        €осиф Ѓродский. Љоллекционный экземплЯр


          …сли долго сидеть на берегу реки, можно увидеть, как мимо проплывает труп твоего врага.
          (ЉитайскаЯ пословица)

        I
     “читываЯ  бредовый характер нижеизложенного, излагать все это следовало
бы  на  каком  угодно Языке, но не  на  английском.  ‚  моем случае, однако,
единственным  возможным  вариантом был бы  русский,  источником этого  бреда
ЯвлЯющийсЯ.  Ќо  кому нужна тавтологиЯ? Љроме того, предположениЯ, которые Я
здесь  собираюсь выдвинуть, в свою очередь, тоже достаточно бредовы, и будет
поэтому  лучше  их   ограничить   пределами  Языка,  обладающего  репутацией
аналитического. Љому охота,  чтобы  его  прозрениЯ  были  приписаны причудам
Языка,  изобилующего флексиЯми?  Ќикому. Љроме,  разве,  тех,  кто постоЯнно
спрашивает,  на каком  Языке  Я думаю  и вижу  сны.  ‘ны человеку  [снЯтсЯ],
отвечаю Я, и мыслит он -- мыслЯми. џзык становитсЯ реальностью, только когда
решаешь этими вещами с кем-то поделитьсЯ. Ћт подобного ответа дело, конечно,
не движетсЯ. ’ем не менее, упрЯмлюсь Я, поскольку английский мне не родной и
поскольку грамматикой его Я владею  не на все сто, мысли мои могут оказатьсЯ
сильно  искореженными. џ,  разумеетсЯ,  надеюсь, что этого  не  случитсЯ; во
всЯком случае, Я всегда  смогу отличить их  от  собственных  снов.  € хочешь
верь, хочешь нет, дорогой читатель, но как раз разглагольствованиЯ подобного
рода,  от которых  обычно  мало  толку,  подводЯт нас  прЯмо к  сути  нашего
повествованиЯ.  €бо  независимо  от того, как  именно  его автор  решит свою
дилемму  и  на  каком Языке  остановит выбор, сама эта  способность к выбору
вызывает у тебЯ подозрение, а подозрениЯ -- как раз то, о чем и пойдет речь.
"„а кто он такой, этот автор? -- возможно, спросишь ты. -- Љ чему он клонит?
“ж  не претендует ли  он  на амплуа бесплотного разума?" Ќо если бы, дорогой
читатель, только ты один был заинтригован личностью автора, это  было бы еще
туда-сюда.  Ѓеда в том, что автор и сам не знает, кто он такой, --  и по той
же самой причине. "’ы кто такой?" -- задает он себе вопрос на двух  Языках и
изумлЯетсЯ не меньше твоего,  услышав, как его  собственный голос бормочет в
ответ  нечто вроде  "да  почем  Я  знаю!"  Џомесь,  дамы  и господа!  Љ  вам
обращаетсЯ помесь. €ли кентавр.

        II
     ‹ето  1991  года.  Ђвгуст.  ќто, по  крайней  мере, навернЯка. ќлизабет
’ейлор в восьмой  раз собираетсЯ направитьсЯ к алтарю, в данном  случае -- с
простым парнем  польских  кровей. ‚ Њилуоки  задержали убийцу-рецидивиста  с
людоедскими склонностЯми: у него  в холодильнике полициЯ нашла три сваренных
вкрутую черепа. ‚еликий ђоссийский Џопрошайка болтаетсЯ в ‹ондоне,  и камеры
таращатсЯ  в его пустую, так сказать, миску. —ем больше перемен, тем  больше
всЈ по-прежнему.  Љак  с погодой.  €  чем  сильнее  все  стремитсЯ  остатьсЯ
по-прежнему, тем  крупней  перемены.  Љак с физиономией. ‘удЯ по этой  самой
погоде,  год  вполне  мог бы быть 1891-м.  ‚ообще  географиЯ (и в частности,
географиЯ европейскаЯ)  оставлЯет истории мало вариантов. “ страны, особенно
крупной, их только два. ‹ибо она -- сильнаЯ, либо -- слабаЯ. ђис. 1: ђоссиЯ.
ђис.  2:  ѓерманиЯ.  Ќа  протЯжении почти  целого  столетиЯ  перваЯ  из  них
стремилась быть большой  и сильной (какой ценой --  не важно). ’еперь настал
ее черед слабеть: к 2000-му году она окажетсЯ  там же, где была  в 1900-м, и
примерно с тем же  самым периметром. ’ам же окажетсЯ и ѓерманиЯ. (Ќаконец-то
до  потомков  ‚отана  дошло, что, загнав соседей  в долги,  завоевываешь  их
надежней  и менее дорогостоЯщим  способом, нежели  военными действиЯми.) —ем
крупней перемены,  тем более всЈ  по-прежнему. € все  же  времЯ по погоде не
определишь.  ”изиономии  в  этом смысле  лучше.  —ем  больше  они  стараютсЯ
сохранитьсЯ,  тем  больше  менЯютсЯ.  ђис.  1:  Њисс  ’ейлор.  ђис. 2:  ‚аша
собственнаЯ.  €так,  лето  1991  года.  Ђвгуст.   Љак  отличить  зеркало  от
ежедневной газеты?

        III
     ‚от,  кстати,  и  газетка  со  скромной  штрейкбрехерской  родословной.
’очнее,  это  -- "литературка" по  кличке  "‹ондонское  книжное  обозрение",
поЯвившаЯсЯ  на  свет  пару  лет  назад,   когда  лондонскаЯ  "’аймс"  и  ее
"‹итературное приложение"  несколько  месЯцев  бастовали.  —тобы  не  лишать
публику литературных новостей  и прелестей  либерального мироощущениЯ,  было
создано "‹ЉЋ", которое, судЯ по всему,  имело успех. ‚ конечном итоге выпуск
"’аймс" с ее  "‹Џ’" возобновилсЯ,  но  "‹ЉЋ" тоже осталось  на плаву --  что
свидетельствует не столь о растущем многообразии читательских вкусов,  сколь
о вЯлотекущем популЯционном взрыве. Џоскольку  Я знаю, человек не выписывает
обе эти газеты, если  только  он  не издатель.  ‚  значительной степени  это
вопрос бюджета, но также и амплитуды вниманиЯ, или --  просто лоЯльности. џ,
например, и сам не знаю, какой из этих трех факторов  -- хочетсЯ верить, что
последний --  помешал мне  купить свежий  номер "‹ЉЋ"  в  небольшом  книжном
магазине в Ѓельсайз-парке, куда мы с моей юной  подругой забрели по дороге в
кино. Ѓюджетные соображениЯ, равно как и способность  к концентрации (хотЯ в
последнее  времЯ ее состоЯние  менЯ сильно пугает)  можно  сразу  исключить:
новейший выпуск "‹ЉЋ" во всем своем великолепии красовалсЯ на прилавке, а на
обложке  была  изображена  увеличеннаЯ   в  размерах  почтоваЯ  марка,  Явно
отечественного  происхождениЯ.  ‘  тех  пор, как  мне  исполнилось  12  лет,
подобные  вещи задерживают мой взор автоматически. Ќа марке, в свою очередь,
был  изображен человек в очках, с  аккуратным серебристым пробором. ‘верху и
снизу шел текст, набранный модной нынче  в этих краЯх кириллицей: "‘оветский
разведчик Љим ”илби (1912--1988)". Ћн был и впрЯмь похож  на  Ђлека ѓиннесса
и, может,  немножко  на  ’ревора  •ауэрда. џ  полез  было в  карман  достать
ассигнацию,  поглЯдел  в глаза  дружелюбному юноше-продавцу  и уже  настроил
голосовые  свЯзки  на  цивильное  "Ѓудьте  добры, пожалуйста...",  но  потом
повернулсЯ на 90 градусов  и вышел на улицу. џ хочу подчеркнуть, что сделано
это было  без  излишней поспешности  -- Я  успел кивнуть  парню за прилавком
(мол, передумал) и тем же кивком пригласить за собой свою юную подругу.

        IV
     —тобы убить времЯ  до  начала сеанса, мы зашли в ближайшее кафе. "—то с
тобой?" -- спросила моЯ  юнаЯ боеваЯ подруга,  когда  мы сели за столик. "’ы
выглЯдишь,  как...". џ ее не прерывал. џ знал, что со мной, и мне  было даже
любопытно,  на  что  это   похоже  со  стороны.  "’ы  выглЯдишь,  как...  ’ы
смотришь...  вбок,  --  продолжала  она  неуверенно,   запинаЯсь,  поскольку
английский длЯ  нее  тоже  не родной.  --  ’очно  ты не можешь больше  прЯмо
смотреть на мир, не можешь смотреть миру в глаза, -- наконец выговорила она.
-- —то-то в этом роде", -- добавила она на всЯкий случай, чтобы застраховать
себЯ от  ошибки. Ќу да,  подумал  Я, длЯ  других мы всегда реальнее, чем длЯ
самих себЯ, и наоборот. €бо  зачем мы  здесь, если не как объект наблюдениЯ?
…сли со стороны  "это" выглЯдит  именно таким  образом, значит, дела  мои --
как, вероЯтно, и большей части человечества -- не так уж плохи. €бо на самом
деле  менЯ сильно  тошнило, к  горлу подступила  волна  рвоты. Ќо  даже если
реакциЯ  эта   была  естественна,  менЯ  поразила  ее  интенсивность.   "—то
случилось? -- переспросила моЯ  юнаЯ  подруга.  -- —то с  тобой?"  Ђ теперь,
дорогой читатель, после наших  попыток  установить  личность  автора и времЯ
действиЯ, теперь не мешало бы выЯснить, какова его аудиториЯ. Џомнишь ли ты,
дорогой читатель, кто такой был Љим ”илби и что он натворил? …сли да, значит
тебе под  пЯтьдесЯт  и значит,  в каком-то смысле,  тебе уже пора  выходить.
‘ледовательно, все,  что  ты  тут  услышишь, окажетсЯ длЯ  тебЯ  не  слишком
существенным --  и еще менее утешительным. €гра  твоЯ сыграна,  дальше ехать
некуда; все  это ничего уже длЯ тебЯ  не изменит. ‘ другой  стороны, если ты
никогда не слышал про Љима ”илби, значит тебе тридцать или  около, всЯ жизнь
впереди, и всЈ это -- древнЯЯ историЯ, от которой тебе ни пользы, ни радости
-- разве что ты любитель  шпионских сюжетов. Ќу и..?  Ќу и что же в свЯзи  с
этим делать автору? ’ем более что до сих пор неизвестно, кто он такой. Њожет
ли бесплотный разум рассчитывать на реальную аудиторию? џ думаю, врЯд ли, --
и еще Я думаю: наплевать!

        V
     ‚ общем,  мы  застаем нашего автора  на  исходе  двадцатого века  и  со
скверным привкусом  во рту. —его, впрочем, и  следует ожидать, ежели  рту за
пЯтьдесЯт. Ќо  давай, дорогой читатель,  прекратим умничать  друг с  другом,
давай перейдем к делу. Љим ”илби был англичанин, и он  был шпион. Ћн работал
в  Ѓританской разведывательной службе --  в Њ-15 или в Њ-16, или и там и там
--  какаЯ разница и кому охота разбиратьсЯ во всех этих нюансах и акронимах,
-- но работал  он на русских.  ЏользуЯсь  профессиональным  жаргоном, он был
"крот" -- хотЯ жаргоном этим  злоупотреблЯть  мы  не  будем.  џ не  любитель
шпионских историй,  не поклонник этого жанра, и никогда им не был. Ќи в свои
тридцать, ни  даже в пЯтьдесЯт. € сейчас объЯсню, почему. ‚о-первых, шпионаж
обеспечивает  хороший  сюжет, но редко  --  сносную  прозу.  ‚ообще нынешний
расцвет шпионского жанра -- это побочный продукт модернизма  с его упором на
фактуру, в результате которого литература практически  на  всех  европейских
Языках  стала абсолютно бессюжетной;  это вызвало реакцию -- неизбежную, но,
за редкими исключениЯми,  столь же третьесортную. Ћднако,  дорогой читатель,
эстетические возражениЯ врЯд ли длЯ тебЯ столь уж существенны, не правда ли?
—то  само  по  себе определЯет времЯ  не  менее  точно,  чем  календарь  или
популЯрнаЯ газета. „авай тогда  обратимсЯ к этике --  в этом деле,  судЯ  по
всему,  всЯкий --  знаток. џ,  например,  всегда  считают  шпионаж  наиболее
смрадным из  всех видов человеческой деЯтельности --  наверное, прежде всего
оттого,  что рос  Я  в  стране,  содействие интересам  которой  было  длЯ ее
уроженцев  немыслимо.  „лЯ  этого  и  вправду нужно  было быть  иностранцем.
Џоэтому-то,  наверное, страна так гордилась своими  мусорами,  попутчиками и
тайными  агентами,  увековечиваЯ  их всеми  мыслимыми средствами,  почто вые
марки, мемориальные доски и  памЯтники включаЯ. Ћ,  все  эти ђихарды  ‡орге,
Џабло Ќеруды, •ьюлеты „жонсоны и прочаЯ, всЯ эта макулатура нашей юности! Ћ,
все эти  фильмы,  снЯтые в ќстонии или ‹атвии (ради  "западного"  антуража)!
€ностраннаЯ  фамилиЯ и неоноваЯ вывеска "Hotel" (всегда вертикально, никогда
-- горизонтально), иногда --  скрип  тормозов  машины чешского производства.
‡адача  заключалась  не столько  в  стремлении к  правдоподобию  и  созданию
напрЯжениЯ,  сколько  в  утверждении правоты  системы  посредством  описаниЯ
подвигов,  совершаемых  ради нее  за ее пределами. ’о  вам  сцена в  баре  с
небольшим  джаз-бандом,  что-то  лабающим  в  уголке,   то  --  блондинка  в
хрустЯщей,  оттенка консервной банки,  парчовой юбке  и  с  приличным носом,
положительно не  славЯнским по  форме.  ‘уществовали также  у  нас и два-три
актера,  достаточно костлЯвых и длинных, но  упор всегда  был на благородный
орлиный  нос.  ЌемецкаЯ  фамилиЯ  шпиона  звучала  лучше,  чем  французскаЯ,
французскаЯ --  лучше, чем испанскаЯ, испанскаЯ -- чем итальЯнскаЯ (не могу,
как ни  стараюсь,  припомнить  ни  одного  итальЯнца, шпионившего  на  ‘‘‘ђ.
Џонтекорво?)  Ђнгличане, конечно,  были -- экстракласс, но большаЯ редкость.
’ак или иначе, попыток  изобразить английские  пейзажи  или уличные сцены на
экране  не  было,  поскольку у  нас не существовало  машин  с правосторонним
управлением. ‘лавное было времЯ! Ќо Я отвлексЯ.

        VI
     Љого занимает, кто  в какой  стране  вырос  и  повлиЯло  ли это  на его
отношение  к  шпионажу!  ’ем  хуже,  если  повлиЯло,  поскольку  лишило  его
возможного источника развлечениЯ -- пусть не самого изысканного свойства, но
все-таки развлечениЯ. ‚ свете того, что  нас окружает, не говорЯ уже  о том,
что ожидает  впереди, это  почти  непростительно. ’оска по действию  -- мать
кинематографа.  Ђ если  кому-то  шпионы  и впрЯмь отвратительны, то остаетсЯ
ведь  еще  охота  на  шпионов  -- занЯтие  столь  же захватывающее,  сколь и
добродетельное.  —то дурного  в  легкой  паранойе,  в  небольшой  дозе  Явно
выраженной шизофрении?  ‚озможно, в том,  как они отображаютсЯ  в популЯрных
романах  и  видеолентах,   есть  некаЯ  узнаваемость,   а  стало   быть,   и
психотерапевтическаЯ  ценность? € что есть любое  отвращение, в том  числе и
отвращение  к шпионам,  если  не  скрытый  невроз, отзвук  какой-то  детской
травмы? ‘начала -- терапиЯ, после -- этика.

        VII
     ‹ицо  Љима ”илби  на почтовой  марке.  ‹ицо  покойного  мистера  ”илби,
эсквайра, из  Ѓрайтона (‘ассекс)  или  ‚елвин-ѓардена (•артфорд) или  Ђмбалы
(€ндиЯ) -- да откуда угодно. ‹ицо англичанина,  служившего ‘оветскому ‘оюзу.
ѓрезы макулатуры, ставшие былью.  Ќаверное,  генеральское звание, если такие
пустЯки занимали покойника; наверное, высокие награды, может  быть  -- ѓерой
‘оветского ‘оюза. •отЯ на взЯтом  длЯ портрета на  марке снимке ничего этого
нет.  ‡десь  он в штатском,  как  ходил  почти  всю  жизнь: темный  пиджак и
галстук.  Њедали  и  эполеты хранились  длЯ  алой бархатной  подушечки,  длЯ
похорон с воинскими почестЯми, если у него  таковые  были. „умаю,  что были,
при  его-то хозЯев любви к совсекретным обрЯдам. Њного лун назад в отзыве на
книгу об  одном  его кореше  длЯ  "‹Џ’"  Я написал,  что  ввиду заслуг перед
советским государством  этого стареющего  натурализованного москвича следует
похоронить  в кремлевской стене. џ вспоминаю об этом  здесь,  потому что мне
сказали, что  он был одним  из редких подписчиков "‹Џ’" в Њоскве. „ни  свои,
однако,  он  кончил, по-моему,  на протестантском кладбище  --  его  хозЯева
оказались  поборниками добропорЯдочности, хотЯ бы посмертно. (‡анимайсЯ этим
правительство  …е  ‚еличества,  оно  врЯд ли справилось бы  со своей задачей
лучше.) € теперь менЯ немножко мучают угрызениЯ. џ представлЯю себе, как его
хоронЯт, в том самом пиджаке и галстуке, которые изображены на марке, в этом
маскарадном нарЯде (а может, это  была униформа?)  -- в смерти, как в жизни.
Ќаверное,  он оставил какие-то инструкции на сей случай,  хотЯ и не мог быть
до конца уверен, что они будут выполнены. €нтересно, были или не были? € что
он хотел, чтоб было начертано на камне? Њожет, строчка из английских стихов?
Ќапример:  "€  смерть  не   восторжествует"?  €ли  предпочел   голые  факты:
"‘оветский  разведчик  Љим  ”илби  (1912--1988)"?  €  хотел  ли он это  дать
кириллицей?

        VIII
     ‚ернемсЯ к скрытому неврозу и детской травме, к терапии и этике.  Љогда
мне было 24 года,  Я  увлексЯ  одной девушкой, и чрезвычайно. Ћна  была чуть
менЯ старше, и через какое-то времЯ Я  начал  ощущать, что что-то не так.  џ
чуЯл,  что  она  обманывает  менЯ,  а  может, даже  и  изменЯет. ‚ыЯснилось,
конечно, что Я волновалсЯ не зрЯ; но  это было позже. ’огда же у менЯ просто
возникли подозрениЯ, и  как-то вечером Я  решил ее выследить.  џ спрЯталсЯ в
подворотне напротив ее дома и ждал там примерно час. Ђ когда она возникла из
полутемного подъезда,  Я двинулсЯ за ней и прошел несколько кварталов. џ был
напрЯжен и испытывал  некое  прежде  незнакомое возбуждение. ‚ то  же  самое
времЯ  Я  ощущал некую скуку, поскольку  более  или  менее представлЯл себе,
какое менЯ  ждет открытие.  ‚озбуждение  нарастало с каждым шагом,  с каждым
уклончивым  движением;  скука  же  оставалась  на прежнем  уровне. Љогда она
повернула  к  реке, возбуждение  достигло  пика  --  и  тут  Я  остановилсЯ,
повернулсЯ и  вошел в ближайшее кафе. Џотом  Я  сваливал вину  за прерванное
преследование на свою леность  и задним числом корил себЯ, особенно  в свете
(точнее, во мраке) развЯзки этого романа; Я был Ђктеоном, преследуемым псами
запоздалых сожалений.  €стина, однако,  была куда менее  невинна, но и более
занЯтна. ЏодлиннаЯ  причина, почему Я  остановилсЯ, заключалась в том, что Я
вдруг  осознал  характер  своего  возбуждениЯ.  ќто была  радость  охотника,
преследующего  добычу.  „ругими словами, в  этом  было нечто атавистическое,
первобытное.  ќто осознание  не имело  ничего общего с  этикой, угрызениЯми,
табу и тому подобным. ЊенЯ нимало не смущало,  что Я поставил свою девушку в
положенье  добычи. Џросто  Я  наотрез  отказывалсЯ  быть  охотником.  ‚опрос
темперамента, не так ли? Њожет быть. ‚озможно, будь мир разделен по принципу
четырех  темпераментов,  или,   по  крайней   мере,  сведись  он  к  четырем
темпераментами обусловленным  политическим партиЯм,  он  стал  бы  несколько
лучше?  ’ем не менее, Я  полагаю,  что внутреннее нежелание  превращатьсЯ  в
охотника, способность осознать и обуздать охотничий импульс свЯзаны с чем-то
более  глубинным,  нежели  темперамент,  воспитание, нравственные  ценности,
приобретенные  знаниЯ, вероисповедание  или индивидуальные  представлениЯ  о
чести. Ћни свЯзаны со степенью  индивидуальной  эволюции, с эволюцией нашего
вида  вообще, с достижением  того ее этапа,  когда назад  вернутьсЯ  ты  уже
неспособен.  €  шпионы вызывают отвращение не столько тем, что их ступень на
эволюционной лесенке низка, но тем, что предательство заставлЯет вас сделать
шаг вниз.

        IX
     …сли все это кажетсЯ тебе, дорогой читатель, окольной похвальбой автора
собственными  добродетелЯми --  будь по-твоему. „обродетель, в конце концов,
-- вовсе  не синоним способности  к выживанию -- в отличие  от  двуличиЯ. Ќо
ведь  ты согласишьсЯ, любезный читатель, не правда ли, что  между  любовью и
предательством существует определеннаЯ  иерархиЯ.  ’ебе  также известно, что
именно первое кончаетсЯ вторым, а не наоборот. €, хуже  того, ты знаешь, что
последнее долговечнее  первого.  ’ак что хвастатьсЯ тут особенно нечем, даже
если ты околдован  и одурманен, правда? € если человек не дарвинист, если он
хранит  верность  Љювье, то  это потому, что низшие организмы жизнеспособней
сложных.  Џример --  мох или  водоросли. џ понимаю,  что  вторгаюсь  в чужие
пределы. џ просто пытаюсь сказать,  что длЯ  развитого организма двуличие, в
худшем  случае, есть один из вариантов поведениЯ, тогда как длЯ  низшего это
способ выжить. ‚  этом  смысле шпион  выбирает  стать  шпионом  не более чем
Ящерица  -- свою  пигментацию:  просто ничего  другого им не  дано. ‚  конце
концов, двуличие -- это форма мимикрии, т.е. тот максимум, на который данное
конкретное животное способно. ‘ этим соображением  можно было бы  поспорить,
если  бы  шпионы  шпионили ради денег,  но  лучшие  из них  делают это из-за
убеждений. ‚ этой  деЯтельности их подстегивает возбуждение, а лучше сказать
--  инстинкт, не сдерживаемый скукой. €бо скука мешает инстинкту.  ‘кука  --
признак высокоразвитого вида, признак цивилизации, если угодно.

        X
     Љто бы  ни  был  человек, отдавший  приказ  выпустить эту марку, он вне
всЯкого сомнениЯ, хотел этим что-то заЯвить. ‚ особенности учитываЯ нынешний
политический климат, потепление  в отношениЯх между  ‚остоком  и  ‡ападом  и
проч. ЌавернЯка решение это было принЯто наверху,  в  свЯщенных  кремлевских
палатах, поскольку Њинистерство иностранных дел навернЯка всеми силами этому
противилось, не говорЯ уже про Њинистерство  финансов -- какие они там ни на
есть. ђуку, тебЯ  кормЯщую, не кусаешь. €ли -- кусаешь?  „а, кусаешь, если у
тебЯ зубы  Љомитета государственной безопасности, того  самого ЉѓЃ, который,
во-первых,  по размерам  больше обоих этих министерств вместе взЯтых -- и не
только по  числу  сотрудников,  но  и по месту, занимаемому им в сознании  и
подсознании как власть предержащих,  так  и  вовсе ее лишенных.  Ђ  когда ты
таких размеров,  можно укусить любую руку и даже, если угодно, горло. Џричем
сделать  это  можно  по  нескольким  причинам.  €з  тщеславиЯ  --  напомнить
торжествующему ‡ападу о своем существовании. €ли по инерции: ты давно привык
кусать эту самую руку. €ли же от ностальгии по старым добрым временам, когда
диета  твоЯ была насыщена вражеским протеином,  поступавшим в избытке в виде
твоих  соотечественников.  €  все  же,  при  всей  монструозности  гебешного
аппетита,  за идеей  выпустить  эту марку видитсЯ  некое конкретное лицо  --
начальник  “правлениЯ или,  возможно, его заместитель, или же скромный -- не
выше  капитана -- сотрудник, которому пришла в голову эта мысль. Њожет быть,
он просто всегда благоговел перед ”илби; или просто хотел получить повышение
у себЯ в отделе; или, наоборот, уже собиралсЯ в отставку по возрасту и,  как
многие люди своего поколениЯ,  искренно верил в дидактическую силу  почтовой
марки. Ќи одно из этих предположений не противоречит остальным. ‚се эти вещи
--  тщеславие, инерциЯ, ностальгиЯ, благоговение,  карьеризм,  наивность  --
вполне совместимы,  и мозг среднего сотрудника ЉѓЃ в качестве их вместилища,
где все это смешиваетсЯ, ничуть  не хуже любого  другого, включаЯ компьютер.
—то удивительно в истории с этой  маркой,  так  это  быстрота, с которой  ее
выпустили -- всего  через два года после  кончины г-на  ”илби. Ѓашмаки  его,
равно как и  перчатки, которых он,  говорЯт, почти не снимал из-за псориаза,
не  успели еще, так сказать, остыть.  Ќа выпуск марки в любой  стране уходит
уйма  времени, и обычно этому предшествует национальное признание значимости
персонажа. „аже  если исключить  это условие  (в конце концов, он был тайным
агентом),  все  равно  темпы изготовлениЯ этой марки  поразительны, учитываЯ
обилие   бюрократических  преград,  которые  ей  теоретически   нужно   было
преодолеть. Ќо ей,  очевидно, ничего  такого преодолевать не  пришлось; ее в
срочном  порЯдке запустили в производство.  —то порождает ощущение,  что  за
этим клочком бумаги в  четыре квадратных сантиметра стоит чьЯ-то инициатива,
чьЯ-то индивидуальнаЯ волЯ. € ты  задумываешьсЯ: что стоЯло за этой волей? €
ты понимаешь, что кто-то хотел этим что-то заЯвить. € заЯвить urbi et  orbi.
€, как часть этого orbi, пытаешьсЯ представить: что же именно?

        XI
     Ћтвет:   нечто   злорадное   и   угрожающее;   то   есть  нечто  весьма
провинциальное. ‹юбое начинание,  боюсь,  оцениваетсЯ  по  его  результатам.
„аннаЯ  марка  обрекает  покойного г-на ”илби  на  последнее  бесчестье,  на
последнее унижение. Ћна провозглашает этого британца русской собственностью,
и не в духовном смысле (в этом ничего незаурЯдного не было  бы), но именно в
физическом,  телесном.  ђазумеетсЯ,  ”илби  сам  напросилсЯ.  Ћн  шпионил на
‘оветский ‘оюз добрую четверть века. Џотом еще четверть века жил в ‘оветском
‘оюзе и тоже не предавалсЯ праздности. ‚добавок он там и умер и был погребен
в  российской земле.  Њарка эта  по  сути  есть  его  надгробие. Љроме всего
прочего,  не  нужно исключать и  возможность  того,  что  посмертное  с  ним
обхождение хозЯев пришлось бы ему по  вкусу  -- он был достаточно недалек, и
секретность  --  постель  тщеславиЯ. ‚озможно, он даже одобрил бы идею такой
марки (если  вообще не сам  ее  подал).  €  все равно в этом ощущаетсЯ некое
насилие  --  более извращенное, нежели осквернение  могилы,  -- насилие  над
природой. ‚ конце концов, он был британцем, а британцам не впервой умирать в
чужих краЯх. Ћтвратительность этой марки -- в собственническом ощущении: как
будто  бы  землЯ,  поглотившаЯ  покойника, с удовольствием  облизываЯ  губы,
произносит: "Ћн мой". €ли -- облизываЯ марку.

        XII
     ‚от что  хотел заЯвить (и заЯвил) этот скромный сотрудник ЉѓЃ (а может,
их  было  несколько)  и  что  либеральнаЯ  литературнаЯ  газета  со скромным
штрейкбрехерским прошлым сочла столь забавным. ‹адно, примем, так сказать, к
сведению. Љак на это реагировать -- и реагировать ли вообще?  Њожет, следует
попытатьсЯ эксгумировать эти нечестивые  останки и  вывезти  их в  Ѓританию?
Њожет, обратитьсЯ к советскому  правительству с  петицией или предложить ему
крупную  сумму?  €ли,   может,  почтовое  управление  …е  ‚еличества  должно
выпустить  антимарку  с  текстом  типа:   "Ђнглийский  предатель  Љим  ”илби
(1912--1988)" -- по-английски,  разумеетсЯ, а потом посмотреть, перепечатает
ли  ее какаЯ-нибудь  газета в ђоссии? „олжны ли  мы попытатьсЯ вырвать самую
идею  этого  человека,  вопреки ему  самому, из  коллективного  сознаниЯ его
хозЯев?  € кто  вообще  эти  "мы",  дорогой  читатель, обеспечивающие твоего
автора  такими  риторическими  удобствами?  Ќет,  ничего  подобного  сделать
нельзЯ, да и не нужно. ”илби  -- там,  где ему  положено: телом и духом.  „а
погниет в мире. Ќо вот что кто-нибудь -- и Я подчеркиваю именно "кто-нибудь"
-- сделать  должен, это лишить вышеупомЯнутое коллективное сознание права на
обладание  этой  смрадной  реликвией,  лишить его того внутреннего комфорта,
которым,  как оно полагает, оно наслаждаетсЯ. € сделать это совсем нетрудно.
€бо, вопреки себе, Љим ”илби не был их собственностью. € взглЯнув на то, где
мы  сегоднЯ  оказались,  и особенно где  оказалась ђоссиЯ,  мы увидим,  что,
несмотрЯ на все усердие, изобретательность, тЯжкий труд, ухлопанные деньги и
убитое  времЯ,  предприЯтие ”илби потерпело  крах. Ѓудь  он даже  английским
двойным агентом,  он не мог бы  нанести больший ущерб той  системе, усилению
которой в действительности он пыталсЯ способствовать. Ќо двойной ли, тройной
ли -- он всегда был английский агент, до мозга костей, ибо конечный итог его
столь незаурЯдных усилий -- острое чувство тщетности. ’щетность --  это  так
по-английски. Ђ теперь -- о вещах повеселее.

        XIII
     ‚  тех немногих романах про  шпионов, которые Я прочел мальчишкой, роль
почтовой марки была столь же велика,  сколь  предмет сей  бывает  мал,  и по
важности  уступала  только разорванной пополам фотографии,  поЯвление второй
половины которой часто определЯло развЯзку.  Ќа клейкой стороне марки в этих
романах шпионы корЯбали -- или помещали на микрофильме -- секретные сведениЯ
длЯ хозЯев -- или наоборот. Њарка с ”илби есть, таким образом, как бы синтез
этого  пополам  разорванного  персонажа  с  принципом  "средство  информации
тождественно информации", и  уже потому  она  --  коллекционный экземплЯр. Љ
этому можно добавить, что у собирателей выше всего ценЯтсЯ марки, выпущенные
политически или географически  эфемерными территориЯми -- недолговечными или
прекратившими существование государствами, невзрачными владениЯми и клочками
земли (в детстве,  помню, самой  желанной  была  марка  острова  Џиткэрн  --
английской,  кстати, колонии в  южной  части  ’ихого океана).  ’ак что, если
следовать этой филателистической логике, то выпуск марки  с ”илби -- это как
бы  голос из будущего, ‘‘‘ђ поджидающего. ’ак или  иначе, в его будущем есть
нечто такое, что, в лице ЉѓЃ, на это напрашиваетсЯ.  Џохоже, что мы живем  в
замечательное длЯ филателистов времЯ, и не только в этом  смысле. Њожно было
бы  даже  поговорить о  филателистической справедливости --  говоритсЯ же  о
поэтической вольности! €бо полстолетиЯ назад,  когда воины ЉѓЃ депортировали
жителей  балтийских государств, оккупированных ‘оветским  ‘оюзом, положившим
конец их существованию, как  раз филателистами завершалсЯ  список социальных
категорий,  подлежащих  упразднению.  (‚ообще-то  последними  в  списке  шли
эсперантисты,  филателисты  были на  предпоследнем месте. …сли памЯть мне не
изменЯет, всего там было шестьдесЯт четыре такие категории. ‘писок начиналсЯ
с лидеров  и  активистов политических  партий, за  ними шли  университетские
профессора, журналисты, учителЯ,  бизнесмены и  т.  д. Љ списку  прилагались
подробные инструкции, как нужно  отделЯть  кормильца от семейства,  детей от
матери и так далее, вплоть до конкретных фраз типа:  "Ђ папа пошел на вокзал
набрать кипЯтку". ‚се  это  было  весьма толково  продумано  --  и подписано
генералом  ЉѓЃ  ‘еровым.  џ  видел   этот  документ   собственными  глазами;
предназначалсЯ он длЯ применениЯ в ‹итве.)  Њожет быть, отсюда и берет исток
вера уходЯщего в отставку  офицера в дидактическую силу почтовой марки.  —то
ж, ничто так не радует усталый взглЯд бесстрастного наблюдателЯ, как зрелище
круга, который замкнулсЯ.

        XIV
     Ќе будем, однако, пренебрегать дидактической силой почтовой марки. ќта,
по  крайней  мере, наверное,  была выпущена в целЯх воодушевлениЯ нынешних и
будущих   сотрудников   ЉѓЃ;   вероЯтно,   среди   кадровых   офицеров   она
распространЯлась бесплатно  (скромнаЯ служебнаЯ льгота). —то касаетсЯ только
начинающих,  то  вполне можно  себе представить, что она  производит сильное
впечатление  на  новобранцев.  ЋрганизациЯ  эта  придает  огромное  значение
наглЯдному  материалу   и  иконографии,  и  наблюдательность  ее  заслуженно
славитсЯ  своей вездесущностью, не  говорЯ о всеЯдности. Љогда дело касаетсЯ
решениЯ  дидактических  задач,  в  особенности  в  собственных  рЯдах,   эта
организациЯ  не останавливаетсЯ перед  расходами.  Љогда Ћлег Џеньковский --
сотрудник  ѓђ“,  который  в  1960-х  годах  выдал  советские  военные  тайны
англичанам, был наконец схвачен (по крайней мере, так мне рассказывали), его
казнь снималась на кинопленку. ЏривЯзанного к носилкам Џеньковского ввозЯт в
камеру  московского  городского крематориЯ.  Ћдин  служащий открывает  дверь
топки, а  двое других  начинают  заталкивать носилки вместе  с содержимым  в
ревущий огонь; Языки пламени уже лижут пЯтки вопЯщего благим матом человека.
‚  этот момент голос в громкоговорителе  требует  прервать процедуру, потому
что по  расписанию  даннаЯ пЯтиминутка  отведена длЯ другого тела. ‚опЯщего,
свЯзанного Џеньковского откатывают в сторону; поЯвлЯетсЯ другое тело и после
короткой   церемонии  закатываетсЯ  в   печь.   ‘нова  раздаетсЯ  голос   из
громкоговорителЯ:   теперь  действительно   очередь   Џеньковского,   и  его
отправлЯют в огонь. ‘ценка небольшаЯ, но сильнаЯ. Џосильнее всЯкого Ѓеккета,
укреплЯет мораль и при этом незабываема: обжигает памЯть, как клеймо. €ли --
как марка:  длЯ внутренней корреспонденции. ‚  четырех стенах.  €  за  семью
замками.

        XV
     Џрежде  чем  перейти к веселым  вещам  всерьез,  позволь мне,  любезный
читатель, заметить следующее. …сть разница между пользой  от поздней оглЯдки
и от достаточно долгой жизни, когда узнаЈшь, какаЯ  у  орла решка. Ќет, речь
идет не о скидке  --  ровно  наоборот; большаЯ часть положений,  выдвигаемых
твоим автором,  обусловлена  его  жизнью,  и если они не  верны,  значит, он
прожил эту жизнь, по крайней мере, отчасти, впустую. Ќо даже если они верны,
все равно остаетсЯ  один вопрос. €меет ли  он право осуждать людей,  которых
больше нет, которые -- в проигрыше? “ пережившего своего оппонента возникает
ощущение принадлежности к торжествующему большинству:  дескать, ты-то умеешь
играть в  карты.  Ќе пытаешьсЯ  ли ты таким образом  придать закону обратную
силу? Ќе  судишь ли ты  несчастных мудил по кодексу совести, чуждому им и их
временам? ЊенЯ  это,  честно  говорЯ,  не  беспокоит  --  по трем  причинам.
‚о-первых, потому  что Љим ”илби отдал концы в зрелом 76-летнем  возрасте; в
данный момент, когда Я пишу эти строки, в этой игре Я все еще от него отстаю
на 26 лет,  и шансы его догнать в моем случае весьма туманны. ‚о-вторых, все
то, во что он верил всю свою жизнь  -- предположительно, до самого ее конца,
-- длЯ менЯ было полной хернЈй  по крайней  мере с 16-летнего возраста, хотЯ
проку от моей  дальновидности было  и  есть не много. ‚-третьих, потому  что
низость  человеческого  сердца  и пошлость человеческого  разума  никогда не
иссЯкают с кончиной их наиболее Ярких выразителей.  Ќо  вот от чего Я должен
публично  отказатьсЯ,  так  это  от  каких  бы  то  ни  было   претензий  на
компетентность в той  области, в которую сейчас забрел. џ уже сказал, что  Я
не поклонник шпионов. Џро жизнь ”илби, например, Я знаю только голый костЯк,
и то не  точно. џ  никогда не  читал  его  биографию,  ни  по-английски,  ни
по-русски,  и не думаю,  что  когда-нибудь прочту. €з  всех возможностей,  у
человека  имеющихсЯ, он выбрал наиболее тавтологическую: предать одну группу
людей -- другой. ќтот сюжет не заслуживает изучениЯ -- длЯ него достаточно и
интуиции. Љроме того, Я не  слишком  хорошо помню даты, хотЯ обычно стараюсь
их выверить. ’ак что на этом этапе читатель должен длЯ себЯ решить, хочет он
дальше  следовать  за  этим сюжетом или  нет.  џ,  безусловно,  хочу и буду.
Ќаверное, мне нужно  было бы объЯвить  все последующее  фантазией. Ќо это не
так.

        XVI
     Ќадцатого  мартобрЯ тысЯча  девЯтьсот вездесЯт мЯтого года  в  Ѓруклине
агенты ”Ѓђ арестовали советского шпиона. ‚  небольшой  квартирке, заваленной
фотоаппаратурой,  на полу, усеЯнном  микрофильмами, стоЯл  невысокий пожилой
мужчина с крысиными глазками,  орлиным профилем и лысеющим лбом;  при этом у
него  деловито двигалсЯ  кадык: только что проглотил кусочек бумаги с некоей
сверхсекретной  информацией. Ќикакого  иного сопротивлениЯ  он не  оказывал.
‚место этого  он  гордо  заЯвил: "џ полковник Љрасной  Ђрмии ђудольф Ђбель и
требую, чтобы со мною обращались как с таковым, в  соответствии  с †еневской
конвенцией". Ќадо ли говорить,  что газеты от  этого просто  зашлись --  и в
татах  и вообще везде. Џолковника  судили,  дали ему астрономический срок и
заперли --  если памЯть  мне не изменЯет, в ‘инг-‘инге. ’ам он, в  основном,
играл  в бильЯрд.  ‚ тысЯча девЯтьсот сисьдесЯт  старом или около  того  его
обменЯли  на пропускном пункте  в Ѓерлине  на  ѓэри  Џауэрса -- неудачливого
пилота,  который в последний раз попал в  газеты всего пару лет назад, когда
он опЯть разбилсЯ  -- на сей раз около ‹ос-Ђнджелеса, в вертолете, и на  сей
раз навсегда.  ђудольф Ђбель вернулсЯ в Њоскву,  ушел  в  отставку и жил без
всЯкой шумихи, не считаЯ того,  что  стал самой страшной бильЯрдной акулой в
Њоскве и ее  окрестностЯх.  Ћн умер  в  тысЯча девЯтьсот немилесЯтом  и  был
похоронен  с ограниченными  воинскими  почестЯми  на московском Ќоводевичьем
кладбище.  Њарку  с  его  портретом не выпустили. €ли --  выпустили? џ мог и
проморгать. €ли же ее проморгала английскаЯ  литературнаЯ газета со скромным
штрейкбрехерским прошлым. Њожет, он не наработал на  марку: что такое четыре
года в  ‘инг-‘инге по сравнению с делом всей жизни?  Љ тому  же  он  был  не
иностранец,  а  всего только рЯдовой  перемещенный соотечественник.  ’ак или
иначе, марки ђудольфу Ђбелю не досталось -- только надгробие.

        XVII
     Ќо  что  же  мы читаем  на  этом  надгробии? Њы  читаем:  "‚илли ”ишер,
известный   также  под   именем   ђудольф  Ђбель,  1903--1971"  (разумеетсЯ,
кириллицей).  „лЯ марки текст,  пожалуй,  длинноват --  но  не длЯ нас. (Ђх,
милый читатель, ты только взглЯни, чего у нас тут только нет: шпионы, марки,
кладбища,   надгробиЯ!   Џодожди,   то   ли  еще  будет:  поэты,  художники,
политические убийства,  эмигранты,  арабские  шейхи, пули, кинжалы, угнанные
автомобили  и опЯть  марки!) Ќо  --  ближе  к  делу.  †или-были однажды -- в
1936--38  гг. в €спании --  два человека, ‚илли ”ишер и  ђудольф  Ђбель. Ћни
были  коллегами  и близкими  друзьЯми.  Ќастолько  близкими,  что  остальные
служащие той  же конторы звали их "”ишерабель". Ќе подумай дурного,  дорогой
читатель,  --  просто  они  были  неразлучны, отчасти из-за  работы, которую
выполнЯли. Џросто напарники. ’рудились  они там на благо советской разведки,
в  отделе,  ведавшем грЯзной  стороной дела  во  времЯ гражданской  войны  в
€спании. ќто  та  сторона,  на которой  изрешеченные пулЯми тела находЯт  за
много  километров  от линии  фронта. Љак бы там ни было, руководил  конторой
некто по  фамилии Ћрлов, заведовавший перед  испанской войной  из кабинета в
советском посольстве в столице ”ранции всей советской  сетью контрразведки в
‡ападной  …вропе.  €м мы  займемсЯ  позже -- или,  как знать, может, это  он
займетсЯ  нами. Џока  что  скажем  только,  что  Ћрлов  был  очень  близок с
”ишерабелем. Ќе так близок, как они  друг с другом, но  близок. ЋпЯть же  --
ничего  дурного, поскольку  Ћрлов  был женат. Џросто  он был  начальником, а
”ишерабель -- его правой  и левой  рукой  одновременно.  Ћбе, как  Я сказал,
грЯзные.

        XVIII
     Ќо жизнь  несправедлива  и разлучает  даже  лучших друзей. ‚ 1939  году
гражданскаЯ  война   в  €спании  кончаетсЯ,  и  пути   ”ишерабелЯ  и  Ћрлова
расходЯтсЯ. Ћни покидают  мадридский отель "Ќасьональ",  откуда от начала до
конца осуществлЯлось  руководство этой операцией,  садЯтсЯ -- кто в самолет,
кто на пароход, а кто и на подводную  лодку, котораЯ везет испанский золотой
запас,   отданный    ‘оветам   •уаном   Ќегрином   --   министром   финансов
республиканского  правительства, и разъезжаютсЯ  в  разные  сторо  ны. Ћрлов
растворЯетсЯ  в  воздухе.  ”ишерабель возвращаютсЯ  в  Њоскву  и  продолжают
работать на то же учреждение -- сочинЯют отчеты, натаскивают  новобранцев --
т.е. делают все то, что делают  полевые  офицеры, уйдЯ с полЯ битвы. ‚  1940
году ђудольфа ЂбелЯ переводЯт на „альний ‚осток,  к монгольской границе, где
в этот  момент назревает конфликт; он делает  неверный шаг,  и его  убивают.
Џотом начинаетсЯ втораЯ мироваЯ  война.  ‚се  годы войны ‚илли ”ишер живет в
Њоскве,  натаскивает  новобранцев  --  на  этот  раз,  вероЯтно,  с  большим
удовольствием, поскольку немецкий длЯ него родной благодарЯ отцу, но в целом
чувствует, что жизнь проходит стороной, что его обходЯт  с повышениЯми,  что
он стареет. ќто  безрадостное положение  вещей прерываетсЯ только  в  тысЯча
девЯтьсот шорох  письмом, когда внезапно его извлекают из  нафталина  и дают
новое задание. "Љ  такому  заданию, -- загадочно говорит он накануне отъезда
одному из своих бывших подручных еще с испанских времен, -- к такому заданию
всЯ  жизнь  сотрудника  -- только  подготовка".  Џосле чего  он отбывает.  ‚
следующий раз приЯтели слышат  о нем  X лет спустЯ, когда, взЯтый ”Ѓђ в этой
самой бруклинской квартире, старина ‚илли запел:  "џ полковник Љрасной Ђрмии
ђудольф Ђбель, и Я требую..."

        XIX
     €з   массы  доступных  нам  добродетелей  терпение,  дорогой  читатель,
знаменито  тем, что вознаграждаетсЯ чаще  прочих.  Ѓолее того, терпение есть
неотъемлемаЯ часть всЯкой добродетели.  —то  есть добродетель  без терпениЯ?
Џросто  хороший  характер.  Ќо  в  определенных  видах деЯтельности  это  не
окупаетсЯ.  Ѓолее  того,  оказываетсЯ  смертельно  опасным. Ћпределенный род
деЯтельности требует  терпениЯ -- дьЯвольского терпениЯ.  Њожет быть, именно
из-за  того,   что  в   определенном   роде  деЯтельности  терпение  --  это
единственнаЯ осЯзаемаЯ  добродетель,  лица, деЯтельностью этой занимающиесЯ,
так на нем зависают. Џоэтому потерпи, любезный читатель. ‘читай, что  ты  --
"крот".

        XX
     ‘тон гитары, звук выстрела в полутемной аллее. Њесто действиЯ: €спаниЯ,
незадолго до  окончаниЯ гражданской войны (кончающейсЯ, разумеетсЯ, не из-за
нерадивости  Ћрловских  сотрудников,  но  в  Њоскве  многие  вещи, вероЯтно,
видЯтсЯ иначе). ‚ этот  вечер Ћрлова вызывают на встречу с неким официальным
лицом  из Њосквы  на  борту кораблЯ, ставшего  на  Якорь  в  Ѓарселоне.  Љак
руководитель  советской  разведывательной  сети в  €спании Ћрлов  подотчетен
только -- и  непосредственно  -- секретариату  ‘талина. Ћн  чует  ловушку  и
бежит.  ’.е. хватает жену,  спускаетсЯ  на лифте в вестибюль и просит портье
вызвать  такси.  Љадр.  Џанорама  зазубренных  Џиренеев,  рев  двухмоторного
аэроплана. Љадр. “тром в Џариже; звуки аккордеона, панорама --  ну,  скажем,
площади  ‘огласиЯ. Љадр. Љабинет в советском посольстве на рю де ‚аренн. “сы
„жугашвили над распахнутой настежь дверью  сейфа "Њослер"; крахмальный рукав
с запонками и рука,  торопливо запихивающаЯ в саквоЯж французские банкноты и
документы. Љадр. ‡атемнение.

        XXI
     “вы, никаких крупных  планов.  ‚  сцене  исчезновениЯ Ћрлова таковых не
было. € все  же, если достаточно  пристально  всматриватьсЯ в  темный экран,
можно различить письмо. Џисьмо адресовано  ‘талину и говоритсЯ в нем нечто в
том   духе,   что   он,  Ћрлов,  порывает  с  безбожным  коммунизмом  и  его
отвратительной и преступной системой, что он с женой выбрал свободу, и  если
хоть  один волос упадет с головы  их стариков-родителей, остающихсЯ в тисках
этой  системы,  то  он,  Ћрлов,  расколетсЯ  и  вывалит  urbi  et  orbi весь
совсекретный товар, ему известный. Џисьмо  вкладываетсЯ в  конверт с адресом
то ли редакции "‹е Њонд", то ли "”игаро".  Ђдрес, так или  иначе, парижский.
Џеро снова нырЯет  в  чернильницу: еще одно письмо. Ќа этот раз -- ’роцкому.
Ќаписано  в  нем  примерно   следующее:  Я,  нижеподписавшийсЯ,  --  русский
негоциант, только что через ‘ибирь бежавший  из ‘оветского ‘оюза в џпонию, и
совершенно случайно в московской гостинице  Я подслу шал разговор в соседнем
номере. ђечь  шла  о покушении на ‚ашу жизнь, и через щель  в  двери Я  даже
сумел  разглЯдеть  предполагаемого  убийцу.  ќто  высокий  молодой  человек,
который прекрасно говорит по-испански. ‘читаю своим долгом ‚ас предупредить.
Џисьмо подписано вымышленным именем, но „он ‹евин -- биограф и исследователь
’роцкого -- достоверно установил, что автор -- Ћрлов, и, если Я не ошибаюсь,
Ћрлов лично  ему это подтвердил. Ќа  конверте  -- почтовый штамп Ќагасаки, а
адресовано оно  в  Њехико.  Ћднако оно тоже попадает  в местные  газетки (La
Pre