,  что это
уже  не в  первый  раз €уда  совершает кражу, и  все  пришли в  негодование.
ђазгневанный Џетр схватил €уду за ворот его платьЯ и почти волоком  притащил
к €исусу, и испуганный, побледневший €уда не сопротивлЯлсЯ.
     -- “читель, смотри! ‚от он -- шутник! ‚от он -- вор! ’ы  ему поверил, а
он крадет наши деньги. ‚ор! ЌегодЯй! …сли ты позволишь, Я сам...
     Ќо €исус молчал. €, внимательно взглЯнув на него, Џетр быстро покраснел
и разжал руку, державшую ворот. €уда  стыдливо оправилсЯ, искоса поглЯдел на
Џетра и принЯл покорно-угнетенный вид раскаЯвшегосЯ преступника.
     -- ’ак вот как! -- сердито сказал Џетр и громко  хлопнул дверью, уходЯ.
€ все  были  недовольны и  говорили,  что  ни за что не  останутсЯ теперь  с
€удою,-- но €оанн что-то быстро сообразил и проскользнул в дверь, за которою
слышалсЯ тихий и как будто даже ласковый голос €исуса. € когда по прошествии
времени вышел  оттуда, то  был бледный, и потупленные глаза его краснели как
бы от недавних слез.
     --  “читель сказал... “читель  сказал,  что  €уда  может  брать  денег,
сколько он хочет.
     Џетр  сердито засмеЯлсЯ.  Ѓыстро,  с  укором взглЯнул на  него €оанн и,
внезапно загоревшись весь, смешиваЯ  слезы  с  гневом, восторг  со  слезами,
звонко воскликнул:
     -- € никто не  должен считать, сколько денег получил €уда. Ћн наш брат,
и все деньги  его, как и  наши, и если ему нужно много,  пусть  берет много,
никому  не говорЯ и ни с кем не советуЯсь. €уда наш брат, и вы тЯжко обидели
его -- так сказал учитель... ‘тыдно нам, братьЯ!
     ‚  дверЯх  стоЯл бледный,  криво улыбавшийсЯ  €уда, и легким  движением
€оанн приблизилсЯ и трижды поцеловал его. ‡а ним, оглЯдываЯсь друг на друга,
смущенно  подошли €аков,  ”илипп  и  другие,--  после каждого  поцелуЯ  €уда
вытирал  рот,  но  чмокал  громко,  как   будто   этот  звук  доставлЯл  ему
удовольствие. Џоследним подошел Џетр.
     -- ‚се мы тут глупые, все слепые. €уда. Ћдин он  видит, один  он умный.
Њне можно поцеловать тебЯ?
     -- Ћтчего же? –елуй! -- согласилсЯ €уда.
     Џетр крепко поцеловал его и на ухо громко сказал:
     -- Ђ Я тебЯ чуть не  удушил! Ћни хоть так,  а Я прЯмо за горло! ’ебе не
больно было?
     -- Ќемножко.
     --  Џойду к нему и все расскажу. ‚едь Я и на него рассердилсЯ,-- мрачно
сказал Џетр, стараЯсь тихонько, без шума, отворить дверь.
     --  Ђ  что  же  ты, ”ома?  --  строго  спросил  €оанн,  наблюдавший  за
действиЯми и словами учеников.
     -- џ  еще не  знаю. Њне нужно подумать. € долго думал ”ома,  почти весь
день.  ђазошлись по делам своим ученики,  и  уже где-то  за стеною  громко и
весело  кричал Џетр,  а он все соображал.  Ћн сделал бы  это быстрее, но ему
несколько мешал  €уда,  неотступно следивший за ним насмешливым  взглЯдом  и
изредка серьезно спрашивавший:
     -- Ќу как, ”ома? Љак идет дело?
     Џотом  €уда притащил  свой  денежный Ящик и  громко, звенЯ  монетами  и
притворно не глЯдЯ на ”ому, стал считать деньги.
     --  „вадцать один,  двадцать  два, двадцать три... ‘мотри, ”ома,  опЯть
фальшиваЯ  монета. Ђх, какие все люди мошенники, они даже жертвуют фальшивые
деньги...  „вадцать  четыре...  Ђ  потом  опЯть  скажут,  что  украл €уда...
„вадцать пЯть, двадцать шесть...
     ”ома решительно подошел к нему -- уже к вечеру это было -- и сказал:
     -- Ћн прав, €уда. „ай Я поцелую тебЯ.
     --  ‚от как? „вадцать девЯть, тридцать. Ќапрасно. џ опЯть буду  красть.
’ридцать один...
     --  Љак же  можно красть, когда  нет  ни своего,  ни чужого. ’ы  просто
будешь брать, сколько тебе нужно, брат.
     -- € это столько времени тебе  понадобилось, чтобы повторить только его
слова? Ќе дорожишь же ты временем, умный ”ома.
     -- ’ы, кажетсЯ, смеешьсЯ надо мною, брат?
     -- € подумай, хорошо  ли ты поступаешь,  добродетельный  ”ома, повторЯЯ
слова его? ‚едь это он сказал -- "свое",-- а не ты. ќто он поцеловал менЯ --
вы же только осквернили мне рот. џ и до сих пор чувствую, как ползают по мне
ваши  мокрые  губы.  ќто  так отвратительно, добрый  ”ома. ’ридцать  восемь,
тридцать девЯть, сорок. ‘орок динариев, ”ома, не хочешь ли проверить?
     -- ‚едь он наш учитель. Љак же нам не повторЯть слов учителЯ?
     -- ђазве отвалилсЯ ворот у €уды? ђазве он теперь голый и его не за  что
схватить? ‚от уйдет  учитель  из дому,  и  опЯть  украдет  нечаЯнно €уда три
динариЯ, и разве не за тот же ворот вы схватите его?
     -- Њы теперь знаем. €уда. Њы понЯли.
     --  Ђ разве не у всех учеников плохаЯ памЯть? € разве  не всех учителей
обманывали их ученики? ‚от поднЯл учитель розгу -- ученики кричат: мы знаем,
учитель!  Ђ ушел учитель  спать, и  говорЯт  ученики:  не этому ли  учил нас
учитель? € тут. ‘егоднЯ утром ты назвал менЯ: вор. ‘егоднЯ вечером ты зовешь
менЯ: брат. Ђ как ты назовешь менЯ завтра?
     €уда  засмеЯлсЯ  и,  легко  поднимаЯ  рукою   тЯжелый,  звенЯщий  Ящик,
продолжал:
     -- Љогда дует сильный ветер, он поднимает сор. € глупые люди смотрЯт на
сор и говорЯт: вот ветер! Ђ это только сор, мой добрый ”ома, ослиный  помет,
растоптанный ногами. ‚от встретил он стену и тихо лег у подножиЯ ее. а ветер
летит дальше, ветер летит дальше, мой добрый ”ома!
     €уда предупредительно показал рукой через стену и снова засмеЯлсЯ.
     -- џ рад, что тебе весело.-- сказал ”ома.-- Ќо очень жаль, что в  твоей
веселости так много зла.
     -- Љак же не быть веселым человеку, которого столько целовали и который
так  полезен? …сли бы  Я  не украл трех динариев,  разве узнал бы €оанн, что
такое восторг?  € разве не  приЯтно быть  крюком, на который  вывешивает длЯ
просушки: €оанн -- свою  отсыревшую  добродетель, ”ома -- свой ум, поеденный
молью?
     -- Њне кажетсЯ, что лучше мне уйти.
     -- Ќо ведь Я  же шучу. џ шучу, мой добрый ”ома,-- Я только хотел знать,
действительно  ли  ты  желаешь  поцеловать старого,  противного €уду,  вора,
который украл три динариЯ и отдал их блуднице.
     -- Ѓлуднице? -- удивилсЯ ”ома.-- Ђ об этом ты сказал учителю?
     -- ‚от ты  опЯть сомневаешьсЯ, ”ома. „а, блуднице. Ќо если бы  ты знал,
”ома, что это была за несчастнаЯ женщина. “же два днЯ она ничего не ела...
     -- ’ы это знаешь наверное? -- смутилсЯ ”ома.
     -- „а, конечно. ‚едь Я сам два днЯ был с нею и видел, что она ничего не
ест и пьет только красное вино. Ћна шаталась от  истощениЯ, и Я падал вместе
с нею...
     ”ома быстро встал и, уже отойдЯ на несколько шагов, кинул €уде:
     -- Џо-видимому, в  тебЯ  вселилсЯ  сатана.  €уда. €,  уходЯ,  слышал  в
наступивших сумерках, как жалобно позванивал в  руках  €уды тЯжелый денежный
Ящик. € как будто смеЯлсЯ €уда.
     Ќо  уже на другой день ”оме пришлось сознатьсЯ, что он ошибсЯ в €уде --
так прост, мЯгок и в то же времЯ серьезен был €скариот.  Ћн не кривлЯлсЯ, не
шутил  злоречиво, не кланЯлсЯ и не оскорблЯл, но тихо и незаметно делал свое
хозЯйственное дело. Ѓыл он проворен, как и прежде,-- точно не две ноги,  как
у всех людей, а целый  десЯток имел их, но бегал бесшумно, без писка, воплей
и смеха,  похожего на смех  гиены, каким раньше сопровождал  он все действиЯ
свои. Ђ когда €исус начинал  говорить, он тихо усаживалсЯ в углу,  складывал
свои  руки и  ноги и смотрел  так хорошо своими большими глазами, что многие
обратили на это  внимание. € о людЯх он  перестал говорить дурное, и  больше
молчал,  так  что  сам  строгий Њатфей счел возможным похвалить  его, сказав
словами ‘оломона:
     --  ‘кудоумный  высказывает  презрение к ближнему своему,  но  разумный
человек молчит.
     € поднЯл палец, намекаЯ тем на прежнее злоречие €уды.  ‚ скором времени
и все заметили в €уде эту перемену и порадовались ей, и только €исус все так
же чуждо смотрел на него, хотЯ прЯмо ничем не выражал своего нерасположениЯ.
€ сам €оанн,  которому  €уда оказывал теперь глубокое почтение, как любимому
ученику  €исуса и  своему  заступнику  в  случае  с  тремЯ  динариЯми,  стал
относитьсЯ к нему несколько мЯгче и даже иногда вступал в беседу.
     --  Љак ты думаешь. €уда,-- сказал он однажды снисходительно,--  кто из
нас, Џетр или Я, будет первым возле •риста в его небесном царствии?
     €уда подумал и ответил:
     -- џ полагаю, что ты.
     -- Ђ Џетр думает, что он,-- усмехнулсЯ €оанн.
     -- Ќет. Џетр всех ангелов разгонит своим криком,-- ты  слышишь,  как он
кричит? Љонечно, он будет спорить с тобою и постараетсЯ первый занЯть место,
так как уверЯет, что тоже любит €исуса,-- но он уже староват, а ты молод, он
тЯжел на ногу, а ты бегаешь быстро, и ты  первый войдешь туда со •ристом. Ќе
так ли?
     -- „а, Я не оставлю €исуса,-- согласилсЯ €оанн. € в тот же самый день и
с  таким  же вопросом  обратилсЯ к €уде Џетр ‘имонов. Ќо, боЯсь, что громкий
голос его будет услышан другими, отвел €уду в самый дальний угол, за дом.
     -- ’ак как же ты думаешь? -- тревожно спрашивал он.-- ’ы умный, тебЯ за
ум сам учитель хвалит, и ты скажешь правду.
     -- Љонечно, ты,-- без колебаниЯ ответил €скариот, и Џетр с негодованием
воскликнул:
     -- џ ему говорил!
     -- Ќо, конечно, и там он будет старатьсЯ отнЯть у тебЯ первое место.
     -- Љонечно!
     -- Ќо что он может сделать, когда место уже будет занЯто тобою? ‚едь ты
первый  пойдешь туда с  €исусом? ’ы не оставишь  его одного? ђазве  не  тебЯ
назвал он -- камень?
     Џетр положил руку на плечо €уды и горЯчо сказал:
     --  ѓоворю  тебе. €уда, ты самый  умный  из нас. ‡ачем  только ты такой
насмешливый  и злой? “читель не  любит этого. Ђ то ведь  и ты мог  бы  стать
любимым учеником, не хуже €оанна. Ќо только и тебе,-- Џетр угрожающе  поднЯл
руку,-- не отдам Я своего места возле €исуса, ни на земле, ни там! ‘лышишь!
     ’ак старалсЯ  €уда  доставить всем приЯтное, но и свое что-то думал при
этом.  €, оставаЯсь все тем  же  скромным,  сдержанным и незаметным, каждому
умел сказать то, что ему особенно нравитсЯ. ’ак, ”оме он сказал:
     --  ѓлупый  верит  всЯкому  слову, благоразумный же внимателен к  путЯм
своим.  Њатфею же,  который страдал  некоторым излишеством в  пище и питье и
стыдилсЯ этого, привел слова мудрого и почитаемого им ‘оломона:
     -- Џраведник ест до сытости, а чрево беззаконных терпит лишение.
     Ќо и приЯтное говорил редко, тем самым придаваЯ ему особенную ценность,
а больше молчал, внимательно  прислушивалсЯ ко всему, что говоритсЯ, и думал
о чем-то. ђазмышлЯющий  €уда имел, однако, вид неприЯтный, смешной и в то же
времЯ внушающий страх. Џока  двигалсЯ его живой и  хитрый глаз, €уда казалсЯ
простым и добрым, но когда оба глаза останавливались неподвижно и в странные
бугры  и  складки собиралась кожа на его  выпуклом лбу,-- ЯвлЯлась тЯгостнаЯ
догадка о  каких-то совсем особенных мыслЯх, ворочающихсЯ под  этим черепом.
‘овсем  чужие,  совсем  особенные,  совсем  не  имеющие  Языка,  они  глухим
молчанием  тайны окружали  размышлЯющего  €скариота,  и  хотелось, чтобы  он
поскорее начал говорить, шевелитьсЯ,  даже лгать. €бо  сама ложь,  сказаннаЯ
человеческим Языком, казалась  правдою и светом перед этим безнадежно-глухим
и неотзывчивым молчанием.
     -- ЋпЯть задумалсЯ. €уда? -- кричал Џетр, своим Ясным  голосом  и лицом
внезапно разрываЯ глухое молчание €удиных дум, отгонЯЯ их  куда-то  в темный
угол.-- Ћ чем ты думаешь?
     --  Ћ  многом,--  с  покойной  улыбкой отвечал  €скариот.  €,  заметив,
вероЯтно, как нехорошо действует на других его молчание, чаще стал удалЯтьсЯ
от учеников и много времени проводил в уединенных прогулках или же забиралсЯ
на плоскую кровлю и там тихонько  сидел. € уже несколько раз  слегка пугалсЯ
”ома, наткнувшись  неожиданно в темноте на какую-то  серую груду, из которой
вдруг высовывались руки и ноги €уды и слышалсЯ его шутливый голос.
     ’олько однажды €уда как-то особенно резко и  странно напомнил  прежнего
€уду,  и  произошло  это  как  раз  во времЯ спора о  первенстве  в царствии
небесном.  ‚ присутствии  учителЯ  Џетр и €оанн перекорЯлись  друг с другом,
горЯчо  оспариваЯ свое место возле €исуса: перечислЯли  свои заслуги, мерили
степень   своей  любви  к  €исусу,   горЯчились,  кричали,  даже   бранились
несдержанно,  Џетр -- весь красный от гнева,  рокочущий, €оанн --  бледный и
тихий,  с  дрожащими  руками и кусающейсЯ речью. “же непристойным делалсЯ их
спор и начал хмуритьсЯ учитель,  когда  Џетр  взглЯнул  случайно  на  €уду и
самодовольно  захохотал, взглЯнул на €уду €оанн и  также улыбнулсЯ,-- каждый
из них вспомнил, что  говорил ему умный €скариот. €, уже предвкушаЯ  радость
близкого торжества, они  молча  и  согласно  призвали  €уду  в судьи, и Џетр
закричал:
     -- Ќу-ка, умный €уда! ‘кажи-ка нам, кто будет первый возле €исуса -- он
или Я?
     Ќо  €уда  молчал,  дышал  тЯжело  и  глазами жадно  спрашивал о  чем-то
спокойно-глубокие глаза €исуса.
     -- „а,--  подтвердил снисходительно €оанн,--  скажи ты  ему, кто  будет
первый возле €исуса.
     Ќе  отрываЯ глаз  от  •риста. €уда медленно поднЯлсЯ  и ответил  тихо и
важно:
     -- џ!
     €исус медленно  опустил  взоры.  €,  тихо  биЯ себЯ в  грудь  костлЯвым
пальцем, €скариот повторил торжественно и строго:
     -- џ! џ буду возле €исуса!
     € вышел. Џораженные дерзкой выходкой,  ученики молчали, и  только Џетр,
вдруг вспомнив что-то, шепнул ”оме неожиданно тихим голосом:
     -- ’ак вот о чем он думает!.. ’ы слышал?

        V

     Љак раз в это времЯ €уда €скариот  совершил первый, решительный  шаг  к
предательству:  тайно  посетил первосвЯщенника Ђнну. Ѓыл  он встречен  очень
сурово, но не смутилсЯ этим и  потребовал  продолжительной беседы с глазу на
глаз.  €,  оставшись  наедине  с  сухим  и  суровым  стариком,  презрительно
смотревшим на  него  из-под нависших, тЯжелых век, рассказал,  что он. €уда,
человек благочестивый и  в ученики к €исусу  Ќазарею вступил с  единственной
целью уличить обманщика и предать его в руки закона.
     -- Ђ кто он, этот Ќазарей? -- пренебрежительно спросил Ђнна, делаЯ вид,
что в первый раз слышит имЯ €исуса.
     €уда также сделал вид, что верит странному неведению первосвЯщенника, и
подробно рассказал о проповеди €исуса и чудесах, ненависти его к фарисеЯм  и
храму,  о  постоЯнных  нарушениЯх  им  закона  и,  наконец,  о  желании  его
исторгнуть власть из рук церковников и создать свое особенное царство. € так
искусно перемешивал правду  с ложью, что внимательно взглЯнул на него Ђнна и
лениво сказал:
     -- Њало ли в €удее обманщиков и безумцев?
     -- Ќет, он  опасный  человек,-- горЯчо  возразил  €уда,--  он  нарушает
закон. € пусть лучше один человек погибнет, чем весь народ.
     Ђнна одобрительно кивнул головою.
     -- Ќо у него, кажетсЯ, много учеников?
     -- „а, много.
     -- € они, вероЯтно, очень любЯт его?
     -- „а, они говорЯт, что любЯт. Ћчень любЯт, больше, чем себЯ.
     -- Ќо  если мы захотим взЯть его,  не вступЯтсЯ ли они?  Ќе поднимут ли
они восстаниЯ?
     €уда засмеЯлсЯ продолжительно и зло:
     --  Ћни?  ќти  трусливые  собаки,  которые  бегут, как  только  человек
наклонЯетсЯ за камнем. Ћни!
     -- ђазве они такие дурные? -- холодно спросил Ђнна.
     --  Ђ разве дурные бегают от  хороших, а не хорошие от  дурных? •е! Ћни
хорошие,  и  поэтому побегут. Ћни  хорошие,  и  поэтому они  спрЯчутсЯ.  Ћни
хорошие, и поэтому они ЯвЯтсЯ только тогда, когда €исуса надо будет класть в
гроб. € они положат его сами, а ты только казни!
     -- Ќо ведь они же любЯт его? ’ы сам сказал.
     -- ‘воего учителЯ они всегда любЯт, но больше мертвым, чем живым. Љогда
учитель жив, он может спросить у них урок,  и тогда им будет плохо. Ђ  когда
учитель умирает, они сами становЯтсЯ учителЯми, и плохо делаетсЯ уже другим!
•е!
     Ђнна  проницательно   взглЯнул   на  предателЯ,  и   сухие   губы   его
сморщились,-- это значило, что Ђнна улыбаетсЯ.
     -- ’ы обижен ими? џ это вижу.
     --  ђазве  может укрытьсЯ  что-либо  от  твоей проницательности, мудрый
Ђнна?  ’ы  проник в самое  сердце €уды. „а.  Ћни обидели  бедного €уду.  Ћни
сказали, что  он украл  у них три динариЯ,-- как будто €уда не самый честный
человек в €зраиле!
     € еще  долго говорили  они об  €исусе,  об  учениках  его,  о гибельном
влиЯнии его  на  израильский  народ,-- но решительного ответа не дал на этот
раз  осторожный и хитрый  Ђнна. Ћн уж давно следил  за €исусом  и на  тайных
совещаниЯх с родственниками и друзьЯми своими, начальниками и саддукеЯми уже
давно решил участь пророка из ѓалилеи. Ќо он не  доверЯл  €уде, о котором  и
раньше слыхал как о дурном и лживом человеке,  не доверЯл его легкомысленным
надеждам на  трусость учеников и народа. ‚ свою силу  Ђнна  верил, но боЯлсЯ
кровопролитиЯ, боЯлсЯ  грозного бунта, на который так легко шел непокорный и
гневливый  народ  иерусалимский,  боЯлсЯ,  наконец,  сурового  вмешательства
властей  из ђима. ђаздутаЯ  сопротивлением,  оплодотвореннаЯ красной  кровью
народа,  дающей жизнь  всему,  на что  она падет,-- еще  сильнее разрастетсЯ
ересь и в гибких кольцах своих задушит Ђнну, и власть, и всех  его друзей. €
когда  во второй раз постучалсЯ к нему €скариот, Ђнна  смутилсЯ духом  и  не
принЯл  его.  Ќо  и  в  третий и  в  четвертый раз  пришел к  нему €скариот,
настойчивый, как ветер,  который и днем  и ночью стучитсЯ в запертую дверь и
дышит в скважины ее.
     -- џ  вижу, что боитсЯ чего-то  мудрый  Ђнна,-- сказал €уда, допущенный
наконец к первосвЯщеннику.
     -- џ довольно  силен, чтобы ничего не боЯтьсЯ,-- надменно ответил Ђнна,
и €скариот раболепно поклонилсЯ, простираЯ руки.-- —его ты хочешь?
     -- џ хочу предать вам ЌазареЯ.
     -- Ћн нам не нужен.
     €уда поклонилсЯ и ждал, покорно устремив свой глаз на первосвЯщенника.
     -- ‘тупай.
     -- Ќо Я должен прийти опЯть. Ќе так ли, почтенный Ђнна?
     -- ’ебЯ не пустЯт. ‘тупай.
     Ќо вот  и еще раз, и еще раз постучалсЯ €уда  из Љариота и был впущен к
престарелому Ђнне. ‘ухой и злобный,  удрученный мыслЯми, молча глЯдел он  на
предателЯ и  точно считал волосы  на бугроватой голове его. Ќо молчал и €уда
--   точно   и   сам   подсчитывал   волоски   в  реденькой   седой  бородке
первосвЯщенника.
     --  Ќу?  ’ы  опЯть здесь?  -- надменно  бросил, точно плюнул на голову,
раздраженный Ђнна.
     -- џ хочу предать вам ЌазареЯ.
     Ћба  замолчали,  продолжаЯ  с  вниманием  разглЯдывать друг  друга.  Ќо
€скариот смотрел спокойно, а Ђнну  уже начала покалывать тихаЯ злость, сухаЯ
и холоднаЯ, как предутренний иней зимою.
     -- ‘колько же ты хочешь за твоего €исуса?
     -- Ђ сколько вы дадите?
     Ђнна с наслаждением оскорбительно сказал:
     --  ‚ы все шайка мошенников.  ’ридцать серебреников  --  вот сколько мы
дадим.
     € тихо порадовалсЯ, видЯ, как весь затрепыхал, задвигалсЯ, забегал €уда
-- проворный  и  быстрый,  как будто  не две ноги, а целый десЯток их было у
него.
     -- ‡а  €исуса?  ’ридцать ‘еребреников?  -- закричал  он  голосом дикого
изумлениЯ, порадовавшим Ђнну.-- ‡а €исуса ЌазареЯ! € вы хотите купить €исуса
за тридцать серебреников? €  вы  думаете, что вам  могут  продать €исуса  за
тридцать ‘еребреников?
     €уда  быстро повернулсЯ  к стене и  захохотал в  ее белое плоское лицо,
поднимаЯ длинные руки:
     -- ’ы  слышишь?  ’ридцать  ‘еребреников!  ‡а  €исуса!  ‘  той же  тихой
радостью Ђнна равнодушно заметил:
     --  …сли  не хочешь,  то  ступай. Њы  найдем человека,  который продаст
дешевле.
     €,  точно  торговцы   старым   платьем,   которые  на  грЯзной  площади
перебрасывают  с  рук на руки негодную ветошь, кричат, клЯнутсЯ и  бранЯтсЯ,
они вступили  в горЯчий и бешеный торг. “пиваЯсь  странным восторгом, бегаЯ,
вертЯсь, крича, €уда по пальцам вычислЯл достоинства того, кого он продает.
     -- Ђ то, что он добр и исцелЯет больных, это так уже ничего и не стоит,
по-вашему? Ђ? Ќет, вы скажите, как честный человек!
     -- …сли  ты...-- пробовал вставить порозовевший  Ђнна,  холоднаЯ злость
которого быстро нагревалась на раскаленных словах €уды, но тот беззастенчиво
перебивал его:
     --  Ђ  то, что  он красив и  молод,--  как нарцисс саронский, как лилиЯ
долин? Ђ? ќто ничего не стоит? ‚ы, быть может, скажете, что он стар и никуда
не годен, что €уда продает вам старого петуха? Ђ?
     -- …сли ты...-- старалсЯ кричать Ђнна, но его старческий голос, как пух
ветром, уносила отчаЯнно-бурнаЯ речь €уды.
     --  ’ридцать  ‘еребреников! ‚едь это  одного обола  не выходит за каплю
крови! Џоловины обола не  выходит за слезу! —етверть обола за стон! Ђ крики!
Ђ судороги! Ђ за то, чтобы его сердце остановилось? Ђ за то, чтобы закрылись
его глаза? ќто даром?  -- вопил €скариот, наступаЯ на первосвЯщенника, всего
его одеваЯ безумным движением своих рук, пальцев, крутЯщихсЯ слов.
     -- ‡а все! ‡а все! -- задыхалсЯ Ђнна.
     -- Ђ сами вы  сколько наживете  на этом?  •е?  ‚ы ограбить хотите €уду,
кусок хлеба вырвать у  его детей?  џ не могу! џ на площадь пойду, Я  кричать
буду: Ђнна ограбил бедного €уду! ‘пасите!
     “томленный,  совсем закружившийсЯ Ђнна  бешено затопал по  полу мЯгкими
туфлЯми и замахал руками:
     -- ‚он!.. ‚он!..
     Ќо €уда вдруг смиренно согнулсЯ и покорно развел руками:
     -- Ќо если ты так... ‡ачем же  ты сердишьсЯ  на  бедного €уду,  который
желает добра своим детЯм? “ тебЯ тоже есть дети, прекрасные молодые люди...
     -- Њы другого... Њы другого... ‚он!
     -- Ќо разве Я сказал, что Я не могу уступить? € разве  Я  вам не  верю,
что  может  прийти другой и  отдать вам €исуса  за пЯтнадцать оболов? ‡а два
обола? ‡а один?
     €, кланЯЯсь все ниже,  извиваЯсь  и  льстЯ. €уда покорно согласилсЯ  на
предложенные  ему деньги. „рожащею,  сухою рукой порозовевший Ђнна отдал ему
деньги и, молча, отвернувшись и жуЯ губами,  ждал, пока €уда перепробовал на
зубах  все серебрЯные монеты. €зредка  Ђнна  оглЯдывалсЯ и, точно обжегшись,
снова поднимал голову к потолку и усиленно жевал губами.
     -- ’еперь так много фальшивых денег,-- спокойно поЯснил €уда.
     -- ќто деньги,  пожертвованные благочестивыми людьми на храм,--  сказал
Ђнна, быстро  оглЯнувшись и еще быстрее подставив глазам €уды свой розоватый
лысый затылок.
     -- Ќо разве благочестивые люди умеют отличить  фальшивое от настоЯщего?
ќто умеют только мошенники.
     Џолученные деньги  €уда не отнес домой, но,  выйдЯ за город, спрЯтал их
под камнем.  € назад он  возвращалсЯ тихо,  тЯжелыми и медлительными шагами,
как раненое животное, медленно уползающее в свою темную нору после  жестокой
и смертельной битвы.  Ќо не было своей норы у €уды, а был дом, и в этом доме
он  увидел €исуса.  “сталый, похудевший,  измученный непрерывной  борьбой  с
фарисеЯми, стеною белых, блестЯщих ученых лбов окружавших  его каждодневно в
храме, он сидел, прижавшись  щекою к шершавой стене, и, по-видимому,  крепко
спал.  ‚ открытое  окно влетали беспокойные звуки  города,  за стеной стучал
Џетр, сбиваЯ длЯ трапезы новый стол,  и напевал тихую галилейскую песенку,--
но он ничего не слышал  и  спал спокойно и  крепко. €  это был тот, кого они
купили за тридцать серебрени-ков.
     Ѓесшумно  продвинувшись вперед.  €уда  с  нежной  осторожностью матери,
котораЯ  боитсЯ  разбудить  свое  больное  дитЯ,  с изумлением  вылезшего из
логовища зверЯ, которого вдруг очаровал беленький цветок,  тихо коснулсЯ его
мЯгких волос и быстро отдернул руку. …ще раз коснулсЯ -- и выполз бесшумно.
     -- ѓосподи! -- сказал он.-- ѓосподи!
     €, выйдЯ в  место, куда  ходили  по нужде,  долго плакал  там, корчась,
извиваЯсь,  царапаЯ ногтЯми  грудь и кусаЯ плечи. ‹аскал воображаемые волосы
€исуса,  нашептывал тихо что-то  нежное  и смешное и  скрипел  зубами. Џотом
внезапно  перестал плакать, стонать и скрежетать зубами и  тЯжело задумалсЯ,
склонив на сторону мокрое лицо, похожий на человека, который прислушиваетсЯ.
€ так долго стоЯл он, тЯжелый, решительный и всему чужой, как сама судьба.
     ...’ихою любовью,  нежным  вниманием, ласкою  окружил  €уда несчастного
€исуса  в  эти  последние  дни его  короткой жизни.  ‘тыдливый и робкий, как
девушка в своей первой любви, страшно чуткий и проницательный, как она,-- он
угадывал  малейшие  невысказанные желаниЯ  €исуса,  проникал  в  сокровенную
глубину  его  ощущений,  мимолетных   вспышек  грусти,   тЯжелых   мгновений
усталости. € куда бы ни ступала нога €исуса, она встречала мЯгкое, и куда бы
ни обращалсЯ его  взор, он  находил  приЯтное. ђаньше €уда  не  любил  Њарию
Њагдалину и других женщин, которые были возле €исуса, грубо шутил над ними и
причинЯл  мелкие  неприЯтности  --  теперь  он  стал их  другом,  смешным  и
неповоротливым  союзником.  ‘  глубоким  интересом  разговаривал  с  ними  о
маленьких, милых привычках €исуса, подолгу  с настойчивостью расспрашиваЯ об
одном и том  же, таинственно  совал деньги в  руку,  в самую ладонь,--  и те
приносили  амбру,  благовонное  дорогое  мирро,  столь  любимое  €исусом,  и
обтирали ему ноги. ‘ам покупал, отчаЯнно торгуЯсь, дорогое вино длЯ €исуса и
потом  очень  сердилсЯ,  когда  почти все  его выпивал  Џетр  с  равнодушием
человека, придающего значение только количеству, и  в каменистом €ерусалиме,
почти  вовсе  лишенном   деревьев,  цветов   и  зелени,  доставал  откуда-то
молоденькие  весенние цветы,  зелененькую  травку  и  через  тех  же  женщин
передавал €исусу.  ‘ам приносил на руках -- первый раз в  жизни -- маленьких
детей, добываЯ  их где-то  по дворам или  на улице и  принужденно  целуЯ их,
чтобы не  плакали,  и  часто  случалось,  что к  задумавшемусЯ  €исусу вдруг
всползало на  колени  что-то маленькое, черненькое,  с курчавыми  волосами и
грЯзным носиком и требовательно искало ласки. € пока оба они радовались друг
на друга. €уда  строго прохаживалсЯ в стороне, как суровый тюремщик, который
сам весною впустил к заключенному бабочку и теперь притворно ворчит, жалуЯсь
на беспорЯдок.
     Џо  вечерам, когда  вместе  с  тьмою  у окон  становилась  на страже  и
тревога.  €скариот искусно наводил разговор на ѓалилею, чуждую ему, но милую
€исусу  ѓалилею,  с  ее  тихою водой  и  зелеными  берегами. €  до  тех  пор
раскачивал   он  тЯжелого  Џетра,   пока  не  просыпались   в  нем  засохшие
воспоминаниЯ, и в Ярких картинах, где все было громко, красочно  и густо, не
вставала перед глазами и слухом милаЯ галилейскаЯ жизнь. ‘ жадным вниманием,
по-детски  полуоткрыв   рот,   заранее  смеЯсь  глазами,  слушал  €исус  его
порывистую, звонкую, веселую речь и иногда так хохотал над его шутками,  что
на  несколько  минут приходилось  останавливать рассказ.  Ќо  еще лучше, чем
Џетр,  рассказывал €оанн, у него  не было  смешного и  неожиданного, но  все
становилось  таким  задумчивым,  необыкновенным  и прекрасным, что у  €исуса
показывались на глазах слезы,  и он  тихонько  вздыхал,  а €уда толкал в бок
Њарию Њагдалину и с восторгом шептал ей:
     -- Љак он рассказывает! ’ы слышишь?
     -- ‘лышу, конечно.
     -- Ќет, ты лучше слушай. ‚ы, женщины, никогда не умеете хорошо слушать.
     Џотом все  тихо расходились  спать, и  €исус  нежно и  с благодарностью
целовал €оанна и ласково гладил по плечу высокого Џетра.
     € без зависти,  с снисходительным презрением смотрел €уда на эти ласки.
—то  значат  все эти рассказы, эти поцелуи и вздохи  сравнительно с тем, что
знает он. €уда из Љариота, рыжий, безобразный иудей, рожденный среди камней!

        VI

     Ћдною рукой  предаваЯ  €исуса,  другой  рукой  €уда  старательно  искал
расстроить свои  собственные планы. Ћн не отговаривал €исуса  от последнего,
опасного путешествиЯ в €ерусалим, как делали это женщины,  он даже склонЯлсЯ
скорее на сторону  родственников €исуса и тех его учеников,  которые  победу
над  €ерусалимом   считали  необходимою  длЯ  полного  торжества   дела.  Ќо
настойчиво и упорно предупреждал он об опасности и в живых красках изображал
грозную ненависть  фарисеев к €исусу,  их готовность пойти на преступление и
тайно или  Явно  умертвить  пророка  из ѓалилеи. Љаждый  день  и каждый  час
говорил  он об этом, и не было ни одного  из верующих, перед кем не стоЯл бы
€уда, поднЯв грозЯщий палец, и не говорил бы предостерегающе и строго:
     --  Ќужно  беречь €исуса!  Ќужно  беречь €исуса! Ќужно  заступитьсЯ  за
€исуса, когда придет на то времЯ.
     Ќо  безграничнаЯ ли вера учеников в чудесную  силу их учителЯ, сознание
ли  правоты своей или просто ослепление  --  пугливые слова €уды встречались
улыбкою, а беско-
     нечные советы вызывали даже ропот. Љогда €уда  добыл откуда-то и принес
два меча, только  Џетру понравилось это, и только Џетр похвалил мечи и €уду,
остальные же недовольно сказали:
     -- ђазве мы воины,  что должны  опоЯсыватьсЯ мечами?  € разве  €исус не
пророк, а военачальник?
     -- Ќо если они захотЯт умертвить его?
     -- Ћни не посмеют, когда увидЯт, что весь народ идет за ним.
     -- Ђ если посмеют? ’огда что? €оанн говорил пренебрежительно:
     -- Њожно подумать, что только один ты, €уда, любишь учителЯ.
     €,  жадно вцепившись  в эти слова,  совсем  не  обижаЯсь,  €уда начинал
допрашивать торопливо, горЯчо, с суровой настойчивостью:
     -- Ќо вы его любите, да?
     € не было ни одного  из  верующих,  приходивших  к  €исусу, кого он  не
спросил бы неоднократно:
     -- Ђ ты его любишь? Љрепко любишь?
     € все отвечали, что любЯт.
     Ћн  часто беседовал  с  ”омой и, поднЯв  предостерегающе сухой,  цепкий
палец с длинным и грЯзным ногтем, таинственно предупреждал его:
     -- ‘мотри, ”ома, близитсЯ страшное времЯ. ѓотовы ли вы к  нему?  Џочему
ты не взЯл меча, который Я принес? ”ома рассудительно ответил:
     -- Њы люди,  непривычные  к обращению с оружием.  €  если  мы вступим в
борьбу с римскими воинами,  то  они всех нас перебьют. Љроме того, ты принес
только два меча,-- что можно сделать двумЯ мечами?
     -- Њожно еще достать. €х  можно отнЯть у воинов,-- нетерпеливо возразил
€уда, и даже серьезный ”ома улыбнулсЯ сквозь прЯмые, нависшие усы:
     --  Ђх,  €уда,  €уда! Ђ  эти где ты взЯл? Ћни  похожи на  мечи  римских
солдат.
     -- ќти Я украл. Њожно было еще украсть, но там закричали,-- и Я убежал.
     ”ома задумалсЯ и печально сказал:
     -- ЋпЯть ты поступил нехорошо, €уда. ‡ачем ты крадешь?
     -- Ќо ведь нет же чужого!
     -- „а, но завтра воинов спросЯт: а где ваши мечи? €,  не найдЯ, накажут
их без вины.
     €  впоследствии,  уже  после  смерти €исуса,  ученики  припоминали  эти
разговоры  €уды и решили,  что  вместе  с  учителем хотел он  погубить и их,
вызвав на неравную и убийственную борьбу. € еще раз проклЯли ненавистное имЯ
€уды из Љариота, предателЯ.
     Ђ  рассерженный €уда, после каждого такого разговора, шел к женщинам  и
плакалсЯ перед ними. € охотно слушали его  женщины. ’о женственное и нежное,
что было в его любви к €исусу, сблизило его с ними, сделало его  в их глазах
простым, понЯтным и  даже красивым,  хотЯ по-прежнему в его обращении с ними
сквозило некоторое пренебрежение.
     --  ђазве  это люди?  -- горько  жаловалсЯ  он  на  учеников, доверчиво
устремлЯЯ на  Њарию свой слепой и  неподвижный глаз.-- ќто же не люди! “ них
нет крови в жилах даже на обол!
     -- Ќо ведь ты же всегда говорил дурно о людЯх,-- возражала ЊариЯ.
     -- ђазве Я когда-нибудь говорил о людЯх дурно? -- удивлЯлсЯ  €уда.-- Ќу
да, Я говорил о них дурно, но разве не могли бы они быть немного лучше?  Ђх,
ЊариЯ, глупаЯ ЊариЯ, зачем ты не мужчина и не можешь носить меча!
     -- Ћн так тЯжел, Я не подниму его,-- улыбнулась ЊариЯ.
     -- Џоднимешь, когда мужчины будут так плохи. Ћтдала ли ты €исусу лилию,
которую нашел  Я в горах? џ встал рано утром,  чтоб найти ее, и сегоднЯ было
такое красное солнце, ЊариЯ! ђад ли был он? “лыбнулсЯ ли он?
     -- „а, он был рад. Ћн сказал, что от цветка пахнет ѓалилеей.
     -- € ты, конечно, не сказала ему, что это €уда достал, €уда из Љариота?
     -- ’ы же просил не говорить.
     --  Ќет, не надо,  конечно,  не  надо,-- вздохнул  €уда.--  Ќо ты могла
проболтатьсЯ, ведь женщины так болтливы. Ќо ты не проболталась, нет? ’ы была
тверда? ’ак, так, ЊариЯ, ты хорошаЯ  женщина.  ’ы знаешь, у менЯ где-то есть
жена. ’еперь бы Я  хотел  посмотреть на нее:  быть может, она тоже  неплохаЯ
женщина.  Ќе знаю. Ћна говорила: €уда  лгун. €уда ‘имонов  злой, и Я ушел от
нее. Ќо, может быть, она и хорошаЯ женщина, ты не знаешь?
     -- Љак же Я могу знать, когда Я ни разу не видела твоей жены?
     --  ’ак, так,  ЊариЯ.  Ђ как ты думаешь, тридцать  се-ребреников -- это
большие деньги? €ли нет, небольшие?
     -- џ думаю, что небольшие.
     --  Љонечно, конечно. Ђ сколько ты получала, когда была блудницей? ЏЯть
‘еребреников или десЯть? ’ы была дорогаЯ?
     ЊариЯ Њагдалина покраснела и опустила голову, так что пышные золотистые
волосы совсем закрыли ее лицо: виднелсЯ только круглый и белый подбородок.
     -- Љакой ты недобрый. €уда! џ хочу забыть об этом, а ты вспоминаешь.
     -- Ќет, ЊариЯ,  этого  забывать не надо. ‡ачем?  Џусть другие забывают,
что ты была блудницей,  а ты помни. ќто другим надо  поскорее забыть, а тебе
не надо. ‡ачем?
     -- ‚едь это грех.
     -- ’ому страшно, кто греха  еще не совершал. Ђ кто уже совершил  его,--
чего боЯтьсЯ  тому? ђазве  мертвый  боитсЯ смерти,  а  не  живой? Ђ  мертвый
смеетсЯ над живым и над страхом его.
     ’ак дружелюбно сидели они и болтали по целым часам -- он,  уже  старый,
сухой, безобразный, со своею бугро-ватой головой и дико раздвоившимсЯ лицом,
она  -- молодаЯ,  стыдливаЯ, нежнаЯ, очарованнаЯ жизнью,  как  сказкою,  как
сном.
     Ђ  времЯ  равнодушно  протекало,  и тридцать  ‘еребреников  лежали  под
камнем, и близилсЯ неумолимо страшный день предательства. “же  вступил €исус
в €ерусалим на  ослЯти, и,  расстилаЯ одежды по пути  его, приветствовал его
народ восторженными криками:
     -- Ћсанна! Ћсанна! ѓрЯдый во имЯ господне! € так велико было ликование,
так неудержимо в криках
     рвалась к нему любовь, что плакал €исус, а ученики его говорили гордо:
     -- Ќе сын ли это божий с нами? € сами кричали торжествующе:
     --  Ћсанна! Ћсанна!  ѓрЯдый  во  имЯ  господне!  ‚ тот  вечер долго  не
отходили ко сну, вспоминаЯ торжественную и радостную встречу, а Џетр был как
сумасшедший, как одержимый бесом веселиЯ и гордости. Ћн кричал, заглушаЯ все
речи своим  львиным рыканием,  хохотал,  бросаЯ свой  хохот  на  головы, как
круглые,  большие камни,  целовал  €оанна, целовал €акова и  даже  поцеловал
€уду. €  созналсЯ шумно, что он  очень боЯлсЯ за €исуса, а теперь  ничего не
боитсЯ,  потому что  видел любовь народа к €исусу. “дивленно,  быстро двигаЯ
живым и  зорким глазом, смотрел  по сторонам  €скариот,  задумывалсЯ и вновь
слушал и смотрел, потом отвел в сторону ”ому и, точно прикалываЯ его к стене
своим  острым  взором,  спросил  в  недоумении,  страхе  и  какой-то смутной
надежде:
     --  ”ома!  Ђ что, если он прав? …сли камни у него под ногами, а у  менЯ
под ногою -- песок только? ’огда что?
     -- Џро кого ты говоришь? -- осведомилсЯ ”ома.
     -- Љак  же тогда €уда из Љариота? ’огда Я сам должен удушить его, чтобы
сделать правду. Љто обманывает €уду:  вы или сам €уда? Љто обманывает  €уду?
Љто?
     -- џ тебЯ не понимаю. €уда. ’ы говоришь очень непонЯтно. Љто обманывает
€уду? Љто прав?
     €, покачиваЯ головою. €уда повторил, как эхо:
     -- Љто обманывает €уду? Љто прав?
     € на другой еще день, в том, как поднимал €уда руку с откинутым большим
пальцем, как он смотрел на ”ому, звучал все тот же странный вопрос:
     -- Љто обманывает €уду? Љто прав?
     €  еще  больше  удивилсЯ и  даже обеспокоилсЯ ”ома,  когда вдруг  ночью
зазвучал громкий и как будто радостный голос €уды:
     --  ’огда не будет  €уды  из  Љариота.  ’огда  не будет  €исуса.  ’огда
будет... ”ома,  глупый ”ома!  •отелось ли  тебе  когда-нибудь взЯть землю  и
поднЯть ее? €, может быть, бросить потом.
     -- ќто невозможно. —то ты говоришь. €уда!
     --  ќто  возможно,-- убежденно  сказал  €скариот.-- €  мы  ее  поднимем
когда-нибудь,  когда  ты  будешь спать, глупый ”ома. ‘пи! Њне весело,  ”ома!
Љогда ты спишь, у тебЯ в носу играет галилейскаЯ свирель. ‘пи!
     Ќо вот уже разошлись  по  €ерусалиму верующие  и скрылись  в  домах, за
стенами, и загадочны стали лица встречных. Џогасло ликование. € уже  смутные
слухи  об  опасности  поползли в  какие-то  щели,  пробовал  сумрачный  Џетр
подаренный ему €удою меч. € все печальнее и строже становилось лицо учителЯ.
’ак   быстро   пробегало   времЯ   и  неумолимо   приближало  страшный  день
предательства.  ‚от прошла  и последнЯЯ  вечерЯ,  полнаЯ печали  и  смутного
страха, и уже прозвучали неЯсные слова €исуса о ком-то, кто предаст его.
     -- ’ы знаешь, кто его предаст? -- спрашивал ”ома, смотрЯ на €уду своими
прЯмыми и Ясными, почти прозрачными глазами.
     -- „а, знаю,-- ответил €уда, суровый и решительный.-- ’ы, ”ома, предашь
его. Ќо он сам не верит тому, что говорит! Џора! Џора!  Џочему он не зовет к
себе сильного, прекрасного €уду?
     ...“же  не  днЯми,  а   короткими,  быстро  летЯщими   часами  мерЯлось
неумолимое  времЯ.  €  был вечер,  и  вечернЯЯ тишина  была, и  длинные тени
ложились по земле -- первые острые стрелы грЯдущей  ночи великого боЯ, когда
прозвучал печальный и суровый голос. Ћн говорил:
     --  ’ы  знаешь,  куда иду Я, господи?  џ иду предать тебЯ в  руки твоих
врагов.
     € было долгое молчание, тишина вечера и острые, черные тени.
     -- ’ы молчишь, господи? ’ы приказываешь мне идти? € снова молчание.
     -- Џозволь мне остатьсЯ. Ќо ты не можешь? €ли не смеешь? €ли не хочешь?
     € снова молчание, огромное, как глаза вечности.
     -- Ќо ведь  ты знаешь,  что  Я люблю тебЯ. ’ы все знаешь. ‡ачем  ты так
смотришь  на  €уду? ‚елика  тайна твоих прекрасных  глаз,  но  разве моЯ  --
меньше?  Џовели  мне  остатьсЯ!.. Ќо ты молчишь,  ты  все молчишь?  ѓосподи,
господи, затем ли в тоске и муках искал Я тебЯ всю мою жизнь, искал и нашел!
Ћсвободи менЯ. ‘ними тЯжесть, она тЯжеле  гор и свинца. ђазве ты не слышишь,
как трещит под нею грудь €уды из Љариота?
     € последнее молчание, бездонное, как последний взглЯд вечности.
     -- џ иду.
     „аже не проснулась вечернЯЯ тишина, не закричала и не заплакала  она  и
не  зазвенела  тихим  звоном  своего  тонкого  стекла -- так  слаб  был  шум
удалЯвшихсЯ  шагов.  Џрошумели  и  смолкли.  € задумалась  вечернЯЯ  тишина,
протЯнулась длинными  тенЯми, потемнела  --  и вдруг вздохнула  всЯ шелестом
тоскливо взметнувшихсЯ листьев, вздохнула и замерла, встречаЯ ночь.
     ‡атолклись, захлопали, застучали другие голоса -- точно развЯзал кто-то
мешок с живыми звонкими голосами, и они попадали оттуда на землю, по одному,
по два, целой кучей.  ќто говорили ученики. €,  покрываЯ их всех, стукаЯсь о
деревьЯ, о стены,  падаЯ на  самого  себЯ,  загремел решительный и  властный
голос Џетра -- он клЯлсЯ, что никогда не оставит учителЯ своего.
     -- ѓосподи! -- говорил он с тоскою и гневом.-- ѓосподи! ‘ тобою Я готов
и в темницу и на смерть идти.
     € тихо, как мЯгкое эхо чьих-то удалившихсЯ шагов, прозвучал беспощадный
ответ:
     --  ѓоворю  тебе,  Џетр,  не  пропоет  петух  сегоднЯ,  как  ты  трижды
отречешьсЯ от менЯ.

        VII

     “же встала луна,  когда  €исус  собралсЯ  идти  на гору  …леонскую, где
проводил он  все  последние ночи свои. Ќо  непонЯтно  медлил  он, и ученики,
готовые тронутьсЯ в путь, торопили его, тогда он сказал внезапно:
     -- Љто имеет мешок, тот возьми его, также и суму, а у кого нет,  продай
одежду свою  и купи меч. €бо сказываю  вам,  что должно исполнитьсЯ на мне и
этому написанному: "€ к злодеЯм причтен".
     “ченики  удивились  и  смотрели  друг  на  друга  с смущением.  Џетр же
ответил:
     -- ѓосподи! вот здесь два меча.
     Ћн взглЯнул испытующе на их добрые лица, опустил голову и сказал тихо:
     -- „овольно.
     ‡вонко отдавались в  узких  улицах  шаги  идущих  -- и пугались ученики
звука шагов своих, на белой стене, озаренной луною, вырастали их черные тени
--  и  теней  своих  пугались  они.  ’ак  молча  проходили  они  по  спЯщему
€ерусалиму, и вот  уже за  ворота  города  они вышли,  и в глубокой  лощине,
полной загадочно-неподвижных  теней, открылсЯ им Љедронский поток. ’еперь их
пугало все.  ’ихое журчание  и плеск  воды  на камнЯх  казалсЯ  им  голосами
подкрадывающихсЯ  людей,  уродливые  тени  скал  и  деревьев,  преграждавшие
дорогу,  беспокоили  их пестротою  своею, и  движением  казалась  их  ночнаЯ
неподвижность. Ќо,  по мере того как поднимались они в гору и приближались к
ѓефсиманскому саду,  где в безопасности и тишине уже  провели столько ночей,
они делались  смелее.  €зредка  оглЯдываЯсь  на  оставленный €ерусалим, весь
белый  под  луною,  они разговаривали  между собой о  минувшем страхе, и те,
которые  шли сзади, слышали отрывочно тихие  слова  €исуса. Ћ том,  что  все
покинут его, говорил он.
     ‚ саду, в начале его, они остановились. ЃольшаЯ часть осталась на месте
и  с тихим  говором начала готовитьсЯ ко сну, расстилаЯ плащи  в  прозрачном
кружеве теней  и лунного света. €исус  же, томимый беспокойством,  и четверо
его ближайших учеников пошли дальше, в глубину сада. ’ам сели они на  земле,
не остывшей еще от дневного жара, и, пока €исус молчал, Џетр и  €оанн лениво
перекидывались  словами, почти  лишенными  смысла. ‡еваЯ  от  усталости, они
говорили о  том, как  холодна ночь, и о том,  как  дорого мЯсо в €ерусалиме,
рыбы же совсем нельзЯ достать. ‘тарались точным числом определить количество
паломников,  собравшихсЯ  к празднику  в  город,  и  Џетр,  громкою  зевотою
растЯгиваЯ  сло