.
     - Ћх, как вы любите болтать, - прервал бородач, грубо подталкиваЯ отца.
- €з ‚ильгельма ничего не выйдет, хотЯ бы вы нашли ему десЯть таких гор.
     - —его им надо? - вдруг спросил ‘тасек.
     - € верно,  -  опомнилсЯ мужик.  -  ќй вы,  господа!..  ‘тарик повернул
голову. - Ђ вы почему про все выспрашиваете?..
     - Џотому что так нам нравитсЯ! - ответил бородач и насильно усадил отца
в бричку.
     - Ѓудьте здоровы, до свиданиЯ! - крикнул старик ‘лимаку.
     Ѓородач пожал плечами и велел трогать. Ѓричка покатила к мосту.
     "‘колько ж  народу прошло нынче по  дороге,  -  рассуждал сам  с  собой
‘лимак. - Ѓудто на Ярмарку или на богомолье..."
     - Ђ что это за люди? - снова спросил ‘тасек.
     - ’е, что уехали в бричке? ‚ерно, немцы из ‚ульки, за три мили отсюда.
     - Ђ зачем они расспрашивали про землю?
     - ђазве одни они спрашивали,  сынок?  -  ответил мужик.  - €ным до того
нравилась наша сторона,  что  они  лазали вон туда,  на  самую макушку,  где
сосна. Џотом слезут - и поминай как звали.
     ‘лимак  окончил работу  и  повернул лошадей к  дому.  Ћ  немцах он  уже
позабыл:  все его внимание поглотили корова и лужайка. Ђ что, если и вправду
купить корову и  арендовать лужок?  Њурашки пробежали у  него  по  спине при
мысли, что самое заветное его желание может исполнитьсЯ.
     …ще одна корова и два морга луга - да это рублей тридцать барыша в год!
’огда и землю можно лучше унавозить, и хлеба больше продать, и на зиму взЯть
в  дом  старика,  чтобы  поучил ребЯтишек грамоте...  —то-то  другие хозЯева
сказали б, видЯ его достаток? ’огда бы уж ему уступали место и в костеле и в
корчме. Ђ как отдохнуть можно при таком богатстве!
     Ћх,  отдохнуть!  ‘лимак не знал ни голода,  ни холода,  дома у него все
ладилось,  с людьми он дружил,  водились у него и деньги, и совсем бы он был
счастлив,  если б  только кости не  ломило от  работы да мог бы отлежатьсЯ и
отсидетьсЯ, сколько душа пожелает.


        III

     ‚ернувшись домой,  ‘лимак оставил бороны на  батрака,  а  сам  принЯлсЯ
осматривать корову,  стоЯвшую на привЯзи у плетнЯ.  “же смеркалось, но мужик
сразу увидел, что корова хороша: всЯ белаЯ, в черных пЯтнах, и вымЯ большое,
а  голова маленькаЯ,  с  короткими рожками.  ђазглЯдев ее  как  следует,  он
убедилсЯ, что обеим его коровам далеко до этой.
     …му пришло в  голову,  что не  худо бы  поводить ее  по  двору,  но  он
чувствовал,  что на  это у  него не  хватит сил.  Љазалось,  руки вылезут из
суставов,  а ноги просто отвалЯтсЯ,  если он двинетсЯ с места.  ‚от работает
человек,  гнет спину от зари до зари,  но как сЯдет солнце,  тут уж ему надо
отдохнуть,  ничего не поделаешь.  € он не стал проваживать корову,  а только
погладил.  Ђ когда она, словно угадав в нем нового хозЯина, повернула голову
и ткнулась мокрой мордой ему в руку, ‘лимака охватила такаЯ нежность, что он
готов был обнЯть ее за шею и расцеловать, как человека.
     - Ќепременно ее куплю, - пробормотал мужик, позабыв об усталости.
     ‚ дверЯх показалась хозЯйка с ушатом помоев.
     - Њацек!  -  кликнула она батрака,  -  как напьетсЯ корова, загони ее в
закут. ‘тароста у нас заночует, не оставлЯть же ее во дворе.
     - Ќу как? - спросил ‘лимак жену.
     - „а как?  -  ответила она.  - Џросит тридцать пЯть рублей бумажками да
рубль серебром за  повод.  Ќо,  что  правда,  то  правда,  -  прибавила она,
помолчав,  - корова этого стоит. Љ вечеру Я подоила ее, так, веришь ли, хоть
устала она с дороги, а молока дала больше, чем наша ‹ыска...
     Њужик снова ощутил боль в руках и в ногах.  "ѓосподи боже мой,  сколько
натопчешьсЯ,  намокнешь,  недоспишь, покамест сколотишь тридцать пЯть рублей
бумажками да еще рубль серебром! •оть бы ѓроховский уступил что-нибудь..."
     - Ђ ты не спрашивала, - снова заговорил ‘лимак, - он не сбавит?
     - Ќу,  как же!..  ‘пасибо,  если захочет продать. Ћн все толкует, будто
давно уж обещалсЯ ѓжибу.
     ‘лимак схватил себЯ за волосы.
     - €  какаЯ нелегкаЯ его принесла!  -  запричитал он.  -  ‡а какие грехи
господь так тЯжко менЯ наказывает!.. џ еще не знаю, отдаст ли мне пан лужок,
а тут - шутка ли - этакие деньги плати за корову...
     - ћзек,  не дури,  образумьсЯ,  -  наставлЯла его жена. - ‘колько раз в
имении сами  тебе  навЯзывали луг,  а  насчет коровы -  попробуй поторгуйсЯ.
‘бавит он,  нет ли,  а ты угости его получше,  выпей с ним водки; господь не
без милости: может, староста и опомнитсЯ. ’ы только зрЯ не болтай да на менЯ
почаще поглЯдывай, вот увидишь: все будет ладно.
     ‚ это времЯ приковылЯл батрак и стал отвЯзывать корову.
     - —то, Њацек, - спросила хозЯйка, - правда ведь, хороша скотина?
     - Ћго-го!..   -  ответил  батрак,  потрЯсаЯ  над  головой  выставленным
пальцем.
     - Ќо и деньги за нее немалые, а? - спросил хозЯин.
     - Ћго-го!..
     - Ђ что ни говори,  она того стоит,  верно, Њацек? - поспешила ввернуть
хозЯйка.
     - Ћго-го!..
     Џосле  столь многословного высказываниЯ Ћвчаж отвел корову в  закут,  а
она,  оглЯдываЯсь по сторонам, так душевно помахивала хвостом, что ‘лимак не
мог подавить в себе волнениЯ.
     - ‚идно,  волЯ господнЯ,  - прошептал он. - Џопробую ее сторговать. - €
направилсЯ к дверЯм хаты.
     - ћзек, - остановила его жена, - смотри только не болтай и уши не очень
развешивай.  ’ы  думай о  том,  как бы  побольше выторговать,  а  ежели Язык
чересчур развЯжетсЯ,  на  менЯ  поглЯдывай.  Ћн  ведь  кремень-мужик -  этот
‚ойцех, одному тебе с ним не сладить.
     ‘лимак еще на пороге снЯл шапку, перекрестилсЯ и вошел в сени. ‘ердце у
него так и сжималось:  и денег было жалко, и сомнениЯ одолевали - удастсЯ ли
ему выторговать хоть рубль.
     ѓость сидел на  лавке в  передней горнице;  пламЯ печки освещало его  и
Њагду,  которой он по-отечески внушал,  чтобы она была честной,  работЯщей и
слушалась своих хозЯев.
     - ‚ воду велЯт тебе броситьсЯ, - говорил он, - бросайсЯ в воду; в огонь
велЯт кинутьсЯ -  кидайсЯ в огонь. ‘лучись, хозЯйка даст тебе тумака, а то и
поколотит,   руку  ей  поцелуй  да  скажи  спасибо,   истинно  говорю  тебе:
благословенна рука наказующаЯ.
     ЏроизносЯ эти  слова,  староста воздел руку  кверху,  лицо его  принЯло
торжественное  выражение;   в   красном  отсвете  огнЯ  он   был   похож  на
проповедника.   Њагде  чудилось,   что  даже  тени,   прыгающие  по  стенам,
поддакивают его словам и что вечерний сумрак, заглЯдываЯ в окошки, повторЯет
за дЯдей: "Ѓлагословенна рука наказующаЯ!"
     Ћна  плакала  навзрыд.  …й  то  казалось,  что  она  слушает прекрасную
проповедь,  то  -  что  от  каждого слова опекуна на  спине у  нее  взбухают
багровые  полосы.   Ћна  не  испытывала  ни  страха,   ни  обиды,  а  скорее
благодарность,  к  которой  примешивались  воспоминаниЯ  недавнего,  но  уже
далекого детства.
     „верь в хату скрипнула, и всю ее ширь заполнил ‘лимак.
     - ‘лава €исусу •ристу, - приветствовал он гостЯ.
     - ‚о веки веков, - ответил ѓроховский.
     Ћн поднЯлсЯ с лавки и, выпрЯмившись, чуть не уперсЯ головой в потолок.
     - ‘пасибо вам,  староста,  что  зашли нас проведать,  -  сказал ‘лимак,
протЯгиваЯ ему руку.
     - ‚ам спасибо за ласковую встречу, - ответил ѓроховский.
     - Њожет, вам тут у нас неудобно? ‚ы прЯмо говорите.
     - ќ,  так хорошо,  как и  дома не всегда бывает;  не только менЯ,  но и
скотину хозЯйка ваша не оставила без попечениЯ.
     - ‘лава богу, что довольны.
     - ‚двойне доволен:  по всему видать, Њагде у вас живетсЯ так, что лучше
во всем свете не сыщешь...  Њагда! - обратилсЯ ѓроховский к девушке, - а ну,
поклонись в  ноги хозЯину да  скажи спасибо,  что  он  длЯ  тебЯ добрее отца
родного. Ђ вы, кум, сделайте милость, не жалейте длЯ нее ремнЯ.
     - —то ж, она девка неплохаЯ, - ответил ‘лимак.
     „евушка,  продолжаЯ всхлипывать, повалилась в ноги - сперва дЯде, потом
хозЯину -  и  убежала в  сени.  ‘лезы снова сдавили ей  горло,  но глаза уже
высохли.   Џонемногу  она  успокоилась  и,  делаЯ  вид,  будто  выбежала  по
хозЯйству, стала протЯжно и жалобно кликать свиней.
     - —уш, чуш, чу-ушиньки, чуш...
     Ќо свиньи уже спали.  ‡ато вместо них из мрака вынырнул Ѓурек,  а вслед
за  собакой …ндрек и  ‘тась.  …ндрек хотел было  сбить Њагду с  ног,  но  та
заехала ему кулаком в глаз,  он схватил ее за одну руку, ‘тасек за другую, и
все  четверо выкатились на  дорогу.  ‚  темноте нельзЯ было  различить,  где
собака,  а где кто из ребЯт,  так они все перемешались и такой поднЯли вой и
лай вместе с Ѓуреком. ’ак они и растаЯли в тумане, повисшем над лугами.
     Њежду тем в горнице, рассевшись у печки, хозЯева вели беседу.
     - —то  такое у  вас  приключилось,  -  спросил гостЯ ‘лимак,  -  почему
надумали вы избавитьсЯ от коровы?
     - ‚идите,  какое дело,  - начал ѓроховский, кладЯ руку ему на колено. -
Љорова эта не моЯ, а Њагдина, ну, а жена давно менЯ точит: не хочу, говорит,
держать чужую корову,  своим,  дескать, тесно в закуте. џ, конечно, не очень
слушаю бабью болтовню,  но  тут как раз вышел случай:  продают землю Љомара,
того,  что спилсЯ и  помер.  Ђ  поле-то  его приходитсЯ возле самой Њагдиной
полоски,  вот Я и думаю: надо продать корову и купить Њагде морг земли. ‚едь
землЯ - это землЯ.
     - Ћх, правда, - вздохнул ‘лимак.
     - ’о-то и оно. Ђ как выйдут всЯкие льготы да наделы, девка наша получит
больше, чем получила бы теперь.
     - ќто как же? - заинтересовалсЯ ‘лимак.
     - Ѓудут давать столько,  сколько у  кого уже есть.  “ менЯ,  к примеру,
двадцать пЯть моргов, мне и дадут двадцать пЯть. “ вас сколько?
     - „есЯть.
     - Ќу,  и  добавЯт десЯть.  Ђ  Њагде,  если у  нее будет два с половиной
морга, дадут еще два с половиной.
     - Ђ верно это - насчет надела?
     - Љто его знает? - ответил ѓроховский. - Ћдни говорЯт - верно, а другие
смеютсЯ.  џ так думаю:  дадут или не дадут,  а все лучше купить девке лишний
морг, раз выходит такой случай. ’ем более и баба моЯ не хочет...
     - Ђ раз будут землю давать даром,  жалко деньги бросать зрЯ,  - заметил
‘лимак.
     - ќто правильно,  да деньги-то не мои, так у менЯ и рука не свербит. Ќо
и  то сказать:  покупаю Я не в имении,  а у мужика.  ‚ имении Я бы не спешил
покупать, в таком деле всегда лучше выждать.
     - Ђ как же! - ответил ‘лимак. - „урак поспешит, а умный погодит.
     - €, не подумавши, ничего не станет делать.
     - €, не подумавши, не сделает, - поддакнул ‘лимак.
     ‚ эту минуту поЯвилась хозЯйка с хромым Њацеком. Ћни прошли в боковушку
и выдвинули на середину стол,  выкрашенный в вишневый цвет. ‚озле него Њацек
поставил  два  деревЯнных стула,  а  хозЯйка  зажгла  керосиновую лампу  без
колпака и накрыла стол скатертью.
     - ‘юда пожалуйте,  -  пригласила ‘лимакова.  -  ћзек, веди-ка старосту.
‡десь вам удобнее будет вечерЯть.
     Њацек,  ухмылЯЯсь,  неуклюже попЯтилсЯ за печку,  пропускаЯ в боковушку
хозЯев.
     - •ороша горенка,  -  сказал ѓроховский,  оглЯдываЯсь по сторонам.  - €
свЯтых у  вас много висит по стенам,  и кровать крашенаЯ,  и пол настлан,  и
цветы на окошке. ќто, верно, ваших рук дело, кума?
     - Ђ то чьих же?  - ответила довольнаЯ хозЯйка. - Ћн все мотаетсЯ - то в
усадьбу,  то в город, о доме и не заботитсЯ. Ќасилу Я его заставила настлать
пол  хоть в  боковушке.  ‘юда,  кум,  поближе к  печке,  садитесь,  сделайте
милость. ‘ейчас Я подам ужин.
     Џовернувшись  к  печке,  она  налила  две  миски  пшенной  похлебки  со
шкварками. ’у, что поменьше, подала батраку, а большую поставила на накрытый
стол перед гостем.
     - Љушайте с богом,  -  сказала она ѓроховскому, - если чего не хватает,
скажите.
     - Ђ вы не сЯдете с нами? - спросил гость.
     - џ поем напоследок,  с детишками. Њацек, - обратилась она к батраку, -
бери свою миску.
     Њацек,  все  так же  ухмылЯЯсь,  взЯл свою похлебку и  уселсЯ на  лавке
против входа в  боковушку,  чтобы видеть старосту и  послушать,  о  чем люди
говорЯт:  очень он соскучилсЯ по беседе. ‘ довольным видом он поставил миску
на колени и сквозь клубы пара любовалсЯ на вишневый стол,  за которым сидели
хозЯева,  на  белую скатерть и  жестЯные ложки,  которыми они  ели.  —адЯщаЯ
плошка  казалась ему  самым  усовершенствованным прибором длЯ  освещениЯ,  а
стульЯ со спинками - самой удобной мебелью. ‚ид старосты наполнЯл его сердце
благоговением и  гордостью.  …ще бы  -  это же староста ѓроховский возил его
когда-то на жеребьевку и  даже стоЯл у двери в самой канцелЯрии,  в то времЯ
как рекруты мокли под дождем во дворе.  €  ѓроховский же велел отвезти его в
больницу, заверив, что выйдет он оттуда здоровым. Ђ кто собирает подати? Љто
впереди крестного хода  несет  большую хоругвь?  Љто  запевает в  костеле во
времЯ  вечерни:   "“достой  менЯ  восхвалЯть  тебЯ,   дево  пресвЯтаЯ"?  ‚се
ѓроховский! € вот сейчас он, такой обыкновенный Њацек Ћвчаж, сидит с ним под
одной кровлей!
     Ђ какаЯ у него осанка!  Љак он развалилсЯ на стуле! Ќоги вытЯнул, левой
рукой уперсЯ в бок,  правой облокотилсЯ на стол, а голову откинул назад! Љак
ему, должно быть, покойно на этом стуле со спинкой!..
     Њацек  попробовал так  же  развалитьсЯ,  но  больно стукнулсЯ о  стену,
котораЯ с  возмущением напомнила ему,  что он-то не староста,  а  всего лишь
убогий батрак.  €,  хотЯ  спина у  Њацека ныла от  работы,  он  согнулсЯ еще
смиреннее,  сконфуженно спрЯтав под  лавку  обе  ноги  -  и  перешибленную и
здоровую -  в одинаково рваных башмаках. „а и зачем ему разваливатьсЯ, когда
в двух шагах от него сидели,  развалЯсь, староста и хозЯин? €м хорошо, и длЯ
Њацека этого было вполне достаточно;  он  нехотЯ принЯлсЯ за  свою похлебку,
жадно прислушиваЯсь к разговору.
     - Ђ правду сказать староста,  -  начала хозЯйка, - зачем вам тащитьсЯ с
коровой в такую даль, к ѓжибу?
     - „а он хочет ее купить, - ответил ѓроховский.
     - Њожет, и мы купим.
     - ’ак бы оно и следовало,  -  вмешалсЯ ‘лимак, - девка у нас, пускай бы
была и ее корова.
     - Ђ ведь верно,  Њацек,  так бы оно и следовало?  -  повторила за мужем
хозЯйка, обращаЯсь к батраку.
     - Ћго-го!  - засмеЯлсЯ Њацек, причем горЯчаЯ похлебка потекла у него по
подбородку.
     - —то правильно,  то правильно, - вздохнул ѓроховский. - ќто и сам ѓжиб
так же рассудил бы: туда, дескать, и идти корове, где живет девка.
     - ‚от и продайте ее нам! - подхватил ‘лимак.
     ѓроховский опустил ложку  на  стол,  а  голову на  грудь.  ‘  минуту он
раздумывал, наконец произнес, словно покорЯЯсь судьбе:
     - Ќу,  так и быть! ђаз уж вы решили, придетсЯ вам корову отдать, ничего
не поделаешь. “ кого девка, у того и корова - тут и толковать нечего.
     - ’олько вы сбавьте хоть сколько-нибудь,  -  поспешила вставить хозЯйка
заискивающим тоном.
     ‘тароста снова призадумалсЯ.
     - ‚идите дело-то какое,  - проговорил он. - Љабы скотина была моЯ, Я бы
сбавил.  Ђ ведь это добро убогой сироты,  что осталась без отца, без матери.
Љак Я ее обижу?  ‚ы, стало быть, дайте мне тридцать пЯть рублей бумажками да
рубль серебром за повод, и пускай корова остаетсЯ у вас.
     - “ж очень деньги большие, - вздохнул ‘лимак.
     - Ќо и корова - заглЯдение, - возразил староста.
     - „еньги-то лежат себе в сундуке и есть не просЯт.
     - Ќо и молока не дают.
     - ђади этой коровы придетсЯ мне у пана луг заарендовать.
     - Ћно и выгоднее, чем покупать сено.
     Ќаступило долгое молчание, неожиданно прерванное ‘лимаком:
     - Ќу, кум, говорите последнее слово...
     - џ  сказал:  тридцать пЯть  рублей  бумажками да  рубль  серебром -  и
забирайте корову. ѓжиб будет в обиде на менЯ, ничего не поделаешь, но вас-то
Я должен уважить. „евка у вас, пускай и корова у вас.
     •озЯйка убрала со  стола  посуду и  вышла  в  чулан.  —ерез  минуту она
вернулась,  несЯ бутылку водки,  две рюмки,  а на тарелке копченую колбасу и
вилку с выломанным зубом.
     - Ѓудьте здоровы, кум, - сказал ‘лимак, наливаЯ водку.
     - Џейте с богом.
     ‚ыпили,  затем  молча принЯлись жевать сухую колбасу,  отложив вилку на
тарелку. Џри виде водки Њацеку стало до того приЯтно, что он даже потихоньку
вздохнул. Џотом сунул обе руки за пазуху и чуть заметно выдвинул ноги из-под
лавки. …му пришло в голову, что в эту минуту староста и хозЯин, должно быть,
очень счастливы, и он тоже почувствовал себЯ счастливым.
     - Џраво,  не знаю, как быть, - говорил ‘лимак, - брать ли корову или не
брать? –ену вы заломили такую, что у менЯ всЯкаЯ охота пропала.
     ѓроховский беспокойно заерзал на стуле.
     - Љум,  голубчик,  -  сказал он,  -  золотой мой,  как  мне быть:  ведь
добро-то сиротское.  Њагде Я непременно должен купить землю, хоть того ради,
что баба блажит.
     - ‡а морг с вас не возьмут тридцать пЯть рублей, землЯ теперь дешеваЯ.
     - ‘тала  дорожать.   ‚   нашей  волости  хотЯт  какую-то  новую  дорогу
прокладывать, так немцы скупают землю.
     - Ќемцы? - повторил ‘лимак. - „а они уже купили ‚ульку.
     - —то ж, продадут ее другим немцам, а сами перейдут поближе к нам.
     - Ѓыли у менЯ нынче в поле два немца и все что-то выспрашивали, да Я не
понЯл, чего им надо, - сказал ‘лимак.
     - ‚от видите!  ‘юда норовЯт залезть.  Ђ стоит осесть одному, как за ним
потЯнутсЯ другие, словно муравьи на мед, - вот землЯ и дорожает.
     - „а они знают ли крестьЯнскую работу?
     - …ще как знают!..  Ѓарышей-то немец больше получит, чем мужик, хоть он
тут и родилсЯ, - ответил ѓроховский.
     - —удно!
     - Ћго!..  Ќемцы -  они умные.  Ћни скота много держат,  клевер сеют,  а
зимой ремеслом промышлЯют. Ќет, мужику против них не устоЯть.
     - ‹юбопытно бы  знать,  какой они  веры.  ѓоворЯт они между собой,  как
евреи.
     - ‚ера у них получше еврейской,  - сказал староста, подумав, - но не то
что католическаЯ,  куда там!  Љостел у них такой же,  как у нас, с органом и
скамейками.  ’олько ксендз у  них женатый и  ходит в  сюртуке,  а  в главном
алтаре, где место богу-отцу, у них стоит один распЯтый •ристос, как у нас на
паперти.
     - ‘тало быть, вера их хуже нашей.
     - •уже, - подтвердил ѓроховский, - они и царице небесной не молЯтсЯ.
     - Ћх, царица небеснаЯ! - прошептала хозЯйка.
     ‘лимак и ѓроховский набожно вздохнули, а Њацек перекрестилсЯ.
     - Љак их еще господь бог милует! - заметил ‘лимак. - Џейте, кум.
     - ‡а ваше здоровье.  Ђ  что ж  господу их не миловать,  раз у них скота
много? ‘кот - он всему основа!
     ‘лимак задумалсЯ и вдруг хлопнул ладонью по столу.
     - Љум,  староста!  -  воскликнул он с  воодушевлением.  -  Џродайте мне
корову!
     - Џродам! - ответил ѓроховский и тоже хлопнул по столу ладонью.
     - „аю вам... тридцать... один рубль... ей-богу, только по дружбе.
     ѓроховский обнЯл его.
     - Љум,  дайте мне тридцать...  ну, хоть тридцать четыре рублЯ бумажками
да рубль серебром за повод.
     ‚  горницу  осторожно  скользнули  набегавшиесЯ вволю  ребЯта.  •озЯйка
налила им похлебки и  отвела в  дальний угол,  велев сидеть смирно.  Ћни и в
самом деле все времЯ сидели смирно, только ‘тасек один раз свалилсЯ с лавки,
а  …ндрек получил от  матери тумака.  ‡ато Њагда притаилась,  как  мышка,  а
вздремнувшему Њацеку привиделось во сне, будто он сидит в боковушке на стуле
со спинкой и пьет водку.  Ѓатрак чувствовал, как водка ударила ему в голову,
как,  захмелев,  он развалилсЯ не хуже ‘лимака и во что бы то ни стало хотел
поцеловать старосту!.. ‚друг он вздрогнул и, смущенный, очнулсЯ.
     €з боковушки доносилсЯ запах водки,  чадила догорающаЯ плошка. ‘лимак и
ѓроховский сидели рЯдышком.
     - Љум...  староста... - говорил ‘лимак, стуча кулаком по столу. - џ дам
тебе,  сколько ты пожелаешь,  говори,  стало быть...  последнее слово.  ’вое
слово длЯ менЯ дороже денег,  потому что ты  голова.  Ќа всю волость ты один
голова.  ‘таршина -  он свиньЯ. „лЯ менЯ ты старшина, да какой там старшина,
ты лучше самого комиссара,  потому что ты -  голова... Ћдин ты голова на всю
волость, убей менЯ гром!
     Ћни обнЯлись, и ѓроховский заплакал.
     - ћзек!..  Ѓрат!.. - говорил он, - не зови менЯ старостой, зови братом,
потому что Я тебе брат и ты мне брат...
     - ‚ойцех... староста... ѓовори, сколько хочешь за корову?.. џ столько и
дам, кишки из себЯ вымотаю, а дам.
     - ’ридцать пЯть рублей бумажками да рубль серебром за повод.
     - ѓосподи помилуй!  -  ахнула хозЯйка. - „а ведь вы только что отдавали
корову за тридцать три рублЯ?
     ѓроховский поднЯл мокрые от слез глаза сперва на нее, потом на ‘лимака.
     - Ћтдавал?  -  спросил он.  -  ћзек,  брат,  отдавал Я  тебе  корову за
тридцать три рублЯ?.. ‹адно! Ћтдаю... Ѓери... Џусть сирота погибает, зато уж
у тебЯ, брат, корова будет что надо.
     ‘лимак еще сильней стукнул кулаком по столу.
     - Љак,  чтобы Я сироту обидел?.. Ќе желаю!.. „аю тридцать пЯть рублей и
рубль за повод.
     - —то ты болтаешь, дурень? - урезонивала его жена.
     - Ќе  дури,  -  поддержал ее  ѓроховский.  -  ’ы менЯ так угостил,  так
употчевал,  что тебе Я  отдам корову за тридцать три рублЯ.  Ђминь,  вот мое
последнее слово.
     - Ќе желаю!.. - орал ‘лимак. - џ не еврей и за угощение не беру.
     - ћзек!.. - уговаривала его жена.
     - Џошла вон!  -  крикнул ‘лимак, с трудом поднимаЯсь со стула. - џ тебе
покажу, как мешатьсЯ в мои дела...
     € вдруг упал в объЯтиЯ плачущего навзрыд ѓроховского.
     - ’ридцать пЯть рублей бумажками и  рубль серебром за повод!  -  кричал
он.
     - —тоб мне из пекла не вылезть,  не возьму!  ’ридцать три, - всхлипывал
ѓроховский.
     - ћзек! - унимала ‘лимака жена. - „а уважь ты гостЯ... ‚едь он постарше
тебЯ,  он староста,  его тут волЯ,  а не твоЯ...  Њацек,  - обратилась она к
батраку, - ну-ка помоги мне отвести их в ригу.
     - ‘ам пойду!.. - заревел ‘лимак.
     - ’ридцать три рублЯ, - стонал ѓроховский. - •оть ты убей менЯ, разруби
на мелкие кусочки,  ни гроша больше не возьму...  €уда Я, пес поганый, хотел
тебЯ надуть, как немец, длЯ того и говорил, будто веду корову к ѓжибу... Ђ Я
к тебе ее вел, потому что ты мне брат...
     ЋбнЯвшись,  они вышли из  боковушки,  но  сразу же ткнулись в  окно.  €
только когда Њацек отворил им дверь в сени, они - после нескольких более или
менее удачных попыток - все-таки попали во двор.
     •озЯйка зажгла  фонарь  и  достала из  клети  рЯдно  и  подушку,  чтобы
постелить ѓроховскому в риге.  ЏроходЯ по двору, она увидела странную сцену:
‘лимак,  лежа на навозной куче,  убеждал ѓроховского лечь спать,  а староста
опустилсЯ подле него на колени и, вытираЯ слезы полой зипуна, читал молитвы.
Ќад ними с озабоченным видом стоЯл батрак.
     - ‚ерно, вы чего-то крепкою им дали, - сказал он хозЯйке.
     - Ѓутылку очищенной выпили.
     - Ћго-го!..
     - Ќу, вставай, пропойца! - прикрикнула она на мужа.
     - Ќе встану!  -  рассердилсЯ ‘лимак. - Ђ ты, баба, убирайсЯ, пока цела!
Џокомандовала -  и хватит...  џ тут теперь хозЯин.  џ корову купил, Я у пана
луг арендую...
     - ЏоднимайсЯ, ћзек, - говорила хозЯйка, - не то, смотри, водой окачу.
     - џ тебЯ окачу, вот только возьму кнут!.. - ответил ‘лимак.
     ѓроховский бросилсЯ ему на грудь и стал его целовать.
     - ‚ставай,  брат,  -  молил он,  -  не озорничай, не то нам обоим будет
худо.
     Ѓатрак только диву давалсЯ,  видЯ,  как  водка менЯет людей.  ‘тароста,
слывший на всю волость суровым человеком,  плакал,  как дитЯ, а ‘лимак ни за
что не хотел поднЯтьсЯ с навоза,  орал, как эконом, да еще стращал жену, что
теперь он тут хозЯин!..
     - Џойдемте-ка,  староста, в ригу, - сказала ‘лимакова, берЯ ѓроховского
за руку.
     ‚еликан поднЯлсЯ;  кроткий,  как овечка,  позволил Њацеку и  ‘лимаковой
взЯть себЯ под руки и  покорно пошел с  ними.  •озЯйка выбрала самую большую
кучу  сена и  устроила ему  отличную постель;  тем  временем старосту совсем
разморило, он повалилсЯ на ток, и не было никакой возможности сдвинуть его с
места; так он там и осталсЯ.
     - ’ы,  Њацек,  ступай к себе,  -  приказала батраку ‘лимакова. - Ђ этот
пьЯница,  - показала она на мужа, - пусть валЯетсЯ в навозе, в другой раз не
будет бунтовать.
     Њацек,  как  и  следовало смиренному батраку,  тотчас исчез  в  глубине
конюшни. Ќо когда во дворе все затихло, он развлечениЯ ради стал воображать,
будто он сам напилсЯ пьЯным.
     - ‡десь буду спать,  -  бормотал он,  подражаЯ ‘лимаку.  - ’еперь Я тут
хозЯин...
     Џотом  он  вообразил себЯ  старостой,  опустилсЯ на  колени возле своей
убогой постели и  заговорил с ней растроганным голосом,  совсем как староста
со ‘лимаком:
     - ‚ставай, брат, не озорничай, а то нам обоим будет худо...
     —тобы больше походить на  ѓроховского,  он  силилсЯ заплакать.  ‚начале
ничего  не  получалось,  но  как  пришло ему  на  ум,  что  нога-то  у  него
перешиблена и  что разнесчастней его и не сыщашь на свете,  что хозЯйка даже
рюмки водки ему  не  дала,  Њацек залилсЯ самыми настоЯщими слезами.  ’ак  и
уснул он, заплаканный, на своей подстилке, как дитЯ у матери на коленЯх.
     Ћколо полуночи ‘лимак очнулсЯ.  Ѓолела голова,  вокруг все намокло.  Ћн
открыл глаза -  темно;  прислушалсЯ,  вытЯнул руку и понЯл,  что идет дождь;
попробовал было сесть, но убедилсЯ, что лежит головой вниз.
     Џостепенно к  нему  стала  возвращатьсЯ памЯть.  Ћн  вспомнил старосту,
корову в черных пЯтнах, пшенную похлебку и большую бутыль водки. —то сталось
с водкой,  он в точности не представлЯл себе, но ощущал какое-то недомогание
и не сомневалсЯ, что повредила ему чересчур горЯчаЯ похлебка.
     - ‘колько раз Я говорил,  чтоб пшена не варили на ночь; известное дело,
что  пшено дольше всего держит в  себе жар!  -  проворчал мужик и  с  трудом
поднЯлсЯ.
     ’еперь он  уже  твердо знал,  что  находитсЯ у  себЯ  во  дворе,  возле
навозной кучи.
     - ќк куда менЯ занесло!  -  крЯкнул он. - € не мудрено. •уже нет: водку
мешать с горЯчим. Џшено-то ведь - чистый огонь...
     Ќочь была темнаЯ, так что он едва разглЯдел свою хату. Ћн побрел к ней,
но  очень медленно,  словно колеблЯсь,  и  даже с  минуту посидел на пороге,
опустив на  руки отЯжелевшую голову.  Ќо дождь становилсЯ все назойливее,  и
‘лимак отважилсЯ войти.
     ‚ сенЯх он снова постоЯл,  послушал,  как храпит Њагда. Џотом осторожно
отворил дверь в  горницу,  но дверь не просто заскрипела,  а,  казалось ему,
заревела, как корова. ‘разу его обдало жаркой духотой, от которой еще больше
захотелось спать, и он решил - будь что будет - добратьсЯ до постели.
     ‚  первой горнице на  лавке у  окна дышал ‘тасек,  но в  боковушке было
тихо. ‘лимак понЯл, что жена не спит, и ощупью стал пробиратьсЯ к кровати.
     - ЏодвиньсЯ-ка,  џгна,  -  сказал он,  силЯсь говорить сурово, хотЯ сам
замирал от страха.
     Њолчание.
     - „а ну... подвиньсЯ малость...
     - Џошел вон, пьЯница, пока Я добром говорю!..
     - Ђ куда Я пойду?
     - ‚ хлев иди или на навозную кучу,  там тебе место!  - сердито ответила
жена.  -  •озЯином тебе захотелось быть,  вот и хозЯйствуй,  а от менЯ уходи
прочь,   пропойца!..  Љнутом  вздумал  мне  угрожать;  погоди,  Я  тебе  это
попомню...
     - ќх, да что зрЯ болтать, раз ничего с тобой не сделалось, - прервал ее
муж.
     - Ќичего  не  сделалось?  Ђ  кто  уперсЯ  и  надумал платить за  корову
тридцать пЯть рублей да  еще  рубль за  повод,  когда сам ѓроховский вот-вот
отдал бы за тридцать?.. џ насилу вымолила у него, чтобы взЯл тридцать три...
‚идать, три рублЯ длЯ тебЯ ничего не стоЯт?
     Ќо  ‘лимак ее  не  слушал.  ‚  отчаЯнии он схватилсЯ за голову,  хоть в
боковушке было темно,  и попЯтилсЯ назад, в горницу, где спал ‘тасек. ’ам он
бросилсЯ на лавку и нечаЯнно придавил мальчику ноги.
     - ќто вы, тЯтЯ? - проснувшись, спросил ‘тасек. - „а, Я.
     - Ђ что вы тут делаете?
     - ’ак, просто присел; что-то менЯ мутит.
     Њальчик поднЯлсЯ и обнЯл его за шею.
     - •орошо, что вы тут, - сказал он, - а то по мне все ходили эти немцы.
     - Љакие немцы?
     - „а те двое,  что были в поле:  старик и бородатый. Ќичего не говорЯт,
чего им надо, а сами все топчут менЯ, топчут.
     - ‘пи, сынок, нет тут никаких немцев.
     ‘тасек еще крепче прижалсЯ к отцу, но ‘лимака совсем разморило, до того
ему хотелось спать,  и  они оба повалились на  лавку;  однако вскоре мальчик
снова заговорил:
     - ’ЯтЯ, а правда, - спросил он вполголоса, - правда, что вода видит?
     - —то ей видеть?
     - ‚се,  все...  Ќебо, наши холмы и вас тоже она видела, когда вы шли за
бороной.
     - ‘пи,  сынок, а то ты невесть какую несуразицу понес, - успокаивал его
‘лимак.
     - ‚идит, видит, тЯтЯ, Я знаю, - прошептал мальчик и уснул.
     ‚ хате было очень жарко; ‘лимак, вконец разомлев, поплелсЯ во двор и, с
трудом передвигаЯ неповиновавшиесЯ ноги,  добралсЯ до риги.  “ входа он едва
не  наступил  на  ѓроховского,  затем  после  нескольких  неудачных  попыток
наткнулсЯ на скирду соломы и весь зарылсЯ в ней,  так что не видно было даже
сапог.
     - Ђ корову-то Я купил, все-таки купил, - буркнул он, засыпаЯ.


        IV

     Ќа другой день ‘лимака разбудил окрик жены:
     - „олго ты еще будешь валЯтьсЯ?
     - Ђ что? - спросил он из-под соломы.
     - Џора в имение идти.
     - ‡вали менЯ?
     - —его тебЯ звать? ‘ам должен идти насчет аренды.
     Њужик  заохал,   но  поднЯлсЯ  и  вышел  на  гумно.   ‚ид  у  него  был
сконфуженный, лицо отекло, в волосах торчала солома.
     - Ћго!  Ќа  что  стал похож,  -  брюзжала жена.  -  ‡ипун мокрый,  весь
замызгалсЯ,  сапожищи небось всю ночь не снимал,  а теперь смотрит на людей,
как разбойник какой.  Џугалом в конопле тебе стоЯть, а не с паном толковать.
ЋбрЯдись хоть, - куда ты такой пойдешь?
     Ќе  сказав больше ни слова,  она опЯть пошла к  коровам в  закут,  а  у
‘лимака от сердца отлегло,  что на том все и кончилось. Ћн-то думал, что она
полднЯ будет его теперь пилить.
     Ћн вышел во двор. ‘олнце уже высоко поднЯлось, и землЯ успела обсохнуть
после  ночного дождЯ.  Џодул  ветерок и  принес  из  оврагов птичий щебет  и
какой-то  запах,  влажный и  веселый.  ‡а ночь зазеленели полЯ,  на деревьЯх
распустились листочки, небо синело, словно вымытое, и мужику показалось, что
даже хата его побелела.
     - Ћх,  и хорош денек! - пробормотал он, ощущаЯ прилив бодрости, и пошел
в горницу одеватьсЯ.
     ‚ытрЯхнув из волос солому,  он надел чистую рубашку и новые сапоги. Ќо,
на  его вкус,  они недостаточно лоснились;  он  взЯл кусок сала и  смазал им
сперва волосы,  а затем сапоги -  от голенищ до каблуков. Ќаконец, подошел к
зеркалу и,  взглЯнув сначала на ноги, а потом на свое отражение, ухмыльнулсЯ
от удовольствиЯ,  такое Яркое сиЯние исходило от его головы и сапог.  Љ тому
же  что-то  нашептывало ему,  что  при  виде столь великолепно напомаженного
мужика пан не устоит и отдаст ему луг в аренду.
     ‚ эту минуту вошла жена и, окинув его презрительным взглЯдом, сказала:
     - ’ы чего вымазалсЯ?  ‘алом от тебЯ разит -  не продохнешь. —то бы тебе
умытьсЯ да волосы причесать?
     Џризнав справедливость ее  замечаниЯ,  ‘лимак  достал  из-за  зеркальца
частый гребень и  до  тех пор расчесывал и  приглаживал волосы,  пока они не
заблестели, как стеклышко. Џотом взЯл мыло и умылсЯ с таким усердием, что от
жирных пальцев на шее остались темные полосы.
     - Ђ где ѓроховский? - уже смелее спросил он жену, повеселев от холодной
воды.
     - “шел.
     - Ђ деньги как же?
     - џ  заплатила.  ’олько он не захотел брать тридцать три рублЯ,  а взЯл
тридцать два: раз, говорит, €исус •ристос прожил тридцать три года на свете,
не годитсЯ брать столько же за корову.
     - ќто правильно,  -  подтвердил ‘лимак, надеЯсь теологической эрудицией
снискать расположение жены.
     Ќо она повернулась к печке,  вытащила горшок Ячневой похлебки на молоке
и, небрежно сунув его мужу, проговорила:
     - Ќу,  ну...  ’ы не болтай, перекуси да ступай в имение. € поторгуйсЯ с
паном, вроде как вчера со старостой, Я тебе скажу спасибо!.. - прибавила она
насмешливо.
     Њужик, присмирев, молча принЯлсЯ за еду, а жена тем временем достала из
сундука деньги.
     - Ќа вот десЯть рублей,  -  сказала она.  -  Ћтдай их пану в задаток, а
остальные снесешь завтра.  ’ы,  главное,  слушай:  как  только  скажет  пан,
сколько за луг,  сейчас же целуй ему руку, кланЯйсЯ в ноги и проси, чтобы он
хоть рублика три уступил. Ќе скинет три рублЯ, выторгуй рубль, но до тех пор
кланЯйсЯ и  ему и  пани,  пока сколько-нибудь не  уступЯт.  Ќу  что,  будешь
помнить?
     - —его тут не помнить? - ответил мужик.
     Ћн  сразу  перестал есть  и  ложкой  легонько отстукивал такт,  видимо,
повторЯЯ про себЯ наставлениЯ жены.
     - ’ы много не раздумывай,  а надевай зипун,  - снова заговорила жена, -
да ребЯт прихвати с собой.
     - €х-то длЯ чего?
     - „лЯ того,  чтобы просили с тобой вместе, и еще длЯ того, чтобы …ндрек
мне рассказал, как ты там торговалсЯ. ’еперь понЯл, длЯ чего?
     - •олера с  этими бабами!  -  буркнул ‘лимак,  видЯ,  что  жена уже все
заранее обдумала, а про себЯ добавил: "‚от чертова баба, как она все смекнет
да распорЯдитсЯ! ‘разу видно, что отец ее служил экономом".
     ‘  большим трудом влез он в новенький зипун,  расшитый вдоль карманов и
по  воротнику  разноцветными шнурками,  и  подпоЯсалсЯ  великолепным кожаным
ремнем,  шириной без  малого в  две ладони.  Џотом завЯзал в  трЯпицу десЯть
рублей и спрЯтал за пазуху. Њальчики давно уже были готовы, и все втроем они
направились в имение прЯмо по большаку.
     Ќе  успели они уйти,  как ‘лимаковой стало не по себе;  она выбежала за
ворота - поглЯдеть им вслед.
     Џосредине дороги, засунув руки в карманы и задрав голову кверху, шел ее
муж;  чуть позади,  слева от него -  ‘тасек,  а  справа -  …ндрек.  Џотом ей
показалось, будто …ндрек стукнул по голове ‘тасека, вследствие чего очутилсЯ
по левую руку отца,  а ‘тасек по правую. Ђ затем все как-то смешалось... Љак
будто  ‘лимак дал  подзатыльник …ндреку,  после  чего  ‘тасек снова очутилсЯ
слева от отца,  да и  …ндрек тоже шел слева,  но уже по краю канавы и оттуда
грозил кулаком младшему брату.
     - ‚ишь,  какую забаву нашли,  -  усмехнулась женщина и  вернулась домой
стрЯпать обед.
     Џустив  в   ход   кулаки,   ‘лимак  уладил  возникшие  между  сыновьЯми
недоразумениЯ и сперва замурлыкал себе под нос, а потом запел вполголоса:

                Џри дворе не сыщешь
                Ќи храбрей, ни краше,
                Ќа коне гарцует,
                ‘абелькою машет.

     ‘ минуту подумав, он снова запел, но уже протЯжно:

                Ћй, ду-ду-ду, ду-ду-ду,
                ‡авлекли менЯ в беду,
                „а в какую же беду!..

     Ћн приумолк и вздохнул,  чувствуЯ, что, верно, нет такой песни, котораЯ
могла бы  заглушить его  тревогу:  что-то  будет с  лугом:  отдаст его пан в
аренду или не отдаст?
     Ћни  шли  как  раз мимо этого луга.  ‘лимак поглЯдел и  даже испугалсЯ.
’аким  прекрасным и  недоступным он  показалсЯ ему  сегоднЯ.  ‚  памЯти  его
всплыли все штрафы, которые он платил за потраву, когда помещиковым батракам
удавалось захватить его  скотину на  лугу,  вспомнились все предупреждениЯ и
угрозы пана.  Љакой-то тайный голос шептал -  не то внутри,  не то у него за
спиной,  -  что,  если б  этот клочок земли был расположен подальше и вместо
сена родил бы песок или сабельник,  его,  пожалуй,  легче было бы получить в
аренду.  Ќо  луг сулил слишком много выгод,  чтобы не пробудить в  нем самые
мрачные предчувствиЯ и сомнениЯ.
     - €-и-и...   чего  там!   -   пробормотал  он,   сплевываЯ  с   большой
виртуозностью.  -  ‘колько раз  они  сами  менЯ  уговаривали арендовать его.
ѓоворили даже, что и длЯ менЯ и длЯ них так будет лучше.
     ’ак-то оно так,  но когда они навЯзывали ему аренду?..  Љогда он сам не
просил.  Ђ  теперь,  когда луг  ему понадобилсЯ,  они начнут торговатьсЯ или
вовсе не отдадут.
     Ќо  почему?..  Ђ  кто их знает!  Џотому что мужик барину,  как и  барин
мужику, всегда сделает наперекор. “ж так оно повелось на свете.
     Џрипомнив,  сколько раз он  запрашивал с  пана лишнее за работу или как
вместе  с   другими  мужиками  спорил  с   помещиком  насчет  отмены  лесной
повинности,  ‘лимак расстроилсЯ. Ѓоже мой! Ђ ведь как красиво разговаривал с
ними пан: "Ѓудем жить теперь в мире и, как подобает соседЯм, будем оказывать
друг другу услуги..."
     Ђ они отвечали:  "ќ,  какие же мы соседи! Џан - это пан, а мужики - это
мужики...  Џану  нужно бы  в  соседи такого же  шлЯхтича,  а  нам  такого же
мужика..."
     Џомещик им на это: "‘мотрите, мужички, еще придете с поклоном..."
     ’ут ѓжиб от всего народа и выпалил:  "„а и то приходили,  ваша милость,
когда хотели вы лесом распорЯдитьсЯ без мужицкого надзора".
     ‘молчал шлЯхтич,  только усами грозно задвигал,  а,  наверное, не забыл
этих слов.
     "‘колько раз Я говорил ѓжибу,  -  вздохнул ‘лимак, - чтоб он не лаЯлсЯ.
’еперь за его гордость мне придетсЯ страдать".
     ‚ эту минуту …ндрек швырнул камнем в какую-то птицу.  ‘лимак оглЯнулсЯ,
и его грустные мысли вдруг изменили свое течение.
     "Ќо и то сказать:  отчего бы ему не сдать луг в аренду?  -  думал он. -
Џану известно,  что траву частенько топчет скотина и что за ней не углЯдеть,
хотЯ бы у  него было вдвое больше батраков.  Ђ  он,  шлЯхтич,  -  ух,  какой
умный... „а и добрый: лучше сам потерЯет, а другого не обидит... Ќичего себе
пан!.."
     ‚друг новаЯ волна сомнений хлынула ему в сердце.
     "Љак-никак,  - думал мужик, - а ведь он понимает, что с лугом мне будет
лучше, чем без луга. Ђ ни одному пану не нравитсЯ, когда мужик хорошо живет,
ведь сам-то он от этого терЯет работника".
     Њысли снова переменились; ‘лимак сообразил, что за аренду можно платить
не наличными, а работой.
     - ‚ самом деле!  -  пробормотал он,  повеселев.  -  џ могу ему сказать:
"ђазве Я  у вас не работаю или отказываюсь работать?" „ругие мужики не ходЯт
в имение,  один Я хожу, так неужели же длЯ менЯ он пожалеет один лужок? Њало
у  него,  что ли,  лугов да и всЯкой другой земли?..  џ ведь как был мужик и
батрак,  так и буду,  а он так и будет барином,  хоть бы он даже подарил мне
эти два морга, а не то что отдал в аренду.
     € он снова стал напевать:

                Ћй, кукушки куковали
                Ќа горе, на горке,
                Ћй, кумушки толковали,
                —то Я бражник горький!

     Џоследнюю строчку он промурлыкал совсем невнЯтно, чтобы не уронить свой
авторитет перед детьми.
     ‚друг он обратилсЯ к ‘тасеку с вопросом:
     - —то это ты все молчишь и тащишьсЯ, будто тебЯ ведут в участок?
     - џ? - очнулсЯ ‘тасек. - џ думаю, длЯ чего мы идем в имение?
     - —то ж, неохота тебе идти?
     - Ќет, только чего-то страшно.
     - —его там страшно! ‚ имении-то хорошо, - внушительно сказал ‘лимак, но
сам вздрогнул, точно его прохватил мороз.
     Ћднако он поборол тревогу и стал объЯснЯть:
     - ‚идишь,  сынок,  какое  дело.  ‚чера мы  у  старосты купили корову за
тридцать два  рублЯ  (хотел-то  он,  старый  хрыч,  тридцать пЯть  да  рубль
серебром за повод. Ќу, да Я его образумил, он и скинул). ’ак вот, сынок, длЯ
новой коровы нужно, стало быть, сено, а по этому случаю и приходитсЯ просить
пана, чтоб он сдал нам луг в аренду. ’еперь понЯтно?
     ‘тасек кивнул головой.
     - ЏонЯтно,  - ответил он, - а еще Я вот чего не знаю: что думает трава,
когда скотина ухватит ее Языком и мнет зубами?
     - —его ей думать?.. Ќичего она не думает!
     - Ќу как же!..  -  продолжал ‘тасек.  -  Ѓыть того не может,  чтобы она
ничего не думала.  ‚от в праздник,  когда народ соберетсЯ на погосте, издали
посмотришь на людей - будто это трава или кусты: тут и зеленые, и красные, и
желтые, и всЯкие, как цветы в поле. ’ак кабы страшное какое чудище пришло на
погост да слизнуло бы всех Язычищем, разве они ничего бы не думали?..
     - ‹юди -  те кричали бы, а трава-то ничего не говорит, когда ее косишь,
- возразил ‘лимак.
     - Љак -  не говорит?  Џалку сухую станешь ломать,  и  то она трещит,  а
возьмешь свежую ветку, она гнетсЯ, да в руки не даетсЯ, а траву когда рвешь,
она пищит и ногами держитсЯ за землю.
     - ќ,  да  тебе все  чудеса мерещатсЯ,  -  сказал отец.  -  …сли всЯкого
спрашивать,  охота или  неохота ему идти под косу,  так и  сам не  поешь,  и
скотину не покормишь, и все пойдет прахом.
     - Ђ ты,  …ндрек,  тоже не рад, что идешь в имение? - спросил он другого
сына.
     - ђазве это Я иду?  ‚ы идете, - ответил …ндрек, пожимаЯ плечами. - џ бы
туда не пошел.
     - Ђ что бы ты сделал?  Џисьмо бы написал?  ’ак пан тебе не ровнЯ,  да и
писать ты не умеешь.
     - ‘косил бы траву,  да и  свез бы к  себе на двор.  Џускай бы он шел ко
мне, а не Я к нему.
     - € ты посмел бы косить господскую траву?
     - ЉакаЯ она господскаЯ!  ‘ам он, что ли, ее сеЯл? „а и луг не возле его
хаты!..
     - ‚от и видно,  что дурак, потому что луг-то господский и вон те полЯ -
все господские. - Ћн показал рукой на горизонт.
     - Ћно как будто и так,  - ответил …ндрек, - покуда никто их не отнЯл. Ђ
Я знаю,  что и ваша землЯ и хата прежде тоже были господские,  а нынче стали
ваши.  ’ак же и луг.  —ем он нас лучше,  ваш пан: работать он не работает, а
земли на сто дворов заграбастал!
     - „а вот заграбастал же.
     - Ђ у вас почему столько нету, да и у ѓжиба и у других?
     - Ќа то он пан.
     - ‚елика важность!  ‚ы,  тЯтЯ,  наденьте сюртук, выпустите штаны поверх
сапог -  и  тоже станете паном.  ’олько земли у вас столько не будет,  как у
него.
     - ‘каз