том  городские  чиновники. “  каждого  дворцового
слуги была при себе  восковаЯ дощечка на  случай, если  понадобитсЯ записать
какое-нибудь особое приказание.  ‚сем просителЯм,  претендующим на различные
посты, субсидии, покровительство,  привилегии и так  далее  и тому подобное,
предлагалось приносить с собой во дворец бумагу,  где бы Ясно было написано,
чего  они  хотЯт и почему, и только в редких  и крайних  случаЯх разрешалось
подкреплЯть свою просьбу устными доводами. ќто экономило времЯ, но  принесло
моим советникам незаслуженную репутацию гордецов.
     џ расскажу вам о них. Џри ’иберии и Љалигуле реальное управление делами
все  больше и  больше переходило  в  руки  императорских вольноотпущенников,
которых  бабка  ‹ивиЯ  в  свое времЯ отдала  обучатьсЯ  секретарскому  делу.
Љонсулы  и  городские  судьи  хотЯ  и  считались   самостоЯтельной  властью,
отвечающей за  должное отправление  своих обЯзанностей только перед сенатом,
постепенно все  больше  зависели  от советов,  которые  давались им от имени
императора, особенно  когда речь шла  о  запутанных  документах, свЯзанных с
юридическими и финансовыми вопросами.  €м показывали, куда приложить  печать
или поставить подпись на уже  готовых документах, и они редко брали  на себЯ
труд познакомитьсЯ с их  содержанием. Џодпись их в  большинстве случаев была
чистой формальностью, и по сравнению с секретарЯми-советниками они совсем не
разбирались в  административных  тонкостЯх. Љ тому  же секретари разработали
новую манеру письма,  где  было полно сокращений,  тайных  знаков и небрежно
написанных  букв,  и прочитать это  никто,  кроме них, не  мог.  џ знал, что
ожидать  внезапной  перемены  отношений  между  корпусом  секретарей и  всем
остальным миром невозможно, поэтому длЯ начала скорее усилил, чем ослабил их
власть, утвердив в должности тех из вольноотпущенников Љалигулы, кто проЯвил
себЯ способным к  своему делу.  Ќапример, Я оставил  Љаллиста, ведавшего как
императорской, так и государственной казной,  которую Љалигула часто путал с
императорской. Љаллист знал о заговоре против Љалигулы, но активного участиЯ
в нем не  принимал. Ћн рассказал мне длинную историю о том, как незадолго до
смерти император велел ему отравить мою пищу, но он благородно отказалсЯ.  џ
не поверил ему. ‚о-первых, Љалигула ни за что не дал бы ему таких указаний и
подсыпал  бы Яд, как всегда, собственной  рукой; а во-вторых, если бы и дал,
Љаллист не осмелилсЯ бы его ослушатьсЯ. Џри всем том Я ничего ему не сказал,
так  как,  судЯ  по всему, он  очень  хотел  сохранить свою  должность и был
единственным, кто знал досконально тогдашнюю финансовую ситуацию. џ похвалил
его, заметив,  что,  по-моему, он  показал  себЯ  с  самой  лучшей  стороны,
умудрившись столько времени снабжать Љалигулу деньгами, и Я рассчитываю, что
он и впредь будет пускать в ход свой провидческий дар и находить деньги ради
спасениЯ  ђима,  а  не его  гибели.  ‚  обЯзанности  Љаллиста  входило также
расследование  судебным  порЯдком  всех  государственных  дел,  свЯзанных  с
финансами. џ  оставил  Њирона в качестве  советника  по  правовым вопросам и
ЏосидиЯ  --  в качестве военного  казначеЯ, отдал  под начало ѓарпократа все
игры и развлечениЯ, а Ђмфею предоставил реестр. Ќа обЯзанности Њирона лежало
также  сопровождать менЯ,  когда  Я  выходил  к  народу,  просматривать  все
посланиЯ и петиции,  которые мне вручались, и  отделЯть  важные, не терпЯщие
отлагательства  бумаги  от обычной лавины  назойливых  и неуместных писем. ‚
числе других  моих  советников был  Џаллант,  в  ведение которого Я  передал
императорскую  казну, и  его  брат  ”еликс, которого  Я сделал советником по
иностранным делам, Љаллон, под присмотром которого  были все припасы города,
и  его сын  Ќарцисс, отвечавший  за внутренние  дела  и  частную  переписку.
Џолибий был моим советником по вопросам  веры -- ведь Я исполнЯл обЯзанности
великого понтифика  -- и  помогал мне в исторических изысканиЯх, если Я  мог
выкроить   длЯ   них   времЯ.  Џоследние   пЯтеро   были   собственные   мои
вольноотпущенники. Џосле банкротства Я был  вынужден отказатьсЯ от их услуг,
и они  с  легкостью  устроились  на  канцелЯрскую  работу  во  дворце,  были
посвЯщены  в  тайны  секретарского  братства  и даже научились  неразборчиво
писать. џ разместил их всех в новом дворце, выгнав оттуда толпу гладиаторов,
возничих, конюхов, актеров, фокусников и прочих  прихлебателей, которых туда
поместил  Љалигула.  Ќовый  дворец  должен  был  в  первую  очередь  служить
правительственной  канцелЯрией.  ‘ам  Я  жил в  старом дворце, причем  очень
скромно,  следуЯ  примеру Ђвгуста. „лЯ  важных  пиров и  приема  иностранных
правителей Я пользовалсЯ апартаментами  Љалигулы  в новом дворце, одно крыло
которого было предоставлено Њессалине в ее полное распорЯжение.
     Љогда Я  назначал советников на  их посты,  Я  объЯснил, что  хотел бы,
чтобы они проЯвлЯли как можно больше  инициативы; пусть не ждут, что Я стану
все им указывать; даже  будь  у менЯ больше  опыта,  Я  не  смог  бы  во все
вмешиватьсЯ. џ  не Ђвгуст; когда он взЯл под контроль государственные  дела,
он  был  не  только  молод  и  энергичен,  но имел  целый  корпус  способных
консультантов, людей, отличившихсЯ на службе отечеству,  таких, как Њеценат,
Ђгриппа, Џоллион,  не говорЯ  об остальных. џ сказал, что они  должны делать
все, что в  их собственных силах,  а столкнувшись с какой-нибудь трудностью,
пусть обращаютсЯ  к  "Џротоколам деловых операций божественного Ђвгуста"  --
памЯтному труду, изданному ‹ивией  при ’иберии,--  и придерживаютсЯ  форм  и
прецедентов,  которые они там найдут. Љонечно, если  даже  в  этом бесценном
манускрипте  не  отыщетсЯ  примера  тому,  чем  они  должны занЯтьсЯ,  пусть
советуютсЯ со мной, но Я надеюсь, что они,  по возможности, избавЯт менЯ  от
ненужной работы.
     -- „ерзайте,-- сказал Я,-- но до известных границ.
     џ  призналсЯ  Њессалине,  помогавшей   мне  с  назначениЯми,   что  мой
республиканский пыл с каждым днем остывает: Я испытываю все большую симпатию
и  все большее  уважение  к  Ђвгусту. Ђ  также уважение к  моей бабке ‹ивии,
несмотрЯ на  личную антипатию к ней. “  нее был на редкость методичный ум, и
если  бы,  прежде  чем возродить  республику, мне  удалось  добитьсЯ,  чтобы
государственнаЯ система работала хотЯ бы вполовину так хорошо, как при ней и
Ђвгусте,  Я был бы крайне  доволен  собой. Њессалина  с  улыбкой  предложила
сыграть роль ‹ивии в случае, если Я возьму на себЯ роль Ђвгуста.
     -- Absit omen!<sup>[1]</sup>-- воскликнул Я, сплевываЯ себе  на  грудь,
чтобы отвести несчастье.
     Њессалина заметила, что,  шутки  в сторону, у  нее,  как  у ‹ивии, есть
талант  разбиратьсЯ  в людЯх и видеть,  какое назначение им больше подойдет.
…сли бы Я согласилсЯ дать ей свободу действий, она бы  решала от моего имени
вопросы, свЯзанные с моим постом блюстителЯ морали и освободила менЯ от всех
забот  и хлопот. Љак  вы  знаете, Я  был страстно  влюблен в Њессалину и при
выборе советников убедилсЯ, что  суждениЯ ее весьма трезвы, однако колебалсЯ
--  уж очень  большую ответственность хотела она взЯть на себЯ. Ќо Њессалина
умолЯла позволить  ей доказать, на  что она  способна. Ћна предложила вместе
просмотреть поименный список сенаторов -- она будет говорить, кто из них, по
ее  мнению, заслуживает  в  нем  остатьсЯ.  џ  велел  принести реестр, и  мы
принЯлись  его  читать.  „олжен  признатьсЯ,  Я  был  поражен  ее  подробным
знакомством  со  способностЯми,  характером,  частной и  публичной  историей
каждого из  первых  двадцати сенаторов,  которые были  в  списке.  …сли  мне
удавалось   проверить  факты,  они  оказывались  абсолютно  точны,  и  Я   с
готовностью  удовлетворил ее  просьбу  и  поступил по своему  желанию лишь в
нескольких сомнительных случаЯх, когда Њессалине было безразлично, останетсЯ
имЯ  в списке  или нет.  Џосле того как  мы  навели  через  Љаллиста справки
относительно имущественного положениЯ некоторых сенаторов и решили, подходЯт
ли они по умственным и моральным качествам, мы исключили около  трети имен и
заполнили образовавшиесЯ  вакансии лучшими всадниками из имеющихсЯ в наличии
и бывшими сенаторами, вычеркнутыми из списка Љалигулой по каким-то пустЯчным
мотивам.  Џервым  из  тех,  от  кого Я  решил  избавитьсЯ, был  ‘ентий.  ќто
диктовалось не только его глупой речью в сенате и дальнейшей трусостью, но и
тем, что он  был одним из  двух сенаторов, сопровождавших менЯ  во дворец во
времЯ  убийства Љалигулы,  а затем бросивших на  произвол судьбы.  ‚торым из
моих  спутников, между  прочим,  был ‚ителлий,  но  он  уверил  менЯ,  будто
поспешил  уйти только  затем,  чтобы  разыскать  Њессалину  и  спрЯтать ее в
безопасном месте; он думал,  что ‘ентий  останетсЯ  и присмотрит за мной.  џ
полностью  его простил. џ  сделал ‚ителлиЯ своим дублером на случай, если  Я
вдруг  заболею или со мной  случитсЯ  что-нибудь  похуже.  ’ак или иначе, от
‘ентиЯ Я  избавилсЯ. џ объЯснил его разжалование тем, что он не поЯвилсЯ  во
дворце, когда Я  вызвал туда  сенаторов, так  как  бежал в  свое  загородное
поместье,  не  предупредив  консулов об  отсутствии,  а вернулсЯ  лишь через
несколько дней и  в  силу этого  не  попадал под  амнистию.  „ругой  ведущий
сенатор, разжалованный мной,  был конь Љалигулы €нцитат, которому  через три
года предстоЯло сделатьсЯ консулом. џ написал сенату, что у менЯ нет никаких
претензий к личной морали  этого сенатора или к его способности выполнЯть те
задачи,  которые  до сего  времени  вменЯлись ему в  обЯзанность, но  у него
больше нет необходимого финансового ценза. џ  урезал дотацию, дарованную ему
Љалигулой, до ежедневного рациона кавалерийской лошади, уволил его конюхов и
поместил  его  в  обыкновенную конюшню,  где  Ясли  были из дерева, а  не из
слоновой кости, а стены были  побелены, а не украшены фресками.  Ћднако Я не
разлучил его с женой, кобылой Џенелопой, это было бы несправедливо.
     €род предупреждал менЯ, чтобы Я все времЯ  был настороже  против убийц,
утверждаЯ,  что наша ревизиЯ  списка сенаторов,  а  в  дальнейшем --  списка
всадников,  принесла  мне  множество   врагов.  "Љонечно,  амнистиЯ  --  это
хорошо,--  говорил   он,--  но   врЯд  ли  тебе  воздадут   великодушием  за
великодушие". Џо его словам, ‚инициан и Ђзиатик не постеснЯлись заЯвить, что
новаЯ метла чисто метет, что Љалигула и ’иберий тоже в начале правлениЯ вели
себЯ  доброжелательно  и  нравственно  и  что кончу Я,  возможно,  таким  же
безумцем и деспотом,  как любой  из них. €род  советовал  мне какое-то времЯ
вообще не  посещать сенат, а затем принЯть  все меры предосторожности против
убийц. ќто менЯ напугало. џ  никак не мог решить, каких мер предосторожности
будет достаточно, поэтому не ходил в сенат  в течение целого месЯца. Ќаконец
Я нашел решение: Я испросил согласиЯ сената -- и получил его -- приходить на
заседание   с  эскортом   из   четырех  гвардейских  полковников  и  ђуфриЯ,
командующего гвардией. џ  даже занес ђуфриЯ в список сенаторов, хотЯ  у него
не было соответствующего финансового ценза,  и сенат дал ему по моей просьбе
позволение выступать и  участвовать в голосовании,  когда  он  приходил туда
вместе  со  мной.  Љроме  того,  по  совету  Њессалины всех, даже  женщин  и
мальчиков, кто ЯвлЯлсЯ ко мне во  дворец  или в  любое  другое место, сперва
обыскивали, чтобы удостоверитьсЯ, нет ли при них оружиЯ.  Њне была неприЯтна
мысль,  что обыскивают женщин, но Њессалина настаивала, и  Я согласилсЯ  при
условии,  что  делать  это  будет ее  вольноотпущенница,  а не мои  солдаты.
Њессалина  также  требовала,  чтобы  на  пирах   присутствовали  вооруженные
гвардейцы. ‚о времена Ђвгуста это сочли бы уместным лишь при дворе тирана, и
мне  было  стыдно  смотреть,  как  они  стоЯт  строем  у  стен, но  Я боЯлсЯ
рисковать.
     џ делал все возможное, чтобы восстановить  самоуважение сената. ЋтбираЯ
его новых членов, мы с Њессалиной  интересовались  их семейной  историей  не
меньше,  чем их личными качествами.  Љак будто в  ответ  на  просьбу старших
членов  сенаторского  сословиЯ  --  хотЯ в  действительности  это  была  моЯ
собственнаЯ  идеЯ,--  Я  обещал принимать  в  сенат  только тех,  кто  может
насчитать  четыре поколениЯ предков, имеющих римское  гражданство. џ сдержал
свое слово.  …динственное  исключение  Я  сделал в случае  с ”еликсом,  моим
советником  по  иностранным делам,--  несколько лет спустЯ  Я воспользовалсЯ
возможностью  наградить  его  саном  сенатора. Ћн был  младшим братом  моего
вольноотпущенника Џалланта и родилсЯ после того, как его  отцу была дарована
свобода,  так что, в отличие  от Џалланта, сам он рабом никогда не был. Ќо Я
не нарушил обещаниЯ  сенату: Я попросил одного из членов рода Љлавдиев -- не
настоЯщего  ЉлавдиЯ,  а члена  семьи  клиентов этого  рода,  которые некогда
иммигрировали в ђим из  Љампаньи, получили римское  гражданство и разрешение
взЯть  имЯ  Љлавдиев,-- усыновить ”еликса. ’ак что он имел, во всЯком случае
теоретически,  четыре поколениЯ  соответствующих  предков.  Ћднако,  когда Я
представил его сенату, поднЯлсЯ недовольный ропот. Љто-то крикнул:
     -- –езарь, в дни наших отцов таких вещей не делали.
     џ сердито возразил:
     --  ‘омневаюсь,  сиЯтельный,  что ты  имеешь  право это говорить.  ’воЯ
собственнаЯ  семьЯ не  такаЯ  уж именитаЯ.  џ слышал,  что во  времена моего
пра-пра-прадеда   твои  родичи   торговали   рубленой  печенкой,  да  еще  и
недовешивали при этом.
     -- ќто ложь! -- вскричал сенатор.-- Ћни были честные трактирщики.
     ‘мех сенаторов  заглушил его слова. Ќо Я  чувствовал себЯ обЯзанным еще
кое-что добавить.
     -- Љогда мой предок Љлавдий ‘лепой,  победитель  этрусков и  самнитов и
первый выдающийсЯ римский писатель,  был назначен цензором более трехсот лет
назад, он допустил  в сенат  сыновей вольноотпущенников,  как это  сделал Я.
Њногие   члены  нашего  собраниЯ  находЯтсЯ  здесь  сейчас  благодарЯ  этому
нововведению моего предка. Њожет быть, они хотЯт подать в отставку?
     Џосле чего сенат горЯчо приветствовал ”еликса.
     ‘реди всадников было полно богатых лодырей -- по правде сказать, их и в
дни  Ђвгуста  было  не  меньше.  Ќо Я,  в  отличие  от  него,  не  собиралсЯ
потворствовать их  лени.  џ  объЯвил,  что  те,  кто  станут  уклонЯтьсЯ  от
выполнениЯ  общественных  обЯзанностей, когда  их  об этом  попросЯт,  будут
исключены из сословиЯ. €  в трех-четырех случаЯх мое слово  не  разошлось  с
делом.
     ‚ числе  бумаг, найденных во  дворце,  в  личном  сейфе  Љалигулы, были
документы, касающиесЯ суда -- при ’иберии -- над моими племЯнниками „рузом и
Ќероном  и их  матерью Ђгриппиной,  а также  их  казни. Џосле  восшествиЯ на
престол  Љалигула притворилсЯ,  будто  сжег все  эти бумаги --  великодушный
жест,  но в  действительности  это  было  не так,  и  свидетели против  моих
племЯнников и невестки, а также сенаторы, голосовавшие за смертный приговор,
находились в постоЯнном страхе перед его местью. џ внимательно перечитал эти
бумаги и вызвал к себе всех оставшихсЯ в живых из тех, кто, по-видимому, был
замешан  в  вынесении смертного  приговора невиновным людЯм.  Љаждому в моем
присутствии был прочитан документ, который касалсЯ его лично, а затем вручен
ему, чтобы он мог собственными руками сжечь бумаги на стоЯщей рЯдом жаровне.
‡десь будет уместно упомЯнуть  о зашифрованных  досье на каждого выдающегосЯ
римлЯнина, которые ’иберий забрал у ‹ивии после смерти Ђвгуста, но разобрать
не смог. Џозже Я их расшифровал, но они настолько устарели, что представлЯли
скорее исторический, чем политический интерес.
     „ве наиважнейшие задачи, стоЯвшие теперь передо мной, были: постепеннаЯ
реорганизациЯ  государственных финансов и  отмена наиболее возмутительных из
декретов Љалигулы. Ћднако ни то, ни другое нельзЯ было осуществить наскоком.
џ  провел долгое  совещание с Љаллистом  и Џаллантом  относительно  финансов
сразу же после того,  как назначил их  на посты; €род тоже был там, ведь он,
надо  думать,  лучше,  чем  кто-либо  другой,  знал,  как  получить ссуду  и
справитьсЯ с долгами. Џрежде всего нам предстоЯло решить, где взЯть наличные
деньги  длЯ безотлагательных  затрат.  ќто  мы уладили, как Я  уже  говорил,
пустив в  переплав золотые статуи, золотую  посуду и украшениЯ из  дворца, а
также золотую мебель из храма Љалигулы. €род предложил, чтобы Я, кроме того,
обратилсЯ за  ссудой от имени  Љапитолийского  ћпитера к другим  богам,  чьи
храмовые сокровищницы за последнюю сотню лет оказались забитыми бесполезными
и безвкусными приношениЯми из драгоценных металлов, данными  храму по обету.
„ары  эти  по большей части шли от  людей,  которые  хотели привлечь  к себе
внимание  или  похвалитьсЯ  перед  всеми своими  успехами,  и вовсе не  были
вызваны истинным  благочестием. Ќапример,  купец  после  удачной поездки  на
‚осток  подносил богу  Њеркурию золотой рог изобилиЯ,  удачливый воин  дарил
Њарсу золотой  меч, а удачливый стрЯпчий дарил Ђполлону  золотой  треножник.
Ќадо  думать, врЯд  ли  Ђполлону  были нужны две или  три  сотни  золотых  и
серебрЯных  треножников, и, если его отец ћпитер  оказалсЯ  в нужде, Ђполлон
будет только рад одолжить ему несколько штук. Џоэтому Я отдал в переплав все
подношениЯ, которые  мог взЯть,  не  обидев семьи тех, кто  их делал,  и  не
посЯгнув  на предметы, имеющие историческую ценность, и  велел вычеканить из
них монеты. ‚едь давать взаймы ћпитеру означало давать взаймы казне. Ќа этом
совещании  мы решили также, что возьмем в долг  у  банкиров. Њы пообещаем им
высокие проценты, это их привлечет. Ќо €род сказал, что  главное --  вернуть
доверие  народа  и снова пустить в  оборот  деньги, припрЯтанные  трусливыми
коммерсантами. Ћн  заЯвил, что,  хотЯ нам  необходимо экономить,  не следует
заходить с этим слишком далеко. ЌельзЯ, чтобы экономию посчитали скупостью.
     -- Љогда в былые дни,--  сказал он,-- у менЯ кончались деньги, Я всегда
старалсЯ  потратить  все, что еще оставалось,  на одежду -- плащи, кольца  и
красивую новую обувь.  ќто  укреплЯло мой  кредит и давало возможность снова
брать взаймы. џ  бы  советовал тебе  последовать  моему  примеру.  Ќебольшой
кусочек листового золота может  сыграть  большую роль. Љ примеру, пошли двух
мастеров золотых дел в цирк, чтобы они позолотили  мишени длЯ  стрельбы; все
сразу  почувствуют, что мы  процветаем, а тебе  это будет  стоить не  больше
пЯтидесЯти-ста монет. € еще одна мысль  пришла  мне в  голову сегоднЯ утром,
когда Я  смотрел, как тащат на холм глыбы сицилийского мрамора длЯ облицовки
храма Љалигулы. ’ы ведь не собираешьсЯ продолжать эти работы, да? ’ак почему
бы тогда  не выложить ими барьер  в цирке, ведь он из известнЯка?  Њрамор на
редкость красив, и это вызовет настоЯщую сенсацию.
     “ €рода  всегда было  полно замечательных идей.  Љак бы Я хотел  всегда
иметь его  под боком, но он  сказал мне,  что не  может больше  оставатьсЯ в
ђиме: надо же и своим царством занЯтьсЯ. џ ответил, что, останьсЯ  он еще на
несколько  месЯцев,  Я сделал бы  его  царство  таким  же огромным, как  то,
которым правил его дед €род ‚еликий.
     Ќо вернемсЯ к нашему  совещанию. Њы постановили пополнить казну за счет
всех  этих различных ссуд и отменить длЯ начала только самые нелепые налоги,
введенные  Љалигулой,  такие,  как  налоги  на бордели, на  выручку  уличных
торговцев и на  использование  содержимого общественных писсуаров -- больших
бочек,  которые  стоЯт на углах  улиц  и опорожнЯютсЯ чистильщиками  одежды,
когда жидкость поднимаетсЯ до  определенного уровнЯ, чтобы использовать ее в
своих  целЯх. ‚ декрете об  отмене этих налогов Я  обещал,  что, как  только
пополнитсЯ государственнаЯ казна, Я отменю и все остальные.

        ѓ‹Ђ‚Ђ VII
     ‚скоре  Я  заметил,  что стал  популЯрным.  ‚  число  эдиктов Љалигулы,
которые   Я   упразднил,   входили  эдикты,   касающиесЯ   его  собственного
религиозного  культа  и  государственной  измены,  а  также  те,  в  которых
аннулировались некоторые привилегии сената и народа. џ издал указ о том, что
слова  "государственнаЯ  измена" с этого  момента  терЯют  смысл. Ќе  только
изменнические  документы,  но и Явные  действиЯ,  которые  можно подтвердить
свидетельскими показаниЯми, не будут рассматриватьсЯ как  преступное  деЯние
-- тут Я оказалсЯ еще снисходительнее Ђвгуста. Њой  указ открыл двери тюрьмы
длЯ сотен  горожан всех рангов. Ќо, по совету Њессалины, Я оставлЯл  каждого
из них под домашним арестом, пока не  убеждалсЯ,  что  обвинение в измене не
прикрывало собой уголовщины. €бо часто оно было только формальностью, дающей
право на арест, а на самом деле человек совершил убийство, подлог или  любое
другое  правонарушение.  џ  не мог предоставить  слушание этих  дел  младшим
судьЯм  и чувствовал  себЯ  обЯзанным  расследовать их  сам.  Љаждый день  Я
отправлЯлсЯ  на рыночную площадь и  там, перед храмом ѓеркулеса, целое  утро
вел дознание вместе с  судейской коллегией из собратьев-сенаторов. “же много
лет  --  с  того  самого  времени, как  ’иберий  удалилсЯ  на Љапри,-- их не
допускали на императорский суд. џ также ЯвлЯлсЯ без предупреждениЯ  в другие
суды  и  садилсЯ на  скамью присЯжных  при председательствующем  судье.  Њое
знакомство  с  судопроизводством  было весьма  несовершенным, Я  не  занимал
обЯзательных длЯ  знатных римлЯн гражданских должностей,  поднимаЯсь ступень
за ступенью от судьи третьего класса до консула и оставлЯЯ свой пост лишь на
времЯ военной службы в чужих странах;  за исключением  последних трех лет, Я
подолгу жил за пределами ђима и очень  редко присутствовал при разборе тЯжб.
Џоэтому  Я  был  вынужден  полагатьсЯ  на свой природный ум скорее,  чем  на
судебные прецеденты, и все времЯ  энергично сражатьсЯ с уловками  адвокатов,
которые,   пользуЯсь   моим  невежеством,  пытались   опутать  менЯ   сетЯми
крючкотворства.
     Љаждый день, когда Я шел из дворца на рыночную площадь, Я проходил мимо
оштукатуренного зданиЯ,  на фасаде  которого было написано дегтем  огромными
черными буквами:
     ‘“„…ЃЌ›‰ € ЏђЂ‚Ћ‚Ћ‰  €Ќ‘’€’“’,  Ћ‘ЌЋ‚ЂЌЌ›‰ € ђ“ЉЋ‚Ћ„€Њ›‰ ‚›‘ЋЉЋ“—…Ќ›Њ €
ЉђЂ‘ЌЋђ…—€‚›Њ  ЋђЂ’ЋђЋЊ € ћђ€‘’ЋЊ ’…‹…ѓЋЌ€…Њ ЊЂЉЂђ€…Њ,  ѓђЂ†„ЂЌ€ЌЋЊ  ђ€ЊЂ  €
Ђ”€Ќ
     Џод этим на большой квадратной доске было следующее объЯвление:
     ’елегоний дает инструкции  и советы всем,  кто столкнулсЯ с финансовыми
или  персональными   трудностЯми  и  вынужден  вследствие  этого  ЯвитьсЯ  в
гражданский  или уголовный суд: ’елегоний  имеет  поистине энциклопедическое
знакомство  со всеми римскими эдиктами, статутами, декретами,  декларациЯми,
судебными  решениЯми и  так  далее,  и тому подобное, прошлыми и настоЯщими,
действующими, приостановленными или  бездействующими. Џо первому  требованию
высокоученый и красноречивый ’елегоний может снабдить своих клиентов точными
и юридически неоспоримыми суждениЯми по любому правовому вопросу в подлунном
мире,  какой   соизволЯт  представить  на  рассмотрение  ему  самому  и  его
высококвалифицированным  помощникам.  Ќе  только  римское  право,  но  также
греческое, египетское, еврейское,  армЯнское,  марокканское  и парфЯнское --
все это ’елегоний знает назубок. Ќе довольствуЯсь  тем, чтобы снабжать своих
клиентов сырьем, несравненный ’елегоний снабжает их также готовым продуктом,
а  именно  блестЯщими речами  на  любую  тему, сопровожденными указаниЯми на
уместные интонации и  жесты. ‹ичное обращение к присЯжным заседателЯм -- его
фирменный   товар.   Џо   требованию   можно  получить  записную  книжку   с
риторическими приемами и  блестЯщими фигурами речи. Ќи в одном суде  ни один
клиент ’елегониЯ не пострадал  от неблагоприЯтного решениЯ -- разве что  его
соперник случайно пил из того же источника мудрости и красноречиЯ. “меренные
цены и любезное обслуживание. Ќесколько вакансий длЯ учеников.
     "џзык сильней клинка"
     ќврипид.
     Џостепенно  Я выучил это объЯвление наизусть, ведь  Я  видел  его очень
часто, и теперь, когда обвинитель или защитник обращались ко мне со словами:
"џ не сомневаюсь,  цезарь, что тебе известен  пЯтнадцатый параграф четвертой
главы  закона,  регулирующего  расходы  населениЯ  в  интересах государства,
написанного Њарком Џорцием Љатоном в том году, когда консулами были такой-то
и такой-то", или: "’ы согласишьсЯ со мной, цезарь,  что на  острове Ђндросе,
откуда  родом  мой   подзащитный,  к  фальшивомонетчикам  проЯвлЯют  большую
снисходительность,   если   доказано,   что  они  действовали,  заботЯсь   о
благосостоЯнии престарелых  родителей, а не о своей собственной выгоде", или
иную подобную чепуху, Я улыбалсЯ им в ответ и говорил:
     --  ’ы  ошибаешьсЯ,  любезный;  мне  это  вовсе неизвестно.  џ вовсе не
высокоученый  и  красноречивый  ’елегоний,  который  может  снабдить   своих
клиентов  точными и юридически  неоспоримыми суждениЯми по  любому правовому
вопросу в подлунном  мире. џ просто  судьЯ в этом заседании.  Џродолжай и не
трать моего времени.
     …сли они и дальше докучали мне, Я говорил:
     -- ‚се  это напрасно. Џрежде всего, если Я не захочу -- не  отвечу. Љто
может менЯ заставить? џ в  своих  поступках волен. Љак и всЯкий другой, так?
Џо сути,  Я самый вольный  из всех  римлЯн. Ќу  а затем, если Я все же  тебе
отвечу, клЯнусь богами, ты будешь об этом жалеть.
     Њежду  прочим,  ’елегоний  этот,  судЯ  по  всему,  преуспевал,  и  его
деЯтельность чем  дальше, тем  больше менЯ  раздражала.  џ  просто не выношу
судебных  краснобаев. …сли  человек не  может  коротко и Ясно  изложить свое
дело, привлекаЯ  необходимые  свидетельства  и  воздерживаЯсь от  неуместных
разглагольствований    о   знатности   своих   предков,   множестве   бедных
родственников, которых он должен поддерживать, милосердии и мудрости  судьи,
злых  шутках, которые с ним сыграла изменчиваЯ судьба, и от прочих  набивших
оскомину  ухищрений,  он  заслуживает  самого  жестокого наказаниЯ  в рамках
закона  за нечестность,  притворство  и  трату чужого  времени.  џ  отправил
ЏолибиЯ  купить  у ’елегониЯ книжку, о которой говорилось  в  объЯвлении,  и
просмотрел ее. Ќесколько дней  спустЯ Я  зашел  в низший суд как раз  тогда,
когда обвинЯемый  начал  декламировать  одну из  рекомендованных  ’елегонием
речей. џ попросил у судьи разрешениЯ вмешатьсЯ и обратилсЯ к оратору:
     -- Ћстановись, любезный,  так  дело  не пойдет.  ’ы  плохо  выучил этот
кусок.  “ ’елегониЯ тут  была  другаЯ  риторическаЯ фигура...  подожди-ка...
"если обвинЯемый в краже..." да, это самое место.-- џ достал книжку:
     -- "“слышав об утрате соседа, исполненный  к  нему состраданиЯ, в каких
только  лесах и долинах, среди каких  открытых  всем  ветрам негостеприимных
гор,  в  каких  сырых  и  мрачных  пещерах  не  искал  Я  потерЯвшуюсЯ  овцу
(потерЯвшуюсЯ  корову...  лошадь... мула),  пока наконец,  трудно  поверить,
вернувшись домой, измученный, со  стертыми ногами, Я нашел ее (здесь прикрой
глаза ладонью и сделай  удивленный вид) и где? -- в моей собственной овчарне
(хлеву... конюшне... амбаре), куда это своенравное животное забрело во времЯ
моего отсутствиЯ".
     --  ‹юбезный,-- сказал  Я,-- ты сказал  "роща" вместо  "долина", совсем
пропустил  слова "со  стертыми ногами"  и  такой  выразительный  эпитет, как
"своенравнаЯ". €  при слове  "нашел" вовсе не казалсЯ удивленным, у тебЯ был
просто глупый вид. ђешение суда не в  твою пользу.  ‚ини себЯ самого,  а  не
’елегониЯ.
     Џоскольку Я посвЯщал  судейским  обЯзанностЯм по многу часов ежедневно,
не исключаЯ дней  религиозных  праздников, и даже соединил  летний  и зимний
периоды судебной сессии, чтобы  отправление правосудиЯ шло без перерыва и ни
один  обвинЯемый  не  был вынужден  провести в тюрьме больше,  чем несколько
дней, Я ожидал,  что адвокаты, судейские и свидетели будут относитьсЯ ко мне
повнимательней.  Љак  бы не так.  џ сказал без  обинЯков, что, если  одна из
враждующих сторон  не  ЯвитсЯ  в  суд вообще  или ЯвитсЯ  с опозданием,  это
заранее расположит  менЯ в пользу  противной стороны. џ  старалсЯ  проводить
разбирательство  как  можно  быстрей  и  получил  (отнюдь  не   справедливо)
репутацию человека, который выносит приговор, не дав обвинЯемому возможность
себЯ  защитить.  …сли  кого-нибудь  обвинЯли в каком-либо  преступлении и  Я
спрашивал  его  прЯмо,  справедливо  ли  по своей сути это обвинение,  а  он
начинал  хитрить,  стараЯсь  уйти  от ответа и  говорил:  "Џозволь все  тебе
объЯснить, цезарь.  џ не то чтобы виноват, но...", Я тут же  его прерывал. џ
произносил  приговор: "траф  в  тысЯчу  золотых",  или:  "‘сылка  на остров
‘ардиниЯ", или просто: "‘мерть", а затем оборачивалсЯ к судебному служителю:
"‘ледующее  дело,   пожалуйста".   Ћтветчик  и  его  защитник,  естественно,
сердились, что Я  не слушал их речей, где приводились  в защиту  обвинЯемого
смЯгчающие вину обстоЯтельства.  Љак-то  раз разбиралось дело, где  ответчик
утверждал, что  он имеет римское гражданство и потому ЯвилсЯ в суд в тоге, а
адвокат истца  выступил с возражением, говорЯ, что  тот --  чужеземец  и ему
следует  носить плащ. ђазбираемое дело  никак  не зависело от того,  был  ли
ответчик  римским   гражданином  или  нет,  поэтому   Я  заставил  адвокатов
замолчать,  приказав  ответчику  надевать плащ  во времЯ  речей  со  стороны
обвинениЯ и тогу во времЯ  речей со стороны защиты. Ђдвокатам это  не  очень
понравилось, и они сказали, что Я  высмеиваю правосудие. ‚озможно, так оно и
было. Ќо ведь и сами они относились ко мне очень плохо.  €ногда,  когда Я не
успевал разобрать за первую половину днЯ столько дел, сколько намеревалсЯ, и
времЯ обеда оставалось позади, они поднимали страшный шум, если Я откладывал
дальнейшее слушание на следующий день. Ћни  грубо кричали мне вслед, чтобы Я
вернулсЯ и не заставлЯл честных граждан дожидатьсЯ отправлениЯ правосудиЯ, и
даже хватали менЯ за  тогу  и за  ноги, словно  хотели силой удержать менЯ в
суде.
     џ   не   препЯтствовал  панибратству,  если   в  нем   не  было  ничего
оскорбительного,-- Я обнаружил,  что  свободнаЯ  атмосфера  в суде  помогает
свидетелЯм   давать  нужные  показаниЯ.  Љогда  кто-нибудь  запальчиво   мне
возражал,  если  мое суждение  противоречило  здравому  смыслу, Я  ничуть не
обижалсЯ. Ћднажды защитник обвинЯемого объЯснил, что его подзащитный, старик
шестидесЯти   пЯти   лет,   лишь  недавно   женилсЯ.   …го  жена   выступала
свидетельницей  по этому  делу. ќто была  совсем молодаЯ женщина. џ заметил,
что  их  брак  незаконен. ‘огласно  закону  ЏаппиЯ-ЏоппеЯ (с которым  Я  был
случайно знаком) мужчина  старше шестидесЯти лет не  имел  права женитьсЯ на
женщине моложе  пЯтидесЯти, так  как мужчина за шестьдесЯт  врЯд ли способен
иметь потомство. џ прочитал вслух греческую эпиграмму:
     †енитьбой старцу не надуть природу --
     ‚зрастит рога иль чахлую породу<sup>[2]</sup>

     ‡ащитник ненадолго задумалсЯ, а затем выдал следующий экспромт:

     „урак хоть знает естества устройство,
     …му противные припишет свойства.
     Љоль старец крепок, поросль здорова,
     Ќо дети дрЯнь у рохли молодого.
     Ћн попал в самую точку, так что Я простил его за то, что он назвал менЯ
дураком, а  на  следующем заседании сената внес  соответственную  поправку в
закон ЏаппиЯ-ЏоппеЯ.
     ‘амый  жестокий приступ гнева, которому Я поддалсЯ  в суде, был  вызван
служителем, в чьи обЯзанности входило вызывать на разбирательство свидетелей
и   следить,  чтобы   они   ЯвлЯлись  вовремЯ.  џ  начал  слушание   дела  о
мошенничестве,  но был вынужден его отложить из-за  недостатка свидетельских
показаний, так как главный свидетель сбежал в Ђфрику, боЯсь, что его обвинЯт
в  соучастии.  Љогда дело это должно было слушатьсЯ повторно, Я вызвал этого
свидетелЯ, но его  вновь  не оказалось  в здании суда.  џ спросил служителЯ,
была  ли  этому  человеку  вовремЯ  послана  повестка  о  необходимости  его
присутствиЯ.
     -- Ћ да, конечно, цезарь.
     -- ’ак почему же его здесь нет?
     -- Љ сожалению, он не может ЯвитьсЯ.
     -- …динственное, что может оправдать его отсутствие --  болезнь, причем
столь серьезнаЯ, что его нельзЯ принести  сюда в носилках  без опасности длЯ
жизни.
     -- ‚полне  согласен  с  тобой, цезарь. Ќет,  свидетель больше не болен.
•отЯ был очень болен, как Я понимаю. Ќо теперь все в порЯдке.
     -- Ђ что с ним было?
     -- …го изувечил тигр, как мне сообщили, а затем началась гангрена.
     -- “дивительно, что он поправилсЯ,-- сказал Я.
     --Ђ он не поправилсЯ,-- фыркнул  служитель,-- он мертв. џ думаю, смерть
может служить оправданием его отсутствиЯ.
     ‚се захохотали.
     џ пришел  в такую Ярость, что запустил ему  в голову восковую  дощечку,
вскричав, что лишаю его римского гражданства и ссылаю в Ђфрику.
     --  ЋтправлЯйсЯ охотитьсЯ на львов!  -- крикнул Я.--  Ќадеюсь, они тебЯ
как следует изувечат и у тебЯ начнетсЯ гангрена.
     Ћднако через полгода Я его простил  и взЯл на  прежнее место. Ѓольше он
не отпускал шуток на мой счет.
     Ѓудет только справедливо отметить здесь случай,  когда такой же приступ
Ярости  вызвал  Я сам.  Њолодого  патрициЯ  обвинили  в  противоестественных
действиЯх  по  отношению  к  женщинам.  †алоба  исходила  от членов  гильдии
проституток, неофициальной, но хорошо налаженной организации, котораЯ вполне
эффективно защищала женщин от хулиганства и мошенничества. Џроституткам было
неудобно  самим  привлекать к суду знатного юношу, поэтому они  обратились к
человеку,  который в свое времЯ пострадал  от него и мечтал о мести --  чего
только  не известно проституткам! -- и предложили выступить свидетельницами,
если  он  возбудит  дело: проститутки  умеют  давать  показаниЯ.  Џрежде чем
разбирать  эту   тЯжбу,   Я  послал  письмо  Љальпурнии,  красивой   молодой
проститутке, с  которой Я  жил до женитьбы на Њессалине и котораЯ оставалась
мне верным и нежным другом в самые черные дни. џ попросил  ее побеседовать с
женщинами,  которые  будут  давать  показаниЯ,  и  узнать  частным  образом,
действительно ли этот знатный юноша оскорбил их так, как они утверждают, или
они просто подкуплены  истцом. —ерез  день или  два ЉальпурниЯ  прислала мне
короткую  записку,  что  юноша  этот  действительно  повинен  в  жестоких  и
противоестественных действиЯх, что  те, кто обратилсЯ в гильдию с жалобой,--
порЯдочные девушки, одна из них -- ее близкаЯ подруга.
     џ   вел  этот  процесс;  Я   велел  привести  к  присЯге  свидетельниц,
игнорировав возражение защитника относительно того, что лживость проституток
вошла в поговорку и  клЯтва их ничего не стоит, и стал слушать их показаниЯ,
велев судебному  регистратору все  заносить в протокол. Љогда одна  из девиц
повторила очень грЯзные и вульгарные слова обвинЯемого, регистратор спросил:
"€ это записывать, цезарь?" Ќа  что Я отвечал: "Џочему  бы и нет?" ћноша так
разъЯрилсЯ,  что,  подобно  мне  самому,--  вы  помните  служителЯ,  который
насмехалсЯ  надо  мной? --  кинул  в  менЯ  дощечку  длЯ письма. Ќо  если  Я
промахнулсЯ, он попал прЯмо в цель. Ћстрый край дощечки оцарапал мне щеку до
крови. Ќо  Я  сказал лишь:  "ђад  видеть,  молодой  человек,  что у тебЯ еще
осталсЯ какой-то стыд". џ признал его виновным и поставил рЯдом с его именем
в  списке  черную  отметину,  что  лишало   его  права  занимать  какую-либо
общественную  должность.  Ќо  он  был  свойственником   Ђзиатика,  и  спустЯ
несколько  месЯцев тот попросил менЯ  стереть отметку, так как  в  последнее
времЯ юноша значительно исправилсЯ.
     -- џ сотру ее, чтобы угодить тебе,-- сказал Я,-- но она все равно будет
видна.
     Џозднее  Ђзиатик  повторил  мои слова  друзьЯм  в  доказательство  моей
глупости. Ћн, вероЯтно, не  мог понЯть, что  репутациЯ  человека похожа, как
говаривала моЯ мать, на фаЯнсовую тарелку:
     "’арелка  разбиваетсЯ,  репутациЯ  страдает  от   судебного  приговора;
тарелку   чинЯт,   она  становитсЯ   "как  новенькаЯ;  репутацию  исправлЯет
официальное прощение. ЏочиненнаЯ тарелка и исправленнаЯ репутациЯ лучше, чем
разбитаЯ тарелка или испорченнаЯ  репутациЯ, но  тарелка, которую никогда не
разбивали, и репутациЯ, котораЯ никогда не страдает, куда лучше".
     “читель всегда кажетсЯ  чудаком своим ученикам. “ него есть излюбленные
словечки и фразы,  которые хорошо им известны и  всегда вызывают  их смех. “
каждого из нас  есть любимые клише  и характерные особенности речи, но, если
ты  не  находишьсЯ на виду --  как учитель, или командир, или судьЯ,-- этого
почти  не замечают. ‚о  всЯком  случае,  так  было  со мной  --  никто их не
замечал,  пока Я не стал  императором,  ну  а  тогда, разумеетсЯ,  они стали
известны во всем мире. ‘тоило мне только сказать в суде: "Ќикоим  образом ни
в чести, ни в немилости", или (обернувшись к секретарю  суда, после того как
Я  подвел  итоги  дела):  "‚ерно? Љто спорит?", или  произнести: "…сли уж  Я
принЯл решение, его не вырубишь топором", или вспомнить известную  поговорку
"Џо  делам  вору и мука", или  произнести семейное проклЯтие  "„есЯть  тысЯч
фурий и змей!", как раздавалсЯ такой оглушительный взрыв  смеха, точно Я  то
ли сморозил невообразимую  глупость, то ли, напротив, отпустил остроумнейшую
шутку.
     ‡а первый год моей судебной деЯтельности Я, должно быть, совершил сотни
нелепых  ошибок,  но  не  меньше  дел  было благополучно  решено,  и порой Я
удивлЯлсЯ сам себе.  Џомню один случай, когда свидетельница защиты  отрицала
свою свЯзь  с обвинЯемым, а  адвокат истца доказывал, что обвинЯемый ее сын.
Љогда Я сказал, что  поверю ей  на  слово и  в качестве  великого  понтифика
немедленно сочетаю  их браком, она так перепугалась этого кровосмесительного
союза, что тут  же призналась  в лжесвидетельстве. Ћна сказала, будто скрыла
их родство, чтобы суд поверил в ее беспристрастность. ќто дело завоевало мне
солидную репутацию, которую Я почти сразу же утратил, расследуЯ  другое, где
обвинение в государственной измене покрывало обвинение в подлоге. Џодсудимый
был вольноотпущенником  одного из вольноотпущенников Љалигулы, и длЯ него не
было  никаких смЯгчающих вину  обстоЯтельств.  Ћн подделал завещание хозЯина
перед  самой   его  смертью  --   был  ли  он  за  нее  в  ответе,  осталось
неизвестным,--   лишив  тем   самым  свою  хозЯйку  и  ее  детей  средств  к
существованию.  Џо мере того, как историЯ эта становилась все более Ясной, Я
все  больше возмущалсЯ его  поступком,  и решил  вынести  ему самый  суровый
приговор. ‡ащита  была очень слабой -- адвокат и не отрицал обвинениЯ и лишь
обрушивал   на  суд  потоки   несообразных  фраз,  сострЯпанных  по  рецепту
’елегониЯ. ‚ремЯ обеда давно прошло, Я заседал шесть часов подрЯд.  € тут из
трапезной жрецов Њарса,  расположенной неподалеку, до  моих  ноздрей донессЯ
восхитительный  аромат.   †рецы  Њарса  питаютсЯ  лучше,  чем  любое  другое
жреческое братство: у Њарса всегда достаточно животных длЯ жертвоприношений.
Њне чуть не стало дурно  от  голода. џ сказал старшему  из судей, заседавших
вместе со мной:
     --  Ѓудь так  добр,  доведи  за  менЯ это  дело  и присуди максимальное
наказание, если  защита  не сможет предъЯвить лучших  доказательств, чем те,
которые она предъЯвлЯла до сих пор.
     -- ’ы действительно  за самое суровое  наказание длЯ  него?  -- спросил
судьЯ.
     -- „а, именно, неважно,  в чем оно состоит. ќтот человек не заслуживает
снисхождениЯ.
     -- ’вое приказание будет выполнено, цезарь,-- ответил он.
     Њне принесли портшез, и Я присоединилсЯ к жрецам за  обеденным  столом.
‚ернувшись в зал суда, Я обнаружил, что обвинЯемому отрубили руки и повесили
ему на шею.  ’аково было высшее наказание за подлог, назначенное Љалигулой и
еще не исключенное из уголовного  кодекса. ‚се сочли, что  Я поступил  очень
жестоко, так  как судьЯ сказал, что это мой приговор,  а не его собственный.
•отЯ врЯд ли тут была моЯ вина.
     џ вернул всех, кто был отправлен в изгнание, но лишь испросив сперва на
то согласие сената. ‚ их  числе  были мои племЯнницы ‹есбиЯ и  Ђгриппинилла,
сосланные на остров у берегов Ђфрики. —то касаетсЯ лично менЯ, Я  бы их там,
разумеетсЯ, не оставил, но и  в ђим приглашать  бы не стал. ђаньше обе  вели
себЯ  со мной весьма нагло, обе были  в кровосмесительной свЯзи с Љалигулой,
по своей воле или по  принуждению -- Я не  знаю, и  все остальные  их  свЯзи
служили предметом публичных скандалов. ЊенЯ уговорила Њессалина. ’еперь-то Я
понимаю,  что ее толкнуло  на  это  тщеславие. Ђгриппинилла  и ‹есбиЯ всегда
относились  к ней свысока, а когда они узнают, что попали в ђим благодарЯ ее
великодушному   заступничеству,   они   будут  чувствовать  себЯ  обЯзанными
заискивать  перед  ней.  Ќо  в то  времЯ  Я приписывал  просьбу Њессалины ее
доброму  сердцу. €так,  мои  племЯнницы  вернулись,  и  Я сразу увидел,  что
изгнание не сломило их дух, хотЯ нежнаЯ кожа, увы, потемнела под африканским
солнцем.  Џо приказу  Љалигулы они  зарабатывали  себе  на жизнь,  нырЯЯ  за
губками.  "џ  не  потратила  времЯ  зрЯ,-- было  единственное,  что  сказала
Ђгриппинилла по поводу  жизни на острове.-- џ стала первоклассной пловчихой.
…сли кто-нибудь захочет избавитьсЯ от менЯ, пусть не пытаетсЯ  утопить". —то
касаетсЯ темного, как у рабынь,  цвета  их  лиц, шей  и рук,  то они  решили
выкрутитьсЯ, уговорив кое-кого из своих знатных приЯтельниц  ввести  загар в
моду.  ‘ок ореха стал излюбленной туалетной  водой. Ћднако подруги Њессалины
сохранЯли естественны