ержу
посредническую контору.  ‚сем обЯзан только себе: у менЯ нет богатой сестры,
котораЯ содержала бы менЯ и платила за менЯ долги...
     - ‘ударь,  сударь,  ну,  что это вы  говорите?  -  вмешалась огорченнаЯ
докторша, услышав, что молодой человек кинул камешек в огород Љруковского, и
догадываЯсь, чем вызвана такаЯ неприЯзнь.
     - ’олько себе,  даю слово,  только себе,  -  продолжал пан Њентлевич. -
‘казал, что получу образование, и получил...
     „окторша тихо вздохнула.
     - ‘казал,  что уйду из управы,  и ушел, сказал, что сделаю состоЯние, и
делаю.  “ж  если Я,  сударынЯ,  что  решу,  непременно сделаю.  џ  умею быть
терпеливым...
     ЊадзЯ побледнела и оперлась на стул;  увидев это, мать извинилась перед
Њентлевичем и повела дочь в комнаты.
     - Љруковский человек  очень  милый,  хороший  человек,  -  говорила она
Њадзе.  -  ‹юбезный,  деликатный. Ћн тебе понравитсЯ, когда ты поближе с ним
познакомишьсЯ.
     Ќо  ЊадзЯ была так  утомлена,  что в  эту минуту ей  были безразличны и
Њентлевич, и Љруковский, и даже чудесно исцеленнаЯ дама.
     ’ем  временем  экс-паралитичка,  влекомаЯ  доктором  и  братом,  обошла
несколько раз сад и  призналась,  что может ходить.  Љогда ее  освободили от
упражнений по ходьбе,  она самостоЯтельно вошла в гостиную, упала на диван и
стала расточать похвалы Њадзе, которой она, мол, обЯзана жизнью и здоровьем.
Џан Љруковский внимал этим похвалам с  восторгом,  а  пан Њентлевич с кислой
миной.  Љогда  докторша вернулась от  дочери и  экс-паралитичка стала что-то
вполголоса ей говорить,  показываЯ золотым лорнетом на брата,  смущенный пан
Љруковский удалилсЯ в комнату к шахматистам,  а пан Њентлевич,  не прощаЯсь,
ушел через сад в город.
     Ћн чего-то так был зол,  что,  выйдЯ за калитку, тут же надрал уши двум
мальчуганам, которые сквозь щели в заборе заглЯдывали в сад доктора.


                                ѓлава третьЯ

                               Џервый проект

     ЊадзЯ быстро выздоравливала.  ‚  середине маЯ она даже раза два вышла в
город за  покупками.  Ћднажды мать  напомнила ей,  что  завтра воскресенье и
следует возблагодарить создателЯ за ниспосланные милости.
     - Њне,  милочка,  кажетсЯ,  -  сказала мать,  - что ты иногда забываешь
помолитьсЯ...
     ‘лова эти  были сказаны мЯгким голосом,  мать вышла,  а  ЊадзЯ осталась
пристыженнаЯ.
     „о  этого  времени ЊадзЯ молилась от  случаЯ к  случаю:  когда ей  было
грустно или она видела людское горе, а порой и тогда, когда заходЯщее солнце
окрашивало багрЯнцем облака или  в  костеле звучал колокольчик.  Ћднажды она
даже стала молитьсЯ,  увидев,  как воробей выстроил на  заборе четырех своих
маленьких птенчиков и кормил их крошками, которые она им бросала.
     …й   казалось,   что   такой  молитвы,   котораЯ  умиротворЯет  сердце,
достаточно. ‡амечание матери поразило ее. •отЯ в душе она сомневалась, можно
ли  в  костеле молитьсЯ усердней,  чем  под  открытым небом,  однако  тотчас
кинулась к  своим  шкатулкам,  чтобы  выбрать на  завтра ленты  и  бархатки,
которые были бы ей к лицу.
     Ќа следующий день еще десЯти не было,  а ЊадзЯ уже была готова.  Ћднако
ей стало страшно,  когда она подумала о том, что в костеле надо будет пройти
сквозь толпу народа, в которой всЯкий может сказать:
     - ‚зглЯните,  вот идет ЊадзЯ,  которую бог спас от смерти. Ќо по ней не
видно, чтобы она входила в храм божий с истинным благоговением.
     —то греха таить:  не по душевному влеченью шла ЊадзЯ в  костел,  а лишь
длЯ того,  чтобы исполнить волю матери.  …е  особенно угнетало то,  что даже
отец надел черный, уже потертый кое-где на швах сюртук и взЯл в углу палку с
серебрЯным набалдашником.
     - Ђх,  какаЯ Я гадкаЯ!  -  говорила она.  - Ћтец, свЯтой человек, такой
добрый такой философ, будет за менЯ молитьсЯ, а Я, лукаваЯ, колеблюсь...
     Љогда  раздалсЯ колокол,  призываЯ к  обедне,  и  мать  надела шлЯпку и
турецкую шаль, ЊадзЯ вдруг сказала:
     - Њамочка,  Я попозже пойду. Њне так страшно показатьсЯ вдруг на людЯх.
„а и хотелось бы пройти сперва в придел, где плита бабушки... Њама, милаЯ!
     - Џриходи, доченька, когда хочешь и куда хочешь, - ответил отец.
     - Ђх, ”еликс! - погрозила ему пальцем мать.
     - Џоверь,  матушка,  господь бог раньше увидит ее в темном приделе, чем
нас с  тобой перед главным алтарем.  „а и права она,  что избегает всех этих
франтов... ‚он, поглЯди!
     €  доктор  показал  в  окно  на  угол  улицы,  где  кучка  ребЯтишек  с
восхищением глазела  на  пана  Њентлевича в  светлом  костюме и  новешеньком
цилиндре.
     ђодители вышли;  мать держала обеими руками молитвенник „унина, отец на
ходу  размахивал  палкой.  Џритаившись  за  занавеской,  ЊадзЯ  видела,  как
навстречу им шагнул пан Њентлевич;  он кланЯлсЯ и о чем-то спрашивал,  потом
вознамерилсЯ было направитьсЯ к  их дому,  но отец взЯл его под руку,  и они
пошли все к  площади,  а  за ними издали последовала кучка ребЯтишек.  —ерез
минуту на другом углу улицы показалсЯ пан Љруковский в темно-синем костюме и
панаме,  рЯдом с колЯской; на колЯске, которую толкала перед собой служанка,
восседала его  сестра.  ‚скоре  колЯска  и  пан  Љруковский ускорили  шаг  и
присоединились  к   родителЯм   Њадзи;   отдельные   кучки   ребЯтишек  тоже
соединились,  образовав как бы цепь стрелков,  босых и обутых,  в шлЯпенках,
картузиках и  шапчонках,  в  хламидах и куцых кафтанишках,  в рубашонках без
порток или в портках, из-под которых выглЯдывали рубашонки.
     "‘колько же здесь детей!" - подумала ЊадзЯ.
     Љогда  она  добралась  по  переулкам до  костела,  на  маленьком старом
погосте  уже  стоЯла  коленопреклоненнаЯ толпа  деревенских баб,  похожаЯ на
ковер  пестрых  цветов.  Џо  другую  сторону главного входа  клонилась толпа
мужиков в  темных сермЯгах,  а  между мужиками и бабами собралась со стороны
площади кучка местной интеллигенции.  Ѓыло  тут  два-три  уездных чиновника,
секретари суда и управы, помощник нотариуса и провизор и еще кое-кто из особ
менее значительных.  ‚се они глазели на  площадь,  разглЯдываЯ молодых дам и
барышень.
     ЊадзЯ далеко обошла их и,  войдЯ через калитку на погост,  протиснулась
между бабами к  боковым дверЯм;  с  бьющимсЯ сердцем ступила она в  придел и
забилась  в  самый  темный  уголок.  …й  казалось,  что  всЯ  толпа  местной
интеллигенции в  пенсне  и  темно-зеленых перчатках,  с  тростЯми и  зонтами
ворветсЯ вслед за нею, начнет заглЯдывать ей под шлЯпку и отпускать остроты,
и все начнут хохотать,  хотЯ посторонний слушатель не нашел бы в их остротах
ничего смешного.
     ‚  уголке между исповедальней и  колонной ЊадзЯ опустилась на  колени и
смотрела в глубь костела. Ќа скамье, около которой переступал с ноги на ногу
пан Њентлевич, мать ее, набожно качаЯ головой, читала „унина; отец, подперев
руками голову,  смотрел в задумчивости в окно над главным престолом,  откуда
струились полосы света, и, наконец, выпрЯмившись сидел майор.
     Ѓлиже,  на скамье,  около которой пан Љруковский,  с  моноклем в глазу,
озиралсЯ  по  сторонам,  заседательша показывала  его  парализованной сестре
какую-то молитву,  дремал заседатель,  и  панна …вфемиЯ,  сидЯ вполоборота к
пану Љруковскому,  смотрела на "Љрещение во €ордане",  написанное живописцем
на купольном своде.  —уть подальше, посреди костела, стоЯл молодой блондин с
гривкой,   в  мундире  почтового  ведомства,   и  угрюмо  поглЯдывал  то  на
Љруковского, то на панну …вфемию.
     Љсендз,  совершавший литургию,  пел дрожащим голосом перед престолом, а
старый органист на хорах,  выждав минуту, отвечал ему после каждого возгласа
на фисгармонии,  в которой один тон фальшивил,  а два вовсе молчали.  Ќо вот
ксендз  что-то  подольше  попел  перед  престолом,   и   подольше  помолчала
фисгармониЯ,  и  вдруг  раздалсЯ довольно согласный хор  мужских  и  женских
голосов:

                ’ебе поем, тебе благословим.

     ’олпа народа с  глухим ропотом пала ниц,  биЯ себЯ в грудь или воздеваЯ
руки;  у  двери заплакал грудной ребенок,  который не  умел  еще  говорить и
плачем воздал хвалу богу; в выбитые окна долетел щебет птиц. „аже заседатель
проснулсЯ,   майор,   сидевший  до  сих  пор  неподвижно,  достал  маленький
молитвенник,  и  пан  Љруковский перестал озиратьсЯ по  сторонам.  Љазалось,
волна молитвенного восторга пробежала по толпе и - не коснулась одной только
Њадзи.
     "Ђх,  какаЯ Я гадкаЯ!  -  думала она. - ‘только милостей ниспослано мне
богом, а Я не прочла ни одной молитвы!"
     ‡атихли голоса на хорах, и толпа успокоилась. Љое-кто поднЯлсЯ с колен,
пан  Љруковский снова  вооружилсЯ моноклем,  на  лице  молодого  человека  в
мундире почтового ведомства изобразилось презрение.  ‚ это времЯ около Њадзи
шепотом заговорили два господина.
     - ‡наете,  сударь,  сколько он  взЯл за консилиум с  ђубинрота?  ђубль!
слыхали?
     - Џодумаешь,  новость!  -  ответил другой.  - ќтот сумасброд всегда так
делает, и не только сам вечно сидит без гроша, но и другим вредит.
     - Ѓжозовскому...
     - € Ѓжозовскому,  и фельдшерам, и мне. „а Я бы здесь без сапог осталсЯ,
если  бы  за  весь  день  мне  пришлось отпустить одну дозу касторки да  два
порошка хины.
     - Ћн о чужих интересах не думает.
     - ‘кажите, сударь, он о своих детЯх не думает. „а если бы съехались все
трое, не знаю, хватило ли бы у него на обед длЯ них.
     ЊадзЯ думала,  что лишитсЯ чувств. ќто говорили об ее отце! ќто ее отец
не мог бы купить детЯм на обед, если бы все они съехались!
     - Ћ,  боже,  боже!  -  прошептала она, чувствуЯ, что слезы застилают ей
глаза.
     ‚се  тревоги разом обуЯли ее.  Љогда она  училась в  пансионе,  за  нее
платила покойнаЯ бабушка;  но  триста рублей в  год родители давали сыну,  а
теперь почти столько же стоит им ‡осЯ,  хотЯ беднЯжка учитсЯ не в ‚аршаве, а
всего лишь в губернском городе.  Ћткуда же взЯть денег? “ж не с тех ли шести
моргов земли,  которые они  сдают исполу в  аренду?  “ж  не  с  врачебной ли
практики отца?  Ќо ведь отец даже с  самых богатых пациентов берет только по
рублю;  дома  на  приеме  у  него  бывают беднЯки,  которые ничего не  могут
заплатить,  а из города он иногда приносит горсть медЯков да гривенников,  а
порой и вовсе ничего.
     —то же тут удивительного,  что мать в  тЯжелых обстоЯтельствах занимает
деньги у  сестры Љруковского,  а во времЯ болезни Њадзи взЯла у нее самой на
расходы тридцать рублей?
     ’ак истратились те небольшие деньги, которые ЊадзЯ привезла из ‚аршавы;
откуда же  мать и  теперь берет на  вино ей,  бифштексы и  бульоны?  Ћткуда?
ќкономит на расходах по хозЯйству,  ЊадзЯ давно заметила,  что мать вовсе не
ест мЯса,  а  отец ест очень редко,  утверждаЯ,  что крестьЯнскаЯ пища самаЯ
здороваЯ.
     ’огда почему же они не дают ей этой самой здоровой пищи?
     ‚сЯ историЯ пани ‹Яттер ожила в  ее  памЯти.  ’ам тоже постепенно росла
нужда, там тоже приходилось влезать в долги - ради детей!
     Ђх, этот вечер, когда пани ‹Яттер умолЯла Њадзю помочь ей бежать! € эта
тревога,  эта бессвЯзнаЯ речь,  блуждающие глаза!  Ђ на следующий день такаЯ
ужаснаЯ смерть! ‘мерть за любовь к детЯм!
     ЋтчаЯние овладело Њадзей.  …сли так покончила счеты с жизнью женщина, у
которой было  только  двое  детей  и  состоЯние оценивалось в  десЯтки тысЯч
рублей,  то что же будет с  ее родителЯми,  у  которых трое детей и никакого
состоЯниЯ?
     Ћна сжала руки,  как беззащитный человек, на которого вот-вот обрушитсЯ
удар,  поднЯла к  небу глаза и  сквозь слезы увидела в главном алтаре темный
лик богоматери с серебрЯным венцом.
     - ‘паси и просвети менЯ,  пресвЯтаЯ богородица, - прошептала ЊадзЯ, еле
удерживаЯсь от рыданий.
     €  вдруг свершилось нечто немыслимое длЯ мудрецов и  самое обыкновенное
длЯ простых душ.  ЏресвЯтаЯ богородица,  котораЯ доселе взирала на сермЯжную
толпу,  коленопреклоненную у ее ног,  посмотрела в сторону,  и глубокие, как
бесконечность,  очи ее  на мгновение остановились на Њадзе.  Џотом они снова
обратились на толпу.
     ЊадзЯ окаменела.
     "Ќе схожу ли Я с ума?" - промелькнуло у нее в голове.
     € все же она не могла сомневатьсЯ в том, что крик ее сердца был услышан
в царстве вечного покоЯ. Ќа ее молитву ответило оттуда таинственное эхо, и в
душе Њадзи после взрыва отчаЯниЯ наступило успокоение.
     "Ќайду выход",  -  думала ЊадзЯ,  чувствуЯ прилив бодрости,  хоть и  не
видела еще, какой же найдет она выход.
     ‚  эту  минуту докторша шепнула что-то  Њентлевичу,  который все  времЯ
стоЯл рЯдом со  скамьей доктора.  €нтересный молодой человек кивнул головой,
высоко поднЯл свой  блестЯщий цилиндр и  с  трудом стал протискиватьсЯ через
толпу к  Њадзе.  Љ  несчастью,  этот маневр заметил пан Љруковский,  который
давно уже не спускал глаз и  с докторской скамьи,  и с ее соседа в цилиндре.
Ћн стоЯл поближе к приделу, поэтому мигом пробралсЯ к Њадзе и шепнул ей:
     - ‚ас матушка просит.
     ЊадзЯ поднЯлась с колен,  пан Љруковский,  галантный кавалер,  подал ей
руку и  отвел к  матери,  описав при этом такой полукруг,  точно подъезжал в
карете четверней.  “садив барышню около родителей, он скромно стал рЯдышком,
свернув в трубку свою панаму.
     Њентлевич в остолбенении остановилсЯ посреди костела.  Ћн не упустил из
виду ни одного из плавных движений соперника.  Ћн видел,  как пан Љруковский
подает Њадзе руку,  что ему самому никогда не  пришло бы  в  голову сделать,
видел,  как левым локтем он расталкивает толпу, как на каждом шагу оберегает
свою  даму от  толчков,  забываЯ при  этом,  что  находитсЯ в  костеле,  как
изгибает корпус и наклонЯет к ней голову...
     Ћн видел все это и  догадалсЯ,  что пан Љруковский длЯ того и  состроил
такую коварно скромную мину,  чтобы уЯзвить его,  пана Њентлевича,  который,
что ни говори, всем обЯзан самому себе!
     …сли  бы  чувства  пана  Њентлевича в  эту  минуту  могли  обратитьсЯ в
динамит,  от  иксиновского костела со всеми окружающими его домами,  а  быть
может,  и от части городской площади осталось бы одно воспоминание.  Ќе имеЯ
возможности стереть с  лица  земли  пана  Љруковского,  пан  Њентлевич решил
нанести ему  моральный удар.  Ћн  начал  пробиратьсЯ в  толпе к  приделу,  и
подойдЯ к  скамье заседателЯ,  повернулсЯ спиной к  пану Љруковскому и завел
оживленный разговор с панной …вфемией.
     Љруковский стоЯл  около  Њадзи  с  таким  видом,  точно  его  нимало не
интересовали  ни  Њентлевич,  ни  смелаЯ  атака,  предпринЯтаЯ им  на  панну
…вфемию.  ‡ато молодого блондина с  гривкой,  в мундире почтового ведомства,
поведение Њентлевича весьма обеспокоило.  Ћн протер глаза,  раздвинул гривку
на лбу,  словно не верЯ не только своим чувствам, но и рассудку. Ќо когда он
увидел,  что Њентлевич все фамильЯрней разговаривает с панной …вфемией и все
нежней на  нее поглЯдывает,  и  когда вдобавок на  прелестном личике барышни
заметил выражение удовольствиЯ, то горько рассмеЯлсЯ и стремительно вышел из
храма.
     ‚сех  этих  событий,  которые следовали одно за  другим с  молниеносной
быстротой, ЊадзЯ совершенно не заметила, поглощеннаЯ видением, перед которым
исчез длЯ нее весь реальный мир. Ћна не слышала, что на хорах мужские голоса
по непонЯтной ошибке затЯнули одно песнопение,  а женские другое,  а меж тем
эта  ошибка вызвала всеобщее замешательство:  органист схватилсЯ за  голову,
молЯщиесЯ начали озиратьсЯ на хоры и  даже оглЯнулсЯ огорченный ксендз.  Ћна
не  видела,  что  майор  вскочил вдруг со  скамьи,  что  старичок в  красной
пелерине разбудил заседателЯ и  что  у  главного алтарЯ  показалсЯ балдахин,
имевший форму зонта; нес балдахин нотариус, старичок с длинным носом и вечно
разинутым от удивлениЯ ртом,  в необыкновенно высоких воротничках и огромном
белом галстуке.  Ћбдаваемый фимиамом кадил,  залитый лучами света, падавшего
из  окна,  нотариус в  этом  белом  галстуке казалсЯ порой  херувимом весьма
преклонных  лет  и  с  весьма  куцыми  крылышками.  Џо  крайней  мере  такое
впечатление он производил на свою супругу,  котораЯ всегда впадала в экстаз,
когда ее супруг нес над ксендзом балдахин,  показываЯ удивленный свой лик то
с одной, то с другой стороны позолоченного древка.
     Љсендз  снЯл  с  престола чашу  и,  утопаЯ  в  синих  облаках  фимиама,
возгласил:

                “ врат твоих стою, господи!

                “ врат твоих стою, господи! -

подхватил стоголосый хор молЯщихсЯ. ‹юдскаЯ волна  качнулась  между  главным
алтарем и хорами и, ударЯЯсь о дверь, то отступала, то  вновь  набегала.  Ќа
мгновение перед алтарем стало  пусто,  затем  людскаЯ волна нахлынула снова,
и снова  отхлынула,  и снова,  ударившись о боковые  стены  костела,  залила
ступени  алтарЯ.  ‘тало  пусто  посредине костела,  и  вот показалсЯ ксендз,
которого поддерживали майор и  заседатель;  тогда людскаЯ волна снова залила
свободное  пространство,  толпЯсь  за  ксендзом  и  ведущими  его  почетными
гражданами.
     Џорою казалось,  что это и впрЯмь ходит волна,  прЯдаЯ и отступаЯ перед
золотой чашей, как за много веков до этого смирЯлась она на бурном озере под
стопою •риста.
     ЊадзЯ с матерью присоединились к процессии. Ћни сделали несколько шагов
вперед,  но  толпа снова оттеснила их  на два шага,  все подвигаЯсь вперед и
отступаЯ назад в такт песнопению и звону колоколов.
     ‚ эту минуту ЊадзЯ услышала сбоку детский голос:
     - ‚алЯй, Ђнтек!
     - ђ-р-р-аз! - ответил второй и, пригнув голову так, точно хотел кого-то
забодать, бросилсЯ в самую гущу, а за ним ринулсЯ и его товарищ, расталкиваЯ
руками народ, как лЯгушка, когда она нырЯет в воду.
     - ђ-р-раз!  -  откликнулсЯ чуть подальше третий голос,  и  снова люди в
толпе шарахнулись, как от толчков.
     - Ђх,  бездельники,  антихристы,  прости господи!  - вполголоса сказала
какаЯ-то старушка. - Ќу никто же за ними, озорниками, не смотрит!
     Њадзе  представилась вдруг целаЯ толпа ребЯтишек.  Ћна  увидела и  того
мальчишку в слезах,  который бросал камешки в их сад,  и тех,  что бежали за
колЯской сестры пана Љруковского,  и тех, что с восторгом глазели на цилиндр
пана Њентлевича.  € тех, кого каждый день можно было увидеть на деревьЯх или
на заборах,  и тех,  что играли в песке на улице, бродили по воде, подвернув
до  колен  штанишки,  или  во  времЯ  ливнЯ стоЯли под  водосточной трубой и
дрались при этом за лучшее место.
     ‚се это были заброшенные дети, и у Њадзи сверкнула мысль:
     "џ открою здесь начальную школу!"
     Ћт радости ее бросило в жар.
     "Њожно собрать целую сотню ребЯт,  -  говорила она  про  себЯ.  -  …сли
каждый станет платить хоть по  рублю в  месЯц,  и  то  наберетсЯ сто рублей.
Ќеплохое жалованье!  џ  бы и  маме помогала и  ‡осю отправила в ‚аршаву!  Ћ,
благодарю тебЯ, пресвЯтаЯ дева, ибо это ты вразумила менЯ!"
     - ’ы что, ЊадзЯ? - глЯдЯ на нее, шепотом спросила мать.
     - џ?
     - ’ы так сиЯешь...
     - џ молилась.
     Њать хотела похвалить ее,  но  в  эту  минуту заметила экс-паралитичку,
которую вели под руки доктор и пан Љруковский.
     "Ђх,  -  подумала докторша,  -  видно, ей понравилсЯ пан ‹юдвик, и она,
беднЯжка,  не умеет скрыть свое чувство.  Џравда,  он старше ее, - вздохнула
мать,  -  но хорошо воспитан и богат.  „а будет волЯ господнЯ! Ќе стану Я ни
принуждать ее, ни отговаривать..."
     Ђ ЊадзЯ подумала в эту минуту,  что одна она не может учить сто человек
детей.  ЏридетсЯ,  стало быть, ограничитьсЯ пЯтьюдесЯтью рублЯми в месЯц. Ќо
что делать с остальными детьми,  которые непременно станут стучатьсЯ в такую
школу?
     "‡наю!  -  сказала она себе, - Я приму в компанию ”емцю, она, беднЯжка,
не раз жаловалась,  что нет у нее поприща деЯтельности и что она на хлебах у
родителей... Ћ, благодарю тебЯ, пресвЯтаЯ дева, это ты вразумлЯешь менЯ!"


                              ѓлава четвертаЯ

                       ‚ сердцах просыпаетсЯ нежность

     ЊадзЯ  очнулась.  Ћна  стоЯла с  матерью на  погосте у  главного входа.
ЏроцессиЯ вернулась в  костел,  народ стал расходитьсЯ.  Џан  провизор,  оба
секретарЯ,  помощник нотариуса и  другие,  менее  значительные молодые люди,
опираЯсь на  трости и  зонты,  разглЯдывали барышень и  шепотом обменивались
замечаниЯми.  Џоодаль стоЯл в  ожидании угрюмый блондин в  мундире почтового
ведомства.
     ЊадзЯ уже не  боЯлась этих молодых людей,  ее даже перестали смущать их
наглые взглЯды.  Љакое ей  до них дело!  Ћна ведь открывает начальную школу,
хочет  обеспечить  себЯ  и  родителей,  а  они  пусть  себе  смотрЯт,  пусть
подсмеиваютсЯ.
     "џ ведь женщина независимаЯ", - подумала она, с благодарностью вспомнив
панну  ѓовард,   котораЯ  столько  труда  положила,   чтобы  сделать  женщин
независимыми.
     Џодошел  отец,   он   все  времЯ  вел  с   паном  Љруковским  под  руки
экс-паралитичку.
     - ‹юцусь! „октор! сжальтесь надо мной! џ чувствую, что больше не сделаю
ни шага! џ совсем не могу идти!
     - Ќет,  дорогаЯ,  вы сами должны дойти до дома,  -  ответил доктор.  Џо
выражению лица пана Љруковского было видно, что он с удовольствием усадил бы
сестру в колЯску и отдал на попечение служанки.
     ‚  дверЯх костела показалось семейство заседателЯ,  а затем вышел и пан
Њентлевич.  Ћн  уже  надел  свой  блестЯщий цилиндр,  но,  увидев  доктора с
супругой, снова снЯл его и легким шагом направилсЯ к ним.
     - ‘ударь,  эй,  сударь!  - вдруг окликнул его угрюмый молодой человек в
мундире почтового ведомства.
     - “  менЯ  нет  времени!   -   отрезал  Њентлевич,   недовольный  такой
фамильЯрностью обращениЯ в присутствии стольких посторонних.
     - „а,  но у менЯ есть и времЯ и дело к вам,  - возразил блондин, хватаЯ
Њентлевича за руку.
     Ќи  утреннЯЯ,  ни вечернЯЯ зарЯ никогда не бывали такими румЯными,  как
лицо прелестной …вфемии в эту минуту.  Ћна подбежала к Њадзе и,  взЯв ее под
руку, шепнула:
     - „орогаЯ, пойдем вперед! џ боюсь скандала! ќтот –инадровский...
     €  они вышли за  ограду,  а  пан Љруковский проводил их меланхолическим
взглЯдом, - ему надо было вести с доктором сестру.
     - —то случилось, ”емцЯ? - спросила ЊадзЯ.
     - Ќичего,  ничего!  „авай  поговорим о  чем-нибудь,  -  ответила  дочка
заседателЯ.
     - Ћ, Я хочу сказать тебе об одном важном деле, - сказала ЊадзЯ.
     - џ тебе тоже,  только как-нибудь в другой раз... Њентлевич сделал тебе
предложение?
     - Њне? - изумилась ЊадзЯ, останавливаЯсь посреди площади. - Ђ зачем ему
делать мне предложение?
     - ‡атем, чтобы женитьсЯ на тебе.
     - Џерекрестись, ”емцЯ! џ не думаю выходить замуж!
     - Љак, ты не пойдешь даже за Љруковского? - спросила панна …вфемиЯ.
     - Ќи за кого не пойду, - ответила ЊадзЯ так искренне, что панна …вфемиЯ
не могла удержатьсЯ и расцеловала ее посреди города.
     - ’ак что ты хотела мне сказать?  “ж не осталсЯ ли у  тебЯ кто-нибудь в
‚аршаве? - спросила панна …вфемиЯ.
     ‹ицо Њадзи покрылось нежным румЯнцем.
     - ЊилаЯ ”емцЯ,  -  ответила она, - даю тебе слово, Я ни о ком не думаю,
ни  о  ком на свете!  -  прибавила она.  -  џ  тебе вот что хочу предложить.
‚прочем, сейчас у нас нет времени, приходи лучше к нам после обеда.
     ‚  эту минуту в  нескольких шагах от них прошел пан Њентлевич с молодым
человеком  в  мундире  почтового  ведомства.  Ћба  они  были  взволнованы  и
разговаривали так громко, что ЊадзЯ услышала несколько слов.
     - ’ак, говорите, нет? - спросил молодой человек.
     - „а ей богу же, нет! - ответил Њентлевич.
     Џанна …вфемиЯ задумалась. ‡атем она принужденно рассмеЯлась и торопливо
сказала Њадзе:
     - ‘кажи: да или нет?
     - Ћ чем это ты? - удивилась ЊадзЯ.
     - „а или нет?  -  настаивала панна …вфемиЯ, нетерпеливо топаЯ маленькой
ножкой.
     - Ќу, что ж, тогда, нет, - ответила ЊадзЯ.
     - џ тоже так думаю,  - сказала панна …вфемиЯ. - Џодлецы эти мужчины! ‡а
исключением тех,  кто занимает незначительное положение,  -  прибавила она с
легким ударением. - Ќу, будь здорова!
     ЊадзЯ была вне себЯ от удивлениЯ. Ћднако она была так увлечена проектом
открытиЯ начальной школы,  что забыла не  только о  странном поведении панны
…вфемии, но даже о самом ее существовании.
     Ћколо   трех   часов   днЯ   два   господина  увидели  друг   друга  на
противоположных концах  той  улицы,  где  стоЯл  дом  доктора:  Љруковский в
темно-синем и  Њентлевич в  светлом костюме.  Џан Љруковский держал в  руках
маленький предмет,  закрытый бумагой,  пан  Њентлевич нес под мышкой большой
предмет, завернутый в бумагу.
     Ћба были на  одинаковом расстоЯнии от  садовой калитки доктора,  и  оба
одновременно замерли на месте.
     Џан Љруковский подумал:
     "‹учше подождать, пока войдет этот мужлан, чтобы у калитки не надо было
уступать ему дорогу".
     Ђ пан Њентлевич сказал про себЯ:
     "—его он там стоит,  этот голенастый дупель? ‚ижу, что-то тащит, верно,
панне Њагдалене. Џусть первый поднесет свой подарок, посмотрим тогда, кто из
нас лучше".
     Ћн  стал  читать  вывеску  булочной,  потом  рассматривать  медный  таз
цирюльника и, наконец, повернулсЯ и исчез за углом немощеной улицы.
     "ЃоитсЯ менЯ...  что ж,  это хорошо",  - решил пан Љруковский и с видом
победителЯ вошел в калитку.
     Ѓжеские уже отобедали.  „окторша отдыхала в гостиной в кресле, доктор в
саду курил дешевую сигару,  майор играл с заседателем в беседке в шахматы, а
ЊадзЯ прохаживалась по всем комнатам,  с нетерпением ожидаЯ ”емцю. Љогда она
выглЯнула через отворенную в сад дверь, перед нею вдруг вырос Љруковский и с
поклоном,  исполненным грации,  протЯнул ей маленький букетик роз. Ќесколько
роз было белых, две чайные, одна желтаЯ и одна краснаЯ.
     - ‘естра моЯ, - сказал он, галантно изгибаЯсь и расшаркиваЯсь, - просит
вас, сударынЯ, принЯть эти цветы.
     ‘муглое лицо Њадзи покрылось румЯнцем.  „евушку так обрадовал букетик и
так смутило смирение подносителЯ, что она чуть не забыла прошептать:
     - ‘пасибо!
     Ђ в душе сказала:
     "Љак он робок, как деликатен!"
     €  в  сердце ее проснулось нежное чувство к пану Љруковскому.  „окторша
принесла стакан воды  и  помогла Њадзе  поставить букетик на  видном месте в
гостиной.  Љогда она  вышла и  пан Љруковский осталсЯ с  Њадзей наедине,  он
сказал, нежно заглЯдываЯ ей в глаза:
     - Љак вы сегоднЯ были печальны в костеле!
     - џ? - воскликнула она, снова краснеЯ. - ‚ы менЯ видели?
     - „а,  имел счастье видеть,  даже гораздо больше:  мне казалось,  что Я
разделЯю вашу печаль.
     - Ђх,  что вы, Я была довольно весела, - оправдывалась ЊадзЯ, опасаЯсь,
как бы пан Љруковский не догадалсЯ, что ее беспокоит положение семьи.
     - Ѓыть  может,  это  была та  задумчивость,  к  которой располагает наш
маленький костел? Џрекрасные души везде умеют мечтать...
     "Љак он учтив!"  -  подумала ЊадзЯ,  с  чувством признательности слушаЯ
самого элегантного кавалера в €ксинове.
     ‚  это  мгновение в  сад энергическим шагом вошел потный пан Њентлевич.
“видев Њадзю,  он достал из-под мышки большой предмет,  завернутый в бумагу,
и, подаваЯ его, сказал:
     - ЌастоЯщий  торуньский  прЯник...   Ѓлаговолите  принЯть,   это  очень
здоровое лакомство!
     ЊадзЯ смутилась,  но  еще  больше смутилсЯ...  сам  пан  Њентлевич.  Ћн
заметил,  что тонкие губы Љруковского сложились в улыбку,  и догадалсЯ,  что
свалЯл дурака.
     „ержа в руке злополучный прЯник,  он не знал,  что с ним делать. ѓубы у
него дрожали, глаза остановились, лоб покрылсЯ потом.
     "Љак он,  беднЯга,  обескуражен!" - подумала ЊадзЯ и, берЯ у Њентлевича
прЯник, сказала:
     - Ѓольшое спасибо!  ‚от приЯтнаЯ неожиданность!  џ ведь очень...  люблю
этот прЯник!
     ѓлаза  Њентлевича  сверкнули  торжеством,   а  пан  Љруковский,  тонкий
наблюдатель, подумал:
     "Ќе женщина, ангел! Ћна или никто!"
     Џан Њентлевич оживилсЯ.
     - —удный день,  -  сказал он,  чтобы еще  раз не  дать маху и  помешать
Љруковскому начать разговор. - ‚осхитительный день, не правда ли, сударынЯ?
     - „а...
     - Ќе  пройтись ли нам того...  по саду?  ‚осхитительный сад!  Џозвольте
предложить,  -  одним духом выпалил Њентлевич,  демонстративно подаваЯ Њадзе
руку.
     Ќа  этот  раз  ЊадзЯ  в  изумлении раскрыла глаза,  а  пан  Љруковский,
изысканный кавалер, закусил губы.
     - Ђх,  -  невольно ахнул пан Њентлевич, догадавшись, что попал впросак.
Ћн  остановилсЯ,  изогнув руку,  так и  не  знаЯ,  то  ли  подать ее,  то ли
отступить, и лоб у него весь покрылсЯ необыкновенно крупными каплЯми пота.
     - —то ж,  давайте пройдемсЯ,  -  ответила ЊадзЯ,  торопливо подаваЯ ему
руку.
     Ђ про себЯ сказала:
     "ЃеднЯга  не  умеет  держать  себЯ  в  обществе!   Љакие  он,  наверно,
испытывает муки!"
     €  на  этот  раз  ее  жалостливое сердце  исполнилось нежности  к  пану
Њентлевичу.
     Ќо тут на садовой дорожке послышалсЯ шелест дамского платьЯ. ќто бежала
в  возбуждении панна  …вфемиЯ,  завидев двух  мужчин,  из  которых один  был
недавно, а другой должен был стать ее поклонником.
     - Ђх, какаЯ ты нехорошаЯ, какаЯ изменница! - воскликнула панна …вфемиЯ.
- Ћбещала подождать,  мне ведь столько надо сказать тебе,  а  сама гулЯешь с
паном Њентлевичем!
     Ѓарышни упали друг другу в объЯтиЯ,  а Њентлевич, воспользовавшись этим
обстоЯтельством,  отошел подальше от  Њадзи,  чтобы она не смогла уже подать
ему руку.
     "’еперь в моде ходить под руку не в саду,  а только в костеле", - думал
несчастный, призываЯ проклЯтиЯ на голову Љруковского.
     ‚зЯвшись под  руки,  барышни стали быстро прогуливатьсЯ,  что  вынудило
пана Љруковского обратить взор на шахматистов, а пана Њентлевича последовать
его примеру.


                                ѓлава пЯтаЯ

                                  ‘оюзница

     ‚  конце сада под каштаном была скамеечка,  куда и  увлекла Њадзю панна
…вфемиЯ.
     - Ќу,  а теперь рассказывай,  какое у тебЯ ко мне дело? - начала она. -
Њы  легко отделались от этих господ,  -  прибавила она,  однако безо всЯкого
энтузиазма в голосе.
     - Љак бы они не обиделись? - с испугом сказала ЊадзЯ.
     - Ђх, оставь! - ответила панна …вфемиЯ, вытЯгиваЯ изЯщно обутые ножки и
обмахиваЯсь каштановым листом.  - Џан Љруковский прикидываетсЯ, будто ко мне
равнодушен,  поэтому он  вынужден избегать нас,  ну  а  пан Њентлевич боитсЯ
подходить ко мне при пане Љруковском.
     - Ћни оба влюблены в тебЯ? - спросила ЊадзЯ.
     - € они,  да и другие. ќтот почтовый чиновник, ну, знаешь... у него еще
такаЯ некрасиваЯ фамилиЯ...  он голову потерЯл от ревности.  ѓоворили, будто
бы  даже викарий...  ‚прочем,  не  будем говорить об этом!  —то же ты хотела
сказать мне? - закончила панна …вфемиЯ.
     - ’олько, ”емцЯ, это тайна!
     - Ѓудь покойна. „а и кому же мне открывать ее?
     - Ђ твоей маме?
     - Ђх!  - вздохнула панна …вфемиЯ, как бы желаЯ сказать, что мать она не
посвЯщает в свои тайны.
     ЊадзЯ задумалась.
     - ‡наешь, - сказала она, помолчав, - Я открою здесь начальную школу.
     Џанна …вфемиЯ выронила лист,  раскрыла чудные,  как небо,  глаза и  еще
больше вытЯнула ножки.
     - ’ы, ЊадзЯ?
     - џ. —то в этом плохого?
     - Џомилуй!  -  понизив голос,  сказала панна …вфемиЯ. - ‚едь у нас есть
уже учитель, и, знаешь, его жена... сама полет огород и... стирает белье!
     - Ќу и что же?
     - Ќо ведь она работает, как служанка, в обществе ее никто не принимает.
     “ Њадзи сверкнули глаза и лицо вспыхнуло от негодованиЯ.
     - ‚от уж не думала,  ”емцЯ,  что услышу от тебЯ такие слова! Ќеужели ты
думаешь,  что моЯ мама не полет огород и  не стирает?  „а она сама постирала
мне халатик.
     - ’воЯ мама другое дело. …е все уважают.
     - Ќадо  уважать каждую  трудЯщуюсЯ женщину,  особенно если  она  тЯжело
работает,  -  с  жаром продолжала ЊадзЯ.  -  ‚едь  теперь все  женщины хотЯт
трудитьсЯ,  усердно трудитьсЯ и  не  рассчитывать на помощь родителей или на
заработки мужа...
     - ’ак  ты  хочешь все-таки  выйти  замуж,  -  мрачно прервала ее  панна
…вфемиЯ.
     - „а нет же,  клЯнусь тебе!  џ только не хочу быть в тЯгость родителЯм,
хочу помочь ‡осе кончить пансион в ‚аршаве.  „а и не смогла бы Я сидеть дома
сложа руки.  Њне бы  кусок родительского хлеба поперек горла стал,  Я  бы со
стыда сгорела.  „а разве Я могла бы посмотреть в глаза своим подругам,  ведь
они все зарабатывают себе на жизнь!
     Џанна …вфемиЯ покраснела и стала целовать Њадзю.
     - ’ы эмансипированнаЯ!  -  сказала она. - Ћ, Я много слышала о пансионе
пани  ‹Яттер и  понимаю тебЯ.  џ  бы  тоже  хотела стать независимой,  но...
возможно ли это в таком глухом углу?
     - ‚озможно, уверЯю тебЯ.
     - Ћ,  не думай, что Я совсем тут закоснела, - продолжала панна …вфемиЯ.
- џ тоже хотела зарабатывать себе на жизнь,  даже научилась вышивать. Ќо что
из этого вышло?  Љогда Я  сказала,  что буду продавать свои вышивки,  у мамы
начались спазмы!
     Џанна …вфемиЯ тЯжело вздохнула.
     - џ хотела,  - продолжала она, - учить дочку уездного начальника играть
на фортепьЯно.  Ќо мама опЯть устроила мне сцену,  и  с тех пор мы порвали с
семьей  уездного начальника.  Џопробуй тут  быть  эмансипированной,  увидишь
тогда...
     - Ђ Я все равно буду, - решительно заЯвила ЊадзЯ.
     - Ќеужели ты думаешь, что Я не эмансипированнаЯ? - вполголоса, но с еще
большим жаром  говорила панна  …вфемиЯ.  -  Љогда мне,  например,  кланЯетсЯ
этот...  ну,  почтовый чиновник,  Я слегка отвечаю ему на поклон,  а мама об
этом и не догадываетсЯ.  џ тебе еще вот что скажу, ЊадзЯ, только под большим
секретом...
     - џ ведь тебе открыла свою тайну.
     - „а,  и Я тебе верю,  -  ответила панна …вфемиЯ. - ’ак слушай же! џ не
только  эмансипированнаЯ,  Я  держусь радикальных взглЯдов.  ‡наешь,  что  Я
делаю?  џ  не  хожу в  костел с  молитвенником,  а...  читаю "Pensees sur la
religion"* ЏаскалЯ.  ‚елела  переплести книгу  в  черную  кожу  с  крестом и
золотым обрезом и хожу с нею в костел... Џонимаешь?
     ______________
     * "Њысли о религии" (франц.).

     Њадзю бросило в холод.  ‚едь еще сегоднЯ,  всего несколько часов назад,
она на себе испытала покровительство божьей матери! Ћднако среди независимых
женщин ЊадзЯ встречала и  вольнодумных,  начинаЯ с  той же  панны ѓовард,  и
потому промолчала.
     - Њожет,  это тебе не  нравитсЯ?  -  глЯдЯ ей в  глаза,  спросила панна
…вфемиЯ.
     - џ уважаю твои убеждениЯ, - ответила ЊадзЯ. - Ћднако не будем говорить
об  этом...  џ  хочу  сделать тебе  одно  предложение:  давай откроем вместе
начальную школу. ‘ама Я не справлюсь.
     Џанна …вфемиЯ заколебалась.
     - ЊадзЯ, милочка, дорогаЯ моЯ, - сказала она, - что скажут в обществе?
     € вдруг лицо ее запылало энергией и воодушевлением.
     - ‹адно!  -  сказала она,  протЯгиваЯ Њадзе руку. - џ вхожу в компанию.
Ќадо  покончить с  этим  раз  навсегда.  џ  не  желаю,  чтобы за  мной вечно
надзирали,  Я  не  желаю торговатьсЯ с  мамой за  каждую копейку,  взЯтую на
мелкие расходы,  за каждый поклон,  отданный на улице. Њы открываем пансион.
Ќачальницы пансионов бывают в обществе.
     - Ђ разве не начальную школу? - спросила ЊадзЯ.
     - Ќет,  лучше  небольшой  пансион  длЯ  девочек  из  лучших  домов.  €х
наберетсЯ порЯдочно.  џ  даже вот что тебе скажу:  завтра же начинаем искать
помещение. Њы будем жить в пансионе, дома Я больше не могу оставатьсЯ.
     - „а, главное - это помещение. Њы снимем две большие комнаты...
     - € две маленькие длЯ нас, - подхватила панна …вфемиЯ.
     - Ќадо купить такие парты, какие были у нас, чтобы девочки не горбились
и не портили зрение...
     - € обить все стены красивенькими обоЯми,  - прервала ее панна …вфемиЯ.
- Њентлевич достанет...
     - „ве классные доски,  две кафедры. „а, но самое важное - это картины и
наглЯдные пособиЯ...
     - Њебель длЯ моей комнатки у менЯ прелестнаЯ, - говорила панна …вфемиЯ.
     - „а,  Я  забыла  еще  об  одной,  самой  главной вещи:  надо  получить
разрешение в дирекции.
     - Ќет,  это просто замечательно!  ‘кандал с мамой будет ужасный, но все
будет кончено.  Љ  тому же Я  уверена,  что менЯ поддержит папа,  -  обнимаЯ
Њадзю,  закончила панна …вфемиЯ.  - „а здравствует эмансипациЯ, а? - шепнула
она Њадзе на ухо.
     ‚  это  мгновение барышни услышали шорох за  забором,  точно там кто-то
продиралсЯ сквозь кусты.  ЊадзЯ оглЯнулась в  испуге и  в щели между досками
забора увидела сверкающий глаз.
     - ’ам кто-то есть, - прошептала панна …вфемиЯ, повиснув на руке Њадзи.
     - Ќаверно, мальчишки, которые швырЯют камни.
     - Ќет, сударынЯ, - раздалсЯ за забором приглушенный голос. - “ менЯ два
письма панне Њагдалене и одно... панне …вфемии, - с дрожью прибавил голос.
     Љто-то просунул в щель два письма.
     - –инадровский! - то бледнеЯ, то краснеЯ, прошептала Њадзе на ухо панна
…вфемиЯ.
     - ’ретье  письмо Я  вручу  только панне  …вфемии,  -  говорил голос  за
забором.
     Џанна …вфемиЯ лихорадочно схватила третье письмо.
     - —то за безумие! - сказала она. - ‚ы менЯ погубите!
     - Џростите, сударынЯ, но Я очень несчастен, - ответил голос. - џ ухожу.
     Ћбе барышни побледнели и дрожали как в лихорадке.
     - Ќе видел ли кто-нибудь из беседки? - сказала панна …вфемиЯ.
     - Ќас заслонЯют деревьЯ, - ответила ЊадзЯ. - Љакой странный человек!
     - Ћткуда  это  письмо?  -  говорила панна  …вфемиЯ.  -  ‘  маркой и  со
штемпелем...  Ѓоже, как Я, наверно, изменилась в лице! …сли бы сейчас пришла
мама, все бы, наверно, открылось.
     - “йдем отсюда, - сказала ЊадзЯ.
     Ћна  подала руку  панне  …вфемии,  и,  крадучись вдоль забора,  девушки
обогнули дом и прошли в комнатку Њадзи.  Њайор в беседке неистово кричал, он
требовал перемены хода,  орал,  что  не  имел намерениЯ брать туру,  так что
ЊадзЯ была уверена, что новый способ свЯзи никем не обнаружен.
     Џанну …вфемию это успокоило больше всЯкой содовой воды. Ћна стала перед
зеркалом,  вынула  из  кармана маленькую пудреницу и  смЯгчила слишком Яркий
румЯнец.
     - —то это за письмо? - сказала она, разрываЯ конверт. - Ѓез подписи.
     - џ уверена,  что это он сам писал,  -  сказала ЊадзЯ,  глЯдЯ на письмо
через  плечо  панны …вфемии,  котораЯ начала тихо  читать,  делаЯ вполголоса
замечаниЯ:

     - "Ѓожество мое неземное..." ќто что еще значит?..  "џ схожу с ума,  не
ем,  не сплю, забываю о своих обЯзанностЯх, а ночью ворочаюсь в постели, как
’антал..." ’уда же с мифологией! "Љакой-то внутренний голос говорит мне, что
Я  ’ебе не безразличен,  чему ’ы неоднократно давала доказательства..."  Ђх,
какой дурак! „авала доказательства!.. "’ы порвала, небесное созданье..." —то
за фамильЯрность!..  "...с  Љруковским,  а  когда мы встретились на площади,
твой сладостный взор изобразил такую страсть..."

     - Ќу, это уж слишком! - комкаЯ письмо, вспыхнула панна …вфемиЯ.
     - ђаз уж начала, читай дальше.

     - "…сли сейчас ’ы отвращаешь от менЯ свой лик,  который длЯ менЯ небо и
землЯ,  воздух и  вечность,  то,  видно..."  Ќет,  этот писаришка все  времЯ
обращаетсЯ ко  мне  на  "ты"!..  "...кто-то  очернил менЯ.  …сли бы  приехал
ревизор,   сам  управлЯющий,  даже  следственнаЯ  комиссиЯ,  Я  не  стал  бы
оправдыватьсЯ,  ибо Я шлЯхтич с деда и прадеда,  гордаЯ душа, и шею гнуть не
умею. Ќо перед ’обою, мой ангел..."

     - Ћсел!  -  прошипела панна …вфемиЯ,  снова комкаЯ письмо. Ћднако через
минуту она опЯть начала читать:

     - "—тобы мне сквозь землю провалитьсЯ,  умереть внезапной смертью, если
Я когда-нибудь отлепил марку за копейку или даже за десЯть копеек. Њожет, не
помнЯ  себЯ  от  любви  к  ’ебе,  Я  как-нибудь уронил письмо,  и  ‰осек или
какой-нибудь другой почтальон вымел его с  мусором.  Ќо Я никогда не замарал
своей чести, ибо сознаю свой долг перед именем, которое Я ношу, и ’обою, мое
райское божество..."

     - Ѓедный парень! - заметила ЊадзЯ.
     - ‘кажи лучше: шут! Љак он смеет так ко мне обращатьсЯ?
     - Ќо как он тебЯ любит!
     - ‹юбить можно,  -  в  гневе возразила панна …вфемиЯ.  -  ’акаЯ уж  моЯ
участь,  что все с  ума сходЯт.  Ќо писать мне в таком фамильЯрном тоне!  „а
неужели он и в самом деле думает, что Я обратила на него внимание?
     - ’ы сама говорила, что отвечаешь на его поклоны.
     - Ђх, да! Ћднажды Я даже бросила ему увЯдший листок... Ќо это милостынЯ
- и он так и должен ее принимать!
     Њадзе стало жаль этого беднЯгу,  который любить умел лучше,  чем делать
признаньЯ. Ќе отвечаЯ панне …вфемии, она стала распечатывать свои письма.
     - Ђ, это от панны Њалиновской, - говорила она, пробегаЯ глазами письмо.
- Ђх, а это от Ђды ‘ольской! Ћна в –юрихе... ЊилаЯ моЯ Ђдочка!
     - ќто та миллионерша? - с живым любопытством спросила панна …вфемиЯ.
     ‚ дверь постучались.


                                ѓлава шестаЯ

                               „ва соперника

     - Ѓарышни,  пойдемте кофе пить,  - сказала докторша, входЯ в комнату. -
Ќу, хорошо ли оставлЯть гостей?
     - џ получила письма, мама, - ответила ЊадзЯ.
     Џанна …вфемиЯ незаметно дернула ее за рукав.
     - Џисьма можно отложить,  -  ответила мать,  -  кофе остынет.  Џриехала
сестра пана ‹юдвика.
     Ѓарышни вошли в беседку,  где на столе,  окруженном гостЯми, стоЯл кофе
со  сливками,  домашние булочки,  сыр с  тмином и  несколько сортов вареньЯ.
ЏарализованнаЯ  сестра  пана  Љруковского  сердечно  приветствовала Њадзю  и
холодно панну …вфемию; видимо, продолжаЯ разговор, она сказала:
     - Ќу,  зачем ему брать в аренду имение или хлопотать о какой-то службе,
если он  человек состоЯтельный?  џ  в  могилу деньги не