о такое, господи ты боже мой! ‡ачем Я приезжал к этому скоту? -
произнес он и пошел один по дороге.
     Ќевдолге, впрочем, его нагнал и извозчик, и едва €осаф уселсЯ в телегу,
как он сейчас же начал болтать.
     - Џопали же мы, парЯ, на гости... ‘едьмое ведро, братец ты мой, на этой
неделе уж оторачивает.
     - —то ж он запоем, что ли, пьет? - спросил €осаф.
     - „олжно быть,  есть маненько...  парит черта-то в  брюхе...  ‘ утра до
вечера на каменку-то поддает.  џ теперь поехал,  так словно ополченный какой
ходит по двору,  только то и  орет:  "“бью,  перережу всех!"  ‹юдишки уж все
разбежались,  а  барынЯ так ажно в  сусек,  в  рожь,  зарылась.  ‚от бы кого
хлестать-то!
     - “ж именно, - подтвердил ”ерапонтов.
     - Људа же ехать,  однако?  -  заключил извозчик, повертываЯ к нему свое
добродушное и вместе с тем насмешливое лицо.
     €осаф, подумав некоторое времЯ, проговорил:
     - Џоедем к гавриловскому барину; авось тот не таков.
     - €звестно,  тот барин крупичастый,  а  ведь это что?..  Ћрженовики!  -
объЯснил извозчик и  погнал рысцой своих лошадок,  бежавших врЯд  ли  уж  не
шестидесЯтую версту  не  кормЯ.  ‘олнце между  тем  садилось,  слегка золотЯ
Ярко-розовым цветом краЯ кучковатых облаков,  скопившихсЯ на  горизонте.  Џо
влажным сенокосным лугам  начал  подниматьсЯ беловатый густой туман росы,  и
кричали то тут, то там коростелЯ. ‚ерсты через четыре показалось, наконец, и
ѓаврилково.  ’очно феодальный замок,  возвышалось оно своим огромным домом с
идущими от  него  вправо и  влево крыльЯми флигелей.  ЏрЯмо от  него начинал
спускатьсЯ под гору старинный густо разросшийсЯ сад, а под ним шумно и бойко
протекала лучшаЯ во  всем околотке река.  Џроехав по  мосту и  взобравшись в
гору по  дорожке,  обсаженной липами,  €осаф не  осмелилсЯ подъехать прЯмо к
дому,  а  велел своему извозчику сходить в  который-нибудь флигель и сказать
людЯм,  что запоздал проезжий губернский чиновник из Џриказа,  ”ерапонтов, и
просит, что не примут ли его ночевать.
     €звозчик сбегал.
     - ‚  дом,   к  барину  велели  вас  звать,   -  повестил  он  €осафа  с
удовольствием.
     ’от пошел.
     Ќа нижних ступенЯх далеко выдающегосЯ крыльца стоЯл уже и дожидалсЯ его
ливрейный лакей.  Ћн  провел €осафа по широкой лестнице,  устланной ковром и
установленной цветами,  и,  снЯв потом с него, без малейшей гримасы, старое,
запыленное пальтишко, проговорил тихо:
     - ‚ гостиную пожалуйте!
     €осаф робко прошел по  темной зале  с  двумЯ просветами и  в  гостиной,
слабо освещенной столовой лампой,  он  увидел на  стенах огромные,  маслЯной
краски,  картины в золотых рамках, на которых чернели надписи: Њурильо{493},
Љорреджио{493}.  ‚исевшаЯ над дверьми во внутренние комнаты толстаЯ ковроваЯ
портьера,  наконец,  заколыхалась,  и  из-за  нее показалсЯ хозЯин,  высокий
мужчина,  с задумчивыми, но приЯтными чертами лица, несколько уже плешивый и
с  проседью;  одет  он  был  в  черное,  наглухо  застегнутое пальто  и,  по
начинавшей уже тогда вкрадыватьсЯ между помещиками моде, носил бороду.
     - џ вас немножко знаю, - сказал он любезно, подаваЯ €осафу руку.
     ’от тоже объЯвил, что имел счастье видать его иногда в Џриказе.
     - Џрошу вас,  - сказал ѓаврилов, показываЯ гостю на одну сторону дивана
и  садЯсь сам на другой его конец.  -  ‚ы,  вероЯтно,  были у кого-нибудь из
родных или знакомых ваших в  нашем уезде?  -  спросил он его мЯгким и ровным
голосом.
     - Ќет-с, Я езжу-с по одному адвокатному делу, в котором и к вам бы имел
покорнейшую просьбу, - начал прЯмо €осаф, вставаЯ перед ѓавриловым на ноги.
     - ‚аш покорнейший слуга, - отвечал тот, потуплЯЯ свои умные глаза.
     - „ело-с  это  принадлежит госпоже Љостыревой...  Њожет быть,  даже  вы
изволите ее знать.
     - Љостыревой?.. - повторил ѓаврилов. - Љостырева Я знал.
     - ќто ее покойный муж. Ћн оставил ей теперь очень запутанное именье, из
которого она  желала бы  продать лес  и  мельницу,  и  вот  именно по  этому
предмету поручила мне обратитьсЯ к вам.
     - Љо мне? - спросил ѓаврилов, как бы несколько удивленный.
     - „а-с,  продать она готова весьма дешево,  и с ее стороны единственное
условие, чтобы деньги доставить ей теперь же, а купчую получить после, когда
именье будет очищено по Џриказу.
     - Ќо  что  же  менЯ удостоверит,  что  именье будет очищено?  -  сказал
ѓаврилов уже с улыбкой.
     - ‚ы сами можете,  если вам угодно, внести прЯмо от своего имени деньги
в Џриказ.
     - „а,  - произнес ѓаврилов размышлЯющим тоном, - но в таком случае, что
менЯ обеспечит, что эти мельница и лес будут именно мне проданы?
     - Ќасчет этого-с вы изволите с продавицей заключить домашнее условие.
     - „а,  - повторил ѓаврилов еще более протЯжно и задумчиво, - но об этом
надо подумать,  -  прибавил он и,  попросЯ снова €осафа садитьсЯ,  сейчас же
переменил разговор.  Ћн  стал  расспрашивать его  о  капиталах Џриказа,  его
оборотах,  не  высказываЯ с  своей стороны ни одной мысли,  но зато с  самым
вежливым вниманием прислушиваЯсь ко  всем  ответам ”ерапонтова.  ‡а  ужином,
который последовал часов в  одиннадцать,  были  поданы на  серебрЯных блюдах
разварнаЯ рыба и жаренаЯ дичь,  так прекрасно приготовленные, что €осаф даже
никогда ничего подобного и  не едал.  Љроме того,  ѓаврилов несколько раз из
своих рук  подливал ему в  стакан весьма высокой цены медоку,  так что герой
мой даже начал конфузитьсЯ от такого рода вниманиЯ. Љогда вышли из-за стола,
он  осмелилсЯ еще  раз  повторить свою просьбу и  спросить,  когда он  может
получить ответ.
     - џ  вам  завтра же  скажу,  -  отвечал ѓаврилов и  чрезвычайно радушно
приказал одному из  своих лакеев проводить гостЯ в  приготовленную длЯ  него
комнату.
     Љак ни мило и  ни уютно было прибрано в  этой спаленке,  как ни покойна
была приготовленнаЯ постель с  чистым,  как снег,  бельем,  однако €осаф всю
ночь проворочалсЯ,  задаваЯ себе вопрос:  даст ли  ѓаврилов денег,  или нет?
Џоутру,  узнав от  лакеЯ,  что барин еще не  выходил,  он,  чтобы как-нибудь
сократить времЯ, вышел в сад и, выбрав случайно одну дорожку, прЯмо пришел к
оранжерее. Ѓоже мой! ‘колько увидал он тут цветов и за стеклами и на вольном
воздухе,  в стройном порЯдке рассаженных по куртинам.  Џоловине из них €осаф
даже и  названиЯ не знал,  но все-таки,  безмерно восхитившись душой,  начал
рассматривать то тот, то другой, нюхать их, заглЯдывать вовнутрь их махровых
чашечек. ‚ самой оранжерее, при виде гигантской зелени, растущей то широкими
лопастЯми,  то  ланцетовидными  длинными  листьЯми,  у  €осафа  окончательно
разбежались глаза,  и  в  то  времЯ,  как  он  так искренно предавалсЯ столь
невинному занЯтию,  почти забыв о  своем деле,  сам хозЯин думал и  помнил о
нем, ходЯ по своему огромному кабинету.
     ѓлЯдЯ на  умное и  выразительное лицо ѓаврилова,  на его до сих пор еще
величественный стан,  конечно,  каждый  бы  почувствовал  к  нему  невольное
сердечное влечение;  а  между тем  как странно и  безвестно прошла всЯ жизнь
этого человека: еще в чине поручика гвардии, глубоко оскорбившись за то, что
обойден был ротой,  он вышел в отставку и поселилсЯ в Ѓакалайском уезде, и с
тех пор про него постоЯнно шла такого рода молва, что он был примерный сын в
отношении своей  старушки-матери,  женщины  очень  богатой,  некогда  бывшей
статс-дамы,  а  потом  безвестно проживавшей в  своем ѓаврилкове,  и  больше
ничего об нем нельзЯ было сказать.
     „аже  небогатые соседи  и  соседки,  допускаемые иногда статс-дамою  до
своей особы,  безмерно удивлЯлись,  видЯ, что такой умный молодой человек, в
полном развитии сил и здоровьЯ, целые дни сидит у старушки, в ее натопленной
спальне,  обитой по всем четырем стенам коврами,  с лампадками, с иконами, и
сохранЯет к  ней такое обращение,  какого они от своих сынков во всю жизнь и
не видывали.  ђаза четыре по крайней мере в  год ѓаврилов ездил с матерью на
богомолье, не позволЯЯ при этом случае никому ни посадить, ни высадить ее из
экипажа.  “знав  ее  желание,  чтобы  хозЯйство шло  несколько построже,  он
объехал все  деревни,  выбил  там  самую старую недоимку,  сменил и  пересек
нескольких старост,  докладываЯ ей  о  каждой мелочи и  испрашиваЯ на все ее
разрешениЯ.
     Ћ  женитьбе,  так как сама старушка никогда не  намекала на это,  он не
смел,  кажетсЯ,  и  подумать и  даже обыкновенную легкую помещичью любовь не
позволил себе завести у себЯ дома, а устроил это в уездном городке, верст за
тридцать  от  ѓаврилкова,  с  величайшею  таинственностью и  платЯ  огромные
деньги,  чтобы только как-нибудь это не огласилось и,  чего боже сохрани, не
дошло до maman!
     ’ридцатого марта сорок восьмого года  старуха,  наконец,  умерла.  “дар
этот,  казалось бы, должен был сильно нравственно потрЯсти ѓаврилова. Ћднако
нет!  ‘  глубоко огорченным выражением в  лице,  он  всеми приготовлениЯми к
парадным  похоронам  распорЯжалсЯ сам;  своими  собственными руками  положил
мертвую  в  гроб,  в  продолжение всей  церемонии ни  одной  двери,  которую
следовало, не забыл притворить, и тотчас же, возвратЯсь после похорон домой,
заперсЯ в  спальне покойницы,  отворил и  пересмотрел все ее хитро и  крепко
запертые комоды и шифоньеры.  ‘колько он там нашел,  неизвестно, но только в
продолжение довольно значительного времени во  всей  его  благородной фигуре
было видно выражение какого-то самодовольства,  как бы от сознаниЯ новой, до
сих пор еще не  испытанной им силы,  а  затем страсть к  корысти заметно уже
стала  отражатьсЯ  во  всех  его  действиЯх.   ’очно  так  же,   как  прежде
повиноватьсЯ матери,  теперь  делать  деньги  сделалось как  бы  девизом его
жизни.  Ќи с кем почти из соседей не поддерживаЯ тесного знакомства и только
слегка еще оставлЯЯ заведенную старухою в  домашней жизни роскошь,  он  то и
дело что хозЯйничал: распространЯл усилением барщины хлебопашество, скупал с
аукциона небольшие сиротские именьЯ,  вступал в  сподручные к  его  деревнЯм
подрЯды,  и  все это он совершал как-то необыкновенно тихо,  спокойно и даже
несколько задумчиво, как будто бы он вовсе ничего и не делал, а все это само
ему плыло в руки.
     ‘тЯжав от всего почти дворЯнства имЯ прекраснейшего человека,  ѓаврилов
в самом деле,  судЯ по наружности, не подпадал никакого рода укору не только
в  каком-нибудь черном,  но  даже  хоть  сколько-нибудь двусмысленно-честном
поступке,  а между тем,  если хотите,  всЯ жизнь его была преступление: "ђаб
ленивый",  ни  разу  не  добыв своим плечиком копейки,  он  постоЯнно жил  в
богатстве,  мало того:  скопил и  довел свое состоЯние до миллиона,  никогда
ничем не жертвуЯ и не рискуЯ; какой-нибудь плантатор южных штатов по крайней
мере боретсЯ с  природою,  а  иногда с дикими племенами и зверЯми,  наконец,
улучшает самое дело, а тут ровно ничего! Ќи дела, ни борьбы, ни улучшениЯ, а
сиди себе спокойно и копи,  бог знает зачем и длЯ чего!  € как всегда в этом
случае бывает:  чем больше подрастал золотой телец ѓаврилова,  тем сам он  к
нему становилсЯ пристрастней и пристрастней: даже в настоЯщем случае (смешно
сказать) он серьезно размышлЯл о  грошовом предложении €осафа,  из которого,
по его расчетам,  можно бы было извлечь выгоду,  и  только все еще несколько
остававшийсЯ в нем аристократический взглЯд на вещи помешал ему в том.
     "ЉакаЯ-то Љостырева,  которой мужа он знал за гадкого пьЯницу; наконец,
этот неуклюжий шершавый ходатай,  и свЯзатьсЯ с этими господами... Ќет, черт
с ним!" - решил он мысленно и проворно позвонил.
     - Џопроси ко  мне  этого  господина чиновника,  -  сказал он  вошедшему
лакею.
     —ерез несколько времени €осаф ЯвилсЯ бледный и с замирающим сердцем.
     - џ не могу идти на предлагаемое вами дело, - начал ѓаврилов.
     €осафа покоробило.
     - Ћтчего  же-с?..  Џомилуйте,  -  проговорил он  до  смешного  жалобным
голосом.
     - Ћттого,  что  это совершенно выходит из  заведенного мною порЯдка,  -
сказал ѓаврилов таким покойным и  решительным тоном,  что €осаф окончательно
замер, очень хорошо понимаЯ, что с пьЯным майором, с жидомором ”арфоровским,
даже  с  аспидом ђодионовым,  можно  было  еще  говорить и  добитьсЯ от  них
чего-нибудь, но с ѓавриловым нет.
     ‡абыв всЯкую деликатность, €осаф сейчас же начал раскланиватьсЯ.
     - ‡ачем же?  ‚ы позавтракайте у менЯ,  -  проговорил ѓаврилов опЯть уже
приветливым голосом.
     €осаф болтнул ему что-то такое в извинение и стал раскланиватьсЯ.
     - Ћчень жаль, - говорил ѓаврилов, неторопливо вставаЯ и провожаЯ его до
половины гостиной.
     „обравшись до  своего экипажа,  ”ерапонтов,  как  тЯжелый хлебный куль,
опустилсЯ на  него  и  сказал  глухим голосом своему вознице:  "Џошел!"  ’от
обернулсЯ и посмотрел на него.
     - „а что вы,  с  делами,  что ли,  с какими ездите по господам этим?  -
спросил он.
     - …зжу  денег занимать и  нигде не  могу найти,  -  отвечал неторопливо
€осаф.
     - € здешний не дал?
     - Ќет.
     - Џоди ж  ты!  -  произнес извозчик,  и покачал головой.  -  Љ старухе,
братец ты мой,  разве к одной тут, небогатой дворЯночке, заехать, - прибавил
он подумав.  -  ‘тарейшаЯ старуха,  с усами седыми, как у солдата; именьЯ-то
всего две девки.
     - Ђ деньги есть?
     - …сть!  Џрежде  давывала,  одолжала  кой-кого,  по  знакомству.  ’огда
покойному батьке -  скотской падеж был,  две  лошади у  него  пали -  слова,
братец ты мой,  не сказала, ссудила ему тогда сто пЯтьдесЯт рублей серебром,
- мужику какому-нибудь простому.
     - ‚ези к ней, - сказал €осаф.
     - ‹адно,  -  отвечал  извозчик  и  с  заметным удовольствием сейчас  же
поворотил на  другую  дорогу,  по  которой,  проехав  с  версту,  они  стали
спускатьсЯ с  высочайшей горы в  так называемые реки.  Џространство это было
верст на тридцать кругом раскинувшиесЯ гладкие поемные луга,  испещренные то
тут,  то  там  пробегавшими по  ним  небольшими речками.  ‘о  всех сторон их
окружали  горы,   на  вершинах  которых  чернели  деревни,   а   по  склонам
расстилались,  словно  бархатные  ковры,  полЯ,  то  зеленеющие  хлебом,  то
какого-то бурого цвета и только что, видно, перед тем вспаханные. ‚ыбравшись
из  этой ложбины,  путники наши поехали по страшной уже бестолочи:  то вдруг
шли ни с  того ни с сего огромнейшие полЯ,  тогда как и жильЯ нигде никакого
не  было  видно,  то  начиналсЯ перелесок,  со  въезда  довольно редкий,  но
постепенно  густевший,   густевший;   вместо  мелкого  березнЯка  поЯвлЯлись
огромные осины и  сосны,  наконец,  представлЯлась совершеннаЯ уж глушь;  но
потом и это сразу же начинало редеть,  и открывалось опЯть поле.  “томленный
бессонницей нескольких ночей,  €осаф задремал и затем, совсем уж повалившись
на свою кожаную подушку, захрапел. …го разбудил уж извозчик, говорЯ: "Ѓарин,
а  барин!"  Ћн  открыл глаза и  привстал.  Ћни ехали по  узенькому прогону к
какому-то, должно быть, селу. Ќа крылечке новенького деревЯнного и несколько
на  дворЯнский лад  выстроенного домика  стоЯла здороваЯ девка,  с  лентой в
косе, с стеклЯнными сережками и в босовиках с оторочкой.
     - ‡дорова,  красноногаЯ гусынЯ!  -  сказал извозчик,  подъезжаЯ к ней и
останавливаЯ лошадей.
     - Ќа-ка кто? Њихайло! Ћткуда нелегкаЯ несет?
     - ‘ барином езжу.
     - …ще, пес, словно выше вырос, - продолжала девка.
     - „а  к  тебе-то  уж  оченно больно рвалсЯ,  так и  повытЯнуло,  знать,
маненько. „ома барынЯ-то?
     - „ома!
     - ‚ылезайте, - сказал извозчик €осафу, но тот медлил.
     - ’ы  сходи прежде сам и  объЯсни ей  прЯмо мое дело,  а  то  мне вдруг
неловко, - произнес он нерешительным голосом.
     - Џожалуй-с! - отвечал извозчик и, откашлЯнувшись, пошел на крыльцо.
     - Ћ, черт, толстаЯ какаЯ! - сказал он и ударил девку по плечу.
     - Ћй,  да  больно!  —той-то,  леший!  -  сказала та,  взглЯнув на  него
ласково.
     €з  комнаты  потом  послышались  усиленные  восклицаниЯ  извозчика:  "‘
барином езжу-с";  затем следовал какой-то гул, потом снова голос извозчика и
опЯть восклицание: "‘ барином - право-с".
     „евка между тем, поджав руки на груди, глЯдела на €осафа.
     - Ќови, что ли, вы сбирать приехали? - спросила она.
     ’от вспыхнул.
     - Ќет, - отвечал он, отворачиваЯсь и стараЯсь избегнуть ее взоров.
     - Џожалуйте-с! - крикнул ему извозчик из сеней.
     €осаф не совсем смело пошел.
     ‚ первой же со входа комнате он увидел старуху,  в самом деле с усами и
бородой,  стриженую,  в  капотишке и  без всЯких следов женских грудей.  Ћна
сидела  на  диванчике,  облокотившись одной  рукой  на  столик и  совершенно
по-мужски закинувши нога на ногу.
     ”ерапонтов раскланЯлсЯ ей.
     - ‡дравствуйте! - проговорила она почти басом.
     €осаф, утираЯ с лица платком пыль, сел на дальний стул.
     - —то вы, из самой губернии, что ли?
     - €з губернского города-с.
     - Џошто же вы от ѓаврилова-то едете?
     - џ езжу по делу, о котором вам, может быть, говорил мой извозчик...
     - Ќе  знаю...   болтал  он  что-то  такое  тут...   џ  и  не  разобрала
хорошенько... Љакие у менЯ деньги!
     - Њы бы вам были самые верные плательщики,  -  сказал €осаф, сделав при
этом по обыкновению умилительное лицо.
     - Ќикаких у менЯ денег нет, что он врет? Њарфутка!
     ‚  горницу вошла та же девка,  но что-то уж очень раскрасневшаЯсЯ,  как
будто бы она сейчас только с кем-нибудь сильно играла.
     - ѓотово ли там у тебЯ?
     - ѓотово, барынЯ, - отвечала она.
     - Ќу, вы посидите тут; а Я в баню схожу! - сказала старуха, обращаЯсь к
€осафу.
     € затем, слегка простонав, приподнЯлась и ушла.
     ”ерапонтов вслед  ей  только  вздохнул и  от  нечего  делать  пересел к
растворенному окну.  ‚  другое окно  из  избы,  выстроенной в  одной свЯзи с
барской половиной,  выглЯдывала улыбающаЯсЯ и  довольнаЯ рожа его извозчика.
’аким  образом прошло около  двух  часов.  ‚  это  времЯ  €осаф  видел,  что
Њарфутка,  еще более раскрасневшаЯсЯ,  с  намоченной головой и с подтыканным
подолом,  то и дело что прибегала из бани на пруд за холодной водой,  каждый
раз  как-то  подозрительно переглЯдываЯсь с  извозчиком.  Ќаконец,  старуху,
наглухо закутанную и с опущенной, как бы в бесчувственности, головой, две ее
прислужницы -  Њарфа,  совсем уже пылавшаЯ,  и другаЯ,  несколько постарше и
посолидней ее  на  вид,  -  втащили в  комнату под руки и  прЯмо опустили на
диванчик.  Ћт нее так и несло распаренным телом и бобковой мазью.  Ќесколько
минут она не подымала головы и не открывала глаз,  так что €осаф подумал, не
умерла ли уж она.
     - Ќе дурно ли им? - спросил он.
     - Ќету-тка-с!  -  отвечала Њарфа.  - ‘емь веников исхлестала об нее, за
неволю очекуреешь! - прибавила она шепотом и вышла.
     - ЏалагеЯ! - произнесла, наконец, старуха.
     - џ здесь,  матушка, - отвечала другаЯ девка, почтительно приближаЯсь к
барыне.
     - ‡аварила ли травки?
     - ‡аварила, матушка-барынЯ, заварила.
     - Џодавай.  —аю у  менЯ нет,  а Я богородицыну травку пью,  -  объЯвила
старуха €осафу.
     ЏалагеЯ  между  тем  возвратилась и  принесла в  пригоршнЯх,  прихватив
передником,  муравленый с рыльцем горшочек, аккуратно разостлала потом перед
барыней на столе толстую салфетку и  вынула из шкафчика чайную чашку и очень
немного медовых сотов на блюдечке.
     - Ќалей! - приказала ей та.
     ЏалагеЯ налила в чашку какой-то буроватой жидкости.
     ‘таруха,  берЯ  по  крошечке сотов  и  сосЯ  их,  начала запивать своим
напитком и после каждого почти глотка повторЯла:
     - Ћй,  хорошо!  ’ак и жжет в брюшке-то. Њожет, и вы хотите? - отнеслась
она к  €осафу;  но  тот отказалсЯ.  -  Ќу,  так вы  поели бы чего-нибудь,  -
продолжала старуха и  взглЯнула на  свою  прислужницу.  -  ‚  печке  у  тебЯ
брюква-то?
     - ‚ печке, матушка, с утра не вынимала.
     - Џринеси.
     ЏалагеЯ опЯть  вышла  и  на  этот  раз  уж  приворотила целую корчагу с
пареной брюквой,  до  такой степени провонЯвшей,  что душина от  нее перебил
даже  запах  бобковой мази.  Ћна  своей  грЯзной рукой  выворотила €осафу на
тарелку огромнейшую брюкву,  подала потом ему хлеба и соли; но как он ни был
голоден, однако попробовал и не мог более продолжать.
     - —то вы не едите? ‘ маслом оно скусней. Џодай масло-то.
     „евка подала; но €осаф и с маслом не мог; зато сама старуха взЯла никак
не менее его кусище и  почти с  нежностию принЯлась его есть...  Џо возрасту
своему она  дожила уже,  видно,  до  того полудетского состоЯниЯ,  когда все
сладковатое начинает нравитьсЯ.
     - ‚ы ступайте спать на сеновал. “ менЯ там хорошо, - сказала она €осафу
и потом сейчас же вскрикнула: - Њарфутка!
     ’а Явилась и была уже совершенно расфранченнаЯ:  с причесанной головой,
в чистой рубашке и в новом сарафане.
     - Џроводи вот их! - приказала барынЯ.
     €осаф видел,  что со старухой о деньгах нечего было и разговаривать: он
печально поклонилсЯ ей и пошел. Њарфутка провела его через сени, и, когда он
несколько  затруднилсЯ прЯмо  без  лесенки  влезть  на  помост,  она  слегка
подсадила  его.  ‚  полутемноте €осаф  рассмотрел  постланную  ему  на  сене
постель.  Ћн снЯл с себЯ только фрак и лег; под ним захрустело и сейчас же к
одному боку скатилось пересохлое сено; над головой его что-то такое шумело и
шелестело;  он с  большим трудом успел,  наконец,  догадатьсЯ,  что это были
развешанные сухие веники по  всевозможным перекладинам.  Љ  утру  его  начал
пробирать  сильный  холод;   во  всех  членах  он  уже  чувствовал  какую-то
сжимающую,  неприЯтную ломоту и совершенно бесполезно старалсЯ поукутыватьсЯ
маленьким, худеньким одеЯлишком, не закрывавшим его почти до половины ног.
     "Ђх ты, стараЯ чертовка, куда уложила", - думал он, и в это времЯ вдруг
раздались шаги то туда, то сюда, и послышалсЯ гул сиповатого голоса хозЯйки.
Ќаконец, он Явственно услышал, что она кричала: "ѓосподин чиновник! ѓосподин
чиновник!  Џожалуйте сюда!"  €осаф проворно накинул на  себЯ свой фрачишко и
спустилсЯ с  помоста в  сени.  ‡десь он увидел,  что в растворенных наотмашь
дверЯх стоЯла,  растопырив руки,  рассвирепелаЯ старуха.  Ћна  была в  одной
рубашке и босиком.  Џеред ней, как-то смиренно поджав живот и опустив главки
в  землю,  но  точно  такаЯ же  нарЯднаЯ,  как  и  вчера,  предстоЯла Њарфа.
Ќесколько поодаль,  и тоже,  должно быть,  чем-то очень сконфуженный,  стоЯл
извозчик его Њихайло.
     - ѓосподин чиновник!  џ вот вам свидетельствую,  что этот мерзавец... с
этой моей подлой тварью...  помилуйте,  что  это такое?  -  объЯснила €осафу
старуха, показываЯ на извозчика и на девку.
     - „а чтой-то,  сударынЯ,  какие вы,  барынЯ,  право! - говорил Њихайло,
отворачиваЯ глаза в сторону.  - ’олько себЯ, право, беспокоите... - прибавил
он и подлетел было к ее ручке.
     - Џрочь,  развратитель!!  -  крикнула на  него старуха.  -  Њожете себе
представить,  -  обратилась она опЯть к €осафу,  - всю ночь слышу топ-топ по
чердаку то туда,  то сюда... —то такое?.. €ду... глЯдь, соколена эта и катит
оттуда и подолец обдергивает. ѓлЯжу далее: и разбойник этот, и платочком еще
рожу свою закрывает, как будто его подлой бороды и не увидЯт.
     - „а Я, право, сударынЯ... - заговорил было опЯть Њихайло.
     - Њолчи и  сейчас же бери своих одров и долой с моего двора.  џ не могу
терпеть в  моем  доме таких развратников.  Ђ  тебЯ,  мерзавка,  завтра же  в
земский суд, завтра! - продолжала старуха, грозЯ девке пальцем. - Џомилуйте,
- отнеслась она снова к €осафу,  - каждый год, как весна, так и в тЯгости, а
к  “спенкам уж и  жать не может:  "џ,  барынЯ,  тЯжела,  не молу".  Ћтчего ж
ЏалагеЯ не делает того? ‚сегда раба вернаЯ, раба покорнаЯ, раба честнаЯ.
     - Њатушка,  это тоже божьЯ власть!  -  ответила,  наконец,  и Њарфа.  -
ЏалагеЯ также не лучше нас,  грешных;  но так как сухой человек, так, видно,
не пристает к ней этого.
     - Њолчи!  - крикнула на нее старуха. - Ђ ты убирайсЯ: нечего тебе тут и
стоЯть, вытЯнувши свою подлую харю!
     €звозчик пошел.
     - Џозвольте уж и мне в таком случае проститьсЯ, - проговорил €осаф.
     - Љак  вам угодно!  ‚аша волЯ!  џ  вам не  поперетчица,  -  проговорила
старуха и торжественно ушла в комнату.
     „евка тоже, не поднимаЯ глаз, убралась в кухню.
     €осаф отыскал свою фуражку и  пальтишко.  ‚ыйдЯ на крылечко,  он нашел,
что Њихайло стоЯл уже тут на  своей паре и  только на этот раз далеко был не
так  разговорчив,  как  прежде.  €осаф,  несмотрЯ на  свою скромность,  даже
посмеЯлсЯ ему:
     - —то, брат, попалсЯ?
     - „а поди ж ты ее,  старую ведьму, какова она! - отвечал Њихайло как-то
неопределенно и во всю остальную дорогу не произнес ни одного слова.


        XI

     ‚сего еще только благовестили к поздним обеднЯм,  когда они подъехали к
городу. €осаф велел себЯ прЯмо везти к Џриказу.
     - Џришел наш  черт-то,  ЯвилсЯ откуда-то,  -  перешепнулись между собой
молодые писцы,  когда он проходил, не отвечаЯ почти никому на поклоны, через
канцелЯрию в присутствие.
     —лен уж был там и сбиралсЯ ехать к губернатору.
     - —то это вы не ходили? - спросил он.
     - Ѓолен был-с, - отвечал €осаф.
     - Ќу,  примите без менЯ,  если что спешное будет,  - проговорил старик,
уходЯ.
     - •орошо-с, - отвечал €осаф и осталсЯ в присутствии.
     Ћн  подошел  по  обыкновению к  своему  любимому окну  и  стал  грустно
смотреть в него.
     - ‡дравствуйте,  батюшка €осаф €осафыч, - раздалсЯ почти над самым ухом
его какой-то необыкновенно вежливый голос.
     Ѓухгалтер обернулсЯ -  это был бурмистр графа Ђраксина, всего еще мужик
лет тридцати пЯти,  стройный,  красавец из  себЯ,  в  длиннополом тончайшего
сукна сюртуке,  в сапогах с раструбами, с пуховой фуражкой и даже с зонтом в
руке, чтобы не очень загореть на солнце.
     - ‚знос за  вотчину!  -  проговорил он,  проворно вытаскиваЯ из кармана
своих  плисовых  штанов  огромную  пачку  ассигнаций  и  кладЯ  на  стол.  -
Љвитанцию,  €осаф €осафыч,  нельзЯ ли,  сделать божескую милость,  к  именью
выслать, - прибавил он.
     - Љ именью?
     - „а-с,   так  как  Я  тоже  теперь  еду  в  саратовские  вотчины.  …го
сиЯтельство,  господин граф,  так и  писать изволили:  деньги,  говорит,  ты
внеси,   а  квитанциЯ  чтобы,  говорит,  здесь  была,  по  здешним,  значит,
приходо-расходным книгам зачислена.
     - ѓде ж  тут нам пересылать?  ‡авалЯетсЯ еще как-нибудь!  -  проговорил
€осаф, механически считаЯ деньги.
     - „а ведь это,  сударь, что ж такое? ‚се единственно... …жели мы теперь
деньги внесли, все одно покойны, хошь бы они, сколь ни есть, тут пролежали.
     ‚  печальном лице  €осафа вдруг  как  бы  на  мгновение промелькнул луч
радости.
     - ’ы когда сюда вернешьсЯ? - проговорил он каким-то странным голосом.
     - „а ближе рожества, пожалуй, что не обернешь; не воротишьсЯ ранее.
     - ’огда сам и получишь квитанцию.
     Џри этих словах у €осафа заметно уже дрожал голос.
     - ‘лушаюсь, - отвечал покорно бурмистр.
     - ’огда и получишь, - повторил €осаф.
     - ‘лушаю-с. ‘делайте милость, батюшка, уж не оставьте.
     - Ѓудь покоен, - говорил ”ерапонтов, потуплЯЯ глаза.
     - †елаю всЯкого благополучиЯ, - сказал бурмистр, раскланиваЯсь.
     - €  тебе  того  же,  любезный,  желаю,  -  отвечал €осаф и  подал даже
бурмистру руку.
     ’от, очень довольный этим, еще раз раскланЯлсЯ и вышел.
     ‚ыражение лица ”ерапонтова в  ту  же  минуту изменилось:  по  нем пошли
какие-то багровые пЯтна.  Ћн скорыми шагами заходил по комнате,  грыз у себЯ
ногти,  потирал грудь  и  потом  вдруг схватил и  разорвал поданное вместе с
деньгами бурмистром объЯвление на мелкие кусочки,  засунул их в  рот и,  еще
прожевываЯ их,  сел к  столу и написал какую-то другую бумагу,  вложил в нее
бурмистровы деньги и, положив все это на стол, отошел опЯть к окну.
     ‘пустЯ недолго воротилсЯ и непременный член.  ЉрЯхтЯ и охаЯ,  он уселсЯ
на свое место.
     - ‚знос тут  есть,  -  проговорил €осаф,  не  оборачиваЯсь и  продолжаЯ
смотреть в окно.
     ‘тарик, надев очки, стал неторопливо просматривать бумагу.
     - Ђ, ну вот, - Љостырева внесла, - проговорил он, наконец.
     €осафа подернуло.
     - Њихайло Џетрович,  позвольте мне  опЯть  домой  уйти,  Я  опЯть  себЯ
чувствую нехорошо, - произнес он.
     - ‘тупайте,  ступайте,  в  самом деле вы  какой-то  пересовращенный,  -
сказал начальник, глЯдЯ на него с участием.
     €осаф, по-прежнему ни на кого не глЯдЯ, прошел канцелЯриею. ‘пустившись
с  лестницы и  постоЯв несколько времени в  раздумье,  он пошел не домой,  а
отправилсЯ к  дому „урындиных.  ’ам у  ворот на  лавочке он  увидел сидЯщего
лакеЯ-казачка.
     - „ома господа? - спросил он.
     - Ќикак нет-с, - отвечал тот.
     €осаф побледнел.
     - ѓде же они?
     - ѓулЯть ушли-с на бульвар.
     “ €осафа отлегло от сердца.
     - Ќу,  так и Я туда пойду,  -  проговорил он уже с улыбкой и,  вынув из
кармана рубль серебром, дал его лакею.
     ’от даже удивилсЯ.
     - Ћни там-с наверное, - подтвердил он.
     €осаф  проворно зашагал к  бульвару.  Ќа  средней главной аллее он  еще
издали узнал идущего впереди под ручку с  сестрою Ѓжестовского,  который был
на этот раз в пестром пиджаке,  с тоненькой, из китового уса, тросточкой и в
соломенной шлЯпе. Ќа ќмилии была та же белаЯ шлЯпа, тот же белый кашемировый
бурнус,  но  только  надетый  на  голубое барежевое платье,  которое,  низко
спускаЯсь  сзади,  волочилось по  песку.  Љакой-то  королевой с  царственным
шлейфом показалась она €осафу. Ќа половине дорожки он их нагнал.
     - Ђх,  Ђсаф  Ђсафыч!  -  воскликнула ќмилиЯ и  заметно сконфузилась.  -
‘кажите, где вы это пропадали?
     - џ  ездил-с  и сейчас только вернулсЯ,  -  отвечал €осаф и тут только,
встретЯсь с  такими нарЯдными людьми,  заметил,  что  он  был  небрит,  весь
перемаран,  в пуху и в грЯзи,  и сильно того устыдилсЯ.  - €звините, Я в чем
был в дороге, в том и ЯвлЯюсь! - проговорил он.
     - Ћ,  боже мой,  только бы видеть вас! - сказала ќмилиЯ и, оставив руку
брата, пошла рЯдом с €осафом. - Ќо где ж вы именно были? - спросила она.
     - џ  ездил-с по вашему делу.  Ћно кончено теперь...  џ сегоднЯ и деньги
уже внес.
     - Ќет, не может быть? - воскликнула ќмилиЯ растерЯнным голосом, и щечки
ее слегка задрожали и покрылись румЯнцем, на глазах навернулись слезы.
     - ‚нес-с, - отвечал €осаф, тоже едва сдерживаЯ волнение.
     - Ѓрат!   Ђсаф  Ђсафыч  говорит,   -   продолжала  ќмилиЯ,  относЯсь  к
Ѓжестовскому, - что он наше дело кончил и внес за нас.
     - Ќе может быть! - воскликнул тот, очень, кажетсЯ, в свою очередь, тоже
удивленный. - Ќо где же вы денег взЯли?
     - џ занЯл тут у одного господина!  -  отвечал с улыбкой €осаф. - ’еперь
только надо поскорее продать вам лес и мельницу.
     - Ќу  да,  непременно,  как  можно  скорее!  -  проговорила  с  нервным
нетерпением ќмилиЯ.
     - џ  готов  хоть  завтра  же  ехать,   -   отвечал,   пожимаЯ  плечами,
Ѓжестовский.
     - „а уж,  пожалуйста; а то мне, пожалуй, худо будет, - проговорил €осаф
и опЯть улыбнулсЯ.
     - Ѓоже мой!  џ  опомнитьсЯ еще хорошенько не могу,  -  говорила ќмилиЯ,
берЯ себЯ за голову. - Ђсаф Ђсафыч, дайте мне вашу руку, - прибавила она.
     €осаф подал.
     - Ќо, может быть, вы не любите с дамами ходить под руку, - сказала она,
пройдЯ несколько шагов.
     - Ќапротив-с, - это длЯ менЯ такое блаженство, - отвечал €осаф.
     ќмилиЯ крепко оперлась на  его руку.  ѓерой мой в  одно и  то  же времЯ
блаженствовал и сгорал стыдом.  Њежду тем погода совершенно переменилась;  в
воздухе сделалось так тихо,  что ни один листок на деревьЯх не шевелилсЯ; на
небе со всех сторон надвигались черные, как вороново крыло, тучи, и начинало
уж вдали погремливать.
     - Ѓоже  мой,  мой  бедный бурнус!  -  воскликнула ќмилиЯ,  показываЯ на
упавшие на него две-три дождинки.
     - Џрикажите, Я позову извозчика! - предложил €осаф.
     - „а,  пожалуйста,  бурнус и  шлЯпка еще  ничего;  но  Я  в  прюнелевых
ботинках: промочу ноги и непременно заболею.
     - ‘ейчас-с!  -  отвечал €осаф и  бегом побежал к  воротам бульвара,  из
которых была видна извозчичьЯ биржа.
     - €звозчик! €звозчик! - закричал он благим матом.
     €х подъехало несколько. €осаф выбрал самые покойные пролетки и, посадив
на них ќмилию, другое место хотел было уступить Ѓжестовскому.
     - ‘адитесь, Ђсаф Ђсафыч; брат дойдет и пешком, - сказала ќмилиЯ.
     - џ  дойду,  -  отвечал  Ѓжестовский,  киваЯ  головой и  по-прежнему не
переставаЯ улыбатьсЯ той странной улыбкой,  котораЯ почти не  сходила с  его
лица, когда он видел €осафа.
     ’от  сел  около  своей дамы  несколько боком.  €звозчик,  желаЯ довезти
господ домой до дождЯ,  погнал во все лопатки.  ЊостоваЯ,  как водитсЯ, была
мерзейшаЯ.  Џролетка кидалась из  стороны  в  сторону.  ќмилиЯ  беспрестанно
прижималась к €осафу почти всей грудью, брала без всЯкой осторожности его за
руку  и  опиралась  на  нее.   Џоложение  ”ерапонтова  начинало  становитьсЯ
невыносимым:  у него то бросалась кровь в голову, то приливала всЯ к сердцу.
Љогда подъехали к  дому,  он  едва сообразил,  что  ему  следует попроворней
встать и подать его даме руку.
     - Џойдемте,  Ђсаф Ђсафыч;  брат не скоро еще подойдет,  - сказала она и
побежала на лестницу.
     Ќе знаЯ,  как понимать эти слова, €осаф последовал за нею. ќмилиЯ снЯла
шлЯпку и бурнус и сделалась еще милее. Ќа дворе в это времЯ ударил проливной
дождь,  и  становилось темнее и темнее:  в комнатах стало походить как бы на
сумерки.
     ѓость и хозЯйка начали ходить по зале.
     - џ  посылала к  вам  по  крайней мере раз  пЯть человека,  -  говорила
ќмилиЯ,  - но сказали, что вы уехали, а куда - неизвестно. ќто было немножко
жестоко с вашей стороны.
     - џ не предполагал так долго проездить, - оправдывалсЯ €осаф.
     ‚ эту минуту ударил сильнейший гром, так что задрожали все окна.
     - џ начинаю, однако, уж боЯтьсЯ, пойдемте в наугольную, там темнее, и Я
сторы спущу,  -  сказала ќмилиЯ и  пошла в  наугольную,  где,  в самом деле,
спустила сторы и села на угольный диванчик.
     ’аким образом они  очутились почти в  полутемноте.  €осаф,  сев рЯдом с
хозЯйкой, сначала решительно не находил, что сказать.
     - ‚ы  позволите мне  посещать вас,  когда братец уедет?  -  спросил он,
наконец.
     - Ћ да! ђазумеетсЯ! - отвечала ќмилиЯ.
     Ќа несколько минут они опЯть замолчали.
     - ќто такое длЯ менЯ счастие, - заговорил снова €осаф.
     - џ это знаю, - проговорила протЯжно ќмилиЯ.
     - ‚ы знаете? - повторил, в свою очередь, €осаф и сам уже, не помнЯ как,
протЯнул свою руку, как потом в его руке очутилась рука ќмилии. Ћн схватил и
начал ее  целовать;  мало того,  другой рукой он обнЯл ее за талью и  слегка
потЯнул к себе.
     - Ћ, вы опЯть хотите украсть поцелуй, - произнесла она.
     - „а-с, - отвечал €осаф и начал ее целовать раз... два.
     - ’сс,  постойте:  брат  приехал!  -  сказала вдруг ќмилиЯ и,  проворно
встав, вышла.
     Ѓжестовский действительно входил в  залу.  €осаф едва осмелилсЯ выйти к
нему.
     - Ђ  Я  сейчас от  дождЯ  зашел  к  вам  в  Џриказ,  -  отнессЯ к  нему
Ѓжестовский, - там действительно по нашему делу все уж кончено.
     - ‚се уж?  -  спросила ќмилиЯ,  не поднимаЯ глаз и как бы затем только,
чтоб что-нибудь сказать.
     - џ вам-с говорил, - произнес €осаф.
     Ѓжестовский между тем что-то переминалсЯ.
     - Ќам бы вас,  €осаф €осафыч, - начал он, - следовало сегоднЯ попросить
откушать у нас,  выпить бы за ваше здоровье;  но,  к ужасной досаде, мы сами
сегоднЯ дали слово обедать у одних скучнейших наших знакомых.
     ќмилиЯ посмотрела на брата.
     - Џомилуйте, не беспокойтесь, - отвечал €осаф.
     - Ќадеюсь, однако, что завтра или послезавтра мы поправим это.
     €осаф раскланЯлсЯ.
     - —то ж, ќмилиЯ, подите, одевайтесь же! - прибавил Ѓжестовский сестре.
     ’а опЯть посмотрела на него.
     - „о свиданьЯ,  мой добрый друг, - сказала она, протЯгиваЯ €осафу руку,
которую тот,  чтоб не  открыть перед братом тайны,  не осмелилсЯ на этот раз
поцеловать и  только как-то таинственно взглЯнул на ќмилию и  поспешил уйти:
его безумному счастию не было пределов!
     Ќа  другой день часов еще с  семи он начал хлопотать по Џриказу,  чтобы
все  бумаги  по  делу  Љостыревой были  исполнены,  и  когда  они,  при  его
собственных глазах, отправлены уже были на почту, ему вдруг подали маленькую
записочку.  Џочувствовав  от  нее  запах  духов,  €осаф  побледнел.  ‘лишком
памЯтным длЯ него почерком в ней было написано:

     "Њой добрый друг!  Њы решили с  братом,  что и Я с ним еду в деревню по
моему делу. Љаждую минуту буду молить об вас бога за все, что вы сделали длЯ
менЯ; мы скоро будем видатьсЯ часто,
                                                               ‚аша ќмилиЯ".

     €осаф схватилсЯ за дверной косЯк,  чтобы не упасть. Ќеровными шагами он
вошел потом в  присутствие и опЯть объЯвил старику члену,  что он болен и не
может сидеть.
     - Љакой  вы  -  а?  Ќа  себЯ  совсем не  похожи стали!  -  говорил тот,
всматриваЯсь в него.
     - Њне очень нехорошо-с! - отвечал €осаф и ушел.
     - “драл  и  сегоднЯ!  -  сказал  зубоскал  столоначальник  1-го  стола,
показываЯ на него глазами.
     - ‘  похмельЯ,  должно  быть,  ломает!  -  объЯснил столоначальник 2-го
стола, человек, как видно, положительный.
     - Ћни и этта-с не больны были,  а ездили в уезд в гости,  -  донес было
ему сидевший в его столе Џетров.
     - Ђ ты почем знаешь, узнаватель! - огрел его столоначальник.
     - €  мутит же только,  господи,  с  этого винища кажинного человека!  -
подхватил со вздохом столоначальник 1-го стола.
     €осаф между тем сидел уже в  своей маленькой квартире.  Ћн  по  крайней
мере в  сотый раз перечитывал полученную им записочку и потом вдруг зарыдал,
как ребенок: тысЯчу смертей он легче бы вынес, чем эту разлуку с ќмилией!


        XII

     џ  только что возвратилсЯ с  одного клЯузного следствиЯ и  спал крепким
сном.  ‚друг менЯ разбудили. "Џожалуйте, говорЯт, к губернатору". - "—то еще
такое?"  -  подумал Я почти с бешенством,  но делать было нечего:  встал.  ‚
передней менЯ действительно дожидалсЯ жандарм.
     - ђазве губернатор еще не спит? - спросил Я его.
     - Ќикак нет, ваше благородие.
     - —то же он делает?
     - ѓневатьсЯ изволЯт.
     џ  почесал только  в  голове  и,  велев  закладывать лошадь,  дал  себе
решительное слово окончательно объЯснитьсЯ с этим господином,  потому что не
проходило почти недели,  чтобы мы  с  ним  не  сталкивались самым неприЯтным
образом.
     Љогда Я выехал,  на улицах был совершенный мрак и тишина.  †андарм ехал
за  мной крупной рысью.  ‚  доме губернатора Я  застал огонь в  одном только
кабинете его.  Ћн ходил по нем взад и  вперед в  расстегнутом сюртуке и  без
эполет.  ‡асохшаЯ на губах беленькаЯ пена Ясно свидетельствовала о состоЯнии
его духа.
     - ‹юбезнейший!  ‘тупайте сейчас и  посадите в острог бухгалтера Џриказа
”ерапонтова! - сказал он мне довольно еще ласковым голосом.
     џ посмотрел на него.
     - Џо какому-нибудь делу, ваше превосходительство?
     - Ћн там деньги украл из Џриказа. ‚ канцелЯрии вы получите предписание.
     - € в нем будет сказано, чтоб Я посадил его в острог?
     - „а-с!  -  отвечал губернатор,  и  беленькаЯ пенка на  губах его опЯть
смокла. - ‚ы будете производить дело вместе с полицмейстером. Њиротворить не
извольте.
     „алее разговаривать,  Я  знал,  что было нечего,  а потому поклонилсЯ и
вышел.
     ‚  канцелЯрии Я  в  самом  деле  нашел  полицмейстера,  косого,  рЯбого
подполковника.  ‚ полной форме,  с перетЯнутой шарфом талией и держа в обеих
руках каску,  стоЯл он и  серьезнейшим образом смотрел,  как писец записывал
ему предписание в исходЯщую.
     - —то это такое за дело? - спросил Я его.
     - „еньги в Џриказе пропали; бухгалтер цапнул.
     - Ќо с какой же стати? Ћн, сколько Я его знаю, честный человек.
     - Џонадобились, видно, - отвечал полицмейстер, засовываЯ предписание за
борт мундира. - Џоедемте, однако, - прибавил он.
     џ  пошел.  Њне всегда этот человек был противен,  но в настоЯщую минуту
просто показалсЯ страшен.  Ћн посадил менЯ к  себе на пролетку,  и  пожарнаЯ
пара понесла нас марш-марш.
     ‘зади за нами по-прежнему скакал жандарм.
     - Ѓарынька тут одна была.  Ћн с  ней снюхалсЯ и  всыпал за нее в Џриказ
деньги графа Ђраксина! - объЯснил мне коротко полицмейстер.
     - ѓде ж она теперь?
     - „а она-то ладила было прЯмо из деревни в Џитер махнуть.  Ќа постоЯлом
дворе уж Я ее перехватил. ‘идит теперь там под караулом.
     Џеред  маленьким  деревЯнным  домом  полицмейстер  велел  остановитьсЯ.
Ћтворив наотмашь калитку,  он  прошел по  двору  и  на  деревЯнном прирубном
крыльчике  начал  стучать  кулаком  в  затворенную дверь.  …е  отворила  нам
впотьмах баба-кухарка.
     - „ома барин? - спросил полицмейстер.
     Ћна что-то такое мыкнула нам в ответ.  Џолицмейстер, так же нецеремонно
отворивши и следующую дверь, вошел в темное зальцо.
     - ‚ставайте, от губернатора к вам приехали! - сказал он громко.
     ‚   соседней  комнате  что-то   зашевелилось...   шаркнулась  спичка  и
загорелась синевато-бледным пламенем: €осаф, босой, с растрепанными волосами
и накинув наскоро халатишко,  вставал... „рожащими руками он засветил свечку
и вытЯнулсЯ перед нами во весь свой громадный рост. џ почти не узнал его, до
того он в последнее времЯ постарел, похудел и пожелтел.
     Ќадобно сказать,  что  и  до  настоЯщей ужасной минуты мне  было как-то