и поступают иначе"...
     Џоистине  только слепое и цельное  принуждение (насилие!) порабощает  и
унижает  человека.   Ќапротив,  духовный,   свободно   признанный  авторитет
воспитывает человека к свободе и силе. ЂвтономиЯ (самозаконность, свобода) и
гетерономиЯ (внешнее  законополагание, социальный  авторитет)  не  исключают
друг друга; напротив, они <i>духовно соединимы</I>. €бо с того момента, как человек
своим  внутренним  свободным  признанием  приемлет,  покрывает  и  наполнЯет
гетерономный закон,  <i>несвобода исчезает</I> и социальный авторитет входит  в его
жизнь <i>в качестве дружественной и ценной  опоры.</I> ’ак обстоит во всех областЯх
общественной жизни.
     €так, духовнаЯ свобода  совсем не  исключает социального  авторитета, а
последний имеет задачу  -- обращатьсЯ к внутренней свободе человека, взывать
к ней, воспитывать ее и укреплЯть ее. <i>‘емЯ внутренней свободы</I> должно пустить
ростки, окрепнуть, выгнать ствол и  стать  <i>расцветшей  свободой, но заменить
эту свободу нельзЯ ничем.</I> ’олько тот, кто способен к самостоЯтельному пению,
может  войти  полноправным  певцом  в поющий  хор. ’аково  значение духовной
личности.  ‚нутреннЯЯ  свобода  есть  перваЯ и  свЯщеннаЯ  основа  духовного
характера. ‚нешнЯЯ же свобода нужна человеку длЯ  того, чтобы стать духовным
центром, чтобы приобрести внутреннюю  свободу. Ђ внутреннЯЯ свобода  есть не
что  иное,  как  живаЯ духовность  человека.  €  тот, кто  это  продумает  и
прочувствует, поймет сразу, в чем значение <i>долга и дисциплины:</I> ибо и долг, и
дисциплина,  верно  и глубоко понЯтые, суть  лишь  <i>видоизменениЯ  внутренней
свободы,</I>  котораЯ  добровольно  приемлет  эти внутренние  свЯзи  и  свободно
определЯет себЯ к внутренней и внешней свЯзанности.
     …сли принЯть во внимание эти основоположениЯ, то нашему умственному оку
откроетсЯ верное понимание политической свободы.
     ЏолитическаЯ свобода есть нечто  драгоценное и ответственное, но именно
постольку, поскольку за ней живет и действует духовнаЯ,  внутреннЯЯ свобода.
—тобы верно понести и  использовать политическую свободу, необходимо понЯть,
в чем ее драгоценность и какую ответственность она возлагает на человека.
     ЏолитическаЯ  свобода  есть  разновидность  <i>внешней</I>  свободы:  человеку
предоставлЯетсЯ самостоЯтельно говорить, писать, выбирать, решать и подавать
свой голос в делах общественного устроениЯ.  …го требованиЯ  "не мешайте, не
заставлЯйте,  не запрещайте -- Я сам!.."-- удовлетворЯютсЯ, но уже не только
в вопросах его внутренней духовной жизни, а <i>в вопросах  общего и совместного
устроениЯ.</I>   Ћн   объЯвлЯетсЯ   полномочным   соучастником,    состроителем,
сораспорЯжающимсЯ в этих делах. € уже не только ограждаетсЯ  <i>его собственнаЯ</I>
внутреннЯЯ свобода, но ему самому предоставлЯетсЯ решать <i>о других</I> людЯх и об
<i>их</I> свободе или несвободе, об их жизни и поведении.
     € вот с  самого начала Ясно, что политическаЯ свобода гораздо больше --
и по объему и  по ответственности,-- чем внешнЯЯ отрицательнаЯ свобода,  ибо
последнЯЯ дает человеку права в его собственных внутренних делах, права  над
<i>собою</I> и своей душой, а политическаЯ  свобода дает ему права и в <i>чужих</I> делах,
<i>права  над другими.</I>  ќто  значит, что  политическаЯ  свобода предполагает  в
человеке, которому  она даетсЯ, гораздо большую зрелость, чем  свобода духа.
ЋшибающийсЯ в  своих  внутренних делах  вредит  себе; ошибающийсЯ в вопросах
чужой свободы и чужих дел -- вредит всем другим.  Џоэтому верное соотношение
этих трех свобод таково:
     <i>внешнЯЯ свобода даетсЯ человеку длЯ того, чтобы он внутренне воспитал и
освободил себЯ;</I>
     <i>политическаЯ же  свобода предполагает, что человек воспитал и освободил
самого себЯ, и  потому  она даетсЯ ему длЯ того,  чтобы он.  мог воспитывать
других к свободе.</I>
     € в самом деле, что сделает из политической свободы человек, который не
созрел до нее? —ем заполнит он свои политические права, если сам он  осталсЯ
рабом своих страстей и своей корысти? —его  могут ждать от него другие люди,
если он свою собственную жизнь превратил в сплошное  падение и унижение? —то
даст  своей  стране  такой человек,  злоупотреблЯЯ  свободою  слова, печати,
собраний, выбираЯ криводушно,  голосуЯ продажно, решаЯ все  вопросы общины и
государства по прихоти  своих страстей и по нашепту  своих личных интересов?
Ќе станет ли он опаснейшим врагом чужой и общей свободы? Ќе распространит ли
он в  процессе всеобщего растлениЯ свое  собственное  рабство  на всех своих
сограждан?
     ‚опрос о том, кто именно созрел длЯ  политической  свободы и  кто  нет,
решить  не  легко,  тем более,  если  подходить  к  людЯм с  чисто  внешним,
формальным  мерилом.  € тем не менее основное правило,  установленное  нами,
остаетсЯ  непоколебимо: политическаЯ свобода  по силам  только тому, кто <i>или
завершил свое  освобождение,</I> или кто <i>находитсЯ в  процессе внутренней борьбы
за  него,  понимаЯ  его  драгоценность,  обЯзательность  и  ответственность.</I>
—еловек  и народ,  чуждые этому сознанию и не вовлеченные  в этот внутренний
процесс,  извратЯт свою политическую свободу, а может  быть, погубЯт и  себЯ
вместе с нею.
     …сли  признать  это,  то  будет  уже  нетрудно  устранить  из  сознаниЯ
вреднейший  парадокс, утверждающий необходимость  и полезность  безграничной
свободы (крайний либерализм, анархизм).
     Ќи внешнЯЯ свобода  духа,  ни  политическаЯ свобода  никогда не  должны
проводитьсЯ  последовательно, до конца,  до  беспредельности и  разнузданиЯ.
‚нешнЯЯ свобода духа должна служить внутреннему самоосвобождению, ибо только
внутреннЯЯ свобода создает человека  в  его духовном достоинстве. Ќе следует
отказывать человеку во внешней,  отрицательной свободе,  но,  даваЯ  ее ему,
необходимо  объЯснЯть ему, что смысл ее во  внутреннем самоосвобождении, что
внутреннЯЯ свобода не отрицает ни духа, ни авторитета, ни дисциплины,  и что
человек,  не  сумевший внутренне  освободить  себЯ к  духу, к дисциплине и к
свободной  лоЯльности, не заслуживает политической свободы, и притом потому,
что он  только и  сумеет злоупотребить ею,  себе и другим на погибель. ‡десь
лежит  естественнаЯ  и необходимаЯ грань внешней свободы.  Ћднако  в этом же
направлении следует  искать и предел политической свободы: надо подготовлЯть
человека к ней, объЯснЯЯ ему, что она теснейшим  образом свЯзана с процессом
внутреннего самоосвобождениЯ, что  политическаЯ свобода призвана служить  не
личной или классовой корысти, а ограждению и расцвету  права, справедливости
и родины; словом,  что  смысл и корень  политической  свободы лежит там, где
живет и творит духовнаЯ, положительнаЯ свобода. Ђ это значит, что и здесь не
может быть безграничной свободы -- ни в даровании,  ни в осуществлении. …сть
минимум внутренней  свободы, ниже которого политическаЯ свобода  терЯет свой
смысл и становитсЯ всеразрушительным началом.  —еловек, не  осознавший  себЯ
как     духовного    субъекта    (внутренне    свободного    и     внутренне
самоуправлЯющегосЯ), не сумеет понести прав политической свободы. "„аровать"
народу  политическую  свободу--  иногда  значит ввести  его  в  искушение  и
поставить  его на путь гибели. ќто означает,  что  его  необходимо  всемерно
<i>воспитывать</I> к политической свободе, помогать ему в его внутреннем и духовном
самоосвобождении.  Џервое условие  политической  свободы есть способность  к
самодисциплине  и  лоЯльности;  нет этого условиЯ -- и политическаЯ  свобода
становитсЯ даром напрасным  и непосильным. Ќо если политическаЯ  свобода уже
"дарована", то  критерием ее  целесообразности ЯвлЯетсЯ тот же самый процесс
внутреннего  самоосвобождениЯ,  именно:  <i>если  от  пользованиЯ  политической
свободой  внутреннее  самовоспитание  людей  крепнет, люди  научаютсЯ блюсти
взаимную духовную свободу,</I> а  уровень нравов и духовной культуры <i>повышаетсЯ,</I>
то политическаЯ свобода дана своевременно и может  быть  закреплена; но если
от  пользованиЯ   политической  свободой  обнаруживаетсЯ  падение  нравов  и
духовной  культуры,   если  обнаруживаетсЯ  избирательнаЯ,  парламентскаЯ  и
газетнаЯ  продажность,  если  внутреннее самовоспитание  людей уступает свое
место разнузданию, а  свободнаЯ лоЯльность  гаснет  и  люди начинают взаимно
попирать  личную свободу, то политическаЯ свобода оказываетсЯ данному народу
в данную эпоху не по силам и должна быть временно отменена или урезана.
     ќто необходимо продумать и понЯть раз навсегда: всЯкаЯ внешнЯЯ  свобода
--  и  формальнаЯ, и политическаЯ --  имеет свое  единое  лоно во внутреннем
человеческом  мире. ‘вобода  есть  нечто <i>длЯ</I> духа и <i>ради</I> духа, свобода  есть
нечто <i>в духе</I> зреющее и <i>от духа</I> исходЯщее.  ‚не духа и против духа она терЯет
свой  смысл и свое свЯщенное  значение.  Ћторвавшись от духа, она обращаетсЯ
против него и попирает его свЯщенное естество. Ћбратившись против  него, она
перестает  быть  свободой  и становитсЯ  <i>произволом  и всепопиранием.</I>  ’огда
наступает то,  что  вслед  за  Џушкиным  следовало  бы  назвать  "безумством
гибельной  свободы" ("‚оспоминание");  и тогда, строго говорЯ,  о  "свободе"
говорить уже невозможно. ’огда и "винить" свободу нельзЯ, ибо злоупотреблЯть
можно   всем   и   в   злоупотреблении   виноват   злоупотреблЯющий,   а  не
злоупотреблЯемаЯ ценность.
     €так: без  свободы  --  гаснет дух;  без  духа -- вырождаетсЯ  и гибнет
свобода.
     Ћ, если бы люди увидели и уразумели этот закон!