сь,
развел руками, но девушка была неумолима.
     - „ай  это!  -  ’ут  она  дотронулась  до  поЯса,  сплетенного из
жирафьих хвостов,  только что сделанного Љидого длЯ Џандиона на памЯть
об охоте.
     Њолодой эллин  послушно  развЯзал  и  отдал девушке полоску кожи.
€рума сбросила плащ.  Ћна была в домашнем нарЯде - без браслетов,  без
ожерельЯ,  только  в  широком  кожаном поЯсе,  косо спадавшем на левое
бедро.
     „евушка поднЯлась  на  носках,  потЯнулась  к  зазубрине у головы
идола и прикрепила там дар Џандиона.  Ќиже  €рума  прицепила  лоскуток
пестрой  шкуры  леопарда и свЯзку похожих на бусы темно-красных зерен.
Џотом девушка высыпала к подножию идола  горсть  проса  и,  довольнаЯ,
отступила.
     ’еперь она пристально смотрела на Џандиона,  прислонившись спиной
к стволу   невысокого   дерева   с   сотнЯми   красных   цветов  между
листьЯми[’юльпанное дерево из семейства магнолиевых.].  Љазалось,  что
алые  лампады  светились над головой девушки и красные блики их играли
на блестЯщей коже €румы.
     Џандион стоЯл,  безмолвно любуЯсь девушкой.  …е красота  казалась
ему свЯщенной в тишине исполинского леса - храма неведомых богов,  так
резко отличавшихсЯ от радостных небожителей его детства.
     ‘ветлаЯ, спокойнаЯ  радость  наполнила  душу  Џандиона - он снова
становилсЯ художником, и прежние стремлениЯ проснулись в нем.
     Ќо внезапно   встало  из  глубины  памЯти  необычайно  отчетливое
видение.  ’ам, на бесконечно далекой родине, под шум сосен и морЯ, так
же стоЯла, прижавшись к дереву, ’есса в ушедшие, невозвратные дни...
     €рума закинула руки за голову,  слегка перегнулась в тонкой талии
и вздохнула.  ‘мЯтенный  Џандион отступил на шаг - €рума принЯла ту же
позу, в какой он хотел изобразить ’ессу.
     Џеред эллином   воскресло   прошлое,   с  новой  силой  вспыхнуло
стремление в  ќнниаду.  ‚  путь,  навстречу  новой  борьбе,  прочь  от
€румы!..
     Џандиона мучило раздвоение прежде всегда Ясных его стремлений. Ћн
обнаружил в себе неведомое ранее противоречие, и это испугало его.
     ‡десь с неудержимой силой  звала  его  жаркаЯ,  как  само  солнце
Ђфрики,  юнаЯ,  как цветущаЯ после дождей степь,  мощнаЯ,  как широкий
поток,  власть жизни.  ’ам были все самые светлые его мечты о  великом
творчестве.  Ќо  разве  не  сама  красота  в  образе темнокожей дочери
африканских степей стоЯла перед ним, близкаЯ и радостнаЯ? ’ак непохожи
были €рума  и ’есса - они совсем разные,  и все же в обеих жила одна и
та же достоверность прекрасного.
     ’ревога Џандиона передалась девушке.  Ћна приблизилась к нему,  и
певучие слова чужого Языка нарушили тишину леса.
     - ’ы наш,  золотоглазый...  џ танцевала танец  великой  богини...
Џредок принЯл дары...  - ѓолос €румы замер,  длинные ресницы  прикрыли
глаза. „евушка крепко обнЯла Џандиона за шею и прильнула к нему.
     “ молодого  эллина  потемнело  в  глазах,  отчаЯнным  усилием  он
отстранилсЯ. Ћна поднЯла голову. ђот ее по-детски приоткрылсЯ.
     - ’ы не хочешь жить здесь?  ’ы уйдешь с товарищами?  -  удивленно
спросила €рума, и Џандиону стало стыдно.
     Џандион нежно привлек к себе €руму и,  подбираЯ подходЯщие слова,
усвоенные из Языка ее народа,  пыталсЯ передать ей  великую  тоску  по
родине,  по ’ессе... ѓолова €румы запрокинулась вверх на широкой груди
молодого эллина,  ее глаза погрузились в золотистое сиЯние  его  глаз,
зубы обнажились в слабой улыбке.  €рума заговорила,  и в звуке ее слов
была та же нежность,  та же ласка любви,  котораЯ опьЯнЯла Џандиона  в
устах ’ессы.
     - „а,  если ты не можешь жить здесь, тебе нужно уйти... - „евушка
запнулась на последнем слове.  - Ќо,  если Я и мой  народ  хороши  длЯ
тебЯ, оставайсЯ, золотоглазый! Џодумай, реши, приходи, Я буду ждать!
     „евушка выпрЯмилась,  гордо закинув голову.  ’акой же серьезной и
строгой видел ее Џандион во времЯ танца.
     ‘ минуту   молодой   эллин   стоЯл  перед  ней,  затем,  внезапно
решившись,  протЯнул к девушке руки.  Ќо  она  исчезла  за  деревьЯми,
растворившись во мраке лесной чащи...
     €счезновение €румы поразило Џандиона,  как тЯжкаЯ  утрата.  ќллин
долго  стоЯл  в  мрачном  лесу,  потом побрел наугад сквозь золотистый
туман полЯны,  борЯсь с желанием броситьсЯ вслед за €румой,  разыскать
ее, сказать ей, что любит, что остаетсЯ с ней.
     €рума, едва только скрылась от Џандиона за  деревьЯми,  пустилась
бежать,  легко перепрыгиваЯ через корни,  проскальзываЯ между лианами.
„евушка мчалась все быстрее,  пока совсем не  выбилась  из  сил.  Ћна,
тЯжело дыша,  остановилась на берегу спокойного водоема - тихой заводи
расширЯвшейсЯ  здесь речки.  џркий свет ослепил ее,  тело обдало жаром
после мрака и прохлады леса.
     €рума сквозь слезы увидела свое отражение на гладкой  поверхности
воды и невольно осмотрела себЯ всю в этом большом зеркале...  „а,  она
красива! Ќо, значит, красота еще не все, если чужеземец, золотоглазый,
храбрый и ласковый, хочет уйти от нее. ‡начит, ему нужно еще что-то...
Ќо что?..

     ‘олнце садилось за холмистой степью.  ЉосаЯ голубаЯ тень лежала у
порога хижины, где сидели Љидого и Љави.
     Џо тому,  как беспокойно зашевелились оба друга,  Џандион  понЯл,
что  этруск  и  негр давно уже ждали его.  Џотупившись,  молодой эллин
подошел к друзьЯм.  Љави встал,  торжественный и суровый, положил руку
на плечо друга.
     - Њы  хотим говорить с тобой - он и Я.  - ќтруск кивнул в сторону
ставшего рЯдом Љидого. - ’ы не пришел на совет, но все решено - завтра
мы уходим...
     Џандион отшатнулсЯ.  ‘лишком много событий произошло за последние
три днЯ.  € все же молодой эллин не  думал,  что  товарищи  будут  так
торопитьсЯ.  Ћн  сам спешил бы не меньше,  если бы...  если бы не было
€румы!
     ‚о взглЯдах    друзей    молодой    эллин   прочитал   осуждение.
Ќеобходимость на что-то  решитьсЯ,  давно  точившаЯ  душу  Џандиона  и
бессознательно отбрасываемаЯ им в наивной надежде,  что все как-нибудь
уладитсЯ, теперь приближалась. Љак будто стена опЯть загородила доступ
к  радостному  миру свободы,  той свободы,  котораЯ на самом деле жила
лишь в мечтах Џандиона.
     Ћн должен  решить,  остаетсЯ  ли он здесь с €румой или,  навсегда
потерЯв ее,  уходит с товарищами.  †ить, не имеЯ никакой надежды снова
увидеть  ее,  когда  его  и  €руму разделит необъЯтное пространство...
“жасное "навсегда" горело в сердце Џандиона раскаленным углем. Ќо если
он останетсЯ здесь,  то это будет тоже навсегда:  только в соединенных
усилиЯх двадцати семи человек,  готовых на все, даже на верную гибель,
ради  возвращениЯ  на  родину,  была возможность одолеть пространство,
держащее их в плену земли.  ‡начит,  если он  останетсЯ,  то  навсегда
потерЯет родину,  море, ’ессу - все то, что поддерживало его и помогло
очутитьсЯ здесь.
     ‘может ли он жить здесь,  слитьсЯ с этой приветливой, но все-таки
чужой жизнью,  когда не будет с ним  верных  товарищей,  испытанных  в
беде,  на дружбу которых привычно и незаметно он опиралсЯ все времЯ? €
даже без раздумьЯ, всем сердцем Џандион почувствовал Ясный ответ.
     Ђ разве  то,  что  он  оставит друзей,  спасенный и вновь ставший
сильным благодарЯ им, не будет изменой?
     Ќет, он должен идти с ними, оставив здесь половину сердца!
     € волЯ молодого эллина не выдержала испытаниЯ. Ћн схватил за руки
товарищей,  с  тревогой  наблюдавших душевную борьбу,  отражавшуюсЯ на
открытом лице Џандиона,  и принЯлсЯ умолЯть их не уходить  так  скоро.
’еперь,  когда  они свободны,  что стоит им прожить здесь еще немного,
лучше отдохнуть перед дорогой, лучше узнать незнакомую страну!
     Љидого заколебалсЯ:  негр  очень  любил  молодого эллина.  ќтруск
нахмурилсЯ еще сильнее.
     - Џойдем туда,  здесь чужие глаза и уши. - Љави втолкнул Џандиона
в  темноту  хижины  и,  выйдЯ,  вернулсЯ  вновь  с угольком.  Ћн зажег
маленький  факел.  Џри  свете,  ему  казалось,  легче  будет   убедить
смЯтенного друга.  - Ќа что ты надеешьсЯ,  если мы останемсЯ, - строго
спросил этруск, и его слова врезались в душу Џандиона, - если ты потом
все равно уйдешь? €ли ты хочешь взЯть ее с собой?
     Ќет, мысль о том, чтобы €рума пошла с ними в бесконечно далекую и
смертельно опасную дорогу,  даже не приходила на  ум  Џандиону,  и  он
отрицательно покачал головой.
     - ’огда ты непонЯтен мне,  - жестко сказал этруск. - ђазве другие
наши товарищи не нашли себе здесь девушек по сердцу?  Ќа совете  никто
из них  не  колебалсЯ,  что  выбрать  -  женщину или родину,  никто не
подумал остатьсЯ.  Ћтец €румы,  охотник,  думает,  что ты не пойдешь с
нами.  ’ы понравилсЯ ему,  слава о твоей храбрости прошла в народе. Ћн
сказал мне,  что готов принЯть тебЯ в дом.  Ќеужели ты  покинешь  нас,
забудешь родину ради девчонки?!
     Џандион опустил голову.  …му нечего было ответить,  он не смог бы
объЯснить этруску то,  в чем Љави был не прав.  Љак сказать  ему,  что
Џандион не просто поддалсЯ страсти?  Љак выразить то,  что захватывало
его в €руме как художника? „лЯ него €рума стала воплощением красоты, в
ней искрилась и сверкала древнЯЯ сила жизни, так привлекавшаЯ молодого
скульптора,  в котором вместе с любовью проснулось и творчество!  Ђ  с
другой стороны, суроваЯ правда жгла его в речи этруска - он забыл, что
у чужого народа есть свои законы и обычаи.  Ћставшись здесь, он должен
будет стать охотником,  слить свою  судьбу  с  судьбой  этого  народа.
’акова  была неизбежнаЯ плата за счастье с €румой...  Ћдна €рума здесь
близка ему.  ‘покойный и жаркий простор золотой степи вовсе не походил
на  шумный  и  подвижный  простор родного морЯ.  € девушка была частью
этого  мира,  временным  гостем  которого  он   не   переставал   себЯ
чувствовать...  Ђ там,  вдали, маЯком светила ему родина. Ќо если этот
маЯк угаснет, разве он сможет жить без него?..
     ќтруск выдержал паузу,  чтобы дать  Џандиону  времЯ  подумать,  и
начал снова:
     - •орошо, ты станешь ее мужем, чтобы вскоре покинуть ее и уйти. €
ты  думаешь,  что  ее  народ  отпустит  нас с миром и поможет нам?  ’ы
оскорбишь их гостеприимство.  Ќаказание,  следуемое тебе по  заслугам,
падет на нас всех... Ђ потом, почему ты уверен, что остальные товарищи
согласЯтсЯ ждать? Ћни не согласЯтсЯ, и в этом Я буду с ними!
     ќтруск помолчал  и,  как  бы  устыдившись  резкости  своих  слов,
грустно добавил:
     - ‘ердце мое болит,  ибо,  когда достигну Я морЯ, не будет у менЯ
друга,  искусного в корабельном деле.  Њой ђемд погиб,  и всЯ  надежда
была на тебЯ - ты плавал  по  морю,  училсЯ  у  финикийцев...  -  Љави
опустил голову и замолчал.
     Љидого бросилсЯ к Џандиону и надел на шею молодого эллина мешочек
на длинном ремешке.
     - џ хранил его,  пока ты был болен,  - сказал негр.  -  ќто  твой
морской  амулет...  Ћн  помог  победить носорога,  он поможет всем нам
дойти до морЯ, если ты пойдешь с нами...
     Џандион вспомнил про подаренный ему  џхмосом  камень.  Ћн  совсем
забыл  об  этом  сверкающем символе морЯ,  как забыл в эти дни еще и о
многом другом.  Ћн глубоко вздохнул.  ‚  эту  минуту  в  хижину  вошел
высокий  человек  с  большим  копьем  в руке.  ќто был отец €румы.  Ћн
непринужденно уселсЯ на пол,  поджав ноги; дружески улыбнулсЯ Џандиону
и обратилсЯ к этруску.
     - џ  пришел  к  тебе с делом,  - неторопливо начал охотник.  - ’ы
сказал, что через одно солнце вы решили уходить на родину.
     Љави утвердительно кивнул головой и  молчал,  ожидаЯ,  что  будет
дальше. Џандион с беспокойством поглЯдывал на державшегосЯ с простым и
величавым достоинством отца €румы.
     - Џуть далек,  много зверей стережет человека в степи и в лесу, -
продолжал охотник.  -  “  вас плохое оружие.  ‡апомни,  чужеземец:  со
зверЯми нельзЯ сражатьсЯ,  как с людьми.  Њеч,  стрела  и  нож  хороши
против человека,  но  против  зверЯ  самое лучшее - это копье.  ’олько
копье может удержать сильного зверЯ,  остановить его, достать издалека
сердце зверЯ. ‚аши негодны длЯ нашей степи! - Ћхотник пренебрежительно
указал на прислоненное  к  стене  хижины  тонкое  египетское  копье  с
маленьким медным острием. - ‚от какое здесь нужно!
     Ћтец €румы  положил Љави на колени принесенное им оружие и снЯл с
него длинный кожаный чехол.
     ’Яжелое копье было больше четырех локтей в длину.  …го древко,  в
два пальца толщины,  было сделано из твердого,  плотного,  блестЯщего,
как  кость,  дерева.  Џосередине  древко  утолщалось,  обшитое  тонкой
шероховатой кожей гиены.  ‚место наконечника  на  нем  было  лезвие  в
локоть  длиной и шириной в три пальца,  сделанное из светлого твердого
металла - редкого и дорогого железа.
     Љави задумчиво  потрогал острое лезвие,  прикинул на руке тЯжесть
оружиЯ и со вздохом вернул охотнику.
     ’от улыбнулсЯ,  следЯ  за  впечатлением,  произведенным копьем на
этруска, и осторожно сказал:
     - €зготовить такое  копье  -  большой  труд...  Њеталл  длЯ  него
добываетсЯ  соседним  племенем,  и они продают его дорого.  ‡ато копье
спасет тебЯ не раз в смертельном бою...
     Ќе понимаЯ, к чему клонит охотник, Љави молчал.
     - ‚ы принесли  с  собой  сильные  луки  из  ’а-Љем,  -  продолжал
охотник. -  Њы не умеем делать такие и хотели бы поменЯть их на копьЯ.
‚ожди согласились дать вам по два копьЯ за  каждый  лук,  а  копьЯ,  Я
сказал, будут вам нужнее.
     Љави вопросительно   посмотрел  на  Љидого,  негр  кивком  головы
подтвердил мнение охотника.
     - ‚ степи много дичи,  и нам  не  понадобЯтсЯ  стрелы,  -  сказал
Љидого. -  Ќо  в  лесах  будет хуже.  Ћднако лес далек,  а шесть копий
вместо трех луков надежнее при нападении зверей.
     Љави подумал,  согласилсЯ на обмен  и  принЯлсЯ  торговатьсЯ.  Ќо
охотник    был    непреклонен,    доказываЯ,   что   предложенное   им
оружие -  ценность.  Ћни  никогда  не отдали бы по два копьЯ за каждый
лук,  если бы не нужно было  узнать,  как  изготовлЯютсЯ  луки  —ерной
‡емли.
     - •орошо, - сказал этруск. - Њы отдали бы их вам в дар за приют и
пищу, если  бы  не  шли  так далеко.  Њы принимаем условие - завтра ты
получишь луки.
     Ћхотник просиЯл,  хлопнул Љави по руке, поднЯл копье, вглЯдываЯсь
в красный отблеск факела на лезвии,  и надел на  него  кожаный  чехол,
украшенный кусочками разноцветных шкур.
     ќтруск протЯнул руку, но охотник не отдал оружие.
     - ’ы получишь завтра не хуже. Ђ это... - отец €румы сделал паузу,
- Я дарю твоему золотоглазому  другу.  —ехол  его  сшила  €рума  сама!
‘мотри, как он красив.
     Ћхотник протЯнул копье молодому эллину,  нерешительно  принЯвшему
подарок.
     - ’ы не идешь с ними,  - отец €румы показал на этруска и негра, -
но хорошее копье - это первое имущество охотника,  а Я хочу,  чтобы ты
прославил наш род, став моим сыном!
     Љидого и  Љави  впились  взглЯдами  в друга;  негр с хрустом сжал
пальцы. ђешительный момент наступил.
     Џандион побледнел и внезапно резким, отстранЯющим жестом протЯнул
охотнику копье обратно.
     - ’ы  отказываешьсЯ?  Љак  мне понЯть это?  - вскричал пораженный
охотник.
     - џ ухожу с товарищами, - с трудом произнес молодой эллин.
     Ћтец €румы неподвижно стоЯл,  глЯдЯ на Џандиона,  потом с  гневом
швырнул копье ему под ноги:
     - Џусть будет так,  но не смей больше смотреть  на  мою  дочь!  џ
сегоднЯ же отошлю ее!
     Џандион, не  мигаЯ,  с  широко  раскрытыми  глазами  стоЯл  перед
охотником.  Ќеподдельное  горе  исказило  его  мужественные  черты,  и
какое-то смутное сочувствие ослабило гнев отца €румы.
     - “   тебЯ   хватило   мужества   решить,  пока  не  поздно.  ќто
хорошо, - сказал он. - Ќо раз уходишь, уходи скорее...
     Ћхотник еще  раз угрюмо осмотрел Џандиона с головы до ног,  издав
какой-то неопределенный звук.
     Ќа пороге хижины отец €румы оглЯнулсЯ на Љави.
     - —то сказал, то и будет! - грубо буркнул он и исчез в темноте.
     Ќегру стало  не  по  себе  от  блеска глаз молодого эллина,  и он
почувствовал,  что сейчас Џандиону не до друзей. ќллин постоЯл, вперив
взглЯд в пространство, точно спрашиваЯ темную даль, как ему поступить.
Ћн медленно повернулсЯ и бросилсЯ на постель, закрыв лицо руками.
     Љави зажег  новый  факел:  ему  не  хотелось оставлЯть Џандиона в
темноте одного со своими мыслЯми.  ќтруск и негр уселись в  стороне  и
остались бодрствовать,  не разговариваЯ. ‚ремЯ от времени они тревожно
посматривали на друга, которому не могли ничем помочь.
     Њедленно шло времЯ, наступила ночь. Џандион пошевелилсЯ, вскочил,
прислушиваЯсь,  и бросилсЯ вон из хижины.  Ќо  широкие  плечи  этруска
заслонили  вход.  Њолодой  эллин  натолкнулсЯ на его скрещенные руки и
остановилсЯ, сдвинув брови.
     - Џусти!  -  нетерпеливо  сказал Џандион.  - џ не могу!  џ должен
проститьсЯ с €румой, если ее не отправили куда-то...
     - Ћпомнись! - ответил Љави. - ’ы погубишь ее, себЯ и всех нас!
     Џандион молчал и пыталсЯ оттолкнуть этруска, но тот стоЯл крепко.
     - ђешил - тогда довольно,  не гневи ее отца! - продолжал убеждать
друга Љави. - Џойми, что может произойти...
     Њолодой эллин  толкнул Љави еще сильнее,  но сам получил толчок в
грудь  и  отступил.  Ќегр,  увидев  столкновение   друзей,   подбежал,
растерЯнный,  не  знаЯ,  что предпринЯть.  Њолодой эллин стиснул зубы,
глаза его загорелись недобрым огнем.  ђаздув  ноздри,  он  кинулсЯ  на
Љави.  ќтруск  быстро  выхватил  нож  и,  повернув  оружие рукоЯткой к
Џандиону, гневно закричал:
     - Ќа, бери! Ѓей!
     Џандион опешил.  ќтруск выпЯтил грудь,  приложил к  сердцу  левую
руку, а правой продолжал направлЯть рукоЯтку ножа в сторону Џандиона:
     - Ѓей сразу,  вот сюда!  ‚се равно живой Я не пущу тебЯ!  “бей  -
тогда иди! - Яростно кричал Љави.
     ‚ первый раз Џандион видел своего хмурого и мудрого друга в таком
состоЯнии.  Ћн отступил, беспомощно застонал и побрел к своей постели;
опЯть упал на нее и повернулсЯ к друзьЯм спиной.
     Љави, тЯжело дыша, вытер со лба пот и сунул нож за поЯс.
     - Њы должны стеречь его всю ночь и уходить скорее,  -  сказал  он
испуганному Љидого.  -  Ќа  рассвете ты предупредишь товарищей,  чтобы
собирались.
     Џандион Ясно  расслышал  слова  этруска,  означавшие,  что ему не
удастсЯ увидеть €руму.  Ћн задыхалсЯ,  почти физически ощущаЯ  тесноту
вокруг себЯ.  ќллин боролсЯ с собой,  напрЯгаЯ всю волю,  и постепенно
бурное отчаЯние, почти бешенство, сменилось тихой печалью.

     € снова африканскаЯ степь раскрыла  свой  горЯчий  простор  перед
двадцатью  семью упрЯмцами,  во что бы то ни стало решившими вернутьсЯ
на родину.
     ’еперь после   дождей,   грубаЯ,   с  большими  бурыми  колосьЯми
трава[‘лоноваЯ трава - огромный злак, до 6 метров высоты.] поднималась
на  высоту двенадцати локтей,  и в ее душной чаще без следа скрывались
даже гигантские тела слонов.  Љидого объЯснил Џандиону,  почему  нужно
спешить:   скоро   окончитсЯ  времЯ  дождей  и  степь  начнет  гореть,
превращаЯсь в безжизненную, засыпанную золой равнину, где трудно будет
найти пищу.
     Џандион молчаливо соглашалсЯ.  …го печаль была еще слишком свежа.
Ќо,  очутившись среди своих товарищей,  которым он  был  столь  многим
обЯзан,  молодой эллин чувствовал,  как снова оплетают его узы мужской
дружбы,  как растет в нем самом стремление идти вперед, жажда борьбы и
разгораетсЯ все сильнее маЯк ќнниады.
     €, несмотрЯ на острую тоску по €руме,  Џандион теперь  чувствовал
себЯ прежним, без тревоги идущим по избранному пути. Ќе исчезло жадное
внимание художника к формам и краскам природы, желание творить.
     „вадцать семь сильных мужчин были вооружены копьЯми, метательными
дротиками, ножами и несколькими щитами.
     Ѓывшие рабы,  испытанные  в  бедствиЯх и сражениЯх,  представлЯли
собой значительную силу и могли не опасатьсЯ бесчисленных зверей.
     ‚ пути,  среди высокой травы,  опасность была серьезной. Џоневоле
приходилось идти гуськом, пробираЯсь по узким коридорам звериных троп,
в  течение  долгих часов видЯ перед собою только спину идущего впереди
товарища. Ђ из шуршащих высоких стен справа и слева ежеминутно грозила
опасность - в любой момент  стебли  могли  расступитьсЯ  и  пропустить
подкравшегосЯ льва, разъЯренного носорога или высокую, необъЯтную тушу
злобного,  одинокого слона.  ’рава разъединЯла товарищей, и хуже всего
приходилось   идущим   позади:  на  них  мог  обрушитьсЯ  гнев  зверЯ,
встревоженного впереди идущими. Џо утрам трава была пропитана холодной
росой,  сверкающаЯ пыль водЯных брызг стоЯла над мокрыми телами людей.
‚ знойное времЯ днЯ  роса  исчезала  бесследно,  сухаЯ  пыль  щекотала
горло,  ссыпаЯсь  с  верхушек  стеблей;  в  тесных проходах нечем было
дышать.
     ‚ конце  третьего  днЯ  пути на храброго ливийца ’акела,  шедшего
сзади,  напал леопард, и только благодарЯ счастливой случайности юноша
отделалсЯ незначительными царапинами.  Ќа следующий день на Џандиона и
его соседа-негра прыгнул из травы огромный темногривый лев. Љопье отца
€румы сдержало хищника,  и товарищ эллина,  подхватив щит,  который от
неожиданности уронил Џандион,  напал на льва сзади. ‡верь повернулсЯ к
новому  врагу  и  пал,  пронзенный  тремЯ  копьЯми.  Љидого  прибежал,
запыхавшийсЯ от волнениЯ, когда все было кончено и воины, тЯжело дыша,
стирали с копий быстро побуревшую львиную кровь.  •ищник лежал,  почти
незаметный в желтой измЯтой траве.  ‘бежались  все  участники  похода,
громкие  крики  поднЯлись  над  местом  сражениЯ.  ‚се доказывали двум
коренастым неграм - „хломо и Њпафу,  вместе с Љидого ведшим  отрЯд,  -
что  в  конце концов звери кого-нибудь убьют.  Ќадо обойти эту равнину
высокой травы.  Џроводники вовсе и не думали возражать. ЋтрЯд повернул
круто  к  югу  и  еще  до  вечера  приблизилсЯ  к  длинной ленте леса,
протЯнувшейсЯ как раз в нужном юго-западном направлении. ’акой лес был
знаком Џандиону  - зеленый сводчатый коридор над узкой степной речкой.
‹еса-галереи пересекали степь в разных направлениЯх по  руслам  рек  и
ручьев.
     Џутникам повезло:  под зеленым сводом не было  колючих  зарослей,
лианы не  сплели  непроходимых  завес  - отрЯд бодро двинулсЯ по узкой
лесной ленте,  лавируЯ между гигантскими корнЯми.  ѓлубокаЯ  тишина  и
прохладный  полумрак сменили шелест травы в духоте ослепительного днЯ.
‹ес протЯнулсЯ очень далеко -  день  за  днем  шли  по  нему  путники,
изредка  выходЯ  в степь за дичью или влезаЯ на низкие деревьЯ опушки,
чтобы проверить направление.
     •отЯ передвижение  здесь  было  более  легким  и  менее  опасным,
Џандиона угнетали сумрак и тишина таинственного  леса.  Њолодой  эллин
возвращалсЯ к воспоминаниЯм о встрече с €румой в таком же лесу. “трата
казалась огромной, тоска окутывала длЯ Џандиона весь мир серой дымкой,
а неведомое будущее было таким же сумрачным,  молчаливым и темным, как
лес, по которому они шли.
     Џандиону представлЯлось,   что   темнаЯ   дорога  в  однообразном
чередовании колоннад огромных древесных  стволов,  мрака  и  солнечных
пЯтен, Ям и бугров бесконечна.
     Ћна вела в неизвестную даль, все глубже вонзаЯсь в сердце чужой и
странной  земли,  где  все  было  незнакомо  и  только круг бдительных
товарищей спасал  от  неизбежной  смерти.  Њоре,  к  которому  он  так
стремилсЯ,  казавшеесЯ легкодостижимым,  когда он был в плену,  теперь
отодвинулось  безмерно  далеко,  загражденное  тысЯчами   препЯтствий,
месЯцами трудного пути...  Њоре оторвало его от €румы, а само осталось
недоступным...
     ‚ конце  леса  перед  путниками  предстало  обширное болото.  Ћно
пересекало  путь  от  краЯ  до  краЯ  горизонта,  протЯнулось  вперед,
закрытое   вдали   зеленоватой   мглой  влажных  испарений,  по  утрам
опоЯсываЯсь  низкой  пеленой  белесого  тумана.  Ѓелые  цапли   летали
небольшими стаЯми над морем тростников.
     Љави, Џандион и ливийцы,  озадаченные препЯтствием,  в недоумении
смотрели  на  Ярко-зеленую чащу болотных зарослей с горЯщими на солнце
окнами воды.  Ќо вожатые удовлетворенно переглЯдывались  и  улыбались:
путь был верен, две недели трудного похода не пропали даром.
     Ќа следующий день  отрЯд  свЯзал  плоты  из  особого,  необычайно
легкого и пористого тростника[Ђмбаг - очень легкий и толстый тростник,
до 7 метров высоты.],  коленчатые  стебли  которого  достигали  десЯти
локтей.  Џутники поплыли вдоль высоких зарослей метельчатых папирусов,
лавируЯ между красновато-бурыми нагромождениЯми засохших и  поломанных
стеблей тростника,  плавучими островами травы. Ќа каждом плоту было по
два или по три человека,  осторожно балансировавших длинными  шестами,
мерно вонзавшимисЯ в илистое дно.
     ’емнаЯ вонючаЯ вода казалась густым  маслом,  пузырьки  болотного
газа поднимались на поверхность из-под шестов, липкаЯ плесень пенилась
ржаво-бурыми оторочками вдоль зеленых стен.  Ќи одного сухого места не
было  на  всем видимом пространстве,  влажнаЯ жара томила обливавшихсЯ
потом  людей,  сверху  жгло  беспощадное  солнце.  Љ  вечеру  миллионы
зловредных мошек густыми тучами нападали на людей. ‘частьем было найти
незатопленный бугорок,  на котором разводилсЯ огромный дымЯщий костер.
…ще  легче  было  при  ветре,  отгонЯвшем  тучи  насекомых  и дававшем
возможность выспатьсЯ  после  тЯжелых  дней  и  ночей.  ‚етер  склонЯл
тростник, волна за волной бежали по бесконечному океану зелени.
     Ќесметное количество гадов прЯталось  в  прелой  воде  и  гниющих
зарослЯх. ѓигантские крокодилы скоплЯлись сотнЯми на буграх отмели или
выглЯдывали из  зеленых  стен,  наполовину  скрытые  стеблЯми.  Ќочами
чудовища  ревели  -  их  глухой,  низкий  рев наполнЯл людей суеверным
ужасом. ‚ реве крокодилов не было Ярости или угрозы - что-то бездушное
и   бесстрастное   чудилось   в   этих   низких   отрывистых   звуках,
раскатывавшихсЯ над стоЯчей водой в темноте ночи.
     Џутникам встретилсЯ    мелкий   залив,   усеЯнный   полуразмытыми
конусовидными холмами из  ила  в  полтора  локтЯ  высоты.  ЃураЯ  вода
издавала  нестерпимую вонь,  холмики были покрыты белой корой птичьего
помета.  Ќегры  разъЯснили,  что  это  было  место  гнездовьЯ  больших
длинноногих розовых  птиц[”ламинго.],  которые  в  другое времЯ тучами
покрывали бы болото.  Ћт плохой  воды  и  вредных  испарений  заболели
несколько   человек,  главным  образом  ливийцев.  †естокаЯ  лихорадка
изнурЯла людей, безучастно лежавших на плотах под ногами товарищей.
     Ќа пЯтый  день  плаваниЯ  среди  болотных зарослей стали все чаще
попадатьсЯ пространства свободной воды,  из  которой  торчали  вершины
деревьев.  Џандион с удивлением спросил Љидого, что это значит. —ерный
друг,  улыбаЯсь во всю ширину своего большого рта, объЯснил, что скоро
конец мучениЯм.
     - ‡десь,  - сказал негр,  ткнув шестом в глубокую воду, - в сухое
времЯ землЯ горит от жары, а это разлив, от дождей.
     - ЉакаЯ же это река? - снова спросил Џандион.
     - ‡десь   не   одна   река,  а  две[„ве  реки  -  подразумеваютсЯ
Ѓахр-эль-Ђраб и Ѓахр-эль-ѓазаль,  в древности более многоводные, чем в
настоЯщее времЯ.] и длиннаЯ цепь болот между ними, - ответил негр. - ‚
сухое времЯ реки эти почти не текут.
     Љидого, как  всегда  за  последнее  времЯ,  оказалсЯ прав - скоро
плоты стали задевать за  илистое  дно,  а  впереди  землЯ,  повышаЯсь,
переходила в ровную степь.  ’ам росла особаЯ трава с серебристо-белыми
колосьЯми,  и,  блестЯ под лучами солнца,  поверхность степи  издалека
казалась  продолжением водЯной глади.  ‘ чувством глубокого облегчениЯ
путники по поЯс в грЯзи,  распугиваЯ криками крокодилов,  выбрались на
твердую  горЯчую  землю.  ‚етер,  свежий  и  сухой,  приветствовал их,
прогонЯЯ тЯжелую духоту болота.  ЋтрЯд добралсЯ до  возвышенности,  на
которой   росли   кусты   с   голубовато-зелеными  листьЯми,  покрытые
оранжевыми плодами величиной с Яйцо.
     ‡десь путники  нашли  чистую  воду  и  решили  остановитьсЯ.  Ћни
устроили вокруг лагерЯ колючую стену  в  шесть  локтей  высоты.  Ќегры
собрали  груду  оранжевых  плодов,  оказавшихсЯ удивительно вкусными и
нежными,  и принесли еще каких-то  листьев,  соком  которых  принЯлись
лечить   больных  лихорадкой  товарищей.  ‡доровые  отсыпались  вволю,
болЯчки,  образовавшиесЯ от укусов болотных  мошек,  быстро  заживали.
Ќесколько дней подрЯд не лил дождь. Џо утрам бывало очень прохладно, и
чернокожие участники похода зЯбли и страдали от холода.
     ‚скоре путешественники отправились дальше.
     „вадцать пЯть  дней  шли  они  по  степи.  ’еперь   их   осталось
девЯтнадцать человек - восемь отделились после перехода через болото и
ушли на север,  к своим родным местам, до которых им осталось не более
десЯти  переходов.  Љак  ни звали они с собой остальных,  упрЯмцы были
верны себе в решении пробиватьсЯ к морю.
     ‘ераЯ дымка  закрывала  голубой небосвод,  по-прежнему изливавший
ослепительное сиЯние.  Џо  ночам  небо  нередко  затЯгивалось  тучами,
страшный  гром  нессЯ  без перерыва над степью,  но ни единый проблеск
молнии не рассекал бархатно-черную тьму ночи, ни капли дождЯ не падало
на высохшую траву и трескавшуюсЯ от жары землю.
     ‚ степи были разбросаны маленькие холмы  -  остроконечные  конусы
или  башни с закругленными верхушками до десЯти локтей высоты.  ‚нутри
этих холмов из твердой,  как кирпич,  глины жили бесчисленные  крупные
насекомые,  похожие  на  муравьев,  опасные своими сильными челюстЯми.
Џандион уже привык к множеству зверей;  его не удивлЯли  более  жирафы
или  скопища  слонов  по тысЯче голов в стаде.  ’еперь он увидел стада
странных животных полосатой,  белой с черным, окраски. Ћни походили на
лошадей ќнниады,  но и отличались от них: при небольшом росте и тонких
ногах у полосатых зверей были более широкие крупы, прогнутые в крестце
спины,  плавный изгиб верхней губы, короткие хвосты и гривы. Џандион с
любопытством смотрел  на  их  многочисленные  табуны,  поЯвлЯвшиесЯ  у
водопоЯ.   Ћн   мечтал  о  том,  чтобы  поймать  полосатых  лошадей  и
приспособить  их  к  езде.   Ћднако,   когда   он   поделилсЯ   своими
соображениЯми с Љидого и другими товарищами-неграми, те долго и громко
хохотали.  Ќегры объЯснили молодому  эллину,  что  полосатые  животные
сильны,  злы  и  неукротимы,  что  если бы и удалось поймать несколько
более смирных, то двух десЯтков, нужных им, не собрать и в десЯть лет.
     ‚торое разочарование пережил Џандион при встрече с буйволами.  Ћн
увидел массивных темно-серых быков с  широкими,  загнутыми  на  концах
рогами и решил подкрастьсЯ к ближайшему,  чтобы уложить его копьем, но
Љидого,  навалившись на юношу всем телом,  придавил его к земле.  Ќегр
уверЯл  друга,  что  эти  быки  чуть  ли  не самые опасные звери южной
страны,  что охотитьсЯ на них нужно,  только имеЯ луки или метательные
копьЯ,  иначе  гибель неминуема.  Џандион послушалсЯ негра и укрылсЯ в
кустах,  как и остальные,  но страх Љидого перед этими быками  осталсЯ
ему  непонЯтным  - с его точки зрениЯ,  носорог или слон казались куда
страшнее.
     „орогу нередко пересекали скалистые грЯды, цепи холмов или группы
торчащих  разрушенных  утесов.  ‚  таких  местах   часто   встречались
отвратительные собакоголовые обезьЯны[Џавианы.]. ќти животные, заметив
приближение людей,  скоплЯлись на скалах или под деревьЯми, без страха
рассматривали  пришельцев и нагло гримасничали.  Џандион с отвращением
смотрел  на  их  голые  собачьи  морды  с  синими   надутыми   щеками,
обрамленные густой,  торчащей  дыбом  шерстью,  на  их вилЯющие зады с
красными мозолистыми проплешинами.  ЋбезьЯны были опасны. Ћднажды Љави
не  стерпел  вызывающего  поведениЯ  трех  животных,  загородивших ему
дорогу,  и ударил копьем одну из мерзких тварей.  ‡авЯзалось серьезное
сражение у подножиЯ утесов. ‘китальцы были счастливы, что унесли ноги,
отступив без ущерба, но со всей возможной поспешностью.
     Ќа двадцать  пЯтый  день пути по незаметно повышавшейсЯ местности
на горизонте показалась  темнаЯ  полоса.  Љидого  радостно  вскрикнул,
указываЯ на  нее:  там  начиналсЯ большой лес - последнее препЯтствие,
которое им осталось  преодолеть.  ‡а  покрытыми  лесом  горами  лежало
долгожданное море - верный путь к дому.
     Љ полудню  отрЯд  достиг  пальмовых  зарослей.  Џандиона   удивил
странный  вид  рощи.  ђаньше  в  степи  не  попадались такие высокие и
стройные растениЯ,  похожие  на  знакомые   по   Ђйгюптосу   финиковые
пальмы[Џальмы дулеб.].  Љаждый ствол поднималсЯ точно из самого центра
звездчатой иссинЯ-черной тени,  отбрасываемой вершиной.  Њежду черными
звездами  теней  сухаЯ почва казалась добела раскаленным металлом.  Џо
необычайному расположению теней Џандион увидел,  что полуденное солнце
стоит  у  него  прЯмо  над  головой.  Ћн  сказал об этом Љави.  ќтруск
недоуменно пожал плечами,  а Љидого объЯснил,  что это так и  есть  на
самом деле.  —ем дальше к югу,  тем выше поднимаетсЯ солнце, и причину
этого никто не знает.  ‘тарики говорЯт еще,  что, по преданиЯм, далеко
на юге солнце опЯть становитсЯ ниже.
     „олго раздумывать  над   этой   загадкой   молодому   эллину   не
пришлось - изнуренные жарой товарищи спешили к воде. Ќа привале Љидого
объЯвил,  что к вечеру они достигнут леса и путь их пойдет по лесам  и
горам, протЯнувшимсЯ до краЯ земли.
     - ’ам, - негр показал направо, - и там, - рука Љидого повернулась
налево, -   есть   большие   реки,  но  мы  не  можем  плыть  по  ним.
ЏраваЯ[ЏраваЯ река ныне называетсЯ ари.]  заворачивает  на  север,  к
большому пресному морю у краЯ северных пустынь.  ‹еваЯ[‹еваЯ река ныне
называетсЯ “банги - главный приток Љонго.] берет круто на юг и  уведет
нас  далеко  от  нужного  места.  Љроме того,  вдоль рек живут сильные
племена,  они едЯт человеческое мЯсо и уничтожат всех нас.  Њы  должны
пройти на юго-запад прЯмо,  как по полету стрелы, между обеими реками.
’емные леса пусты и безопасны,  а  на  горах  никто  не  живет,  боЯсь
сильных гроз и темноты чащ. ‡вери здесь редки, но нас мало, и мы можем
прокормитьсЯ охотой и плодами.
     Џандион, Љави  и ливийцы с сомнением смотрели на лес,  встававший
перед ними, и их волновали неЯсные опасениЯ.

        ѓлава седьмаЯ. ‘€‹Ђ ‹…‘Ћ‚

     ‘реди густого  кустарника  возвышались  необычайные  деревьЯ.  €х
тонкие стволы с выпуклыми поперечными гранЯми  заканчивались  плоскими
веерами  укороченных  ветвей  с большими листьЯми,  а еще выше торчали
длинные и прЯмые отростки, похожие на зеленые огромные мечи, по десЯти
локтей в длину[‹обелии.].
     —етыре таких  дерева,  по  два  с  каждой  стороны,  стоЯли,  как
часовые, в  преддверии  леса,  с угрозой поднимаЯ мечи в бледное небо.
ЋтрЯд прошел между ними,  пробиваЯсь сквозь  колючие  кусты.  ЋгромнаЯ
свиньЯ[Ѓородавочник  -  дикаЯ свиньЯ с огромными клыками длЯ вырываниЯ
корней.] с загнутыми клыками и безобразной бугристой головой выскочила
из-под куста, негодующе хрюкнула в сторону людей и скрылась...
     ‚ первый  же день пути по лесу Љави потерЯл свою палочку с сорока
девЯтью зарубками  -  число  дней похода,  и путники перестали считать
времЯ.  ‚ памЯти эллина навсегда запечатлелсЯ  однообразный  громадный
лес.
     ЋтрЯд шел  в молчании.  ѓолоса людей при попытке заговорить гулко
раскатывались под непроницаемым зеленым  сводом.  Ќикогда  на  широких
просторах  золотой  степи не чувствовали себЯ люди такими маленькими и
затерЯнными  в  глубинах  чужой  земли.  ѓигантские  канаты   ползучих
растений,  достигавшие  иногда  толщины  человеческого тела,  обвивали
спиралЯми гладкие стволы деревьев,  сплетались  вверху  в  исполинскую
сеть,  свисали завесами и отдельными широкими петлЯми.  ‚етви деревьев
расходились на   недостижимой   высоте  над  головами  идущих,  стволы
расплывались в сером сумраке.  ‹ужи гниющей,  покрытой  плесенью  воды
часто встречались на пути;  иногда бесшумно струились маленькие темные
ручьи.  Ќа редких полЯнах солнце слепило глаза,  привыкшие к полумраку
леса;  необычайнаЯ  густота  растений  заставлЯла путников огибать эти
места.  Ќевиданные папоротники в четыре человеческих роста простирали,
как крыльЯ,  свои  бледно-зеленые огромные перистые листьЯ[„ревовидные
папоротники циатеЯ и тодеа высотой до 10 метров.].  —еканнаЯ сероватаЯ
листва  мимоз образовывала тончайшие узоры в столбах солнечного света.
Њасса цветов -  кроваво-красных,  оранжевых,  фиолетовых,  белых  -  с
особенной  Яркостью  и пестротой выделЯлась на светлой зелени листьев,
громадных,  широких,  длинных   и   узких,   ровных,   разрезных   или
зазубренных.   ‚   дикой  путанице  переплетались  извилистые  спирали
ползучих побегов, торчали грозные, в палец длиной, колючки, беспощадно
рвавшие тело. Ќеистовый гомон и щебет птиц раздавались на полЯнах, как
будто всЯ жизнь леса сосредоточивалась здесь.
     ‹юди сверЯли направление с  солнцем  и  снова  уходили  в  лесной
сумрак,  ориентировались  по направлению дождевых промоин,  по течению
ручьев,  по  косым  столбикам  солнечных  лучей,  изредка  пробивавших
листву.  Џроводники старались не приближатьсЯ к прогалинам еще потому,
что вблизи  от  них  на деревьЯх водились опасные насекомые - страшные
черные осы и грозные муравьи.  Љрупные лишаи, кожистые серые наросты и
выступы  покрывали  стволы  деревьев,  мшистый  зеленый  покров одевал
гребни высоких корней.  ќти плоские корни нередко высотой в пЯть-шесть
локтей отходили от ребер гигантских стволов, как наклонные подпорки. ‚
глубоких Ямах между ними мог бы поместитьсЯ весь отрЯд из девЯтнадцати
путников.   Љорни  деревьев  заходили  друг  за  друга  и  чрезвычайно
затруднЯли передвижение  -  приходилось  перелезать  через   них   или
обходить,   пробиваЯсь   по  узким  коридорам.  Ќоги  тонули  в  массе
полусгнивших веток,  листьев  и  высохших  побегов,  устилавших  почву
толстым  слоем.  Ључками  встречались  белесые грибы с тЯжелым трупным
запахом.  ’олько там,  где  деревьЯ  не  были  так  высоки,  корни  не
затруднЯли  путь  и ноги отдыхали на покрове мЯгких мхов.  ‡ато в этих
местах рос колючий густой кустарник,  принуждавший людей делать обходы
или  прорубатьсЯ сквозь него,  терЯЯ силы и времЯ.  Љакие-то пЯтнистые
слизнЯки падали с ветвей на голые плечи путников и  обжигали  Ядовитой
слизью.  €зредка  в  сумраке мелькала и бесшумно исчезала тень зверЯ -
люди нередко даже не успевали определить породу животного. Ќочью здесь
господствовала  та  же  глубокаЯ  тишина,  нарушавшаЯсЯ  жалобным воем
неведомого ночного хищника или резкими криками неизвестной птицы.
     Џутешественники перевалили через множество невысоких горных грЯд,
ни разу  не  выходЯ  на  свободное  от  деревьев  пространство.  Њежду
хребтами  лес  был  еще гуще;  сырой и душный,  пахнущий прелой землей
воздух долин стеснЯл дыхание людей.
     Њиновав долину,  по  дну  которой  катилсЯ  среди  больших камней
быстрый поток прохладной воды, путники присели отдохнуть.
     ЌачалсЯ долгий подъем.
     „ва днЯ поднимались в гору путники.  ‹ес становилсЯ  все  гуще  и
непроницаемее.  €счезли  полЯны,  на  которых  можно  было найти пищу,
поваленные гигантские деревьЯ чаще заграждали дорогу.  ЋтрЯд,  избегаЯ
колючих  завес  из  тонких  упругих  стеблей,  свисавших  сверху,  или
непроницаемых зарослей кустарников и мелких  деревьев,  пробиралсЯ  на
четвереньках в промоинах дождевых потоков, бороздивших склоны.
     †есткаЯ сухаЯ землЯ сыпалась из-под ладоней и колен.  ‹юди ползли
в этом лабиринте, держа направление только по водЯным рытвинам.
     Џостепенно становилось все прохладнее,  точно в самом деле  отрЯд
попал в глубокое, сырое подземелье.
     “же совсем  стемнело,  когда  склон  кончилсЯ,  и,   по-видимому,
путники  поднЯлись на плоскогорье.  Ѓольше не было промоин от дождевых
потоков,   и,   чтобы   не   потерЯть   направлениЯ,   путешественники
остановились  на  ночлег.  Ќи  одной звезды не блеснуло сквозь зеленый
свод.  ‘ильный ветер бушевал где-то вверху.  Џандион долго  лежал  без
сна,  прислушиваЯсь к гулу леса,  очень похожему на шум близкого морЯ.
ђокот,  шелест и стук ветвей  в  порывах  ветра  сливались  в  могучие
всплески, напоминавшие мерные раскаты прибоЯ.
     ђассвет не наступал особенно долго - солнечный свет  задерживалсЯ
сплошным  туманом.  Ќаконец  невидимое солнце одолело сумрак,  и перед
людьми предстало подавлЯющее, угрюмое зрелище.
     ‘тволы чудовищных деревьев,  в полтораста локтей высоты, с черной
и белой гладкой корой,  уходили своими  вершинами  в  молочную  густую
мглу,  совершенно скрывавшую обомшелые ветви.  Џропитанные водой мхи и
лишайники длинными  темными  космами  или  седыми  бородами  увешивали
деревьЯ,  раскачиваЯсь  подчас  на  страшной высоте.  ‚ода хлюпала под
ногами, выделЯЯсь из губчатой сетки переплетенных корней, трав и мхов.
ѓустые  заросли  кустов  с большими листьЯми заграждали путь.  Љрупные
бледные цветы в виде Ячеистых шаров тихо качались в тумане на  длинных
ножках.
     —ерные и белые колонны поперечником в четыре  локтЯ  громоздились
несметной  толпой,  серый  туман клубилсЯ вокруг них,  по коре стекали
мелкие струйки воды.  €ногда стволы  были  одеты  толстым  одеЯлом  из
мокрого мха.  ‚  этом  страшном  лесу  дальше тридцати - сорока локтей
ничего не было видно;  нельзЯ было ступить,  не прорубив себе дороги у
подножиЯ древесных гигантов.
     ЌагромождениЯ исполинских поваленных стволов совершенно подавлЯли
много    испытавших    путников.   •уже   всего   была   невозможность
ориентироватьсЯ  -  ничто  не  давало  возможности  проверить   взЯтое
направление.
     Ќегры зЯбли в холодном тумане,  испуганные еще не виданной  мощью
леса; ливийцы были совсем угнетены. Џутникам казалось, что они зашли в
самое обиталище лесны