ижу ничего неопределенного; длЯ менЯ
может быть хуже, чем нет.
     - Љакой вы имеете решительный характер!
     - Ћ!  да; и не Я одна; мы все, женщины, гораздо решительное вас, господ
мужчин, присвоивших себе, не знаю к чему, имЯ героев, характер твердый, волю
непреклонную;  мы  лучше  вас,  мы  способны глубже чувствовать,  постоЯннее
любить и даже храбрее вас.
     Љурдюмов ничего не отвечал и продолжал рассматривать картину.
     - ‚опрос,  кто лучше - мужчины или женщины, довольно старый, - вмешалсЯ
Я.
     - Ћднако он еще не решен, - отозвалась Ќадина.
     - ‚сЯкий решает его по-своему, - отвечал Я.
     - ‚ы думаете!  Ђх,  позвольте! Њне это напомнило очень смешной анекдот:
когда Я  жила в Љалуге,  мы с одним молодым человеком целый вечер спорили об
этом до  того,  что начали сердитьсЯ друг на друга.  ‚друг приезжает доктор:
чудо,  какой умный человек,  и  ужасный острЯк.  џ обращаюсь к нему почти со
слезами на глазах и говорю: "€ван ‚асильевич! Ѓога ради, скажите нам скорее,
кто хуже:  мужчины или женщины?" Ћн вдруг,  не задумавшись и очень серьезно,
отвечает: "Ћба хуже!" џ покатилась со смеху, молодой человек тоже, а за нами
все, и целый вечер повторЯли: "Ћба хуже!"
     Њ-lle  Њарасеева из  этой маленькой сцены сделалась длЯ менЯ совершенно
понЯтна. Њногим, конечно, случалось встречать в некоторых домах гувернанток,
по-своему неглупых,  очень бойких и  чрезвычайно самолюбивых,  которые любЯт
говорить,  спорить,  острить;  ездЯт всегда в  маскарады,  ловко интригуют и
вообще с  мужчинами обращаютсЯ чрезвычайно свободно и  сверх того  имеют три
резкие признака:  не  совсем приЯтную наружность,  достаточное число  лет  и
необыкновенное желание составить себе партию;  та быстрота и  та энергиЯ,  с
которою они  стремЯтсЯ завоевать сердце  избранного героЯ,  напоминает полет
орла,  стремЯщегосЯ на добычу,  но,  увы! эта энергиЯ, кроме редких случаев,
почти  всегда истрачиваетсЯ бесполезно.  ‡оловка ‹идии Ќиколаевны на  первый
взглЯд показалась мне в этом же роде. џ видел, что она преследует Љурдюмова,
но неужели и  он ею интересуетсЯ?  ‘транно!  ‹идиЯ Ќиколаевна наконец вышла;
она оделась очень к  лицу,  так что Я  никогда не видал ее столь интересною.
Љурдюмов  поклонилсЯ ей  с  улыбкою,  в  лице  его  отразилось удовольствие.
ЉланЯЯсь с гостем, ‹идиЯ опЯть как будто вспыхнула и села около менЯ.
     - Њне все не веритсЯ,  что вы приехали, - начала она. - Ђннушка моЯ вам
так обрадовалась, точно сумасшедшаЯ, ничего даже мне не приготовила; Я вовсе
не знала, что она вас так любит.
     ќта Ђннушка была та самаЯ горничнаЯ, котораЯ некогда пригласила менЯ из
кабинета ‹еонида в гостиную к барышне.
     - Њы с Џетром Њихайлычем сейчас поссорились,  - заговорила Ќадина. - Ћн
менЯ просто выводит из терпениЯ своими двусмысленными ответами, а ты знаешь,
как Я не люблю таинственности.
     - ‚ы часто ссоритесь, - отвечала ‹идиЯ Ќиколаевна.
     - Mademoiselle Nadine на менЯ сердитсЯ, а Я нет, - сказал Љурдюмов.
     - џ сержусь, но Я и прощаю, а кто прощает, тот искупает все, потому что
раскаиваетсЯ,  -  возразила Ќадина,  -  в этой книге Я нашла одну прекрасную
мысль,   она  мне  очень  понравилась.  Џо-французски  теперь  не  помню,  а
по-русски:  легче снести брань и  побои грубого простолюдина,  чем  холодный
эгоизм светского человека. ќто справедливо.
     - Et  vous,  madame,  avez vous lu  le  petit ouvrage,  que je  vous ai
recommande?* - отнессЯ Љурдюмов к ‹идии Ќиколаевне.
     ______________
     *  Ђ  вы,  мадам,  прочитали то маленькое произведение,  которое Я  вам
рекомендовал? (франц.).

     - Pas encore*, - отвечала та.
     ______________
     * Ќет еще (франц.).

     - C'est dommage, car il est plein d'esprit et de sentiment*.
     ______________
     * †аль, потому что оно полно ума и чувства (франц.).

     - Ќе  верьте ей  -  прочла,  она взЯла его у  менЯ и  вчера вечером все
читала.
     - ѓде же читала? џ так, только развернула, - возразила ‹идиЯ.
     - Ќе скрывай,  читала; а если ты не читаешь, так Я у тебЯ опЯть возьму.
џ видела, тут есть отметки? ќто ваши отметки?
     - Њои, - отвечал Љурдюмов.
     - Ћчень рада;  непременно изучу их. Џо отметкам в книгах можно судить о
характере человека, а мне очень хочетсЯ разгадать ваш характер.
     Џодали завтрак,  и завтрак довольно прихотливый.  Љурдюмов начал есть с
большим аппетитом.  ‹идиЯ Ќиколаевна предложила мне,  но  Я  отказалсЯ:  мне
кусок не шел в  горло!  ‚сЯ обстановка,  посреди которой Я ее встретил,  мне
очень не нравилась: тут что-нибудь да скрываетсЯ.
     Ќадина вышла в залу, села за фортепьЯно и начала брать аккорды.
     - €ван Љузьмич рано уехал в город? - спросил Љурдюмов, уставив глаза на
‹идию Ќиколаевну.
     - „а, рано, - отвечала она, потупившись.
     - Ђ приедет домой сегоднЯ?
     - џ думаю.
     - ‚ы здоровы?
     - Ќет, не совсем; мало спала.
     - “ вас прекрасный цвет лица.
     - Ќе знаю,  -  отвечала ‹ида,  - Я поутру чувствовала себЯ нехорошо, но
вот он -  мой старый друг - приехал, - прибавила она, берЯ менЯ за руку, - и
Я так обрадовалась, что все забыла.
     Љурдюмов покачнул головой.
     - Џетр Њихайлыч, угодно вам петь? - проговорила из залы Ќадина.
     - Je mange, mademoiselle*, - отвечал Љурдюмов.
     ______________
     * џ ем, мадмуазель (франц.).

     - ‘пойте, - сказала ‹идиЯ Ќиколаевна.
     - џ, думаю, наскучил вам своим пением; Я так много пою у вас, что нигде
столько не пел.
     - ‚ы  так  хорошо  поете,  вас  так  приЯтно  слушать,  что  никогда не
наскучит... ‘пойте!
     - A l'instant*, - отвечал Љурдюмов и пошел в залу.
     ______________
     * ‘ию минуту (франц.).

     ‹идиЯ тоже встала и пошла, Я последовал за нею.
     - ‚ы по-прежнему, ‹идиЯ Ќиколаевна, любите музыку?
     - „а,  очень;  мне легче на душе,  когда Я  слышу хорошую музыку:  Џетр
Њихайлыч прекрасно поет.
     Љурдюмов подошел и сел за роЯль.
     Ќадина  кокетливо ему  улыбнулась и  встала у  него  за  стулом.  ‹идиЯ
Ќиколаевна села на дальний стул;  Я не вышел из гостиной,  а встал у косЯка,
так  что  видел ‹идию Ќиколаевну,  а  она менЯ нет.  Љурдюмов запел:  "‡ачем
сидишь ты до полночи у  растворенного окна!"  Ћн действительно имел довольно
сильный и приЯтный баритон,  хорошую методу и некоторую страстность, но в то
же  времЯ в  его  пении недоставало ощутительно того,  чего так много было в
игре ‹еонида, - задушевности!
     Ќадина принЯла театральную позу,  глаза поднЯла вверх и  руки вытЯнула,
как бы  желаЯ представить из  себЯ олицетворенный восторг,  ‹идиЯ Ќиколаевна
сидела,  задумавшись, и слушала с большим чувством. Љак хотите, это недаром;
пение Љурдюмова вовсе не было так уж увлекательно, откуда же такаЯ симпатиЯ?
     - Љак мил этот романс,  - заговорила Ќадина, - это твой любимый, ‹идиЯ,
и Я даже знаю, почему, ты сама так любишь сидеть у окна по вечерам.
     - ‘ чего ты взЯла? џ никогда не сижу.
     - Ђх, mon Dieu!* Ќикогда! Љаждый вечер.
     ______________
     * мой бог! (франц.).

     Љурдюмов запел какую-то трудную итальЯнскую арию, но вдруг остановилсЯ.
     - €ван Љузьмич приехал, - проговорил он и встал.
     ‹идиЯ проворно пошла в  лакейскую навстречу мужу,  где и говорила с ним
довольно тихо в  продолжение нескольких минут.  Љурдюмов нахмурилсЯ.  Ќадина
смотрела с  беспокойством на  дверь в  прихожую.  Ќаконец,  ‹идиЯ Ќиколаевна
возвратилась,  а  за  нею и  €ван Љузьмич,  одетый в  какую-то  венгерку,  с
взъерошенными волосами и  весь в  пыли.  Ћн прЯмо подошел ко мне и поцеловал
менЯ.
     - ‡дравствуйте!   ‚от   уж,   ей-богу,   неожиданный  гость...   совсем
нечаЯнный...  сначала  не  поверил,  ей-богу,  не  поверил,  какими,  думаю,
судьбами?  Ђ если...  очень рад,  прошу покорнейше садитьсЯ,  - говорил €ван
Љузьмич, садЯсь.
     - ‡дравствуйте! - отнессЯ он к Љурдюмову; тот молча подал ему руку.
     - ‡доровы ли вы? - спросил €ван Љузьмич.
     - Ѓлагодарю, здоров, - отвечал Љурдюмов.
     - Ђ вы здоровы? - отнессЯ €ван Љузьмич с насмешливою улыбкою к сестре.
     - ‡дорова,   -  отвечала  Ќадина,  а  потом  с  гримасою  прибавила:  -
Џосмотрите, как вы запылились, хоть бы велели себЯ почистить.
     - ‡апылилсЯ!  —то делать?.. €звините; пыли много, Я не виноват; пыль не
сало,  потер,  так и отстало:  а уж чего оттереть нельзЯ,  скверно.  ‘тарого
молодым нельзЯ сделать,  -  отмечал €ван Љузьмич и засмеЯлсЯ. - џ очень рад,
что вы здоровы; Џетр Њихайлыч тоже здоров. Ћчень рад, - продолжал он и потом
вдруг отнессЯ ко мне:
     - Љак проводили времЯ в деревне?
     џ ему объЯснил, что в деревне Я не жил, потому что служил.
     - Ђ!  вы  служили?  џ  и  не  знал;  по  статской или  военной изволили
продолжать службу?
     - Џо статской.
     - ќто,  то  есть,  выходит по  гражданской части:  Я  сам  хочу идти по
гражданской,  в военной бы следовало, и привык, да устарел; ноги вот пухнут,
не могу. Љак здоровье вашего батюшки и матушки?
     џ снова объЯснил ему,  что у менЯ только мать,  а отец умер,  что ему и
прежде было известно. €ван Љузьмич посмотрел на менЯ с некоторым удивлением;
он был если не так пьЯн,  как Я видел его некогда,  то по крайней мере очень
навеселе.
     - ‡апамЯтовал,  совсем запамЯтовал;  а очень рад,  -  говорил он, - вот
только у  нас  ЊарьЯ ‚иссарионовна уехала с  ‹еонидом;  они  вам будут очень
рады, и ‹идиЯ Ќиколаевна вам рада; она вас очень любит. ‹идиЯ Ќиколаевна! ‚ы
их любите?
     - џ тебе это говорила, - отвечала она.
     - ѓоворила,  и  Я  не ревную;  Я не ревнив,  -  заключил €ван Љузьмич и
взглЯнул на жену исподлобьЯ.
     ‹идиЯ Ќиколаевна распорЯдилась об обеде и  беспрестанно торопила слугу,
чтобы накрывал скорее на  стол.  €ван  Љузьмич отправилсЯ было  в  буфет;  Я
догадалсЯ,  что  он  хотел еще выпить,  но  ‹идиЯ Ќиколаевна пошла за  ним и
помешала  ему,   потому  что  он  возвратилсЯ  оттуда  нахмуренный,   а  она
встревоженнаЯ.  —рез  четверть часа мы  сидели за  столом.  €ван Љузьмич был
очень неприЯтен. ‚ продолжение всего обеда он глупо и неблагопристойно шутил
с  женою и  подтрунивал над  сестрою и  Љурдюмовым.  €з  слов его можно было
понЯть,  что он  намекает на  их  взаимную любовь.  Џосле обеда он извинилсЯ
перед  мною  и  отправилсЯ  спать.   Њежду  Љурдюмовым,   Ќадиною  и  ‹идиею
Ќиколаевною  завЯзалось  какое-то  совещание.  Ќадина  говорила  настойчиво,
Љурдюмов ее поддерживал,  а ‹идиЯ полуотговаривалась.  „ело объЯснилось тем,
что они затевали кататьсЯ,  и ‹идиЯ просила менЯ не уходить, говорЯ, что они
очень скоро вернутсЯ;  но Я  отозвалсЯ надобностию быть в  Њоскве,  впрочем,
проводил их.  Њне желалось видеть:  какого рода их катанье.  Ћказалось,  что
‹идиЯ Ќиколаевна села с Љурдюмовым в тильбюри{261}, а Ќадина верхом.


        VIII

     џ  переехал в  ‘окольники и  первое  времЯ  бывал  у  ‹идии  Ќиколаевны
довольно часто,  но  потом реже;  мне  тЯжело было ее  видеть.  €ван Љузьмич
дурит:  днЯ  по  два,  по  три он  совсем пропадает из  дома и  где бывает -
неизвестно.  ‹идиЯ Ќиколаевна грустит и страдает, но со мною неоткровенна, а
у  менЯ недостает духу заговорить с нею об этом щекотливом предмете.  Ќадина
неутомимо преследует Љурдюмова; он почти каждый день бывает у них. ЏонЯть не
могу этого господина,  точно он влюблен в  свои длинные ногти и лакированные
сапоги;  целые дни, кажетсЯ, способен ими любоватьсЯ. Џоет по просьбе дам он
довольно часто и этим их очень интересует,  а впрочем, скучнейший, по-моему,
человек,  говорит вообще мало,  но  зато  очень любит насвистывать различные
арии и делает это довольно нецеремонно, когда только ему вздумаетсЯ.
     Ћднажды утром пришел ко  мне от  имени €вана Љузьмича человек и  просил
вечером приехать.  џ пошел и,  не входЯ еще в дом,  услышал из открытых окон
говор нескольких голосов.  ‚хожу;  полна зала гостей, и все старые знакомые:
лошадиный барышник,  гладко причесанный брат  и  еще  двое каких-то  господ,
очень дурно одетых. ‚се играли в карты; сильный запах ромом давал знать, что
пили  пунш;  €ван  Љузьмич был  уже  пьЯн и  сильно встревожен;  он  играл с
Џионовым,  который,  увидев  менЯ,  выразил  большое удовольствие и  тут  же
остроумно объЯснил об вновь изобретенном напитке,  состоЯщем в  том,  что он
сначала выпьет рюмку рому,  потом захлебнет чаем, потом встрЯхнет желудок, а
там и сделаетсЯ пунш.
     ‹идиЯ Ќиколаевна сидела одна в гостиной.  џ прошел к ней.  Ќа глазах ее
видны были заметные следы недавних слез.
     - —то вы у нас так давно не были? Ѓог с вами. - сказала она.
     - џ был не так здоров, - отвечал Я.
     ‚ошел лакей.
     - ‚одку прикажете подавать? - спросил он ‹идию Ќиколаевну.
     - …ще девЯтый час, - возразила она.
     - ‘прашивают-с.
     - ‚сего девЯтого половина.
     ‹акей ушел.
     - џ тоже больна,  -  продолжала ‹идиЯ Ќиколаевна, обратившись ко мне, -
голова все болит,  хочу пройтись,  да не с  кем;  Ќадина уехала к  знакомым.
Џойдемте!
     - Ћчень рад, - отвечал Я.
     ‹идиЯ Ќиколаевна надела шлЯпку,  бурнус, и мы никем не замеченные вышли
задним крыльцом.  Ћна попросила мою руку и оперлась на нее. „ойдЯ до большой
дорожки, ‹идиЯ Ќиколаевна остановилась, и мы сели на ближайшую скамейку.
     - —то это у вас за вечер сегоднЯ? - начал Я.
     - Њуж  затеЯл!  ’ак  мне  это неприЯтно!..  Ќичего менЯ не  слушает,  -
отвечала ‹идиЯ Ќиколаевна.
     - Ђ давно ли у вас такие вечеринки? - спросил Я.
     - ‘  нынешнего лета.  Ћн гораздо хуже стал,  как уехал брат и маменька.
…сли бы вы знали, что Я переношу!
     - ‡наю и даже ожидал этого, когда вы еще выходили замуж.
     ‹идиЯ  Ќиколаевна закрыла  лицо  руками  и  несколько времени пробыла в
таком положении, потом вдруг взЯла мою руку.
     - ‚ам жаль менЯ? - спросила она.
     - Ќеужели же вы сомневаетесь?
     - Ќет,  Я  верю вам.  ‘кажите мне,  научите менЯ,  что  делать?  џ  так
поглупела, так растерЯлась, что ничего не могу сообразить.
     - —то мне вам посоветовать? - возразил Я. - ‘оветовать или очень легко,
если хочешь отделатьсЯ одною фразою,  или уж очень трудно...  Љак можно было
выходить за подобного человека?
     - Ќет,  Я должна была выйти за него.  Џослушайте,  теперь Я с вами могу
говорить откровенно. ‡наете ли, что мы ему до свадьбы были должны сто тысЯч,
и если бы ему отказали, он хотел этот долг передать одному своему знакомому,
а  тот  обещал  посадить  мать  в  тюрьму.  Ќеужели  же  Я  не  должна  была
пожертвовать длЯ этого своею судьбою? џ бы стала после этого презирать себЯ.
     - Ќо кто же вам говорил об этом долге и обо всем?
     - Њне говорила это Џионова.
     - € вам не совестно было верить этой женщине?
     - ќтому нельзЯ было не  верить...  Ћна ко мне точно не расположена,  но
мать она любит и говорила мне об этом с горькими слезами; наконец, сама мать
говорила об этом.
     џ только пожал плечами.
     - Ћб этом что уж говорить,  -  продолжала ‹идиЯ Ќиколаевна, - теперь уж
этого изменить нельзЯ, все кончено.
     "Љонечно, уж кончено", - согласилсЯ Я мысленно.
     - „обр ли по крайней мере €ван Љузьмич по характеру?  € любит ли вас? -
спросил Я, помолчав.
     - „обр и  любит,  когда этого мерзкого вина не  пьет,  а  как  закутит,
совсем  другой  человек.  Љо  мне  терЯет всЯкое уважение,  начинает за  все
сердитьсЯ...  особенно последнее времЯ, приезжаЯ из Њосквы... там кто-нибудь
его против менЯ вооружает.
     - џ думаю, те же Џионовы.
     - „а,  и Џионовы,  но они не столько: тут есть, говорЯт, другаЯ дрЯннаЯ
женщина -  стариннаЯ его привЯзанность.  џ  бы  и  не знала,  да мне Ђннушка
показала ее раз здесь на гулЯнье.
     - Љто же она такаЯ?
     - Ќе знаю, магазинщица какаЯ-то.
     - ‚ысокаЯ, прЯмаЯ?
     - „а.
     ќто была не кто инаЯ, как названнаЯ кума, котораЯ у €вана Љузьмича была
на вечере. ‹идиЯ Ќиколаевна это забыла, а напоминать ей Я не счел за нужное.
     - ‘амое лучшее: не давайте ему пить, - сказал Я.
     - „ома Я ему не даю, так стараетсЯ как-нибудь потихоньку; наскучит быть
вечно на страже, а не то уедет в Њоскву.
     - Ќе отпускайте.
     - Љак его не отпустишь,  не маленький ребенок. џ и то стараюсь всегда с
ним ездить,  так не берет.  ѓоворит, что ему надобно в присутственные места.
Љак  же  удержать человека,  когда  он  хочет что-нибудь сделать!  ‘начала Я
тосковала,  плакала,  а теперь и слез недостает.  џ его очень боюсь пьЯного,
особенно когда он ночью приезжает, начнет шуметь, кричать на людей, на менЯ:
ревнив и  жаден делаетсЯ до невероЯтности.  ’еперь все укорЯет,  что потерЯл
длЯ менЯ сто тысЯч.
     - ‡лой и низкий человек, больше ничего.
     - Ќет,  когда не пьЯн,  совсем другой; просит, чтобы все забыла, целует
руки, часа по два на коленЯх стоит, так что неприЯтно видеть.
     - ‚ы бы его больше бранили,  что делать?  Џротив подобных людей надобно
употреблЯть грубые средства.
     - џ  не  в  состоЯнии.  ‘естра Ќадина в  этом случае мне помогает.  Ћна
читает ему  нотации по  целым  днЯм.  Џервое времЯ это  была  решительно моЯ
спасительница;  он ее как-то побаивалсЯ,  а  теперь и на ту не смотрит;  как
попадет в  голову,  сейчас начнет смеЯтьсЯ и бранить ее почти в глаза;  она,
беднаЯ, все терпит.
     - Ђ вы с нею дружны?
     - „а,  Я люблю ее.  Ћна менЯ тоже очень полюбила. Џрежде она никогда не
жила с братом вместе, а теперь живет длЯ менЯ.
     - Џолно,  так ли,  ‹идиЯ Ќиколаевна?..  ‚ы слишком доверчивы! ‚ы готовы
верить в любовь каждого,  кто хоть немного вас приласкает.  џ думаю,  Ќадина
имеет другую, более эгоистическую цель.
     - Њожет быть, ей хочетсЯ и в Њоскве пожить!
     - €менно в Њоскве жить, и жить затем, чтобы победить сердце Љурдюмова.
     - Ђ вы разве уж заметили?
     - …ще бы! „лЯ этого надобно иметь не большую проницательность.
     - ‘траннаЯ,  Я  ее  не  понимаю;  она очень умнаЯ девушка,  но  в  этом
отношении смешна: она влюбилась в него на другой же день, как увидела его.
     - ќто не мудрено; он так хорош собою и имеет столько других достоинств,
что может и не Ќадину увлечь.
     - Ќо  как  бы  ни  был  хорош  мужчина,  все-таки  надобно  узнать  его
сколько-нибудь, чтобы полюбить.
     - Ђ вы сами лично знаете Љурдюмова?
     - „а,  Я  его знаю;  он человек очень благородный,  и у него прекрасное
сердце.
     - ‚от как!  „аже и сердце прекрасное! Љто же об этом вам сказал? Ќе сам
ли он?
     - Ќу,  нет;  что  вы  смеетесь!  Ћн,  право,  хороший человек,  немного
светский, но не похож на других. Џосмотрите, сколько у него души в пении!
     - Ќисколько; счастливый голос и рутина.
     - Џолноте, вы несправедливы к нему! ‡а что вы его не любите?
     - џ  его не люблю за то,  что его не любит ваш брат,  и Я в этом случае
‹еониду верю безусловно.
     - Ќет,  ‹еониду нельзЯ верить; он чудный человек, но капризный. €з всех
знакомых он любит только одного вас, а прочих никого.
     - …сли ‹еонид Ќиколаич чересчур исключителен в своих привЯзанностЯх, то
вы  совершенно противоположны ему в  этом отношении.  ‹юбить и  быть дружным
надобно осторожно,  особенно женщинам,  чтобы  не  испытать потом позднего и
тЯжелого разочарованиЯ.
     - Ќо зачем же видеть людей в  таком черном цвете,  и  без того в  жизни
много горького,  а  что ж  будет,  если никому не станешь верить и никого не
будешь любить? ќто ужасно! - отвечала ‹ида, встала и подала мне руку.
     Њы пошли; Я видел, что ей не хотелось продолжать наш разговор.
     “  женщин  мыслЯщих и  чувствующих есть  своего  рода  ложные сердечные
убеждениЯ,  изменить которые так же трудно, как и изменить натуру их сердца,
и противоречиЯ которым горьки и обидны длЯ них.  ’ак было и с ‹идою; но Я не
стеснилсЯ этим и решилсЯ высказать ей самую горькую правду.
     - Ќе знаю,  ‹идиЯ Ќиколаевна,  -  начал Я,  - с чего вы предполагаете в
Љурдюмове прекрасное сердце!  Џо-моему, он человек светский, то есть человек
внешних достоинств.  ЏриезжаЯ к вам,  он насилует себЯ; ему нужен иной круг,
ему неловко в вашей маленькой гостиной, и всем этим, вы, конечно, понимаете,
он  жертвует  не  длЯ  €вана  Љузьмича,  на  которого  не  обращает никакого
вниманиЯ, и не длЯ Ќадины, от которой отыгрываетсЯ словами, а длЯ вас.
     Љогда Я говорил последние слова, то чувствовал, что рука ‹идии дрожала,
но Я не остановилсЯ и продолжал:
     - ‚ы  в  самом удобном положении,  чтобы за вами ухаживать;  вы женщина
умнаЯ,  вы  несчастливы,  быть вашим утешителем приЯтно,  и  незаметно можно
достигнуть своей цели.
     - „овольно,  будет,  -  перебила ‹идиЯ Ќиколаевна,  -  вы безжалостны и
несправедливы.  џ  к  нему чувствую только дружбу и  была бы очень довольна,
если бы он женилсЯ на Ќадине.
     - ‚ы знаете, что этого никогда не случитсЯ. Ѓудьте к себе строже, ‹идиЯ
Ќиколаевна, поверьте свои чувства и остерегитесь, когда еще можно.
     - Ќеужели же вы обвинЯете менЯ и  за дружбу?  џ и с вами дружна,  но не
влюблена же в вас, - возразила она с достоинством.
     Њне это сравнение показалось несколько обидно.
     - „ай бог,  чтобы вы питали к  этому человеку то же чувство,  как и  ко
мне,  но что наши чувствованиЯ в отношении вас совершенно различны,  в том Я
готов дать клЯтву.  Ќе скрою, что первое времЯ нашего знакомства и Я смотрел
на вас иными глазами, но с той минуты, когда узнал, что вы выходите замуж, Я
овладел собою,  с той минуты вы сделались длЯ менЯ родною сестрою, и только.
Љурдюмов действовал, кажетсЯ, совершенно иначе: на вас - девушку, он врЯд ли
обращал какое-нибудь внимание,  а  заинтересовалсЯ вами,  когда вы сделались
дамою.
     - „овольно,  кончимте этот  разговор.  ‚ы  безжалостны,  с  вами иногда
страшно говорить;  вы  способны убить в  женщине веру  и  в  самое себЯ и  в
других.
     - џ сказал только правду, как Я ее понимаю.
     ѓоворЯ это,  мы  подошли к  дому  и  опЯть  с  заднего крыльца прошли в
гостиную, там нашли Љурдюмова. ‹идиЯ взглЯнула на менЯ и потупилась.
     - Vous vous etes promenee?*.
     ______________
     * ‚ы гулЯли? (франц.).

     ‹идиЯ  кивнула  головою  и   села.   џ   взглЯнул  в  залу;   там  была
возмутительнаЯ сцена:  игроки перестали играть и  закусывали.  ‚се  они были
навеселе и  страшно шумели и  спорили.  €ван Љузьмич и Џионов еще играли.  “
первого лицо было совершенно искажено, он, верно, проигралсЯ. Џионов хохотал
своим громадным голосом на целый дом.
     - Ќу, дама так дама!.. €звините, сударынЯ, и вас пришибем. Ђ валет? ќх,
брат €ван,  говорил,  не надейсЯ на валета.  Ќу,  туз твой, твой!.. Ђли нет!
„есЯточка-касаточка, не выдай - не выдала! Ѓаста! - проговорил Џионов, встал
и подошел к столу с закускою.
     - ќге,  господа, вы тут ловко распорЯдились: все чисто. ќй ты, кравчий!
‚ыдай,  брат,  за ту же цену подливки,  а  мы покуда мадеркой займемсЯ.  ‚ы,
господа,  на мадерку-то и вниманиЯ не обратили, да она и не стоит - дрЯнь; Я
уж  так,  от  нечего делать,  по  смиренству своему,  займусь ею.  ќй,  €ван
Љузьмич!   ЏозабавьсЯ  хоть  мадеркою,  раскуражь  себЯ.  ќто  ведь  ничего,
виноградное, оно не действует.
     €ван Љузьмич встал и  подошел к столу.  Џионов налил ему полный стакан;
он  выпил,  закурил трубку,  прошелсЯ по  зале  нетвердыми шагами,  вошел  в
гостиную,  посмотрел на  всех нас,  сел на стул и  начал кусать губы,  потом
взглЯнул сердито на жену.
     - Ћтчего вы не велели давать нам закуски?  -  спросил он ее, ероша себе
волосы.
     ‹идиЯ Ќиколаевна не отвечала.
     - ‚ы не велели,  а Я велел,  -  извините!  -  продолжал он.  -  ѓде моЯ
сестрица?
     ‹идиЯ Ќиколаевна молчала.
     - Ћтчего же  вы со мною не хотите говорить!  џ  вас спрашиваю:  где моЯ
сестрица?
     - Ћна уехала, - отвечала ‹идиЯ.
     - Ђ!  “ехала,  очень жаль...  Џетр Њихайлович! ‚аша mademoiselle Ќадина
уехала, - сказал €ван Љузьмич и замолчал на несколько минут.
     - Ћтчего ж вы не велели подавать закуску? - отнессЯ он опЯть к жене.
     - џ ничего не говорила, менЯ дома не было... Я гулЯла.
     - Ђ! ‚ы гулЯли! ‚ы все гулЯете, и Я гулЯю... что же такое?
     Љурдюмов бледнел; Я не в состоЯнии был взглЯнуть на ‹идию, так мне было
ее жаль.
     - ‚ы проиграли или выиграли?  -  отнессЯ Я к €вану Љузьмичу, желаЯ хоть
как-нибудь переменить разговор.
     - Џроиграл-с,  -  отвечал €ван  Љузьмич,  -  тысЯчу  целковых проиграл;
ничего-с, Я свое проигрываю... Я ни у кого ничего не беру.
     ‹идиЯ встала и пошла.
     - Људа же вы?  Џосидите с нами,  мы сейчас будем ужинать,  -  сказал ей
€ван Љузьмич.
     - џ не хочу, - отвечала ‹идиЯ и проворно ушла.
     - ќто значит,  дамы не  ужинают.  Џокойной ночи,  а  мы будем ужинать и
пить; а вы тоже не ужинаете? - отнессЯ он насмешливо к Љурдюмову.
     - Ќе ужинаю, - отвечал тот, встал и, поклонившись, ушел.
     - Ќу,  так и вам покойной ночи,  - сказал хозЯин, - вы тоже дама, у вас
беленькие ручки.  Џрощайте;  Я  ведь  глуп,  Я  ничего  не  понимаю,  в  вас
mademoiselle Ќадина влюблена.  ‡наю,  Я  хоть и  дурак,  а  знаю,  кто в вас
влюблен;  Я только молчу, а у менЯ все тут - на сердце... Њне все наплевать.
џ ведь дурак, у менЯ жена очень умна.
     џ  встал  и  тоже  хотел  уйти,  €ван  Љузьмич тут  только  заметил мое
присутствие.
     - Ќет,  вы, пожалуйста, не ходите, Я вас люблю; сам не знаю, а люблю; а
этот Љурдюмов -  вот он у  менЯ где -  тут,  на сердце,  Я  его когда-нибудь
поколочу. ‚ы останьтесь, поужинайте, Я вас люблю; мне и об вас тоже говорЯт,
Я не верю.
     - —то ты тут сидишь? Џора, братец, ужинать, - сказал Џионов, войдЯ.
     - Ќе смею:  мне жена не велит ужинать... говорит: вредно... Ћна боитсЯ,
что Я умру.  •а... ха... ха... - засмеЯлсЯ €ван Љузьмич. - Ђ Я не боюсь... Я
хоть сейчас - умру; не хочу Я жить, а хочу умереть. Џоцелуй менЯ, толстой.
     - €зволь!  -  проревел Џионов и,  прижав голову €вана Љузьмича к  своей
груди, произнес: - "‹обзай менЯ, твои лобзаньЯ мне слаще мирра и вина!"{269}
     џ воспользовалсЯ этою минутою и ушел. ѓосподи, что такое тут происходит
и чем все это кончитсЯ!


        IX

     Љак  хотите,  ‹идиЯ  Ќиколаевна более  чем  дружна  с  Љурдюмовым.  Ћна
непременно передала ему  последний мой  разговор с  нею  о  нем,  потому что
прежде он  со  мною почти не  говорил ни  слова,  а  тут вдруг начал во  мне
заискивать.
     - “ вас свободен вечер?  - сказал он мне однажды, когда мы вместе с ним
выходили от €вана Љузьмича.
     - ‘вободен, - отвечал Я.
     - ‡аедемте ко мне.
     џ согласилсЯ. Њне самому хотелось хотЯ сколько нибудь с ним сблизитьсЯ.
Ћн  нанимал небольшую,  но очень красивую по наружности дачу;  внутреннее же
убранство превзошло все мои ожиданиЯ.  ЏЯть комнат,  которые он занимал,  по
одной уж  чистоте походили скорей на  модный магазин изЯщных вещей,  чем  на
жилую  квартиру:  драпировка,  мраморные статуйки,  пейзажи маслЯной работы,
портреты,  бронзовые вещи,  мебель,  ковры, всего этого было пропасть, и все
это,  кажетсЯ, было расставлено с величайшей предусмотрительностию: так что,
может быть,  несколько дней обдумывалось,  под каким углом повесить такую-то
картинку,  чтобы сохранить освещение, каким образом поставить китайскую вазу
так,  чтобы каждый посетитель мог ее тотчас же заметить,  и  где расположить
какой-нибудь угловой диван,  чтобы он представлЯл полный уют. ‚идеть столько
лишних  пустЯков,  расставленных с  таким  глубоким  вниманием,  в  квартире
мужчины,  как хотите, признак мелочности. Љто не знает, как неприЯтно бывать
в гостЯх,  когда знаешь, что хозЯин тебЯ в душе не любит и не уважает, но по
наружности длЯ своих видов, насилуЯ себЯ, стараетсЯ в тебе заискивать. ’очно
в  таком положении Я  очутилсЯ у  Љурдюмова.  Ѓолее часу сидели мы с ним или
молча,  или переговаривали избитые фразы о погоде, о местоположении, наконец
он,  как  бы  желаЯ хоть чем-нибудь занЯть менЯ,  начал показывать различные
свои занЯтиЯ.  Џрежде Я думал,  что он только певец,  но оказалось, что он и
рисует,  и  лепит,  и гальванопластикою занимаетсЯ,  и даже точит из дерева,
кости,  серебра,  и  точит  очень  хорошо.  ‚се  его  работы Я,  разумеетсЯ,
насколько доставало во  мне  притворства,  хвалил,  наконец и  эти  предметы
истощились,  и  мы  снова замолчали.  Љ  концу вечера,  впрочем,  Я  решилсЯ
затронуть за его чувствительную, как полагал, струну и заговорил о семействе
Њарьи ‚иссарионовны.  Љурдюмов отвечал слегка и  так же слегка спросил менЯ:
давно ли Я знаком с ними? € когда Я сказал, что еще учил ‹еонида, и похвалил
его, он проговорил покровительственным тоном:
     - Oui, il a beaucoup de talent pour la musique*.
     ______________
     * „а, у него большой музыкальный талант (франц.).

     ‚  отношении ‹идии  Ќиколаевны больше  отмалчивалсЯ и  только назвал ее
милою дамою,  а Ќадину умною девушкою;  говорЯ же об €ване Љузьмиче,  сделал
гримасу.
     ‚озвратившись  домой,   Я  застал  у  себЯ  нечаЯнного  гостЯ.   ‹еонид
возвратилсЯ в  Њоскву и  уже  часа два дожидалсЯ менЯ на  моей квартире.  Ћн
приехал ко мне тотчас, как вышел из дорожного экипажа, не заходЯ даже домой,
но, здороваЯсь со мною, не обнаружил большой радости, а только проговорил:
     - •орошо, что приехали, а то все это времЯ была такаЯ скука.
     - Љончили курс? - спросил Я.
     - „а.
     - Љандидатом?
     - „а.
     - Њного занимаетесь?
     - Ќет; все было не до того... “ сестры бываете?
     - Љак же.
     - —то она, здорова?
     - Ќе совсем, кажетсЯ.
     - Ђ что благоверный ее?
     - ’оже прихварывает, только своего рода болезнию.
     - ЋпЯть разрешил,  -  проговорил ‹еонид и потом,  помолчав, прибавил: -
Љурдюмов часто там бывает?
     - Љаждый день, - отвечал Я.
     Ћн нахмурилсЯ.
     - џ  познакомилсЯ там еще с  новым лицом,  с сестрою €вана Љузьмича,  -
сказал Я.
     - Ћна еще все гостит? - проговорил ‹еонид.
     - ѓостит и не думает уезжать.
     - —то ж она тут делает?
     - Ќичего: пламенеет страстию к Љурдюмову.
     ‹еонид ничего не отвечал,  но еще более нахмурилсЯ и  несколько времени
ходил взад и вперед по комнате.
     - ‚ы говорили с сестрою? - спросил он вдруг менЯ.
     џ догадалсЯ, о чем он спрашивает.
     - ѓоворил один раз.
     - Ђ что именно?
     џ передал ему слово в слово разговор мой с ‹идиею Ќиколаевною: спор наш
об Љурдюмове и визит к сему последнему.
     - Љурдюмов какой-то всеобщий художник! - заметил Я.
     ‹еонид вышел из себЯ.
     - Ћ черт,  художник!  -  воскликнул он. - “ человека недостает душонки,
чтобы с  толком спеть романс,  а  вы называете его художником...  ’окарь он,
может быть, хороший, но никак не художник.
     џ не возражал ‹еониду,  потому что был совершенно согласен с ним.  Ћн у
менЯ ночевал,  а на другой день мы оба пошли обедать к ‹идии Ќиколаевне. Ћна
только что приехала от матери и  очень обрадовалась брату,  бросилась к нему
на  шею  и  разрыдалась.  €ван  Љузьмич  болен.  ‘начала Я  думал,  что  это
последствиЯ похмельЯ,  но оказалось,  что он болен серьезнее. ‚месте почти с
нами приехал к  нему доктор,  которого Я  знал еще по  университету,  старик
добрый и  простой.  Љогда он вышел от больного,  Я  нагнал его в  передней и
спросил:
     - Љакого рода болезнь у €вана Љузьмича?
     - Ђ что, батенька, - отвечал старик, - подагрица разыгралась и завалы в
печени нажил. Ђлкоголю много глотал.
     - € в сильном развитии?
     - Ѓудет с него,  если нашего снадобьЯ не покушает да диеты не подержит,
так на осень, пожалуй, и водЯнка разыграетсЯ.
     - “ менЯ есть к вам просьба,  ‘емен Њатвеич,  -  начал Я,  -  семейство
здешнее Я очень люблю и хорошо знаю.
     - Ќу, что же такое?
     - €  потому  Я  просил бы  вас  ‹идии  Ќиколаевне ничего не  говорить о
состоЯнии болезни €вана Љузьмича,  а  ему скажите и  объЯсните,  какие могут
быть последствиЯ, если он не будет воздерживатьсЯ.
     - Ќапугаешь,  батенька;  ты сам, может, знаешь, в чем всЯ наша медицина
состоит: нож, теплецо, голодок и душевное спокойствие.
     - Ќапугать  необходимо;   иначе   он   не   будет   ни   лечитьсЯ,   ни
воздерживатьсЯ.
     - ќко какой человек-то; спасибо, что сказал. џ его мало знаю, вижу, что
пьЯница. Ћх, уж эти мне желудочные болезни, хуже грудных; те хотЯ от бога, а
эти от себЯ, - проговорил доктор и уехал.
     Ћбед и  времЯ после обеда прошли у  нас  невесело:  ‹еонид был  скучен,
‹идиЯ Ќиколаевна,  как и при первой встрече со мною,  старалась притворЯтьсЯ
веселою и беспечною, но не выдерживала роли, часто задумывалась и уходила по
временам к  мужу.  Ќадина переходила от окна к окну;  Я догадалсЯ,  кого она
ждет.
     ‚  шесть  часов  вечера приехала ЊарьЯ  ‚иссарионовна с  двумЯ младшими
дочерьми  и  с  Џионовою,   котораЯ  у  ‹иды  не  бывала  более  года,   но,
поздоровавшись, сейчас объЯснила:
     - Ђх,  chere* ‹идиЯ Ќиколаевна! џ давным-давно сбиралась быть у вас, да
все  это  времЯ была  нездорова.  Ќесколько раз  просила ‘ережу взЯть менЯ с
собою, не берет. Џолно, говорит, mon ange**, ты едва ноги таскаешь, где тебе
ехать в  ‘окольники за такую даль.  ’ак скучала,  так скучала все это времЯ.
‘егоднЯ говорЯт:  ЊарьЯ ‚иссарионовна приехала,  а  Я  и  не верю;  раза три
переспрашивала человека,  правду ли он говорит.  ‘ейчас собралась и поехала;
думаю,  насмотрюсь на  мою  милую Њарью ‚иссарионовну и  повидаюсь с  ‹идиею
Ќиколаевною.
     ______________
     * дорогаЯ (франц.).
     ** мой ангел (франц.).

     "—то это за  бесстыднаЯ женщина,  -  подумал Я,  -  как ей  не совестно
говорить,  что едва бродит, когда у ней здоровье брызжет из лица и она вдвое
растолстела с  тех пор,  как Я  ее  видел.  ‚идно уж,  у  ней общаЯ с  мужем
привычка ссылатьсЯ на болезнь".  ‘трасть ее к ‹еониду еще не угасла,  потому
что,  когда тот вошел в  гостиную из другой комнаты,  она,  поздоровавшись с
ним,  завернулась в  шаль и  придала своему лицу грустное и  сентиментальное
выражение.
     ЋжиданиЯ Ќадины  сбылись:  Љурдюмов часов  в  восемь  ЯвилсЯ.  ‚ойдЯ  в
гостиную,  он немного оторопел,  увидЯ гостей,  но скоро поправилсЯ и  начал
говорить с Њарьею ‚иссарионовною, относилсЯ потом несколько раз к Џионовой и
разговаривал с ‹еонидом.  ‹идии Ќиколаевне он едва поклонилсЯ,  но с Ќадиною
был  более  обыкновенного любезен;  та  в  свою  очередь пришла  в  какое-то
восторженное состоЯние. џ не могу слово в слово передать теперь их разговор,
потому что занЯт был более ‹идою,  но  сколько припоминаю,  то Ќадина вдруг,
совсем некстати, спросила Љурдюмова: был ли он влюблен? Џо прежней тактике Я
думал, что он не ответит ей, но он ответил:
     - Ѓыл.
     - Ђ теперь?
     - € теперь влюблен.
     - ‚ы должны сказать: в кого?
     - Џодобных вещей не говорЯт.
     - ѓоворЯт, особенно друзьЯм; ведь мы друзьЯ?
     - …сли позволите.
     - ‘ восторгом разрешаю, и потому говорите.
     - ‚ы сами наперед посвЯтите менЯ в вашу тайну.
     - Ћх,  какие вы требовательные! ‚ы хотите, чтобы с вами были откровенны
прежде,  чем вы сами откровенны, и у вас недостает даже великодушиЯ оставить
нам,  женщинам,  право скромности.  ‚ы  сами  не  рискуете шагу сделать,  но
ожидаете,  сидЯ спокойно в  креслах,  чтобы к  вам  подошла беднаЯ женщина и
рассказала все свои тайные помыслы,  -  проговорила Ќадина и  пошла в том же
роде.
     Ќадобно сказать,  что когда разговор касалсЯ любви и вообще чувств,  то
она заговаривалась.  ‚начале в ее словах был еще некоторый смысл,  но потом,
чем более хотела она высказатьсЯ,  чем более желала выразить свои мысли, тем
больше начинала нести вздор,  так что уж и сама себЯ,  вероЯтно, переставала
понимать.
     ‚  этот раз повторилось то же:  более получаса она говорила совершенную
галиматью и потом вдруг переменила разговор и начала Љурдюмова просить спеть
что-нибудь;  он сейчас согласилсЯ и пошел в залу, Ќадина последовала за ним;
она,  вероЯтно,  с  тою целью и  вызвала его в  залу,  чтобы остатьсЯ с  ним
наедине. ќто очень не понравилось Њарье ‚иссарионовне.
     - —то это за обращение! - отнеслась она к Џионовой.
     ’а покачала головой.
     - €  зачем она живет здесь?  Њне очень неприЯтно,  что у  тебЯ подобнаЯ
компаньонка, - прибавила ЊарьЯ ‚иссарионовна дочери.
     ‹ида потупилась.
     ‚ообще  ЊарьЯ  ‚иссарионовна в  эти  два  года  постарела,  похудела  и
сделалась очень раздражительна,  так что с нею говорить было невозможно; она
все спорит или принимает на  свой счет;  на  детей беспрестанно сердитсЯ.  ‚
продолжение этого вечера она сказала несколько самых обидных колкостей ‹иде;
на  двух  младших  дочерей,  которые  вышли  погулЯть  и  погулЯли не  более
получаса,  крикнула,  зачем они  смели так  долго гулЯть,  и  даже  ‹еониду,
которому она всегда более других уступала и который обыкновенно спорил с нею
очень смело, в одном пустом разговоре велела замолчать.


        X

     џ не бывал у ‹идии Ќиколаевны несколько дней. ‹еонида тоже не видал, он
живет по делам в  Њоскве.  ‚  четверг или в пЯтницу,  теперь уж не помню,  в
‘окольниках бывает общее гулЯнье.  џ  пришел на  это гулЯнье с  единственною
целью встретить ‹идию Ќиколаевну;  но  ее  не  было.  Ќадина была  тут.  ќто
несколько менЯ удивило:  они обыкновенно всегда гулЯли вместе,  но еще более
показалось мне странным, что Ќадина, встретившись со мной, отвернулась. ‘ама
она была в  необыкновенно тревожном состоЯнии:  соломеннаЯ шлЯпка была у ней
совсем набоку,  локоны распустились и  падали в беспорЯдке длинными прЯдЯми;
она брала всех попадавших ей навстречу знакомых под руку, говорила им что-то
такое с большим жаром,  потом оставлЯла их,  переходила к другим и, наконец,
совсем скрылась.
     Љто живал в ‘окольниках, тот знает, что к концу лета они делаютсЯ очень
похожими на маленький уездный городок.  ‚се узнают друг об друге до малейших
подробностей:  узнают,  кто  какого  характера,  с  кем  знаком и  на  каком
основании знаком,  кто  что  делает  и,  наконец,  кто  что  ест.  Њаленький
комераж{275},   у  кого-нибудь  случившийсЯ,  делаетсЯ  предметом  толков  и
вырастает  в  один  день  до  огромных  размеров.   ЌачавшиесЯ  здесь  новые
знакомства,  особенно между дамами,  часто развиваютсЯ к  первому сентЯбрЯ в
тесную дружбу,  и наоборот.  •орошо знакомы семейства, переселившиесЯ вместе
на дачу с единственною целью,  чтобы чаше видатьсЯ, уезжаЯ отсюда, совсем уж
не видЯтсЯ.
     ЏройдЯ раза два  по  главной аллее,  Я  сел рЯдом на  скамейку с  одним
господином из  џрославлЯ,  тоже дачным жителем,  который был  мне  несколько
знаком и  которого прозвали в  ‘окольниках воздушным,  не  потому,  чтобы  в
наружности его  было  что-нибудь воздушное,  -  нисколько:  он  был  мужчина
плотный и коренастый,  а потому,  что он, какаЯ бы ни была погода, целые дни
был  на  воздухе:  часов в  пЯть утра он  пил уж  чай в  беседке,  до  обеда
переходил со  скамейки на  скамейку,  развлекаЯ себЯ  или  чтением "‘еверной
пчелы"{275}, к которой чувствовал особенную симпатию, или просто оставалсЯ в
созерцательном положении,  обедал тоже  на  воздухе,  а  после обеда ложилсЯ
где-нибудь в  тени на ковре,  а  часов в семь опЯть усаживалсЯ на скамейку и
наблюдал гулЯющих.  “слышать новость,  самому рассказать таковую же и вообще
поговорить был  большой охотник.  ‚сем почти проходЯщим мимо его знакомым он
говорил:
     - —то вы ходите? ЏрисЯдьте! Ќет ли чего новенького? Џоведайте.
     Љогда Я сел около него,  он осталсЯ этим очень доволен и ласково кивнул
мне головой.
     - —то,  и вы пришли воздухом подышать? ‡десь славно! —увствуете ли, как
смолой пахнет? ‘амый здоровый запах.
     џ хоть ничего не чувствовал, но согласилсЯ, что пахнет смолой.
     - Ђ,  да,  кстати!  -  продолжал воздушный Ярославец.  -  ‚ы  знакомы с
‚аньковскими или, как его, забыл фамилию, с зЯтем ее?
     - ‡наком, - отвечал Я.
     - ‘кажите на милость, что у них такое наделалось?
     - џ ничего не слыхал.
     - Ѓудто? Ђ тут рассказывают целую историю. “ этого зЯтЯ живет, говорЯт,
сестра... живет ведь?
     - †ивет, - отвечал Я.
     - ‘ухощаваЯ этакаЯ девица, сейчас была здесь.
     - —то ж из этого?
     - Ђ  Я  вот  давеча после обеда,  видите вон  этот бугорок под  большой
сосной,  Я  вот давеча лежал тут и  заснул почти,  а тут подходит,  как его,
забыл фамилию, почтамтский чиновник, что ли, знаете, Я думаю?
     - Ќет, не знаю.
     - ќ, как не знаете, верно, знаете, в самый жар еще гулЯет; говорит, что
декохт пьет, непременно знаете.
     - “верЯю вас,  что нет,  -  отвечал Я  и  просил рассказать,  что такое
случилось у ‚аньковских.
     - џ думал,  что вы знаете;  он тут мне и рассказал,  сначала попросил у
менЯ огнЯ и рассказал...  с ним был еще какой-то молодой человек...  того уж
не знаю. Ћни мне и рассказали.
     - „а что ж такое они вам рассказали? - перебил Я с досадой.
     - ђассказали, что сестра у них живет, ну, и к ним часто ездил Љурдюмов.
Љурдюмова, конечно, знаете? Ћн мне старый знакомый, наш Ярославец... богатые
люди прежде были, теперь не знаю.
     Ќикакого терпениЯ у менЯ недоставало;  несносный болтун точно с умыслом
пытал менЯ.
     - џ вас решительно не понимаю; что же из этого следует? - сказал Я ему.
     - ‘ледует,  что он к ним ездил,  ну,  и здесь был слух,  что он на этой
сестре женитсЯ,  а вышло вздор.  Ћна была,  знаете,  только, как Я придумал,
громовой отвод,  а  интригу-то  он  вел  с  этой  молодой  барыней,  дочерью
‚аньковской:  Я ее не знаю, должна быть хорошенькаЯ, а с отцом хорошо был по
клубу знаком:  человек был умный, оборотливый; мать тоже знаю, видал в одном
доме.
     ’о,  что Я  предполагал,  была действительно правда,  и  молва об  этом
огласилась уже на все ‘окольники.  "—то бы там ни было,  - подумал Я, - но Я
должен