е.  Ћн опЯть  забеспокоилсЯ,  его  преследовали
воспоминаниЯ о веселых долинах по ту сторону гор, о лесном брате, о том, как
они бежали рЯдом среди необозримых лесных просторов. Ћн снова стал убегать в
лес, но  дикого брата  больше  не встречал. Љак  ни  вслушивалсЯ Ѓэк долгими
ночами, он не слышал его унылого воЯ.
     Ћн стал по нескольку дней  пропадать из лагерЯ, ночуЯ где  придетсЯ.  €
однажды он перебралсЯ через знакомый водораздел и снова попал в страну лесов
и рек.  ‡десь  он  бродил  целую неделю,  напрасно  ища свежих следов дикого
брата. Ћн  питалсЯ  дичью,  которую убивал  по  дороге, и все бежал и  бежал
легкими,  длинными скачками,  ничуть не уставаЯ. Ћн ловил лососей в  большой
реке, котораЯ где-то далеко вливалась в  море, и у этой же  реки  он  загрыз
черного медведЯ. Њедведь, так же как и Ѓэк, ловил здесь рыбу  и, ослепленный
комарами,  бросилсЯ  бежать  к  лесу,  страшный  в своей бессильной  Ярости.
ЌесмотрЯ  на  его   беспомощность,  схватка  была  жестокой  и  окончательно
пробудила дремавшего в Ѓэке зверЯ.  —ерез два днЯ он вернулсЯ на  то  место,
где лежал убитый  им медведь,  и увидел, что с десЯток росомах дерутсЯ из-за
этой  добычи. Ћн  расшвырЯл  их, как  мЯкину,  а  две,  не успевшие убежать,
остались на месте, навсегда лишенные возможности дратьсЯ.
     Ѓэк становилсЯ кровожадным хищником, который, чтобы жить, убивает живых
и  один,  без  чужой  помощи, полагаЯсь  лишь  на  свою  силу  и  храбрость,
торжествует над  враждебной природой,  выживает там, где может выжить только
сильный. ќто сознание своей силы пробудило в нем  гордость.  Ћна проЯвлЯлась
во всех его движениЯх,  сквозила в игре каждого мускула, о ней выразительнее
всЯких  слов  говорили  все  его  повадки, и,  казалось,  гордость  эта даже
придавала  новый  блеск  и  пышность его великолепной  шерсти.  …сли  бы  не
коричневые пЯтна на морде и  над глазами  да белаЯ  полоска шерсти на груди,
его  можно было  бы  принЯть за  громадного  волка.  Ћт отца  сенбернара  он
унаследовал свои  размеры  и вес, но все  остальное  было от матери овчарки.
Њорда у него была длиннаЯ, волчьЯ, только больше, чем у волка, а череп, хотЯ
шире и массивнее, формой тоже напоминал череп волка.
     Ћн обладал чисто волчьей хитростью, коварной  хитростью дикого зверЯ. Ђ
кроме того, в нем соединились ум овчарки и  понЯтливость сенбернара. ‚се это
в  сочетании с  опытом,  приобретенным  в  суровейшей из  школ, делало  Ѓэка
страшнее любого  зверЯ, рыщущего в диких лесах.  ќтот пес, питавшийсЯ только
сырым мЯсом, был теперь в полном  расцвете  сил, и жизненнаЯ энергиЯ  била в
нем через край.  Љогда ’орнтон гладил его по спине, шерсть Ѓэка потрескивала
под его рукой, словно каждый ее волосок излучал скрытый в нем магнетизм. ‚се
в нем,  каждаЯ клеточка тела  и  мозга,  каждаЯ  жилка и  каждый  нерв, жило
напрЯженной  жизнью,  действовало  с  великолепной  слаженностью,  в  полном
равновесии. Ќа все,  что он видел  и слышал,  на все, что требовало отклика,
Ѓэк  откликалсЯ  с молниеносной быстротой.  ‘обаки северных  пород быстро --
нападают и быстро защищаютсЯ от нападениЯ, но  Ѓэк  делал  это вдвое быстрее
их.  “видит движение, услышит  звук -- и реагирует на них раньше, чем другаЯ
собака успела бы сообразить, в чем дело. Ѓэк воспринимал, решал и действовал
одновременно.  ќти  три момента  --  восприЯтие, решение,  действие, --  как
известно, следуют друг за  другом. Ќо у Ѓэка  промежутки между ними были так
ничтожны, что, казалось,  все  происходило сразу. Њускулы  его были зарЯжены
жизненной  энергией, работали быстро  и точно, как  стальные пружины. †изнь,
ликующаЯ,  буйнаЯ, разливалась в нем мощным  потоком,  --  казалось, вот-вот
этот поток  в  своем неудержимом стремлении разорвет его на части,  вырветсЯ
наружу и зальет весь мир.
     -- „ругой такой собаки на свете нет и не было! --  сказал  однажды „жон
’орнтон товарищам, наблюдаЯ Ѓэка, который шествовал к выходу из лагерЯ.
     --  „а,  когда его отливали, форма, наверное,  лопнула  по всем  швам и
больше не употреблЯлась, -- сострил Џит.
     -- …й-богу, Я сам так думаю, -- подтвердил ѓанс.
     Ћни видели, как  Ѓэк выходил из лагерЯ,  но не видели той мгновенной  и
страшной перемены, котораЯ происходила в  нем, как только лес укрывал его от
людских глаз. ‚ лесу он уже не шествовал важно,  там  он сразу превращалсЯ в
дикого  зверЯ и  кралсЯ  бесшумно,  как кошка,  мелькаЯ  и  скрываЯсь  между
деревьЯми, подобно легкой тени среди других теней леса. Ћн умел  везде найти
себе укрытие,  умел  ползти  на  животе,  как  змеЯ,  и,  как змеЯ, внезапно
нападать и разить.  Ћн ловко вытаскивал куропатку  из гнезда, убивал спЯщего
зайца  и ловил на  лету  бурундуков,  на  секунду  опоздавших  взобратьсЯ на
дерево.  Ќе  успевали  уплыть от него  и рыбы в  незамерзающих водах, и даже
бобров, чинивших свои плотины, не спасала их осторожность.  Ѓэк убивал не из
бессмысленной жестокости, а длЯ того, чтобы насытитьсЯ. Ћн любил есть только
то, что убивал  сам. ‚  его  поведении на охоте заметно  было иногда желание
позабавитьсЯ. Ќапример, ему доставлЯло большое удовольствие подкрадыватьсЯ к
белке и, когда  она  уже  почти  была  у  него в  зубах, дать ей, смертельно
перепуганной, взлететь на верхушку дерева.
     Љ осени  в  лесу  поЯвилось  много лосей,  --  они  проходили медленно,
перекочевываЯ  на  зимовку  в  ниже  расположенные долины,  где было не  так
холодно. Ѓэк уже затравил раз отбившегосЯ от стада лосенка,  но ему хотелось
более крупной добычи, и однажды он наткнулсЯ на нее в горах у истока  речки.
–елое стадо лосей -- голов  двадцать -- пришло сюда из района лесов и рек, и
вожаком  у  них был  крупный  самец  ростом  выше  шести  футов. Ћн  был уже
разъЯрен, и более  грозного  противника  Ѓэку трудно  было и пожелать.  ‹ось
покачивал   громадными   рогами,  которые   разветвлЯлись  на   четырнадцать
отростков.  ‚ его маленьких глазках светилась бешенаЯ злоба, и, увидев Ѓэка,
он заревел от Ярости.
     ‚ боку у лосЯ, близко к груди, торчала опереннаЯ стрела, и оттого-то он
был так зол. €нстинкт, унаследованный Ѓэком от предков, охотившихсЯ в лесу в
первобытные времена, подсказал ему, что  прежде всего  надо отбить вожака от
стада. ‡адача  была  не из легких. Џес лаЯл и металсЯ  перед  лосем на таком
расстоЯнии, чтобы  его не могли достать  громадные рога и страшные скошенные
копыта, которые одним  ударом вышибли бы  из него  дух. Ќе  имеЯ возможности
повернуть  спину  к  этому  клыкастому  чудовищу  и  уйти, лось окончательно
рассвирепел. ‚ приступах Ярости он то и дело  наступал на Ѓэка, но тот ловко
увертывалсЯ, притворЯЯсь беспомощным и тем раззадориваЯ лосЯ и заманиваЯ его
все  дальше.  Ќо  всЯкий раз, как старый  лось  отделЯлсЯ  от стада, два-три
молодых самца атаковали Ѓэка, даваЯ раненому вожаку возможность вернутьсЯ.
     …сть у хищников особое терпение, неутомимое, настойчивое, упорное,  как
сама жизнь, которое помогает пауку в  паутине, змее,  свернувшейсЯ  кольцом,
пантере  в засаде замирать  неподвижно  на  бесконечные  часы.  ’ерпение это
проЯвлЯет  все живое, когда охотитсЯ  за живой пищей. …го  проЯвлЯл теперь и
Ѓэк, забегаЯ сбоку и задерживаЯ стадо, дразнЯ  молодых самцов, пугаЯ самок с
лосЯтами, доводЯ раненого вожака до  бессильного бешенства. ќто продолжалось
целых полднЯ.  Ѓэк словно раздваивалсЯ, атакуЯ со всех сторон, окружаЯ стадо
каким-то вихрем  угроз,  снова  и снова отрезаЯ  свою жертву,  как только ей
удавалось  вернутьсЯ к  стаду, истощаЯ  терпение преследуемых, у которых его
всегда меньше, чем у преследователей.
     Љ  концу днЯ, когда солнце  стало  клонитьсЯ к закату (осень вступила в
свои права, темнело рано, и ночь длилась уже шесть часов), молодые лоси  все
менее и менее  охотно отходили от стада, чтобы  помочь своему  вожаку.  ‡има
приближалась, им надо было спешить вниз, в долины,  а тут никак не удавалось
отделатьсЯ  от  этого  неутомимого зверЯ, который задерживал их.  Љ  тому же
опасность грозила  не  всему  стаду, не им,  молодым, а  только жизни одного
старого лосЯ,  и, так как  им собственнаЯ  жизнь была  дороже,  они  в конце
концов готовы были пожертвовать вожаком.
     Ќаступили сумерки. ‘тарый лось стоЯл, понурив голову, и смотрел на свое
стадо: самок, которых он любил, лосЯт,  которым был отцом,  самцов,  которых
подчинил себе.  ‘мотрел, как они торопливо уходили в угасающем свете днЯ. Ћн
не  мог  уйти  с  ними,  потому  что  перед  его носом плЯсало  безжалостное
клыкастое чудовище и  не давало ему  идти. ‚ нем было весу больше полутонны,
он прожил долгую, суровую жизнь,  полную борьбы и лишений, и вот его ожидала
смерть  от зубов  какого-то существа, которое едва доходило ему до массивных
узловатых колен!
     ‘ этого момента Ѓэк ни днем, ни ночью не оставлЯл свою добычу, не давал
раненому  лосю ни минуты покоЯ.  Ћн не  позволЯл  ему пощипать  листьев  или
побегов  молодых берез и верб, не давал напитьсЯ  из  ручейков, которые  они
переходили, и лось  не мог  утолить сжигавшую его жажду. —асто он в отчаЯнии
пускалсЯ бежать. Ѓэк не пыталсЯ его остановить, но  спокойно бежал за ним по
пЯтам, довольный  ходом  этой игры.  Љогда лось  стоЯл  на одном  месте, Ѓэк
ложилсЯ  на  землю;  когда  же  тот  пыталсЯ  поесть или попить, он  Яростно
наскакивал на него.
     ЃольшаЯ  голова лосЯ с ветвистыми, как  деревьЯ, рогами  клонилась  все
ниже, он  плелсЯ все  медленнее.  ’еперь  он подолгу стоЯл, опустив морду  к
земле,  с вЯло повисшими ушами, и у Ѓэка было больше времени длЯ того, чтобы
сбегать  напитьсЯ  или отдохнуть.  Љогда он, тЯжело дыша  и  высунув красный
Язык,  лежал,  не  спускаЯ глаз  с  громадного  лосЯ,  ему казалось, что все
окружающее  принимает какой-то  иной  облик.  Ћн  чувствовал:  в мире вокруг
происходит  что-то новое. Љазалось, вместе  с  лосЯми сюда незримо пришли  и
какие-то другие живые существа. ‹ес, и вода, и воздух словно трепетали от их
присутствиЯ. Ћб  этом говорили Ѓэку  не  глаза его, не слух, не обонЯние,  а
какое-то внутреннее,  безошибочное  чутье. Ћн  не видел и  не  слышал ничего
необычного, но он знал, что в окружающем мире произошла перемена, что где-то
рыщут какие-то странные  существа.  € он решил исследовать мир вокруг, когда
доведет до конца дело, которым сейчас занЯт.
     Ќаконец  на  исходе  четвертого днЯ он доконал-таки старого лосЯ. –елый
день и целую ночь  он оставалсЯ  около своей  добычи, отъедалсЯ, отсыпалсЯ и
бродил  вокруг.  Џотом, отдохнув  и восстановив силы,  он вспомнил  о  „жоне
’орнтоне и  легким галопом помчалсЯ к лагерю. Ћн  бежал много часов, ни разу
не сбившись  с  запутанной  дороги, направлЯЯсь  прЯмо  домой  по незнакомой
местности так уверенно, что мог посрамить человека с его компасом.
     Џо  дороге  Ѓэк  все  сильнее  и  сильнее  чуЯл  вокруг  что-то  новое,
тревожное. Џовсюду шла теперь какаЯ-то инаЯ жизнь, чем та, какую он наблюдал
здесь  все  лето.  €  говорило  об  этом  Ѓэку  уже не  только  таинственное
внутреннее чутье. Ќет, об этом щебетали  птицы, об этом болтали между  собой
белки, даже ветерок нашептывал ему это. Ѓэк несколько раз  останавливалсЯ и,
усиленно нюхаЯ свежий утренний  воздух, чуЯл в нем весть, котораЯ заставлЯла
его  бежать  быстрее.  …го  угнетало  предчувствие  какой-то  беды,  котораЯ
надвигалась  или, может быть,  уже случилась. € когда  он пересек  последний
водораздел и спустилсЯ в  долину, где  находилсЯ  лагерь,  он побежал  тише,
соблюдаЯ осторожность.
     Џробежав  три мили, он наткнулсЯ на  свежие следы, и шерсть  у  него на
затылке  зашевелилась.  ‘леды  вели  прЯмо  к лагерю,  к „жону ’орнтону! Ѓэк
помчалсЯ быстрее и еще бесшумнее. ‚се чувства в нем были напрЯжены, он остро
воспринимал   многочисленные  мелкие  подробности,  которые  рассказали  ему
многое, но  не  все до конца. Ќюхом чуЯл  он,  что по тропе,  по которой  он
бежал,  до него  прошли какие-то люди. —то-то зловещее таил в своем молчании
затихший лес. Џримолкли  птицы, попрЯтались  все белки, одна только попалась
на глаза  Ѓэку: ее серенькое блестЯщее  тельце прильнуло к серой поверхности
сухого  сука так плотно,  что казалось  частью  его,  каким-то  наростом  на
дереве.
     Ѓэк  нессЯ легко  и  бесшумно,  как  тень,  и  вдруг  морда  его быстро
повернулась  в  сторону, словно направленнаЯ какой-то  посторонней силой. Ћн
пошел на новый, незнакомый запах и в кустах  увидел Ќига. Џес лежал на  боку
мертвый.  ‚идимо, он дополз сюда  и тут испустил дух.  ‚  каждом боку у него
торчало по оперенной стреле.
     ЏройдЯ еще сто Ярдов, Ѓэк наткнулсЯ на одну из ездовых собак, купленных
’орнтоном в „оусоне. ‘обака в предсмертных муках корчилась на земле, у самой
тропинки,  и Ѓэк обошел  ее, не останавливаЯсь. €з лагерЯ  глухо  доносились
голоса,  то затихаЯ,  то усиливаЯсь, -- то был  монотонный ритм  песни.  Ѓэк
прополз на животе до  конца  просеки и  тут нашел ѓанса,  лежащего ничком  и
утыканного стрелами, как дикобраз. ‚ эту самую минуту, глЯнув в сторону, где
раньше стоЯл  их шалаш  из еловых веток, Ѓэк  увидел зрелище,  от которого у
него  всЯ шерсть поднЯлась дыбом. …го охватил порыв неудержимой  Ярости. ‘ам
того не сознаваЯ, он зарычал  громко,  грозно,  свирепо.  ‚ последний  раз в
жизни  страсть в нем  взЯла  верх над  хитростью  и  рассудком.  Ѓэк потерЯл
голову, и этому виной была его великаЯ любовь к „жону ’орнтону.
     €хеты,  плЯсавшие  вокруг остатков шалаша, вдруг услышали страшный  рык
мчавшегосЯ на них зверЯ,  какого они никогда еще не  видели. Ѓэк, как  живой
ураган,  Яростно налетел на них,  обезумев  от жажды мщениЯ.  Ћн  кинулсЯ на
того,  кто  стоЯл ближе всех (это был  вождь ихетов),  и разорвал ему  горло
зубами так, что из вены фонтаном брызнула кровь. Љогда индеец упал, Ѓэк,  не
трогаЯ его больше, прыгнул на следующего и ему тоже перегрыз горло. Ќичто не
могло его  остановить.  Ћн  ринулсЯ в  толпу, рвал,  терзал,  уничтожал,  не
обращаЯ  вниманиЯ  на  стрелы,  сыпавшиесЯ  на  него.  Ћн  металсЯ  с  такой
непостижимой  быстротой, а индейцы сбились  в  такую  тесную  кучу,  что они
своими стрелами поражали не его, а друг друга. Ћдин молодой охотник метнул в
Ѓэка копье, но оно угодило  в грудь другому охотнику -- и с такой силой, что
острие прошло насквозь и вышло на спине. ’ут ихетов охватил панический ужас,
и они бросились бежать в лес, крича, что на них напал злой дух.
     Ѓэк действительно казалсЯ воплощением дьЯвола, когда гналсЯ  за ними по
пЯтам, преследуЯ  их между деревьЯми, как оленей. ђоковым был  этот день длЯ
ихетов.  Ћни рассеЯлись по всем  окрестным лесам, и только через  неделю те,
кто уцелел, собрались далеко в долине и стали считать потери.
     Ђ  Ѓэк, устав гнатьсЯ  за ними, вернулсЯ в опустевший лагерь.  Ћн нашел
Џита  на  том  месте,  где  его застали сонного и убили раньше, чем он успел
вылезть  из-под одеЯл. ‡емлЯ вокруг хранила свежие  следы  отчаЯнной  борьбы
’орнтона, и Ѓэк обнюхал их, эти следы, все до последнего. Ћни привели его  к
берегу глубокого пруда. Ќа самом краю его головой и передними лапами в  воде
лежала  вернаЯ  ‘кит,  не  оставившаЯ  хозЯина  до  последней  минуты. Џруд,
тинистый и мутный  от промывки руды, хорошо скрывал то, что лежало на дне. Ђ
лежал там  „жон ’орнтон: Ѓэк проследил его  шаги до  самой  воды, и обратных
следов нигде не было видно.
     ‚есь день Ѓэк сидел у пруда  или беспокойно  бродил по лагерю. Ћн знал,
что такое  смерть: человек перестает двигатьсЯ, потом  навсегда  исчезает из
жизни живых. Ћн  понЯл, что „жон ’орнтон умер,  что  его нет  и  не будет, и
ощущал  какую-то  пустоту  внутри.  ќто было  похоже на  голод,  но  пустота
причинЯла боль,  и  никакой  пищей ее нельзЯ было заполнить. Ѓоль забывалась
только в  те минуты, когда он, остановившись, смотрел на трупы ихетов. ’огда
в нем поднималась великаЯ гордость -- никогда еще он так не  гордилсЯ собой!
‚едь  он убил человека,  самую благородную  дичь, убил  по  закону  дубины и
клыка.  Ћн с любопытством  обнюхивал мертвецов. ЋказываетсЯ, человека  убить
очень легко! ‹егче, чем обыкновенную собаку. Ѓез своих стрел и копий и дубин
они не могут  равнЯтьсЯ силой  с ним, Ѓэком!  €, значит, впредь  их  боЯтьсЯ
нечего, когда у них в руках нет стрел, копьЯ или дубинки.
     Ќаступила ночь, высоко над деревьЯми взошла  полнаЯ луна и залила землю
призрачным  светом.  €  в  эту  ночь,  печально  сидЯ  у   пруда,  Ѓэк  Ясно
почувствовал,  что  в  лесу идет какаЯ-то  новаЯ  длЯ него  жизнь. Ћн встал,
насторожил  уши,  понюхал  воздух.  €здалека  слабо,  но  отчетливо  донессЯ
одинокий вой, затем к нему присоединилсЯ целый хор. ‚ой слышалсЯ все громче,
он приближалсЯ с  каждой  минутой. ‘нова  Ѓэк почувствовал,  что слышал  его
когда-то в том, другом, мире,  который жил в глубине его памЯти. Ћн вышел на
открытое место и  прислушалсЯ. „а, это был тот самый  зов, многоголосый зов!
Ќикогда  еще  он не звучал  так  настойчиво, не манил так, как сейчас, и Ѓэк
готов был ему повиноватьсЯ.  „жон  ’орнтон умер. Џоследние узы были порваны.
‹юди с их требованиЯми и правами более не существовали длЯ Ѓэка.
     ЋхотЯсь за живой добычей, волчьЯ стаЯ, так же как индейцы, шла вслед за
перекочевывавшими  лосЯми  и, пройдЯ  край лесов  и рек, ворвалась  в долину
Ѓэка. ‘еребристым потоком хлынула она на полЯну,  купавшуюсЯ в лунном свете,
а посреди  полЯны  стоЯл  Ѓэк,  неподвижный,  как  изваЯние,  и  ждал.  ќтот
громадный и неподвижный зверь  внушал волкам страх, и только после  минутной
нерешимости  самый  храбрый из них прыгнул  к Ѓэку.  ‘  быстротой молнии Ѓэк
нанес удар  и сломал ему шейные  позвонки. Ќекоторое  времЯ он стоЯл так  же
неподвижно, как прежде, а  за ним в агонии  каталсЯ по земле умирающий волк.
…ще  три волка  один за другим пытались напасть на него  -- и все отступили,
обливаЯсь кровью, с разорванным горлом или плечом.
     Ќаконец  всЯ  стаЯ бросилась  на Ѓэка. ‚олки  лезли на  него, толпЯсь и
мешаЯ  друг  другу  в своем нетерпении  овладеть  добычей.  Ќо  изумительное
проворство и ловкость выручили Ѓэка. ‚ертЯсь во все стороны на задних лапах,
действуЯ  зубами  и когтЯми, он отбивалсЯ  одновременно от  всех нападающих.
—тобы помешать им зайти с тыла,  ему пришлось отступить. Ћн пЯтилсЯ, пока не
миновал пруд и не очутилсЯ в русле высохшей речки.
     „альше он наткнулсЯ на высокий откос  и, двигаЯсь вдоль  него, добралсЯ
до глубокой выемки, где хозЯева его брали песок длЯ промывки. ’ут он был уже
защищен с  трех  сторон,  и  ему  оставалось только  отражать  натиск врагов
спереди.
     Ћн делал это  так успешно,  что через полчаса волки отступили  в полном
смЯтении. Ћни  тЯжело дышали, высунув Языки. €х белые  клыки резко белели  в
лунном свете. Ћдни  прилегли,  поднЯв морды и навострив уши. „ругие  стоЯли,
следЯ за Ѓэком. Ђ некоторые лакали воду из пруда. Ѓольшой и тощий серый волк
осторожно вышел вперед. Ћн Явно был  настроен дружелюбно -- и Ѓэк узнал того
дикого собрата,  с  которым он  бегал  по  лесу целые сутки.  ‚олк  тихонько
повизгивал, и, когда Ѓэк ответил ему тем же, они обнюхались.
     ‡атем подошел к Ѓэку и другой, старый волк, весь в рубцах  от драк. Ѓэк
сначала  оскалил зубы, но потом  обнюхалсЯ  и  с ним.  Џосле  этой церемонии
старый волк сел,  поднЯл  морду  к  луне  и  протЯжно завыл.  ‡авыли  и  все
остальные. Ѓэк узнал тот зов, что тревожил его долгими ночами. € он тоже сел
и завыл. Љогда все затихли, он вышел из своего укрытиЯ, и стаЯ окружила его,
обнюхиваЯ  наполовину дружески, наполовину  враждебно. ‚ожаки опЯть завыли и
побежали в лес. ‚олки бросились за ними,  воЯ  хором. Џобежал и Ѓэк рЯдом со
своим диким собратом. Ѓежал и выл.
     Ќа этом можно было бы и кончить рассказ о Ѓэке.
     Џрошло немного  лет, и  ихеты стали замечать, что порода лесных  волков
несколько  изменилась. Џопадались волки  с коричневыми пЯтнами на  голове  и
морде,  с белой полоской  на  груди. Ќо  еще удивительнее было  то,  что, по
рассказам ихетов, во главе волчьей стаи бегал „ух  ‘обаки.  Ћни боЯлись этой
собаки,  потому что  она была хитрее их. ‚ лютые зимы  она  крала их запасы,
утаскивала из  их  капканов добычу, загрызала их собак и  не  боЯлась  самых
храбрых охотников.
     ђассказывали еще более страшные  вещи: иногда охотники, уйдЯ в  лес, не
возвращались  больше  в стойбище,  а  некоторых находили  потом  мертвыми, с
перегрызенным  горлом,  и  вокруг  на  снегу видны  были  следы лап  крупнее
волчьих.
     Ћсенью,  когда ихеты отправлЯютсЯ в погоню за лосЯми, одну  долину  они
всегда обходЯт. € лица их  женщин омрачает печаль, когда у костра начинаютсЯ
рассказы о том, как ‡лой „ух ЯвилсЯ в эту долину, избрав ее своим убежищем.
     €хеты не знают, что летом в эту долину  забегает один лесной зверь. ќто
крупный волк с великолепной шерстью, и похожий и непохожий на других волков.
Ћн приходит один из веселых лесных урочищ и спускаетсЯ в  долину, на полЯнку
между деревьЯми. ‡десь лежат истлевшие мешки из лосиных шкур, и течет из них
на землю золотой поток, а сквозь него проросли высокие травы, укрываЯ золото
от солнца.
     ‡десь странный волк сидит в задумчивости  некоторое времЯ, воет долго и
уныло, потом уходит.
     Ќе всегда он приходит сюда  один. Љогда наступают  долгие зимние ночи и
волки спускаютсЯ за добычей в долины, его можно увидеть здесь во главе целой
стаи. ‚ бледном  свете  луны  или мерцающих  переливах северного  сиЯниЯ  он
бежит, возвышаЯсь громадой  над  своими  собратьЯми, и во все могучее  горло
поет песнь тех времен, когда мир был юн, -- песнь волчьей стаи.