 весь  шум  и  гомон,
когда лорд „жордж поЯвилсЯ да верхней площадке лестницы.  -  Њилорд  идет  с
вестЯми!
     Ћднако, несмотрЯ на  поЯвление  лорда  „жорджа,  шум  не  утихал,  пока
ѓашфорд не оглЯнулсЯ. ’ут сразу наступила тишина даже в наружных коридорах и
на других лестницах, где люди не могли ничего увидеть или  услышать:  сигнал
был передан с поразительной быстротой.
     - „жентльмены, - начал лорд  „жордж,  бледный  и  взволнованный,  -  мы
должны твердо стоЯть на своем. ’ам говорЯт об отсрочке, но мы  ни  на  какие
отсрочки не  пойдем.  Ћни  хотЯт  отложить  рассмотрение  нашей  петиции  до
будущего  вторника,  но  мы  потребуем,  чтобы  ее  обсуждали  сегоднЯ.  ‚се
складываетсЯ неблагоприЯтно длЯ нас, но мы должны победить - и победим!
     - Њы должны победить - и победим! - эхом откликнулась толпа.
     ‹орд „жордж раскланЯлсЯ и под одобрительные крики и хлопки ушел в  зал,
но скоро вернулсЯ. ‘нова жест ѓашфорда - и сразу мертваЯ тишина.
     - Ѓоюсь, джентльмены, что у нас мало надежды на поддержку в парламенте,
- сказал лорд на этот раз. - Ќо наши требованиЯ должны  быть  удовлетворены.
Њы соберемсЯ снова. Ѓудем уповать на бога, и он благословит наши усилиЯ.
     ќта речь, несколько более сдержаннаЯ, чем предыдущаЯ, принЯта была  уже
не так восторженно. Љогда шум и возбуждение достигли крайних пределов,  лорд
„жордж снова вышел и сказал, что  тревога  распространилась  на  много  миль
вокруг, и когда  король  услышит,  что  их  собралось  такое  множество,  он
несомненно отдаст тайный приказ удовлетворить их просьбу. ‚ том  же  духе  -
по-детски нерешительно, так же туманно, как туманны были  все  его  идеи,  -
лорд продолжал говорить, как вдруг из дверей, у которых он стоЯл,  поЯвилось
двое мужчин.
     Џротиснувшись  мимо  него,  они  сошли  на  две-три  ступени   ниже   и
остановились перед толпившимсЯ здесь пародом.
     ’акаЯ смелость ошеломила бунтовщиков. Ћни  еще  больше  опешили,  когда
один из джентльменов, обернувшись к лорду „жорджу,  произнес  громко,  чтобы
его слышали все, и совершенно спокойно и хладнокровно:
     - Њилорд, не угодно ли вам  объЯснить  этим  людЯм,  что  Я  -  генерал
Љонвей*, о котором они, конечно, слышали, и что  Я  против  петиции,  против
всего, что творите вы и они. ‘кажите им, что Я - солдат и своей шпагой  буду
защищать  неприкосновенность  этого  места.  ‚ы  видите,  милорд,  -   члены
парламента сегоднЯ все вооружены, и знаете, что вход сюда узок.  ‚ам  должно
быть Ясно, что в этих стенах есть люди, решившиесЯ защищать вход в палаты до
последней капли крови, так что, если  ваши  сторонники  будут  упорствовать,
погибнут многие. Џодумайте, что вы делаете!
     - Ђ еще, милорд - сказал второй джентльмен, обратЯсь к  нему  таким  же
тоном, как первый, - Я хочу, чтобы все здесь слышали  и  то,  что  скажу  Я,
полковник ѓордон, ваш близкий родственник. …сли хоть  один  из  этой  толпы,
оглушающей нас своими криками, перешагнет порог палаты общин, клЯнусь - Я  в
ту же минуту пущу в ход свою шпагу и проткну не его, а вас!
     Џосле этих слов оба  джентльмена,  не  поворачиваЯсь  спиной  к  толпе,
поднЯлись по ступенЯм назад,  к  двери,  подхватили  под  руки  злосчастного
лорда, втащили его в коридор и, захлопнув дверь, тотчас накрепко заперли  ее
изнутри. ќто произошло  так  быстро,  и  оба  джентльмена,  люди  немолодые,
проЯвили столько мужества и решительности, что толпа  была  смущена,  и  все
только обменивались испуганными и вопросительными взглЯдами. Њногие пытались
протолкнутьсЯ к двери, наиболее малодушные кричали, что лучше всего убратьсЯ
отсюда поскорее, и требовали, чтобы задние их пропустили. ‘мЯтение и  паника
все росли, но тут ѓашфорд шепнул что-то •ью.
     - Људа! - гаркнул •ью, оборачиваЯсь. - ‘ какой стати нам  уходить?  ѓде
еще мы можем добитьсЯ своего? ќй, ребЯта, навалимсЯ дружно на эту  дверь  да
на нижнюю, и дело будет в шлЯпе. Љто там внизу трусит, - отойди прочь, а кто
смел - вперед! Ќу, кто первый пройдет в нижнюю дверь? ‚от так, глЯдите!  ќй,
там, внизу, берегись!
     €, не терЯЯ ни секунды, он стремглав ринулсЯ через  перила,  прыгнул  в
нижний коридор. Ќе успел он коснутьсЯ  ногами  пола,  как  Ѓарнеби  был  уже
рЯдом.
     Џомощник капеллана и несколько членов парламента, упрашивавшие народ  в
нижнем коридоре разойтись, тотчас ретировались. ’огда всЯ толпа в беспорЯдке
бросилась к дверЯм, и тут уже началась настоЯщаЯ осада палаты общин.
     Џри втором натиске неизбежно произошло  бы  столкновение  с  теми,  кто
стоЯл внутри, намереваЯсь оборонЯть палату, было бы много  жертв  и  пролито
много крови. Џо вдруг задние рЯды нападающих отступили, и из уст в уста стал
передаватьсЯ слух, что через реку был послан гонец за войсками,  что  войска
уже прибыли и строЯтсЯ  на  улице.  ЃоЯсь,  что  начнут  обстреливать  узкие
проходы, в которых они были стиснуты, бунтовщики хлынули  на  улицу  так  же
стремительно, как раньше - внутрь зданиЯ.
     Љогда весь людской поток сразу повернул, Ѓарнеби и •ью были унесены им.
’олкаЯсь, работаЯ локтЯми, топча впавших и падаЯ другим под ноги, они вместе
с толпой выбрались наружу как раз в тот момент, когда им навстречу  двигалсЯ
большой отрЯд конной и пешей гвардии, очищаЯ улицу на своем пути так быстро,
что толпа словно таЯла при их приближении.
     Џослышалась  команда  "стой!",   солдаты   выстроились   вдоль   улицы.
Ѓунтовщики, запыхавшиесЯ, утомленные недавними усилиЯми,  тоже  построились,
но кое-как, без всЯкого порЯдка. Ћфицер гвардейского отрЯда поспешно  выехал
вперед. …го сопровождали член городскою магистрата и чиновник палаты  общин,
- два кавалериста уступили им своих лошадей.  Ѓыл  прочитан  вслух  ‡акон  о
мЯтеже*, и толпе предложили разойтись. Ќо никто и не шелохнулсЯ.
     ‚ первом рЯду мЯтежников стоЯли плечом к плечу  Ѓарнеби  и  •ью.  Љогда
Ѓарнеби  вышел  из  парламента  на  улицу,  кто-то  сунул  ему  в  руки  его
драгоценное знамЯ. ‘вернутое и завЯзанное вокруг  древка,  оно  походило  на
громадную дубину, и Ѓарнеби, крепко сжимаЯ его, стоЯл в  воинственной  позе.
…сли был когда-нибудь на свете человек, всем сердцем и душой  веривший,  что
он боретсЯ за правое дело и обЯзан до последней капли крови защищать  своего
вождЯ, то это был беднЯга Ѓарнеби, а вождем своим он  считал  лорда  „жорджа
ѓордона.
     Џосле бесплодной попытки заставить себЯ слушать, член магистрата  отдал
приказ, и конные гвардейцы врезались в толпу. Ќо даже  после  этого  он  еще
разъезжал перед рЯдами, уговариваЯ народ разойтись, а  солдатам  -  хотЯ  их
забросали камнЯми и некоторые из них были тЯжело ранены или ушиблены -  было
приказано только  арестовать  наиболее  отчаЯнных  бунтовщиков  и  разогнать
остальных, действуЯ саблЯми плашмЯ. Љак  только  лошади  были  направлены  в
толпу, она во многих местах подалась назад,  и  гвардейцы,  воспользовавшись
этим, начали быстро очищать площадь. „вое или трое передних,  отрезанные  от
товарищей окружившей их толпой, поскакали прЯмо на Ѓарнеби и •ью (на которых
им, вероЯтно, указали, как на зачинщиков, так  как  они  первые  прыгнули  с
лестницы в нижний коридор), по пути наносЯ удары направо и налево - и не без
успеха: самые воинственные из бунтовщиков, не желавшие отступать, были легко
ранены, и то тут, то там кто-нибудь  падал  на  руки  соседей  среди  общего
смЯтениЯ, воплей и стонов.
     Џри виде окровавленных, рассеченных лиц, которые,  мелькаЯ  перед  ним,
тотчас заслонЯлись другими, Ѓарнеби побледнел и был близок  к  обмороку,  но
стойко оставалсЯ на месте, еще крепче сжав в руках древко. Ћн не сводил глаз
с ближайшего солдата, кивками головы отвечаЯ •ью, который, сердито  хмурЯсь,
шептал ему что-то.
     ‘олдат, пришпорив лошадь, оттеснил  толпившихсЯ  вокруг  людей,  колотЯ
саблей по рукам, протЯнутым, чтобы  схватить  поводьЯ  и  осадить  его  конЯ
назад, и одновременно знаками звал на помощь других гвардейцев, - а Ѓарнеби,
не отступаЯ ни на шаг, ожидал его. ’оварищи кричали ему "беги!", и несколько
человек уже хотели окружить его и спасти от ареста, как вдруг в воздухе  над
их головами мелькнуло древко знамени - и солдата больше не было в седле.
     ‚ тот же миг  Ѓарнеби  и  •ью  бросились  бежать.  ’олпа  расступалась,
пропускаЯ их, и сразу смыкалась так быстро, что невозможно было уследить  за
беглецами.  ђазгорЯченные,  запыхавшись  и  изнемогаЯ  от   усталости,   они
благополучно домчались до ’емзы, поспешили сесть в лодку и  скоро  очутились
там, где им уже не грозила непосредственнаЯ опасность.
     ЏлывЯ по реке, они Ясно услышали радостные крики и, вообразив,  что  их
товарищи одолели солдат, на несколько минут перестали грести, раздумываЯ, не
вернутьсЯ ли. Ћднако вскоре по ‚естминстерскому мосту повалила толпа, и  они
понЯли, что это расходЯтсЯ по домам бунтовщики. •ью правильно рассудил,  что
донесшиесЯ до них крики "ура!" были ответом на обещание  олдермена  отозвать
солдат, если все немедленно разойдутсЯ, - и, значит, ему и Ѓарнеби лучше  не
возвращатьсЯ.  Џоэтому  он  предложил  доехать  до  моста   Ѓлекфрайерс   и,
высадившись там, сразу идти в "‘апог", где можно и весело провести  времЯ  и
надежно укрытьсЯ.  Љ  тому  же  там  они  навернЯка  встретЯтсЯ  со  многими
товарищами.  Ѓарнеби  был  на  все  согласен,  и  они  двинулись   к   мосту
Ѓлекфрайерс.
     Њомент был опасный, но, к счастью  длЯ  них,  они  высадились  как  раз
вовремЯ. Ќа ”лит-стрит царило необычайное оживление; спросив, что случилось,
они узнали, что здесь сейчас проскакал отрЯд гвардейской конницы,  конвоируЯ
арестованных бунтовщиков, которых они длЯ безопасности везли в Ќьюгет. •ью и
Ѓарнеби, ничуть не сожалеЯ о том, что разминулись с гвардейцами, и не  терЯЯ
времени на дальнейшие расспросы, двинулись к  "‘апогу"  со  всей  быстротой,
котораЯ, по мнению •ью, была совместима с осторожностью, то  есть  не  могла
показатьсЯ странной и привлечь нежелательное внимание встречных.

        ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’€„…‘џ’Ђџ

     Ћни добрались до таверны одни из первых, но не прошло и  получаса,  как
туда стали приходить беспорЯдочными группами люди,  с  которыми  они  вместе
осаждали парламент. ‘реди них были ‘аймон ’эппертит и мистер „еннис. Ћба,  а
в особенности мистер „еннис, очень обрадовались Ѓарнеби и  горЯчо  похвалили
его за проЯвленную им доблесть.
     - ‡дорово было сделано, черт возьми! -  сказал  „еннис.  Џоставив  свою
дубинку в угол и повесив на  нее  шлЯпу,  он  подсел  к  их  столу.  -  „аже
вспомнить приЯтно... ќтакий удобный случай... и все-таки  ничего  у  нас  не
вышло! Ќе знаю, что теперь и делать будем. Ќарод нынче  пошел  никудышный...
ќй, подайте чего-нибудь выпить и закусить!.. Ћпротивел мне весь род людской!
     -  ќто  почему  же?  -  спросил  мистер  ’эппертит,   погрузивший   уже
разгорЯченное лицо в кружку с пивом емкостью в полгаллона.  -  ђазве  плохое
сегоднЯ начало?
     - Ђ кто мне поручитсЯ, что это начало, а не конец? - возразил палач.  -
Љогда тот солдат слетел с седла, ‹ондон мог бы быть в наших руках.  ’ак  нет
же - мы стоЯли и глазели, разинув рты! Ђ потом этот судьЯ... жаль,  что  ему
не всадили по пуле в каждый глаз! € всадили бы,  если  бы  взЯлись  за  дело
по-моему... ќтот судьЯ объЯвлЯет: "ђебЯта, если дадите  слово  разойтись,  Я
отзову солдат", - и наши начинают кричать "ура",  бросают  все  козыри,  что
были у них на руках, и удирают, поджав хвосты, как  свора  трусливых  собак.
’русы и есть. ќх! - ‚ тоне палача слышалось глубочайшее  отвращение.  -  Љак
тут не покраснеть от стыда за людей? ‹учше бы Я родилсЯ быком, ей-богу!
     - Ѓык из вас получилсЯ бы, Я думаю, такого же ангельского нрава,  какой
у вас сейчас, - бросил ‘аймон ’эппертит, величественно удалЯЯсь.
     - Ќапрасно так думаете! - крикнул ему вдогонку палач. - Ѓудь  Я  сейчас
быком с человеческим разумом, Я бы выпустил кишки всем нашим людишкам, кроме
этих двух, - он указал на •ью и Ѓарнеби, - за их сегоднЯшнее поведение.
     „ав такую мрачную оценку  людЯм  и  событиЯм,  мистер  „еннис  пробовал
искать утешениЯ в пиве и холодной  говЯдине,  однако  даже  их  благотворное
действие не только не смЯгчило, но, кажетсЯ, еще усилило  его  недовольство:
лицо его сохранЯло угрюмое и сердитое выражение.
     ‚ другое времЯ  обруганнаЯ  им  компаниЯ  отплатила  бы  ему  столь  же
крепкими словами, а то  и  рукоприкладством,  но  сейчас  все  были  слишком
утомлены и подавлены. Ѓольшинство с утра  ничего  не  ело,  и  всех  страшно
измучила невыносимаЯ жара. Ћни накричались до  того,  что  были  совсем  без
голоса, и от всех волнений и усталости так обессилели, что еле держались  на
ногах. Џритом они не знали, что делать дальше, опасались последствий  своего
бунта и понимали, что не только не достигли  цели,  но  несомненно  ухудшили
положение. —ерез какой-нибудь час из "‘апога" ушли многие,  и  бывшие  среди
них по-настоЯщему честные и искренние люди давали себе слово никогда  больше
не свЯзыватьсЯ с такими товарищами. €ные остались  здесь  только  длЯ  того,
чтобы подкрепитьсЯ, а  затем  и  они  ушли  домой  в  таком  же  подавленном
состоЯнии духа. Џосле этого днЯ некоторые завсегдатаи  "‘апога"  стали  даже
избегать это заведение. ЏЯть-шесть человек, арестованных гвардейцами,  молва
размножила  уже  до  целой  полусотни,  и  унылаЯ  весть  об  этих   арестах
окончательно отрезвила  уцелевших.  Ћни  настолько  пали  духом  и  утратили
энергию, что к восьми  часам  в  трактире  остались  только  •ью,  „еннис  и
Ѓарнеби, да и те уже крепко спали, сидЯ за  столом,  и  разбудил  их  только
приход ѓашфорда.
     - Ћ, господи! ’ак вот вы где! - сказал секретарь.
     - Ђ где же еще нам быть, мистер ѓашфорд? - отозвалсЯ „еннис.
     - Ћ, нигде, нигде, - тон секретарЯ был  преувеличенно  мЯгок.  -  “лицы
кишат синими кокардами, вот Я и думал, что вы там, среди них. Ћчень рад, что
вы здесь.
     - ’ак у вас есть длЯ нас поручение, хозЯин? - спросил •ью.
     - Ќет, что вы! Љакие Я могу  давать  поручениЯ?  ђазве  вы  у  менЯ  на
службе?
     - Њистер ѓашфорд, но мы же служим нашему общему  делу,  не  так  ли?  -
возразил „еннис.
     - „елу? - повторил секретарь,  глЯдЯ  на  него  каким-то  отсутствующим
взглЯдом. - „ела больше нет. „ело проиграно.
     - Џроиграно!
     - Ќу, да! ђазве вы не слышали? ЏетициЯ отвергнута сто  девЯносто  двумЯ
голосами против шести. ќто конец. Ќе стоило столько  хлопотать.  ’олько  это
менЯ огорчает да гнев милорда. ‚сем остальным Я вполне доволен.
     ѓоворЯ это, он достал из кармана перочинный нож  и,  положив  шлЯпу  на
колено, стал спарывать с нее синюю кокарду, которой щеголЯл весь  день.  Џри
этом он мурлыкал себе под нос псалом, звучавший сегоднЯ  особенно  часто  на
‘ент-„жордж-”илдс, с кроткой грустью подчеркиваЯ слова.
     Ћба его  союзника  переглЯнулись,  затем  уставились  на  него,  словно
недоумеваЯ, как понимать его поведение. Ќаконец •ью, которого мистер  „еннис
всЯчески поощрЯл, подмигиваЯ ему  и  подталкиваЯ  локтем,  решилсЯ  прервать
молчание и спросил у ѓашфорда, почему это он снимает кокарду.
     - Ђ потому, - поднЯв глаза, сказал секретарь,  не  то  сердито,  не  то
шутЯ, - потому, что носить ее, когда сидишь сложа  руки,  носить  ее,  когда
спишь или удираешь от опасности, - это просто насмешка. ‚от и все, приЯтель.
     - Ђ что же прикажете нам делать? - воскликнул •ью.
     - Ќичего, - ѓашфорд пожал плечами.  -  Ќичего.  Љогда  милорда  осыпали
упреками и грозили ему за то, что он защищает ваши интересы, Я, как  человек
осторожный, не требовал, чтобы вы что-то сделали. Љогда солдаты топтали  вас
лошадьми, Я не ждал, что вы тут что-нибудь сделаете. Љогда  один  из  солдат
был выбит из седла чьей-то дерзкой рукой и Я видел смЯтение  и  ужас  на  их
лицах, Я не требовал, чтобы вы что-нибудь  сделали,  -  и  вы  действительно
ничего не делали. Ђга, вот он, этот юноша, такой неосторожный и смелый!  Љак
мне жаль его!
     - †аль, хозЯин? - воскликнул •ью.
     - †аль, мистер ѓашфорд? - сказал и „еннис.
     - …сли завтра будет  вывешено  объЯвление,  в  котором  за  поимку  его
обещают пЯтьсот фунтов иди другую пустЯчную сумму, если в этом объЯвлении то
же самое будет сказано о другом человеке, том,  что  прыгнул  с  лестницы  в
нижний коридор, -  вы  по-прежнему  не  делайте  ничего,  -  сказал  ѓашфорд
холодно.
     - —ерт  возьми,  хозЯин!  -  •ью  вскочил.  -  Џочему  вы  так  с  нами
разговариваете? —то мы сделали?
     - Ќичего, - ответил ѓашфорд с иронией. - …сли вас посадЯт  за  решетку,
если этого молодца, -  он  пристально  взглЯнул  на  внимательно  слушавшего
Ѓарнеби, - оторвут от нас, его друзей, и от родных, тех,  кого  он  любит  и
кого, быть может, убьет его смерть, если его будут гноить в тюрьме, а  потом
повесЯт у них на глазах, -  все  равно,  не  делайте  ничего.  ‚ы,  конечно,
сочтете такое поведение самым правильным.
     - €демте! - крикнул •ью и шагнул к двери. - „еннис, Ѓарнеби, идем!
     - Људа? ‡ачем? - спросил ѓашфорд, опередив его и загородив собой дверь.
     - Људа-нибудь, все равно! Џосторонитесь, мистер ѓашфорд, иначе выскочим
в окно. Џустите!
     - •аха-ха! €шь какой... горЯчий! - промолвил ѓашфорд, сразу  менЯЯ  тон
на самый добродушный и приЯтельски-шутливый. -  ЌастоЯщий  порох!  Ќо  перед
уходом вы не откажетесь выпить со мной?
     - Ќу, конечно! - прогудел „еннис, отираЯ рукавом свой  всегда  жаждущий
рот. - Ќе сердись, брат •ью! ‚ыпьем с мистером ѓашфордом.
     •ью утер вспотевший лоб и  облегченно  улыбнулсЯ.  Ђ  ловкач  секретарь
громко расхохоталсЯ.
     - Џодайте чего-нибудь, да  живее,  не  то  этот  отчаЯнный  убежит,  не
дождавшись! - сказал ѓашфорд, а мистер „еннис поддержал его, усиленно  киваЯ
и бормоча ругательства. - Љогда его расшевелишь, ему удержу нет!
     •ью со всего размаха треснул Ѓарнеби по спине своей здоровенной  лапой,
заверЯЯ его, что ему нечего боЯтьсЯ. Ћни пожали друг  другу  руки  -  бедный
Ѓарнеби был совершенно уверен,  что  он  находитсЯ  среди  благороднейших  и
бескорыстнейших  людей  в  мире,  настоЯщих  героев,  -  а   ѓашфорд   снова
рассмеЯлсЯ.
     - ‘лыхал Я, - промолвил он вкрадчиво, стоЯ среди них с большой  бутылью
в руках и наполнЯЯ стаканы так же быстро и часто, как их ему протЯгивали.  -
‘лыхал, но не знаю, правда ли это, будто народ, что шатаетсЯ сегоднЯ вечером
по улицам, не прочь разнести две-три  католические  церкви  и  только  ждет,
чтобы кто-нибудь повел его. Њне даже называли эти церкви - на „ьюк-стрит,  в
‹инкольнс-€нн-”илдс, на “орвик-стрит, на ѓолденсквер. Ќо слухам, вы  знаете,
не всегда можно верить... ‚ы ведь не собираетесь туда идти?
     - ‡начит, советуете нам ничего не делать. ’ак, хозЯин? - гаркнул •ью. -
Ќу, нет, мы с Ѓарнеби не желаем идти ни в тюрьму, ни на  виселицу.  Ќадо  их
так пугнуть, чтобы у них пропала охота свЯзыватьсЯ с нами. ‚ожаки, говорите,
нужны? €дем, ребЯта!
     -  Ћх,  буйнаЯ  головушка!  -воскликнул  секретарь.  -  •а-ха!  —то  за
бесстрашный, неистовый, горЯчий парень! ’акой человек...
     ”разу кончать не стоило, потому что они уже выбежали из трактира  и  не
могли ее слышать. ѓашфорд сразу перестал  смеЯтьсЯ,  прислушалсЯ...  ЌатЯнув
перчатки и заложив руки за спину, он  долго  еще  ходил  взад  и  вперед  по
опустевшей комнате, потом отправилсЯ бродить по шумным улицам.
     “лицы были полны народа, так как событиЯ этого днЯ наделали много шуму.
’е, кому не хотелось выходить из дому, стоЯли у дверей  или  окон,  и  везде
разговор шел о том же. Ћдни уверЯли, что мЯтеж окончательно подавлен, другие
- что он опЯть вспыхнул. ђассказывали, что лорд „жордж ѓордон под  усиленным
конвоем отправлен в ’ауэр, что было покушение на  жизнь  королЯ,  что  снова
вызваны войска и откуда-то с  окраин  города  какой-нибудь  час  назад  Ясно
слышалась пальба. ‘ наступлением темноты все эти слухи  стали  казатьсЯ  еще
страшнее и таинственнее. ‘тоило пробегавшему  мимо  перепуганному  обывателю
крикнуть, что бунтовщики идут сюда,  что  они  уже  близко,  как  все  двери
моментально  захлопывались  и  запирались  изнутри,  окна  в  нижних  этажах
закрывались ставнЯми, начиналась такаЯ паника, как будто  в  город  вступила
вражескаЯ армиЯ.
     ѓашфорд  крадучись  бродил  в  толпе,  ко  всему  прислушивалсЯ  и  где
опровергал, а где подтверждал услышанный ложный слух, смотрЯ  по  тому,  что
ему было на руку. ‚есь поглощенный этим занЯтием, он  уже  в  двадцатый  раз
направилсЯ было к •олборну, как вдруг  увидел  бегущих  навстречу  женщин  и
детей. Ћни все сильно запыхались, на бегу часто оглЯдывались назад, и в  уши
секретарю хлынул слитный гул множества голосов, доносившийсЯ издали. Џо этим
признакам и красному зареву, осветившему дома по обе стороны улицы,  ѓашфорд
понЯл, что и в  самом  деле  приближаютсЯ  его  союзники;  юркнув  в  первую
приоткрытую дверь, он попросил приюта на несколько минут и вместе с  другими
побежал наверх, к окнам, чтобы увидеть надвигавшуюсЯ толпу.
     “ многих в руках были факелы, и при свете их  хорошо  видны  были  лица
бежавших впереди вожаков. ‹егко  было  угадать,  что  эти  люди  только  что
громили католический храм; об этом  свидетельствовали  трофеи,  награбленнаЯ
добыча, которую они несли: облачениЯ свЯщенников и дорогаЯ церковнаЯ утварь.
‚переди, как бешеные, неслись Ѓарнеби, •ью и „еннис. ‚ид их был ужасен  -  с
головы до ног  они  были  в  саже,  в  грЯзи,  в  известке  и  пыли,  одежда
превратилась в лохмотьЯ, волосы были всклокочены,  руки  и  лица  исцарапаны
ржавыми гвоздЯми, покрыты кровоточащими ранами. 3Я ними, теснЯсь и толкаЯсь,
валила  густаЯ  толпа.  ѓорланили  песни,  оглашали  воздух   торжествующими
криками, перебранивались и на бегу грозили зрителЯм... ’е, кто нес  какие-то
деревЯнные обломки, изливали на них свою  Ярость,  как  на  живые  существа:
ломали их на мелкие куски и подбрасывали высоко в воздух. Ќекоторые в  диком
опьЯнении, казалось, и не замечали ран  и  ушибов,  полученных  при  падении
кирпичей, балок, камней. ‘реди толпы несли кого-то на  сорванной  ставне,  -
страшную своей неподвижностью ношу, прикрытую грЯзной холстиной... ‚се это -
рЯды сатанински свирепых  лиц,  освещенных  кое-где  дымным  огнем  факелов,
безумные  глаза,  качавшийсЯ  в  воздухе  лес  палок  и  железных   прутьев,
ошеломлЯющий  кошмар,  открывавший  взору  так  много  и  вместе  так  мало,
казавшийсЯ таким  длительным,  что  промелькнувший  в  один  миг,  множество
фантастических видений, которые врезались в памЯть на всю жизнь, и вместе  с
тем множество подробностей, которые невозможно было охватить  за  один  этот
страшный миг, - все пронеслось мимо и скрылось.
     Ђ когда промчалась толпа, сеЯвшаЯ на своем пути Ярость и разрушение, на
улице раздалсЯ вдруг  душераздирающий  вопль.  Ќесколько  человек  бросились
туда, откуда он донессЯ, а с ними и ѓашфорд, только что вышедший  на  улицу.
‡а спинами других ему было не видно и  не  слышно,  что  там  случилось,  но
кто-то, опередивший его, рассказал, что кричала женщина, вдова, увидевшаЯ  в
толпе бунтовщиков своего сына.
     - ’олько-то? - сказал секретарь,  уходЯ  домой.  -  Ќу,  кажетсЯ,  наши
молодцы на этот раз принЯлись за дело как следует!

        ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’њ„…‘џ’ Џ…ђ‚Ђџ

     Ћднако неистовства черни, которые ѓашфорд называл "настоЯщим  делом"  и
на которые возлагал большие надежды, в ту ночь дальше не пошли.  ‘нова  были
вызваны солдаты,  снова  они  арестовали  человек  пЯть-шесть,  а  остальные
разбежались после короткой и бескровной схватки. Љак ни были они пьЯны,  как
ни разыгрались в них страсти, - они еще не  решались  перейти  все  границы,
презреть законы и  бросить  вызов  правительству.  €х  еще  сдерживала  долЯ
привычного уважениЯ к  власти,  установленной  обществом  длЯ  защиты  своих
интересов, и если бы эта власть вовремЯ отстоЯла свой  авторитет,  секретарю
лорда ѓордона пришлось бы пережить горькое разочарование.
     Љ полуночи улицы были уже тихи и безлюдны,  все  принЯло  свой  обычный
вид, и только в двух частЯх города, на тех местах, где солнце в  час  заката
освещало еще красивые и  богато  украшенные  зданиЯ,  сейчас  остались  одни
расшатанные стены да груды обломков и мусора. „аже католики,  которых  много
было среди дворЯн и купцов в ‹ондоне и его предместьЯх, не боЯлись больше за
свою жизнь  и  имущество  и  не  очень  возмущались  тем,  что  разрушены  и
разграблены их церкви. Ћни верили в правительство, под защитой которого жили
много лет, они с полным основанием рассчитывали на добрые чувства  к  ним  и
справедливость большей части  населениЯ,  людей,  с  которыми,  несмотрЯ  на
разницу вероисповеданий, всегда сохранЯли близкие и дружеские отношениЯ, - и
это их  поддерживало  при  всех  издевательствах  и  насилиЯх,  которым  они
подверглись. Ћни были убеждены, что все честные протестанты так же невиновны
в недавних позорных событиЯх, как невиновны были они, католики, в пытках  на
дыбе, сожжении на  кострах,  казнЯх  на  плахе  и  виселице  в  царствование
жестокой королевы Њарии.
     Ѓыл уже час ночи, а ѓейбриэл ‚арден, его супруга и мисс Њиггс  все  еще
не ложились и ожидали чего-то в маленькой гостиной. €х присутствие  здесь  в
столь поздний час, и нагар на фитилЯх тускло горевших свечей, и  царившее  в
комнате безмолвие, а более всего - ночные  чепчики  служанки  и  ее  госпожи
свидетельствовали, что какаЯ-то уважительнаЯ причина помешала им лечь  спать
в обычный час и вынудила засидетьсЯ допоздна.
     …сли требовалось еще более убедительное доказательство,  то  им  вполне
могло служить поведение мисс Њиггс: дойдЯ до того  беспокойного  Я  нервного
состоЯниЯ,  которое  всегда  вызываетсЯ  долгим  бдением,  она  беспрестанно
потирала и пощипывала нос, вертелась и ерзала на стуле, как будто сидела  на
иголках, почесывала брови, кашлЯла, издыхала или даже тихо стонала,  шмыгала
носом, шумно сопела  или  судорожно  вздрагивала  -  и  всем  этим  до  того
раздражала слесарЯ, что у него, наконец, лопнуло терпение: молча  понаблюдав
за нею некоторое времЯ, он не выдержал и сказал:
     - Њиггс, голубушка, ступай-ка ты  спать!  €ди,  иди,  а  то  ты  можешь
надоесть хуже, чем сто бочек дождевых капель, которые  стучат  в  окно,  или
сотнЯ мышей, когда они  скребутсЯ  за  панелью.  ќто,  ей-богу,  невыносимо!
‘делай милость, иди спать!
     - ‚ам легко говорить, сэр, - возразила мисс Њиггс, - ведь вас раздевать
и расстегивать не нужно, а хозЯйку - нужно. € пока  вы  не  лЯжете,  мэм,  -
обратилась она к миссис ‚арден,- до тех пор и Я не смогу уснуть со спокойной
совестью, - нет, ни за что, хотЯ бы мне сию же минуту вылили за  шиворот  не
сто бочек, а в двадцать раз больше холодной воды!
     ЋбъЯвив это, мисс Њиггс стала  всЯчески  извиватьсЯ,  пытаЯсь  почесать
плечи в недоступном месте, и при этом содрогалась всЯ с головы до  ног,  как
бы даваЯ зрителЯм понЯть, что воображаемый холодный душ действует уже вовсю,
но сознание долга придает ей мужество и заставлЯет  ее  терпеть  это  и  все
другие мучениЯ.
     Њиссис ‚арден так клонило ко сну, что  она  не  стала  вмешиватьсЯ,  и,
когда Њиггс высказалась, слесарю оставалось только вздохнуть  и  вооружитьсЯ
терпением.
     Ћднако сидеть спокойно,  имеЯ  перед  глазами  такого  василиска,  было
невозможно. ѓейбриэл старалсЯ смотреть в  другую  сторону,  но  представлЯть
себе, как она трет щеку, или дергает себЯ за ухо, или моргает  глазами,  или
проделывает бог знает что со своим носом, было еще мучительнее,  чем  видеть
все это. …сли она на миг прекращала подобные упражнениЯ, то  только  потому,
что у нее немела ступнЯ, или сводило руку или ногу, или ее  всю  корчило  от
какого-нибудь другого недомоганиЯ. Љогда же  наступала  минута  передышки  и
Њиггс, закрыв глаза и разинув рот, неподвижно застывала на стуле,  то  через
мгновение она начинала клонитьсЯ вперед, потом, вздрогнув и очнувшись, разом
останавливалась, потом снова клонилась вперед, вздрагивала  и  выпрЯмлЯлась,
медленно начинала опЯть клонитьсЯ все ниже и  ниже,  а  когда  уже  казалось
несомненным, что через секунду она потерЯет равновесие, и слесарь  в  испуге
готов был ее окликнуть, чтобы она не свалилась со стула и не проломила  себе
череп, она совершенно неожиданно  оказывалась  опЯть  сидЯщей  очень  прЯмо,
словно аршин  проглотила,  глаза  ее  были  открыты  и  упрЯмое,  вызывающее
выражение сонной физиономии Ясно говорило: "џ готова поклЯстьсЯ, что  ни  на
минуту не сомкнула глаз".
     Ќаконец, когда часы пробили два, за  входной  дверью  послышалсЯ  стук,
словно кто-то нечаЯнно наткнулсЯ на дверной молоток. Њисс Њиггс  моментально
вскочила и, захлопав в ладоши, крикнула, путаЯ со сна духовное с мирским:
     - ЂллилуйЯ, мэм! ќто стучит ‘иммун!
     - Љто там? - спросил ѓейбриэл.
     - џ! - крикнул хорошо знакомый голос мистера ’эппертита.
     ‘лесарь отпер дверь и впустил его.
     Њистер ’эппертит имел сейчас не очень презентабельный вид: человеку его
роста всегда плохо приходитсЯ в давке, а так  как  он  к  тому  же  принимал
деЯтельное участие в событиЯх  вчерашнего  утра,  то  одежда  его  буквально
превратилась в лохмотьЯ, шлЯпа смЯлась и потерЯла всЯкую  форму,  а  задники
башмаков были стоптаны до того, что  они  напоминали  ночные  туфли.  Љафтан
висел на нем клочьЯми, прЯжки с подвЯзок и башмаков были сорваны,  от  шарфа
на шее осталась только половина, сорочка на груди  была  разорвана.  Ћднако,
несмотрЯ на беспорЯдок в костюме,  на  то,  что  ‘им  изнемогал  от  жары  и
усталости и был весь в грЯзи и пыли, как в футлЯре, под которым  уже  нельзЯ
было различить его естественную оболочку (то есть  кожу  или  облекавшую  ее
одежду), он вошел в гостиную величавой поступью, с высокомерным видом и, сев
в кресло, с мрачным достоинством  обозревал  все  общество,  тщетно  пытаЯсь
засунуть руки в карманы коротких штанов, вывернутые наружу и болтавшиесЯ  по
бокам, словно кисточка.
     - ‘аймон, - начал слесарь серьезным тоном, - что  это  значит,  что  ты
приходишь домой так поздно ночью да еще в подобном виде? Њожешь ты дать  мне
слово, что не безобразничал на улицах вместе с бунтовщиками? …сли можешь,  Я
не стану больше упрекать тебЯ.
     - ‘эр, - отвечал  мистер  ’эппертит,  устремив  па  него  презрительный
взглЯд, - удивлЯюсь, как это у вас хватает наглости  предъЯвлЯть  мне  такие
требованиЯ.
     - ’ы пьЯн, - сказал слесарь.
     - ѓоворЯ вообще, - возразил ‘им с полным  самообладанием,  -  вы  лжец,
сэр, и в самом оскорбительном смысле этого слова!  Ќо  в  данном  случае  вы
нечаЯнно - да, нечаЯнно, сэр - сказали правду.
     - Њарта, - обратилсЯ слесарь к жене, сокрушенно качаЯ головой, хотЯ вид
этой торчавшей перед ним нелепой фигуры  вызывал  невольную  улыбку  на  его
открытом лице. - Њарта, Я все же надеюсь, что этот беднЯга не попал  в  руки
тех подлецов и дураков, о которых мы так часто толковали с тобой  и  которые
натворили столько зла. Ќо если он сегоднЯ  ночью  был  на  “орвик-стрит  или
„ьюк-стрит, то...
     - Ћн не был ни тут, ни там, сэр, - воскликнул мистер ’эппертит  громким
голосом и, внезапно перейдЯ на шепот, повторил, в упор глЯдЯ на  слесарЯ:  -
Ќе был ни тут, ни там, да!
     - ќтому Я от души рад, -  сказал  слесарь  торжественно,  -потому  рад,
Њарта, что если бы он там был и стало бы  известно,  то  твой  ‚еликий  ‘оюз
оказалсЯ бы длЯ него той телегой, в которой человека везут на виселицу.  „а,
клЯнусь жизнью, не миновать бы ему болтатьсЯ в воздухе!
     Њиссис ‚арден ничего не отвечала, ее слишком ужасал вид ‘аймона  и  его
резко изменившийсЯ тон, и она еще раньше была напугана рассказами  о  бунте.
Ћна даже не прибегла к своей обычной супружеской тактике. Ђ мисс Њиггс -  та
уже рыдала и ломала руки.
     - „а, ѓейбриэл ‚арден, он не был ни на „ьюк-стрит, ни на  “орвик-стрит,
- сказал ‘аймон сурово. - Ќо он был в ‚естминстере. € возможно, сэр, что  он
там надавал пинков какому-нибудь депутату графства. Ѓыть  может,  он  пустил
кровь лорду - да, да, сколько бы вы ни таращили на  менЯ  глаза,  сэр,  а  Я
повторЯю - кровь там рекой лилась  из  носов,  и  возможно,  что  Я  стукнул
какого-нибудь лорда. Љто знает? ‚от смотрите,  -  тут  он  запустил  руку  в
жилетный карман и извлек оттуда большой зуб, при виде  которого  и  Њиггс  и
миссис ‚арден громко взвизгнули, - это зуб  епископа.  ’ак  что  берегитесь,
ѓейбриэл ‚арден!
     - џ бы охотно отдал пЯтьсот фунтов, чтобы ничего этого  не  было,  -  с
живостью сказал слесарь. - „а понимаешь ли ты,  болван,  какаЯ  тебе  грозит
опасность?
     - Џонимаю, сэр, - ответил подмастерье, - и горжусь этим. џ  был  там  у
всех на глазах, Я стал видным человеком. € готов нести последствиЯ.
     ‘лесарь, не  на  шутку  расстроенный,  молча  ходил  из  угла  в  угол,
поглЯдываЯ на своего бывшего подмастерьЯ. Ќаконец, остановившись перед  ним,
он сказал:
     -  ‹ожись,  поспи  час-другой.   Ђвось,   когда   проспишьсЯ,   немного
образумишьсЯ  и  пожалеешь  о  том,  что  натворил.  …сли   раскаешьсЯ,   мы
постараемсЯ тебЯ спасти... ђазбужу его часов в пЯть, -  обратилсЯ  ‚арден  к
жене, - тогда он успеет привести себЯ  в  порЯдок,  добратьсЯ  до  ’ауэрской
лестницы и с приливом уплывет в  ѓрейвзенд  раньше,  чем  его  здесь  начнут
разыскивать. Ћттуда ему легко будет попасть в Љентербери*,  где  твой  кузен
даст ему работу, пока всЯ эта бурЯ улЯжетсЯ. Ќе знаю, хорошо ли Я делаю, что
спасаю, его от заслуженной кары... Ќо он прожил у нас в доме двенадцать лет,
мальчиком еще пришел... и жаль будет, если из-за одного  этого  злосчастного
днЯ он плохо кончит. ‡апри входную дверь, Њиггс, и,  когда  пойдешь  наверх,
смотри, чтобы с улицы не увидели свет. Ќу, ‘аймон, живо в постель!
     - ’ак, по-вашему,  сэр,  Я  такой  ничтожный  подлец,  что  приму  ваше
унизительное предложение? - хрипло возразил мистер  ’эппертит  заплетающимсЯ
Языком -  его  медленнаЯ  речь  составлЯла  резкий  контраст  с  живостью  и
выразительностью слов его доброго хозЯина. - Џосле этого  вы  сами  негодЯй,
сэр.
     - Њели что хочешь, ‘аймон, но  ложись  скорее,  каждаЯ  минута  дорога!
„авай свечу, Њиггс.
     - „а, да, иди скорее спать! - в один голос взмолились обе женщины.
     Њистер ’эппертит встал,  оттолкнул  стул,  чтобы  показать,  что  он  в
поддержке не нуждаетсЯ, и, пошатываЯсь, болтаЯ головой так,  словно  она  не
была никак соединена с телом, изрек:
     - ‚ы сказали "Њиггс"?.. Љ черту Њиггс, сэр!
     - Ђх, ‘иммун! - пролепетала эта девица замирающим голосом. -  Ђх,  мэм!
Ђх, сэр! Ѓоже милосердный, какой удар!
     - € всю вашу компанию к черту! - отрезал мистер  ’эппертит,  с  улыбкой
невыразимого презрениЯ взглЯнув на потрЯсенную Њиггс. - ‚сех,  кроме  миссис
‚арден. џ пришел сюда, сэр, только ради нее. Њиссис ‚арден, вот возьмите эту
бумагу. ќто охраннаЯ грамота, мэм. Ћна может вам понадобитьсЯ.
     € он протЯнул ей  грЯзную,  измЯтую  бумажку.  ‘лесарь  перехватил  ее,
развернул и прочел:
     - "Ќадеюсь, что никто из сочувствующих нашему делу не тронет  имущества
истинных протестантов. “достоверЯю, что  владелец  этого  дома  -  верный  и
достойный наш союзник. „жордж ѓордон".
     - ќто еще что? - буркнул слесарь, менЯЯсь в лице.
     - Ћна вам очень и очень пригодитсЯ,  молодой  человек,  -  отвечал  его
подмастерье. - ‘ами увидите! •раните ее как зеницу ока в таком месте,  чтобы
она была у вас под рукой, как только понадобитсЯ. Ђ завтра вечером  напишите
мелом на двери своего дома "„олой папистов!" и не стирайте эту  надпись  всю
неделю. ‚от и все.
     - „окумент подлинный, - сказал слесарь. - ‡наю, потому  что  уже  видел
этот почерк. Љакую еще беду предвещает твоЯ бумажонка? —то за  дьЯвол  опЯть
сорвалсЯ с цепи?..
     - ‘вирепый, огненный дьЯвол, - перебил его ‘им. - Ќе становитесь у него
на дороге, иначе вам каюк. џ  вас  вовремЯ  предупреждаю,  ѓейбриэл  ‚арден.
Џрощайте!
     Ќо обе женщины загородили ему дорогу.  Ћсобенно  энергично  действовала
мисс Њиггс:  она  налетела  на  него  так  стремительно,  что  ‘им  оказалсЯ
пригвожденным к стене, и в трогательных  выражениЯх  заклинала  не  уходить,
пока он не  протрезвитсЯ,  отдохнуть,  поразмыслить,  а  потом  уже  принЯть
решение.
     - ‘казано вам, что решение Я уже принЯл, - сказал мистер  ’эппертит.  -
€стекающаЯ кровью родина призывает менЯ, и Я иду! Њиггс,  пропустите  сейчас
же, или Я вас ущипну!
     Њисс Њиггс, навалившаЯсЯ всем телом на  мЯтежника,  вдруг  пронзительно
вскрикнула - неизвестно, от избытка ли горести или оттого, что он  привел  в
исполнение свою угрозу.
     - ЋтвЯжитесь от менЯ, - продолжал ‘аймон, вырываЯсь из ее целомудренных
объЯтий, в которых он застрЯл, как муха в паутине. - џ позабочусь о  вас,  и
после  переустройства  нашего  общества  вы  благодарЯ   мне   будете   жить
припеваючи. Ќадеюсь, вы довольны? Џустите!
     - Ђх, ‘иммун! - воскликнула мисс Њиггс. - Њой славный  ‘иммун!  Ћ  мэм!
…сли бы вы знали, что Я чувствую в эту трудную минуту!
     —увства были, видно, и в самом деле бурные: ночной чепец мисс Њиггс  во
времЯ ее борьбы с ‘аймоном свалилсЯ  с  головы,  а  сама  она  очутилась  на
коленЯх и ЯвлЯла собой какую-то причудливую смесь синих и желтых папильоток,
растрепанных прЯдей, болтавшихсЯ корсетных шнурков и завЯзок уже  совершенно
неизвестного назначениЯ. Ћна задыхалась,  сжимала  руки,  закатывала  глаза,
проливала обильные слезы и проЯвлЯла все другие признаки сильнейших душевных
мук.
     - џ оставлЯю наверху сундучок с моими вещами, - сказал ‘аймон  хозЯину,
не обращаЯ ни малейшего вниманиЯ на девичье горе Њиггс. - „елайте с ними что
хотите, мне они не нужны. џ сюда больше не вернусь. €щите себе, сэр, другого
работника, а Я буду служить родине. Ћтныне это будет моим делом.
     - —ерез два часа можешь делать что хочешь, а  сейчас  ложись  спать,  -
слесарь заслонил собой дверь. - Њарш в постель! ‘лышишь?
     - ‘лышу, ‚арден, но не повинуюсь, - отрезал мистер ’эппертит. - ‘егоднЯ
вечером Я был за городом и обсуждал план  одного  дела,  которое  поразит  и
наполнит ужасом вашу слесарскую душонку. „лЯ этого дела  мне  нужно  собрать
все силы. Џропустите менЯ!
     - ’олько суньсЯ к двери, так Я  тебЯ  с  ног  сшибу,  -  пригрозил  ему
‚арден. - €ди-ка ты лучше спать.
     ‘аймон, не отвечаЯ, выпрЯмилсЯ и со всей быстротой, на  какую  еще  был
способен, нагнув голову, как бык, бросилсЯ  на  хозЯина.  Ћба  выкатились  в
мастерскую, так усиленно работаЯ руками  и  ногами,  что  могло  показатьсЯ,
будто их не двое, а пЯтеро или шестеро.  Џри  этом  Њиггс  и  миссис  ‚арден
вопили за десЯтерых.
     ‚ардену ничего не стоило бы одолеть противника и свЯзать его по рукам и
ногам. Ќо ему не хотелось пользоватьсЯ беспомощностью пьЯного, и  он  только
отражал его удары, а когда это не удавалось, кротко сносил их  и  упорно  не
подпускал ‘има к выходу, выжидаЯ удобного момента, чтобы загнать его наверх,
в его комнату, и запереть там. Ћднако слесарь наш в  простоте  души  слишком
понадеЯлсЯ на слабость противника, забыв, что пьЯные,  даже  когда  они  уже
нетвердо держатсЯ на ногах, часто способны быстро бегать. ‘аймон  ’эппертит,
хитро улучив минуту, сделал вид, что падает, и, внезапно  ринувшись  вперед,
пробежал мимо ‚ардена, открыл входную дверь  (секрет  этого  замка  был  ему
хорошо известен) и, как бешеный, помчалсЯ  по  улице.  ‘лесарь  оторопел  от
неожиданности и только через минуту пустилсЯ бежать за ним.
     ‚се  благоприЯтствовало  погоне:  в  этот  поздний  час  жару   сменила
прохлада, улицы опустели, так что фигура беглеца была хорошо видна  издалека
- он мчалсЯ, а за ним по пЯтам неслась его длиннаЯ  тень.  Ћднако  где  было
слесарю с его одышкой угнатьсЯ за  молодым  и  худощавым  ‘имом!  Џрошло  то
времЯ, когда он мог бы  вмиг  догнать  его.  ђасстоЯние  между  ними  быстро
увеличивалось, и, когда лучи восходЯщего солнца осветили ‘аймона, огибавшего
в эту минуту дальний угол, ѓейбриэл ‚арден был вынужден отказатьсЯ от погони
и присесть на чьем-то крылечке, чтобы  перевести  дух.  Ђ  мистер  ’эппертит
между тем летел, не останавливаЯсь, и все с такой же быстротой, к  "‘апогу",
где, как он знал, ночевало несколько человек из его отрЯда. ‚ этом почтенном
заведении его всю ночь поджидали друзьЯ и сейчас еще там  дежурили,  ибо  он
уже  успел  прославитьсЯ,  как  человек,  которому  грозит  тЯжкаЯ  кара  за
нарушение законов.
     - —то же, ‘им, ты сам выбрал  себе  дорогу,  -  сказал  вслух  слесарь,
отдышавшись. - џ сделал, что мог, чтобы спасти тебЯ, беднЯгу, и спас  бы,  -
ну, а теперь... Ѓоюсь, теперь петлЯ уже все равно что у тебЯ на шее.
     Ѓормоча это и безутешно качаЯ головой,  он  повернул  обратно  и  скоро
пришел домой, где миссис ‚арден и вернаЯ Њиггс  с  нетерпением  ожидали  его
возвращениЯ.
     Њиссис ‚арден (а следовательно, и мисс Њиггс) втайне тревожило сознание
своей  вины:  ведь  она,  насколько  это  позволЯли  ей  скромные  средства,
поддерживала ‘оюз и, значит, способствовала возникшим  беспорЯдкам,  которые
еще неизвестно чем кончатсЯ! Ћна чувствовала себЯ отчасти виноватой и в том,
что  сегоднЯ  произошло  у  них  в  доме.  ’еперь  настал  черед   ѓейбриэла
торжествовать и упрекать  ее.  Њиссис  ‚арден  так  остро  сознавала  это  и
настолько приуныла, что, пока ее супруг гналсЯ за своим бывшим подмастерьем,
она спрЯтала под стул красный домик-копилку с желтой крышей, чтобы  не  было
лишнего повода возвращатьсЯ к  неприЯтной  теме.  Љогда  ‚арден  вошел,  она
постаралась еще больше укрыть копилку сво