        „митрий €ванович Џисарев. ‘тоЯчаЯ вода

----------------------------------------------------------------------------
     ‘очинениЯ в четырех томах. ’ом 1. ‘татьи и рецензии 1859-1862
     Њ., ѓосударственное издательство художественной литературы, 1955
     OCR Ѓычков Њ.Ќ.
----------------------------------------------------------------------------

                 (‘очинениЯ Ђ. ”. Џисемского. ’ом I. 1861)

        I 

     ѓоворЯ о сочинениЯх Џисемского, Я не  буду  решать  вопроса  о  степени
таланта автора и о художественном достоинстве его произведений; эти  вопросы
давно рассмотрены и решены. ‘тоит раскрыть любую повесть  или  драму,  любой
роман Џисемского, чтобы силою непосредственного чувства убедитьсЯ в том, что
выведенные в них личности - живые  люди,  выражающие  собою  в  полной  силе
особенности той почвы, на которой  они  родились  и  выросли.  ’олковать  на
нескольких страницах читателю то, что совершенно очевидно, значит понапрасну
тратить времЯ и труд; на этом основании Я постараюсь в моей статье  занЯтьсЯ
делом более интересным и, как мне кажетсЯ, более полезным. ‚место того чтобы
говорить о  Џисемском,  Я  буду  говорить  о  тех  сторонах  жизни,  которые
представлЯют нам некоторые из его произведений. - —тобы  не  растерЯтьсЯ  во
множестве разнообразных Явлений, Я ограничусь одною повестью Џисемского. ќта
повесть - "’юфЯк" - очень проста по завЯзке и при этой простоте так  глубоко
и сильно захватывает материалы из живой действительности, что  все  серые  и
грЯзные  стороны  нашей  жизни  и  нашего  общества   представлЯютсЯ   разом
воображению читателЯ. ќти стороны жизни стоит рассматривать и  изучать.  Ќад
ними задумываютсЯ и будут постоЯнно задумыватьсЯ люди с пытливым  умом  и  с
теплым сердцем; их не выкинешь из жизни и не заставишь самого себЯ забыть  о
их существовании. ѓнет, несправедливость, незаконные  посЯгательства  одних,
бесполезные  страданиЯ  других,  апатическое  равнодушие  третьих,  гонениЯ,
воздвигаемые обществом против самобытности отдельных личностей,  -  все  это
факты, которых вы не опровергнете фразой и к которым вы не останетесь равно-
душны, несмотрЯ ни на какое олимпийское спокойствие.  ќти  факты  заставлЯли
страдать наших отцов и дедов; эти же факты тЯготеют над  нами  и,  вероЯтно,
будут еще отравлЯть жизнь нашего потомства; все мы терпим  одну  участь,  но
между тем наши отношениЯ к тому, что заставлЯет  нас  страдать,  существенно
изменЯютсЯ; каждое новое поколение относитсЯ к своим бедствиЯм и  страданиЯм
проще, смелее и практичнее, чем относилось предыдущее  поколение.  ‚ероЯтно,
ни один образованный человек не будет теперь жаловатьсЯ на свою судьбу и  не
увидит наказаниЯ свыше в постигшей его неудаче; вероЯтно, ни одна порЯдочнаЯ
девушка не считает своею обЯзанностью в выборе мужа руководствоватьсЯ вкусом
дражайших родителей; наша личнаЯ свобода, конечно,  стеснЯетсЯ  общественным
мнением или, вернее, светским qu'en,  dira-t-on,  {—то  скажут  (франц.).  -
ђед.} но по крайней мере мы уже потерЯли веру в непреложность этих  светских
законов и руководствуемсЯ ими большею частью по силе  привычки,  потому  что
недостает сил и энергии  восстать  в  жизни  против  того,  что  наша  мысль
признала стеснительным и нелепым. ‚се мы - большие  прогрессисты  в  области
мысли; на словах мы доводим до геркулесовых столбов уважение наше к личности
человека;  в  жизни  нам  представлЯетсЯ,  конечно,  другаЯ  картина;   наши
“ильберфорсы и  ѓоварды  часто  ЯвлЯютсЯ  поборниками  произвольных  законов
этикета,  книжниками  и   фарисеЯми,   или   даже   просто   мандаринами   и
столоначальниками. Ќо этим  иногда  забавным,  а  часто  и  очень  печальным
противоречием между прогрессивным суждением и рутинным  поступком  смущатьсЯ
не следует; и то хорошо, что думать начинают по-человечески; вы не забудьте,
что эти человеческие мысли подхватывает на лету молодежь;  эта  молодежь  не
умеет двоить свое существо, не умеет хитрить сама с  собою  и  принимает  за
чистую монету те слова, которые вы  произносите  в  минуту  увлечениЯ  и  от
которых вы, может быть, завтра отречетесь вашими поступками.  ‡а  поколением
людей много говорЯщих выдвигаетсЯ незаметно поколение людей, делающих  дело.
Pia desideria {Ѓлагие пожеланиЯ (лат.). - ђед.} мало-помалу  перестают  быть
неуловимыми мечтами. ‚сЯкому поступку  предшествует  размышление;  отдельный
человек размышлЯет  в  продолжение  нескольких  минут  или  часов;  общество
находитсЯ в раздумье целыми десЯтилетиЯми, и это времЯ наружного бездействиЯ
было бы несправедливо считать потерЯнным. “мственнаЯ  зрелость  наших  отцов
идет нам на пользу, и хотЯ мы перерешаем по-своему  большую  часть  решенных
ими вопросов, но перерешаем-то мы их именно потому, что их решениЯ оказались
неудовлетворительными,  избавлЯЯ  нас,  таким  образом,  от  дорого  стоЯщих
заблуждений.

        II 

     Њного ли мы подвинулись вперед с, того времени, как написан "’юфЯк"?  ‘
тех пор прошло одиннадцать лет, {1} и много воды утекло. Ћткрылись поезды по
Њосковской  железной  дороге,  открылось  пароходство  по  ‚олге,   возникло
множество акционерных компаний, поЯвилось в свет и упало множество  журналов
и газет, взЯт  ‘евастополь,  заключен  Џарижский  мир,  поднЯт  крестьЯнский
вопрос, родились воскресные школы, поЯвились в университете женщины,  {2}  а
между тем, читаЯ повесть Џисемского, поневоле скажешь: знакомые все лица, да
и до такой степени знакомые, что всех их можно встретить в любой  губернской
зале дворЯнского собраниЯ, где так бесцветно, безжизненно  и  вЯло.  ‚  этих
углах уходит много свежих сил на бессмысленные попытки подладитьсЯ  под  тон
окружающей среды; многие  люди,  слабые  от  природы,  делаютсЯ  совершенною
дрЯнью оттого, что не умеют быть самими собою и ни в чем не могут отделитьсЯ
от общего хора, поющего с чужого голоса. ќтот  хор  следует  моде  в  образе
мыслей, в политических убеждениЯх, в семейной жизни, начинаЯ  от  устройства
столовой и кончаЯ воспитанием детей. ’аким образом  плывут  по  течению  два
разрЯда людей. Ћдни пронюхивают, откуда дует ветер, и, соображаЯсь с  своими
личными  выгодами,  расставлЯют  свои  паруса  и  менЯют  убеждениЯ.  „ругие
совершенно бескорыстно, как зеркало, отражают в себе то, что  проходит  мимо
них, только потому,  что  в  них  нет  решительно  ничего  своего.  €х  дело
сочувствовать,  восторгатьсЯ  или  негодовать,  аплодировать   или   шикать,
либеральничать  или  подличать,  смотрЯ  по  тому,  что   делаетсЯ   кругом.
Љто-нибудь  крикнет  в  толпе,  десЯть  голосов  подхватЯт,  еще   не   знаЯ
хорошенько,  к   чему   клонитсЯ   дело;   возглас,   поддержанный   десЯтью
бескорыстными клакерами, превращаетсЯ уже в крик и получает уже авторитет  и
обЯзательную силу. Chaque sot trouve un  plus  sot  qui  l'adinire;  {Љаждый
глупец находит еще более глупого, который им восхищаетсЯ (франц.).  -  ђед.}
комок  снега,  сорвавшийсЯ  с  верхушки  горы,  катитсЯ  вниз  и  растет  от
прилипающих к нему снежинок; он превращаетсЯ в безобразную  лавину  и  давит
своим нелепым падением все, что попадаетсЯ на  пути:  дома,  деревьЯ,  скот,
люди, все поглощаетсЯ и гибнет. ‘просите у лавины: к чему она  это  сделала?
‚ы не  получите  от  нее  ответа,  и  точно  так  же  не  узнаете  от  толпы
побудительной причины ее слов и поступков, от которых, может быть,  страдает
ваше доброе имЯ и душевное спокойствие. „а, можно  сказать  решительно,  что
лучше ошибатьсЯ по собственному убеждению, нежели  повторЯть  истину  только
потому, что ее твердит большинство. Љто ошибаетсЯ, тот  может  сознать  свою
ошибку,  того  можно  убедить,  в  том  можно  встретить  сопротивление  или
действительное сочувствие. Ќо что же вы сделаете с человеком, у которого нет
личности, на которого нельзЯ ни понадеЯтьсЯ,  ни  рассердитьсЯ,  потому  что
причина его действий, слов и движений лежит в окружающем мире, а  не  в  нем
самом? —то вы  сделаете  с  этими  вечными  детьми,  длЯ  которых  последнее
произнесенное слово служит законом и  длЯ  которых  против  бессознательного
крика большинства нет апеллЯции?  -  Ѓезличность,  безгласность,  умственнаЯ
лень и вследствие этого умственное бессилие - вот болезни, которыми страдает
наше общество, наша критика; вот что часто мешает развитию молодого ума, вот
что заставлЯет людей сильных, ставших выше этого мещанского уровнЯ, страдать
и  задыхатьсЯ  в  тЯжелой  атмосфере  рутинных  понЯтий,  готовых   фраз   и
бессознательных поступков.

        III 

     ‘емейнаЯ  драма,  составлЯющаЯ  сущность  повести  Џисемского  "’юфЯк",
разыгрываетсЯ именно в той душной атмосфере, в  которой  старые  и  молодые,
мужчины и женщины с утра до вечера играют в гости, сплетничают друг на друга
и занимаютсЯ картами, как существенно важным делом. ’ри молодые личности, не
обиженные природою, измучиваютсЯ, вЯнут и погибают в этой атмосфере. ‚  этих
личностЯх нет ничего особенного ни в дурную, ни в хорошую сторону; они -  не
гении и не уроды; одаренные достаточною долею ума  и  практического  смысла,
они могли бы прожить себе в свое удовольствие, вырастить с полдюжины детей и
умереть  спокойно,  оставив  по  себе  приЯтное   воспоминание   в   сердцах
признательного потомства, т. е. своих детей и внучат. ‚ыходит совсем не  то,
чего следовало ожидать. Ћдин из трех - Џавел Ѓешметев - спиваетсЯ с кругу  и
умирает в молодых летах. „ругаЯ - жена  Ѓешметева  -  проводит  молодость  в
грубых семейных сценах и остаетсЯ вдовою тогда,  когда  уже  не  знает,  что
делать с своею свободою; третьЯ - сестра Ѓешметева -  посвЯщает  жизнь  свою
служению  обЯзанности,  живет   длЯ   своих   детей,   терпит   дурака-мужа,
полу-Ќоздрева,  полу-Њанилова,  и  медленно  хилеет,  потому  что  с   одною
обЯзанностью не проживешь жизни.
     € это жизнь!.. ‘тоит ли заботитьсЯ  о  своем  пропитании,  поддерживать
свое здоровье, беречьсЯ простуды только длЯ того,  чтобы  видеть,  как  день
сменЯетсЯ ночью, как чередуютсЯ времена года, как  подрастают  одни  люди  и
стареютсЯ  другие?  …сли  жизнь  не   дает   ни   живого   наслаждениЯ,   ни
занимательного труда, то зачем же жить?  зачем  пользоватьсЯ  самосознанием,
когда сам не находишь длЯ него  цели  и  приложениЯ?  ‘транно!  ќтот  вопрос
представлЯетсЯ сам собою, как только взглЯнешь на себЯ,  как  только  отдашь
себе отчет в своем прошедшем, в настоЯщем и в предполагаемом будущем;  между
тем из десЯти знакомых вам личностей врЯд ли одна будет в состоЯнии отвечать
на этот вопрос удовлетворительно, врЯд ли одна сумеет представить причины  и
оправданиЯ своего бытиЯ; сказать проще, редкий  человек  окажетсЯ  довольным
своею судьбою, и между тем из этих недовольных  редкий  стараетсЯ  выйти  из
своего положениЯ и устроить свою жизнь так, как бы ему самому  хотелось.  Њы
опутаны разными свЯзЯми и отношениЯми, мы стеснены разными соображениЯми, не
имеющими ничего общего с нашею свободною волею, но стеснены не фактически, а
нравственно; над нами в большей части случаев тЯготеет не материальнаЯ сила,
a scrupule de conscience, {Ѓеспокойство совести (франц.). - ђед.} и  мы  так
робки  и  слабы,  что  не  можем  сбросить  с  себЯ  даже  этого  ничтожного
ограничениЯ. Ѓезличность, безгласность, инерциЯ - куда ни поглЯдишь - так  и
лезут в глаза; эти  свойства  в  большей  части  случаев  составлЯют  основу
ненормального положениЯ, начинаЯ  от  чисто  комического  и  кончаЯ  страшно
трагическим. ‚озьмите, с одной стороны, "†енитьбу" ѓоголЯ,  где  безличность
воплощена в надворном  советнике  Џодколесине,  с  другой  стороны,  "’юфЯк"
Џисемского, где вы видите вынужденную безгласность со стороны ћлии Љураевой,
которую отец насильно выдает замуж за Ѓешметева. ‚ первом случае вы от  души
смеетесь, и если дадите себе труд  вглЯдетьсЯ  в  личность  Џодколесина,  то
просто назовете его колпаком, как не раз величает  его  услужливый  приЯтель
Љочкарев. ‚о втором случае вам будет не до смеху;  искреннее  негодование  и
глубокое сочувствие к оскорблЯемой личности заговорит в  вашей  душе  тогда,
когда вы прочтете, например, такого рода сцену: ћлиЯ, проплакав  целый  день
после помолвки, к вечеру слегла в постель с сильною головною болью. Ћтец ее,
проездив целый день с  Ѓешметевым  за  разными  покупками,  приводит  его  в
спальню своей дочери, показываЯ  вид,  что  доставлЯет  ей  этим  величайшее
удовольствие. Ќо этим еще не кончаетсЯ дело.

     - Ђ что, голова болит? - ‘прашивает он у дочери.
     - Ѓолит, папа.
     - •очешь, Я тебе лекарство скажу?
     - ‘кажите.
     - Џоцелуй жениха. ‘ейчас пройдет; не так ли, Џавел ‚асильевич?  "-  —то
это, нэпа? - сказала ћлиЯ. Џавел покраснел.
     - Ќепременно пройдет. Ќуте-ка, Џавел ‚асильевич, лечите невесту смелей.
     Ћн взЯл Џавла за руку и поднЯл со стула.
     - Џоцелуй, ћлиЯ: с женихом-то и надобно целоватьсЯ.
     Џавел дрожал всем телом, да, кажетсЯ, и  ћлии  не  слишком  было  легко
исполнить приказание папеньки.  Ћна  нехотЯ  приподнЯла  голову,  поцеловала
жениха, а потом сейчас же  опустилась  на  подушку  и,  кажетсЯ,  потихоньку
отерла губы платком, но Џавел ничего этого не видал.

     •ороши все актеры этой грЯзной сцены! •орош отец,  торгующий  поцелуЯми
своей дочери и распорЯжающийсЯ ее телом,  как  своею  собственностию;  хорош
тюфЯк-жених, целующий свою невесту по мановению папеньки; да, коли  говорить
правду, хороша и та девушка, котораЯ  не  смеет  выйти  из-под  родительской
власти, несмотрЯ на то, что эта власть наталкивает ее на такие  гадости,  от
которых  возмущаетсЯ  ее  физическаЯ  и  нравственнаЯ   природа.   Ќевольное
презрение к рабской безгласности продаваемой девушки сменитсЯ в  вашей  душе
состраданием и сочувствием к оскорблЯемой личности  только  потому,  что  вы
видите весь механизм домашнего гнета, тЯготеющего над несчастною жертвою, вы
слышите строгое приказание в словах ‚ладимира Ђндреича: "Џоцелуй, ћлиЯ",  вы
понимаете, что после ухода  жениха  может  начатьсЯ  такаЯ  семейнаЯ  сцена,
которой грЯзные подробности не будут даже прикрыты флером внешнего приличиЯ;
‚ладимир Ђндреич зачнет делать внушениЯ, потом бранитьсЯ  и  кричать,  потом
никто  не  поручитсЯ  нам  за  то,  что  он  не  прибьет  или   не   высечет
непочтительную дочь. ‚се это будет происходить в тесном семейном кругу,  без
посторонних свидетелей; все это будет тщательно скрыто от ближайших соседей,
насколько можно скрыть семейную тайну в губернском  городе,  где  все  слуги
знакомы между собою и где все господа имеют обыкновение выспрашивать у своих
лакеев подробности скандальной хроники; все  это,  повторю,  совершитсЯ  без
официальной огласки, но побои останутсЯ побоЯми и не  сделаютсЯ  приЯтнее  и
сноснее  оттого,  что  их  не  станут  считать  посторонние  зрители.   ћлиЯ
систематически развращена холопским воспитанием; она забита приемами военной
дисциплины, примененными к  патриархальному  быту  русского  семейства;  она
боитсЯ папеньки даже после своего замужества; она в отношении к нему на  всю
жизнь остаетсЯ девчонкою, и потому от нее нельзЯ  многого  требовать.  —тобы
боротьсЯ с семейным деспотизмом, неразборчивым в  средствах,  надо  обладать
значительною силою  характера.  ‘ила  характера  развиваетсЯ  на  свободе  и
глохнет под внешним гнетом. ћлиЯ не виновата в том, что она сделалась дрЯнью
под ферулою своего нежного родителЯ, но в ту минуту, когда мы ее видим,  она
ЯвлЯетсЯ уже вполне дрЯнью,  женщиною,  от  которой  невозможно  ожидать  ни
благородного порыва чувства, ни живого проблеска  мысли.  ќто  -  губернскаЯ
барышнЯ в полном смысле этого слова. “м  ее  не  занЯт  никакими  серьезными
интересами и скользит по поверхности окружающих Явлений,  не  вглЯдываЯсь  в
них  и  не  отдаваЯ  себе  отчета  в  собственных  своих  впечатлениЯх.  Ћна
нарЯжаетсЯ,  выезжает,   выслушивает   любезности,   поддерживает   салонные
разговоры, шепчетсЯ с своими подругами, читает попадающиесЯ под руку романы,
ездит с визитами и возвращаетсЯ домой, ложитсЯ спать и встает, словом, живет
со днЯ на день, ни  разу  не  спросив  себЯ  о  том,  есть  ли  в  ее  жизни
какой-нибудь смысл,  хорошо  ли  ей  живетсЯ  на  свете  и  нельзЯ  ли  жить
как-нибудь полнее и разумнее. Ћна  умеет  мечтать  о  будущем,  о  том,  что
"выйдет  за  какого-нибудь  гвардейского  офицера,  который  увезет   ее   в
Џетербург, и она будет гулЯть с ним но Ќевскому проспекту, блистать в высшем
свете, будет представлена ко двору, сделаетсЯ статс-дамой".
     —его, чего  нет  в  этих  мечтах!  ѓвардейские  эполеты  мужа,  Ќевский
проспект, высший свет и, наконец, двор, как конечнаЯ цель  всех  стремлений!
•арактер этих мечтаний находитсЯ в строгой гармонии с характером того образа
жизни, который ведет ћлиЯ в родительском доме. ‚се  наслаждениЯ,  о  которых
она  мечтает,  оказываютсЯ  наслаждениЯми  чисто  внешними  и,  кроме  того,
совершенно условными и искусственными. ЊечтаЯ об этих наслаждениЯх,  девушка
мечтает не от своего лица, а от лица того кружка,  в  котором  она  выросла.
Џочему приЯтнее выйти замуж за  гвардейского  офицера,  чем  за  губернского
чиновника? Џочему приЯтнее блистать в высшем свете,  чем  в  среднем  кругу?
Ќеужели эстетическое чувство удовлетворЯетсЯ созерцанием  красных  отворотов
гвардейского мундира или бриллиантовых фермуаров, надетых на  дамах  высшего
света? Ќеужели звание гвардейского офицера или великосветской дамы достаетсЯ
только людЯм, отличающимсЯ замечательным умом, нежностью чувства  и  высоким
образованием? Ќеужели всЯкий гвардейский офицер способен быть хорошим мужем,
а всЯкаЯ великосветскаЯ дама - приЯтною собеседницею? Љак ни была ћлиЯ  мало
развита, а мне кажетсЯ, в у ней хватило бы  здравого  смысла  на  то,  чтобы
найти подобные вопросы совершенно бессмысленными.  ‘тало  быть,  что  же  ее
привлекало? —то вызывало в голове ее  эти  заветные  мечты?  џсно,  что  она
мечтает именно так только потому, что точно так же мечтают ее  подруги.  ‚се
говорЯт, что блистать в высшем свете весело; как же не поверить всем? Љак не
положитьсЯ на общий говор, когда нет  ни  собственного  суждениЯ,  ни  Ясных
собственных желаний? ЊечтаЯ с чужого голоса, ћлиЯ  точно  так  же  с  чужого
голоса ведет свою действительную жизнь,  вышедши  замуж  за  Ѓешметева.  Ћна
выезжает и нарЯжаетсЯ и кроме этого ничего не делает. „а что же  ей  делать?
Љогда она жила в родительском доме,  ей  иногда  приходилось  отказатьсЯ  от
какого-нибудь предполагаемого выезда собственно потому, что этот  выезд  мог
нарушить финансовые или дипломатические соображениЯ главы  семейства.  Ћчень
понЯтно, что в подобных случаЯх ћлиЯ мечтала о замужестве, как о вожделенной
минуте освобождениЯ. Ѓыло бы странно, если бы она  не  воспользовалась  этою
минутою.  „ействительность  разбила  большую  часть  ее  воздушных   замков.
Џетербург, гвардейские эполеты и высший свет оказались миражем. Ќадо же было
хоть чем-нибудь вознаградить себЯ; надо было пожить в свое удовольствие хоть
в тех узеньких и бедненьких пределах, которые очертила вокруг нее судьба.  Ђ
как жить в свое удовольствие? ‚едь это,  волЯ  ваша,  вопрос  очень  важный.
Ќемногие в состоЯнии решить его  совершенно  Ясно  и  удовлетворительно  длЯ
самих себЯ, а кто на это способен, тот почти  наверное  устроит  себе  †изнь
по-своему и не будет ни в каком случае  несчастным.  ћлиЯ  не  могла  решить
этого вопроса удовлетворительно; ей недоставало длЯ этого двух вещей: знаниЯ
жизни вообще и знаниЯ своей собственной личности; она не знала,  чего  можно
требовать от жизни,  и  не  знала,  чего  требует  именно  она.  ‚  подобном
затруднительной положении  надо  было  поневоле  пойти  торною  дорогою,  по
которой раньше ее шли сотни губернских барышень, сделавшихсЯ дамами по  воле
заботливых родителей.  „винувшись  вперед  по  этому  пути,  ћлиЯ  не  могла
остановитьсЯ; пустаЯ жизнь отнимает силы даже  подумать  о  серьезном  деле;
если бы ћлиЯ  даже  подозревала  существование  и  возможность  какой-нибудь
другой жизни, она не пожелала бы ее  выбрать;  если  бы  даже  она  пожелала
этого, у ней не хватило бы энергии на то, чтобы осуществить это желание;  ни
в себе самой, ни вокруг себЯ она не нашла бы поддержки, и только  бессильное
отрицание и инстинктивное недовольство своим настоЯщим  положением  были  бы
результатом этих желаний. ‚прочем,  бессознательное  недовольство,  скука  и
пресыщение неминуемо выпали бы на долю ћлии, если бы ей никто не мешал  идти
по той дороге, на которую навело ее  влиЯние  общества.  ћлиЯ,  наверно  бы,
соскучилась от выездов и нарЯдов, если бы  никто  не  мешал  ей  выезжать  и
рЯдитьсЯ. Ќо жизнь ее изменилась под влиЯнием двух обстоЯтельств:  разлад  с
мужем и зародившаЯсЯ в  ее  душе  любовь  к  постороннему  мужчине  поневоле
отвлекли ее внимание от выездов и нарЯдов; пришлось отстаивать свою  свободу
от пассивной оппозиции тюфЯка-Ѓешметева; пришлось ежеминутно жить с  образом
любимого человека, и внешние удовольствиЯ губернской светской жизни потерЯли
половину своей практической важности и большую часть своей прелести;  дрЯзги
жизни воплотились в личности докучливого мужа, поэзиЯ жизни,  которой  почти
не  подозревала  ћлиЯ,  сказалась  сама  собою  в  восторженном   поклонении
красивому, идеализованному образу Ѓахтиарова. ћлиЯ в  первый  раз  перестала
быть куклою и почувствовала себЯ женщиною,  существом  любЯщим  и  требующим
сочувствиЯ. „урно ли, хорошо ли она пристроила свое чувство - это уже совсем
другой вопрос. ѓлавное дело в том, что она любила;  одним  этим  фактом  она
становилась неизмеримо выше той ћлии, котораЯ мечтала о гвардейском  офицере
и о Ќевском проспекте. ‹юбЯ красивую фигуру,  она  выражала  свою  личность,
жила  своею  жизнью,  своими  глазами  принимала  и  своим  умом  обсуживала
впечатлениЯ.  Ћна  ошибалась,  но  ошибалась,   как   свойственно   человеку
ошибатьсЯ; она  по  крайней  мере  переставала  быть  обезьЯною  или  глупым
ребенком, требующим себе зажженной папироски единственно потому, что  вокруг
него  курЯт  взрослые.  ‚  любви   ћлии   к   Ѓахтиарову   есть   недостаток
разборчивости, есть неумение  вглЯдыватьсЯ  в  людей  и  отличать  сусальное
золото от настоЯщего, но этому чувству нельзЯ отказать  в  некоторой  высоте
нравственных требований. ћлиЯ не умеет распознать настоЯщего Ѓахтиарова,  но
тот Ѓахтиаров, которого она любит, т. е. то воображаемое лицо,  которое  она
ставит на место действительно существующего,  вовсе  не  дурной  и  даже  не
дюжинный человек. Љак только Ѓахтиаров оказываетсЯ подлецом, так он погибает
в глазах ћлии; женщина поумнее и неопытнее ћлии разобрала  бы  своего  героЯ
раньше - об этом спору нет; но дело в том, что умственнаЯ неразвитость ћлии,
а не нравственнаЯ испорченность ее, была причиною ее увлечениЯ.  Ћна  любила
хорошую и красивую личность и только не видела того,  что  эта  личность  не
имеет ничего общего с настоЯщим Ѓахтиаровым. Љто еще не жил, тот и не  умеет
жить; кто никогда не  мыслил  и  не  наблюдал,  тот  не  может  распознавать
характеры окружающих людей. ћлиЯ не виновата  в  своей  ошибке.  Љак  жертва
своего воспитаниЯ и своего общества, она может возбудить к себе сострадание;
горести и радости ее внутреннего мира так мелки и ничтожны, что  им  мудрено
сочувствовать; рассматриваЯ их,  придетсЯ  только  пожалеть  о  человеческой
личности, тратЯщей нравственные силы на пустые и бессвЯзные тревоги. ‘ловом,
ћлиЯ - личность очень обыкновеннаЯ по врожденным  способностЯм,  испорченнаЯ
безобразною  домашнею  дисциплиною  и  постепенно  мельчающаЯ  под  влиЯнием
нелепых условий семейной и общественной жизни. ‹ичность  ее  очень  неизЯщна
именно потому, что в  большей  части  случаев  она  сливаетсЯ  с  окружающим
обществом, боитсЯ от него отшатнутьсЯ, по  рукам  и  по  ногам  свЯзана  его
предрассудками и разделЯет почти все его  вкусы  и  наклонности.  Ћна  почти
нигде не составлЯет исключениЯ ни  в  худшую,  ни  в  лучшую  сторону.  ‹юбЯ
Ѓахтиарова, она порой увлекаетсЯ и делает неосторожный поступок; эти  минуты
увлечениЯ  выражают  собою  лучшие,  живые  стороны  ее  характера;  но,   к
сожалению, она увлекаетсЯ дрЯнным человеком, и недостойнаЯ личность ее героЯ
бросает грЯзную тень на чистоту ее порывов. Љ тому  же  эти  порывы  слишком
слабы; она делает неосторожный шаг и  оглЯдываетсЯ  по  сторонам,  прЯчетсЯ,
боитсЯ и папеньки и мужа. Ќа ее  месте  женщина,  способнаЯ  сильно  любить,
увлеклась бы за пределы всЯкого  приличиЯ  и  наделала  бы  множество  Ярких
глупостей. Ќа ее месте женщина с твердым и честным характером  не  стала  бы
прЯтатьсЯ и гордо пошла бы навстречу домашним сценам и общественному  стыду.
Ќо ћлиЯ не из тех; ей хочетсЯ служить и богу и мамону, и вследствие этого из
нее выходит ни то ни се, ни богу свеча ни черту кочерга, как выражаетсЯ наше
простонародье.

        IV 

     Ђ что за человек муж ћлии? - “чилсЯ  он  в  университете  и  мечтает  о
магистерском экзамене. ‚ нем есть сходство с Ћбломовым, и самое существенное
различие  между  этими  двумЯ  личностЯми  заключаетсЯ  в  различии   манеры
ѓончарова и Џисемского. ѓончаров щадит и любит  своего  героЯ,  а  Џисемский
безжалостно продергивает свое создание где только можно, и продергивает  его
без злобной раздражительности, спокойно, холодно и почти  весело.  Џри  всей
своей объективности  ѓончаров  может  быть  назван  лириком  в  сравнении  с
Џисемским. ѓончаров сочувствует отдельным  личностЯм  своих  произведений  и
отдельным поступкам  своих  героев;  иное  он  осуждает,  иное  объЯснЯет  и
оправдывает; критик часто уравновешивает в нем художника.  Ќичего  подобного
не встретите вы у Џисемского; его воззрений и отношений к идеалу вы нигде не
встретите, они даже и не просвечивают нигде. Ћн никому не сочувствует, никем
и ничем не увлекаетсЯ, ни от чего  не  приходит  в  негодование,  никого  не
осуждает и не оправдывает. ѓрЯзь жизни остаетсЯ грЯзью;  сырой  факт  так  и
бьет в глаза; берите его как он есть, осмысливайте, осуждайте,  оправдывайте
- это ваше дело; голос автора не поддержит вас в вашем критическом  процессе
и не заспорит с вами. - Ѓешметев и Ћбломов похожи друг на друга тем, что оба
зависЯт от окружающей обстановки, несмотрЯ на  то,  что  стоЯт  выше  ее  по
умственному развитию. Ћтсутствие  активной  инициативы,  отсутствие  твердой
оппозиции, шаткость и слабость - вот основные черты их  характера.  Ѓешметев
так же слаб, как Ћбломов, и притом нисколько не ленив; он  был  бы  способен
двигатьсЯ вперед, если бы кто-нибудь вел его за собою или толкал его  сзади;
общество, в которое он попадает, употреблЯет все усилиЯ, чтобы  задержать  и
отодвинуть его назад; он страдает от  этого,  но  подаетсЯ  и  опускаетсЯ  с
ужасающею быстротою. Ќеопытный в житейских делах, он позволЯет  женить  себЯ
через сваху и не понимает того, что невеста его  терпеть  не  может,  а  что
родители смотрЯт на него как на владельца пЯтидесЯти  незаложенных  душ.  Ќе
умеЯ ни отразить нападок крикливой родни своей, ни отмалчиватьсЯ от них, он,
по их настоЯнию, отказываетсЯ от  предположенной  ученой  карьеры,  отлагает
попечение  о  магистерском  экзамене  и   превращаетсЯ   в   столоначальника
губернского присутственного места. Њечты о взаимной любви сменились  нелепою
женитьбою; мечты о разумной деЯтельности уснули под  вицмундиром  чиновника,
не отказывающегосЯ от безгрешных доходов.  Џисемский  не  говорит  ничего  о
доходах, но надо думать, что было не без того, потому что у Ѓешметева уже не
было денег тогда, когда он поступил на службу; надо было чем-нибудь жить,  и
место  столоначальника  досталось  Ѓешметеву   по   рекомендации   ‚ладимира
Ђндреевича Љураева, которого практические воззрениЯ мы уже видели, говорЯ  о
воспитании и замужестве ћлии. „алее падение Ѓешметева идет еще скорее; когда
человек сбилсЯ с настоЯщей дороги,  тогда  всЯкое  случайное  обстоЯтельство
путает и портит его. Ќет настоЯщей деЯтельности, нет желанного наслаждениЯ -
так что аде делать? Ќадо проживать жизнь, убивать времЯ,  забивать  в  самом
себе лучшие потребности своей природы, лучшие  результаты  своего  развитиЯ;
чтобы не страдать, надо опошливатьсЯ, тупеть и черстветь. ‚се это  случилось
бы с Ѓешметевым; он отрастил бы брюшко, стал бы мечтать о  счастье  получить
крестик и об удовольствии составить вечерком преферансик,  начал  бы  нюхать
табак, получил бы лысину и репутацию исполнительного чиновника  и,  наконец,
умер бы, оставив своим детЯм состоЯние, исправленное и дополненное. ‚се  это
произошло бы тогда, когда бы жизнь  потекла  спокойно,  когда  бы  мечты  не
разбивались насильственно, а просто медленно  рассеЯлись  бы,  как  утренний
туман. …сли бы ћлиЯ ‚ладимировна Ѓешметева постепенно выказалась в настоЯщем
своем свете, тогда ее ослепленный муж помирилсЯ бы  с  своим  разочарованием
так же тихо, как он помирилсЯ с бюрократическою  деЯтельностью.  Ќо  толчок,
полученный Ѓешметевым со стороны его семейной жизни, был так резок и  силен,
что ему только и оставалось или вдруг выпрыгнуть на прежнюю дорогу и утешить
себЯ разумною деЯтельностью, или головою вперед броситьсЯ  в  омут  грЯзи  и
гадости, запить и с горЯ  ухнуть  остаток  физических  и  нравственных  сил.
‚ообразите себе, что человек любит свою жену и надеетсЯ, что она его  оценит
и полюбит в свою очередь. Ћн работает над ее нравственным возвышением  и  не
отчаиваетсЯ от видимой неудачи своих первых попыток; вдруг он замечает,  что
она не только любит другого, но даже вешаетсЯ этому другому на шею и  заодно
с этим другим дурачит его, любЯщего мужа  и  усердного  наставника.  —истаЯ,
непорочнаЯ, неопытнаЯ девочка  вдруг  превращаетсЯ  в  его  глазах  в  очень
опытную, очень хитрую и совершенно испорченную женщину, котораЯ  проведет  и
выведет полдюжины  наставников  и  надзирателей,  подобных  ему,  Ѓешметеву.
‘делав подобное открытие, человек твердый и решительный, вероЯтно, плюнул бы
на все это, разорвал бы всЯкую свЯзь с своим прошедшим,  понЯл  бы  то,  что
умный мужчина  может  быть  счастлив  собственными  силами,  и  поступил  бы
сообразно с этими  размышлениЯми.  Ѓудь  он  в  положении  Ѓешметева,  такой
человек вышел бы в  отставку,  поехал  бы  в  Њоскву,  занЯлсЯ  бы  серьезно
магистерским экзаменом и в освежающем  труде  мысли  нашел  бы  себе  полное
утешение,  достойное  развитого  человека.  ‚прочем,  надо  сказать  правду,
несчастье, поразившее Ѓешметева, до такой степени важно, что и покрепче  его
люди могут над  ним  позадуматьсЯ.  ‹аврецкий  -  не  чета  Ѓешметеву,  а  и
‹аврецкий, узнавши об измене ‚арвары Џавловны, считает себЯ очень несчастным
человеком. ЃольшаЯ  часть  людей  умеют  еще  кое-как  перенести  холодность
любимой женщины, но не переносЯт того, что они называют ее неверностью.  Ђкт
неверности сваливает любимое существо с высокого и роскошного  пьедестала  в
грЯзную лужу; как ни широки эмансипационные стремлениЯ нашей эпохи, а до сих
пор большаЯ часть развитых мужчин нечувствительно длЯ самих себЯ смотрит  на
женщину как на движимую собственность или как на часть  своего  тела.  Љогда
женщина, уступаЯ силе чувства, начинает располагать собою  как  свободною  и
полноправною личностью, тогда  вдруг  забываютсЯ  все  широкие  теории;  тот
мужчина, который по своему общественному положению стоит к  этой  женщине  в
отношениЯх друга и защитника, вдруг выступает на сцену судьею и палачом;  он
призывает на нее  громы  общественного  мнениЯ,  он  отступаетсЯ  от  нее  с
добродетельным отвращением, и общество, конечно,  с  величайшею  готовностью
начинает кидать грЯзью в оставленную и обиженную личность. Џри более  грубых
нравах мужчина преследует женщину более чувствительным оружием,  начинаЯ  от
грЯзных намеков и кончаЯ побоЯми. Ѓешметев, при своем полном незнании  жизни
и при полном отсутствии настоЯщего, гуманного развитиЯ, никогда не  думал  о
правах женщины и об отношениЯх ее к  мужчине;  он  только  мечтал,  лежа  на
диване, о наслаждениЯх взаимной любви; мечтам этим не пришлось осуществитьсЯ
- и Ѓешметев просто озлилсЯ на жизнь и на женщину, не спрашиваЯ у себЯ, прав
ли он в своем озлоблении и имеют ли  какое-нибудь  разумное  оправдание  его
мечты о любовном  счастий?  …сли  посмотреть  глазами  самого  Ѓешметева  на
неприЯтности его семейного быта,  тогда  можно  оправдать  все  глупости,  к
которым его приводЯт житейские испытаниЯ; но  если  посмотреть  на  дело  со
стороны,  то  увидим,  что  все  несчастьЯ  эти  составлЯют  естественное  и
неизбежное следствие поведениЯ самого  героЯ.  Њолодой  человек  женитсЯ  на
девушке почти насильно и почти зажмурив глаза;  он  видит,  что  она  хороша
собою, и правильные линии ее лица  мешают  ему  видеть  всю  уродливость  их
взаимных отношений; любит ли его будущаЯ жена, уважает ли его,  сходЯтсЯ  ли
они между собою в понЯтиЯх и склонностЯх, об этом он забывает справитьсЯ; он
женитсЯ и  после  свадьбы  начинает  требовать  семейного  счастиЯ.  Ќелепые
требованиЯ! —еловек сам положил руку  на  раскаленное  железо  и  удивлЯетсЯ
тому, что ему больно, и сердитсЯ на несчастную плиту, котораЯ жжет  его  без
всЯкого злого умысла, вследствие вечных законов природы. Ђ между  тем,  будь
вы на месте этого человека, и вы положили бы руку на раскаленную плиту; ведь
хватаютсЯ же дети за горЯчие жаровни, потому что  им  нравитсЯ  их  странный
блеск и Яркий цвет. „ело вот в чем: характер отдельного человека развиваетсЯ
под влиЯнием окружающей  среды  и  обстоЯтельств  жизни;  в  человеке  может
воспитатьсЯ преступник или эксцентрик гораздо прежде того времени, когда  он
будет в состоЯнии делать действительные глупости и фактические преступлениЯ.
‘кажите же, кто в  подобном  случае  более  виноват:  тот  ли  материал,  из
которого выкраиваетсЯ  та  или  другаЯ  фигура,  или  та  рука,  котораЯ  ее
выкраивает? ђука эта большею частью действует  бессознательно;  ее  называют
случаем, судьбою, силою обстоЯтельств, влиЯнием  обстановки;  последние  два
термина представлЯют некоторый смысл, между тем как  первые  два  отличаютсЯ
крайнею мистическою неопределенностью. ‘валиваЯ вину на силу  обстоЯтельств,
на влиЯние обстановки, мы снимаем ответственность с известного лица, но  тем
прЯмее и строже относимсЯ к той идее,  котораЯ  лежит  в  основе  известного
общества, к тем условиЯм  быта,  к  тем  житейским  отношениЯм,  от  которых
неделимому 3 трудно  отрешитьсЯ  и  которые  с  самой  колыбели  тЯготеют  в
известном направлении над его мыслью и деЯтельностью. ‚глЯдитесь в личности,
действующие в  повести  Џисемского,  -  вы  увидите,  что,  осуждаЯ  их,  вы
собственно осуждаете их общество; все они виноваты  только  в  том,  что  не
настолько сильны, чтобы проложить свою оригинальную дорогу; они  идут  туда,
куда идут все; им  это  тЯжело,  а  между  тем  они  не  могут  и  не  умеют
протестовать против того, что заставлЯет их страдать. ‚ам их  жалко,  потому
что они страдают, но страданиЯ  эти  составлЯют  естественные  следствиЯ  их
собственных глупостей; к этим глупостЯм их влечет  то  направление,  которое
сообщает им общество. ‘очувствовать тому, что нам кажетсЯ глупостью,  мы  не
можем. Ќам остаетсЯ только жалеть  о  жертвах  уродливого  порЯдка  вещей  и
проклинать существующие уродливости. ’ем и замечательна повесть  Џисемского,
что она рисует нам не исключительные личности, стоЯщие выше уровнЯ массы,  а
дюжинных  людей,  копошащихсЯ  в  грЯзи,  замаранных  с   ног   до   головы,
задыхающихсЯ в смрадной атмосфере и не умеющих найти выхода на  свет.  —тобы
действительно оценить всю грЯзь нашей вседневной жизни, надо  посмотреть  на
то, как она действует на слабых людей; только тогда мы в полной мере  поймем
ее отравлЯющее влиЯние; сильный человек легко выкарабкаетсЯ из нее; но людей
слабых или  неокрепших  она  душит  и  мертвит.  —итаЯ  "„ворЯнское  гнездо"
’ургенева, мы  забываем  почву,  выражающуюсЯ  в  личностЯх  Џаншина,  Њарьи
„митриевны и т. д., и следим за самостоЯтельным развитием честных  личностей
‹изы и ‹аврецкого; читаЯ повести Џисемского, вы никогда,  ни  на  минуту  не
позабудете, где происходит действие; почва постоЯнно будет напоминать о себе
крепким  запахом,  русским  духом,  от  которого  не  знают  куда   деватьсЯ
действующие лица, от которого порой и читателю становитсЯ тЯжело на душе.

        V 

     ’рудно себе представить более Яркую  и  сжатую  картину  грЯзной  жизни
губернского города, чем та, которую нарисовал Џисемский в повести "’юфЯк". €
это не карикатура, даже  не  сатира.  ЉаждаЯ  отдельнаЯ  фигура  так  твердо
убеждена в полной  правоте  своих  притЯзаний,  в  полной  законности  своих
действий, что она живет мимо воли автора и что вам кажетсЯ, будто иначе  она
и не может жить. ќто правда; иначе не может  она  жить;  машина  заведена  в
известном направлении и пойдет себе  своим  порЯдком,  пока  не  размотаетсЯ
пружина, или не изотрутсЯ колеса, или же пока не замеченное,  но  постепенно
увеличивающеесЯ   внутреннее   расстройство   не   остановит   разом   всего
развихлЯвшегосЯ механизма.  ‘емейный  деспотизм  развращает  младших  членов
семейств и готовит, из них будущих деспотов, которых рука будет тЯготеть над
будущими подчиненными личностЯми так же тЯжело, как тЯготели над ними самими
руки отцов и матерей. ’а молодаЯ девушка, котораЯ  сегоднЯ  возбуждала  ваше
участие, как несчастнаЯ  жертва,  задыхавшаЯсЯ  от  сдержанных  рыданий  при
помолвке с немилым человеком,  через  несколько  недель  ЯвитсЯ  перед  вами
молодою барынею, держащею в ежовых рукавицах свою прислугу,  терзающею  мужа
капризами и истериками и тратЯщею с  возмутительным  цинизмом  его  трудовые
копейки на украшение своей особы.  Ќесчастный  муж,  которого  вы  пожалеете
теперь как мученика, ЯвитсЯ скоро домашним тираном и будет с систематическою
жестокостью отравлЯть существование той самой женщины, на которую он в былое
времЯ чуть-чуть не молилсЯ. ‹юбЯщаЯ мать, старающаЯсЯ устроить счастье своих
детей, часто свЯзывает  их  по  рукам  и.  ногам  узкостью  своих  взглЯдов,
близорукостью своих расчетов и непрошенною нежностью своих забот. —увство ее
сильно и искренно, но убеждениЯ односторонни и  ложны,  и  потому  сумма  ее
влиЯниЯ вредна и губительна. ѓолосом этой любЯщей матери говорит  почва,  на
которой она росла  и  прозЯбала,  и  молодой  человек,  слышавший  вдали  от
родительского дома что-то новое,  рванувшийсЯ  душою  к  этому  новому,  еще
неизвестному, но уже привлекательному образу жизни и  деЯтельности,  рискует
остановитьсЯ в нерешительности, растрогатьсЯ и  расплакатьсЯ,  раскаЯтьсЯ  в
завиральных  идеЯх,   увидать   свой   долг   в   сыновнем   повиновении   и
нечувствительно заглохнуть  в  том  омуте,  из  которого  он  было  старалсЯ
выкарабкатьсЯ. Љогда два направлениЯ мысли вступили между собою в борьбу  на
жизнь и на смерть, когда нейтралитет оказываетсЯ невозможен, тогда  людЯм  с
мЯгкими чувствами и с нерешительным умом приходитсЯ  очень  тЯжело.  Љто  не
способен сжечь за собою корабли и идти смело вперед, шагаЯ  через  развалины
своих прежних симпатий, верований, воздушных замков и, идеалов  и  слыша  за
собою ругательства,  упреки,  слезы  и  возгласы  негодующего  изумлениЯ  со
стороны близких людей, тот хорошо сделает, если заглушит  в  голове  работу,
критического ума и  даже  простого  здравого  смысла,  если  заблаговременно
начнет отплевыватьсЯ от лукавого демона, сидЯщего в мозгу каждого  здорового
человека, смотрЯщего на вещи собственными глазами. Љому жаль расставатьсЯ  с
прошедшим, тому нечего и пытатьсЯ заглЯдывать  в  лучшее,  светлое  будущее.
€дти, так идти, смело, без оглЯдки, без сожалениЯ, не уносЯ за собою никаких
пенатов и реликвий и  не  раздваиваЯ  своего  нравственного  существа  между
воспоминаниЯми и стремлениЯми. ќтого никак не могут взЯть в толк люди мЯгкие
и нежные; им все хочетсЯ или согласить между  собою  две  противоположности,
или  переубедить  людей  неисправимых,  состарившихсЯ  в  своих  понЯтиЯх  и
косЯщихсЯ на все незнакомое; соглашаЯ противоположности и добиваЯсь от самих
себЯ исторического беспристрастиЯ,  эти  господа  делаютсЯ  сами  совершенно
нерешительными  и  бесцветными;  переубеждаЯ  застарелых  противников,   они
нечувствительно мирЯтсЯ с ними и переходЯт на их  сторону,  устроивают  свою
жизнь по заведенному порЯдку и увеличивают собою слой грЯзной почвы, подобно
тому как прошлогодние растениЯ увеличивают слой чернозема. ’е  условиЯ,  при
которых живет  масса  нашего  общества,  так  неестественны  и  нелепы,  что
человек, желающий прожить свою жизнь дельно  и  приЯтно,  должен  совершенно
оторватьсЯ от них, не давать им над собою никакого влиЯниЯ, не делать им  ни
малейшей уступки. Љак вы попробуете на чем-нибудь  помиритьсЯ,  так  вы  уже
терЯете вашу свободу; общество не удовлетворитсЯ уступками; оно вмешаетсЯ  в
ваши дела, в вашу семейную  жизнь,  будет  предписывать  вам  законы,  будет
налагать на вас стеснениЯ, пересуживать ваши поступки, отгадывать ваши мысли
и побуждениЯ. Љаждый шаг ваш будет определЯтьсЯ не  вашею  доброю  волею,  а
разными общественными условиЯми и отношениЯми; нарушение этих условий  будет
постоЯнно возбуждать толки, которые, доходЯ до вас, будут досаждать вам, как
жужжание сотни мошек и комаров. …сли же вы однажды навсегда решитесь махнуть
рукою на пресловутое общественное мнение, которое слагаетсЯ у нас  из  очень
неблаговидных материалов, то вас, право,  скоро  ост