брошенные фонари. Њистер “опсл зашел узнать в чем дело  (он
предполагал, что пой-пали беглого каторжника), но тут же выбежал обратно  на
улицу.
     - “ вас дома какое-то несчастье, Џип, - сказал он, не останавливаЯсь. -
Ѓежим скорей.
     - —то случилось? - спросил  Я,  бросаЯсь  за  ним  вдогонку.  Ћрлик  не
отставал от менЯ.
     - џ не совсем разобрал. Љак будто кто-то  вломилсЯ  в  дом,  когда  „жо
ѓарджери не было. ѓоворЯт, беглые. Ќа кого-то напали, ранили.
     Њы  мчались  так  быстро,  что  разговаривать  больше  не  пришлось,  и
остановились, только вбежав в нашу кухню. Ћна была полна народу; всЯ деревнЯ
толпилась в доме и на дворе; посреди кухни стоЯли, склонившись, наш лекарь н
„жо, и несколько женщин. Џри моем поЯвлении праздные зрители расступились, и
Я увидел сестру: неподвижнаЯ, бездыханнаЯ, она лежала на голых досках  пола,
сбитаЯ с ног страшным ударом по затылку, который неведомаЯ рука нанесла  ей,
пока она стоЯла, повернувшись к очагу; никогда уже больше ей не суждено было
лютовать в этой жизни.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XVI

     ѓолова у менЯ еще гудела от „жорджа Ѓарнуэла, и в первую минуту Я готов
был поверить, что сам причастен к нападению на  мою  сестру  или,  в  лучшем
случае, что подозрение должно в первую очередь  пасть  на  менЯ  как  на  ее
близкого родственника, к тому же многим ей обЯзанного. Ќо уже  на  следующее
утро, более трезво обдумав все происшедшее и послушав, что говорЯт  люди,  Я
стал смотреть на дело несколько разумнее.
     ‚ тот вечер „жо просидел со своей трубкой у "’рех ‚еселых  Њатросов"  с
четверти девЯтого до без четверти десЯть. ‚ его отсутствие кто-то видел, как
моЯ сестра, стоЯ в дверЯх кухни, поздоровалась с батраком, возвращавшимсЯ  с
работы. Ѓатрак этот не мог в точности сказать, в котором  часу  он  проходил
мимо нашего дома (когда его стали расспрашивать, он  совсем  запуталсЯ),  но
полагал, что это было еще до девЯти. ‚оротившись домой без пЯти десЯть,  „жо
застал жену распростертой на полу и сейчас же бросилсЯ звать  на  помощь.  Љ
этому времени огонь в очаге горел еще довольно Ярко и нагара на  свече  было
немного; впрочем, свечу кто-то задул еще до его прихода.
     Ќикаких пропаж в доме не обнаружили. € в кухне все было в порЯдке, если
не считать погашенной свечи (она стоЯла на столе недалеко от наружной  двери
и в минуту нападениЯ, когда сестра хлопотала у очага, приходилась у  нее  за
спиной); только сама сестра, падаЯ, сдвинула и обрызгала кровью табуретку. €
все же одна примечательнаЯ улика осталась на месте преступлениЯ: удары  были
нанесены в затылок и в спину чем-то тупым и тЯжелым; затем, когда сестра уже
упала ничком, в нее с силой швырнули каким-то тЯжелым предметом. Ђ  поднимаЯ
ее, „жо увидел рЯдом с  ней  на  полу  арестантские  кандалы  с  распиленным
кольцом.
     Ћсмотрев их наметанным глазом кузнеца, „жо определил, что распилены они
уже давно. Џоскольку все следы вели к плавучей тюрьме, оттуда прибыли  люди,
которые, осмотрев кандалы, подтвердили мнение „жо. Ћни не  брались  сказать,
когда  именно  эти  кандалы  исчезли  из  тюрьмы,  которой  в  свое   времЯ,
несомненно, принадлежали; однако решительно  отвергли  предположение,  будто
они были па ногах у одного из каторжников, сбежавших накануне.  Љ  тому  же,
один из них был уже пойман, и нога у него оказалась не раскованной.
     ’олько Я, знаЯ то, чего не  знали  другие,  пришел  к  самостоЯтельному
выводу. џ решил, что это были кандалы моего каторжника, те самые, которые он
тогда перепиливал на болоте, - однако даже мысленно  не  заподозрил  его  во
вчерашнем преступлении. €бо Я решил, что два других человека могли найти  их
и воспользоватьсЯ ими  длЯ  этого  жестокого  дела:  либо  Ћрлик,  либо  тот
незнакомец, что украдкой показал мне подпилок.
     Ќо ведь Ћрлик рано ушел в город, - он не  врал,  говорЯ  нам  об  этом,
когда мы нагнали его у шлагбаума; весь вечер его видели в  городе  в  разных
трактирах и с разными собутыльниками; а вернулсЯ он в деревню вместе со мной
и мистером “опслом. Ќичто не бросало на него тени, кроме утренней ссоры;  но
сестра ссорилась с ним чуть ли не каждый день, как и со всеми  на  свете.  Ђ
что касаетсЯ незнакомца, так если  бы  он  вернулсЯ  за  своими  банкнотами,
недоразумениЯ и возникнуть бы  не  могло,  потому  что  сестра  была  готова
немедленно вернуть их владельцу. „а никаких пререканий  и  не  было:  злодей
вошел в кухню так неожиданно и бесшумно, что свалил ее с ног, не дав ей даже
времени оглЯнутьсЯ.
     Њысль, что это Я, хоть и ненамеренно, дал  ему  в  руки  такое  оружие,
приводила менЯ в содрогание, но ничего иного думать Я не мог. ‘нова и  снова
Я спрашивал себЯ, не следует ли наконец разрушить чары, с детства тЯготевшие
надо мной, и все рассказать „жо. ‚ течение нескольких месЯцев Я каждый  день
решал этот вопрос в отрицательном смысле, а наутро он опЯть возникал, и  мой
спор с самим собой начиналсЯ сызнова. ‘водилсЯ он вот к чему: Я хранил  свою
тайну так давно, Я так сроднилсЯ и сжилсЯ с ней, что просто не  в  состоЯнии
был вырвать ее из своего сердца. џ боЯлсЯ не только того, что, уже  натворив
таких бед, своим признанием оттолкну от себЯ „жо, если он мне поверит;  едва
ли не больше Я боЯлсЯ, что он мне не поверит, а сопричислит  мой  рассказ  к
прочим небылицам, вроде тех пресловутых собак и телЯчьих котлет.  Љончилось,
разумеетсЯ, тем, что Я пошел на сделку с совестью - ибо разве Я, как  всегда
бывает в таких случаЯх, не колебалсЯ между добром и злом? џ  решил  во  всем
открытьсЯ, если дело повернетсЯ так, что  это  поможет  установить  личность
преступника.
     Ќа неделю-другую нашу деревню заполонили местные констебли н лондонские
сыщики с Ѓоу-стрит (то были дни ныне исчезнувшей полиции в  красных  жилетах
*). „елали они примерно то же, что,  судЯ  по  рассказам  и  книгам,  всегда
делают эти представители закона в подобных случаЯх: они задержали нескольких
человек,  Явно  невинных;  с  усердием,  заслуживающим  лучшего  применениЯ,
развивали теории, Явно фантастические, и  упорно  пригонЯли  факты  к  своим
теориЯм, вместо того чтобы строить  теории,  исходЯ  из  фактов.  Ћни  также
часами простаивали возле "‚еселых Њатросов" с таинственным  и  осведомленным
видом, чем повергали в восхищение  всю  округу:  а  вино  умели  тЯнуть  так
глубокомысленно, что казалось - им ничего  не  стоит  потЯнуть  к  ответу  и
преступника. ‚прочем, это было обманчивое впечатление, потому что  виновного
они так и не нашли.
     …ще долго после того как  эти  представители  власти  отбыли  восвоЯси,
сестра моЯ оставалась прикованной к  постели.  “  нее  расстроилось  зрение,
двоилось в глазах, так что она то и дело хваталась за воображаемые  чашки  и
рюмки; и слух и памЯть у нее сильно пострадали; а говорила  она  так  плохо,
что никто ее не понимал. „аже когда  мы  наконец  свели  ее  вниз,  пришлось
класть возле нее мою грифельную доску, чтобы она писала то,  чего  не  могла
сказать. Џоскольку она (не говорЯ уже о прескверном почерке)  вообще  писала
как бог на душу  положит,  а  „жо  точно  так  же  читал,  у  них  возникали
неимоверные затруднениЯ, разрешать которые приходилось мне.
     Ќо и Я однажды подал ей карты вместо  капель,  прочел  —ай,  когда  она
имела в виду „жо, и принЯл курицу  за  улицу,  причем  это  были  еще  самые
безобидные из моих промахов.
     Ќрав ее, однако, изменилсЯ к лучшему, и она проЯвлЯла большое терпение.
ђуки у нее постоЯнно дрожали, что придавало  ее  движениЯм  какую-то  робкую
неуверенность, и каждые два-три месЯца она вдруг начинала прикладывать  руки
ко лбу, после чего на целую неделю наступало полное помрачение рассудка.  Њы
просто голову терЯли, не знаЯ, кого бы пригласить длЯ ухода  за  ней,  когда
нас выручило одно  счастливое  обстоЯтельство:  двоюроднаЯ  бабушка  мистера
“опсла наконец победила в себе прочно укоренившуюсЯ привычку жить,  и  Ѓидди
сделалась членом нашей семьи.
     Џриблизительно через месЯц после того  как  сестру  стали  приводить  в
кухню, Ѓидди Явилась к нам с маленьким рЯбеньким сундучком, вмешавшим все ее
земные богатства, и стала отрадой нашего унылого дома. Ћсобенной же  отрадой
она стала длЯ „жо, - добрейший этот человек был страшно подавлен  постоЯнным
созерцанием жалкого зрелища, какое ЯвлЯла теперь его  жена,  и  по  вечерам,
прислуживаЯ ей, то и дело поворачивалсЯ ко мне  и  говорил,  глЯдЯ  на  менЯ
полными слез голубыми глазами: - Ђ ведь какаЯ была виднаЯ  женщина,  Џип!  -
Ѓидди сразу же принЯлась ухаживать за сестрой, да так умно и  ловко,  словно
знала ее с младенчества, и „жо только  теперь  получил  возможность  оценить
вошедшую в его жизнь  тишину,  а  также  свободу,  позволЯвшую  ему  изредка
наведыватьсЯ к "‚еселым Њатросам", что несколько разнообразило и  скрашивало
его существование. Љонстебли и сыщики, к слову сказать, все как один  готовы
были взЯть бедного „жо на подозрение (к счастью, он этого не знал) и считали
его одним из самых  скрытных  и  лукавых  субъектов,  каких  им  приходилось
встречать.
     Џервым триумфом  Ѓидди  на  ее  новом  поприще  было  разрешение  одной
загадки, перед которой Я оказалсЯ бессилен, как ни билсЯ над ней. „ело  было
вот в чем:
     ђаз за разом, раз за разом сестра чертила на грифельной доске  какой-то
странный знак, немного смахивающий  на  букву  ’,  и  затем  с  лихорадочным
нетерпением указывала на него пальцем как  на  что-то  особенно  ей  нужное.
’щетно Я предлагал ей все, что мог придумать на  букву  ’  -  от  тюфЯка  до
творога и таза. Ќаконец мне пришло в голову, что рисунок похож на молоток, и
когда Я прокричал это слово сестре на ухо,  она  как  будто  обрадовалась  и
стала колотить рукой по столу. Џосле этого Я перетаскал ей  по  очереди  все
наши молотки, но напрасно. ’огда Я подумал, не нужен ли ей костыль - ведь он
тоже такой формы - и, выпросив костыль  у  кого-то  в  деревне,  принес  его
сестре, почти не сомневаЯсь в том, что на этот раз отгадал правильно. Ћднако
она так энергично замотала головой, что мы испугались, как  бы  она,  будучи
сильно ослаблена болезнью, совсем не свернула ее на сторону.
     Љогда сестра заметила, что Ѓидди необыкновенно легко  ее  понимает,  на
грифельной  доске  снова  поЯвилсЯ  таинственный  знак.  Ѓидди   внимательно
вглЯделась в него, выслушала мои объЯснениЯ, так же  внимательно  посмотрела
на сестру, потом на „жо (которого больнаЯ всегда  обозначала  первой  буквой
его имени) и побежала в кузницу, а мы с „жо за нею.
     - Ќу конечно! - сиЯЯ, воскликнула Ѓидди. - Љак вы не понЯли? ќто же <I>он</I>!
     Ћрлик, вот оно что! ‘естра забыла  его  имЯ  и  рисовала  молот,  чтобы
напомнить о нем. Њы объЯснили Ћрлику, зачем зовем его в кухню, и он не спеша
поставил молот на  землю,  вытер  лоб  сначала  рукавом,  а  потом  еще  раз
фартуком, и побрел в дом, лениво переваливаЯсь на согнутых коленЯх,  как  то
было у него в привычке.
     Џризнаюсь, Я ожидал, что сестра тут же уличит его, и  был  разочарован,
увидЯ нечто совсем иное. Ћна проЯвила сильнейшее желание помиритьсЯ  с  ним,
была, по-видимому, очень  довольна,  что  его  наконец  привели,  и  знаками
показала, чтобы ему дали выпить. Ћна всматривалась в его лицо, словно  желаЯ
убедитьсЯ,  что  он  доволен  оказанным  ему  приемом;  всЯчески   старалась
умилостивить его, словом - во  всем,  что  она  делала,  сквозила  смиреннаЯ
угодливость, как в поведении  ребенка,  робеющего  перед  строгим  учителем.
Џосле этого она чуть ли не всЯкий день рисовала  на  доске  молот,  и  Ћрлик
прибредал на кухню и стоЯл  перед  ней  истуканом,  точно  не  лучше  нашего
понимал, зачем это нужно.


        ѓ‹Ђ‚Ђ •VII

     €  снова  в  узком  мирке,  ограниченном  нашей  деревней  и  болотами,
потЯнулись дни работы и  ученьЯ,  однообразие  которых  нарушило  лишь  одно
знаменательное событие: наступление днЯ моего рожденьЯ, а с ним -  еще  один
визит к мисс •эвишем. ‘нова на звонок вышла мисс ‘ара Џокет, снова Я  застал
мисс •эвишем на ее обычном месте, и она говорила об ќстелле в том же духе  и
чуть ли не в тех же выражениЯх, что и в  прошлый  раз.  ђазговор  наш  занЯл
всего несколько минут, а на прощанье она подарила мне гинею и  велела  опЯть
прийти через год. ‡десь уместно будет упомЯнуть, что с тех пор Я стал бывать
у нее в этот день ежегодно. ‚ первый раз Я пробовал отказатьсЯ от денег,  но
не добилсЯ ничего, кроме сердитого вопроса, не считаю ли Я, что одной  гинеи
мало. ’огда, и только тогда Я ее принЯл.
     ‚се оставалось как было: мрачный старый дом, желтый свет в  затемненной
комнате, поблекший призрак в  кресле  перед  зеркалом;  казалось,  вместе  с
часами само ‚ремЯ остановилось в этом таинственном жилище, и пока вне его  и
Я и все вокруг росло и старилось, само  оно  пребывало  неизменным.  „невной
свет, никогда не проникавший в это убежище, не проникал и в мысли мои о  нем
и в воспоминаниЯ. € под влиЯнием  их  Я  продолжал  втайне  ненавидеть  свое
ремесло и стыдитьсЯ родного дома.
     ‡ато с некоторых пор Я невольно  стал  замечать  кое-какие  перемены  в
Ѓидди. Ѓашмаки у нее уже не сваливались  с  ног,  волосы  покорно  слушались
гребнЯ, руки всегда были чистые. Ћна не блистала красотой  -  где  было  ей,
обыкновенной деревенской девочке, сравнитьсЯ  с  ќстеллой!  -  но  она  была
миловиднаЯ, здороваЯ, приветливаЯ. Џрошло не более года с ее  переселениЯ  к
нам (помню - она только что перестала носить черное платье), когда Я однажды
вечером заметил, что у нее на редкость внимательные, серьезные глаза;  очень
красивые глаза, и очень добрые.
     Ђ заметил Я это, когда сам поднЯл глаза от работы, над которой  корпел,
-  Я  списывал  интересные   места   из   книги,   таким   хитрым   способом
совершенствуЯсь одновременно и в чтении и в письме, - и увидел, что Ѓидди за
мной наблюдает. џ  отложил  перо,  а  Ѓидди  перестала  шить,  но  шитье  не
отложила.
     - Ѓидди, - сказал Я, - как это тебе удаетсЯ? ‹ибо Я очень глуп, либо ты
уж очень умна.
     - Ђ что мне удаетсЯ? џ не знаю, - ответила Ѓидди с улыбкой.
     …й удавалось одной вести все наше хозЯйство, и притом превосходно; но Я
не это имел в виду, хотЯ то, что Я имел в  виду,  было  тем  более  достойно
удивлениЯ.
     - Љак это тебе удаетсЯ, Ѓидди, - продолжал Я, - выучивать все то, что Я
выучиваю, и ни в чем не отставать от менЯ?
     Љ этому времени Я уже порЯдком гордилсЯ своими знаниЯми, ибо тратил  на
приобретение их и те гинеи, что получал от мисс  •эвишем,  и  большую  часть
моих карманных денег; теперь-то Я, впрочем, Ясно вижу, что за  скудные  свои
успехи платил несообразно высокую цену.
     - џ тоже могу тебЯ спросить, - сказала Ѓидди, - как это тебе удаетсЯ?
     - Ќет; потому что когда Я вечером прихожу из  кузницы,  всЯкому  видно,
как Я берусь за ученье. Ђ ты, Ѓидди, никогда за него не берешьсЯ.
     - Ќаверно, оно само ко мне пристает - как кашель,  -  спокойно  сказала
Ѓидди и снова склонилась над шитьем.
     Ћткинувшись на деревЯнную спинку стула  и  глЯдЯ,  как  Ѓидди  проворно
шьет, нагнув голову набок, Я задумалсЯ и пришел  к  заключению,  что  она  -
незаурЯднаЯ девушка. Њне вспомнилось, что она  и  в  нашем  ремесле  отлично
разбираетсЯ,  знает  наперечет   все   кузнечные   работы,   названиЯ   всех
инструментов. ‘ловом, все, что Я знал, Ѓидди тоже знала. ‚  теории  она  уже
была кузнецом не хуже менЯ, а может быть и лучше.
     - ’ы, видно, из тех людей, Ѓидди, -  сказал  Я,  -  которые  пользуютсЯ
всЯкой возможностью чему-нибудь научитьсЯ. Љогда ты не жила у нас, у тебЯ не
было таких возможностей, а теперь смотри, какаЯ ты стала!
     Ѓидди мельком взглЯнула на менЯ и продолжала шить.
     - Ђ ведь Я была твоей первой учительницей, разве не так? - сказала она,
не отрываЯсь от работы.
     - Ѓидди! - воскликнул Я в изумлении. - ’ы что это, плачешь?
     - „а нет же, - сказала Ѓидди, со смехом поднимаЯ голову. -  ‘  чего  ты
это взЯл?
     ‘ чего бы мне было это взЯть, как не с того, что на ее шитье,  блеснув,
упала слезинка! џ молчал, вспоминаЯ,  как  она  маЯлась  до  тех  пор,  пока
двоюроднаЯ бабушка мистера “опсла не поборола в себе досадную привычку жить,
от которой многим следовало бы  отделыватьсЯ  пораньше.  џ  вспомнил,  какаЯ
беспросветнаЯ темнота ее окружала в убогой лавчонке, в  убогой,  безалаберно
шумной вечерней школе, при убогой никчемной  старушенции,  котораЯ  шагу  не
могла без нее ступить. џ подумал, что уже в  те  трудные  времена  в  Ѓидди,
очевидно, дремали силы, которые теперь проЯвились так Ярко, - иначе разве Я,
ни минуты не колеблЯсь, обратилсЯ бы к ней за помощью, когда впервые  ощутил
тревожную неудовлетворенность жизнью? Ѓидди  тихо  сидела,  склонившись  над
шитьем, и больше не плакала; а Я глЯдел на нее, размышлЯЯ обо всем  этом,  и
мне пришло в голов), что Я, пожалуй, виноват перед Ѓидди. џ,  возможно,  был
чересчур скрытным, мне бы следовало осчастливить ее (правда, мысль моЯ тогда
не облеклась в это слово) своим доверием.
     - „а, Ѓидди, - заметил Я, хорошенько поразмыслив над этим,  -  ты  была
моей первой учительницей, и кто бы мог в то времЯ подумать, что когда-нибудь
мы будем вот так вместе сидеть в нашей кухне?
     - Ћх, беднЯжка! - вздохнула Ѓидди. ‚се ее  самоотречение  проЯвилось  в
том, как она не замедлила отнести это замечание  к  моей  сестре  и,  быстро
подойдЯ к ней, устроить ее поудобнее. - ‚от уже правда - не думали!
     - ‡наешь что, - сказал Я, - нам нужно побольше с  тобой  разговаривать,
как бывало раньше. € мне нужно побольше с тобой  советоватьсЯ,  как  раньше.
‚от хоть в будущее воскресенье, Ѓидди, давай погулЯем на болотах и поговорим
по душам.
     Њы теперь никогда не оставлЯли сестру без присмотра; но  в  воскресенье
после обеда „жо с охотой взЯлсЯ подежурить возле нее, и мы с Ѓидди пустились
в путь. „ело  было  летом,  погода  стоЯла  прекраснаЯ.  Љогда  мы  миновали
деревню, церковь и кладбище и, выйдЯ на болота, увидели  паруса  бегущих  по
реке кораблей, передо мной, как всегда,  стали  возникать  повсюду  призраки
мисс •эвишем и ќстеллы. Њы дошли до реки, сели на берегу, и тут,  в  тишине,
которую еще больше подчеркивало мирное журчание воды у наших ног,  Я  решил,
что трудно было бы выбрать более подходЯщее времЯ и место,  чтобы  посвЯтить
Ѓидди в тайны моего сердца.
     - Ѓидди, - сказал Я, предварительно взЯв с нее  обет  молчаниЯ,  -  мне
очень хочетсЯ стать джентльменом.
     - Ћй, зачем это тебе? - удивилась она. - џ  бы  на  твоем  месте  и  не
думала об этом.
     - Ѓидди, - сказал Я уже несколько строже, - у менЯ есть особые причины,
почему Я хочу стать джентльменом.
     - ’ебе виднее, Џип; но не кажетсЯ ли тебе, что  так,  как  сейчас,  длЯ
тебЯ лучше?
     - Ѓидди! - воскликнул Я с досадой. - ’ак, как сейчас, длЯ  менЯ  совсем
не хорошо. Њне противно и мое ремесло и всЯ  моЯ  жизнь.  џ  ненавижу  их  с
первого днЯ, как стал подмастерьем. Ќе говори глупостей.
     - ђазве Я говорю глупости? - спокойно отозвалась Ѓидди,  чуть  вздернув
брови. - Ќу, прости, это Я нечаЯнно. Њне ведь  только  хочетсЯ,  чтобы  тебе
было хорошо и на душе спокойно.
     - ’ак пойми раз навсегда, что мне не может быть хорошо, а  будет  очень
плохо, просто ужасно - теперь понЯла, Ѓидди? - если мне не удастсЯ  изменить
свою жизнь.
     - ќто очень печально, - сказала Ѓидди, сокрушенно покачиваЯ головой.
     џ и сам часто думал о том, как это печально, и, утомленный нескончаемым
спором, который вел с самим собой, чуть не  расплакалсЯ  от  обиды  и  горЯ,
когда Ѓидди выразила словами мою тайную мысль. џ сказал, что она  совершенно
права и, конечно, это никуда не годитсЯ, но поделать тут ничего нельзЯ.
     - …сли бы Я мог втЯнутьсЯ в эту жизнь, - сказал Я, пучками  выдираЯ  из
земли короткую траву, подобно тому как некогда вырывал вместе с собственными
волосами свои оскорбленные чувства и вколачивал их ногой в стену  пивоварни,
- если бы Я мог втЯнутьсЯ в эту жизнь и любить кузницу хоть наполовину  так,
как любил ее в детстве, конечно, мне было бы  гораздо  легче.  ’огда  нам  с
тобой и с „жо нечего было бы и желать, а  как  кончилсЯ  бы  мой  срок,  „жо
принЯл бы менЯ в товарищи, а там - кто знает? - Я мог бы даже посвататьсЯ  к
тебе, и в одно прекрасное воскресенье мы сидели бы с  тобой  вот  здесь,  на
берегу, совсем не так, как сейчас. „лЯ тебЯ Я ведь был бы достаточно  хорош,
а, Ѓидди?
     Ѓидди вздохнула, глЯдЯ на скользЯщие по реке паруса, и ответила:
     - „а, Я не особенно разборчиваЯ.
     ќто прозвучало не очень лестно, но Я  знал,  что  она  не  хотела  менЯ
обидеть.
     - Ђ вместо этого,  -  продолжал  Я,  покусываЯ  сорванные  травинки,  -
смотри, какой Я стал - беспокойный, недовольный. € ведь  менЯ  нисколько  не
огорчало бы, что Я такой  грубый  и  обыкновенный,  если  бы  мне  этого  не
сказали!
     Ѓидди  быстро  повернулась  ко  мне  и  посмотрела  на   менЯ   гораздо
внимательнее, чем только что смотрела на проходЯщие корабли.
     - ќто неправда, и к тому же очень  невежливо,  -  заметила  она,  снова
устремлЯЯ взглЯд на корабли. - Љто это тебе сказал?
     џ смутилсЯ, потому что сгорЯча не сообразил, куда может  привести  этот
разговор. Ћднако отступать было поздно, и Я ответил:
     - ’а красавица девочка, что жила у мисс •эвишем, а она красивее всех на
свете, и Я не могу ее забыть, и из-за нее Я и  хочу  стать  джентльменом.  -
Џокончив с этим несуразным признанием, Я принЯлсЯ  швырЯть  выдранные  пучки
травы в реку, словно был не прочь и сам последовать за ними.
     - ’ы хочешь стать джентльменом, чтобы досадить ей  или  чтобы  добитьсЯ
ее? - помолчав, спокойно спросила Ѓидди.
     - Ќе знаю, - ответил Я хмуро.
     - Џотому что если ты хочешь ей досадить, -  продолжала  Ѓидди,  -  так,
по-моему (хотЯ тебе, конечно, виднее), лучше и достойнее было бы не обращать
на ее слова никакого вниманиЯ. Ђ если ты хочешь добитьсЯ ее,  так,  по-моему
(хотЯ тебе, конечно, виднее), она того не стоит.
     Ќе это ли самое Я твердил себе десЯтки раз? Ќе это ли было мне и сейчас
Яснее Ясного? Ќо  как  мог  Я,  жалкий,  одураченный  деревенский  парнишка,
избежать той удивительной непоследовательности, от  которой  не  свободны  и
лучшие и умнейшие из мужчин?
     - ‚се это может быть и так, - сказал Я Ѓидди, - но Я не могу ее забыть.
     ‘ этими словами Я растЯнулсЯ ничком на траве,  вцепилсЯ  обеими  руками
себе в волосы и хорошенько рванул их, отлично понимаЯ, как безумна и  нелепа
бессмысленнаЯ мечта, владевшаЯ моим сердцем, и готовый признать, что поделом
было бы моей голове, если бы Я приподнЯл ее за волосы и шмЯкнул о прибрежную
гальку, - вот, мол, тебе за то, что досталась такому идиоту!
     Ѓидди была очень неглупаЯ девушка,  -  она  больше  не  старалась  менЯ
образумить. ‘воей рукою - а у нее была нежнаЯ рука, хоть  и  загрубевшаЯ  от
работы, - она одну за другой вытащила мои руки из несчастной моей  шевелюры.
Џотом ласково похлопала менЯ по плечу, и  Я  поплакал  немножко,  уткнувшись
лицом в рукав  -  точь-в-точь  как  тогда,  во  дворе  пивоварни,  -  смутно
чувствуЯ, что Я жестоко обижен кем-то или, может быть, всеми.
     - —ему Я рада, - сказала Ѓидди, - так это тому, что ты  мне  доверилсЯ,
Џип. € еще Я рада, что ты знаешь, как смело можешь на менЯ положитьсЯ,  -  Я
твою  тайну  сохраню,  не  обману  твоего  довериЯ.  …сли  бы  твоЯ   перваЯ
учительница (такаЯ беспомощнаЯ, Џип, ей бы в ту пору только самой  учитьсЯ!)
могла и сейчас тебЯ учить, она, кажетсЯ, знает, какой урок задала  бы  тебе.
Ќо это был бы трудный урок, а ты и так уже обогнал ее,  значит  не  стоит  и
говорить. - €, подарив менЯ тихим вздохом, Ѓидди поднЯлась и сказала  совсем
другим голосом, свежим и звонким: - Ќу как, пройдемсЯ еще немного, или  пора
домой?
     - Ѓидди! - воскликнул Я и, вскочив на ноги, обнЯл ее и поцеловал.  -  џ
всегда буду тебе все говорить.
     - Џока не станешь джентльменом, - сказала Ѓидди.
     - ’ы же знаешь, что этого не будет, а значит - всегда. Џоложим,  мне  и
не надо тебе ничего говорить, ты знаешь столько  же,  сколько  Я,  -  Я  уже
сказал это тебе тогда вечером, помнишь?
     - „а! - промолвила Ѓидди тихо, почти шепотом, следЯ  глазами  за  белым
парусом. Ђ потом повторила тем же свежим, звонким голоском: - ЏройдемсЯ  еще
немного, или пора домой?
     џ решил, что мы пройдемсЯ еще немного, и мы пошли,  между  тем  как  на
смену летнему дню спустилсЯ летний вечер, и кругом было  чудно-красиво.  Њне
уже начало казатьсЯ, что, может быть, гораздо  правильнее  и  здоровее  жить
так, как Я теперь живу, чем при свете свечей играть в дурачки  в  комнате  с
остановившимисЯ часами и сносить презрение ќстеллы. џ  подумал,  как  хорошо
было бы выкинуть ее из головы заодно со всеми прочими моими воспоминаниЯми и
бреднЯми и вложить всю душу в работу, успокоившись  на  том,  что  от  добра
добра не ищут. џ спрашивал себЯ, не очевидно ли, что, будь сейчас  рЯдом  со
мной не Ѓидди, а ќстелла, она уж  постаралась  бы  растравить  и  разобидеть
менЯ. џ не мог не признать, что так оно, безусловно, и было бы, и  Я  сказал
себе: "Џип, какой же ты после этого дурак!"
     Њы всласть наговорились во времЯ этой прогулки, и  ни  на  одно  слово,
сказанное Ѓидди, Я  не  мог  бы  возразить.  Ѓидди  никогда  не  Язвила,  не
капризничала, не менЯлась со днЯ на день; терзать менЯ  ей  было  бы  только
тЯжело, а отнюдь не приЯтно; она охотнее причинила бы боль себе, нежели мне.
’ак почему же, почему Я не мог решительно предпочесть ее ќстелле?
     - Ђх, Ѓидди, - сказал Я, когда мы у же возвращались домой, - хорошо  бы
ты могла менЯ излечить!
     - •орошо бы! - сказала Ѓидди.
     - ‚от если бы мне удалось в тебЯ влюбитьсЯ... ничего, что Я говорю  так
откровенно? ‚едь мы с тобой старые друзьЯ.
     - Ќу конечно ничего, - сказала Ѓидди. - ’ы обо мне не беспокойсЯ.
     - …сли бы только мне это удалось, все было бы хорошо.
     - Ќо как раз это тебе не удастсЯ, - сказала Ѓидди.
     ‚ тот вечер это представлЯлось мне не столь невероЯтным, как  могло  бы
показатьсЯ, скажем, накануне. џ пробормотал, что не вполне уверен. Ќо  Ѓидди
сказала, что она-то уверена, и тон ее не допускал возражений.
     ‚ глубине души Я и сам так считал, но ее убежденность  все  же  резнула
менЯ.
     Ќе доходЯ до кладбища, мы спустились с дамбы и задержались у шлюза, где
нужно было перелезать через изгородь. € вдруг не то из-за шлюза,  не  то  из
камышей, не то из тины (что вполне соответствовало бы его  болотной  натуре)
перед нами поЯвилсЯ старый Ћрлик.
     - ‡дорЋво! - буркнул он. - Људа это вы так дружно направлЯетесь?
     - Људа бы нам еще направлЯтьсЯ, как не домой?
     - Ќу так Я провожу вас, шут менЯ покорЯбай, - сказал он.
     Џризывать на себЯ эту кару вошло у него в привычку. ‘колько Я  понимаю,
он не вкладывал в слово "покорЯбать" никакого значениЯ, а видел в  нем,  так
же как  в  своем  выдуманном  имени,  лишь  какое-то  оскорбление,  какую-то
туманную, но свирепую угрозу. ‚ детстве мне представлЯлось, что, вздумай  он
покорЯбать менЯ, он бы сделал это острым, ржавым крючком.
     Ѓидди, котораЯ вовсе не жаждала его общества, шепнула  мне:  "Ќе  надо,
чтобы он с нами шел, Я его не люблю". ’ак как Я и сам его не любил,  Я  взЯл
на себЯ смелость сказать, что мы очень ему благодарны, но  в  провожатых  не
нуждаемсЯ. ‚ ответ на это он разразилсЯ хохотом и отстал от  нас,  но  потом
побрел следом за нами, на некотором расстоЯнии.
     Њне стало любопытно, не подозревает  ли  его  Ѓидди  в  причастности  к
бесчеловечному нападению на мою сестру, о котором та была бессильна что-либо
рассказать, и Я спросил, почему она его не любит.
     - Џочему? - Ћна оглЯнулась через плечо на  медленно  бредущую  за  нами
фигуру. - Џотому что мне кажетсЯ... мне кажетсЯ, Я ему нравлюсь.
     - Ћн тебе это когда-нибудь говорил? - спросил Я возмущенно.
     - Ќет, - сказала Ѓидди, снова оглЯдываЯсь через  плечо,  -  он  никогда
этого не говорил; но он так и егозит передо мной, чуть только попадетсЯ  мне
на глаза.
     ЌесмотрЯ на всю новизну и своеобразие такого проЯвлениЯ нежных  чувств,
Я не усомнилсЯ, что истолковано оно правильно. € очень  разгневалсЯ,  -  как
смеет старый Ћрлик восхищатьсЯ Ѓидди?  -  так  разгневалсЯ,  словно  он  мне
самому нанес оскорбление.
     - Ќо тебе-то ведь это безразлично, - спокойно сказала Ѓидди.
     - „а, Ѓидди, мне это безразлично; просто мне это не нравитсЯ;  Я  этого
не одобрЯю.
     - џ тоже, - сказала Ѓидди. - ‚прочем, тебе и это безразлично.
     - ‘овершенно верно, - подтвердил Я, - но позволь сказать  тебе,  Ѓидди,
что Я был бы о тебе очень невысокого мнениЯ, если бы он перед тобой егозил с
твоего согласиЯ.
     Џосле этого днЯ Я стал следить  за  Ћрликом,  и  всЯкий  раз,  как  ему
представлЯлась возможность поегозить перед Ѓидди, вставал между ними,  чтобы
заслонить от нее это зрелище. ЌепонЯтное  пристрастие,  которое  возымела  к
Ћрлику моЯ сестра, упрочило его положение в кузнице, иначе Я  бы,  вероЯтно,
уговорил „жо рассчитать его. Ћн как нельзЯ лучше догадывалсЯ о  моих  добрых
намерениЯх и платил мне той же монетой, в чем  Я  впоследствии  имел  случай
убедитьсЯ.
     € вот, как будто мне мало было путаницы, царившей у менЯ  в  голове  до
сих пор, теперь Я запуталсЯ еще  в  десЯть  тысЯч  раз  больше,  потому  что
минутами мне становилось Ясно, что Ѓидди  неизмеримо  лучше  ќстелды  и  что
скромнаЯ, честнаЯ трудоваЯ жизнь, длЯ которой Я рожден, не заключает в  себе
ничего постыдного, а напротив - дает и чувство  собственного  достоинства  и
счастье. ‚ такие минуты Я твердо решал, что охлаждение мое к милому, доброму
„жо и к кузнице бесследно прошло, что работа мне по душе и в  свое  времЯ  Я
войду в долю с „жо и женюсь на Ѓидди; но  внезапно  какое-нибудь  непрошеное
воспоминание о днЯх, прожитых под тенью мисс •эвишем, поражало менЯ, подобно
смертоносному снарЯду, и все мои благие помыслы оказывались  развеЯнными  по
ветру. ‘обрать развеЯнные по ветру помыслы не так-то легко,  и  часто  Я  не
успевал это сделать до того, как они опЯть разлетались  во  все  стороны  от
одного шального предположениЯ, что, может быть, мисс •эвишем все  же  решила
облагодетельствовать менЯ, когда кончитсЯ срок моего ученичества.
     „умаю, что, если бы  срок  этот  кончилсЯ,  недоумениЯ  мои  все  равно
остались бы неразрешенными. Ќо случилось так, что мое учение было неожиданно
прервано раньше положенного срока, о чем  и  будет  рассказано  в  следующей
главе.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XVIII

     “же четвертый год Я работал  подмастерьем  у  „жо.  Ћднажды  в  субботу
вечером перед камином "’рех ‚еселых Њатросов" собралось  несколько  человек,
которым мистер “опсл читал вслух газету. ‘реди них был и Я.
     ‚ газете писали о нашумевшем убийстве, и мистер “опсл был с  головы  до
пЯт обагрен кровью. Ћн упивалсЯ каждым эффектным прилагательным  в  описании
дела и отождествлЯл себЯ по очереди со всеми  свидетелЯми,  выступавшими  на
дознании. Ћн едва слышно стонал:  "џ  погиб",  изображаЯ  жертву,  и  грозно
ревел: "џ с тобой  расквитаюсь",  изображаЯ  убийцу.  Ћн  давал  медицинское
заключение, Явно передразниваЯ манеру нашего  сельского  лекарЯ;  а  в  роли
престарелого сторожа при шлагбауме, который  слышал  глухие  удары,  он  так
хныкал и трЯссЯ, что казалось сомнительным, как  можно  доверЯть  показаниЯм
этого  слабоумного  паралитика.  ‘ледователь  в  передаче   мистера   “опсла
становилсЯ ’имоном Ђфинским; судебный пристав - Љориоланом *.  Њистер  “опсл
наслаждалсЯ от души, и мы все  тоже  наслаждались  и  чувствовали  себЯ  как
нельзЯ лучше. ЏребываЯ в таком  отдохновительном  расположении  духа,  мы  и
признали наконец подсудимого виновным в предумышленном убийстве.
     ’огда-то, и только тогда, Я заметил  незнакомого  джентльмена,  который
стоЯл напротив менЯ,  облокотившись  о  спинку  скамьи.  ‹ицо  его  выражало
презрение, и он покусывал толстый указательный палец,  внимательно  наблюдаЯ
за нами.
     - €так, - обратилсЯ незнакомец к мистеру  “опслу,  когда  тот  закончил
чтение, - вы, по-видимому, все рассудили к полному своему удовольствию?
     ‚се вздрогнули и поднЯли  головы,  как  будто  сам  убийца  поЯвилсЯ  в
комнате. „жентльмен оглЯдел нас холодно и насмешливо.
     - ‡начит, виновен? - сказал он. - Ќу? ѓоворите.
     - ‘эр, - отвечал мистер “опсл, - не имеЯ чести быть с вами знакомым,  Я
все же полагаю: да, виновен. - € все мы, расхрабрившись, пробормотали что-то
в подтверждение его слов.
     - џ знаю, что вы так полагаете, - проговорил незнакомец. - џ  это  знал
заранее. џ так и сказал. Ќо теперь Я задам вам один вопрос. €звестно ли вам,
что по английскому закону человек считаетсЯ невиновным до тех пор, пока  его
виновность не доказана, понимаете - не доказана?
     - ‘эр, - начал мистер “опсл, - будучи сам англичанином, Я...
     - ќ, нет! - сказал незнакомец, кусаЯ палец и не сводЯ  глаз  с  мистера
“опсла. - Ќе уклонЯйтесь в сторону. ‹ибо это вам известно, либо  неизвестно.
ђешайте: то или другое?
     Ќагнув голову набок и сам изогнувшись в грозно-вопросительной позе,  он
ткнул пальцем в мистера “опсла, точно хотел  пригвоздить  его  к  скамье,  а
затем снова впилсЯ в палец зубами.
     - Ќу? - сказал он. - €звестно это вам или неизвестно?
     - ђазумеетсЯ, известно, - отвечал мистер “опсл.
     - ђазумеетсЯ, известно. ’ак почему же вы сразу не сказали? Ђ  теперь  Я
задам вам другой вопрос. - Ћн завладел мистером “опслом, словно имел на него
особые права. - €звестно ли вам, что  ни  один  из  свидетелей  еще  не  был
допрошен защитой?
     Њистер “опсл начал было: - џ могу только  сказать...  -  но  незнакомец
перебил его:
     - —то? ‚ы отказываетесь ответить на вопрос? „а или нет? џ вас  еще  раз
спрашиваю. - Ћн опЯть ткнул в него пальцем.  -  ‘лушайте  менЯ  внимательно.
‡наете вы или не знаете, что ни один  из  свидетелей  еще  не  был  допрошен
зашитой? Њне нужно от вас всего одно слово. „а или нет?
     Њистер “опсл колебалсЯ, и от этого наше восхищение им пошло на убыль.
     - Ќу что ж! - сказал незнакомец. - џ вам  помогу.  ‚ы  не  заслуживаете
помощи, но Я вам помогу. Џосмотрите на лист бумаги,  который  вы  держите  в
руке. —то это такое?
     - —то это такое? - переспросил мистер “опсл, растерЯнно  поглЯдываЯ  на
газету.
     -  Њожет  быть,  это,  -  продолжал  незнакомец  весьма  Язвительным  и
недоверчивым тоном, - тот  самый  печатный  отчет,  который  вы  только  что
читали?
     - Ѓезусловно.
     - Ѓезусловно. ’еперь заглЯните в него и скажите мне,  написано  ли  там
черным  по  белому,  что  обвинЯемый,  следуЯ  указаниЯм  своих   адвокатов,
предпочел воздержатьсЯ от защиты до заседаниЯ суда? *
     - „а Я только что это прочел, - взмолилсЯ мистер “опсл.
     - Ќеважно, что именно вы только что прочли, сэр. Џо мне,  читайте  хоть
"Ћтче наш" задом наперед, - возможно, с вами это и раньше бывало. Ћбратитесь
к газете. Ќет, нет, нет, друг мой; не на  верху  страницы;  как  же  вам  не
стыдно; смотрите ниже, ниже. (“ всех нас мелькнула мысль, что  мистер  “опсл
лукав и изворотлив.) Ќу? Ќашли?
     - ‚от оно, - сказал мистер “опсл.
     - ’еперь посмотрите это место и скажите мне, написано ли там, черным по
белому, что обвинЯемый особо подчеркнул указание своих адвокатов  -  всецело
воздержатьсЯ от зашиты до заседаниЯ суда? Ќу же!
     - ‚ точности таких слов здесь нет.
     - ‚ точности таких слов! - презрительно повторил незнакомый джентльмен.
- Ђ в точности такой смысл здесь есть?
     - „а, - сказал мистер “опсл.
     - „а, - повторил  незнакомец,  окидываЯ  взглЯдом  всех  собравшихсЯ  и
протЯнув правую руку в  сторону  свидетелЯ  -  “опсла.  -  Ђ  теперь  Я  вас
спрашиваю, что сказать о совести человека, который, имеЯ перед  глазами  эту
страницу, может спать спокойно после того, как он  признал  своего  ближнего
виновным, даже не выслушав его?
     ‚се мы укрепились в подозрении, что мистер “опсл - не тот, за  кого  мы
его принимали, и что час его разоблачениЯ близок.
     -  €  не  забудьте,  что  такого  человека,  -  продолжал   джентльмен,
внушительно указываЯ пальцем на мистера “опсла, - что такого человека  могут
назначить в состав присЯжных  по  этому  самому  делу  и  он,  столь  сильно
опорочив себЯ, может возвратитьсЯ в лоно своей семьи и спокойно уснуть после
того, как дал присЯгу, что будет  разбирать  спор  между  нашим  августейшим
монархом-королем  и  подсудимым  по  совести  и  справедливости  и   вынесет
беспристрастное решение на основании показаний и да поможет ему господь!
     ‚се мы уже были глубоко убеждены, что злополучный “опсл  зашел  слишком
далеко и что лучше ему одуматьсЯ, пока не поздно.
     Ќезнакомый  джентльмен,  с  непререкаемо-властным  видом  и   с   таким
выражением лица, словно о каждом из нас ему известна какаЯ-то тайна и  он  в
два счета сгубил бы того, чью тайну вздумал бы открыть, отошел от скамьи, на
спинку которой опиралсЯ, и, обогнув ее, очутилсЯ перед огнем,  между  обеими
скамьЯми, где и осталсЯ стоЯть, опустив левую  руку  в  карман  и  покусываЯ
палец на правой.
     - Џо имеющимсЯ у менЯ сведениЯм,  -  сказал  он,  обводЯ  глазами  наши
испуганные лица, - среди вас должен быть кузнец, по имени „жозеф - или „жо -
ѓарджери. Љто из вас кузнец?
     - џ кузнец, - сказал „жо.
     „жентльмен знаком подозвал его к себе, и „жо встал с места.
     -  “  вас  есть  подмастерье,  которого  называют  Џип,   -   продолжал
незнакомец. - Ћн сейчас здесь?
     - џ здесь! - крикнул Я.
     Ќезнакомец не узнал менЯ, зато Я узнал в нем того джентльмена, которого
встретил на лестнице у мисс •эвишем, когда во второй раз был у нее в доме. џ
узнал его, как только увидел, и теперь, когда он стоЯл передо мной,  положив
руку мне на плечо,  Я  отчетливо  вспомнил  его,  вспомнил  большую  голову,
смуглый  цвет  кожи,  глубока  посаженные  глаза,  мохнатые  черные   брови,
массивную цепочку от часов, черные точки на месте усов и бороды и даже запах
душистого мыла, исходивший от его большой руки.
     - Њне нужно побеседовать с вами обоими без  свидетелей,  -  сказал  он,
неторопливо смерив менЯ глазами. - Ќа это потребуетсЯ  времЯ.  Џожалуй,  нам
лучше пройти к вам домой. ‡десь Я ничего не скажу; позже вы можете  сообщить
о нашем разговоре своим друзьЯм ровно столько, сколько найдете  нужным;  это
уже до менЯ не касаетсЯ.
     ‘реди изумленного молчаниЯ мы втроем вышли из "‚еселых  Њатросов"  и  в
изумленном молчании  проследовали  домой.  Џо  дороге  незнакомец  времЯ  от
времени взглЯдывал на менЯ и покусывал палец. Љогда мы были  уже  близко  от
дома, „жо, смутно сообразив, что случай выдалсЯ необычайный и торжественный,
побежал вперед, чтобы отворить парадную  дверь.  Ѓеседа  наша  состоЯлась  в
гостиной, слабо освещенной одной свечой.
     Ќачалось с того, что незнакомый джентльмен сел к  столу,  пододвинул  к
себе свечу и просмотрел какие-то заметки в своей записной книжке.  ‡атем  он
убрал книжку и отставил свечу немного в сторону, предварительно  заглЯнув  в
темноту комнаты, чтобы удостоверитьсЯ, где „жо, а где Я.
     - ЊоЯ фамилиЯ „жеггерс, - сказал он, - Я стрЯпчий и живу в  ‹ондоне.  џ
довольно-таки известный человек. „ело, которое привело менЯ к вам, не совсем
обычного свойства, и Я прежде всего хочу вас  предупредить,  что  не  Я  его
затеЯл. …сли бы спросили моего совета, менЯ бы сейчас здесь не  было.  Њоего
совета не спросили, и, как видите,  Я  здесь.  џ  выполнЯю  то,  что  должен
выполнить, как поверенный другого лица. Ќи больше, ни меньше.
     “бедившись, что со своего места ему недостаточно хорошо нас  видно,  он
встал, перекинул ногу через спинку стула  и  наклонилсЯ  вперед;  так  он  и
разговаривал с нами, стоЯ одной ногой на стуле, а другой на полу.
     - ’ак вот, „жозеф  ѓарджери,  мне  поручено  освободить  вас  от  этого
молодого человека, вашего подмастерьЯ. ‚ы не будете возражать  против  того,
чтобы расторгнуть с ним договор по его просьбе и длЯ его блага? ‚ы бы ничего
за это не потребовали?
     - Ѓоже менЯ упаси чего-нибудь потребовать за то, чтобы  не  становитьсЯ
Џипу поперек дороги, - сказал „жо, удивленно раскрыв глаза.
     - Ѓоже упаси - это благочестиво, но не по существу, -  возразил  мистер
„жеггерс. - џ спрашиваю: вы бы ничего не потребовали? ‚ы ничего не требуете?
     - Ђ Я отвечаю - нет, - отрубил „жо.
     Џо взглЯду, который мистер „жеггерс бросил на „жо, мне показалось,  что
он считает его бескорыстие пределом глупости. Ќо удивление и любопытство так
владели мной, что Я не могу утверждать этого с уверенностью.
     - Ћчень хорошо, - сказал мистер „жеггерс. - Џомните  ваши  слова  и  не
пытайтесь от них отступитьсЯ.
     - Љто это хочет отступатьсЯ? - вспылил „жо.
     - џ не говорил, что кто-нибудь хочет отступатьсЯ. ‚ы собаку держите?
     - Ќу, держу.
     - ’ак имейте в виду, что Ѓрехун - хороший пес, а •ватай  -  еще  лучше.
Џожалуйста, имейте это в виду, - повторил мистер „жеггерс, закрываЯ глаза  и
киваЯ „жо головой, словно прощал ему какую-то вину. - Ќо вернемсЯ к молодому
человеку. ‘ообщение, которое Я должен сделать, состоит в том, что перед  ним
открываетсЯ блестЯщее будущее.
     Њы с „жо ахнули и посмотрели друг на друга.
     - Њне поручено сообщить ему, - сказал мистер „жеггерс, указываЯ на менЯ
пальцем, - что он  унаследует  изрЯдное  состоЯние.  „алее,  что  теперешний
обладатель этого состоЯниЯ желает, чтобы он немедленно оставил свои  прежние
занЯтиЯ, уехал из этих мест и получил воспитание