        ‹еонид  Ђндреев. €уда €скариот

---------------------------------------------------------------
     ‹.Ђндреев. ‘обрание сочинений в 6-ти т. ’.2. ђассказы,пьесы.1904-1907
     OCR: ‹илиЯ ’уркина
---------------------------------------------------------------

        I

     €исуса  •риста много раз  предупреждали, что €уда из Љариота -- человек
очень  дурной славы  и его  нужно остерегатьсЯ. Ћдни из учеников, бывавшие в
€удее, хорошо знали его сами, другие много слыхали о нем от людей, и не было
никого,  кто мог бы сказать о нем доброе слово.  € если порицали его добрые,
говорЯ, что €уда корыстолюбив,  коварен, наклонен к притворству  и лжи, то и
дурные,  которых  расспрашивали  об  €уде,  поносили  его  самыми  жестокими
словами. "Ћн ссорит нас постоЯнно,-- говорили они, отплевываЯсь,-- он думает
что-то свое и в дом влезает тихо, как скорпион, а выходит из него с шумом. €
у  воров  есть друзьЯ, и у грабителей  есть товарищи, и у лжецов есть  жены,
которым говорЯт  они правду, а €уда смеетсЯ над  ворами, как и над честными,
хотЯ  сам крадет искусно, и видом  своим  безобразнее всех жителей в  €удее.
Ќет, не наш он, этот рыжий €уда из Љариота",-- говорили дурные, удивлЯЯ этим
людей  добрых,  длЯ  которых  не  было  большой  разницы  между  ним и всеми
остальными порочными людьми €удеи.
     ђассказывали далее,  что  свою  жену €уда  бросил  давно, и  живет  она
несчастнаЯ  и  голоднаЯ,  безуспешно  стараЯсь   из  тех  трех  камней,  что
составлЯют поместье  €уды,  выжать хлеб себе  на пропитание. ‘ам же он много
лет  шатаетсЯ бессмысленно в  народе  и  доходил  даже  до одного морЯ  и до
другого  морЯ,  которое еще  дальше,  и  всюду  он  лжет,  кривлЯетсЯ, зорко
высматривает  что-то  своим  воровским  глазом,  и  вдруг  уходит  внезапно,
оставлЯЯ  по себе неприЯтности  и  ссору -- любопытный, лукавый и злой,  как
одноглазый бес. „етей  у него не было,  и это еще  раз говорило, что €уда --
дурной человек и не хочет бог потомства от €уды.
     Ќикто из учеников не заметил, когда впервые  оказалсЯ около •риста этот
рыжий  и безобразный  иудей, но уж давно неотступно шел он по  ихнему  пути,
вмешивалсЯ  в  разговоры,  оказывал маленькие  услуги,  кланЯлсЯ, улыбалсЯ и
заискивал. € то совсем привычен он  становилсЯ, обманываЯ утомленное зрение,
то   вдруг   бросалсЯ  в   глаза   и  в   уши,   раздражаЯ  их,   как  нечто
невиданно-безобразное,  лживое  и   омерзительное.  ’огда  суровыми  словами
отгонЯли  его,  и на короткое  времЯ он пропадал где-то  у дороги,-- а потом
снова  незаметно  поЯвлЯлсЯ, услужливый,  льстивый и хитрый,  как одноглазый
бес.  € не было  сомнениЯ  длЯ  некоторых из учеников,  что  в  желании  его
приблизитьсЯ  к  €исусу скрывалось  какое-то тайное намерение,  был  злой  и
коварный расчет.
     Ќо не послушал их советов  €исус, не коснулсЯ его слуха  их пророческий
голос.  ‘ тем  духом  светлого противоречиЯ, который неудержимо влек  его  к
отверженным и нелюбимым,  он решительно  принЯл €уду  и  включил его в  круг
избранных. “ченики волновались и сдержанно роптали, а он тихо сидел, лицом к
заходЯщему  солнцу, и  слушал  задумчиво, может быть,  их, а может  быть,  и
что-нибудь другое. “ж десЯть дней не  было ветра, и все тот же оставалсЯ, не
двигаЯсь и не менЯЯсь, прозрачный воздух, внимательный и чуткий. € казалось,
будто  бы сохранил  он  в своей прозрачной  глубине все то,  что кричалось и
пелось в эти дни людьми, животными и птицами,-- слезы, плач и веселую песню.
молитву  и  проклЯтиЯ, и от этих стеклЯнных,  застывших голосов был он такой
тЯжелый,  тревожный, густо  насыщенный незримой  жизнью. € еще раз  заходило
солнце. ’Яжело пламенеющим шаром скатывалось  оно книзу, зажигаЯ небо, и все
на земле,  что  было обращено  к нему:  смуглое  лицо  €исуса, стены домов и
листьЯ  деревьев,-- все покорно отражало тот далекий  и  страшно  задумчивый
свет. ЃелаЯ стена уже не была белою теперь, и не осталсЯ белым красный город
на красной горе.
     € вот пришел €уда.
     Џришел он, низко кланЯЯсь, выгибаЯ спину, осторожно и пугливо вытЯгиваЯ
вперед  свою  безобразную  бугроватую  голову  --   как   раз  такой,  каким
представлЯли  его знающие.  Ћн был худощав, хорошего роста, почти такого же,
как €исус, который слегка сутулилсЯ от привычки думать при ходьбе и от этого
казалсЯ ниже,  и  достаточно крепок силою был  он, по-видимому, но  зачем-то
притворЯлсЯ хилым и болезненным и голос имел переменчивый: то мужественный и
сильный, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и
неприЯтный длЯ  слуха, и часто  слова  €уды хотелось вытащить из своих ушей,
как гнилые, шероховатые занозы. Љороткие рыжие волосы не скрывали странной и
необыкновенной формы его черепа: точно разрубленный с затылка двойным ударом
меча  и вновь составленный, он Явственно  делилсЯ на  четыре части и  внушал
недоверие,  даже тревогу: за  таким черепом не может быть тишины и согласиЯ,
за  таким черепом всегда  слышитсЯ шум кровавых и беспощадных битв. „воилось
так же и лицо €уды: одна сторона его, с черным, остро высматривающим глазом,
была живаЯ, подвижнаЯ, охотно собиравшаЯсЯ в многочисленные кривые морщинки.
Ќа  другой же  не  было  морщин,  и  была  она  мертвенно-гладкаЯ, плоскаЯ и
застывшаЯ, и хотЯ по величине  она равнЯлась первой, но казалась огромною от
широко открытого  слепого  глаза.  Џокрытый белесой мутью, не смыкающийсЯ ни
ночью, ни днем, он одинаково встречал и свет и тьму, но оттого ли, что рЯдом
с ним был живой  и хитрый товарищ, не верилось в его полную слепоту. Љогда в
припадке робости или волнениЯ €уда закрывал свой живой глаз и качал головой,
этот  качалсЯ вместе с  движениЯми  головы  и молчаливо  смотрел. „аже люди,
совсем лишенные  проницательности,  Ясно понимали, глЯдЯ на  €скариота,  что
такой человек не может принести добра, а €исус  приблизил его и даже рЯдом с
собою -- рЯдом с собою посадил €уду.
     Ѓрезгливо  отодвинулсЯ  €оанн,  любимый  ученик, и  все остальные, любЯ
учителЯ своего,  неодобрительно потупились. Ђ €уда сел -- и, двигаЯ  головою
направо и налево, тоненьким голоском стал жаловатьсЯ на болезни, на  то, что
у него болит грудь по ночам, что, всходЯ  на горы, он задыхаетсЯ,  а  стоЯ у
краЯ  пропасти, испытывает  головокружение и  едва  удерживаетсЯ  от глупого
желаниЯ броситьсЯ вниз. € многое другое безбожно выдумывал он,  как будто не
понимаЯ,  что  болезни  приходЯт  к  человеку  не  случайно,  а  родЯтсЯ  от
несоответствиЯ поступков его с  заветами предвечного. Џотирал  грудь широкою
ладонью и даже кашлЯл притворно этот €уда из Љариота  при  общем молчании  и
потупленных взорах.
     €оанн, не глЯдЯ на учителЯ, тихо спросил Џетра ‘имонова, своего друга:
     -- ’ебе  не наскучила эта  ложь?  џ  не могу дольше выносить ее и  уйду
отсюда.
     Џетр взглЯнул на €исуса, встретил его взор и быстро встал.
     -- Џодожди! -- сказал он другу. …ще раз взглЯнул на €исуса, быстро, как
камень, оторванный от горы, двинулсЯ к €уде €скариоту и громко сказал  ему с
широкой и Ясной приветливостью:
     -- ‚от и ты с нами, €уда.
     ‹асково похлопал его рукою по согнутой спине и, не глЯдЯ на учителЯ, но
чувствуЯ  на себе  взор  его,  решительно  добавил  своим  громким  голосом,
вытеснЯвшим всЯкие возражениЯ, как вода вытеснЯет воздух:
     -- ќто ничего, что у  тебЯ такое скверное  лицо: в наши сети попадаютсЯ
еще и не такие  уродины, а при  еде-то  они и есть  самые вкусные. € не нам,
рыбарЯм господа нашего,  выбрасывать улов  только потому, что рыба  колюча и
одноглаза. џ видел однажды  в ’ире осьминога, пойманного тамошними рыбаками,
и так испугалсЯ, что хотел бежать.  Ђ  они  посмеЯлись надо мною, рыбаком из
’ивериады, и  дали мне поесть его,  и  Я попросил еще, потому что было очень
вкусно. Џомнишь, учитель, Я рассказывал тебе  об этом, и ты тоже  смеЯлсЯ. Ђ
ты. €уда, похож на осьминога -- только одною половиною.
     € громко  захохотал,  довольный  своею  шуткой.  Љогда  Џетр что-нибудь
говорил, слова его звучали  так твердо, как  будто он  прибивал их гвоздЯми.
Љогда Џетр двигалсЯ или что-нибудь делал, он производил далеко слышный шум и
вызывал ответ у самых глухих вещей: каменный пол гудел под его ногами, двери
дрожали и хлопали, и  самый воздух пугливо вздрагивал и шумел. ‚ ущельЯх гор
его голос будил сердитое эхо, а по утрам на озере,  когда  ловили  рыбу,  он
кругло перекатывалсЯ по сонной и блестЯщей воде и заставлЯл улыбатьсЯ первые
робкие солнечные лучи. €,  вероЯтно, они любили за это Џетра: на всех других
лицах  еще лежала  ночнаЯ тень, а его крупнаЯ голова, и  широкаЯ  обнаженнаЯ
грудь, и свободно закинутые руки уже горели в зареве восхода.
     ‘лова Џетра, видимо одобренные учителем,  рассеЯли  тЯгостное состоЯние
собравшихсЯ. Ќо  некоторых,  также бывавших  у  морЯ  и  видевших осьминога,
смутил  его чудовищный  образ, приуроченный  Џетром  столь  легкомысленно  к
новому  ученику.  €м вспомнились: огромные глаза,  десЯтки жадных щупальцев,
притворное спокойствие,--  и раз!  --  обнЯл, облил, раздавил и высосал,  ни
разу  не  моргнувши  огромными  глазами.  —то  это?  Ќо  €исус молчит, €исус
улыбаетсЯ и исподлобьЯ с дружеской насмешкой смотрит на Џетра, продолжающего
горЯчо  рассказывать  об  осьминоге,--  и один  за другим  подходили  к €уде
смущенные ученики, заговаривали ласково, но отходили быстро и неловко.
     € только  €оанн ‡еведеев  упорно молчал  да  ”ома, видимо,  не  решалсЯ
ничего сказать, обдумываЯ происшедшее. Ћн внимательно  разглЯдывал •риста  и
€уду,  сидевших рЯдом,  и  эта  страннаЯ  близость  божественной  красоты  и
чудовищного безобразиЯ, человека с кротким  взором  и осьминога с огромными,
неподвижными,  тускло-жадными  глазами угнетала  его  ум,  как  неразрешимаЯ
загадка. Ћн напрЯженно морщил прЯмой, гладкий лоб, щурил глаза,  думаЯ,  что
так будет  видеть лучше,  но добивалсЯ только  того, что у €уды как будто  и
вправду поЯвлЯлись восемь беспокойно шевелЯщихсЯ  ног. Ќо это было  неверно.
”ома понимал это и снова упорно смотрел.
     Ђ  €уда понемногу  осмеливалсЯ:  расправил  руки,  согнутые  в  локтЯх,
ослабил  мышцы,  державшие  его челюсти  в  напрЯжении,  и  осторожно  начал
выставлЯть на свет свою бугроватую голову. Ћна и раньше была у всех на виду,
но €уде казалось, что  она  глубоко и непроницаемо  скрыта от  глаз какой-то
невидимой, но густою и хитрою  пеленою.  € вот теперь, точно вылезаЯ из Ямы,
он чувствовал на свету свой странный  череп, потом  глаза --  остановилсЯ --
решительно открыл все  свое лицо. Ќичего  не произошло.  Џетр  ушел куда-то,
€исус сидел задумчиво, опершись головою на руку, и тихо покачивал  загорелой
ногою,  ученики  разговаривали  между собой,  и  только  ”ома внимательно  и
серьезно  рассматривал его как добросовестный портной, снимающий мерку. €уда
улыбнулсЯ -- ”ома не ответил на улыбку, но, видимо,  принЯл ее в расчет, как
и  все  остальное, и продолжал разглЯдывать. Ќо что-то  неприЯтное тревожило
левую сторону €удина лица,--  оглЯнулсЯ: на него из темного угла холодными и
красивыми очами смотрит €оанн,  красивый, чистый, не имеющий ни одного пЯтна
на снежно-белой совести. €, идЯ, как и все  ходЯт, но чувствуЯ так, будто он
волочитсЯ по  земле, подобно  наказанной собаке.  €уда приблизилсЯ  к нему и
сказал:
     -- Џочему ты молчишь, €оанн? ’вои слова как золотые Яблоки в прозрачных
серебрЯных сосудах, подари одно из них €уде, который так беден.
     €оанн пристально смотрел в неподвижный, широко  открытый глаз и молчал.
€  видел, как  отполз €уда, помедлил нерешительно и скрылсЯ в темной глубине
открытой двери.
     ’ак как  встала полнаЯ  луна, то многие пошли гулЯть. €исус также пошел
гулЯть,  и  с  невысокой  кровли,  где  устроил  свое  ложе  €уда, он  видел
уходивших. ‚ лунном свете каждаЯ белаЯ фигура казалась легкою и неторопливою
и не  шла, а  точно  скользила впереди своей черной тени,  и  вдруг  человек
пропадал в чем-то черном, и  тогда слышалсЯ  его  голос. Љогда же люди вновь
поЯвлЯлись  под луной, они казались молчащими -- как белые стены, как черные
тени,  как всЯ  прозрачно-мглистаЯ  ночь. “же  почти все спали,  когда  €уда
услыхал тихий голос возвратившегосЯ  •риста.  €  все стихло в  доме и вокруг
него.  Џропел  петух,   обиженно   и  громко,  как  днем,  закричал   где-то
проснувшийсЯ  осел  и неохотно,  с  перерывами  умолк. Ђ €уда все не спал  и
слушал, притаившись.  ‹уна  осветила половину его  лица и,  как в  замерзшем
озере, отразилась странно в огромном открытом глазу.
     ‚друг  он  что-то  вспомнил  и   поспешно  закашлЯл,  потираЯ   ладонью
волосатую, здоровую грудь: быть может, кто-нибудь еще не спит и слушает, что
думает €уда.

        II

     Џостепенно  к €уде привыкли и перестали  замечать его безобразие. €исус
поручил ему денежный Ящик, и  вместе  с этим на него легли все хозЯйственные
заботы: он покупал необходимую пищу и одежду, раздавал милостыню, а во времЯ
странствований  приискивал место длЯ остановки и  ночлега. ‚се это он  делал
очень искусно,  так  что  в скором  времени заслужил  расположение некоторых
учеников, видевших его стараниЯ. ‹гал €уда постоЯнно, но и к этому привыкли,
так  как  не  видели  за  ложью дурных поступков,  а  разговору  €уды и  его
рассказам она придавала особенный интерес и делала жизнь похожею на смешную,
а иногда и страшную сказку.
     Џо рассказам €уды выходило  так,  будто он знает  всех людей, и  каждый
человек,  которого  он знает,  совершил  в  своей  жизни какой-нибудь дурной
поступок  или  даже  преступление.  •орошими  же  людьми,  по  его   мнению,
называютсЯ  те, которые  умеют скрывать свои дела и мысли,  но  если  такого
человека обнЯть, приласкать и выспросить хорошенько, то из него потечет, как
гной  из  проколотой  раны,  всЯкаЯ  неправда, мерзость  и  ложь.  Ћн охотно
сознавалсЯ,  что иногда лжет и сам, но уверЯл с клЯтвою, что другие лгут еще
больше,  и  если  есть  в  мире  кто-нибудь обманутый,  так  это  он.  €уда.
‘лучалось, что некоторые люди по многу раз обманывали его и так и этак. ’ак,
некий хранитель  сокровищ у богатого вельможи созналсЯ  ему однажды, что  уж
десЯть лет  непрестанно хочет украсть  вверенное ему имущество, но не может,
так как боитсЯ вельможи  и своей совести.  € €уда поверил ему,-- а  он вдруг
украл  и  обманул  €уду. Ќо и тут  €уда  ему поверил,-- а  он  вдруг  вернул
украденное  вельможе  и  опЯть обманул  €уду.  € все  обманывают  его,  даже
животные: когда он ласкает собаку, она кусает его за пальцы, а когда он бьет
ее палкой  -- она  лижет ему ноги и смотрит  в глаза, как дочь. Ћн  убил эту
собаку, глубоко зарыл ее и даже заложил большим  камнем, но кто знает? Њожет
быть, оттого, что он ее  убил, она стала еще более живою и теперь не лежит в
Яме, а весело бегает с другими собаками.
     ‚се  весело смеЯлись на  рассказ €уды, и  сам он приЯтно улыбалсЯ, щурЯ
свой живой и насмешливый глаз, и тут  же,  с тою же улыбкой сознавалсЯ,  что
немного  солгал:  собаки этой он  не убивал.  Ќо он  найдет ее непременно  и
непременно  убьет, потому что не желает быть обманутым. € от этих  слов €уды
смеЯлись еще больше.
     Ќо  иногда  в  своих  рассказах  он   переходил  границы  вероЯтного  и
правдоподобного и приписывал людЯм  такие наклонности,  каких не  имеет даже
животное, обвинЯл в таких преступлениЯх, каких не было и никогда не  бывает.
€ так как  он  называл при  этом  имена самых почтенных людей, то  некоторые
возмущались клеветою, другие же шутливо спрашивали:
     -- Ќу, а твои отец и мать. €уда, не были ли они хорошие люди?
     €уда  прищуривал  глаз,  улыбалсЯ  и  разводил  руками.   €   вместе  с
покачиванием головы качалсЯ  его застывший, широко открытый глаз и молчаливо
смотрел.
     --  Ђ  кто  был  мой отец? Њожет быть, тот  человек,  который бил  менЯ
розгой, а  может быть,  и дьЯвол, и козел, и петух. ђазве  может €уда  знать
всех, с кем  делила  ложе  его  мать? “  €уды  много отцов, про  которого вы
говорите?
     Ќо тут  возмущались все,  так как сильно почитали родителей, и  Њатфей,
весьма начитанный в Џисании, строго говорил словами ‘оломона:
     --  Љто  злословит отца своего  и мать  свою, того светильник  погаснет
среди глубокой тьмы.
     €оанн же ‡еведеев надменно бросал:
     -- Ќу, а мы? —то о нас дурного скажешь ты, €уда из Љариота?
     Ќо  тот с  притворным испугом  замахал руками, сгорбилсЯ  и  заныл, как
нищий, тщетно выпрашивающий подаЯниЯ у прохожего:
     --  Ђх,  искушают  бедного  €уду!  ‘меютсЯ  над  €удой, обмануть  хотЯт
бедного, доверчивого €уду!
     € пока  в  шутовских гримасах корчилась одна сторона его  лица,  другаЯ
качалась серьезно  и строго,  и широко смотрел  никогда не смыкающийсЯ глаз.
Ѓольше всех  и громче всех хохотал над  шутками €скариота Џетр  ‘имонов.  Ќо
однажды случилось так, что он вдруг нахмурилсЯ, сделалсЯ молчалив  и печален
и поспешно отвел €уду в сторону, таща его за рукав.
     -- Ђ €исус? —то  ты  думаешь  об  €исусе? --  наклонившись, спросил  он
громким шепотом.-- ’олько не шути, прошу тебЯ.
     €уда злобно взглЯнул на него:
     -- Ђ ты что думаешь?
     Џетр испуганно и радостно прошептал:
     -- џ думаю, что он -- сын бога живого.
     -- ‡ачем  же  ты  спрашиваешь? —то  может тебе сказать €уда, у которого
отец козел!
     -- Ќо ты его любишь? ’ы как будто никого не любишь, €уда.
     ‘ той же странной злобою €скариот бросил отрывисто и резко:
     -- ‹юблю.
     Џосле  этого  разговора  Џетр   днЯ  два  громко  называл  €уду   своим
другом-осьминогом,  а  тот  неповоротливо  и  все  так  же  злобно  старалсЯ
ускользнуть от него  куда-нибудь в темный  угол и там сидел  угрюмо, светлеЯ
своим белым несмыкающимсЯ глазом.
     ‚полне серьезно  слушал €уду  один  только ”ома:  он не понимал  шуток,
притворства  и  лжи,  игры  словами  и   мыслЯми   и  во   всем  доискивалсЯ
основательного и положительного.  € все рассказы €скариота о дурных людЯх  и
поступках он часто перебивал короткими деловыми замечаниЯми:
     -- ќто нужно доказать. ’ы сам это слышал? Ђ кто еще был при этом, кроме
тебЯ? Љак его зовут?
     €уда раздражалсЯ и  визгливо  кричал, что  он все  это  сам видел и сам
слышал,  но упрЯмый ”ома продолжал  допрашивать неотвЯзчиво и спокойно, пока
€уда не сознавалсЯ, что солгал, или не сочинЯл новой правдоподобной лжи, над
которою тот  надолго задумывалсЯ.  €, найдЯ ошибку,  немедленно  приходил  и
равнодушно уличал лжеца. ‚ообще €уда возбуждал в нем сильное любопытство,  и
это  создало  между  ними  что-то  вроде  дружбы,  полной  крика,   смеха  и
ругательств -- с  одной  стороны,  и  спокойных, настойчивых  вопросов --  с
другой. ‚ременами €уда чувствовал нестерпимое отвращение  к своему странному
другу и,  пронизываЯ  его  острым  взглЯдом, говорил  раздраженно,  почти  с
мольбою:
     -- Ќо чего ты хочешь? џ все сказал тебе, все.
     -- џ хочу, чтобы ты  доказал, как может  быть козел  твоим отцом? --  с
равнодушной настойчивостью допрашивал ”ома и ждал ответа.
     ‘лучилось,  что  после одного из таких вопросов €уда  вдруг замолчал  и
удивленно  с ног до головы  ощупал его глазом: увидел  длинный, прЯмой стан,
серое лицо,  прЯмые прозрачно-светлые глаза, две толстые  складки, идущие от
носа и пропадающие  в  жесткой,  ровно подстриженной бороде,  и  убедительно
сказал:
     -- Љакой ты глупый, ”ома! ’ы что видишь во сне:
     дерево, стену, осла?
     €  ”ома  как-то странно  смутилсЯ и ничего  не возразил. Ђ ночью, когда
€уда уже заволакивал длЯ  сна свой живой и беспокойный глаз, он вдруг громко
сказал с своего ложа -- они оба спали теперь вместе на кровле:
     --  ’ы не прав, €уда. џ вижу очень дурные сны. Љак ты  думаешь: за свои
сны также должен отвечать человек?
     -- Ђ разве сны видит кто-нибудь другой, а не он сам? ”ома тихо вздохнул
и  задумалсЯ.  Ђ  €уда презрительно улыбнулсЯ,  плотно закрыл свой воровской
глаз и  спокойно  отдалсЯ  своим  мЯтежным снам, чудовищным грезам, безумным
видениЯм, на части раздиравшим его бугроватый череп.
     Љогда, во времЯ  странствований €исуса по €удее, путники приближались к
какому-нибудь селению, €скариот рассказывал дурное о жителЯх его и предвещал
беду. Ќо почти всегда случалось так, что люди, о которых говорил он дурно, с
радостью встречали •риста и  его друзей, окружали их вниманием  и любовью  и
становились верующими, а  денежный Ящик  €уды  делалсЯ так полон, что трудно
было  его нести.  € тогда над  его ошибкой смеЯлись,  а он  покорно разводил
руками и говорил:
     -- ’ак! ’ак! €уда думал, что они плохие, а они хорошие:
     и поверили быстро, и дали денег. ЋпЯть, значит, обманули €уду, бедного,
доверчивого €уду из Љариота!
     Ќо  как-то раз, уже далеко  отойдЯ от селениЯ, встретившего их радушно,
”ома и €уда горЯчо заспорили и, чтобы решить спор, вернулись обратно. ’олько
на другой  день догнали они €исуса с учениками,  и ”ома имел вид смущенный и
грустный, а  €уда  глЯдел  так гордо, как  будто  ожидал, что вот сейчас все
начнут  его  поздравлЯть и  благодарить. ЏодойдЯ к  учителю, ”ома решительно
заЯвил:
     -- €уда прав, господи. ќто  были злые и глупые  люди, и на камень упало
семЯ твоих слов.
     €  рассказал,  что произошло в селении. “ж после ухода из него €исуса и
его  учеников  одна   стараЯ  женщина  начала  кричать,  что  у  нее  украли
молоденького беленького козленка,  и обвинила в покраже ушедших.  ‚начале  с
нею спорили, а когда она  упрЯмо доказывала, что больше некому было украсть,
как  €исусу, то многие  поверили и  даже хотели пуститьсЯ в  погоню. €  хотЯ
вскоре нашли козленка  запутавшимсЯ в кустах, но все-таки решили, что  €исус
обманщик и, может быть, даже вор.
     -- ’ак вот как! -- вскричал Џетр, раздуваЯ ноздри.-- ѓосподи, хочешь, Я
вернусь к этим глупцам, и...
     Ќо молчавший все времЯ €исус сурово взглЯнул на него, и Џетр замолчал и
скрылсЯ  сзади,  за  спинами других. €  уже никто  больше  не заговаривал  о
происшедшем,  как  будто ничего  не  случилось  совсем и  как будто  не прав
оказалсЯ €уда.  Ќапрасно со всех  сторон показывал он себЯ, стараЯсь сделать
скромным свое раздвоенное, хищное,  с крючковатым носом лицо,--  на него  не
глЯдели, а если кто и взглЯдывал, то  очень недружелюбно,  даже с презрением
как будто.
     € с этого же днЯ как-то странно  изменилось к нему  отношение €исуса. €
прежде почему-то было так, что  €уда никогда не  говорил прЯмо с  €исусом, и
тот никогда прЯмо не  обращалсЯ к нему,  но  зато  часто  взглЯдывал на него
ласковыми глазами, улыбалсЯ  на некоторые его  шутки, и если долго не видел,
то спрашивал:  а где  же €уда? Ђ теперь глЯдел на  него, точно не видЯ, хотЯ
по-прежнему,--  и даже  упорнее, чем прежде,-- искал его глазами всЯкий раз,
как начинал говорить к ученикам или к народу, но или садилсЯ к нему спиною и
через голову бросал слова свои на €уду,  или  делал вид, что совсем  его  не
замечает. €  что бы он ни  говорил, хотЯ  бы сегоднЯ одно,  а завтра  совсем
другое, хотЯ бы даже то самое, что думает и €уда,-- казалось, однако, что он
всегда говорит против  €уды. € длЯ всех  он был нежным и прекрасным цветком,
благоухающей розою ливанскою, а длЯ €уды оставлЯл одни только острые шипы --
как будто  нет сердца у  €уды, как будто глаз  и носа нет у него и не лучше,
чем все, понимает он красоту нежных и беспорочных лепестков.
     -- ”ома! ’ы любишь  желтую  ливанскую  розу,  у которой  смуглое лицо и
глаза, как  у  серны? --  спросил он своего друга однажды, и  тот равнодушно
ответил:
     -- ђозу?  „а, мне  приЯтен ее запах.  Ќо Я не слыхал, чтобы у роз  были
смуглые лица и глаза, как у серны.
     -- Љак?  ’ы не знаешь  и того, что у многорукого кактуса, который вчера
разорвал твою новую одежду, один только красный цветок и один только глаз?
     Ќо и этого не знал ”ома, хотЯ вчера кактус действительно вцепилсЯ в его
одежду и разорвал ее на жалкие  клочки.  Ћн ничего не знал, этот ”ома,  хотЯ
обо  всем  расспрашивал,  и  смотрел так прЯмо своими  прозрачными  и Ясными
глазами, сквозь которые,  как сквозь  финикийское  стекло, было  видно стену
позади его и привЯзанного к ней понурого осла.
     Џроизошел   некоторое  времЯ  спустЯ  и  еще  один  случай,  в  котором
опЯть-таки правым оказалсЯ  €уда.  ‚  одном иудейском  селении,  которое  он
настолько не хвалил, что даже советовал обойти его стороною,  •риста принЯли
очень враждебно, а после проповеди его и обличениЯ лицемеров пришли в Ярость
и хотели побить камнЯми его и учеников. ‚рагов было много, и, несомненно, им
удалось бы осуществить свое пагубное намерение, если бы не €уда из Љарио-та.
Ћхваченный безумным страхом  за €исуса, точно видЯ  уже  капли  крови на его
белой  рубашке.  €уда Яростно  и  слепо бросалсЯ  на толпу,  грозил, кричал,
умолЯл  и  лгал, и  тем  дал времЯ  и  возможность  уйти €исусу и  ученикам.
ђазительно проворный, как  будто он бегал на десЯтке ног, смешной и страшный
в своей Ярости и мольбах,  он бешено металсЯ  перед  толпою и очаровывал  ее
какой-то странной силой. Ћн кричал, что  вовсе не одержим бесом Ќазарей, что
он просто  обманщик, вор, любЯщий деньги,  как и все его ученики,  как и сам
€уда,--  потрЯсал денежным Ящиком,  кривлЯлсЯ и молил, припадаЯ к  земле.  €
постепенно гнев толпы  перешел в  смех и отвращение, и опустились поднЯтые с
каменьЯми руки.
     --  Ќедостойны эти  люди, чтобы  умереть  от руки  честного,-- говорили
одни, в то времЯ как другие задумчиво провожали глазами  быстро удалЯвшегосЯ
€уду.
     € снова ожидал €уда поздравлений, похвал  и благодарности,  и выставлЯл
на вид свою изодранную одежду,  и лгал, что били его,-- но и на этот раз был
он непонЯтно  обманут. ђазгневанный  €исус шел  большими шагами  и молчал, и
даже  €оанн  с  Џетром  не осмеливались  приблизитьсЯ к  нему, и  все,  кому
попадалсЯ на глаза €уда в изодранной одежде, с своим счастливо-возбужденным,
но  все  еще  немного  испуганным  лицом, отгонЯли его от  себЯ короткими  и
гневными восклицаниЯми. Љак будто не он спас их  всех, как будто не  он спас
их учителЯ, которого они так любЯт.
     --  ’ы хочешь  видеть глупцов?  -- сказал  он ”оме,  задумчиво  шедшему
сзади.--  Џосмотри: вот  идут они по  дороге,  кучкой, как стадо  баранов, и
подымают  пыль.  Ђ  ты,  умный  ”ома,  плетешьсЯ сзади,  а  Я,  благородный,
прекрасный €уда, плетусь сзади,  как грЯзный раб, которому  не место рЯдом с
господином.
     -- Џочему ты называешь себЯ прекрасным? -- удивилсЯ ”ома.
     --  Џотому что Я  красив,-- убежденно ответил €уда  и рассказал, многое
прибавлЯЯ, как  он  обманул врагов  €исуса и посмеЯлсЯ над ними и их глупыми
каменьЯми.
     -- Ќо ты солгал! -- сказал ”ома.
     -- Ќу да, солгал,-- согласилсЯ спокойно  €скариот.--  џ им  дал то, что
они просили, а они вернули то,  что  мне нужно. € что  такое ложь, мой умный
”ома? ђазве не большею ложью была бы смерть €исуса?
     -- ’ы поступил нехорошо. ’еперь Я верю, что отец твой -- дьЯвол. ќто он
научил тебЯ, €уда.
     ‹ицо €скариота  побелело и вдруг как-то быстро надвинулось  на ”ому  --
словно белое облако  нашло и  закрыло дорогу и €исуса. ЊЯгким движением €уда
так  же  быстро прижал  его  к  себе, прижал  сильно, парализуЯ движениЯ,  и
зашептал в ухо:
     -- ‡начит, дьЯвол научил менЯ? ’ак, так, ”ома. Ђ Я спас €исуса? ‡начит,
дьЯвол любит €исуса, значит, дьЯволу нужен €исус  и правда? ’ак, так,  ”ома.
Ќо ведь  мой отец не  дьЯвол, а козел. Њожет, и козлу нужен €исус? •е? Ђ вам
он не нужен, нет? € правда не нужна?
     ђассерженный  и  слегка испуганный  ”ома  с  трудом вырвалсЯ  из липких
объЯтий  €уды и быстро зашагал вперед,  но вскоре  замедлил  шаги,  стараЯсь
понЯть происшедшее.
     Ђ  €уда  тихонько плелсЯ сзади и  понемногу  отставал. ‚от в  отдалении
смешались в пеструю кучку идущие, и уж  нельзЯ было  рассмотреть, котораЯ из
этих маленьких фигурок €исус. ‚от и маленький ”ома превратилсЯ в серую точку
--  и внезапно  все пропали за поворотом. ЋглЯнувшись, €уда сошел с дороги и
огромными  скачками  спустилсЯ  в глубину каменистого  оврага. Ћт быстрого и
порывистого  бега платье  его раздувалось  и руки взмывали  вверх,  как  длЯ
полета. ‚от на обрыве он поскользнулсЯ и быстро серым  комком скатилсЯ вниз,
обдираЯсь о камни, вскочил и гневно погрозил горе кулаком:
     -- ’ы еще, проклЯтаЯ!..
     €,  внезапно  сменив   быстроту  движений   угрюмой  и  сосредоточенной
медленностью, выбрал место у большого камнЯ и  сел неторопливо.  ЏовернулсЯ,
точно ища  удобного  положениЯ, приложил руки, ладонь  с ладонью,  к  серому
камню и тЯжело прислонилсЯ  к  ним головою.  €  так час  и  два сидел он, не
шевелЯсь и  обманываЯ птиц, неподвижный  и  серый,  как сам серый  камень. €
впереди его, и сзади, и со  всех сторон  поднимались  стены  оврага,  острой
линией  обрезаЯ  краЯ  синего  неба,  и всюду,  впиваЯсь  в  землю, высились
огромные  серые камни  -- словно прошел  здесь когда-то  каменный дождь и  в
бесконечной думе застыли  его тЯжелые  капли. € на опрокинутый,  обрубленный
череп похож был этот дико-пустынный  овраг, и  каждый камень  в нем был  как
застывшаЯ мысль, и  их было много, и все они думали --  тЯжело, безгранично,
упорно.
     ‚от  дружелюбно проковылЯл возле €уды на  своих  шатких ногах обманутый
скорпион.  €уда  взглЯнул  на него,  не  отнимаЯ от  камнЯ головы,  и  снова
неподвижно остановились на чем-то  его глаза, оба неподвижные,  оба покрытые
белесою странною мутью, оба точно слепые и страшно зрЯчие. ‚от из земли,  из
камней,  из  расселин  стала  подниматьсЯ  спокойнаЯ  ночнаЯ  тьма,  окутала
неподвижного €уду и быстро поползла вверх --  к светлому побледневшему небу.
Ќаступила ночь с своими мыслЯми и снами.
     ‚  эту ночь €уда не вернулсЯ на ночлег, и ученики,  оторванные  от  дум
своих хлопотами о пище и питье, роптали на его нерадивость.

        III

     Ћднажды, около полуднЯ, €исус и  ученики его проходили  по каменистой и
горной  дороге, лишенной тени,  и так как уже  более пЯти часов находились в
пути, то начал €исус жаловатьсЯ на усталость. “ченики остановились, и Џетр с
другом  своим  €оанном  разостлали  на  земле  плащи свои и других учеников,
сверху же укрепили их  между двумЯ высокими камнЯми, и таким образом сделали
длЯ €исуса как  бы  шатер. € он возлег в шатре,  отдыхаЯ от солнечного зноЯ,
они же  развлекали его  веселыми  речами и  шутками. Ќо,  видЯ, что  и  речи
утомлЯют  его,  сами  же  будучи  мало  чувствительны  к  усталости и  жару,
удалились  на  некоторое  расстоЯние  и предались различным занЯтиЯм. Љто по
склону  горы  между  камнЯми разыскивал съедобные корни  и, найдЯ,  приносил
€исусу,  кто, взбираЯсь все  выше и выше, искал  задумчиво границ голубеющей
дали и, не находЯ, поднималсЯ на новые островерхие камни. €оанн  нашел между
камней красивую, голубенькую Ящерицу и в нежных ладонЯх, тихо смеЯсь, принес
ее €исусу, и Ящерица  смотрела  своими выпуклыми, загадочными глазами в  его
глаза, а потом  быстро  скользнула  холодным  тельцем по его  теплой руке  и
быстро унесла куда-то свой нежный, вздрагивающий хвостик.
     Џетр  же,  не любивший тихих удовольствий, а с ним ”илипп занЯлись тем,
что отрывали от горы большие камни и  пускали их вниз, состЯзаЯсь в силе. €,
привлеченные их громким смехом,  понемногу собрались  вокруг них остальные и
принЯли  участие в игре. ЌапрЯгаЯсь, они  отдирали от земли старый, обросший
камень, поднимали его высоко  обеими руками и пускали по склону. ’Яжелый, он
ударЯлсЯ коротко и тупо и на мгновение задумывалсЯ, потом нерешительно делал
первый скачок -- и с каждым  прикосновением к  земле, берЯ от нее быстроту и
крепость, становилсЯ легкий,  свирепый, всесокрушающий.  “же  не  прыгал,  а
летел  он  с  оскаленными зубами, и  воздух, свистЯ,  пропускал  его  тупую,
круглую тушу. ‚от край,-- плавным последним движением камень взмывал  кверху
и спокойно, в  тЯжелой  задумчивости,  округло летел  вниз, на дно невидимой
пропасти.
     -- Ќу-ка, еще  один!  --  кричал Џетр.  Ѓелые зубы его  сверкали  среди
черной  бороды  и  усов, мощнаЯ грудь и руки  обнажились,  и старые сердитые
камни, тупо удивлЯЯсь поднимающей  их силе, один за другим покорно уносились
в  бездну. „аже  хрупкий  €оанн  бросал  небольшие камешки и, тихо улыбаЯсь,
смотрел на их забаву €исус.
     --  —то  же  ты.  €уда?  Ћтчего ты не примешь  участиЯ в  игре,--  это,
по-видимому, так весело? --  спросил ”ома, найдЯ  своего странного  друга  в
неподвижности, за большим серым камнем.
     -- “ менЯ грудь болит, и менЯ не звали.
     -- Ђ разве нужно звать? Ќу, так  вот Я  тебЯ зову, иди. Џосмотри, какие
камни бросает Џетр.
     €уда  как-то  боком  взглЯнул  на  него,  и  тут  ”ома  впервые  смутно
почувствовал, что у  €уды  из Љариота  --  два лица. Ќо  не успел  он  этого
понЯть,  как  €уда  сказал  своим обычным тоном, льстивым и  в  то же  времЯ
насмешливым:
     --  ђазве  есть кто-нибудь сильнее Џетра? Љогда он кричит, все  ослы  в
€ерусалиме  думают,  что пришел их ЊессиЯ, и тоже поднимают  крик. ’ы слышал
когда-нибудь их крик, ”ома?
     €,  приветливо  улыбаЯсь и стыдливо запахиваЯ  одеждою грудь,  поросшую
курчавыми рыжими волосами. €уда вступил в круг играющих. € так как всем было
очень весело, то встретили его с радостью  и  громкими шутками, и даже €оанн
снисходительно  улыбнулсЯ,  когда  €уда, крЯхтЯ и притворно  охаЯ, взЯлсЯ за
огромный  камень. Ќо вот он легко  поднЯл  его и  бросил,  и слепой,  широко
открытый глаз его,  покачнувшись, неподвижнно уставилсЯ на Џетра, а  другой,
лукавый и веселый, налилсЯ тихим смехом.
     -- Ќет, ты еще  брось!  -- сказал Џетр обиженно.  € вот один за  другим
поднимали  они  и бросали  гигантские камни,  и, удивлЯЯсь, смотрели на  них
ученики. Џетр  бросал большой  камень,--  €уда  еще  больше.  Џетр, хмурый и
сосредоточенный, гневно ворочал обломок скалы, шатаЯсь, поднимал его и ронЯл
вниз,--  €уда,  продолжаЯ улыбатьсЯ,  отыскивал глазом еще  больший обломок,
ласково впивалсЯ в него длинными пальцами, облипал его, качалсЯ вместе с ним
и, бледнеЯ, посылал  его в пропасть.  Ѓросив  свой камень,  Џетр откидывалсЯ
назад и так следил за его падением,-- €уда же наклонЯлсЯ вперед, выгибалсЯ и
простирал  длинные  шевелЯщиесЯ руки,  точно  сам хотел  улететь за  камнем.
Ќаконец оба они, сперва Џетр, потом €уда, схватились за старый, седой камень
-- и не могли  его поднЯть, ни тот, ни другой. ‚есь красный, Џетр решительно
подошел к €исусу и громко сказал:
     --  ѓосподи! Я не хочу, чтобы €уда был сильнее менЯ. Џомоги мне поднЯть
тот камень и бросить.
     €  тихо  ответил ему  что-то  €исус.  Џетр  недовольно  пожал  широкими
плечами, но ничего не осмелилсЯ возразить и вернулсЯ назад со словами:
     --  Ћн сказал: а кто  поможет €скариоту? Ќо  вот  взглЯнул  он на €уду,
который,  задыхаЯсь и  крепко стиснув зубы, продолжал еще  обнимать  упорный
камень, и весело засмеЯлсЯ:
     -- ‚от так больной! Џосмотрите, что делает наш больной, бедный €уда!
     €  засмеЯлсЯ  сам  €уда,  так  неожиданно  уличенный  в  своей  лжи,  и
засмеЯлись все остальные,-- даже ”ома слегка раздвинул улыбкой  свои прЯмые,
нависшие  на  губы,  серые  усы.  €  так,  дружелюбно болтаЯ и  смеЯсь,  все
двинулись в путь, и Џетр, совершенно примирившийсЯ с  победителем,  времЯ от
времени подталкивал его кулаком в бок и громко хохотал:
     -- ‚от так больной!
     ‚се  хвалили €уду, все  признавали, что  он победитель, все  дружелюбно
болтали с ним, но €исус,-- но €исус и на этот раз не захотел похвалить €уду.
Њолча  шел он впереди,  покусываЯ сорванную травинку, и  понемногу  один  за
другим  переставали  смеЯтьсЯ  ученики  и  переходили к €исусу.  €  в скором
времени опЯть вышло так, что  все они  тесною кучкою шли впереди,  а €уда --
€уда-победитель -- €уда сильный -- один плелсЯ сзади, глотаЯ пыль.
     ‚от они остановились, и €исус положил руку на плечо Џетра, другой рукою
указываЯ  вдаль, где уже показалсЯ  в  дымке €ерусалим.  €  широкаЯ, могучаЯ
спина Џетра бережно принЯла эту тонкую, загорелую руку.
     Ќа  ночлег  они  остановились  в ‚ифании, в  доме ‹азарЯ.  € когда  все
собрались  длЯ беседы.  €уда подумал, что теперь  вспомнЯт о его победе  над
Џетром, и  сел  поближе.  Ќо ученики  были молчаливы  и  необычно задумчивы.
Ћбразы пройденного пути: и солнце, и камень, и трава,  и •ристос, возлежащий
в шатре, тихо плыли в голове,  навеваЯ мЯгкую задумчивость, рождаЯ  смутные,
но сладкие  грезы о каком-то вечном  движении  под солнцем.  ‘ладко отдыхало
утомленное тело, и все оно думало о чем-то загадочно-прекрасном и большом,--
и никто не вспомнил об €уде.
     €уда вышел. Џотом  вернулсЯ.  €исус  говорил, и  в молчании слушали его
речь ученики.  Ќеподвижно, как изваЯние, сидела у  ног  его ЊариЯ и, закинув
голову, смотрела  в  его лицо. €оанн, придвинувшись близко, старалсЯ сделать
так,  чтобы  рука  его  коснулась  одежды  учителЯ,  но не  обеспокоила его.
ЉоснулсЯ -- и замер. € громко и сильно дышал Џетр, вторЯ дыханием своим речи
€исуса.
     €скариот  остановилсЯ  у  порога   и,   презрительно  миновав  взглЯдом
собравшихсЯ,  весь  огонь его  сосредоточил  на €исусе. €  по мере того  как
смотрел,  гасло все  вокруг  него,  одевалось  тьмою  и безмолвием, и только
светлел €исус с своею поднЯтой рукою. Ќо вот и  он словно поднЯлсЯ в воздух,
словно растаЯл и сделалсЯ  такой, как будто весь  он состоЯл  из надозерного
тумана, пронизанного светом заходЯщей луны, и мЯгкаЯ речь его звучала где-то
далеко-далеко и нежно. €, вглЯдываЯсь  в колеблющийсЯ призрак, вслушиваЯсь в
нежную мелодию далеких  и призрачных слов. €уда забрал в железные пальцы всю
душу  и  в  необъЯтном  мраке  ее,  молча,  начал строить  что-то  огромное.
Њедленно, в  глубокой  тьме, он поднимал какие-то громады, подобные горам, и
плавно накладывал одна на  другую, и  снова поднимал, и снова  накладывал, и
что-то росло во мраке, ширилось  беззвучно, раздвигало границы. ‚от  куполом
почувствовал он  голову свою, и в  непроглЯдном  мраке  его продолжало расти
огромное,  и  кто-то  молча  работал:   поднимал  громады,  подобные  горам,
накладывал одну на другую и снова поднимал... € нежно звучали где-то далекие
и призрачные слова.
     ’ак стоЯл он, загораживаЯ дверь, огромный  и черный, и говорил €исус, и
громко вторило  его словам  прерывистое  и  сильное дыхание  Џетра. Ќо вдруг
€исус  смолк --  резким  незаконченным звуком,  и  Џетр,  точно проснувшись,
восторженно воскликнул:
     --  ѓосподи! ’ебе  ведомы  глаголы  вечной  жизни! Ќо  €исус  молчал  и
пристально глЯдел куда-то. € когда последовали за его  взором, то увидели  у
дверей окаменевшего €уду с раскрытым  ртом и остановившимисЯ глазами.  €, не
понЯв, в чем дело, засмеЯлись. Њатфей же, начитанный  в Џисании, притронулсЯ
к плечу €уды и сказал словами ‘оломона:
     -- ‘мотрЯщий кротко  -- помилован будет, а встречающийсЯ  в  воротах --
стеснит других.
     €уда  вздрогнул  и  даже вскрикнул слегка от испуга,  и  все  у него --
глаза,  руки и ноги -- точно побежало  в разные  стороны, как  у  животного,
которое внезапно увидело  над собою глаза человека. ЏрЯмо к €уде шел €исус и
слово какое-то нес  на устах своих -- и прошел мимо €уды в открытую и теперь
свободную дверь.
     “же в середине ночи обеспокоенный ”ома подошел  к ложу €уды, присел  на
корточки и спросил:
     -- ’ы плачешь. €уда?
     -- Ќет. Ћтойди, ”ома.
     -- Ћтчего же ты стонешь и скрипишь зубами? ’ы нездоров?
     €уда  помолчал, и из уст  его,  одно за  другим, стали  падать  тЯжелые
слова, налитые тоскою и гневом.
     -- Џочему  он не любит менЯ? Џочему он  любит тех? ђазве Я не красивее,
не  лучше, не  сильнее их?  ђазве не Я  спас  ему  жизнь,  пока  те  бежали,
согнувшись, как трусливые собаки?
     -- Њой бедный друг, ты не совсем прав. ’ы вовсе  не красив, и Язык твой
так же неприЯтен, как и твое  лицо. ’ы лжешь и злословишь постоЯнно, как  же
ты хочешь, чтобы тебЯ любил €исус?
     Ќо €уда точно не слышал его и продолжал, тЯжело шевелЯсь в темноте:
     -- Џочему он не с €удой, а с теми,  кто  его не любит? €оанн принес ему
Ящерицу  -- Я принес бы ему  Ядовитую змею. Џетр  бросал камни -- Я гору  бы
повернул  длЯ него!  Ќо что  такое ЯдовитаЯ  змеЯ? ‚от  вырван у нее  зуб, и
ожерельем ложитсЯ  она  вокруг шеи. Ќо что  такое гора, которую  можно срыть
руками и ногами  потоптать? џ дал бы  ему €уду, смелого, прекрасного €уду! Ђ
теперь он погибнет, и вместе с ним погибнет и €уда.
     -- ’ы что-то странное говоришь. €уда!
     -- ‘ухаЯ смоковница, которую  нужно порубить секирою,-- ведь это Я, это
обо мне он сказал.  Џочему же он не рубит? он не смеет, ”ома. џ его знаю: он
боитсЯ €уды!  Ћн прЯчетсЯ от смелого, сильного,  прекрасного  €уды! Ћн любит
глупых, предателей, лжецов. ’ы лжец, ”ома, ты слыхал об этом?
     ”ома  очень удивилсЯ и хотел  возражать,  но  подумал, что  €уда просто
бранитсЯ, и только покачал в темноте головою. € еще сильнее затосковал €уда,
он  стонал,  скрежетал зубами, и слышно  было,  как  беспокойно движетсЯ под
покрывалом все его большое тело.
     -- —то так  болит у €уды? Љто приложил огонь к его телу? Ћн сына своего
отдает собакам!  Ћн  дочь свою отдает разбойникам на поругание, невесту свою
-- на  непотребство. Ќо разве  не  нежное сердце у €уды?  “йди,  ”ома, уйди,
глупый. Џусть один останетсЯ сильный, смелый, прекрасный €уда!

        IV

     €уда утаил несколько динариев,  и это открылось благодарЯ ”оме, который
видел случайно, сколько  было дано денег. Њожно  было предположить