атьсЯ  к  нему;  и
приходила... Њожете судить, какаЯ безнравственность!
     - Ќисколько, ни капли нет той безнравственности, которую вы  понимаете,
- перебил его опЯть ‚арегин.
     - Ќи капли?
     - Ќисколько! ’ут безнравственно совершенно другое: безнравственна ложь,
желание  порисоватьсЯ.  џ  убежден,  что  она,  при  малейшей  зубной  боли,
усерднейшим образом молитсЯ Ѓогу, что ни к какому студенту и  не  ходила,  а
все  это  солгала  на  себЯ  из  служениЯ  модной  идейке,  как  из  тех  же
побудительных причин лжем все мы...
     - ‚се? - спросил правовед.
     - ‚се! - отвечал резко ‚арегин.  -  “  менЯ  есть  приЯтель  в  Њоскве,
кротчайшее существо, всю жизнь сидит около своей любовницы и слушает у  себЯ
соловьев в саду, а говорит: "давайте крови!". Љакой-нибудь господин, палец о
палец не умеющий ударить и только дышащий тем, что ему по  девЯти  рублей  с
души будут выбивать с его бывших крестьЯн оброку, и тот уверЯет:  "надо  все
сломать". —иновник, целое  утро,  канальЯ,  подличавший  перед  начальством,
вечером придет в гости и засыплет сейчас фразами о том, что "авторитетов нет
и не должно быть".
     Ќа этих словах старуха ‘абакеева, кажетсЯ, и не  слышавшаЯ,  что  около
нее говорилось, снова обратилась к ћрасову:
     - Ђ что, мне можно будет за сыном ехать?
     - ‚ероЯтно! - отвечал тот.
     Ћна нахмурилась, подумала что-то, встала и пошла. …впраксиЯ последовала
за ней.
     - ѓде ж корень всему этому злу? - воскликнул Ѓакланов по уходе  жены  и
тещи.
     - „а, Я думаю, всего ближе в нравственном гнете, который мы пережили, и
нашем шатком образовании, которое в одних только декорациЯх состоит, -  так,
что-то такое плавает сверху напоказ!  €  длЯ  менЯ  решительно  никакой  нет
разницы  между  ‚анюшею  в  "Ѓригадире",  который,  желаЯ  корчить  из  себЯ
француза,  беспрестанно  говорит:  "helas,  c'est  affreux!",   и   нынешним
каким-нибудь господином, болтающим о революции...
     - Ќеужели же во  всем  последнем  движении  вы  не  признаете  никакого
смысла? - спросил Ѓакланов.
     ‚арегин усмехнулсЯ.
     - Ќикакого!.. Ћдно только обезьЯнство, игра  в  обедню,  как  дети  вон
играют.
     - •ороша игра в обедню,  за  которую  в  крепость  попадают,  -  сказал
Ѓакланов.
     - Ћчень жаль этих господ в их положении,  -  возразил  ‚арегин:  -  тем
более, что, говорЯ откровенно, они плоть от плоти  нашей,  кость  от  костей
наших. ’о, что мы  делали  крадучись,  чему  тихонько  симпатизировали,  они
возвели  в  принцип,  в  систему;  это  наши  собственные   семена,   только
распустившиесЯ в букет.
     -  …сли  под  движением  разуметь,  -  начал   ћрасов:   -   собственно
революционное движение, так оно, конечно, бессмыслица, но движение в  смысле
реформ...
     ‚арегин придал какое-то странное выражение своему лицу.
     Ѓакланова между тем, видимо, что-то занимало и беспокоило.
     - ‘кажите, Џетцолов взЯт? - спросил он.
     - ‚зЯт! - отвечал ћрасов и потом, помолчав, прибавил: - по-моему,  этот
господин или очень ограниченный человек, или просто сумасшедший.
     - —то ж он делает такое? - спросил ‚арегин.
     - Ћн заезжал в Ђвстрии к раскольничьему митрополиту и  уговаривал  того
переехть в ‹ондон.
     ‚арегин потупилсЯ и развел руками.
     - Џотом заезжал к ѓарибальди и просил того, чтобы  он  с  полЯками  шел
спасать нас от нас самих.
     - —то за мерзости! - произнес уже ‚арегин.
     Ѓакланов между тем сидел насупившись.
     - Љ чему же он менЯ-то собственно приплетает? - спросил он.
     - Љ тому, что вы вот в ‹ондоне с ним виделись и  что  жили  в  свЯзи  с
одною госпожой, с которою и он после жил.
     - Љ чему же он это-то говорит? - сказал удивленным тоном ‚арегин.
     - Ћн все говорит; объЯснил даже, как эта госпожа сначала его промотала,
потом англичанина и теперь сама сидит в Љлиши.
     - ќто madame ‹енева, - сказал Ѓакланов, немножко покраснев, ‚арегину.
     - Ђ! - произнес тот: - жаль!
     - Ђ, скажите, брат этой госпожи взЯт? - спросил Ѓакланов ћрасова.
     - Ќет, он осталсЯ за границей и, как вот тот же Џетцолов говорит,  врЯд
ли не он и донес на них.
     - Ђ ѓалкин что? - продолжал Ѓакланов.
     - ѓалкин ничего, освобожден.
     - Љак освобожден? - воскликнул Ѓакланов.
     ‚арегин улыбнулсЯ и покачал головой.
     - Ѓогат-с! - произнес он и почесал у себЯ в затылке.
     - Ќу, однако, что же мне-то будет? - договорилсЯ  наконец  Ѓакланов  до
того, что по преимуществу его беспокоило.
     - Ќичего! - успокоил его ћрасов.
     - “ж и потрухивает, а революционер еще!  -  подхватил  ‚арегин  и  стал
искать шлЯпы. - Ђ что, к …впраксии Ђрсеньевне можно? - спросил он.
     - Њожно! - отвечал Ѓакланов.
     ‚арегин прошел.
     …впраксиЯ как ни была огорчена, но сидела и уже учила детей.
     - “чите, учите их хорошенько! - сказал  ‚арегин:  -  чтобы  лучше  были
папенек и дЯденек.
     - Њне уж даже и это не веритсЯ! € этой надежды не имею!
     - ‘трана, где есть такие жены и матери,  как  вы,  не  погибла  еще!  -
говорил ‚арегин, прощаЯсь и целуЯ руку у …впраксии.
     Ћна ему ничего не отвечала: врЯд ли она уже и подобное  приветствие  со
стороны мужчины не считала излишним длЯ себЯ.
     ‚  гостиной  ‚арегина  остановил  Ѓакланов,  сидевший   там   один   и,
по-прежнему, с печальным и растерЯнным лицом.
     - ‚ы знаете, что жена переезжает в Њоскву? - сказал он.
     - ‚от как!
     - Ћтговорите ее, Ѓога ради, как-нибудь. Ћна вас так  уважает.  Ћна  там
окончательно окружит себЯ монахами да богомолками.  ’еперь  почти  по  целым
днЯм из церкви не выходит.
     - ‘ами виноваты, сами разбили это сердце!  -  сказал,  чмокнув  губами,
‚арегин.
     Ѓакланов только поник при этом головой.
     ‚арегин ушел.
     "„а, - говорил он сам с собою, идЯ по Ќевскому: - одна в Љлиши умирает;
другаЯ в крепость попала; третьЯ совсем в церковь спрЯталась, а все ведь это
наши силы, и хорошие силы".
     „а! скажем и мы вместе с ним: все это наши силы, и много и всюду мы  их
чувствовали, проходЯ рука об руку с нашими героЯми, но что делать?  ‚се  это
еще не устоЯлось и бродит!

     ђассказ наш, насколько было в  нем  задачи,  кончен.  ‡а  откровенность
нашу, мы наперед знаем, тысЯчи обвинений падут на нашу голову. Ќо из всех их
мы  принимаем  только  одно:  пусть  нас  уличат,  что  мы  наклеветали   на
действительность!.. Њы не виноваты,  что  в  быту  нашем  много  грубости  и
чувственности, что  так  называемаЯ  образованнаЯ  толпа  привыкла  говорить
фразы, привыкла или ничего не делать, или делать вздор, что, не  ценЯ  и  не
прислушиваЯсь к нашей главной народной силе, здравому смыслу,  она  кидаетсЯ
на первый фосфорический свет, где бы и  откуда  ни  мелькнул  он,  и  детски
верит, что в нем всЯ сила и спасение!
     ‚ начале нашего труда, при раздавшемсЯ около нас со всех сторон говоре,
шуме треске, Ясное предчувствие говорило нам, что это не бурЯ, а только рЯбь
и пузыри, отчасти надутые извне, а отчасти поЯвившеесЯ от поднЯвшейсЯ  снизу
разной дрЯни. ‘обытиЯ как нельзЯ лучше оправдали наши ожиданиЯ.
     Ќапрасно враги наши,  печатные  и  непечатные,  силЯтсЯ  низвести  наше
повествование на степень бесцельного  сборника  разнх  пошлостей.  Њы  очень
хорошо знаем, что они сердЯтсЯ на нас за то, что мы раскрываем их болЯчки  и
бьем их по чувствительному месту,  между  тем  как  их  собственнаЯ  совесть
говорит за нас и тысЯчекратно повторЯем им, что мы правы.
     ’руд наш мы  предпринимали  вовсе  не  длЯ  образованиЯ  ума  и  сердца
шестнадцатилетних читательниц и не длЯ  услады  задорного  самолюбиЯ  разных
слабоголовых юношей: им лучше даже не читать нас; мы имели  совершенно  иную
(чтобы не сказать: высшую) цель и желаем  гораздо  большего:  пусть  будущий
историк со вниманием и доверием прочтет наше сказание: мы  представлЯем  ему
верную, хотЯ и не полную картину нравов нашего времени,  и  если  в  ней  не
отразилась всЯ ђоссиЯ, то зато тщательно собрана всЯ ее ложь.

                   1863.