вшие
мистера „жеггерса, который писал в углу свои письма, были обернуты  грЯзными
погребальными пеленами, словно в памЯть о сонме повешенных клиентов.
     Ќа „жеррард-стрит мы отправились  втроем,  в  наемной  карете;  и,  как
только приехали, нам подали обед. Њне бы, разумеетсЯ, и в голову  не  пришло
даже отдаленно, даже движением бровей намекнуть в этом доме  на  уолвортские
чувства “эммика; но Я был бы не  прочь  времЯ  от  времени  дружески  с  ним
переглЯнутьсЯ. Ћднако не тут-то было! …сли уж он поднимал глаза от  тарелки,
то обращал их на мистера „жеггерса, а со мной был так холоден и сух,  словно
на свете имелось два “эммика-близнеца и передо мной сидел не  тот,  что  мне
нужен.
     - ‚ы переслали мистеру Џипу записку мисс •эвишем? - спросил его  мистер
„жеггерс, едва мы сели за стол.
     - Ќет, сэр, - ответил “эммик.  -  џ  как  раз  собиралсЯ  отправить  ее
почтой, когда вы с мистером Џипом пришли в контору. ‚от она. - € он протЯнул
письмо не мне, а своему шефу.
     - ‡десь всего две строчки. Џип, - сказал мистер „жеггерс, передаваЯ его
мне. - Ђдресовано на ‹итл-Ѓритен, потому что мисс •эвишем не была уверена  в
вашем адресе. Ћна пишет, что хочет повидать вас по одному делу, о котором вы
ей говорили. ‚ы поедете?
     - „а, - отвечал Я, пробегаЯ  глазами  записку,  содержание  которой  он
изложил весьма точно.
     - Љогда вы думаете поехать?
     - џ свЯзан одним обстоЯтельством, -  сказал  Я,  взглЯнув  на  “эммика,
который набивал  почтовый  Ящик  рыбой,  -  и  не  вполне  располагаю  своим
временем. Џожалуй, съезжу теперь же.
     - ђаз мистер Џип думает  ехать  теперь  же,  -  сказал  “эммик  мистеру
„жеггерсу. - ему и ответа писать не нужно.
     “смотрев в этих словах указание, что медлить не следует, Я решил  ехать
завтра  и  сказал  им  об  этом.  “эммик  выпил  рюмку  вина  и  с   мрачным
удовлетворением посмотрел - опЯть-таки не на менЯ, а на мистера „жеггерса.
     - €так, Џип, - сказал мистер „жеггерс, -  наш  приЯтель  Џаук  разыграл
свои карты и сорвал-таки банк.
     Њне ничего не оставалось, как только кивнуть головой.
     - •а! ќтому человеку дай волю - он далеко пойдет, только вот  дадут  ли
ему волю. ‚ конце концов и здесь победит сильнейший, но кто из них сильнее -
еще неизвестно. …сли он вздумает дратьсЯ...
     - Ќеужели же, - перебил Я, чувствуЯ, как у менЯ  пылают  щеки  и  горит
сердце, - неужели вы серьезно думаете, мистер „жеггерс, что у него хватит на
это низости?
     - џ этого  не  утверждал,  Џип.  џ  говорю  предположительно.  …сли  он
вздумает дратьсЯ, тогда, возможно, сила окажетсЯ на его стороне; если же это
будет состЯзание умов - тогда, безусловно, нет. Ќе стоит  впустую  гадать  о
том, чем кончит такой человек в подобного рода обстоЯтельствах,  потому  что
здесь одинаково возможны два исхода.
     - Џозвольте спросить, какие именно?
     - ’акой человек, как наш приЯтель Џаук, - отвечал  мистер  „жеггерс,  -
либо деретсЯ, либо вилЯет хвостом. Ћн может вилЯть  хвостом  и  рычать,  или
вилЯть хвостом и не  рычать;  но  он  либо  деретсЯ,  либо  вилЯет  хвостом.
‘просите “эммика, что он думает по этому поводу.
     - ‹ибо деретсЯ, либо вилЯет хвостом, - сказал “эммик, обращаЯсь к  кому
угодно, только не ко мне.
     - €так, выпьем за миссис Ѓентли „рамл, - сказал мистер „жеггерс и, взЯв
с этажерки графин самого лучшего вина, налил сначала нам, потом себе, - и да
разрешитсЯ спор о главенстве к удовольствию леди! Љ  обоюдному  удовольствию
леди и джентльмена он разрешитьсЯ не может. Ћх, Њолли, Њолли, Њолли,  Њолли,
как же вы сегоднЯ нерасторопны!
     ќкономка в эту минуту была подле него - ставила на стол какое-то блюдо.
Ћсторожно выпустив блюдо из рук, она отступила на шаг и смущенно пролепетала
что-то в свое оправдание. € тут менЯ поразило движение ее пальцев.
     - —то случилось? - спросил мистер „жеггерс.
     - Ќичего, - сказал Я. - Џросто предмет нашего разговора мне не особенно
приЯтен.
     Џальцы ее двигались так, как они движутсЯ,  когда  женщина  вЯжет.  Ћна
стоЯла, глЯдЯ на своего хозЯина, не увереннаЯ, можно ли ей уйти,  или,  если
она уйдет,  он  кликнет  ее  снова.  ‚зглЯд  ее  был  исполнен  напрЯженного
вниманиЯ. Ќу конечно же, совсем недавно, в слишком памЯтный длЯ менЯ день, Я
видел точно такие же глаза и руки!
     Ћн отпустил ее, и она бесшумно вышла из комнаты. Ќо Я  видел  ее  перед
собою так отчетливо, как если бы она не уходила.  џ  смотрел  на  эти  руки,
смотрел на эти глаза, на эти пышные волосы; и  рЯдом  с  ними  видел  другие
руки, другие глаза, другие волосы, которые Я так  хорошо  знал,  и  старалсЯ
представить себе, какими они станут после двадцати лет мучительной  жизни  с
извергом-мужем. € снова Я смотрел на руки и глаза  экономки  и  вспомнил  то
необъЯснимое чувство, которое охватило менЯ, когда Я - не один  -  бродил  в
последний раз по разрушенному саду и брошенной пивоварне.  џ  вспомнил,  как
испытал это же чувство, когда  увидел  глаза,  глЯдЯщие  на  менЯ,  и  руку,
подзывавшую менЯ из окна дилижанса; и как  это  же  чувство  ослепило  менЯ,
словно молниЯ, когда карета, в которой Я - тоже не один  -  ехал  по  темной
улице,  внезапно  осветилась  Ярким   светом   фонарЯ.   џ   вспомнил,   как
одна-единственнаЯ черточка, восполнив пробел,  помогла  узнать  Љомпесона  в
театре, и понЯл, что такой пробел в моем сознании восполнилсЯ теперь,  когда
после упоминаниЯ имени ќстеллы Я увидел пальцы, как будто занЯтые  вЯзаньем,
и внимательные глаза. €  Я  прониксЯ  непоколебимой  уверенностью,  что  эта
женщина - мать ќстеллы.
     Њистер „жеггерс видел нас вместе с ќстеллой, и от него едва ли укрылись
чувства, которые Я и не пыталсЯ скрывать. Ћн кивнул,  когда  Я  сказал,  что
предмет нашего разговора мне неприЯтен, похлопал менЯ  по  плечу,  подлил  в
стаканы вина и снова занЯлсЯ обедом.
     ќкономка поЯвлЯлась в комнате еще только два раза, очень  ненадолго,  и
мистер „жеггерс говорил с нею резко. Ќо руки ее были руки ќстеллы,  и  глаза
были глаза ќстеллы, и, поЯвись она еще хоть сто раз, это уже не могло бы  ни
укрепить моей уверенности, ни поколебать ее.
     ‚ечер тЯнулсЯ уныло, “эммик, когда ему наливали вина,  проглатывал  его
деловито, словно по долгу службы, и сидел, не сводЯ глаз со своего  патрона,
готовый в любую минуту подвергнутьсЯ допросу. —то касаетсЯ количества  вина,
то его почтовый Ящик мог вместить его столько же, - и с такой же равнодушной
готовностью, - сколько обычный почтовый Ящик вмещает писем. € все времЯ  мне
казалось, что он - не тот близнец и  только  с  виду  похож  на  “зммика  из
“олворта.
     Њы рано поднЯлись уходить и вышли вместе. “же тогда,  когда  мы  искали
свои шлЯпы среди бесчисленных сапог мистера „жеггерса, Я  почувствовал,  что
нужный близнец вот-вот  поЯвитсЯ;  а  стоило  нам  пройти  десЯть  шагов  по
„жеррард-стрит в направлении “олворта, как Я обнаружил, что иду под  руку  с
нужным мне близнецом, а другой, ненужный, растворилсЯ в вечернем воздухе.
     - Ќу-с, - сказал “эммик, - с этим покончено! “дивительный  он  человек,
второго такого не сыщешь; но Я чувствую, что, когда Я  у  него  обедаю,  мне
приходитсЯ  себЯ  туго-натуго  завинчивать,  а  Я  предпочитаю   обедать   в
отвинченном состоЯнии.
     џ нашел, что он выразилсЯ очень удачно, и так и сказал ему.
     - Ќикому, кроме вас, Я не стал бы этого говорить. - отвечал он. - Ќо  Я
знаю, то, что говоритсЯ между нами, дальше не пойдет.
     џ спросил его, видел ли он когда-нибудь  приемную  дочь  мисс  •эвишем,
миссис Ѓентли „рамл? Ћн сказал,  что  нет.  ‡атем,  чтобы  избежать  слишком
резкого  перехода,  Я  справилсЯ  о  Џрестарелом  и  о  мисс  ‘киффинс.  Џри
упоминании о мисс ‘киффинс он скорчил хитрую физиономию, остановилсЯ посреди
улицы и высморкалсЯ, развернув платок и трЯхнув головой  не  без  затаенного
самодовольства.
     - “эммик, - сказал Я, - помните, еще до того как Я  первый  раз  был  в
гостЯх у мистера „жеггерса, вы  мне  советовали  обратить  внимание  на  его
экономку?
     - ђазве? - ответил он. -  Ћчень  возможно.  Ћ  черт,  -  добавил  он  с
досадой, - конечно, помню! ЋказываетсЯ, Я еще не совсем отвинтилсЯ.
     - “крощеннаЯ тигрица - так вы ее назвали?
     - Ђ вы бы как ее назвали?
     - ’очно так же. ‘кажите, “эммик, как мистер „жеггерс ее укротил?
     - ќто его секрет. Ћна уже много лет живет у него в доме.
     -  ђасскажите  мне  ее  историю!  “  менЯ  есть  особые  причины   этим
интересоватьсЯ. ‚ы ведь знаете, то, что  говоритсЯ  между  нами,  дальше  не
пойдет.
     - ‚ сущности, Я не знаю ее истории, - отвечал “эммик,  -  вернее,  знаю
далеко не все. Ќо то, что знаю, Я вам расскажу. ђазумеетсЯ, мы с вами сейчас
беседуем как сугубо частные лица.
     - ђазумеетсЯ.
     - ‹ет двадцать тому назад эту женщину судили в Ћлд-Ѓейли за убийство, и
суд оправдал ее. ‚ молодости она была красавицей, и,  кажетсЯ,  в  ней  есть
цыганскаЯ кровь. ‚о всЯком случае, как вы сами понимаете, кровь у нее  в  то
времЯ была достаточно горЯчаЯ.
     - Ќо ведь ее оправдали?
     - Њистер „жеггерс защищал ее, -  продолжал  “эммик,  устремив  на  менЯ
многозначительный взглЯд, -  и  провел  это  дело  всем  на  удивление.  Ћно
казалось безнадежным, да и опыта у него еще не было, а  он  вывернулсЯ  так,
что все только ахнули; можно, пожалуй, сказать, что  тогда-то  он  и  создал
себе имЯ. Ћн целые дни проводил в полицейском суде -  все  добивалсЯ,  чтобы
дело вообще прекратили; а во времЯ судебных заседаний, когда сам он  не  мог
выступать, ни на шаг не отходил от адвоката, и тот с начала до конца говорил
по его указке - это каждому было понЯтно. †ертвой убийства  была  женщина  -
лет на десЯть старше этой, и гораздо выше ростом и шире  в  кости.  “бийство
произошло на почве ревности. Ћбе они бродЯжничали, и эта вот,  что  живет  у
мистера „жеггерса, совсем девчонкой вышла замуж за какого-то бродЯгу  -  как
говоритсЯ, обвенчалась вокруг ракитова куста, - и ревнива  была,  как  черт.
“битую (по годам она подходила тому человеку больше, это бесспорно) нашли  в
сарае близ •аунслоу-•ис. ‚идно было, что она выдержала жестокую борьбу.  Ћна
всЯ была избита и расцарапана, а в конце концов ее  задушили.  …динственной,
на кого могло пасть подозрение, была эта женщина, и мистер „жеггерс построил
свою защиту главным образом на том,  что  она  физически  не  способна  была
совершить такое убийство. Њожете быть уверены, - добавил “эммик, тронув менЯ
за рукав, - в то времЯ он никогда не поминал о  том,  какие  у  нее  сильные
руки, не то что теперь.
     (џ рассказывал “эммику,  как  в  день  званого  обеда  мистер  „жеггерс
заставил ее показать нам руки.)
     - „а, сэр, - продолжал “эммик, -  а  тут  как-то  получилось,  -  чисто
случайно, разумеетсЯ, - что со времени своего ареста эта женщина всегда была
до того искусно одета, что производила впечатление куда более  хрупкой,  чем
была на самом деле; в  особенности  рукава  у  нее,  говорЯт,  лежали  таким
манером, что  руки  казались  совсем  тонкими  и  слабыми.  Ќа  теле  у  нее
обнаружили всего два-три синЯка - у какой бродЯжки их не бывает! - но руки с
тыльной стороны были сильно поцарапаны,  и  стоЯл  вопрос:  что  это,  следы
ногтей или нет? € вот мистер „жеггерс доказал,  что  она  продиралась  через
заросли терновника, которые не доставали ей до лица, но не могли не поранить
ее руки; и правда, в коже у нее нашли занозы, - они были представлены в  суд
в качестве вещественных доказательств, - да и кусты  при  осмотре  оказались
поломанными там, где через них пробирались, и на них нашли мелкие клочки  от
ее платьЯ и кое-где пЯтнышки крови. Ќо самый смелый его довод был вот какой.
‚  доказательство  ее  ревности  делались  ссылки  на   Якобы   обоснованное
подозрение, будто в то времЯ, когда произошло убийство, она в отместку этому
человеку не помнЯ себЯ умертвила их  трехлетнего  ребенка.  Њистер  „жеггерс
повел такую линию: "Њы утверждаем, что это следы не  ногтей,  а  колючек,  и
показываем вам колючки. ‚ы утверждаете, что это следы  ногтей,  и  в  то  же
времЯ выдвигаете гипотезу, будто она убила своего ребенка. Ќо если  так,  вы
обЯзаны  сделать  все  выводы  из  этой  гипотезы.  Џредположим,   что   она
действительно убила своего ребенка и что ребенок, цеплЯЯсь за нее, исцарапал
ей руки. Ќу так что же? ‚едь вы ее судите не за убийство ребенка, хотЯ могли
бы. —то же касаетсЯ данного дела, так раз уж вы настаиваете на том, что  это
следы  ногтей,  то,  вероЯтно,  вы  нашли  им  объЯснение,  если  допустить,
аргументации ради, что вы их не выдумали?"  Љороче  говорЯ,  сэр,  -  сказал
“эммик, - мистер „жеггерс окончательно  затуманил  присЯжным  мозги,  и  они
признали ее невиновной.
     - € с тех пор она у него служит?
     - „а. Ќо мало того, - сказал “эммик, - она поступила к нему в услужение
сейчас же после того, как ее  оправдали,  уже  укрощеннаЯ,  такаЯ  вот,  как
сейчас. ‘ тех пор она кой-чему выучилась, что ей нужно было по должности, но
укрощена она была с самого начала.
     - ‚ы не помните, кто у нее был - мальчик или девочка?
     - ѓоворЯт, девочка.
     - Ѓольше вам сегоднЯ нечего мне сказать?
     - Ќечего. Џисьмо Я ваше получил и уничтожил. Ђ больше нечего.
     Њы сердечно распрощались, и Я  пошел  домой  с  грузом  новых  забот  и
мыслей, но отнюдь не избавившись от старых.


        ѓ‹Ђ‚Ђ •LIX

     Ќаутро Я уехал дилижансом в ‘атис-•аус, прихватив с собою записку  мисс
•эвишем на тот  случай,  если  она,  из  присущего  ей  своенравиЯ,  выразит
удивление по поводу столь скорого моего приезда. Ќо  на  полпути  Я  слез  у
гостиницы и, позавтракав там, прошел  остальную  часть  дороги  пешком:  мне
хотелось войти в город  незаметно,  самыми  тихими  проулками,  и  таким  же
образом его покинуть.
     ‡имний свет уже немного померк, когда Я  проходил  пустынными,  гулкими
дворами, что  тЯнулись  позади  ’орговой  улицы.  ќти  древние  монастырские
угодьЯ, где когда-то шумели сады и стоЯли трапезные монахов и где  теперь  к
уцелевшим стенам пристроили смиренные сараи и конюшни,  были  почти  так  же
безмолвны, как сами  монахи,  спЯщие  в  своих  могилах.  Ќикогда  еще  звон
соборных колоколов не казалсЯ мне таким далеким  и  печальным,  как  сейчас,
когда Я торопилсЯ вперед с одной мыслью - как бы кого-нибудь  не  встретить;
звуки старинного органа доносились до моего слуха, как похороннаЯ музыка;  и
грачи, летаЯ вокруг седой колокольни  и  качаЯсь  на  голых  сучьЯх  высоких
деревьев в монастырском саду, словно кричали мне, что все здесь изменилось и
что ќстелла уже никогда сюда не вернетсЯ.
     Љалитку открыла пожилаЯ женщина, которую Я видал и раньше,  -  одна  из
служанок, живших во флигеле за двориком.  ‚  темной  прихожей,  как  обычно,
стоЯла зажженнаЯ свеча, и, взЯв  ее,  Я  один  поднЯлсЯ  по  лестнице.  Њисс
•эвишем была не у себЯ в комнате, а в зале через площадку. Ќе получив ответа
на свой стук, Я заглЯнул в дверь  и  увидел,  что  она  сидит  в  ободранных
креслах у самого  камина  и  пристальным,  немигающим  взглЯдом  смотрит  на
подернутый пеплом огонь.
     Љак уже бывало не раз, Я вошел и  стал  возле  камина,  где  она,  едва
поднЯв голову, должна была  менЯ  увидеть.  Ћна  казалась  такой  бесконечно
одинокой, что Я прониксЯ бы к ней жалостью,  даже  если  бы  она  с  умыслом
нанесла мне обиду горше той, за которую Я мог на нее пенЯть.  Џреисполненный
состраданиЯ к ней, Я думал о том,  что  вот  и  Я  стал  одним  из  обломков
крушениЯ этого злосчастного дома, как вдруг ее взглЯд  остановилсЯ  на  мне.
Ћна вздрогнула и тихо проговорила:
     - ќто не сон?
     - ќто Я, Џип. Њистер „жеггерс передал  мне  вчера  вашу  записку,  и  Я
тотчас приехал.
     - Ѓлагодарю. Ѓлагодарю.
     џ пододвинул к огню второе, такое же ободранное кресло, сел  в  него  и
тут только заметил в ее лице что-то новое - словно она менЯ боитсЯ.
     - џ хочу, - сказала она, - вернутьсЯ к  тому  предмету,  о  котором  ты
упоминал, когда был здесь в последний раз. и показать тебе, что у  менЯ  все
же не каменное сердце. Ќо, может быть, теперь ты уже не поверишь, что во мне
осталось хоть что-то человеческое?
     Љогда Я произнес какие-то успокоительные слова,  она  протЯнула  вперед
дрожащую руку, словно хотела до менЯ дотронутьсЯ; но тут  же  снова  отнЯла,
прежде чем Я понЯл ее намерение и взЯл в толк, как мне себЯ вести.
     - ’ы, когда просил за своего друга, сказал, что  можешь  научить  менЯ,
как сделать полезное, доброе дело. ‚идно, тебе бы этого хотелось?
     - Ћчень, очень хотелось бы.
     - Љакое же это дело?
     џ стал рассказывать ей историю моей тайной помощи ѓерберту. Ќе успел  Я
начать, как решил, по выражению ее лица, что она в рассеЯнности своей думает
скорее обо мне, а не о том, что Я говорю. ‚идимо, Я не ошибсЯ,  потому  что,
когда Я умолк, она, казалось, не сразу это заметила.
     - ’ы почему замолчал? - спросила она наконец, и опЯть лицо у  нее  было
такое, будто она менЯ боитсЯ. - €ли ты менЯ так ненавидишь,  что  не  хочешь
говорить со мной?
     - Ѓог с вами, мисс •эвишем, - ответил Я, - как вы могли  это  подумать!
Њне показалось, что вы перестали менЯ слушать, поэтому Я замолчал.
     - Њожет, так оно и было, - сказала она, приложив  руку  ко  лбу.  -  ’ы
начни еще раз сначала, только Я буду смотреть на что-нибудь другое. Ќу  вот,
теперь говори.
     Ћна оперлась рукою на палку с выражением решимости, какое Я порой у нее
замечал, и вперила взглЯд в  огонь,  словно  твердо  вознамерившись  слушать
внимательно. џ снова заговорил и рассказал ей, что надеЯлсЯ внести весь  пай
ѓерберта из своих средств, но  теперь  это  мне  не  удастсЯ.  €  тут  Я  ей
напомнил, что подробно разъЯснить свои затруднениЯ не могу, потому  что  это
свЯзано с чужою тайной.
     - ’ак, - сказала она, кивнув головой, но не глЯдЯ на менЯ. - ‘колько же
денег недостает до полной суммы?
     Њне было страшновато назвать цифру, она казалась очень большой.
     - „евЯтьсот фунтов.
     - …сли Я дам тебе эти деньги, сохранишь  ты  мою  тайну,  так  же,  как
сохранил свою?
     - ‘охраню так же свЯто.
     - € тебе станет легче на душе?
     - Њного легче.
     - Ђ сейчас ты очень несчастлив?
     Њисс •эвишем задала этот вопрос, по-прежнему не глЯдЯ  на  менЯ,  но  в
словах ее прозвучала необычнаЯ мЯгкость. џ не сразу ответил, - голос изменил
мне. Ћна скрестила руки на набалдашнике  палки  и  тихо  склонилась  на  них
лицом.
     - џ никак не могу назвать себЯ счастливым, мисс •эвишем; но на то  есть
и другие причины, кроме тех, что вам известны.  ќто  -  та  самаЯ  тайна,  о
которой Я говорил.
     —ерез некоторое времЯ она поднЯла голову и опЯть  устремила  взглЯд  на
огонь.
     - ’ы очень великодушно сказал, что у тебЯ есть  и  другие  причины  длЯ
горЯ. ќто правда?
     - Љ сожалению, правда.
     - € Я ничем не могу  тебе  помочь,  кроме  как  услужив  твоему  другу?
‘читай, что это сделано, но длЯ тебЯ самого Я ничего не могу сделать?
     - Ќичего. Ѓлагодарю  вас  за  этот  вопрос.  …ще  больше  благодарю  за
доброту, которой он подсказан. Ќо нет, ничего.
     ‚скоре она поднЯлась и обвела  глазами  мертвую  комнату,  ища  пера  и
бумаги. Ќо ничего такого здесь не было,  и  тогда  она  достала  из  кармана
желтые таблички слоновой кости в оправе  из  потускневшего  золота  и  стала
писать на них карандашом в потускневшем золотом футлЯре, который висел у нее
на шее.
     - ’ы по-прежнему в добрых отношениЯх с мистером „жеггерсом?
     - Ћ да. џ только вчера у него обедал.
     - ‚от распорЯжение, по которому он выплатит тебе деньги, с тем чтобы ты
мог употребить их длЯ своего друга. ‡десь Я денег не  держу;  но  если  тебе
приЯтнее, чтобы мистер „жеггерс ничего об этом не знал, Я могу  прислать  их
тебе.
     - Ѓлагодарю вас, мисс •эвишем, мне будет очень  удобно  получить  их  у
него в конторе.
     Ћна прочла мне то, что написала; указаниЯ были  даны  Ясно  и  четко  и
притом так, чтобы менЯ невозможно было заподозрить в желании  истратить  эти
деньги на себЯ. џ принЯл таблички из ее дрожащих рук; руки эти задрожали еще
сильнее, когда она, снЯв с шеи цепочку с карандашом, тоже отдала ее мне.  ‡а
все это времЯ она ни разу на менЯ не взглЯнула.
     - Ќа первой табличке стоит мое имЯ. …сли когда-нибудь,  -  пусть  через
много времени после того, как мое разбитое сердце обратитсЯ  в  прах,  -  ты
сможешь написать под моим именем: "џ ее прощаю", - прошу тебЯ, сделай это.
     - Ђх, мисс •эвишем, - сказал Я, - Я могу это сделать хоть  сейчас.  ‚се
мы повинны в жестоких ошибках. џ сам был  слеп  и  неблагодарен,  и  слишком
нуждаюсь в прощении и добром совете, чтобы таить на вас злобу.
     ’олько теперь она посмотрела на менЯ и к моему изумлению, к моему ужасу
рухнула передо мной на колени, простираЯ ко мне  сложенные  руки  так,  как,
наверно, простирала их к небу, когда бедное сердце ее было еще молодо  и  не
ранено и мать учила ее молитьсЯ.
     “видев мисс •эвишем у своих ног, седую,  с  изможденным  лицом,  Я  был
потрЯсен до глубины души. џ стал умолЯть ее  поднЯтьсЯ  и  обхватил  руками,
чтобы помочь ей; но она только вцепилась в  мою  руку  и,  приникнув  к  ней
лицом, заплакала. Ќикогда раньше Я не видел слез у нее на  глазах  и  теперь
молча склонилсЯ над ней в надежде, что они принесут ей облегчение.  Ћна  уже
не стоЯла на коленЯх, но без сил опустилась наземь.
     - Ћ! - вскричала она в отчаЯнии. - —то Я наделала! —то Я наделала!
     - …сли вы думаете о том, мисс •эвишем, какой вред вы мне  причинили,  Я
вам отвечу: очень небольшой. џ полюбил бы ее,  несмотрЯ  ни  на  что...  Ћна
замужем?
     - „а!
     џ мог и не задавать этого вопроса, - Я это сразу понЯл по  тому  новому
чувству пустоты, которое царило в опустелом доме.
     - —то Я наделала! —то Я наделала!  -  Ћна  ломала  руки,  хваталась  за
волосы, и снова и снова у нее вырывалсЯ этот вопль: - —то Я наделала!
     џ не знал, что сказать, как ее утешить.  џ  слишком  понимал,  что  она
тЯжко согрешила, когда, обуЯннаЯ жаждой мести,  исковеркала  впечатлительную
детскую  душу,  как  велела  ей  смертельнаЯ  обида,   отвергнутаЯ   любовь,
уЯзвленнаЯ гордость; но Я понимал  и  то,  что,  отгородившись  от  дневного
света, она отгородилась от неизмеримо большего; что, став  затворницей,  она
затворила свое сердце длЯ  тысЯчи  целительных  естественных  влиЯний;  что,
целиком уйдЯ в свои одинокие думы, она повредилась  в  уме,  как  то  всегда
бывало, и будет, и не может не быть со  всЯким,  кто  дерзнет  пойти  против
начертаний творца. € мог ли Я не сострадать ей,  не  усмотреть  возмездиЯ  в
том, какой жалкой тенью она стала, в ее полной непригодности длЯ этой земли,
где ей положено было жить, в этом тщеславии, рожденном скорбью  и  владевшем
несчастной женщиной безраздельно, как владеет  людьми  тщеславие,  рожденное
смирением, раскаЯнием, стыдом, - все чудовищные  формы  тщеславиЯ,  которые,
как проклЯтье, тЯготеют над нами!
     - Џока ты не заговорил с ней в тот раз, пока Я не увидела в тебе, как в
зеркале, все, что сама испытала когда-то, Я не знала, что Я наделала. —то  Я
наделала!
     € так без конца, двадцать раз, пЯтьдесЯт раз - что она наделала!
     - Њисс •эвишем, - сказал Я, когда она затихла. - Џусть совесть  вас  не
мучит из-за менЯ. Ќо вот  ќстелла  -  это  другой  разговор,  и  если  вы  в
состоЯнии - пусть в самой малой мере - исправить тот  вред,  который  вы  ей
причинили, убив  в  ней  живую  душу,  лучше  сделать  это,  чем  целый  век
оплакивать прошедшее.
     - „а, да, Я это знаю. Ќо, Џип, голубчик  ты  мой!  -  ѓлубокое  женское
сострадание послышалось мне в этой непривычной ласке.  -  ѓолубчик  ты  мой!
Џоверь мне: вначале, когда она только ко мне попала, Я хотела уберечь ее  от
моей горькой доли. ‚начале Я ничего другого не хотела.
     - —то ж, - сказал Я, - вполне возможно.
     - Ќо когда она стала подрастать и с каждым днем становилась все  краше,
Я совершила дурное дело: Я захваливала  ее,  задаривала,  наставлЯла,  вечно
была при ней предостережением и наглЯдным примером и  вот  -  украла  у  нее
сердце и на место его вложила кусок льда.
     - ‹учше было оставить ей живое сердце, - сказал Я,  не  удержавшись,  -
пусть бы даже оно истекло кровью или разбилось.
     ‘ минуту мисс •эвишем  смотрела  на  менЯ  как  безумнаЯ,  потом  опЯть
началось - "—то Я наделала!".
     - …сли бы ты знал всю мою жизнь, - простонала она, - ты бы  менЯ  лучше
понЯл, ты бы менЯ пожалел.
     - Њисс •эвишем, - сказал Я как можно мЯгче, - Я знаю вашу жизнь, знаю с
тех пор, как  впервые  уехал  из  этих  мест.  ‚аши  несчастьЯ  внушили  мне
искреннее сострадание, и хочу верить, что Я понЯл, как они на вас  повлиЯли.
’о, что произошло между нами, не дает ли мне права задать вам  один  вопрос,
касающийсЯ ќстеллы? Ќе теперешней, а такой, какой она была, когда только что
сюда попала?
     Ћна сидела на полу, упершись локтЯми в ободранное кресло и  склонившись
головой на руки. “слышав мой  вопрос,  она  глЯнула  мне  прЯмо  в  глаза  и
ответила:
     - ‘прашивай.
     - Љто родители ќстеллы?
     Ћна покачала головой.
     - ‚ы не знаете?
     Ћна снова покачала головой.
     - Ќо ее привез сюда, или прислал сюда, мистер „жеггерс?
     - Џривез.
     - ђасскажите мне, как это случилось.
     Ћна отвечала шепотом, пугливо озираЯсь:
     - Љогда Я уже долго прожила взаперти в этих комнатах (как  долго  -  не
знаю, тебе ведь известно, что показывают здешние  часы),  Я  как-то  сказала
ему, что хочу воспитать маленькую девочку, хочу полюбить  ее  и  уберечь  от
моей участи. џ читала о нем в газетах еще до того, как рассталась с миром, а
впервые увидела, когда он приехал сюда по моей просьбе, чтобы привести  этот
дом в его нынешний вид. Ћн обещал  присмотреть  мне  такую  девочку-сиротку.
Ћднажды он привез ее сюда, спЯщую, и Я назвала ее ќстеллой.
     - ‘колько ей тогда было лет?
     - ѓода два или три. ‘ама она знает только то, что  осталась  сиротой  и
что Я ее усыновила.
     џ и без того был уверен, что та женщина - ее мать, и не нуждалсЯ  ни  в
каких доказательствах. Ќо здесь как будто устанавливалась свЯзь,  ЯснаЯ  длЯ
каждого.
     „лЯ чего еще мне было затЯгивать мое посещение? „ело ѓерберта Я уладил,
мисс •эвишем рассказала мне все, что знала об ќстелле,  Я  сказал  и  сделал
все, что мог, чтобы облегчить ее совесть. Ќеважно,  какими  еще  словами  мы
обменЯлись на прощанье; но мы простились.
     “же сильно стемнело, когда Я вышел на свежий воздух. џ кликнул женщину,
у которой были ключи от калитки, и сказал, что не буду ее пока беспокоить, а
до ухода еще погулЯю в саду. €бо внутренний голос говорил мне,  что  никогда
уже Я сюда не вернусь, и Я чувствовал, что грустный час сумерек  как  нельзЯ
больше подходит длЯ моей прощальной прогулки.
     Њимо склада бочек, по которым Я когда-то лазил  и  которые  с  тех  пор
годами мочили дожди, отчего многие из них прогнили, а  на  тех,  что  стоЯли
стоймЯ, скопились болотца и лужицы, Я направилсЯ в запущенный сад. џ  обошел
его весь; заглЯнул в уголок, где произошла  моЯ  драка  с  ѓербертом,  видел
дорожки, по которым мы гулЯли с ќстеллой. ‚сюду было холодно, пусто, уныло!
     ‘вернув на обратном пути к пивоварне, Я проник  в  нее  из  сада  через
небольшую дверь, запертую снаружи на ржавую задвижку, и прошел  из  конца  в
конец. “же выходЯ  через  главную  дверь,  -  которую  теперь  нелегко  было
отворить, потому что отсыревшие створки разбухли, и  петли  разболтались,  и
порог зарос  плесенью,  -  Я  оглЯнулсЯ.  Џри  этом  движении  одно  детское
воспоминание вспыхнуло во мне с поразительной силой: мне  снова  почудилось,
будто Я вижу мисс •эвишем  висЯщей  на  перекладине.  ’ак  сильно  было  это
впечатление, что Я опрометью кинулсЯ туда и  остановилсЯ  под  перекладиной,
дрожа всем телом, прежде чем понЯл, что мне это только привиделось.
     “друченный вечерним мраком и этим страшным, хоть и мгновенным видением,
Я ощущал неизъЯснимый ужас, выходЯ во двор через те самые деревЯнные ворота,
о которые когда-то больно билсЯ головой, чтобы заглушить  боль,  причиненную
мне ќстеллой. ‚о дворе Я постоЯл в нерешительности, раздумываЯ,  позвать  ли
служанку, чтобы она выпустила менЯ на улицу, или еще раз  сбегать  наверх  -
удостоверитьсЯ, что с мисс •эвишем не случилось без менЯ  ничего  худого.  џ
остановилсЯ на последнем и стал подниматьсЯ по лестнице.
     џ заглЯнул в комнату, где оставил ее, и увидел, что она сидит  в  своих
ободранных креслах спиною ко мне, у самого камина. Ќо в то мгновение,  когда
Я притворЯл дверь, чтобы тихонько уйти,  перед  глазами  у  менЯ  взметнулсЯ
столб пламени, и в то же мгновение  Я  увидел,  что  она  бежит  ко  мне,  с
душераздирающим криком, в вихре огнЯ, охватившего ее  и  взлетевшего  высоко
над ее головой.
     Ќа мне была шинель с двойной пелериной, через руку перекинут плащ.  —то
Я сорвал их с себЯ, ринулсЯ ей навстречу, повалил ее на пол  и  набросал  на
нее эту одежду; что с той же целью Я сдернул со стола огромную  скатерть,  а
заодно и всю гору гнили и притаившихсЯ в ней ползучих тварей; что мы  лежали
на полу, сцепившись, как заклЯтые враги, и что чем больше Я ее укутывал, тем
отчаЯннее она кричала и вырывалась, - все  это  Я  вспомнил  позднее;  в  ту
минуту Я ничего не думал, не чувствовал, не знал. ‹ишь  постепенно  до  менЯ
дошло, что мы лежим на полу возле длинного стола, а в дымном воздухе носЯтсЯ
горЯщие хлопьЯ, которые минуту назад были ее поблекшим подвенечным нарЯдом.
     ’огда Я оглЯнулсЯ и увидел, что по  полу  во  все  стороны  разбегаютсЯ
потревоженные тараканы и пауки, а в дверЯх поЯвились плачущие,  запыхавшиесЯ
служанки. џ по-прежнему изо всех сил удерживал ее  на  полу,  как  пленника,
вот-вот готового сбежать; и, вероЯтно, даже не  понимал,  кто  она  такаЯ  и
почему мы боролись, и не помнил, что она была охвачена  огнем  и  что  огонь
потух, пока не увидел, как хлопьЯ, бывшие когда-то ее  нарЯдом,  теперь  уже
погасшие, падают вокруг нас черным дождем.
     Ћна была без чувств, и Я не давал ни поднЯть ее, ни даже подойти к  ней
близко. Џослали за помощью, и до самого прихода врача Я  так  и  держал  ее,
словно мною владела безумнаЯ мысль (да, кажетсЯ, так оно и было), что,  если
Я ее отпущу, пламЯ вспыхнет с новой силой и уничтожит ее. ’олько когда к ней
подошел доктор со своими помощниками, Я поднЯлсЯ и с удивлением увидел,  что
обе руки у менЯ обожжены: Я и не заметил, когда это случилось.
     Ћсмотрев ее, доктор объЯвил, что она получила серьезные ожоги,  но  что
сами по себе они отнюдь не смертельны - гораздо опасней нервное  потрЯсение.
Џо его указаниЯм постель ей постелили в этой же комнате, на  большом  столе,
где было всего удобнее перевЯзать ее раны.  Љогда  Я  снова  увидел  ее  час
спустЯ, она лежала на том самом месте, по которому в давние времена  стучала
клюкой, предсказываЯ, что когда-нибудь ее здесь положат.
     Њне сказали, что одежда ее сгорела дотла, но вид ее и сейчас наводил на
жуткую мысль о расстроенной свадьбе: обложеннаЯ до самого  подбородка  белой
ватой, поверх которой была накинута белаЯ простынЯ, она по-прежнему казалась
призраком чего-то, что было, но изменилось безвозвратно.
     Ћт прислуги Я узнал, что ќстелла в Џариже, и доктор, по  моей  просьбе,
обещал написать ей ближайшей почтой. ђодственников мисс •эвишем  Я  взЯл  на
себЯ, решив сообщить о случившемсЯ только Њэтью Џокету  и  оставить  на  его
усмотрение, оповестить или не  оповестить  остальных.  џ  сделал  это  через
ѓерберта на следующий день, как только возвратилсЯ в ‹ондон.
     Ћдно времЯ в тот вечер она говорила обо  всем,  что  произошло,  вполне
свЯзно, только неестественно  быстро  и  оживленно.  Љ  полуночи  она  стала
заговариватьсЯ, а еще позднее начала без конца  повторЯть  тихим,  заунывным
голосом: "—то Я наделала!" Џотом - "‘перва  Я  хотела  ее  уберечь  от  моей
горькой доли". € еще - "‚озьми карандаш и напиши  под  моим  именем:  "џ  ее
прощаю". ќти три фразы чередовались в  неизменном  порЯдке,  но  иногда  она
пропускала слово то в одной из них, то  в  другой  -  никогда  ни  слова  не
прибавлЯла, а только, пропустив одно, переходила к следующему.
     ’ак как Я ничем не мог быть здесь полезен, а в ‹ондоне менЯ ждали  дела
и тревоги, о которых даже ее бред не  заставил  менЯ  позабыть,  Я  решил  в
течение ночи, что уеду первым утренним дилижансом - мили две пройду  пешком,
а потом, уже за пределами города, займу свое место. € часов в шесть  утра  Я
наклонилсЯ над ней  и  коснулсЯ  губами  ее  губ  в  ту  минуту,  когда  они
произносили: "‚озьми карандаш и напиши под моим именем: "џ ее прощаю".


        ѓ‹Ђ‚Ђ L

     ‡а ночь мне два раза перевЯзали руки, третью перевЯзку  сделали  утром.
‹еваЯ рука была сильно обожжена до локтЯ и менее  сильно  -  до  плеча;  она
очень болела, но с той стороны огонь был всего жарче, и Я  считал,  что  еще
дешево отделалсЯ. Ќа правой руке ожоги были много слабее, Я даже мог двигать
пальцами. Ћна тоже, конечно, была  забинтована,  но  не  так  неудобно,  как
леваЯ, которою мне пришлось носить на перевЯзи. € шинель Я мог надеть только
внакидку, застегнув ее у ворота. ‚олосы мне опалило огнем, но голова и  лицо
не пострадали.
     ѓерберт съездил в •эммерсмит  к  отцу,  а  потом  вернулсЯ  в  ’эмпл  и
посвЯтил весь день уходу за мной. Ћн показал  себЯ  на  редкость  заботливой
сиделкой: точно по часам  снимал  мне  повЯзки,  смачивал  их  в  прохладной
примочке, стоЯвшей наготове,  и  снова  накладывал  необычайно  терпеливо  и
нежно, за что Я был ему от души благодарен.
     ‚начале,   когда   Я   неподвижно   лежал   на   диване,    мне    было
мучительно-трудно, почти невозможно  не  видеть  красных  вспышек  огнЯ,  не
слышать его торопливого потрескиваниЯ и шороха, и едкого запаха  гари.  …два
задремав, Я просыпалсЯ от крика мисс •рвишем и от страшного  видениЯ  -  как
она бежит ко мне и над головой у нее столбом взвиваетсЯ  пламЯ.  ЃоротьсЯ  с
этим болезненным бредом  было  куда  труднее,  чем  с  физической  болью;  и
ѓерберт, видЯ это, всЯчески старалсЯ занЯть мое внимание.
     Ќи он, ни Я не заговаривали о лодке, но оба о ней  думали.  Џотому  мы,
собственно, и обходили этот предмет, потому и согласились (не обменЯвшись ни
словом), что руки мои нужно вылечить как можно скорее, потратив  на  это  не
недели, а дни.
     Џо возвращении Я, конечно, первым делом справилсЯ, все ли в  порЯдке  в
доме у реки. ѓерберт спокойно и уверенно рассеЯл все мои тревоги, и потом мы
уже весь день не возвращались к этой  теме.  Ќо  под  вечер,  когда  ѓерберт
перевЯзывал  мне  руки,  пользуЯсь  не  столько  дневным   светом,   сколько
отблесками огнЯ в камине, он вдруг словно вспомнил что-то.
     - ‚чера вечером, ѓендель, Я добрых два часа просидел у Џровиса.
     - Ђ где была Љлара?
     - ЃеднЯжка! - сказал ѓерберт. - Ћна весь вечер ублажала старого ”илина.
‘тоило ей выйти за дверь, как он принималсЯ колотить об пол своим  костылем.
Ќо похоже, что ему уже недолго осталось ее изводить. Џри таких порциЯх  рома
с перцем - и перца с ромом - думаю, что все это тиранство скоро кончитсЯ.
     - € тогда вы поженитесь?
     - Ђ как же иначе Я могу заботитьсЯ о моей  милой  девочке?..  Џоложи-ка
руку на спинку дивана, мой дорогой. Ђ Я сЯду вот здесь и сниму  повЯзку  так
осторожно, что ты и не заметишь. ’ак вот, Я  начал  о  Џровисе.  ’ы  знаешь,
ѓендель, он изменилсЯ к лучшему.
     - џ же тебе говорил, что в последний раз он показалсЯ мне как-то мЯгче.
     - „а, да. € ты был совершенно прав. ‚чера он разговорилсЯ и еще кое-что
рассказал мне о своей жизни. Џомнишь, он тогда осексЯ, упомЯнув  о  какой-то
женщине, с которой ему так трудно пришлось... Я тебе сделал больно?
     џ вздрогнул, но не от его прикосновениЯ. ќто его слова  заставили  менЯ
вздрогнуть.
     - џ успел забыть об этом, ѓерберт, но теперь вспоминаю.
     - Ќу так вот. Ћн говорил об этой поре своей жизни,  и  какаЯ  это  была
мрачнаЯ,  дикаЯ  пора!  ђассказать  тебе?  €ли  сейчас  это   тебЯ   слишком
разволнует?
     - ђасскажи непременно. ‚се от слова до слова.
     ѓерберт наклонилсЯ вперед  и  внимательно  посмотрел  на  менЯ,  словно
стараЯсь понЯть, почему Я ответил так нетерпеливо.
     - ѓолова у тебЯ не горЯчаЯ? - спросил он, приложив мне руку ко лбу.
     - Ќет, - отвечал Я. - ѓерберт, милый, расскажи, что тебе сказал Џровис.
     - Ћн  говорит,  -  сказал  ѓерберт,  -...вот  видишь,  повЯзка  снЯлась
прЯмо-таки замечательно, теперь наложим новую, прохладную... —то, по  началу
ежишьсЯ, мой дорогой? Ќу ничего,  это  сейчас  пройдет...  Ћн  говорит,  что
женщина эта была молодаЯ и очень  ревниваЯ  и  мстительнаЯ.  ЊстительнаЯ  до
предела, ѓендель.
     - Ђ что ты называешь пределом?
     - “бийство... Ћй, неужели Я задел по больному месту? Ћчень щиплет?
     - Ќет, Я не чувствую. Љак она убила? Љого убила?
     - „а видишь ли, может, это слишком страшное слово  длЯ  того,  что  она
сделала, - сказал ѓерберт, - но ее судили за убийство,  мистер  „жеггерс  ее
защищал, и успешно, и вот тогда-то Џровис впервые услышал его  имЯ.  †ертвой
была другаЯ женщина, много крепче той, они  сцепились  не  на  жизнь,  а  на
смерть, в каком-то сарае. Љто начал и честнаЯ была борьба или нет - все  это
неизвестно; но чем она кончилась  -  очень  хорошо  известно:  жертву  нашли
задушенной.
     - € эту женщину осудили?
     - Ќет, оправдали... Ѓедный мой ѓендель, опЯть Я тебе сделал больно?
     - Ќисколько, ѓерберт. Ќу? —то же было дальше?
     - “ этой женщины, которую оправдали, был ребенок от Џровиса,  и  Џровис
его очень, очень любил. ‚ тот самый вечер, когда ее соперница была задушена,
женщина эта Явилась к Џровису и поклЯлась, что убьет  ребенка  (который  был
где-то у нее) и  что  он  больше  никогда  его  не  увидит,  а  потом  сразу
исчезла... Ќу вот, с самой  трудной  рукой  мы  покончили,  теперь  осталась
только праваЯ, а это уж пустЯки. ‹учше Я пока не буду зажигать лампу, хватит
камина, - у менЯ рука тверже, когда Я не так Ясно  вижу  твои  болЯчки...  Ђ
все-таки, дорогой, по-моему, тебЯ лихорадит. —то-то ты очень часто дышишь.
     - ‚озможно, ѓерберт. € что же, она сдержала свою клЯтву?
     - ‚от это и есть самое  ужасное  в  жизни  Џровиса.  „а,  она  сдержала
клЯтву.
     - ’о есть это он так говорит.
     - Ќу, разумеетсЯ, мой дорогой, - удивленно сказал  ѓерберт  и  снова  в
менЯ вглЯделсЯ. - џ все тебе рассказываю с его слов. „ругих сведений у  менЯ
нет.
     - „а, конечно.
     - —то касаетсЯ того,  -  продолжал  ѓерберт,  -  дурно  или  хорошо  он
обращалсЯ с матерью своего ребенка, об этом Џровис умолчал; но она лет  пЯть
делила с ним жалкое существование, о котором он нам  здесь  рассказывал,  и,
видимо, он жалел ее и не захотел погубить. Џоэтому, опасаЯсь, как бы его  не
заставили давать показаниЯ по поводу убитого ребенка, что значило бы  обречь
ее на верную смерть, он исчез - убралсЯ с дороги, как он сам выразилсЯ, -  и
на суде о нем только смутно упоминалось, как  о  некоем  человеке  по  имени
Ђбель, который и был предметом ее безумной ревности. Џосле суда  она  как  в
воду канула, так что он потерЯл и ребенка и мать ребенка.
     - ‘кажи мне, пожалуйста...
     - Ћдну минуту, мой дорогой, сейчас Я кончу. ќтот Љомпесон  -  его  злой
дух, мерзавец, каких свет не  видел,  -  знал,  что  он  уклонилсЯ  от  дачи
показаний и  почему  уклонилсЯ,  и,  конечно,  воспользовалсЯ  этим,  чтобы,
угрожаЯ доносом, окончательно прибрать его к рукам. ‚чера  мне  стало  Ясно,
что за это-то главным образом Џровис его и ненавидит.
     - ‘кажи мне, - повторил Я, - и имей в виду, ѓерберт, это очень важно, -
он тебе говорил, когда это случилось?
     - Ћчень важно? ’огда погоди, Я припомню, как он сказал. „а, вот:  "’ому
назад лет двадцать, не меньше, почитай что сразу после того, как Я стакнулсЯ
с Љомпесоном". ‘колько тебе было лет, когда ты набрел на  него  около  вашей
церквушки?
     - ‹ет семь, наверно.
     - Ќу, правильно. Ђ это случилось года на три или четыре  раньше,  и  он
говорит, что ты тогда напомнил ему  дочку,  которую  он  потерЯл  при  таких
страшных обстоЯтельствах, - она была бы примерно твоей ровесницей.
     - ѓерберт, - сказал Я, очнувшись от  минутного  молчаниЯ,  -  тебе  при
каком свете менЯ лучше видно, из окна или от камина?
     - Ћт камина, - отвечал ѓерберт, опЯть придвигаЯсь ко мне.
     - Џосмотри на менЯ.
     - ‘мотрю, мой дорогой.
     - Џотрогай менЯ.
     - ’рогаю, дорогой.
     - ’ы не думаешь, что у менЯ жар или рассудок помутилсЯ от вчерашнего?
     -  Ќ-нет,  мой  дорогой,  -  сказал  ѓерберт,   смерив   менЯ   долгим,
внимательным взглЯдом. - ’ы немного возбужден,  но  в  общем  -  такой,  как
всегда.
     - џ знаю, что Я такой, как всегда. Ђ человек, которого мы прЯчем в доме
у реки, - отец ќстеллы.


        ѓ‹Ђ‚Ђ LI

     Љакую Я преследовал цель, когда так упорно доискивалсЯ,  чьим  ребенком
была ќстелла, - этого Я не могу сказать. —итатель вскоре увидит, что  вопрос
этот и не возникал у менЯ сколько-нибудь отчетливо,  пока  его  не  поставил
передо мной человек и опытнее менЯ и умнее.
     Ќо  после  того  как  у  нас  с  ѓербертом  состоЯлсЯ  описанный   выше
знаменательный разговор, менЯ охватило лихорадочное чувство,  что  Я  обЯзан
выЯснить все до конца, что Я не могу так это  оставить,  а  должен  повидать
мистера „жеггерса и добитьсЯ от него правды. “ж не знаю, воображал