем  Ћбломов
нежнее и сообщительнее своего друга. ќто очень естественно: характеры слабые
всегда нуждаютсЯ в нравственной поддержке и потому всегда готовы раскрытьсЯ,
поделитьсЯ с другим горем или радостию. ‹юди с твердым, глубоким  характером
находЯт в голосе собственного рассудка лучшую опору и потому редко чувствуют
потребность высказатьсЯ. ‚ отношении к любимой женщине  тольц  не  способен
быть страдательным  существом,  послушным  исполнителем  ее  волн:  сознание
собственной личности не позволЯет ему, длЯ кого бы то ни было, отступать  от
убеждений или менЯть основные черты своего  характера.  ЋсмысливаЯ  все,  он
осмысливает и любовь и видит в ней не служение кумиру, а  разумное  чувство,
долженствующее пополнить существование двух  взаимно  уважающих  друг  друга
людей. тольц - вполне европеец по развитию и по взглЯду на жизнь; это - тип
будущий, который теперь редок, но  к  которому  ведет  современное  движение
идей, обнаружившеесЯ с такою силою в нашем  обществе.  "‚от,  -  говорит  г.
ѓончаров, - глаза очнулись от дремоты,  послышались  бойкие,  широкие  шаги,
живые голоса... ‘колько тольцев должно ЯвитьсЯ под русскими именами!"
     ‹ичности,  подобные  тольцу,  редки  в  наше  времЯ:   условиЯ   нашей
общественной  и  частной  жизни  не  могут  содействовать   развитию   таких
характеров; в наше времЯ еще трудно согласить  личные  интересы  с  чистотою
убеждений, трудно не увлечьсЯ, с одной стороны, в сферу  отвлеченной  мысли,
не имеющей свЯзи с жизнию, с  другой  -  в  область  копеечного,  бездушного
расчета. ѓ. ѓончаров сознает исключительность характера тольца и  объЯснЯет
его происхождение теми особенными условиЯми, под влиЯнием которых он  рос  и
развивалсЯ. Ћтец его, немец, приучил  его  к  деЯтельности  и  с  малых  лет
предоставил ему такую  свободу,  котораЯ  принудила  его  самого  обсуживать
поступки и заботитьсЯ об его детских интересах; мать его, русскаЯ  дворЯнка,
не  сочувствовала  реальному  направлению,  которое  давал  отец  воспитанию
Ђндрюши, и старалась развить в нем эстетическое чувство, заботилась  даже  о
внешнем изЯществе его манер и  туалета.  Ћтец  старалсЯ  сделать  из  ЂндреЯ
немецкого бюргера, деЯтельного, расчетливого  и  расторопного;  мать  желала
видеть в нем человека с  нежною  душою  и  русского  барина,  образованного,
способного  блистать  в  обществе  и  проживать  честным   образом   деньги,
заработываемые отцом. Ћтец воспитывал мальчика на римских  классиках,  водил
его по фабрикам, давал ему разные коммерческие поручениЯ и предоставлЯл  его
наклонностЯм возможно  полную  свободу;  мать  учила  его  прислушиватьсЯ  к
задумчивам звукам ѓерца, пела ему о цветах, о поэзии жизни и  проч.  ‚лиЯниЯ
обоих родителей были,  таким  образом,  почти  диаметрально  противоположны;
сверх того, на ЂндреЯ действовала окружавшаЯ его обстановка  русской  жизни,
широкаЯ, беспечнаЯ, располагавшаЯ к лени и покою,  действовала,  наконец,  и
школа труда, которую он принужден был пройти, чтобы составить себе карьеру и
состоЯние. ‚се эти  разнородные  влиЯниЯ,  умерЯЯ  друг  друга,  формировали
сильный, недюжинный характер. Ћтец дал Ђндрею практическую мудрость,  любовь
к труду и точность в занЯтиЯх; мать воспитала в нем чувство  и  внушила  ему
стремление к высшим  духовным  наслаждениЯм;  русское  деревенское  общество
положило на его личность печать добродушиЯ и откровенности.  Ќаконец,  жизнь
закалила этот характер и придала  строгую  определенность  тем  нравственным
свойствам,  которые  не  успели  вполне  выработатьсЯ   в   молодости,   при
воспитании. •арактер тольца  вполне  объЯснен  автором  и,  таким  образом,
несмотрЯ на свою редкость, ЯвлЯетсЯ характером понЯтным и законным.
     ’ретьЯ замечательнаЯ личность, выведеннаЯ  в  романе  г.  ѓончарова,  -
Ћльга ‘ергеевна €льинскаЯ - представлЯет тип будущей женщины, как сформируют
ее впоследствии те идеи, которые в наше времЯ  стараютсЯ  ввести  в  женское
воспитание. ‚ этой личности, привлекающей к себе невыразимою  прелестию,  но
не   поражающей   никакими   резко   выдающимисЯ   достоинствами,   особенно
замечательны  два  свойства,  бросающие  оригинальный  колорит  на  все   ее
действиЯ, слова и движениЯ. ќти два свойства редки в современных женщинах  и
потому особенно дороги в Ћльге; они представлены в  романе  г.  ѓончарова  с
такою художественною верностию, что им  трудно  не  верить,  трудно  принЯть
Ћльгу  за  невозможный  идеал,   созданный   творческою   фантазиею   поэта.
…стественность  и  присутствие  сознаниЯ  -  вот  что  отличает   Ћльгу   от
обыкновенных женщин. €з этих двух качеств вытекают правдивость в словах и  в
поступках, отсутствие кокетства, стремление к развитию, уменье любить просто
и серьезно, без хитростей и уловок, уменье жертвовать собою  своему  чувству
настолько,  насколько  позволЯют  не  законы  этикета,  а  голос  совести  и
рассудка. Џервые два характера,  оговоренные  нами  выше,  представлены  уже
сложившимисЯ, и г. ѓончаров только объЯснЯет их читателю, то есть показывает
те условиЯ, под влиЯнием  которых  они  образовались;  что  же  касаетсЯ  до
характера Ћльги, он формируетсЯ перед глазами  читателЯ.  Ђвтор  выводит  ее
сначала почти ребенком, девушкою, одаренною природным  умом,  пользовавшеюсЯ
при воспитании  некоторою  самостоЯтельностию,  но  не  испытавшею  никакого
сильного чувства, никакого  волнениЯ,  незнакомою  с  жизнию,  не  привыкшею
наблюдать за собою, анализировать движениЯ собственной души. ‚  этот  период
жизни Ћльги мы видим в ней богатую, но нетронутую природу; она не  испорчена
светом,  не  умеет  притворЯтьсЯ,  но  не  успела  также  развить   в   себе
мыслительной силы, не  успела  выработать  себе  убеждениЯ;  она  действует,
повинуЯсь влечениЯм доброй души,  но  действует  инстинктивно;  она  следует
дружеским советам развитого человека, но не  всегда  подвергает  эти  советы
критике,  увлекаетсЯ  авторитетом  и  иногда  мысленно  ссылаетсЯ  на  своих
пансионских подруг, стараетсЯ припомнить, что сделала бы в  том  или  другом
случае ‘онечка. Ћна не поступает так,  как  поступили  бы  эти  подруги,  но
мысленно упрекает себЯ в  этом,  не  понимаЯ,  не  сознаваЯ  еще  Ясно,  что
кокетство - ложь, что, следуЯ  внушениЯм  собственной  души,  она  поступает
честно и что инстинктивное отвращение ко всЯкому притворству есть проЯвление
нравственного чувства, а не следствие неразвитости, или,  как  она  говорит,
глупости. Ћпыт и спокойное размышление могли  постепенно  вывести  Ћльгу  из
этого   периода   инстинктивных    влечений    и    поступков,    врожденнаЯ
любознательность могла повести ее к  дальнейшему  развитию  путем  чтениЯ  и
серьезных занЯтий; но автор выбрал длЯ нее другой,  ускоренный  путь.  Ћльга
полюбила, душа ее взволновалась,  она  узнала  жизнь,  следЯ  за  движениЯми
собственного  чувства;  необходимость  понЯть  состоЯние  собственной   души
заставила  ее  многое  передумать,   и   из   этого   рЯда   размышлений   и
психологических наблюдений она выработала  самостоЯтельный  взглЯд  на  свою
личность, на свои отношениЯ к окружающим людЯм, на отношениЯ между  чувством
и  долгом,  -  словом,  на  жизнь  в  самом  обширном  смысле.  ѓ.  ѓончаров
изображением характера Ћльги, анализом ее развитиЯ  показал  в  полной  силе
образовательное влиЯние чувства. Ћн подмечает его возникновение,  следит  за
его  развитием  и  останавливаетсЯ  на  каждом  его   видоизменении,   чтобы
изобразить то влиЯние, которое оказывает оно  на  весь  образ  мыслей  обоих
действующих   лиц.   Ћльга   полюбила   нечаЯнно,    без    предварительного
приготовлениЯ; она не создавала себе отвлеченного идеала, под который многие
барышни стараютсЯ подводить знакомых  мужчин,  не  мечтала  о  любви,  хотЯ,
конечно, знала о существовании этого чувства. Ћна жила спокойно, не стараЯсь
искусственно возбудить в себе любовь,  не  стараЯсь  видеть  героЯ  будущего
своего романа в каждом новом лице. ‹юбовь пришла к  ней  нежданно-негаданно,
как приходит всЯкое истинное чувство; чувство это незаметно прокралось к ней
в душу и обратило на себЯ ее собственное внимание тогда, когда получило  уже
некоторое  развитие.  Љогда  она  заметила  его,  она  стала  вдумыватьсЯ  и
соразмерЯть с своею внутреннею мыслию слова и поступки.  ќта  минута,  когда
она отдала себе отчет в движениЯх собственной  души,  начинает  собою  новый
период в ее развитии. ќту минуту переживает  каждаЯ  женщина,  и  переворот,
который совершаетсЯ тогда во всем ее существе  и  начинает  обличать  в  ней
присутствие сдержанного чувства  и  сосредоточенной  мысли,  этот  переворот
особенно полно и художественно изображен в романе г.  ѓончарова.  „лЯ  такой
женщины,  как  Ћльга,  чувство  не  могло  долго   оставатьсЯ   на   степени
инстинктивного  влечениЯ;  стремление  осмысливать  в  собственных   глазах,
объЯснЯть себе все, что  встречалось  с  нею  в  жизни,  пробудилось  тут  с
особенною силою: Явилась цель длЯ чувства,  Явилось  и  обсуживание  любимой
личности; этим обсуживанием определилась самаЯ цель. Ћльга понЯла,  что  она
сильнее того человека, которого любит, и решилась  возвысить  его,  вдохнуть
ему энергию, дать ему силы длЯ жизни. Ћсмысленное  чувство  сделалось  в  ее
глазах долгом, и она  с  полным  убеждением  стала  жертвовать  этому  долгу
некоторыми  внешними  приличиЯми,  за  нарушение  которых  чистосердечно   и
несправедливо преследует подозрительный суд света.  Ћльга  растет  вместе  с
своим чувством; каждаЯ сцена, происходЯщаЯ между нею и любимым ею человеком,
прибавлЯет новую черту к ее характеру,  с  каждою  сценою  грациозный  образ
девушки делаетсЯ знакомее читателю, обрисовываетсЯ Ярче и сильнее  выступает
из общего фона картины.  Њы  достаточно  определили  характер  Ћльги,  чтобы
знать, что в ее отношениЯх к любимому  человеку  не  могло  быть  кокетства:
желание завлечь мужчину, сделать его своим обожателем, не испытываЯ  к  нему
никакого чувства, казалось ей непростительным, недостойным честной  женщины.
‚  ее  обращении  с   человеком,   которого   она   впоследствии   полюбила,
господствовала сначала мЯгкаЯ,  естественнаЯ  грациЯ,  никакое  рассчитанное
кокетство   не   могло   подействовать    сильнее    этого    неподдельного,
безыскусственно простого обращениЯ, но дело в том, что со стороны Ћльги  тут
не было желаниЯ  произвести  то  или  другое  впечатление.  †енственность  и
грациЯ, которые г. ѓончаров умел вложить в ее слова и  движениЯ,  составлЯют
неотъемлемую  принадлежность  ее  природы  и  потому   особенно   обаЯтельно
действуют на читателЯ. ќта женственность, эта грациЯ  становитсЯ  сильнее  и
обаЯтельнее  по  мере  того,  как  чувство  развиваетсЯ  в  груди   девушки;
игривость, ребЯческаЯ беспечность сменЯютсЯ в ее чертах  выражением  тихого,
задумчивого, почти торжественного счастиЯ. Џеред Ћльгою  открываетсЯ  жизнь,
мир мыслей и чувств, о которых она не имела  понЯтиЯ,  и  она  идет  вперед,
доверчиво глЯдЯ на своего спутника, но в то же времЯ всматриваЯсь  с  робкою
любознательностию в те ощущениЯ, которые толпЯтсЯ в ее  взволнованной  душе.
—увство растет; оно делаетсЯ потребности)", необходимым  условием  жизни,  и
между тем и тут, когда чувство доходит до пафоса, до "лунатизма  любви",  по
выражению г. ѓончарова, и тут Ћльга не терЯет сознаниЯ нравственного долга и
умеет сохранить спокойный, разумный, критический взглЯд на свои обЯзанности,
на личность любимого человека, на  свое  положение  и  на  действиЯ  свои  в
будущем. ‘амаЯ сила чувства дает ей Ясный взглЯд на вещи  и  поддерживает  в
ней твердость. „ело в том, что чувство в такой чистой и возвышенной  природе
не нисходит на степень страсти, не помрачает  рассудка,  не  ведет  к  таким
поступкам, от которых впоследствии пришлось бы краснеть; подобное чувство не
перестает быть сознательным, хотЯ порою оно бывает так сильно, что  давит  и
грозит разрушить  собою  организм.  Ћно  вселЯет  в  душу  девушки  энергию,
заставлЯет ее нарушить тот или другой закон этикета; но это  же  чувство  не
позволЯет ей забыть действительного долга, охранЯет ее от увлечениЯ, внушает
ей  сознательное  уважение  к  чистоте  собственной  личности,   в   которой
заключаютсЯ залоги счастиЯ длЯ двух людей. Ћльга переживает между тем  новую
фазу  развитиЯ:  длЯ  нее  наступает  горестнаЯ  минута   разочарованиЯ,   и
испытываемые ею душевные страданиЯ окончательно  выработывают  ее  характер,
придают ее мысли зрелость, сообщают ей жизненный опыт. ‚ разочаровании часто
бывает   виноват   сам   разочаровывающийсЯ.   —еловек,    создающий    себе
фантастический мир, непременно, рано или поздно, столкнетсЯ с действительною
жизнью и ушибетсЯ тем больнее, чем выше была та высота, на  которую  поднЯла
его прихотливаЯ  мечта.  Љто  требует  от  жизни  невозможного,  тот  должен
обманутьсЯ в своих надеждах. Ћльга не  мечтала  о  невозможном  счастии:  ее
надежды на будущее  были  просты,  планы  ее  -  осуществимы.  Ћна  полюбила
человека честного, умного и развитого, но слабого, не привыкшего  жить;  она
узнала его хорошие и дурные стороны и решилась употребить все усилиЯ,  чтобы
согреть его тою энергиею, которую чувствовала в себе. Ћна думала,  что  сила
любви оживит его, вселит  в  него  стремление  к  деЯтельности  и  даст  ему
возможность  приложить  к   делу   способности,   задремавшие   от   долгого
бездействиЯ. –ель ее была высоконравственнаЯ; она была внушена  ей  истинным
чувством.  Ћна  могла  быть  достигнута:  не  было  никаких  данных,   чтобы
сомневатьсЯ в успехе. Ћльга принЯла мгновенную вспышку  чувства  со  стороны
любимого ею человека за действительное пробуждение энергии; она увидела свою
власть над ним и надеЯлась вести его вперед на  пути  самосовершенствованиЯ.
Њогла ли она не увлечьсЯ своею прекрасною целью,  могла  ли  она  не  видеть
впереди  себЯ  тихого  разумного  счастиЯ?  €  вдруг   она   замечает,   что
возбужденнаЯ на миг энергиЯ гаснет, что предпринЯтаЯ ею  борьба  безнадежна,
что обаЯтельнаЯ сила сонного спокойствиЯ сильнее  ее  живительного  влиЯниЯ.
—то было делать ей в подобном  случае?  ЊнениЯ,  вероЯтно,  разделЯтсЯ.  Љто
любуетсЯ порывистою  красотою  бессознательного  чувства,  не  думаЯ  о  его
последствиЯх, тот скажет: она должна была остатьсЯ верною  первому  движению
сердца и отдать свою жизнь тому, кого  однажды  полюбила.  Ќо  кто  видит  в
чувстве  ручательство  будущего  счастиЯ,  тот  взглЯнет  на   дело   иначе:
безнадежнаЯ любовь, бесполезнаЯ длЯ себЯ и длЯ любимого предмета,  не  имеет
смысла в глазах такого человека; красота такого чувства  не  может  извинить
его неосмысленности. Ћльга должна была победить себЯ, разорвать это чувство,
пока было еще времЯ: она не имела права губить свою жизнь,  приносить  собою
бесполезную жертву. ‹юбовь становитсЯ незаконною тогда, когда ее не одобрЯет
рассудок; заглушать голос рассудка значит  давать  волю  страсти,  животному
инстинкту. Ћльга не могла так поступить, и ей  пришлось  страдать,  пока  не
выболело в ее душе обманутое чувство. …е спасло в  этом  случае  присутствие
сознаниЯ, на которое мы уже указали выше. Ѓорьба мысли с остатками  чувства,
подкреплЯемого свежими воспоминаниЯми минувшего счастиЯ,  закалила  душевные
силы Ћльги. ‚ короткое  времЯ  она  перечувствовала  и  передумала  столько,
сколько не случаетсЯ передумать  и  перечувствовать  в  течение  многих  лет
спокойного существованиЯ. Ћна была окончательно приготовлена  длЯ  жизни,  и
прошедшее, испытанное ею чувство и пережитые страданиЯ дали  ей  способность
понимать и ценить истинные достоинства человека; они  дали  ей  силы  любить
так, как не могла  она  любить  прежде.  ‚нушить  ей  чувство  могла  только
замечательнаЯ личность, и в этом  чувстве  уже  длЯ  разочарованиЯ  не  было
места; пора увлечениЯ, пора лунатизма прошла невозвратно.  ‹юбовь  не  могла
более незаметно прокрастьсЯ в душу, ускользаЯ до времени от анализа  ума.  ‚
новом чувстве Ћльги все было определенно, Ясно и твердо. Ћльга  жила  прежде
умом, и ум подвергал все своему анализу,  предъЯвлЯл  с  каждым  днем  новые
потребности, искал себе удовлетворениЯ, пищи во всем, что ее окружало. ‡атем
развитие Ћльги сделало еще только один шаг вперед. Ќа этот шаг  есть  только
беглое указание в романе г. ѓончарова. ’о положение, к которому  повел  этот
новый шаг, не очерчено. „ело в том, что Ћльгу не могли удовлетворить  вполне
ни  тихое  семейное  счастие,  ни  умственные  и  эстетические  наслаждениЯ.
ЌаслаждениЯ никогда не удовлетворЯют сильной, богатой  природы,  неспособной
заснуть и лишитьсЯ энергии: такаЯ  природа  требует  деЯтельности,  труда  с
разумною целью, и только творчество способно до  некоторой  степени  утишить
это тоскливое стремление  к  чему-то  высшему,  незнакомому,  -  стремление,
которого не удовлетворЯет счастливаЯ обстановка вседневной жизни.  „о  этого
состоЯниЯ  высшего  развитиЯ   достигла   Ћльга.   Љак   удовлетворила   она
пробудившимсЯ в  ней  потребностЯм,  -  этого  не  говорит  нам  автор.  Ќо,
признаваЯ в женщине возможность и законность  этих  высших  стремлений,  он,
очевидно, высказывает свой взглЯд на ее назначение и на то, что называетсЯ в
общежитии эмансипациею женщины. ‚сЯ жизнь и личность Ћльги составлЯют  живой
протест против зависимости женщины.  Џротест  этот,  конечно,  не  составлЯл
главной цели автора, потому  что  истинное  творчество  не  навЯзывает  себе
практических целей; но чем естественнее возник этот протест,  чем  менее  он
был  приготовлен,  тем  более  в  нем  художественной  истины,  тем  сильнее
подействует он на общественное сознание.
     ‚от три  главные  характера  "Ћбломова".  Ћстальные  группы  личностей,
составлЯющие фон картины и стоЯщие на втором плане, очерчены с  изумительною
отчетливостию. ‚идно, что автор длЯ главного сюжета не пренебрегал  мелочами
и, рисуЯ картину русской жизни, с добросовестною любовью  останавливалсЯ  на
каждой подробности. ‚дова Џшеницына, ‡ахар, ’арантьев,  ЊухоЯров,  ЂнисьЯ  -
все это живые люди, все это типы, которые встречал на своем веку  каждый  из
нас. Њы не будем говорить подробно об этих второстепенных личностЯх. €з  них
особенно замечательна вдова Џшеницына, в лице которой г.  ѓончаров  воплотил
чистое чувство, не возвышенное образованием и  не  основанное  на  сознании.
‡ахар, лакей Ћбломова, ЯвлЯетсЯ такою  типическою,  обработанною  личностию,
какой давно не представлЯла наша литература. ќта личность не выдаетсЯ  резко
вперед в романе г. ѓончарова только потому,  что  все  характеры  обработаны
одинаково полно, общий план строго обдуман, и все действующие лица  обращают
на себЯ внимание читателЯ настолько, насколько  это  нужно  длЯ  интереса  и
гармонической стройности целого.
     ’