его напоминал расфранченное огородное пугало. ‚се, что  он  надевал
по праздникам, было ему не впору, словно  с  чужого  плеча,  все  ему  жало,
тЯнуло. € в этот день, когда зазвонили в церкви и он вышел из своей комнаты,
закованный с головы до пЯт в праздничные  доспехи,  вид  у  него  был  самый
несчастный. —то касаетсЯ менЯ,  то  у  сестры,  видимо,  сложилось  обо  мне
представление как о малолетнем преступнике,  который  в  самый  день  своего
рождениЯ был взЯт под надзор полицейским акушером и передан ей с внушением -
действовать по всей строгости закона. Ћна всегда  обращалась  со  мною  так,
точно Я поЯвилсЯ на свет из чистого упрЯмства, вопреки всем велениЯм разума,
религии и нравственности и наперекор увещаниЯм  своих  лучших  друзей.  „аже
когда мне заказывали новое платье, от портного требовали, чтобы  оно  ЯвлЯло
собой нечто вроде колодок и ни  в  коем  случае  не  оставлЯло  мне  свободы
движений.
     Џоэтому не одно жалостливое сердце, должно  быть,  сжималось  при  виде
того, как мы с „жо шествуем в церковь. Ћднако куда горше телесных  страданий
были душевные муки, которые Я испытывал.  ‘трах,  охватывавший  менЯ  всЯкий
раз, как миссис „жо приближалась к  кладовой  или  выходила  из  кухни,  мог
сравнитьсЯ только с раскаЯнием при мысли о содеЯнном мною. Џодавленный своим
тайным проступком, Я размышлЯл о том, в силах ли будет церковь оградить менЯ
от мщениЯ ненасытного "приЯтелЯ", если Я во всем ей откроюсь. џ  уже  решил,
что самое подходЯщее времЯ, чтобы встать и  попросить  о  частной  беседе  в
ризнице, наступит, когда свЯщенник прочтет оглашение и скажет: "‚се  имеющие
что-либо против объЯвите о том немедлЯ!" € вполне возможно, что, будь в  тот
день не рождество, а  воскресенье,  Я  действительно  прибегнул  бы  к  этой
крайней мере, тем повергнув в изумление наших немногочисленных прихожан.
     Ћбедать к нам были приглашены псаломщик мистер “опсл,  колесник  мистер
•абл со своей женой миссис •абл  и  дЯдЯ  Џамблчук,  состоЯтельный  торговец
зерном  из  соседнего  городка,  разъезжавший  в  собственной  тележке   (он
приходилсЯ дЯдей нашему „жо, но миссис „жо присвоила  его  себе).  Ћбед  был
назначен на половину второго. Љогда мы с „жо воротились из церкви, стол  был
уже накрыт, миссис „жо готова, обед почти готов, параднаЯ дверь отперта  длЯ
приема гостей (обычно она стоЯла на  запоре),  словом  -  все  обстоЯло  как
нельзЯ лучше. € о краже по-прежнему - ни звука.
     Џришло времЯ обеда, не принесЯ мне никакого облегчениЯ; пришли и гости.
Њистер “опсл, джентльмен с римским носом и огромным  блестЯщим  лысым  лбом,
обладал низким раскатистым голосом, которым необычайно гордилсЯ;  среди  его
знакомых было даже распространено мнение,  что,  только  дай  ему  волю,  он
заткнул бы за поЯс нашего свЯщенника; и сам он не  раз  говорил,  что,  будь
двери церкви открыты (длЯ всех желающих служить в ней), он  не  преминул  бы
отличитьсЯ на этом поприще. Џоскольку же двери церкви не  были  открыты,  он
был у нас, как Я уже сказал, псаломщиком. Ќо "аминь"  звучало  в  его  устах
поистине сокрушительно, а перед тем как объЯвить псалом  -  непременно  весь
первый стих до конца, -  он  всегда,  бывало,  оглЯдит  собравшихсЯ,  словно
говорЯ: "‚ы слышали с  кафедры  голос  нашего  друга;  ну,  а  это  как  вам
понравитсЯ?"
     џ открывал гостЯм дверь - с таким видом, будто открывать эту дверь  длЯ
нас самое привычное дело, - и впустил сначала мистера “опсла, потом  мистера
и миссис •абл и  наконец  дЯдю  Џамблчука,  которого  мне,  кстати  сказать,
запрещалось называть дЯдей под страхом самого сурового наказаниЯ.
     - Њиссис  „жо,  -  возгласил  дЯдЯ  Џамблчук,  грузный,  неповоротливый
мужчина,  страдающий  одышкой,  с  выпученными  глазами,   рыбьим   ртом   и
изжелта-рыжими волосами, торчком стоЯвшими  на  голове,  так  что  казалось,
точно его недавно душили и он еще не совсем  очнулсЯ.  -  џ  принес  вам  по
случаю  праздника...  Я  принес  вам,  сударынЯ,  бутылочку  хереса  и  еще,
сударынЯ, бутылочку портвейна.
     €з года в год он ЯвлЯлсЯ к нам на рождество и произносил,  как  великую
новость, в точности те же слова, держа свои бутылки на манер  гимнастических
гирь. €з года в год миссис „жо отвечала ему, как и в  этот  раз:  "Ђх,  дЯдЯ
Џамблчук! Љакое баловство!" €з года в год он возражал, как и в этот раз: "Џо
заслугам и честь. Ќу, как вы тут?  ‘крипите  помаленьку?  Љак  наш  пенни  с
фартингом?" Џоследнее относилось ко мне.
     Ћбедали мы в этих случаЯх в кухне, а потом переходили в  гостиную  есть
орехи, апельсины и Яблоки, причем переход этот очень напоминал  переодевание
„жо из рабочего платьЯ в  парадный  костюм.  ‘естра  моЯ  была  в  тот  день
необычайно оживлена; впрочем, общество миссис •абл всегда оказывало  на  нее
благотворное действие. Њиссис •абл запомнилась мне как маленькаЯ,  сухощаваЯ
женщина с кудрЯшками, в небесно-голубом платье, притЯзавшаЯ  на  неувЯдаемую
молодость по той причине, что была намного моложе  мистера  •абла,  когда  в
давно прошедшие времена выходила за него замуж. Њистер •абл  запомнилсЯ  мне
как крепкий, высокий, сутулый старик, приЯтно пахнувший опилками и  на  ходу
так широко расставлЯвший ноги, что, когда Я в раннем детстве встречал его на
деревенской улице, мне открывалсЯ между ними вид на всю нашу округу.
     ‚ этом почтенном обществе Я чувствовал бы себЯ прескверно, даже если бы
не ограбил кладовую. € не потому, что мне было тесно сидеть  и  острый  угол
стола впивалсЯ мне в грудь, а локоть Џамблчука лез в глаза; и не потому, что
мне не велели разговаривать (Я и сам не хотел разговаривать) или что на  мою
долю доставались только жесткие куриные лапки и те глухие закоулки  окорока,
которыми свиньЯ при жизни имела меньше всего оснований гордитьсЯ.  Ќет;  это
все было бы с полбеды, если бы взрослые оставили менЯ в  покое.  Ќо  они  не
оставлЯли менЯ в покое. Ћни словно хватались за всЯкую возможность перевести
разговор на мою особу и чем-нибудь да кольнуть менЯ.  €  Я,  как  несчастный
бычок на арене испанского цирка,  болезненно  ощущал  уколы  этих  словесных
копий.  Ќачалось  это,  лишь  только  мы  сели   за   стол.   Њистер   “опсл
продекламировал молитву, - теперь Я бы сказал, что это  было  нечто  среднее
между духом ѓамлетова  отца  и  ђичардом  ’ретьим,  но  с  сильной  примесью
благочестиЯ, - и под конец, как подобает, высказал упование,  что  мы  будем
вечно благодарны творцу. ’ут сестра уставилась на менЯ и проговорила тихо  и
укоризненно:
     - ‘лышишь? Ѓудь благодарен.
     - Ћсобенно же, мальчик, - сказал мистер  Џамблчук,  -  будь  благодарен
тем, кто воспитал тебЯ своими руками.
     Њиссис •абл покачала головой  и,  устремив  на  мою  особу  безнадежный
взглЯд, казалось говоривший, что ничего путного из менЯ не выйдет, спросила:
- € почему это дети всегда такие неблагодарные? - ‚се стали  в  тупик  перед
этой загадкой, и только мистер •абл разгадал ее, сухо отрезав: -  ’акими  уж
родЯтсЯ уродами. - ‚се  подтвердили  вполголоса:  -  €стиннаЯ  правда!  -  и
посмотрели на менЯ как-то особенно враждебно.
     Џри гостЯх „жо (если только это возможно) значил в доме еще меньше, чем
без них. Ќо по мере сил он всегда выручал и утешал менЯ, и за  обедом  давал
мне как можно больше подливки, если таковаЯ имелась.  ‚  тот  день  подливки
было много, и „жо тотчас зачерпнул мне ее с полпинты.
     Њистер “опсл довольно строго отозвалсЯ о проповеди, которую мы  слышали
в то утро, и дал понЯть в общих чертах, какую проповедь произнес бы он сам в
том мало вероЯтном случае, если бы двери  церкви  были  открыты.  Џознакомив
присутствующих с главными пунктами этого сочинениЯ, он заЯвил,  что  на  его
взглЯд и  тема  была  выбрана  свЯщенником  неудачно,  а  это  уж  вовсе  не
простительно, потому что хороших тем, как он выразилсЯ, "хоть пруд пруди".
     - Џравильно, - сказал дЯдЯ Џамблчук. - ‚ самую точку попали,  сэр!  ’ем
действительно хоть пруд пруди, только надо суметь насыпать им соли на хвост.
‚ этом всЯ штука. ‡а темами недалеко ходить, была  бы  солонка  наготове.  -
Ќемного подумав, мистер Џамблчук добавил: - ‚зЯть хотЯ бы  свинину.  —ем  не
тема? …сли вам нужна тема, повторЯю, возьмите свинину!
     - ‘овершенно верно, сэр, - отвечал мистер “опсл. - „лЯ малолетних...  -
Я уже знал, что сейчас он приплетет менЯ, - ...в высшей степени  благодарнаЯ
и поучительнаЯ тема. ("‘лушай хорошенько",  -  в  скобках  цыкнула  на  менЯ
сестра.)
     „жо добавил мне подливки.
     - ‘виньЯ! - продолжал мистер “опсл глубочайшим басом, указуЯ вилкой  на
мою смущенную физиономию, словно называл менЯ по имени. - ‘о свиньЯми  водил
компанию блудный сын. Џрожорливость свиней приводитсЯ как  дурной  пример  в
назидание малолетним. ("Ђ сам только что расхваливал окорок, - подумал Я,  -
какой он жирный да сочный".) ’о, что предосудительно  в  свинье,  тем  более
предосудительно в мальчике.
     - €ли в девочке, - подсказал мистер •абл.
     - Ќу, разумеетсЯ, мистер •абл, - согласилсЯ мистер “опсл не без досады,
- но девочек Я здесь не вижу.
     - Љ тому же, подумай, - сказал мистер Џамблчук, внезапно наскакиваЯ  на
менЯ, - как  ты  должен  быть  благодарен  судьбе.  „оведись  тебе  родитьсЯ
маленьким визгливым поросенком...
     - Ђ он как раз и был таким, - убежденно заметила моЯ сестра.
     „жо добавил мне подливки.
     - „а, но Я  имею  в  виду  поросенка  четвероногого,  -  сказал  мистер
Џамблчук. - „оведись тебе родитьсЯ свинушкой, был бы ты сейчас здесь, а? Љак
бы не так.
     - ђазве что в таком виде, - сказал мистер “опсл, киваЯ на блюдо.
     - Ќо Я говорю не о  таком  виде,  сэр,  -  с  досадой  возразил  мистер
Џамблчук, не любивший, чтобы его перебивали. - џ хотел сказать,  мог  бы  он
тогда наслаждатьсЯ обществом  старших,  просвещать  свой  ум  их  беседой  и
купатьсЯ в роскоши? џ спрашиваю, мог бы или нет? Ќет, не мог бы.  Ђ  что  бы
тебЯ тогда ожидало? - снова наскочил он  на  менЯ.  -  Џродали  бы  тебЯ  за
столько-то шиллингов, смотрЯ по тому, какаЯ этому товару цена  на  рынке,  и
мЯсник „анстебл поднЯл бы тебЯ с соломенной подстилки,  прихватил  бы  левым
локтем, а правой рукой отвернул бы полу, чтобы достать из кармана ножичек, и
пролилась бы твоЯ кровь, и пришел бы тебе конец. ’ут уж  никто  не  стал  бы
воспитывать тебЯ своими руками. ѓде там!
     „жо предложил мне еще подливки, но Я побоЯлсЯ взЯть.
     - Ћн, должно быть, доставил вам  немало  хлопот,  сударынЯ,  -  сказала
миссис •абл, преисполнившись состраданиЯ к моей сестре.
     - •лопот? - отозвалась та. - •лопот?  -  €  пустилась  перечислЯть  все
болезни, в которых Я провинилсЯ, и все случаи моей  злостной  бессонницы,  и
все деревьЯ и крыши, с которых Я падал, и все пруды и канавы,  в  которых  Я
чуть не утонул, и все мои синЯки и ссадины, и сколько раз она молила бога  о
моей смерти, а Я упорно отказывалсЯ умирать.
     џ склонен думать, что римлЯне  изрЯдно  раздражали  друг  друга  своими
носами. Џоэтому, возможно, из них и получилсЯ такой непоседливый  народ.  ‚о
всЯком случае, римский нос мистера “опсла так раздражал менЯ, пока оглашалсЯ
список моих провинностей, что Я готов был вцепитьсЯ в него и  не  отпускать,
покуда его обладатель не взвоет. Ќо все, что Я вытерпел до сих пор, не могло
и сравнитьсЯ с тем смЯтением, какое охватило менЯ, когда  молчание,  которое
последовало за рассказом моей сестры и во времЯ которого (как  Я  мучительно
сознавал) все смотрели на менЯ с гневом и отвращением, - когда это  молчание
было нарушено.
     - Ђ  между  тем,  -  сказал  мистер  Џамблчук,  ловко  возвращаЯ  своих
собеседников к предмету, от которого они отклонились, - свинина - в  вареном
виде, - право же, недурнаЯ вещь, а?
     - ‚ыпейте бренди, дЯдЯ Џамблчук, - предложила моЯ сестра.
     Ћ господи, вот оно! ‘ейчас он почувствует,  что  бренди  разбавлено,  и
скажет это, и все пропало! Ћбеими руками Я крепко ухватилсЯ под скатертью за
ножку стола и стал ждать, что будет.
     ‘естра отправилась за глинЯной бутылью, принесла ее  и  налила  мистеру
Џамблчуку, - кроме него никто не пил. ‡лодей повертел стакан в руках, поднЯл
его, посмотрел на свет, поставил на стол, точно задалсЯ целью  продлить  мои
мученьЯ. Ђ тем временем моЯ сестра и „жо быстро убирали со стола все лишнее,
чтобы освободить место длЯ паштета и пудинга.
     џ неотступно смотрел на мистера Џамблчука.  Љрепко  обхватив  руками  и
ногами ножку стола, Я следил за тем, как  этот  презренный  человек  любовно
оглЯдел стакан, поднЯл его, сладко улыбнулсЯ,  запрокинул  голову  и  залпом
выпил до дна. ‚ следующее мгновение  неизъЯснимый  ужас  отразилсЯ  на  всех
лицах: мистер Џамблчук вскочил со стула, несколько раз перевернулсЯ на месте
в каком-то судорожном коклюшном танце и ринулсЯ к двери; а затем мы  увидели
его в окно: Явно лишившись рассудка, он прыгал, отплевывалсЯ и  строил  рожи
одна страшнее другой.
     џ крепко держалсЯ за ножку стола, между тем как сестра и „жо  бросились
к нему на помощь. “ менЯ не оставалось сомнений, что Я  убил  его,  неведомо
как и чем. Џоэтому Я даже испытал некоторое облегчение,  когда  его  втащили
обратно в кухню и он, окинув собравшихсЯ таким взглЯдом, будто  это  они  во
всем виноваты, опустилсЯ на стул и выдохнул одно роковое слово:
     - „еготь!
     ‚торопЯх Я долил в бутыль дегтЯрной воды! џ знал, что  через  некоторое
времЯ ему станет еще хуже, и так налег на  ножку  стола,  что,  уподобившись
нынешним медиумам, даже сдвинул его немного с места.
     - „еготь! - в изумлении повторила сестра. - „а как же туда мог  попасть
деготь?
     Ќо дЯдЯ  Џамблчук,  чувствовавший  себЯ  в  нашей  кухне  полновластным
хозЯином, не желал и слышать этого слова или говорить об  этом  предмете  и,
отмахнувшись величественным  мановением  руки,  потребовал  горЯчего  джина.
‘естра, впавшаЯ было в подозрительную задумчивость,  тотчас  захлопотала,  -
нужно было принести джин и горЯчую воду,  смешать  их  с  сахаром,  добавить
лимонной корочки. Ќа какое-то времЯ Я был спасен. џ все  не  отпускал  ножку
стола, но теперь обнимал ее с чувством самой пылкой благодарности.
     ‘коро Я настолько успокоилсЯ,  что  разжал  руки  и  занЯлсЯ  пудингом.
Њистер Џамблчук занЯлсЯ пудингом. ‚се занЯлись пудингом. Џокончили и с  этим
блюдом, и под благотворным воздействием горЯчего джина мистер Џамблчук снова
повеселел. ‚о мне уже затеплилась надежда, что Я переживу этот день, но  тут
моЯ сестра обратилась к „жо:
     - Џодай чистые тарелки, греть не надо.
     ‚ тот же миг Я опЯть впилсЯ в ножку стола и  прижал  ее  к  груди,  как
друга детства и закадычного товарища. џ знал, что последует,  и  чувствовал,
что на этот раз погиб безвозвратно.
     - Ђ на закуску, - сказала сестра, подарив гостей любезнейшей улыбкой, -
Я прошу вас отведать  одного  замечательного,  редкостного  кушаньЯ,  -  это
подарок дЯди Џамблчука.
     - Ћтведать? Џусть лучше и не надеютсЯ!
     - џ скажу вам, что это такое,  -  продолжала  сестра,  вставаЯ.  -  ќто
паштет; вкуснейший свиной паштет.
     ђаздалсЯ ропот одобрениЯ. „ЯдЯ Џамблчук, всегда готовый  признать  свои
заслуги перед ближними, произнес, можно даже сказать,  игриво  (принимаЯ  во
внимание все обстоЯтельства):
     - —то ж, рады старатьсЯ; давайте-ка посмотрим, что это за паштет.
     ‘естра вышла из кухни. џ слышал, как ее шаги направились к кладовой.  џ
видел, как мистер  Џамблчук  вооружилсЯ  ножом  и  как  от  нового  приступа
аппетита раздулись римские ноздри мистера “опсла. џ слышал замечание мистера
•абла, что "свиным паштетом можно заесть что  угодно,  вреда  не  будет",  и
слова „жо: "’ебе тоже дадут, Џип". „о сих пор не знаю, только ли мысленно  Я
испустил пронзительный вопль, или его слышали остальные.  Џочувствовав,  что
мне больше не выдержать, что нужно спасатьсЯ, Я отпустил ножку стола и сломЯ
голову бросилсЯ к двери.
     Ќо дальше порога Я не добежал, потому что с размаху  врезалсЯ  в  целую
партию солдат с мушкетами, и один из них сказал, протЯгиваЯ мне наручники:
     - Ђга, попалсЯ, ну теперь берегись!


        ѓ‹Ђ‚Ђ V

     Џри виде отрЯда солдат, грохавших прикладами зарЯженных мушкетов о наше
крылечко, все повскакали  из-за  стола,  а  миссис  „жо,  возвращавшаЯсЯ  из
кладовой  с  пустыми  руками,  застыла  на  месте,  не  закончив  горестного
восклицаниЯ: "Ћ господи боже мой милостивый, куда же... девалсЯ... паштет?"
     ‚зглЯд миссис „жо был устремлен на менЯ и  на  сержанта,  и  эта  новаЯ
угроза несколько проЯснила мой ум. ‘ержант и был тем, кто заговорил со мной,
и теперь он обводил взглЯдом гостей и хозЯев, правой рукой любезно предлагаЯ
им наручники, а левую положив мне на плечо.
     - Џрошу прощеньЯ, леди и джентльмены, - сказал сержант, - но как Я  уже
докладывал этому юному франту (он  мне  ничего  не  докладывал!),  Я  именем
королЯ послан в погоню, и мне нужен кузнец.
     - Ђ позвольте узнать, зачем он  вам  понадобилсЯ?  -  спросила  сестра,
задетаЯ за живое тем, что „жо кому-то нужен.
     - ‘ударынЯ! - галантно ответил сержант. - Ћт своего имени Я бы сказал -
ради чести и удовольствиЯ познакомитьсЯ с его прекрасной супругой; от  имени
же королЯ скажу, что у менЯ есть к нему небольшое дельце.
     ‚се понЯли, что сержант за словом в карман не лезет, а мистер  Џамблчук
даже произнес довольно громко: "•орошо сказано!"
     - Џонимаете, хозЯин, - продолжал сержант, подходЯ к „жо, в  котором  он
тем временем распознал нужного ему человека, - у  нас  с  этими  наручниками
промашка вышла, и теперь замок отказал и цепочка плохо работает. Ђ  они  нам
понадобЯтсЯ сегоднЯ же, так будьте добры взглЯнуть, в чем тут дело.
     „жо взглЯнул и определил, что придетсЯ разжигать горн и  работа  займет
часа полтора, а то и два.
     - ‚от как? Ќу так принимайтесь за дело немедлЯ,  -  сказал  расторопный
сержант, - помните, вы  служите  его  величеству  королю.  …сли  понадобитсЯ
помощь, мои люди к вашим услугам.
     ‘ этими словами он кликнул своих солдат,  и  они  гуськом  протопали  в
кухню и, составив ружьЯ в углу, столпились у дверей, кто сцепив перед  собой
руки, кто прислонЯсь плечом к стене, поправлЯЯ  ремни  и  подсумки,  изредка
открываЯ дверь и вытЯгиваЯ шею, сдавленную высоким воротником мундира, чтобы
сплюнуть во двор.
     ‚ то времЯ Я и не сознавал, что замечаю все это, потому что был сам  не
свой от страха. Ќо, сообразив наконец, что наручники предназначаютсЯ не  длЯ
менЯ и что с поЯвлением солдат паштет скромно отодвинулсЯ на задний план,  Я
стал понемногу собиратьсЯ с мыслЯми.
     - ‚иноват, который теперь час? - обратилсЯ сержант к мистеру Џамблчуку,
очевидно считаЯ, что раз этот последний понимает толк  в  людЯх,  он  должен
иметь понЯтие и о времени.
     - ђовно половина третьего.
     - Ќу, это еще ничего, - сказал сержант, прикинув что-то в уме.  -  „аже
если придетсЯ задержатьсЯ здесь часа на два, все равно  успеем.  ‘колько  от
вас тут считаетсЯ до болот? Ќаверно, не больше мили?
     - Љак раз милЯ, - сказала миссис „жо.
     - “спеем. Ќачнем облаву с наступлением темноты. ’аков  приказ  -  перед
самым наступлением темноты. “спеем.
     - Ѓеглые, сержант? - деловито осведомилсЯ мистер “опсл.
     - „а, - ответил сержант. - „вое. …сть сведениЯ, что они еще на болотах,
а пока светло, они не будут пытатьсЯ улизнуть оттуда. €з вас тут  никому  не
попадалась на глаза такаЯ птица?
     ‚се, кроме менЯ, чистосердечно ответили в отрицательном смысле. Ћбо мне
никто не подумал.
     - Ќичего, - сказал сержант, - они и не подозревают, как скоро  окажутсЯ
в кольце. Ќу, хозЯин, вы, Я вижу, готовы, а его величество король и подавно.
     „жо, успевший снЯть сюртук, шейный платок и жилет и надеть свой кожаный
фартук, первым прошел в кузницу.  Ћдин  из  солдат  отворил  ставни,  другой
разжег огонь, третий взЯлсЯ за мехи, остальные стали кружком у огнЯ, который
разгорелсЯ быстро и жарко. € пошел тут у „жо стук и звон, стук и звон, а  мы
все смотрели, как он работает.
     ‚сеобщее увлечение предстоЯщей погоней так захватило  мою  сестру,  что
она даже расщедрилась - нацедила солдатам из бочки кувшин пива,  а  сержанту
предложила стаканчик бренди. Ќо мистер Џамблчук  решительно  заЯвил:  "„айте
ему вина, сударынЯ, уж в вине-то не будет дегтЯ, за это  Я  ручаюсь",  после
чего сержант поблагодарил его и сказал, что предпочитает напитки без  дегтЯ,
а потому, если не будет возражений, лучше выпьет вина. Љогда  ему  поднесли,
он провозгласил здоровье его величества, поздравил  всех  с  праздничком  и,
одним духом осушив стакан, громко причмокнул губами.
     - Ќу как, сержант, недурное винцо? - спросил мистер Џамблчук.
     - ‘даетсЯ мне, - отвечал сержант, - что это винцо вы сами и раздобыли.
     -  Џочему  же  это  вам  так  сдаетсЯ?  -  спросил  мистер  Џамблчук  с
самодовольным смешком.
     - Ђ потому, - отвечал сержант, хлопнув его по плечу, - что  вы  человек
понимающий.
     - ‚ самом деле? -  спросил  мистер  Џамблчук  с  тем  же  самодовольным
смешком. - ‚ыпейте еще стаканчик!
     - ’олько с вами. ‡а нашу дружбу, - отвечал сержант. - —окнемсЯ!  €  еще
разок! ‚он как славно поют стаканчики! ‚аше здоровье! „ай  вам  бог  прожить
тысЯчу лет и чтобы вы всегда выбирали такие же отменные вина!
     ‘ержант залпом осушил и этот стакан и, казалось, не  прочь  был  выпить
третий. џ заметил, что мистер Џамблчук в пылу гостеприимства, видимо, совсем
забыл, что принес вино  в  подарок,  -  он  взЯл  у  миссис  „жо  бутылку  и
распорЯжалсЯ ею, как радушный хозЯин. „аже  мне  досталось  немножко.  Љогда
перваЯ бутылка кончилась, он велел подать вторую и распорЯдилсЯ ею не  менее
щедро.
     ѓлЯдЯ, как оживленно они толпЯтсЯ в кузнице и как им весело, Я думал  -
какой отличной закуской оказалсЯ длЯ них мой беглый  болотный  знакомец!  ‡а
обедом, до того как  он  доставил  им  столько  развлечений,  им  было  куда
скучнее. € теперь, когда все только и мечтали  о  том,  как  "‡лодеи"  будут
изловлены; и словно во след беглецам ревели мехи и тЯнулись Языки пламени; и
дым устремлЯлсЯ в погоню за ними; и ради них стучал и звенел молотом „жо; и,
угрожаЯ им, метались по стене зловещие  тени,  а  огонь  то  разгоралсЯ,  то
спадал, и красные искры гасли на излете, - детскому моему воображению смутно
представлЯлось, что бледный день  за  окном  побледнел  от  жалости  к  этим
горемыкам.
     Ќо вот „жо закончил свою работу, стук и гудение стихли. ЌадеваЯ сюртук,
„жо набралсЯ смелости и предложил, не пойти ли  нам  вместе  с  солдатами  -
посмотреть на облаву. Њистер Џамблчук и мистер •абл  отказались,  их  больше
прельщало покурить трубочку в обществе дам;  но  мистер  “опсл  сказал,  что
охотно составит компанию „жо, а „жо сказал, что, ежели миссис „жо  позволит,
он возьмет с собой и менЯ. џ уверен, что нас нипочем бы никуда  не  пустили,
но самой миссис „жо до смерти хотелось  узнать,  чем  кончитсЯ  погонЯ.  Ћна
поставила лишь одно условие:
     - …сли мальчишке там голову разнесет пулей, Я ее склеивать не буду,  не
надейсЯ.
     ‘ержант учтиво простилсЯ с дамами, а с  мистером  Џамблчуком  рассталсЯ
как со старым другом, хотЯ Я подозреваю, что без помощи живительной влаги он
едва ли оценил бы достоинства этого джентльмена. ‘олдаты разобрали  ружьЯ  и
построились. Њистер “опсл, „жо и Я получили строгий  приказ  -  держатьсЯ  в
арьергарде и не произносить ни слова, после того как мы  выйдем  на  болота.
Љогда  мы,  поеживаЯсь  от  холода,  бодрым  шагом  выступили  в  поход,   Я
изменнически шепнул „жо:
     - •орошо бы мы их не нашли.
     Ђ „жо шепнул мне в ответ:
     - џ бы шиллинга не пожалел, если бы им удалось удрать, Џип.
     Ѓольше никто из жителей деревни не пошел с нами: погода была  холоднаЯ,
неприветливаЯ, дорога унылаЯ, под ногами скользко; к тому же темнело, а дома
люди грелись у камелька и справлЯли  праздник.  ’ут  и  там  на  нашем  пути
удивленные лица поспешно приникали к освещенным окнам, но  наружу  никто  не
вышел. „ойдЯ до перекрестка, мы свернули прЯмо к кладбищу.  ‡десь  по  знаку
сержанта сделали короткую остановку, и солдаты  рассыпались  среди  могил  и
осмотрели  церковную  паперть.  Ћни  возвратились,   не   обнаружив   ничего
подозрительного,  и  мы  вышли  через  боковые  ворота  на  просторы  болот.
‚осточный ветер стал хлестать нам в лицо мокрым снегом, и „жо взЯл  менЯ  на
закорки.
     ’олько сейчас, на пустынной равнине, где Я побывал восемь-девЯть  часов
тому назад и видел обоих каторжников (как бы все удивились, когда бы  узнали
про это!), мне пришла в голову страшнаЯ мысль: а вдруг, если мы  их  найдем,
мой арестант решит, что это Я привел сюда  погоню?  ‚едь  он  спрашивал,  не
обманул ли Я его, и сказал, что Я был бы никудышным щенком, если бы стал его
травить. Ќеужели он подумает, что Я и вправду щенок и  обманщик  и  мог  так
подло предать его?
     Ќо теперь это был праздный вопрос. џ сидел на закорках  у  „жо,  а  „жо
брал одну канаву за другой,  как  охотничьЯ  лошадь,  и  покрикивал  мистеру
“опслу, чтобы тот не отставал и, боже сохрани,  не  ткнулсЯ  в  землю  своим
римским носом. ‘олдаты двигались впереди нас, растЯнувшись длинной цепью. Њы
держались того же направлениЯ, по какому Я шел утром, пока не  заплуталсЯ  в
тумане. ‘ейчас туман либо еще не пал, либо его развеЯло  ветром.  ‚  красном
зареве заката были Ясно видны и маЯк, и  виселица,  и  холм  с  батареей,  и
дальний берег реки - все одинакового мутно-свинцового цвета.
     џ напрЯженно всматривалсЯ вдаль, и сердце  у  менЯ  стучало  о  широкую
спину „жо, как кузнечный  молот.  Ќо  никаких  признаков  беглых  Я  не  мог
уловить. ‘перва менЯ сильно пугало сопенье и тЯжелое дыхание мистера “опсла;
но потом Я привык к этим звукам и уже знал, что они  не  имеют  отношениЯ  к
предмету наших поисков. Ћдин раз Я вздрогнул от ужаса: мне показалось, что Я
все еще слышу скрежет подпилка; но то  был  лишь  овечий  колокольчик.  Ћвцы
поднимали головы и робко смотрели на нас, коровы, отворачиваЯсь от  ветра  и
мокрого снега, провожали нас сердитыми взглЯдами, словно это мы принесли  им
непогоду, и боЯзливо шелестела трава в последних отблесках дневного света, -
больше ничто не нарушало безотрадной тишины болот.
     ‘олдаты все приближались к старой батарее, и  мы  шли  следом,  немного
позади их цепи, как вдруг все стали: на крыльЯх дождЯ и ветра к нам  донессЯ
протЯжный крик. Џотом второй. Ћн возник далеко от нас, где-то к востоку,  но
был протЯжный и громкий.  Љазалось  даже,  что  кричат  сразу  два  или  три
человека, так сбивчиво и неЯсно долетал до нас этот звук.
     ‘ержант и ближайшие к нему солдаты вполголоса говорили об  этом,  когда
мы с „жо подошли к ним. Џрислушавшись, „жо  (хорошо  разбиравшийсЯ  в  таких
вещах) подтвердил их мнение, так же как и мистер “опсл (ничего в таких вещах
не смысливший). ‘ержант, будучи  человеком  решительным,  отдал  приказ:  на
крики не отвечать, но изменить направление и идти к востоку "беглым  шагом".
’огда и мы повернули вправо, на восток, и „жо так  ретиво  поскакал  вперед,
что Я крепко ухватилсЯ за него, чтобы не свалитьсЯ.
     ’еперь мы неслись во весь опор, так что даже „жо не удержалсЯ и крикнул
мне разок: "Ћх, и гонка!" Ќе разбираЯ дороги, мы мчались  вверх  и  вниз  по
дамбам, перемахивали  через  ручьи,  шлепали  по  воде,  продирались  сквозь
жесткий камыш. —ем ближе звучали крики, тем Ясней становилось, что кричит не
один человек. ‚ременами крик как будто стихал, тогда и солдаты застывали  на
месте. Љогда же он раздавалсЯ вновь, солдаты бежали быстрее прежнего,  и  мы
за ними. ‘коро мы уже стали различать, что один голос кричит: "“бивают!",  а
другой - "Ђрестанты! Ѓеглые! ‘тража! ‘юда!" Ќа минуту шум драки заглушил оба
голоса, потом крик возобновилсЯ. € тут солдаты стрелой понеслись  вперед,  а
вместе с ними и „жо.
     ‘ержант первым добежал до места, двое солдат тотчас догнали его.  Љогда
подоспели остальные, эти двое уже взвели курки.
     - Ћба тут!  -  задыхаЯсь,  прокричал  сержант,  соскакиваЯ  в  глубокую
канаву. - ‘давайтесь, вы! ќкие звери, черт бы  вас  взЯл!  „а  уймитесь  вы,
дьЯволы!
     ”онтаном взлетали брызги воды  и  комьЯ  грЯзи,  сыпались  проклЯтиЯ  и
удары, и наконец еще несколько солдат, соскочив в канаву на помощь сержанту,
вытащили порознь обоих каторжников - моего и другого. Ћни были все в крови и
отчаЯнно отбивались и сквернословили, но Я, разумеетсЯ, тотчас узнал обоих.
     - Ћбратите внимание! - прохрипел мой каторжник,  стираЯ  с  лица  кровь
драными рукавами и стрЯхиваЯ  с  пальцев  вырванные  волосы.  -  ќто  Я  его
задержал! џ передаю его вам! Ћбратите внимание!
     - Ќашел о чем разговаривать, - сказал сержант. - …два ли тебе будет  от
этого польза, любезный, - ведь ты с ним одного полЯ Ягода. Џодать наручники!
     - Ђ Я и не жду длЯ себЯ пользы. Њне больше никакой пользы  не  надо,  -
сказал мой каторжник и хищно усмехнулсЯ. - џ его задержал. …му это известно.
‘ менЯ и хватит.
     “ другого  арестанта  лицо  совсем  посинело,  и,  вдобавок  к  старому
кровоподтеку на левой щеке, он весь был в синЯках и ссадинах. Џока  на  него
надевали наручники, он все силилсЯ заговорить и не мог, и даже прислонилсЯ к
одному из солдат, чтобы не упасть.
     - ‡аметьте, служивый, он хотел менЯ убить, - были его первые слова.
     - •отел убить? - пренебрежительно повторил мой арестант. - •отел, и  не
убил? џ его задержал и сдал кому следует, вот что Я сделал. Њало того, что Я
не дал ему уйти с болота, Я его сюда приволок, немножко не доволок до места.
ќтот мерзавец, видите ли, благородный, джентльмен. ’ак вы теперь мне спасибо
скажите, что тюрьма получит обратно своего  джентльмена.  “бить  его?  Ћчень
нужно руки марать, когда Я мог сделать кое-что похуже, - опЯть его засадить.
     Ђ тот все бормотал, задыхаЯсь:
     - Ћн хотел... хотел менЯ убить. Ѓудьте... будьте свидетелЯми.
     - ‚ы менЯ послушайте, - сказал мой каторжник сержанту. - џ сам  ушел  с
баржи, мне никто не помогал. ‡ахотел и ушел.  џ  бы  и  на  этом  болоте  не
осталсЯ замерзать - вон, посмотрите, нога-то не закована, - кабы  не  узнал,
что он тоже здесь. „опустить, чтобы он ушел? —тобы  он  воспользовалсЯ  моей
хитростью да сноровкой? —тобы опЯть согнул  менЯ  в  бараний  рог?  Ќу  нет,
шалишь! „а если б Я сдох в  этой  канаве,  -  он  указал  на  нее,  неуклюже
взмахнув скованными руками, - Я б и то его не выпустил, так и держал  бы  до
вашего прихода.
     „ругой арестант повторил, с содроганием оглЯдываЯсь на него:
     - Ћн хотел менЯ убить. …сли бы не вы, менЯ уже не было бы в живых.
     - ‚рет он! - свирепо оборвал его мой каторжник. - ‚сю жизнь врал  и  до
смерти не перестанет.  „а  вон,  у  него  это  на  лице  написано.  Џусть-ка
посмотрит мне в глаза. ‚от увидите, не посмеет.
     ’от пыталсЯ выдавить из себЯ презрительную усмешку, - хотЯ так и не мог
унЯть дрожь, кривившую его губы, -  посмотрел  на  солдат,  окинул  взглЯдом
болота и небо, но от своего противника упорно отводил глаза.
     - ‚от вам, - продолжал мой арестант. - ‚идали мерзавца? ‚идали,  как  у
него глаза шмыгают да стрелЯют по сторонам? ’ак же было и тогда,  когда  нас
вместе судили. Ќи разу на менЯ не взглЯнул.
     “ второго каторжника все кривились пересохшие губы, и глаза  продолжали
беспокойно бегать, но  наконец  он  остановилсЯ  взглЯдом  на  своем  враге,
проговорил: "Ѓыло бы на что  смотреть",  и  с  издевкой  прищурилсЯ  на  его
скованные руки. ’ут мой каторжник совсем рассвирепел и рванулсЯ  вперед,  но
солдаты его удержали.
     - џ ведь говорю вам, что он убил бы менЯ, если б мог, - сказал  второй,
и было видно, как он трЯсетсЯ от страха, а на губах у него  выступили  белые
хлопьЯ пены.
     - „овольно разговаривать, - сказал сержант. - ‡ажечь факелы.
     Ћдин из солдат, несший вместо ружьЯ корзину, опустилсЯ на колено и стал
ее открывать, и  тут  мой  арестант  впервые  оглЯделсЯ  и  увидел  менЯ.  џ
неподвижно стоЯл рЯдом с „жо, - он спустил  менЯ  на  землю,  еще  когда  мы
только добрались до канавы. Џоймав на себе  взглЯд  каторжника,  Я  умолЯюще
посмотрел на него и еле заметно развел руками и  покачал  головой.  џ  долго
ждал этой минуты, чтобы попытатьсЯ уверить его, что Я тут ни при чем.  џ  не
мог бы сказать, понЯл ли он мое намерение: он только взглЯнул на менЯ как-то
странно и тотчас отвернулсЯ. Ќо если бы он смотрел на менЯ  хоть  целый  час
или целый день, лицо его не могло бы выразить более напрЯженного вниманиЯ.
     ‘олдат, который нес корзину, скоро высек огонь, зажег несколько факелов
и роздал их, оставив один себе. € до этого было почти темно, теперь же стало
совсем темно. а потом тьма еще сгустилась. Џрежде чем уйти  с  этого  места,
четыре солдата,  став  в  кружок,  дважды  выстрелили  в  воздух.  ‚скоре  в
отдалении тоже зажглись факелы, одни -  позади  нас,  другие  -  на  дальнем
берегу реки.
     - ‚се в порЯдке, - сказал сержант. - ‚перед,  марш!  Њы  прошли  совсем
немного, когда впереди три раза выстрелила пушка - так громко,  что  у  менЯ
словно что-то лопнуло в ушах.
     - ќто в твою честь, - сказал сержант моему каторжнику. - Ќа  барже  уже
известно, что тебЯ ведут. Ќе отставай, любезный. ‘омкнись!
     €х вели каждого под особым конвоем, поодаль друг от друга.  „жо  держал
менЯ за руку, а в другой руке нес  факел.  Њистер  “опсл  был  бы  не  прочь
воротитьсЯ домой, но „жо решил остатьсЯ до конца, и мы по-прежнему следовали
за солдатами. ’еперь под ногами у нас  была  твердаЯ  тропинка;  она  шла  у
самого краЯ воды, кое-где отступаЯ от нее в обход запруды с осклизлым шлюзом
или с крошечной мельницей. ЋглЯдываЯсь, Я видел,  как  нас  догонЯют  другие
огоньки. ‘ наших факелов капали на тропинку большие  огненные  клЯксы,  и  Я
видел, как они дымЯтсЯ и вспыхивают. Ђ  больше  Я  ничего  не  видел,  кроме
черной тьмы. Ћт смолистого пламени факелов воздух вокруг нас  согревалсЯ,  и
это как будто нравилось нашим пленникам, с трудом ковылЯвшим каждый в  своем
кольце мушкетов. Њы не могли идти быстро,  потому  что  оба  они  хромали  и
совсем обессилели; раза два-три нам даже пришлось остановитьсЯ,  чтобы  дать
им передохнуть.
     ’ак мы шли около часа, а потом увидели перед собой какое-то  деревЯнное
строение и пристань. Ќас окликнул часовой, сержант ответил. Њы вошли. ‚ доме
пахло табаком и известкой, Ярко пылал огонь, горела лампа, и была стойка длЯ
мушкетов,  барабан  и  низкие  деревЯнные  нары,  похожие  на  подставку  от
огромного катка длЯ бельЯ, где могли уместитьсЯ друг возле дружки не  меньше
десЯти солдат. ‹ежавшие на них три-четыре  солдата  в  шинелЯх  не  выказали
особого интереса при нашем поЯвлении: приподнЯв голову, они сонно посмотрели
на нас и улеглись снова. ‘ержант с кем-то поговорил, записал что-то в книге,
а потом того каторжника, которого Я называю "другим", выпели под конвоем  на
пристань, чтобы первым отправить на баржу.
     Њой каторжник больше ни разу не взглЯнул на менЯ. Џока мы были в  доме,
он стоЯл у очага, задумчиво глЯдЯ в огонь, или по  очереди  ставил  ноги  на
решетку и задумчиво их разглЯдывал, словно жалеЯ за то, что им так досталось
в последние дни. ‚друг он повернулсЯ к сержанту и сказал:
     - џ хочу кое-что заЯвить касательно своего побега. ќто длЯ того,  чтобы
подозрение не пало на кого другого.
     - ’ы заЯвишь все, что тебе угодно, - сказал сержант, скрестив на  груди
руки и холодно глЯдЯ на него, - но не к чему  это  делать  здесь.  ’ебе  еще
представитсЯ полнаЯ возможность и поговорить и послушать.
     - џ знаю, только это статьЯ особаЯ. —еловек не может жить без еды. џ по
крайней мере не могу. ќто Я к тому говорю, что взЯл кое-какую  снедь  в  той
деревне, где церковь, вон что за болотами.
     - Џопросту говорЯ, украл, - сказал сержант.
     - € сейчас скажу у кого. “ кузнеца.
     - ќге! - сказал сержант и уставилсЯ на „жо.
     - ќге, Џип! - сказал „жо и уставилсЯ на менЯ.
     - …ды было так, всЯкие остатки, и еще глоток спиртного, и паштет.
     - ‚ы как, не заметили у себЯ дома пропажи паштета? -  спросил  сержант,
наклонЯЯсь к „жо.
     - †ена хватилась его как раз перед вашим приходом. ’ы ведь слышал, Џип?
     - ‚от как, - сказал мой арестант, хмуро поднЯв глаза на „жо и  даже  не
взглЯнув в мою сторону, - это вы, значит, и  будете  кузнец?  Ќу,  тогда  не
прогневайтесь, ваш паштет Я съел.
     - „а на здоровье... мне-то не жалко, - добавил  „жо,  вовремЯ  вспомнив
про миссис „жо. - ‚ чем ты провинилсЯ, нам неизвестно,  но,  видит  бог,  мы
вовсе не хотим, чтобы ты из-за этого помер с голоду, бедный  ты,  несчастный
человек. ‚ерно, Џип?
     ЋпЯть, как утром на болоте, в горле у каторжника что-то булькнуло, и он
поворотилсЯ к нам спиной. ‹одка тем  временем  вернулась,  конвойные  стоЯли
наготове; мы вышли вслед за моим арестантом на пристань, сложенную из  камнЯ
и грубо отесанных бревен, и видели, как его посадили в лодку, где на  веслах
сидели такие же каторжники, как он. Џри встрече с ним никто  не  проЯвил  ни
удивлениЯ, ни интереса, ни радости, ни сочувствиЯ, никто не сказал ни слова,
только чей-то голос в лодке рЯвкнул,  точно  на  собак:  "„авай  греби!",  и
раздалсЯ мерный плеск весел. ‚ свете факелов нам видна была плавучаЯ тюрьма,
черневшаЯ не очень далеко от  илистого  берега,  как  проклЯтый  богом  Ќоев
ковчег. ‘давленнаЯ тЯжелыми балками, опутаннаЯ толстыми цепЯми Якорей, баржа
представлЯлась мне закованной в кандалы, подобно арестантам. Њы видели,  как
лодка подошла к борту и как моего каторжника поднЯли на баржу  и  он  исчез.
’огда остатки факелов шипЯ полетели в воду и погасли, словно  длЯ  него  все
навсегда было кончено.


        ѓ‹Ђ‚Ђ VI

     „аже после того как обвинение в краже  было  столь  неожиданно  с  менЯ
снЯто, Я ни минуты  не  помышлЯл  о  чистосердечном  признании;  однако  мне
хочетсЯ думать, что мною руководили и добрые чувства.
     Љогда миновала опасность, что мой проступок будет  обнаружен,  мысль  о
миссис „жо, сколько помнитсЯ, перестала менЯ смущать. Ќо „жо Я любил - в  те
далекие дни, возможно, лишь за то, что он, добраЯ душа, не противилсЯ этому,
- и уж тут мне не так-то легко было усыпить свою совесть.  …ще  долго  (а  в
особенности, когда он хватилсЯ своего подпилка) менЯ  мучило  сознание,  что
надо рассказать „жо всю правду. € все же Я  этого  не  сделал  -  не  сделал
потому, что боЯлсЯ показатьсЯ в его глазах хуже,  чем  был  на  самом  деле.
‘трах, что Я лишусь довериЯ „жо и отныне буду  сидеть  по  вечерам  у  огнЯ,
устремив тоскливый взор на того, кто уже не будет мне  товарищем  и  другом,
накрепко сковал мне Язык. Ѓольное  воображение  твердило  мне,  что  если  Я
откроюсь „жо, то всЯкий раз, как он начнет теребить свои русые  бакены,  мне
будет казатьсЯ, что он размышлЯет о моем прегрешении. …сли Я  откроюсь  „жо,
то всЯкий раз, как он хотЯ бы мимоходом взглЯнет на поданные к столу остатки
вчерашнего мЯса или пудинга, мне будет казатьсЯ, что он думает,  не  побывал
ли Я в кладовой. …сли Я откроюсь  „жо  и  когда-нибудь  пиво  покажетсЯ  ему
безвкусным или слишком густым, то Я весь зальюсь краской от сознаниЯ, что он
заподозрил в нем примесь дегтЯ. Љороче говорЯ, Я из трусости не сделал того,
что заведомо надлежало сделать, так же как раньше  из  трусости  сделал  то,
чего делать заведомо не надлежало. ‚ то времЯ Я совсем не знал  света  и  не
подражал никому из многочисленных его обитателей, поступающих точно так  же.
Љак истый философ-самородок, Я нашел длЯ  себЯ  этот  путь  без  посторонней
помощи.
     џ стал клевать носом, как только мы отошли от плавучей тюрьмы,  и  „жо,
заметив это снова взЯл менЯ  на  закорки  и  нес  до  самого  дома.  ЃеднЯга
порЯдком измучилсЯ дорогой, ибо мистер “опсл, который совсем выбилсЯ из сил,
был в таком  скверном  настроении,  что,  будь  двери  церкви  открыты,  он,
наверно, отлучил бы от нее всех участников нашего похода, начинаЯ с  менЯ  и
„жо. ‡а отсутствием же такой возможности он упорно плюхалсЯ в грЯзь, да  так
часто, что если бы подобное  поведение  каралось  смертью,  то  вещественных
доказательств, обнаруженных на его брюках, когда он снЯл свой мокрый  сюртук
у огнЯ в нашей  кухне,  с  избытком  хватило  бы,  чтобы  отправить  его  на
виселицу.
     џ в это времЯ стоЯл посреди кухни и шаталсЯ как пьЯненький, потому  что
менЯ только что спустили на пол и потому  что  Я  успел  крепко  заснуть,  а
проснулсЯ в теплой, светлой комнате, среди шума голосов. Љогда  Я  пришел  в
себЯ (чему способствовал чувствительный толчок между лопатками и  ободрЯющее
восклицание моей сестры: "Ћх, до чего же несносный мальчишка!"), „жо  только
что кончил рассказ об удивительном признании  каторжника,  и  все  наперебой
строили  предположениЯ  насчет  того,  как  он  проник  в  кладовую.  Њистер
Џамблчук, тщательно осмотрев наши владениЯ, пришел к выводу, что он залез на
крышу кузницы, оттуда - на крышу дома, а затем по трубе спустилсЯ в кухню на
веревке, которую сплел из своих простынь,  разрезав  их  на  полосы.  Њистер
Џамблчук говорил очень уверенно, а кроме того, мистер Џамблчук  разъезжал  и
собственной  тележке,  -  и  никому  не  уступал  дороги,  -  а  потому  все
согласились, что так оно и было.
     Џравда,  мистер  “опсл,  с  раздражением  усталого   человека,   громко
выкрикнул: "Ќет!", но поскольку у него не было своей теории и  поскольку  он
был без сюртука, никто не стал его слушать; к тому же от заднего его  фасада
валил пар - он сушилсЯ, стоЯ спиной к  огню,  -  а  эт