ропливо  и  сердито
проговорил майор.
     - „а, вам легко говорить! Џускай Я мелю, пускай Я стараЯ дура; а бедную
мою Њалашку ухохлили: уж ее теперь ничем не оживишь! - выкрикивала  ѓапка  и
заголосила пуще прежнего.
     -  „а  скажешь  ли  ты  мне,  -  с  нетерпением вскрикнул майор, схватЯ
коровницу за плечо и стрЯхнув ее изо всей силы,- какую Њалашку?
     - Љакую? вестимо, что мою Њалашку!.. Љто теперь  будет  у  менЯ  ловить
крыс, кто будет от них очищать ледник?..
     -  Џровались ты, негоднаЯ дура, и с проклЯтою своею кошкой! - бранчивым
голосом сказал майор и резко махнул рукою по воздуху.
     - Ћх! горе мне, бедной сироте! -  навзрыд  твердила  ѓапка,  припала  к
земле, поднЯла убитую кошку и с вытьем понесла ее в свою хату.
     ‹юди  майоровы,  каждый смеЯсь себе под нос, разбрелись по своим углам;
Явно зубоскалить никто из них не смел: все знали, что рука их пана тЯжела  и
что  гнев его, вспыхиваЯ как порох, иногда и оставлЯл по себе такие же Явные
следы, как это губительное вещество.  Ќа  сей  раз,  однако  же,  длЯ  гнева
майорова  довольно  было  и  одной  жертвы,  т.  е.  кошки,  котораЯ  жизнью
поплатилась за  свой  неумышленный  обман;  ђидько,  столь  же  неумышленнаЯ
причина  ее  смерти,  отделалсЯ  одним  страхом.  Њаксим  Љириллович  скорее
прежнего пошел в свою комнату, заперсЯ в  ней  и  наедине  переваривал  свою
досаду,  капрал,  с горЯ от неудачи своего старого командира, к которому был
он искренне привЯзан, побрел в свою каморку и принЯлсЯ за  вечернюю  порцию;
жид  отправилсЯ  в  свой  шинок, а ђидько, повесЯ нос, тихо поплелсЯ на свой
ночлег. ’ам, укутав голову, чтоб не  слышать  злых  насмешек,  которыми  его
осыпали  товарищи,  он  шептал молитвы и поручал свою душу свЯтым угодникам,
считаЯ все случившеесЯ с ним бесовским наваждением.
     Ќа другой день майор поздно вышел из своей комнаты; на  лице  его  было
написано  уныние,  и  на  все  вопросы  ѓаннуси  об  его здоровье отвечал он
отрывисто и неохотно. ‡аметно было, что он боЯлсЯ или стыдилсЯ напоминаниЯ о
минувшей,  ночи;  усердный  капрал  прочел  это  в  душе его и потому строго
подтвердил хлопцам и всем дворовым людЯм не разглашать ничего   о  том,  что
было   накануне,  а  более  всего  остерегатьсЯ,      чтоб  не  промолвитьсЯ
как-нибудь об этом пере их господином. ‚се знали, что пан и капрал шутить не
любили, и тайна минувшей ночи замерла на болтливых Языках домашней челЯди. ‚
скромности жида капрал и без  того  был.  уверен,  ибо  €цка  •опылевич  был
молчаливее  рыбы,  когда  чувствовал, что на хранении тайны основывались длЯ
него корыстные виды.
     Ќовое лицо развлекло задумчивость майора и даже  развеселило  его.  ќто
был  поручик  ‹евчинский,  выехавший  в  тот  день  впервые  после болезни и
поспешивший изъЯвить благодарность свою  Њаксиму  Љирилловичу  и  милой  его
дочери  за  оказанное ему участие. ‘ ним приехал и ‘пирид ѓордеевич, который
во все времЯ болезни  ‹евчинского  принимал  о  нем  отеческие  попечениЯ  и
полюбил  его  как  родного  сына:  это  чувствование  было  ново длЯ доброго
старика, потому что сам он не имел детей и, похоронив за три года перед  тем
подругу преклонных своих лет, был совершенно одинок.
     ѓаннусЯ,  услышав о приезде ‹евчинского, смутилась и не могла ни на что
решитьсЯ. ‘ердце влекло  ее  навстречу  долгожданному  гостю;  но  природнаЯ
стыдливость  и  привычнаЯ  застенчивость  малороссийской панны останавливали
милую девушку в ее комнате. € здесь ее состоЯние было почти лихорадочное: то
вдруг  чувствовала  она  легкую  дрожь,  то жаркий румЯнец вспыхивал у нее в
щеках  и  даже  пробегал  по  челу,  высокаЯ  грудь  ее  волновалась,  глаза
покрывались  тонкою,  теплою  влагой... ‚ таком состоЯнии борьбы провела она
более получаса, пока отец не кликнул ее из другой комнаты. ’огда, собрав всю
бодрость  девического  своего  сердца,  она вышла к гостЯм; но приближение и
первый звук голоса ее избавителЯ снова вызвали ту же краску на ее лице и тот
же  легкий, электрический трепет по всему ее телу. Ќе скоро могла она прийти
в себЯ и отвечать полусловами  на  приветствиЯ  и  выражениЯ  благодарности,
сказанные  ей  ‹евчинским,  который,  может  быть, в душе своей был не более
спокоен, хотЯ, привыкнув во времЯ службы к светскому обращению,  более  умел
владеть  собою.  Ќаконец,  крупные  слезы  скатились с длинных черных ресниц
ѓаннуси, и она облегчила свое сердце тем,  что  высказала  с  своей  стороны
молодому  поручику  -  правда,  с  крайним  усилием  и  в несвЯзных словах -
благодарность свою за спасение ей жизни.
     Љогда холодный  порЯдок  разговора  несколько  восстановилсЯ  и  Њаксим
Љириллович  завел  с  ‹евчинским речь о старых и новых служивых, о походах и
битвах, тогда ѓаннусЯ, тихо сидевшаЯ в отдалении  с  сложенными  руками,  по
обычаю  малороссийских  девиц,  оправилась  и  начала  дышать  вольнее.  Ћна
украдкою начала уже всматриватьсЯ в лицо своего избавителЯ, замечала  каждую
его  черту,  каждое  движение  и часто, спустЯ голову, вылетавшими из уст ее
вздохами нагревала прелестную грудь свою.
     ‡а обедом ‹евчинскому случайно пришлось сидеть  подле  ѓаннуси.  ‘пирид
ѓордеевич первый это заметил; и, понЯл ли сей сметливый старик зарождавшуюсЯ
в молодых людЯх взаимную любовь  или  просто  хотел  над  ними  пошутить  по
врожденной  веселости  малороссиЯн,  он  громко  пожелал  поручику  с  Ђнной
Њаксимовной сидеть  чаще  вместе,  как  пара  голубков.  ќта  малороссийскаЯ
аллегориЯ  означала,  что  он  желал их видеть четою молодых супругов. ѓлаза
поручика заблистали каким-то новым блеском, когда он поднЯл  их  на  старого
своего  друга,  как  будто бы с вопросом, сбыточное ли это желание, и тотчас
опустились на стол. ‘тыдливаЯ  соседка  его  зарделась,  как  юнаЯ  роза  от
первых,  утренних  лучей  солнца,  и казалось, искала глазами, нет ли какого
пЯтнышка на ее тарелке, а старый  майор  поморщилсЯ  и  старалсЯ  переменить
разговор, по-видимому, не весьма длЯ него приЯтный.
     ‚прочем,  добрый  Њаксим  Љириллович  уже  и  прежде  искренне  полюбил
поручика; а теперь, слушаЯ жаркие его  рассказы  о  военных  делах  и  умные
суждениЯ  о  разных предметах, еще более полюбил его и звал как можно чаще к
себе в дом, прибавлЯЯ, что он и дочь его всегда рады его видеть. ‘ этих  пор
‹евчинский  сделалсЯ  почти ежедневным гостем майоровым. —асто случалось ему
быть глаз на глаз с милою ѓаннусей; часто рука об руку прохаживались они  по
саду  и  по окрестностЯм, и не раз поручик имел случай облегчить свое сердце
признанием в любви; но природнаЯ  его  скромность,  недоверчивость  к  своим
достоинствам и горькое сознание бедности, которую б должна была делить с ним
будущаЯ подруга его жизни, удерживали его  и  заставлЯли  таить  в  душе  то
чувство, которое он питал к дочери майоровой.
     Њиновал  срок,  выпрошенный евреем длЯ чародейских его приготовлений, и
мало-помалу испарилась из головы майора  досада  от  первой,  неудачной  его
попытки искании кладов. Њысль обогащениЯ подспудными сокровищами опЯть в нем
пробудилась с новою силой. ’етрадь, заключающаЯ в себе сказание о кладах, ни
на  минуту не выходила из широкого кармана охотничьей майоровой куртки, хотЯ
Њаксим Љириллович давно уже  знал  наизуст  все  содержание  любопытной  сей
рукописи  и  мог  пересказать  все упомЯнутые в ней урочища с зарытыми в них
кладами гораздо безошибочнее,  нежели  сыновьЯ  его  положение  и  богатство
разных  европейских  государств  на  экзамене  из  географии.  Ќаконец, день
поисков был назначен. …ще до рассвета майор с  капралом,  евреем  и  ђидьком
отправились  на  двух  повозках;  но  куда?  ќтого никто не знал. ѓаннусЯ, с
восходом солнца встав  с  постели  и  не  найдЯ  отца  своего  дома,  крайне
удивилась.  …й не показалось бы странным такое раннее отсутствие, если б это
было зимою: она знала, что в прежние годы отец ее никогда не упускал пороши,
и  могла бы подумать, что стариннаЯ страсть снова им овладела; но тогда было
лето; куда же мог он уехать так рано,  не  сказав  ей,  да  еще  и  с  такою
необыкновенною  свитой,  как жид и капрал; ибо седой инвалид, за ранами, был
вовсе уволен от  опустошительных  набегов  охотничьих.  –елое  утро  ѓаннусЯ
дожидалась отца своего - и все понапрасну. ‹евчинский приехал около полуднЯ,
времени, в которое майор обыкновенно обедал; но хозЯина еще не было. ѓаннусЯ
не  таила  от  поручика  своего  беспокойства: нежной дочери казалось, что с
отцом ее случилось какое-либо несчастие. Ћна поминутно выглЯдывала  в  окна,
выбегала  на  крыльцо,  смотрела на все стороны; раз двадцать выходила она с
‹евчинским на большую дорогу, расспрашивала на мельнице и у всех  встречных,
не видел ли кто отца ее в этот день? Ќикто, однако ж, его не видел, никто не
знал, куда и зачем он отправилсЯ.
     ‘олнце прокатилось по всему  дневному  пути  своему,  но  встревоженнаЯ
девушка  и  не думала об обеде; гостю ее, принимавшему живейшее участие в ее
беспокойстве, также не приходила мысль о подкреплении себЯ пищею; и  мог  ли
молодой,  влюбленный офицер думать о таких ничтожных, вещественных потребах,
когда он находилсЯ  вместе  с  тою,  которую  любил,  и  притом  должен  был
старатьсЯ  ее  развлекать  и  успокаивать?  Ќаконец,  когда солнце уже стало
западать, вдруг пыль поднЯлась по дороге, послышалсЯ стук колес,  и,  спустЯ
несколько  минут,  две  повозки  поспешно въехали в ворота. ѓаннусЯ полетела
птичкой навстречу отцу своему ЏогодЯ немного майор вошел в комнату. Ќа  лице
его  написано  было  какое-то  унылое  раздумье.  Џоцеловав  дочь  свою,  он
выговаривал ей слегка за ее напрасные тревоги и объЯвил, что, желаЯ  получше
узнать  все  свои  полЯ,  он ездил по разным урочищам и замечал рубежи своих
угодий; что с этого днЯ он должен несколько  времени,  и  может  быть  целое
лето,  употребить  на сие хозЯйственное обозрение; и что жид €цка •опы-левич
как человек, разумеющий отчасти землемерское дело, необходим ему  при  таких
разъездах.
     „обраЯ девушка тотчас поверила отцу своему; но поручик хотЯ и ничего не
сказал, однако ж Ясно видел, что длЯ осмотра угодий не нужно  было  выезжать
майору  до  рассвета  и что размежевание земель и означение рубежей не могло
производитьсЯ без нарЯжаемых на сей конец  чиновников.  ‹евчинский  не  имел
повода  подозревать  что-нибудь  худое,  но  он  успел  уже  отчасти  узнать
простосердечие и крайнюю доверчивость майора, а слышав от него, что  в  этом
деле  замешан  был  жид, он тотчас догадалсЯ, что здесь было не без обмана и
что хитрый еврей  основывал  корыстные  свои  виды  на  какой-либо  слабости
майора.  „лЯ  сего  ‹евчинский  твердо  решилсЯ проникнуть в эту тайну, а до
времени молчать и не наводить никаких сомнений Њаксиму Љирилловичу.
     Љаждый день майор уезжал еще до зари, и каждое утро ‹евчинский  ЯвлЯлсЯ
у  ѓаннуси,  чтобы развлекать ее в скучном ее одиночестве. ЊилаЯ девушка уже
не была с ним застенчива и, успокоЯсь насчет отлучек отца  своего,  радостно
встречала   молодого  своего  собеседника.  ‚есело  проводили  они  времЯ  в
разговорах, прогулках и других невинных занЯтиЯх; они еще  не  сказали  друг
другу:  "люблю!",  но уже знали или, по крайней мере, понимали взаимные свои
чувствованиЯ. ‘кромные  их  удовольствиЯ  перерывались  только  возвращением
майора, который со днЯ на день становилсЯ мрачнее и задумчивее, как человек,
терЯющий последнюю надежду. ќто  сокрушало  бедную  ѓаннусю:  она  не  могла
вообразить,  что было причиною такой печали отца ее, и не смела спросить его
о том, ибо майор сделалсЯ крайне молчалив и даже  угрюм.  ќтой  перемены  не
могла  она  приписывать  неудовольствию  на  частые  посещениЯ  ‹евчинского,
которому майор оказывал прежнюю приЯзнь и радушие; какаЯ же грусть  нарушала
спокойствие  нежно любимого ею родителЯ? Ћна терЯлась в догадках и, наконец,
решилась поговорить об этом ‹евчинскому.
     Џоручик уверил ее, что принимал  живейшее  участие  в  ее  родителе,  и
обещал  ей  дознатьсЯ,  какое  несчастие  грозило  ему  или какаЯ печаль его
тревожила.  ‘лучай  к  тому  скоро  представилсЯ.   ‚ечером,   когда   майор
возвратилсЯ,   ‹евчинский,  простЯсь  с  ним  и  с  ѓаннусей, велел подвести
верхового конЯ своего.  ђидько,  по  рассчетливой  угодливости,  побежал  на
конюшню;  между  тем  поручик,  сошед  с крыльца, сказал, что хочет пройтись
пешком, и велел ђидьку вести  лошадь  вслед  за  ним.  Љогда  они  вышли  за
деревню, поручик, дотоле молчавший, завел разговор с своим проводником.
     -  Џан  твой очень печалитсЯ. Ќе от того ли, что у вас худы посевы и не
обещают хорошего урожаЯ?
     - Ћ, нет, грешно сказать! Ќаши посевы хоть куда; и теперь, когда озимые
хлеба уже выколосились, можно ждать, что урожай будет на диво.
     -  ’ак,  может быть, посторонние завладели какими-нибудь его землЯми? -
Ћборони бог! у нас нет лихих соседей.
     - Ћ чем же он так грустит?
     - „а так; видно, худой ветер подул... не все то говоритсЯ, что знаетсЯ...
     - Џослушай, ђидько! вот тебе на водку.  -  Џри  сих  словах  ‹евчинский
сунул  ему в руку серебрЯный полтинник и, помолчав с минуту, продолжал: - ’ы
знаешь, что Я люблю твоего пана и желаю ему добра. ‚ижу, что он почти  болен
от  какой-то  грусти, вижу, что милаЯ, добраЯ ваша панЯнка тоскует и сохнет,
глЯдЯ на отца своего, и не знаю, как помочь их  горю.  Џособи  мне  в  этом:
скажи, зачем майор уезжает каждое утре и в чем и какаЯ ему неудача?
     - ‘казал бы вам... „а вы никому об этом не промолви-тесь?
     - ‚от тебе мое честное слово...
     - ‚ерю: вы не из тех панов, которые обещают  и не держат слова; вы даже
прежде даете на водку, чем обещаете... ’олько... как вы думаете: пан мой  не
узнает  об  этом? - Љак же он может узнать, если Я не скажу? Ђ Я уж дал тебе
слово молчать.
     - Ќе вы, а этот проклЯтый жид: он может отгадать по звездам и по  воде,
что Я проговорилсЯ об этом деле.
     - Ќебось, не отгадает; у менЯ есть на это свой заговор, против которого
жид не устоит со всем его колдовством.
     - Џраво?.. ’ак мне и боЯтьсЯ нечего. ’олько вы не будете нам  мешать  в
нашем деле?
     -  Ќисколько;  а  напротив, еще буду помогать твоему пану, когда в деле
этом нет ничего худого.
     - €, какое тут худо! ‚едь, кажетсЯ, нет греха выкапывать клады, зарытые
в  земле  и  у которых нет хозЯина, кроме иногда - наше место свЯто! - кроме
лукавого. Ђ вырвать у него добычу, не погубЯ души  своей,  мне  кажетсЯ,  не
грех, а доброе дело.
     - ’очно. ’ак майор ищет кладов?.. „а нашел ли он хоть один из них?
     - Ќу, до сей поры мы не видали еще ничего, кроме земли да подчас старых
черепьев и обломков того-сего; а мы перерыли уже добрых десЯтка три  мест  в
разных урочищах, которые записаны в тетрадке у моего пана.
     - ЉакаЯ ж это тетрадка?
     -  ‚  ней, видите, как по пальцам высчитаны все груды золота и серебра,
закопанные разбойниками и колдунами в нашем краю.  „а,  видно,  эти  колдуны
были посмышленее нашего жида: сколько он ни кудесит, а все мало проку от его
заговоров и ворожбы. —уть ли он не морочит и нас, и нашего пана.
     ќтих известий было достаточно длЯ ‹евчинского. ’еперь  он  Ясно  видел,
что  догадки его насчет легковерности простодушного Њаксима Љирилловича были
основательны. ‘ев на конЯ своего, поручик  отпустил  ђидька  и  тихо  поехал
домой, рассуждаЯ о слышанном и сожалеЯ о странном заблуждении доброго своего
соседа. ‚друг ему пришло на мысль, подделатьсЯ к  любимому  коньку  Њайорову
длЯ двух причин: во-первых, чтобы сим способом еще более приобресть дружбу и
доверие Њаксима Љирилловича и чрез то заготовить себе дорогу к  его  сердцу,
когда  дело  дойдет  до  исканиЯ  руки ѓаннусиной;  а во-вторых, чтобы, если
можно, излечить майора от суетной мечты обогащениЯ кладами, показав  ему  на
деле  несбыточность  этой  мечты.  Џлан  ‹евчинского  тотчас был составлен и
одобрен собственным его умом: помощь жида в этом случае была  необходима;  и
поручик,  знав  по  опыту,  приобретенному  им  в походах и квартировании по
разным местам Џольши и ‹итвы, - знав, сколько сии всесветные торгаши падки к
деньгам,  решилсЯ  подкупить  €цку  •опылевича   и  тем склонить его на свою
сторону. ќто не трудно было сделать: ‹евчинский, по  приезде  домой,  тотчас
отправил своего ‚ласа в шинок евреЯ, чтобы позвать €цку в хутор и сулить ему
хорошее награждение.
     ‚лас, человек ‹евчинского, тот самый, которого мы уже видели на  минуту
в  доме майоровом, был молодой, видный и проворный детина, усердный к своему
господину и готовый по одному знаку исполнЯть его приказаниЯ, хотЯ бы в этом
видел  длЯ  себЯ опасность. ‚ платье денщика он как будто бы переродилсЯ: из
тихого, робкого малороссийского хлопца сделалсЯ в короткое времЯ развЯзным и
лихим  офицерским слугою, перенЯл все ухватки солдатские и гордилсЯ тем, что
считал себЯ военным человеком. Ћн знал  по  пальцам  все  замашки  и  плутни
евреев  и радовалсЯ душевно, если удавалось ему перехитрить жида или сделать
опыт полувоинской своей сметливости, не поддавшись в обман. Џривыкнув к этой
игре  ловкости  ума,  к  этой,  так  сказать,  междоусобной войне хитростей,
обыкновенно ведущейсЯ у  постоЯльца-солдата  с  хозЯином-жидом,  ‚лас  очень
обрадовалсЯ  поручению, которое дано ему было от господина, предполагаЯ, что
ему опЯть удастсЯ провести жида. Ѓездействие однообразной жизни в уединенном
хуторе уже наскучило нашему молодцу:  он давно искал случаЯ снова развернуть
свои природные и приоб-ретенные  способности  ума,  которых  он  никогда  не
изведывал  над  своим  господином,  может  быть оттого,  что не видал к сему
никакого повода; или мы охотнее согласны думать, что ‚лас не хотел  нарушать
честности и верности, которые питал в душе к своему барину.
     Ќе расседлываЯ поручикова конЯ, ‚лас мигом вскочил на него и полетел по
дороге к шинку €цки •опылевича. Ћн вошел в шинок как такой человек, которому
местности   подобных  заведений  и  употребительные в них приемы знакомы как
нельзЯ более, сел на первое место и проговорил  громко  и  бойко:  "‡дорово,
еврей!"
     -  ЉланЯюсь  униженно  вашей  чести,  господин  служивый!- отвечал €цка
польским приветствием своего перевода, исподлобьЯ поглЯдываЯ на приезжего  и
как  будто  бы  из  глаз  его  стараЯсь  выведать  причину  столь позднего и
неожиданного посещениЯ.
     - Њне надобно с тобою переговорить,- сказал ‚лас тем же  голосом.-  ќй,
ты,  смазливаЯ  жидовочка!  вынеси  этим землЯкам кружки и чарки в клеть или
куда хочешь, только чтоб никого здесь не было. Ђ вы,- продолжал он, обратЯсь
к   запоздалым   гулЯкам,   -   проворней  отсюда  за  порог,  не  дожидаЯсь
другого-прочего.
     ‚се мигом выскочили за дверь, потому что  малороссиЯне  не  любЯт  или,
правду  сказать,  не  смеют  спорить  с  москалем - так они называют всЯкого
военного человека, особенно пехотных полков.  Ћставшись  наедине  с  евреем,
который  в  нерешимости  и  с  тайным  страхом  ожидал  первых  слов  своего
собеседника, ‚лас в одну минуту сделал свои стратегические  соображениЯ.  Ћн
видел  Ясно,  что  ничего нельзЯ было от €цки получить без важных посулов, и
потому решилсЯ сделать  свою  попытку  привычным  своим  средством  в  таких
случаЯх, т. е. угрозой!
     -  ‘лушай,  жид,  -  сказал  он  строгим  голосом.- џ приехал к тебе не
бражничать, как эти ленивцы, которых отсюда выпроводил. Њне  нужно  не  вино
твое, а ты сам...
     - Љак? - боЯзливо промолвил €цка, дрожа как осиновый лист.
     - „а, ты сам; готовьсЯ сейчас ехать со мною: иначе - ты знаешь...
     - ‚аша честь, господин служивый! џ человек невольный, Я в услугах моего
пана, который поминутно менЯ требует, и без его ведома не смею отлучатьсЯ...
дайте мне час времени! џ пойду на панский двор и спрошу позволениЯ...
     -  ‚здор,  приЯтель,  не  рассказывай  мне пустЯков! џ знаю, что старый
майор теперь спит, так же как и всЯ его  дворнЯ;  а  мне  нельзЯ  терЯть  ни
минуты. ‘ейчас же на конЯ и со мною...
     - „а моЯ лошаденка теперь пасетсЯ в поле...
     -  Ђ!  ну, так беги пешком, только поспевай за моею лошадью; не то... џ
шутить не люблю!
     - ‚олЯ ваша, господин служивый! у менЯ ноги болЯт: не поспею.
     - ’ак слушай же: Я привЯжу тебЯ на аркан и буду тащить  за  собою,  как
горцы таскают своих пленных. ‘огласен ли ты?
     -  Ќет,  уж  позвольте  мне  лучше  поискать  лошаденки: может статьсЯ,
какаЯ-нибудь из соседских стоит у менЯ под навесом, может статьсЯ, и мою еще
не угнали на пастьбу...
     -  •орошо! только не думай, что можешь менЯ провести и улизнуть отсюда:
Я старый воробей, менЯ на мЯкине не обманешь. џ сам иду с тобой и ни на  миг
не выпущу тебЯ из виду. ‚ том моЯ нагайка тебе порукой.
     Ћни  вышли.  †ид,  видЯ,  что  все покушениЯ к побегу были бы не только
напрасны, но еще и накладны длЯ его спины, решилсЯ облегчить  неведомую,  но
вероЯтно  горькую  свою  участь  совершенною покорностию. ѓрозный ‚лас шел у
него по пЯтам,  помахиваЯ,  как  будто  от  нечего  делать,  ременною  своею
нагайкой.  Џод  навесом  нашли  они  лошадь еврееву. €цка хотел было идти за
седлом, все еще надеЯсь как-нибудь ускользнуть от своего вожатого;  но  ‚лас
не  дал  ему и договорить своих представлений: он велел жиду скинуть верхний
его плащ и набросить его на лошадь вместо попоны, сам  посадил  его  верхом,
схватил  повода  его  лошади и, сев на свою, помчалсЯ с ним во весь дух. ‚се
это сделано было с такою поспешностию, что жена €цки не  успела  опомнитьсЯ:
ни  она,  и  никто  из  посторонних не видели и не знали, куда исчезли и сам
€цка, и страшный, сердитый москаль. ‹ейка, не нашед своего мужа в шинке и не
докликавшись  его  по  двору, всплеснула руками, взвыла и закричала, что его
унес •апун, ЯвившийсЯ в виде солдата.
     Њежду тем €цка, у которого, может быть, также бродила в голове подобнаЯ
мысль, скакал по дороге с неизвестным своим спутником, не знаЯ и не понимаЯ,
куда везли его. Ћн  никогда  еще  не  видал  ‚ласа,  потому  что  ‹евчинский
приезжал  в  дом  майора  всегда  верхом  и  без проводника; никто из людей,
случившихсЯ на тот раз в шинке, также не знал нашего удальца.  „орогою  ‚лас
попеременно  то  делал жиду сомнительные, наводЯщие страх намеки, то наводил
его на мысль о значительной награде и старалсЯ ему внушить,  что  не  всЯкий
тот  беден, кто кажетсЯ бедным по виду и о ком идет такаЯ молва. Ќесчастного
€цку порою пронимала дрожь,  несмотрЯ  на  духоту  летней  украинской  ночи;
иногда же кровь, отхлынув от сердца, мучительным огнем протекала по всем его
членам, и окружающий воздух казалсЯ ему жарче раскаленной печи. ’аково  было
его  положение  до самой той минуты, когда они подъехали к дому ‹евчинского.
‚лас немедленно ввел евреЯ в комнату своего господина, и жид, увидЯ знакомое
лицо  офицера,  о  котором  наслышалсЯ  много доброго, несколько ободрилсЯ и
почувствовал, что как будто  бы  гора  спала  у  него  с  плеч.  Ћднако  же,
напуганный  ‚ласом  и  от природы недоверчивый, он все еще не был совершенно
спокоен.
     Џоручик решил наконец его сомнениЯ, заведЯ  речь  о  майоре  и  разными
околичностЯми весьма искусно доведЯ ее до кладов. Ќе трудно было ‹евчинскому
получить желаемое от евреЯ; ‚лас такой задал ему страх, что он и безо  всего
согласилсЯ  бы  на  всЯкие  условиЯ, а пара червонцев, данных ему поручиком,
совершенно оживила упадший дух  €цки  и  подкупила  его  в  пользу  молодого
офицера.  €  вот  на чем они положились: честный еврей €цка •опылевич должен
был уверить майора, что поручик ‹евчинский узнал от одного колдуна в  Џольше
тайну  находить  и вырывать из земли самые упорные клады, если только они не
были вырыты кем-либо прежде. ‡а это ‹евчинский обещалсЯ наградить евреЯ  еще
более,  и  они  расстались,  быв  оба  весьма  довольны.  Џоручик - тем, что
предположениЯ его принимали желаемый оборот; а  жид  -  двумЯ  червонцами  и
надеждою  получить еще вдвое за свою услугу. †ид поехал домой уже не в таком
расположении духа, как выехал оттуда, и только боЯлсЯ, чтобы ‚лас не вздумал
провожать  его:  хоть  мысли  сего  честного  иудеЯ  насчет его посольства и
переменились, но все он думал, что длЯ него  было  гораздо  надежнее  подале
быть  от  этого  удальца,  у которого, по мнению €цки, самому лукавому еврею
ничего нельзЯ было выторговать, а только можно было вконец проторговатьсЯ.
     ‚се исполнилось по желанию поручика. €цка •опылевич сплел майору весьма
замысловатую  сказку о колдуне, который, бегав оборотнем и быв пойман в виде
волка, избавлен был от смерти поручиком ‹евчинским  и,  в  благодарность  за
такое  одолжение,  научил ‹евчинского трем словам,  с помощию которых он мог
узнавать, в каких местах клады скрыты под землею; но  колдун  взЯл  страшную
клЯтву  с поручика, чтоб этих слов никому не передавать и вслух не говорить.
"‚се это узнал Я, - прибавил жид, - от поручичьего  денщика  ‚ласа,  подпоив
его  и  разговорившись  с  ним  под добрый час, и прошу вас, вельможный пан,
держать это у себЯ на душе и не сказывать пану ‹евчинскому: иначе будет худо
и мне, и нескромному денщику". Њайор нисколько не подозревал обмана и принЯл
за чистые деньги все, что жид ему рассказывал. Ћн обещалсЯ плутоватому еврею
не  говорить  об  этом с ‹евчинским и между тем твердо положил у себЯ на уме
воспользоватьсЯ этою чудною способностью ‹евчинского и, если невозможно было
выведать  у него таинственных слов, то, по крайней мере, задобрить его всеми
средствами и заманить в свои планы обогащениЯ: т.  е.  склонить  его  вместе
отыскивать клады по указанию известной тетрадки.
     ‚ первое свидание с ‹евчинским Њаксим Љириллович завел обинЯками речь о
том, какие богатства скрывает в себе землЯ украинскаЯ. Џоручик, притворно не
понЯв  его  слов,  отвечал,  что  землЯ сиЯ точно богата своим плодородием и
счастливым климатом; что на ней родЯтсЯ многие нежные  плоды,  местами  даже
виноград,  абрикосы  и  проч.  и  что если бы не природнаЯ лень малороссиЯн,
которые мало заботЯтсЯ о полЯх своих и вообще плохие землепашцы, то можно  б
было  ожидать,  что плоды земные в несравненно большей степени вознаграждали
бы труд поселЯнина. ‚ продолжение сей речи, в которой ‹евчинский хотел Явить
опыт  своего  красноречиЯ  и  силу  убедительных  доводов, Њаксим Љириллович
оказывал Явные знаки нетерпеливости: он то морщилсЯ, то пожимал плечами,  то
с  ужимкою потирал себе руки; наконец, не в состоЯнии быв выдерживать долее,
он вдруг вскочил с места, подошел к поручику и, поспешно перебив  его  речь,
проговорил голосом, изъЯвлЯвшим, что собеседник худо понЯл его намерение:
     -  Ќе  о  том  речь, Ђлексей €ванович! вы, молодые люди, подчас на лету
слова ловите, зато часто и осекаетесь, и выдумываете  за  других,  чего  они
вовсе  не  думали. —то мне до пашней и посевов? ќто идет своим чередом, и не
нам переиначивать то, что прежде нас  было  налажено...  ’ут  совсем  другое
дело:  Я  знаю,  что хотЯ в нашем краю доныне не отыскивалось ни золотой, ни
серебрЯной руды, а золота и серебра от того не меньше  кроетсЯ  под  землею.
Џросто  сказать,  здесь  живали  и  разбойники, и богачи-колдуны; все же они
прЯтали любезные свои денежки и драгоценные вещи  по  разным  похоронкам,  в
урочищах,  которые  мне  сведомы. …сли б бог послал мне человека, который бы
знал, как эти клады из земли доставать, то Я отдал бы на свЯтую его цер-ковь
десЯтую  долю  изо всего, что добудетсЯ, другую десЯтую долю раздал бы нищей
братии, а остальным поделилсЯ бы с моим товарищем... Ђ ведь  есть  на  свете
такие люди, которым открываетсЯ то, что другим не даетсЯ. …сть такие секреты
и заговоры, что от них никакой клад не улежит под вемлею и никакой злой  дух
не  усидит  над  ним.  €ногда два-три слова - да от них больше чудес, чем от
всех колдовских затей самого могучего кудесника...
     - ‡а двумЯ-тремЯ словами не постоЯло бы дело,  - промолвил ‹евчинский с
видом  таинственным, - но как узнать, что клад прежде не был кем-либо добыт?
‘илу слов истратишь понапрасну, а пользы никакой не соберешь.
     - ‚от теперь ты говоришь, Ђлексей €ванович, как истинно умный  человек!
-  радостно вскричал майор и бросилсЯ его обнимать. - Ќу, когда на то пошло,
так Я выставлю тебе напоказ все мои сокровища. ‘мотри и любуйсЯ!
     Џосле сих слов Њаксим Љириллович поспешно ушел в свою комнату,  схватил
известную тетрадь, вынес ее и подал ‹евчинскому.
     Џоручик,  едва  удержавшись  от  смеха  при  сей  выходке майора насчет
мечтательного своего богатства,  с  вынужденною  важностию  принЯл  от  него
тетрадь и пробежал ее наскоро.
     -  Ђ  это  что  за  отметки?-спросил  он  у майора, указав на крестики,
начерченные свинцовым грифелем, которым старик заменЯл карандаш.
     - ќто, сказать тебе правду, Ђлексей €ванович,  обозначены те места,  на
которых Я пыталсЯ уже искать кладов...
     - € нашли сколько-нибудь? - подхватил поручик.
     -  Ќу,  покамест  еще  ничего  не  нашел, - отвечал Њаксим Љириллович с
некоторым замешательством, потупЯ глаза в землю...- ’еперь же,  -  продолжал
он,  приподнЯв  голову, - с божией помощию и твоим пособием, надеюсь лучшего
успеха.
     - Ћт души желаю вам его и готов с моей стороны служить  вам  всем,  чем
могу, - отвечал ‹евчинский.
     -   Џо   рукам,  Ђлексей  €ванович!  -  вскрикнул  майор  вне  себЯ  от
удовольствиЯ.- Њне как-то сердце говорит, будто бы ты по скромности не все о
себе  высказываешь,  а знаешь многое! Ќу, милости прошу завтра пожаловать ко
мне до рассвета:    мы  вместе  отправимсЯ  на  поиски  к  ЉудрЯвой  могиле.
Џосмотри-ка, что там!
     Њайор  указал  в тетрадке на сокровища, по сказанию о кладах, зарытые в
помЯнутом урочище. ‹евчинский прочел потихоньку и как бы  обдумывал  что-то.
‘пустЯ несколько минут, они расстались.
     …два  занЯлась  утреннЯЯ  зарЯ, а наши искатели приключений были уже на
половине дороги. —исло их теперь умножилось еще двумЯ,  потому  что  поручик
взЯл  с  собою  ‚ласа,  предупредив  майора,  что  этот человек, быв отлично
искусен в отыскивании жидовских похоронок фуража и провизии на постоЯх,  без
сомнениЯ,  покажет ту же самую сметливость и в искании кладов. "Џритом же, -
прибавил поручик,  -  он  сам  знает  кое-что".  ‘  новою  надеждою  в  душе
остановилсЯ  майор  у  поднвжиЯ  ЉудрЯвой могилы. ќто была довольно высокаЯ,
круглаЯ и островерхаЯ насыпь, принЯвшаЯ от времени вид самородного  холма  и
покрытаЯ  терновником и другими кустарниками, почему и получила она название
кудрЯвой. ‚лас, соскочив с повозки, взЯл  белый  ивовый  прутик  с  каким-то
черным  камнем  на  черном  снурке  и начал потихоньку подаватьсЯ на вершину
холма, держа прутик параллельно к земле; майор с поручиком, а позади  капрал
с  евреем и ђидьком в молчании шли за ‚ласом и не спускали глаз с волшебного
прутика. ‚друг на полввине холма, между кустарниками  и  мелким  валежником,
‚лас  остановилсЯ  и  вскричал:  "‘мотрите, господа!" ‚се обступили вокруг и
увидели, что прутик начал тихо клонитьсЯ вниз и  гнулсЯ  до  тех  пор,  пока
черный камень совсем лег на землю. ‚се вскрикнули от удивлениЯ, и майор едва
не вспрыгнул от радости. ‘ам еврей,  не  веривший  и,  может  быть,  имевший
причину  не  верить  знанию  ‚ласа,  стоЯл  в  немом  изумлении,  с глазами,
бессменно устремленными на прутик. Ќаконец ‚лас  объЯвил,  что  не  в  силах
долее  держать  прутика, который сделалсЯ необыкновенно тЯжел, и выронил его
из руки. ‚се кинулись разгребать валежник; ‚лас схватил  заступ  и  принЯлсЯ
рыть  землю.  Ќа  аршин  в  глубину  показалсЯ  слой  угольев и золы, как бы
смоченной водою, далее черепьЯ, битый кирпич  и  песок.  Њайор  взглЯнул  на
поручика,  и  в эту минуту ‹евчинский, тоже пристально смотревший на майора,
несколько раз пошевелил губами. ‚друг что-то звЯкнуло,  и  заступ  уперсЯ  в
какое-то  твердое  тело.  Њигом  все  было  разгребено, и открылсЯ небольшой
чугунный котел, худой и ржавый. €цка не вытерпел: бросилсЯ к котлу,  схватил
его обеими руками, рванул - и из котла высыпалась небольшаЯ кучка серебрЯных
денег да пЯть-шесть червонцев. †ид проворно схватил все это и начал считать;
но  ‚лас, оттолкнув его, собрал деньги и поднес их майору, который, отойдЯ в
сторону с ‹евчинским, принЯлсЯ рассматривать и  пересчитывать  свою  добычу.
€цка •опылевич подошел к своему пану и с униженным видом, весьма несвободным
голосом начал представлЯть,  что  третьЯ  долЯ  всей  находки,  по  условию,
принадлежит  ему.  ‚  это  времЯ  ‚лас, как бы поверЯвший в уме счет майора,
вдруг обернулсЯ и сильною рукою дал €цке пощечину, от которой  два  или  три
червонца  и  несколько  мелких  серебрЯных  монет выскочили изо рта его. Ѓез
дальних оговорок разгорЯчившийсЯ  ‚лас  начал  обеими  руками  трЯсти  €цку,
приговариваЯ:
     -  ’ому,  кто положил клад, и в голову не приходило набивать им карманы
вашей братье!
     - ’ак этот клад положен недавно? - вскричал майор, как будто бы  поймав
какую-то светлую мысль.
     - Ќе верьте болтанью этого сумасброда! - отвечал ‹евчинский в смущении.
     -  ‘кажи, Ђлексей €ванович, - подхватил майор с чувством, но голосом, в
котором прорывалась нетерпеливость,- скажи мне всю правду...
     - Џоедемте, - перервал речь его поручик, - Я сам буду править на  вашей
повозке, больше с нами никого не нужно... ‡десь уже нам нечего делать. ‚лас!
собери деньги и, по приезде, вручи их Њаксиму Љирилловичу. - Џри сих  словах
он взЯл майора под руку и почти насильно увел его к повозке.
     -  ’ут  что-то не просто, - вполголоса говорил капрал, покручиваЯ седые
свои усы, - тут что-то не просто!
     - џ тебе все расскажу, стараЯ служба! -отвечал ему ‚лас и, отведЯ его в
сторону,  продолжал:  -  ‚от  видишь  ли,  помещик  твой  небогат  и доедает
последние свои крохи: ищет кладов, а об хозЯйстве и не думает -  хоть  трава
не расти. ‚иданое ль это дело, запускать полЯ и пашни, которые наши истинные
кормилицы, а рытьсЯ по-пустому в земле длЯ того,  что  какому-то  проказнику
вздумалось  подшутить над добрыми людьми и обещать им золотые горы там, где,
кроме черепьЯ да песку, ничего не бывало? ‘ам ты, умнаЯ голова, рассуди!
     - Џравда, правда! - промолвил капрал, как бы одумавшись.
     - Ѓарин мой видел, что майору  скоро  придетсЯ  пить  горькую  чашу,  -
продолжал  ‚лас, - длЯ того-то он и зарыл здесь ввечеру все то, что сберег в
походах и что старушка  его  скопила  трудами  своими  и  бережливостью  лет
десЯтка  за  два.  †аль  было  старой  барыне  расстатьсЯ  с потовыми своими
денежками, да, видишь, она  сыну  своему  ни  в  чем  не  отказывает.  ‚сего
набралось рублей сотни две: этим поручик думал сколько-нибудь помочь майору,
хоть до осени, пока хлеб уберетсЯ с полЯ. Ћн знал, что майор иначе не принЯл
бы от него денег, из барской спеси, и длЯ того придумал эту хитрость.
     Џочти  то же, но с разными обинЯками и возможною тонкостию, рассказывал
дорогою майору ‹евчинский, во всем  сознавшийсЯ.  „обрый  Њаксим  Љириллович
сперва  было  посердилсЯ,  принЯв  это  за  дурную  шутку;  но после, вполне
выразумев намерение молодого офицера, глубоко  был  тронут  благородным  его
поступком,  и  сам  уже  извинЯл  его в душе своей за этот затейливый способ
снабдить своими деньгами  соседа.  Ћднако  же,  несмотрЯ  на  все  убеждениЯ
‹евчинского,  майор  решительно  отказалсЯ  взЯть  эти деньги, даже и в виде
займа. Џосле долгих и жарких переговоров они перестали наконец  говорить  об
этом деле и приехали в дом майоров оба в задумчивости.
     ‘  этого  днЯ  майор все более и более упадал духом. Њечты обогащениЯ в
нем  замерли;  ‹евчинский  столь  верно,  столь  живо  представил  ему   всю
несбыточность   их,  что,  вместо  прежней  лелеЯвшей  его  надежды,  в  нем
поселились раскаЯние и безотрадное уныние. “же он не выезжал до рассвета, но
бессонница   опЯть  начала  его  мучить.  Ќаступила  осень.  ЏолЯ  Њайоровы,
оставленные без присмотра и небрежно возделанные ленивыми  его  крестьЯнами,
принесли  весьма малый запас хлеба; а другие и вовсе были без посева. Љ тому
же докуки заимодавцев час от часу становились чаще, состоЯние  домашних  дел
еще  более  расстроилось...  Њайор  почти  приходил  в  отчаЯние:  ни советы
войскового писарЯ, ни утешениЯ ‹евчинского и ѓаннуси -  ничто  не  помогало.
—асто  по  целым  ночам  ходил  он  взад  и вперед по своей комнате... и вот
однажды снова вспало ему на мысль, длЯ развлечениЯ,  пересмотреть  остальные
бумаги в дедовском сундуке. Ќочью, чтобы прогнать свою бессонницу и убаюкать
себЯ хотЯ, по-прежнему, новыми мечтами и  надеждами,  он  опЯть  выдвинул  с
крайним  усилием сундук, отпер его и начал выкладывать из него бумаги. „ошед
до того места, где попалась ему  известнаЯ  рукопись,  он  приостановилсЯ  и
задумалсЯ.  ’Яжкий  вздох окончил его печальные размышлениЯ; он начал рытьсЯ
далее в пыльных и пожелтелых бумагах, но, к удивлению своему, находил только
белые листы. Ћн рассудил за лучшее разом вынуть всю кипу и пересмотреть, нет
ли между нею чего-либо особенного. Љаковы же были его изумление  и  радость,
когда,  приподнЯв  сии  бумаги,  он  увидел под ними несколько длинных узких
мешков из пестрЯди (полосатого  тика)  и  четыре  кожаные  кошелька,  плотно
завЯзанные  и запечатанные! "’ак вот где клад!" - громко вскрикнул майор, не
в силах быв владеть собою. ’отчас он  схватил  один  мешок,  потЯнул  его  -
слегшийсЯ  и  перегнивший  тик  разорвалсЯ,  и из него посыпались серебрЯные
рубли. Ќетерпеливый старик схватил другой мешок - из  него  также  зазвенели
рубли;  в  третьем  и  четвертом  было  то  же; в трех остальных было мелкое
серебро: гривенники,  пЯтачки,  копеечки.  Њайор  был  вне  себЯ  от  такого
неожиданного  богатства:  он  остановилсЯ  и несколько минут смотрел на него
тупыми глазами. Џотом, когда первые движениЯ изумлениЯ и радости утихли,  он
начал  рассуждать:  сперва  ему пришло в голову, не снова ли мечта шутит над
ним и не было ли это действием горЯчки, приключившейсЯ от бессонницы;  далее
- не искушал ли его лукавый своим наваждением? Њайор перекрестилсЯ, сотворил
молитву и  с  болезненным  чувством  ожидал,  что  мнимый  клад  рассыплетсЯ
прахом...  но  клад  не  рассыпалсЯ.  ’огда  майор  с  большею уверенностию,
перекрестЯсь еще однажды, принЯлсЯ за кожаные кошельки, которые уцелели  еще
от  времени.  ‘нурки  отвалились  вместе  с  печатЯми, и - новый восторг длЯ
нашего Њаксима Љирилловича! €з кошельков высыпал  он  на  стол  целую  груду
червонцев.  Ќекогда  было  и  думать  обо  сне:  майор принЯлсЯ прежде всего
считать червонцы: их было ровно тысЯча. Њежду ними майор заметил выпавшую из
одного  мешка  бумажку: он развернул ее и прочел следующие слова, написанные
самым старинным почерком, на малороссийском наречии: "‘ии деньги заложил аз,
грешный  раб божий, хорунжий џким Ќешпета, от избытков моих, на пользу и про
нужду того из моих наследников, кому бог положит на сердце  сберечь  родовые
свои  документы. Ќе полагаю никакого на них зарока; но желаю от глубины души
моей, чтобы деньги сии достались не моту, не гулЯке, а  человеку,  терпЯщему
недостаток,  от  чего,  однако  же, да спасет господь бог род мой и племЯ на
долгие веки!" ќтот хорунжий был дед майоров, человек богатый и бережливый, и
умер  лет  за сорок до того времени, в которое наш майор отыскал эти деньги.
„обрый Њаксим Љириллович совершенно успокоилсЯ в совести  насчет  законности
своего приобретениЯ и безопасности владениЯ оным.
     Џересчитав  свое золото, майор принЯлсЯ за серебро. ‚сЯ ночь протекла в
этом  занЯтии,  которого   следствиЯ   были   самые   удовлетворительные   и
утешительные:  майор  нашел в мешках двенадцать тысЯч серебрЯных рублей и на
восемь тысЯч мелкого серебра полным счетом. ќтого  было  слишком  достаточно
длЯ  теперешних  его  желаний,  которые,  со  времени напрасных его поисков,
сделались гораздо умереннее. Ћставалось одно  затруднение:  куда  припрЯтать
эти  деньги, чтоб укрыть их от зорких глаз и неосторожного болтаньЯ хлопцев,
от алчного чутьЯ  воров  и  от  завистливой  докучливости  соседей,  которые
поминутно  стали  бы  просить  взаймы  у нового богача-соседа? Њайор решилсЯ
дожидатьсЯ утра, чтобы посоветоватьсЯ с единственным поверенным  всех  своих
тайн,  старым  капралом, и, оставЯ дела в том порЯдке, в каком мы их видели,
запер изнутри дверь своей комнаты на замок и лег в  постелю,  не  длЯ  того,
чтобы  уснуть,  но  чтобы  насладитьсЯ  в  полноте  новым  своим  счастием и
спо-коить   волнение   чувств,   крайне   встревоженных   такою    радостною
нечаЯнностию.  ѓруды  денег,  лежавшие  перед  ним,  казалось  ему, будто бы
поминутно росли и наконец наполнили собою всю  комнату,  в  которой  он,  от
тесноты, почти не мог перевести дыханиЯ. Ќе скоро мог он вздохнуть свободнее
и забытьсЯ впервые после очень долгого времени сладкою дремотой.
     - Љто там? - вскричал майор, услышав поутру легкий стук у двери.
     - џ, ваше высокоблагородие! - раздалсЯ  голос  старого  капрала.  Њайор
отпер дверь, и капрал вошел.
     -  ‡дравиЯ  желаю,  ваше  высокоблагородие!  - сказал он и остановилсЯ,
остолбенев от удивлениЯ.
     - Њолчать, старый товарищ!  -  ласково  молвил  ему  вполголоса  Њаксим
Љириллович, потрепав его по плечу.- ‚от что бог посылает нам на старость.
     Љапрал  уставил  глаза  на  золото и серебро и не скоро мог опомнитьсЯ.
"’ак ваше высокоблагородие все же нашли клад#, - проговорил он наконец,  как
будто бы не вполне еще верЯ тому, что видел.
     -  Ќе  клад,  а старинное, родовое наследство, капрал! - отвечал Њак