о  отнюдь  не  внушало
довериЯ.
     Ѓольше Я ничего не слышал в тот вечер:  сестра  сочла  мой  сонный  вид
оскорбительным длЯ гостей и, схватив менЯ за шиворот, препроводила в постель
так властно, что могло показатьсЯ, будто на мне надето пЯтьдесЯт башмаков  и
все они разом громыхают о краЯ ступенек.
     Ћписанное мною выше состоЯние духа возникло еще до того, как  Я  наутро
встал с постели, и не покидало менЯ даже тогда, когда причина его  была  уже
предана  забвению  и  о  ней  перестали  упоминать,  кроме   как   в   самых
исключительных случаЯх.


        ѓ‹Ђ‚Ђ VII

     ‚ ту пору, когда Я стоЯл на кладбище, разглЯдываЯ родительские  могилы,
моих познаний едва хватало  на  то,  чтобы  разобрать  надписи  на  каменных
плитах. „аже нехитрый их  смысл  Я  понимал  не  вполне  правильно,  считаЯ,
например, что в  словах  "супруга  <I>выше</I>реченного"  заключаетсЯ  почтительный
намек на переселение моего отца в горнюю обитель; и если бы о ком-нибудь  из
моих умерших  родственников  было  сказано  "<I>ниже</I>реченный",  Я,  несомненно,
составил бы себе о покойнике самое нелестное мнение. Ќе отличалось  Ясностью
и мое  восприЯтие  догматов,  изложенных  в  катехизисе;  так,  например,  Я
прекрасно помню, что, обещаЯ "следовать оным путем во все дни жизни моей", Я
воображал, будто должен всегда ходить по деревне одной и той же  дорогой  и,
боже упаси, не сворачивать с нее ни вправо у мельницы, ни влево у мастерской
колесника.
     ‘о временем мне предстоЯло поступить в подмастерьЯ к „жо, пока же Я еще
не  дорос  до  этой  чести,  миссис  „жо  считала,  что   со   мной   нечего
миндальничать. Џоэтому Я и в кузнице помогал, и если кому-нибудь из  соседей
потребуетсЯ, бывало, мальчик гонЯть с огорода птиц  или  выбирать  из  земли
камни, эти почетные дела поручались мне. Ћднако, дабы не уронить достоинства
нашего семейства в  глазах  соседей,  на  полке  над  кухонным  очагом  была
водружена копилка, в которую, как о том было  широко  оповещено,  опускались
мои  заработки.  џ  готов   предположить,   что   они   в   конечном   счете
предназначались на  погашение  государственного  долга;  во  всЯком  случае,
надежды самому воспользоватьсЯ этими сокровищами у менЯ не было.
     „воюроднаЯ бабушка мистера “опсла держала  у  нас  в  деревне  вечернюю
школу; другими словами, эта старушенциЯ, располагавшаЯ весьма  ограниченными
средствами и неограниченным количеством всЯких недугов, ежедневно  от  шести
до семи часов вечера отсыпалась в присутствии десЯтка юнцов, с которых брала
по два пенса в неделю за возможность любоватьсЯ сим  поучительным  зрелищем.
Ћна снимала небольшой домик, в верхней комнате которого жил мистер “опсл,  и
нам внизу бывало слышно, как он изливал свои чувства в возвышенных и грозных
монологах, временами топаЯ ногою в потолок. ‘читалось, что раз в три  месЯца
мистер “опсл устраивал школьникам экзамен. Ќа самом же деле все сводилось  к
тому, что мистер “опсл, отвернув обшлага и  взъерошив  волосы,  декламировал
нам монолог Њарка ЂнтониЯ над трупом –езарЯ. ‡атем следовала ода Љоллинза  *
"‘трасти", причем больше всего мистер “опсл  мне  нравилсЯ  в  роли  ЊщениЯ,
когда бросал он оземь меч кровавый свой и, грозным  взором  всех  испепелЯЯ,
войну, и мор, и горе возвещал. ‹ишь много позже, когда Я на опыте узнал, что
такое страсти, Я сравнил их с впечатлениЯми от Љоллинза и “опсла,  и  должен
сказать - сравнение оказалось не в пользу этих джентльменов.
     Љроме  упомЯнутого  просветительного  заведениЯ,   двоюроднаЯ   бабушка
мистера “опсла держала (в той же комнате) мелочную лавочку. Ћна  никогда  не
знала, какой товар есть в лавке и что сколько стоит; но в  одном  из  Ящиков
комода хранилась засаленнаЯ тетрадка, служившаЯ прейскурантом, и  с  помощью
этого оракула Ѓидди производила все торговые операции.  Ѓидди  была  внучкой
двоюродной бабушки мистера “опсла. Љем она приходилась мистеру “опслу, Я  не
берусь определить, - эта задача мне не по разуму. Ћна была сирота, как и  Я,
и, подобно мне, воспитана своими руками. ‘амым примечательным в ней казались
мне ее конечности, ибо волосы ее всегда взывали о гребне, руки - о  мыле,  а
башмаки - о дратве и новых задниках. ‚прочем, это  описание  годитсЯ  только
длЯ будних дней. Џо воскресеньЯм Ѓидди отправлЯлась в церковь преображеннаЯ.
     ѓлавным образом собственными силами, и уж скорее с помощью  Ѓидди,  чем
двоюродной бабушки мистера “опсла, Я продралсЯ сквозь  алфавит,  как  сквозь
заросли терновника, накалываЯсь и обдираЯсь о каждую букву. Џотом Я попал  в
лапы к разбойникам - девЯти цифрам, которые каждый вечер,  казалось,  менЯли
свое обличье нарочно длЯ того, чтобы Я не узнал их. Ќо в конце  концов  Я  с
грехом пополам начал читать, писать и считать, правда  -  в  самых  скромных
пределах.
     Ћднажды вечером Я сидел в кухне у огнЯ и,  склонившись  над  грифельной
доской, прилежно составлЯл письмо к „жо. ‘ нашей памЯтной гонки  по  болотам
прошел, очевидно, целый год, -  снова  стоЯла  зима  и  на  дворе  морозило.
Џрислонив к решетке очага букварь длЯ справок и промучившись часа полтора, Я
изобразил печатными буквами следующее послание: "м€лы „†Ћ жылаю теЃе здаровЯ
„†Ћ Я ‘коро буду теЃЯ учит и Њы будим так ра„ы „†Ћ а  када  Я  буду  у  ’€бЯ
пдмастерем тото буди’ рас чу„есна Ћстаюсь слюбовю ЏиЏ".
     Ќикакой необходимости сноситьсЯ с „жо письменно у менЯ не было,  потому
что он сидел рЯдом со мной и мы были одни в кухне. Ќо  Я  передал  ему  свое
послание из рук в руки, и он принЯл его как некое чудо премудрости.
     - Ђй да Џип! - воскликнул „жо, широко раскрыв свои голубые глаза. - ’ы,
дружок, стал у нас совсем ученый, верно Я говорю?
     - Ќет, куда мне! - вздохнул Я, с сомнением поглЯдываЯ на доску; теперь,
когда она была в руках у  „жо,  Я  увидел,  что  строчки  получились  совсем
кривые.
     - „а у тебЯ тут есть „, - удивилсЯ „жо, - и †, и Ћ, да какие  красивые.
‚от и выходит, Џип, „-†-Ћ, „†Ћ.
     џ не  помнил,  чтобы  „жо  хоть  раз  прочел  что-нибудь,  кроме  этого
короткого слова, а в  прошлое  воскресенье  в  церкви,  нечаЯнно  перевернув
молитвенник вверх ногами, Я заметил, что „жо, сидевший  со  мной  рЯдом,  не
испытал от этого ни малейшего неудобства. ђешив тут же выЯснить, с самого ли
начала мне придетсЯ начинать, когда Я буду давать „жо уроки, Я сказал:
     - Ђ ты прочти дальше, „жо.
     - „альше, Џип? - сказал „жо, внимательно вглЯдываЯсь в мое послание.  -
ђаз, два, три. „а тут, Џип, целых три „, и †, и Ћ, и „-†-0 - „жо!
     џ нагнулсЯ к „жо и, водЯ пальцем по доске, прочел ему письмо  с  начала
до конца.
     - Џоди ж ты! - сказал „жо, когда Я кончил. - “ченый  ты  у  нас,  право
ученый.
     -    Љак    ты    напишешь    "ѓарджери",    „жо?    -    спросил     Я
скромно-покровительственным тоном.
     - Ђ Я его не буду писать, - сказал „жо.
     - Ќу, а ты представь себе, что пишешь.
     - ќтого никак не представишь, - сказал „жо. - Ђ Я, между прочим, чтение
тоже очень уважаю.
     - ђазве, „жо?
     - Ћчень уважаю. „ай мне хорошую книжку, либо газету хорошую, и посади у
огонька, так мне больше ничего не нужно. - Ћн задумчиво потер себе колено  и
продолжал: - Ђ уж как увидишь „, и †, и Ћ, да скажешь: "‚от оно „-†-Ћ, „жо",
- тогда читать и вовсе интересно.
     €з этого Я заключил, что образование „жо, так же  как  применение  силы
пара, находитсЯ еще в зачаточном состоЯнии.
     - Ђ ты разве не ходил в школу, когда был маленький, „жо?
     - Ќет, Џип.
     - Ђ почему ты не ходил в школу, когда был маленький?
     - Џочему? - переспросил „жо и, как всегда, когда впадал в задумчивость,
стал медленно помешивать угли, просунув кочергу между прутьев решетки.  -  Ђ
вот послушай. Њой отец, Џип,  был  любитель  выпить,  проще  сказать  -  пил
горькую, а когда, бывало, напьетсЯ, то бил мою  мать  безо  всЯкой  жалости.
‹учше бы он так молотом по наковальне бил, - так нет же, все ей доставалось,
все ей, да еще мне. ’ы, Џип, слушаешь менЯ, понимаешь, что Я говорю?
     - „а, „жо.
     - Џо этой самой причине мы с матерью несколько раз от отца убегали. ‚от
мать найметсЯ где-нибудь на работу и  скажет,  бывало:  "„жо,  теперь  ты  с
божьей помощью и учитьсЯ пойдешь", и отдаст менЯ в школу. ’олько отец у менЯ
был предобрый человек, и никак ему было невозможно  жить  без  нас.  ‚от  он
узнает, где мы находимсЯ, да и соберет народ, да такой  шум  поднимет  перед
домом,  что  хозЯевам  невтерпеж  станет,  они  и  говорЯт:   "“ходите   вы,
подобру-поздорову", и выгонЯт нас на улицу. Ќу, он тогда ведет нас  домой  и
бьет пуще прежнего. € понимаешь, Џип. - сказал „жо, переставаЯ мешать угли и
устремив на менЯ задумчивый взглЯд, - ученью моему это здорово мешало.
     - …ще бы, бедный „жо!
     - ’олько ты помни, Џип, -  сказал  „жо,  строго  постучав  кочергой  по
решетке, - каждому надо воздавать по справедливости, чтобы никому обидно  не
было, и Я так скажу, что отец мой был предобрый человек, понЯл ты менЯ?
     џ не понЯл, но промолчал.
     - ’о-то и есть, -  продолжал  „жо.  -  Ћднако  ж  кому-то  надо  варить
похлебку, не то похлебка не сваритсЯ, понЯто, Џип?
     ќто Я понЯл, и так и сказал.
     - Џо этой самой причине отец слова против того не вымолвил, чтобы Я шел
работать; Я и пошел работав, по той же части, что и он, - только он-то ни по
какой части ничего не делал, - и работал Я на совесть,  это  ты  можешь  мне
поверить, Џип. ‘коро Я уже мог его содержать, и содержал до самых  тех  пор,
пока его не хватил покалиптический удар. € было у менЯ такое желание,  чтобы
у него на могиле значилось, что хотЯ не  без  грехов  он  свой  прожил  век,
читатель, помни, он был предобрый человек.
     „жо произнес это двустишие так выразительно и с такой Явной  гордостью,
что Я спросил, уж не сам ли он это сочинил.
     - ‘ам, - ответил „жо. -  …диным  духом  сочинил.  ’очно  подкову  одним
ударом выковал. ‘о мной сроду такого не бывало - Я даже себе не  поверил,  -
сказать по правде, просто диву далсЯ, как это у менЯ вышло.  ’ак  вот,  Я  и
говорю, Џип, было у менЯ  такое  желание,  чтобы  это  вырезали  у  него  на
могильной плите; но стихи денег стоЯт, как их ни вырезай - крупными  буквами
или мелкими, - и дело не выгорело. Џохороны и без того недешево обошлись,  а
те деньги, что остались, нужны были длЯ матери. “ нее здоровье сильно сдало,
совсем была никуда. Ћна, беднаЯ, ненамного его пережила, пришло времЯ  и  ее
косточкам успокоитьсЯ.
     ѓолубые глаза „жо подернулись влагой, и он  потер  сначала  один  глаз,
потом другой самым неподходЯщим длЯ этого дела предметом - круглой шишкой на
рукоЯтке кочерги.
     - ЋсталсЯ Я тогда один-одинешенек, - сказал „жо. - Ђ потом познакомилсЯ
с твоей сестрой. €мей в виду, Џип, - „жо  посмотрел  на  менЯ  решительно  и
твердо, словно знал, что Я с ним  не  соглашусь,  -  твоЯ  сестра  -  виднаЯ
женщина.
     џ невольно отвел глаза и с сомнением покосилсЯ на огонь.
     - —то бы там люди ни говорили, Џип, будь то среди родных или, к примеру
сказать, в деревне, но твоЯ сестра, - и „жо закончил,  отбиваЯ  каждый  слог
кочергой по решетке, - вид-на-Я женщина.
     Ќе в силах придумать лучшего ответа, Я сказал только:
     - џ рад, что ты так считаешь, „жо.
     - ‚от и Я тоже, - подхватил „жо. - џ тоже рад, что Я так считаю, Џип. Ђ
что немножко красна, да немножко кое-где костей многовато, так  неужели  мне
на это обижатьсЯ можно?
     џ глубокомысленно заметил, что если уж  он  на  это  не  обижаетсЯ,  то
другим и подавно нечего.
     - ‚от-вот, - подтвердил „жо. - ’ак оно и  есть.  ’ы  правильно  сказал,
дружок. Љогда Я познакомилсЯ с твоей сестрой, здесь только и разговоров было
о том, как она тебЯ воспитывает своими руками. ‚се ее за это  хвалили,  и  Я
тоже. Ђ уж ты, - продолжал „жо с таким выражением,  будто  увидел  что-то  в
высшей степени противное, - кабы ты мог знать, до чего ты был  маленький  да
плохонький, ты бы и смотреть на себЯ не захотел.
     Ќе слишком довольный таким отзывом, Я сказал:
     - Ќу что говорить обо мне, „жо.
     - Ђ как раз о тебе и шел разговор, Џип, - возразил „жо  с  простодушной
лаской. - Љогда Я предложил твоей сестре, чтобы, значит, нам с  ней  жить  и
чтобы обвенчатьсЯ, как только она надумает переехать в кузницу, Я ей тут  же
сказал: "€ ребеночка приносите. Ѓедный ребеночек, говорю, господь с ним, длЯ
него в кузнице тоже место найдетсЯ".
     џ расплакалсЯ и, бросившись „жо на шею, стал просить у него прошеньЯ, а
он выпустил из рук кочергу, чтобы обнЯть менЯ, и сказал:
     - Ќе плачь, дружок! Њы же с тобой друзьЯ, верно, Џип?
     Љогда Я немного успокоилсЯ, „жо снова заговорил:
     - ‚от такие-то дела, Џип. ’ак оно и обстоит. € когда  ты  начнешь  менЯ
обучать, Џип (только Я тебе вперед говорю, Я  к  ученью  тупой,  очень  даже
тупой), пусть миссис „жо лучше не знает, что мы с тобой затеЯли. Ќадо  будет
это, как бы сказать, втихомолку устроить. Ђ почему втихомолку? ‘ейчас Я тебе
скажу, Џип.
     Ћн  снова  взЯл  в  руки  кочергу,  без  чего,  вероЯтно,  не  мог   бы
продвинутьсЯ ни на шаг в своем объЯснении.
     - ’воЯ сестра, видишь ли, адмиральша.
     - Ђдмиральша, „жо?
     џ был поражен, ибо у менЯ мелькнула смутнаЯ мысль (и, должен сознатьсЯ,
надежда), что „жо развелсЯ с нею и выдал ее замуж за лорда адмиралтейства.
     - Ђдмиральша, - повторил „жо. - ’о есть, Я имею в виду, что  она  любит
адмиральствовать над тобой да надо мною.
     - Ђ-а.
     - € ей не по нраву, чтобы в доме были ученые, - продолжал „жо. -  Ђ  уж
если бы Я чему-нибудь выучилсЯ, это ей особенно пришлось бы не по нраву, она
бы стала боЯтьсЯ, а ну,  как  Я  вздумаю  бунтовать.  ‚роде  как  мЯтежники,
понимаешь?
     џ хотел ответить вопросом и уже  начал  было:  "Ђ  почему...",  но  „жо
перебил менЯ:
     - Џогоди. џ знаю, что ты хочешь сказать, Џип, но ты погоди.  ‘лов  нет,
иногда она здорово нами помыкает. ‘лов нет, она и на тумаки не  скупитсЯ,  и
на голову нам рада сесть. “ж  когда  твоЯ  сестра  начнет  лютовать,  -  „жо
понизил голос до шепота и оглЯнулсЯ на дверь, - тут, кто не захочет соврать,
всЯкий скажет, что она сущий „ракон.
     „жо произнес это слово так, будто оно начинаетсЯ по крайней мере с трех
заглавных „.
     - Џочему Я не бунтую?  ќто  самое  ты  хотел  спросить,  когда  Я  тебЯ
остановил?
     - „а, „жо.
     - Ќу, перво-наперво, - сказал „жо, перекладываЯ кочергу в  левую  руку,
чтобы правой подергать себЯ за бакен (Я привык не ждать ничего  хорошего  от
этого его мирного жеста), - у твоей сестры ума палата, Џип. „а, вот  именно,
ума палата.
     - —то это значит? - спросил Я, рассчитываЯ поставить его  в  тупик.  Ќо
„жо нашелсЯ быстрее, чем  Я  ожидал:  пристально  глЯдЯ  в  огонь  и  обходЯ
существо вопроса, он ошарашил менЯ ответом: - ќто значит - у твоей сестры...
Ќу, а у менЯ ума поменьше, - продолжал „жо, оторвав наконец взглЯд от огнЯ и
снова принимаЯсь теребить свой бакен. - Ђ еще, Џип, - и намотай ты это  себе
на ус, дружок, - столько Я насмотрелсЯ  на  свою  несчастную  мать,  столько
насмотрелсЯ, как женщина надрываетсЯ, трудитсЯ до седьмого пота, да от  горЯ
и забот смолоду и до смертного часа покоЯ не знает, что теперь Я пуще  всего
боюсь, как бы мне чем не обидеть женщину, лучше Я  иной  раз  себе  во  вред
что-нибудь сделаю. Ћно бы, конечно,  лучше  было,  кабы  доставалось  одному
только мне, кабы ты не знал, что такое ™екотун, и Я мог бы  все  принЯть  на
себЯ. Ќо тут уж ничего не поделаешь, Џип, как оно есть, так и есть, и ты  на
эти неполадки плюнь, не обращай вниманиЯ.
     ‘ этого вечера Я, хоть и был очень  молод,  научилсЯ  по-новому  ценить
„жо. Њы с ним как были, так и остались равными; но теперь, глЯдЯ  на  „жо  и
думаЯ о нем, Я часто испытывал новое ощущение, будто в душе смотрю  на  него
снизу вверх.
     - €шь ты! - сказал „жо, поднимаЯсь, чтобы подбросить в  огонь  углЯ.  -
‘трелки-то на часах куда подобрались, того и глЯди пробьет восемь, а  ее  до
сих пор дома нет. Ќе дай бог, лошадка дЯди Џамблчука поскользнулась на  льду
и упала.
     Џоскольку дЯдЯ Џамблчук был холостЯком и пользовалсЯ услугами  кухарки,
которой не доверЯл ни на грош, миссис  „жо  иногда  наведывалась  к  нему  в
базарные дни, чтобы своим женским советом  помочь  при  покупке  всего,  что
требовалось по домашности. ‘егоднЯ как раз был базарный день, и  миссис  „жо
отправилась в одну из таких поездок.
     „жо раздул огонь, подмел пол у очага, и мы вышли за дверь послушать, не
едет ли тележка. ‚ечер выдалсЯ Ясный, морозный,  дул  сильный  ветер,  землЯ
побелела от инеЯ. Њне подумалось, что на болотах не выдержать в такую ночь -
замерзнешь насмерть. Ђ потом Я посмотрел на звезды и  представил  себе,  как
страшно, должно быть, замерзающему человеку смотреть на них и не найти в  их
сверкающем сонме ни сочувствиЯ, ни поддержки.
     - ‚он и лошадку слышно,  -  сказал  „жо.  -  ‡вон-то  какой,  что  твой
колокольчик.
     †елезные подковы выбивали по твердой дороге  мелодичную  дробь,  причем
лошадка бежала гораздо быстрее обычного. Њы вынесли стул, чтобы  миссис  „жо
было удобно слезть с тележки, помешали угли, так что окошко Ярко засветилось
в  темноте,  и  проверили,  чисто  ли  все  прибрано  на  кухне.  …два   эти
приготовлениЯ были закончены, как путники подъехали  к  дому,  укутанные  до
бровей. ‚от миссис „жо спустили на землю, вот и дЯдЯ Џамблчук слез  и  укрыл
лошадку попоной, и вот уже мы все  стоим  в  кухне,  куда  нанесли  с  собой
столько холодного воздуха, что он, казалось, остудил даже огонь в очаге.
     - Ќу, - сказала миссис „жо, быстро и взволнованно сбрасываЯ с себЯ шаль
и откидываЯ назад капор, так что он повис на лентах у нее за спиной, -  если
и сегоднЯ этот мальчишка не будет благодарен, так, значит, от него  и  ждать
нечего.
     џ придал своему лицу настолько  благодарное  выражение,  насколько  это
возможно длЯ мальчика, не ведающего, кого и за что он должен благодарить.
     - Ќужно только надеЯтьсЯ, - сказала сестра, - что с ним  там  не  будут
миндальничать. џ на этот счет не спокойна.
     - Ћна не из таких, сударынЯ, - сказал мистер Џамблчук.  -  Ћна  в  этом
понимает.
     Ћна? џ посмотрел  на  „жо,  изобразив  губами  и  бровЯми  "Ћна?".  „жо
посмотрел на менЯ и тоже изобразил губами и бровЯми "Ћна?". Ќо  так  как  на
этой провинности его застигла миссис „жо, он, как всегда в подобных случаЯх,
примирительно посмотрел на нее и почесал переносицу.
     - Ќу? - прикрикнула сестра. - Ќа что уставилсЯ? €ли в доме пожар?
     - Љак, стало быть, здесь кто-то говорил "Ћна". - вежливо намекнул „жо.
     - Ђ разве  она  не  она?  -  вскинулась  сестра.  -  €ли,  может  быть,
по-твоему, мисс •эвишем - он? Ќо до такого, пожалуй, даже ты не додумаешьсЯ.
     - Њисс •эвишем, это котораЯ в нашем городе? - спросил „жо.
     - Ђ разве есть мисс  •эвишем,  котораЯ  в  нашей  деревне?  -  съЯзвила
сестра. - Ћна хочет, чтобы мальчишка приходил к ней играть. €  он,  конечно,
пойдет к ней. €  пусть  только  попробует  не  играть,  -  прибавила  миссис
ѓарджери, грозным потрЯхиванием головы побуждаЯ менЯ к беспечной резвости  и
веселью, - уж Я ему тогда покажу!
     џ слыхал кое-что о мисс •эвишем из нашего города, - о ней слыхали  все,
на много миль в округе. ѓоворили, что это необычайно богатаЯ и суроваЯ леди,
живущаЯ в полном уединении, в  большом  мрачном  доме,  обнесенном  железной
решеткой от воров.
     - Ќадо же! -протЯнул изумленный „жо. - Ђ откуда она,  интересно,  знает
Џипа?
     - ‚от олух! - вскричала сестра. - Љто тебе сказал, что она его знает?
     - Љак, стало быть, здесь кто-то говорил, - снова вежливо намекнул  „жо,
- что, дескать, она хочет, чтобы он приходил к ней играть.
     - Ђ не могла она разве спросить  дЯдю  Џамблчука,  нет  ли  у  него  на
примете какого-нибудь мальчика, чтобы приходил к  ней  играть?  €  не  может
разве быть, чтобы дЯдЯ Џамблчук арендовал у нее участок и иногда - не  стоит
говорить раз в полгода или в три месЯца, это не твоего ума  дело,  -  иногда
ходил к ней платить за аренду? € не могла она, что ли, его спросить, нет  ли
у него на примете мальчика, чтобы приходил к ней играть?  Ђ  дЯдЯ  Џамблчук,
который всегда о нас думает и заботитсЯ, - хоть ты, „жозеф, кажетсЯ, с  этим
не согласен (она произнесла это с глубокой укоризной, словно  он  был  самым
бесчувственным племЯнником на свете), не мог  он  разве  упомЯнуть  об  этом
мальчишке, что стоит тут и хорохоритсЯ (клЯнусь, Я этого не  делал!),  даром
что с колыбели сидит у менЯ на шее?
     - •орошо сказано! - воскликнул дЯдЯ Џамблчук. - —то верно, то верно!  ‚
самую точку! ’еперь, „жозеф, тебе все Ясно.
     - Ќет, „жозеф, - сказала сестра все так же укоризненно, в то времЯ  как
„жо продолжал виновато почесывать переносицу, - тебе, хоть ты,  может  быть,
этого не подозреваешь, еще не все Ясно. ’ы, наверно, решил, что все, ан нет,
„жозеф. ’ы еще не знаешь, что дЯдЯ Џамблчук подумал:  как  знать,  а  может,
мальчик там свое счастье найдет, и предложил сегоднЯ же отвезти его в  город
в своей тележке и взЯть  к  себе  переночевать,  а  завтра  утром  самолично
доставить к мисс •эвишем. Ћ господи милостивый! - внезапно крикнула  сестра,
Яростно сдергиваЯ с себЯ капор, - что  же  это  Я,  заболталась  со  всЯкими
разинЯми, когда дЯдЯ Џамблчук ждет, и лошадка мерзнет на улице, а  мальчишка
весь в грЯзи да в саже от макушки до пЯт!
     ’ут она схватила менЯ, как орел Ягненка, и, сунув  лицом  в  деревЯнную
шайку, а головой под кран, до тех пор мылила, и толкла, и месила, и терла, и
скребла, и терзала, пока Я совсем не ошалел. (‡амечу кстати, что едва ли кто
из ныне живущих столпов науки лучше менЯ знает, как болезненно действует  на
человеческую физиономию грубое прикосновение обручального кольца.)
     Љогда с омовением было покончено, менЯ одели  в  чистое,  жесткое,  как
дерюга, белье, словно кающегосЯ грешника во власЯницу, и  втиснули  в  самое
узкое и неудобное платье. ‚ таком виде Я был сдан мистеру Џамблчуку,  и  он,
принЯв менЯ сугубо официально, точно шериф преступника,  разразилсЯ  фразой,
которую, без сомнениЯ, уже давно смаковал про себЯ:
     - Ѓудь вечно благодарен всем твоим друзьЯм, мальчик, особенно  же  тем,
кто воспитал тебЯ своими руками!
     - Џрощай, „жо!
     - Џрощай, Џип, храни тебЯ бог, дружок!
     џ еще никогда с ним не расставалсЯ, и от нахлынувших на менЯ чувств,  а
также от оставшейсЯ в глазах мыльной пены, сначала даже не видел из  тележки
звезд. Ќо потом они одна за другой засиЯли в небе,  не  пролив,  однако,  ни
малейшего света на вопрос, почему, собственно, Я должен идти играть  к  мисс
•эвишем и во что, собственно, Я должен там играть.


        ѓ‹Ђ‚Ђ VIII

     ‚ладениЯ мистера  Џамблчука  на  ’орговой  улице  нашего  городка  были
пропитаны особым, перечно-мучнистым духом, как и подобает владениЯм торговца
зерном и семенами. Њне представлЯлось, что он должен быть  очень  счастливым
человеком, потому что в лавке у него так много маленьких выдвижных  Ящичков;
а заглЯнув в те из них, что были поближе к полу,  и  увидев  там  завЯзанные
нитками бумажные пакетики, Я подумал, что в теплые дни семенам и  луковицам,
наверно, хочетсЯ вырватьсЯ из своих темниц и цвести на воле.
     ќта мысль пришла мне в голову наутро после приезда. ‘ вечера менЯ сразу
отправили спать в каморку на чердаке, где скат крыши проходил так низко  над
кроватью, что расстоЯние от черепицы до моих бровей было едва ли более фута.
‚ то же утро Я обнаружил своеобразную  свЯзь  между  огородными  семенами  и
плисовыми панталонами. ‚ плисовых панталонах ходил и сам мистер  Џамблчук  и
его приказчик; и почему-то общий вид и запах плиса так отдавал  семенами,  а
общий вид и запах семЯн так отдавал плисом, что в моем представлении они как
бы сливались воедино. ’огда  же  Я  сделал  еще  одно  наблюдение:  торговаЯ
деЯтельность мистера Џамблчука, казалось, состоЯла в том, чтобы  поглЯдывать
через улицу на седельника, который, казалось, занималсЯ  тем,  что  глаз  не
спускал с каретника, который, казалось, наживал  деньги  тем,  что,  заложив
руки в карманы, разглЯдывал пекарЯ, который в свою очередь, скрестив руки на
груди, глазел на бакалейщика, который стоЯл у дверей своей  лавки  и  зевал,
уставившись на аптекарЯ. ‚ыходило, что  единственным,  кто  уделЯл  внимание
собственному делу, был часовщик, с увеличительным стеклом в глазу, неизменно
склоненный над своим столиком и неизменно привлекавший взоры  кучки  досужих
фермеров в холщовых блузах, толпившихсЯ перед его витриной.
     ‚  восемь  часов  мистер  Џамблчук  и  Я  сели  завтракать  в  комнате,
выходившей во двор, в то времЯ как приказчик пил чай и ел свою краюху  хлеба
с маслом, пристроившись на мешке с горохом  в  самом  магазине.  ‚  обществе
мистера Џамблчука  Я  чувствовал  себЯ  отвратительно.  Њало  того,  что  он
разделЯл мнение моей сестры, будто пища моЯ предназначаетсЯ единственно  длЯ
умерщвлениЯ плоти, мало того, что он норовил дать мне как можно больше корок
и как можно меньше масла, а в молоко подлил столько теплой воды, что честнее
было бы обойтись вовсе без молока, - вдобавок ко всему  этому  разговор  его
сплошь состоЯл из арифметики. ‚ ответ на мое вежливое  утреннее  приветствие
он вопросил: "‘колько  будет  семью  девЯть?"  Ђ  что  Я  мог  ему  сказать,
застигнутый врасплох, в чужом доме, и притом натощак? џ был голоден, но едва
Я проглотил первый кусок, как на  менЯ  посыпались  арифметические  примеры,
которых хватило на все времЯ завтрака. "‘емь да четыре? - „а  восемь?  -  „а
шесть? - „а два? - „а десЯть?" и  так  далее.  Ћтветив  на  один  вопрос,  Я
только-только успевал сделать глоток, как уже  слышал  следующий;  а  мистер
Џамблчук, которому ничего не нужно было  отгадывать,  сидел,  развалЯсь,  на
стуле и (да проститсЯ  мне  это  выражение)  как  заправский  обжора  поедал
горЯчие булочки с свиной грудинкой.
     ‚от почему Я  очень  обрадовалсЯ,  когда  пробило  десЯть  часов  и  мы
отправились к мисс •эвишем, хотЯ Я понЯтиЯ не имел, как  мне  следует  вести
себЯ у этой незнакомой леди. —ерез четверть часа мы  подошли  к  ее  дому  -
кирпичному, мрачному,  сплошь  в  железных  решетках.  Ќекоторые  окна  были
замурованы; из тех, что еще глЯдели на свет божий, в нижнем этаже  все  были
забраны ржавыми решетками; перед домом был двор, тоже  обнесенный  решеткой,
так что мы, позвонив у калитки, стали  ждать,  чтобы  кто-нибудь  вышел  нам
отворить. ‡аглЯнув внутрь (мистер Џамблчук и тут нашел времЯ  спросить:  "„а
четырнадцать?", но Я сделал вид, что не слышу), Я  увидел  в  глубине  двора
большую пивоварню. ‚ пивоварне никто не  работал,  и  видно  было,  что  она
бездействует уже давно.
     ‚ доме поднЯлось окошко, звонкий голосок спросил:  "Љак  фамилиЯ?"  Њой
спутник ответил: "Џамблчук". ѓолос сказал: "Џравильно", окошко захлопнулось,
и во дворе показалась нарЯднаЯ девочка с ключами в руках.
     - ‚от, - сказал мистер Џамблчук, - Я привел Џипа.
     - ќто и есть Џип? - переспросила девочка; она  была  очень  красиваЯ  и
очень гордаЯ с виду. - ‚ходи, Џип.
     Њистер Џамблчук тоже шагнул было во  двор,  но  она  быстро  притворила
калитку.
     - Џростите, - сказала она, - вам разве угодно видеть мисс •эвишем?
     - …сли мисс •эвишем угодно видеть менЯ...  -  отвечал  мистер  Џамблчук
сконфузившись.
     - Ђх, вот как, - сказала девочка. - Ќет, ей не угодно.
     ќто было сказано так хладнокровно и твердо, что мистер Џамблчук, как ни
было оскорблено его достоинство, ничего не мог возразить. Ћн  только  окинул
менЯ строгим взглЯдом - точно это Я его обидел! - и удалилсЯ, но не  раньше,
чем произнес с упреком:
     - Њальчик! „а послужит твое поведение к чести тех,  кто  воспитал  тебЯ
своими руками.
     џ уже боЯлсЯ, что он вот-вот воротитсЯ и  спросит  через  решетку:  "„а
шестнадцать?", но этого не случилось.
     ћнаЯ моЯ провожатаЯ заперла калитку,  и  мы  пошли  к  дому.  „вор  был
мощеный и чистый, но  из  щелей  между  плитами  пробивалась  трава.  ‚право
уходила дорога к пивоварне; деревЯнные ворота, когда-то  замыкавшие  дорогу,
стоЯли настежь, и все двери пивоварни стоЯли настежь, так что за ними  видна
была высокаЯ ограда; и все было пусто и заброшено.  •олодный  ветер  казалсЯ
здесь холодней, чем на улице; он пронзительно завывал, проносЯсь под  крышей
пивоварни, как воет ветер в снастЯх кораблЯ в открытом море.
     ‡аметив, что Я смотрю на пивоварню, девочка сказала:
     - ’ы бы, мальчик, мог выпить все пиво, сколько его здесь  ни  варЯт,  и
ничего бы с тобой не было.
     - Ќаверно, мог бы, мисс, - робко подтвердил Я.
     - ’еперь здесь лучше и не  пробовать  варить  пиво,  все  равно  выйдет
кислое, ты как думаешь, мальчик?
     - Џохоже на то, мисс.
     - ‚прочем, никто и не собираетсЯ пробовать, - добавила она.  -  ‘  этим
давно покончили, и все здесь так и будет стоЯть, пока не рассыплетсЯ. Ђ пива
в погребах напасено столько, что можно бы утопить весь Њэнор-•аус.
     - ’ак называетсЯ этот дом, мисс?
     - ќто одно из его названий, мальчик.
     - Ђ у него есть и другие названиЯ, мисс?
     - …сть еще  одно.  Ћн  называетсЯ  ‘атис-•аус;  "‘атис"  -  это  значит
"довольно", не то по-гречески, не то по-латыни, не то  по-древнееврейски,  -
мне, в общем, все равно.
     - "„ом „овольно"! - сказал Я. - Љакое чудное название, мисс.
     - „а, - отвечала она, - но в  нем  есть  особенный  смысл.  Љогда  дому
давали такое название, это значило, что тому, кто им владеет, ничего  больше
не будет нужно. ‚ то времЯ, видно, умели довольствоватьсЯ малым. Ќо  пойдем,
мальчик, не мешкай.
     Ћна    все    времЯ    называла    менЯ    "мальчик"     и     говорила
обидно-пренебрежительным тоном, а между тем она была примерно одних  лет  со
мной. Ќо выглЯдела она, разумеетсЯ, много старше, потому что была девочка, и
очень красиваЯ и самоувереннаЯ; а на менЯ она смотрела свысока,  точно  была
совсем взрослаЯ, и притом королева.
     Њы вошли в дом через боковую дверь  -  параднаЯ  была  заперта  снаружи
двойной цепью, - и менЯ поразила полнаЯ  темнота  в  прихожей,  где  девочка
оставила зажженную свечу.  ‚зЯв  ее  со  стола,  она  повела  менЯ  длинными
коридорами, а потом вверх по лестнице, и везде было  так  же  темно,  только
пламЯ свечи немного разгонЯло мрак.
     Ќаконец мы подошли к какой-то двери, и девочка сказала:
     - ‚ходи.
     џ хотел пропустить ее  вперед  -  не  столько  из  вежливости,  сколько
потому, что оробел, - но она только проронила: "Љакие глупости,  мальчик,  Я
не собираюсь туда входить", и гордо удалилась, а главное -  унесла  с  собой
свечу.
     Њне стало очень неуютно, даже страшновато. Ћднако делать было нечего, -
Я постучал в дверь, и чей-то голос разрешил мне войти. џ вошел и очутилсЯ  в
довольно большой комнате, освещенной восковыми свечами.  Ќи  капли  дневного
света не проникало в нее. џ решил, что, судЯ по мебели,  это  спальнЯ,  хотЯ
вид и назначение многих предметов обстановки были мне в то времЯ  совершенно
неизвестны. Ќо среди них выделЯлсЯ затЯнутый  материей  стол  с  зеркалом  в
золоченой раме, и Я сразу подумал, что  это,  должно  быть,  туалетный  стол
знатной леди.
     ‚озможно, что Я не разглЯдел бы его так  быстро,  если  бы  возле  него
никого не было. Ќо в кресле, опираЯсь локтем на стол  и  склонив  голову  на
руку, сидела леди, диковиннее которой Я никогда еще не видел  и  никогда  не
увижу.
     Ћна была одета в богатые шелка, кружева и ленты - сплошь белые. ’уфли у
нее тоже были белые. € длиннаЯ белаЯ фата свисала с головы, а к волосам были
приколоты цветы померанца, но волосы были белые. Ќа шее и  на  руках  у  нее
сверкали драгоценные камни, и какие-то сверкающие драгоценности лежали перед
ней на столе. ‚округ в беспорЯдке валЯлись платьЯ,  не  такие  великолепные,
как то, что было на ней,  и  громоздились  до  половины  уложенные  сундуки.
’уалет ее был не совсем закончен, - одна туфлЯ еще  стоЯла  на  столе,  фата
была плохо расправлена, часы с цепочкой не надеты, а перед зеркалом вместе с
драгоценностЯми было брошено какое-то  кружево,  носовой  платок,  перчатки,
букет цветов и молитвенник.
     ‚се эти подробности Я заметил не сразу, но и с первого взглЯда Я увидел
больше, чем можно было бы предположить. џ увидел, что  все,  чему  надлежало
быть белым, было белым когда-то очень давно,  а  теперь  утерЯло  белизну  и
блеск, поблекло и пожелтело. џ  увидел,  что  невеста  в  подвенечном  уборе
завЯла, так же как самый убор и цветы, и Ярким в ней  осталсЯ  только  блеск
ввалившихсЯ глаз. џ увидел, что платье, когда-то  облегавшее  стройный  стан
молодой женщины, теперь висит на иссохшем теле, от которого осталась кожа да
кости. Ћднажды на Ярмарке менЯ водили  смотреть  страшную  восковую  фигуру,
изображавшую не помню какую легендарную личность, лежащую в гробу. ‚  другой
раз менЯ водили в одну из наших  старинных  церквей  на  болотах  посмотреть
скелет в истлевшей одежде, долгие века пролежавший  в  склепе  под  каменным
полом церкви. ’еперь скелет  и  восковаЯ  фигура,  казалось,  обрели  темные
глаза, которые жили и смотрели на менЯ. џ  готов  был  закричать,  но  голос
изменил мне.
     - Љто здесь? - спросила леди.
     - Џип, мэм.
     - Џип?
     - Њальчик от мистера Џамблчука, мэм. џ пришел... играть.
     - Џодойди ко мне, дай на тебЯ посмотреть. Џодойди ближе.
     ‚от тут-то, стоЯ перед ней и стараЯсь не встречатьсЯ с ней глазами, Я и
разглЯдел подробно все, что ее окружало, и заметил, что часы ее остановились
и показывают без двадцати девЯть, и большие часы в углу комнаты тоже стоЯт и
тоже показывают без двадцати девЯть.
     - Џосмотри на менЯ, - сказала мисс •эвишем. - ’ы  не  боишьсЯ  женщины,
котораЯ за все времЯ, что ты живешь на свете, ни разу не видала солнца?
     Љаюсь, Я не побоЯлсЯ отЯгчить свою совесть Явной ложью, заключавшейсЯ в
слове "нет".
     - ’ы знаешь, что у менЯ здесь? - спросила она, приложив  сначала  одну,
потом другую руку к левой стороне груди.
     - „а, мэм (Я невольно вспомнил моего каторжника и его приЯтелЯ).
     - —то это у менЯ?
     - ‘ердце.
     - ђазбитое!
     Ћна выговорила  это  слово  горЯчо,  настойчиво,  с  загадочной,  точно
горделивой улыбкой. …ще некоторое времЯ она держала руки у  груди,  а  потом
опустила, словно они были очень тЯжелые.
     - џ устала, - сказала мисс •эвишем. - џ  хочу  развлечьсЯ,  а  взрослые
люди мне опостылели. €грай!
     Њне кажетсЯ, даже самые заЯдлые спорщики среди моих читателей вынуждены
будут согласитьсЯ, что при данных обстоЯтельствах она не  могла  потребовать
от бедного мальчугана ничего более трудного.
     - “ менЯ бывают болезненные прихоти, - продолжала она,  -  и  сейчас  у
менЯ такаЯ прихоть: хочу смотреть, как играют.  Ќу  же!  -  Ћна  нетерпеливо
пошевелила пальцами правой руки. - €грай, играй, играй!
     џ так хорошо помнил угрозу сестры "показать мне", что на мгновение менЯ
обуЯла безумнаЯ мысль - пуститьсЯ вскачь по комнате, изображал собою лошадку
мистера Џамблчука. Ќо Я тут же почувствовал, что у менЯ ничего не выйдет,  и
продолжал  стоЯть  неподвижно,  глЯдЯ  на  мисс  •эвишем,  котораЯ,  видимо,
заподозрила менЯ и своеволии, потому что спросила, после того как мы вдоволь
насмотрелись друг на друга:
     - ’ы, может быть, бука и упрЯмец?
     - Ќет, мэм. Њне вас очень жалко, и мне очень жалко,  что  Я  сейчас  не
могу играть. …сли вы на менЯ пожалуетесь, мне попадет от сестры, так  что  Я
не стал бы отказыватьсЯ, если б мог. Ќо здесь все длЯ менЯ так ново,  и  все
такое странное и красивое... и печальное..,
     џ замолчал, чувствуЯ, что могу сболтнуть или уже сболтнул лишнее, и  мы
опЯть долго смотрели друг на друга.
     Џрежде чем снова заговорить, она отвела от менЯ глаза  и  поглЯдела  на
свой нарЯд, на туалетный стол и наконец на свое отражение в зеркале.
     - ’ак ново длЯ него, - пробормотала она, -  так  старо  длЯ  менЯ;  так
странно длЯ него, так привычно длЯ менЯ; так печально длЯ нас обоих!  Џозови
ќстеллу.
     Ћна по-прежнему смотрела в  зеркало,  и  Я,  думаЯ,  что  она  все  еще
разговаривает сама с собой, не двинулсЯ с места.
     - Џозови ќстеллу. - повторила она, сверкнув на менЯ глазами. - ќто ведь
ты можешь сделать. ‚ыйди за дверь и позови ќстеллу.
     ‘тоЯть в потемках в таинственном коридоре незнакомого  дома,  орать  во
весь  голос  "ќстелла"  гордой  красавице,  невидимой   и   невнемлющей,   и
чувствовать, что, выкрикиваЯ ее имЯ, допускаешь непростительную вольность, -
это было почти так же тЯжко, как играть по заказу. Ќо  в  конце  концов  она
откликнулась, и свет ее свечи замерцал в темном коридоре, подобно звезде.
     Њисс •эвишем  поманила  к  себе  ќстеллу  и,  взЯв  со  стола  какое-то
блестЯщее украшение, любовно приложила его сначала к ее круглой шейке, потом
к темным вьющимсЯ волосам.
     -  Љогда-нибудь,  дорогаЯ,  это  будет  твое,  ты-то   сумеешь   носить
драгоценности. Џоиграй с этим мальчиком в карты, а Я посмотрю.
     - ‘ этим мальчиком! Ќо ведь это самый обыкновенный деревенский мальчик!
     Њне показалось, - только Я не поверил своим ушам, - будто мисс  •эвишем
ответила:
     - Ќу что же! ’ы можешь разбить его сердце!
     - ‚о что ты умеешь играть, мальчик? - спросила менЯ ќстелла  самым  что
ни на есть надменным тоном.
     - ’олько в дурачки, мисс.
     - ‚от и оставь его в дурачках, - сказала мисс •эвишем.
     € мы сели играть в карты.
     ’ут-то Я начал понимать, что  не  только  часы,  но  и  все  в  комнате
остановилось давным-давно. џ заметил, что мисс  •эвишем  положила  блестЯщее
украшение в точности на то же место, откуда взЯла его. Џока ќстелла  сдавала
карты, Я опЯть взглЯнул на туалетный стол и увидел,  что  пожелтевшаЯ  белаЯ
туфлЯ, стоЯщаЯ на нем, ни разу не надевана. џ взглЯнул на  необутую  ногу  и
увидел, что пожелтевший белый шелковый чулок на ней протоптан до  дыр.  …сли
бы в комнате не замерла  всЯ  жизнь,  не  застыли  бы  в  неподвижности  все
поблекшие, ветхие вещи, - даже это подвенечное платье на  иссохшем  теле  не
было бы так похоже на гробовые пелены, а длиннаЯ белаЯ фата - на саван.
     Њисс •эвишем сидела, глЯдЯ на нас,  подобнаЯ  трупу,  и  казалось,  что
кружева и оборки на ее подвенечном платье сделаны из желтовато-серой бумаги.
‚ то времЯ Я еще не знал, что  при  раскопках  древних  захоронений  находЯт
иногда тела умерших, которые тут же, на глазах, обращаютсЯ в пыль; но с  тех
пор Я часто думал, что она производила именно  такое  впечатление  -  словно
вот-вот рассыплетсЯ в прах от первого луча дневного света.
     - Ћн говорит вместо трефы - крести,  -  презрительно  заЯвила  ќстелла,
едва мы начали играть. - Ђ какие  у  него  шершавые  руки!  €  какие  грубые
башмаки!
     Џрежде мне в голову не приходило стыдитьсЯ своих  рук;  но  тут  и  мне
показалось, что руки у менЯ неважные.
     Џрезрение ќстеллы было так сильно, что передалось мне как зараза.
     Ћна выиграла, и Я стал сдавать.  џ  тут  же  сбилсЯ,  что  было  вполне
естественно, - ведь Я  чувствовал,  что  она  только  и  ждет  какого-нибудь
промаха с моей стороны, - и она обозвала менЯ глупым, нескладным деревенским
мальчиком.
     - —то же ты ей не ответишь? - спросила мисс •эвишем. -  Ћна  наговорила
тебе так много неприЯтного, а ты все молчишь. Љакого ты о ней мнениЯ?
     - Ќе хочетсЯ говорить, - замЯлсЯ Я.
     - Ђ ты скажи мне на ухо, - и мисс •эвишем наклонилась ко мне.
     - Џо-моему, она очень гордаЯ, - сказал Я шепотом.
     - Ђ еще?
     - Џо-моему, она очень красиваЯ.
     - Ђ еще?
     - Џо-моему, она очень злаЯ (взглЯд ќстеллы, устремленный в это времЯ па
менЯ, выражал беспредельное отвращение).
     - Ђ еще?
     - …ще Я хочу домой.
     - •очешь уйти и никогда больше ее не видеть, хотЯ она такаЯ красиваЯ?
     - Ќе знаю, может быть и захочетсЯ еще ее увидеть, только сейчас Я  хочу
домой.
     - ‘коро пойдешь домой, - сказала  мисс  •эвишем  вслух.  -  „оиграй  до
конца.
     …сли бы не та перваЯ загадочнаЯ улыбка, Я бы готов был  поспорить,  что
мисс •эвишем не умеет  улыбатьсЯ.  Ќа  поникшем  ее  лице  застыло  угрюмое,
настороженное  выражение,  -  по  всей  вероЯтности,  тогда  же,  когда  все
окаменело вокруг, - и, казалось, не было силы, способной его оживить.  ѓрудь
ее ввалилась, - от этого она сильно горбилась, и голос потух, - она говорила
негромко, глухим, безжизненным тоном; глЯдЯ на нее, каждый  сказал  бы,  что
всЯ она, внутренне и внешне, душою и телом, поникла под  тЯжестью  какого-то
страшного удара.
     ќстелла опЯть обыграла менЯ  и  бросила  свои  карты  на  стол,  словно
гнушаЯсь победой, которую одержала над таким противником.
     - Љогда же тебе опЯть прийти? - сказала мисс •эвишем. - ‘ейчас подумаю.
     џ хотел было напомнить ей, что нынче  среда,  по  она  остановила  менЯ
прежним нетерпеливым движением пальцев правой руки.
     - Ќет, нет! џ знать не знаю дней недели, знать  не  знаю  времен  года.
Џриходи опЯть через шесть дней. ‘лышишь?
     - „а, мэм.
     -  ќстелла,  сведи  его  вниз.  Џокорми  его,  и  пусть  побродит  там,
оглЯдитсЯ. ‘тупай, Џип.
     ‘ледом за свечой Я спустилсЯ вниз, так же как раньше поднималсЯ  следом
за свечой наверх, и ќстелла поставила ее там же, откуда взЯла. Џока  она  не
отворила наружную дверь, Я бессознательно представлЯл  себе,  что  на  дворе
давно стемнело. џркий дневной свет совсем сбил менЯ с толку, и у  менЯ  было
ощущение, будто в странной комнате, освещенной свечами, Я провел  безвыходно
много